Первой жертвой обаяния нового сотрудника пала безупречная секретарша.
А Семушкин при этом присутствовал.
И не сразу врубился, почему секретарша покраснела, потом побледнела, потом снова покраснела, и на идеально гладком ее лбу показались капли пота, а губы задрожали, хотя этот типус всего-то и сказал:
- Благодарю вас, Серафима Андреевна!
- Ах, да не за что! - защебетала секретарша, - да что вы! Это же моя работа! А вот тут как раз наш сотрудник службы безопасности, он вас проводит! Семушкин, проводите, пожалуйста нашего нового менеджера по рекламе к Константину Николаичу для инструктажа и оформления допусков.
Точно - разум потеряла, иначе как объяснить, что она - идеальная секретарша! - забыла порядок: вначале новенького надо проводить к Анастасии, инспектору по кадрам, и только потом - к шефу?
Да и Семушкин в приемной торчал не "как раз", а "как всегда" - по причине бессловесной, безнадежной и бессмысленной влюбленности в эту бесстрастную, безупречную, идеальную машину по имени Серафима.
Поэтому он на новенького слегка разозлился.
И буркнул неприветливо:
- Пойдемте.
Он уже разворачивался к двери, как этот типус (а! заметил наконец!) встал с кресла, улыбаясь во все свои белоснежные зубы (ему бы только зубную пасту рекламировать!), протянул руку и сказал:
- Давайте знакомиться. Я - Нуралиев... - имя-отчество типуса были непроизносимы. Что-то вроде Мурза Карглоевич.
Но синие глаза глядели ясно и бесхитростно, улыбка, хоть и ослепительно-сияющая, была открытой и честной, и рука, не влажная, не вялая, сжала ладонь Семушкина в дружелюбном и крепком рукопожатии. И Семушкин, несмотря на изрядную дозу "ПодозрИна", принятую с утра (прохладительный напиток для стимулирования бдительности и угнетения расхлябанной доверчивости на основе препарата производства корпорации "Кошмар" - подозрительности особо въедливой) слегка оттаял.
- Семушкин, - представился он, и, поскольку этот самый Мурза ждал еще чего-то, неожиданно для себя самого добавил: - Бульдог.
Новенький удивленно, но со все той же открытой улыбкой поднял брови:
- Извините, я не вполне...
- Прозвище у меня такое - Бульдог, - застенчиво пояснил Семушкин.
Мурза рассмеялся, да так заразительно, что Семушкин тоже заулыбался, почесывая в смущении кончик носа, захихикала и то бледнеющая, то краснеющая Серафима.
- Степушка, зачем же вы так, - с ласковой укоризной проворковала она. - Муртаз Караоглыевич еще испугается вас, а вы же добрый! Идите же, мне работать надо!
Это она впервые назвала Семушкина по имени, да еще и ласково - Степушкой.
Из-за этого ли, или по причине такой ясной и открытой улыбки типуса с непроизносимым именем и крепкого, честного рукопожатия, но Семушкин, стажер службы безопасности, пал жертвой номер два.
В коридорах корпорации, которыми Семушкин вел новенького в отдел кадров, было на удивление людно. О новеньком уже прослышали, и весь любопытствующий персонал офиса, в основном женского пола, слонялся из кабинета в кабинет, перекуривал в специально отведенных для курения местах и деловито бежал с чайниками по направлению к туалету.
Завидев Семушкина с новеньким мужчины, которые вчера еще ограничивались при встрече легким, почти пренебрежительным кивком (кто будет утруждать себя вежливостью при общении со стажером?) останавливались, протягивали руки для рукопожатия, некоторые даже пытались угостить сигаретой, от каковой Семушкин вежливо отказывался, поскольку вел здоровый образ жизни.
Женщины, напротив, на Семушкина нынче вовсе не смотрели, а пялили глаза на новенького, и эдак искоса, украдкой, новенького рассматривали, но некоторые при этом так же бледнели и краснели, как давеча Серафима, и даже вздрагивали.
А одна - начальница отдела по связям с общественностью - так и вовсе застыла столбом посреди коридора с чайником в одной руке и с тряпкой в другой: это она будто бы собралась мыть чайник. Она-то! Самая элегантная, самая стервозная баба во всей корпорации, с ногтями длиной в семь сантиметров! Да она самостоятельно даже сигарету не прикурит - не то, чтобы чайник вымыть!
Но Курослепова стояла, словно памятник "Девушка с чайником", и таращилась на новенького, и даже слегка приоткрыла рот, не думая, что это плохо отражается на ее внешности: вид у нее с приоткрытым ртом был придурковатый.
И тут Семушкину стало как-то неуютно. Что-то тут не так, в этом самом Мурзе, вон как всех переколбасило, даже его, Семушкина, достало! Да что он, Семушкин? Вон, сама Курослепова! И даже безупречная Серафима!
Поэтому, доставив новенького в помещение отдела кадров и поручив Анастасии, Семушкин побежал в буфет за новой порцией "Подозрина".
И обнаружил здесь Костю-Костолома, начальника службы безопасности корпорации "Кошмар".
Костя распекал новичка (такого же стажера, как и Семушкин) за употребление напитка "Бодрость" (в "Бодрость" добавляли препараты производства фирмы "Счастье" - оптимизм, неожиданную радость и доброжелательность).
Новенький хлопал белесыми ресницами и пытался оправдываться:
- Но... Вы же нам сами рекомендуете здоровый образ жизни! А кофе, говорят, вредно... Я думал...
- Процесс мышления есть процесс логической обработки исходной информации, - сказал устало Костя-Костолом. - Качество выводов зависит не только от вашей способности к логическому мышлению, но и а - от качества, б - от количества введенной исходной информации. А вы ее ввести и не пытались - ни качественную, ни хотя бы количественную. Продукты конкурирующих фирм употреблять сотрудникам корпорации строжайше запрещено. Вы об этом знаете?
- Но я думал, раз в буфете продается, то...
Так для того и продается, подумал Семушкин, чтобы выявлять потенциальных предателей и перебежчиков. Пока еще не поздно.
- Нужно либо думать до конца, либо вообще не думать - а исполнять. Вы же, начав, останавливаетесь на половине пути. Для первого раза я выношу вам устное предупреждение. Второй раз будет последним. Вам понятно?
Новенький кивнул, сокрушенно помаргивая.
- Константин Николаич! - отвлек Семушкин начальника. - Там у нас новый сотрудник, им пока Анастасия занимается, надо инструктаж...
А тут и Анастасия появилась в буфете: глаза горят, волосы встрепаны, походка летящая, и прямо-таки трепещет - от избытка информации, подумал подозрительный Семушкин.
А за Анастасией - Курослепова, тоже не вполне адекватная: чуть ли не бегом, и помада на губах размазана, даже на подбородок попала.
Взяли кофе, сели рядышком, зашушукались.
- Что это с Анастасией нашей? - спросил Костя. - Вся такая алертная, на себя не похожая?
- Новый сотрудник так на женщин действует, - сказал Семушкин. - В отдел рекламы его берут, менеджером. Даже Серафима разволновалась.
- Да ну? - не поверил Костя, потом взял стакан Семушкина, понюхал. - "Подозрин"? Хвалю! Учись, малек! - обратился он к новенькому стажеру, но тот уже сбежал, оставив бутылку "Бодрости" на столе.
- Этот новый менеджер и на меня так подействовал, - признался Семушкин. - Я решил принять меры. Во избежание...
- Давай-давай, - сказал Костя. - Однако слишком не увлекайся, развивай собственную подозрительность и въедливость. Служба безопасности всегда должна быть на высоте, с помощью ли химических препаратов, либо без оных. Что ж, пойду посмотрю на новенького, что за фрукт...
Семушкин допивал свой "Подозрин", прислушиваясь к шушуканью Анастасии с Курослеповой.
- ...просто море... и неженатый... тридцать восемь... море, море обаяния!..
Мобильник на левом бедре Семушкина призывно завибрировал.
- Стажер, все в буфете прохлаждаешься? - вроде бы грозно спросил начальник Семушкина. - А ну быстро дуй на рабочее место!
Семушкин примчался в службу безопасности потный, красный и запыхавшийся. Пока не закончился срок стажировки, его рабочее место было рядом с начальником.
Костя-Костолом, насвистывая любимую мелодию "Наша служба и опасна и трудна...", возился с каким-то приборчиком: шкала с верньером, проводки и плАтки.
Новый менеджер отдела по рекламе стоял в одной рубашке, упершись ладонями в стену, а ребята из службы безопасности потрошили его пиджак и брюки, извлекая из карманов, из-под подкладки и из пуговиц все новые платки с проводками.
- А, малек! - ласково поприветствовал Семушкина шеф, - видишь, фрукт какой спелый оказался? Сейчас отведешь его в медпункт, пусть Лизавета ему двойную дозу "забвенина" вколет. А потом на кислород, через центральный вход.
- Я протестую!.. - пискнул новый менеджер по рекламе. - Не имеете права! Даже если вы меня разоблачили, оперировать с моей памятью...
- Еще как имеем, - сказал Костя. - Да не переживай ты так, друг любезный, имя свое не забудешь! Одевайся давай.
После депортации разоблаченного шпиона через центральный вход, Семушкин вернулся в кабинет начальника.
Костя по-прежнему возился с приборчиком, насвистывая теперь "Не думай о секундах свысока..." Ребят из службы в кабинете не было.
- Новые конкуренты у нас объявились, Степа, - сказал шеф, - концерн "Победитель". Производят приборы для получения любых - заметь! - эмоций при помощи электромагнитных колебаний. Так что и нам они конкуренты, и "Счастью". Любые - не любые эмоции, но обаять коллектив этот лже-Мурза сумел. Татарином решил прикинуться, гад! На самом деле он Востриков, Илья Петрович, известный разведчик, специалист по получению технической документации. А на что электронщикам техдокументация по нашей химии - вот в чем вопрос?
- Да, - согласился Семушкин.
- А на то, стажер, что как бы они со своей электроникой ни мудрили, а ты его расколол. На голом "подозрине" - собственной подозрительности у тебя пока что маловато. И какой тут можно сделать вывод?
- Что нужно работать над дальнейшим развитием собственной подозрительности и бдительности! - отчеканил Семушкин, вскочив и вытянувшись по стойке "смирно". - Дабы никакие шпионы конкурирующих фирм не могли прорваться сквозь заслон службы безопасности корпорации!
- Ну, это то от тебя не уйдет, - хмыкнул Костя-Костолом. - С годами наработаешь. С завтрашнего дня приказом зачисляю тебя в штат, да и премию получишь за проявленную бдительность. А вывод тут на самом деле, Степушка вот какой - никакой электронике нашу химию не заменить! Химия - это сила!