19 ноября. Эта дата была указана в маленьком листочке, заголовком которого была надпись "Повестка". В этот день я должен был явиться в Октябрьский райвоенкомат г. Новосибирска. Но день начался по-другому...
7-30 утра. Я открыл глаза, протянул руку и взял пейджер. На табло мигал маленький прямоугольник сообщающий о том, что есть непрочитанные сообщения. Сообщение было одно. Оно было краткое и ужасающее по своему содержанию "Срочно позвони в деревню. Срочно. Мама". Пока загружал компьютер и одевался, мысли летали в голове с невероятной скоростью, их было тысячи, миллионы, но все они были плохие. Я примерно догадывался что мне скажут в деревне, но такого я и подумать не мог... По дороге в соседнее общежитие к телефону, в 7-45 пришло ещё одно сообщение "Срочно позвони Чурсиным". В 7-49 я уже набрал номер, после двух гудков взяли трубку. Из всего что пыталась сказать мне тетя я понял только одно "Умер ваш папа"... больше я ничего не слышал, всё что она мне говорила сделать я не разобрал, только ответил что все сделаю... Слёзы залили глаза, я не видел и не понимал ничего, набрал номер поисковой станции, отправил сообщение сестре, сделал ещё пару звонков на работу, друзьям и т.д. Побежал в институт за сестрой, надо было забрать её оттуда, успокоить, привести домой, решить проблему с билетами и ждать когда приедет мама из деревни.
В глаза летел снег, ветер пронизывал все тело, но это было пустяком по сравнению с тем что творилось в голове, в душе и на сердце... Сестра вся в слезах уже ждала в коридоре, я не мог сказать ни слова чтобы как то успокоить её, только обнял, прижал крепко к себе... Именно в тот момент я все осознал ещё в большей степени...
Мы пошли с ней домой, она постоянно плакала и спрашивала меня как это произошло, а я сам не мог ничего ей сказать, потому что ком стоял в горле и слезы заполоняли глаза... Я держал её руку и мы шли вперед... так же мы с ней ходили когда я водил её в садик, из садика, на танцевальный и вообще по городу... Мы взяли все документы у неё в комнате, я сделал ещё пару звонков и мы пошли в банк, нужны были деньги... Открывается банк в 9-00, мы же были около него в 8-40. Стояли у двери и обнявшись плакали... Вокруг проходили люди, смотрели на нас и не могли ничего понять, а мы стояли и ни кого не замечали, для нас не существовало ничего, не замечали ни капель воды которая капала на нас сверху (такая вот теплая нынче выдалась у нас осень), ни машин, которые проезжали мимо, ни сотрудников банка, которые подходили к своему рабочему месту, наши мысли были далеко отсюда, они были на расстоянии более тысячи километров от нас, которые нам предстояло преодолеть в ближайшее время и желательно в самые короткие сроки, надо было скорее оказаться там, в нашем городе, в нашем Минусинске, где мы росли и учились, где жили наши родители, где сейчас находился наш отец...
Все произошло быстро, мы сняли все деньги со счета которые только были, приехал Сашка Глебов, мой друг, он привез мне ещё денег и мы поехали на вокзал узнавать ситуацию с билетами, мамы ещё не было в городе. Мама была в деревне, у неё был отпуск иона поехала попроведовать нас и съездить к себе на родину, отец дома оставался один...
Выяснив все на вокзале, мы заехали с Сашкой по дороге в военкомат, там я отдал выписку из приказа о том, что я являюсь аспирантом и ещё кое какие необходимые для этого документы.
Общага. У сестры в комнате я все ещё раз вспомнил что необходимо, собрали все вещи и ждали маму. Позвонив, домой в Минусинск, я выяснил некоторые подробности о смерти отца о том как нам лучше добраться в кратчайшие сроки домой и стали ждать... Мама приехала в час дня, привез её младший брат, Света все время просила меня чтобы д. Ваня поехал с нами, она боялась ехать домой и любая поддержка была ей на пользу. Мы сразу же поехали на вокзал покупать билеты, только там я узнал что дядя тоже поедет с нами, это как то немного успокоило и помогло собраться с мыслями. Покупать билеты решили до Красноярска, там мы оказались бы утром а оттуда до Минусинска добрались бы к обеду домой, но незадолго до того как купить билеты, мне пришло сообщение на пейджер "Ян, берите билеты до Ачинска, там вас встретят, сообщите номер поезда, вагон и время прибытия. ТУСМ-4". Эта подпись сразу же напомнила о том, что мы не одни, что за нас переживает и болеет большая организация, что уже много людей взялось за то, чтобы как можно быстрее доставить нас домой, и оказать любую помощь...
Купив билеты на ближайший поезд, я сообщил по телефону номер вагона, поезда и время прибытия домой. Мы поехали к родственникам, чтобы забрать некоторые мамины вещи которые она там оставила перед отъездом в деревню. Там все ещё раз обсудили, взвесили и поехали ставить машину в гараж к знакомому, чтобы потом по возвращению дядя мог забрать её оттуда и уехать домой.
Поезд пришел вовремя, это единственное хорошее нововведение в российском железнодорожном транспорте в последнее время, которое действительно пошло на пользу всем.
В вагоне мы устроились нормально, заняли две верхние полки и две боковые полки. По дороге выпили с дядей бутылку пива, поговорили о жизни и ещё много о чем, Света говорила с мамой...
И вот уже наша станция. Ачинск. Сойдя с поезда мы не увидели никого кто бы нас встречал. Может на вокзале? Но и там никого не оказалось... Решили ждать. Походив по вокзалу я не увидел ничего особенного, что отличало бы этот вокзал от других подобных маленьких станций. Такие же таксисты, такие же бомжи и пьяные малолетние проститутки, которым на вид не более 16 лет.
Ожидание, это такое томительное дело, тем более когда знаешь что надо быстрее...
Решили позвонить в ТУСМ, купили карточку по межгороду, позвонили, выяснили, что машину действительно отправляли в Ачинск, ушла ещё вчера вечером, но тут то никого нет, нас то никто не встретил... Прояснилась ситуация минут через 10, когда сказали что машина на кабельном участке была и уже выехала на вокзал за нами. Вот и д. Саша прошел мимо, наконец-то. Погрузись в машину и поехали. Перед нами было 400 км. Дорога была просто ужасной, всю ночь говорят шел снег, да и сейчас он тоже валил стеной. Гололед был неимоверный, нас спасало только то, что машина была плотно загружена и крепко держалась на дороге. Немного попетляв по Ачинску, мы выехали на трассу. Время 5 утра местного. Темнота. Дорога медленно уходила под машину метрами полосы гололеда. Очень часто встречались машины которые были вне дороги, естественно не по собственный воле. Там оказывались и "Нивы" и "КамАЗы". Кстати мы ехали на "Ниве", на служебной машине, которая проехала уже столько верст за свои 8 лет, которую можно встретить и в Новосибирске и в Красноярске и ещё много много где.
Дорога проходила и через горы, красоту которых описать очень сложно не посмотрев на них лично, и через степи, конца и края которым не было видно, а когда стало всходить солнце, то глядя на светлеющий край горизонта можно было заметить небольшой изгиб, подтверждающий шарообразность нашей планеты. Таких дорог я больше не встречали нигде: черная полоса асфальта рассекает степь, и нет ни одного столба электрификации в округе, кроме дороги ничего не напоминает о цивилизации в этом крае.
Прошло ещё какое то время, прежде чем мы подъехали к населенному пункту. В те минуты что только не пролетало в голове, каких только мыслей я не передумал, то тихо плакал, глядя в окно, то разговаривал с д. Сашей, потому что понимаю как это трудно ехать столько постоянно за рулем, да ещё и не спать почти пол ночи. Темы были разные и просто о жизни, о том как мы виделись с ним в Новосибирске, как я постоянно был у них там проводником, вместо карты, когда они приезжали на КамАЗе в командировку, говорили о том, что там меняется, какие станции метро строятся, каие новые проезды и дороги открываются, и т.д. Но ничто не спасало разум от той мысли, которая свербила в голове, все лишь временно отвлекало от неё, но по разным причинам она снова и снова с режущей болью впивалась в разум, с новой силой давила на глаза...
В машине постоянно работала печка, поэтому впереди было очень жарко, приходилось периодически открывать окно, но сквозняк пробирал до костей и опять жара, это конечно же тоже наложило потом отпечаток на здоровье в виде кашля и насморка.
И вот, наконец то приближаемся к Черногорску, от него рукой подать до Абакана. Сразу же становится заметна повышенная влажность в этой местности, что отчасти объясняется близким расположением Енисея с бурным течением (по сравнению с Обью), а также недалеким водохранилищем. Все деревья стояли в огромных серебряных шапкам инея, эта была такая красота, что кажется деревья эти ещё прекраснее чем в облачении собственных листьев летом. Все они были одеты одинаково, по своему особому стандарту, что придавало им особую красоту.
Абакан. Но мы проезжаем его стороной, т.к. дорога проходит только по краю города и выводит на мост, по которому проходит трасса на Кызыл, ну и соответственно по дороге через Минусинск. Через город в котором мы прожили не один год, в котором родилась моя сестра, в котором я сам назвал её Светой. Город в котором мы с ней учились в школе, постигая науку от азбуки, до ядерных реакций плутона, город в котором много родного и близкого, город в который я с такой радостью приезжал на каникулы после сессии, с такой неожиданностью появлялся на несколько дней раньше, в то время когда все думали что я только ещё сдаю экзамены. Город в котором мы с отцом часто ездили на машине, в котором мы знали все автомагазины и кочки на дорогах. Город в который всегда приятно было вернуться после продолжительного отъезда.
...Но в этот раз мы въезжал в этот город со слезами на глазах, потому что мы ехали на похороны... Я знал, что уже больше никогда не увижу взгляда отца при входе рано утром в квартиру, не увижу нашу машину стоящую у подъезда и говорящую о том, что отец уже проснулся и собирается на работу... Но ничего страшного в этом нет кроме одного слова "НИКОГДА"!!! Оно пугало больше всего, от одной только мысли хотелось выть волком на луну, бежать от собственного разума со скоростью света... Ещё много что было очень страшным, чего не хотелось бы никогда осознавать, о чем никогда не хотелось бы думать и тем более писать... Умер отец. Он был один, ведь никого из нас с ним рядом не было, никто не смог помочь ни морально ни физически, он не нашел поддержки в глазах у любимых людей, ему некого было взять в последний момент за руку, или сказать кому-нибудь хоть что-то... По-моему это самое страшное...
Знакомые улицы и повороты пролетали за окном, машина летела в гору, в ту самую гору, на которой мы жили, на которую носили с отцом пиломатериал, чтобы обустроить квартиру, на ту гору, с которой видно весь город, с которой мы с ним смотрели в бинокль на луну и вообще на все, что было вокруг. Он много рассказывал мне про луну, про то как можно проверить зрение при помощи луны, про то, как определять созвездия на небе и многое другое.
Вот мы и вошли в наш подъезд, три ступеньки и мы уже открываем дверь... В квартире много народу, в основном родственники, сестры отца, мои двоюродные братья и ещё много кто, я даже не помню всех. Положили вещи, выяснили что уже сделано (особо ничего не было, ждали нас) и я сразу же пошел в гараж за машиной. В гараж, который мы с отцом строили вместе, в котором вместе копали смотровую яму, заливали полностью все стены из бетона, в котором не один час провели ремонтируя машину, вместе осваивали этот механизм, старались разобраться до конца, в чем дело в этих замысловатых железячках, как они работают, что необходимо для лучшей их работы и т.д. Завели с дядей машину, прогрели и поехали. Дел было много и огромная их часть свалилась на меня, надо было принимать решения быстро и правильно, надо было рассуждать верно и грамотно. Многое касалось финансовой стороны, но это меня заботило меньше всего, я не хотел церемониться из-за копеек и выгадывать какую то пользу. Первым делом мы съездили в морг, решили там все вопросы с гробом, бальзамированием и прочими вещами. Очень тяжело было ездить в таком состоянии за рулем, но это было НАДО! Дядя отказался от того чтобы ездить на машине, с какой то стороны это и правильно, это не позволило мне сломаться, я постоянно был в напряжении, чувствовал на себе ответственность и делал все что было нужно.
После мы поехали купить необходимых продуктов для поминок и сделать ключ к машине, т.к. заводил я её совсем другим ключом, а от дверей и багажника вовсе не было ключей, мы просто их потом подобрали наугад из десятка предложенных.
День пролетел незаметно, да и ночь тоже, хотя она отличалась ото дня только сменой освещенности на улице. О крепком сне не было и речи, утром я встал уже часов около пяти. Мы сидели с мамой на кухне, обсуждали что необходимо будет сделать сегодня ещё, как распределить время и дела между собой. На 12-00 было назначено забрать гроб с отцом из морга...
Мы поехали раньше, т.к. надо было отвезти продукты в столовую, купить венки и ещё куча дел. Отвезли в морг одежду, рассчитались за все услуги которые там предоставлялись (отцу как работнику ЦРБ полагалась скидка в размере 50 % от стоимости всех услуг) и стали ждать. Подошли ребята с его цеха, чтобы помочь вынести, подъехала машина которую тоже выделила ЦРБ. И вот настал тот момент... мы зашли в морг, там стоял гроб красного цвета с белой каймой по краю, отец лежал в нем накрытый белой тканью. Я не видел его там, я увидел только макушку его головы, те самые кудряшки которые у него всегда вились, которые он всегда расчесывал после ванны, которые ему всегда равняла мама, он никогда не ходил в парикмахерскую... и тут... ту просто у меня был шок, гроб вынесли, поставили в машину, рядом положили крышку, а я выносил крест... Простой католический крест, просто два бруска сбитых крест накрест друг другу... изображение такого же креста было и на крышке гроба... но тот был белый и легкий, а этот был очень тяжелый, но мне было не тяжело нести сам крест, труднее всего было то, что этот крест завтра поставят отцу на могиле... Слезы лились ручьем, я плохо понимал что происходит вокруг, я просто вынес крест, его положили тоже в машину, закрыли и поехали... Я сел за руль и поехал следом... дороги не было видно, стекло словно залили водой, но это было не так, это были мои слезы и на моих глазах, я лишь видел впереди себя ту машину, на которой везли отца и ехал следом за ней...
Дома уже все было приготовлено к нашему приезду, закрыты все зеркала и шторы, поставлены табуретки на середине зала, все ждали нас... Наш приезд был озвучен громкими причитаниями всех родственников... И вот я увидел отца... я не видел его с февраля месяца, я хотел приехать зимой домой и привезти ему что-нибудь стоящее в подарок, сообщить о том что я окончил институт, получил два образования, поступил в аспирантуру, нашел нравящуюся работу... хотел чтобы он порадовался со мной вместе, чтобы мы сидели все за столом вечером и как всегда ужинали и комментировали какой-либо фильм или передачу по телевизору, хором смеялись над новыми анекдотами и историями из жизни... но судьба распорядилась иначе... мы снова были все в нашей квартире, но отец уже не говорил с нами, уже не смеялся над моими анекдотами, не чистил нам со Светой рыбу, он лежал в маленькой коробочке, которая ему так не подходила, она была такой узкой и маленькой по сравнению с той квартирой которая у нас была, которую он сделал, которую он обставил самодельной мебелью из дерева, в которой все было сделано его руками, в которой было так уютно и прекрасно...
Он был такой неподвижный и холодный, но был красивый, он у нас всегда был красивый, он был для нас самым лучшим папой... Единственное, что отличало его от живого, это были постоянно закрытые глаза, неправильно подстриженные усы (откуда в морге могли знать как он их всегда подстригает) и ссадина у правого виска...
Слезам и причитаниям не было конца... я долго стоял у гроба, держал его за руку, говорил с ним про себя... мы всегда понимали друг друга молча... На душе было очень пакостно и тяжело, хотелось умереть за него, хотелось отдать все что есть только чтобы он жил, чтобы он встал и поговорил с нами, чтобы снова было все так как прежде, как было всегда... но отец умер и этого не изменить... приходилось мириться с этим, а так не хотелось...
После такого я уже точно не смог никуда ехать, да и не пытался, поставил машину в гараж и вернулся к отцу... Следующие сутки мы провели возле него...
В первый день, когда мы не спали рано утром, потому что никто не мог попросту уснуть нормально, в квартире все было нормально... но когда мы были возле гроба, когда сидели рядом с отцом сутки, сидели и тихо плакали, на утро было что то необычное...
В 6-00 утра когда папка был уже рядом с нами, когда мы с мамой сидели возле гроба и смотрели на него, вспоминали все что было с ним связано... зазвонил будильник на его часах... так было всегда, он всегда вставал по своим часам... он всегда просыпался в это время и собирался на работу... все было как всегда, только в этот раз он не встал... Зазвонил будильник ещё на одних часах... а потом ещё на одних... мы были просто в шоке!!! Когда он успел их так поставить что в прошлое утро они не играли а теперь.. одни часы сменяли другие, казалось что звону будильников не будет конца... а мы просто сидели с мамой и плакали... все слышали эти будильники кто был в доме..., но только мы с мамой сразу же сообразили в чем дело... так отец прощался с нами... было так грустно и тоскливо на душе... хотелось чтобы отец вместе с этими часами проснулся и стал собираться на работу, но... он лежал, он не вставал из своей маленькой коробочки, название которой гроб. Это был такой тесный дом для него, по сравнению с тем что он сделал для нас, какую квартиру о оставил после себя, такой уютный у удобный дом, он стал так пуст без него...
Так началось утро. Утро того дня когда мы хоронили его...
Вроде бы самое обычное утро для нашего двора, но только крест стоящий всю ночь у подъезда, не давал того самого наслаждения спокойным осенним утром...
Попрощаться с отцом приходило много народу, я уже половину из всех не помню, а кого то видел может и впервые. Люди заходили, садились около гроба, тихонько плакали, вспоминали все что было связано с отцом, много кому он помог, у кого то были отремонтированные им часы, у кого то вырезанные им статуэтки из дерева, у кого то просто воспоминания, но так или иначе, все приходили попрощаться, проводить в последний путь...
Вынесли гроб на улицу... Лицо у отца сразу немного изменилось, потемнело... в доме ему было лучше, там было тепло, хоть мы и меняли периодически снег в тазу под гробом, но было тепло... тепло от нас самих, от наших слез и любви...
Народу собралось очень много, казалось что вся организация замерла, остановила свою работу, чтобы выйти попрощаться с отцом... Погрузили гроб в машину, мы сели рядом... вереница машин тянулась длинной чередой до самого конца нашей дороги... В то время как машина с крестом и крышкой гроба уже доехала до конца дороги, некоторые машины все ещё не выехали из двора, потому что перед ними было очень много народу... длинная вереница людей шла за катафалком...
По истечении некоторого времени мы доехали до кладбища... зловещее место, где никогда и ни при каких обстоятельствах не хотелось бы появляться... На этом кладбище у нас не было раньше никого похоронено, в родительский день мы просто поминали тех кто похоронен в других местах, кого нет с нами, но кто нам очень близок... Теперь же и здесь у нас появилсь родное местечко... ах, лучше бы его не было там никогда...
Отец хотел чтобы его похоронили на родине, в деревне В. Суэтук, но в силу определенных обстоятельств, мы решили хоронить здесь, т.к. до деревни очень далеко ехать и все надо готовить там, а на это нужно было время, которого уже не было... Да и кто бы в деревне потом за ним ухаживал, кто ходил бы на могилку к нему, а тут все таки относительно близко и у нас будет возможность почаще приходить к нему в гости, ведь ему же там грустно без нас...
На кладбище приехали не все, но очень многие из тех, кто был во дворе. Небольшая подготовка могилы, еще раз прощание с отцом... это было уже самое тяжелое прощание, т.к. мы знали что видим его уже в последний раз...
С неба сыпался мелкий снег, он ложился отцу на лицо, но голову и не таял...
Хотелось выть на небо, плакать и проклинать все на свете, лишь бы вернуть отца... Но слез уже не было, нервы тоже уже были на пределе, а все остальное просто бы не помогло... Опустили гроб на дно могилы... она показалась мне такой глубокой, такой отвратительной и неуютной, я знаю что папка так не хотел туда, ему так это не нравилось, но...
Мы взяли все по горсточке земли и бросили в могилу, земля была такой холодной и противной... Потом закапывать стали лопатами, как ни старались дробить камни, но все равно они были, это были куски замерзшей земли, которая тоже видимо с огромным неудовольствием принимала в себя тела усопших...
Обложили могилу венками, поставили крест. Крест простой, две перпендикулярные перекладины, без перелинка, это католическая вера просто у эстонцев, ведь крест то ставили в голове а не в ногах, кто то даже попробовал сделать замечание по этому поводу, но ему быстро объяснили что отец был эстонцем и у них свои обычаи и традиции.
Снег мелкими крупинками падал на венки, на крест и на всю землю... Я уходил с могилы последним... Отец остался там один... и навсегда...
Собирались на поминки в столовой, сначала думали что за один раз все не сядут, так много было народу, но видимо с первого взгляда недооценили место в столовой, потому что сели все, всем хватило места...
Много было сказано слов в тот день, много пролито слез... всего уже и не упомнить, да я, если честно и не старался запоминать все, не для того я там был...
Так прошел этот день, 22 ноября 2002 года...
На следующее утро мы завели машину, поехали на кладбище. Там на кресте стояли стопки и стакан из под водки, видимо мужики с его работы, которые не оставались с нами на поминках вчера, поехали к отцу на могилу и выпили там вместе с ним и поставили ему стопочку тоже, ведь мы вчера этого не сделали, забыли... да и кто бы знал, ведь не каждый день хороним то, не упомнить всех традиций какие есть...
Потом последовали сборы в дорогу, нам со Светой и д. Ваней надо было возвращаться обратно в Новосибирск...
Тяжело было уезжать из города, расставаться с мамой, ведь она оставалась там одна, ей было очень трудно там без нас, одной в четырех комнатной квартире, в которой каждая дверь, каждый плинтус напоминает об отце... не говоря уже о мебели и украшениях...
Так окончилась эта поездка домой, она была не запланированной, причина её была ужасной... Я пообещал маме что приеду к ней на Новый Год, мне обязательно надо было быть с ней, поддержать её и во многом помочь...