Удивительно и как-то наверное показательно, что ровно через сто лет повторилось страшное горе, постигшее крестьян Полтавщины. Но если первое бедствие, произошедшее в 1833 году и охватившее всю Полтавщину и отдельные поселения Слобожанщины, было следствием стихии-всю весну и всё лето ни единой капли дождя не выпало, то в 1933 году волей "отца всех времён и народов" были выдушены голодной смертью миллионы и миллионы людей на Украине, в Белоруссии, на Поволжье, в Краснодарском крае. И было содеяно это в средне-урожайные годы, во время, когда эшелоны золотой пшеницы беспрерывно направлялись в гитлеровскую Германию. Голод и голодомор против собственного народа. Именно так бы надо квалифицировать оба лихолетья. Две ужасных картины, но какие разные по своим результатам. Вот об этом и хотелось бы поговорить.
1833 год.
О масштабах голода от неслыханной засухи можно узнать из отчёта Полтавского генерал-губернатора Николая Григорьевича Репнина, сохранившегося в Полтавском областном архиве. Горю 1833 года предшествовал целый ряд драматических событий как в империи, на Украине, так и на территории Полтавской губернии. Изнурительная война с Турцией, эпидемия холеры, которая выкосила немало сёл и хуторов, трёхлетний недород и падёж скота. Наступил 1833 год, полтавчане жили надеждой, что в конце концов, закончатся тяжёлые испытания. Но произошло наоборот. Крестьян и горожан подстерегало ещё более страшнейшее бедствие. С апреля по август-ни капли дождя. Солнце, будто раскалённая сковорода, жарило землю, а постоянные суховеи доконали всё живое. Озимые, не заколосившись, пожелтели и пришлось их скосить на корм скоту. Яровые, хотя местами и дали всходы, быстро высохли, сгорели. В таком же положении оказались и посадки овощных. Помещичьи закрома и казацкие амбары стояли пустыми. В каждом доме людей подстерегала голодная смерть.
И вот в такой драматической обстановке губернское руководство во главе с генерал-губернатором Репниным не растерялось, а в наименьших деталях разработало план борьбы с голодом. Создана была специальная комиссия во главе с гражданским губернатором Павлом Ивановичем Могилевским. В уездах были задействованы предводители дворянства и земские исправники. Тяжелейшую ношу взял на себя Н.Г.Репнин. Прежде всего он добился от царя Николая-I издания указа на вывод войск, дислоцировавшихся в губернии для того, чтобы крестьянам и горожанам было больше хлеба, а от правительства добился предоставления первой денежной помощи в размере полумиллиона рублей (а это по тем временам были огромные деньги). Чтобы своими глазами увидеть угрозу голода, Репнин сам побывал в пяти уездах:-Полтавском, Константиноградском, Кобеляцком, Кременчукском и Гадячском, увидел какие бедствия нанесла стихия, в каком затруднении оказались люди. Другие члены губернского руководства посетили остальные уезды. После инспекций вырисовалась неутешительная картина: из 617525 душ, которые оказались в зоне бедствия, 219278 человек уже голодали. Это в основном были безземельные крестьяне, которые зарабатывали себе на пропитание хлеб на полях богатых казаков и помещиков за третий или четвёртый сноп и теперь остались ни с чем. Им и была предоставлена первоочередня помощь.
Выжженные помещичьи поля угрожали голодной смертью крепостным крестьянам, Репнин добился от правительства денежного займа для помещиков, чтобы они смогли приобрести хлеб и прокормить своих крестьян-губернатор даже замахнулся на крепостнические основы, объявив, что крепостная семья, которая сама себя прокормит в это тяжёлое время, получит вольную. За такое вольнодумство царские сановники со временем обвинят Репнина в сепаратизме. В эту тяжёлую пору генерал-губернатор приказал резко сократить на Полтавщине винокурение, а тот хлеб, который выделялся для этой цели, пустить в продажу. Три уездных города-Лохвица, Переяслав и Кременчук стали своеобразными центрами заготовки хлеба и оттуда он распределялся по всей губернии. В Лохвицу хлеб поступал из Курской и Орловской губерний, в Переяслав-из Киевской и Минской, В Кременчук-из южных губерний России.
Администрация при закупке зерна и муки строго следила, чтобы купцы не накручивали цены на хлеб и не наживались на человеческом горе. И это ей удавалось. В короткий срок закупили и завезли 1.939.986 пудов ржи, 352.253 пуда гречки, 1.673.777 пудов пшеницы, 112.488 пудов ячменя и 83.679 пудов овса. Это количество зерна обошлось казне в 3.185.498 рублей 4 копейки. Какая тщательная точность и государственная заботливость! Сегодня можно лишь испытывать удивление, нынешним бы чиновникам такую бережливость и честность, а то без зазрения совести обчищают до ниточки бедный люд, иногда подкидывают кое-какие подачки и ещё лицемерно провозглашают со всех трибун, что они добросовестно проявляют заботу об украинском народе.
К упомянутой выше сумме, которая выделялась на борьбу с голодом, следует прибавить ещё 911.852 рубля 85 копеек, которые правительство выделило под заём помещичьим хозяйствам. Хлеб, к слову, закупали и за границей, а не вывозили его эшелонами. Генерал-губернатор поручил полтавскому купцу первой гильдии Зеленскому приобрести в Турции 40.000 пудов ржи. Тот провёл эту операцию довольно-таки быстро и выгодно. В скором времени зерно доставили в Одесский порт, а оттуда Днепром в Кременчук. Стоимость одного пуда обошлась в 2 рубля 35 копеек, дешевле, чем отечественный. Комиссия народного продовольствия провела колоссальную работу по справедливому распределению завезённого зерна на продовольствие и на осенний и весенний посев. На каждую взрослую душу населения губернии на месяц выделялось по 30, а на малолетних по 15 фунтов, то есть по 12 и по 6 килограмм хлеба. Конечно, такого количества хлеба было мало, поэтому люди вынуждены были добавлять жёлуди, берёзовые шишки и так далее.
Следует отдать должное Н.Г.Репнину, который не только болел душой за людей своего края, постоянно беспокоя царское правительство, чтобы оно выделяло средства на борьбу с голодом, а и постоянно обращался к зажиточным слоям, чтобы и те в трудное время проявляли милосердие, христианскую чуткость к страданиям голодающих. Ради справедливости необходимо отметить, что император Николай-I лично откликнулся на беду, пожертвовав 16.000 рублей. Епископ Полтавский и Переяславский Нафанаил внёс в фонд нуждающихся 8000 рублей. Нежинский купец первой гильдии грек Хаджи-Конста пожертвовал на это 2000 рублей. В Полтавском институте благородных девиц разыграли специальную лотерею, а выручку в сумме 1339 рублей отдали голодным. Интеллигенция Полтавы устраивала благотворительные концерты, сборы от которых тоже передавались тем, кто страдал от голода, чего никак не скажешь об активистах-сталинцах времён 1933 года, которые не только не помогали, а даже отнимали последнее, что было у людей.
Примечательна и такая деталь. Полтава в 1833 году была разделена на восемь участков, возглавляли их почтенные полтавские дамы. Именно они организовали специальные бараки, где могли жить беспризорные люди, так сказать бомжи, получая за полцены на продовольствие хлеб, говядину. Кроме того, богатые полтавские семьи брали на своё содержание тех, кому угрожала голодная смерть. Архимандрит Христовоздвиженского монастыря Гавриил шесть месяцев кормил 50 человек; полтавский председатель, купец Степан Панасенко, на свои средства восемь месяцев кормил 120 человек; ещё больше-185 человек взял на собственное обеспечение купец первой гильдии Пётр Ворожейкин. Такое же милосердие к голодающим было выявлено и в уездных городах губернии. Одним словом, всем миром стали на защиту тех, кому угрожала голодная смерть. Беду, которая навалилась на людей полтавского края, одолели. Как ни страдали крестьяне и горожане, но опухших не было и от голода никто не умер.
Весна 1834 года выдалась тоже не совсем благоприятной. Через Полтавскую губернию 29 апреля пронёсся страшной силы ураган, нанеся немало разрушений, дождей было мало. Тем не менее, голод остался разве только в страшном воспоминании. Сёла, хутора, городки понемногу оживали, возвращались к нормальной жизни. Голод 1833 года на Полтавщине не унёс ни одной жизни.
1933.
Трагедия в этом году для миллионов и миллионов советских людей, в том числе и полтавчан, была следствием не стихии, не естесственных катаклизмов. Организовали голодомор преступные действия руководства коммунистической партии и, в частности, тирана Сталина ради осуществления социалистического строительства военно-коммунистическими методами. И всё это сопровождалось, а точнее совершалось во имя "светлого будущего" под громкими большевистскими лозунгами за счёт именно тех, для которых и строилась "райская" жизнь. Нереальные коммунистические идеи требовали человеческих жертв, моря крови.
Партийные вожди не гнушались ничем, лишь бы достичь своей цели. Разбойничья экспроприация частной собственности, многолетняя братоубийственная война, красный террор, насильственная коллективизация, раскулачивания, высылка на Соловки и прочие гиблые места тех, кто кормил и одевал страну. Таков драматический путь, который был уготован ленинцами для своего народа после революций 1917 года.
Большевистская, ускоренная, глобальная индустриализация требовала огромных средств, материальных и человеческих ресурсов. Именно это непосильное бремя Сталин и его окружение взвалили на обездоленные плечи своего народа. И хотя 1932 год по урожайности был средним, зажиточные и середняцкие семьи были вырублены под корень. Только что принудительно созданные колхозы ещё не встали на ноги. И всё, что уродило, вымели под метлу. Хлеба оказалось мало для собственных потребностей и для экспорта. Тогда начались повальные хлебозаготовки. Каждой крестьянской семье, независимо от того, колхозная она или единоличная, приходился план сдачи зерна государству. Если же кто-то выполнял этот план, ему прибавляли ещё, ещё и ещё. Это была неслыханная пытка, когда в глухую ночь посыльный стучал в окно и передавал, чтобы хозяин немедленно шёл в сельсовет. А там уполномоченный (кстати из местных же активистов) по хлебозаготовкам матерился и стучал кулаком по столу, грозя высылкой из села, если утром не будет выполнен план. Кто же были эти местные активисты-ленинцы. Сейчас это уже не секрет, что ленинская партия делала ставку и опиралась на голытьбу, как называли их в народе "голь перекатная". Это были в основном лентяи, которые только пьянствовали и не хотели работать, а сами лютой завистью завидовали зажиточным и середняцким семьям, которые с утра и до ночи, потом и кровью добывали свой хлеб. Вот эти-то активисты и были орудием в руках сталинской клики в борьбе против своего же собственного народа.
Забирали всё: рожь, пшеницу, овёс, ячмень, просо, кукурузу, горох и даже фасоль. Вспоминает Иван Наливайко, полтавский журналист, ему тогда было десять лет: "Мама постоянно плакала, ходила на базар, чтобы купить или выменять какой-то килограмм зерна для сдачи государству, так как сельские активисты нагло грозили выбросить из дома и вывезти на Соловки, если не выполним план. А хата у нас была в самом деле красивая. Рубленая, с высокими окнами и хотя под соломенной крышей, зато пол деревянный, тогда в основном в сёлах дома были землянные. Завистников было немало, а тех, кто хотел распределять чужое имущество, ещё больше. Со дня на день ждали, что придут "незаможники" и выкинут нас со двора, как это сделали с соседом Линником, что во времена НЕПа имел свою лавочку. Подъехала пара саней, забросили их пожитки и вывезли всю семью из села, а в доме устроили молочницу.
Не знаю, за что в особенности допекала нас аспидная женщина, местная активистка, Оришка Сорокова, которую по-уличному прозывали собачьим именем Марсик, наверное, за небольшой рост и горластую глотку. Однажды (было это осенью) она с двумя пареньками, сельскими комсомольцами, вихрем влетела в дом и начала искать хлеб. Мама как ни доказывала, что нет и зёрнышка, Марсик и слушать не хотела. Полезла на чердак и там, где-то в закоулке, нашла кувшин с фасолью. Что тут было, передать невозможно. Активистка кричала на всё село, что Лушка, то есть моя мама, саботажница, спрятала аж пять килограмм фасоли, что за такое преступление надо Наливайков выслать на Соловки. Мать, заливаясь горькими слезами, объясняла, что фасоль позапрошлогодняя, источенная жуками, что она просто забыла о ней. А Марсик, знай, гнула своё, обвиняя нашу семью во вражеских действиях. Не знаю, то ли в сельсовете был вдумчивый председатель, или может то, что мой отец был рабочим, работал на лесокомбинате, семью не выслали, а к нам на постой поставили уполномоченного коммуниста Кошмана, студента последнего курса Харьковского Института железнодорожного транспорта. На наше счастье уполномоченный был искренним и чутким человеком. Если бы не он, то, наверное, не выжили бы мы в тот страшный тридцать третий".
Трагедия голодомора надвигалась с каждым днём. Сегодня известны сотни, тысячи фактов, которые неопровержимо доказывают геноцидный характер деятельности против своего же собственного народа и не только на Украине, но и по всему СССР, Чрезвычайных комиссий, посланных Сталиным в ноябре 1932 года в Харьков, Ростов-на-Дону, Краснодар, Могилёв, Саратов с задачей взять хлеб любой ценой и с помощью любых методов. Хлеб это стратегическое сырьё, за которое Сталин закупал за границей станки, машины, технику, технологии. Чрезвычайную комиссию на Украине возглавил Молотов. Она должна была выкачать из села 131 миллион пудов зерна. Исполнителями своеобразной контрибуции были сотни и тысячи партийных, советских, хозяйственных работников. Преобладающее их большинство "работали" не за страх, а за совесть. Они не заготовляли, а отбирали до последнего зёрнышка, оставляя людей на погибель. Правда, были и такие, кто не спешил выполнять указания из центра, доказывал непосильность планов. Чтобы подавить сопротивление вывозу хлеба из голодающей местности Чрезвычайные комиссии широко применяли репрессии. В ноябре 1932 года при Наркомате юстиции УССР и в областях создали специальные группы, которые круглые сутки работали с хлебохзаготовительными органами. Прокуратуре и судам вменили в обязанность немедленно сообщать о каждом случае "бюрократизма", волокиты и "гнилого" либерализма в деле хлебозаготовок со стороны отдельных работников юстиции. За три месяца, с ноября 1932 по январь 1933 годов из Украины только, было выкачано 89,5 миллионов пудов хлеба. Село отдали на голодную смерть. К новому году люди ещё так сяк перебивались на картофеле, свекле, капусте. Но и овощи быстро кончились. Вместо хлеба крестьяне пекли оладьи из жмыха, половы, грушёвой коры. Ступы бухали почти в каждом доме. Всё, что можно было растолочь, измученные люди приводили в действие. Опять же из воспоминаний Ивана Наливайко:-"У нас на чердаке лежали двухлетней давности сухие лесные груши. Теперь они нас спасали. И сегодня я свежо ощущаю вкус грушенников, что их готовила мама. Ничего вкуснее, кажется, на свете для меня не было. Отец на работе получал 800 грамм хлеба, половину порции съедал сам, так как работа была не из лёгких, а остальноеприносил нам, мне и маме. Те кусочки хлеба были спасительными для нас. И ещё мисочка затирки, что я получал в школе. Весной тридцать третьего запасы груш закончились, стало ещё тяжелее. Утром я отправлялся на луга или выгон, лишь бы разыскать горсть конского щавеля, крапивы, пучок корневищ рогоза. На поиски съедобной зелени выходили все кто ещё мог передвигаться. Страшно было смотреть на женщин, которые еле передвигали пухлые, словно брёвна ноги.
Вид села был ужасный. И такими, как наше, сёла были по всей Украине. Самым страшным была тишина, которая стояла в сёлах. Ни гула, ни смеха, ни песен, даже детского плача не было слышно?сёла вымирали молча. Во дворах не кричали петухи, не кудахтали куры, не гоготали гуси, не лаяли собаки, не мяукали кошки. Всякую живность съели. Весной голод достиг своей кульминации. В мае (он выдался знойным) можно было выдеть то там, то там, под плетнём или кустом опухших мужчин, женщин, детей, которые умирали в страшных корчах. А тот, кто ещё двигался, не обращал на них внимания. Люди брели будто манекены. Их тоже ждал ужасный конец. Каждый день по селу медленно катился длинный воз в сопровождении двух изнурённых дядьёв, которые за полумисок затирки подбирали мёртвых, везли их на кладбище. Там из наряда председателя колхоза "Серп и Молот" (люди его называли "Смерть и Голод") несколько мужчин копали мелкие ямы, так как сил не было копать глубже, куда сбрасывали трупы подобранных. Случалось и так, что среди мёртвых попадались и такие, кто ещё дышал. Но это никого не беспокоило. За эту работу дядья получали по миске баланды.
Картины того поголовного голодомора чётко запечатлелись в моём детском сознании на всю жизнь. И через много лет до наименьших подробностей они восстанавливаются в моём воображении, от чего стынут душа и сердце. Будто живого вижу деда Сагуна, высокий, широкоплечий, с чёрной, как смола бородой. Настоящий запорожский казак. Имел красивый сад. Нас, детвору со всего села, угощал душистыми яблоками. Таких сочных и вкусных, какие были у него, мне уже никогда больше, не приходилось есть. Дед Сагун работал сторожем на молочнице. Сепараторница не жалела для дедушки отвеек. Был бы хлеб, жил бы он, но от чрезмерного потребления жидкости возникла водянка Руки и ноги налились, стали словно стеклянные. Еле двигался. Однажды ночью, дед Сагун, на своём посту, отдал Богу душу. Утром пришли люди, видят, а он, словно окаменевший, сидит на ступеньках.
А мой дедушка Карп Наливайко к смерти подготовился заранее. Хороший плотник, он, понимая, что от голода не сегодня-завтра умрёт, начал готовитьдля себя гроб. Однажды, апрельским днём, в обед, слышу, дедушка зовёт меня. Откуда голос, никак не догадаюсь. На дворе нет, на огороде тоже нет. Я к сараю, вижу, а он лежит в гробу. Решил померять, не мал ли. Лёг, а подняться не может. Помог ему выбраться из него. Через неделю дедушки не стало. Похоронили его в том гробу, что он приготовил себе.
А наистрашнейшее произошло (это событие и сейчас через столько лет, мне часто сниться), когда тётка Мотря, жена брата моего отца, порубила своё мёртвое дитя и сварила из него студень. А началось всё с того, что дядя Иван Игнатович имел пять десятин земли, пару коней, корову и пятеро детей. Дом, правда, красивый был, большой, крытый камышём. Дядя Иван категорически отказывался вступать в колхоз. Тогда отобрали у него землю, коней, корову, инструмент, грозили выслать на Соловки. Чтобы пережить напасть, он взял старшую дочурку Галинку и подался в Харьков. Когда активисты вымели в амбаре всё до зёрнышка, в доме ничего съедобного не осталось, тётка опухла, опухли и её дети. За неделю умерло трое. Младший, полуторагодовалый, доживал последние дни. От горя тётка потеряла голову, совершила невероятное, а потом и сама в муках умерла. В дядькином доме разместилась артельная контора. От бывшей большой крестьянской семьи осталось в живых только двое. Такое вымирание наблюдалось во многих семьях. Большая часть нашего села переселилась на кладбище. А сколько погибло людей по дороге в города, спасаясь от голода?
Мы каким-то чудом выжили. Благодаря доброте уполномоченного Кошмана. Однажды, возвратившись из Харькова в село, он посоветовал отцу взять на несколько дней отпуск, чтобы поехать в город на хлебозавод за сухарями. Те два мешка сухарей, которые мой отец привёз из Харькова, спасли нашу семью от голодной смерти. Рассказ отца о том, что ему пришлось увидеть во время той поездки, помнится до мелочей и до сих пор. Оказывается, возле хлебозавода лежали горы сухарей и их охраняло НКВД. Голодные, опухшие люди на четвереньках подползали к изгороди, чтобы схватить заплесневелый сухарик, а охранники били их немилосердно сапогами по головам и рукам. Это была страшная картина. Отец говорил, что только тех сухарей хватило бы на всех голодающих".
И это действительно так. Страна хлеб имела. В том же таки 1933 году СССР экспортировал за границу 105,3 миллиона пудов зерна. Сталин и его подручные всё делали, чтобы доказать миру, что страна Советов живёт зажиточно и никакого голода нет. В январе 1933 года с трибуны объединённых Пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) большой вождь по-иезуитски заявил: "Мы, безусловно, добились того, что материальное положение рабочих и крестьян улучшается у нас из года в год. В этом могут сомневаться разве что только заклятые враги советской власти". Более того генсек дал директиву относится к голоду как к несуществующему явлению. А тем временем лавина голодомора нарастала с каждым днём. Это удостоверяют страшные официальные документы, которые поступали из сёл в райкомы партии. Вот один из них, поступивший 25 апреля в Решетиловский райком партии из хутора Степного Пищанского сельсовета: "План заготовок выполнен, тем не менее крестьяне остались совсем без хлеба, нет и картофеля, люди пухнут от голода". Ужасные масштабы голода передаёт одно из анонимных писем, которое поступило в английское посольство в Москве. Процитирую отрывок из него: "Население было бы радо падали, но её нельзя найти. Люди едят трупы коней, которые погибли от сапа, убивают и поедают друг друга, выкапывают мертвецов и едят их".
Вспоминает жительница села Батьки, что на Полтавщине, Запорожець Наталья Сергеевна, 1914 года рождения:-"Когда в селе массового начали отбирать у крестьян хлеб, отец понял, что не только хлеб, а и наш скот отдерут. У нас были поросята, корова и теленок. Сначала отец решил зарезать поросёнка. Чтобы мясо не пропало, нужно было его посолить, и меня, как старшую из детей (в семье нас было восемь), послали на базар в Ахтырку по соль. Вместе с группой батьковцев мы пешком двинулись к Ахтырке. Мне тогда шёл 18-й год.
Дорогой всю пищу, которую брала с собой, съела. Отец на соль дал мне деньги, так я решила выкроить копейку. Чтобы купить себе липенника. Какая-то женщина продавала на базаре коржики из высевок, их и называли липенниками. Не успела я взять того липенника в руки, как на меня набросились какие-то люди (двое или трое) и стали выхватывать его из рук. Спасли односельчане, которые стояли рядом. В тот день отправляться домой мы не стали, решили переночевать в Ахтырке на обувном заводе, который был неподалеку базара. Стали идти к тому заводу, а те нападавшие, которые набросились на меня на базаре, идут за мной следом. У меня ещё оставались деньги, то, наверное, хотели их у меня отнять. Тогда батьковцы окружили меня со всех сторон и всю дорогу к заводу я так и шла посередине.
Нашу семью от голода спасла корова, а под весну мы ещё и телёнка зарезали. Так и выжили. А в других семьях люди мёрли как мухи. На Гиряне (название одной из окраин села) жила семья, которую прозвали Шкуры. В семье было семеро детей. Эти умерли все, вся семья. В семье Гавив отец где-то украл жеребёнка. Все понаедались мяса того жеребёнка и умерли. Мёртвых бросали в погреб и закрывали ляду (крышку). Многих умерших тогда в погребах и погребали.
Пришла как-то ко мне подруга Мария Кандзюба и рассказывает "что-то возле нас из соседнего дома уже три дня никто не выходит. Пошла я посмотреть. Зашла в тот дом, а там все мёртвые, а живая лишь маленькая детка, лет двух. Лазит по телу матери и сосёт её пустую грудь. Я всех умерших бросила в погреб, перекрестилась и следом и ту детку за матерью бросила. Насмерть испуганная, впихнула в тот погреб ещё и прялку, закрыла ляду и побежала домой".
Людоедство в нашем селе тоже было. Когда ходили в колхоз на работу, то Мария Кандзюба рассказывала, что однажды понесла к Тимошив (уличное прозвище) кувшин молока. В этой семье живыми оставались взрослая сестра и шестигодовалый братец Ванько. "Захожу,-говорит Мария,-в дом, а сестра что-то на плите варит и глаза у неё, какстеклянные. Спрашиваю: "А что ты варишь?" "Ванька нашего варю".-ответила". Испуганная Мария, как огнём обожённая, выскочила из того дома. Вскоре эта сестра потеряла голову и умерла".
Из воспоминаний жительницы этого же села Стеблиевской Таисии Афанасьевны: "Я родилась 3 июля 1925 года. Хотя в годы голодомора мне было всего 7-8 лет, я кое-что помню о тех страшных временах. В начале голодомора наша семья была великовата: мать-Пышненко Евдокия Семёновна, отец-Пышненко Афанасий Иванович, мои две сестры, два брата и я. Я боялась ходить в школу, так как в селе прошёл слух, что людям, которым не было чем питаться, похищали маленьких детей и ели их.
В те годы есть было нечего. Сначала в нашей семье вырезали весь скот, потом птицу, а когда и это продовольствие кончилось, мы рвали листву берёзы, мяли эти листья и делали из них что-то подобное хлебу, называя его "хлебчиком" или "хлибцем". Кроме листвы берёзы, мы ели листья липы. Из них также делали "хлебчики". Так и жили. Все ходили голодные, хмурые, не было слышно ни смеха ни плача. В 1933 году в нашем селе участились случаи людоедства. Уже никто не ходил в школу, так как те кто ещё был жив, еле двигались. Многие выживали за счёт краж".
Из воспоминаний кандидата исторических наук, доцента Полтавской государственной аграрной академии Николая Головко: "Сохранился в моей памяти печальный эпизод. Ходили слухи, что в Лубнах, в торгсине обменивают золотые вещи на хлеб. Обнаглевшая сталинская власть отбирала у людей жизни и всё, что они имели. Выходило, что для золотых вещей хлеб был, а для людей не было. Какое воровство, какой цинизм, какой ужас! Что-то нечеловеческое ощущалось в этом.
Узнав от людей об обмене золота на хлеб в Лубенском торгсине, моя мать решила и себе попытать "счастья". В один из майских дней 1933 года, вместе со своей сестрой Евдокией, они собрались в дорогу, чтобы обменять на хлеб тот мизер золотых вещей, которые когда-то были украшением их девичьей поры.
Рано утром мать вынула из шкатулки маленький узелок, развязала его, некоторое времят подержала в руках, тяжело вздохнула и снова завязала. В нём были пара золотых серёжек, обручальное колечко и крестик с цепочкой. Узелок запрятала за пазуху. Бросила в корзину котомку и прощаясь со мной и младшей сестрой, сказала: дети ждите меня, будьте осторожны, потерпите. Оставляю вам кусок жмыха и в горшочке сваренная картофельная шелуха. Может удастся выменять хлеба. Перекрестила нас, перекрестилась сама и со своей сестрой пошли на Лубенский шлях. Пройти надо было, только в одну сторону 45 километров.
До Лубен они добрались с горем пополам. Случалось, что их кто-то подвозил, а больше шли пешком. В Лубнах, отыскав торгсин, обменяли золотые вещи на хлеб, и немного отдохнув, снова тронулись в путь. Обратная дорога была ещё тяжелее. Кроме страшной изнурённости, они имели и груз-хлеб! Самое дорогое сокровище, которое прибавляло им силы. И чем ближе была Сенча, тем тревожнее становилось на душе. Как там дети? Живы ли? Это тревожное чувство ускоряло их походку.
И вот, когда до Сенчи оставалось несколько километров, из густого ржаного поля вышло трое мужиков. Наверное, они были в засаде, ожидая подорожнего. Обступив сестёр, они стали требовать, чтобы те отдали им свой груз. Один из них с надвинутой на глахза фуражкой, угрожающе сказал: "не отдадите, домой не дойдёте".
Что творилось в душах женщин, передать невозможно. Они онемели. Придя в себя, мать и тётка Евдокия стали на колени. Тётка заголосила и, заломив руки, упала на землю. А мать, с протянутыми к ворам руками, промолвила: "Смилуйтесь над нами и пожалейте наших детей. Может мы ещё успеем спасти их от голодной смерти. Очень горько достался нам этот хлеб. Если вы его заберёте, то лучше убейте нас. Домой с пустыми руками мы не пойдём".
Воры наклонив головы, некоторое время молчали. Потом отошли в сторону, что-то тихо поговорили между собой и, подойдя к женщинам сказали, что оставляют им по четыре буханки хлеба, а остальное забирают. Ни слёзы, ни мольбы не действовали на воров. Сделав своё чёрное дело, они быстро нырнули в густую высокую рожь, за которой виднелся вдалеке лес. Спасением от голодной смерти в корзине каждой лежали выстраданные четыре буханки хлеба".
И подобных воспоминаний можно привести тысячи и тысячи, но я приведу всё-таки ещё одно воспоминание Василия Ткалун из села Поповка Миргородского района: "В то проклятое время голодомора 32-33 годов в селе Поповка жила многодетная семья (9 или 10 детей) Лубенца Тимофея Фёдоровича. Известно, что голод настигал прежде всего многодетные семьи. Уже в конце 1932 года первым ушёл из жизни отец, кормилец семьи, а уже в 1933 году начали умирать один за другим дети. Не было уже ни средств, ни сил, поэтому тело очередного ребёнка мать Василиса Антоновна вместе с остальными детьми просто выволакивали во двор и там присыпали землёй. И когда мать осталась с одним мальчиком, заявились в хату два представителя власти (как вспоминает Василиса Антоновна, это были работники политотдела местной МТС) с претензией:-"Почему она не выполняет план сдачи зерна государству?" И начали шарить по хате и хозпостройкам ища припрятанное зерно. Случайно перевернули иконку, висевшую в углу и на обратной стороне увидели маленький кулёчек с кукурузой (грамм 100) который и реквизировали. Видимо кто-то из детей, находясь ещё в здравом уме, повесил этот кулёк, а так как при голодном обмороке у человека происходит умственное помутнение (о чём помнят блокадники Ленинграда) то он так и умер голодным".
В публикациях О.П.Ермака "Цена великого перелома" много и заслуженно говорится о виновниках голода, о его организаторах, но мне не даёт покоя мысль о роли рядовых исполнителей. Каким надо быть человекоподобным мутантом, моральным уродом и подонком, чтобы забрать эти 100 грамм кукурузы? И это в семье, где почти все умерли с голода! Продала Василиса Антоновна хату со всеми постройками за буханку хлеба и пошла с оставшимся мальчиком, как она говорила "в свит". Мальчик встал на ноги, в 1939 году был призван в РККА, с первых дней и до последних принимал непосредственное участие в героической обороне Севастополя. Попал в плен, бежал, потом принял участие в боях за Румынию, окончание войны застало его курсантом Киевского танкотехнического училища. Сейчас этому мальчику уже 89-й год, живёт в Миргороде пр. Даниила Апостола 3/8
Патологическая жестокость Сталина и его опричников к своему собственному народу, и не только к украинскому, совершалась на протяжении всего времени пребывания его у власти и забрала на тот свет десятки и сотни миллионов человеческих жизней. В годы голодомора 1932-1933 годов, когда некоторые партийцы, у которых ещё не совсем умерла совесть, видя что целые сёла вымирают от голода, старались информировать любимого вождя, тот называл их дураками, саботажниками. В своих воспоминаниях Р.Я. Терехов, которые были опубликованы 26 мая 1964 года в газете "Правда", писал, что он, будучи в то время секретарём ЦК КП(б)У, секретарём Харьковского обкома и горкома партии, при встрече со Сталиным начал рассказывать ему о голоде на Украине, тот резко оборвал беседу гневной тирадой: "Нам говорили, что вы, товарищ Терехов, хороший оратор. Оказывается, что вы хороший рассказчик-придумали такую сказку о голоде, думаете взять нас на испуг, но не выйдет! Не лучше ли вам оставить пост секретаря обкома и ЦК КП(б)У и пойти работать в союз писателей-будете сказки писать, а глупые будут их читать". В январе 1933 года Терехов был уволен с партийных должностей на Украине. Но, как говорят, ему ещё повезло, что он не попал в категорию "врага народа".
Против тех, кто проявлял хоть малейшее сопротивление хлебозаготовкам, применялись наиболее суровые наказания. Когда генсеку доложили, что руководители Ороховского района на Днепропетровщине разрешили колхозам оставить у себя семенные фонды, он распорядился "немедленно арестовать и наградить" их по заслугам, то есть дать им от 5 до 10 лет каждому. Местные же "вожди" выполнили его указание с преувеличением. Старший агроном райземуправления был приговорён к расстрелу, пятеро руководителей и специалистов приговорены к 10 годам лишения свободы в концлагерях, пятеро-к восьми годам лишения свободы, двое-к пяти годам лишения свободы.
Трагедия повального голода оставила непоправимые последствия не только для тысяч и тысяч крестьянских семей, но и для всего генофонда и не только украинского, но и русского. И всё же, несомненно, из всех регионов Украины наиболее пострадала Полтавщина. "Курган скорби", который установлен в Лубнах, тревожно напоминает нынешним и грядущим поколениям о неслыханно тяжёлом времени. Пишешь эти строки и кровь стынет в жилах. Так, если о голоде 1833 года можно узнать из публикаций дореволюционных изданий, то голод 1933 года растравляется раной в каждой клетке ещё живых свидетелей. И хотя с того времени минуло уже 75 лет, в них до сих пор постоянно живёт страх, что вдруг снова не будет хлеба. Наверное поэтому для них стало обычным: отрезая шмат душистой буханки, они подбирают крошки в горсть и кидают их в рот. А когда видят, что кто-то бросает горбушку в мусор или просто на землю, у них наворачиваются слёзы от такого святотатства. Ведь хлеб-всему голова, это божественное творение рук человеческих. Поэтому и говорится в главной христианской молитве "Отче наш"-"хлеб наш насущный, дай нам днесь".
Выводы:
?Голод--это когда нечего есть из-за природных катаклизмов: - засухи, наводнения в результате которых в стране неурожай, а значит и есть нечего.
?Голодомор--это когда забирали, реквизировали всё съестное, зная к чему это приведёт.
Миллионы людей погибли от голода, но и миллионы выжили и запомнили этот страшный год на всю жизнь. К сегодняшнему дню собрано огромное количество свидетельств. Порой они кажутся преувеличением, ошибкой памяти. Но сходство картины, рисуемой всеми очевидцами убеждают в том, что это не вымысел, что это было в самом деле.
Недоедание (скрытая, латентная форма голода) охватило всю территорию бывшего СССР. Сильнее всего голод обрушился на главных кормильцев страны, охватил важнейшие зерновые районы СССР, прежде всего Украину, Северный Кавказ, Нижнее и Среднее Поволжье, Южный Урал, часть Сибири, Тамбовщину и Казахстан. По некоторым оценкам, в общей сложности в стране голодало 30 миллионов крестьян.
Даже в относительно благополучных районах главными продуктами питания были картошка и низкокачественный хлеб, да и то в недостаточных количествах, не обеспечивавших физиологического минимума потребления. Дефицит продуктов ощущался и в крупных индустриальных центрах, поставленных на карточное снабжение продовольствием. Но сельским жителям зон острого голода скудное городское пропитание тех лет могло казаться невиданно изобильным. Что же они ели? Правильнее спросить, чего они не ели. Жёлуди считались деликатесом: отруби, полова, мороженная свекла, листья сушёные и свежие, древесные опилки - всё шло в ход, наполняя человеческие желудки. Кошки, собаки, вороны, дождевые черви и лягушки стали мясным рационом человека.
Не преувеличивают ли люди, рассказывающие о десятках и сотнях трупов, валявшихся на улицах и дорогах, о "фурах", свозивших их в братские могилы, если можно так назвать ямы, куда сваливали без разбора тела погибших от голода? Можно ли верить постоянно повторяющимся рассказам о людоедстве, тем более, что сами рассказчики в нём никогда не учавствовали. Но вот С.Максудов приводит совершенно секретное распоряжение, разосланное всем начальникам областных и районных отделов ОГПУ, областным и районным прокурорам Украины, гласящее, что "все дела по обвинению в людоедстве должны быть немедленно переданы местным органам ОГПУ. Если людоедству предшествовало убийство, предусмотренное статьёй 142 УК, эти дела также должны быть изъяты из судов и следственных органов системы Наркомата и переданы на рассмотрение коллегии ОГПУ в Москве". Такой документ едва ли мог бы появиться на свет, если бы людоедства не было или если бы оно ограничивалось единичными случаями.
Видимо, при самом критическом отношении к свидетельствам жертв и очевидцев голода, собранным не сразу по горячим следам события, а несколько десятилетий спустя, когда уже многое забылось, или исказилось памятью, нельзя не признать, что в целом они рисуют верную картину страшной катастрофы 1933 года.
Голод в Украине, как и в других регионах бывшего СССР был организован (предумышленно или нет - другой вопрос) руководством страны, организовавшим полное изъятие зерна. Массовый голод в СССР в 1930-е годы - это трагическая страница общей истории бывшего СССР.
Правда о голоде 1932-1933 годов упрямо замалчивалась партийными вождями. Более того, они категорически утверждали, что в стране Советов никакого голода никогда не было и быть не могло. А затем в большевистской историографии этот страшный отрезок времени многие годы оставался белым пятном. Но ведь это же было и ещё живы свидетели, да и в мире об этом страшном бедствии знали довольно основательно.
Выдвинутая же официальным Киевом идея "геноцида украниского этноса" исторически и политически по крайней мере, некорректна, поскольку спровоцированный сталинской политикой голод касался не только территории тогдашней УССР Идея "геноцида украинского Этноса" является оскорбительной для памяти сотен тысяч людей погибших от голода в других республиках и регионах бывшего СССР. Доведённые до такой ужасной и мученической смерти, эти души там смотрят на нас и не понимают, как такое могло произойти тогда, в то время, и как мы сегодня можем спекулировать на их муках и страданиях, какое мы имеем право тревожить их прах ради своих политических амбиций.
А вот господин Ющенко осмелился. Он пытается сделать концепт "голодомора-геноцида" глобальной матрицей украинской действительности, на которую будет нанизана вся жизнь общества: с точки зрения отношения к голодомору оценивается теперь деятельность самых различных ведомств и политических сил в Украине. Создаётся опасный прецедент, при котором данная фиктивно-показная идея может превратить деятельность власти в националистскую и полностью разрушить украинскую государственность.
Создаётся впечатление, что у украинской власти только одна, по настоящему важная тема, которая вытесняет собою все остальные,- "Голодомор". Важность его признания на международном уровне не даёт спокойно спать Виктору Андреевичу и всем национально-озабоченным сотрудникам украинского МИДа. Если префразировать известную фразу Б.Ельцина, то суть действий В.Ющенко можно выразить кратко: "Что я сделал сегодня хорошего для признания голодомора? Смог ли я убедить каждого украинца, что голодомор значительно важнее того, ел ли он сегодня?". И, понимая, что мало ещё, ой как мало сделано, украинский президент действует.
"Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать"- гласит народная мудрость. Действительно, зрительные образы играют очень важную роль в восприятии человека. Они нередко намного сильнее воздействуют на сознание, чем иные "носители информации". Фотографии, имеюшие сильное эмоциональное воздействие, помогают читателю или зрителю поверить в словесную информацию, сопровождающую эти фотографии и дополняющие их. Эту особенность человеческого восприятия широко использовали и используют политики и пропагандисты для формирования общественного мнени в нужном для них направлении.
Бурное обсуждение в парламенте Украины закона о "голодоморе 1932-33 годов как геноцида украинской нации", требования ввести административную ответственность за отрицание факта этого геноцида, характер освещения в средствах массовой информации этих трагических событий украинской истории, а также их интерпретация украинскими политиками заставляют обратить внимание на достоверность представляемых украинской и мировой общественности материалов. К сожалению, очень многие фотоматериалы, выдаваемые за свидетельства голодомора 1932-33 годов на самом деле относится не к этим истроическим событиям и даже очень часто не относятся к Украине. Большое число этих фотографий заимствовано (естественно без ссылок) из материалов собранных в России в начале 20-х годов Фритьофом Нансеном (1861-1930), известным норвежским полярным исследователем, учёным и общественным деятелем.
В 1920-1922 годах Нансен был Верховным комиссаром по делам беженцев от Лиги Наций, а в 1921 году по поручению Международного Красного креста для спасения голодающих в России создал комитет "Помощь Нансена". Его комитет выпускал агитационные материалы, которые распространялись во многих странах для того чтобы привлечь внимание правительств и общественности к очень тяжёлому положению голодающих в Поволжьи и других частях России и обеспечить сбор денежных средств. В 1921-1923 годах Нансен сам приезжал на Поволжье, чтобы своими глазами убедиться в каком бедственном положении находятся крестьяне Поволжья и сделал очень много фотографий, необходимых для его работы с общественностью Европы и мира, и вот эти-то фотографии сейчас СБУ Украины под "чутким" руководством господина Ющенко и выставляются как свидетельства "голодомора" и "геноцида украинского народа. Кстати на Украину комитет "Помощь Нансена" так и не был допущен, а значит и не мог там сделать никаких фотографий ни в 1922 ни в 1933 годах, его просто не пустили под вымышленным формальным предлогом, что в уставных документах комитета стояли слова "для спасения голодающих Поволжья" и не было сказано о голодающих Украины.
Трудно себе представить, что такое большое количество фальсификаций исторической информации могло быть обусловлено лишь простыми случайностями или непрофессионализмом. Многие исследователи голодомора 1932-33 годов занимались и занимаются этим профессионально и не могли не знать об ином, более раннем или сомнительном происхождении используемых материалов. Президентом Украины недавно даже учреждён институт Национальной памяти, "як спецiального уповноваженого центрального органу выконавчой влади у сферi вiдновлення та збереження нацiональной пам''ятi Украинского народу". Не понятно, что при таком подходе может сберегать эта организация. Видно, что "освещение" голода 1932-1933 годов больше направлено на создание идеологической и политической трактовки этих событий определёнными политическими силами, а не на раскрытие исторической правды. И конечно же, такая грубая фальсификация исторических материалов по идеологическим или политическим мотивам является проявлением неуважения как к пострадавшим от голода в России и на Украине, так и к народам этих стран, и являются просто подлостью.
Благодаря вот таким вот фальсификациям у народа Украины и вырабатывается негативное отношение к России и русскому народу. Простота хуже воровства. Это очень точное выражение в отношении тех украинцев, которые вешают всех собак за "голодомор" на Россию. Вот характерное построение:
?А голодомор не прощу!
?Кому?
?А кто у нас правопреемник СССР?
Если правильно понимать ту кашу в головах молодых украинцев, которую варят политики вместе с украинскими националистами, под чутким руководством президента Ющенко - это означает следующее - КПСС устроила голодомор на Украине, КПСС - правящая партия в СССР, правопреемник СССР - Россия, теперь, вы русские посыпьте голову пеплом, признайте свои преступления, заплатите нам и самоуничтожьтесь.
Но хотелось бы обратить внимание простых украинцев и прочих закоренелых националистов, у которых такая каша в голове, что:
--
Кроме Украины, голодомор свирепствовал на территории всего СССР, Казахстана, Сибири, Урала, Северного Кавказа и так далее.
--
Голодомор не был направлен конкретно против Украинцев. Голодомор 1932-33 годов признан ООН трагедией Украины и других республик СССР. ООН отверг претензии Украины на голодомор только украинского народа.
--
О формальной юридической преемственности СССР нет и речи, так как Россия правопреемник СССР по совершенно определённым вопросам.
--
КПСС - преступная организация, простые члены которой и руководство которой было из Украины и на Украине, так, что украинцы должны взять на себя свою долю ответственности за преступления КПСС.
--
Способствуя формированию такой каши в головах и активно продвигая такое "видение истории" за рубежом - государство Украина оскорбляет миллионы родственников жертв КПСС и в России, и в Казахстане и в других частях бывшего СССР и НЕ ДАЁТ выразить нормальным людям в России своё отношение к голодомору, разжигает взаимную ненависть, то есть опять же выполняет план политиков-националистов.
Так что же делать? Прятать голову в песок, вроде ничего не происходит, подождите, ещё поколение не выросло на Украине, воспитанное на культе голодомора. Если некоторые политики ещё стыдливо оговариваются - мол не Россию имеем в виду, то молодёжь, которая сейчас учит голодомор в школе, будет точно знать - кто виноват и кто у их предков колоски отнимал. Вот тогда уже будет поздно что-то делать. Сейчас каждый из нас может сказать правду о голодоморе и своё отношение к нему. И слово каждого из нас это хоть и капля в море, но когда таких капель наберётся много, тогда можно одолеть всех Ющенковых и Тимошенковых вместе взятых, ибо политики приходят и уходят а народы остаются и то что мы сейчас посеем в их головах, таков урожай мы и снимем, и этот урожай зависит от каждого из нас в отдельности и всех вместе.
И ещё, невольно сравниваешь голод 1833 года, который произошёл на Полтавщине вследствие стихии, с голодомором, который был учинён властью против собственного народа. Приходишь к неутешительным выводам. Проклятое царское правительство, кровопийцы-помещики, бездушные чиновники, генерал-губернаторы, все вечные эксплуататоры оказались гуманнейшими, не дали умереть ни одному человеку голодной смертью, чем те, кто именовал, да и сейчас именуют себя слугами народа. Это наилучшая иллюстрация тем, кто и сегодня стремится расколоть Украину, вернуть её к тоталитаризму и коммунистической перспективе, кто любит вершить своё чёрное дело именем того же таки народа. А не время ли оглянуться на почти вековую историю и больше не лукавить? Не прислушиваться ко всяким там Бушам и Кандолизам Райс, а обернуться лицом к своему народу, проникнуться его бедами и надеждами и постараться построить свою деятельность так, чтобы потомки не могли потом упрекнуть нас в чём-то плохом. Мы не имеем права забывать эту трагическую страницу нашей истории, мы должны зажечь свечи и молиться за безвинные души. Но склоняя головы в трауре по убиенным, мы должны дать себе клятву, что подобного больше никогда не повторится.