(Статья для Саши Денисовой, журнал "Русский Репортёр")
Помню я себя ребенком... так ведь все так оно и было!
Танцплощадка - за рекой, в парке. За углом нашей хрущевки, с покатой крышей и деревянным 'тротуаром' по самому ее коньку: там можно было загорать, растянувшись на теплых, серых досках - но мы предпочитали прохладный сумрак чердаков с плавающим голубиным пухом и амбразурами окон, смотрящих на парковое подножие. По вечерам из-за реки раздавались звуки нашей советской эстрадной классики ('Песняры', Ободзинский) и остальное 'не наше': 'битлы'! Все, что было не на русском языке, воспринималось сверстникам - семилетками - именно в этом смысле: это 'битлов' играют!
Парковые ансамбли начала семидесятых: нас родители в городской парк не пускали, и поэтому 'классика' сопровождала большую часть нашего детства откуда-то из-за угла - недоступная, бередящая нереализованное воображение. И конечно опасная: все, что случалось за рекой первым доходило до наших ушей в еще не очень искаженном виде. Это, разумеется, драки и разные неправдоподобные случаи с участием пьяных девиц, милиции и скорой помощи (парни были пьяные по умолчанию, как тогда нам казалось). Вот таким они и были в моем сознании - хиппи: других примеров перед глазами не было, и 'хипповыми' считались все, кто носил длинный хаер, расклиненные брюки и вел себя отвязано, нагло - в общем, обычные городские хулиганы. Делящиеся по районам и ищущие приключений длинными летними вечерами. Тогда все казалось длинным, бесконечным - время, события...
Собственно это постоянное соседство парка и породило во мне... не знаю - тревогу, недоверие - ко всем этим парням с татуировками, крестами на шее. Ремнями с бляхами. В нашем городе вся 'хипповость' того времени сводилась к разборкам 'ты-с-какого-района' и слухам об очередной массовой драке каких-нибудь 'голиковских' с 'центровыми'. Дрались постоянно, все со всеми - и все против 'речников': курсантов Речного Училища, потому что они ходили по городу в форме, и на танцах на них наезжали целыми толпами. Поэтому речники ходили по улицам группами и единственные в городе дрались ремнями, с специально изогнутыми пряжками. А что им еще оставалось... (Одну такую драку даже озвучили по 'Радио Свобода'. Но это была не драка, а скорее городское побоище: оно длилось всю ночь, милиция рассекала город с мигалками и сиренами, 'скорые'...).
Полу-блатной образ жизни был нормой отношений во дворах: похвастаться складным ножом, 'свинчаткой' - обычное дело. Ну и размером клеш, конечно.
И второе впечатление, оставшееся навсегда: да-да, они самые - 'Бременские Музыканты'! Это тоже была 'хипня' - только радостная, солнечная! Для пацанов. Романтичная иллюзия о принцессе, поющих и свободных людях - которых нет в окружающей нас действительности, но есть где-то там, на границе сознания и вымысла - отдаленное эхо жизни в других, недоступных странах...
Вот эта раздвоенность и обозначила во мне странное ощущение мира 'хиппи': какой-то неуверенный рай...
Дальше... а дальше не было ничего особенного, так как до окончания школы все это постепенно сходило: поутихли драки, приблатненная 'хипповость' стала нормой - 'обыденность', как сказал про джинсы мой школьный товарищ, когда мы сидели (где-то классе в девятом) у него дома и переписывали на магнитофоны то ли 'Дип Перпл', то ли 'Пинк Флойд'. Ощущение хипповости на тот момент сводилось к коллекционированию записей западных групп, курению в школьных подворотнях, посиделкам у друзей с целью переписывания очередного фирменного винила. Помню настоящую, глянцевую полиграфию 'Аббы' и совершенно крышесрывающие конверты 'Uriah Heep'! 'Июньское утро' - вообще было гимном поколения, наряду с 'Отелем Калифорния' и кавером 'Дом восходящего солнца' в исполнении группы 'Geordie'. Ну, в смысле поколения нашего города... Тогда мы уже немного повзрослели - с ухмылками читали попадавшие к нам в руки идейные статьи про загнивающий капитализм. Особенно восхищало описание смены зубов Миком Джаггером - с золотых на бриллиантовые - в газете 'Пионерская правда': сам читал! Таких статей в то время Идеологический Отдел выпускал множество, с целью дискредитации буржуазного образа жизни... Но разве можно пробиться в душу подростка 16-17 лет когда энергия и наивный максимализм так и прет! Я и в Институт Культуры (Ленинградский) приехал поступать именно в таком состоянии и прикиде: наивный советский подросток с верою в идеалы, однобортном костюме и лохматыми патлами ниже плеч.
Жизнь в общежитии на Смирнова сильно отличалась от понятий провинциала, воспитанного в комсомольско-битловской среде. Весь этот бардак в уме... сильно доставало ощущение, что я по жизни чего-то не догоняю. С одной стороны все знакомые атрибуты: все слушают 'запад', столичные модно прикинуты - джинса, раскованность. Еще бы: общага на тот момент слыла самым крутым местом в Питере в смысле кайфового времяпрепровождения. Устраивались отвязные карнавалы, на которые пропускали, только если ты одет совершенно по фриковски. Обилие иностранных студентов - в основном из Юго-Восточной Азии. Правда летом, когда мне довелось там пожить, было спокойно и пустовато - основной народ разъехался, но и оставшихся, слоняющихся от нечего делать по комнатам, хватало для впечатлений... Наверное тогда я узнал от соседа по комнате - артиста (Свердловского?) балета, поступавшего на дирижерский - о геях. В смысле, реальных, а не пацанских, дворовых понятиях об этом явлении. Об их влиянии, образе жизни: естественном, вполне обычном существовании... в нашей социалистической реальности! И много еще чего я тогда узнал о советской жизни...
Так о чем это я... ах, да - в Институт я тогда так и не поступил, завалил экзамен по истории, моему любимому предмету. Зато многое дало присутствие на лекциях Льва Горина, декана кино-фото отделения, которые он читал нам, приехавшим поступать на его факультет.
Собственно, следующие несколько лет моей жизни (учеба и тусовка в Питере-Петергофе, армия с последующим комиссованием, мое возвращение в Петрозаводск) прошли вне соприкосновений с хипповыми людьми того времени. Студенческая жизнь, развлечения... Нет, волосатым-то я себя считал на полном серьезе - да и был им, почти в одиночестве на своем факультете: патлатое чудо - толи 'хиппарь', толи пугало. Диковатый какой-то...
Все это продолжалось ровно до того момента, когда я познакомился с Ч., работавшим тогда на Петрозаводском телевидении и бывшим моложе меня года на четыре. Было все это зимой то ли 83-го, то ли 84-го года. Знакомство состоялось, разумеется, на ниве записей: пригласил меня на флэт один мой тогдашний приятель - 'будет какой-то малолетка, у которого западного винила по углам как грязи'. Вот на этой квартире и состоялось рандеву, которое определило мою жизнь на несколько лет вперед. Ч. не был на тот момент 'волосатым' - скорее просто отвязный парень из золотой молодежи, имевший за спиной отчисление из английской спецшколы и вполне определенные взгляды на 'совок', ГБ и т.п. Совершенно другое воспитание, другие манеры, мировоззрение. Никаких длинных волос, ничего такого и в помине - скорее напоминал собою 'стилягу': фрик-максималист, генератор идей и направлений, всех новых фишек. Единственное неудобство, которое ощущалось - его энергии хватало не надолго. Ее было, пожалуй, ни одного дня в течение последующих пяти лет, что бы мы не встречались в 'поисках чудесного', а уж созваниваться в любое время суток - это само собой. Именно он прилепил ко мне кличку 'Раскольников': 'а что - живешь на последнем этаже; взгляды на жизнь - иногда такой топор метнешь, не знаешь как реагировать!'. Да, такой я тогда и был - смесь дикости и наивности. Много я тогда в себе увидел, самопальный рокер и непризнанный поэт - за что благодарен ему по сей день.
Время мы обычно проводили в бесконечной и бестолковой тусне по флэтам - эпатируя новых знакомых, оставляя 'незабываемый след' в сердцах 'школьниц', но находясь на самом деле в отравляющем состоянии 'Боже, как хочется быть кем-то!' (спасибо гениальному Майку). И, конечно же, каждый день, как допинг - по нескольку раз прослушивались магнитофонные записи 'Аквариума', 'Зоопарка', 'Кино'. 'Странные игры', 'Мануфактура' - если кто помнит такие группы...
Вот и вхождение в 'систему' произошло благодаря энергетике Ч. - после очередной его поездки: какие-то 'системные хиппи', самиздат. Началась уже перестройка и в воздухе витало свежестью и переменами... Носились мы по городу как энергичные сперматозоиды, по мере сил расшевеливая местное болото на котором стали появляться и свои, независимые революционеры: Сид (Печорин) с командой 'Агония', Евгений Лисютин, Мартин... все они лили свою 'железнодорожную воду' на головы обывателям. Впрочем, все это бытие я подробно описал в своем дневнике, который завел тогда от нечего делать: бросил на некоторое время употреблять алкоголь, в результате чего увидел окружающее немного в другом свете - как много, на самом деле, похуизма и безалаберности в том, что мы считаем, чуть ли не смыслом нашей жизни. Все эту эйфорию я назвал потом 'Роллс-ройсовые дни', сейчас они висят в свободном доступе в Сети.
Впечатления, которые оставила у меня тусовка, люди которые связывали себя с 'системой'... Не знаю - это все было очень открыто, эмоционально - 'по настоящему!'. Ощущали себя революционерами, типа 'The Who' (эманации Пита Тауншенда), 'Роллингами' - с известной долей иронии, конечно. Носились по стране автостопом: основные направления - Питер, Москва, Прибалтика. Сид с компанией тусовались на 'Гаваях', ездили на 'Казюкас'. В городе образовался рок-клуб... В общем все как и повсюду в ту пору: наши 'шестидесятые'. По духу, по энергетике. Единственное различие среди народа: те, кто покуривают травку, ловят свой светлый кайф (таких, на мой взгляд, было немного - почти все с этого только начинали), и на тех, кого называют 'торчками'. По настоящему торчали не все, конечно - но в целом большая масса народа вписывалась именно в такой образ жизни: считалось круто на чем-нибудь заторчать. На мой взгляд, немаловажным отличием российского хиппизма от его американского аналога была распространенная русская привычка бухать: вот это было для нас естественно как дыхание. Другая страна, другая система - другие традиции. Да и культура наркомании у нас была не так широко распропагандирована - проще ведь всегда то, что проще. Я не имею ввиду, что в Америке, Европе 'хиппующие' совсем не дринчали, жили только в коммунах и т.д. Это просто разница культурных традиций, предпочтений. Россия - битническая страна. Изначально битническая: когда в Америке 'битничество' проявило себя как движение, вышло на большую известность, это было, в глазах обывателей, больше 'скандальная' революция. Маргинальная. На фоне 'Американской Мечты'. Уродливое явление, как определили бы у нас. Поэтому то, что там выглядело как анархия, отвязность... в России это просто образ жизни. Взаимоотношений. Так было тогда, так остается и сейчас - для нас это естественно, ничего такого... Просто когда это стало приходить 'оттуда' - многим показалось, что в этом есть что-то особенно сакральное. Достаточно взглянуть на нашу обычную жизнь, на то, как мы общаемся, как себя ведем - да нормально все! Это было открытием для Америки, а не для России (ничего, что я так - прямо пафосно?!).
Но я отвлекся...
Что ещё сильно привлекало внимание в тусовке (по крайней мере, мое), так это такая характерная эмоциональная волна: ощущение постоянной озабоченности, какой-то даже деловой напряженности во многих компаниях. Словно всё интересное и важное происходит не прямо сейчас, а где-то не здесь - снаружи; и все собрались в данном месте просто на бегу, мимоходом - в какое-то другое, лучезарное место... ощущение неуверенности в происходящем. Не знаю, может для других это была, и есть норма: для меня озабоченный, куда-то вечно спешащий хиппи - это что-то, по крайней мере, комичное. Это не сравнение: 'у них' - 'у нас'. Мне не с чем сравнивать: это мое личное восприятие. Ну и конечно печально было наблюдать, как только что примкнувшие неофиты пускаются во все тяжкие, что бы поскорее стать 'своими' - подсаживаются на колеса, тяжелую дурь. Я вовсе не являюсь и не являлся этаким 'экологическим папой римским' в вопросе наркотиков. Просто это такие вещи, которые можно правильно понимать и поступать с ними уже имея какой-то жизненный опыт. Постоянно же жить в состоянии 'я вмазался (закинулся) - мне хорошо, отвалите, мне ничего не нужно!'. Или: 'у меня отходняк - чем бы продолжить!'. Или... В общем вечное зависание между кайфом и обломом. В шестнадцать лет все это невозможно контролировать. И заканчивалось это для многих очень хреново. Очень напряжные отношения.
С тех пор много воды утекло. Почти все друзья из тогдашней тусовки эмигрировали в благополучные страны: Финляндию, Великобританию...
Когда мне люди задают вопрос, типа: 'что с вами произошло - чего вы не вместе?'. Что на это ответишь... почему распались 'Битлз'? Выросли...
А образ жизни, ее хипповое восприятие... Наверное, для таких как я, со времен 'лета любви' человечество ничего более клеевого не придумало.
Битники создали великую поэзию. Хиппи - великую музыку: Эмоцию! Превратилась ли она в Любовь... это уже поиск в другом направлении. И времена здесь ни при чем...