Аннотация: Одна, из серии коротких зарисовок,написаных в компании.На спор.Под алкоголем.Условием написания было использование кусков мира/текста любимых авторов,с последующим угадыванием.
Утро Петровича началось неприятно.
Решив задать тон всему дню, первой начала нога, та с которой встают, под нее сразу же подвернулась пепельница, которая, соответственно, тут же перевернулась, и окурки рассыпались по ковру. Ковер был правильный, с длинным ворсом, и процесс его чистки, даже при наличии пылесоса, обещал похмельному Петровичу много трудностей.
В доме вода из крана по утрам шла чуть теплая, а холодный душ, хоть он и способен разбудить человека, имевшего неосторожность под него залезть, и придать этому человеку заряд бодрости на целый день, отнюдь не способствует появлению у вышеупомянутого человека хорошего настроения. Вдобавок оказалось, что полотенце упало и всю ночь пролежало на полу, естественно не став от этого суше и теплее.
Разогнав холодную воду по телу при помощи мокрого и холодного куска ткани, Петрович напялил спортивный костюм и поперся в кухню на предмет похмелится и поесть.
- Дай пожрать, - сказал ленивый Петрович холодильнику и открыл его.
- Тэкс, - сказал Петрович, заглядывая внутрь.
Избытка продуктов, равно как и их присутствия, в холодильнике не наблюдалось. Пива, водки и пустых бутылок из под означенных напитков было хоть отбавляй, а вот продуктов - нет.
Немного порывшись в лесу стеклянных бутылок, Петрович нашел банку лучшей закуски к водке, а именно "кильки атлантические, в томатном соусе". Петрович был не большой любитель морепродуктов, да и стограммовой баночки, пусть даже с хлебом, организму явно недостаточно для того, чтобы с ходу вписаться в бурлящий жизнью реальный мир.
За окном басовито-дизельно рыкнуло. Петрович поморщился, вспомнив, что уже третий день, под окнами стоит чей-то красный грузовик. "Наверно соседка с первого этажа опять себе нового хахаля завела"- лениво мыслил Петрович, вяло заставляя организм поглощать кильки, организм отказывался поглощать, но тоже как-то вяло и неубедительно. Вдруг за стелами загомонили несколько голосов, постепенно наращивая накал переговоров, затем раздался истошный женский визг, и хлопнули два выстрела. В Петровиче взыграла природная любознательность. Он быстренько сунул в рот бутерброд с последней килькой, запил его половиной банки пива и пошел к окну на предмет установления личности скандалистов и поиска информации, то, что это могло быть опасным Петровичу не пришло в голову ввиду своей непроходящей утренней невменяемости. За окном в наличии имелось: работающий красный грузовик, какое-то барахло наспех связанное в узлы, соседка снизу и сосед Петровича по лестничной клетке, потрясающий перед заплаканным лицом женщины, рукой с зажатым в ней ружьем. "Фигасе у них разбор полетов" - думал Петрович,- " надо вмешатся,пока эта стерва мужика до цугундера не довела." Утешившись сей нехитрой философской мыслью мужской шовинистической свиньи, Петрович допил пиво и закурил свою первую сигарету. Когда до фильтра оставалось две затяжки, со стороны улицы послышались металлический скрежет и приглушенные проклятия. Петрович выглянул в окно. На улице происходила самая натуральная шиза: унылые деревья, лужи на асфальте рабавляли собой деловито спешащие по своим делам зомби ,несущие пианино с прибитой сбоку подъездной дверью, матерящийся сосед пытался зарядить двустволку, соседка, потерявшая сознание и какой-то студент, с маниакальным взглядом тащивший за руку девочку лет одиннадцати. Девочка дичилась и пыталась кусаться, студент, испуганно косящий глазом на зомби, неубедительно-фальшивым голосом говорил девочке:
- Я тебя только помою, а потом вылечу. Только не кусай меня.
Вдали кто-то подавал сигналы красным фонарем. Над горизонтом вставало синее утреннее солнце, шевеля мохнатыми квадратными боками. То начинался первый день ЛСДподобной вирусной гемангиомы, занесенной случайным метеоритом на Землю. Но Петрович, как и миллионы людей этого еще не знал. В голове у него билась одна мысль: " Стивену Кингу это понравится".