Тихо. Ни звука. Спит? Нет не спит, грезит Не Спящая. Наконец пришел ответ.

- Пусть зайдут, когда Большой Крест станет на третьей четверти первого градуса.

Медная статуя поднялась с постамента, медленно спустилась, не доверяя собственным движениям - слишком много времени прошло. Бикша подошла к стоящему в углу зеркалу и плавным, сильным движением сдернула занавесь. Все движения были такими. Положение обязывало. По-другому, наверное, уже и не получится. Как-нибудь попробую... Как-нибудь...

Она долго стояла с закрытыми глазами, открыла, взглянула в отражение - все как всегда. Как в первый раз. Как в последний раз. Когда это было - в последний раз? Сколько лет назад? Десятилетий? Веков? Не думаю, что слишком много - в племени все по-прежнему. Просто в какой-то момент перестала следить за временем. Темное время, Светлое время, переезды, стоянки, лица, лица, лица...

Старейшины пришли, откинули полог и опустились на колени перед сидящей неподвижно фигурой.

- Никогда не Спящая в Ночи, он умер.

На тёмном лице едва заметно шевельнулись губы:

- Почему?

- Младший сын покойного вождя. Он не признаёт прав старшего. Он говорит, что традиции наследования устарели...вместе со всеми традициями. Он хочет принести нам "новую жизнь"...

- Причем здесь Синхк?

- Его "новая жизнь"... - Старейшина судорожно сглотнул, - жизнь без Солнца. Они хотят навечно остаться в Тёмном времени и поклоняться тебе, Хранительница.

- Почему?

- Ты выглядишь так же, но соткана из Мрака. Ты рождена в племени и когда-то была одной из нас, но обрела Бессмертие. А Светлое время слишком жестоко к нам. Молодые больше не слушают сказаний и верят, что создают лучшее будущее, вырывая нас из дурмана первобытных суеверий. Наше время прошло, Бикша, что нам делать?

- Где тело?

- На площади. Костер уже сложен. Но они не дают зажечь его. Они знают, что пока тело мертвого служителя не поглотит свет, новый не родится.

- Где мальчик?

- На площади. Все там. Они ждут тебя, Хранительница.

- Пусть ждут еще. Ждать осталось недолго. Идите.

Один за другим они выползли из шатра. Бикша задумалась.

Смерть Синхка, Жреца Светлого Времени, была редким явлением. Оберегать их было задачей всего племени, обязанностью, желаемой и почетной, каждого. Ведь если погибший не успеет передать свои знания мальчику, некому будет прочесть молитвы в День Возвращения во Вратах, и нмкто никогда не увидит больше солнечного света...

Хотя, конечно, я тоже знаю Слова.

Но где же вой отчаяния? Где плач утраты?! Где рыдания страха смерти?!! Где???

Тихо в племени. Недобрая тишина. Недобрая ночь.

Бикша откинула полог и вышла из шатра. Никого здесь. Лунная дорога к площади. Там молчаливо стоит толпа, окружив высокое сооружение из погребального дерева. Поднесешь факел - и вспыхнет. И в этот момент лучше быть как можно дальше от костра. Особенно ей - еще не пришла пора уходить в Свет. Никто не хочет заменить её, кто хочет - тот не подходит, никто не лежит в ручье, внимая сияющим звездам, медленно проростая...

Тихо в толпе. Напряженные лица. И её собственное резкое властное хлёсткое:

- В чём дело!!! Собрались чего??!

Испуганные лица. Обьяснения, на которые нечего ответить:

- Мы не хотим больше ехать в никуда!

- Мы не хотим видеть наши поля выпаленными!

- Пусть мои дети не умирают без воды!

- Пусть песок не заметает сады!

- Мы хотим иметь родину!

- Мы хотим ЖИТЬ!!!

- Мы не хотим, чтобы всходило солнце...

Толпа расступилась. Наверху костра в ритуальной позе лежал мертвый Синхк. Внизу, раскинув руки, - тот самый мальчик, что теперь уже не станет Жрецом, - ведь от перерезанного горла растеклась лужей кровь.

Нет, не всё в племени по-прежнему.

- Мы поклоняемся тебе, Хранительница Ночи!

- Мы верим в тебя, Никогда не Спящяя!

- Веди нас, Жрица Тёмного Времени!!!

- Да пребудут Тёмные Времена навеки...

Бикша внимательно разглядывала костёр, мальчика, толпу, затем перевела взгляд на небо. Там сияли звёзды.

Ничего не могу сделать. Ничего... Веры больше нет здесь. Но не даром я зовусь Хранительницей, чтобы Хранить. Хранить тогда, когда никто сохранить больше не может. Хранить во Мраке, поскольку, им являюсь. Умирая, уходить в Свет, так как несу его в себе.

Из толпы вышли жрецы Жрицы и принесли ей дары.

Потом был праздник. Все веселились, пили, плясали и возносили славословия. Жрица неподвижно сидела на постаменте.

Когда улицы успокоились, в шатер вождя вошла смуглая фигура и склонилась над спящим. Он не спал. Он лежал с открытыми глазами и думал о своей судьбе. Вождем ему осталось быть недолго. Ему вообще недолго осталось быть.

Бикша положила тяжелую руку ему на плечо.

- Встань, вождь. Встань, выйди на площадь и подожги костер. Тело мальчика уже наверху. Ты достаточно молод и ловок, чтобы справиться с этим. Я буду ждать тебя за южными воротами. Иди, вождь.

Когда он, полуослепший, вывылился за ворота, Бикша подхватила его на плечо и понесла. Мысли витали далеко. Снова и снова приходил один и тот же сон. Нет, не сон. Это было так давно...

...Вот её ведут к ручью, раздевают, опускают в темный прозрачный священный поток, на самое дно. И только звезды сияют в вышине, проникая к ней сквозь искристую поверхность. Когда восходит солнце, остролистые деревья расстилаются над ручьем, сплетая ветви, и ни единый лучик не касается разлагающейся кожи. Когда не небе вновь сияют звёзды и деревья поднимаютя ввысь, Наставница приходит снова. В Светлое время она прячется в соседнем ручье. Вынимает её из потока, отделяет разползающуюся плоть и ложит тонкое сплетение медных ниточек снова в ручей.

- Спи, дочка, - говорит она.

Никакая я ей не дочка. Моя мать была женщиной по имени...по имени...по имени...

И вновь сплетают ветви деревья.

Не раз приходила еще Наставница. А когда новая Бикша вышла из ручья, показала ей все владения Священного леса, где сотни ручьев текли из ниоткуда в никуда.

- У тебя никогда не будет сестер, - сказала она, - и только одна дочь. Та, которая сама решит сменить тнбя на этом посту. Не из-за жажды бессмертия. И тогда ты тоже сможешь уйти. Как я сейчас. Спасибо, спасибо тебе,..Жрица Тёмного Времени. Тебе пора к людям.

А сама ушла навстречу солнцу. И Солнце спалило её...

...Бикша пробудила вождя, когда Большой Крест сместился на два градуса влево.

- Что мы будем делать, Хранительница?

- Пока ты спал, я преобразовала тебя. Когда Большой Крест станет на четвертом градусе, ты взойдешь на Холм Врат и совершишь ритуал Вызова.

- Но я не знаю, что говорить.

- Нет времени учить. Будешь повторять за мной.

Вождь приподнялся на локте.Не локте... О кинул взглядом сплетение суставов и впервые в жизни отк5рыто глянул прямо в глаза живой смерти. Теперь они были на равных. И Синхк спросил Бикшу:

- Почему?

- Что?

- Они бы все пошли за тобой. В Священном лесу достаточно ручьев. Тебе не хочется править миром?

- А смысл?

Синхк задумался.

- Ты - не Зло?

- Не я.

- Кто?

- Ты видел его. Ты ходил среди него и слушал его речи. Ты вторил ему вместе со всеми. И сейчас ты видешь результаты. Но когда Большой Крест станет на четвертом градусе, мы выправим искривленное. Эта ночь должна закончиться. А пока спи.

Когда Большой Крест стал на четвертом градусе, они отправились к Вратам. Синхка уже не надо было нести. Он легко мчался рядом, благо ног ему теперь хватало.

Врат не было. Обломки, осколки, огрызки...

Большой Крест вышел за пределы четвертого градуса. И двинулся дальше.

Они переглянулись и отправились к следующим Вратам.

Пятый градус.

К следующим.

Шестой.

И к следующим.

Дальше.

Еще.

Иногда попадались проповедники и толпы. Радостные лица, с облегчением взирающие на серое небо. На вспаханных полях под отраженным от огромных лун светом зрел урожай. Выжигать его было нечему. Деит играли возле крепко срубленных домов, заменивших шатры.

Сомнения все чаще появлялись на лице Синхка, когда он смотрел на цветущую жизнь вокруг.

- Жди, - сказала Бикша.

Большой Крест ушел за глризонт.

Когда появилась Утренняя звезда, улицы были наполнены народом, с изумлением разглядывающим невиданное чудо: раньше бледную звездочку затмевало пылающее Солнце.

И разразилась война.

Пылали дома, выжигались урожаи, трупы с выклеванными глазами валялись на улицах мертвых городов.

Два необычных силуэта незаметно скользили от холма к холму. Обломки давно заросли травой, потрескались, большинство из них рассыпались в пыль при первом же прикосновении. И ясно было, что надеяться не на что. Но что еще оставалось делать?

Когда они пришли в край, где война уже отбушевала, и жизнь вновь налаживалась под новой властью и в новым укладом, Синхк снова повернулся к Бикше и взглянул прямо в черные провалы глаз. Она подняла голову к тихо сияющим в вышине звездам, печально улыбнулась и сказала:

- Жди.

Холмы сгладились, рельеф изменился. Они уже не могли найта места прежнего поклонения. Оставалось только наблюдать. Две фигуры, сотканые из Тьмы и Света, бродили бок-о-бок и заглядывали в лица встречных прохожих. Как-то раз они пришли в город и увидели тянущуюся к ним черную руку. Но она не коснулась бессмертных и, пройдя по дорогам, зайдя в каждое селение, зависла над следующим мегаполисом.

Бикша поморщилась, словно от сильной боли. Синхк обессиленно опустил голову - сомнения были развеяны.

Так началась эпидемия.

И еще одна война.

Снова.

И снова.

Сменяя и сменяя друг друга. А иногда - шагали вместе, взявшись за руки.

Однажды, остановившись на каком-то перекрестке, Бикша вздрогнула и начала тревожно вглядываться в окружающее. Потом подняла голову к звездам. На смену звезде Утренней медленно выплывала звезда Вечерняя. Показался кусочек Большого Креста.

Бикша взяла Синхка за один из пожелтевших суставов.

- Пойдем. Хоть мы и бессмертны (ты - пока не переживешь хотя бы одно солнце, я - пока не встречу его лучи), но кто его знает... Скоро здесь будет очень светло.

Бикша снова недовольно поморщилась. В последнее время эмоции снова вошли у нее в привычку. Недвижимые черты приобрели некоторую живость, прорезались складки.

- Время точит даже камень, - говорила она, глядя в зеркало. И иногда улыбалась.

-

Там, глубоко под землей, Синхк как-то попросил научить его Словам вызова. Она отказалась.

- Синхк передает Синхку Слова не вслух. Мы с тобой не можем так общаться. А произнести Вызов вслух не во Вратах... Знаешь, Вечный Свет не лучше вечной Тьмы. И там, и там нет места для Жизни. Спи, вождь. Мне кажется, рассвета осталось ждать недолго.

И Синхк уснул.

Проснувшись, он вышел наверх и не узнал...не узнал ничего. Сзади бесшумно подошла его бессменная подруга и положила удивительно легкую руку ему на плечо. Он, не оборачиваясь, спросил:

- Как ты думаешь, которые из них люди?

- Наверно, те, кто построил ВОТ ЭТО, - и она показала на вершину холма.

Это не было похоже на изысканные, веками отточенные сооружения былых времен. Будто неумелые детские руки попытались сложить из не подходящих друг к другу частей конструктора вещь, о которой имели лишь смутное представление...

Но это были Врата.

Они поднялись на вершину холма и Бикша заговорила.

- Повторяй!

И он повторил..

- Повторяй!

И он повторил..

- Повторяй!

Еще.

- Повторяй!

Снова.

- Повторяй!

Большей Крест застыл на четвертом градусе и начал медленно растворяться в молочной пелене неба. Из-за горизонта ударили яркие, такие яркие! лучи. Бикша посмотрела вокруг и рассмеялась: кто бы из этих созданий не был людьми, Синхк не будет смотреться среди них странно.

В этот момент свет коснулся ее лица (Бикша зажмурилась в ожидании...), ласково ощупал, познавая незнакомые формы, и двинулся дальше.

Синхк обернулся и притянул ее к себе.

- Не плачь. Вот увидишь, все будет хорошо.