ИНГА
Обострение судеб и сожалений бывает в любую погоду.
Даже если с утра жара интернет-прогнозу в угоду.
А тем более если дождь кинул невод в пасть небосводу, -
Это все не имеет значения: накатило - и нет дилемм.
Если в доме постылом не за что зацепиться взору,
Если хочется дверь распахнуть - неважно, гонцу или вору,
Если сон растаял, как дым, или с глаз послетали глухие шоры,
Героиня становится интересной для наших словесных схем.
Вот, допустим, год високосный, последняя пятница лета.
Инга сидит на кухне и смотрит в окно, затягиваясь сигаретой.
Инга думает: "...а что если взять и на хуй послать все это?
Скоро щелкнет тридцатник, а жизни все нет, как нет".
Инга думает: "Господи, ну почему ж мне плохо?
Есть машина, и дом, и в доме лохматый Леха.
А дни пусты, словно суп гороховый без гороха,
Или куцый урезанный праздник без флагов, шаров и лент.
Как-то глупо и бестолково течет с циферблатов время,
Может, в школе ума не дали, а может, такое племя...
Даже если во весь опор - ногой не нащупать стремя.
И гудит в голове нелюбовь, словно грозный тупой набат.
Я ведь думала раньше как? Я - неглупая в целом баба.
Ноги, грудь - высший писк! И ебусь я порой неслабо.
А теперь вот все чаще тоска, так какого мне хрена надо?
С головой провалиться в бездну? В нетрезвый любовный ад?
Как же было смешно жить когда-то и ненапряжно.
Если даже короткий затык случался, то чаще всего неважный.
А теперь всё обрыдло до дрожи в пальцах и стало вдвойне бумажным".
Инга кисло в руки берет понтовую Стива Джобса "трубу".
Пальцем долго скользит по контактам от края к краю,
Что-то там прикидывает между делом, считывает, выбирает.
Останавливается на липком номере Влада и, умирая,
Выдыхает ему, далекому, прямо в ухо: "Давай, приезжай, я жду".
Прежде чем он пред очи является, час с небольшим проходит.
Напомажен и гладко выбрит, одет по последней моде.
Без цветов, зато твердочленен, к тому же давно бесплоден.
Это значит, можно расслабиться, не подбирая слов.
Влад так мил, обходителен, раскован, любвеобилен.
Он зациклен на Инге давно а, стало быть, не всесилен.
А чего еще надо для внеплановой полировки извилин?
Он ее с головой искупает в своей нежности без берегов.
Инга ухнет с крутого обрыва и будет парить, как пери,
Тихо млеть в синеве, робко в мультиоргазмы верить,
И одну за другой открывать расписные двери,
И не думать о Лёхе, попавшем в гаражный плен.
А потом опять на полу, в углах загустеет зеленая тина.
Это будет такая протухшая в отсутствие света картина,
Такая жизнь повседневная сериальной дуры и ее паладина,
Что лет пять назад сложилась в кукиш на радость всем.
"Неужели в моей судьбе был скрыт элемент подлога?
И придется и дальше ждать, точно ты неразменный пятак в бездонной мошне у Бога?
Лежать и покорно слушать, как к вечному дому бежит и бежит дорога?
И считать потери, даже не выползая в сад?
А дни, когда был сокровищем каждый конфетный фантик,
И что ни первый встречный пацан, то - всегда откровенный романтик,
Эти дни ушли насовсем, и на узел сменился бантик...
Что-то я никак не въеду в этот косой расклад".
А тем временем Влад поглядит на часы и, не дрогнув, натянет брюки,
И у Инги в желтых глазах прорастет отраженье скуки.
Если были бы дети, когда-нибудь были б еще и внуки...
Влад усталый задаст этот жесткий, тугой вопрос.
"Ладно - я. Ну а ты? На закате дурной эпохи..." -
"Нет детей, говоришь? От кого их рожать? От Лёхи?
Ну какой из него отец? Как снегурочка из Солохи..."
Инга только рукой махнет, не желая рубить всерьез.
Вот дурак! Уходя, опрокинул грядущий вечер.
"Влад, ты - точно сантехник, который не видет течи".
Он мигнет непонятливо, полуоблапит плечи.
Поцелуй на прощанье. "Ну всё! Позвоню! Привет!"
Скоро явится Лёха - голодный, как сто китайцев.
Надо встать и собраться с силами, главное - встать-собраться.
Привести в порядок лицо ну и, чтобы не трепыхаться,
Постоять у плиты немного - нажарить ему котлет.
20.04.2013