Чашка упала, покатилась к двери. Кофе пролился глянцевой лужей.
Я забарабанила в дверь ванной.
- Открой!
- Что случилось? - спросил голый Эрик.
- Ты должен посмотреть...идём...идём!
Я схватила мокрую руку и потащила Эрика в комнату.
- Вот! - ткнула пальцем в экран.
- Что? - не понял Эрик, ёжась от холода.
- Ты увидишь...сейчас, сейчас... смотри!
- Так себе, - раздражённый Эрик выдернул руку и поплёлся за полотенцем.
Не узнал.
Я вздрогнула ещё на ступенях подиума. Вздрогнула, увидев со спины: юбка в складку, чёрные сапоги со шнуровкой, стрижка каре... крупный план - сердце резануло льдинкой. В стеклянном зеркале экрана, в чёрной раме была... я!
- "Айсу отдайся, другим не давайся!", - взвизгнул клоун. - Спонсор программы - корпорация "Мороз-Ко".
Я ждала звонков от друзей и родственников, удивлённых возгласов: "Смотри-ка, ну вылитая ты!". Но никто не звонил. Никто не удивлялся. Никто не смотрел "Холод". Все презирали такого рода шоу. В том числе (два дня назад) и я.
Теперь я смотрела каждый день. У самозванки было такое же родимое пятно на левой лопатке. Она не видела меня, не знала номер моего мобильника. Я следила, как она чистит зубы, моет посуду в моих оранжевых перчатках, как стилист кромсает ей чёлку, как она напевает: "Ланфрен-ланфра, ланта-тита... Ланфрен-ланфра...ланта-тита..." и кружится по комнате, словно никто и не видит, или вдруг говорит: "Как пристала ко мне эта песня, не могу!" - и поёт, изображая вырывание сердца из груди: "Ваа-зьми маё серр-це...".
- Тебе не надоело? - говорил Эрик.
Эта загадка, не поддающаяся объяснению, тревожила бессонницей мозг. На стене спальни в старой рамке - древо рода до седьмого колена. В пышной кроне - никаких двойняшек, никогда, никаких однояйцовых младенцев.
- Неужели ты не видишь? - спросила я через неделю. - Согласись, мы похожи.
- Ни капли. Ты... и она... какая-то чужая девица. Поесть бы чего.
- Поищи в холодильнике.
День...ночь...день...ночь...
До рассвета на экране текла моя жизнь в странном параллельном мире, похожем на песочные часы. Другая жизнь моей сущности. И если я думала, прежде чем что-то сказать, сдерживала жесты и желания, то та ровно через пару секунд выдавала всё вслух, выворачивалась наизнанку, вела себя так, как я никогда бы себе не позволила.
- "Заморозь заморочки!", - визжал жирный клоун с пломбиром.
Наутро я выглядела свежо и прекрасно. Вроде, как и ни ложилась в пять. Странно спать четыре часа в сутки и не иметь синяков под глазами. Но так было, да. Словно самозванка питала меня непонятной эфирной энергией.
Но иногда она меня реально бесила! Согласилась сниматься в джакузи голой. Светила на весь экран моё родимое пятно, кожу да кости, послушно лезла туда, как в кабину флюорографии. Ёжилась, стуча зубами от озноба. Я злилась, зато она набирала баллы, рейтинг - бац! - как по взмаху палочки устремлялся вверх. Потом изображала симпатию к Аршакяну из Кисловодска. Старалась, излучала ласку. Притворства тебе не занимать. Или это называется изящнее - искусство актёрского мастерства?
Телезрители тупо верили.
"Не позволяй собой манипулировать", - внушала тебе в ухо крупным планом. - "Не позволяй снеговику над тобой изгаляться", - внушала,- "Наобещают с три короба - не верь, не верь!"
Но ты мечтала вырваться из Торохово, и тебе было "хоть кол на голове теши" - как говаривала прабабушка. " Хочу, - говорила, -...купить квартиру в Москве" - говорила шоумену от "Мороз-Ко", кричащему: "Холодныегланды, горячие губы!Холодныегланды, горячие губы!" с готовностью подставляющему рожок к твоему рту.
А разве я, если честно, не разделяла твоё желанье? Разве мне не хотелось мешок денег? Тебе случайно повезло, случайно тебе повезло, а не мне. Ты просто случайно прочла объявление на стене пятиэтажки и прошла многотысячный кастинг.
И тут я перестала тебе завидовать, перестала тебя осуждать. Я разозлилась. Мне вдруг яростно захотелось, чтобы ты выиграла, обскакала всех этих собранных в холодильнике придурков.
Первый обман раскрылся через месяц. Никто из зрителей и не подозревал. Вас тридцать дней держали в бункере без окон и дверей, без глотка свежего воздуха при нуле по Цельсию. Вы, бедняжки, уже думали по Фаренгейту, а на самом деле сидели всё в том же глухом холодильнике. Вас обманул жирный балаганщик: повозил кругами, повертел самолётом - и запер обратно, с повязками на глазах, в орущих попсу наушниках. Может, ты догадывалась? Вряд ли. Главное, зрители не заметили мурашек на голых лодыжках и не сказали: "Та, тощая - слабое звено".
Выйдешь в финал. Верю, верю, верю. Да, да, да, да, да...
Знаю, горы свернёшь. Не каждому выпадает шанс. Держись.
Счётчик: двадцать...двести...тысяча, бегут цифры.
Включаю мобильник, набираю твой номер - 70727.
Падают капли с потолка. Меня заливает соседка сверху.
Бежит по побелке жёлтая хуанхэ.
Вверх по лестнице, только бы не опоздать - через минуту - "Холод"!
- Здравствуйте. От вас вода...
- Нет-нет, у меня вщё шухо, - трещит сухая старуха с тощей косой.
Сочится хуанхэ из-под двери.
- Смотрите...ваш туалет...
- Как? Рашве ты не шмотришь б...дей?- недоумевает старуха. - "Мини Бикини для кашдой богини. Мини Бикини для кашдой богини", - вгрызается в вафельный стаканчик дёснами.
Грязная ручка сортира. Унитаз полной чашей.
- Вызывайте слесаря. Вы зальёте весь дом!
О, нет - сегодня воскресенье!
Старуха спешит захлопнуть вслед дверь и устремиться к ожившему стеклу.
- Алло, аварийка?
Уже начинается шоу!
Старуха откроет свой склеп сама.
Вот... вот, они уже поднимаются по лестнице.
От тебя не увернулась желанная Америка! В каком наряде? Так я и знала - гейша. Я танцую и пою с тобой на улице Нью Йорка: "Ланфрен-ланфра, ланта-тита... цветущий сад... Ланфрен-ланфра..."
- Вы купите мне ice-cream? И ещё, пожалуйста, сигарет.
***
Тебе нравится Блонди, я бы тоже с ней подружилась. Блонди ест замороженный фруктовый микс и выжимает в бокал лимон, ещё бросает куски льда.
На крыше небоскрёба широкие качели. Раз - два, раз-два... ланфрен-ланфра, ланта-тита... Может быть, я - твой невидимый ангел? Ты не видишь меня, а я слежу за тобой и влияю на твой рейтинг, поддерживаю, и телепатирую умные советы.
Она хорошая подруга, Блонди - модель. Её уже снимали для рекламных плакатов "Московская красавица". Тебе ли тягаться с такой?
Длинноногая Блонди не дойдёт до финала: заледенеют веки, и ресницы покроются инеем, и посинеют ноготки. Зрители заметят на руках мурашки -"Мороз-Ко" выкинет её с экрана на сто сорок пятый день.
Где же змея, прячущая жало?
***
- Привет, Вита! - ловлю у почтовых ящиков пигалицу с девятого этажа. - Кто бросил на пол рекламу, квитанции? Случайно, не ты?
- Вы смотрите "Холод"? - Вита кусает пломбир.
- Да, да!
- "Кусландия. Мечтать так вкусно!" - подмигивает Вита и слизывает бочок
Не забывай: нельзя никому доверять. Это - хитрая, лукавая игра. Я знаю, ты победишь. Но ещё неизвестно, кто будет твой последний изворотливый враг. Нас любит вся страна от Москвы до Камчатки. Нас любит вселенная. Непонятно, за что, но они любят нас. Голосуют! Мелькают цифры на экране... щёлкают, меняются фигурки на счётчике: тик-так, тик-так....
- Семьдесят, семьсот двадцать семь. Наберите, пожалуйста! Семьдесят, семьсот двадцать семь, - умоляю в трубку случайных знакомых.
Ave, Caesar, morituri te salutant.
Как неестественно равнодушен к тебе сегодня жирный клоун. Куда пропали его ободряющие улыбки и цветные мороженые шарики?
А вот и наш изворотливый враг, дама пик из Тамбова.
Среди электронных плат в квадратном ящике она жила всегда. Возможно, эта серая мышь именно там и родилась - в мышином гнезде из помертвевших проводов.
Я прижимаю мобильник, кричу дальним родственникам и знакомым:
Я выбиваю морзянкой SOS: семьсот семь... двадцать семь...
Щёлкают цифры, мелькает в глазах, кружится голова. Струится по венам кровь и бьёт в висках. Задыхается сердце. Холодеют пальцы.
Воет толпа, ревут львы и тигры на арене.
Крыса тащит твой приз в свою мрачную нору.
"Крутышка, и ты в шоколаде".
Мы проиграли, увы.
***
Девятого мая Эрик купил мне красные тюльпаны у перехода. С чёрным зевом и махровыми крестами по краям. В сквере покрасили известью стволы рябин. Оккупировали каменный обод фонтана тёмно-сизые голуби. Я взобралась на пьедестал и положила тюльпаны под металл зенитки. Зябко.
Я не поверила глазам - в пустом вестибюле шла я, словно зеркало двигалось мне навстречу: праздничная и глянцевая, вышедшее из стеклянной оболочки, в короткой кожаной куртке цвета солнца.
Улыбнулась, поправила чёлку, и радостно прошла... сквозь меня.
- Видел? Ты её видел? - вскрикнула я.
- Кого? - спросил Эрик.
Я разозлилась:
- Корнееву!
- Да? Могла бы взять автограф, - улыбнулся Эрик.
И оглянулся. Стеклянные двери закрылись. Нет никого.
Наверное, подумал, что у меня крыша съехала от "Холода", и начались галлюцинации.
Значит, ты вернулась обратно в наш город. Экран погас. Ланфрен-ланфра, ланта тита. Правильно. Займись чем-нибудь. Нельзя надеяться на везенье: что в один прекрасный день выиграешь миллион или найдёшь толстый кошелёк, набитый долларами и евро. Нужно работать. Надо дело делать!
В тайне я радовалась, что ты где-то тут, ходишь по Торохово. Может быть, мы столкнёмся в трамвае... или в магазине. Теперь я узнаю тайну, раскрою секрет нашего сходства!Ты приходила в супермаркет без сумки. Значит, заехала просто так, к другу или родственнику. Может, владелец магазина - твой знакомый... спонсор "Холода", член корпорации "Мороз-Ко". Почему бы и нет? В магазине полно контейнеров с мороженым!
Я перестала посылать Эрика в супермаркет, ходила туда сама. Каждый день придумывала, что нужна манка, кофе не тот, горчат лимоны, кончился аспирин, кориандр, салфетки, соль... мне каждый день чего-то не хватало.
Я видела парашютистов утром. Они парили снежинками над городом и медленно таяли за горизонтом.
***
Мчалась маршрутка вдоль трамвайной линии.
Закрыла ли я фойе с инсталляцией?
Джигит врубил радио и скакал по ухабам, обгоняя троллейбусы и трамваи, подскакивал на тороховских колдобинах. Шлялись одинокие вороны по обочине.
Я оглядела пассажиров: что, если ты - тут. Или войдёшь на площади в центре. Не растеряюсь на этот раз.
"Привет!" - скажу. - "Как дела?"
"Привет!" - улыбнёшься. "Помнишь качели на крыше Нью-Йорка? И как ко мне клеился Аршакян?"
"А то!"- подмигну. - "Ты всё равно выиграла, козе понятно. Крысу никто не любил. Балаганщик всё подстроил заранее. Сложил денежки в мешок - и тю-тю. Крыса в шоколаде - это тупо".
"Да ладно, не парься. Деньги - навоз: сегодня нет, а завтра - воз!"
Мечты прервало ржание ди-джея на повороте:
- ...и вот уже две участницы реалити шоу... - затрещал приёмник.
Стоп! Там и других полно. Почему это должна быть именно ты?