Фирсанова Юлия Алексеевна : другие произведения.

Работа для рыжих (Рб-3)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    3 КНИГА. Веселая жизнь пошла у магевы Осы! То боги в плащах на голое тело по дорогам преследуют с деловыми предложениями, то с ножом у горла странные типы требования выдвигают. И все бы ничего, если бы не Колодец Желаний, отправивший девушку с друзьями вперед, к новым приключениям. Каким? "Ничего особенно", очередная работа для рыжих! Всего-то спасти Артаксар, восстановить гибнущую магию мира, заодно уладить с десяток местных проблем, да и помочь кое-кому по-родственному. Зато по пути Ксении удастся окончательно помириться с Силами и отыскать свое женское счастье! (часть текста изъята)
    Книга вышла в издательстве АЛЬФА-КНИГА 02 ИЮНЯ 2014г.
    ссылка на интернет-магазины:
    1. labirint.ru
    ссылка: Работа для рыжих
  Учетные данные книги: Фирсанова Ю.А. Рыжее братство. Точное попадание: Фантастический роман / Рис. на переплете В.Успенская -
  М.:'Издательство АЛЬФА-КНИГА', 2014. - 473 с.:ил.
  7Бц Формат 84х108/32 Тираж 6 000 экз.
  ISBN 978-5-9922-1783-4
  
  
  
   Работа для рыжих
   (Рыжее братство - 3)
  
  Внимание, после дилогии "Рыжее братство" следует рассказ Все, что нам нужно. Все, что мы пожелаем . Он включен в 3-ю книгу "Работа для рыжих" в качестве пролога.
  
  Оглавление:
   Глава 1. Острые ощущения, или утро добрым не бывает
   Глава 2. Маленький, но очень ответственный поручений, или снова начало пути
   Глава 3. Дальний торг, или денежные вопросы
   Глава 4. . Трактирные истории, или о судьбах, родине и любви
   Глава 5. Призрачные проблемы, или беспокойное утро
   Глава 6. Дорожные видения, или указания к действию
   Глава 7. Удачная встреча, или три невезучих и неотвратимое правосудие
   Глава 8. Особенности применения магии в быту и сельском хозяйстве
   Глава 9. Снова о преступниках, или садовые экзерсисы
   Глава 10. То, что таится в тенях, или и магевам ведом страх
   Глава 11. Новые откровения, или прощания и встречи
   Глава 12. Ксарий, или ликбез и скорая помощь
   Глава 13. На постое, или о живности хорошей и разной
   Глава 14. Бытовые сюрпризы, или шкатулка и баня по-артаксарски
   Глава 15. Проверки на вшивость, или о пользе откровенности
   Глава 16. В лесу, или о диковинных созданиях, любви и страданиях
   Глава 17. У Фегоры, или свинские метаморфозы и ужин в придачу
   Глава 18. Тайна Артаксара, или долгий разговор и новый найм с прикупом
   Глава 19. Все имеет свою цену, или права и обязанности
   Глава 20. Столица, или в гости к дедушке Шеллаю
   Глава 21. Темная история, или завал в конце тоннеля
   Глава 22. Коронация магии, или смертельная западня
   Глава 23. Обзорная экскурсия, или живой труп
   Глава 24. Буря под крышей, или безумное явление
   Глава 25. Риторика на высшем уровне, или ликзбез грайолов
   Глава 26. Разговор тет-а-тет, или Служительница и Силы
   Глава 27. Назначения, или прописано магией
   Глава 28. У Шеллая, или обед для героев
   Глава 29. Рекогносцировка и реконструкция, или операция 'ЖЕРНОВ'
  Глава 30. Последствия великих дел, или отмазка для киллера
  Глава 31. Божественные разборки, или экскурс с историю
  
  
  Моему дорогому дедушке Тарасову Евгению Федоровичу,
  ждущему третью книгу, с любовью,
  
  С благодарностью Ольге Рыжановой, Валерию
  и всем читателям 'СИ' за ловлю блох!
  
  Глава 1. Острые ощущения, или утро добрым не бывает
  Все в мире относительно! Точно! Не зря умные люди такую присказку придумали. Она вернее всяких научных теорий с одноименными названиями. Вот, скажем, вчера, охрипшая и похмельная я жаловалась на жизнь и думала, что хуже утра не было и быть не может. 'Нет, может, может!' - как говаривал идиот оптимист из анекдота.
  Короче, я проснулась на топчане в доме Умнара, того самого покойного мага-благодетеля, проклятие коего на чтение мыслей мы накануне сняли с деревенских бедолаг. Проснулась от смутного ощущения дискомфорта. Нет, матрац был в меру мягким, одеяло теплым, подушка удобной, зато к горлу прижималась холодная полоска стали и равнодушно-суровый, почему-то неуловимо знакомый голос рекомендовал:
  - Не дергайся, девочка.
  - Это чтоб тебе сподручнее было меня убивать? - поинтересовалась я, искренне недоумевая, почему не сработал охранный периметр из рун и куда подевались все остальные члены нашего маленького, но сплоченного коллектива. Вроде вчера на ужин была только каша с мясом, молока с селедкой никому не подавали. А хоть бы и давали, Фалю-то без разницы, в каких сочетаниях лопать, желудок все примет с благодарностью, лишь бы вкусно было.
  - Освободи Гиза от служения и останешься жива, - сухо распорядился голос, не убирая лезвия, потому запрокинуть голову посильнее и разглядеть шантажиста в лицо не получалось. Он даже не пах ничем, вот точно как мой личный киллер. Только жесткий рукав терся о щеку, давая понять, что кроме ножа присутствует и его владелец.
  - Никого не удерживаю насильно, если захочет, пускай уходит, - охотно поделилась я несекретной информацией, не желая поддерживать увлекательную игру в допрос несгибаемого разведчика.
  - Без проклятий вслед и иных санкций? Слово Служительницы? - недоверчиво уточнил шантажист условия.
  - Мое личное слово.
  И тут кто-то попытался открыть дверь в комнату. Судя по застенному погромыхиванию в данном направлении, шантажист чем-то предусмотрительно заложил дверь. Чтоб процессу 'дипломатических переговоров' посторонние не мешали. Заложил на совесть, если судить по встревоженным ругательствам, перемежающимся взволнованно-злобным требованием открыться немедленно и сообщить, что со мной, магевой Осой, все в порядке. Может, ножку стула в дверную ручку вставил?
  Но одного любитель устраивать невинным девушкам побудки с железными аксессуарами не учел - наличие в дома сильфа. Нет, на раз-два малыш колдовать еще не научился, а вот влететь в комнату через печную трубу сообразил.
  Сначала в дымоходе что-то подозрительно зашуршало, потом посыпались хлопья сажи, потом взметнулось темное облако и из него, как повелитель демонов-лилипутов, взметнулась черно-серая фигурка. Фаль! Скитания в людской компании не прошли для сильфа даром. Обстановку в комнате он успел оценить мгновенно и почти адекватно. Засверкал зелеными глазищами - единственным, что оставалось цветным в темной ипостаси - и ринулся на врага в полете-пике, вереща так, что у меня сразу заложило уши:
  - Немедленно отпусти Осу! Негодяй, зверюга! Осел! Отпусти, а не то я не знаю, что с тобой сделаю! Как дам!
  Вот оно интеллигентное воспитание сильфова круга, никаких ругательств покрепче малютка не знал. Моральное же воздействие употребленных выражений оказалось весьма слабым. Неизвестный, радеющий за свободу отставных киллеров, не то хрюкнул, не то фыркнул, и ничего больше предпринимать не стал. А это уже зря! Видя, что воздействие словом не помогло, Фаль разобиделся окончательно и так интенсивно вострепетал крыльями, что сажа с них облетела вместе с радужной пыльцой, оседая на лежащей с ножом у горла мне и на владельце холодного оружия. На нем большей частью.
  Одновременно с опылением шантажиста, взломщики-спасители доломали-таки дверь, вернее, снесли ее с петель, открывая доступ к моему недвижимому в целях сохранения целостности кожных покровов телу.
  - Киз, не навреди магеве! - рявкнул мой киллер, обычно не повышавший голоса даже в самых критических ситуациях.
  Тяжелое не столько в весовом, сколько в моральном плане, ощущение лезвия на горле исчезло. Шантажист торжественно, кажется, гордясь собой великолепным, объявил:
  - Гиз, пойдем, она отпускает тебя без услови-а-иа-иа!
  На последнем слове отчет о проделанной работе смазался странной сменой тембра и интонации. Словно начинал говорить один, а заканчивал фразу другой человек.
  Мигом вскочив с топчана, разумеется, по другую сторону от опасного типа, я жутко пожалела, что под рукой нет фотоаппарата.
  Возмущенный перепачканный Фаль нарезал круги над головами арьергарда спасителей. Кейр замер у стенки рядом с выломанной топором дверью.
  Почему топором? Потому что неопровержимая улика - орудие товарища Раскольникова - валялась неподалеку. И не стал бы даже в кризисной ситуации никто из моих телохранителей тупить великолепные клинки о древесину, когда под рукой более подходящий инструмент имеется.
  Болт в арбалетном ложе бывшего палача выразительно смотрел на шантажиста, а доброе-доброе выражение глаз обещало продемонстрировать навыки стрельбы по живым мишеням в самом ближайшем времени. Мой киллер взирал на своего спасителя со странной смесью растерянности и досады, медленно переходящей в крайнюю степень изумления.
  Я покосилась на типа, домогавшегося свободы для Гиза с ножом в руках, и самым банальным образом, подрывающим магевский авторитет, раззявила рот.
  'Где-то я об этом уже слышала. Кажись, у старины Вильяма', - мелькнула в голове почти посторонняя мысль, пока я изучала типа, обеспечившего мне столь приятное пробуждение.
  С ног до шеи мужчина был жилистым, одетым в нечто весьма напоминающее тот прикид, в какой любил рядиться Гиз: темное, неприметное, очень практичное, прячущее кучу смертоубийственных штучек. А вот с шеи до гм... макушки он представлял собой натурального осла. Да-да, того самого, серенького, с длинными ушками в растопырку, короткой щеткой жесткой гривы, широкими ноздрями и крупными белыми зубами.
  Неужто такие странные оборотни теперь пошли? Не в волков, как в традиционном западном фольклоре, и не в лисиц, как у узкоглазых жителей поднебесной, а в ослов частично превращаться стали? Хотя, нет, красочно-ошарашенное выражение на морде животного - мультяшный осел из Шрека со своей эксцентричной мимикой нервно курит в углу - четко указывало на то, что сии причудливые трансформации не в порядке вещей. Значит, не по своей воле парень перекинулся. Мои дорогие спасители пришли к тем же выводам, правда, немного промахнулись с вектором.
  - Ха, хорошо ты его приложила, магева, - одобрительно ухмыльнулся Кейр, пока незадачливый шантажист, отложив колюще-режущее орудие производства, пытался на ощупь определить глубину постигшей его трагедии.
  - Это не я, - пришлось ответить справедливости ради, уступая честь бескровной победы над врагом истинному герою. - Это Фаль.
  - Магия сильфов не блокируется нашими защитными амулетами, - криво усмехнулся Гиз и попросил осломордого: - Киз, не дергайся. Давай поговорим, если ты, конечно, сможешь.
  - Ты его знаешь? - уточнил уже почти установленный факт Кейр, скорее не для того, чтобы получить однозначно утвердительный ответ еще разок, а чтобы решить, стоит ли использовать болт по назначению или сэкономить ценные боеприпасы.
  - Это мой брат, - просто ответил киллер и устало вздохнул.
  Н-да, не всем и не всегда везет с родственниками. Хотя, это с какой колокольни рассматривать. Гизу, скорее всего, все-таки повезло, ведь ради брата Киз решился пойти супротив колдуньи и сурового наказа работодателей. Готова об заклад биться, брательник тоже на Тэдра Номус пашет, а не добровольцем-целителем подрабатывает на безвозмездной основе в приюте для брошенных младенцев или престарелых. У целителей таких инструментов и обмундирования не бывает, хотя тоже, конечно, встречаются циничные живодеры, способные дать сто очков вперед любому киллеру.
  - Значит, братец решил, что ты попал в жуткую кабалу к коварной колдунье, и, рискуя навлечь на себя немилость всей Тэдра Номус, рванул на выручку, - озвучила я свое логичное предположение.
  - Именно, - согласился Гиз и спокойно сказал родичу, сочтя первоочередной именно эту ценную информацию: - Поначалу служба была приказом и единственным способом избежать смерти, но теперь я следую за магевой по доброй воле.
  - Ты уверен? - осел испытующе прищурился, ненадолго отставляя в сторону заботы о морде лица.
  - Совершенно, она дала мне право выбирать. Да ты и сам видишь, я не околдован, - подтвердил киллер с так хорошо знакомой мне кривоватой усмешкой.
  Пока шел первый этап переговоров, я умудрилась, точно на пожарного сдавала, натянуть на себя брючки, полусапожки, рубашку. И теперь могла присоединиться, если будет нужда, к дискуссии в совершенно презентабельном виде. Даже Фаль, неимоверно гордый своей диверсией, привычно опустился мне на плечо, завершая экипировку.
  Решив, что прямо сейчас смертоубийства не предвидится, я констатировала:
  - Отбой воздушной тревоги, Кейр.
  - Тогда пойду завтраком займусь. Огонь в летнем очаге уж поди камни на совесть разогрел. Эльфийских разносолов не обещаю, но из деревеньки поутру кое-что нам в угощенье притащили. Яички свеженькие, масло, хлеб, соты медовые... Так что яичницу поджарю. Не против? - рационально определился с программой утренних действий телохранитель.
  Скорее всего, Кейр в отличие от магевы-засони встал давненько, успел провести ревизию съедобных даров, а может, и даже скорее всего, потренировался в спарринге с Гизом. Только поэтому мужчин не было дома, а Фаль, мелкий негодник, обожал глазеть на поединки, вот меня и застали поутру врасплох.
  Кстати-кстати, а защитная рунная магия не сработала потому, что убивать или калечить меня парень из Тэдра Номус не собирался. Нет, разумеется, вовсе не из благих побуждений или по доброте душевной. Просто поднять руку на магеву, не сымитировать сей момент, а именно стремиться причинить вред той, кто записан в реестре межмировой мафии как неприкосновенная особа, было не лучшим методом сохранения целостности организма.
  - Я буду яичницу, и мед буду! - моментально отозвался Фаль, плотоядно облизываясь.
  - Никто в этом даже не сомневался, особенно насчет меда, - заулыбалась я закономерному заявлению. - Ты и диета понятия не совместимые.
  - Что такое диета? - заинтересовался наивный сильф.
  - Страшно строгие правила, по которым люди едят одни продукты и не едят другие, - попробовала сформулировать покороче и попонятнее то, в чем не видела особого сакрального смысла.
  - Это как я мухоморы ем, а вы не едите? - уточнил Филь, пытаясь выяснить, не наклевывается ли возможность полакомиться чем-нибудь в одиночку, чем-нибудь таким, что людям кушать категорические не рекомендуется, если не хотят сделать трапезу финальным аккордом жизни.
  - Что-то вроде того. Или ты можешь слопать целую кучу сладкого, а человек нет, - улыбнулась я, не вдаваясь в медицинские дебри и не стремясь испортить собственный аппетит живописным повествованием об анорексии и булимии. Никогда не могла понять девчонок, пытавшихся походить на вешалки.
  - С этим что делать будешь, Оса? - уже с порога уточнил Кейр с нехорошей профессиональной улыбочкой палача.
  - Ничего, - пожала я плечами. - Человек хотел 'как лучше' и не виноват, что по Вселенскому закону Великого Западло у него 'как всегда' получилось. Если желает, пусть с Гизом словечком перекинется, и идет своей дорогой.
  - Пусть сильф вернет мне лицо, я ухожу, - попросил Гизов братец и обратился к моему киллеру: - Хочешь быть дураком на побегушках у колдуньи, будь.
  - Не могу, - беспечно отозвался Фаль, весело показав Кизу язык. - Моя магия сама колдуется, когда пожелает, а сейчас не желается.
  - М-да, интересный момент, - мстительно заухмылялась я. А нечего на беззащитных девушек с утра пораньше с холодным оружием кидаться! - Ну что ж, зато теперь внутреннее содержимое вполне соответствует внешнему образу. И никакие маски не нужны! Очень полезная в работе модификация! Вот будут свидетелей преступления опрашивать, а те на вопрос 'кто убил?' отвечать хором станут: 'Какой-то осел'.
  - Я не оставляю свидетелей, - мрачно буркнул 'осел' и попытался торговаться: - Что ты затребуешь за снятие заклятия, магева?
  - А я тоже не умею снимать сильфьи заклятья, - ответила я уже без интонаций стервы, жаждущей расправы с негодяем, делая акцент на научный аспект проблемы. - Рунная и природная магия духов воздуха плохо совместимы. Разбираться надо, и без экспериментов, на раз-два все равно ничего сделать не смогу.
  - Ему теперь ходить ослом? - уточнил Гиз, разглядывая поникшие уши брата.
  - М-м-м, могу предложить один вариант, - плюхнувшись на топчан и выискивая в сумке у изголовья расческу, оживилась я, ибо намеревалась выдвинуть сногсшибательную идею, годную на то, чтобы одним махом решить ослиную проблему и поставить научно-магический опыт.
  - Какой? - мрачно, словно не ждал от моих слов ничего хорошего (во недоверчивый!), спросил Киз.
  - Сходи во двор, погуляй, воздухом подыши... Место там одно есть, волшебное... - начала я, а Фаль, взвившись над моим плечом, радостно заголосил:
  - Ты про колодец, Оса? Про колодец?
  - Это ты про колодец, а я еще не успела и не знаю, смогу ли теперь успеть, потому как, кажется, совершенно оглохла на одно ухо и к диалогу не способна, - сварливо пожаловалась я, пытаясь выковырнуть мизинцем звон из головы.
  - Извини, - мигом раскаялся непоседа, ласковым котенком принялся тереться о щеку и всячески выражать раскаяние в совершенной диверсии.
  - Так вот. У дома есть колодец, нет, не тот, что перед крыльцом, - поймав направление взгляда Киза, я поторопилась внести ясность, - другой. Вода из него обладает удивительным свойством. Если ты сможешь отыскать тот сруб, набрать воды и испить ее, желая вернуть себе человеческий облик, то вновь станешь прежним. Но! - я наставительно воздела палец, - хотеть надо очень сильно, а иначе колодец тебе вовсе не покажется.
  Киз вопросительно уставился на Гиза: 'Что городит эта сбрендившая магева, какие колодцы?'. Мой киллер только медленно опустил голову: 'Все так и есть, верь'.
  - Ладно, пойду, поищу ваш колодец, - недоверчиво согласился осел, ибо иных альтернатив не имелось, и отправился во двор.
  Ушел кухарить Кейр. Умчался со всех крыльев и Фаль, возжелавший присутствовать при поисковых действиях братца-киллера то ли из благих побуждений - подсобить чего, то ли из еще более благих - проследить, чтоб вражина диверсию какую не провернул под шумок.
  Гиз остался. Подошел ко мне поближе, осторожно приподнял подбородок, внимательно осмотрел: не порезали ли меня в самом деле и крепко прижал к себе на несколько мгновений. Ткнулся носом в волосы, втянул запах, словно глубокую ингаляцию делать собрался. Ну что он, в самом деле? Неужели испугался? Пришлось мягко пошутить:
  - Цела я, цела, ни синяка, ни царапины, честное пионерское, можно с лупой не осматривать, ваш с Кейром телохранительский долг не нарушен.
  - Я рад. Ты отпустишь Киза? - равнодушно, опять это извечное равнодушие, за которым мужчина привык прятать эмоции, как забрало на лицо, укрыло голос, а взгляд не выражал ничего, став пустой стекляшкой. Должно быть, он смотрел так и на очередную жертву, когда отстранялся перед ударом: ничего личного, только заказ.
  - Нет, только сделаю вид, чтобы твою совесть и братские чувства успокоить, а ночью наложу на всех вас сонные чары, отправлюсь в погоню за оскорбителем, порву на клочки и испепелю, - сварливо отозвалась я и показала Гизу язык.
  - Так порву или испепелю? - заинтересовался мой киллер. Равнодушие в голосе сменилось хорошо знакомой мрачноватой иронией.
  - Сначала одно, потом другое. Если сначала пепелить, то потом порвать не получится, - поделилась я страшным секретом, - пепел на клочки почему-то не рвется, я, когда маленькая была, пробовала.
  - С врагами? - 'ужаснулся' Гиз.
  - Не-а, с газетной бумагой! - ностальгически вздохнула я и похвасталась: - Знаешь, какие костры мы с ребятами во дворе зажигали! Дворник потом за нами с метлой бегал и к родителям жаловаться ходил! А врагам я честно выдирала волосы и раздавала синяки!
  Киллер тихо рассмеялся и еще тише сказал:
  - Спасибо.
  - Было бы за что... - пожала я плечами. - Надеюсь, у твоего брата хватит желания на то, чтобы отыскать колодец и попить водички. Если он такой же упрямый, как ты, должно хватить. Ну а если нет... я буду пробовать рунами, только сразу предупреждаю, с магией превращений у меня туго. Нет, идейки кое-какие вертятся, но чтоб сразу по живому пробовать, я б не рискнула. Птичку жалко!
  - Какую пти... - начал было спрашивать Гиз, не знакомый с творчеством Гайдая, и земля содрогнулась.
  Нет, кажется, содрогнулся весь мир и не просто содрогнулся - подумаешь, землетрясение, где не бывает - он (мир) куда-то дернулся, выгнулся и... Не знаю, как вернее описать... Впечатление было такое, что ты вишневая косточка, которую после обгрызания мякоти выплюнули изо рта. Словом, меня выплюнуло на хилую, серовато-зеленую траву лужайки. Рядом приземлился Гиз, Кейр со скворчащей сковородкой в руке. Бешено работая крыльями, затрепыхался в воздухе Фаль, изо всех сил стараясь не вмазаться в куст. Сзади забарабанило что-то. Бац, бух, бамц, трямц, бабах! Словно приземлилось несколько относительно легких и один тяжелый объект. Потом раздался краткий непечатный комментарий происходящего, исполненный голосом нашего нового знакомца - Киза.
  Поднимаясь для начала на колени, а потом на ноги, я первым делом поглядела не по сторонам и присвистнула: а домика-то и соснового бора не было! Зато имелась наша компания, наши сумки и один чужой, вернее, не совсем чужой, а Гизов, брат, вернувший себе человеческое обличье. Ничего так, симпатичный мужик оказался, очень похожий на моего киллера, только волос чуть светлее, больше рыжины и глаза темной, почти до черноты зелени, а не серо-голубые, как у родственника. Ну, по крайней мере, убивать меня ходят красивые мужчины. Хотя, все равно, помирать не собираюсь в ближайшее (лет сто) время даже от руки Мистера Вселенная! Отравлять своим бытием жизнь другим гораздо интереснее!
  - Где это мы и почему, а, магева? - моментально подхватившись на ноги, как был со сковородой наперевес в одной руке и котелком с будущим чаем в другой, уточнил Кейр.
  Кажется, телохранитель решил, что я имею прямое отношение к происходящему или вообще являюсь его причиной. Вот так всегда, как чего из ряда вон, так магева виновата, а еще, между прочим, существует такая штука, как обстоятельства непреодолимой силы. Я где-то читала, ага!
  Ведя расспросы об обстоятельствах непредвиденной телепортации, Кейсантир быстро опустил котелок с потенциальным напитком на траву и заменил его мечом. Сковородку с омлетом-гигантом, однако, в другой руке оставил. Перестраховывался, чтоб коварные враги не украли, или счел предмет годным к употреблению в качестве оружия массового поражения? А чего, не одним же дамам его в ход пускать?
  - Где и почему? Понятия не имею, - разочаровала я мужика и машинально подцепила из нежно-желтой, посыпанной какими-то сухими травками для аппетита, массы кусочек бекона. Уммм, вкуснотища! Все-таки Кейр кулинарный гений, не зря он в трактирщики пойти хочет!
  - Сизянка - эндемик, растет только на Нертаране, - тихо проронил Гиз, указывая на низкий кустик с серо-зелеными кожистыми листиками, густо усыпанный круглыми белыми ягодами.
  - Она вкусная? - тут же деловито уточнил Фаль, не дожидаясь ответа, отправил в рот одну ягодку, сморщился в куриную гузку и принялся отплевываться.
  - Черная? Нет, сизая, а почему белая: а потому, что зеленая, - я припомнила и процитировала с незначительными искажениями старую детскую загадку про смородину, которую, проверяла не раз, и взрослый не каждый отгадывал.
  - Вкусная, когда спелая, темно-лиловая с сизым отливом. Только долго ей зреть надо, зеленая - яд для человека, а от белой животом маяться дня три, - прочел короткую лекцию Гиз во избежание несанкционированных дегустаций и объяснил, что-то прикинув: - Сейчас лишь конец весны, через пару лун рвать можно.
  - Так, стоп! Гастрономия и ботаника потом, сначала надо разобраться, почему нас зашвырнуло на этот самый Нертаран, - провозгласила я ключевой вопрос дня. - Есть идеи?
  Первые несколько секунд после вопроса все многозначительно молчали, признаваясь в отсутствии соображений по поводу изменения пространственных координат. Только Гиз неохотно добавил:
  - Мы были рождены на Нертаране.
  - Ага, есть от чего отталкиваться! - оживилась я и, наведя палец на Киза, строго спросила в попытке ухватить за хвост кончик ускользающей мысли:
  - Ты воду из колодца пил?
  - Пил, - признался тот с некоторым почти брезгливым удивлением насчет придурочных магев, страдающих глубокими провалами в памяти. - Ты же сама меня туда посылала.
  - Что желал? - продолжила я допрос с пристрастием.
  - Человеком стать, - пожал плечами киллер, чья мина становилась кислее незрелой сизянки, - как ты и советовала, магева.
  - Она тебе другое советовала желать, - мрачно вмешался Гиз и процитировал дословно: - 'Вернуть человеческий облик'!
  - Да какая разница? - возмутился придурочный киллер, решивший, что крыша у девки и братца поехала в коллективное турне. - Что так, что эдак. Какое отношение это имеет к перемещению без порталов?
  - Возможно, никакого, а может быть, самое прямое, - вздохнула я. Что толку теперь рычать, сама балда Ивановна. Надо было изначально про точность формулировок предупреждать.
  - Ну-ка, КАНО, я хочу разобраться, почему мы все здесь очутились, в чем причина!? - попросила я вслух, призывая руну огня, как факела истины и очень надеясь получить ответ от своих верных помощников.
  Руна запылала перед внутренним взором ярким золотом с оранжевыми отблесками по краям, но несла она не жар огня или тепло, а пламя истины. И через призму этого магического костра, особенно высоко взметнувшегося при взгляде на Киза, я увидела еще одну руну - ВИНЬО (руну исполнения желаний, руну радости) и странные метаморфозы, происходящие с лицом мужчины. То оно было вполне себе человеческим, то опять ослиной мордой. А потом костер погас, давая понять, что 'мавр сделал свое дело, мавр может уходить'.
  - Виновник найден! Это, доложу я вам, друзья, гражданин Киз, - провозгласила я приговор и, отвечая на скептичное, недоверчивое изумление киллера при исполнении, объяснила подробнее:
  - Человеческий облик может носить любое чудовище, а вот в понятие 'быть человеком' каждый вкладывает свой эксклюзивный смысл. Ты загадал желание, вода из волшебного колодца его исполняет, как умеет. Зачем было для этого перемещать нас всех и тебя в придачу на Нертаран, я понятия не имею, однако, боюсь, пока мы это не выясним и не исполним загаданного, обратно никому дороги не будет. Жалко только, что лошадки в другом мире остались. Дэлькор, конечно, не пропадет, да и о других позаботится...
  В мои рассуждения, смешанные с печалью по себе любимой, разлученной с единственной лошадью, пардон, конем, который умел ездить так, чтобы на нем умела ездить я, вклинилось хорошо знакомое призывное ржание.
  Ну как я могла забыть? Ведь эльфийский проказник сам умеет скакать не только через сильфовы круги, но и из мира в мир. Смог же он прийти за мной туда, откуда я не могла выбраться!
  - Дэлькор! - оглушительно завопив от восторга, я со всех ног помчалась в сторону перелеска, откуда слышала голос четвероногого друга. - Я иду!
  Все остальные, разумеется, припустили за шальной магевой. А ну как потеряется, ищи ее потом, сапоги стаптывай, а они не казенные. Если только у Киза. Вот интересно, кстати, в Тэдра Номус спецодежду выдают или они на свои покупают? Исходя из практичной похожести одежды киллеров, я бы поставила на версию типового обмундирования. Хотя, может, они одеваются как братья потому, что братья и есть. Додумать эту условно ценную мысль я не успела, добежала до цели раньше.
  Ну вот чего бы мне было не остаться на месте и не позвать умнейшего коня к себе? Нет, надо было нестись через луг и высокий кустарник, чтобы выбраться на поляну к весело пожирающему дровишки костру. Близ огня стоял весь наш табун в полном составе: красавчик Делькор, массивный Бурас, неприметная безымянная или снабженная секретным именем лошадка Гиза. И не только табун. Н-да, рядом сидел темноволосый мужчина в плаще. Очень знакомый мужчина. Из уст моих вырвался невольный риторический возглас:
  - О боже, это опять ты!
  
  Глава 2. Маленький, но очень ответственный поручений, или снова начало пути
  
  - Я, - скромно улыбнулся Гарнаг и повернулся к нам вполоборота.
  При этом плащ бога справедливого суда несколько распахнулся, демонстрируя свое содержимое в полной красе. Ну, вы поняли, кроме самого мужчины в натуральном виде под роскошным золотым, черноузорчатым полотнищем ничего не было.
  - А чего, перемещение лошадок из мира в мир сожрало весь энергоресурс и на создание одежды ничего не осталось? - беспечно посочувствовала я, делая вид, что и не интересен мне вовсе этот культурист, и ничего-то я под его накидкой высматривать не собираюсь, и вообще у меня Гиз есть. Вот! Да, Гиз, между прочим, тоже думал, что он у меня есть и потому взирал на бога с натурально настороженным неодобрением.
  На морде лица Киза было все то же плюс куча недоверия и опаски. Зато Кейр благоговел за пятерых и, наверное, не кинулся на колени и не начал молиться только потому, что молиться с мечом, котелком и сковородой в руках несподручно. Атрибутика не настраивает на богомольный лад.
  Положение спас Фаль. Зависнув между богом и нашей кодлой, сильф жалобно потребовал:
  - Завтракать будем?
  Устами малышей глаголет истина! Правильно-правильно! Боги богами, а завтрак по расписанию!
  Золотоглазый на сильфа насмешливо так зыркнул, но ругаться или молниями там швыряться с целью испепеления не стал. Может, и хотелось, но по должности не положено, ибо справедливый.
  - И правда, давайте поедим, а потом уже разборки устраивать будем, - обреченно согласилась я, чуя... хм, нутром, что опять из-под меня Гарнагу чего-то понадобилось. Вот ведь ушлый, и в другом мире откопал. Или... эй, а может, он беспокоился, как бы чего с нами не случилось, на помощь ринулся, а я про хорошего человека, вернее, бога плохо подумала. Надо исправляться. Поругаться всегда успеем. - Эй, о боже, - позвала я плащеносца, - ты омлет кушать будешь? Кейр всегда с двойным запасом готовит, тут на всех хватит.
  - Буду, Служительница, - усмехнулся Гарнаг, - за едой и о делах потолкуем.
  - А после твоих рассказов о делах от аппетита у меня что-то останется? - скептично уточнила я у бога.
  - Если нет, то мне больше достанется, - оптимистично заверил этот стервец и милостиво кивнул Кейру, дескать, давай, раскладывай уже, дозволяю.
  - Если ты кушать не захочешь, я за тебя доем! - отважно пообещал мне Фаль, совершая круг почета у моей миски, содержимое которой мы с сильфом привычно делили по-братски, то есть один к трем, и не подумайте, что мне доставалась большая часть.
  Гиз и Киз, сохраняя настороженное молчание, к трапезе присоединились. Благо, что в вещах моего киллера нашлась запасная миска для брата, а Кейр пожертвовал от щедрот одну из ложек. Откуда Гарнаг вытащил свою посудину с отколотым краешком и ложку с черенком, обгрызенным кем-то зубастым, я как-то проглядела.
  Чай в котелке заваривался над костерком, мы ели омлет. Вернее, я ковыряла, Фаль лопал, киллеры питались, а Кейр давился, потому что смотрел только на своего бога. Хорошо еще, тут омлет не принято кушать вилками, а то мой драгоценный телохранитель вполне мог бы заработать тяжелую бытовую травму, ненароком ткнув себе острыми зубьями мимо рта.
  После уничтожения порции омлета, милостивого кивка повару и пары глотков горяченного травяного взвара, Гарнаг изрек:
  - Вы воистину оказались на Нертаране магией колодца желаний.
  - Ну, что я тебе говорила?! - подмигнула я задумчивому Кизу.
  Каким-то он заторможенным стал или, вернее сказать, затаенным. Ну и правильно, если не знаешь, как вести себя с незнакомыми богами, лучше не высовываться лишний раз, чтобы не огрести по полной программе. Это я мудро поступать не умею, наверное, магевам не положено или в далеком детстве объяснить забыли, что таких вот дядек в плащах на голое тело положено бояться и обходить за три версты.
  - Ага, а какой тебе интерес? Лошадок привел в рамках благотворительной акции 'помоги магеве' или чего-то другое? - бойко спросила я у бога.
  - Другое, - перестав улыбаться и выпендриваться, глуша обаянием, промолвил Гарнаг. - Вам не вернуться назад, пока загаданное желание не исполнится, эта очень странная и древняя магия вод не от истоков Вальдина, но от течений Вселенной.
  - Чего-то ты, Герасим, не договариваешь, - пробормотала я одно из своих любимых присловий, изо всех сил дуя на горячий настой в кружке.
  - Я, Гарнаг, известный на Нертаране как Гар Справедливый, прошу тебя, Служительница, помочь Артаксару.
  Гиз и Киз синхронно вздрогнули, будто одним этим словом им по клинку в сердце вогнали точно по рукоять, да еще и в ране повернули.
  - Это кто такой? - залюбопытничал Фаль, беспечно болтая ногами у меня на плече.
  - Страна. Помогая ей, вы, по всей видимости, исполните и желание, загаданное у колодца, - коротко ответил бог, почесал гладкую щеку и почти пожаловался: - У меня плохо с предвидением, но в этот раз зов судьбы был настолько сильным, что ошибиться невозможно.
  - Не могу ни согласиться, ни отказаться, - ответила я на острый выжидательный взгляд Гарнага. С его фирменной желтоглазостью получался натуральный двуногий Тигра в засаде. - Слишком мало информации. Расскажи для начала, что происходит, какую такую помощь ты ждешь от нас?
  - Спаси Артаксар, магева, он погибает, - просто сказал бог.
  - А разве спасение в таких масштабах не божественная задачка? - сам собой нарисовался острый вопрос. Запила я его глотком взвара, перешедшего из состояния 'крутой кипяток' в 'очень горячо, но в рот брать можно'.
  - Нертаран мир особенный, - посетовал собеседник. - Тут очень мало магии, есть лишь творцы артефактов, потому божественные явления, если мы не хотим необратимо пошатнуть равновесие, опасны.
  - А чего ты тогда явился весь такой эффектный? - удивилась я, поводя в воздухе руками, но в детали не вдавалась. Пусть сам гадает, какие именно атрибуты явки подпадают под эту характеристику.
  - Вы - не жители мира, и перед вами я могу предстать во плоти без риска стать разрушителем реальности. Кстати, не язви насчет моего одеяния, магева, я предстаю в том обличье, какое принято для моей ипостаси здесь, и менять его опасно.
  - Ладно, разъяснения приняты. Хорошо, что тебя не в бикини тут рисуют. И давай, как говорили когда-то в телевикторине 'дальше, дальше', к сути.
  - Я не могу изъявлять волю напрямую и не могу помочь Артаксару тайно, ибо страна ограждена от высшего вмешательства древним договором. Некогда я был его посредником и свидетелем. Король-основатель династии Артаксарад заключил договор крови с землей, получившей имя Артаксар. Он клялся защищать и беречь этот край, а в ответ было обещано: пока потомки древнего короля правят страной, мир и процветание будут царить на земле.
  - В чем подъе... э... подвох? Где лажанулись с договором, почему страна гибнет? Правители-потомки закончились? - почесала я нос, стараясь вникнуть в ситуацию.
  - Алларий - последний в роду, немощен телом и бесплоден, - со вздохом признал бог. - Он несколько лет не встает с ложа.
  - А в договоре мелким шрифтом форс-мажорные обстоятельства и методы перерегистрации ввиду недееспособности с одной правящей династии на другую не прописаны? - задумчиво уточнила я, не надеясь, впрочем, на лучшее.
  - Нет, - категорично отрезал бог и в чем-то он, конечно, был прав.
  Если одного правителя можно играючи заменить на другого, то какой бы мир и процветание ни царили в стране (с жиру, что ли, люди никогда не бесились?), так вот, как бы благополучно все ни складывалось, всегда найдется кто-то охочий до власти и стремящийся ее захапать, зачастую любой ценой.
  - Чем поможет магева? Вылечить правителя? - тихо спросил Гиз.
  - Служительнице назначено Силами прозревать суть и избирать правильный путь, - изрек торжественно, так что аж скулы свело, Гарнаг. - Ее магия не нарушит баланса в мире.
  - Н-да уж, правильный, - поморщилась я. Терпеть не могу, когда он эту шарманку насчет избранности заводит. Поди разберись с полпинка, какой правильный путь для целой страны, если я даже рубашку из гардероба подчас выбрать не могу. - Тут вариантов масса: вылечить этого паралитика, провести искусственное осеменение для образования наследника, расторгнуть древний договор или таки найти какого-нибудь другого короля-наследника, которого признает земля Артаксара добровольно и с музыкой, как представителя династии Артаксарадов.
  - Вот видишь, - выпятив мускулистую грудь колесом, загордился бог, будто это он в у меня папашах ходил, - ты уже видишь пути!
  - Давай так, - выпив чай залпом, я хлопнула ладонью по коленке так энергично, что Фаль едва не свалился с плеча. - Пока мы находимся тут из-за Киза и всем дружным коллективом исполняем его желание, нам все равно придется иметь дело с местными реалиями. Я пригляжусь. Если смогу, помогу Артаксару. Но если не сумею, а сила желания, удерживающая нас здесь, исчезнет, то мы возвращаемся на Вальдин и никаких претензий ты к нам не имеешь.
  - Договорились! - просиял Гарнаг и, считая разговор законченным, усиял куда-то в неизвестность, не вставая с травы. Вот они, небожители: заглянул на огонек, все сожрал, нагрузил работой и свалил.
  Кейр выдохнул удерживаемый где-то в глубинах организма воздух, пересел поближе и принялся исследовать на ощупь место, где сидел бог. Наверное, надеялся найти там какую-нибудь реликвию. И ведь нашел: ложку с погрызенным черенком, которую с превеликим благоговением засунул за пазуху. Вот тебе и святыня! Невзрачная, конечно, зато точно известно, что не подделка, и никто из конкурентов-верующих претендовать не будет.
  - Почему ты ничего не просила взамен у Гарнага? - почти презрительно, то ли не одобряя мою идиотскую бескорыстность, то ли еще из-за чего, бросил Киз.
  - Потому что ничего не обещала, - пожала я плечами и задумчиво прибавила, разглядывая пустую кружечку: - Ну и потому, что мне, наверное, от него ничего не нужно. Все, что требуется, у меня и так есть.
  Киллер пренебрежительно фыркнул и заржал. Или, как у ослов это зовется, заорал. Морда у него изменилась в один момент: вот человек был и снова серый ушастик, не подумайте, что заяц.
  - А ты опять осел! - поделился к Кизом радостной вестью Фаль и подлетел, чтобы рассмотреть второй раунд превращения во всей красе.
  Рука киллера метнулась к голове, нащупала жесткий волос, изменившиеся очертания и глаза, такие, в общем-то, милые, зеленые глазки с длинной щеткой ресниц налились красным.
  - Отчего бы? - задумался Гиз, не выказывая очевидных признаков сочувствия брату. Так, бросил косой взгляд на морду и занялся перетряхиванием седельной сумки.
  Дэлькор - умница, весь переговорно-божественный процесс смирно, что для проказника было верхом воспитанности, объедавший ближайший куст, выбрал именно этот почти драматический момент, чтобы прошествовать через всю поляну ко мне. В процессе пересечения местности красавец-жеребец небрежно помахивал хвостом. Очередной весьма энергичный мах пришелся на морду осла. И ведь злого умысла не докажешь, что взять с бессловесной скотины? Киз скрежетнул зубами и смолчал.
  - Отчего? - задумалась я, нежно поглаживая коника. - Ну, может, у него теперь, пока желание целиком не исполнится, так и будет лицо меняться. А может, тут закономерность есть. Сделал шаг к человеческому обличью - лицо сохраняется, оступился - морда снова скотская стала. Вот!
  - И как проверить? - отвлекшись от благоговейного любования ложкой, уточнил Кейр.
  - Только на практике. Вот, думаю, Киз ослом мог стать, потому как что-то нехорошее про меня подумал или неправильное, вредное для души, - ответила я и обратилась к Гизову брату.
  - Послушай, ослик, у каждого свои желания и цели, потому и потребности разные. Со мной рядом верные друзья. - Я указала на приосанившегося Кейра и рассиявшегося Фаля. - Любимый. - Моя раскрытая ладонь повернулась к Гизу. - В сумке достаточно денег, чтобы не нуждаться в куске хлеба, а впереди дорога, которую я выбираю сама. Я владею магией, свободна и потому счастлива! Если для тебя счастье в другом, не смей хаять мое, а то, - закончила я с хулиганской усмешкой, - как дам больно по носу и не посмотрю, что ресницы длинные!
  Длинные ресницы озадаченно моргнули, морда животного замерцала и снова превратилась в человеческую физиономию. Озадаченную физиономию. Гиз улыбнулся одними глазами и хлопнул брата по плечу. Кажется, недовольным метаморфозами остался один Фаль. Сильфу двуногий ослик понравился куда больше вредного человека.
  - Какие планы, Оса? - задал вопрос, ожидая распоряжений, Кейр.
  - А на этот вопрос нам ответит товарищ Киз! - торжественно объявила я, еще и пальцем в направлении главного кандидата в компасы ткнула.
  - Почему я? - набычился киллер, только что челюсть агрессивно выпячивать не стал.
  - Потому что, повторюсь, мы тут из-за тебя, а значит, выбирать маршрут и цель будем, руководствуясь твоими ощущениями, - дала я подсказку из зала.
  - Что ты предлагаешь, колдунья? - признал свою беспомощность перед громадьем поставленной задачи киллер. Ага, это тебе не клиентов бездумно мочить!
  Вопрос 'Ты совсем дурак или притворяешься?' не прошел цензурной проверки сознания, как точный, но не совсем вежливый. Даже замена 'дурак' на 'альтернативно одаренный' не помогла. Пришлось идти длинным путем объяснения того, что мне казалось настолько очевидным, что вообще никакого объяснения не требовало.
  - Я предлагаю нам всем довериться твоей интуиции. Скажи, куда тебе хочется отправиться, и мы двинемся туда.
  - Вот так просто? - опешил Киз и состряпал на физиономии очередную мину из разряда 'вселенское недоверие'.
  'Хочешь обоснования моего предложения? Так сейчас получишь и потом не жалуйся', - решила я и с самым благожелательным видом выдала:
  - Есть такой методологический принцип, называется бритва Оккама, гласящий 'Не следует множить сущее без необходимости', ну или в более развернутой формулировке: 'Если существует несколько логически непротиворечивых определений или объяснений какого-либо явления, то следует считать верным самое простое из них', а если еще проще, то: 'самое простое объяснение - самое верное'.
  - То есть, следовать в пути моему желанию и есть самое простое? - задумчиво принахмурился Киз, что-то решая для себя, и все-таки согласился:
  - Хорошо, я хочу навестить Иллордан - столицу Артаксара.
  - Значит, навестим, а пока не худо бы обзавестись для воплощения цели еще четырьмя ногами, - почесывая подставленный Дэлькором лоб, рассеянно призналась я.
  - Чего? - опешил бывший палач с такими округлившимися глазами, что сразу стало ясно, он или представил меня шестиногой зверушкой, или решил, что я собираюсь сделать четвероногое из ядовитого на язык Киза, чтоб воду в коллективе не мутил. А что? Ослиная морда есть, добавить конечностей и всем Слейпнирам на зависть красавец получится. Н-да, почему бы благородной магеве не почудить, а?
  - Наверняка, окончательно стать человеком, не сходя с этой полянки, у Киза не получится. А он в нашей компании единственный безлошадный тип, значит, для начала придется раздобыть лошадь или животину, ее заменяющую. Не знаю уж, на чем тут ездят.
  - На лошадях, - дал короткую справку Гиз.
  - Ну, вот и ладушки, а то пришлось бы наших лошадок маскировать под местных скакунов, - обрадовалась я, потирая руки. - Тогда моем посуду и выдвигаемся!
  Небольшой родничок звенел левее нашего бивуака. К нему-то я и направилась с кружкой и миской, успев услышать задумчивый, но уже не злой, вопрос Киза, адресованный брату:
  - Ты позволяешь командовать собой девчонке?
  - Ксения очень молода, но в отличие от меня и тебя умеет чувствовать верный путь и следовать ему. Это дар Служительницы, а мой долг позаботиться о том, чтобы на ее пути не встретилось непреодолимых препятствий, - тихо промолвил Гиз, успевший уже не только пободаться со мной по поводу путей и избираемых стратегий, но и, как по-настоящему мудрый человек, понять: спорить, когда я решаю и выбираю, все равно бесполезно. Если знаю, что ТАК НАДО, то делать 'как лучше' не стану, хоть убей. А убивать ему меня даже в Тэдра Номус запретили, потому оставалось бедняге только терпеть вздорную девицу.
  Неопределенное хмыканье стало ответом на философскую сентенцию бывшего киллера, и занимательное обсуждение закрылось, как я понимаю, без достижения консенсуса. Хотя, ослом Киз снова не стал, неужели что-то понял?
  Собрались мы быстро и выдвинулись в противоположную от леса сторону в надежде обнаружить искомое четвероногое. Новичок ехал на одной лошади с Гизом. Если животное и думало нечто нелицеприятное о резком утяжелении ноши, то благоразумно оставило мнение при себе. Вот это, понимаешь, воспитание! Обленившаяся я тихонько бормотала под нос для пущего сосредоточения немудреный стишок собственного гениального сочинения: 'Где лошадку нам сыскать, руны могут подсказать!'
  И одновременно вызывала к жизни маленькое рунное заклинание поиска. Ничего сложного: только ТЕЙВАЗ для задания направления, ЭВАЙЗ, собственно знак лошади, как таковой и НАУД, как обозначение нужды.
  Руны откликались на зов с привычной легкостью, никаких изменений в их работе при перемене мира я не заметила. То ли их не было, то ли особой чувствительностью для осознания не обладала. Не важно, как бы то ни было, а руны работали! Вот наш маленький, но гордый отряд выехал из леса на опушку, тот самый лужок - эпицентр приземления или, если плясать от названия мира, принертаранения. А с него, повинуясь мягкому притяжению заклинания, я направила Дэлькора в северо-западном направлении. Фаль, не дожидаясь раздачи ответственных поручений, яркой искоркой умчался на разведку.
  Буквально через пяток минут мирного, не то что драться, даже поскандалить никто не успел, путешествия сильф примчал обратно и отрапортовал:
  - Поблизости есть дорога, широкая. Если свернуть налево, приведет в большое село, трактир есть! Там мясо жарят!
  Н-да, самое важное - это мясо. Будто кое-кого крылатого завтраком и не кормили. Выслушав дружка, я сказала спасибо и двинулась вперед, забирая вправо.
  - Ты куда, Оса? Село там! - горестно взвыл сильф, зависая перед носом и настойчиво тыча пальцами влево.
  - Я поняла, малыш, - подтвердила я, убеждая приятеля, что глухотой не страдаю. - Только чары поиска направо ведут и очень настойчиво, значит, цель совсем близко. Давай сначала с лошадью для Киза разберемся, а уж потом с трактиром и мясом.
  Сообразив, что никто заведение общепита игнорировать не намерен, Фаль мигом утешился и умчался на разведку в направлении предполагаемой лошадиной дислокации.
  Руны не обманули. Жеребец с роскошной гривой, вороной масти при одном белом носке на левой задней, нашелся в паре сотен метров по дороге. К означенной скотинке прилагалось двуногое недораз... э-э, дополнение. Поджарый мужчина средних лет на чем свет стоит поносил животное, хромал вокруг и пытался угомонить злобно рыка... то есть, ржущего зверя.
  - Эй, дяденька, почто зверика тиранишь, лучше продай! - спешиваясь и встревая в процесс назревающей экзекуции, бодро предложила я, беззастенчиво перевирая цитату из любимого мультика. Говорила быстро, пока конфликт человека и животного не перешел в стадию кровопролития. А то ведь могло и не остаться лица, способного вести переговоры, или самого копытного объекта купли-продажи.
  Человек, щедро информирующий коника о нелицеприятных подробностях биографии оного и 'достоинствах' родственников до седьмого колена, сделал паузу и изволил, наконец, заметить нашу небольшую компанию.
  Утерев со лба трудовой пот, товарищ разразился прочувствованной речью:
  - Тварь эту только если на колбасу продать можно. Не желает скотина под седлом ходить! Нет, и чего я возрадовался, когда барышник так легко в цене уступил?..
  Горе-наездник, одетый в нечто на средневековый манер, но при этом почему-то жутко напоминающее своей прилизанностью костюмчик современного юриста или менеджера, оказался представителем процветающего в любом из миров отряда 'болтун обыкновенный'. Нельзя сказать, что я была в восторге от таких индивидуумов, но сейчас, в мире незнакомом, с радостью ухватилась за бесценного поставщика информации и мотала на несуществующий ус все, чем щедро делился с нами кор Маллоник.
  'Л' в середине имени оказалось длинным и каким-то нежным. Вообще речь слушалась занятно: раскатистые 'р' и звонкие 'з' частенько перемежались смягченным и протяжным 'л'. Я не только вслушивалась в звучание и содержание речи, заодно еще и изучала внешность обывателя. Нестарый, коротко стриженый тип был рыхловат, но узок в кости, черноволос и темноглаз, с кожей смугловатой то ли от природы, то ли сбрызнутой весенним загаром. Интересно, Киз и Гиз тоже темноволосые, но с рыжиной, а радужка светлая, хотя оттенок кожи похож. Поглядим, какие тут еще индивидуумы встречаются. Надеюсь, цветность глаз и волос не является отличительной чертой местной аристократии, а то с путешествием инкогнито возникнут проблемы.
  Итак, представился трепач эдак между делом, и из дальнейшего словоизвержения мне удалось прояснить, что 'кор' - это что-то вроде уважительного обращения к мужчине, типа мистера или сударя, а Маллоник - собственное имя незадачливого седока. Он (Угадала! Угадала! Сто баллов за интуицию!) действительно являлся юристом или, вернее, бродячим нотариусом, носителем личного ара, и следовал в Дальний Торг с важной миссией.
  При упоминании словосочетания 'личный ар', человек гордо положил руку на небольшую вещицу, кажется, стилизованный свиток с угловатыми символами на цепочке. Аксессуар из какого-то странного серого дерева болтался у него на груди и никакого отношения к единице измерения площади не имел. Омоним, стало быть! Я втихую призвала КАНО и насладилась созерцанием золотистого ореола вокруг деревяшки. Магический стало быть предмет. А почему личный? Его собственный, не арендованный или служебный? А может, тут другое? Ар личный как-то связан узами с владельцем, чтобы никто чужой воспользоваться не мог? Досконально разбирать сеточку золотистых ниточек, пронизывающих свиток, я не стала, хватило приглядеться чуть внимательнее, чтобы заметить, что малая часть 'пряжи' с 'катушки' перекинута и на Маллоника. Стало быть, пока буду считать личный ар персональным артефактом нашего нового знакомца.
  Кстати, пока седок трепался, временно прекратив экзекуцию, жеребец заинтересованно прядал ушами, косился главным образом в сторону Дэлькора и бежать не пытался. Наверное, в крайнем случае, рассчитывал запинать нас всех гуртом.
  Бедолага-владелец как раз закончил живописать плачевные плоды несросшихся отношений с конем очень резким движением верхней конечностью. Темпераментная жестикуляция до добра не довела. Господин юрист скривился от резанувшей боли и схватился за бок. То ли умудрился до нашей встречи свалиться с беспокойного коника, то ли огрести от него же, родимого, копытом.
  - А конь, видать, бешеный! От Выселков спокойно шел, а теперь будто подменили! - напоследок пожаловался бедолага-нотариус.
  Фаль пренебрежительно фыркнул и прокомментировал мне на ухо:
  - Я бы тоже взбесился, если б меня упокойницей опоили!
  - М-м-м, чем? - заинтересовалась я, требуя продолжения банкета, то есть снабжения бесценными данными.
  - Травка такая есть, сладкая, - пояснил сильф и обиженно прибавил, - только после нее спать хочется и в голове шумит.
  - Грудь болит и нога? - принимая информацию об интоксикации лошадиного организма к сведению, сочувственно уточнила я у продолжающего кривиться Маллоника.
  - Нога - сильный ушиб, два ребра сломаны, одно треснуло, - очень тихо, так, чтобы слышала только я, дал справку Гиз.
  Каким-то образом он был способен определять степень повреждения. Может, какой из амулетов Тэдра Номус заныкал при увольнении? Так ведь, Кейр вроде говорил, что его почти без ничего нам на поруки швырнули. Или схрон на всякий пожарный случай с необходимыми вещами был оборудован у моего киллера еще на Вальдине? Но, как бы то ни было, а штука полезная, профессионалу завсегда полезно знать: добит клиент или только притворяется.
  - Болят, добрая кори, - согласился дяденька. - Придется в селе целительницу искать с аром, в моем деле ждать, пока само заживет - время и клиентов терять!
  - Давай полечу, - щедро предложила я, рассчитывая, что после медицинских процедур нотариус будет более склонен к заключению договора купли-продажи на льготных условиях.
  - О, так ты носительница ки-ара, - гордый своими аналитическими способностями, догадался мужчина, одарив меня еще одним новым словечком. Но если 'ар' не переводился никак, то 'ки' чиркнуло по сознанию ассоциацией 'не свой'. Это что же получается, меня приняли за обладательницу магической вещи, данной во временное пользование? - То-то я смотрю, охрана немалая! Такую ценную вещь хранить надо от лихих людей! Сделай милость, полечи, в долгу не останусь!
  Я подошла поближе к пациенту, призвала самый часто используемый набор рун и наложила руки на пострадавший бок и бедро нотариуса. Тот во все глаза уставился на мои пальцы, буквально зашарил взглядом, а когда разглядел браслет-змейку на запястье, просиял. Кажется, мою маленькую подружку сочли тем самым ки-аром. Чуть позже, когда руны успешно залечили повреждения, Маллоник обратил внимание и на восседающего на моем плече сильфа. Неужто увидел?
  - Милая пташечка, кори! Из ксарийского леса, да? Там такие пестрокрылые щебечут! Птенцом подобрали или прикормили?
  При упоминании невинного слова 'прикормили' со стороны Гиза и Кейра раздалось какое-то сдавленное хрюканье, а Фаль возмутился:
  - И вовсе я не птица! Слепая ты тетеря!
  - Ишь, как дивно чирикает! - заслушался оскорблением кор, окончательно убеждая меня в том, что здешний люд вместо сильфа видит и слышит то, что хочет видеть и слышать, то есть какую-то милую птичку экзотной расцветки.
  - Мы просто подружились, - расплывчато ответила я Маллонику, благо, что тот не ждал географических и зоологических подробностей. - С вашим конягой тоже подружиться хотим, вон Киз из охраны без коня остался, прикупить в селе хотели, а тут вас на дороге встретили. Продадите?
  - Он же бешеный!? - опешил от того, что я уперто продолжаю настаивать на заключении провальной сделки, нотариус.
  - Ничего, мы тоже не совсем нормальные, - рассмеялась я. - Идеально впишется! А чтоб не бузил, Дэлькор за ним присмотрит и к порядку призовет. Правда, милый? Предложи-ка этому красавчику место в команде, - ласковое почесывание шеи заставило эльфийского проказника на несколько секунд блаженно прикрыть глаза и проржать нечто согласно-ласковое.
  Потом Дэль повернул голову к буяну об одном носке, и интонации ржания, дополненного пофыркиванием, изменились, стали какими-то властно-деловитыми. Вот и говори после этого, что лошади глупы и к членораздельной речи не способны. Может, лошади и не способны, а вот эльфийские жеребцы еще как! Мой конь сказал, черногривый скандалист услышал и, что важнее, понял. Он склонил голову набок, поразмыслил и буквально напролом, практически сквозь своего бывшего владельца - тот отскочить успел-таки, - прошествовал к нашей группе. Конь сделал выбор! Причем, прошествовал аккурат к Кизу, делившему лошадь с братом.
  - Так ты носительница двух ки-аров? Еще и зверями-птицами повелевать способна? - нотариус изумился настолько, что даже не стал заявлять протест насчет лошадиной самоволки. Зашарил было по мне глазами, выискивая артефакт, пуговички на эльфийской рубашке осмотрел, но так до конца, оно или не оно, определиться не смог.
  - Наша Оса никому не приказывает, она лишь предлагает и просит, но так, что и отказываться не с руки. Вот и зверье это понимает, - задумчиво заметил Кейр.
  Интересный все-таки у меня телохранитель. Телохранит-телохранит, кухарит-кухарит, а потом вдруг как отмочит чего-нибудь философское, что у любого желание спорить со мной и лишние вопросы задавать напрочь пропадает. Талант!
  - Зачем повелевать, если можно договориться? - пожала я плечами, соглашаясь с Кейром, и полезла в кошель. - Так сколько ты за коня хочешь?
  - Я его за пятнадцать золотых тронов взял, - потер шею, замотанную жестким галстуком юрист, и переступил с ноги на ногу, - так ведь ты, кори, меня исцелила, а это не меньше десяти тронов выйдет, да и конь буйный. Так что два золотых и он ваш по закону!
  Буйный? Да уж, будешь тут буянить. Представила я себя в шкуре норовистого жеребца, волю которого притушило подлое зелье, и момент, когда конь осознает, что он не просто куда-то движется, а еще и везет кого-то покорно неизвестно куда. 'Блин! - думает конь. - Какого... это делает на моей спине?! А ну слезай!' - и взбрыкивает всеми четырьмя. По его, по-лошадиному, все справедливо, а если с точки зрения всадника, так сразу и буян.
  - Но тебе ведь надо будет нового коня покупать, - нахмурилась я и, вытряхнув из кошеля монеты из Вальдина, предложила: - Давай так! Я издалека еду, местных денег не имею, но золото оно везде золото, я тебе пятнадцать монет отсчитаю, а ты их, пусть даже по чистому весу металла, где-нибудь продашь. В убытке не останешься!
  - Часто она такие благоглупости творит? - негромко, почти меланхолично уточнил у брата Киз, решивший, похоже, что угодил в кочевой приют безумных, а родич его тут что-то вроде смотрителя.
  - Она Служительница, - в очередной раз тихо упомянул мой столь же ненавистный, сколь и загадочный титул, данный Силами, Гиз, разочаровав брата относительно собственного душевного здоровья. - То, что нам кажется идиотизмом, оборачивается к ее выгоде. Всегда. Постепенно поймешь, а сейчас садись на коня.
  Пока отряд распределялся по коням, мне удалось уломать Маллоника принять денежки. Кейр, добрая душа и практичный мужик по совместительству, предложил нотариусу место на своем Бурасе-тяжеловозе. Вот и правильно! Конь и десятерых вывезет, не вспотеет, а с проводником из местных в Дальний Торг сподручнее заявиться будет.
  Юрист отказываться не стал, и вот мы впятером или, если считать Фаля, вшестером поехали в сторону села, прямиком на постоялый двор оного. Там собирались провести рекогносцировку и уяснить, куда вообще нам надо ехать, чтобы попасть в столицу здешнего края. Радостный сильф чирикал над ухом о том, что пообедать в трактире будет не лишним. Маллоник был довольнехонек, потому как именно туда - на двор - ему и надобно было прибыть с важным поручением по наследственным делам.
  
  Глава 3. Дальний торг, или денежный вопрос
  
  Село было зажиточным. Вот именно, акцент на слове 'было'. Что-то неуловимое, воспринимаемое больше на уровне интуитивных впечатлений: облупившаяся краска наличников, выщерблины в каменных фундаментах деревянных домов, неказистость более поздних домишек относительно своих старших собратьев - говорило о том, что некогда Выселки процветали, а сейчас медленно, но верно скатываются к состоянию 'выживают'. Но пока застряли где-то на отметке 'живут' и стараются закрыть глаза на нерадостные перспективы.
  Здесь, тоже по всему видать с былых времен процветания, когда большое село гудело, как деловитый улей, оказался не только постоялый двор, но и лавка менялы. Я бы ни за что не признала в этом приземистом деревянном доме с узкими, как бойницы, окошками, расположенном посереди запущенного сада, заведение нужного толка. Маллоник же сразу указал за крохотный значок у калитки: колосок и рыбки в круге.
  Озадаченная странной символикой, я безропотно последовала за проводником, Гиз и Кейр составили компанию, а Киз остался с лошадьми. Мы бы их и с Дэлькором могли оставить, однако, я ничего не знала не только об особенностях бизнеса менял, но и о привычках здешних конокрадов. Вдруг лошадки без человека автоматически зачисляются в ничейные и подлежат угону? Конокрадов жалко и времени лишнего трупы прикапывать нет.
  Дверей у дома было две: одна справа с небольшим крылечком, вторая слева. Маллоник выбрал ту, что левее, - ага, на ней красовался тот же символ рыбно-колосковый, остановился на пороге и дернул за веревку колокольчика.
  Дверь открыла не больная бабушка Красной Шапочки, а щуплый черноволосый человечек босиком, в застиранной серой рубашонке и столь же непрезентабельных портах. Если это меняла, то бизнес явно в упадке. Почему-то Гиз едва заметно напрягся при появлении домовладельца. Чего он опасается, что этот тут на пороге голодной смертью умрет, на нас свалится и синяками наградит?
  Но нет, человечек решил подзадержаться на белом свете еще маленько. Смерив нашу группу клиентов одним оценивающим взглядом, босяк безмолвно посторонился, пропуская в большую и неожиданно светлую - ага - на внутренний двор окно широкое выходит - комнату.
  Всей мебели в ней был здоровенный стол с огромным каменным, цвета сыра, колесом посередке, стул и пара лавок по сторонам. Еще имелась другая дверь, наверное, ведущая внутрь дома. Через миг-другой из нее шагнул, нет, даже не шагнул, а выдвинулся и воздвигся здоровенный мужик поперек себя шире. О, секьюрити пожаловал? А рубашка-то у него чуток понаряднее будет, чем у босяка.
  Но тут невзрачный и тощий, бомжеватого вида привратник слился с местностью - то есть комнатой - настолько, что сразу стало ясно, вот он охрана и истинный профи в своем деле. Я лопухнулась, а Гиз правильно рассчитал. Правильно, меняла - работа денежная, а легкие деньги всегда влекут воров и грабителей, готовых поспорить с хозяином за право обладания дивными звонкими монетками. Вот охрана у здешнего дяди нехилой комплекции, способного самостоятельно переломить о колено средних размеров березку, была хорошая. Даже на первый внимательный взгляд. А чтобы посмотреть во второй, охранника еще надо было постараться вычленить из обстановки.
  Только я этим заниматься не стала, если Кейру с Гизом интересно с точки зрения профессионалов, пускай развлекаются. Меня же куда больше занимал сам хозяин. Особо его роскошные черные бакенбарды, легко затыкающие густотой за пояс то, что на моей голове носило гордое звание 'волосы'. Так что внимание разделилось между супер-баками менялы и здоровенным колесом на столе, напоминающем один из гигантских жерновов эпохи какого-нибудь палеолита. Загадочная конструкция не выглядела случайно брошенной, и нечто такое бросить между делом не смог бы даже богатырского телоумножения меняла. Нет, этот круг был гордо водружен - уж больно точно он размещался ровнехонько посередине большого стола.
  - Дня счастливого, кор, и звонких монет! Нам бы денежки поменять! - взял переговоры в свои руки Маллоник, одарив меня между делом покровительственным взглядом.
  Я выступать с возражениями не стала. Все-таки бедняга юрист сегодня едва не покалечился, испытал серьезное моральное унижение, когда со взбесившимся жеребцом справилась какая-то девчонка, или даже не девчонка, а конь девчонки. Надо теперь дать ему возможность для самоутверждения, чтобы благодарность не переросла в досаду и потаенную злость.
  - Отчего ж не поменять, поменяю, - степенно согласился здоровяк и извлек из-под ворота рубахи каменный диск на цепочке, бывший уменьшенной копией своего настольного собрата-великана. Причем из точно такого же желтоватого камня.
  Маллоник, следуя, похоже, устоявшемуся обычаю, выложил на стол у жернова одну из всученных мною золотых монет.
  Меняла снял диск с цепочки и вложил его в маленькую круглую выемку в центре, а потом подобрал и, не глядя, бросил монету юриста на большой круг. Та закрутилась, подпрыгивая, Фаль восторженно заверещал. Изнывая от любопытства по поводу творящегося процесса, я призвала руну зрения и прибавила руну магии. КАНО и ЛАГУ - огонь и вода - сплелись в красивый образ, через который я увидала узоры, выплетенные, выдолбленные, нарисованные на большом и малом камнях. Именно они, вспыхивая и мерцая, как дорогущая елочная гирлянда с десятком режимов, целенаправленно гнали монетку в предназначенную для нее ячейку.
  Я так залюбовалась, что едва не пропустила мимо ушей голос менялы, оглашающего вердикт:
  - Золото полновесное, почище, чем наши троны будет и тяжелее на четверть. Монета иномирная, потому один к одному менять буду.
  Острый взгляд из-под кустистых бровей скользнул по юристу и зацепился за меня. Может, ждал возражений или объяснений? Я просто кивнула, соглашаясь. Мужик огладил бакенбарды и достал из ящика стола мешочек. Маллоник выложил все свои монеты и получил за них по счету десять золотых с изображением большого кресла по центу круга.
  Настал наш черед. Кейр-казначей выделил из нашей казны два десятка золотых, причем выискал такие, чтоб не разнились с отданными юристом. Вряд ли случайно выбирал, скорее, не хотел светить пестрой коллекцией запасов и дорогим серебром.
  Каждую монетку меняла подвергал проверке на кругу. Только теперь он высыпал их не по одной, а целой горстью на то самое место, где осталась после испытаний первая монетка. Денежки с места не тронулись, никаких фокусов откалывать не стали, и это менялу полностью устроило. Наверное, затешись фальшивка, результат был бы другим.
  Так что из дома с колоском и рыбками на калитке мы выходили, обогащенные некоторыми запасами местной валюты. Предусмотрительный Кейр еще и поменял пару золотых на шестнадцать рыбок, пошли они один к восьми и пару рыбок в свой черед на горсть колосков. Бронзовые монеты, с этой самой пучеглазой рыбиной на аверсе, на реверсе имели сеть. Кстати, у колосков из незнакомого на вид серо-синего металла на обороте красовалась до боли знакомая картинка - загогулинка серпа. Да, воистину идеи блуждают по мирам! Ладно хоть молотка сбоку не присобачили.
  Маллоник, решивший, что теперь, после удачного обмена, он первый парень на селе и именно он должен указывать дорогу к постоялому двору, попрощался с менялой за всю компанию витиеватым пожеланием касательно неумолчного звона монет (от такого звукового сопровождения свихнешься раньше, чем обрадуешься) и первым вышел из дома. Оставшихся догнал тихий вопрос.
  - Неужели врата меж мирами у подножия Гаранских гор снова открыты, коры?
  - Не знаю, мы пришли иным путем и вряд ли кто-то пройдет следом, - честно ответила я не столько даже из любви к правде как таковой, сколько из-за мизерного багажа информации касательно местных реалий. Чтобы врать, надо знать, о чем врать, а то от самого, казалось бы, выгодного или безобидного вранья будет куда хуже, чем от внешне зловещей правды.
  Меняла приуныл, его жадный, нет, не до денег, до новостей взгляд притух, даже роскошные баки поникли. Надежда на ручеек сделок от иномирных доходов не оправдалась.
  - С вратами работы больше было? - полюбопытствовала я, прощупывая почву.
  - А как же! Пока-то перевалы в Каринзар проходимы станут, еще с пол- луны караваны ждать, а от врат гости, хоть год от года их все меньше становилось, нет-нет, а и шли, да все вышли, - мужчина эхнул, махнул рукой и прибавил полушепотом, будто делился если не совсем тайной, то тем, о чем не принято заявлять во всеуслышание: - Я ж депешу в гильдию о позапрошлом годе направил. Из Артефа аж трое приезжали, сначала селезнями ходили, а потом проверку учинили, всю спесь разом растеряли. Сказали, узоры на камнях не повреждены, а вдосталь силы ары больше не дают. Если только весь портал сызнова переставлять, да кто ж за такое в нашей глуши возьмется. Одна работа артефская в груду тронов влетит, село никак не потянет такого заказа. В Иммордан наш наместник писал, а только по сию пору нету ответа. То ль не до нас, то ль еще чего... Может, на той дороге, какой вы, кори, прошли врата, полегче пройти будет и, коль ары переставить, их мощи хватит? Я б гильдейским отписал...
  'Ого, а дядя не просто меняла с непереносным артефактом по имени ар, а еще и что-то вроде наблюдателя, тут поставленного', - отметила я факт хорошо отлаженной системы и быстрого реагирования центра - некоей гильдии Артефа - на сигналы с окраин.
  - Нет, это был разовый билет, - окончательно разочаровала я бедолагу.
  - Ничего, ты все поправишь, - убежденно откомментировал убежденный в моих способностях Фаль, но, к счастью, меняла не услышал ничего, кроме мелодичного чириканья и заметил напоследок:
  - Забавная пташка, говорливая.
  - Не то слово, - буркнул себе под нос Кейр с ухмылкой.
  Кажется, временами мой телохранитель жалел, что обрел-таки способность не только видеть, но и слышать Фаля. Ой, недаром говорят, бойтесь своих желаний!
  Гримасу Гиза можно было истолковать либо как преувеличенное согласие с мнением Кейра, либо как первый болевой симптом острой желудочной колики.
  - Боги не оставят Артаксар, - нашел, чем утешить человека, мой палач-телохранитель, поведя плечом. Ну не мог он не заступиться за своего обожаемого покровителя.
  - Вы говорите так, будто сам Гар нам помощь обещал, - грустно усмехнулся меняла не со скепсисом атеиста, скорее, как человек совершенно точно знающий, чего можно, а чего нельзя ждать от богов в силу имеющихся у них полномочий.
  - Он тоже постарается подсобить, чем сможет, - прозвучало мое согласие с версией. Нет, я не трепло, но чем больше народу будет верить в помощь Гарнага, возможно, тем проще нам будет искать решение подкинутого богом 'элементарного' вопроса.
  - Посланники? - неуверенно, сделав несколько шагов из-за стола, пробормотал меняла, словно и хотел броситься к нам, тряхануть за плечи и добиться согласия, что мы и есть эти самые 'посланники', и в то же время он жутко боялся услышать 'нет'.
   - Не знаю, - выбрала я не предусмотренный опросником вариант ответа. - Но нам не помешала бы кое-какая информация. Кажется, вы именно тот человек, который способен ее дать. Мы остановимся на постоялом дворе, приходите вечерком, как освободитесь, там и побеседуем.
  - Кого мне спросить?
  - Магева Оса со спутниками, - по привычке отозвался Кейр и тут же виновато покосился на меня, не сболтнул ли чего лишнего.
  Я пожала плечами. По части молчания у нас Гиз специалист - вон за все это время ни слова не сказал, только наблюдал и записывал на корочку. А я так... находка для шпиона. Сама уже привыкла к тому, что магевой зовут, и откликаюсь на рефлексе. Не принципиально это, если вспомнить про незабвенные печку и горшок. Вот спрашивается, чего я тогда злюсь, когда Служительницей именуют? Так потому что не только именуют, но и норовят 'в печку запихнуть'. Трудовой договор требует не только подписи работодателя, но и согласия работника, а иначе какой-то рабовладельческий строй получается. Пришли бы по-хорошему, поговорили, предложили, я бы, может, и согласилась. Но когда меня без меня женить пытаются, начинаю свирепеть и упираться всеми четырьмя копытами, как Кизов конь, хоть сама и не лошадь.
  - Мы придем, - степенно заверил нас меняла, как-то резко успокоившись. И проявившийся в заднем левом углу хрупкий бодигард едва заметно наклонил голову, показывая, что это не мания величия нашего собеседника одолела, а просто он имеет в виду двоих.
  Вышли во двор, где приплясывал от нетерпения Маллоник, но самолично ни на одну лошадь громоздиться не решался. Животные его игнорировали так искусно, словно в совершенстве освоили искусство бойкота на каких-нибудь специальных курсах. Наверное, им Буян (Киз успел окрестить четвероногого) много чего понарассказал о бывшем владельце.
  Сам киллер при исполнении, но, наверное, в очередном отпуске, стоял так близко к двери, что, гарантирую, слышал всю беседу с менялой. Теперь вот задумчиво изучал меня, как гм... какую-то аномалию вроде северного сияния или стаи пингвинов в Сахаре - странную и очень неуместную штуку. С оскорблениями не лез, но вряд ли от спешно взращенного в душе уважения ко мне великой, скорей уж из опасения снова в зооморфный облик перейти. Тогда нас никто никакими посланниками точно не посчитает, а вот бродячим цирком запросто. Кстати, неплохая, как это говорят у шпионов, легенда. Девицу-фокусницу с дрессированными лошадьми, птицей и ослом всерьез точно никто воспринимать не станет! А Кейр и Гиз будут показывать номера с оружием.
  Представив себе нашу теплую компанию в расписном фургоне балаганщиков, я не удержалась и, хихикая, поделилась шуткой с друзьями. Взгляд Киза стал еще на несколько градусов холоднее. Почему-то ему не понравилась идея стать экспонатом в передвижном паноптикуме. Нет, все-таки этот тип невыносимо серьезно относится к жизни, вон даже совершенно невинных шуток не понимает! Фаль, к примеру, вслух пожалел, что в самом деле нельзя ненадолго стать компанией балаганщиков. Кажется, малютке пришлись по душе их кочевая жизнь, вызывающая пестрота одеяний и обычай уснащать себя кучей ювелирных изделий со звеняще-сверкающим эффектом.
  Нотариус оказался весьма полезен не только по части перекупки лошадей, но и в качестве проводника-наводчика. В селе он как-то уже бывал по долгу службы и здешний постоялый двор знал неплохо, и уж точно знал, с какого именно конца большого населенного пункта он расположен.
  Удивительно, здешняя сфера обслуживания шагнула далеко вперед по сравнению со знакомыми мне по Вальдину трактирами. Большой двухэтажный каменный дом, крытый черепицей интересной листообразной формы, окружали не только подсобные постройки типа конюшни и мыльни. Здесь была летняя веранда, нет, правда, своего рода беседка впереди и с правого бока дома. Но аншлага из посетителей не наблюдалось, так, пяток, судя по виду местных бездельников, тянули из кружек пиво. Пара мальчишек конюших бросилась к нашей большой компании наперегонки, чуть ли не толкаясь локтями.
  Я сразу подумала о взаимоотношениях туристов и коренных обитателей золотых местечек вроде Черноморского побережья или Азова. В начале сезона вот так же там боролись за клиентов хозяева пансионов или кафешек, а потом, когда желающих отдохнуть становилось на несколько порядков больше, местные посматривали на гостей свысока.
  Если меняла прав насчет неких врат и караванных путей, то мы умудрились угодить в идеальную точку, когда хозяева во всеоружии ждут-пождут клиентов и не успели пресытиться их количеством.
  В любом случае, нам предстояло проверить эту занимательную теорию. Солнце перевалило за полдень, и отправляться в следующий пункт назначения, буде мы все-таки определимся с направлением, пока не имело смысла. Ночевать по весне в лесу мне совершенно не улыбалось.
  Коней, обещая обиходить, как родных маму с папой, увели. А мы прошли внутрь здания, где за стойкой в зале хозяйничала юркая бабуся махонького росточка. Здоровенный паря как раз выносил на веранду поднос с очередным пивным заказом, а меж столов внутри сновала крутобедрая темноглазая деваха с улыбкой ярче солнышка.
  Мы сели за большой стол у окошка, а Маллоник прошел к стойке и важно осведомился:
  - Могу ли я видеть почтенную кори Галльиру, по прозванию Пичуга, владелицу постоялого двора 'Лесной уголок'?
  - Можешь, если присмотришься ко мне, кор, - усмехнулась старушка.
  - Тогда, почтенная кори, у меня есть к вам дело. Последняя воля Заррана по прозванию Бобыль.
  - И что же велел передать тебе мой брат? - насторожилась Гальира.
  - Под плащом Гара пребывает ныне Зарран, и я прибыл сюда как носитель его последней воли, - ответил наш нотариус, демонстративно коснувшись нагрудного знака-артефакта. Тот - маленькая подвеска в виде свитка с печатью - на миг проблеснул золотым фонариком и погас.
  - Алльза, присмотри за залом, - повелела старушка и увела Маллоника за дверь слева от стойки. Не сказала бы я, что выглядела она (я про бабусю) до глубины души опечаленной вестями, скорей задумчивой и, если выражаться поэтично, исполненной смутных сожалений.
  За всеми этими бытовыми наблюдениями я как-то упустила из виду момент, когда у нашего стола оказалась черноволосая подавальщица с обернутой вкруг головы косой, украшавшей милую девушку лучше всяких королевских корон.
  А Гиз уже отвечал на ее вопрос об обеде и комнатах. Так, стоп, а почему Гиз, вместо привычно берущего на себя все хозяйственные вопросы Кейра? Потому, что палачу-телохранителю было не до прозы жизни. Покрасневши, как спелый помидор сорта эфиоп, мужчина пялился - слово 'смотрел' было несопоставимо с действием - на девушку так, словно видел что-то несказанно чудесное, и слова застревали у него в горле, выходя хрипами туберкулезника.
  Киллер успел кратко уведомить темноглазку, что нам действительно требуется три комнаты и комплексный обед. И сейчас как раз решался вопрос меню. Слово солянка вызвало легкую настороженность, но иной альтернативы не оказалось. Ладно, придется дегустировать. Мясное блюдо было озвучено как тушеная тырага. Хорошо хоть из безалкогольного пития имелся честный компот из сушеной сизянки. Урра! Вот и попробуем здешний эндемик на зубок, или, вернее, на глоток. Не будут же тут компот насыпать?
  Оставив кулинарную тему, я мельком задумалась, а зачем нам три комнаты? Одна мне и Гизу, вторая Кейру и Кизу - получается ровным счетом две. Или надменный братец пожелал вселиться отдельно? Или... гм, сыграли роль взгляд Кейра и зарумянившиеся яблочки щек подавальщицы? У женщин свои секреты, у мужчин свои потребности. Девушка статная, как раз во вкусе телохранителя, вот только раньше он дара речи при виде предъявляемых к осмотру прелестей не терял. Все когда-нибудь бывает в первый раз.
  Алльза приняла заказ и умчалась, одарив напоследок нас всех, но больше все-таки экс-палача, улыбкой, а я тихонько прошептала, наклоняясь к уху моего задумчивого друга:
  - Девушка красивая, в гостиничном бизнесе сведуща, деньги на обзаведение тебе призрак подкинул, давай женись и открывай свое дело!
  Кейр вздрогнул всем телом, выходя из любовательного транса, и брякнул:
  - А как же ты?
  - Ну... я в трактирном деле ни бельмеса не смыслю, типичный потребитель, поэтому буду продолжать реализовывать себя в качестве магевы. А ты давай, вон Гарнаг тебе с намеком уже ложку подкинул!
  - Думаешь, это знамение было?! - вместо того, чтобы подхватить шутливый тон разговора, не то испугался, не то обрадовался, а, может, в равной мере испытал оба чувства телохранитель. Он так вцепился пальцами в крышку стола, будто хотел выдрать доску на сувенир.
  - Не знаю, - шепотом отозвалась я. - Знамение-то если и было, то для тебя.
  - И я не знаю, - неуверенно отозвался Кейр.
  - Тогда подожди и присмотрись, знамения обычно по одному не ходят! Скоро следующее явится! - предложила я телохранителю, коварно намекая на то, что выбор вообще-то за него делать не буду. Пусть решает все сам.
  Обед принесла все та же темноглазка Алльза. Руки ее, сноровисто метавшие на стол заказ, в один из моментов сбились как бы случайно и задели руку Кейра, почти погладили, и я невольно зажмурилась. Не от внезапно вспыхнувшего некстати смущения от столь невинной формы заигрывания. Свет руны ОДАЛЬ, вспыхнувшей пусть малой, но ослепительной искрой, был ярче солнышка. Одаль, иначе зовущаяся Отила - знак семьи померцал и исчез, стоило рукам разомкнуться.
  Пока девушка выгружала на стол наш обильный, вызывающий слюноотделительный рефлекс заказ - солянка пахла, как тушеная картошка с мясом, а тырага, как хорошая говядина - организм потребовал уединения в срочном порядке. Так что я, не дав красотке вдоволь напереглядываться с Кейром, подхватила ее под локоток и прошептала жизненно важный вопрос. Недовольная гримаска тут же сменилась сочувствующей, и меня даже проводили до места, именуемого в отдельных случаях комнатой размышлений. Не знаю, у кого как, а меня действительно именно там посещали самые гениальные озарения по части решения каких-нибудь зубодробительных алгебраических задачек.
  Что удивительно, комнатка, пусть косвенным образом, помогла и сейчас. Я как раз собиралась углубиться в 'раздумья', когда совсем рядом с наружной стенкой деревянного домика удобств раздался голос того самого парня-разносчика:
  - Алльза! Вот ты где! Послушай, что скажу!
  - Намир, мне в общий зал надо, потом поболтаем.
  - Да стой же, сестренка, я под окном, куда мать с тем приезжим ушла, случайно подслушал...
  - Случайно?
  - Ну ладно, нарочно, - не стал запираться шпион. - Ее братец, с которым она два десятка лет после смерти родителей не разговаривала, бобылем помер. Он ей постоялый двор в Выселках оставил с тем условием, чтоб кто из нас туда жить и держать его уехал в три света Феа, а коль нет, так огню предать!
  - Сволочь! - прочувствованно высказалась Алльза и, похоже, притормозила. Сплетня, принесенная братом, оказалась настолько интересной, что перекинуться словечком стоило.
  - Так и я о том же, сволочь! Меня-то, младшего, мать точно от себя не отпустит, а вот ты, если б Сарана не отшила, уже мужней женой была и свой дом с хозяйством могла б зачинать.
  - С этим бараном пусть овцы дом зачинают! - вспылила Алльза. - У него лишь пиво на уме и то, как ко мне под юбки залезть!
  - Зато и денежки на обзаведение имеются, не зря ж он в караванах десять лет ходил, - намекнул братец.
  - И не надейся, я за твоего дружка не пойду не то что ради собственного двора постоялого, а и ради спасения жизни! - гордо объявила девушка и, судя по треску и оханью, куда-то толканула настойчивого братца-благодетеля.
  - Дурища ты, Алька, я ж как тебе лучше хотел, - обиделся Намир и треск стал удаляться.
  Я поняла, что вот оно - то самое знамение, пусть и поданное в не самое подходящее время в не самом подходящем месте и совсем не подходящему человеку. Ну, вот что стоило восхотеть прошвырнуться до ветру самому Кейру? Эх, ладно, обещалась, конечно, не лезть не в свое дело, но, разве может счастье и судьба друга быть делом чужим? Эгоизм, пошел вон! Живот, заткнись со своими причитаниями: 'Кто нас кормить будет?'! И без вас тошно!
  Я выбралась из домика задумчивости вовремя. Алльза еще бурно дышала, пытаясь успокоиться, и мотала головой. Осторожное покашливание заставило ее вздрогнуть. Кажется, девица вообще забыла, почему тут оказалась и что посторонний человек находится неподалеку.
  - Кори Алльза, прости, я случайно подслушала...
  - Да чего уж прощать, мы так орали, глухой бы услыхал, - дернула головой красавица, не став корчить из себя оскорбленную невинность.
  - Я про одного из своих друзей, Кейсантира, Кейра, поговорить хотела. Высокий такой, волосы в хвост увязаны, - почти издалека начала рассказ, очень надеясь, что успею не только морально подготовить девушку, а и закончить изложение сути вопроса до того, как кому-то другому приспичит сходить до ветру на зады двора.
  - Что, он муж твой иль жених? - сходу напряглась Алльза, кажется, решив, что я собираюсь устроить потенциальной сопернице последнее китайское предупреждение.
  - Нет, - я невольно рассмеялась. - Скорей, старший брат названый. Речь о другом, ты ему очень по сердцу пришлась.
  - А у самого братца названного язык отсох, и сказать о том он не может? - ехидно поддела девушка, уперев руки в бока.
  - Все он может и скажет, я к другому веду. Ты не сердись только, выслушай до конца, а там уж решай. Кейру давно уж бродяжничать постыло, он деньги подкопил, чтоб осесть где-нибудь и трактир иль постоялый двор держать. Кухарить страсть как любит. Нрав у мужика спокойный, но за себя и того, кто дорог, встанет стеной. Да жениться он на девице, вроде тебя, мечтает, чтобы вдвоем хозяйство вести.
  - И ты нас свести решила? - не задиристо, скорей уж задумчиво поинтересовалась девушка. Сие мне очень понравилось: гордость гордостью, любовь любовью, а здоровый практицизм имеется и амбиции. У мамки под крылом, кто ж спорит, хорошо, а своего гнезда хочется, не вечно же с братом локтями пихаться. Не прогонит, но ведь и ему настанет пора в дом хозяйку приводить. Две голубки под одной крышей живо в ворон обернутся.
  - Не совсем. Выбирать и решать только вам двоим, но у меня дар особый есть...
  - Личный ар? - жадно переспросила Алльза.
  - Что-то вроде того, - согласилась я, изучая заросли лопухов вдоль дорожки, забивающие зеленью весь возможный хлам. - Когда руки ваши сегодня соприкоснулись, знак был, что из вас двоих семья благополучная сложится, если вместе быть пожелаете.
  Вызываемые и возникающие собственной волей руны не слишком походили на артефакты, из тех, на которые я успела поглядеть у менялы и юриста. Но, если трактовать ары, как еще одно проявление магии, то почему бы и нет. Пусть я носитель личного ара внутривенно, так сказать. Я начала смутно подозревать, что артефакты тут служат чем-то вроде преобразователей и накопителей энергии, своего рода трансформаторов вкупе с батарейками, без которых у здешнего народа творить чудеса не выходит. Разница же в личных и тех, что подходят любому, лишь в том, что первые каким-то образом настроены лишь на персону носителя, потому и ценятся дороже и вообще престижнее, а другими любой воспользоваться способен.
  - Что ж ты мне, кори, а не Кейру обо всем говоришь? - задала очень верный вопрос девушка и снова чуть склонила голову к плечу.
  - У меня, так уж случилось, в здешних краях дело есть важное. Кейр обязательно помочь захочет. Одной мне его в том, что справлюсь, если он уйти и свою судьбу строить захочет, не убедить. Ты присмотрись к нему и подумай, кори Алльза, пожелаешь ли удержать, - закончила я переговоры, искренне надеясь, что не наделала ошибок, действуя по извечному принципу благостных идиотов: 'хотели, как лучше, а получилось, как всегда'. Впрочем, где-то в глубине души, куда не доставали сомнения, и жила какая-то мудрая частица почти неизвестной меня, пустившейся в буйный рост за последние месяцы, была уверена, что права. А потом добавила уже от себя-самой, ничуть не мудрой, зато искренней:
  - Кейр очень хороший человек. Мы до завтрашнего утра здесь пробудем.
  - Я тебе верю, спасибо, - кивнула Алльза и больше не стала лезть с расспросами. Бросила последний взгляд, нет, не на меня или сортир, а на залитое расплавленным солнцем небо и, подхватив юбки, поспешила назад, к трактиру.
  Мысленно я довольно потерла руки. Вот и отыскалась еще одна общая черточка между двумя. Кажется, теперь знаю, каким образом мой дорогой телохранитель может завоевать руку и сердце Алльзы всего одним словом, подкрепленным делом. И слово это будет вопросом: 'Полетаем?'.
  Довольная улыбка поселилась на губах, когда я чуть ли не вприпрыжку спешила к друзьям и едва не налетела на Киза.
  - Смена караула? - подкинула веселый вопрос.
  Непонимание в чуть прищуренных темно-зеленых глазах было столь же явственным, как и неодобрение.
  - Шутка с моей родины, - объяснила я со вздохом. - Если двое неплохо знакомых людей сталкиваются у заведения определенного типа, то можно обменяться этим комментарием, нивелируя чувство неловкости.
  - Не смешно, - безапелляционно оценил Киз.
  - Наверное, тут дело в настрое и контексте, - задумчиво поведала я.
  - Я не буду подчиняться тебе, - продолжил нашу содержательную беседу киллер.
  - А я тебя под ружье ставила? - Только и оставалось, что удивляться. - Киз, я же не слепая, превосходно вижу, что я тебе не нравлюсь, и та ситуация, в которую угодил, тебя по меньшей мере бесит. Но на данный момент ни ты, ни я разбежаться в стороны к обоюдному удовольствию не можем, а значит, придется как-то решать проблему совместными усилиями. Ах да, кстати о птичках, и это я не о Фале, тебя по основному месту работы не хватятся?
  - Нет, считается, что я отдыхаю, - снизошел до некоторой откровенности киллер.
  - Ага, полный социальный пакет и гарантии для персонала. Если б не цели, я б Тэдра Номус даже зауважала, - кивнула я своим мыслям, обрадованная уже тем, что с этой стороны очередного раунда репрессий не предвидится.
  Обратно мы с Кизом шли в молчании если не дружественном, то почти мирном. Каждый остался при своих, но бросаться на меня с претензиями мужчина явно передумал, впрочем, и вставать грудью на защиту не рвался. Когда на тропе к святому месту показалась ощутимо покачивающаяся фигура могучего клиента, перебравшего пенного напитка, он даже не подумал сместиться так, чтобы оказаться между девушкой и крупной помехой.
  Просчитав примерную траекторию движения пьяницы, я резко отпрыгнула назад, а мужик, не найдя предполагаемой опоры, пролетел в роскошную зелень. Раздался возмущенный рев разбуженного медведя. Ого! А лопухи-то здесь оказались щедро сдобрены жгучей крапивой. Судя по воплям, очень жгучей. Интересно, как опохмельное средство такой метод сойдет? Окончательного ответа на вопрос из области народной медицины я дожидаться не стала. Может, трезвость и норма жизни, но насильственное к ней понуждение никого еще в хорошее настроение не приводило. Лучше вернуться за стол.
  
   Глава 4. Трактирные истории, или о судьбах, родине и любви
  
  Солянка, мясо и компот пошли замечательно. Кейр не столько кушал, сколько озадаченно хмурился и отчаянно краснел, стоило только темноглазой красе с толстой косой-короной оказаться в пределах видимости. Фаль в образе птицы, нахально уплетающий с моей тарелки все, что под руки подвернется, имел оглушительный успех у немногочисленных посетителей постоялого двора.
  Пока мы ели, я эдак невзначай обмолвилась о потенциальном наследстве, обломившемся Алльзе, и трудностях его принятия. Живой иллюстрацией к моему докладу и прямым доказательством его правдивости было лицо старой хозяйки постоялого двора. Совершенно очевидно чело ее омрачалось раздумьями и, вполне закономерно, извечными человеческими противоречиями: некоторой жадностью, застарелой обидой и одновременно досадой на необходимость перемен. Сама пожилая дама явно срываться с обжитого места не хотела, однако, и выпускать из-под крыла любимых деток не рвалась. Алльза, тишком поглядывающая на мать и Кейра, тоже весельем не лучилась, но ее задумчивость была скорее романтического толка. До глазок, подернутых поволокой, еще не дошло, но тут, как мне казалось, все было в руках телохранителя.
  Я старательно игнорировала философскую задумчивость бывшего палача и большей частью трепалась с исполнившим профессиональный долг Маллоником. Довольный юрист пыжился и хвастал напропалую, впрочем, при этом умудрялся избегать конкретики и ни одного факта касательно профессиональной миссии в здешних краях нам не выдал. А потом и вовсе ушел на 'летнюю веранду', где клиенты затеяли игру. Не-а, не в кости или карты. Если судить по круглой доске и грубоватым деревянным фигуркам, просматривающимся из окна, это больше походило на шахматы-мутанты с пазами, как у мозаики, чтоб не смахнуть ненароком с доски, и называлось керфор. Причем количество игроков варьировалось от трех до пяти.
  Об этом, прежде, чем отправиться сыграть партейку-другую, охотно поведал Маллоник. Пока я интересовалась правилами керфора, Киз громко предложил брату взять по кружке пива и направился к стойке. Старая хозяйка охотно нацедила клиентам пенного. Пряча губы в поднесенной ко рту таре, мужчины завели тихую беседу.
  Нет, я не любопытная, я очень любопытная, поэтому вслух озадачилась:
  - Интересно, к чему это ослик нашего Гиза склоняет?
  - Он у него денег просит, - прозвенел Фаль, на мгновенье отвлекшись от выуживания из солянки особо пришедшихся по вкусу кусочков копченостей.
  - О как! - Я озадаченно почесала висок. - А зачем в такой тайне? Если чего купить надо, мы и так бы дали.
  - Оса, - Кейр покосился на меня с нежной жалостью старшего родственника и по совместительству санитара из местечка с мягкими стенками. - Мало кто из людей настолько беспечно относится к деньгам, как ты, и, хвала Гарнагу, не все знают о таком твоем отношении, а то и ты бы с сумой по дорогам пошла!
  - С сумкой я и так по дорогам мотаюсь, тут не поспоришь, только не пешкарусом, а верхом на Дэлькоре. Но к деньгам я правильно отношусь, это вы чего-то над ними трясетесь, вместо того, чтобы наслаждаться жизнью! - чуть обиженно ответила я, включаясь в ставший привычным дружеский спор.
  Что удивительно, сегодня Кейр возражать не стал, нахмурился на мгновение и ответил:
  - Может, ты и права. Я столько монет до того, как с тобой связался, и не видал, не то, чтоб в руках держать.
  - А Гиз говорит, что у него денег нет, все у тебя, да у Кейра на сохранении, - наябедничал Фаль в продолжение первой серии доноса.
  Я виновато вздохнула. Знаю, куда мой киллер вбухал все свое жалование. Во всем эльфы виноваты! Ну, не то чтобы прямо вот так виноваты, но косвенно точно они, остроухие! Когда мы на свадьбе в Карниаллессе гостили, Гиз кое-что для себя прикупил из вещей да амуниции. Ведь лучше, чем дивный народ, на Вальдине ремеслами никто не владеет, а тут, наверняка, с праздничными скидками продавали. Да еще Гиз прикупил кулон, который сейчас у меня на шее вместе со знаком Друга висит. На первый взгляд крохотная веточка цветущая: серебро темное и светлое, камушки. А приглядись получше, то два профиля проступают: мужской да женский. Штучка крохотная, работы ювелирной и цены явно немалой. Но не взять такой дар я просто не могла.
  Что прикажете делать? Сказать, извини, дорогой, это очень дорого, поэтому не приму или давай я тебе расходы оплачу? Если б насмерть хотелось с Гизом поссориться, я б, конечно, так и сделала. А поскольку намерения у меня были прямо противоположные, подарок приняла со смущенной радостью, только дала себе зарок в ближайшем будущем исхитриться пополнить финансовые запасы Гиза. Но случая подходящего за несколько суток не подвернулось, зато очень вовремя подвернулась другая идея, которой стоило поделиться с Кизом.
  Я засемафорила обеими руками секретничающим мужчинам, причем так активно, что оба тут же двинулись в мою сторону. Гиз, кажется, немного забеспокоился, а братец его так и вовсе, похоже, решил, что у меня какой-то трясуче-падучий приступ.
  - Мне тут захотелось спросить, - нахально глядя прямо в темно-зеленые глаза Киза, я начала вещание на сумасбродной волне, - ты не хотел бы телохранителем, пока с Артарксара не выберемся, подработать? Недельное жалованье плачу авансом.
  - Зачем тебе третий телохранитель? - заподозрил что-то недоброе мужчина, ну будто я ему в пиво крысиного яда сыпанула.
  - Для симметрии, - ответила я с апломбом, не став раскрывать личных матримониальных планов касательно палача и искушающе выложила на столе столбик, позаимствованный из обменной кассы у Кейра. - Ну и для того, чтоб ты халтурку по дороге брать не вздумал.
  - Халтурку? Это запрещено, - усмехнулся одними глазами, сочтя предположение забавным и почти приятным, Киз.
  - Тем более! Если по профилю запрещено, а ты, скажем, кому-то дрова рубить надумаешь или на огороде помочь, то дело это, конечно, хорошее, только задержки в пути не всегда возможны и от цели отвлекают, - начала шутливо рассуждать я, Фаль захихикал, а в темной зелени глаз 'подсобного работника' закружился гневный вихрь. Пришлось наступить на горло собственной песне, пока его не сдавил профессионал, и закончить: - Так что соглашайся на временную должность секьюрити. Заработок стабильный, а покушаются на меня не так чтобы часто. Где-то раз в полтора-два месяца.
  Кейр бедный, кажется, подавился своей солянкой, истово закашлялся в кулак. Киз скривил нижнюю губу, ухитряясь при этом держать верхнюю неподвижно, отрывисто кивнул и взял монеты. Мой палач-телохранитель, сочтя, что теперь, пусть даже временно, киллер номер два вошел в наш маленький дружный коллектив, прокашлялся и счел возможным взяться за расспросы:
  - Вы нам с магевой о стране своей рассказать сможете?
  - Почти ничего, - односложно заметил Гиз. - Нас двухгодовалыми сопляками забрали, когда исполнялся заказ. Личных воспоминаний почти не осталось.
  - Заказ? - не понял Фаль. Взмахнул крылышками, прошелся по столу и задрал голову к мужчине в ожидании объяснений.
  - Наш род был заказан и заказ исполнен, как смерть от несчастного случая, - проронил вместо брата Киз. - Якобы сбой в работе огненного заклятья охранного и теплового артефакта замка на зимнем празднике. Не выжил никто.
  - Почему тогда вас не убили? - удивился Кейр. - Неужто пожалели? Эти?
  - Нет, конечно, - спокойно, то ли переболело уже, то ли по младости лет и болеть толком было нечему, отозвался Гиз. - Нас сочли хорошим материалом. Тем более, ко времени исполнения заказа мы с братом уже были сиротами. О родителях позаботился кто-то из здешних заказчиков раньше.
  - И вы не пытались ничего выяснить? - не поверил Кейр такому воплощенному спокойствию.
  - Нас связывала клятва, одно из ее условий - не ворошить прошлое, - помедлив, все-таки раскрыл одну не слишком страшную тайну мой киллер. - Киза связывает и теперь, а для меня былое стало неважным.
  - Ага, - я задумчиво вздохнула.
  - Ты чего, Оса? - забеспокоился Фаль, перепархивая на плечо и нежно поглаживая крылом щеку.
  - Ничего, - мотнула головой, оставляя размышления о важном, но не так чтобы сверхсрочном вопросе на потом. Время есть, обдумаем и найдем выход. Он ведь, как говорит мудрая пословица, есть всегда, даже если сразу не видно или выглядит несколько неприглядно.
  - Мы знаем лишь, что род был древним, ты почти угадала, магева, когда говорила о герцогах, и могущественным. Думаю, именно из-за его ставшего опасным влияния, он оказался изведен под корень. Артаксар - монархия, но есть Собрание Грайолов, с каждым годом все более набирающее силу. Род, стоящий между дворянством и троном, и не примкнувший ни к кому, мог мешать многим, - выложил свои соображения Гиз.
  - Значит, монарх, дворянское собрание, еще гильдия артефакторов - уже три полюса силы, - подсчитала я, переходя с дел минувших и скорбных к современным реалиям. - Ты в курсе, чем живет страна?
  - Рыбный промысел, сельское хозяйство (зерно и корнеплоды), изготовление артефактов. Последнее - уникально. Лишь в Артаксаре можно делать предметы, обладающие могуществом. Ими торгуют с соседними странами. С Каринзаром граница проходит по крутой горной цепи, перевалы свободны от снега лишь краткий период с конца весны и до середины лета. Потом ветры, дожди и снег закрывают сообщение. С Шагрой граница по полноводной реке, весьма вольного нрава. Даже паромная переправа не всегда надежна. С Баррой граница морская - это островное королевство. Но крупное судоходство развито слабо, слишком причудливый рельеф морского дна. В прибрежных водах даже опытный лоцман не застрахован от встречи с блуждающими мелями.
  - Странно, - теперь нос у меня чесался с удвоенной силой.
  Мой киллер выгнул бровь, Фаль зачирикал: 'Чего-чего странно?'.
  - Со слов Гиза выходит, что страна находится чуть ли не в географической изоляции. Неужели это последствие древнего договора первого короля и земли, своего рода страховка от забугорных недоброжелателей, восхотевших приобщиться к могуществу страны? - постаралась я как могла объяснить свои мысли, не делая из этого умозаключения далеко идущих выводов. Сначала надо побольше с местными поболтать, а потом уж попытаться решить, коль Гарнаг просил, откуда вообще ветер проблем дует. Изнутри или все-таки снаружи.
  Порассуждать мы уже не успели. В залу постоялого двора втиснулся уже знакомый мне меняла. За ним тенью скользнул его секьюрити. Сметливая Алльза, не дожидаясь заказа, видать, вкусы у постоянных клиентов не менялись, выставила перед ними по миске тушено-копченого мяса с овощами, - той самой солянкой, где мяса было на порядок больше условного гарнира, и по кружке пива.
  За неспешной едой, прикрываясь пирогами, как светские щеголи бокалом вина иль дамочки веером, мы продолжили разговор, начатый в лавке.
  - Скажите, а иных проблем, кроме ослабевшей магии врат, у вас в стране не случалось? С соседями мир? Урожай хорош? В Артаксаре мир и достаток?
  Меняла призадумался, машинально расчесал пятерней левую бакенбардину, потом правую. Знаю-знаю, нельзя кучей вопросы на людей вываливать, но зато, если их кучка, то отвечающий выберет то, что сильнее его тревожит иль, коль в перечне не сыщет, свою тревогу назвать не постесняется. Так что дядя нам ответил:
  - На границах покойно все, как обычно, а вот урожаи, ты, кори, верно отметила, год от года все плоше. Нет, до голода еще далеко, но прежде так было, что и с поля все увезти не могли, а теперь чуть ли не до колоска и клубенька подбирать приходится. А хуже то, что артефакты, из Артаксара увезенные, быстро силы терять стали, цены на них все ниже.
  'Стало быть, плавное движение по нисходящей', - мысленно отметила я и, ориентируясь на озабоченность Гарнага, решила, что в словах менялы может быть кончик ниточки к клубочку проблем. Так, так, так... Ага, вон оно!
  - Не артефакты, а земля силу теряет? - выпалила я догадку.
  - Да где ж такое видано, чтоб землица слабела, - покачал головой мужчина, ошарашенный, почти шокированный кощунственным предположением. Однако ж, не отмел сходу, попыхтел и спросил: - Только ведь не проверить это никак, иль все же есть способ?
  Я в ответ только пожала плечами, дескать, думать надо. Пока выходило, что сопредельные страны если и действовали против Артаксара, то очень искусно или опосредованно, ибо прямого пути к вредительству не имели. Значит, будем плясать пока от версии, что 'неладно что-то' в здешнем королевстве по сугубо внутренним причинам. Я выбила задумчивую дробь по столешнице и поморщилась.
  - Не сердись, посланница, - тихо прогудел меняла и прежде, чем я озадаченно принялась выяснять, почему он вообще решил, что я злюсь, и на кого окрысилась конкретно, собеседник принялся обстоятельно рассказывать печальную историю:
  - Неркан человек хороший и лучший кузнец в округе, только пьет и буянит сильно с тех пор, как Иррза померла от удушья на позапрошлую луну. Надо ж такой нелепости приключиться, что жена сельского старшего с дочкою к лекарке Меринзе прыщи сводить отправились, да та на них всю силу ара и извела. А тут как раз у Иррзы приступ случился. Неркан мигом Меру приволок, да толку? Так и померла страдалица, не дождалась, пока сила к ару вернется.
  Меняла тяжело вздохнул и многозначительно покосился на горланящего разухабистую песню и долбящего кулаками по столу мужика. Того самого, с которым мы едва разминулись на тропе к удобствам.
  - Бедняга! - посочувствовал пьянице-вдовцу сердобольный Фаль. - Оса, ты ему поможешь?
  - С Лаксом у тебя хорошо получилось, - фыркнул над воспоминаниями Кейр, даже Гиз усмехнулся, вспоминая мокрого, как мышь, полуэльфа, протрезвленного кувшином ледяной воды с примесью рунной магии.
  - Рада бы, да чем? Водные процедуры тут делу не помогут. А некромантию я не практикую, тем паче воскрешения. Такое горе только время сгладит или новая любовь вкупе с заботами о близких, - ответила я другу, машинально вырисовывая пальцем на столешнице рунные знаки зова и путешествия в загробный мир. Не для колдовства, скорее, для облегчения мыслительного процесса, творить такую магию я совсем не собиралась. Мух прицельным выстрелом из гранатомета не бьют.
  - Твоя правда, кори, да только пропадает человек, - крякнул меняла, не слышавший вопроса сильфа, но согласный с моими словами.
  - А он зверей любит? - спросила я, припоминая роскошных пятнистых пушистиков, похожих на короткохвостых котов, которые в изобилии оккупировали местные заборы.
  - Пожалуй, - задумчиво признал собеседник.
  - Подбросьте ему под дверь котенка, да чтоб мяукал пожалостливее. Вдруг сработает? - внесла я единственное пришедшее в голову предложение, не содержащее никакой магии, кроме естественной магии чувств.
  Безмолвный спутник носителя королевских бакенбард издал задумчивое хеканье, символизирующее согласие с идеей. Киз, другого я и не ждала, скептически скривился. Н-да, этого и сотней котят не проймешь.
  Левая рука под браслетом зачесалась невыносимо, намекая, что мне, как ежику из анекдота, пора мыться всей. Я потихоньку опустила конечность под стол и расстегнула сумку, намереваясь снять змейку и всласть поскрести запястье. Прилюдное почесывание выглядело бы не совсем прилично. Но почесаться не получилось, вернее, получилось совсем не то, что хотелось. Каким-то образом браслетка на миг расширилась и уцепилась за толстый карандаш. Не припомню, чтобы такие клала, но в сумке моей есть много чего, даже такого, про что я забыла. Настоящая женская сумочка! Пришлось позориться и вытаскивать руку на столешницу вместе с прицепом. Тот покатился с деревянным стуком.
  - Дуделочка Фокмы! - обрадовался Фаль, как родной, дудочке, издающей дикие звуки, подобные завыванию неприкаянной души. С помощью этого незатейливого предмета один крестьянин имитировал явление привидения, чтобы напугать до смерти симпатичную вдовицу и завоевать ее любовь. В Ланце милая вещица, реквизированная у находчивого мужика, помогла нам нагнать страху на начальника тюрьмы нашествием призраков и под видом охотников за привидениями проникнуть в застенки ради спасения невиновного.
  Прежде, чем я начала разработку нового плана применения заслуженной дуделочки ради психологического воздействия на алкоголика, Фаль, позабыв, что он вообще-то находится в трактире на птичьих правах, подскочил к дудке и дунул в нее.
  'Нет, нельзя же так с хорошо покушавшими магевами! Я же несварение заработаю, солянку жалко, особенно маленькие колбаски в ней!'.
  Мы-то с компанией уже привычные были, а вот весь трактир, где сильфу вздумалось давать первый духовой концерт на Артаксаре, слаженно задрожал и заозирался. Вслед за местными хором вздрогнули и мы с братьями-киллерами да Кейром, ибо сварливый женский голос грянул а капелла:
  - Неркан, опять как кабан нажрался! Уж и помереть нельзя, как ты за старое!
  - Иррза? - враз протрезвевшим голосом тихо-тихо, но в лакуне трактира голос прозвучал четко, просипел пьяница.
  Меняла громко икнул и уставился на меня с суеверным ужасом. Ну, еще бы не пялиться. Только что говорила, что некромантией не занимаюсь, а потом вдруг раз! - и мужа покойная супруга по кочкам нести начинает.
  - Иррза, Иррза, пьянь ты окаянная, - сердито подтвердила идентификацию личности бой-баба. К голосу прибавились призрачные очертания крупного тела, увенчанного головой с по-сталински сурово сведенными бровями. Поза руки-в-боки и нога, неслышно притоптывающая сапожком, прилагались. - Ясный день на дворе, а он пиво глушит. Неужто дел иных нет? Ты котлы все Гарзале починил? Изгородь у нас позади свинарника залатал? Зубья на граблях наточил? - кажется, задания для вдовца-алконавта бодрая покойница, ничуть не жаловавшаяся на память, готова была перечислять до бесконечности.
  Бедолага Неркан только повинно мотал головой, вынужденно признаваясь в постыдном бездействии. Один раз было попытался вякнуть:
  - Но Иррза, ты же померла или как?
  - Так померла ведь, а не обеспамятела, - сварливо фыркнула призрачная супруга и, смягчившись, почти ласково велела своей живой половине:
  - Ступай работать, а в кабаке я тебя чтоб больше не видела!
  Кузнец мелко-мелко закивал, бормоча под нос уверения в готовности незамедлительно приступить к исполнению работ согласно перечню, и пулей вылетел за дверь. Только створка о косяк грохнула. Призрачная супруга с усмешкой проследила за бегством Неркана, повернулась в сторону нашего стола, признательно склонила голову и растворилась в воздухе.
  Меняла прокашлялся, снова почесал правый бакенбард и задумчиво присовокупил:
  - Эвон как обернулось, а говорили, что помочь не в силах.
  - Случайно получилось, - честно ответила я, но, кажется, мне опять никто, даже Кейр, не поверил.
  - Но котейку я ему все ж принесу для компании, - прибавил собеседник.
  Трактир гудел, люди жарко обсуждали явление призрака народу. Как оказалось, сие тут не в порядке вещей. А мы вновь вернулись к своим баранам, то есть общегосударственной проблеме, и стали гадать... Нет, не как нам обустроить Артаксар, а как точно определить, что именно разладилось в стройной системе благополучной страны. Узнав, что мы направляемся в столицу, озадаченного менялу осенила блестящая мысль. Он предложил завернуть по дороге к его старинной приятельнице-артефактчице. История страны была личным хобби женщины, а профессионально Фегора занималась не столько созданием артефактов, сколько финальным натаскиванием молодого поколения на эту общественно-полезную деятельность.
  Оказывается, мастера не были кустарями-самоучками, объединенными в гильдию Артефа ради уплаты налогов и общего учета магически одаренного поголовья. Обучение артефактному делу носило централизованный характер. Существовала академия, где обучались люди со всего Артаксара, потенциальные носители дара созидания магических предметов, отобранные странствующими артефакторами. А вот традиционных выпускных экзаменов из стен академии не существовало. Отучившихся кандидатов отправляли по жребию к нескольким заслуженным мастерам, которые и проверяли профпригодность молодых или не очень дарований. Выдержавшие испытания и выжившие в них получали звание мастера гильдии Артефа, официальный знак и право на создание артефактов.
  Причем, что занятно, самоучек и подпольных деятелей на Артаксаре действительно не имелось. Гильдия бдительно следила и пресекала подобные явления весьма жестко. И дело тут было не только и не столько в нежелании делить барыши. Неправильно сотворенный артефакт мог стать, и в прошлом такое случалось не раз, причиной гибели не только горе-мастера или решившего сэкономить заказчика, но и многих случайных людей, а то и вызвать катастрофу похлеще природных бедствий.
  Жила сия достойная женщина уединенно, но нам была обещана рекомендательная записка и детальное объяснение пути-дороги до дома, укрытого на окраине леса Ксарий, мимо которого шла дорога в столицу.
  За беседой о житье-бытье вечер подкрался незаметно, настала пора отправляться по отдельным комнатам, выделенным не на традиционно втором, а на первом этаже.
  Алльза вызвалась проводить дорогих гостей. Кейр пару раз, пока шли до дверей, открывал и закрывал рот, будто выброшенный на берег налим, и краснел. Вот уж от кого такого приступа стыдливости не ожидала. Нет, надо спасать мужика, а то так всю жизнь холостяком и будет кантоваться, или на какой-нибудь козе безрогой женится.
  - Эй, Алльза, а ты с Кейром вечерком погулять, село показать не хочешь? - небрежно поинтересовалась я у трактирщицы.
  - Отчего бы не показать, да только мне сначала на кухне убраться надобно, - отозвалась девушка и метнула на экс-палача цепкий взгляд.
  - Я помогу, - тут же предложил обретший голос Кейр, а я поддакнула:
  - Соглашайся быстрее, Алльза, никто не моет сковородки с котелками быстрее и чище! Как уж ему это удается, мы не знаем, но что есть, то есть!
  Алльза тихонько прыснула и кивнула, явно польщенная экстравагантным предложением нового знакомого. А что? Возможно, путь к сердцу трактирщицы начинается с чистой посуды? Носить на руках и звезды небесные обещать может любой дурак, органически неспособный хорошенько вымыть за собой тарелку, а вот практически помочь навести порядок - это уже голову на плечах и руки нужным концом приставленные иметь надо. Дорога к свадьбе начинается с кастрюли! Должно помочь! Если не прокатит, завтра попрошу телохранителя приготовить свой фирменный омлет с травками, и тогда уж девушка точно не устоит!
  Комнаты наши вроде как считались лучшими на постоялом дворе, но никакой улучшенной планировки я в своей не заметила, да и не приглядывалась особо. Кровать, стул, стол, умывальник есть, чисто - и ладно. Хорошо, что тут женщины хозяйство держат. Они поаккуратнее мужчин бывают, хотя, из любого правила есть исключения. Видала я в жизни таких нерях, в сравнении с которыми Федора из сказки Чуковского записная чистюля, а вот Кейр, к примеру, своей чистоплотностью любой даме сто очков вперед даст.
  Пока размышляла об относительности, Гиз, первым вошедший в комнату и осмотревший ее на предмет вражеской засады, бросил на меня какой-то почти неуверенный взгляд.
  - Слушай, поговори с Кизом, - предложила я киллеру. - Объясни, что не собираюсь я его нещадно третировать, а то он так щетинится, что в любую минуту огрызаться начнет. Мне по большому счету не важно, пусть ерепенится, но если вдруг посреди дороги наш спутник снова ушками длинными порастет, трудно будет для всех встречных-поперечных оправдания подыскивать.
  - Спасибо, я скоро, - моментом расколол Гиз мой тайный план дать братьям перекинуться словечком без посторонних ушей.
  - Я подожду, - пообещала в ответ и получила на прощание такой очень горячий взгляд. Если б меня в дрему клонило, сон как рукой сняло.
  Я присела у раскрытого в сгущающиеся сумерки окна. Подивилась еще, что оно распахнуто, будто и нет в здешних краях никаких кровососуще-вездесущих, отравляющих настырным зудением жизнь всем романтикам. А вдруг в самом деле нет? Фаль посидел со мной рядышком тихонько, а потом заявил о своем желании прогуляться. Судя по возбужденно посверкивающим глазенкам, личная преданность проиграла любопытству, и малыш полетел на разведку. Вот только не знаю, за кем именно он хотел пошпионить в первую очередь: Кейр и Киз представлялись лично мне одинаково привлекательными объектами. Было интересно, что сейчас происходит, но, увы, приходилось ждать информации из вторых рук, а что малютка не преминет поделиться сведениями, я была абсолютно уверена. Такие интригующие секреты хранить в одиночку совершенно невозможно.
  Минуло около часа. Ни один комар за это время на мое бесценное здоровье не покусился, лишь заполошный серокрылый мотылек зачем-то пытался прорваться в комнату, буквально идя на таран. Я посторонилась, давая авиации дорогу. Насекомое пометалось по комнате и, то ли уверившись, что 'здесь рыбы нет ', то ли напротив, найдя все, что нужно, мирно вылетело в окно.
  Сиреневые сумерки отвоевывали краски у закатного неба, голоса вокруг мало-помалу стихали. Все-таки село есть село. Это в городе народ готов хоть всю ночь напролет кутить, а местные расползались по домам затемно. Даже собачий перелай, доносящийся с западного конца, сошел на нет. Похоже, четвероногие пришли к консенсусу или отложили разборки на светлое время суток.
  Положив подбородок на скрещенные руки, я отдыхала. Вот вернулся Гиз, подошел неслышно, бережно опустил руку на плечо. Я покосилась на ладонь и невольно отметила, какие у моего киллера длинные пальцы. Сильная, мужская рука, коротко отстриженные ногти, а все равно есть в ней ненарочитый, природный аристократизм. Мой герцог без герцогства. Накрыла его руку своей, пальцы сразу переплелись, так просто и привычно, будто всегда делали это, и как-то тепло и пушисто стало на душе.
  Переговорить мы с ним не успели. Ничего драматического или трагического тихую прелесть романтичных сумерек не разрушило, скорее наоборот. Под окнами со стороны густых цветущих кустов, по виду напоминающих лиловую сирень, но запахом схожих с вишней, послышались знакомые голоса. Тихие, слов было не разобрать, но интонации были мирными. Кажется, Кейр и Алльза нашли общий язык. Что я говорила? Совместное мытье кастрюль сближает! А теперь от трудов праведных к романтическим прогулкам, а там и, чем черт не шутит, к ведению общетрактирного хозяйства методом семейного подряда.
  Голоса зазвучали еще тише, а потом раздался удивленный женский вскрик, почти сразу перешедший в восторженный вздох. Над кустами 'сирени' возносился ввысь Кейр с совершенно обалделой, восторженной физиономией. Точно такое же выражение лица имелось для комплекта на Алльзе. Она крепко вцепилась в плечи поднимающего ее кавалера, они парили и медленно кружились. Молодцы, даже намекать на общность в хобби воздухоплавания не пришлось!
  Я еще несколько мгновений полюбовалась на две фигуры в закатной выси и отвернулась, почувствовав некоторую неловкость. Все-таки Кейр тут не шоу устраивает, а собственную судьбу, не стоит больше подглядывать. У меня и так есть, чем заняться. Вернее, кем, или с кем.
  
   Глава 5. Призрачные проблемы, или беспокойное утро
  
  Сдается мне, где-то в вышних сферах руководство побудками одной шляющейся по мирам девицы передали какому-то не в меру инициативному и охочему до выдумок сотруднику. Вчера был нож у горла, сегодня оглушительный, - пароходная сирена отдыхает, - вопль: 'НЕ ПУЩУ-У-У!'.
  Проснулись не только я и Гиз. Возмущенно заверещала в кустах под раскрытым окном пернатая братия, наверное, и полсела тоже нервно затряслось в постелях. Если, конечно, не было уже на ногах. То баловни городские шесть утра бессовестно-ранним утром почитают, а в сельской местности это, почитай, уже разгар дня. Но, думаю, даже не спящие сельчане от такого вопля прониклись, а особо чувствительные схватились за сердце.
  Дверь в нашу комнату открылась, на пороге нарисовался хмурый Киз и душевно поинтересовался у меня, как у официальной, с вечера вчерашнего дня, работодательницы:
  - Если я ее бесплатно убью, это договор не нарушит?
  - Не смей будущую тещу нашего Кейра трогать! Пусть сам, если сочтет нужным! - строго, если бы не зевок во весь рот, попыталась приказать я, присаживаясь на кровати. Гиз промолчал, но в глазах затанцевали смешинки. Прежде редкие гостьи, теперь они появлялись почаще.
  Спать вроде бы душераздирающе не хотелось, а ложиться дремать было рискованно. Если, в самом деле, получится заснуть, то проснусь уже после десяти с тяжелой головой. Ладно, коль разбудили, придется подниматься. И вообще, вдруг там Кейру и Алльзе помощь потребуется в уговаривании трактирщицы. Готова спорить, речь идет о переезде и вступлении в наследство.
  - Плохо спал? - спросил Гиз брата.
  Тот отмолчался, неопределенно пожав плечами. Я тоже промолчала. А чего влезать, если и так ясно. Столько всего случилось, никакая самая крепкая психика на раз не переварит. Потому полночи минимум крутился Киз на кровати или бродил призраком по селу, а под утро стоило вырубиться, как ему такой вдохновляющий подъем сыграли, что только цитировать остается: 'Хочешь, я убью соседей, что мешают спать'.
  Ладно, буду вставать. Еще раз от души зевнув, я попросила:
  - Киз, выйди, будь другом.
  - Зачем?
  - Да как тебе сказать, чтобы не обидеть? Я, конечно, девушка современная и маниакальной скромностью не страдаю, но одеваться предпочитаю без посторонних глаз, если, конечно, это не глаза любимого мужчины, - пространно объяснила я ситуацию.
  Киллер насмешливо фыркнул, но покосился на брата как-то странно, то ли с сочувствием, то ли с толикой зависти, и вышел.
  - Любимого? - тихо переспросил Гиз в спину, так тихо, что я, при желании, могла сделать вид, будто не услыхала.
  - А ты сомневаешься? - лукаво улыбнулась я, повернулась в кровати, присела и провела пальцами по темно-рыжим волосам, заглянула в серо-голубую бездну глаз.
  - Хочу верить. Все-таки я лишь убийца, а ты... - запнулся с признанием мой киллер, правда, руки были куда бодрее слов. А может, действовали, не дожидаясь решения вышестоящей инстанции, когда обвивали мои плечи и спускались на талию
  - Никогда не слышала, чтобы профессия, тем более бывшая профессия, была определяющим фактором в избрании кавалера, - я вовремя прикусила язык, чтобы не добавить: 'А уж исходя из моих экзотических вкусов, убийца звучит ничуть не хуже вора'. Все-таки упоминание бывших сердечных склонностей - не лучший способ сохранить отношения. Сравнения и сопоставления в такой области унижают, как ничто другое. Собравшись с мыслями, я заключила:
  - А теперь, кроме шуток, Гиз, я не продажная девка, чтобы лечь в постель с мужчиной в обмен на защиту или ради пустой забавы, не затронувшей сердце. Я приняла тебя в свою жизнь. Может, это и случилось быстро, но что случилось, то случилось, и я ничуточки не жалею. Скорее, напротив! А еще, мне откровенно плевать, кем ты был, честно! Я просто рада, что сейчас ты рядом со мной, и все прочее не имеет ни малейшего значения.
  Я коснулась нежным поцелуем виска мужчины, ловившего каждое слово, как высшее откровение, вдохнула его запах. Легкий-легкий, едва уловимый и такой желанный, кончиком языка лизнула кожу, вырывая сдавленный вздох, и шепнула, потянувшись за одеждой:
  - С наслаждением продолжила бы, подведя под слова обстоятельную доказательную базу, но, увы, придется отложить ее построение до вечера.
  - Я подожду, - нехотя согласился Гиз, обещая мне одним горячим взглядом ударные темпы строительства.
  Утро красит нежным светом только стены, лохматые, заспанные и неумытые девушки должны приводить себя в божеский вид сами. Потому лишь спустя четверть часа я заглянула в зал трактира. Как и ожидалось, владелица местного 'отеля', Алльза и Кейр сидели за столом у окна и дискуссия шла бурная, правда, тон чадолюбивая старушка все-таки сбавила. Но нервничать не прекратила. Натруженные руки ее так тискали платье и метались по столешнице, что даже без взгляда на лицо становилось понятно: мама волнуется за родимое чадушко. Для иных родителей будь ты хоть трижды взрослый, все равно навсегда ребенок. Вот и Алльзе так 'повезло несказанно'.
  На меня Кейр глянул, как грешник на икону, то есть физиономия его отражала странную смесь стыдливой радости, надежды, вины и молчаливой просьбы о помощи.
  - Доброе утро! Кейсантир, надеюсь, ты как честный человек, после всего, что было между вами нынче ночью, сделал девушке предложение, и она согласилась?
  Мама начала хлопать ртом как выброшенная на бережок рыбка, Алльза очаровательно порозовела, а Кейр закашлялся и попытался пробормотать одновременно: 'Ничего между нами недозволенного не было' и 'сделал, да, согласилась'.
  - А в чем тогда проблема? Почему почтенная кори негодует? - Я изобразила самое искреннее недоумение.
  - Да проводить-то он ее проводит, коль обещался, но как она там одна хозяйничать будет, покуда этот жених дела улаживает? - Всплеснула руками старушка, смерив Кейра ревниво-недоверчивым взглядом. Вроде и кровиночку пристроить хочется, и выглядит мужчина весь из себя представительно, и денежку за душой имеет, и доченьке по нраву в кои-то веки пришелся, а боязно!
  - Ага! - Уяснила я суть вопроса, опускаясь на лавку подле бабушки-старушки. Гиз сел за соседний стол. Дескать, я рядом, но не вмешиваюсь, пока не понадобится. - А почему только проводить? И какие дела?
  - Но Оса, как я... мы же... - начал телохранитель, верный профессиональному долгу.
  - Кейр, я тебя как старшего брата люблю и очень не хочу расставаться. Только ведь больше того, чтоб ты рядом был, я хочу, чтобы ты был счастлив. Вот Алльза, я же вижу, она обе твои мечты разделила, а не только радость полета, - выпалила я, отчаянно пнув в дальний угол души эгоистку-привычку. - Я буду очень скучать по тебе и твоим кулинарным талантам, но сказать, что без тебя пропаду, не могу. Гиз с Кизом помогут и в обиду не дадут. Так что езжайте трактирное хозяйство поднимать, а мы всем кагалом к вам попозже заглянем, пробу с кулинарных шедевров снять! Кстати, а свадьба-то когда?
  - Ом, - выдал буддийскую мантру Кейр и сменил смущенно-розовый на пунцовый. Алльза поспешила присоединиться к колеру избранника.
  - Это чего, в переводе 'уже'? - даже не удивилась я очередной поспешной процедуре бракосочетания в стане друзей.
  - Эм, - сменил пластинку мой уже почти бывший защитник и оправдался: - Тут вроде как почти случайно вышло.
  Я всем своим видом выразила крайнюю заинтересованность техникой процесса. Как случайно можно порвать колготки или пятно посадить на белую блузку - хоть сейчас в красках поведаю, а вот чтобы замуж выскочить ненароком - о таком никогда не слыхала.
  Все оказалось проще пареной репы. Наши летуны так увлеклись эквилибристикой в воздухе, что не заметили, как с ног Алльзы свалились обе туфли разом. Кейр, как джентльмен, вынужден был взять даму на руки и приземлиться для розыска обуви. Словом, туфельки все-таки нашлись, и кавалер лично водрузил их на ножки не особо возражающей даме. Потом они продолжили полет, в процессе коего телохранитель нашел в себе силы признаться в пробудившихся чувствах и своих благородных намерениях, а также робко осведомиться о возможности ответного чувства. Тут его Алльза и удивила, подметив, что в общем и целом она ему уже ответила. Ибо, коль ухажер даме туфельки снял, да надел, а та не возразила, то их отныне можно супругами считать, а все прочее лишь формальности.
  - И после всего этого ты собрался покинуть супругу? - сдерживая здоровый смех, укорила я молодожена по новаторской методике Золушки. - Даже думать не смей! А не то я тебе сама бойкот объявлю!
  Похоже, таких душераздирающих подробностей мать-старушка еще не слыхала, а как только узнала, что дело дошло до туфель, то сдулась, как воздушный шарик, и сдалась. Машут после драки кулаками лишь подлюки и маньяки. Тем более, трактирщица убедилась, что ее кровиночку никто, попользовавшись и обобрав, на произвол судьбы бросать не собирается, намерения у Кейра серьезные и мужик он внушающий доверие, состоятельный. В этом я не преминула еще раз заверить мамашу. Дескать, подъемные у молодых будут неплохие.
  Телохранитель все еще пытался слабо отбрыкиваться, но слишком слабо, чтобы счесть попытку сопротивления чем-то большим, чем ритуалом усмирения чуткой зверушки по кличке совесть. Заручившись моим клятвенным обещанием скорого визита и обещанием Гиза беречь меня, как зеницу ока, Кейр успокоился окончательно и полностью сосредоточился на планировании совместного обустройства трактирного хозяйства с красавицей Алльзой. Мама и дочка дружно включились в процесс, да так активно, что и я, и маячивший на периферии братец Кейровой избранницы почувствовали себя лишними. Тот-то в затылке почесал, да на кухню подался, я уж думала последовать его примеру и попросить чего-нибудь на завтрак, когда в залу влетел Фаль.
  Малютка-шпион, развлекавшийся ночной слежкой за летунами, спал так крепко, что даже не высунул носа из гнездышка на стуле, когда мы болтали с Кизом, одевались и уходили.
  Теперь сильф имел вид заспанный и слегка обалделый. Он добрался до моего плеча, тяжело плюхнулся на посадочную площадку и сообщил:
  - Оса, а тебя обворовали!
  - Чего-о-о? - удивленно переспросила я.
  - Пришла какая-то тетка, схватила со стола дуделочку Фокмы и убежала, - задумчиво поведал сильф, поведя крылышками.
  - Клептоманка? - выдвинула я самую примитивную версию, не особенно расстроившись потере.
  Отвлекшись от строительства бизнес-плана, Кейр включился в разговор, наскоро объяснив собеседницам суть того, что мне одна птичка на ушко напела.
  - Да кто бы мог? У нас воров на селе нет, - засомневалась старая трактирщица. - Может, птичка напутала чего...
  Фаль понял вопрос буквально и описал:
  - Тетка толстая, коса у нее черная вокруг головы обвязана и булавками с круглыми зелеными камешками подколота. А платье вроде и новое, а грязное, в разводах.
  После дословного цитирования особых примет опасной преступницы, Алльза выпалила, не задумываясь:
  - Мера! Только у нее такие заколки и платье в соках трав, стирай, не стирай, не выводятся пятна! Но дудка-то ей зачем?
  И тут из приоткрытого окна, откуда доносилось по большей части лишь птичьи трели, лай и беканье-меканье разной скотины, послышалось дикое завывание, запросто перекрывшее по силе утренний клич 'НЕ ПУЩУ-У-У!'. Звучало оно, правда, попроще, всего лишь:
  - А-А-А-А-ВВ-А-А!
  - Мера голосит, - сходу опознала голос старушка и заохала: - Уж не двинулась ли умом болезная, как Иррзу схоронили, она сама не своя была.
  - Ну, пошли, глянем, - предложила я, заинтригованная происходящим и очень рассчитывающая, что в моих силах окажется отключить живую 'пожарную сирену'. А звук-то доносился все ближе и не думал смолкать!
  На пороге трактира в нас (вышли всей компанией, даже Киз снизошел и братец Алльзы из кухни вывернул) на полном скаку врезался завывающий шар с зелеными набалдашниками. Будь мы бильярдными шариками, разлетелись бы от порога трактира по кустам, а так даже замедленной реакцией никто не страдал, потому все уцелели.
  Хвала Гизу! Умница киллер умудрился не только перехватить бабенку, но и заткнуть ей рот чем-то вроде кожаной перчатки. Теперь бледная как мел и трясущаяся как осина-мутант пышечка лишь мычала и вращала выпученными глазами. А мужчина аккуратно придерживал ее, незаметно фиксируя руки. Я отметила без злости или досады, просто как свершившийся факт, что в первую очередь от живого пушечного ядра Кейр пытался заслонить свою невесту, не меня. А значит, правильно все решилось. Движимый долгом, он пойдет на поводке данного слова, без охоты, и может оступиться в самый неподходящий момент.
  - Тише, тише, что случилось, расскажи, мы во всем разберемся, - я заговорила тихо и ласково, как с бешеной собакой. - Что ты дудочку мою украла, знаем. Если понравилась, оставь себе, дарю.
  Это незатейливое, сделанное от чистого сердца предложение почему-то вызвало у лекарки новый приступ тряски и мычания, из глаз еще и слезы покатились, а нос захлюпал.
  - Гиз, придется кляп вынуть, а то задохнется, - внесла я необходимые коррективы в методику удержания.
  Киллер послушался, рот лекарке освободил и приказал коротко и властно:
  - Рассказывай!
  - Там! Там! Они в доме! Призраки! А-а-а! Спаси! - весьма информативно возопила бедная пышечка, едва ей дали свободу слова.
  - Пошли, по пути и расскажешь, в чем дело. И зачем тебе дудка и призраки потребовались. А Кейр с дамами тут дозор нести будет, вдруг, если у тебя массовое явление стряслось, сюда по вчерашнему следу тоже кто явиться надумает.
  Таким нехитрым образом устранив Кейсантира, в которого с обеих сторон намертво вцепились невеста и теща, я отправилась в очередной, на сей раз пеший, поход по селу в компании Гиза и Киза. Кстати сказать, местная общественность нами не особенно интересовалась. Мало ли по какой надобности приезжим к целительнице потребовалось заглянуть.
  Безжалостно комкая юбку и подвывая, нестарая еще, и не сказать, чтобы неряшливая, просто какая-то взъерошенная женщина, сбивчиво, то бледнея, то краснея, теребя одежду и утирая ладонью льющиеся слезы, принялась объясняться. Если выкинуть из речи оправдания, всхлипы и междометия, выходило, что лекарка стала жертвой слухов.
  Сплетники, впечатленные приключившимся вчера вечером явлением призрака народу, растрезвонили по всему селу о происшедшем. Описания были красочными, кое в чем противоречивыми, но в одном сходились четко: у пришлой в село кори имелся мощный ар, способный вызвать душу умершего. Дух Иррзы и ее сердечный разговор с кузнецом слыхали все.
  Меринза, хоть и не заливала моральные страдания вином, переживала не меньше вдовца о том, что не успела помочь несчастной покойнице. Потому решилась явиться поутру в трактир и просить меня сыграть на дудке, чтобы вызвать безвременно ушедшую на разговор по второму кругу и испросить прощения.
  Входила 'кающаяся грешница' тайком, через заднюю дверь. Сынок трактирщицы подсказал, где я остановилась, туда-то Мера сразу и направилась. А как вошла да разглядела в пустой комнате на столе вожделенную дудку, то точно разум помрачился. Решила не дожидаться меня, все сделать сама. Схватила дудочку и побежала домой. Там, очень надеясь, что в руки ей попал не личный ар, громко пожелала, чтоб явился дух, и задудела.
  Ну что сказать, результат превзошел все ожидания. В маленьком домике травницы, если верить ее словам, а не верить у нас резона не было, на данный момент призраков набилось, как сельдей в бочке, и каждый тарахтел о чем-то своем.
  Бедная лекарка едва не помешалась, когда оказалась в толпе привидений. Вне себя от страха она рванула из дому прочь, просить помощи у законной владелицы артефакта.
  Как раз пока мы дошли до края села, где на отшибе, окруженный не то садом, не то огородом со всякой растительной всячиной, ютился домик Меры, я покрутила рассказ в голове так и эдак, но подобрать объяснений тому, какого рожна дудка вообще сработала тем, а не иным образом, не смогла.
  И вряд ли сообразила, если бы не Киз, мимоходом спросивший у проводницы:
  - А что за пирамидки из камешков в поле?
  - Так погост, - нервно всхлипнула Мера и я подавила рвущийся наружу смешок. Да уж, места для больничного офиса лучше, чем по соседству с кладбищем, сыскать трудно. Или практичные лекари руководствовались циничным принципом: зарыл и забыл? Но как бы то ни было, а нынче такая географическая близость сыграла с женщиной злую шутку. Похоже, зов дудки поднял всех мертвых соседей и собрал их под одной крышей, не оставляя места живым.
  Галдеж над скромным домиком лекарки стоял страшный. Не вызывающий инстинктивный ужас, а всего лишь настолько громкий, что хотелось убавить звук или заткнуть уши. Призраки - мужчины, женщины, дети, старики и старухи - галдели стаей ворон, бестолково, азартно, яростно, однако попыток выйти в народ из-под крыши не делали. То ли не могли передвигаться по утреннему солнышку, то ли оказались плотно привязаны к оставшейся в доме дудке, как центру вызова.
  - Что будешь делать? - спросил Гиз не потому, что не доверял, а чтобы определиться с тактикой действий.
  - Рисовать, - бодро провозгласила я и подобрала в гуще травы случайную хворостинку.
  Право слово, выяснять, что надо каждому индивидууму из инфернальной орды, у меня не было ни малейшего желания, да и не чувствовала я подобной необходимости. Вот бывает такое, понимаешь, что неохота, а делать надо, и делаешь, перешагивая через себя; а тут я совершенно четко понимала: общаться с этими горлопанами не следует.
  Потому с чистой совестью присела на корточки у домика Меры, и нацарапала палочкой рунное заклятье: всего несколько знаков, означающих врата, путешествие в мир потусторонний и оборотную руну движения.
  Налетевший неизвестно откуда порыв ветра подхватил пыль и сдул ее в сторону жилища лекарки. Одуряющий гомон мгновенно смолк. Отбросив веточку, я поднялась, отряхнула руки и улыбнулась:
  - Все, осталось только дудочку забрать.
  Судорожно с облегчением, заколыхавшись всем телом, вздохнула Мера и отпустила на свободу истерзанную ткань юбки. Губы скривились в жалкой попытке вежливо улыбнуться, но несчастный взгляд портил весь пристойный портрет. И зачем притворяется? Боится, ругать начну, компенсацию требовать или еще чего? Да ну, тоже мне нашла полицию нравов! Никогда не любила скандалов, выяснений отношений и претензий.
  Фаль первый, наверное, чувствовал толику вины за то, что не воспрепятствовал хищению моей собственности, метнулся в приоткрытую дверь, подхватил с пола дудочку и торжественно опустил в протянутую ладонь.
  Да уж, вот тебе и дуделочка-пугалочка! Странные дела творятся на Артаксаре, если обычная вещица из другого мира превратилась в артефакт. А может, тому виной намеренное или случайное воздействие одного атлетически сложенного типа с хронической тягой к справедливости и немереным могуществом? Посмотрел не под тем углом на мой скарб, и вот вам побочный эффект. Получите и распишитесь! Музыкальный инструмент легким движением божественной силы превращается в ки-ар, предмет-артефакт, который может использовать любой. Н-да, мочь-то может, а вот отвечать за последствия кому? Ясное дело, владелице, то есть мне. Сломать что ли от греха подальше? Я покрутила в пальцах дудочку из светлого, теплого на ощупь дерева и призналась: нет, не сломаю! Жалко, все-таки сувенир и память, лучше засуну подальше в сумку, чтоб здешним спиритам она в руки не попадалась, а пока в кармане полежит.
  - Проверено, мин, то есть призраков, нет, - объявила я, обводя взглядом чистую горенку с кучей всяких мешочков, горшочков и веников из травы да корешков на полках, столах, лавках и даже подоконнике.
  Выходит, Мера не только артефактом своих пациентов пользует. Одобряю! На силу надейся, а сам не плошай. Жаль, для жены кузнеца не нашлось подходящего природного лекарства.
  - Спасла ты меня, кори, спасибо! - Всколыхнулась грудь смущенной лекарки.
  - Пожалуйста, счастливо, - попрощалась я и развернулась к двери.
  - А плату какую назначишь? - полетел в спину вопрос.
  'Что? Опять? Здесь же нет магев! Так чего она твердит о расчетах?' - мысленно взвыла я и подчеркнуто вежливо ответила:
  - Пустяки, дело житейское, ничего ты мне не должна. Если только... - неожиданно вспомнились здешние ароматные ягодные напитки, - я смотрю, у тебя тут травки развешаны. Целительные, да?
  Женщина затрясла головой, соглашаясь, и среди полного сумбура чувств проглянула гордость профессионала.
  - Если среди этого богатства какой-нибудь сбор для приятного пития отыщется, буду рада получить в подарок, - назначила я первую пришедшую в голову вкусную цену и улыбнулась.
  Целительница заметалась по комнатке с такой скоростью, будто дом уже охватило незримое пламя, и счет шел на секунды, за которые, собственно, требовалось найти и вынести из огня священное знамя в виде травяных сборов. Кулек за кульком мне на руки опускалась добыча, горка в секунды поднялась до подбородка. Пока меня не похоронили под грудой растительного сырья, я робко взмолилась:
  - Хватит, хватит!
  Мера приостановилась и принялась тараторить, объясняя, какой холстяной мешочек какой сбор содержит: что бодрость дает, что успокаивает, что согревает. Вон даже кузнец ее травки пьет с удовольствием. При упоминании кузнеца женщина осеклась и перескочила на описание очередного тонизирующего полуфабриката. Нет, она явно чего-то боялась и старалась своей болтовней 'по делу' заглушить страх. Один Фаль жмурился довольным котенком. Еще бы! Несколько минут проката дудочки, и получай запас концентратов для приготовления напитков на месяц! Братья-киллеры стояли парой эдаких самодвижущихся столбов и помогать не собирались.
  - Спасибо, будем пить и тебя добрым словом вспоминать, - вклинилась я в речь целительницы, отступая к двери.
  - Смеешься, кори? - Вспыхнул на щеках лихорадочных румянец и в глазах снова начали набухать слезы.
  - Нет, не смеюсь, - ответила я и, поняв, что просто так Мера не успокоится, продолжила: - Не смеюсь, не издеваюсь. И тебе себя терзать из-за Иррзы не советую.
  - Так ведь виновата! - с каким-то ожесточением вперемешку с надеждой 'Ну скажи, что это не так!' - вскинулась женщина.
  - Гар тебе судья, - перефразировала я поговорку из моего мира, подгоняя ее под здешние божественные реалии. - Только теперь, кто бы и насколько в смерти той женщины ни был виноват, уже ничего не поделаешь, время назад не отмотаешь и по-другому историю не повернешь. Нет таких ки-аров.
  - Если б я знала... - вновь заплакала Мера, уже не скрываясь и не стесняясь слез, вновь принялась заламывать руки.
  - Знал бы, где упасть, солому б настелил, - согласилась я и присела на лавку у двери, понимая, что просто не могу уйти от бедолаги, истерзавшей себе воспоминаниями о случившемся несчастье всю душу. Вроде бы не девочка уже, целительница, а так из-за одной покойницы убивается, значит, пусть и не давала клятвы Гиппократа, а совестливей многих врачей из моего мира будет. - Давай поговорим. Скажи, Иррза умерла потому, что травами ее недуг не лечился, а силы в ки-аре у тебя, когда ей дурно стало, не было?
  - Так, все так! - Слезы катились по лицу лекарки. - Только я ж не думала, что ей плохо так станет, не далее, как на прошлом темном обороте приступ был, а у нее они раз в три-четыре оборота случались. Я ж только кожу Умане и Равеле чистила. Ленивые курицы при монетах! Настоем протираться не захотели, а я, дурища, на уговоры польстилась, новую ступку мне из камедрана захотелось, а трех рыбок не хватало. Да лучше б я в своей каменной все долбить продолжала! И не должен был ар так быстро опустеть тогда, силы-то из него малую долю зачерпнула, а уж глянь - и донышко. Никогда прежде так быстро запас не кончался! - выплеснув из себя беду, Мера замолчала, закрыв лицо ладонями.
  - Ты хотела помочь Иррзе и не смогла из-за причин неодолимой силы. Слишком много неудачных для жены кузнеца совпадений случилось. Приступ не вовремя, опустевший, когда должен был хранить еще часть силы, артефакт, недуг, не излечимый травами. Знаешь, там, откуда я пришла, есть такое понятие 'смягчающие обстоятельства'. Это я о том, что вине твоей действительно есть оправдания. Ты не желала смерти Иррзе и не должна терзать себя, загоняя под каменную пирамидку. Вина есть, но лучшее, что ты можешь сделать, это в память о случившемся никогда не использовать артефакт по пустякам и всегда по возможности сохранять резерв силы для таких вот трагических случайностей. Подумай, о чем я сказала, и прощай, целительница, спасибо за травки, - поблагодарила я напоследок и вышла из горницы, оставив затихшую лекарку на скамье. Кажется, рыдать она перестала и глубоко задумалась. Буду надеяться, никаких глупостей не надумает.
  - Ловко ты дуру успокоила, - цинично одобрил Киз, покусывая мимоходом сорванную травинку.
  - Я лишь сказала ей то, что думала, - с легким недоумением отозвалась я.
  - Ты еще скажи, что никогда не врешь, - жестко усмехнулся киллер.
  - Я всегда говорю то, что думаю, и как думаю, а врать не люблю или просто не умею. Если понимаю, что правду говорить нельзя, лучше промолчу, - откровенно ответила я брату Гиза.
  - И до сих пор жива? Странно, - 'сильно удивился' Киз.
  - Телохранители у меня хорошие, - заулыбалась я и тут же замерла на месте, осененная идеей. Вот теперь все сходилось, вот теперь все получило логичное объяснение.
  - Не-ет, не Мера дура, а я, - огласила не слишком приятный вердикт. - И как сразу не сообразила! Но еще не поздно!
  - Эй! - окликнула первую попавшуюся селянку, чинно шествующую куда-то с огромной корзиной. - А где дом кузнеца?
  Женщина смерила меня глубоко озадаченным взглядом и указала головой на ближайший забор из ровных, одно к другому, бревнышек:
  - Так вот его подворье.
  - Могла у меня спросить, Оса! - чуток обиделся Фаль, поерзав на плече, и тут же полюбопытствовал: - А зачем нам кузнец?
  - Прости, дружок, совсем у меня из головы вылетело, что ты вечером на разведку по селу прошвырнулся, - повинилась я перед представителем сил дружественной авиации и толкнула калитку. - А что и зачем, сейчас увидишь!
  Кузнец нашелся между домом, свинарником и кузней. Как и обещал жене, дядя в закатанных до колен штанах и подвернутой до локтей рубахе старательно заделывал дыру в заборе, судя по габаритам, образовавшуюся в результате соприкосновения тела, полного хмельной жидкостью, с физическим препятствием. Работал он так старательно, что не сразу заметил посетителей. Попросив своих телохранителей подождать чуть в стороне, подошла ближе.
  - Доброе утро, - вежливо покашляла я. - Оторву вас от дела на пару минуток разговора?
  - Что, лошадок перековать надобно? - отложив могучий молоток, забыла, как называются такие штуки, которыми в землю опоры вбивают, благожелательно уточнил мужчина.
  От вчерашнего горького пьяницы и буяна этот вполне себе трезвый, вежливый человек отличался как небо и земля. Смотрел спокойно, как слон на тявкающую где-то в ногах мелкую моську. С учетом того, что моя макушка доставала ему где-то чуть выше пояса, имел право.
  - Нет, я по личному вопросу, - отказалась я от обслуживания и, поскольку возражений не последовало, продолжила:
  - Я насчет Меры.
  - А что с ней? Случилось что? - озадаченно или даже обеспокоенно сдвинул брови богатырь.
  - Убивается не меньше тебя по Иррзе, виноватой себя считает, - начала я.
  - Она-то с чего? Это ж я поздно супружницу притащил к лекарке, думал, обойдется, отдышится. А оно эвон как обернулось, - горько вздохнул кузнец и подергал себя за кудлатую бороду. - Мера-то всегда на помощь щедра была, вон сборами чайными нас с Иррзой баловала. Бывало, намахаешься в кузне, а в кувшин с травой настоянной прут каленый опустишь, изопьешь,- и усталость как птица крылом снимет. И поясницу мне когда скрючило, тут же прибежала, жиром сыгачьим растирала, пуще Иррзы хлопотала, за два дня с лавки подняла.
  Подробный рассказ о благодеяниях пухленькой медички лишь поставил последнюю точку в моих выводах, потому дальше я продолжила уже почти открытым текстом:
  - Мера себя винит, и тем больше от того, что нравишься ты ей, всегда нравился. И теперь, как Иррза померла, так тебя целительница сторониться будет, себя наказывая. Ты мужчина достойный, подумай, может, сборов травяных у тебя запас к концу подошел и надо бы зайти за добавкой, или вот спину опять прихватило? Думаю, Иррза б твоя одобрила.
  - Эмм, - кузнец открыл и закрыл рот, переваривая сказанное. Похоже, сегодня в селе выдался день буддистских мантр, а я и не знала, а то тоже что-нибудь припомнила, чтобы не отрываться от коллектива. Как там, кажется, 'ом-мане-паме-хум'? Точно! В следующий раз в ответ буду цитировать!
  Не дожидаясь лишних расспросов,- все, что нужно, уже сказано, теперь пусть сами разбираются, - я кивнула кузнецу и ушла со двора. Попритихший Фаль да так и не раскрывшие рта телохранители-киллеры последовали за мной.
  Оставленные на хозяйстве трактирщица со товарищи позаботились о завтраке для спасителей от нашествия призраков. Каша-размазня, конечно, никогда не была моим любимым блюдом, тем паче вездесущая овсянка. Ну откуда она еще и тут взялась? Может, Гар Справедливый в минуту крайнего раздражения приволок с Вальдина в качестве кары для особо злостных преступников? Однако голод победил извечную неприязнь. Художественно украсив блюдо местным вареньем из сизянки, - эдакая лилово-синяя абстракция на сером фоне, - я взялась за еду. Фаль принялся рьяно помогать.
  Мать семейства, Кейр с невестой и деверем расселись рядом. Вот правильный народ трактирщики! Если мы вернулись спокойным шагом и без панических воплей на устах, стало быть, дело в шляпе, то есть все улажено. А значит, дорогих и единственных, не считая до сих пор дрыхнущего нотариуса, постояльцев надо накормить досыта, а потом уже выспрашивать подробности. Я сегодня была добрая, потому решила совместить приятное с полезным. То есть рассказ с завтраком. Когда разговариваешь, то невкусная еда как-то быстрее и проще глотается. Кстати, сизянка сделала кашу действительно съедобной, хотя ничто, ну если только божественное чудо трансформации, не могло обратить ее во вкуснятину. Испорченное дитя своего времени, люблю я бутерброды всей душой, особо с твердым сыром и копченой колбасой. Нет, от красной икры, конечно, тоже не откажусь, но все-таки колбаса и сыр привычнее. Словом, отправляя в рот ложку за ложкой, я отчиталась:
  - Мера, бедолага, хотела Иррзу вызвать и извиниться, а подняла все кладбище разом. Пришлось призраков убрать, пока они по селу прогуляться не надумали, родственников навестить.
  - Откуда ж в простой дудке такая сила взялась, чтоб духов зазывать? Раньше-то такого не водилось, - почесал щеку Кейр, удивленный странными свойствами предмета не меньше меня.
  - А Гар его знает, - пожала я плечами. - Может, дело в мыслях и отпечатках эмоций, что впитались в дуделочку за эти дни? Все же истории с ней вокруг призраков крутились, вот намерение и воплотилось в жизнь. А может, мы каким-то образом ухитрились случайно превратить предмет в ки-ар, вложив силу, и сами того не заметили. Думаю, нам обязательно следует с приятельницей здешнего менялы побеседовать.
  - Как же ки-ар случайно создать-то? - перестав подкладывать зятю каши, удивленно ахнула старушка-трактирщица и всплеснула руками. - В Артефе искусству этому годами учатся, и великое умение для того надобно, чтоб ары творить, не каждому дано!
  - Мы, как вы уже догадались, не местные, через врата из другого мира пришли, там магия своя и действовать она на Нертаране иначе, чем на Вальдине, способна, - коротко объяснила я, снимая с плеч Кейра необходимость таиться от новых родственников.
  Признательный взгляд друга был мне наградой. Ой, палач! Значит, действительно молчал, не свою тайну раскрывать не стал. Хорошо, что случай подвернулся! А закрутилась бы, позабыла, и достойный человек себе нашел бы бонусные трудности к жизни молодожена. Не дело это, если двое полюбивших с таких секретов совместную жизнь будут начинать.
  - Но ведь твои руны действуют! - задумчиво ввернул Гиз, методично поглощавший порцию овсянки.
  - Да, но они для меня и на Вальдине действовали, а для местных нет. Так что руны не отменяют возможности случайного воздействия некой магии, преобразовывающей предметы в ки-ары, - рассудила я, помахав ложкой. - Или это воздействие касается только тех вещей, что прошли через границу миров. Не могу пока сказать, и экспериментировать до разговора с образованным артефактором тоже не стану.
  - Разумно, - согласился киллер. - Мы же вроде как помочь обещали, а не портить последнее...
  - Да уж, - невинное напоминание о деле подстегнуло процесс поглощения завтрака, после которого я объявила отбытие.
  - Уже? - растерялся Кейр.
  - Пора, - улыбнулась я другу и спутнику, поднимаясь из-за стола. - Записку для Фегоры нам еще вчера вечером передали, припасы ты собрал, подковы у лошадей целы, погода хорошая, так что задерживаться в селе не с руки. Ну что ты хмуришься, Кейр? Не на века расстаемся, я же обещала заглянуть в гости и оценить новое хозяйство, значит, непременно загляну. Не выйдет у самой, найду кого попросить.
  Кейсантир только кивнул, сын трактирщицы пошел коней готовить. А я отправилась наверх за вещами. Подумала оставить палачу на обзаведение еще монет из походной кассы, да не стала, не возьмет, потому что клад ему приличный перепал в наследство, а нахапать только для того, чтобы нахапать, Кейр никогда не стремился.
  Наши деньги он, кстати, поднявшись следом, вручил Гизу, и ему же досталось еще одно сокровище: походная посуда хозяйственного Кейра. Врученная, пожалуй, более трепетно, чем священная реликвия или боевое знамя. С другой стороны, польза от этих предметов была куда более ощутимой, чем от многих стягов и ценностей. К примеру, такого замечательного мяса, как на заслуженной сковороде палача, я никогда не едала.
  Гиз отказываться не стал, принял вещи вполне серьезно и ответственно. Кейр почесал шею, вздохнул, хлопнул киллера по плечу, а потом неожиданно обнял меня крепко-крепко, чмокнул в лоб и попросил:
  - Береги себя, магева.
  - Да меня никто красть и не собирается, - пошутила я, обнимая друга в ответ.
  - Береги, - серьезно посоветовал мужчина. - Ты - замечательная девушка. Может, не всегда как надо головой думаешь, но сердце у тебя правильное, оно верную дорогу подсказывает. Гиз, присмотри за ней!
  - Обязательно! - торжественно ответил киллер, и слова его почему-то прозвучали серьезнее клятвы верности. Н-да, клятва верности на сковороде и котелке! Звучит!
  - И я присмотрю! - поклялся Фаль, рассеивая драматичность обстановки.
  - Если и ты, тогда я спокоен. Буду в гости ждать, - кривовато усмехнулся Кейр, отводя взгляд, в котором снова затлели искры вины. Поднес руку к голове, уронил, словно не знал, куда ее девать и деваться самому.
  - Кейр, все хорошо! - позвала я друга. - Правильно! Я вижу, что наши дороги расходятся, пришло время тебе исполнить свою мечту, и не смей чувствовать себя оттого виноватым! Не смей! Ты судьбу свою и любовь нашел. Каждому ли так везет? Так радуйся, а не цепляйся за призраки обычаев и долга. Не трави чашу своего счастья! Если б я знала, что без тебя мне не обойтись, не отпустила бы. Я буду скучать, но расстаюсь с легким сердцем именно потому, что оставляю тебя собственной судьбе и мечтам, ради свершения которых предстоит тяжелый и упоительный труд. Ты вот только что говорил, что сердце у меня правильное, тогда поверь словам моим, идущим оттуда. Поверь и пожелай нам удачи!
  
  Глава 6. Дорожные видения, или указания к действию
  
  Оставшиеся сборы вышли недолгими, поелику распаковываться основательно ради одной ночи в селе мы вчера не стали. Очень скоро остающиеся и отъезжающие стояли у оседланных лошадей. Проводить нас вышли все члены новой семьи Кейра. Алльза, только сейчас до конца поверившая, что ее молодой супруг с друзьями отбывать не собирается, успокоилась и дарила меня благодарной и счастливо-шалой улыбкой. Ее брательник смотрел с очевидной завистью. Похоже, мечтал о приключениях, да кто ж его от трактирного хозяйства дальше ближайшего города за покупками отпустит? Не всем выпадает такое счастье, как мне или Кейру, - жить, как велит сердце.
  - Удачи! - от всей души громыхнул Кейсантир и еще раз обнял меня так крепко, что кости затрещали. - Спасибо тебе за все, магева!
  - И тебе, я буду очень скучать, особенно по твоему жаркому, - прочувствованно попрощалась я. Животик согласно заурчал, Фаль, мелкий обжорка, столь же синхронно завздыхал.
  - Вот приедете в гости, накормим по-королевски, и не только жарким! - улыбнулся искренне мужчина, укрывая довольную Алльзу в объятиях.
  Та согласно покивала. За то, что я оставляю ей мужа, готова была пообещать все, что угодно, от луны с неба до сокровищ дна морского.
  Застоявшиеся лошади бойко вынесли седоков за границы села. Дорога ложилась под копыта не сказать, чтобы совсем уж гладкая да ровная, но вполне себе приличная. Может, и не ухаживали за ней с превеликим тщанием, но поддерживали, а наплыв 'туристов-торговцев', чтоб раздолбать подводами в пух и прах, лишь ожидался или даже предвкушался.
  Фаль привычно умчался вперед на разведку, а я обернулась назад, хоть и знала, что меня все равно не увидят, еще разок махнула Кейру на прощание.
  - Быстро же телохранитель тебя на харчи и бабу сменял, - вставил язва Киз эдак между прочим, только что сквозь зубы не насвистывал. - Да и ты играючи с верным другом простилась.
  - Сменял? Играючи? - Мое удивление было искренним. Как-то в таком диком ключе о Кейре я не думала и думать не собиралась, настолько нелепым было суждение киллера, что я даже злиться не стала. - Ты же все видел, но если не понял, толку объяснять? - пожала плечами и отвернулась.
  Ругаться настроения не было, а объяснять очевидное слепцу, вернее, упрямому слепцу, ну не зря же его личина ослиными ушами прорастала, не хотелось. Сердце и без того ныло, а место за левым плечом, где обычно ехал Кейр, ощущалось как неправильная пустота. Я смахнула ладонью навернувшиеся слезы и постаралась подставить лицо легкому ветерку. Теплый, но все равно освежает.
  Проклятый киллер углядел-таки мои слезы и недоуменно буркнул:
  - Во девка дает, сама отпустила, а теперь ревет.
  - Ксения, объясни? - мягко попросил Гиз и, понимая, что он прав, что не зря его братца-осла именно в нашей компании на Нертаран прямым рейсом от колодца желаний отправили, значит не в одиночку он что-то усвоить должен, я собралась с духом и ответила:
  - Вставать поперек чужой судьбы не правильно, потому и отпустила, потому и настояла, чтобы ушел. А что расставаться больно, так как же иначе? Если полюбила и привязалась, без боли не обойтись.
  - И ты так отпустишь любого? А если завтра захочет уйти Гиз?
  Я снова вздрогнула, как от удара. Весенняя солнечная дорога показалась стылой, как сугроб зимой, и все равно, сцепив зубы до хруста, сказала то, во что верила и за что уже честно платила болью разлуки:
  - Отпущу. Никого дорогого и любимого нельзя держать на привязи. Если любишь, отпусти, вернется - твое, нет - никогда твоим не было, - повторила я то, что говорила когда-то прежде.
  - Сама придумала? - уколол Киз.
  - Нет, это сказал один из писателей моего мира, Гарсия Маркес, я тоже верю, что именно так - правильно, - отозвалась я, перебирая пальцами мягкую гриву Дэлькора. - Жизнь - дорога; и здорово, когда бок о бок с тобой по ней идут те, кто дорог. Но и разлуку никогда не сочту мечом, разрывающим узы. Если кому-то из друзей понадобится помощь, приложу все силы, чтобы прийти и помочь!
  Конь, будто понимая серьезность темы, обернул ко мне голову и проржал что-то ласковое.
  - Слишком ты правильная, - задумчиво хмыкнул скептик.
  - Думаешь, я тебе вру?
  - Нет, думаю, считаешь, что говоришь правду, но поживешь подольше и станешь решать и думать иначе, - хмуро буркнул киллер.
  - Очень надеюсь, что не доживу до такого, - искренне заверила я собеседника и удивленно выпалила: - Какая странная штука!
  - Не дожить? - почти удивился братец Гиза, а вот тот завертел головой, пытаясь определить, что именно кажется мне странным.
  Но ничего не увидел, а вот мой любимый конь-добытчик углядел привлекший внимание предмет, свернул совершенно самостоятельно с дороги, подошел, обнюхал, метко вмазал копытом в районе земли. Раздался отчетливый хруст. Потом подхватил зубами, как пес поноску и чинно, будто никуда и не сворачивал, вернулся на дорогу с добычей.
  - Думаешь, оно нам нужно? - растерянно уточнила я.
  Дэлькор только гривой тряхнул.
  - И как нам эту ценную вещь нести? - задумалась я.
  Физиономии моих киллеров-хранителей тоже стали весьма озадаченными. Еще бы, не каждый день магева сначала вопит не пойми что, а потом ее чокнутая лошадь выдирает из земли сухой куст и таскает во рту.
  - Почему оно тебе показалось странным, Оса? - первым делом уточнил Гиз.
  - Ну-у, - начала я, - знаешь, я краем глаза видела, как по стволу и веткам какие-то огоньки, как светлячки или искорки, проскакивали. Теперь они то есть, то нет. Только зачем нам эта светлячковая икебана, ума не приложу.
  - Тогда вели своему жеребцу выплюнуть дрянь и едем дальше, - рационально предложил Киз.
  - Можно, конечно, только дело в том, что Дэлькор никогда ничего просто так не делает. Сдается мне, от этого сухостоя должен быть какой-то прок, - поделилась я своими соображениями. - Но какой?
  Фаль, подлетевший к нашему сделавшему внеплановую стоянку отряду, сделал круг почета и вынес здравую идею на мой суд:
  - А этот куст в твою шкатулку-сундук не влезет? Сейчас спрячь, доедем до местных, спросим, зачем его Дэлькор прихватил.
  - Просто, как все гениальное! - Одобрила я рацпредложение малютки, настолько привычного к магии, что в первую очередь он подумал именно о ней, а не о технике увязывания и прифигачивания куста к крупу того копытного бедолаги, которому повезет больше. Исходя из логики: кто добыл, тому и тащить, счастливчиком был бы Дэлькор.
  Представив себе красавца жеребца с разлапистым кустом в качестве дополнительного элемента декора на попе, я заулыбалась и спешилась. Такого осквернения эльфийских лошадей допустить никак нельзя! Пошарила в сумке и достала шкатулку. Милая, маленькая такая вещица, будто стилизованная под сундучок. На самом деле именно этим предметом она и являлась. Чтобы убедиться, стоило лишь проделать одну нехитрую манипуляцию.
  Я аккуратно поставила шкатулку на траву и трижды постучала по крышке. Уникальный сундук-шкатулка - дар богини, Гарнаговой сестры, вмещал в себя весь мой гардероб, прочие жизненно-необходимые каждой девушке штучки, и еще оставалось изрядно свободного места.
  - Хватит? - поинтересовался Гиз.
  - Должно, если не хватит, попросим Киза попрыгать сверху, утрамбовать!
  - Считаешь, я самый тяжелый? - почему-то счел такой вывод оскорбительным братец Гиза и смерил родича очень схожих габаритов чуть ли не ревнивым взглядом.
  - Конечно, самый тяжелый! - подмигнула я новому телохранителю и 'таинственным' шепотом пояснила: - Мы тебя хорошенько подразним, до ослиных ушей. И все, что не в силах примять вес физический, довершит груз раздражения.
  - Чур, я первый дразнюсь! - приняв слова за чистую монету, тут же с энтузиазмом внес свою кандидатуру на рассмотрение сильф под наши с Гизом смешки.
  Киз фыркнул и отвернулся, но краем глаза наблюдать за волшебным сундуком продолжил.
  Настелив сверху плащ, чтоб ненароком ничего не запачкать, я заполнила карликовым деревцем с переливчато-серой корой незанятое пространство. Не влез, упрямо топорщась из-под крышки, только кончик одной веточки. Недолго думая, я его отломила, захлопнула крышку и вернула сундучку миниатюрный вид.
  Так и ехала дальше, одной рукой придерживая поводья, во второй крутила теплую, гладкую на ощупь деревяшку, играющую под пальцами цветными бликами, как перламутровая раковина. Любуясь эдакой красотой, я подняла ее повыше к солнцу и банально раззявила рот до состояния 'сейчас залетит птичка, модель кондор'.
  Не вызывая никаких рунных заклятий, всего лишь глядя поверх палочки на родные для моих киллеров просторы, я видела совсем не то, что полагалось зреть среднестатистическому обывателю. Впереди справа вдоль дороги шли поля какой-то вяло зеленеющей культуры, около четверти метра в высоту, с забавными желтыми метелками на концах. По межам двигались крестьяне, как мужчины, так и женщины с ребятишками, и, отщипывая эти самые метелки, бросали их в корзины за плечами. Работа не то, чтобы непосильная, но пойди нагнись столько раз подряд, к вечеру, небось, спина отвалится. Так вот, эти самые люди пели нечто заунывно-ритмичное, слов не разобрать, а в такт песне колыхалось над полем прозрачно-желтое марево, прошитое более яркими 'нитями'. Толстые, как канаты, шли от людей вниз, к земле с культурными насаждениями, но в землю вбиралась лишь часть энергии, остальное растекалось вокруг, как вода по промасленной бумаге. Гораздо более тонкие, больше напоминающие штрихпунктирную линию, применяемую для центровых и осевых линий на чертежах, поднимались от поля к людям.
  - Ой, - тихо прошептала я, пытаясь сообразить, что именно ухитрилась увидеть. Отложила деревяшку, марево и ниточки исчезли. Призвала руну КАНО, наложенную на ЛАГУ, - картинка в желтых тонах возникла снова.
  - Ты чего, Оса? - забеспокоился Фаль, шлепаясь на плечо.
  - Сдается мне, Гарнаг глубоко прав насчет Артаксара, - вздохнула я и коротко описала увиденное. - Сила людей пытается питать землю, та не может вобрать в себя ее, а отдача настолько слаба, что едва заметна. И причиной такого низкого КПД вполне могут быть истончившиеся узы древнего договора.
  - Ты уверена, что видела именно это? - уточнил Киз, придерживая Буяна.
  Конь его, хоть и признал главенство Дэлькора, а нет-нет, да порывался вырваться вперед, показать молодецкую удаль. Или это он так впечатление на нового хозяина производил?
  - Глупый человек, я вижу то же самое, - негодующе (как кто-то, а тем паче какой-то осел, посмел сомневаться в моих словах!) прозвенел Фаль, в очередной раз частично лишая меня слуха.
  - Так что молчал? - буркнул киллер, не зная, расценивать ли слова маленького члена отряда как истину, или всего лишь как попытку встать на защиту моего утверждения.
  - Так я не знал, что не видите вы, - с непосредственной обидой оправдался сильф, передергивая плечиками.
  Вот ведь я сдурила, не взяла в расчет того, что наш малютка, хоть и похож на крохотного человечка с крылышками, хомо сапиенс ни разу не является, он сильф и воспринимает мир иначе. Говорил же он еще в первые дни знакомства, что видит руны и мою энергию, так почему бы малютке не видеть и других, незримых для смертных, потоков сил? Значит, на Нертаране сильф с Вальдина тоже обладает несомненным преимуществом перед не ориентирующимися в магическом пространстве людьми.
  - Мы не видим, если специально не колдовать, - просветила я друга. - Ты уж, пожалуйста, Фаль, если заметишь что-то непривычное, нам рассказывай.
  - Ладно, - запросто согласился гордый новым поручением сильф и упорхнул на разведку.
  - Значит, палка с куста заменяет заклинание? - вычленил из нашей беседы один любопытный момент Гиз. Разговаривать о договоре с землей и прочих высоких материях он не спешил, предпочтя для начала все обдумать.
  - Значит. Для меня, - сделала я маленькое уточнение и предложила проверить эффективность палки-детектора на братьях-телохранителях, пока мы не уехали далеко от поля с метелками.
  Оказалось, если держать деревяшку между лицом и объектом, на который устремлен взгляд, то энергетические потоки превосходно просматриваются и не проявлявшими прежде талантов к магии мужчинами. Марево и ниточки сил оба видели вполне отчетливо. Причем в качестве специфического бинокля достаточно было использовать даже не весь сучок, а кусочек деревяшки, сантиметров шесть-семь длиной. Так что мои спутники разделили палочку по-братски и оставили при себе.
  - Молодец, Дэлькор! Добытчик ты мой! - похвалила я коня и погладила по шее.
  Кстати, созерцание полевых работ послужило не только прямым доказательством нарушения энергетического баланса Артаксара. (Если ВЫливается больше, чем Вливается, а значительная часть просто ПРОливается, то, готова спорить, это не нормально.) Но и прямым свидетельством еще одной моей ошибки по части наблюдений за жизнью деревенской. Я-то посчитала: тамошний люд неспешно просыпается, потому так мало народу на улицах, а они уж все метелки обрывать подались. Интересно все-таки, их обрывают, чтобы вон то, мелкое и зеленое, лучше росло, вроде как наши садоводы помидоры прищипывают, или наоборот, как раз эти самые метелки и служат предметом сбора.
  Ответ на свой мысленный вопрос я получила весьма скоро. Мои телохранители еще не успели наиграться с осмотром через 'бинокль-палочку' магических явлений, как от основной массы работающих отделилась мелкая детская фигурка. Если судить по ласковому мужскому подзатыльнику-напутствию, она была делегирована к притормозившим путешественникам вполне сознательно.
  Когда малявка подошла ближе, я убедилась в этом на сто процентов. Девочка в светло-зеленом платье, с аккуратным фартучком и копной кудряшек на головке моментально напомнила мне маленького лемурчика из мультика 'Мадагаскар'. Помните, был там такой с умилительными глазищами, глядя в которые, собеседник был готов согласиться на все, что угодно, только не допустить, чтобы крошка огорчилась.
  Перехватив тяжеленную корзинку двумя руками, малышка как-то смешно подпрыгнула и присела. Наверное, нам был продемонстрирован местный вариант реверанса.
  А потом, наставив на трех всадников глазки и похлопав ресничками, девочка заявила:
  - Солнечного утра, благородные коры! Не угодно ли купить свежей капилы?
  - Зачем? - уточнила я, рассчитывая получить ответ на свой вопрос касательно назначения метелок.
  - Нет ничего вкуснее супа со свежей капилой, кори! - убежденно ответила малявка, принахмурилась и продолжила, мечтательно облизнувшись: - А мясо тушеное с капилой - блюдо, достойное самого короля Артаксара!
  - Если короля, давай, - неожиданно вмешался в беседу Киз и сам(!), нагнувшись, протянул девочке бронзовую рыбку.
  И откуда только мелкую монету взял? Я ведь ему золотом платила, красть вряд ли стал бы. Неужели вчера еще и в местный обменный пункт успел смотаться? Похвальная предусмотрительность. Однако, зачем ему эта трава?
  Корзина перекочевала в руки киллера, монетка исчезла в кулачке девочки. Видимо, рыбка это было за корзину капилы много, но не чрезмерно много, поэтому вздох со стороны маленькой торговки вышел удивленно-довольный, но не шокированный. Она снова подпрыгнула, подхватила юбочки и, просияв довольной улыбкой, умчалась к родне хвастаться законным заработком.
  - И зачем тебе трава? - озвучила я назревший вопрос.
  - Ты же слышала, ее едят, - повторил Киз тоном, каковым детям азбучные истины объясняют.
  - Если приготовить. А я ее ни тушить, ни варить не умею, - внесла я некоторые уточнения.
  Кулинария никогда не была моим коньком. Сделать что-то точно по рецепту я еще была способна, но стоило начать импровизировать или работать с незнакомыми продуктами, как 'произведение гастрономического искусства' получалось таким, что есть его могла лишь я сама, да и то с трудом. И только потому, что выкидывать еду, на которую потратила деньги, силы и время было жаль.
  - Велика хитрость, - небрежно пожал плечами киллер, пересыпая зелень в какую-то сумку и вешая у седла.
  - Значит, ты и будешь на всех готовить! - предложила я мужчине, закономерно ожидая ехидной отповеди, а он, вместо того, чтобы возмутиться, лишь небрежно кивнул и ответил:
  - Если ты мне как повару доплачивать будешь.
  - Не вопрос! Если Фаль твою стряпню одобрит, я тебе двойное жалованье положу! - вдохновенно пообещала я под энергичную трель сильфа.
  Неужели есть на свете чудеса и мне на жизненном пути с минимальным интервалом попались сразу двое мужчин, не считающих готовку чем-то зазорным? Эта магия куда сильнее рунной!
  Впечатленная героическим обещанием спутника, я даже не стала выяснять меню обеда. Пусть будет сюрпризом! Да что я, даже сильф перестал поглядывать в сторону Киза как Ленин на буржуазию, став каким-то задумчивым. Один раз даже облизнулся и погладил животик.
  Движение по намеченной 'трассе', больше ничем и никем не прерываемое, продолжалось размеренно еще часа четыре. Дорога пылила, впрочем, зелень окрестных кустов и леса невдалеке все еще была яркой и свежей, такой пронзительно-чистой, какая бывает лишь весной, до поры зрелости, граничащей с увяданием. Оглушительно пели похваляющиеся перед подругами и пытающиеся перекричать соперников птицы, яркие бабочки с причудливо изрезанными и узкими, больше подошедшими бы стрекозе крылышками, порхали целыми стайками на разнотравье. Здесь и сейчас не наблюдалось ни малейших следов опасности, нависшей над миром, и разлада в энергетических потоках.
  Вот так мирно мы ехали, никого не трогали, кроме досужих мошек, и тут ни с того ни с сего раздался треск. Зеленое, чем-то похожее на тощий дуб дерево опасно накренилось и завалилось в траву
  Если бы поперек пути падало, я б о разбойниках подумала, а так, ничего не понимая, призвала рунный бинокль и уставилась на странное зрелище: золотистая канитель, тянущаяся от дерева, соприкоснулась с черной ниточкой, протянутой сверху, и растение рассыпалось в труху. Ой-ой! Неладно что-то в артаксарском королевстве. Это чего, земля уже силу из растений живых начала забирать? Мужчины, пряча в карманы индикаторы из добытого Дэлькором куста, сумрачно переглянулись.
  Разговор не клеился. Что языком трепать, если и так понятно, что почти ничего не понятно, кроме одного: Артаксару плохо. Я вздохнула и отпустила руны. Расстроенный Фаль погладил мне щеку крылом в утешение и убежденно прозвенел: 'Ты найдешь, чем помочь, Оса!'.
  Как нам объяснили в селе, по той дороге, что мы выбрали, чтобы ехать в столицу, да еще и с артефактчицей побеседовать, жилья мало встречалось. Следующая небольшая деревня Подкаменная ожидалась по курсу лишь к вечеру. А посему обед из прихваченных с собой припасов следовало готовить самим.
  Отпустив лошадей пастись на небольшом лужке между дорогой и лесом, убедившись для порядка, что со здешними деревьями никаких аномалий не наблюдается, мы с Гизом взялись за разведение костра. Я в качестве подсобного рабочего (подай-принеси), мой киллер за главного. Киз, властно изъявший у брата посуду, как и уговаривались, погрузился в сотворение обеда.
  Мамочки! Что он делал?! Нож летал туда-сюда, руки порхали так быстро, что казались не двумя среднестатистическими пятипалыми конечностями, а веером, отливающим сталью. Миска наполнялась всякой всячиной, которую Киз небрежно скидывал в общую кучу, будто собирался готовить не обед, а компост.
  Вода из фляги (ручья близ дороги нам не встретилось, а искать с лозой да копать мы пожалели времени) вылилась в котел. Киллер-повар недовольно покосился на языки пламени, бодро лизавшие днище, и прохладную воду. Перевел зеленый взгляд на меня и почти скомандовал:
  - Согрей воду, а то лишних полчаса ждать будем.
  Обижаться на грубость я не стала, самой кушать хотелось, а пуще грызло нетерпеливое желание узнать, что именно натворил наш маэстро от гастрономии. Без споров я шепнула руну огня, погружая ее в воду. Поверхность тут же запузырилась.
  - Хватит! - удовлетворенно провозгласил Киз и принялся бросать из миски в котел то ли на глаз и небрежно, то ли четко выверенные пригоршни своей разложенной на кучки нарезки. Выжидал чуток, бросал одно, потом другое, добавлял какого-то желтого порошка, потом зеленого, следом - ой! - синего. А под конец вывалил нашинкованную, успевшую чуть подвянуть капилу. Перемешал, кивнул сам себе и объявил:
  - Обед через семь минут.
  Я опасливо посматривала на радужные разводы, кружащиеся по поверхности яства, пребывающего на границе консистенции супа и каши, и принюхивалась. Пахло не то, чтобы противно, скорее приятно, вот только никакая знакомая мне еда так никогда не пахла и не выглядела. Словно не замечая моего замешательства, Киз снял котелок с огня и невозмутимо зачерпнул и бухнул большой ложкой-половником варево в наши миски.
  Отважный Фаль спланировал на край моей посудины и, не щадя рта и живота своего, начал снимать пробу. Остановился он, когда от порции осталась только половина. Как я понимаю, сие свидетельствовало в пользу кулинарных талантов киллера. ОТК он прошел.
  Зачерпнув ложкой каше-суп, я подула и аккуратно пригубила. Вкус действительно был ни на что не похож, так же как и запах, но без сомнения не только съедобен, скорей он проходил по категории 'пальчики оближешь'. Кейр готовил вкусно, но привычно, что ли. А вот братец Гиза... Наверное, так должны были бы творить настоящие маэстро от кулинарии, те, что возвели свою работу в ранг высокого искусства. Этот странный суп таял во рту, оставляя только одно желание: попросить добавки!
  - Спасибо! Это бесподобно! - совершенно честно признала я и заглянула в котелок, проверяя объем остатка. Не будет ли большой наглостью черпануть себе еще или надо оставить мужчинам. Вроде бы объем позволял, и следовало поторопиться с просьбами, пока не тратящий время до окончания обеда на похвалы Фаль не занырнул в котелок и в единоличном порядке не очистил посуду.
  Ноздри расширились, втягивая становящийся все соблазнительнее по мере того, как остывала пища, запах, а потом небо упало на землю. Или кто-то просто выключил солнце, чтобы пустить кино.
  Алльза валялась жалким кульком в густых сумерках, подступающих к порогу большого дома. Из боковых окон лился гостеприимный свет и доносились веселые крики, а над жертвой, бешено вращая совершенно безумными глазами и сжимая в руке окровавленный камень, стоял бородатый грузный мужчина. Потом лицо его исказилось еще более и он, отшвырнув камень от себя точно ядовитую гадину, скачками понесся прочь в темноту.
  Следующий кадр показал резное каменное кресло, светлое, как свежий сыр моццарелла, если судить по жалким остаткам истинного цвета на задней стороне спинки. А ныне все заляпанное какими-то грязными бурыми и серыми пятнами. Да еще и дополненное жгутом толстого ремня.
  На сиденье изгаженного предмета мебели, сунутого в темный и сырой, судя по непрерывной капели где-то вне зоны видимости, каменный мешок, какие-то крепкие парни силой громоздили отчаянно вырывающегося голого человека. Ора не было слышно только потому, что рот закрывал грубый кляп. Вчетвером они впечатали бедолагу, предпочитающего постоять, на роскошный стульчак и привязали ремнем. Проворно отскочили. Секунду, другую, третью ничего не происходило, только ходила ходуном грудь пленного, да рвались из заткнутого горла судорожные всхлипы. А потом кресло объял ярчайший янтарный свет, и когда он погас, там под ремнем уже никого было. Только серых пятен стало больше, а к бурым добавилось несколько свежих алых и багряных мазков.
  Я еще не успела даже осмыслить увиденное, испугаться или преисполниться негодования, как снова сменился кадр.
  Берег моря. Ввысь, от барашков волн, набегающих на тонкую полоску песка, шла истерзанная ветрами узкая, высеченная прямо в скале и почти загибающаяся спиралью лестница. А там, наверху, открытая всем дождям и солнцу, лежала здоровенная, сотни метров в диаметре, плита в форме почти идеального овала. Никакие Стоунхенджи не годились ей в подметки. Конечно, идеальной плита казалась лишь издалека, а если посмотреть ближе, то сетка трещин, мелкие кустики растений, кляксы от птичьих меток пятнали светлую, похожую на известняк по цвету, громаду. От плиты вверх и вниз из неизмеримой выси тянулись жгуты силы, ярко-золотые или запятнанные какой-то грязью, такие же реками струились по самому камню в его толще и по поверхности. А в центре плиты беспокойным сигнальным маячком вспыхивал какой-то прихотливый знак. Изучить подробно мне его не дали.
  Кадр видения померк от оглушительной затрещины, совпавшей с прохладным водопадом, обрушившимся на темечко, и ощущением цепкой, как клещи, руки на плече. Отплевывая, смахивая с лица влажные прядки и потирая горящую щеку, я заморгала и возмущенно зафыркала:
  - Вы чего деретесь? Я душа не заказывала!
  - Лучше затрещина и душ, чем падение в костер, - сухо ответил Киз и опустил кружку.
  'Это что же получается? Бил меня Гиз? А зачем?' Растерянно-вопросительный взгляд мокрой меня, видно, был достаточно красноречив, чтобы киллер с виноватой заботой и тревогой объяснил:
  - Нам показалось, ты сознание потеряла. Глаза закрылись, вперед начала валиться.
  - Да-да-да! Оса! Ты заболела? - запорхал вокруг испуганный Фаль, позабыв про еду.
  - Нет, я в норме, - вздохнула я, держась рукой за полыхающую огнем часть лица. Знакомый уже запах капилы пощекотал ноздри и вспыхнул послевкусием на нёбе. Снова мгновенно промелькнули перед мысленным взором все три, чуть не позабытые от бытовых неудобств и болевых ощущений видения. - Ага, в ней самой, норме, специфической для магических миров. У меня не обморок был, а видения. Похоже, здешняя деликатесная травка с неповторимым вкусом подействовала на меня как стимулятор.
  - Что видела?
  Кажется, Киз не слишком поверил в заявление о снизошедшем откровении.
  Откуда ему знать, что у меня такое бывает и что я с пользой 'откровения' толковать способна? К пророкам на Земле, к примеру, не слишком много доверия. Ажиотажа и интереса хоть отбавляй, а настоящей веры кот наплакал, потому как проверки практикой она не выдерживает. Я вот каждый новый год с искренним удовольствием изучала в газетке очередной глобальный прогноз, чтобы в следующий год убедиться в том, что сбылось все с точностью до наоборот. А взять прославленных древних пророков. Их видения зашифровывались столь изощренно, что любой мой современник теперь может толковать пророчество как угодно. Нет, я не возражаю, вполне вероятно, они чего-то на самом деле предсказывали верно и старательно извращались с аллегориями исключительно из страха перед процедурами иглоукалывания в подвалах инициативных дядечек в рясах. Однако ж, в моем случае видения о грядущем касались ближайших событий, прямо или косвенно затрагивающих лично меня, и не требовали могучего интеллекта для толкования. Наверное, хреновый из меня пророк, нетипичный, к метафорическим изыскам не способный. Ну и пусть! Зато из-за конкретной направленности первого видения я способна внятно объяснить друзьям все, что мне транслировали по спец-каналу без абонентской платы.
  - Возвращаться надо, - озвучила я самую первую и главную новость. - Ехать в ту деревню, куда Кейр с Алльзой на ПМЖ подались. Должны успеть! В видении у меня был вечер и ощущение вечера именно сегодняшнего.
  - Оса, с Кейром что-то плохое случилось? - встревоженно затрепыхался сильф, готовый сию минуту мчаться спасать друга.
  - Его жене угрожает опасность! - Я честно с максимальными подробностями постаралась описать показанный мне триллер.
  - Едем! Лучше срезать путь лесом, будем на месте раньше, успеем осмотреться, - Гиз был целиком на моей стороне. Он весь вечер расспрашивал менялу и нотариуса о здешних местах и путях сообщений, так что куда двигаться представлял и примерный маршрут проложил моментально.
  - Вы оба принимаете на веру видения от травы? - все еще сопротивлялся общественному мнению скептик Киз и недовольно кривил губы.
  В таком контексте я свое кино не рассматривала, а потому, несмотря на серьезность ситуации, невольно прыснула и начала объяснять:
  - Знаешь, так уж получилось, что попробовать галлюциногенных препаратов мне в жизни не довелось, потому эффекта сравнить не могу. Зато видения на Вальдине я несколько раз вызывала сознательно, и ощущения были очень похожими. Поэтому давай временно считать, что мои глюки не плод наркотического бреда, а истинное предсказание. Но если мы все-таки ошибаемся, я первая порадуюсь и попрошу у тебя прощения за задержку в пути к стольному граду Артаксара. Договорились?
  - Договорились, - хмыкнул киллер, под негодующий перезвон Фаля, доверявшегося и доверяющегося мне всецело. Похоже, самолюбие Киза погрела мысль о грядущих извинениях. У меня же обиды не было. Кто я такая этому незнакомому мужчине, чтобы он верил каждому слову без убедительных доказательств? Правильно, никто и звать меня никак, подумаешь, магева. Мало ли таких в мирах? Штампа 'предсказанному верить' на мне не стоит. А дискутировать впустую, горячиться, пытаясь доказать недоказуемое - только нервы и время зазря переводить. К чему трепаться, когда надо действовать.
  Гиз тоже спорить с братом не стал, то ли понимал, что переубедить упрямца не получится, то ли не хотел из-за мелочей портить отношения с единственным живым родственником.
  Вкусный супчик, к которому я больше не притрагивалась из опасения перед неконтролируемым провидческим трансом, в темпе вальса навернул Фаль. Мы быстро собрали вещи, я худо-бедно вытерла мокрую голову, и тронулись в путь.
  Дорогой, разумеется, то место, по каковому пытались проехать, именовалось чисто условно. Но, честно сказать, иные официальные дороги в России бывали и похуже звериных тропинок, которыми ухитрялись пробираться лошади. Во всяком случае, здесь не попадалось таких колдобин, где мог сломать ноги конь, и кюветов, где наши живые средства передвижения утонули бы по уши, тоже еще не отрыли. А ветки... Что ветки, есть же руки, чтобы их отвести, а от особо крупных и уклониться можно.
  Двигались мы, если ориентироваться по солнцу и моим субъективным ощущениям, не назад, а малость вперед и наискосок, то есть должны были оказаться примерно на том же расстоянии от 'городу Парижу', только западнее основного направления.
  Наши ВВС в лице единственного и неповторимого Фаля исследовали местность. Малыш, хоть и любил Дэлькора, немного ревновал к тому, что уникальное дерево с волшебными свойствами нашел конь, а не он, замечательный сильф. Поэтому пытался отличиться, отыскав нечто необыкновенное в свой черед.
  Мерное движение по лесным тропам длилось часа три, когда малютка прилетел с докладом насчет поляны впереди и людей, на ней имеющихся.
  - Засада? - напружинился Киз.
  - Не-е, - засомневался сильф и пояснил, хищно облизнувшись: - Они мясо жарят!
  - Охотники? - предположил Гиз.
  - Да хоть грибники или углежоги. Главное, они однозначно более местные, чем мы трое! Дорогу на село попробуем уточнить. Вдруг есть более короткий путь? - подытожила я, в нетерпении привставая на стременах. Очень я за Алльзу волновалась, хотелось прямо вот сию минуту оказаться в селе и начать действовать.
  - А если они разбойники? - хмыкнул брат моего киллера.
  - Тогда сначала вы их всех победите, а потом уточним, - нарисовала я на физиономии умильный улыбон и прибавила в глазах фанатичной убежденности в непобедимости моего твикса телохранителей.
  - Допросить не лишним будет, - согласился Киз, и у меня создалось впечатление, что он методично сделал мысленные пометки в плане грядущей встречи: напротив пункта 'враждебный прием' - 'пленить, оставить в живых'.
  
  Глава 7. Удачная встреча, или три невезучих
  
  Уведомленные Фалем, мы ехали чуть более шумно, чем обычно, чтобы дать возможность контингенту на поляне проявить свои намерения. Крылатая разведка оперативно донесла: нас услышали, чуток насторожились, но прятаться не спешили.
  На небольшой и потоптанной (люди бывали здесь неоднократно) полянке горел костерок, жарился кусок мяса, судя по конфигурации, бок кого-то мелко-копытного. На поваленном бревнышке сидели рядком и даже по росту трое мужиков.
  Одеждой, бородами и повадкой народ был схож с теми, которых я вчера в Дальнем Торге видела. Темноволосые, темноглазые, лицами простоватые. Выходит, тоже оседло-деревенские, а не бродячие Робин-гуды? Ну, по крайней мере, луков и колюще-режущего инвентаря вокруг не валяется. Топор на ворохе сушняка и ножики, которыми мужики мясо резали, можно отнести к категории кухонной утвари.
  - Денька погожего! - поздоровался Гиз с троицей, используя одно из подслушанных вчера приветствий.
  - А вам того же, путники, - пробурчал, нахмурив брови-кустики, самый богато одаренный бородой, но при этом еще и самый плюгавенький мужичонка, - чего ж вы лошадок-то по лесу гоните, неужто с пути сбились?
  - Эй, а ведь это вы вчера в Дальнем торге ки-аром духа вызывали! - сходу припомнил его более ладный по части ширины плеч товарищ и почему-то темпераментно дернул себя за пегую бороденку.
  Теперь-то я и этого кадра признала, он только одну кружку у стойки выпил и припасов у трактирщицы покупал.
  - Мы уже успели прославиться, - улыбнулась я, наблюдая, как заметались глаза троих между мной, Гизом и Кизом, а руки словно бы невзначай ближе к ножикам подвинулись.
  Зачем? Нас испугались? Так вроде мы еще ни на кого наехать не успели. Или тут все как раз наоборот, в ножи нас брать собираются? Я покосилась на братцев-киллеров. Они старательно представлялись сонными и беспечными, эдакими тюфячками-приманками: 'ударь-отбери-я и очухаться не успею'. Ага, значит, версия с ограблением по-артаксарски актуальнее. В таком случае, встает ребром вопрос: на кой ляд этой троице деревенщин ки-ар для вызова духа? Неужели у них насущная потребность в активации артефакта имеется, финансов на оплату услуги нет, а мы тут, безобразники, драку провоцируем?)
  Ладно, давайте-ка по-другому сыграем. Я нахально и к вящему возмущению опекающей парочки слезла с лошади, выдвинулась вперед и затараторила:
  - Не-е, не мы, его мой дружок, - палец обвиняюще указал на Фаля - случайно вызвал, когда в дудочку дунул. А вот уж убирать, это да, нам пришлось. Дудка-то только вызывает, а своей волей отнюдь не каждый дух назад убраться захочет. Сегодня с утра еще одна дурочка полкладбища подняла, едва успели всех назад загнать. Теперь вот думаю, а не сломать ли вообще вещицу, чтоб еще какой беды ненароком не случилось, если она одним гудком всех ближайших духов притягивает.
  - Стало быть, твой ки-ар только вызывает духов, а чтоб изгнать - другой нужен? - задумчиво пыхнул плюгавец с бровями кустиками, и рука его перестала ножик теребить.
  - Точно, личный, - обломала я любителей легкой наживы. Троица так понуро ссутулилась, отказываясь от потенциально-преступных мыслей, что невольно в душу закралось сочувствие.
  - А зачем вам духов вызывать, вопрос важный есть? - продолжила я расспросы; телохранители молчали, прикрывая мне спину и предоставляя право на безумное соло, Фаль наш почему-то решил, что никакой опасности больше нет, перестал топтаться по моим плечам и отправился дегустировать мясо.
  - Не надобны нам духи, так, любопытствовали. Редкий у тебя, кори, ки-ар и дорогой, должно быть, - вздохнул пегий, он вновь вступил в разговор и повел его за всех троих.
  - Не знаю, мне он в дар достался. Так вам деньги нужны? - подвела я вопросом первый и главный итог переговоров.
  - А какого ж еще ляда мы по лешам бы шлялишь, дедево клятое ишкали, а не землицу Вышелков холили? Как она додить шовшем педештала, так и подалишь в побдодяжки, шамим ешть надобно, да женам, да деткам! - не выдержав, вмешался в беседу самый массивный мужик с угольно-черной бородой редкой шарообразной формы. Лицо уникального носителя полиморфной дислалии, как удалось разглядеть из-за волосяных кущ, приобрело от возмущения колоритный лиловый оттенок.
  (Дислалия - нарушение звукопроизношения при нормальном слухе .... может быть нарушено (дислалия) или затруднено (паралалия) произношение любой из фонем родного языка. Полиморфная (сложная) - страдает несколько звуков из разных групп (С-Р-К-Ш) )
  Ага, что-то случилось с обрабатываемыми наделами земли у троицы мужиков. (Для простоты опознания я наскоро поименовала их по особым приметам: Пегий, Плюгавец и Картавый. Третьего так назвала для краткости, наплевав на ошибочность терминологии.) Чтобы прокормить семьи, люди подались на промысел в леса. Темпераментное высказывание товарища с выдающимися фифектами фикции, способными озолотить логопеда, заставило меня возликовать. Нет, вовсе не чужой беде я радовалась, а тому, что люди были родом из того самого села, где нам приспичило оказаться со всевозможной скоростью. Какая бы магия ни переводила мне речь, спасибо ей за то, что расшифровка удалась.
  - Не подскажете, как до Выселок короткой дорогой добраться? Мы щедро заплатим за информацию, - предложила я добывальщикам загадочного 'дедева' финансовую помощь в качестве главнейшего из людских стимулов. Почему-то безвозмездная польза ближним, как показывали наблюдения за жизнью трех миров, котировалась далеко не везде и отнюдь не всегда.
  - Как не подсказать, мы ж оттудова, - чуток оживился, заслышав словечко 'заплатим', Пегий. И перестал поеживаться от моего беглого замечания о призраках, неконтролируемых и неизгоняемых вызывающим ки-аром. Может, у дядюшки любимая теща недавно померла, потому так нервно и среагировал?
  - Отлично! - я только что ладони не потерла.
  Стоило как можно скорей убедить Киза в негаллюциногенной природе видения, или самой убедиться в ошибочности глюков. Всеми конечностями, включая нижние, я была за второй вариант, но зараза-интуиция упорно голосовала за первый. Я продолжила игру в вопросы-ответы:
  - Не живет ли, коры, у вас в выселках толстяк с раздвоенной бородой, бородавка с горошину на левом веке, волосы как кошка языком на плешь зализала? А пояс на рубахе такой ширины, что троим впору.
  Особых примет, конечно, было - кот наплакал. Кстати, никогда не видела плачущих котов, вот жалобно глазеющих на лакомые кусочки, исчезающие во рту человека - хоть отбавляй, а плачущих нет. Наверное, если рыдать, выпрашивая еду, то можно пропустить момент, когда с тобой делиться соберутся. Но я уповала на то, что с бородавками тут не каждый второй ходит, да и стиля прически такого в родном селе Алльзы мне тоже не встречалось. То ли лысеющих мужиков там не было, то ли маскировались лучше.
  - Гарризий! Точно он, больше некому! - моментально опознал устный портрет Плюгавец, поморщился, будто зуб мудрости ныл. - Дела у вас к нему, коры?
  - Гарризий - скользкий тип, с ним только трактирщик дружбу водил до того, как помер от удара. В долг если колосок даст, так в возврат уже рыбку стребует, - размеренно объяснил Пегий.
  - Думаю, камень за пазухой он против друга моего держит, вот и хочу побеседовать, - ничего не скрывая, ибо 'говорить правду легко и приятно', отозвалась я и сорвала банк. В глазах всех трех мужиков появился настоящий интерес, и почти исчезла тоскливая безнадежность. Кажется, товарищ Гарризий успел насолить всем моим собеседникам и перспектива назревающих разборок их шибко порадовала.
  - Пдиздаков на него напуштишь, коди? - возбудился Картавый.
  - По обстоятельствам, - на сей раз я ушла от прямого ответа, потому как и сама не знала, что вытворю, когда увижу этого... м... чудака, собравшегося сильно обидеть Алльзу. Могу ведь и пдиздаков, гм, навешать. - Вы только объясните, как до села побыстрее добраться и Гарризия отыскать.
  - А много заплатите, коры? - снова вступил посредником в торгах Пегий.
  Возглас Киза 'рыбку!' и мой вопль: 'Трон!' - прозвучали одновременно. Но я еще и вытащила золотой из кармана, куда заранее ссыпала пяток из взятых в лавке менялы. Яркий аверс сверкнул на солнышке.
  - Договодилишь! - подскочил Картавый и протянул руку к золотому. Показала - отдавай! Пальцы разжались, и монетка упала в ладонь человека. На глазах его навернулись слезы. Здоровенный дядька всхлипнул, как ребенок.
  - Эй, ты чего? - удивилась я такой нестандартной реакции на обычную сделку.
  - На пол-лета золотого-то нам на тдоих хватит, а там, может, и дедево это клятое даздобудем, запдодадим в Адтеф да до шледующего года доживем, мож землица одумаетшя, додить шнова начнет...- пробормотал крестьянин, и мне стало отчаянно стыдно. Увлекшись миссией спасения Алльзы, я чуть не проигнорировала чужое горе.
  Чувствуя неловкость за товарища, потребовавшего плату авансом, но не настолько сильную, чтобы дать мне сдачу с золотого (видать, воистину деньги мужикам были сильно нужны), Пегий и Плюгавец принялись на два голоса объяснять нам дорогу до села. Короткий путь включал кучу примет вроде дупел, поваленных деревьев, малинника, трех оврагов и лесной речки с бродом. По идентификации местопроживания подозреваемого проблем не возникло. Его дом стоял первым, рядом с трактиром, и имел редкую примету: радикально красную черепицу на крыше.
  'Три оврага... блин, Дэлькору-то раз плюнуть, а вот Буян и Гизов Немо (так я давно уже окрестила лошадь без имени) одолеют ли без риска ноги свернуть? Время, время, время! Эх, как жаль, что тут нет сильфовых кругов, тогда бы Фаль нас мог телепортировать', крутились в голове бестолковые мысли, пока Гиз скрупулезно уточнял детали маршрута.
  - Эй, а мясо-то куда делось? - удивился Пегий, обернувшись к костерку.
  - Я бы сказал, делось в кого, птичка у нас больно голодная была, как с утра каши миску и пять пирогов умяла, а в обед котел супа с капилой, так ни крошки во рту не держала, - извинился за сильфа Гиз и присовокупил к золотому еще один колосок. Фаль сыто икнул, рыгнул, тяжело вспорхнул с пустого вертела и плюхнулся на плечо заступника. Вот ведь обжорка!
  - Это куда ж в нее столько влезает? - несказанно поразились все трое. - Мы ж сразу на сутки запекали, чтоб от поисков время не рвать.
  - Сами удивляемся, - пожала я плечами и пошутила: - Если до ужина в село не поспеем, боюсь, нас скушает.
  - Оса! - возмутился дружок навету.
  - Это ж как надо птаху любить, чтоб на ее прокорм столько денег тратить, - задумался пегий.
  - Сильно! - честно призналась я, заслужив тем самым довольное мурлыканье дружка. Он попытался было перепорхнуть поближе для ответных признаний, но оторваться от посадочной полосы не смог.
  Да уж, пока мы вопросы жизни и смерти решали, сильф отобедал по-королевски! Злости на дружка не было. Требовать от него реальной помощи было бы по меньшей мере не честно, просто с каждой ушмыгнувшей минуткой становилось все беспокойнее. И тут, в ответ на очередную тоскливую мысль об отсутствии так необходимых сильфовых кругов, на запястье ощутимо сжался и потеплел браслет-змейка. Чудо с изумрудными глазками будто предлагало помощь и просило дозволения. Неужели? Неужели он может...? А почему бы и нет, если там, на Вальдине, браслет оказался способен снять чары древней твари и усыпить ее, если простая дуделочка обрела на Артаксаре силу ки-ара, то почти разумный браслет из Храма Змеи и вовсе может превратиться в могущественный артефакт! Я мысленно согласилась на предложение змейки. Та сжала запястье сильнее, и у края поляны закрутился переливчатый вертикальный 'водоворот'. Сначала размером с тарелку, потом все больше и больше, расширяясь до размеров ростового зеркала, в которое, не теснясь, пройдет и пара людей с конями в поводу. У меня возбужденно забилось сердце. Получается! Получается! 'Водоворот' стабилизировался в размерах и посветлел посередине. Переливчатое верчение отползло к краю, превращаясь в рамку окна с видом на деревенскую улицу и большой дом, практически в копейку походивший на тот трактир, который мы покинули утром. Всей разницы - крыльцо на другую сторону и черепица на крыше интересного синего цвета, а лошади у крыльца знакомые. Бураса - мой первый опыт в магическом коневодстве - не узнать сложно, копытных такой стати на Артаксаре я еще не встречала.
  - Ух ты, так это ж тдактид Заддана! - выпалил Картавый, аж подпрыгнув на месте, и начал шарить рукой по закромам широкого пояса.
  - Значит, врата я правильно открыла, - порадовалась я, и даже Гиз едва слышно вздохнул с облегчением. Портал вместо ускоренного марша по буеракам - это здорово!
  А вот мужики-проводники вели себя странно. Стояли столбами, зажмурив один глаз, и смотрели вторым на портал через крохотные светлые щепочки весьма характерного колера.
  - Вшамделешний пдоход, не кадтинка! - пораженно констатировал тот, к чьему говору я уже начала привыкать и даже понимать с середины на половину.
  - У вас, стало быть, коры, еще и вратный камень, о котором, люди сказывают, и средь артефских лишь легенды ходят, имеется, - пораженно протянул наш главный пегий переговорщик, бережно пряча щепочку в пояс. - А что же вы дорогу выспрашивали?
  - Не была уверена, что артефакт сработает. Знаешь, до недавнего времени я тоже не догадывалась о его возможностях, мне его подарили довольно неожиданно, - честно заверила я крестьянина, не став уточнять во избежание всяких инсультов и инфарктов, до насколько недавнего, включая ближайшие пять минут, а также как и где именно подарили.
  - У них тоже кусочки искристого дерева! А в сумке еще есть, я вижу, в тряпочку завернуты! - донес разведчик Фаль, отрабатывая харчи. С плеча Гиза он так и не слез, значит, видел волшебное дерево сквозь материальные преграды.
  - Мой конь - самый добычливый конь из коней, - еще раз похвалила я жеребца, умудрившегося надыбать целый куст того, что и щепочкой ценится пуще золота. Во всяком случае, так бережно с монеткой никто из крестьян-древознатцев не обращался.
  - Айда всей компанией в село! - предложила я коллективу и подсластила пилюлю опасного перехода через магическое новообразование обещанием: - Вы нам по-быстрому Гарризия найти поможете, а мы в долгу не останемся. Кусок дерева подарю.
  - Ты хочешь сказать, кори, что у тебя в сумах переметных лишний сучок дародрева имеется? - недоверчиво цокнул языком пегий и по совместительству скептично настроенный индивидуум. Он точно не принял мои слова за чистую монету, тем паче, что деньги за информацию крестьяне уже получили.
  - А вдруг? - беспечно пожала я плечами. - С Гарризием закончу и слазаю проверить. Так вы идете или нам одним его по селу искать?
  - Вы как хотите, Наллон и Баддош, а я пойду, мочи больше нет по лешам бдодить, Ешшуну швою повидать хочу и мальчонок, - переметнулся на нашу сторону Картавый.
  - Идем вместе, - согласился пегий Наллон, а последний член команды, Баддош или все-таки Баррош, лишь тряхнул головой.
  Собрались они живо: костер землей забросали, остатки мясца упаковали, сумки подхватили и браво протопали к вратам в сельскую жизнь.
  Гиз прошел первым, подавая пример и доказывая безопасность действа. Следом мы с крестьянами. Киз отход прикрывал. Не знаю, сколько держался портал, а только я даже не успела приметить, есть он или нет со стороны Выселок. Пока сообразила обернуться, чтоб проверить, уже все на месте оказались и ростовых разрезов любой конфигурации в пространстве не наблюдалось.
  - Жаль, что у тебя, кори, личного ара плодородия не сыщется, чтоб землицу нашу возродить так же играючи, как ты врата отворяешь, - печально улыбнулся самый мелкофактурный из крестьян, впечатленный чудом.
  - Н-да, Наллон, аров плодородия точно не завалялось, но тут, может, и что другое пригодиться, - машинально согласилась я, большую часть внимания уделяя обзору.
  - А наследственную печать-то уж сняли! - первым делом удивился Плюгавец, может, не самый умный из троицы, но самый наблюдательный точно.
  Он ткнул пальцем в сторону трактирного крыльца, на котором покачивалась эдакая забавная большая, с хорошее блюдце, круглая блямба с кисточками. Вернее, одна половинка блямбы покачивалась на двери, вторая на косяке. И разрезано было ровненько посередке, будто лазером джедая. Блямбочка походила на глину, замешанную с поблескивающими опилками. 'Ой, - определила я, - да ведь это - то самое дародрево! Значит, не простая печать-то, а с магией. Интересно, как она работает?
  Картавый глумливо хохотнул и ответил на невысказанный вопрос:
  - Гаддизий тепедь от злобы точно ядом кдашногузки хадкать будет! Он-то за Заддана хотел тдактид деджать, вшем об этом тдешвонил, а как на кдыльцо пошле шмедти поднялшя, да печать нашледную увидел, чуть не лопнул ш дошады. Печать не камень на додоге, на кобыле не объедешь! Тока законного нашледника пуштит!
  - О-а-га, - глубокомысленно согласилась я, гадая, насколько сильна магия в печати и сколько в нее вложено функций по алгоритму. А вот если бы Алльза в срок во владения не вступила, огонь в трактире сам по себе бы вспыхнул, чтоб лишь пепел оставить, или юрист сотоварищи поджогом по профессиональной надобности занялся?
  - Кейр! Алльза! - не дожидаясь медлительных и неповоротливых людей, Фаль, переваривший, наконец, непомерный объем проглоченной снеди, вспорхнул и метнулся в распахнутое окно трактира на поиски своего самого любимого кашевара.
  Там, внутри, что-то грохнуло, кто-то матюкнулся, дверь трактира хряснула, и на пороге застыл мой уже бывший телохранитель с совершенно безумными глазами, прижимающий одной рукой к груди сильфа. Во второй он сжимал меч. Н-да, бывших телохранителей не бывает! В тревоге Кейр уставился на нашу гоп-компанию, ощупал меня взглядом на предмет внешних повреждений и хрипло выпалил:
  - Что случилось?
  Причем обращался почему-то к Гизу.
  - Магева... - пожал плечами киллер непонятно для артаксарцев, но давая подсказку, что речь идет о моих магических талантах.
  - Да вот, решили, не откладывая дела в долгий ящик, завернуть к вам на огонек и поужинать, - скромно ковырнула я ногой пыль сельского проспекта. - Уж больно Фаль в пути проголодался.
  - Мы трактир только к вечеру открывать будем, не готово пока ничего,- растерянно оповестил меня Кейсантир и все-таки выпустил сильфа из руки.
  - И ничего страшного, мы пока прогуляемся, достопримечательности осмотрим, - бодро заверила я друга.
  Алльза, выглянувшая из-за двери с какой-то большой поварешкой за поясом и кружкой в руке (то ли работала в поте лица, то ли для обороны родного гнезда прихватила), - больше разглядывала не нашу компанию из двух киллеров и магевы в придачу, а местных. Ну, и правда, мы приехали и уехали, а с этими бок о бок жить.
  - Как, Алльза, хозяйство доброе? - подмигнула я девушке.
  Та энергично закивала и расплылась в такой улыбке, что дополнительных уточнений в словесной форме о кухне, комнатах, огородике приправ и запасах в погребе, обрушившихся потоком, можно было не слушать.
  - А, так вы, коры, с новыми хозяевами в знакомцах ходите и думали, что Гарризий им подгадить захочет, потому торопились? - выдвинул Пегий куда более близкую, чем мой спич об обещанном ужине, версию и разулыбался. То ли драку хорошую предвкушал, то ли собственной догадливости радовался. А вот Кейр снова из почти успокоенного семьянина-трактирщика переключился в боевой режим и мрачно уронил:
  - Рассказывай, Оса!
  - Вот как погуляю, так сразу все и расскажу, - торжественно пообещала я другу. - Чур, сказка за жаркое на ужин! - и обратилась к нашим проводникам. - Так, где там дорогой друг покойного Заррана? Не укажете?
  - А вот туточки! - с радостью заложил односельчанина Пегий.
  То ли домой в отличие от своих товарищей не рвался, то ли неизвестного мне лично Гарризия шибче прочих не любил. Впрочем, двое других хоть и поворчали вполголоса, а тоже двинулись провожать наш отряд, оставивший живой транспорт у трактирной коновязи под присмотром Кейра, всей гурьбой. Палач экстренно посовещался взглядами с Гизом и таки остался на хозяйстве, готовить обещанный ужин.
  Искомый объект стоял недалече, почти напротив трактира, на противоположной стороне, чуть наискось и вправо. Размерами он почти не уступал зданию общепита. Я бы даже сказала, был попрезентабельнее, ну а забор всяко выше. Охраняли частную собственность огромные собаки, задумчиво зарычавшие на нашу славную делегацию. Ошейников, цепей и прочих аксессуаров на зверушках не имелось. На ум торопливо полезли соображения о надежности рунной защиты против четвероногих агрессоров.
  Пока соображала, впереди, загораживая обзор проблемы, каким-то образом оказался Киз. Ничуть не сомневаясь в его способности кардинально решить проблему, я тут же стала жалеть собак. Вот такие мы женщины противоречивые и внезапные!
  Но случившееся дальше совершенно ясно показало, что внезапность и противоречивость свойственны не только женскому полу, но и всей реальности Артаксара. Недобро настроенные зверики-тяжеловесы повели носами и, радостно повизгивая, двинули к Кизу на брюхе ползком, отчаянно метеля хвостами траву и пыль вперемешку.
  - В педвый даз вижу, шоб пшы так дадовалишь пдишлому! Они ж злобные как волки у Гаддизия! - пораженно протянул сзади наш дипломатично поотставший в благородных целях самосохранения эскорт.
  Киз к собакам нагнулся, потрепал по холкам небрежно и отдал приказ. Звери так же на брюхе попятились с дорожки к дому, освобождая проход, и затихли, взирая на киллера, как на собачьего бога.
  Надо же, какой у меня выгодный телохранитель объявился: готовит, как шеф-повар из дорого ресторана, с животными, как Маугли, общается. Этак я, пожалуй, задешево его прикупила!
  - Вау, Киз, а ты крутой дрессировщик! Как у тебя это выходит? - вслух позавидовала и поинтересовалась я одновременно. Гиз, кстати, тоже не ожидал от брата подобной прыти, посматривал задумчиво. Что забавно, и сам Киз такого от себя, похоже, не ожидал, он передернул плечами и с максимальным равнодушием буркнул:
  - Повезло.
  На стук открыла патлатая девица с мокрой тряпкой в руке, босыми ногами и подоткнутым за пояс подолом. Ставлю все свое жалование магевы, Гарризием она быть не могла не только из-за отсутствия на лице бородавок любой конфигурации, но и в силу несоответствия вторичных половых признаков. (Меняю грудь две штуки, размер четыре, на одну бороду.).
  - Оллиза, хозяин дома? - внес ясность в ситуацию Пегий, как главный переговорщик из троицы промысловиков-диводеревщиков.
  - Там, - девица посторонилась, махнув тряпкой и обдав нас веером брызг, и зычно рявкнула: - Кор Гарризий!
  Скрипнула тяжелая дверь, ведущая из предбанника в дом. К нашей пестрой компании на крылечке присоединился мужчина с толстенным дремлющим котом красно-черных цветов на руках. Еще не старый, но уже начинающий оплывать и расползаться на сытной еде и от малоподвижного образа жизни. Ну, если он местный ростовщик, то активных физических упражнений работа не предполагает, не сам же он за должниками бегает. Если пол девку нанял помыть, то и другую работу может не своими руками делать. Хотя... в моем видении он действовал лично. То ли там была чистой воды импровизация в кровавых тонах, то ли столь щекотливую работу посторонним людям поручать не рискнул. Хороший свидетель - мертвый свидетель, это вот Гиз и Киз и на библии подтвердить смогут.
  Гарризий окинул нас задумчивым взором, но, кажется, так и не смог сообразить, какого хм... мы пожаловали. Потому бросил короткое скептичное:
  - Че надо?
  Наверное, если мы пришли с тремя неудачниками из села, то и сами не должны были котироваться слишком высоко.
  - Про трактир здешний поговорить хочу, - пояснила я, - и про владельцев старых и новых.
  Досадливый огонек и опаска просверкнули в тусклых глазах мужика, хранящего на физиономии прежнее надменно-брюзгливое выражение, а вот кот заерзал и недовольно приоткрыл глаз, значит, его потревожили скрытые движения рук.
  - Не о чем мне с вами говорить и некогда, - буркнул Гарризий, ясно давая понять: еще секунда-другая - и перед нашими носами банально захлопнут дверь.
  - Да? А я о том ударе, что Заррана на тот свет отправил, хотела перекинуться парой слов... - пожала я плечами, рассчитывая на то, что мои киллеры-телохранители в игре 'перетягивание двери' окажутся в численном и силовом перевесе. Все-таки их двое, а значит, суммарная и мышечная масса должна превышать вес сварливого перспективного мокрушника. Это я о том, что видение-убийство намечалось на перспективу.
  - Наветы сеешь, кори? За то и ответить по закону можно! Другом моим Зарран был! - зашипел Гарризий, а у меня перед глазами ярко, как лампочка, вспыхнула перевернутая руна Тейваз - свидетельствующая положением 'вверх тормашками' яснее ясного, что собеседник врет, как сивый мерин.
  'Эй, секундочку, но если он врет, то, что ж, выходит, дядя-бородавка-на-веке мог приложить руки и к смерти Алльзиного родственника? Упс! Тогда он со дня на день, вернее, с часу на час в рецидивисты заделается. Где один, там и два, а дальше по наклонной... И всякие мои благородные намерения чуток постращать или там совесть пробудить - полная фигня. Этот себе на сакраментальный вопрос 'Тварь я дрожащая или право имею?', уже ответил утвердительно. А значит, что? Значит, надо идти ва-банк, пока Кейрова краля не пострадала, и фиг с ней, с моей репутацией, пускай за безумную идиотку держат.'
  - Значит, ты убил трактирщика, чтоб его дело к рукам прибрать, а теперь, коль с первого разу не получилось, думаешь наследников с дороги смести, - громко оповестила я общество о догадках следствия.
  Кот сорвался с рук хозяина и прыснул в низкие, небось, чтоб вору негде схорониться было, цветущие кустики. Теперь невооруженным глазом было видно, как подрагивают пальцы Гарризия. И сам он резко развернулся, явно намереваясь убраться в дом и отгородиться от нас тяжелой дверью. Такую преграду, конечно, выломать недолго, вон у Гиза уже и навык имеется, осталось только топор поискать. Но Фаль сработал на опережение, зрящий рунную магию и инстинктивно воспринимающий ее сильф метнулся кометой мне за спину, рассыпая искристую серую с фиолетово-красными вкраплениями пыльцу. В следующую секунду он оказался перед лицом Гарризия и дунул в неизвестно как оказавшуюся в ручонках дудку.
  На крылечке стало на одного человека больше. Вернее, больше на одного призрака. Сухопарый, если б не характерный пивной живот, лысеющий пожилой мужчина с набрякшими веками и темным носом завзятого любителя спиртного.
  - Зар... - прохрипели за спиной лесорубы-неудачники, проведя опознание.
  - А, Гарризий, - дребезжащий голос, вроде бы тихий, колоколом прозвучал в наступившей сверхъестественной тишине. - Вот и свиделись... друг.
  - А...ва...ва-а... - смертельная бледность вместо былой краски разлилась по лицу Гарризия. Он попятился, гвазданулся спиной о косяк, ноги подогнулись, и мужик стек на крыльцо лужей... нет, скорее кучкой, чего именно - уточнять не будем и даже умолчим о соответствующем запахе.
  - Теперь-то я дальше вижу, чем прежде. И знаешь, зол на тебя. Нет, не за то, что опаивал ты меня сердцебоем, в вино подмешанным, и не за то, что трактир мой к рукам прибрать хотел. А вот за ядовитые слова твои, что шептал, когда я с сестрой единственной замириться хотел, и за то, что письмо мое к ней сжег, нет тебе прощения моего. Так и умер не узнав, простила бы или нет. Гар тебе судия! Вижу, карает он того, кто, именем его названный, путем неправедным идет.
  - Мы расскажем Алльзе, дочери вашей сестры, о том, что вы с ней помириться хотели, - тихо пообещала я одинокому и преданному тем единственным, кого считал другом, призраку.
  Дух трактирщика, больше не обращая внимания на Гарризия, повернулся к нашей маленькой компании, зорко оглядел ее, молвил:
  - Благодарность моя с вами пребудет, посланники, девоньке передайте, что в левом углу погреба за дверцей бочка с аргафским красным стоит, лучший гуляш в котле с вмятиной на днище выходит, а по осени крыша протекать станет, черепицу переложить не успел я. То теперь ее заботы, путь бережет 'Приют путника'!
  Выдав столь практичные указания преемнице, призрак поклонился и растворился в воздухе без всяких отзывающих заклятий. Гарризий же продолжал сидеть, подпирая косяк, и вяло и как-то кособоко подергиваться. А над ним ярким фонариком горели руны Тейваз и Науд (руна принуждения). Значит, призрак не ошибся, Гар ли сам, магия ли Фаля, или иные силы, а только воистину приговор жадности и подлости вынесли и принудительно привели в исполнение. Я смотрела и видела постигшую подлеца кару: у него отнялись ноги, правая рука и язык. Значит, моему видению о трагедии в сумерках сбыться не суждено! И хвала Гарнагу, лучше прослыть врушкой, чем вещуньей беды.
  Ахающая босоногая работница и селяне, малость оклемавшиеся от лицезрения чуда призрачного покарания, совместными усилиями поволокли параличного, тяжелого, как колода, и столь же неподвижного мужика в дом. Атмосфера на крылечке сразу посвежела. Я забрала у Фаля дудочку и вернула ее в мешок.
  - Извини, Оса, я так рассердился, что не утерпел! - повинился маленький дружок, опускаясь на плечо с нежностью пушинки, вместо привычного панибратского шмяканья. - Ты очень сердишься?
  - Нет, я не сержусь, мне кажется, не ты позвал магию, а она позвала тебя, чтобы наказать негодяя, - поразмыслив, подвела я под происшедшее теоретическую магическую базу.
  - Так это не твоя магия Гарризия пришибла, а сильфова? - несколько недоверчиво осведомился Киз.
  А ведь мог бы уже убедиться в эффективности природного волшебства духов воздуха на своем ослином опыте. Гиз-то помалкивал, знал, что я мерами физического воздействия через магию не злоупотребляю. Если уж только совсем край и в порядке необходимой самообороны, это вам и морианцы подскажут, те, которые не сгорели.
  - Не моя и, скорее всего, даже не столько и не только Фаля. Он лишь воззвал дудочкой и пыльцой с крылышек к правосудию, - помедлив, попыталась объяснить я происшедшее так, как поняла сама, и продолжила, соскакивая с крыльца: - Так что, мне колдовать не пришлось.
  - Значит, твое видение не сбылось? - подколол меня киллер.
  - Ага, - улыбнулась я, почему-то не чувствуя ни малейшего укола совести по поводу недуга, постигшего Гарризия. Противный он человек, но, может, полежит, подумает и хоть чему-то научится, если удосужится заглянуть по-настоящему в глаза той босоногой, которая его одна готова волочь в дом.
  - И ты довольна? - удивился Киз так, что чуть замедлил шаг, чем тут же воспользовался один из покорно лежащих псов. Дотянулся мордой и с преданным повизгиванием обслюнявил киллеру руку. Мужчина машинально потрепал лобастую голову, заодно ладонь обтер и дополнительную секунду на размышления о моих странностях получил.
  Еще бы не поражаться: я как безумная ради галлюцинации гнала народ лесом, портал ухитрилась сотворить на ровном месте,- и теперь натурально отрекаюсь от собственных слов.
  - Довольна! Ни одно из моих видений не сбылось целиком, и словами не пересказать, как я этому рада! И впредь приложу все усилия к тому, чтобы они не сбывались, в лепешку расшибусь, а приложу! - торжественно объявила, почти поклялась я, глядя в темно-зеленые глаза, из которых куда-то вдруг исчезла вся издевка:
  - А теперь пойдемте-ка лучше, Алльзе хозяйственный наказ от покойного родственничка передадим!
  Киз обмерил меня взглядом, точно антрополог линейкой, и аккуратно, будто тонкостенную фарфоровую вазочку переставлял, уточнил:
  - Были ЕЩЕ видения?
  - Были, - покаянно согласилась я и подбодрила поднапрягшийся коллектив:
  - Они не срочные, время терпит, и мне еще подумать надо. Потом все расскажу.
  
  Глава 8. Особенности применения магии в быту и сельском хозяйстве
  
  - Эй, почтенные коры! - далеко уйти мы не успели, догнал голос переговорщика от тройки сельчан, успешно справившихся с миссией транспортировки.
  - Аушки? - повернулась я к бородачу.
  - Вы, когда про землицу нашу говорили, шутковали или всерьез помочь хотели? - выдохнул пегий. Кажется, доверия к волшебным способностям нашего скоромного коллектива у данных конкретных представителей населения Артаксара ощутимо прибавилось. Причем, вот ведь занятная людская суть, прибавилось не после того, как я портал с помощью змейки из леса до трактира открыла, а когда явился страшный призрак и Гарризия прямо на крылечке паралич разбил.
  - Я не шутила, посмотрю я на ваши наделы, только обещать помощь не могу, пока не увижу, с чем придется иметь дело. Айда, глянем!
  Удивляться по поводу моего намерения провести обследование немедленно или предлагать перенести его на завтра ни один из троих крестьян не стал. Наверное, боялись передумать или подозревали, что передумаю я.
  Идти оказалось недалеко и, по счастью, не через все село в качестве бесплатного представления для аборигенов. Мы, напротив, свернули почти сразу и потопали в сторону буйно зеленеющих нив, раскинувшихся на равнинном, слегка холмистом, отчего зелень походила на экзотический барханы или волнующееся море, просторе.
  Какое небо синее, какое все красивое. Какое все зеленое, ка-ко... кхм... Беспечная радость от падения с плеч заботы о благополучии Кейрова свежеиспеченного семейства резко пропала, когда за зеленью полей, разграниченных вместо заборчиков узкими полосками экзотически-синей жесткой даже на вид травы, появился участок совершенно голой земли. Вот зелень, зелень, метелочки, цветики и бац! Пустая, ни травинки, ни тычинки с пестиком серая почва, даже редкие голые палочки сухостоя не выпирали как щетина на лице больного.
  Мертвая земля, отрезанная будто по великанскому лекалу, имела форму гигантского конуса, вобравшего в себя почти полностью наделы троих сельчан и лишь самым краешком затронувшего соседние. Об этом нам во всех подробностях доложил Фаль, проведя 'аэрофотосъемку'. Вид на мертвую равнину подействовал угнетающе даже на неунывающего сильфа. Он добросовестно описал феномен, а потом горестно вздохнул и добавил жалобно, чуть ли не ежась и под теплым весенним солнцем:
  - Отсюда совсем жизнь ушла, ни крупинки, ни искорки нет. Пусто-о-о...
  Я вызвала руну истинного зрения, телохранители слазили за своими деревянными индикаторами. Да, сильф оказался прав. Ни малейшего признака того золотистого покрова, что просматривался в любой точке Артаксара и особо ярко проявлялся при взаимодействии людей с землей, не имелось. Пустота! Печально, но факт! И что делать? Покосилась на троицу. На бородатых лицах безнадежная горечь боролась с призраком надежды. Призрак явно проигрывал по очкам. Ладно, признать, что я ничего не могу, всегда успеется, но кое-что попробовать стоит. Есть же руны, отвечающие за жизнь, урожай, плодородие. Вот из них составлю рунное заклятье, призову силу! Вдруг магия 'мейд ин Скандинавия' переломит здешние гибельные мутации?
  Главный вопрос на повестке дня: как осуществить процесс технически? Обежать все три надела, конечно, можно, бешеной магеве семь верст не крюк, но что если, сделать по-другому?
  Я задумчиво почесала нос, вытащила из кармашка сумочки палочку диводрева и полезла с тропинки вглубь комковатой серой пустыни неестественного происхождения. А там, выбрав местечко поровнее, взялась за сотворение чертежа. Вот забавно, по черчению у меня всегда было четыре с минусом три в уме исключительно потому, что добрый учитель не хотел портить аттестата, а руны, сколько себя помню, выходили ровные, четкие, красивые. Вот и сейчас палочка скребла по земле, выводя нужные символы, и линии наливались золотым и зеленым сиянием. Руны БЕРКАНА, РАЙДО, ЙЕР и на закуску, объединяющая ИНГУС.
  Красивый такой вышел рисуночек, яркий, я полюбовалась им, чувствуя завершенность и силу рун, приложила ладони к сухой земле и живому жару рунного свечения, потом шепнула, призывая руну ветра АНСУЗ, и взметнулась вверх, поднимая рунную вязь с земли, растягивая ее все больше и больше метр, два, три десять, пятьдесят...
   Все небо уже полыхало живительной рунной вязью, я, запрокинув голову, оглядела свое творение и резко уронила руки вниз, отпуская узор на землю, сливая его с ней, пропитывая животворящей, целительной силой. А потом кто-то выключил свет.
  Мне снилось, что Гиз держит меня на руках и мы вдвоем, как Кейр с Алльзой летим над зелеными просторами Артаксара туда, где земля встречается с морем и неумолчно шумит прибой. И его брызги уже попадают на лицо.
  - Оса! - взволнованный голосок сильфа назойливо звенел прямо в ухо, прогоняя грезу. Я распахнула глаза. Водой из баклаги, похожей на сушеную тыкву, на меня брызгал озабоченный и какой-то разом постаревший Гиз.
  Остальные, судя по сопению, бухтению и нечленораздельным восклицаниям топтались неподалеку. Я уютненько лежала на травке у межи. Ничего не болело, мышцы расслабились жидким кисельком.
  - Что стряслось-то? - довольна собой я не была.
  За один день два раза кряду выпасть из реальности настолько, чтобы тебя друзья откачивали, оплеухами там или водой не суть важно - это не есть хорошо. Сроду в обмороки не грохалась, а тут на, получи и распишись, веду себя, как кисейная барышня, перетянутая корсетом. Так, лежать отставить, команда подъем. Кисельные мышцы, подчиняясь строгому наказу сознания, вяло затрепыхались и сделали попытку напрячься. С грехом пополам, уцепившись за подставленную руку Гиза, кое-как удалось принять сидячее положение.
  Объясниться и что-то объяснить очевидцам происшедшего мне не дали. Троица из леса, едва уяснив для себя, что я 'скорее жив, чем мертв', рванула вперед и, захлебываясь восторгом, начала благодарить. Кажется, порывались даже получить доступ телу и потискать мое немощное тело, спасибо телохранителям, нанесения травм несовместимых с жизнь не допустили.
  Нечленораздельные восторги и поблескивающие на глазах слезы бородачей мне ни о чем, кроме того, что чего-то там произошло хорошее, не говорили. Наверное, на моей физиономии отразились явственное непонимание ситуации. Потому как Гиз бережно вздернул меня на ноги и указал кивком на зеленеющие нивы в обрамлении фиолетовых бордюрчиков.
  И что? Я их уже видела. Симпатичный пейзаж. А где наша пустынька, манипуляции над которой стоили мне кратковременного, надеюсь, помутнения сознания? Надо бы отследить, там теперь хоть что-нибудь в лучшую сторону изменилось или я зря на чертежи выкладывалась?
  - Макуша-то как кустится, вереика в полный рост стоит, будто не за миг выросла, а как посеянная в зельцаре росла, свет дневной и тень лунную вбирала! - причитал пегий, теребя свою бороденку так, будто собрался стать безбородым прямо сейчас методом радикального ощипа.
  'Эй, секундочку, что он сказал? За миг выросла?' - я недоуменно прижмурилась, а потом шепотом уточнила у Гиза:
  - Эта вся зеленка только что вымахала?
  - Вымахала. Как только ты перестала скакать и упала на землю, она в рост пошла, - мрачно ответил мой киллер.
  - А чего так скорбно? - удивилась я. - Получилось же все!
  - Получилось? - кажется, Гиз рассердился по-настоящему и едва не встряхнул меня на руках, но притиснул на миг так, что едва кости не затрещали. - Ты думаешь, что говоришь? Никакая трава, цена которой пригоршня монет, не стоит жизни Служительницы! Твоей жизни, Оса!
  - Да ладно, фигня вопрос... - Стало неловко от такого беспокойства и заботы. Да еще и Фаль весело порхавший вокруг и тоже считавший, что все под контролем, в том числе и мои падения в траву, заволновался, нервно затрепетал крыльями, нарушая плавность полета. А глазищи зеленые расширились почти в панике. - Просто магия рун на Артаксар воздействовать напрямую не способна, а моя энергия, как оказалось, очень даже да. Потому пришлось ее задействовать для активации заклинания, вот и перетрудилась маленько. Раньше, в моем мире, когда рунную вязь удачно применить получалось, я тоже небольшую слабость чувствовала. Наверное, они и на Земле сами активироваться не могли. И не надо на меня рычать, трава и пригоршня монет ни жизни, ни плевка моего, кем бы я ни была, не стоят, зато за радость этих троих, - мотнула головой в сторону крестьян, продолжавших бурно восторгаться густотой да толщиной стеблей зеленых насаждений и исследовать их в буквальном смысле этого слова на карачках, оглаживать и пробовать на зубок, - я вполне готова расплатиться минутной слабостью.
  - Дура, - меланхолично отметил Киз и лицо его, так похожее на лицо брата, мгновенно изменилось, приобретая уже знакомые очертания морды копытного.
  'Ох, только этого нам не хватало! Шума и сплетен на селе о том, что в компании людей ручной двуногий ослик путешествует! А стоит сельчанам отвлечься на мгновение от поклонения флоре, молвы не избежать...' - я лихорадочно зашевелила извилинами, и спустила на киллера две руны: ДАГАЗ и МАННАЗ, нарисованные пальцем прямо в воздухе. В одну завернула ослиную составляющую Киза, другую, как знак человека, нацепила сверху, от всей души надеясь на эффективность экспромта. Уф, сработало! На миг голова мужчины исчезла вовсе, превращая его в ходячую рекламу фильма ужасов, но МАННАЗ заполнило пустоту иллюзорным образом нормальной, человекоподобной головы киллера. Если не смотреть через 'бинокль' из волшебной древесины, то никто и не подумает, что Киз натуральный осел на одну восьмую или сколько там от длины тела голова составляет.
  Хотя, не очень справедливо получается, вот Гиз тоже на меня ругался, а расплачиваться братцу Кизу в индивидуальном порядке. Нет, я вовсе не хотела бы, чтобы мой киллер превратился в осла, целоваться опять же с такой мордой неудобно. Или ключевая разница в том, что первый сердился потому, что за меня испугался, а второй огреб эксклюзивную пластику внешности исключительно в силу мыслей, несоответствующих моральному облику настоящего человека. И тогда уже даже немного интересно, что на самом деле он подумал обо мне, прикрываясь коротеньким словом 'дура'.
  - Зачем ты опять колдовала? На ногах же еще не стоишь! - с тихой укоризной спросил Гиз, от которого не укрылись мои манипуляции с рунами.
  - А может, я специально выбиваюсь из сил, чтобы меня такой мужчина на руках подольше поносил? - улыбнулась я лукаво и тут же исправилась, чтобы не повышать выше критического уровень упрека в глазах дорогого человека и не понижать его, небось и без того не высокое мнение обо мне. - Я просто нашего ослика маскировала, это руны и без моего энергетического вклада в легкую творят, такая магия от Артаксара не зависит и силы не откачивает.
  - Не понимаю, в чем разница, - нахмурился Гиз, пытаясь отследить закономерности, чтобы не давать мне надрываться.
  - Ну... если чары направлены на физическое преобразование мира, руны не справляются. Неладно что-то в Артаксарском королевстве, а иллюзии или иные нематериальные действия творятся без существенных затрат сил, ведь они тут ничего на самом деле не меняют. Как-то так, получается. Извини, более понятно объяснить не могу. Я все-таки практик, а не теоретик, да и то практик без сколько-нибудь заслуживающего уважения стажа в мирах магических.
  - Я понял, - коротко проронил Гиз, покосился на брата. Для меня его лицо выглядело забавно: сквозь человеческую личину явственно проглядывала столь же недовольная морда, поросшая короткой серой шерстью. Фалю, судя по злорадному хихиканью на тему 'а нечего Осу обзывать, сам осел и дурак!', все было видно превосходно.
  Киз, озверевший на всю голову в очередной раз, зыркнул на веселящего сильфа 'очень по-доброму', но сцепил зубы и промолчал. И то верно, если за слово 'дура', одна штука, ему ослиную физию нарисовали, то за фразу аналогичного содержания чего доброго и копыта с хвостом накрутят и доказывай, что ты не верблюд, все равно ведь подкуют. О, дивная магия желаний!
  Времени, затраченного на ускоренное выяснение отношений и магических закономерностей артаксарского региона, сельским знакомым хватило на то, чтобы прекратить лобызать, обнюхивать и нахваливать воскресшие посевы. Они кучно вновь поперли в направлении нашей скромной компании. Главный переговорщик, явственно смущаясь, промямлил очередной набор несуразных благодарностей и заискивающе спросил:
  - Кори почтенная, а плату дозволишь отстрочить до урожая, покудова нам никак с тобою не расплатиться?
  - Какую плату? - Я успела слезть с Гиза и на ногах стояла почти твердо, только за руку его для страховки держалась.
  - Так... - Мужик беспомощно повел рукой в сторону зеленеющих просторов - явное доказательство оказанной помощи.
  Я припомнила расценки в золоте на услуги артефакторов, про которые давеча обмолвился Маллоник. Да уж, если выкатить селянам счет за такое эффективное колдовство, то они по миру пойдут с сумой. Хм, а ну-ка попробуем иначе.
  - Все уже оплачено. Я работаю по поручению одного заказчика над одной большой проблемой и рассказать о ней не могу, - торжественно объявила я свою почти правду, переваливая ответственность за происходящее на бога справедливого суда. Боги они вообще в ответе за все и за всех, так что Гарнагу не привыкать. - С вас мне достанет лишь благодарностей и, конечно, было бы замечательно, если о колдовстве на поле никто не узнал подробностей, по крайней мере, до той поры, пока мы не покинем село.
  Трое прониклись, поверили и несказанно обрадовались тому, что услуги бродячей артефакторши им, не считая обета молчания, даром обойдутся. Крестьяне тут же, чуть ли не бия себя кулаками в грудь, принялись наперебой уверять меня в способности навеки сохранить великую тайну возвращения плодородия почвы. Причем, делали они это столь яро и громогласно, что пара моих киллеров-телохранителей дуэтом убежденно шепнула: 'Проболтаются'.
  - Конечно, проболтаются, - негромко согласилась я, не питая иллюзий насчет обета молчания. Способность хранить секрет маленькой, человек на сорок, компанией присуща не только женщинам. А тут такая восхитительная тайна - магия, спасение, загадка - сельчане не устоят, не из низменной жажды славы или стремления сделать пакость спасителям, а просто потому, что так уж устроен человек. - Только надеюсь, обещание удержит их от немедленной огласки, а завтра мы уже будем дале... Ой!
  Речь свою о психологии и выводах я оборвала на середине. Картавый крестьянин ценную мысль о том, что он 'шохданит вше в шекдете' принялся доказывать с пеной у рта. Ага, ничуть не в переносном смысле. Натуральная, цвета молодой зелени, пена пузырилась на губах, перетекала на бороду и хлопьями опадала на ниву.
  - Ты болен? - нахмурился Гиз, задвигая меня за спину. Киз положил руку на пояс, туда, где у него висела некоторая, думается, самая незначительная, часть смертоносного арсенала. Мои дорогие телохранители изготовились к небольшой разминке с колюще-режущими предметами, способствующей увеличению плодородия почвы.
  - А, едунда, - утерев пену с губ рукавом, чуть виновато улыбнулся мужик. Пегий, самый чуткий из троицы, верно истолковав беспокойство мужчин, поторопился объяснить:
  - Мелицу он пожевал, зрелость пробовал. Она как в первый сок входит, стоит в рот взять, пеной идет. Пока не выполощешь хорошенько, напасть не пройдет.
  - Стало быть, здоров, а если болен, то лишь на голову. Это полосканиями не лечится, - усмехнулась я. Секьюрити за оружие хвататься перестали, а троица с готовностью закивала, точно великую истину буддийского монаха услыхала, и заулыбалась.
  Распрощавшись с 'истовыми послушниками', мы выбрались с поля и направились в трактир. Сельчане, возжелавшие провести немедленную и подробную ревизию всех посевов, остались. Кажется, после сотворенного заклятья, люди стали стесняться всех нас разом и искали подходящий повод для расставания.
  - Почему ты говорила о завтрашнем дне отъезда, тебе нужен отдых? - снисходительно, чуть ли не презрительно к женской слабости, уточнил Киз.
  - Во-первых, я хочу обещанный торжественный ужин, во-вторых, намерена нарисовать на трактире Кейра все защитные руны, какие только знаю, коль в здешних краях трактирщик профессия более рисковая, чем скалолаз, и в-третьих, хочу переночевать на нормальной кровати. Я подряжалась на исследование Артаксара, а не на выживание в полевых условиях тогда, когда есть возможность путешествовать с комфортом, - обстоятельно объяснила я свою позицию, и Фаль тут же горячо встал на мою сторону. Еще бы, ведь речь шла о священном для каждого сильфа предмете - пище!
  Народа у закрытого трактира все прибавлялось. Одни делали вид, что торопятся куда-то по делам и оказались тут совершенно случайно, свернули не туда, с кем не бывает, ага, на селе, где каждый угол знаешь. Другие подходили и глазели, не маскируясь. Ребятня прочно оккупировала заборы и играла роль дозорных, громогласно сообщая взрослым о том, что творится в трактире. Кейр, время от времени показывающийся из окна или у крылечка, вместо кукушки в гигантских часах, посмеивался и громогласно оповещал особо любопытных, что откроется заведение с первым вечерним часом.
  Но нам, как друзьям хозяев, доступ внутрь был открыт мгновенно, стоило только подняться на крыльцо. Я еще не успела переступить порог, как учуяла характерный, весьма приятный аромат.
  - Нравится? - по-своему истолковал мои обнюхивания воздуха Кейсантир и, гордо поведя большой ложкой, объяснил: - Местная приправа! Только собирать начали! Тебе можно сказать повезло, в самом соку травку отведать!
  - Ой, везение небывалое, - жалобно вздохнула я и спросила: - Кейр, скажи, ты капилу во все блюда добавил?
  - В гуляш добавил, в рагу добавил, в похлебку покрошил, вот только мясо на вертеле в ней не обваляешь и пироги с ягодами, - добросовестно перечислил мой друг и удивился, когда я издала облегченный вздох. Ура, всю пищу в доме отравить не успели!
  - Нельзя ей этой травы, видения начинаются, днем чуть в костер не ухнула, когда все, что пригрезилось, взялась разглядывать, - пояснил Гиз вполне емко, но не дал ни словечка о пророческом характере грез.
  - Это что ж, выходит, праздничного ужина не получится? - расстроился бывший палач и настоящий трактирщик.
  - Почему не получится? - подбодрила я беднягу. - Праздник-то он в душе, а не на столе! Пирогов и мяса мне за глаза хватит, а если еще и компота нальют... Ужин в прекрасной компании и отличном месте сам по себе уже радость, а что до набора разносолов, то пироги и жареное мясо - это все, что мне нужно для счастья! Честное пречестное слово!
  Надеюсь, восторженное закатывание глаз у меня получились в меру адекватным, способным успокоить друга.
  - Кстати, Кейр, - чтобы свежеиспеченный трактирщик перестал заморачиваться, я постаралась переключить его на другую кулинарно-вдохновенную тему. - А откуда пироги? Вы когда успели тесто сгоношить, гении сферы общепита?
  - Так мать Алльзы с вечера ставила, пироги еще в селе поутру ранешенько напекли, а тут в печи подогреваем, - смущенно объяснил мужчина фокус-покус.
  - Так это те самые пироги! И ты еще говоришь, что пира не получится? - искренне возмутилась я и Фаль, одобривший местную сдобу согласился со мной от всей души. Пока мы препирались, из полуоткрытой двери между общим залом и кухней раздались скрип, стук, звук падения чего-то небольшого и радостный возглас:
  - Кейр, я нашла, где Зарран приправы хранил! Тут шкафчик потайной у очага! О! Капила сухая с дарицей! Можно мясо присыпать!
  - Не-е-е-т! - возглас квартетом прозвучал так слаженно, будто мы его репетировали со вчерашнего вечера без перерыва на сон и еду.
  - Не хотите? - немножко обиделась молодая хозяйка, из двери показался наморщенный носик. Брови нахмурились.
  - О, Алльза, мы тут призрак Заррана случайно встретили, он тебе столько всего передать велел, - чтобы в очередной раз не начинать печальную повесть о 'траве и видениях', коварно промолвила я и не прогадала.
  Тема приправы была благополучно забыта ради инфернально-практичных наказов старого трактирщика наследникам. Мы собрались уютной компанией на кухне за широким столом, аккурат между открытым очагом, где жарилось на вертеле мясо, и печью-плитой, которую оседлали весело побулькивающие кастрюли и чугунки с будущим ужином. И на два голоса с бэк-вокалом Фаля, завели речь о том, как хотел ее дядя помириться с сестрой, да не сложилось. Киз хоть и остался в коллективе, в беседе не участвовал, лишь кривил время от времени губы, будто хотел какую-нибудь гадость ляпнуть, да сдерживался.
  Эффективное все-таки средство эта штука с метаморфозами, надо бы на вооружение взять, обдумать, как рунами сделать и использовать по необходимости в качестве последнего средства воспитания для особо безнадежных циников.
  Так мы хорошо сидели, пусть и без еды, что никакого другого праздника не надо. Алльза вздыхала и охала, а под конец даже прослезилась и фартуком глаза промокнула:
  - Жалко дядьку-то! Как с мамкой увижусь, все-все ей перескажу, чтоб больше на него обиды не держала.
  - Скажи непременно, - мудро согласился муж и нежно погладил девушку по руке. - А трактир мы с тобой еще лучше, чем при нем, держать будем, чтоб сродственнику твоему привольно отдыхалось от трудов мирских, чтоб с улыбкой сюда мог поглядывать, коль охота придет! Хорошо, что вы над подонком, до смерти человека доведшим, суд совершили, я бы, коль узнал, о том, какие дела лихие он замыслил, мог не сдержаться.
  - Ты? - качнул головой Гиз с кривоватой улыбкой, - нет, Кейр, не оговаривайся! Ты беззакония никогда творить бы не стал. Недаром к тебе Гарнаг благосклонен. Он к тем, кто гневным порывом справедливость подменяет, не снисходит. И уж точно ложек не дарит! Ты бы Гарризия до суда довел и проследил, чтоб он по заслугам получил.
  - Мы тебе лишь время сэкономили, не более того, мой друг, - согласилась я с киллером и тайком позаимствовала из-под полотенца на столе теплый-претеплый пирожок. Да, голода еще не чувствую, но удержаться, когда умопомрачительно благоухает теплая сдоба не могу. Сила воли в отпуск уходит или ее через рецепторы запах блокирует. Фаль едва приметил, что я пирожок потрошу, тут же свернул ревизию громко кипящей и скворчащей снеди, чтобы принять участие в дележе добычи.
  - Значит, дядя хорошим человеком был, - решила для себя Алльза.
  Она явно не желала, как сделали бы на ее месте многие болтушки, охочие до скандальных историй, обсуждать негодяя Гарризия, зато припомнила другое: - Матушка рассказывала, когда я родилась, через несколько дней в комнатах она кошель с пятью золотыми монетами нашла. Сначала думала, кто из гостей забыл, иль на пьяную голову оставил, но никто не искал и за денежками не пришел. Тогда она решила троны мне в приданое отложить. А потом после рождения брата еще один кошель, точно такой даже вышивка схожа была, отыскался. Теперь я думаю, это дядя весточки передавал.
  - Может отец? - предположил вариант Кейр, задумчиво почесав висок.
  - Так туфельки маме никто не надел, мы с братом своих родителей не знаем, а они уж о том, что отцами стали, и подавно, - спокойно ответила молодая трактирщица, ничуть не смущенная своим внебрачным происхождением. И разговор потек дальше.
  А потом мы отнесли вещи в комнаты наверху. Зарран держал их в такой же чистоте, как сестра. Забавно, даже стиль обстановки в общей зале и номерах был в двух трактирах схожим. То ли сказывалось родство владельцев, то ли на Артаксаре вообще все 'гостиницы' по типовому проекту не только строили, но и оформляли. Вот в какой-нибудь еще побываю, тогда и вывод окончательный смогу сделать.
  Пока семейный подряд хлопотал по хозяйству, собирая на общий стол, и готовился к триумфальному открытию трактира, я сполоснулась с дороги в пристроенной к общему зданию мыльне. Чистой воды там запасено было вдоволь, она поступала от колодца по хитрой системе желобков, правда, ледяная, будто артезианская. Но главное наличие! Осталось только нагреть магией. Все-таки нужда лучший учитель, и температура кадушки для омовения у меня получилась вполне себе нормальной. И что с того, что после КАНО я ИСУ, руну льда призывала, чтобы кипяточек до умеренно-горячей стадии довести? Если об этом никому не говорить, то никто и не узнает и репутация хм... великой магевы не пострадает. Я ведь не собираюсь в качестве эксперимента воду прямо вместе с купальщиками греть на глазок, а потом варено-копченые трупы за банькой втихую прикапывать? Так что запишем деяние, как научный эксперимент и точка!
  Приободрившись после мытья, правду говорят, водичка, даже не текучая, здорово усталость смывает, я отрыла в бесконечном пространстве сумочки любимый карандаш. Красками, чтоб глаза посторонним мозолило, рисовать не решилась. Изъяв у Кейра самый легкий и высоких из представителей отряда табуретов трактирных, я сообщила другу о своих намерениях и принялась за дело. Таскала табурет от двери к двери, залезала и чертила, чертила, чертила. Вверху на перекладинах выписывала защитную вязь и знак, отвращающий беды, а потом подумала и добавила композицию достатка на кухне у очага да охрану семейного благополучия в той комнате, которую Кейр с Алльзой для своей спальни выбрали. Руну ИСУ накарябала на леднике и в погребе, ЭВАЙЗ с ФЕХУ на конюшне, чтоб лошадки здоровыми были и... Да, пожалуй, всего сейчас и не упомню, но точила карандаш я раз пять, поэтому к концу трудов мирных он уменьшился по крайней мере на четверть, зато я осталась довольна.
  Фаль, для которого руны блистали всеми красками мира, довольно звенел, мельтеша от рисунка к рисунку, и любовался так восторженно, что мне даже чуток неловко стало. Алльза поначалу смысла моего эквилибра с предметами быта не уяснила, но Кейр, не мудрствуя лукаво, торжественно сообщил супруге, что предмет у меня в руке мощный артефакт и специальные знаки, начертанные им, тоже становятся артефактами для защиты и процветания. Трактирщица прониклась и сердечно поблагодарила меня за труды.
  Обещанный пир для нас устроили на кухне, а не в зале, распахнувшей под вечер двери для жаждущего свежих новостей, пива и яств люда. Судя по гомону, топоту и грохоту, в помещение ухитрилось набиться как минимум половина села. А значит, внутри было тесно и душно. Определять на основе субъективных ощущений уровень кислорода в воздухе и отвечать на вопрос 'чем пахнут сельчане', попутно давая богатую почву для сплетен на свой счет, никто из нашей маленькой компании желания не проявил.
  Мы снова расположились с комфортом на полюбившейся здоровенной кухне. Ветерок задувал в распахнутые настежь окна, так что ни жарко, ни чадно не было. Кейр и Алльза, снующие между кухней и залом, по очереди присаживались передохнуть и составить нам компанию. Мы болтали обо всем на свете: и о новом хозяйстве да наставлениях Заррана, и о моих подвигах на ниве гм... нив.
  Было спокойно, даже гул голосов из-за двери, раскаты смеха и стук кружек ничуть не раздражал. Этот шум подействовал умиротворяющее, вроде неумолчного шелеста прибоя, я впервые за вторую половину дня сегодняшнего расслабилась, все-таки поверив, что беда прошла стороной. Меня отпустило! Все-таки, когда проблема касается близких людей невозможно оставаться спокойной. Так что зря меня Гиз в Служительницы записал. Тем-то, небось, как выражалась подруга Галька 'по хрену метель', справедливые и правильные, в любой из ситуаций выносящие единственно верное решение. Меня вот все будоражит и совести вовсе нету, на глазах сегодня человека покалечили, а не стыдно, не стыдно и все тут, только тихое удовлетворение: 'Заслужил гад такой, так расплачивайся и очень надеюсь, расплатишься сполна. А снова сможешь на ноги встать, то подлость сотворить тебе даже в голову не придет! Пуганая ворона куста боится, а ты, надеюсь, коль дрянь дело задумаешь, у каждой двери призрак бедняги Заррана видеть будешь!'.
  - О чем задумалась? - тихо спросил меня Гиз, когда я, уйдя в размышления, не засмеялась вместе со всеми над шуткой Фаля.
  Я раскрыла рот, чтобы ответить, что ни о чем, но вместо этого одарила друзей душераздирающим зевком и поправилась: - Думаю, спать пора.
  - Иди-иди, - заботливым ворчанием поддержал благое начинание Кейр. - Ты за сегодня столько всего сотворила, не мудрено притомиться.
  - А я еще пирогов хочу, - невзначай выдал сильф и покосился на меня чуть виновато. Дескать, я спать еще не готов. И то верно, ложиться на голодный желудок последнее дело. Я, если покушать нормально забуду, а потом ночью от голода проснусь, с боку на бок поверчусь, пойму, что уснуть никакой возможности нет, и топаю на кухню в поисках сладкого чая с хорошим куском колбасы. После такой подзаправки спится великолепно! Если, конечно, не мучает совесть после ночного перекуса! Лично меня отродясь не мучила.
  Гиз немного задержался внизу, обсуждая что-то животрепещущее с Кейром, а я отправилась через вторую дверь с кухни, к комнатам на этаже, в обход общего зала. Киз вышел следом. Вряд ли он устал, наверное, киллеру хуже горькой редьки надоело общество и он жаждал уединения. Желать доброй ночи друг другу мы не стали, хватит и того, что не поругались на сон грядущий.
  
  Глава 9. И снова о преступниках, или кладоискатели вперед!
  
  Не успела я снять рубашку (ряд мелких пуговичек-цветочков от воротника до пояса на эльфийской одежде нереально красив, но расстегнуть их в мгновении ока под силу разве только Копперфильду), как за стеной что-то сердито гаркнул Киз, и тонко заскулили явно детские голоса. Акустика оказалась потрясающей, и мимолетно я успела порадоваться, что обнаружила примечательный эффект до того, как мы уединились в спальне с Гизом, а не после. Не страдаю маниакальной стыдливостью, но смотреть с утра в глаза понимающе ухмыляющемуся, а то и отпускающему скабрезности мужчине не было никакого желания.
  Бросив дело разоблачения на полпути, я ворвалась в комнату телохранителя. Тот стоял в углу у открытого окна и держал в каждой длани по одному тощему вихрастому пацаненку. В левой был черноволосый, в правой огненно-рыжий. Детки энергично подергивались, выворачивая шеи, перетянутые рубашками, брыкались и жалобно всхлипывали.
  - Воров поймал, - с равнодушной суровостью сообщил мне Киз, а вот в глазах был явный вопрос: 'Поймать, поймал, а что мне с ними теперь делать?'. Конечно, Гизов братец скорее откусил бы себе язык, чем спросил у меня совета или помощи, так ведь я не гордая, и без просьбы вмешаться могу, да и ребяток жать. Как-то не похожи они на матерых рецидивистов или побродяжек, одежда пусть и простая, да чистая и прорехи зашиты заботливо, умелой женской рукой.
  - Опять воры? - удивилась я вслух и пошутила, вспоминая утреннее происшествие с травницей: - Вам тоже дудка нужна?
  - Да-а-а, - заскулили на два голоса мелкие заморыши.
  - Дудка? - Киз, ожидавший покушения на свои небольшие финансовые запасы, а никак не на артефакты магевы, так удивился, что разжал руки, выпуская незадачливых воришек. Те не удержались на ногах, хлопнулись на попы. Отползли в угол и теперь сидели на пол да размазывали по мордахам сопли кулаками.
  - Так-так, - копируя суровость телохранителя, резюмировала я, плюхнулась на лавку рядом с малолетними преступниками и спросила: - Откуда про дудку узнали?
  - Папка мамке моей нынче вечером рассказал, я подслушал случайно, - проревел рыжий пацаненок.
  - А ему кто рассказал? - уточнила я, пытаясь определить источник и ареал распространения слухов.
  - Он сам виде-е-ел в трактире вчера-а-а, - проревел рыжий сынуля нашего, как подсказывала логика, пегого знакомца. Теперь, присмотревшись, я уловила отчетливое портретное сходство с родителем.
  - Ладно, зачем вам дудка понадобилась, ироды? - устало потерла я глаза, закрывающиеся сами собой.
  - Шарру папку вызвать хотели, мы бы взяли потихоньку и вернули сразу, как только он нам сказал все, Гаром клянусь, кори, кор! Мы бы из сумки ничегошеньки ничего другого не взяли! Гар свидетель!
  - Дурни, комнаты перепутали, - скривился Киз. Скрестив руки на груди, он брезгливо наблюдал за ребятней. - Давай отведу их домой, пусть отец через задницы разум вобьет, если в головах пусто. Ишь, развлечение нашли - призрака вызывать.
  - Кори, кор, Гара ради, дайте дудочку, мы только спросим про кубышку и все, а потом пусть вожжами, пусть, - рыжик прекратил размазывать слезы и сопли по лицу, бросился мне в ноги, обхватил и попытался поцеловать сапожок.
  - Эй, прекратите, - попросила я мальчонку, голова уже пухла от бесконечной истории с дудкой. - Давай по существу, так, чтоб мы поняли: кого и зачем надо вызвать и почему нельзя обойтись без вызова призрака. Кто такой Шарр?
  - Это я, - тихо шепнул чернявый. - Папка мой зимой помер, а до того с караванами ходил и денежку в кубышке держал, когда нужда приходила, доставал. Только, где он монетки хранил, даже мамка не знала. Деньги она у Гарризия по весне брала, чтоб мужиков нанять да землицу нашу распахать, а старый перд... э... он сроку возвращения дал до нового круга. А где ж мамка денег возьмет, нету у нее столько, чего ни продай. Вот мы и решили дудку взять, а потом вернули бы, правда-правда! И если деньги нашли, мы бы и плату оставили!
  - Теперь ясно, - в задумчивости почесала нос и вновь не удержалась от душераздирающего зевка. Все-таки я не сова, а уставший жаворонок, а значит, хочу только одного: свою подушку и одеялко в мягкой кроватке. А вот надо кое-что другое и если этого 'надо' не сделать, во всяком случае, сделать не попытаться, все равно уснуть не смогу, а получится задремать, буду глаза пацаненка в кошмаре видеть.
  Хорошо еще, присела не на диван (за неимением такого предмета мебели в нумере), а на жесткую лавку. С такого вставать морально легче. Так что, оттолкнувшись от скамейки обеими ладонями, я вскочила на ноги и велела детям:
  - Пошли!
  - Куда, кори? - испугались дети.
  Неужто моя красота такая страшная сила? Или они после Кизова порыкивания и встряхивания не оклемались?
  - Как куда? Искать эту вашу кубышку. В доме, как понимаю, все перерыто по тыще раз, значит, батяня заныкал деньги где-то на придомовой территории. Во саду ли, в огороде, - рассуждая на ходу, я направилась к двери. Дети с загоревшимися надеждой глазенками потянулись следом, Киз тоже.
  - Ты чего? Оставайся, отдыхай, - удивилась я порыву киллера.
  - Я свои деньги всегда отрабатываю, - обозначил мотивы мужчины, презрительно покривив губы.
  - О'кей, - согласилась я и двинулась через коридор, мимо своей комнаты к выходу на двор.
  - Ничего не забыла? - проронил Киз.
  - Может и забыла, всего помнить невозможно, - беспечно ответила я, выходя на двор и устремляясь к конюшням, где подремывали наши лошадки.
  - Дудка. Ты ведь помогать этим... заморышам собралась, - процедил киллер, презирая прогрессирующий склероз дуры-колдуньи.
  - Не, без нее обойдемся, - отмахнулась я, не слишком одобряя массовые спиритические акции, состоявшиеся за последнюю пару дней без особого моего на то одобрения и прямо скажем без личного участия, косвенное не в счет.
  Нет, ничего против призраков не имею, я вообще толерантна к любым разумным созданиям, но есть что-то скверное в призыве из-за последней грани. Те, кто ушли, должны уходить без оглядки и сожалений, чтобы дорога вперед была легкой. Возвращаться плохая примета, и лишь в случае крайней нужды я готова допустить необходимость ритуала призыва. Ради нескольких монет тревожить ушедшего неправильно, уж лучше я попытаюсь провернуть дело по-своему, а если не получится, ну тогда сжульничаю. Возьму и подкину Шарру те несколько монет, что завалялись в кармане, сделав вид, что нашла искомый семейный клад. Такой подлог моя совесть простит.
  Я вошла в небольшую конюшню, своих скакунов Зарран не держал, так что тут оказались только лошади нашего отряда, да те, на которых прибыл Кейр с молодой женой. Дэлькор всхрапнул и вскинул голову, едва я показалась на пороге. В клонящемся к закату солнечном свете блеснул любопытный хитрый взгляд красавца-жеребца. Он словно спрашивал:
  - Зачем явилась, подружка?
  Вот именно, что подружка, я отчетливо понимала, что хозяйкой конь меня не считает и считать не будет. Да, положа руку на сердце, мне и не хотелось такого. Искренняя дружба куда приятнее подчинения, да и выгоднее. Хозяина, случись что, можно предать, друга, настоящего друга, никогда!
  - Мне нужна твоя помощь, Дэль, - объяснила я жеребцу.
  Тот заинтересованно вытянул вперед голову, фыркнул и тряхнул гривой, слово, поощряя:
  'Давай, рассказывай скорее, интересно же!'
  - Ух ты, какой конь, - на секунду позабыв о своих бедах-огорчениях, восхищенно зашептали за моей спиной ребятки.
  - Значит так, мой волшебный друг, сейчас мы все пойдем искать заначку, оставленную покойным родителем мальчугана. Есть неплохой шанс, что он спрятал монеты на огороде. Составишь компанию?
  Дэлькор задумчиво фыркнул, боднул меня головой в плечо и лизнул в щеку. Сочтя сию пантомиму знаком согласия, я откинула щеколду и распахнула дверцу стойла. Оглянулась на ожидающих людей, прикинула, как будет смотреться наша пестрая группа во время вечернего променада, и решительно шепнула:
  - ДАГАЗ.
  Руна коротко проблеснула, оборачиваясь вокруг намеченных целей, и потухла. Мы всем гуртом вышли во двор к поджидающему Кизу. Разумеется, он стоял с независимым видом, словно не со мной пошел, а так, воздухом подышать подался, и никакого отношения к соплякам и безумной девице не имеет.
  Два пацаненка, я и конь гордой поступью устремились в сторону ворот. Ясен пень, горделивей всех шел именно жеребец эльфийских кровей, который и принцу Аглаэлю, если мне память не изменяет, через раз на себя садиться позволял.
  Разумеется, Киз нас не видел на самом деле, а не просто мастерски делал вид, что мы потомки стекольщика. Руна скрытности работала и против супер-киллера ничуть не хуже, чем против кого другого. Мимолетное желание забыть вредного мужика во дворе нахлынуло и ушло без следа, оставляя понимание: удовольствия на минутку, а проблем - ковшом экскаватора потом не вычерпаешь. Еще оскорбится такому игнору и опять начнем цапаться. А оно мне надо? К тому же Гиза жаль. Он все-таки брата любит и вижу, неприятно моему мужчине, что я с его братом на ножах. Ну или на шпильках...
  Вот и пришлось мне расширить радиус действия маскировочных чар. Киз ничем, кроме чуть расширившегося зрачка, не показал удивления от нашего внезапного явления народу в его выдающемся лице. Только кивнул почти одобрительно и пристроился с другого бока от Дэлькора.
  - Далеко идти до дома Шарра, ребятня?
  - Не, тут совсем рядом, - шепотком поделился информацией пацаненок, крутя головой, точно она у него вместо флюгера в бурю работать взялась. Кажется, мальчонка опасался наткнуться на лишних свидетелей шествия. Ага, точно опасался, вон рука рефлекторно шею почесала и к заду метнулась.
  - Тогда указывайте путь! Кстати, нас никто сейчас не видит, потому заговаривать со встречными не советую, - проинформировала я малолетних проводников, и на двух мордахах явственно нарисовалось облегчение.
  Нас действительно никто не замечал, ни опоздавшие к трактирным посиделкам последние клиенты, ни иной люд, довершающий дневные дела, ни, что особо отрадно, шумная стайка кумушек, судачивших у высокого забора о своих гуляках-мужьях, новых хозяевах старого трактира и о том, что на нивах у троих неудачников из отнорка сегодня, будто Гар ладонью провел, выросла и макуша, и верееика.
  'Уф, хоть тут о моей причастности еще не известно. Пусть лучше на Гарнага валят, он привычный!' - мельком подумала я, поймала завидущий взгляд, брошенный дружком Шарра на Дэля, и предложила ребятне:
  - Прокатиться не желаете?
  - А можно? - благоговейно выдохнул Шарр.
  - Дэлькор, ты не против? - спросила я у друга.
  Тот смерил малышню задумчивым взглядом, с достоинством кивнул и чуть присел, чтоб нам удобней было детей ему на спину подсадить. Дальше пошли побыстрее, дети, цепляясь украдкой за косички гривы рыжего проказника, тихим шепотом указывали дорогу. Конь, не нуждающийся в поводьях, мягко трусил в заданном направлении. И у меня сложилось мнение, что дорогу к дому Шарра он знал едва ли не лучше самих детей, один раз на развилке свернул раньше, чем ему и нам подсказали куда. А может, и правда, знал? Я давно подозреваю уже, что Дэль куда умнее и талантливее меня, только открыто демонстрировать свои многочисленные таланты не рвется. Скорее всего, исключительно для того, чтобы не раздавить одну магеву мощью лошадиного интеллекта. А то мне останется только предложить жеребцу поменяться местами. Но с другой стороны, если он умеет колдовать лучше меня, то я-то уж точно возить на своей шее никого не способна, так что Дэлькор скромно молчит, чтобы бедную спутницу не загрыз комплекс неполноценности.
  Шарр и его закадычный рыжий приятель, подбивший черноволосого друга на воровскую авантюру, были соседями. И, как я поняла из болтовни приободрившихся мальчишек, наши дневные знакомцы бородач, пегий и картавый действительно жили чуть наособицу от остального села на улочке-отнорке.
  Н-да, при первом беглом взгляде на 'скромный сад-огород', где предположительно запрятал заначку покойный папа Шарра, подряжавшийся на охрану торговцев, мне сразу стало понятно, почему несчастные чада-домочадцы ничего не смогли обнаружить, даже если искали. Тут без детектора металлов и промышленной газонокосилки вообще искать бесполезно! Густые заросли всяко-разно-съедобной растительности, здоровенные кряжистые плодовые деревья, явные родичи баобабов обступали домишко так плотно, будто начитались сказок про спящую красавицу и вздумали всей гурьбой поиграть в те самые живые изгороди, ставшие преградой к телу принцессы. Не знала б, что тут нет химической промышленности, решила, хозяева когда-то крупно переборщили с удобрениями. Эх, вот ведь роскошное место для игр в разведчиков, необитаемый остров и дикарей, меня бы из этого заповедного края в детстве за уши не вытащили. Но возраст уже не тот, да и миссия обязывает. Поэтому я переглянулась с конем, явственно озадаченным миллионом запахов и плотностью растительного покрова на один метр квадратный, и спросила:
  - Как будем искать? Есть идеи?
  Идеи у Дэлькора имелись. Он аккуратно спружинил на передние ноги, принимая форму живой покатой горки, дети съехали на дорожку перед невысоким, по пояс, забором. А чего выше ограду мастрячить? Все равно тут по-быстрому и втихую никуда пролезть невозможно. Конь задумчиво отщипнул пару глянцевых листиков с особо наглой ветки и переступил через забор, вдвигаясь крупом в заросли. Калитку в качестве официального входа жеребец проигнорировал, ну и правда, там уж все хожено-перехожено и переищенно до нас. Трава, кусты раздвигались перед четвероногим искателем, точно вода, мощная грудь играла роль ледокола.
  Я не стала дожидаться отхода непарнокопытного на большое расстояние, перемахнула через забор и двинула следом, пока растительность вновь не встала стеной, восстанавливая паритет.
  Дэлькор шел, изредка приостанавливался и то ли принюхивался, то ли озирался, то ли производил еще какие невидимые нашей компании магические манипуляции.
  - Э-э... кори, - неуверенный шепоток Шарра раздался у правого локтя, который успел познакомиться с местным аналогом крапивы и теперь зверски чесался. - А как Вы искать думаете, у вас какой ар есть?
  - Нет, зато у меня есть конь, а у коня есть нюх получше, чем у любого пса, - ответила я ребенку и прижала палец к губам. - Тсс, пусть ищет, не отвлекай его.
  И мы 'не стали отвлекать', осторожно, след в след, на насколько хватало двух ног, ступая за Дэлькором, нарезали странные зигзаги по максисаду-огороду. Сколько ж тут соток? Не-е, не шесть точно, и не девять, как бы не все двадцать девять! Молодец я, что джинсы надела, а то бы не только локоть, а уже все ноги исчесала. Детишки-то привычные, идут, босыми пятками ступают, будто по паркету, а я городская неженка и подошвой сапог все камни, ветки и корни чую.
  Хорошо еще местные насекомые, в отличие от растений, нападать на незваных гостей не спешили. Я только нескольких мотыльков видела, а знакомого зудения над ухом не раздавалось, да и живности крупнее фосфоресцирующих голубых улиток и парочки полусонных пичуг на ветках тоже не приметила. Наверное, буйная флора, не терпящая конкуренции, изгнала большую часть фауны за пределы своих владений.
  Неторопливое прокладывание зигзага, конфигурации настолько причудливой, что не приснится и пьяной змее, прервалось внезапно. Конь резко встал, опустил морду к земле, фыркнул и прицельно ударил копытом в середину разросшейся с доброго ежика купины травы. Раз и еще раз. Что-то глухо звякнуло. Дэлькор негромко ржанул и отодвинулся, уступая место. Я запалила шарик света руной КАНО, разгоняя сумеречные обступающие нас все отчетливее по мере того, как длилось размеренное кружение по зеленому бурелому. Как поняла из болтовни деревенских, световые простенькие ары были вещью довольно распространенной, а значит, в шок никого вогнать не могли. Я нагнулась, присмотрелась повнимательнее, а потом уцепила двумя пальцами и потянула оплетенную травами потемневшую от времени полоску металла. Это оказался широкий тяжелый браслет, почти наруч с выбитыми на нем выпуклыми загогульками.
  - Папкин! - опознал Шарр, хлюпнул носом и прибавил тоскливо: - Он его прошлым летом потерял, да так и не смог сыскать. Мамка ругалась, вообще в трактир к Заррану ему ходить запретила!
  Да, понимаю пацана, теперь, когда рядом нет отца, даже эта некрасивая ссора вспоминается с любовью.
  - Раз папкин, отчистишь, носи! - Передала я браслет мальчишке, а тот торопливо нацепил наруч на руку. Широкий браслет, соскользнув с детского запястья, едва снова не канул в траву. Киз подхватил его в полете, вернул на место и дожал обруч так, чтобы тот держался на руке.
  Одновременно с этим простеньким действом ослиная морда киллера поплыла, вновь обретая очертания соответствующие внешней, наложенной днем иллюзии человеческого лица. Надо же, как, сделал и почувствовал что-то по-людски и результат тоже налицо. Сказать ему или сам почуял? Ага, вон рот ощупывает втихаря, значит, почуял.
  Я скосила глаза на верного копытного друга и улыбнулась. Здорово, что Дэлькор ничего такого не желал и намагиченной водицы не пил, а то бы мне не на ком ездить было. Вот уж кто настоящий человек, даром что лошадь, пардон, жеребец.
  Пока мальчонка гладил папину памятку, его друг чуть завистливо сопел рядом, Киз ощупывал лицо, а я прикидывала, каким красавчиком стал бы Дэлькор, обратись мужчиной, жеребец-детектор решительно двинул куда-то налево. В этот раз он шел прямо, как по линейке и уперся лбом в кряжистый ствол дерева, чья шершавая кора больше всего походила на грушевую, а мелкие, едва успевшие завязаться плоды на фигурные воздушные шарики родом из моего детства. Ну, такие вытянутые вверх сосисочки из трех долек. Интересно, когда созревают, они какого цвета и формы получаются?
  Занюхнув коры, как заправский токсикоман, Дэль встал на задние ноги и прянул вверх по стволу, перебирая копытами, словно делал гимнастику. Конь вытянул шею, оскалил заострившиеся зубы и содрал кусок коры с шаро-древа. Вниз полетел и глухо звякнул в густой траве у корней темный снаряд размером со среднее яблочко.
  Дети, вот рисковый народ, метнулись вперед прямо под копыта жеребца. Нашарив в траве кожаный мешочек, торопливо заглянули при свете шарика КАНО и заплясали вокруг, дикими прыжками, захлебываясь восторгом:
  - Нашелся, нашелся папкин схорон! Спасибо, кори! Тут даже четыре трона есть, долг отдать хватит и еще останется! Благослови вас Гар!..
  - Меня-то за что? Все Дэлькор сделал, ему и спасибо положено, - усмехнулась я. Жеребец, опустившись на четыре ноги эдаким скромником стоял в сторонке, если б не самодовольное выражение на морде, я бы даже поверила. Впрочем, чего греха таить, имеет право собой гордиться, заслужил и похвалу!
  Ребятня малость оторопела, но, довольно быстро переориентировавшись, спросила:
  - А как его благодарить?
  - Ну... - заулыбалась я, - монеты ему, понятное дело, ни к чему, так что в качестве платы, думаю, вполне сойдет разрешение попастись в этом саду.
  Дэлькор довольно ржанул, признавая бартерную сделку состоявшейся, и направился к заинтересовавшему его кусту с лиловыми гроздьями цветов и чумовым запахом ирисок.
  - Дорогу в трактир найдешь? - уточнила я у жеребца. Пастись вместе с ним в этих недоокультуренных чащобах, ежась от подступающей прохлады, у меня никакого желания не было. Конь насмешливо фыркнул и отмахнулся хвостом, дескать 'кто из нас двоих еще заблудиться - вопрос!'. - Вот и ладушки. Счастливо, мелкота, только больше по чужим комнатам не шарьте, в другой раз крупно не повезти может.
  - Что же вы, кори, даже ни монеты не возьмете? - удивленно спросил у моей спины Шарр.
  - Не-а, - зевнула я в кулак. - Еще не хватало, сироту обирать! А вы лучше по домам разбегайтесь, пока родители искать не начали. Или к мамке Шарра идите и похвалитесь, как лазали по деревьям в саду и случайно кошель нашли.
  - Так ведь его же конь нашел! - правдиво поправил меня упрямый рыжик и нахмурил брови.
  - Я не хочу, чтобы после вашей истории в конюшню Кейра табуном ринулись желающие свести жеребца, а в мою комнату орда жаждущих его купить. Так что, дети, кошель нашли вы и точка, а то сейчас Дэлькора попрошу, он снова монеты спрячет, да так, что вовек не сыщете.
  - Не надо, простите, кори, кор, спасибо вам за все, - ребятишки оказались понятливее взрослых, и почему-то касательно этой парочки у меня осталась при прощании твердая уверенность: дети будут хранить секрет куда надежнее родителей.
  
  Глава 10. То, что таится в тенях, или и магевам ведом страх
  
  Киз фыркнул себе под нос что-то насмешливое, обогнал меня и пошел первым, отводя особо крупные ветки-мутанты с дороги. Чего это он, приболел? Диагноз: 'приступ заботы'. Или ждет, чтобы я расслабилась, доверилась и потом как отпустит особо хлесткую лозу? Но нет, не отпустил, и направление на выход из дремучего сада выбрал верно, вскоре мы уже выбрались на дорожку у невысокого забора. Где нам сказочно повезло наткнуться на селянку. Женщина торопливо шла по дороге, а уж едва нас завидела, припустила чуть ли не бегом на свете маленького шарика. Почему я, дурища, не погасила его сразу?
  - Вы чего в моем саду делали? - напустилась на нас еще не старая бабенка с измотанным, каким-то не злобным, скорее нервным, уставшим лицом. Ее одежда - блуза и длинная юбка - была чистой, но застиранной до состояния полной утери изначальной четкости цвета.
  - А то сама не догадалась, - хмыкнул Киз и по-хозяйски, хвать, обнял меня за талию.
  'Блин, а это идея! Раз попались, надо выкручиваться!' - сообразила я и вырываться не стала, напротив, поддержала игру, поддакивая:
  - У вас там такая травка есть мягкая, а в трактире нынче жуть до чего шумно, никакой романтики!
  Огласив сие заявление, я вдобавок еще и трепетно приникла к киллеру, будто хлебнула литр эльфийского вина или была пьяна от любви.
  Блин и еще раз блин и стопка оладий, рука мужчины совершенно по-хозяйски отправилась странствовать с талии на грудь, отчего лицо враз заполыхало печным жаром. Никак я не ожидала подобного поворота. Да еще и вот стыдоба, Киза, несмотря на всю его ершистость и ослоумие, я за чужака не принимала, слишком он внешне, а иной раз даже повадкой походил на Гиза, потому и искорки разбежались по телу и щекотнуло в животе.
  - Идите отсюдова, неча по чужим домам шастать, охальники! Ишь, со световым аром по кустам обжимаются! - буркнула женщина, разом потеряв к нашей парочке всякий интерес и желание поскандалить.
  Мы не стали настаивать на продолжении беседы и по-прежнему обнимаясь, только руку Киза я втихомолку вернула на талию, подались в сторону трактира. Горький и завистливый вздох вдовы проводил нас, а вслед за ним прозвучал звонкий ребячий вопль:
  - Мамка-мамка, а что мы нашли!!!
  - Я вот щас тоже найду, розгу, чтоб дома мать дожидался, а не по темени бегал, а вторую Пиндарию отнесу, для Нарра, - сварливо отозвалась женщина. Но столько тепла и заботы было в ее голосе, что мне стало ясно: ничего она не найдет, да и искать не будет, максимум, что грозит заигравшимся пацанятам - по подзатыльнику на брата.
  Дальше мы уже ничего кроме неразборчивого шепота Шарра и сдавленного оханья вдовы не слышали. Даже ребенок сообразил, что орать о привалившем богатстве на все село в целях разумной конспирации не стоит. Нужда в маскировке отпала, Киз уронил руку и откачнулся от меня. Выражение нежной страсти на лице слетело маскарадной маской, уступая место прежней равнодушно-циничной и куда более привычной мине.
  - Почему она нас увидела? Заклятье действовать перестало? - бросил киллер деловой вопрос по существу.
  - Нет, я его Дэлькору оставила, подумала, ему больше нужно.
  - В следующий раз информируй, - почти приказал Киз. Кажется, его рассердил неверный расчет диспозиции из-за незнания тонкостей магии.
  - Извини, - я попросила прощения и душераздирающе зевнула.
  Спать с каждым шагом хотелось все сильнее. Вечерняя свежесть уже не бодрила, а лунно-звездный купол с чуждым узором, сменивший выцветшую дневную голубизну и сгустившуюся вечернюю синеву, не притягивал взгляда.
  Чтобы не задремать на ходу, я постаралась сосредоточить внимание на дороге, исчерченной косыми тенями от ветвей деревьев, клонящихся из-за заборов, окружавших сады у домов сельчан. Время от времени ночной ветер задувал достаточно сильно, чтобы ветки начинали шевелиться и рисунок на земле приходил в движение. Красиво, непривычно и неузнаваемо, таким становится все, даже самое заурядное в ночи. Она словно добрая фея, приодевшая на бал Золушку, колдует над обликом мира и чары длятся до тех пор, пока луна не скроется за тучами или утренний свет не прогонит мороки.
  Совсем недалече от трактира я зазевалась и, споткнувшись о придорожный камень, едва не рухнула носом в куст чего-то жесткого и колючего даже на вид. Резкий рывок за рубашку сзади вернул мне вертикальное положение, свойственное прямоходящим созданиям, правда, попутно чуток пережал горло. Я закашлялась.
  Привлеченный разыгрывающимся представлением и шумом из ближайшей подворотни выбрался кудлатый пес, унюхал чужаков, рыкнул, являя пасть сделавшую бы честь крокодилу, и понесся навстречу, то ли знакомиться, то ли кусаться. Узнать нам так и не довелось.
  В относительной тиши ночи (пьяные мужские голоса, фальшиво выводящие где-то далеко песню о торговце, сорвавшемся со скалы на перевале по причине спешки к милой невесте не в счет) зверь успел сделать всего несколько прыжков. И снова случилось ОНО. Будто косой луч от еще одной луны, не света и цвета, но отсутствия такового, прорезал небо и землю. Серым пеплом с едва слышным шорохом опала на землю трава, листва, ветви, три доски забора и... и бегущий зверь... все перестало существовать в пятне шириной в несколько метров, кривом, как рисунок круга, сделанный нетвердой ручкой малыша. Серое в серебристых тенях ночи - это было бы почти красиво, если б не было так жутко. Мгновенное превращение живого в ничто.
  - Опять это. Сначала дерево, теперь псина. А ты везучая, - очень тихо проронил Киз.
  - Собаку жаль, - вздохнула я, - если б я не зашумела, споткнувшись, она бы жива осталась.
  - Ты что, не поняла? Не споткнись ты, вместо собаки оказалась бы там сама, - нарочито бесстрастно констатировал киллер и прибавил задумчиво: - А я вместе с тобой.
  - Ох... - только теперь до меня в самом деле дошло сказанное Кизом, дрожь, никак не связанная с прохладой ночи пробрала тело. Я передернула плечами, отодвигая страх (потом в кровати под одеялом подрожу) и решительно сказала:
  - Гарнаг прав, с этим надо что-то делать.
  - Знаешь, что именно? - в качестве издевки осведомился киллер.
  - Нет, но буду думать и, если это в моих силах, делать. Никто и ничто не должно исчезать так, просто потому, что на троне сидит старый маразматик и нарушен энергетический баланс королевства.
  - Не надорвись, - хмыкнул Киз и двумя пальцами в спину (брезговал что ли?) подтолкнул меня вперед, к трактиру.
  - Брат говорил, на тебе и отряде постоянная магическая защита, - проронил телохранитель поневоле, уточняя детали.
  - Ага.
  - Она сможет защитить от такого?
  - Не знаю, но даже пробовать не хочу, - искренне призналась я, прогоняя новую волну паники. На сей раз гораздо более сильную: сравни ручеек с океаном.
  За себя бояться основательно у меня отродясь качественно не получалось. Когда чего-то жду неприятного или опасного, то могу, конечно, волноваться, но если что-то уже случается или случилось, то страха не бывает. В первом случае вся энергия уходит на действия, а потом умный организм думает, все уже закончилось хорошо, потому и трусить нет нужды. Куда хуже страх за других, особенно страх ожидания. Подвести под монастырь друзей у меня не было никакого желания. Я резко затормозила и развернулась.
  - Ты чего, решила другой дорогой пойти? - хмыкнул Киз.
  - Нет, за Дэлькором, он же не знает об опасности, - ответила я и побежала назад, к саду, где столовался жеребец.
  - Да, он ценный зверь, - согласился мужчина. Голос его звучал так ровно, будто обладатель не несся вслед за мной сломя голову, а отдыхал, сидя в кресле где-нибудь у камина.
  - Он бесценный друг, - отрезала я, борясь со сбивающимся дыханием и едва успела затормозить, чтобы не вмазаться в того самого, о ком шла речь. Дэлькор с роскошно-цветущей веткой в зубах (дожевать не успел), игриво вскидывая копыта, гарцевал мне навстречу.
  'Уф! С ним все в порядке, зря волновалась!' - облегчение накатило такое, что даже ноги ватными стали. Я с радостью вцепилась в роскошную гриву коня, вдохнула его аромат ничуть не похожий на терпкий запах лошадиного пота. От Дэля всегда пахло чем-то свежим и горьковато-травяным, напоминающим полынь и мяту.
  - Уже наелся или почувствовал, что я волнуюсь? - прижавшись к горячему лошадиному боку, спросила я, поглаживая жеребца и, не удержавшись, чмокнула в бархатные ноздри. - Не знаю, чтоб я делала, если б с тобой чего случилось!
  Конь мигом заглотнул ветку, проржал мне на ушко коротко и ласково, а потом с чувством облизал обе щеки. И я даже не обиделась, пусть и жесткий был язык, точно терка. Мелкое личное неудобство - это такая мелочь не только в сравнении с вечностью, но и с самим фактом того, что мой друг жив, здоров и в безопасности!
  - Сентиментальная девчонка, - буркнул себе под нос Киз, комментируя наши нежности, но злости в его голосе не было.
  - Да, - не стала я даже спорить, но огрызнулась. - Можешь даже еще раз меня дурой обозвать, за то, что предавать не умею и дорожу друзьями, будь они хоть на двух, хоть на четырех ногах, хоть с крыльями. Впрочем, тебе все равно не понять, надеюсь только, что не понять пока, а то мы на Артаксаре навсегда застрянем.
  - Почему? - слегка озадачился Киз, не найдя очевидной связи.
  - Потому что умение дорожить друзьями и дружбой, как по мне, так одно из основных человеческих качеств. А ты там себе именно такого по случаю у колодца нажелал, - отрезала я и отвернулась от черствого киллера, собираясь-таки возвращаться в трактир. Само здание я на совесть защитила, но вдруг кому их друзей захочется прогуляться, а тут вокруг такое творится? Тревожно на душе было.
  Додумать и допереживать на совесть я не успела. Порыв ветра принес аромат морской соли, мокрого от дождя камня и сосновой смолы, послышался шелест крыльев и на дороге возник или был всегда, а мы его только заметили мужчина. Высокий, вместо одежды какой-то лоскутный плащ, каждая частица которого колышется от своего ветерка вразнобой, а длинные волосы на непокрытой голове лежат совершенно неподвижно. Даже не шелохнулись, когда незнакомец шагнул нам навстречу. Дэлькор попятился, я это явственно почувствовала, когда натянулись косицы гривы под пальцами, попятился тихо и плавно, кажется, пытаясь увести меня прочь. Не успел.
  Шороха шагов человека слышно не было, но он каким-то образом оказался совсем рядом и спросил хриплым, будто очень-очень редко пользовался связками по прямому назначению, голосом:
  - Вы не видали ее?
  Росчерк лунного луча упал на лицо и отразился в совершенно безумной пустоте взгляда, словно тот, кто стоял подле нас, на самом деле был где-то невообразимо далеко или, что куда хуже, безвозвратно заплутал в глубине собственного 'я'. И голос... голос был таким же пустым, отчаянным и в то же время весело-равнодушным. А еще он был настолько властным, что не ответить было нельзя.
  - Возможно, видели или встретим, если вы скажете, кого ищете и что передать, то при встрече непременно передадим, - посочувствовала я чужому горю. А что, как не горе, могло сотворить такое с мужчиной, приведя его на грань или уже за грань помешательства?
  - Передать? - на миг задумался незнакомец, словно мы ответом сбили ему программу. - Скажите, что я ее ищу и не могу найти. Она пахнет медом, сталью и камнем, вот таким... - на руке мужчины появилась горсть осколков желтого цвета и тут же исчезла, когда он шагнул вплотную к нам обоим и поймал цепкими прохладными пальцами наши подбородки. Заглянул своей бездной отчаянного безумия в глаза и проникновенно попросил: - Передайте!
  После чего отступил чуть назад и, рассыпавшись стаей быстрокрылых птиц, кажется мелких сов, взметнулся вверх.
  Нет, этого странного создания, - что встретила не человека, сомнений не осталось, не в обычаях людей столь знаменательные метаморфозы, - я не испугалась. Однако, его присутствие вызывало любопытство и целиком поглощало внимание, как если б этот незнакомец был единственным и самым важным в данный момент существования вселенной объектом. Непредсказуемым, странным и однозначно опасным, но самым важным, и исчезновение его вызвало почти физическое облегчение. Я перевела дыхание, под боком со столь же явным облегчением фыркнул Дэлькор.
  - На него сносоры не действуют, - проронил Киз, пытаясь определить куда исчез и не вознамерится ли вернуться мужчина-стая сов.
  - А? Что? - не поняла я смысла слов.
  - Иглы с сонным зельем. Считается, что они действуют на всех.
  - Людей?
  - Нет, на всех живых.
  - Этот мертвым не был, - нахмурилась я, вспоминая ощущения от встречи с недоживым жрецом в подземном храме, откуда вынесла браслетку-змейку. - Наверное, он просто живой по-другому.
  - Ладно, пошли в трактир, утром Алльзу расспросим перед дорогой. Небось, этот человек-плащ в здешних краях личность известная, - задумчиво предложила я, пытаясь вглядеться в ставшую буквально непролазной за последние несколько минут темень и внесла коррективы: - Не, лучше поедем. Дэлькор не Боливар, двоих вынесет.
  - Что? - нахмурился Киз.
  - А-а, не обращай внимания, присказка с моей родины. Дэль, подвезешь, чтоб больше мы ни в какие неприятности и непонятности до утра влипнуть не успели?
  Жеребец согласно фыркнул и чуть присел, чтобы мне удобнее было забираться, стремян-то и седла нынче в комплект не входило. Впрочем, эльфийский рыжий проказник если хотел везти седока, то никаких дополнительных приспособлений не требовал, а уж коли нет, то место в больнице можно было заказывать заранее.
  В лесу Антарктики погибло смертью храбрых стадо бурых медведей, Киз не стал со мной спорить. В молчании запрыгнул на круп Дэлькора, приобнял меня за талию без всякой игривости, исключительно для страховки. И Дэль сорвался с места птицей. Спустя несколько секунд мы, ну конь, естественно, не упустивший возможности пустить пыль в глаза седокам, игнорируя ворота, перемахнули через высокий забор у трактира и приземлились во дворе. От столба отделился темный и очень знакомый силуэт. Гиз.
  Мы спешились, разумеется, мой напарник по ночным похождениям не сделал ни малейшей попытки галантно подать руку даме. А кто разве ждал? Я погладила Дэлькора по шее и поблагодарила:
  - Спасибо, иди отдыхай, мой хороший.
  Конь легонько, бережно рассчитывая силушку, боднул меня головой в плечо, дескать, отлично прошвырнулись, тебе тоже спасибо, и, помахивая хвостом, направился в конюшню. Я прикрыла дверь, чуть-чуть прибавила мощности осветительного шарика.
  Гиз подошел к нам и ровно, только этот ровный тон и выдавал испытываемое моим мужчиной беспокойство, спросил:
  - Проблемы? Вас не было четыре часа.
  - Сколько? - я глупо хлопнула глазами, прикидывая, где потеряла два с хвостиком часа, ибо по моим прикидкам, я время-то я всегда определяла с погрешностью до пяти минут, никак не мог минуть такой длительный промежуток.
  - Невозможно, - подтвердил Киз, а я, сверившись с внутренним хронометром, пораженно выдохнула:
  - Но факт... Гиз, Пегий проболтался насчет дудки, ее искала в комнате твоего брата парочка мальчуганов. Хотели вызвать покойного отца, чтобы сказал, куда заначку дел. А я попросила Дэлькора помочь. Он нашел кошель в саду у парнишки. А потом мы вернулись в трактир. Правда, не без приключений. У дороги опять, как днем, с упавшим деревом, сила из мира ушла и в прах все обратилось. А потом мы встретили очень странного чел... мужчину.
  Я рассказывала, отчетливо ощущая, что без горячей спины Дэлькора, ночная прохлада пробирается под рубашку все сильнее. Крупные мурашки устроили гонки с препятствиями на спине и руках, явно используя допинг, а иначе с чего бы им так носиться? Хотелось прижаться к теплой груди Гиза, только я сомневалась, захочет ли он столь открытой демонстрации наших отношений перед братом, и потому осталась стоять рядом. Мой киллер разом разрешил все сомнения! Скинул свой многофункциональный склад-жилет, закутал меня, как ребенка, подхватил на руки и понес.
  - В комнате доскажешь, - не велел, попросил Гиз, и я доверчиво уткнулась носом в родное тепло, прикрыла глаза. Знала, не уронит и не грохнет бедром о косяк, как один... ай, не буду вспоминать кто.
  В трактиры царила умиротворенная, какая-то отвыкшая от вечернего шума, тишина. Не безмолвие, она была уютной, с редким поскрипыванием, шорохами и стрекотом сверчка из оконца. Утомленный дегустацией разносолов сильф спал, раскинувшись по-барски на подушке, его крылышки были пересыпаны голубыми искорками пыльцы. Мерцали живыми огоньками прогоревшие на треть три свечи в простеньком фигурном поставце. Приятно пахло воском и травками, кажется сосновой смолой, ромашкой, хмелем, мятой. Спать сразу захотелось еще сильнее.
  Усевшись на кровать и отчаянно жалея, что меня больше не держал в объятиях, я постаралась припомнить и описать странного незнакомца. Киз добавил про сонные иглы и их нулевой эффект.
  - Думаешь, он опасен? - бросил Гиз вопрос брату.
  - Да, в какой-то момент он собирался нас убить, я почувствовал. Но передумал. Из-за разговора с ней, - киллер мотнул головой.
  - Ты колдовала? - уточнил Гиз, наверное, подозревая ментальное воздействие с моей стороны на особо опасного кадра.
  - Нет, даже не подумала о таком и, знаешь, мне кажется, на него руны бы не подействовали или даже могли бы разозлить, - я вздохнула, мысли скакнули к другой ночной опасности, не обладающей антропоморфным обличием и интеллектом. И тут меня осенило. Лучше поздно, чем никогда! Из груди вырвался вздох облегчения, значительная часть груза тревоги покинула плечи. Знобить разом перестало! Я плюхнулась на кровать, закинула руки за голову, сладко потянулась и провозгласила:
  - А ведь для нас угодить в точку утечки силы мира не так уж и опасно, даже без рунной защиты! Мы ведь пришлые, и энергии Артаксара в нас сущие крохи, что успело с водой, пищей, воздухом просочиться, их изъятие плоть в прах не обратит!
  - Пока, - пессимистично вставил Киз уже от дверей и напомнил: - Завтра расспросишь девицу своего трактирщика о ночном госте.
  - Она его жена! - поправила я, но замечание услышала лишь закрытая дверь.
  Вот зараза, осел вреднючий, чтоб ему ночью кошмар приснился про овес и сено! Или нет, не надо кошмаров, он и в обычном настроении трудно выносим, а насчет скверного расположения духа... имела возможность попробовать вместе с ножом у горла.
  - Кстати о птичках, Алльзе надо бы личную защиту сделать. Охрана на доме хорошая, но не будет же женщина безвылазно в четырех стенах сидеть, - я потерла лоб и получила в него легкий щелчок от Гиза с твердым наказом:
  - Ложись спать, все сделаешь завтра.
  - Ага-а-а, - зевок вышел бессовестно-широким, раздевалась я уже наполовину в дреме и провалилась в сон раньше, чем голова коснулась подушки. Но даже сквозь сон ощутила, как прилег рядом Гиз и бережно обнял.
  Все-таки сны у меня ненормальные, вот нет бы приснился мой киллер а ля натюрель или прежняя жизнь на земле, это было бы логично, понятно и объяснимо любым сонником и дядюшкой Фрейдом в придачу. Но нет, нет и еще раз нет! Пригрезился мне тот странный тип в лоскутном плаще. Только плащ был не выцветшим серым и затрепанным, а разноцветным, как... как фургон балаганщика и сам его носитель не работал передатчиком тоскливого безумия на длинных волнах, а заразительно смеялся, увлекая на прогулку по облакам длинноволосую особу. Ее волосы, изначально уложенные в изысканную прическу, растрепались от такого бесцеремонного обращения так, что закрыли лицо, но, судя по переливам ласкового смеха, красотка была совсем не против такого обращения. Почему красотка? Не знаю, вот такое ощущение осталось от сна, красотка с яркими васильковыми глазами. Уж их-то блеск я разглядеть ухитрилась.
  Наверное, если б у меня пропала спутница, столь дорогая сердцу, я тоже бродила безумной по дорогам и третировала прохожих. Правда, в птиц обращаться все равно бы не стала, не умею, да и не хочу. Я себя временами и так разобранной на части безо всяких магических фокусов чувствую. Кстати или даже совершенно некстати, припомнился фольклор земли. В стаю птиц, кажется, умели обращаться только вампиры. Или они специализировались на летучих мышах? Но с другой стороны товарищ из моего сна бегал днем, а значит, кровососом никак быть не мог. Вопрос его расовой принадлежности и потенциальной опасности оставался открытым, так же, как и распахнувшиеся поутру мои глаза.
  
   Глава 11. Новые откровения, или прощания и встречи
  
  Ни Фаля, ни Гиза в комнате не было. Я спала долго и крепко, поэтому будить не стали, давая возможность восстановить силы. Живот призывно заурчал, чем четко дал понять владелице, как надлежит завершить комплекс реанимационных процедур.
  Оделась в привычные уже и жутко удобные эльфийские штаны, рубашку маэстро Гирцено из Мидана, умылась над тазиком из заботливо наполненного кувшина, подвешенного на крюк за цепочку, и пошла на розыски своих, по пути обдумывая внедрение на Артаксаре новой модели умывальников типа 'ведро перевернутое с затычкой'. Нет, прогрессорством заниматься никакой охоты не было, а вот умываться с удобством очень даже - парадокс, неразрешимый в поставленных рамках.
  Странное дело, на кухне, куда я сунулась первым делом, не было никого, кроме Кейра. Да и тот, вместо того, чтобы колдовать над какой-нибудь приятно пахнущей кастрюлькой, способной составить конкуренцию опостылевшей овсянке, понуро сидел за столом, с силой сцепив руки.
  - Кейр, что случилось? С Алльзой что? - заволновалась я, вновь вспоминая дерево, вчерашнего пса и труху, оставшуюся от обоих.
  - А? Оса, - слабо улыбнулся, больше даже скривился свежеиспеченный трактирщик. - Нет, с ней все хорошо.
  - Точно? А ну колись тогда, отчего столь мрачная мина! Что, выручка вчерашняя надежд не оправдала или народ на радостях чего разгромил? - я подсела к другу.
  - Я предатель, - мрачно поведал Кейсантир.
  - Чего? Кто тебе такую чушь сказать посмел? - Искреннему возмущению не было предела. Я аж подскочила на лавке от негодования.
  - Ты добрая девушка, никогда такого бы не сказала, только я же не дурак, вижу, как тут опасно, значит, должен с тобой идти, а не разменивать честь на сытый покой. Да вот не знаю, как Алльзу тут одну на хозяйстве оставить, может, нанять кого в помощь... - воин с силой потер виски, безнадежно пытаясь вызвать прилив гениальности.
  Ох, кажется, у Кейра начался второй раунд сражения с совестью, первый при утреннем расставании остался за мной, теперь придется промывать мозги не в меру ответственному телохранителю еще раз.
  - Ты научился колдовать? - перебила я друга, не дожидаясь криков 'Эврика!' и какой-нибудь абсурдной в своем жертвенном героизме идеи.
  - Нет, - тот сморгнул в недоумении и даже перестал чесаться.
  А 'Остапа уже несло' неудержимо, слова слетали с губ так быстро, будто рождались не в голове, а прямо на языке или подсовывались туда кем-то, впрочем, я была с ним абсолютно согласна, а потому говорила:
  - Раз не научился, так какого рожна ерунду порешь? Все опасности, с какими мы вчера столкнулись, таковы, что силой дополнительного меча, даже двух твоих замечательных заплечных клинков, с ними не совладать. Поэтому никого ты не продаешь, не предаешь и в залог не оставляешь. Просто так сложилось, дороги наши вместе шли, а теперь расплелись на время. Ничьей вины или предательства нет в том, что зовется судьбой. Так правильно! И считать тебя надежным и верным другом я не перестала и не перестану, даже не мечтай! Ты, как закончишь себя мучить, сам поймешь - это правда!
  Кейр вздохнул, открыл было рот, закрыл, посидел в молчании минуты три и задумчиво промолвил:
  - Знаешь, Оса, когда Лакс в лесах эльфийских королем заделался и сходу невесту нашел, я за него-то рад был, конечно. Из вора да в государи! А все ж досада брала, что он тебя вроде как предал. Только ты так спокойно ко всему отнеслась, словно так оно и должно быть. В слезах не билась, не ругалась, на свадьбе той и вовсе веселилась. Меня попустило. Подумал, ну значит и правда, судьба у парня такая, зато я с тобой буду сколько надобно, а сам... Вишь как повернулось.
  - Ты замечательный человек, очень порядочный, я не стала бы врать такому, Кейсантир. Да, расставаться с Лаксом мне было больно, я же живая, любовь не картошка, не выкинешь в окошко. А тебя, хоть и жалею, как эгоистка, а все равно с легким сердцем отпускаю по двум меркантильным причинам.
  - Каким? - заинтересовался приободрившийся Кейр.
  Он привстал, чтобы помешать похлебку в кастрюльке. От приподнятой крышки запахло еще более соблазнительно, я сглотнула слюну и объяснила с довольной улыбкой:
  - Во-первых, Киз умеет великолепно готовить! Во-вторых, мой волшебный браслетик-змейка способен открывать порталы, если очень-очень захотеть, так что я всегда смогу заглянуть к тебе в гости, когда соскучусь! Поэтому давай закроем тему моральных терзаний и ты, дорогой друг, поведаешь мне, где все остальные и, самое главное, когда завтрак? Надеюсь, так вкусно пахнет именно им?
  - Нас ночными твоими приключениями напугали, а теперь Алльзу о местных сказках выспрашивают в саду, я их туда прогнал, чтоб не мельтешили под ногами. А завтрак уже готов, - усмехнулся Кейр и плюхнул мне в миску два половника мясной каши. Ум-м! Сказки потом, сначала еда! Я вооружилась ложкой и осторожно дуя, сняла пробу. Язык проглотишь, какая вкуснятина, разговор о моральных терзаниях заглох по естественным причинам.
  Мастер-повар довольно хмыкнул, глянув на мою довольную физиономию, прошелся к окну и, приоткрыв его, рявкнул:
  - Завтракать идите!
  Первым прямо в окошко ворвался Фаль, тормозя крыльями у моей миски. Правда, прежде, чем составить компанию в скоростном поедании каши, сильф все-таки ухитрился пожелать светлого дня. Некрылатые и более габаритные члены клуба любителей сказок пришли через дверь спустя пару минут. Кейр как раз успел разложить кашу по мискам и налить в кружки травяного отвара, подслащенного медом. Хмурая Алльза при виде мужа засияла улыбкой, озабоченная морщинка на лбу разгладилась сама собой. На телохранителей вид меня уникальной такого магического действа не произвел, как были сурово-задумчивы, так и остались.
  - Ну как сказки? Что говорит про нашего приятеля в лоскутном плаще фольклорная традиция и говорит ли вообще? - бодро спросила я, ибо при свете дня все ночные кошмары казались мельче и безобиднее.
  - Лучше бы молчала, - мрачно проронил Киз, двигая к себе миску.
  Гиз только чуть заметно склонил голову в знак согласия с братом и сжал мимолетно мои пальцы, то ли подбадривая, то ли пытаясь убедиться, что я не фантом и не призрак, а самая натуральная девушка из плоти и крови. Горячий взгляд его говорил куда больше, чем жесты, и я сразу начала жалеть о том, что вчера так быстро заснула.
  Торопыга Фаль, уписывающий кашу за обе щеки, зазвенел, спеша поведать мне сводку по сказкам. Каким-то чудом он умудрялся говорить внятно и лопать в три горла одновременно. Пыльцой не сыпал, значит, мы опять стали свидетелями врожденной магии духов воздуха.
  - Его зовут Владыкой Ветров и Теней и Ночным Бродягой. Он приходит в сумерках или ночью, встречается на дорогах Артаксара уже очень давно и совсем не стареет и не меняет одежд. Бывает, задает вопрос, разыскивая кого-то, может убить прикосновением или, ничего не сказав, пройти мимо. А земля и вещи путника покроются льдом. Может зайти в дом, засов и замки ему не преграда. Умеет обращаться в птиц или летает, подобно ветрам, может вызвать бурю или напротив, усмирить ее. Бывает, дарит кому-то осколки золотистых камней. Он никогда не смеется и не плачет, и никто не знает, кто он и чего хочет. Еще говорят, чаще приходит в звездно-лунные ночи и туда, где поблизости могучий артефакт в дело пускали.
  - Какая колоритная личность, - почесала я щеку, вспоминая свой цветной сон, хотела было сказать, что не отказалась бы встретиться с загадочным Владыкой Ветров еще разок и попытаться разгадать его тайну, но хмурые лица телохранителей заставили прикусить язык. Интересной живая сказка казалась лишь оптимисту Фалю. - Значит, я сама могла невольно приманить его вчера, когда озеленением занималась. Учтем! Впрочем, подобных масштабных заданий по преобразованию энергии Артаксара больше не предвидится, не будем гусей, то есть стаю сов, дразнить.
  За завтраком и неспешным разговором о сборах в дорогу лично я не сразу обратила внимание на все нарастающий шум за окнами. Кейр приоткрыл и тут же опустил назад шторку окошка, выходящего прямиком на улицу. Иногда, судя по откидному подоконнику, его использовали, как прилавок для торговли съестным.
  У трактира, как я успела заметить, толпился разномастный народ: мужики, бабы, совсем молодки и пожилые, едва песок сыплется дедки, крутилась ребятня.
  - Оголодали что ль все? - озадачился Кейр, осторожно открывая одну половинку створки так, что этого нельзя было разглядеть снаружи. В гомоне стали отчетливо слышны слова.
  Народ гудел, шумел, пререкался и волнами по морю любопытствующих гуляло напряженное ожидание. Вместо улова нам достались обрывки фраз, не имеющих никакого отношения к делам трактирным: 'Артефакт могучий!.. Зеленая нива вместо голой земли!.. Сколько возьмет... На лесной покос бы... Стадо хворое... Вскладчину...'
  - Линять надо, пока на штурм дверей заказчики не пошли,- отправив в рот последнюю ложку каши, решила я, отвечая на хмуро-выжидательные взгляды телохранителей. - Больше со здешней энергией я шутить ради видов на урожай не рискну, чтобы дядю в лоскутном плаще не накликать. А народ пусть скидывается и выписывает себе настоящего артефактора, если натуральная нужда есть, а не зависть к односельчанам взыграла, у которых магия жизнь наладила.
  - Мы с Алльзой свежей еды вам в дорогу собрали, - вставил расстроенный новой разлукой Кейр и поскреб шею: - Если через заднюю дверь выходить будете, может, и не увидят...
  - Лучше магией закрыться, - внес рацпредложение Киз и поднялся из-за стола, считая разговор законченным. Впрочем, лишь разговор со мной. С Кейром он еще минуту-другую пошептался о каком-то соусе к мясу. Мои кулинарные таланты, в отличие от магической полезности, внимания киллера не стоили.
  А зря, зря, я, между прочим, горячие бутерброды умею делать и рыбный суп из консервов! Ага! Вот только моему новому телохранителю такие рецепты, небось, только вместо анекдотов подойдут. А хорошая мысль, как-нибудь надо попробовать! Должно быть, занятное зрелище, смеющийся Киз. На улыбку Гиза, если она настоящая и в глазах отражается, я смотреть люблю, у него сразу лицо другим делается. Нет, не более мягким или добрым, просто живым, а не безразлично-будничной маской. Такую он держит по въевшейся в кровь профессиональной привычке почти всегда, если не играет роль. Что Гиз актер превосходный, имела возможность убедиться еще во время охоты, где выступала в качестве дичи.
  - Магией закрыться, - я почесала нос, вовсе не собираясь врать, просто он у меня на солнышке всегда малость обгорает и шелушиться начинает, - идея хорошая, но требует некоторой доработки. Если мы уйдем втихую, то Кейрово подворье эта орда алчущая осаждать так и будет, а не дождавшись, озлится. Ни к чему, чтобы люди свое раздражение на бизнесе нашего друга вымещали.
  - Надо ж, я не подумал, что так выйдет, - озадаченно нахмурился бывший палач, телохранитель, а ныне почетный трактирщик. Алльза откровенно заволновалась. С одной стороны подставлять друзей мужа ей совершенно не хотелось, а с другой, терять только-только начавшую набирать обороты популярность не хотелось еще больше.
  И мы подумали и даже придумали. Потому спустя четверть часа ворота распахнулись, выпуская первых постояльцев, Гиза, Киза и замаскированного под птичку Фаля. Я покидала гостеприимный трактир с легким сердцем, оставив на его стенах кучу заклятий и вдобавок нательный амулет из гладкого кружочка волшебного дерева для Алльзы с защитной руной композицией. Там центральная АЛЬГИЗ тесно переплетала ветви с БЕРКАНОЙ и ТУРСОМ.
  Где была я, если из ворот выезжали на конях два всадника? Разумеется, между и чуть впереди телохранителей, под руной невнимания. Потому на робкий вопрос из зала, то есть толпы, а где, собственно говоря, кори артефактчица, Киз с досадой сплюнул и процедил:
  - Бессонница у нее и духоты не любит, вперед по холодку с утра отправилась, а нам теперь нагонять, толком не позавтракав. Эх, такую кашу не жуя глотать - преступление!
  Разочарованный народ на миг примолк и загудел с новой силой, перемывая кости неугомонной колдунье, оставившей всех с носом.
  Под этот гул в качестве аккомпанемента мы проехали мимо орды потенциальных клиентов, среди которых топтался красный от стыда пегий, не в меру болтливый крестьянин, кажется, прихваченный сельчанами в качестве посредника-переговорщика, уже знакомого с объектом. Сейчас он был молчалив, как никогда, и явно желал оказаться, где угодно, кроме утоптанного пятачка земли, занятого коллективом раздосадованных просителей. Но рядом крутилась юлой и то и дело тыкала его локтем под ребра с видом гордой собственницы бойкая бабенка, видать жена. Готова спорить, именно ей мы обязаны неслыханной популярности на селе и притоку незваной клиентуры. Мужик не удержался, супруге похвастался, а та уж по всем родным-знакомым-соседям раззвонила. Как тут не вспомнишь анекдот о соревновании на самую завиральную байку. Победительница начиналась словами: 'Выхожу я на поляну, а там три женщины у колодца стоят и молчат'.
  Так что, на пегого я даже сильно не сердилась, зато мой любимый конь не был настроен на волну всепрощения и решил отомстить за хозяйку. А может, взыграла проказливая натура! Торжественно вышагивая под пологом невидимости во главе отряда, перед которым неохотно расступилась толпа, Дэлькор умудрился вытянуть шею и прихватить зубами парадную шляпу пегого болтуна. Ам! И головной убор исчез в пасти всеядной коняшки. Трюк был проделан так ловко, что никто, даже сам владелец закуски, ничего не заметил. Какая такая шапка? Ничего не видели, ничего не знаем, а была ли она вообще?
  Я, впервые узрев столь оригинальную трактовку старой сицилийской поговорки про холодное блюдо из мести (шляпа точно не была горячей!) не удержалась и захихикала. Главное теперь, чтобы у защитника моей чести не случилось несварения желудка по причине благого порыва. Хотя, смутные догадки насчет уникальности пищеварительной системы эльфийского сокровища меня посещали давненько, кушал он столь разные и порой настолько отличные от зерна и сена продукты, что вполне мог носить почетный титул передвижного комплексного комбината по переработке вторсырья.
  Гостеприимный кров друзей остался далеко позади, равно как и неудовлетворенные заказчики, чьим мечтам о дармовой магии не суждено было сбыться. Что ж, не все мечты сбываются, а уж мечты из разряда 'о халяве' тем паче. Надеюсь, пегого не линчуют, ну а если немного помнут бока, так впредь урок будет, чтоб язык за зубами держал, коль слово дал. Я утешила этими рассуждениями свою совесть и благодарно отпустила руну ДАГАЗ.
  Киз едва заметно вздрогнул от моего резкого выхода из тени. Гиз, более привычный к таким шуткам, только едва заметно улыбнулся, окончательно успокаиваясь. Ведь одно дело знать, что я рядом, но не чувствовать, а другое видеть своими глазами.
  Наш летучий эскадрон издал триумфальный клич, знаменующий снятие осадного положения, сделал круг почета и умчался на разведку вперед. Дорога от села шла вполне пристойная, утоптанная поколениями караванов, в меру широкая. Сразу чувствовалось, что хиреть 'народная тропа' (самая народная из троп та, что ведет к поживе), стала лишь в последний сезон. Снова тянулись вдоль тракта зеленеющие нивы и лес в отдалении. Только теперь он вставал от нас не по левую, а по правую сторону. Тот самый грандиозный, занимающий чуть ли не половину территории страны, буквально государство в государстве - лес Ксарий.
  Это растительное сообщество обладало столь странной формой, что умудрилось, как капля некстати плюхнутого на любимое платье варенья, расползтись и пометить каждую мало-мальски значимую часть Артаксара. Не было в стране такого землевладельца, какой смог бы похвастаться отсутствием в своих угодьях зеленого друга. Так, во всяком случае, следовало из общегеографической и просветительской части речи менялы, принявшего близко к сердцу нашу неосведомленность и с какого-то то ли перепоя, то ли перепугу разом уверовавшего в высшую миссию пришельцев. А, знаю, на него вредно повлияли эманации божественной ложки за пазухой Кейра!
  Кстати, теперь, принимая во внимание наличие редкой породы волшебного дерева, я понимала, почему лес считался богатством не меньшим, чем плодородные пашни, и массовой вырубке не подлежал. Я тут прикинула, откуда берутся волшебные свойства древесины и решила, что она является природным аккумулятором силы, потихоньку впитывая его по мере роста из окружающего пространства. Из этого следовало, что данная разновидность дерева - аккумулятор магии мира, выращивать в неволе, то есть на окультуренных участках, в специальных питомниках, невозможно. Посадить посадишь, так ведь ни шиша не соберешь, если вся магия равномерно разойдется по росткам, то и получишь вместо одного мощного, годного на артефакты дерева несколько чахлых кустиков, которые можно пустить лишь на опилки для простеньких поделок, а если ждать результата весомого, то, может, правнуки и дождутся.
  А камень? Вот хотя бы тот, из какого жернов в менялы был выточен? Думаю, камень - тоже аккумулятор, только энергия накапливалась в нем не годами, как с деревьями, а веками, потому и ценность его должна быть на порядок выше. Интересно, каковы запасы этого полезного ископаемого в Артаксаре и где они сосредоточены?
  Я размышляла об артефактной зависимости страны, дорога пылила под копытами коней. Изредка встречались повозки, впрочем, настолько редко, что сразу становилось понятно, до сезона открытия перевала в провинции царит деловой застой. И куда, спрашивается, смотрит владелец земель? Ну, если припомнить, что номинально близграничные территории принадлежат короне, а носитель ее не блещет здоровьем и интеллектом, то сразу понятно, куда угодно, только не в нужную сторону. А прочим то ли дела нет, то ли вся энергия на подковерные интриги уходит.
  - Драгоценные коры, нет ли желания взглянуть на лучший в Артаксаре товар? - окликнул нас низкорослый щуплый человек на возке, который неспешно тянула буланая родственница Россинанта. Конь был шедевром анатомии, а шляпа его владельца могла претендовать на место в музее народных промыслов. Соломы, как изначального материала, почти не было видно из-под уснащавших поля бубенцов, перышек, ленточек, колосков и камешков. Изобилие сие, по всей видимости, символизировало профессию обладателя и широкий ассортимент 'передвижного магазина'. Вот только настолько пропылилось дорогой, что реклама имела скорее обратный эффект.
  - Лучший? Есть, - равнодушно-скучающим тоном согласился Гиз, - но до столицы еще несколько дней пути.
  Фаль же, воспользовавшись предложением, уже завис над повозкой, обследуя ее содержимое. Сильф развлекался, и я решила немного потрафить малютке, поэтому придержала Дэлькора, пока торговец с хитроватой ухмылкой заявлял, что его товар самый лучший в стране уже потому, что вокруг нет ни одного другого передвижного магазина.
  - Не из села ли дорога ведет? Как там старик Зарран, как его мясная похлебка, все так же остра и вкусна, что язык проглотишь?
  - Зарран помер, в трактире теперь его наследница - племянница Алльза с мужем заправляют, и не знаю, как мясная похлебка, а жаркое и каша у них такие, что сыт будешь, а добавки попросишь, - вставил Киз, посылая своего коня к возку по возбужденному шепотку разведчика Фаля.
  Оказалось, у 'лучшего торговца' среди массы мало интересного скарба завалялось несколько мешочков с сухими травами и сушеными же фруктами, которые после непродолжительного торга перекочевали в сумку киллера-кулинара. Несколько бронзовых рыбок согрели руку продавца. Довольный сделкой мужичок лихо сдвинул набекрень соломенную конструкцию и таинственным шепотом поинтересовался, не нужна ли кори ключ-булавка?
  - Ключ-булавка? - переспросила я. - Что это?
  - Волос украшение, делам облегчение! - выдал рекламный слоган человек и, не заметив проблеска понимания на лицах слушателей, пояснил: - Все ключи от дома соберите, дотронетесь ими разок до камня, а потом булавки касанием будете замки открывать, не придется ключницу у пояса таскать! - и рассыпался в похвалах:
  - Гильдейская работа, не сомневайтесь! И клеймо есть!
  Из маленькой шкатулки была извлечена тонкая деревянная шпилька с желтым, как цветочный мед камешком. Дародрево я узнала сразу, а камешек... он был точно таким, как круг-детектор у менялы, тонкая резьба значков, ничуть не похожих на руны, но совершенно явно имеющих значение, шла и по дереву и по камню. Теплая, будто живая вещь уютно легла в ладонь.
  - И сколько лет булавку в дело пускали? - мне почему-то казалось, что золотистого света в украшении было едва ли на треть.
  - Я ни разу не доставал ее из шкатулки, клянусь Гаром! - побожился, глядя на меня честными-честными глазами торговец, даже шляпу снял, чтобы мне удобнее в них заглядывать было.
  - А до того, как эта милая вещица легла в шкатулку? - столь же невинно уточнила я, покрутила булавку в пальцах и, прищурившись, поглядела через камешек на солнышко.
  - У вас есть прогляд? - разочарованно догадался и словно сдулся торгаш.
  Ага, вот какое название тут носит артефакт особого зрения!
  - И не один, - согласилась я, имея в виду собственные способности, талант сильфа и щепочки от дародрева в карманах телохранителей, вполне способные сойти за артефакт грубой настройки. - Не переживай ты так! Возьму вещицу, миленькая, а сила уйдет, вместо заколки пригодится. Сколько просишь?
  Торговец с тоской посмотрел на меня. Небось, уже жалел, что выставил на торги булавку. Втюхать ее за полную цену не видящему разницы между заряженным до отказа и издыхающим артефактом было бы выгоднее. Но все-таки промолвил:
  - За вещь в полной силе я взял бы полтрона. Назови свою цену, кори.
  - Четверть! - Я полезла в кошель за деньгами.
  Искушения обжулить человечка не возникло, все-таки булавка была частично заряжена и, чем черт не шутит, могла пригодиться. Хотя, конечно, есть ЭВАЙЗ - знак ключа, идеальное приспособление для открытия дверей, но вдруг по какой-то причине у меня не будет возможности использовать рунную магию? Да и просто интересно было изучить на досуге работу местных мастеров. Что я, не девушка что ли? Нет, тяжелой формой клептомании не страдаю, но маленькие памятные суверничики люблю!
  Вот так, разжившись приправами и универсальной отмычкой, мы тронулись дальше. Я от всей души понадеялась, что покупка Киза, ввиду местной специфики, не обретет тех же свойств для организма, что и мое, для замков. Ну да ладно, на всякий случай в моей 'маленькой дамской' сумочке есть антидиарейное.
  Вспомнила о еде, о стряпне Кейра и рот наполнился слюной при мысли о жареном мясе. Верный признак того, что, как выражались в какой-то романтической книжке, луна позовет за собой через недельку. Мудрый организм, зная, что крутись не крутись, а откликаться придется, стремился запастись энергией впрок. Потому я, обыкновенно и так не страдающая отсутствием аппетита, испытывала зверское желание налопаться мясца в любом виде: жареном, вареном, колбасном. Пожалуй, только сырого не хотелось. Как-то в детстве, когда пробуешь все и даже большую часть опробованного, вопреки мнению старших, считаешь съедобным, попало на зубок любопытной отроковице и сырое мясо. Бр-р-р, совсем не понравилось, в отличие скажем, от молодых листьев липы или цветков первоцвета.
  Вчерашний окорок в трактире мы уговорили настолько успешно, что с собой в седельной сумке у Киза было всего ничего: разделить на четверых в обед и отправить в сферу воспоминаний.
  'Хочу мяса!' - под этим девизом прошло несколько минут мучительной внутренней борьбы: попросить кусочек или потерпеть, но тут, словно в ответ на мои невысказанные мольбы придорожные кустики раздвинулись и на дорогу вышел кабанчик. Ну или зверек весьма похожий, а что полосочки были не желто-коричневые, а красно-бурые - это мелочи жизни. Небольшой, размером с пуделя, шерстка, не считая свалявшихся колтунами участков, была на вид мягкой и длиннее средне-кабаньей.
  'Мясо!!!' - восторженно завопили мой живот и вечно-голодающий сильф хором, руки мужчин, откликаясь на призыв, синхронно скользнули к кинжалам. Кабанчик задрал пятачок вверх и умоляюще посмотрел мне в глаза. Живот заткнулся, Фаль тоже. Смотреть такими глазами тупой зверь точно не стал бы.
  - Стоп! - скомандовала я телохранителям и слезла со спины Дэлькора. Лихо запрыгивать или гибко соскальзывать, подобно паре братьев-киллеров пока не научилась.
  Я подошла к кабанчику, замершему статуэткой у невысоких придорожных кустиков. Зверек снова глянул на меня и совершенно по-человечески вздохнул. Я уже почти привычно призвала руну КАНО и поперхнулась воздухом. Вместо местной разновидности лесной свинины о четырех копытцах проявился образ тощей девчонки в затрепанной серой хламиде.
  - Ой, как тебя угораздило? - выпалила я первое, что легко на язык. Почему-то мне казалось, что девочка вовсе не природный оборотень из разряда 'хочу свинка, хочу хомо сапиенс'. И этот пятачковый образ результат какого-то вмешательства в естественный ход вещей.
  - Ребрышки на костре отменяются, - явственно сожалеючи, хмыкнул Киз, крутя в пальцах деревяшку-сканер. Похоже, воспользовавшись щепочкой от дародрева, телохранитель увидел то же самое, что и я, не свинюшку, а девчушку, и отправить ее на шашлык даже у киллера вне заказа рука не поднималась.
  Свинка еще разок горестно вздохнула, крутанула махоньким хвостиком и выплюнула из пасти плоский кусочек деревяшки, на которой было грубо накарябано нечто отдаленно напоминающее уже знакомые мне символы артефактчков.
  - Кто ж тебя заколдовал, бедолага? - пожалела я малявку.
  Свинка приподнялась на задние лапки и сделала попытку ткнуть себя в грудь копытцем. При этом, навыки-то прямохождения на своих двоих в обличье зверя были нулевыми, девочку повело в сторону. Она заскакала, выбивая пыль из дороги и размахивая передними копытцами, будто отплясывала лезгинку. Зрелище вышло уморительным, я снова вспомнила про недавнее предложение организовать передвижной цирк и заподозрила, что кому-то там наверху оно пришлось по нраву и было занесено в план на ближайший квартал. Эй, вы там, это была шутка, не подлежащая реализации!!!
  Фаль залился смехом, захмыкали телохранители, свинка обиженно хрюкнула, прекратив представление. Я, стараясь не пустить на лицо улыбку, продолжила разговор, присев на корточки рядом:
  - Значит, ты сама себя превратила. Случайно, что ли?
  Голова с забавными висячими ушками-кисточками поникла, подтверждая правильность вывода.
  - Этим артефактом превратила?
  Свинка отчаянно замотала попой и ушами, возражая, громко рыгнула и высунула язык на котором, кажется, я заметила несколько мелких щепок.
  - Ты что, его съела?
  'Оборотень' прикрыл глаза в знак согласия.
  - Ты съела артефакт, чтобы превратиться в животное? - озадачилась я.
  Свинка опять не согласилась, а мое предположение, что превращение получилось случайно, а хотелось совсем другого, подтвердила с жалобным вздохом-всхрюкиванием.
  - Ладно, с этим понятно, а второй артефакт зачем во рту несла? - попыталась я нащупать истину, находящуюся где-то рядом.
  Свинка подтолкнула артефакт в мою сторону, мотнула головой, присела на попу и ткнула копытцев мне в грудь, потом в себя. Знатоком пантомимы я себя никогда не числила, а потому в свою очередь запросила помощь рун. Призвала КАНО и ВИНЬЯ в надежде не то, что мне станут ясны мотивы новой знакомой. Амулет между нами на мгновение мигнул рунами АЛЬГИЗ - знаком помощи и РАЙДО - руной пути. Ага! Вот теперь дошло.
  - Ты нуждалась в помощи и сделала артефакт, чтобы он тебя привел к цели?
  Свинка подошла и ткнулась мне в колено теплым пятачком. Помощь, стало быть. Что ж, понятно, что ничего не понятно. Нет, человека в лошадь я уже превращала, опыт есть, но обратный процесс на практике не осваивала. И пробовать на свинке не хотелось. Меня беспокоило наличие в ее теле частичек артефакта. Отсюда вопросы:
  1. съев магический предмет и подвергшись метаморфозе, стала ли девочка-свинка сама живым артефактом и не причинит ли ей в таком случае вреда моя магия,
  2. сколько энергии потребует процесс человекообразования и не станет ли сие действо приглашением в гости опасного человека-плаща?
  - Понятно, - вздохнула я, раздумывая, что предпринять.
  - Ты собираешься помогать и этой? - страдальчески, словно у него вдруг разом заныло полчелюсти, а возможности навестить дантиста не представится в ближайший десяток лет, спросил Киз.
  Его брат просто смотрел, ничего не требуя и не спрашивая, однако, напряженная настороженность, сменившая насмешку над проделками свинки, была более чем красноречива. Никто не забыл, чем может быть чревато применение рунной магии для изменения магической составляющей Артаксара: сильной утечкой энергии и кнопкой экстренного вызова странного ночного гостя.
  - Нет, постараюсь обойтись, - честно ответила я.
  Тяга к увлекательному эксперименту отступила перед сознанием ответственности за жизни спутников. Они ведь, хотят того или нет, вступят в бой, если тот тип в экстравагантном плаще вздумает явиться и напасть на нас. А исход сражения, при всей моей почти безграничной вере в возможности парочки киллеров и руны, я просчитать не бралась. Слишком непредсказуемым и могущественным казался человек-птица, да и слишком большие сомнения у меня были насчет того, что этот тип вообще человек. Но для определения его видовой принадлежности я имела недостаточно данных. И вообще, я пока из всего многообразия обитателей множества миров видела до обидного мало: эльфов, сильфов да богов, если этих личностей, представленных в единственном Гарнаговом экземпляре, можно считать отдельным видом. Хотя последних лучше вообще не считать и держаться подальше, если спокойной жизни хочется. Как там в старом анекдоте? Когда ты говоришь с богом, это молитва, а когда он отвечает тебе - это уже шизофрения. Ну, шизофрения, не шизофрения, а неприятностей и проблем огрести можно элементарно.
  - Обойтись? - почему-то ни на йоту не поверил в чистоту моих прозаических намерений Киз.
  - Ага, - подтвердила я, отчаянно перебирая возможные варианты спасения нашей новой знакомой, - мы же все равно к Фегоре идем, давайте захватим девочку с собой и попросим помочь ей избавиться от пятачка. Если тетя артефактчиков экзаменует, то с разными нелепостями сталкиваться должна частенько и уметь их исправлять.
  - А если девочка черная артефактчица и Фегора сдаст ее властям? - предположил Гиз вполне здраво, хотя мне такое почему-то в голову не пришло. Наверное, облик обтрепанной замухрышки и способность к злодеяниям в голове не стыковались.
  Как оказалось у свинюшки тоже. Она негодующие взвизгнула, звук получился такой противный, что порхавшего вокруг Фаля снесло в сторону, а пигалица еще и возмущенно копытцами притопнула в ответ на обвинение. Я же пожала плечами и спросила:
  - Пойдешь с нами к окраине леса Ксарий, где живет артефактчица Фегора?
  Мордочки свиней мало приспособлены к отражению человеческих эмоций, но наша 'оборотница' умудрилась заулыбаться и энергично затрястись всем телом, выражая согласие с планом. После чего подхватилась на ноги, пардон, копытца и бодро потрусила, взяв резко влево, в сторону жалкого отнорка дороги.
  - Эй, ты куда? - позвала я свинку. Та обернулась с предельно озадаченным видом: 'дескать, сами звали в путь дорогу, а теперь дурацкие вопросы задавать вздумали!'.
  - Знаешь короткий путь к артефактчице? - метнул вопрос Гиз.
  Свинка энергично засоглашалась, нетерпеливо приплясывая и взбивая копытцами малость прибитую предрассветным дождичком темно-серую пыль.
  - И ее саму знаешь?
  Ушки кисточки снова затряслись.
  - Почему тогда сразу не пошла? Боялась, что не узнает тебя в таком обличье? - продолжил быстрый допрос киллер, не трогаясь с места.
  Лишенная дара речи человеческой девчушка демонстративно засопела, раздраженно дернула хвостом, потом мотнула головой в сторону простирающегося недалече от огибающей его дороги роскошного леса Ксарий, округлила глаза, поджала хвост и легла в пыль животом, только что копытами морду не прикрыла.
  - Боялась идти через лес одна? - догадался Гиз, проявляя нешуточный талант толкователя зверо-пантомимы.
  Актриса тут же вновь подскочила на ножки, активно подтверждая вывод битием копыта. А вот интересно, она в человеческом виде руками, как мельница машет, или эти телодвижения исключительно вынужденный акт для облегчения взаимопонимания с нешпрейхающими по-свинячьи людьми.
  - Это поняли. Давай дальше так. Если ответ на вопрос 'да' - ты стучишь копытом левой передней ноги, а если 'нет', то правой, - предложила я, и свинка тут же стукнула левой несколько раз подряд.
  - Отлично! Значит, для тебя лесная дорога небезопасна. А для нас?
  Удар правой, символизирующий 'нет', решил дело. Мы тронулись в путь, возглавляемые молоденькой свинкой. Да уж, ТТХ нашей проводницы были не слишком впечатляющи, зато абсолютно уникальны. И вообще, вызывающая доверие внешность - отнюдь не самое главное в этой трудной и опасной работе. Вспомнить вот хотя бы поляков, пролетевших как фанера над Парижем с выбором Сусанина. Что ж, будем надеяться, что свинка нас в болота не заведет.
  Рассуждала я вслух, поэтому любопытный Фаль, восседая на моем плече для пущей надежности и страховки от звукового оружия марки 'свинка-оборотень', не преминул поинтересоваться, почему я обозвала девочку столь странно.
  - На моей родине есть известная легенда о проводнике-патриоте, заведшем в болото отряд захватчиков, собравшихся убить царя. Народная память штука странная, о героях любят пошутить, о знаменитостях, потому анекдотов много по поводу надежности проводников и их мотивов, - улыбнулась я.
  - Шуток? - оживился малютка, не слишком любивший лесные путешествия.
  Думается мне, жизнь среди изобилия флоры в обществе сородичей надоела мелкому авантюристу за сотни лет хуже горькой редьки, то-то он с такой радостью путь с первой встречной магевой, когда подвернулся шанс. Так что, пока Фаля не отправляли на разведку прямым приказом, сильф предпочитал трепать языком, а не маневрировать в зарослях, выискивая потенциальную угрозу, а может быть, был абсолютно уверен, что мы в любом лесу самые страшные, потому ничего и никого не боялся.
  - Шуток, анекдотов, даже стихотворных, - согласилась я и на память воспроизвела первую, подвернувшуюся на язык:
  '- Куда ты завел нас, Сусанин-герой?
  - Не знаю, ребята, а я сам здесь впервой.
  - Давайте сломаем Сусанину ногу.
  - Не надо, ребята, я вспомнил дорогу'.
  Краем уха прислушивавшийся к нашей болтовне Киз одобрительно хмыкнул, то ли стишок пришелся по нраву, то ли признавал эффективность метода угрозы физической расправы. А потом еще и прибавил: 'Для работы надо специалиста нанимать, а не надеяться на толпу олухов, от которых только анекдоты остаются'.
  - Так вашим знатокам к нам дороги нет, - брякнула я, киллер многозначительно промолчал. Так промолчал, что на ум мне одна за другой пришли истории о нераскрытых громких убийствах, и я тоже примолкла. Для худого дела способ всегда найдется, может статься, и агентов Тэдра Номус к нам на Землю вызвать хоть и сложно, но реально. Только чего толку расспрашивать об этом Киза? Все равно ничего не скажет, он хоть и в отпуске, а трепать языком ему никто свободы не давал. Да и зачем мне его признания? Даже узнай я истину, предупреждать все равно некого, а болтовня на такие темы пустая затея.
  Заметив мое омрачившееся лицо, Гиз философски заметил:
  - Политика всегда была грязным делом, Ксения, большая торговля не лучше. Зачастую жертва стоит заказчика.
  - Наверное, - согласилась я.
  Никогда плотно не интересовалась ни тем, ни другим, чтобы не портить себе настроение, не зря у Булгакова в 'Собачьем сердце' профессор Преображенский не советовал читать перед едой газет.
  - Но ведь не только политиков и торговцев убирают, артисты-то с певцами кому настолько мешают, чтобы их на тот свет отправлять? - пожалела я бедолаг, вспоминая настоящего Герга Птицу и травлю, устроенную поэту королем. Впрочем, на ответ по существу я не надеясь. И очень удивилась, когда парочка братцев-кроликов, или скорей уж братцев-крокодилов, не потому что зеленые, а потому что работа такая, синхронно заухмылялись с некоторой пренебрежительной брезгливостью и пояснили совсем не то, о чем я думала-страдала:
  - Этим другая контора занимается, на коллекционеров работают. Им кто приглянется, чтобы законов урбо-мира не нарушать, имитируют смерть объекта и доставляют заказчику.
  - А как же трупы? - растерянно переспросила я.
  - Долго ли мертвую пустышку хорошим заклятьем создать, - скривился Киз, оставляя меня в полной прострации гадать, кто из дорогих и любимых умер на самом деле, а кто сменил работу, а также перебирать варианты того, на кой неведомым похитителям сдались отдельные откровенно-фанерные личности. Неужто крайний дефицит огородных пугал и сирен в мирах образовался?
  Свинка на наши разговоры не повела и хвостиком. Может, не слышала, вот никогда не интересовалась вопросом тонкости слуха пятачковых, а может, ничего дурного не замышляла, потому была совершенно спокойна за целостность своих конечностей. Третий вариант - что милая хрюшка подослана могучим недругом и ведет нас прямиком в засаду, я не рассматривала, как запредельно-абсурдный. Если уж устраивать ловушку, то как-нибудь более продуманно, не полагаясь на случайности и наше великодушное желание прийти на помощь попавшей в беду девочке. Вряд ли мы успели нажить могучих коварных врагов на Артаксаре за пару дней относительного безделья.
  
   Глава 12. Ксарий, или ликбез и скорая помощь
  
  Трусила вперед свинка быстро, будто была из местной породы гончих свиней, разводимых для скачек. Лошадкам даже не приходилось особенно сдерживать ход, чтобы поспевать за ней. Надеюсь, обещанная лесная дорога не окажется стежкой через бурелом, в котором только ноги ломать и нам и зверям. Спешиваться совершенно не хотелось, избаловалась я, путешествуя на Дэлькоровой спине. Удобно, быстро и надежно! Для меня, разумеется, поправилась я мысленно, припомнив некоего Янека, пытавшегося прокатиться на эльфийском проказнике и отделавшегося переломом. И пригляделась получше к встававшей буквально под самым носом кромке Ксария.
  Очень быстро мы получили первое подтверждение того, что выбор пятачково-копытного в качестве проводника отряда был сделан не напрасно. Двигаясь под лозунгом 'Свинья - наш рулевой!', мы ломанулись из отнорока прямо в заросли высокой травы. Желтые ее метелки доставали выше крупа Дэлькора и простирались морем. Зато, стоило только травке, явно младшей родственнице слоновьей из наших краев, закончиться, как под ногами и копытами показалась старая тележная колея - не то чтобы наезженная, но вполне просматривающаяся и годная к употреблению по прямому назначению.
  Мало того, заворачивая вплотную к лесу, дорога не терялась и не перекрывалась деревьями да кустами, они толпились вокруг, свешивали ветки, но оккупировать плацдарм целиком не осмеливались. Неужто тут регулярно шла вырубка? Ан нет, местные 'дорожные службы', как оказалось, стоило присмотреться попристальнее, поступили проще. Легкий, едва уловимый флер заклятья, не позволяющего растениям перекрывать проезд, как призрак бледно-желтой дымки еще стелился клочками по обочинам. Чары истончились, но пока держались.
  Интересно, как технически делался запрет на основе артефактной магии? Один амулет в начале дороги врезали, другой в конце, а на пути немного опилок или каменной крошки в ямках прикопали? Я бы так сделала, если б работала в местном стиле и была ограничена в ресурсах. Как же все-таки повезло мне с рунами, для их активизации куда меньше усилий физического плана требуется, хотя, кто же спорит, головой, прежде, чем идею в жизнь воплощать, надо крепко подумать и еще раз подумать. И еще, пока размышляла над магией, охраняющей дорогу, сообразила, что ничего подобного на тех обычных путях, которыми нам довелось попользоваться на Артаксаре, не было. Или было и успело рассеяться от частого пользования проезжей частью, как крошится некачественный асфальт, уложенный в предзимье на скорую руку, только потому, что в плане ремонт и деньги потратить надо? Занятный вопросик, я отложила его на отдельную полочку неутоленного любопытства для дальнейшего выяснения.
  Двигаться по относительно свободной территории, рассматривая окружающую лесную действительность, как из невидимого тоннеля было интересно. Теперь-то я не волновалась за семью Кейра и не гнала, как безумная, не замечая ничего и никого вокруг. В слежении же за проводником я целиком положилась на Дэлькора. Уж по пятам за мелкой живностью по дороге грунтовой он следовать может и без руководящих указаний. В отношении того куда, зачем и с какой скоростью конь разбирался получше всадницы.
  Деревья и прочая зелень у дороги, если не приглядываться, ничем не отличалась от леса средней полосы России, зато, если присмотреться внимательнее, обнаруживалось немало любопытных особенностей.
  Большие деревья, толщиной со стандартный дуб, носили зеленый наряд из листьев типичного орешника, таких же округлых и бархатистых на ощупь, а стволы имели гладкие, и, если мне не изменило зрение, в густой листве терялись мелкие завязи будущих орешков. Сразу вспомнились походы в лес за лещиной. Расстелешь клеенку под кустом, потрясешь его хорошенько. Тук-тук-тук, обрушится на землю град, знай только собирай в пакет! Это какой же с местных великанов урожай будет? Хочу сюда осенью, если, конечно, орехи съедобные, а коль на вкус вроде желудей, то нет, пусть их лесные жители употребляют. Ничуть не жалко!
  Другое дерево с серебристой, как у тополя, корой и тонким стволиком листья имело презабавные, похожие на парные от каштанов-лилипутов.
  Самое светлое обладало не белой, подобно березе, корой, а желтоватой, как осенний лист липы, крона же балансировала между серым и желтым, тут, кажется, все зависело от возраста листьев. Самые молодые отличались особенной яркостью.
  Про дикое зверье и птичек я ничего конкретного сказать не могла, потому как ни единого представителя не видела в глаза, небось, охранка дороги еще и живность отпугивала, чтобы не мешалась под ногами у прохожего да проезжего люда. Или крылатые бестии умели прятаться не в пример лучше земных, там-то я сколько раз не только воробьев, галок и сорок видала, но даже прибалдевших от собственных трелей соловьев удавалось застигнуть на месте концерта. А здесь неизвестных певцов только послушать довелось.
  Вдоль дороги и в глубине артаксарского леса птичьи голоса звучали неслаженным, однако, гармоничным в силу естественности, хором. По весне пернатые, пока на яйца не сели, петь горазды. Одни тихо тенькали в кустах, другие выводили высоко в кронах: 'Ди-ди-ни-ть, ди-ти-ррр-виить!'. Им вторили певуны второго яруса: 'Виффр-пить! Чи-чи-нить!'
  Звучало мило, но было столь же непривычно уху, как и серо-желтая листва.
  Зато, я украдкой покосилась на своих телохранителей, кое-кому в нашей группе, и пение птичье и лес были не то, чтобы привычны и хорошо знакомы, - где там в два-то года привычки особые заиметь, - но инстинктивно естественны и родны. Менее напряженными, я, пожалуй, эту скрытную пару еще никогда не видела. А Киз... Е мое! Ни фига себе! Готова спорить, на его губах гуляла мечтательная улыбка, которая, впрочем, стоило ему заметить чужое внимание, тут же спряталась. Физиономия приняла привычно-цинично-индифферентное выражение из серии 'мир, ты не любишь меня, я тебя, но мне на это плевать'. Ладно-ладно, прячься, теперь-то не обманешь, я знаю, каким ты быть можешь и знаю, что не все в мире, исключая брата, тебе безразлично. Упрямый ты, конечно, мужик, как осел, не зря Фалю на язык именно эта зверушка легла, а все равно не потерянный для общества тип, мы еще сделаем из тебя человека, как и желало твое подсознание! Разумеется, вслух я информировать Киза о сем благородном намерении не стала. Жертва, не ведающая о намерениях палача, слабее сопротивляется. Будто почуяв недоброе, киллер решительно направил Буяна ко мне и потребовал:
  - Есть время, расскажи о других видениях.
  То ли хотел развенчать их истинность прилюдно, хм 'прибратно', то ли в самом деле посчитал важным знать подробности, чтобы иметь возможность принимать эффективные меры. А может, инстинктивно пытался перевести мою творческую энергию в безопасное для себя русло. Наивный, неужели он думает, что меня на всех не хватит? Хватит, я же вредная и упрямая! А так, как умеют вредничать и упрямиться женщины, никогда никакому мужчине не суметь, они под другое заточены.
  Предвкушая историю, оживленно затрепетал крылышками Фаль, поддержав киллера:
  - Расскажи! Расскажи!
  Перед глазами снова встала та картинка в стиле хоррор, с каменным стулом, бедолагой, на него водружаемым, и 'аппетитными' последствиями оного действа. Милую лесную романтику и умиротворенно-созерцательное настроение как языком корова слизнула. Я вздохнула, но запираться не стала. Пусть лучше, все свои знают, что я видела, а свинка нас не услышит, если руну звука изнанкой вывернуть. Голубая АНСУЗ легко возникла перед мысленным взором, встала 'на голову' и совершила оборот вокруг нас четверых, исключая местное парнокопытное из круга избранных. Острый слух против рунной магии дает нулевой эффект, пусть вон лучше птичек слушает, релаксирует и продолжает мерно трусить по дороге.
  - После триллера о 'покушении на Алльзу', я видела еще две картинки, но они не такие понятные, - поделилась я сведениями с мужчинами, предварительно сообщив, что слегка подкорректировала круг слушателей и мы вольны беседовать свободно. А потом описала темный каменный мешок с огромным каменным же стулом внутри. - Только работал этот стул поэффективнее электрического, - поморщившись, я коротко описала процесс свидания предмета мебели с седалищем жертвы и сложившееся мнение насчет того, что видела я не разовый акт преступного злодейства, а одну из регулярных акций, возможно, казнь.
  - Похоже, какая-то местная магия, - задумчиво предположил Гиз и, припоминая мои ранние видения, касавшиеся Кейсара Дерга, повлекшие за собой грандиозную акцию вызволения детектива из-под замков и экстренную смену правящего монарха, спросил: - Жертву узнала?
  - Нет, видно было плохо, только мне все равно почему-то казалось, что я того бедолагу никогда раньше не встречала, - честно призналась я и для самой же себя мысленно отметила: 'Но вовсе не означает, что не встречу в будущем'.
  - Бедолагу? Сразу в жалость ударилась! А если он кровожадный убийца? - скривился Киз.
  - Может, и так. Не буду вступать в очередной и бесконечный философский спор, имеет ли право общество казнить преступника или оно, делая так, лишь расписывается в своем бессилии и мстит по-звериному, - спокойно согласилась я, машинально погладив мягкие косицы Дэлькоровой гривы. Все, что хотела, на семинарах по философии высказала, что теперь-то базарить. - Я лишь описала свои впечатления от происходящего. Я не судья и не палач, зрителем такого рода представлений не желала и не желаю быть.
  - Не судья? - недоверчиво хмыкнул киллер и буркнул себе под нос: 'Ну-ну'.
  - Ксения - Служительница, Киз, - твердо отметил, как лозунг разворачивал, Гиз. - Она - воплощение высшей справедливости.
  'О-о-ох, опять мой замечательный во всех отношениях, если б не его помешанность на теме избранности, мужчина завел свою шарманку. Знает ведь, что меня это бесит, а все равно стоит на своем. И зачем спрашивается? Брата позлить хочет?'
  - Высшей? И ты веришь в то, что она существует? - неподдельно изумился собеседник.
  - Я во многое не верил никогда, еще в большем успел разувериться, но в том, что за Осой стоят Силы, убедился лично и, видев, как она судит, понимаю почему, - ответил брату Гиз, мастерски игнорируя мое недовольство. Вроде и прямо в лицо смотрит, а чего не хочет, не видит. - Ее суд всегда истинный, это чувствуешь, это понимаешь, когда становишься свидетелем. Он разный, бывает милосердным, бывает жестким или почти смешным, но он правильный, в этом невозможно сомневаться.
  Фаль же, мелкий предатель, рассыпался веером радужной пыльцы и энергично зазвенел:
  - Истинно так! Истинно так!
  - Тьфу на вас, - буркнула я и заметила Кизу: - Похоже, ты в этой компании фанатиков единственный нормальный, не верящий в идиотские предназначения.
  - Положим, в предназначения я верю, но Служителей Равновесия всегда считал мифом, - задумчиво проронил Киз, поглядывая на меня так, будто мерку снимал... уж не для гроба ли? И его никак не устраивало увиденное, наверное, гроб в наличии имелся мелкоформатный, и меня туда предстояло перемещать по частям, а лишняя морока вызывала недовольство профессионала. - Рассказывай о втором видении, - уже почти попросил, закрывая щекотливую тему мужчина.
  - Крутой берег, море или океан, плато, над ним как здоровенный камень, на великанский жернов похожий, вокруг него желтое тягучее марево, перевитое черными нитями, - коротко обрисовала я сюрреалистическое видение.
  - Какое-то место силы Артаксара? - задумался Киз, потер уголок брови. - Никогда раньше ни о чем подобном не слышал.
  Гиз синхронно кивнул.
  - Вы были слишком малы, насколько я Гарнага поняла, о магических свойствах Артаксара вне его границ вообще известно немногое, а я ничего о стране не знаю, потому что вообще о существовании мира до позавчерашнего утра не подозревала. Попробуем расспросить для начала артефактчицу Фегору, знакомую нашего менялы, - пожалела я о дефиците информации. - Вдруг у нее книги какие-нибудь исторические имеются или хотя бы подробная карта побережья. Думаю, я узнаю очертания места икс номер три, картинка была четкой и хорошо запомнилась.
  - В любом случае, карты и книги должны сыскаться в столице, - заключил мой новый телохранитель, подтверждая свое намерение побывать там. - Но они могу дорого стоить.
  - Знания бесценны сами по себе, - улыбнулась я и утешила практичного спутника: - Деньги же преходящи и уходящи. Потратим то, что есть, заработаем еще, не проблема.
  - Что-то я пока не видел, чтобы ты зарабатывала, - проронил Киз, намекая на все мои последние заказы, прошедшие по графе благотворительность.
  - Так-то 'пока', - выделила я словечко. - Много ли на простом люде заработаешь? А обдирать их по монете - себя не уважать раз, нерентабельно - два, лучше чисто на репутацию работать.
  Кажется, доводы на основе рассудка дошли до сознания телохранителя, или он решил, проще сделать вид, что поверил, нежели препираться с девицей. Разговор угас. Я отпустила с благодарностью руну тишины, и вновь сосредоточилась на путешествии.
  Лес, пусть приятный взору, не был тем местом, где я рассчитывала обрести стол и кров. Чай не стрекоза. Еще на Вальдине мне довелось налазиться по дебрям всласть, пусть и не века, как сильфу, но хватило. При всей любви к природе, эстетическое удовольствие любования оной было несколько подпорчено необходимостью продираться сквозь дебри и ночевать на голой земле. Приобретение сундука-шкатулки, куда помещалась постель, сделало жизнь несколько более комфортной, но все равно, я гораздо больше любила ночевать под крышей, где не подувало в спину. К тому же, крыша, в отличие от лесного полога, не текла при сильном дожде. Романтика она такая подлая штука, почему-то любит селиться в душе рядом с хотя бы относительным физическим комфортом. Тогда и путешествия и новые впечатления в радость. Вот я, вопреки русской национальности, и надеялась не только на дорогу, вместо направления, но и какой-никакой оборудованный ночлег по ходу следования.
  Если рассуждать логически, то кто-то вбухал чертову уйму магии, чтобы проторить путь, а значит, потратить еще чуточку сил и средств на обустройство постоялого двора или гостевого домика ему не проблема. Хотелось верить, что неизвестные строители мыслили столь же практично и стройно, как я. Ну или на худой конец тоже любили удобства.
  Шорох копыт, скрип сбруи, лесные звуки, долетавшие сквозь защиту какими-то несколько сглаженными и приглушенными стали настолько привычным фоном, что я непроизвольно вздрогнула, заслышав уже под вечер впереди панический бабий вой-причет:
  - А-в-а-вааа!!! Сынушко, да как же это!? Родненьки-и-й!
  Вслед за голосовым сопровождением встал и первый форпост цивилизации вдоль заклятой дороги. Ну, форпост - это, конечно, громко сказано, не замок, не башня какая. А вполне себе симпатичный добротный деревянный домишко, крытый какими-то огромными, чумовыми желто-красными листьями, по виду больше всего напоминающими перья из крыла птицы. Невысокий заборчик подсказывал вполне четко, что сие поселение включено в общий охранный контур, и защищает не столько обитателей от леса, сколько препятствует утеканию животных ресурсов за ограду. Вон птица по двору ходит, какое-то задумчивое копытно-рогатое создание вроде козы, меланхоличное настолько, что его даже бабьи вопли не переполошили, жует траву.
  С левого края избы сложена поленница, прикрытая дерюжкой поверху. Рядом колода, залитая кровью, будто на ней кололи порося, валяется изрядных размеров топорик, рядом с топориком валяется без чувств худенький постреленок. Тут же, в пыли, причитает над ним баба на сносях, пытается как-то приладить уже всю промокшую от красного потока тряпицу на ладонь мальчонки. Ё-мое, это сколько ж из пацана натекло уже? И главное, сколько осталось? Тут и так-то три кости и кружка крови, все ребра можно пальцами пересчитать, штаны над впалым животом и те веревкой держатся.
  Размышлять было некогда, наплевав на законы вежливости и правила гостеприимства, я послала Дэлькора через заборчик. Конь взметнулся вверх птичкой-ласточкой категории птица рох и мягко опустился у самой поленницы, только что пернатых невзрачной серой расцветки шуганул малость. Я соскочила с жеребца, и с деловитой суровостью рявкнув:
  - Я целитель! - ухватила ладонь беспамятного пацаненка, выскользнувшую из мокрых от крови рук матери.
  - ИСА! Лед! Пусть кровь замрет! - слетели с губ слова, и морозно проблескивающая льдисто-голубым руна легла поверх горячего потока, унимая его, запирая живую влагу внутри тела. Теперь удалось рассмотреть травму получше. Как там по классификации, задолбленной намертво в институте, рубленая получается? Да уж, ни фига себе рубленая, пацан каким-то чудом умудрился почти отрубить себе пол ладони разом. Решил, глупый, вместо дерева на мясе попрактиковаться и не нашел более подходящего материала? Вся эта белиберда мелькала где-то на периферии сознания, пока я вызывала к жизни свой любимый набор целительных рун и скрепляла их для верности руной ИНГУС. Может, для заживления раны первичным натяжением, как говорят медики, совершенно необходим целый ряд условий, вроде отсутствия микробов и четкого совмещения краев, но, хвала моим дорогим рунам, они позаботились обо всем. Свет, похожий на маленькое солнышко, засиял вокруг травмированной ладони парнишки и исчез, оставляя после себя чистую гладкую поверхность без малейшего следочка шрама.
  'Сработало!' - ликующе стукнуло замершее в ожидании чуда сердце, и только тогда я услышала, как всхлипывает, закусив рот рукавом беременная баба, возмущенно квохчут распуганные нашим вторжением птицы, кричит что-то ликующее Фаль, 'Опять задарма', - бормочет тихо Киз, впрочем, вроде бормочет больше для проформы, нежели в укор. А еще я услышала, как молчит за спиной Гиз, спокойный, собранно-сосредоточенный. Он был рядом все время, которое мне потребовалось на то, чтобы призвать рунную магию, охранял, следил, чтобы никто и ничто не стало помехой чарам.
  В голове ко всем этим звукам примешивался еще и легкий звон, кажется, переволновалась я за паренька. Н-да, а чего он, кстати, до сих пор в себя не приходит?
  Не-е, уже, вон реснички белесые дрогнули, глаза распахнул, а на лице чистая паника, ладошку сразу к лицу дернул и лужицей стек назад, на дворовую пыль с неземным выражением облечения и дурацкой улыбкой.
  - Померещилось... мамань, мне така жуть померещилась, - поделился он, чуть заикаясь. Услышал, что мать рядом, а чего ж не услышать, когда ее всхлипы всю нашу какофонию перебивают.
  - Сына-а, живой, здоровый! - взвыла маманя с новой силой, обхватила свое чадушко, прижала к пышной груди и животу так крепко, что сама охнула.
  - Эй, тебе бы пойти прилечь, в положении волноваться вредно, а то еще родишь до срока, а я роды принимать не умею, - осторожно предостерегла я женщину.
  Та отлипла от сына, и, как была на карачках, поползла ко мне, с явным намерением уцепить за одежду и сказать, все как есть. Глаза из-под таких же белесых ресничек, как у пацана, фанатично проблескивали:
  - Кори, сам Гар вас сюда послал!
  - Надо ж, угадала, - задумчиво фыркнул Киз сбоку.
  - Кабы не ар ваш целительный, силы великой, сына б не уберегла! Помер бы, аль увечным навек остался! Чем отплатить вам за спасение?
  - Переночевать пустите и покормите, - предложила я реальный бартер. - А то мы с утра в дороге. Подустали.
  - Конечно, конечно, - подхватилась было, засуетилась баба, да ахнула снова, за живот схватившись.
  - Отлежись сначала, пацан твой покажет, куда лошадей поставить, - твердо приказал ей Киз и подхватил под локоть, не давая ринуться, куда не след, и тем навредить себе до такой степени, чтобы мне и впрямь пришлось в спешном порядке акушерские приемы осваивать.
  
   Глава 13. На постое, или о живности хорошей и разной
  
  Киллер решительно отконвоировал бабу в дом, а пацан оглядел заляпанный кровью двор, колоду, передернулся от вида запекшейся пленки на топоре и почему-то шепотом спросил:
  - Т-так взаправду я...
  - Взаправду ты очень везучий, парень, - продолжил за паренька Гиз и играючи вздернул того на ноги. Вот же невысокий он у меня и скорее жилистый, чем мускулистый на вид, а силы на пару борцов-тяжелоатлетов хватит. Интересно, это хорошая наследственность или плоды дрессировки в Тэдра Номус? А может, и то и другое, вряд ли там стали бы работать с бросовым материалом.
  - Кори, а на ваш ар можно посмотреть? - сразу загорелся парнишка, ощупав и даже обнюхав исцеленную руку.
  - А можно сначала лошадок напоить, в стойло поставить, и нам с дороги умыться? - попросила я.
  Паренек покраснел так густо, будто его в малиновую гуашь окунули и торопливо ринулся в сторону длинной пристройки к дому, крытой тем же красно-оранжевым удивительным листом.
  Пристройка оказалась конюшней, где скучала пара лошадок: один совсем старый, даже на мой неподготовленный взгляд, жеребец и кобылка пободрее и помоложе. Еще шесть стойл пустовали, но были чисты, а пол застелен свежей соломой.
  'Значит, - подумалось мне, - я угадала, тут и в самом деле какая-то перевалочная база'.
  - Давно гостей не встречали? - обронил как бы невзначай, между делом, Гиз, ведя под уздцы своего и братова коня.
  - Давно, кор, - с готовностью согласился паренек, пыхтя от натуги, он уже пер ведро чистой воды к поилке. - У нас все больше по осени останавливаются, да в начале лета, как артефские с дозором иль в ученье молодняк везут. А сейчас не сезон.
  'Ага! Так это секретная дорога гильдейцев!' - сообразила я. Потому и чары на ней и знает о пути не каждый встречный-поперечный. А наша свинка, вот на пороге топчется внутрь не пошла, чтоб от какой лошадки копытом не получить, стало быть тоже к гильдии отношение имеет.
  Паренек, оклемавшийся с похвальной быстротой (полагаю, в том была немалая заслуга рун, добавивших сил), был полон жажды услужить спасителям и жадно ловил каждый наш жест, движение. Все казалось ему значительным и интересным. Наверное, с мгновенным и полным исцелением раны я малость перегнула палку, если судить по реакции пациента и его болтовне, то столь быстро и эффективно работали лишь очень мощные личные ары, которые кому попало не доверялись. А мы, не носящие открыто знаки гильдейские и их облачение, но пользующиеся между делом великими артефактами, могли являться лишь высоким гильдейским начальством, путешествующим инкогнито. В глаза нам об этом пацан, конечно, не сказал, хватило и неуклюжих, как медведь после спячки, намеков. Мы, разумеется, ни подтверждать, ни опровергать его выводы не стали, чем еще более уверили и паренька в истинности убеждения. Да и мамаша, судя по изначальному намерению поползать в знак благодарности на коленях, пришла к тем же выводам.
  Пацан немедленно принялся обихаживать лошадей, сразу видно, к этому делу у него привычка была и душа лежала. Работал споро, пусть и трещал сорокой, не удержавшись от похвальбы насчет того, что о трех животинах позаботиться не хитро, а вот как десятком наедут, вот тогда и ему и папаше повозиться приходится.
  - А сейчас папка где? - подкинул вопросик Гиз.
  - Так на пасеке, - чуть растерявшись, что такую элементарную вещь объяснять пришлось, брякнул Каллий.
  Пацанчик назвавшись нам полным именем, скромно сообщил, что пока кличут Калом. Подавившись смешком, я тут же решила, что называть его лучше буду по аналогии с химическим элементом из таблицы Менделеева, нежели 'ароматным' сокращением. Зачем мелкого обижать?
  - Пасеке? - насторожилась я, перебирая в памяти последние минуты пути до подворья. Нет, никакого жужжания слышно не было, да и не видела я мохнатых тружениц. Ничего личного против этих насекомых не имею, но объективные обстоятельства велят держаться от скопления жужжащих и жалящих подальше. - Тут пчелы рядом?
  - Не-е-е, - заливисто рассмеялся паренек, как если бы я ему свежий и очень забавный анекдот рассказала. - Какие пчелы, кори? Мы ж в Ксарии живем! Тут бы враз всех пчел цинарка повыела иль сладоед. Мы синалек держим!
  Вопрос на тему 'что есть 'синальки'' задавать, раскрывая иномирное происхождение вкупе с абсолютной неосведомленностью, было некстати, пришлось глубокомысленно покивать, замолчать и отправиться в дом.
  Киз о чем-то вполголоса, с самыми умиротворяющими интонациями, такими, кажется, он Буяна укрощал, размеренно беседовал с хозяйкой. Та сидела на лавке, придерживая руками живот и бережно поглаживая его, время от времени вставляла словечко. Лицо было оживленным, от боли не морщилась, значит, первый мой опыт в акушерстве откладывался. Не то, чтобы я вида крови своей или чужой боялась, но экспериментировать в таком сложном деле, как помощь в явлении на свет маленького человечка, было боязно. А потому ур-ра, что обошлось!
  И два раза ура, что в доме витали запахи пирогов, какого-то ароматного варева и тушеной курятины! Может, те птицы во дворе непонятной серой расцветки и выглядели подозрительно, зато в готовом виде пахли правильно. А на перья наплевать, их-то есть точно никто не заставит!
  Не прерывая разговора, Киз плавно поднялся с лавки у окна, подошел к высокой желто-каменной печке забавной овальной формы, со вполне традиционным глубоким подом и вытащил оттуда железными в деревянной оправе прихватами-ручками большой глиняный горшок шоколадно-коричневого отлива. Это от него пахло и мясом и чем-то еще вкусным, неуловимо похожим на картошку и кукурузу одновременно.
  - Ах, - всплеснула руками хозяйка и заквохтала, сокрушаясь, что, растяпа такая, едва не переварила корни квиса в мясной подливе.
  - Не переживай, у нашего Киза на моей памяти еще ничего не переварилось и не пригорело! - похвалила я киллера-кулинара, спасшего ужин, опуская тот факт, что и готовил-то он на моей памяти всего пару раз. Вчера в обед и сегодня, когда разогревал припасы, которыми нагрузил нас Кейр. Столько, сколько он хотел напихать нам с собой, не влезло бы ни в одну сумку, а того, что напихал, хватило бы небольшой армии, вздумавшей устроить полноценный обед. Кажется, объемом пищи, груженым на друзей, наш новоявленный трактирщик пытался компенсировать тяжесть вины и горечь разлуки.
  Сильф хотел было присоединиться к похвалам герою-спасителю ужина, как успокоенная совместными усилиями хозяйка схватилась уже не за живот, а за пышную грудь и удивленно выпалила, жмурясь и моргая:
  - А порося в доме откуда взялась? Мы пестрых не держим! Иль мне привиделось?
  На пороге топталась наша полосатая проводница с видом малость смущенным, но решительным. С одной стороны, свиньям в доме действительно делать нечего и это все знают, с другой, она как бы не совсем свинья, да и мы как бы не совсем обычные гости, поэтому превращенка и осмелилась войти. Ну в самом деле, не спать же ей бедолаге в хлеву с лошадьми?
  - Нет, это наша спутница-проводница, - ответила я. - Ты уж извини хозяйка, на улицу мы ее не погоним.
  - Так она же свинья!? - оторопело пробормотала бедная баба на сносях, явно сомневаясь в надежности собственного рассудка. И то правда, то сынуля любимый пол руки топором отхватывает, то копытные в дом по свойски заходят, а заезжие артефактчики убеждают, что так оно и надобно - как тут не поверить в уезжающую крышу.
  - Временно, - глубокомысленно ответила я, хозяйка столь же глубокомысленно кивнула и оставила щекотливую тему.
  Тетя вообще старалась больше не смотреть в ту сторону, где пристроилась у теплого бока печи на полосатом, плетеном из пестрых веревочек коврике, молодая свинка. Решила, наверное, не ее ума это дело, понимать, зачем пришлые за собой свинью таскают и в дом заводят.
  Лучшее отвлечение от вредных мыслей - труд физический, это известно не только грамотным психотерапевтам, а и любому мало-мальски разумному человеку. Хозяйка деловито подхватилась с лавки, распахнула окошко, чтоб жар печной выстудить, и принялась накрывать на стол. Достала бледно-желтую скатерку с узорами-цветами и какими-то странными мелкими птицами по уголкам, отдернула шторку на шкафчике в углу и извлекла расписные глиняные посудины. Они явно были самыми красивыми в доме, сходство между тремя комплектами утвари прослеживалось, однако, штампованными близняшками не выглядели. И то верно, откуда тут массовое штампованное производство? Каждая вещь - однозначно авторская работа.
  - Эй, а почему накрываешь на троих? - удивилась я, отвлекшись от сглатывания слюны и любования предметами народного промысла.
  - Как же иначе? - вновь удивленно захлопала глазами беременная и осененная догадкой, боязливо, почти шепотом, предположила: - Неужто у кого из вас, коры, предартефский пост?
  Нет, слово-то другое сказала, что-то вроде 'хайф', но змейка моя так перевела. Бедные местные маги, неужели они перед изготовлением артефакта еще и лечебным голоданием заниматься обязаны для максимальной настройки на процесс? И что это - дань традиции, или на самом деле способствует, энергии там как-то уравновешивает, третий глаз, хм, открывает? Я еще раз добрым словом помянула руны, которым все равно сытая я или голодная, если потребность в помощи есть, помогают!
  - Нет, себе и сыну почему не накрываешь, вы что не голодны? - уточнила я суть вопроса.
  - Дак... так... негоже нам с высокими чинами за одним столом, мы ж тока двор держим, - залопотала женщина.
  - Любой труд достоин уважения и, если что негоже, так это гостям хозяев из-за стола гонять! У меня кусок поперек горла встанет! - возмутилась я попытке принудительного отбора в элиту. Нет, в самом деле, что она думала, мы втроем, Фаль четвертый, будем сидеть лопать в три горла, а она с сыном по стойке смирно стоять рядышком, прислуживать или того пуще, вообще на двор пойдет? Странная женщина!
  Выслушивая меня, хозяйка замерла, беспомощно опустив руки. Теперь она совершенно не знала, как поступить. Вот блин!
  - Доставай-ка, хозяюшка, себе и пареньку по тарелке, да с нами садитесь, - закончила я возмущаться и решила зайти с другого конца, капризным тоном объяснив: - Расскажите о своем лесном житье-бытье, нам все интересно. Под добрую беседу любая еда еще вкуснее кажется!
  - Ну, коль велишь, кори, - женщина сочла предложение разумным: гости желают, чтоб их разговором развлекли, потому и за стол зовут, и достала еще три скромных миски.
  Стала ставить на стол, но слева послышалось стрекочущее чириканье. Хозяйка схватила полотенце и весьма проворно подскочила к окошку, размахивая своим 'орудием':
  - Кыш, летите прочь, любопытные, кыш! - бойко затараторила женщина, проделывая явно привычную процедуру. - Кыш, покуда никого ненароком не прихлопнули!
  Вокруг окошка крутились мелкие, с половину моего кулака, серо-голубые птахи с длинными тонкими клювиками. Чем-то эти кроки напоминали колибри.
  - Вот неугомонные, говорила мужу, далече от дома пасеку ставить надо, но уж больно он с синальками возиться любит, да и каллий заросли поодаль богатые, - добродушно улыбнулась хозяйка, выгнав незваных гостий и прихлопывая створку окошка.
  Стекло в нем зазвенело как-то металлически, и я обратила внимание, что это не совсем стекло или даже совсем не стекло. Странный материал, больше похожий на большую чешуйку, по размеру которой подогнана рама так, что получается парочка маленьких полуарок в переплете из дерева, украшенного затейливой резьбой. В трактире я такого не видела, на одних окнах слюдяные пластинки, на других, в комнатах для жильцов поприличнее - настоящее стекло.
  - Красивые у вас окошки, - похвалила я, сделав вид, что информация о птицах-медоносах никакого особого интереса не представляет.
  Сама же здорово удивилась тому, как приспособили местных 'колибри' люди для сбора нектара и изготовления меда. Теперь-то понятно, почему мне таким своеобразным показался вкус янтарной сладости в трактире Кейра, где я его с ягодными пирогами и в кашу употребляла. Думала, дело в экзотических цветах, а оказалось, в добытчиках. Заодно и от сердца отлегло, синальки не пчелы, жалить не будут, да и клеваться, судя по мирному нраву веселых птах, тоже. Попутно стало ясно, в честь чего паренька назвали. Мальчик-цветочек, хи-хи. Небось, мамина инициатива была.
  - Муж из давней поездки к побережью привез, - водружая темный от нагара каменный поставец под горшок с главным блюдом дня, похвасталась хозяйка. Даже как-то приосанилась и засветилась гордостью за украшение жилища. Наверное, я угадала с похвалой. - Сказывал, со шкуры какого-то червя морского добывают. Прочные, страсть! Не то, что стекло! Был еще бокал дареный, так Каллий, когда мальцом совсем был, озорничал, со стола смахнул и вдребезги! Ой, да что я язык развесила, вы ж, небось, по всему Артаксару были, все знаете, и не такую еще красоту видали... - спохватившись и застыдившись, замолкла вновь женщина.
  - Мы в разных местах бывали, - согласилась я, ни с чем конкретно из сказанного собеседницей не соглашаясь, - многое видели, а только красота своя везде есть, вот резьбу такую на окнах я первый раз вижу, любуюсь.
  - Муж балуется, - зарозовела женщина, довольная похвалой.
  И словно в ответ на ее слова в окне показался крепкий темноволосый мужчина с короткой бородой в каком-то странном одеянии вроде длинного кузнецкого фартука, к которому пришили рукава. Головой дядя походил на хорошо стриженого барашка и был первым кудрявым артаксарцем из виденных мною, даже борода у него кучерявилась, будто завитая. А вот у Каллия волос прямой, значит здесь вьющиеся волосы тоже рецессивный признак. Мальчонка подпрыгивал вокруг родителя и размахивал руками, как ветряк, взахлеб пересказывая свежие новости. Очень торопился, чтобы папаня не узнал все от кого-то другого.
  Отец небольшого семейства приостановился у колодезного сруба, сполоснул руки, лицо из ковша, подставленного сыном. Потом вытряхнулся из 'фартука', под которым у него оказались вполне традиционные местные штаны фасона 'укороченные шаровары' и рубаха с широким воротом, подпоясанная кожаным ремнем с массой всякой всячины на мелких ремешках.
  - Говорил тебе, не бери колун! Бери по руке топорик! - прогудел сурово родитель, взгляд его задержался на окровавленном инструменте и колоде. Резко отвернувшись, мужик съездил сынка по затылку, тут же коротко прижал к себе и решительно зашагал к дому. Пацан побежал за папкой, как привязанный, виновато раскрасневшийся, а все равно улыбающийся от уха до уха.
  Вошел хозяин, замер на пороге в смущении перед незнакомым и предположительно могущественным людом, но заговорил решительно:
  - Дней добрых вам, коры, кори, и великих сотворений! За сына поклон примите и плату любую, по воле вашей, назначите. Я же отныне и вовек Гару за вас молиться буду!
  Хм, а дядя не такой простак, как женушка, да и верно, коль его смотрителем постоялого дома на артефской тайной дороге поставили, значит, заслужил. Доверять дуракам - дело последнее, так переврет иль напутает, что уж лучше врага просить.
  - Мы рады, что вовремя здесь оказались, - улыбнулась я, - да ты и сам к сроку умеешь приходить. Вот сейчас все вместе за стол и сядем, а то без хозяина негоже было бы.
  Мужик спорить со мной о том, кому с кем гоже, кому негоже трапезничать, не стал, умница. Только тряхнул головой. Ободренный вестью о немедленном ужине сорвался с Гизова плеча Фаль, неизвестно каким чудом умудрившийся все время пребывания в чужом доме просидеть тихонько, и затрубил. Хозяин взмахнул рукой, безуспешно пытаясь поймать юркого сильфа, мельтешащего перед глазами, как целая стая пичуг, и сердито буркнул на супругу, ведя привычный спор:
  - Опять синалек полон дом напустила!
  Свинка весело хрюкнула с коврика у печи, насмехаясь над ошибкой человека, мужик вылупил глаза на веселящуюся зверюшку и выпалил:
  - Порося дикого зачем завела?
  - Вся живность с нами и не дикая, а домашняя,- поспешила я заступиться за беременную женщину. - Не объедим мы вас, отужинав?
  - Да уж не объедите, - перестав стыдиться жены, не ко времени увлекшейся животноводством, поспешно заверил нас гостеприимный хозяин. Видимо, артефским дозволялись любые причуды, в том числе и содержание живых зверинцев и таскание оных в жилые дома. Свинке выделили глиняную миску побольше, пусть и не такую нарядную, как двуногим, Фаль, снова принятый за мелкое пернатое создание, не стал обижаться и требовать посуду индивидуальную. Лишь привычно пристроился рядом, и мы, наконец, стали ужинать чем-то вроде живописно-сиреневого, как редкое небо на закате, пюре с мясом. Несмотря на диковатый вид, блюдо оказалось более чем съедобным, даже лучше картошки. Более пряный и богатый вкус с лихвой скомпенсировал экзотичный вид. Горячий подслащенный медом травяной настой - не могу я всухомятку даже самое вкусное кушать, всегда чем-то запивать душа требует - пошел замечательно. Тут, как я успела опытным методом проверить, да и Алльза обмолвилась,- у каждого свои сборы травок, а значит, двух одинаковых чаев в разных домах захочешь, не сыщешь. Ну и не надо, прогуляемся по трапезным Артаксара под девизом 'Больше напитков хороших и разных!'.
  Горшок, сваренный - готова спорить, на сегодня и на завтра в придачу - к концу ужина опустел. Что 'свинка', что 'птичка' кушали за троих, да и мы, нагуляв на свежем воздухе аппетит, не отставали, только знали хозяйку-кулинарку нахваливать и добавку накладывать. На сладкое поставили то ли темные печеньки, то ли мелкие коржики на меду и все то же янтарное с переливом в темную желтизну лакомство в большой чашке с ложками по числу участников застолья. Я лишь глянула, как разгорелись глазищи Фаля, готового залезть в емкость целиком и не вылезать, пока не увидит дно, и сразу поняла, какую цену назначу за спасение сына семейству синалеводов.
  Подводя почву под свою просьбу, чтобы ее сочли по меньшей мере адекватной, я попросила:
  - Всегда было любопытно, как прирученные синальки мед собирают и хранят. Не расскажете?
  - Что уж тут хитрого? - приподнял вверх одно плечо хозяин, демонстрируя легкое удивление. Однако, слово гостьи, тем паче той, которая сына на ноги поставила, имело силу равную приказу. Вот мужчина стал говорить, постепенно сам все больше и больше увлекаясь:
  - Синалек я уже годков десять держу. Еще когда с Диллой в здешние края смотрителем дороги переехал по уговору с Артефом, я пару стаек пичуг диких углядел, да заросли каллий, сразу задумал дуплянки ставить. Стыдно мужику-то такое, да уж больно сладкое люблю. Сначала по лесу ходил, колоды шурага подходящие собирал, да на луговину стаскивал. Синальки ведь в других колодах нипочем селиться не станут. Там, где каллии особо в рост идут, семена несколько лет собирал, покорчевал щугицу сорную, да на пустые места и посеял, чтоб гуще росли поближе к делянке, ручеек отвел, камушками выложил. Да уж там по раннему лету, как первые птенцы у синалек вылетают, разложил медовых приманок. Мелкота-то она больше понизу порхает, когда от родительской стаи уходит свое местечко искать. Где сласть, каллии, да колоды пустые найдут, там молодняк остается. Так мало-помалу все семь дуплянок и занялись. Новые выводки с лужка-то в лёт не пускаются. К чему, когда все под бочком есть: и жилище, и водица, и цветы? Остаются, свободную занимают. Как старшие, из листьев каллии торбочки крутят, к дуплянкам цепляют, да медком наливают, чтоб по осени глубокой, в зимнюю оттепель и по весне, пока цветы не раскрылись, питаться. Я птахам вдосталь оставляю, чтоб подкормиться хватало, но и собираю изрядно. С лихвой труды окупаются. С каждой колоды по три жбана имею! Мед у синалек-то не то что пчелиный - всегда жидкий, да ароматный, хоть год, хоть пять простоит! Вот да уж, так. Да!
  - Мед замечательный, просто объеденье! Настоящее лакомство для такой сластены, как я! - поддакнула и похвалила одновременно рачительного хозяина, помимо основной работы сумевшего достичь сногсшибательных успехов в синалеводстве и медосборе.
  Мужчина гордо усмехнулся и тут же, правильно истолковав намек, принялся навязывать нам в дорогу жбанчик-другой. Киз, как штатный повар на зарплате, в ответ стал интересоваться герметичностью тары, чтоб в дороге наши припасы не оказались новым словом к артаксарской кулинарии, вернее целой главой 'Все в меду'. Фаль, конечно, был бы доволен, а вот остальные, особенно мужчины, предпочли бы остаться голодными. Но нас заверили, что жбаны крепкие, а крышки и того крепче, хоть боком, хоть вверх дном вези, ничего не станется и тряска вкуса не испортит.
  От темы кулинарной плавно перешли к теме сна, вернее, рекогносцировке для этого ответственного дела. Оказалось, в доме смотрителя нарочно предусмотрена большая комната для проезжающих. Вот только до сей поры проезжие все одного пола были, и четырех кроватей им в самый раз хватало, но ради меня, как единственной дамы, хозяин с супругой собрался перебраться из личной спальни на кухню. Чему я, разумеется, решительно воспротивилась. Вот еще не хватало, из-за придури беременную женщину постели лишать! Так что, поборовшись за место в доме, я отстояла почетное право спать в одном помещении с командой.
  Ха, рано я радовалась победе в 'комнатной баталии'! Мне уступили только затем, чтобы по новой насесть с вопросом об оплате лечения. Разобравшись с тем, что приютили нас люди далеко не бедные, все-таки и за содержание артефской дороги получали и за мед, я задумалась над тем, как на Артаксаре оплачивают медицинского услуги магического характера. Если мне тут до сих пор на стол ничего не выложили в звонком эквиваленте, значит единой тарифной сетки нет, а вот существуют ли какие-то примерные расценки, знать не помешало бы, чтобы в лужу с разгону не ляпнуться, порушив всю легенду о путешествующих артефактчиках инкогнито. О, идея!
  Я скромно улыбнулась и заявила:
  - Для лечения парня я использовала новинку. Посему это мне надо вам спасибо говорить за удачно подвернувшийся материал для полевых испытаний.
  - То-то я гляжу, о таком мощном аре раньше мы не слыхали, - бодро закивал хозяин, подыскавший логическое объяснение чуду. - Повезло тебе, Кал, да уж, повезло! Гару Справедливому, дорожку корам артефским к дому указавшему, молиться будем! А все ж, драгоценная кори, не обидьте, примите плату!
  Мужчина выложил передо мной глухо звякнувший кожаный мешочек объемом с пару крупных деревенских яичек. Я поблагодарила и передала, не считая, плату Гизу, как единственному из нашей компании обладателю жилета с карманами, способными вместить гонорар. Потом разделим на троих, надеюсь, никто рогом упираться не будет и внеплановые премиальные примет, тем паче, что недавно бурчал по поводу награды за труд и дармовую помощь кому ни попадя.
  
  Глава 14. Бытовые сюрпризы, или шкатулка и баня по-артаксарски
  
  Вкусный ужин, оплата счета и весть об уютной комнате для ночлега окончательно настроили меня на благостный лад. Уловив хорошее настроение гостей, пацаненок набрался храбрости и заискивающе попросил:
  - Кори, а покажите тот ар, которым вы меня врачевали? Страсть любопытно поглядеть!
  Мать и отец зашикали на нахаленка негодующе, а я усмехнулась и почти честно сказала:
  - Я бы показала, да только ты его все равно не увидишь, такая уж в нем сила. Если хочешь, я тебе другой ар покажу, который замки отпирает.
  - Хочу, как не хотеть! - загорелся чуть разочарованный, но одновременно и очарованный мальчик.
  Я порылась в кармане и достала тот самый ар-ключ, купленный у 'лучшего' торговца на Артаксаре, чья замечательная шляпа, тут уж никаких сомнений не возникало, воистину, была самой-самой в мире. Во всяком случае, самой оригинальной - наверняка!
  - Ух, а что им делают? - глазея на скромную деревяшку, с едва заметной опаской в голосе, переспросил Каллий.
  - Я ж сказала, любые замки отпирают, - повторила я для тех, чья рация стоит на бронепоезде . - Надо только аром разок до ключа дотронуться.
  - Совсем-совсем любые? А если замок поломанный? - искательно уточнил паренек.
  - Смотря как сломан, может и откроется, - поразмыслив, предположила я. Ответить более четко без проведения полевых испытаний не рискнула. У нас-то с собой никакого багажа с неисправными замками не было. Даже мой большой сундук-шкатулка и тот имел всего-навсего пару защелок, отпирающихся нажатием пальца, и до сей поры покупать что-то, запирающееся более основательно нужды не возникало.
  - Я сейчас! - Каллий сорвался с места кометой, от порыва ветра едва не снесло восседающего на кружке с чаем Фаля. Сильф отчаянно затрепыхал крылышками. Из соседней комнаты раздалось громыхание и вот уже от вернулся с крохотной шкатулочкой из камня. Красивой, всей в резьбе: цветочках, колосках да рыбках.
  - Вот, - продемонстрировал добычу пацаненок. - Папка из поездки привез. Купил по дешевке, потому как открыть ее нельзя никак, замок сломан так, что ключ и не вставляется, а если ломать, то всю шкатулку на куски расколешь, не собрать! Зато красивая, мамка на нее, как на поставец зеркальце класть стала.
  Мамка, уличенная в любовании собой, запыхтела, но промолчала. Мужик бормотнул под нос что-то вроде того, что вещь красивая, хоть и бесполезная, всего пяток рыбешек просили, как тут удержаться от покупки.
  По мере сил и возможностей скрывая личный интерес к пробе универсального ключа, я осторожно приложила деревянную, резную палочку к замысловатому изгибу ключа. Оный покоился в боковине шкатулки, как одно из украшений и походил на плод греховного падения цветочка-орхидеи в объятия угря.
  Универсальный магический ключ при соприкосновении с ключом натуральным никак не изменился, я только почувствовала в ладони легкую щекотку, будто кто-то поскребся коготками, да еще древесина на толику секунды потеплела. Или просто нагрелась от руки?
  Все столпились вокруг меня и шкатулки, горя желанием лицезреть чудо. Я приставила шпильку-булавку к сломанному замку и приготовилась ощутить дрожь метаморфозы ключа. Но почувствовала совсем другое. Торговцу, продавшему диковинку, был известен конечный результат ее применения, а вот принцип действия оставался тайной за семью печатями. И сейчас я не столько увидела, сколько поняла его, услыхав четкий щелчок давно сломанного замка. Нет, ключ-отмычка не менял формы, его магия была иного толка. Она заставляла замок вспомнить, как надо вести себя с подходящим ключом и открываться. Даже будучи сломанным, нехитрый механизм вспомнил о 'правильном алгоритме' и с неохотным щелчком да сварливым поскрипыванием подчинился. Резная красота распалась на две половинки, являя содержимое. Дружный ах раздался в помещении, взвизгнула в ошалелом изумлении даже заколдованная свинка, приподнявшаяся к краю столешницы. Промолчали только мои киллеры-телохранители, выдрессированные молчать вне зависимости от экстраординарности происходящего.
  Это было что-то настолько прекрасное, что становилось больно взгляду: свет солнца в переплетении лунных бликов, похожее и не похожее на золото и серебро, с драгоценными камнями некрупными, однако, ограненными столь искусно, что они казались капельками росы. Прихотливое сплетение заполняло небольшую шкатулку целиком, а когда я обнаружила кончик и потянула вверх, повисло великолепным ожерельем. Я видела творения эльфийских мастеров, все те шедевры, надетые кавалерами и дамами на свадьбу Лакса, я видела сокровища погибшей Тени у Ручья и Цветную Радугу, но все это казалось жалкой подделкой в сравнении с неизъяснимой прелестью этого украшения.
  - Что ж это такое-то? - благоговейно выпалил хозяин дома, не рискуя даже пальцем коснуться находки.
  - Брачное ожерелье, - задумчиво ответил ни кто иной, как Киз и указал пальцем на крохотный замочек, сплетенные руки и сердца, не сразу замеченный нами. - Их делают разными в разных мирах, но знак, призывающий благословение Сил Любви из Двадцати и Одной на союз един - замок выглядит именно так. И обладательница его еще жива, как жив и ее супруг, в ином случае замок рассыпается в прах.
  - Да уж, это получается, у меня чужая вещь оказалась, да еще и из миров иных? - растерянно поскреб бороду мужчина и протянул руку к цепочке, словно сомневался, настоящая ли она или пригрезилась.
  Стоило кончикам грубоватых, пусть и чистых пальцев, коснуться плетения, как наш гостеприимный хозяин испуганно ойкнул и торопливо отдернул кисть. На пальцах вспухали красные волдыри.
  - Чужой не может коснуться брачного ожерелья, их охраняет от кражи воля Сил, - меланхолично прокомментировал бытовую травму Киз, не соизволивший оповестить об опасности случайных касаний раньше.
  - Да уж, жжет чище огня, - опасливо согласился наш гостеприимный хозяин под тревожное оханье супружницы, едва успевшей успокоиться после чудесного исцеления сына, и как-то по-детски потянул обожженные пальцы в рот.
  - Так значит, кори, это ваше ожерелье к нам попало? - выпалил паренек, пока я, вызвав руны, занималась обожженными пальцами бедолаги-мужика.
  Пары рун - одна для охлаждения, вторая для исцеления хватило для ликвидации последствий контакта с опасным ювелирным изделием.
  - Нет, конечно, я не замужем, - сразу открестилась я от нелепого предположения.
  - А чего ж тогда вы его держать можете? - удивился сообразительный Каллий.
  - Магическая защита, - пожала я плечами, в унисон с тихим, где-то на периферии слуха, шепотом Гиза: 'Служительница!' и довольным смешком прямо в самое ухо от Фаля, любующегося красотой несказанной с моего плеча. Киз задумчиво покривился и промолчал.
  - Выходит, потеряла его хозяйка? Иль нарочно выкинула? А может, украли, как есть в шкатулке? - после волны благодарностей за здоровую руку, вернулся к теме содержимого шкатулки пасечник. - Да уж, загадка!
  Волшебную сплетню в удовольствие было обсудить соскучившимся по событиям обитателем лесного пристанища. Еще бы! Нежданно-негаданно они оказались если не владельцами, то хранителями настоящего волшебного сокровища из другого мира. Я лишь пожала плечами в ответ:
  - Мы сейчас лишь гадать можем, так или эдак случилось, иль вовсе по-другому, да так, что нам и не выдумать.
  Сейчас и не сообразишь, как и что происходило! Если только какое-нибудь заклятье составлять, чтобы на владелицу указало? Да только запросто такое не сделаешь, пробовать надо. А магию мою рунную, памятуя о ночном госте, сейчас без раздумий применять не след. Интересно, конечно, да только не моя эта тайна и не моя вещь. Вот будут артефские мимо проезжать, пусть хуторяне с ними разговор ведут, коль у себя оставить не пожелают. Я положила ожерелье в шкатулку и даже до половины успела опустить крышку. Остановил опасливый голос мужчины:
  - Кори, возьмите ее из дома моего, Гаром прошу, возьмите! Не можно это, чужое хранить! Да еще Силами благословленное! Как бы гнев Высших на нас за такое не излился! У вас-то защита есть, а мы люди простые, артефактов не имеем, ну как погорим все не в добрый час!
  'Да, блин, захотела перевесить проблему на чужие плечи', - задумчиво усмехнулась я своим наивным желаниям, припоминая, как суеверен народ в мирах, где жива магия. Нет, не то слово выбрала, какое уж тут СУЕ-верие, если они, в самом деле, знают о богах и Силах и знают, что 'шаг в стороны и прыжок на месте' хоть и не чреват расстрелом, но учету подлежит и высшую кару каким-нибудь поступком навлечь на свою голову вполне реально. Да еще кара эта будет не горячей сковородой в метафизическом аду, а чем-то куда более материальным и не всегда отсроченным. Наверное, так даже проще: жить по правилам, если знаешь о реальном наказании и реальности присматривающего за порядком контингента Высших Сил? А заодно не только возмездие сообразно проступкам совершенным получается, но и превентивная работа по профилактике тяжких грехов, так сказать, на уровне поставлена.
  Боги-то разные бывают, а вот Силы, как мне тут Гиз рассказывал, всегда справедливость блюдут, не спрашивая стороннего мнения всяких заинтересованных лиц. Ну, что не спрашивая, с этим я как раз познакомиться уже успела и согласна на все сто процентов. 'Без меня, меня женить' пытались, да так настойчиво, что едва выход нашла. Не люблю, когда принуждают, хотя в целом политику Сил, о которой мне мой киллер поведал, одобряю. Вот только сама вмешиваться в нее не стремлюсь. Чтобы что-то решать за других, да еще в таких масштабах, которые Силам по плечу, надо быть кем-то куда более опытным, могущественным и знающим, чем я, недоучка-магева. Пусть поищут себе кого-нибудь другого в Служительницы, а я лучше просто путешествовать буду.
  Словом, крышку пришлось снова открыть и вынуть ожерелье. Уволакивать бусы вместе со шкатулкой я не собиралась. Зачем людей собственности лишать, если у меня в кармане и в сундуке припрятан ворох мешочков из тонкой, почти невесомой, но прочной и непрозрачной ткани. Их я тоже у эльфов прикупила. Остроухие в такие товар паковали. На вопрос в звездно-обалделых глазах 'Зачем мне столько пустых мешочков?' я проглотила ответ 'вместо рулона целлофановых', чем, думается, сохранила душевное здоровье всего персонала лавки, и объяснила по-простому: 'Про запас, поелику не везде принято цивилизованно покупки заворачивать'. Дивные мгновенно прониклись проблемой насущной и по дешевке продали мне несколько десятков мешочков.
  Сейчас я вытащила из кармана нежно-салатовый мешочек, опустила туда ожерелье. Почти тут же сильно зачесалось ухо, я поскребла его, затягивая веревочку на горловине, и машинально прокомментировала:
  - Кажется, ежику надо помыться.
  - У вас и ежик с собой? - растерянно заозиралась хозяйка, неосознанно собственническим жестом нежно поглаживая передвинутую поближе шкатулку. Успев наглядно убедиться, что загадочные странники таскают с собой целый зверинец, женщина пыталась сообразить, где прячется еще один представитель прирученной фауны, оставшийся некормленым и почему-то нуждающийся в купании.
  - Нет, вот ежика не прихватили, - я хихикнула над недоумением бедной женщины и постаралась терпеливо объяснить идиому. - Это шутка такая, цитата из старой байки про ежика.
  В качестве благодарности за ужин пришлось поделиться бородатым, но оттого не менее любимым (обожаю я шутки про этих забавных колючек!) анекдотом:
  Ежик пришел к мудрой Сове и спросил:
  - Сова, к чему у меня передние лапки чешутся?
  - Здороваться, - ответила Сова.
  - А задние к чему чешутся?
  - Убегать, - ответила Сова.
  - А животик к чему чешется?
  - Помылся бы ты, ежик, - вздохнула Сова.
  Артаксарцы, судя по громкому хохоту и свинячьему взвизгиванию обращенной, анекдота раньше не слышали. Неужели настолько смешно? Ой-ой, знала б, что такая реакция будет, не стала бы рассказывать, а то мать семейства опять за живот схватилась. Вот в продолжение анекдота нам только не хватало, чтоб еще и поговорка сбылась. Я про 'сейчас ежика рожу'. Но опять, хвала э-э-э, кому?.. ай, пусть опять будет Гару, коль он здешнему люду покровительствует, - обошлось. Зато я получила восхитительный ответ на животрепещущий после дня путешествия сначала по пыльной, а потом и по лесной дороге, вопрос. Оказывается, тут за домом есть не только домик нужды, но и сарайчик для омовений, устроенный специально для проезжих гильдейцев, поелику лишь они им пользоваться способны.
  Особо не вникая, чем это банька такая специфическая, я отыскала в вещах полотенце и, прихватила смену одежды, устремилась к вожделенному объекту первой по праву единственной, свинка не в счет, дамы в команде. Киз с Гизом составить конкуренцию не рвались.
  Ладный такой деревянный небольшой домик, укрытый за торцом жилого дома смотрителей, и впрямь походил внешне на традиционную деревенскую баньку. Снаружи походил, до той самой поры, пока я не вошла внутрь. Маленькое, как и в любой баньке окошечко, впускало достаточно света, чтобы уяснить ключевые отличия. Не знаю уж, какая артефактная магия была задействована, а только из каменного пола в одном углу комнаты выбивался ручей, тек по каменному ложу модели 'широкое корыто' и исчезал в противоположенном углу. Также имелась у самой двери вешалка и полочки для одежды, еще один набор полочек с предположительно мыльными принадлежностями, деревянная лавка у другой стены, пара ведер и низкий тазик.
  Холодно в комнатушке тоже не было, все-таки майский денек нынче расщедрился на солнышко и прогрел через крышу домишко. Да и речной сыростью не пахло, скорей уж теплой древесиной. А вот водица, которую я попробовала рукой, оказалась ледяной, как и подобает воде из натурального, даром что пойманного в четырех стенах, ручья.
  'У них что тут все артефактчики по совместительству исповедуют закалку по методу Порфирия Иванова?' - ужаснулась я. Одно дело умыть утречком прохладной водой лицо: бодрит и освежает, - и совсем другое охлаждаться всей тушкой целиком в проточной воде. Такое мытье, уверена, обеспечит мне озноб сразу и как минимум насморк, как максимум полноценную простуду ухо-горло-нос по итогам развлечения со следующего утра.
  Веселый Фаль, мигом облетел небольшое помещение, тоже окунулся в ледяную водицу, взвизгнул, взметнувшись вверх с веером брызг, и завис у лица.
  - Вода холодная! - обиженно проинформировал сильф, привыкший за время совместных блужданий к комфортным условиям. Теперь в райдер моего дружка входила мягкая постель, регулярное питание вкусными продуктами с обязательным добавлением сластей и теплая вода.
  - Я уже поняла, что холодная, теперь думаю, как ее тут греют, если греют.
  Для начала решила взять на веру любовь людей (маги ведь тоже люди) к удобствам и обследовать помещение на предмет краника с горячей водой. Визуально никаких труб и нагревательных приборов не наблюдалось, поэтому стала перебирать вещи на полочке. Нашла плотные комки сухой то ли травы, то ли мха неопределенно зелено-желтого цвета, ориентировочно окрещенные мочалками, баночки с мягкой буроватой гущей, классифицированными как мыло, коробочки с сухими листиками непонятного назначения и четыре желтых камня. Округлые, формой, цветом и размером напоминающие студенческие булочки - самый вкусный белый хлеб из ближайшей к дому маленькой пекарни. Сверху камни были абсолютно гладкими, зато, когда я приподняла один, увидела на брюшке набор из нескольких закорючек в уже знакомом по колесу у менялы стиле артефактчиков.
  - И что бы это значило? - вслух риторически поинтересовалась я и тихо ойкнула, когда змейка сжала запястье, а значки на несколько секунд превратились во вполне понятную тройку символов: латинское t, каковым обозначается температура, стрелку, направленную вверх и химическую формулу воды H2O.
  - Понятно, спасибо, - машинально поблагодарила я волшебный браслет. Не знаю уж, насколько он меня понимает, так ведь доброе слово даже кошке приятно, но думаю, если смог осознать заданный вопрос и показать понятный ответ на него, значит, простую благодарность принять способен. От меня не убудет!
  - Оса, ты что-то нашла? - зазвенел жаждущий объяснений сильф.
  - Вот именно, точнее не скажешь, дружок, что-то. Посему сейчас будем решать проблему извечным способом моей родины: методом научного тыка.
  - Это как? - озадачился Фаль, не знакомый с русской культурной традицией.
  - А вот так, - я забрала пару камней и подошла к ручью.
  Ткнула в воду одну из 'булочек' у начала ручейка и восторженно заулыбалась, когда от камешка, опустившегося на дно, начали расходиться волны. Я окунула руку и поняла: 'Сработало!'. Вода была ощутимо теплее, чем в остальном ручье. Только я сомневалась, смогут ли нагреть проточную воду до состояния годного к купанию всего четыре камешка. Но проверить все равно стоило. Пробежала до конца ручейка, опустила второй камешек и погарцевала к шкафчику с оставшимися артефактами бытового назначения за добавкой.
  Странный не то скрежет, не то шелест и восхищенная трель Фаля остановили полет импровизации. Я резко развернулась и уставилась на ручей. Только теперь он совершенно не походил на таковой. Течение остановилось, в начале и конце потока опустились две заглушки и шум текучей воды раздавался теперь где-то внизу, под полом, значительно глуше. Ложе ручья стало натуральной широченной ванной барских габаритов. Вода в ней нагрелась в мгновение ока, наверное, пара камешков вступила в резонанс и эффективность преумножилась.
  Стоять и размышлять над чудом артефактной мысли Артаксара я не стала, быстро разделась и плюхнулась в воду. Лепота!!! Такой роскошной эксклюзивной ванны у меня еще нигде в странствиях не было! Фаль, полностью разделяя мой восторг, нырял рядом. Каким-то образом при всех выкрутасах с жидкостью его крылья оставались абсолютно сухими и сверкающими разноцветной пыльцой.
  Опробовав ванну, мочалку из в меру жесткой, в меру мягкой травы и мыльную 'грязь', распространявшую приятный травяной аромат, я затихла, наслаждаясь купанием и раздумывая. Сначала размышляла о применении всех четырех камней для создания парной, потому почему-то мысли перескочили на значение 'каменных' символов и вообще на проблему перевода. При перемещении с Земли на Вальдин Силами я стала понимать язык людей его населяющих, как родной, но и в этот раз, когда транспортировка на Артаксар произошла по вине колодца желаний, языкового барьера не возникло. Неужели колодец позаботился обо всех мелочах или это сработала змейка-браслет? Если последний, то перспективы открывались самые радужные: понимать язык в любом из миров, куда ни забросит судьба! Я аж прижмурилась от удовольствия. Проверить истинность предположения можно было лишь опытным путем, потому как отсутствие языкового барьера у моих спутников объяснялось куда более прозаически: Фаль создание волшебное, изначально понимал любой язык, а у киллеров амулеты-переводчики входили в рабочий комплект.
  - Ты там еще не утонула, русалка? - стукнув в дверь, с насмешливой заботливостью спросил Гиз, отрывая меня от важных мыслей, которые не без сожаления пришлось отложить на потом.
  - Думаю над этим вопросом. Водичка такая обалденная, что утонуть на пару часиков было бы неплохо, - рассмеялась я, чуть-чуть устыдившись. Мужчинам ведь тоже хочется помыться с дороги, а тут какая-то русалка бесхвостая баню оккупировала.
  Нехотя покинув теплую ванну, я наскоро вытерлась полотенцем и оделась. Потом оглядела 'запруженный ручеек' и почесала лохматую репку. Вода на вид, конечно, чистая, однако купаться в одной и той же всем кагалом негигиенично. Но если я выну камешки и восстановлю течение, сработает ли артефское каменное заклятье на повторение или ему время на подзарядку требуется? Дело ясное, что дело темное, снова придется понадеяться на любовь к единоличному омовению путешествующих магов и пустить в ход метод тыка. Или в данном случае вытыка-тыка. Круто звучит, почти как какое-то физическое плавило, выдуманное многомудрыми учеными, из тех самых, какие я сроду не могла запомнить и вечно выписывала на шпаргалки.
  Едва камни покинули ванну, течение ручья возобновилось в прежнем объеме и том же температурном режиме. Посчитав для проформы до тридцати, я собралась уже попробовать обратное превращение ручей-ванна, когда меня осенило: А что если мужчины пожелают мыться в ледяной воде? Высунув голову наружу, я быстренько обнаружила братьев на лавке у 'бани', они вели неторопливую беседу, Каллий крутился поблизости. Парнишке очень хотелось подобраться поближе, но пока стеснялся.
  - Эй, кто следующий на помывку? - спросила я телохранителей.
  Мужчины синхронно, словно репетировали, поднялись и присоединились ко мне. Ручеек вызвал у них озадаченность, аналогичную моей собственной. Пользуясь секундой тишины, я коротко отчиталась:
  - Если будете мыться в естественных условиях для закалки, то я вас покидаю, если хотите теплую воду и ванну, сейчас покажу, как подключается!
  - Теплую, - выбрал за двоих Киз, с интересом поглядывая на ручей.
  Я показала камешки, объяснила механизм действия и вручила их телохранителям. Чистый и сияющий Фаль уже рвался осмотреть спальную комнату на предмет мягких подушек и звал за компанию, но Гиз остановил меня:
  - Камни в любых руках действовать будут или нужна способность к магии?
  - Чтоб я знала, - пожала я плечами. - Давай поглядим.
  Научный эксперимент выявил преинтересный факт. Камни срабатывали, если их опускал Гиз, но прогрев шел значительно медленнее, чем когда раскладывала камешки я. Подзарядка этим артефактам что ли требовалась или они специально были настроены так, чтобы обслуживать по полной программе лишь артефактчиков? Наверное, ответить на этот вопрос способен был только настоящий представитель гильдии, я же разглядела лишь общую наполненность магического резерва 'кипятильников': где-то на три пятых емкости.
  Как бы то ни было, проблема с нагреванием воды благополучно разрешилась, и я вышла во двор. После теплоты 'бани' вечерняя свежесть чувствовалась ощутимее, еще не темнело, но дневной свет обрел рассеянную мягкость, обещавшую скорые сумерки.
  Я присела на лавочку, облокотилась на теплую стену и прикрыла глаза, наслаждаясь заслуженными минутками покоя. Неоспоримое достоинство Артаксара - отсутствие надоедливых мух и комаров пришлось как нельзя кстати. Минутки покоя длились, однако, недолго. Доносившийся из помывочной веселый плеск сменился куда менее веселой руганью, громыханием и еще более усердным плеском.
  'Что-то у них там случилось? Неужели весь заряд в камушках кончился, и вода ледяной стала?' - озадачилась я, но врываться в мокрый мужской коллектив не стала. Коль криков боли не было, как-нибудь обойдутся, а если не обойдутся, то позовут.
  На всякий случай я крикнула:
  - Гиз, все в порядке?
  Секундное молчание, последовавшее за вопросом, сменилось осторожной фразой:
  - Не совсем.
  Фаль, изнемогающий от желания познать истину, какой бы неприглядной она не была, метнулся маленькой кометой в направлении махонького банного окошечка. И тут же, разглядев подробности, рассыпался искристым смехом.
  - Помощь нужна? - на всякий случай осведомилась я и два ответа на сей раз прозвучали не в унисон: 'Наверное' - от Гиза и 'Обойдемся' из уст Киза.
  - Они зеленые, Оса, все-все зеленые и розовые! - восторженно сообщил мне маленький сплетник. Короткий разговор на повышенных тонах за стенами закончился вопросом моего киллера:
  - Ты знаешь, как пятна от травы сводить?
  - Э-э, хозяйственным мылом, нашатырным спиртом или бензином, - поделилась я нехитрым девичьим секретом. А кто в детстве не пачкался? Это пацанам хорошо - сбросил грязное, мать постирает, а мне свои же художества исправлять лично приходилось регулярно. Да это и справедливо: любишь кататься, люби и саночки возить.
  - А магией? - с проблеском надежды, раз уж я столько методов знаю, то и волшебством подходящим владеть могу, уточнил Гиз.
  - Магией еще не пробовала, что у вас там стряслось? Чего Фаль твердит про зеленое и розовое? - озадачилась я. радуясь уже тому, что речь не зашла о голубом.
  Новый взрыв ожесточенно плеска воды сменился яростным шорохом одежд, и дверь скрипнула, отворяясь. Фаль восхищенно закувыркался в воздухе, я закусила губу, чтобы не заржать в голос. Темные волосы моих телохранителей приобрели чудесный розовый отлив, а кожа дивную зеленцу. Кажется, такого цвета молодые листики у березки по весне бывают. Лица оставались почти белыми, а вот шеи, руки имели более интенсивную окраску.
  - Сухие травки из одной коробочки в воду для аромата добавили, - скрипнул зубами Гиз и ласково покосился на брата, четко давая понять, чья была инициатива разнообразить мытье аромотерапией. Да, бедолаги точно никогда не были в русской бане, а то бы знали, что траву бросают на раскаленные камни и она пахнет, когда нагревается.
  - Так вот зачем еще камешки, - запоздало догадалась я и просветила цветных кавалеров насчет запахов.
  - Ты сможешь убрать это? - Киза передернуло, не знаю уж больше от необходимости просить меня или от любви к обретенному оттенку кожи и волос.
  - Постараюсь, надо подумать как, - я присела на лавочку, где парой минут раньше ловила лучики закатного солнца. Футарк начал привычный танец перед мысленным взором: яркие, четкие, прекрасные, светящиеся изнутри энергией руны. Да, чистящих заклятий из них составить было невозможно, или у меня не нашлось подходящей идеи. А вот если поступить иначе, воззвать к руне РАЙДО - дороги в значении времени, указать обратное направление, добавить ЛАГУ, как указатель воды - источника обретения проблемы, и добавить руну здоровья. Конечно, цветная кожа - не болезнь, но ведь смысл, вкладываемый в заклятье, во многом зависит и желания его вторящего. Если я посчитаю 'цветность' - недостатком, то составленная рунная вязь ее уберет. Теперь самое главное, убедить себя, что зеленая кожица и розовые волосы не есть шарман и вперед!
  Я послюнявила палец (пусть вода присутствует в заклятье физически) и вывела на Гизе пробную строчку рун.
  - Поможет? - неуверенно уточнил мужчина.
  - Уже, - хмыкнул удивленно и даже, вот не вру, с налетом восхищения, Киз и тут же уточнил: - А слюнявить обязательно?
  - Нет, слюнявят только любимых мужчин, - буркнула я и сходила окунуть пальцы в банный ручеек.
  То ли водичка в ручье до сих пор хранила остаточные следы краски, невидимые самому зоркому оку, но существенные для наведения заклинания, то ли что-то просто банально не сработало, а только Киз, вернув себе типично-смугловатую без зеленцы кожу полевого работника, сохранил очаровательный цвет волос. Нет, откровенно розовый отлив исчез, лишь под определенным углом зрения на черных (они ж вроде рыжие были) волосах киллера появлялся рассветный просверк.
  - Лучше не выходит, - откровенно оценила я недоработку, умолчав о том, что мне эта самая недоработка кажется весьма эстетически привлекательной. Ну, подкрасили малость хаер, пусть походит, пока не отмоется или новые волосы не отрастут. Это же не на века. Зная на собственной шкуре, вернее, волосяном покрове, насколько быстро смываются всякие оттеночные шампуни, могу сказать, что даже не на годы и месяцы. Вряд ли артаксарские растительные красители обладают повышенной суперстойкостью, культивируемой веками исключительно ради того, чтобы напакостить вредному убийце.
  - Недоучка, - мрачно проронил Киз, совершенно не оценивший прелестей оттенка.
  - Без квитанции никакие претензии к химчистке не принимаются. И вообще, я не волшебник, я только учусь, и кое-кого лечить не набивалась, сам просил и теперь вместо 'спасибо' разбор полетов устраивает. В следующий раз, прежде, чем вмешиваться, я с тебя расписку брать буду об отсутствии претензий! - спокойно ответила я критику и, не удержавшись, прыснула, так ярко нарисовалась мне картинка возможного 'следующего раза'.
  Именно ее я и не преминула расписать возмущенному Фалю, собравшемуся высказать и выказать Кизу все, что думает о его привередливой светлости. Лучше пусть малыш смеется, чем чего-нибудь эдакого колданет, вон как пыльца на крылышках заблестела.
  А представился мне киллер, висящий над пропастью и пытающийся высвободить одну судорожно сжатую на жалком кустике травы руку, чтобы поставить автограф под соглашением об оказании помощи. Я же все не тороплюсь бедолагу втягивать, то один пункт переделываю, то другой. Гиз, неодобрительно косившийся на брата, но не желавший затевать прилюдных разборок, усмехнулся. Я ответила ему улыбкой и зевнула. Долго злиться - только свои нервы трепать, к тому же злиться на правду вообще себя не уважать. Да я не слишком хорошо еще с рунами обращаться умею, но так ведь опыт он сын ошибок трудных, а я рисковать, чтобы не страдали те, на ком новое пробую, не хочу без крайней нужды.
  Зевок у меня вышел заразительно-сладким, никакой смех не переплюнет. Фаль тоже раззевался, как лягушонок, широко распахивая ротик. Наверное, в сильфовых списках хороших манер обязательного закрывания рта ладошкой не значилось. Пусть зевает, в самом деле, пора на боковую. Ничем другим все равно не займешься.
  
   Глава 15. Проверки на вшивость, или о пользе откровенности
  - Мне погулять? - безразлично уточнил Киз.
  - Нет, - отозвался Гиз, может быть слишком резковато (только из-за этой резкости до меня дошло, что именно предложил брат моего киллера) и огрызнулся: - Не хочу, чтобы ты в лесу ночевал.
  В лесу? Это Гиз, пожалуй, преувеличил, Но лучше уж в самом деле спать, чем знать, что вредный Киз 'гуляет' по лесу, ожидая условного сигнала к возвращению и точно знает, по какой причине он тут гуляет. Вот будет у нас в следующий раз отдельная комната, тогда и...
  - Уи-и-и, хр-хр-хр! - возмущенный хрюко-визг донесся из-за дома. Где-то там располагались хозяйственные постройки типа курятника и конюшни.
  Мы, позабыв про пререкания, завернули за угол и уставились на картинку, достойную циркового представления: Каллий отмахивался хворостинкой от наседающей на него свинки-оборотня. Та была в жуткой ярости, скалила клычки, вздымала дыбом щетинку и рыла копытцами утрамбованную землю подворья. Мальчишка забрался с ногами на завалинку и совершенно очевидно перепугался.
  - Что за шум, а драки нету? - вопросила я, на всякий случай оглядываясь, нет ли поблизости каких-нибудь змей, пауков и прочих небезопасных звериков, которых не зазорно пугаться. Габариты - это еще не все, что включается в понятие 'ударная мощь'. Взять хотя бы тех же пчел и мою аллергию.
  - Ваша свинья! Я ее, кори, в хлев загнать хотел, только хворостинкой тронул, а она вот... Взбесилась она, кори! Точно взбесилась, папка рассказывал, видал такое!
  - Бедняжка всего лишь обиделась, бешеных клинически, таких, чтобы с белой пеной вокруг рта и водобоязнью, у нас нет, - поспешила успокоить я паникующего паренька и переключилась на хавронью, легонько шлепнув ее по розовой попке:
  - Не терроризируй мальчика, он не знает, с кем имеет дело.
  Свинка презрительно хрюкнула и демонстративно повернулась к Каллию спиной. Только что как бегемот хвостовым пропеллером не поработала, размечая территорию. Пацан, не будь дурак, тут же слинял с горизонта. Поворот на сто восемьдесят градусов о четырех копытах закончился в замедленном темпе. Наша капризная дамочка резко урезала марш, когда в прицел запрокинутого к небу пятачка попал товарищ, который не совсем или совсем или далеко не всем (нужное подчеркнуть) товарищ Киз.
  Артаксарская мода, вероятно, еще не знала мелирования и тонирования волос, свинка была сражена наповал розоватым отливом темной шевелюры киллера.
  Между прочим, не раз замечала, насколько неравнодушны к розовому цвету многие особы полу женского, правда, сама всегда предпочитала зеленый и коричневый. А розовый... Даже в детстве больше любила голубой. Когда идет в садик с мамой за руку эдакое розово-кружавчатое чудо в бантиках - это мило, но когда в костюм поросячьего цвета затянуты необъятные телеса дамы далеко за-бальзаковского возраста - могу только крепко зажмуриться и подождать, пока несчастная отойдет подальше. Ну да ладно, на вкус и цвет друзей нет. Если человек счастлив, нося розовое, и ему в нем комфортно (может, детство безоблачное вспоминается), только порадуюсь за такого, а сама немного потерплю, в крайнем случае, с закрытыми глазами. Но вернемся к нашей парнокопытной любительнице рассветных тонов.
  - Вот видишь, у тебя теперь не прическа, а сплошная красота, дама оценила, ты же все критикуешь! - укорила я Киза тоном никем не понятого дизайнера.
  - Хочешь сказать, я тебя благодарить должен, коль свиньи проходу не дадут? - скривился киллер и, не дожидаясь ответа, ушел в дом.
  Свинка обиженно хрюкнула и опустила ушки, явственно приуныв. Весь боевой задор, с каким она изводила Каллия, испарился без следа. А какой девушке приятно, если ее свиньей обзывают? Даже если ты свинья, все равно неприятно, ведь в душе ты очаровательное юное создание, которым должны восхищаться кавалеры.
  - Не переживай, будет и на твоей улице праздник, - подбодрила я самозаколдованную бедняжку. - Мы тебя так причешем и приоденем, что он глаз не оторвет. Вот тогда ты станешь кривиться да отворачиваться от всяких двуногих ослов! Потерпи чуток и лучше подумай, где прилечь хочешь.
  Соглашаясь с моим предложением, чуток приободрившаяся девчушка-оборотень затрусила в сторону дома. В комнате для постояльцев имелось четыре относительно комфортные кровати, но свинка выбрала цветастый половичок у свободной. Вздохнула еще разок и прикрыла глаза. Мы все тоже мешкать не стали, пожелали у порога доброй ночи хозяевам и легли.
  Какие бы приключения ни готовил день грядущий, встречать их лучше на выспавшуюся голову. Лучше встать завтра пораньше, пока всех червяков не разобрали.
  Фигурально, разумеется, выражаясь, в отличие от экстремалов из каких-нибудь передач 'на выживание', я никогда не ела червяков любой стадии кулинарной готовности. И глотать их не собиралась ни в гурманских целях, ни ради расширения пищевого кругозора, ни на спор, который, как водится, может служить мощнейшим стимулом любой авантюры. Единственные червяки, которых я признавала, водились в огромной коробке мармелада, подаренной Галке на день рождения каким-то шутником-воздыхателем. Подруга моя боялась не только бабочек, но и гусениц, червяки проходили по тому же разделу, потому коробка с цветными мармеладками некондиционной формы едва не отправилась в мусорное ведро. Я спасла бедняжку в последний момент и лопала огромную червячную бадейку около месяца. Очень хорошие червяки попались, даже засохнуть не успели!
  Сон в этот раз не накидывался на меня диким зверем, а аккуратно покачивал на волнах дремы. Я спала и совершенно точно понимала, что сплю, только помимо основного занятия - сна - еще какой-то частью себя осознавала все, происходящее в комнате. Или я спала и мне снилось, что я все чувствую, слышу и понимаю. Слышала, как громко сказал что-то за стенкой Каллий и как шикнули на него родители, потом надолго воцарилась относительная тишина, без храпа, только иногда тонко-тонко посвистывал Фаль, устроившийся у самого моего уха и чуть взвизгивала во сне на полу свинка. А потом заговорил Гиз, обращаясь к брату так, будто совсем не спал и знал, что тот тоже не спит. А может, они проснулись одновременно?
  - Почему ты задираешь и обижаешь Ксению?
  - Что-то я не заметил, чтоб она обижалась, - проронил с некоторым сожалением по отсутствию у меня аффективной реакции, Киз.
  - Она не будет злиться из-за ерунды, но зачем? - не отставал Гиз, кажется, не столько обозленный на брата, сколько озадаченный. Когда у тебя во всем мире один-разъединый родной человек, сложно заставить себя по-настоящему на него сердиться.
  - Слишком легко ей все дается и удается, слишком правильная девочка и слишком правильно поступает и все ее поступки непременно оказываются правильными. У меня от этой сладости скулы сводит. Хочу увидеть ее настоящую, без маски 'хорошей девочки', и чтоб ты увидел, тоже хочу, - настолько мрачно заявил розововласый киллер, что я, невзирая на серьезность обсуждаемой темы, не удержалась и прыснула.
  И вообще, мой сон, как хочу, так себя и веду! Вот так-то!
  - Глупый ты, киллер! - захихикала я. - Правильная... Бе-е-е! Напридумывал тоже ерунды. Я вообще поступаю так, как хочу, только свою совесть слушая, а за правильным иди ты лесом к тем Силам, которые на меня ярмо повесить пытаются. Знаешь, философы говорят, что каждый человек живет в своей вселенной и со вселенными других людей она соприкасается лишь изредка. Психологи подтверждают, что восприятие индивидуума настолько субъективно, что байка о персональном мироздании имеет смысл. Так вот, у тебя в личной вселенной метровые тараканы водятся и такая странная идеально-идиотская Ксюха существует, что мне и самой было бы любопытственно на нее поглядеть.
  - Почему тараканы? - брякнул растерянный вопрос Киз.
  - Ты не спишь? - удивился его брат.
  - Сплю, - честно ответила я, - только все равно вас слышу. А тараканы в голове - это такое выражение русское, адекватного перевода на другие языки не имеющее, означает заморочки, чудачества, странности, особенности поведения. Не-е, все не так, - я поерзала по подушке головой, не в силах подобрать хорошего сравнения, - вот тараканы и точка. Большие они у тебя, иначе я б такой идеально-фальшивой куклой, у которой надо двойное дно искать, не представлялась. Если хочешь, давай я тебе утром в сапоги меда налью.
  - Зачем? - по-прежнему растеряно спросил Киз.
  - Чтобы ты уверился, что я показала истинное вероломное нутро, и перестал мучиться, - пожала я плечами и уточнила: - Одной пакости хватит или надо еще парочку придумать?
  Ответом было молчание.
  - Ну, ты подумай, а утром скажешь, если мало, я еще чего-нибудь соображу, - великодушно предложила я с широким зевком и, не дождавшись отклика, сдавленное хрюканье со стороны кровати, где устраивался спать Гиз, не в счет, заснула на сей раз уже основательно.
  Гип-гип-ура! Вселенская справедливость для одной единственной девушки все-таки наступила, надо отправить благодарность в верха! Никто истошно с утра не орал, не тормошил и не звал на помощь, я успела основательно выспаться, даже, ну это нехитрый секрет, проголодаться. А чего бы не проголодаться, если из кухни соблазнительно тянуло блинами?
  Мужчины уже встали, Фаль упорхнул, оставив на подушке след искристой пыльцы, свинья и та убежала. Поэтому я с наслаждением потянулась во все стороны, вылезла из-под одеяла и отстучала шкатулку-сундук, увеличивая хранилище своего гардероба до нормального размера. Неторопливо выбрала свежую порцию шмоток в дорогу. Эльфийские штанишки, красивые, практичные, темно-шоколадные с зелеными вставками и такую же, мейд ин дивный народ, рубашку. Только они, вставки, были темной зелени с шартрезовыми пуговицами и золотистым кружевом, пришитым так хитро, чтобы выглядеть нарядно, но не мешаться и не пачкаться слишком сильно. Все-таки эльфы главные умельцы по части одеяний практичных и очень выигрышно смотрящихся.
  Это, думаю, часть эволюционного пути остроухих лесных жителей, приспособившихся сочетать тонкое чувство прекрасного и повседневные нужды. После того, как гостила на свадьбе у Лакса, предположение получило очень весомое подтверждение. Почетная гостья очень долго искала на открытом воздухе помещение типа 'Ж' и, отчаявшись сориентироваться, все-таки спросила совета у первой попавшейся дивной дамочки. Оказалось, священное место находится совсем рядом, скрытое тенью вековечных деревьев и до того напоминает с виду беседку для отдыха, что я могла бы ходить мимо еще три вечности кряду и ничего до места назначения не донести.
  Пока разобрала щеткой свалявшиеся за ночь волосы (такое впечатление, что я из них нарочно пыталась мочалку сделать в рекордно короткий срок) и завязывала в хвостик, в голову пришла забавная мысль. Теперь мы все будем с хвостами: Гиз, Киз, я, свинка. Можно организовывать союз хвостатых, один Фаль остался без отличительного признака, зато с двумя крыльями. Будем считать, что два крылышка приравниваются к одному хвосту, а значит сильф тоже наш человек!
  Развеселившись, я цапнула из личной шкатулки с драгоценностями еще и серебряный браслетик с зелеными и золотыми камушками и нацепила на руку. Висюлек на грудь добавлять не стала, там их и так достаточно, а с колечками поводья держать неудобно, пусть их лучше Фаль наголовными обручами 'а ля король сильфов' носит.
  На кухне были только свои. Хозяйка, из окна видно, возилась с живностью, хозяин отсутствовал, как класс, Каллий, думается мне, наказанный за вчерашнюю неосмотрительность и небрежное обращение с острыми предметами, перекладывал покосившуюся поленницу у сарайчика. Еще вчера она была ровнехонька, а сегодня вдруг скосилась. Спорю, не обошлось без тайной диверсии синалевода старшего. Но вообще-то правильно-правильно, лучше, чем через вторую голову из двух половинок, истина только через руки доходит. Выпороли и гуляй Вася, а вот такая занудная трудотерапия на пару-тройку часов крепче запомнится. Для непоседливого парнишки особо!
  Киз и Гиз лениво ковырялись в огромной груде оладий, высившейся эдаким золотистым Эверестом посреди стола, Фаль же сидел сверху и вкушал то, на что ладошка упадет. Свинка, если судить по кусочкам в миске, тоже получила оладушек на закуску к остаткам вчерашнего ужина и теперь уступила свое место у кормушки неизвестно откуда взявшейся кошке, больше похожей на пушистый шарик на четырех лапках. Где уж был этот шарик вчера, не знаю, небось, гулял сам по себе, а теперь, когда запахло съестным, пришел гулять по дому. Правильная позиция, то место, где вкусно кормят, имеет право зваться домом, даже если бывать там наскоками.
  Был у моей тетки в деревне бойцовский кот. Нет, не порода, просто боец-ветеран об одном ухе и глазе, весь в шрамах, даже сквозь шерсть видных, зато все окрестные мурки в его гарем входили. Так вот, этот кошак мог шляться черт знает где неделями, но стоило появиться в доме парному мясу, как Васька объявлялся на кухне и с громким мявом требовал законную порцию. Потом по-хозяйски валялся на диване, благосклонно принимал поглаживания и опять исчезал на недели. И умирать, когда на второй десяток возраст перевалил, тоже домой пришел, тетка моя железная, из тех, что коня на скаку в избу сквозь огонь занесут, тогда плакала...
  Ладно, хватит о печальном, ведь впереди замечательный завтрак! Миска меда, оладьи, травяной отвар и никакой каши-размазни. Вот это правильная политика! Кстати о кашах, надо попросить приготовить что-нибудь из этого репертуара Киза и тогда одно из двух: или я безумно полюблю его кашу или киллера чудо-кулинара ждет великое посрамление в лице моей скривившейся рожи.
  - Всем доброго утра! - я плюхнулась за стол и потянула к себе поближе деревянную миску с медом, все равно остальные уже сытые, не столько едят, сколько копаются. Миска оказалась тяжелее, чем думала (железное у них тут, что ли, дерево или свинцовое?) и на повороте опасно накренилась над краем стола. Тугая золотистая жидкость мягко плеснула за край.
  Киз, рядом с которым я опустилась за лавку, как на самое близкое к пухленьким оладьям свободное место, шарахнулся от меня в сторону, словно от зачумленной и закашлялся. Подавился болезный? Вот уже и краснеть начал! Я стремительно вскочила и саданула киллера промеж лопаток.
  - Живой? - заботливо уточнила я, мимолетно удивляясь тому, как странно перекосилось лицо наблюдавшего за нами Гиза.
  - Пока да, - хрипло выпалил Киз. - Предлагаю ограничиться двумя пакостями. Мед на сапогах у меня уже есть, синяк на спине тоже будет.
  - Пакостями? - растерянно переспросила я под задорный смех сильфа, повалившегося на оладушки, как на тахту. Вспомнился в подробностях странный ночной сон-разговор. - Так мне что, это не приснилось, вы с Гизом и впрямь про меня говорили, а я отвечала?
  - Если снилось, то всем троим, - буркнул наш отданный на поруки для очеловечивания киллер и повернул сапог так, чтобы подкравшейся кошке было удобнее слизывать мед. Пушистая лакомка решила, что сладкое остается сладким независимо от емкости, в которой или на которой подано, и сейчас наяривала языком.
  А я почему-то именно в этот миг окончательно поверила, что не таким уж сложным будет путь Киза от осла до человека, что, быть может, он давно бы пошел по этой дороге сам, если бы не был обречен почти с младенчества идти совсем в иную сторону, без малейшего шанса свернуть. Из Тэдра Номус нельзя написать заявление на увольнение, единственный способ расставания с всесильным спрутом, опутавшим миры, - смерть. Так рассказывали мне друзья, это считалось непреложной истиной до истории с Гизом. Значит, шансов-то не было раньше, теперь все может измениться, если приложить немного желания, удачи и связей в верхах. Я даже знаю, с кем надо потолковать, и аргументы подходящие найду.
  Нет, Киз совсем не плохой человек, не станут к подонку ластиться кошки и собаки, не станут доверять дети и не наберется подонок, каким бы притворой он ни был, сил, что утешать беременную бабу, от которой ему по большому счету ничего не нужно, а все, что потребуется, запросто можно взять силой.
  - Сон на троих - новое слово в групповом времяпрепровождении, - объявила я и заулыбалась, мне показалось, что у циничного и безжалостного Киза покраснел кончик уха, выглядывающий из волос. - После таких занятий совместное путешествие просто обязано проходить в теплой и дружественной обстановке. А если кто-то дружить откажется, то мы ему снова кулаком по спине и меда в сапоги!
  - Лучше только кулаком, - деловито вставил Фаль, скромно пояснив: - Мед я и сам съем!
  После глубокомысленной сентенции практичного сильфа хохотали все, даже Киз, ничуть не обидевшийся Киз-человек, не ослик, прикрытый рунной иллюзией, дабы не пугать антропоморфным зверем народ Артаксара. Мы смеялись не над кем-то, а вместе! Неужели 'лед тронулся, господа присяжные заседатели'? В темных глазах поубавилось стылого льда, их оттенок сейчас больше напоминал... если брать сравнение из моей земной жизни - цвет крапивы, ошпаренной кипятком для зеленых щей, если настоящего - притемненного изумруда.
  Раньше-то драгоценных камней въяве близко видеть не доводилось, в городском музее ничего подобного не встречалось, а по дорогим ювелирным магазинам продавать глаза совершенно не тянуло. Куда больше любила я тот же маленький уютный 'Геологи', где продавались поделки из полудрагоценных камней. Красота вещи для меня никогда не была напрямую завязана на количество нулей в ценнике. А красота женская и мужская и вовсе оставалась предметом темным, как голова, не подлежащая исследованию. Я уже говорила, мой вкус никогда с каноническим, а уж тем более голливудским, представленным рядом условно смазливых красавчиков-звезд, не совпадал. Вот сейчас, глядя на смеющегося Киза, я невольно залюбовалась его красотой, мужественной и аристократичной.
  К концу завтрака оладий на тарелке оставалась вовсе не пизанская башня, а так, фундамент какого-нибудь древнегреческого храма. Снести его подчистую сил уже не оставалось даже у свинки. Ну да если хозяева не съедят, живности на подворье навалом, есть кому скормить остатки от привередливых постояльцев.
  Мы собрали вещи и направились к конюшне. Парнишка, отвлекшись от устройства поленницы, проводил нас алчным взглядом засидевшегося приключенца. Все подростки мечтают о подвигах и дорогах, этот исключением не был. Мать его помалкивала, ожидая завершения сборов, чтоб пожелать гладкой дороги, а Каллий набрался смелости и подошел с вопросом к нашей троице.
  - Коры, Гаром прошу, скажите, у меня есть дар?
  Влипли, выкручивайся теперь, как мне узнать, способен ли парень к здешней артефской магии или нет? Знать бы еще, стал ли кто из артефакторов в ответ на просьбу устраивать проверку!
  - Мне еще в листвянец десять минуло! Я готов пройти испытание! - приняв мое секундное замешательство за сомнение в приемлемом возрасте клиента, горячо затараторил Каллий и попытался вытянуться в струнку, чтобы казаться выше, старше и сильнее. Насчет выше малость помогло, а вот сильнее никак, потому как паренек больше всего стал походить на замороженного тощего червячка.
  Дэлькор насмешливо фыркнул, а Киз ткнул в руку чем-то острым. Прежде, чем я начала возмущаться, сжал мои пальцы на кусочке дерева и шепнул:
  - Пусть на деревяшку глянет.
  - Ты гений! - облегченно выдохнула я и выставила перед грудью кусок дародерева, как крест перед вампиром.
  - Так, Каллий, посмотри внимательно, что ты видишь у меня в руке!
  - Сучок, - нетерпеливо отмахнулся от вопроса паренек, захлопав ресницами так, будто наслушался одной своеобразной песни и собрался взлететь.
  - Опиши его, - приказал Гиз, сообразивший, как будет проходить испытание.
  - Серая... - неуверенно ляпнул мальчишка, переступив босыми ногами.
  - Дальше, говори все, что сможешь, - попросила я, направляя опрос в нужное русло.
  - Тонкая палочка, наверху острая, снизу тупая, с ваш мизинец будет, кори, в толщину, - очень постарался выжать максимам подробностей Каллий, убей не понимавший, чего мы привязались к нему с какой-то щепкой вместо священных испытаний. - Обычная деревяшка, - заключил подопытный кролик.
  - Разве он не видит, как она светится? - до глубины души удивился Фаль, приземляясь мне на плечо.
  'Выходит, не видит, ни тебя, дружок-сильф, ни света волшебного от древесины, его хранящей', - мысленно подытожила я и прикусила губу. Глаза паренька горели надеждой на чудо, а чудо повернулось к нему, мягко говоря, спиной.
  - КАНО! ФЕХУ! - руна свет, как факел знаний, и руна таланта слетели с языка раньше, чем я успела продумать заклинание до конца.
  Золотой отблеск лег на лицо Каллия, потом сияние рунных символов разрослось, огибая жертву, как рамка картину, внося свои дополнения в портрет. Когда свет угас, я уже знала истину, представленную как ряд мелких диапозитивов, обрамлявших пацаненка.
  - Не к сотворению артефактов у тебя талант, а к резьбе по дереву. Учись у отца и все артефакторы твоей славе позавидуют, - чуток преувеличив, изрекла я. Немного гиперболы для повышения настроения и придания смысла жизни еще никому не повредило.
  Каллий, ясное дело, был разочарован, шмыгнул носом, отвернулся, пнул с досадой пыль во дворе, попал пальцем по камушку и запрыгал на одной ноге, шипя сквозь зубы так темпераментно, будто я ему будущее на театральных подмостках предрекла и лицедействовать велела исключительно по системе Станиславского. Ладно, попереживает, а там, глядишь, и делом займется. Мать-то все слышала, значит, найдет способ пацана к делу приставить. Родители на то и нужны, чтобы увлекающимся деткам мозги на место вправлять, а уж если не вправятся, значит, судьба. Намерение, взращенное под гнетом сопротивления, оборачивается целью. Упрямство - достоинство не только ослов, гении тоже обладают этим качеством в полной мере.
  Наблюдавшая короткую жанровую сценку свинка смерила меня задумчивым взглядом, что-то решая для себя, и потрусила за ворота, вновь беря на себя миссию проводницы.
  Беременная хозяйка проводила нас до ворот, насыпав, как гороха из короба, благих пожеланий, и долго стояла, опершись спиной на столб, забавно маша вслед. Ладони, сложенные лодочкой на животе, совершали ритмичные движения, похожие на то, как поводит крылышками сидящая бабочка. Я ей махнула так, как привыкла, и пусть считает это придурью артефских магов.
  
   Глава 16. В лесу, или о диковинных созданиях, любви и страданиях
  Слабеющее, но все еще эффективное, заклятье продолжало поддерживать охранный полог на дороге, так что экскурсия по весеннему лесу получалась совершенно безопасной, как в каком-нибудь сафари-парке, куда пускают даже с детишками.
  Заняться в пути было особенно нечем, поэтому я вспомнила о вчерашнем намерении провести важный лингвистический эксперимент.
  - Гиз, а ты много языков знаешь? - метнула я вопрос на затравку.
  - Восемь, еще на пятнадцати могу объясниться, - невозмутимо, будто это было в порядке вещей, признался киллер.
  О единственном английском со словарем, русский ненормативный не в счет, мне оставалось лишь стыдливо промолчать в тряпочку. Достав из сумки блокнот с ручкой, я попросила:
  - Гиз, хочу кое-что проверить. Напиши, пожалуйста, несколько слов на любом языке. Или даже несколько предложений на разных.
  Мужчина подъехал ближе, принял от меня письменные принадлежности. Пусть он ехал не на волшебной лошади, но сидел в седле настолько привычно, что, небось, мог и кофейку из полной чашечки попить, ни капли не пролив. Когда блокнот вернулся назад, я жадно вгляделась в ровные четкие буковки, такие одинаковые, как если б их за столом каллиграф выписывал, и покраснела. Одна под другой семь строчек с разными знаками, одни походили на латиницу, вторые на арабские закорючки, третьи на иероглифы, четвертые и вовсе на орнамент из цветов и листьев - имели одинаковый перевод. Старая как мир фраза, та самая, что не теряет своего значения и не становится пошлой и глупой, сколько бы людей ее ни повторяли, заставила сердце забиться часто-часто. Я осторожно закрыла блокнот, обещая себе обязательно сохранить его, и прошептала:
  - Спасибо.
  - Получила, что хотела? - небрежно бросил Киз.
  - И даже больше, - ответила я. Встретившись взглядом с Гизом, почувствовала, как тепло становится внутри. Да, знание о великой пользе моего браслета-змейки, способной на перевод любого текста, как устного, так и письменного, было ценным, но содержание послания моего киллера вовсе не имело цены.
  Киз фыркнул, кажется, больше по привычке, и отвернулся. Дэлькор тоже фыркнул и, бьюсь об заклад, даже в той же тональности, словно передразнил киллера. Впрочем, почему 'словно', моя высокоинтеллектуальная коняшка была вполне способна на такую хулиганскую выходку. Я благодарно потрепала гриву проказника.
  На обед остановились не потому, что очень уж захотелось покушать (после оладий с медом синалек чувство сытости еще не успело смениться настоящим голодом), а потому как попалась подходящая полянка у дороги. Широкая, с ручейком, и только спешившись я заметила, что полянка еще и специально оборудованная, как в хорошем кемпинге. Под низкими ветками широколиственного кустарника была сложена поленница дровишек, несколько тонких кусков коры и все добро прикрыто навесом из куска того самого странного яркого листа, каким крыли крышу на перевалочной станции.
  - Интересная штука! - я не преминула пощупать заинтриговавший меня материал. На ощупь лист был прохладным, хоть и согрелся почти моментально под пальцами, а текстурой напоминал кусок гибкой пластмассы.
  - Это и есть лист каллии, - поведал Гиз.
  - Откуда дровишки? - тут же полюбопытствовала я.
  - Смотритель сложил? - повел киллер плечом, не видя необходимости в уточнении автора поленницы.
   Киз, вытаскивающий полешки на растопку, вообще ничего не сказал. Они с Фалем занялись куда более важным, чем болтовня делом - обедом. Конечно, занялся наш киллер-кулинар, а сильф летал вокруг и жадно созерцал, свинка занималась тем же самым, только не крутилась под ногами так откровенно. В священнодействия повара никто не лез и намеком, потому никого и не прогоняли!
  - Нет, я не про нычку топлива, а про каллии, откуда ты знаешь, как они выглядят? - подкинула я вопрос Гизу.
  - Утром, пока ты спала, мы с Кизом сходили с хозяином на пасеку.
  - И до сих пор молчал!? - возмутилась я, подпрыгнув на месте. - Немедленно рассказывай!
  Энтузиазм мой осмеян не был, Гиз поведал и даже в подробностях об осмотре ПМЖ колибри артаксарского розлива. Заросли каллий у ручья, где стояли ульи (или как там назвать колоды-дома синалек, не синалища же?), были огромны. Цветы к травке-муравке имели лишь очень косвенное отношение. Толстые сочные стебли многолетнего растения, изначально гибкие, быстро одревесневали. Листья заматеревшего 'цветочка', длинные, ланцетообразные, не опадали при смене сезонов, год от года увеличиваясь в размерах и повышая плотность. Сорванные, они не гнили очень долго, а обработанные воском и вовсе превращались в почти вечный материал. Прочный, красивый, таким и крышу дома покрыть не грех. Вот только росли каллии лишь в чаще Ксария и то не на любом месте, потому широкого распространения шифер из листьев каллий не получил. Нашему знакомцу пасечнику очень повезло обнаружить цветы и подыскать благоприятное для новой колонии местечко. Размер и обилие цветов глубокого фиолетового цвета в форме колокольчика зависели от возраста материнского растения. Но одно было очевидно: чем старше заросли калий, тем медоноснее, и, соответственно, больше синалек способны прокормить.
  - Запах у них странный, - отвлекшись от пристальной слежки за кулинарными подвигами Киза, вставил Фаль.
  - Странный? - переспросила я, ожидая уточнения.
  - Издалека ничем не пахнет, а если поближе подлетишь, то так сладко, что лепесточки скушать хочется, - чуть смущенно пояснил сильф и досадливо буркнул, высунув кончик язычка: - только он горько-кислый!
  - Какое умное растение, растет не везде, пахнет осторожно, чтоб никто, кроме синалек не польстился и не выдрал с корнями, - рассудила я, устраиваясь на сухом стволе поваленного дерева, уложенном неизвестными благодетелями прямо посреди поляны. - Если в дороге увидим, вы мне хоть в него пальцем ткните, а то оно, может еще и маскируется. Так и уеду из Ксария, не повидав уникальной достопримечательности растительного сообщества!
  - Я покажу! Покажу! - тут же напыжился Фаль, так застрекотав крылышками, что стало понятно: расшибется в лепешку, прочешет лётом и на пузе все окрестности вдоль дороги, а отыщет мне фиолетовый эндемик. И вообще, чем сильф хуже синалек? Какие-то крохотные птахи цветочки находят, значит, у существа более одаренного интеллектом тоже должно получиться, даже без наличия путеводных инстинктов.
  - Бесстрашные и любопытные птахи, эти синальки, людей совсем не боятся, чуть ли не в рот лезут, - отметил Гиз, наполнявший у ручья котел водой.
  Киз занялся своей шедевральной шинковкой корнеплодов и копченого мяса, а я приготовилась вызвать руну огня для подогрева воды. Опытным путем уже было установлено, что руна, помещенная в жидкость, требующую нагрева, справляется со своей задачей превосходно, нагревая в первую очередь именно жидкость, и лишь во вторую емкость, в которой оная находится. Конечно, контролировать интенсивность нагрева все равно стоило тщательно, а то и жидкость не нагреется, а выкипит, и емкость станет расплавом. Вот интересно, убьет меня в состоянии аффекта Киз, если я котелок, доставшийся в наследство от Кейра, уничтожу, или нет? Я мысленно хихикнула, представляя разъяренного киллера с ножом в одной руке и местной картофелиной в другой. Такой, хозяйствующий убивец, выглядел совсем не страшным, а мило-домашним и... вдохновенным. Да, именно, вдохновенным. Кейр любил и умел готовить, но Киз, Киз ТВОРИЛ! Наверное, кулинария стала для него чем-то вроде сублимации нереализованных творческих и мирных талантов, которым не место в Тэдра Номус.
  Запахи, витающие над клокотавшим в котелке густым варевом, заставили меня шумно сглотнуть слюну. Умопомрачительно и совершенно не похоже на то, что он готовил раньше. У Киза каждый раз получалось нечто эксклюзивно-фирменное!
  Честное слово, так и растолстеть недолго! Вот раскормит меня киллер так, что перестану в эльфо-миданское шмотье влезать, и будет много-много хорошего человека, нуждающегося в обновках! Я мысленно хихикнула. На самом-то деле никогда вопросом лишнего веса не заморачивалась. Ну, пускай наберется килограмм-другой, да как наберется, так и уйдет, я же не на диване валяюсь. При том подвижном образе жизни, что выпал судьбой или прихотью Сил, набрать лишний вес очень затруднительно. Я столько слопать буду не в состоянии, а значит, могу не переживать и кушать в свое удовольствие. Благо, на этот раз пророческих травок в еду никто не бросал. Иных приправ и так хватало!
  Принимая миску с порцией тушеной смеси, я еще разок потянула носом и блаженно прижмурилась. Фаль с хищным курлыканьем спикировал в свою долю, поставленную на поваленном стволе.
  - Не нравится, ешь сухари, - оскорбленный, полный ярости, клокочущий магмой под ледяной коркой нарочитого небрежения голос прозвучал, как гром среди ясного неба.
  Я открыла глаза и недоуменно моргнула.
  - Кому не нравится? Мне не нравится? Мне очень даже нравится, я, как говорят в моем мире, тащусь! Пахнет обалденно, поэтому я перед дегустацией услаждаю обонятельные рецепторы. И вообще, твои хитроумные подковырки все равно не вынудят меня отдать порцию 'голодной птичке', - я кивнула на Фаля, успевшего ополовинить миску.
  Киз смущенно буркнул что-то неразборчивое и отвернулся, а вот краешек щеки у него зарозовел. Неужели ему стало стыдно за несправедливо брошенное обвинение? Эдак в здешнем лесу перемрут все пингвины и белые медведи, которых отродясь на Артаксаре и не было, но для этих целей заведутся, чтобы в одночасье массово скончаться.
  Мррр! Мррр! Мррр!
  Раскатистое урчание-ворчание раздалось у левого края поляны, и из-за кустов показался огромный зверь. Если б не его габариты, я с уверенностью идентифицировала усатого серо-полосатого, как кота породы 'дворянин обыкновенный'. Эдакий Мурзик, увеличенный каким-нибудь заклятьем или мутацией раз в десять.
  Нам никто из знакомых не удосужился поведать об обитателях Ксария подобного коленкора, потому мы понятия не имели, чего ждать от кота-гиганта. Мужчины напружинились, а 'Мурзик', небрежно помахивая хвостом и чуть щуря изумрудные глазищи, царственно выплыл на поляну, прошествовал прямо к котелку и, не обращая внимания ни на кого и ни на что, сунул морду в еду. Раздалось еле слышное чавканье.
  - Сдается мне, 'обалденный' запах твоего обеда показался таковым не только Ксении, - вполголоса заметил Гиз, пристально наблюдающий за королем котов.
  - Нам надо получше охранять Киза, - так же тихо и максимально мирным тоном отметила я, созерцая аппетитно подчавкивающего кошака. - А то лесные жители, нанюхавшись ароматов готовки, сговорятся, объединят усилия и украдут его, чтобы наслаждаться кулинарными шедеврами в дебрях Ксария.
  - Я бы украл, - на секунду оторвавшись от обеда, поддакнул Фаль, впечатленный не меньше моего вкусом очередного безымянного шедевра.
  То, что никого из нас зверюшка теперь пробовать на зуб не собирается, было ясно, как божий день, после стряпни киллера лопать сырое мясо - моветон. Да и не выглядел кот агрессивным. Эффектным, важным, сильным - да, но не злым. Почему-то ни мне, ни, что совсем удивительно, телохранителям, зверь не казался опасным. Рядом присвистнул Киз, я покосилась на повара. Тот смотрел на нашего четырехлапого гостя через кусок волшебного дерева и часто-часто моргал. Я вызвала руну истинного зрения и тоже заморгала в такт телохранителю. Зверя окружал мощный золотой ореол, он походил на пушистое солнышко с хвостом.
  'Может это местно чудо природы, вроде того, описанного у Пушкина в 'Лукоморье'? Слез с дуба, снял цепь и пошел перекусить? А сейчас еще и спасибо скажет?' - забарахтались в голове глупые мысли.
  Нет, не сказал. Котик закончил краткий перекус - чтобы слупить оставшиеся полкотелка варева у него ушло что-то около трех минут, - интеллигентно облизнулся и, привольно разлегшись рядом с костром на травке, принялся степенно вылизываться.
  Мы, опешившие от такой вальяжной бесцеремонности, понаблюдали - процедура, судя по тщательности, обещала быть куда продолжительнее обеда, - и тоже взялись за ложки. Что ж теперь, если коты-великаны по полянам гуляют, без обеда оставаться?
  Полосатик наводил марафет, розовый язык мелькал между острых клыков, мы ели, не делая резких движений и не дергаясь, чтобы не пугать пушистого великана.
  - Зато вопрос 'кому добавки?' теперь не актуален, - поделилась я соображениями с сотрапезниками.
  Котелок был отполирован до блеска так, что в мытье более не нуждался. Сполоснуть в ручейке, смывая слюну, не более того. Порцию мне, конечно, положили приличную, поэтому на кота я не сердилась. Поплотнее поесть и потом можно, а полюбоваться на этакое чудо природы - вряд ли. Даже свинья смотрела на кошака явно округлившимися глазами. Похоже, зверик не был типичен для местной фауны.
  Я втихую уточнила:
  - Ты таких раньше видела?
  Свинья отчетливо проморгала 'Нет!', и на вопрос-поправку 'А слышала от таких?' дала аналогичный ответ. Значит, действительно редкость! Я машинально почесала щеку и поняла, что не почесала, а оцарапала. Пока следила за пушистым гигантом, умудрилась обо что-то сломать ноготь. Пришлось тянуть руку к сумке и шарить на ощупь в поисках пилочки. Нашла!
  Кот тем временем свернул гигиенические процедуры, поднялся, сладко потянулся, выпустив коготочки-лезвия сантиметров в пять, не меньше, и, убрав их обратно, прошел по-хозяйски, совершенно игнорируя всех живых, к моей сумке. Понюхал, пободал лобастой головой и, могу поклясться, тоскливо мяукнул. Точно не зверь-великан, а потерявшийся котенок. В зеленых глазищах плеснулась тоска. Не-е-т, так переживать может только индивидуум обладающий интеллектом. А значит, можно попробовать побеседовать, вдруг он понимает человеческую речь?
  - Тебе что-то понравилось по запаху из моих вещей? - мягко спросила я.
  Кот перевел на меня задумчивый, с сердитыми искорками взгляд. Сочтя молчание знаком согласия, предложила:
  - Давай посмотрим, что. Если смогу, подарю.
  'Мурзик' прищурился и сел у сумки: дескать, начинай, а там разберемся. Я открыла молнию и начала выкладывать один за другим предметы: расческу, помаду, ножик, карандаш, пакетик с прокладкой, ручку, резинку для волос, если потребуется спешно подобрать лохмы, пакетик с лекарствами, блокнотик... Киллеры-телохранители, Фаль, подобравшаяся поближе свинка-оборотень и кошак созерцали представление со все возрастающим интересом. Чего это они? А, ну да, кое-какие из вещей я с Земли прихватила, им они, наверное, кажутся экзотикой!
  - Твоя сумка заколдована на расширение? - выпалил вопрос Киз.
  - Нет, чары только на сундуке, а это самая обычная женская сумочка из, как вы говорите, техномира. Даже не фирменная. На базаре покупала со скидкой, - пожала я плечами.
  - Тогда как в нее ВСЕ ЭТО помещается? - Мужчина недоверчиво смерил глазами приличную горку совершенно необходимых женских вещиц и опустевшую на две трети сумку.
  - А кто его знает, укладывается как-то, - улыбнулась я. - У женщин, как заверяет реклама и доказывает реальность, свои секреты.
  И тут кот издал протяжный тоскливый мяв. Вздрогнули все, а киска ткнулась носом в полураскрытый мешочек. Так вот чего пилка сразу не доставалась, за завязки зацепилась и распустила их! Внутри отчетливо проблескивало брачное ожерелье. Зверь замер. Почему-то в голове закружились дурацкие мысли о псах, умирающих на могилах хозяев и оставленных на вокзалах, а рот сам собой раскрылся для вопроса:
  - Ожерелье носила твоя хозяйка?
  Кот очнулся, в глазах его, вот уж воистину зеркалах души, ярость, растерянность, недоумение кружились в беспорядочном вихре. Пришлось прояснить ситуацию и кратко отчитаться в том, как я докатилась до жизни такой, что таскаю в личных вещах чужие побрякушки. Да поскорее, пока меня на ленточки коготочками не порвали.
  - Эта вещь сегодня нашлась в шкатулке смотрителей, которую мы открыли магическим ключом. Я пообещала людям попробовать отыскать владелицу брачного ожерелья. Но если ты думаешь, что у тебя это получится лучше, возьми.
  Зверь беспомощно заморгал и жалостливо мяукнул.
  - Ты не знаешь, где ее искать, да?
  Мяв прозвучал, как согласие. Я поразмыслила чуток и предложила:
  - Давай я отдам тебе ожерелье и попробую сделать так, чтобы ты смог почувствовать, где искать хозяйку. Хочешь?
  Зверь возбужденно дернул хвостом и осторожно подцепил лапой украшение. А потом на морде отразилась напряженная работа мысли. Кот явно желал забрать вещь с собой, но удобного способа перемещения придумать не мог.
  Шнурок длинный, мешочек запросто на шею повесим, - ободрила я котофея и достала замечательный красный карандаш.
  Не знаю уж, из чего его делали в лесах, где ныне правил мой друг Лакс и его нежная половина, а только писал карандаш на чем угодно. Во всяком случае, на любой поверхности, с какой я только ни экспериментировала. Вода и воздух не в счет. Почесав для пущего сосредоточения за ухом, я быстро, пока не сбежало нахлынувшее вдохновение, нарисовала рунескрипт. Если по-русски, последовательность рун. КАНО для поиска, РАЙДО и ТЕЙВАЗ для направления и указания пути, ФЕХУ - как знак собственности и желаемый итог. Красивые сами по себе, строгие и стройные знаки вдобавок просияли красно-золотым, прежде, чем утвердиться невинной надписью на эльфийском мешочке с брачным ожерельем.
  Кошак обнюхал тару, особенно внимательно место начертания рун, и склонил лобастую голову, чтобы мне удобнее было надеть шнурок. Я повесила мешочек на шею лохматому красавцу и предложила:
  - Попробуй теперь почувствовать, где находится та, которую ты ищешь.
  Большой зверь прижмурил глаза и замер эдакой статуей имени самого себя. Абсолютная неподвижность, даже бока не колыхало дыхание, а шерстинки шевелили лишь ветерок, спустя несколько мгновений взорвалась бешеным движением. Кот прыгнул с места вправо и исчез в кустах в стороне артефской дороги. Для этого конкретного зверя охранная магия препятствием не являлась и вздумай он поразвлечься охотой на проезжающих человечков, переполох мог выйти знатный.
  Киллеры тихо и прочувствованно выматерились сквозь зубы. Фаль, устремившийся следом за котиком, проверить, куда это тот понесся, вернуться еще не успел.
  Убирая вещи назад в сумку, я уточнила:
  - Вы чего злитесь?
  - Этот зверь, Оса, использовал чары. Он мог напасть в любой момент, а мы и думать о том, чтобы достать оружие, были не в силах, - покачал головой Гиз.
  - Он никого не поранил и не обидел, чего переживать-то? А что до ненападения поневоле, может, котика когда-то хозяйка заколдовала, чтобы его самого никто не покалечил с перепугу. Или у него это защитный врожденный дар наподобие мимикрии, - пожала я плечами. - Люди часто боятся больших животных и наносят упреждающий удар даже тогда, когда драться совсем не нужно. И я рада, что вы не могли пушистику вред причинить.
  - Пушистику? Ну-ну, - процедил Киз, отвернувшись к догорающему костру. Тушение огня, видать, казалось ему более нужным делом, чем беседы с безумной девицей.
  Дэлькор звонко заржал и лизнул меня в щеку в знак полной солидарности. За котом он, как и я, наблюдал с интересом и без тени страха, какой мог бы испытывать, как непарнокопытное к хищнику. Наверное, он симпатизировал коту как одно магическое и разумное животное другому, а в такой области градация по классу питания принципиальной не считалась.
  Фаль, обернувшийся с разведкой в минуту-другую, доложил:
  - Кот по дороге побежал! Быстро-быстро, - и добавил с удивлением и почти обидой: - Он быстрее меня!
  - Ого! - присвистнул впечатленный Гиз: двигаться на четырех лапах стремительнее летящего сильфа - воистину мог только волшебный зверь!
  Обед закончился, место розжига костра Киз залил водой. После сборов сушняка вместо изведенного на готовку обеда и помывки посуды больше нас ничто на поляне не держало. Мы продолжили путешествие.
  Сильф, загоревшийся желанием показать цветок-медонос - пищу синалек, решил исполнить обещанное и умчался на поиски каллий. Крупных млекопитающих, как волшебных, так и самых обычных, больше не попадалось, да и не слыхалось. Птичий пересвист, лучики яркого солнышка, стрелками бьющие сквозь листву, превращавшие дорогу в кружево света и полутени, запах лесной свежести, теплая спина Дэлькора, шелк его гривы под пальцами, спина Гиза впереди... Я вбирала в себя эти мирные ощущения и улыбалась. Жизнь прекрасна и эти конкретные мгновения - особо!
  - Вот, Оса! Вот! Наше-е-ел!!! - восторженный клич Фаля раздался откуда-то сверху и слева. Сильф придэлькорился в районе гривы и донельзя гордый собой вручил мне, держа двумя руками, огромный, больше собственного роста, ярко-фиолетовый цветок-колокольчик на довольно тонком для такой громадины стебле.
  - Спасибо, дружок!
  Я взяла находку сильфа и медленно покрутила в пальцах, разглядывая. Лепестки ощущались, как нежный шелк, мягкий и в то же время плотный. Аромат был едва уловим. Я потянула носом - легкий, сладкий и свежий, им хотелось дышать снова и снова. Из таких цветов не мед, а дорогие духи делать! Наклонившись ближе к чашечке цветка, я приоткрыла рот, вбирая изумительный запах.
  Чашечка цветка неожиданно завибрировала под моими пальцами, изнутри в горло ударил какой-то жесткий шарик, кольнуло раскаленной иглой и по гортани, отдаваясь в голову, разлилась жгучая боль. Стразу стало трудно дышать.
  Руки почему-то перестали слушаться, поводья выскользнули, как намыленные, перед глазами заплясали черные круги вперемешку с разноцветными точками, а потом что-то большое ударило в спину.
  Нет, это я упала с коня на дорогу. Послышался гул и звон. Все нарастающему звону в ушах вторили тревожные крики, вопль Фаля 'Звонка! Она ужалила Осу!' и паническое, отчаянное ржание рыжего жеребца.
  'Кажется, меня укусила в горло какая-то насекомая дрянь. Отек Квинке. Супрастин, даже порошок, тут не поможет, не могу глотать, почти не могу дышать, - вяло в уплывающем сознании шевельнулась неожиданно четкая мысль. - Неужели вот так вдруг конец? Гиза, Фаля и Дэлькора жаль'.
  Жжение в горле и груди нарастало, ощущение нехватки кислорода тоже. Шум вокруг уже казался далеким-далеким, доносящимся словно сквозь толстый слой стекловаты, потому что кололся, как та самая мягкая с виду бяка, которую меня как-то угораздило потрогать в детстве, когда строили дачу.
  Потом меня грубо тряхнули, крутанули голову набок и ударили под челюсть слева чем-то длинным и острым. Та, другая, жгучая боль, ставшая было далекой, снова всколыхнулась волной, что-то горячее прижалось к моим губам, и я услышала какой-то жалкий хрип. Свой. В легкие тонкой струйкой просочилась капелька воздуха. Потом в течение нескольких минут в меня впихивали, почти утрамбовывали порцию за порцией, дозу за дозой кислорода. Мало-помалу в глазах прояснилось, звон в ушах исчез, уступая место звукам реального мира.
  Гиз стоял на коленях справа, пальцы скрючились на тонкой ткани рукава блузы, лицо было даже не бледным, а серым. Слева почти в той же позе, что брат, но ни за что не цепляясь, замер Киз. Сверху падали хлопья серого снега. Нет, это был не снег, а пыльца с крыльев рыдающего Фаля, ржание-плач и встревоженный свинячий визг звучали сзади аккомпанементом.
  - Скажите им, что все в порядке, - выдавила еле слышным хриплым шепотом я и стала хватать ртом воздух, стараясь заглотнуть побольше в истосковавшиеся легкие.
  Боль была уже вполне терпимой, она затухла до состояния ноющего по привычке полузажившего синяка или растянутых позавчера мышц.
  - В порядке? - как-то нервически дернулся Гиз, то ли хотел бежать, куда глаза глядят, то ли схватить мою валяющуюся в пыли тушку и прижать к себе, да не решался, чтоб не повредить. Так и остался на коленях рядом, только разжал пальцы и отвел прядь почему-то влажных волос (когда я успела опять намочить голову?) с моего лица.
  - Ну да, какая-то дрянь тяпнула, но все уже проходит, - подтвердила я, пытаясь сесть, и попросила: - Попить дайте, чувствую себя так, будто половину толченого кирпича всухомятку прожевала.
  - Оса! Оса! Оса! - рыдающий Фаль, не способный издать никаких более членораздельных звуков, нежели мое прозвище, упал на грудь и прилип, кажется, даже ногами вцепился. Малютку била дрожь.
  Заслышав мой голос, Дэлькор прекратил лошадиную истерику, со слезным ржание и взбрыкиванием, месящим дорогу в пыль, подбежал ближе и аккуратно опустился рядом, давая возможность опереться на его круп спиной.
  - Универсального антидота у меня была только одна доза, впредь советую быть осторожнее, - проронил Киз, вставая. В пальцах у него была пустая махонькая ампула-шприц не совсем привычной формы с длинной иглой.
  - Спасибо, - поблагодарила я, мелкими глотками отпивая воду из кружки, поданной Гизом. У моего киллера, если судить по колыханию жидкости, ощутимо подрагивали руки. - Можешь внести стоимость лекарства в счет оплаты, как медицинской услуги, не включенной в стандартный пакет бодигарда.
  - Обязательно, - процедил мужчина. В темной зелени сверкнула молния.
  - Чего опять-то злишься? - вяло поинтересовалась я, одной рукой поглаживая сильфа, пальцы второй, отпустили кружку и переплелись с пальцами Гиза. - Если жалеешь, что спас, надо было раньше думать. Стоило только не найти в личной аптечке ампулу...
  - Дуреха, - сплюнул в дорожную пыль рядом с моей ногой Киз и отошел к Буяну, пожалуй, единственному из нашей компании, кто вел себя тихо и мирно в данный момент.
  - Прости, - извинилась я перед Гизом, сжавшим мои пальцы куда крепче, чем следовало бы, выдавая состояние мужчины куда вернее почти спокойного, если не считать цвета, лица.
  - За что? - удивился он, разглядывая мое лицо так, словно видел в первый раз или оно было какой-то личной святыней, что он потерял по небрежности, долго искал и вот, наконец, нашел.
  - Я заставила тебя волноваться.
  - Волноваться? - Мужчина скривил в горькой улыбке губы и отпустил пережатую конечность. - Да...
  А потом склонил лицо к моему плечу, прижался лбом и замер так на несколько секунд. Неподвижный, и если б не гулкое биение сердца, казавшийся каменным. Я положила руку его на голову, погладила, мягкие пряди скользили между пальцев. Фаль продолжал дрожать, наконец, тоненький голосок сильфа, звенящий от напряжения, торопливо вывалил горсть слов:
  - Прости меня, Оса, прости за то, что принес цветок со звонкой! Я потом так испугался, так испугался, что не смог рассыпать пыльцу, чтобы тебя вылечить! Ты меня прогонишь теперь? Совсем прогонишь?
  - Фаль, о чем ты говоришь, глупый? Ты мой друг, как я могу тебя взять и прогнать ни за что ни про что? Ты еще так молод по меркам сильфов, никто не ждет, чтобы ты творил магию в совершенстве, - Я ласково погладила паренька. Все-таки какой же он еще ребенок, несмотря на свои сотни лет за крылатой спинкой против моей неполной четверти века.
  - Ты не сердишься? - зеленущие, полные слез и молчаливой надежды глаза пытливо уставились мне в лицо.
  - Ни капельки, - заверила я малыша. И серые, ставшие после моего выздоровления голубовато-зелеными с темно-синей каемкой крылышки засияли тысячей разноцветных солнышек. Я даже зажмурилась, опасаясь ослепнуть. Фаль, забывая про недавний страх и волнение, счастливо засмеялся, взмыл в небо и выдал несколько головокружительных кульбитов на зависть всем воздушным акробатам вселенной. А потом и вовсе принялся носиться над дорогой и лесом, изливая радость в стремительных движениях странного не то танца, не то полета.
  - Как ты? - хрипло, кашлянув и повторив вопрос уже почти нормальным тоном, поинтересовался Гиз.
  - Почти в порядке, горло немножко болит и спина, ушиблась. Ну, со спиной мне, думаю, Дэлькор поможет, он по синякам и растяжениям большой спец, - вынесла я себе окончательный вердикт-диагноз. Жеребец повернул голову и ласково дунул мне в ухо, даже лизаться не стал, наверное, опасался применять физическое воздействие разновидности 'терка обыкновенная' к травмированной хозяйке.
  - Отлично, я... мне отойти на минутку надо, - сказал Гиз и быстрым шагом скрылся среди деревьев справа от дороги.
  - Мокрая, хоть выжимай, - я поморщилась от неприятного ощущения влажной от пота одежды, липнущей к телу, для полноты ощущений продуваемой ветерком.
  Вот под дождем, мокрая насквозь, могу часами гулять (главное потом рюмочку хорошего кагора выпить), а стоит чуток пропотеть, так тут же тянет переодеться. Неприятно! Потому так не люблю общественно-пахучий транспорт в суровую летнюю пору, хоть пешком иди, чтоб не нюхать невообразимое амбре 'несвежий пот энд литр духов/одеколона'.
  Порхающий Фаль просыпал на мое бренное тело горсть бледно-голубой пыльцы. В следующий миг магическая субстанция испарилась, оставляя ощущение прохлады и свежести. Я и одежда были чисты и чуть ли не отглажены. Раньше, чем я успела поблагодарить сильфа, он исчез из поля зрения. Даже свинка потопала куда-то в кусты.
  - Почему ты магией себя не вылечила? - будто ждал, когда уйдет основная масса свидетелей, чтобы начать пытку вопросами, потребовал ответа Киз. Говорил он не грубо, но подозрительно. Может, считал, что я нарочно инсценировала эпизод с ужалением ради достижения неведомых, объяснимых лишь с точки зрения профессионального киллера, целей.
  - Когда очень больно и мутится сознание, невозможно сосредоточиться, - ответила я, не мудрствуя лукаво. - Самолечение рунами у меня всегда плохо выходило. Так-то у меня супрастин в сумке на всякий случай лежит, я Гизу говорила, но сегодня таблетки бесполезными бы оказались, а для инъекций ничего нет. Ты мне сегодня жизнь спас.
  - Оса, Гиз, он... он, кажется, плачет, - носившийся по окрестностям яркой кометой сильф-чистильщик, завис рядом с совершенно растерянной миной.
  - Случилось что? - я собралась вскочить, но на деле только поднялась, как сразу закачалась тонкой рябиной из песенки. Пожалуй, бежать куда-то было рановато. Это подтвердила и занывшая с утроенной силой спина.
  - А то не догадываешься? - скривился Киз. - Не поняла еще? Ему без тебя смерть.
  - Ой, - осознание очевидного факта было как удар по лбу большим и тяжелым предметом. Я привалилась уже в стоячем положении к горячему боку предупредительно поднявшегося коня. - Тэдра Номус! Если со мной что-то случится, они его убьют! Но что же делать? Я не могу гарантировать свою жизнь и здоровье на сто процентов, вечная жизнь и бессмертие это для богов. Киз, слушай, а если я на всякий пожарный завещание составлю, чтоб его не трогали, поможет?
  Тот прикрыл глаза, глубоко вздохнул, будто не я, а он кислородным голоданием мучился, и голосом терпеливого доктора, общающегося с очередным 'Наполеоном' в желтом доме с мягкими стенами, сказал:
  - Тэдра Номус за ним не придет. Мой брат намертво связал свою судьбу с тобой и этот узел уже не разрубить. Я опоздал. Поэтому хватит кудахтать, лучше постарайся выжить, чтобы мне не пришлось хоронить родича.
  На 'кудахтать' я даже забыла обидеться, да и Гиз уже выходил на дорогу снова спокойный, собранный, и не скажешь, что его что-то расстроило. Никаких покраснений в области глаз а ля 'соринка попала' не наблюдалось. Фаль по-тихому опустился на плечо, зарылся в волосы и замер, даже крылышки сложил, чтоб они меня не слишком щекотали.
  Больше никто ни словечком о минутах душевной слабости Гиза не обмолвился, зато принялись решать: надо ли мне полежать отдохнуть или посидеть у дороги.
  - Не, не надо, я вполне транспортабельна! - тут же принялась уверять всю компанию я, свинка, как выразитель вотума общественного недоверия скептически хрюкнула, многозначительно покосившись на пребывающую в условно-вертикальном положении тушку.
  - Давайте попробуем, - зашла я с другого бока, отшагнув от жеребца и не цепляясь за его гриву в качестве опоры, встала прямо и уверенно. - Я сяду в седло, и если почувствую, что мне тяжело ехать, то сразу спущусь и буду лежать, пока не полегчает.
  Не скажу, что я ласточкой взлетела в седло, но кое-как (оба телохранителя подстраховывали) все-таки осторожно забралась на коня и стразу стало полегче. Не Дэлькор ли каким-то образом ухитрился включить мгновенную магическую анестезию? Трижды ура иппотерапии!
  С места в карьер, конечно, никто не понесся, мужчины были весьма скептично настроены относительно моей способности не только поддерживать быстрый темп езды, а и вообще держаться на коне. Но все-таки мы снова ехали по дороге артефактчиков в предполагаемом направлении жилища Фегоры и даже, если верить знакам морганиям свинки, имели шанс добраться туда до наступления темноты.
  Когда боль отступила, соображаться стало куда более здраво. Я взглянула на Киза другими глазами и поняла то, о чем он никогда не скажет, да и я тоже промолчу. Потому что, хоть и чувствовала правильность собственных выводов, а не такими они были, чтобы произносить вслух.
  Гиз... Да, я полюбила его по-настоящему, но чувство не было слепым обожанием, возводящим избранника в ранг недостижимого идеала в ореоле великих достоинств. Такое я никогда не понимала, хоть и принимала как данность возможность существования настолько всесокрушающих, дезориентирующих переживаний. Моя любовь не мешала судить здраво, потому я отчетливо сознавала - дорогой мужчина не хороший человек, нет не плохой, скорее ровно серого цвета. Не блеклый, отнюдь, скорее нейтральный. Не злодей, но и высоких нравственных принципов, вроде идеального рыцарского кодекса чести, применимого ко всему миру, не имеет. Он горло перегрызет за дорогих и близких, и в тоже время на всех остальных ему по большому счету плевать, люди, или нелюди, встречающиеся на пути, вроде фишек-игрушек, которыми можно поиграть, а можно сбросить в доски в коробку. Пока я рядом, Гиз не сделает ничего дурного, потому что уважает меня и не хочет конфликта интересов. Он выбрал себе роль спутника магевы, Служительницы, и ведет себя в точности с избранным имиджем. Что ж, пусть так, никакого плана по перевоспитанию-переделке спутника я не составляла, потому что пытаться изменить того, кто меняться не желает, - пустая затея. Если со временем мой любимый захочет стать другим, я только порадуюсь, а пока радуюсь тому, какой он есть. И его любви - самому великолепному из даров мира.
  Другое дело его брат. Если Гиз был счастлив и доволен работой в Тэдра Номус, и подходил к заданиям творчески, играя более профессионально, чем любой актер театра и кино, то в Кизе я ощущала некое скрытое противоборство, почти неудовлетворенность. Он воздвиг между собой и миром стену из кирпичей надменного превосходства и язвительности. Однако, прочное на вид строение то и дело давало брешь, стоило мужчине немного расслабиться, и Киз начинал совершать вполне человечные поступки, никогда бы не пришедшие на ум Гизу. Успокаивал беременную, помогал пацаненку, ласкал собак, бросался на помощь умирающей девице, к которой не испытывал особой симпатии. Ой, недаром колодец желания взялся за исполнение странного желания! Приставивший мне нож к горлу несколько дней назад мужчина был хорошим человеком или, во всяком случае, мог им стать при совпадении минимально-благоприятных обстоятельств, которых, увы, для него не сложилось.
  Теперь же все могло измениться, чему я собиралась, повторюсь, активно потворствовать. Но, разумеется, делиться громадьем планов с жертвой я не собиралась. Когда объект не напрягается, ожидая подвоха, на него значительно проще воздействовать. Я ведь не собираюсь заколдовывать киллера, нет, мы пойдем естественным путем и будем влиять той атмосферой, что царит в нашем маленьком коллективе. Мы ведь свободны в своем путешествии и вольны поступать, да и поступаем так, как велит Кизу глубоко спрятанное благородство. Именно поэтому, полагаю, он так возмущается каждый раз, когда ловит меня на очередном 'геройском подвиге'.
  Он считал невозможным для себя следовать душевным порывам и, ругая меня, на самом деле несет по всем кочкам собственные благородные и бескорыстные помыслы. Только бесполезно и они, как проклятущие одуванчики на огороде лезут из-под земли, несмотря на все усилия усердного садовода.
  'Что ж, теперь я лучше понимаю правила игры', - я улыбнулась и совершенно перестала сердиться на Киза.
  Поймав мою случайную улыбку, киллер вздрогнул, словно я по его могилке прогулялась, и отвернулся. Ну и пусть, наше дело правое, победа будет за нами! Даю установку! Последний призыв показался комичным. Я прыснула, не сдержавшись. Не зная, почему я смеюсь, но радуясь уже тому, что у его подруги хорошее настроение, звонко рассмеялся и Фаль, украшая переливами колокольчика нудную дорогу.
  Чаша дня все сильнее склонялась к вечерней прохладе, когда наша провожатая свинка, трусившая то сбоку, то чуть позади отряда с весьма озадаченным видом (похоже, наши закидоны не прошли даром для психического здоровья бедняжки-оборотня), призывно заверещала, подпрыгнула и ткнула копытцем в сторону деревьев по левую сторону дороги.
  - Нам туда? - невозмутимо уточнил Киз.
  Свинка заморгала, энергично затрясла головой и первая, как маленький кораблик в бурное море, ринулась в невысокую траву, декорирующую обочину дороги. Мы переглянулись - шанс на то, что бедная зверушка тронулась умом, не снеся душевных потрясений, проистекавших из вынужденного оборотничества и чрезмерной массы приключений на один квадратный сантиметр розового пятачка, конечно был. Однако, мы решили понадеяться на лучшее, особенно эта надежда становилась актуальна в свете, вернее в сумерках все более темных облаков, нагоняемых усиливающимся ветром. Парочка белогривых лошадок на горизонте уже вполне могла претендовать на звание туч средних размеров, а далекое-далекое погромыхивание откровенно обещало осадки.
  За травой и кустами, так же, как при сворачивании на потайную дорогу, очень скоро обозначилась стежка-дорожка, небольшая, мало утоптанная, а все-таки имевшая право зваться тем местом, по которому не только хочется, а и можно следовать в нужную сторону.
  Итак, дорожка была, направление тоже, лес на протяжении следующих трех четвертей часа тоже имелся в наличии и никуда исчезать не планировал, если, конечно, здешние деревья не были ходячими кустиками, охочими до компота, как в детской фантастике про Алису у Кира Булычева.
  Фаль, убедившись, что я образумилась и больше трюка с ужалением-удушением в ближайшее время повторять не планирую, нашел в себе мужество перестать контролировать каждое потенциально суицидальное движение подруги и отправился в свободный полет разведчика.
  Так что отрывать сосредоточенно пыхтящую свинку от функций проводника не пришлось. Сильф принес на крылышках радостную весть об увиденном неподалеку искрящемся домике. Почему домик искрил и не произошло ли в нем замыкание магической проводки, я выяснить не успела, ибо на нас, подкравшись подобно белой и толстой полярной лисичке, рухнул вполне ожидаемый весенний ливень. Мощные струи ринулись с небес так рьяно, что моментально пробили лесной полог и принялись охаживать отряд с усердием садиста-профессионала, дорвавшегося до любимой работы.
  Дэлькор почти запрокинул голову вверх и громко заржал, радуясь стихийному душу. Ни остальные две лошади, ни все три седока, ни сильф, забившийся мне под рубашку, ни свинка, в считанные секунды ставшая грязно серо-буро-травянистой, радости эльфийского жеребца не разделяли.
  
   Глава 17. У Фегоры, или свинские метаморфозы и ужин в придачу
  
  Краткое замешательство от нежданного ливня, с каждым мигом лишь набиравшего силу, схлынуло. А когда мы снова посмотрели вперед, то увидели у ближайшего дерева, странного родственника осины с листьями красно-сизого оттенка, женщину. Не молоденькую, ближе к сорока, с мудрыми светлыми глазами в легких лучиках морщинок. Не эдакую хохотушку-веселушку, но и не отъявленную стервозину. Серо-зеленый взгляд был задумчиво-сосредоточен, а еще, может, мне показалось, в нем читалась застарелая усталость, такая, которая копится год от года так исподволь, незаметно, что ее и вовсе не замечаешь, расценивая тяжесть лежащей на плечах ноши как нечто неотъемлемое.
  Короткие, темные от воды, а на деле, думаю, светло-русые и густые пряди волос незнакомки липли к лицу. Платье да наброшенная поверх него жилетка тоже промокли насквозь, босые ноги утопали в траве.
  - Добрый вечер, - вежливо поздоровалась я и задним числом удивленно отметила, как вздрогнули мужчины, будто они только сейчас заметили постороннюю в ближнем окружении.
  Свинка же радостно всхрюкнула и потрусила к 'то ли женщине, то ли виденью'. Вид, судя по обвисшим ушкам с кисточками, у нашей бессловесной компаньонки был виноватый и в то же время совершенно точно читалась в ее переплясе на полусогнутых вокруг лесовицы изрядная доля облегчения.
  - Фегора? - перепроверяя выводы, к которым пришел методом дедукции, справился Гиз.
  - Да, - коротко подтвердила молчаливая женщина, разомкнув-таки уста.
  - Добрый вечер, рады встрече, мы так поняли, что девушка искала вас, чтобы просить помощи в освобождении от обличья свинки, - первым делом обозначила я мотивы из области благородных, как более насущные. Все равно, пока хрюшка собой не станет, с нами никто возиться не будет.
  - Риалла, творение артефактов не засчитываю, преобразование осуществлено стихийно и не подкреплялось стабильным компонентом. Вернешься в исходную форму, через пол луны пересдача, - изрекла Фегора, неодобрительно оглядела грязнулю с хвостиком и сосредоточила внимание на нашей верховой компании. Слегка изогнула ровную бровь, предлагая продолжить объяснения.
  - Мы пришли по рекомендации менялы из Дальнего торга. Подтверждающее послание привезли. Хотелось бы побеседовать со сведущим мастером-артефактором и попросить приюта на ночь, - выдал Киз.
  - Идемте, - согласилась женщина и, беспечно (сознавая собственную силу и неуязвимость, или полностью доверяя мнению притащившей нас на хвосте свиньи?) повернувшись спиной к трем незнакомцам, спокойно пошла по тропинке туда, где Фаль разглядел искрящий дом.
  - Можно мокнуть под дождем, а можно гулять, разница в восприятии действительности, - ежась под прохладными струями и чувствуя нехороший свербеж в носу, не удержалась я от комментария-цитаты, выловленной когда-то на просторах всемирной паутины.
  Уж больно плавно и красиво двигалась босоногая артефактчица, мокрая не менее, а то и более нас, под ливнем. Будто совершала вечерний променад и наслаждалась прогулкой. Шаг не танец, больше скольжение. Нереальное и ирреальное зрелище! Только попробуй по мокрой траве пойди, как по Бродвею! Легко лишь с виду! Неужели ноги не путаются в мокрых куртинах, не проваливаются в ямки, не цепляются за скрытые корни? Вроде внешне Фегора ничуть не походила на эльфов, умудряющихся гармонично вписываться в растительное сообщество так, что оное принимало их за свою частицу и никаких препон не чинило, а поди ж ты, шла поизящнее иных остроухих.
  - Гулять? Я столько не выпью, - трезво оценил горизонты личной устойчивости к капризам той, у которой, если верить песне, не бывает плохой погоды, Гиз.
  - Да, выпить надо будет обязательно, хоть бы и не до, для создания настроения, то после, - машинально согласилась я, ностальгически вспоминая заначку со зверским бальзамом 'Шипова дубрава' в шкафчике дома и еще более ядреный напиток без поэтического названия из походной фляжки Кейра. Интересно, он сию шибко пользительную при шоке и простуде емкость тоже Кизу передал по наследству или придется нашу 'очень разговорчивую и гостеприимную' хозяйку просить поделиться личными запасами?
  Дом, до которого мы добрались в считанные минуты, следуя за проводницей, действительно, даже без изучения через рунную вязь, сиял для моих глаз разнородными артефактами из камня и дерева, встроенными в периметр забора и само строение. Ничего так, ладненькая избушка в один полноценный бревенчато-деревянный этаж и второй под крышным скатом из уже знакомых нам листьев каллий, не имеющих сноса.
  На небольшом дворике не было ни следа полезной в хозяйстве живности, зато имелось два стола под навесами. Я предположила, для уроков или работы с артефактами на свежем воздухе. Для собственных нужд Фегоре точно не понадобилось бы столько пространства. Даже у самого умелого артаксарского артефактчика, готова спорить на что угодно, всего одно седалище.
  Сарайчик, годный, чтобы укрыть от ненастья лошадей, впрочем, нашелся. Мужчины, щадя мой едва отправившийся от укуса насекомого организм, в категоричном порядке отобрали поводья Дэлькора и велели идти переодеваться в сухое. А конь безропотно дал себя увести, всем видом выражая согласие с решением мужской части коллектива.
  Хозяйка просто толкнула незапертую дверь дома. Интересно, в лесных дебрях не водилось воров или жилище было зачаровано так, чтобы не опасаться лихих людей? Я бы, исходя из света массы артефактов, поставила на второе.
  Внутри лесная избушка походила больше на скромный городской дом типичного синего чулка. Из махоньких сеней мы вошли в просторную комнату. Никаких занавесочек с каемкой на окошках, салфеточек или забавных ковриков, зато несколько полок с книгами, шкафы, наборы колюще-режущих предметов, большой стол у окна, за которым и поработать и поесть можно.
  - Там ученическая, можете оставить вещи, - ткнула Фегора пальцем в дверь на правой стене, а сама, сняв сумку с пояса, вышла назад в сени. Кажется, там была еще одна дверь, наверное, в личные апартаменты хозяйки.
  Я не стала дожидаться повторного приглашения и навалилась на тяжелую, зато совершенно не скрипящую створку. Шесть топчанов-кроватей вдоль стен, накрытых шерстяными одеялами, и короба в изголовьях - вот и вся роскошная меблировка ученической спальни. Да уж, будущих светил артефской магии никто здесь баловать не собирался. В центре спальни оставалось некоторое пространство для маневра. Гиз, очень быстро присоединившийся ко мне по праву и обязанности телохранителя, окинул комнату цепким взглядом и окончательно убедился в отсутствии потенциальной опасности. Тут даже никаких пчелок не жужжало. Фаль, осмотревшись, умчался исследовать прочие комнаты. Я преобразовала шкатулку в сундук и занялась сменой насквозь мокрых шмоток на сухие и теплые. Попутно предложила мужчине, размещавшему свои и братовы вещи:
  - Ты бы тоже переоделся.
  - Нет смысла, с лошадьми до конца разберемся, потом, - отмахнулся Гиз, стряхивая со лба мокрую прядь. Эльфийские плащи до определенной степени защищали от дождя всех, но комбинезонами или скафандрами не являлись, и ливень все равно ухитрился промочить нас практически насквозь. Наверное, чтобы не мокнуть в эльфийских плащах под небесным водопадом, нужно быть эльфом. Люди такого дара лишены вчистую. Это только сильфы просто мокнут, когда хотят, и остаются совершенно сухими в противоположенных случаях.
  Взять хоть Фаля. Мотылек, сидевший на моем плече всю последнюю треть дороги, в первые минуты ливня казался мне одной большой дождевой каплей. А потом как-то вдруг, без плавного перехода между состояниями, вновь засияли солнышком кудрявые рыжие волосы и заискрились сухой пыльцой крылья. Сильф был тем, каким хотел быть, и именно это было для него единственным физическим законом.
  Гиз сбросил мокрую куртку на один из коробов и собрался уходить. Рубашка его тоже была влажной и липла к телу. Я глубоко вздохнула. Мой киллер чуть заметно выгнул бровь, молча спрашивая о причине волнения. Моя рука поднялась и погладила прохладную кожу ключиц, Гиз перехватил пальцы, прижал к горячим губам и замер на мгновение, обжигая взглядом. Там было написано точно то, что не нуждалось в переводе браслета-змейки. Хотелось завернуться в его взгляд, в сильные и нежные объятия, согревающие лучше любых заклятий или напитков. Только он остановил с явным сожалением:
  - Намокнешь... позже.
  - Позже, - согласилась я с обещанием, понимая, что все-таки попрошу сегодня Киза лечь где-то в другой части дома, или его попросит об этом брат...
  Гиз ушел к животным, а женская часть в моем лице, свинки с чудным именем Риалла и собственно домовладелице остались. Я шмыгнула носом, быстро закончила с одеждой и вернулась в общую комнату, где уже в двух котелках, поставленных на печь, что-то варила Фегора.
  Вот это скорость! И я всегда считала, что одеваюсь быстро! Да уж, сравнила улитку со скороходом. Я только стянула хлюпающую одежу и нацепила другую, не особенно озадачиваясь тонкостями выбора (главное, чтоб тепло было), и сунула мокрое шмотье в сундук для магической просушки и чистки. Фегора же не только просушила волосы, сменила прогулочное платье на домашнее - тусклое, какое-то пепельно-голубое, - а еще и кашеварить начала. Волосы, кстати, у нее оказались очень светлые, желтые, как лежалая солома, и ужасно пушистые. Они окружали голову, превращая серьезную артефактчицу в недовольный жизнью одуванчик антропоморфного вида.
  Пахло от котелков на печке травами, вот только запах этот казался совершенно несъедобным. Приятным, как приятен дезодорант или духи, но ведь их не станешь лопать на ужин. Или нас вовсе кормить в этом доме не нанимались и варят сейчас какой-то научный проект по артефактному зельеварению?
  Беседовать со мной Фегора не рвалась, словно и не заметила прихода, свинка пристроилась рядом с наставницей и вела себя тише воды ниже травы.
  В том котелке, что справа, жидкость бурно запузырилась, 'кулинарка' вытянула руку вверх, зачерпнула что-то из горшочка на полочке слева от печки и высыпала в варево горсть опилок. Причем не просто высыпала, а в форме знака. После этого пузырение прекратилось, 'яство' выровняло поверхность и застыло, как холодец.
  Фегора взяла котелок прихватками и вылила содержимое грязно-бурого цвета в миску на полу.
  - Пей! - скомандовала хозяйка.
  Я вздрогнула. Пить из миски на полу? Не слишком ли эксцентрично? А на стол никак поставить нельзя было?
  Однако ж, оказалось, что приказ, отданный в столь безапелляционной форме, не имел никакого отношения к случайным гостям. Свинка поспешно засеменила, сунула пятачок в миску и зачавкала. Вряд ли варево было приятным на вкус, однако, хрюшка дисциплинированно схарчила все содержимое, пока Фегора домешивала нечто во втором котелке. Запах оттуда шел не столь противный, как от первого, но и деликатесным его не назвал бы никто, ну если только какой-нибудь гурман из древнего Рима, уважавший тухлятину и шпигующий себя чесноком во избежание отравления.
  Домешав и доварив второе зелье, хозяйка зачерпнула половник и вылила его в пузатую толстостенную кружку. На этот раз она совершенно точно обращалась ко мне.
  - Выпей. От простуды.
  Не приказала, больше посоветовала, и я осторожно приняла у нее из рук посудину. Пригубила почему-то успевший остыть до нормального состояния горячего чая напиток. Вкусным, как и ожидалось, он не был, впрочем, все равно был куда приятнее многих лекарственных средств из моего мира. Кто разжевывал таблетку но-шпы или пил обычную микстуру от кашля а ля 'сладкий бензин', тот поймет.
  Зато горло обволокло приятное, не жалящее тепло, провалилось ниже по пищеводу и согрело живот. Потом почти сразу начал уходить холод из всего тела, даже из кончиков пальцев на ногах.
  - Спасибо, - вполне искренне поблагодарила я и покосилась на свинку, как она там.
  Да, на нее посмотреть действительно стоило, поскольку хрюша Риалла на глазах утрачивала свинские очертания. Они пошли рябью, как если художник-аниматор спешно перерисовывал персонаж. Вот было животное, а теперь его пропорции утратили четкость, чтобы в несколько следующих мгновений быть перерисованными в худощавую молоденькую девушку с копной спутанных настолько, будто их нарочно в колтуны сбивали, волос.
  Сидит на полу, поджав колени к груди, вернее, тому месту, где таковой положено находиться у юных дев, девчонка Риалла. Чумазая, смущенная и очень счастливая тем, что все-таки обрела человеческий облик. На суровую Фегору устремлен бесконечно признательный, хоть и с примесью опаски за грядущие наказания выразительный взгляд серых глазищ из-под длинных ресниц. Пожалуй, я понимаю, почему такую девицу отправили к учителю полу женского - у нашей хозяйки сердце не дрогнуло, она оглядела ученицу, прикидывая, удачно ли прошел процесс обратной метаморфозы, и скомандовала столь же категорично, как приказывала свинье:
  - Сейчас начнет тошнить, не сдерживайся, после отмоешься и оденешь чистое, тряпье на выброс.
  Девушка, как солдат по команде, вскочила и убежала в ученическую спальню, вернулась с аккуратной скаткой одежды подмышкой и так же бегом вылетела за дверь, свободной рукой зажимая рот.
  Я задумалась, а где тут моются, сегодня уже точно на водные процедуры не тянет, лимит исчерпан, а вот завтра не отказалась бы, если тут не плещутся прямо на улице, набрав воды в корыто. Вдруг, суровая Фегора за очень натуральное хозяйство и закалку заодно?
  Женщина мое недоумение заметила и даже снизошла до краткого пояснения:
  - Мыльня пристроена позади дома.
  - Понятно. Не знала, что для магического варева не только куски дародрева нужны, а еще куча всякого. Тоже волшебное?
  - Нет, рвотное, очистительное, связующие компоненты, адсорбирующие магические частицы из тела и выводящие их без вреда для организма, - деловито с едва заметной насмешкой объяснила артефактчица. - Глупая девчонка умудрилась артефакт недоделанный при обороте проглотить, пришлось варить многофункциональную смесь для ликвидации всех последствий. Талант есть, голова на плечах тоже, а рассудительности Творец не додал.
  - Случается, может, с возрастом придет, - предположила я, преисполнившись благоговейного уважения к хозяйке дома и ее знаниям, помноженным на практические умения. Недаром Риалла так сюда рвалась, знала, кто помочь сможет!
  - Ой, не знаю, - покачала головой Фегора. - Присмотрюсь еще, но если за ум не возьмется, придется ей с мыслью о посвящении в Артеф распрощаться. Жаль, девочка хорошая, но не одним даром артефакторы живут. Ответственность потребна не меньше! - хозяйка нахмурилась и, закрывая тему, заговорила о другом, более насущном, чем психологические особенности кадрового гильдейца-артефактора: - Я гостей не ждала, на ужин сыр, хлеб и вяленое мясо.
  - Спасибо, - я в принципе была согласна и на бутербродное голодание, только в нашей компании еще мужчины есть и одна очень голодная птичка. Та самая, что вернулась с облета территории пару минут назад и сейчас при словах 'сыр и мясо' сделала охотничью стойку у меня на плече.
  - А не будете возражать, если мой спутник дополнит ассортимент блюд чем-то более существенным, воспользовавшись вашей печью?
  - Нет, - легкое удивление проскользнуло в голосе хозяйки, когда она спросила: - Сильф способен еду сотворить? Не мал для того?
  О-ба-на! Значит, настоящие артефактчики видят не экзотическую говорливую пичугу, а истинный вид моего дружка, и даже знают, как правильно именовать его и определяют возраст на глазок?! Интересный факт! Может, здесь где-то колония сильфов обитает, а мы не в курсе и Гарнаг информацию зажал? Но предположение насчет готовки забавное! Я улыбнулась, Фаль так и вовсе покатился со смеху, болтая ногами.
  - Нет, сильф больше по части дегустации, готовит Киз. Меня зовут Ксения, второго мужчину, который заходит в дом, - Гиз, сильфа - Фаль.
  Поскольку мы имя хозяйки знали, было бы невежливо сохранять инкогнито, да и общаться в стиле 'эй ты, гость' затруднительно и не способствует установлению доверительных и доброжелательных отношений.
  Принимая к сведению названные имена, Фегора коротко кивнула и возражений насчет уступки рабочего места для приготовления ужина не высказала. Золотой человек! Не каждая хозяйка на свою кухню готова чужого пустить, даже если сама готовить не желает.
  Хотя, мне почему-то показалось, что дело не в легком характере артефактчицы, а в честной неохоте возиться с готовкой на пять человеческих персон и одного сильфа в придачу. Или, если уж рассуждать не о росте объектов, а о количественном соотношении поглощаемой пищи, то сильфа ставим вперед, а людей в паровозик за самым ценящим вкусную еду созданием.
  Заручившись согласием Фегоры, я выслала Фаля гонцом к киллеру-кулинару. Все равно сильф, если не захочет, то не намокнет, а Киз, во-первых, пусть знает, что ужин на его совести, во-вторых, захватит из наших пожитков съедобные ингредиенты, из которых будет творить. Кто предупрежден, тот не только вооружен, но и имеет все шансы получить хорошую трапезу в рекордно-сжатые сроки. Это я уже про себя.
  Вот такая я коварная и расчетливая! Сама вкусно поесть не против и, если накормить нашу потенциальную собеседницу, есть шанс расположить ее к разговору не только за счет рекомендательного письма, но и нашего общественно-полезного поведения.
  Кстати, о ненастье. Вредный ливень, как ревнивый любовник, проводив нас до дому-до хаты артефактчицы, почти стих. Первые несколько минут в окошко стучали частые капли, а потом тяжело шлепались только редкие и особо крупные запоздалые телеграммы от улетающей тучи. Так что Киз вошел в дом уже переодетый в сухое и быстро взялся за готовку. Если услуга 'телохранитель-повар' оплачена авансом, то и смысла нет вредничать, тем более, когда сам кушать хочешь.
  Настоем антипростудным Фегора, впрочем, напоила всех, кроме сильфа. Тот попробовал глоточек, вкусным не счел и переключился на ожидание ужина. Зато лично я была абсолютно уверена: все, что будет помещаться в желудок сверху, на сто процентов окажется куда как съедобнее противооборотного варева и артефского фейервекса.
  Киз сготовил нам некий скоростной вариант похлебки с мясом и крупой, щедро сдобренной травками и порошками приправ из припасов, да еще и напиток из тех сборов, что нам в дорогу благодарная лекарка дала, заварил. Я уже привычно подогрела воду для оптимизации процесса сотворения еды и смирно устроилась на скамейке у окошка ждать. Все-таки антидот антидотом, и лечебный эффект Дэлькоровой терапии великолепен, но ноги к вечеру подкашивались, и хотелось посидеть тихонько в уголке.
  Вскоре из мыльни вернулась чистая, виновато-радостная девушка-свинка, пришел Гиз и мы сели ужинать. Своих гавриков Фегора дрессировала великолепно! Риалла села за дальний конец стола и рот раскрывала только для того, чтобы заправить туда ложку с очередной порцией Кизовой стряпни, мы тоже молчали. Письмо перед ужином я хозяйке дома отдала, а как там она дальше поступит: отошлет девочку или позволит присутствовать при разговоре, пусть сама решает. Я особой необходимости в соблюдении режима строжайшей секретности не видела, но мало ли...
  - Иди спать, Риалла, - велела хозяйка, едва чашка ученицы опустела.
  Та вспыхнула, гневно сверкнула глазищами и сникла - вспомнила, видать, кто из нас пятерых час назад на четырех бегал и хрюкал.
  - Благой ночи, - Встала, подчеркнуто-прямая, плечи назад, голова гордо вскинута, влажные волосы волной по плечам, чисто королева, если б не серая ткань учебной одежды - штаны, рубаха, верхнее платье - стиль унисекс. И ушла, дверь в спальню притворила подчеркнуто тихо, столь же многозначительно можно было только об косяк грохнуть.
  Мы проводили ее ответными пожеланиями хороших снов, и в комнате воцарилась секунда тишины.
  
   Глава 18. Тайна Артаксара, или долгий разговор и новый найм с прикупом
  
  - И что же понадобилось от простой артефактчицы божьим избранникам, пришедшим на Нертаран? - голос Фегоры был чуточку слишком равнодушным, чтобы быть таковым на самом деле, я подняла взгляд и с удивлением отметила не столько интерес, хотя и он имелся, но и сдерживаемое пламя гнева.
  'У нашей доброй хозяйки контры с Гарнагом? Если так, это мы неудачно зашли. Что они не поделили?' - пришли на ум обрывочные соображения. Я вздохнула и призналась:
  - Помощь нам очень нужна. Ваша помощь, как сведущего человека, владеющего информацией о странностях, творящихся с магической энергией Артаксара. И не стоит нас обзывать 'божьими избранниками'. Мы преследуем свои цели, но так уж случилось, что они пересеклись с интересами Гарнага, обеспокоенного положением мира.
  - Вы нездешние. Почему так уверены, что существует проблема? - скупо поинтересовалась Фегора, решив повременить с вотумом недоверия.
  - Если приток магии меньше оттока, если сила артефакта истощается быстрее прежнего, если мы за несколько дней стали свидетелями трех случаев полного иссушения силы земли, захватившей в двух случаях растения, в одном - животное, то я могу предположить, что подобные происшествия нетипичны для благополучного мира. Или же у нас с вами очень разные понятия о благополучии...
  - Ты, наблюдавшая явления, не считаешь их промежуточным колебанием баланса? - погрузившись по мере оглашения полного списка доказательств в тягостные раздумья, уточнила артефактчица.
  - Не знаю, все зависит от того, насколько сильными колебания были у вас прежде, если подобное типично и процесс цикличен... - я тоже задумалась, пытаясь собраться с мыслями. Эти серые проплешины и пепел реальности слишком сильно напомнили мне старую сказку, кажется, она называлась 'Бесконечная история' и была про разрушение выдуманного мира, кусками превращавшегося в НИЧТО. Может, я неверно истолковала происходящее из-за детской подсознательной ассоциации?
  - Цикличен любой процесс, - согласилась Фегора, кажется, удивленная моим согласием рассмотреть варианты, более, чем я была поражена ее наукоемким лексиконом, никак не вязавшимся с жизнью волшебницы в глуши.
  - Жаль, мы не можем показать того, что видели своими глазами, - проронил Киз, потирая переносицу.
  - Отчего же, такой способ есть, - промолвила артефактчица и в пику внешнему апатично-сердитому безразличию развила активную деятельность.
  Она достала плоский и тонкий деревянный круг, больше всего похожий на блинчик с узором из мелких значков, органично вписывающихся в годовые кольца. Блинчик был из знакомого уже дерева - хранителя магической энергии. Поверх круга Фегора поместила круглое зеркало весьма приличного качества в каменной оправе, а на само зеркало - маленький желто-серый шарик, выточенный из дерева.
  - Держи шарик в руках, согрей его теплом своего тела, думай о том, что желаешь показать, потом положишь в центр зеркала, - провела инструктаж Фегора, отдавая мне один из артефактов, и предостерегла заодно: - Четкость видения зависит от дисциплины разума.
  Обращалась и общалась она все это время почему-то со мной, как главной в отряде. На вид я явно была моложе каждого из спутников, а значит, дело было в способности артефактчицы чувствовать магическую силу. Киз и Гиз по конкурсу не прошли, а потому и внимания им дама уделяла лишь на несколько процентов больше, чем предметам меблировки комнаты.
  Шарик размером с тот, которым играют в пинг-понг, лег в ладони. Я спрятала его в лодочке, словно собиралась играть в 'колечко-колечко, выйди на крылечко', и сосредоточилась на картинках. Падает, на глазах рассыпаясь в труху дерево... в косых тенях ночи осыпается пеплом замерший в прыжке пес... при ярком свете дня лежит земля, обращенная в бесплодное нечто, где не растет и травинка, а три крупных мужика с бессильной жалостью и досадой глядят на бывшие нивы.
  Не знаю, хватит ли целеустремленности у моей беспечной башки для активации артефакта, но, надеюсь, получится хоть что-то. Если Фегора лично убедится в серьезности ситуации, то, как мне кажется, многое сможет поведать.
  Я подышала на шарик и опустила его в центр зеркала, не удержавшись от мысленных аплодисментов сочинителям сказок. Достославное яблочко-по-блюдечку было весьма близко к наблюдаемому процессу. Шарик полежал секунду-другую неподвижно и начал быстро-быстро вращаться на одном месте, от него пошла волна, меняющая отраженный в зеркале потолок и наши склонившиеся поближе головы на те самые не слишком живописные картинки, которые я так усердно пыталась заложить в память предмета.
  Чтобы не мешать Фегоре, я слезла с лавки и отошла в сторону. Даже если получилось 'записать' только один из трех доказательных серых образов, думаю, и его хватит, чтобы получить в обмен знания.
  Киз тоже не стал глазеть в 'телевизор' вторично, он прошелся по комнате. Вот ведь! И как он ухитряется даже в сапогах передвигаться таким мягким и неслышным шагом, что я в своих мокасинах эльфийского производства кажусь слоном, подпрыгивающим в посудной лавке.
  На середине движения киллер вдруг плавно сместился к двери в ученическую комнату и резко распахнул ее. Риалла послушно выпала в кухню, как швабра из шкафа с инвентарем. Грохот тоже присутствовал.
  - Не спится? - изысканно вежливо осведомился мужчина у растянувшейся в ногах тушки.
  - Я полотенце в мыльне забыла, - жалко мяукнула Риалла, приподнимаясь с карачек, и склонила голову, чтобы скрыть отчаянно разрумянившееся лицо шкодницы, пойманной на горячем.
  - Сочту за честь проводить, - рука в повелительном жесте простерлась к растрепанной, но хотя бы без колтунов в волосах, девице. Так только на бал принцесс приглашать! Риалла иронию оценила, румянец перешел в 'помидорец'. Руку, впрочем, приняла и засеменила к двери. Киз надежно перекрывал собою всякую возможность подсмотреть 'запись глазами очевидца' и ученица смирилась. Подскакивать или отталкивать любезного кавалера значило бы признаться в нарушении приказа учительницы. Я бы на месте девушки на такое не отважилась, она на своем месте тоже на глупость не решилась.
  Мне казалось, что закладывала для показа я три очень коротких эпизода, однако, Фегора, не замечая или не давая себе труда заметить 'выход Риаллы', смотрела в зеркало долго, очень долго. Может быть, по нескольку раз одно и то же прокручивала? Или у меня режим замедленной съемки получился? Не знаю, не знаю. Она все сидела, вперившись в прошедшее, когда вернулись Киз и ученица. Только негромкий скрип - звук закрывшейся за девушкой двери - вывел хозяйку дома из подобия транса.
  Она ме-е-дленно моргнула и прошептала:
  - Баланс нарушен. Истинно так.
  - Вот и Гарнаг сказал: 'Магева, спаси Артаксар, он гибнет', - очень к месту процитировал слова бога Фаль, весьма оскорбленный тем, что нас, таких замечательных, сразу не приняли всерьез и не поверили на слово. Сильфам вообще, как я успела уяснить, чуждо понятие обмана, и малютка до сих пор не мог свыкнуться до конца с реалиями мира людей, подразумевающими такие категории, как 'вранье наглое в лицо с честными глазами'.
  Сейчас он сидел у самого края зеркального артефакта, у ладони Гиза с довольно мрачным видом - следствием вторичного обзора панорамы выжженных земель.
  - И вы решили спасать? - удивилась Фегора, задумчиво изучая нашу компанию спасителей. На фанатиков с горящими глазами мы не походили и на велико-могучих героев, способных одним плевком свернуть горы, чтобы все стало так, чтоб были 'лепота и всеобщая благодать', тоже.
  - Нет, - промолвил Киз, вступая в разговор. - Оса обещала попробовать разобраться в ситуации до тех пор, пока ее держат на Артаксаре личные дела.
  - Что вам сулил бог за помощь?
  - Договора не заключалось, - снова ответил за всех киллер.
  - Я готова нанять вас и заплатить серебром, - помолчав, предложила Фегора, тонкие пальцы ее коснулись висков, словно женщину пытала жестокая мигрень.
  - Сколько? И что надо делать? - поставил два ключевых вопроса ребром Киз.
  - Пять тысяч тронов, одну авансом. Надо обновить договор королевской фамилии с Артаксаром. Это должно помочь, - столь же коротко ответила артефактчица.
  А вот на сей раз краткость - сестра таланта никого не устроила, хотя цена явно пришлась по вкусу киллерам и одновременно вельми насторожила.
  - Подробнее, - потребовали мои телохранители дружным братским дуэтом.
  - В древних трудах мастеров Артефа есть упоминания об Изначальном Договоре, заключенном меж родоначальником династии и землей Артаксара с благословления божественного, - четко, как лекцию читала, заговорила Фегора. - Сила страны и сила ее хранителя, восседающего на троне, связаны ритуалом. Камень хранит, дерево собирает, народ отдает и получает - таков Круг Обета. Центр его - владыка земли, он же Хранитель, блюдущий договор. Материальное воплощение круга обета - каменные жернова из светлого рикеллита, перетирающие силу земли в ту, что для создания артефактов пригодна, возвращающие ее назад на Артаксар и вбирающие излишек. Если узы Изначального Договора ослабли, то круговорот нарушается. И есть лишь один путь - обновление Первородной Клятвы через повторение. Когда сила коронованного владыки коснется камня жернова, равновесие на Артаксаре восстановится.
  - Очень все красиво звучит, но немного конкретнее можно? - я присела к общему столу рядышком с Гизом. - Как я поняла, ты думаешь, все наладится, если король, каким бы выжившим из ума маразматиком и инвалидом он не был, дотронется до какого-то особого камня, именуемого жернов?
  - Такой шанс существует. Хороший шанс. Кровь владык Артаксара сильна и она помнит обет, даже если потомок не самый достойный, - раздумчиво подтвердила Фегора. - Но не просто дотронется. Касание силы через спящую кровь возможно лишь, если ток живительной влаги изольется на священный жернов.
  - Скорее нас казнят за покушение на короля, - трезво-похоронным тоном резюмировал Гиз.
  Ему предположения и рассуждения артефактчицы активно не нравились.
  - Ладно, давай по пунктам. Где искать жернова? - прежде, чем оповещать женщину, что мы с уголовщиной категорически не связываемся и на мокрое дело не пойдем, я предпочла расставить все точки над 'й'.
  - Один на южной оконечности Артаксара, могу показать по карте, но он не понадобится, достаточно второго - из него сделан трон правителей. Чтобы подтвердить право на договор, коронованному владыке сначала надлежит оросить своей кровью сидение, затем обар и кабор - три ритуальных символа круга власти.
  - А почему бы тебе самой не отправиться в столицу и не дать королю и Собранию Грайолов ценный совет по спасению мира. Нам говорили, артефактчики обладают немалой властью. Неужели тебя послушают менее охотно, чем чужаков? - задался Киз вполне здравым вопросом: 'Зачем перекладывать работу на плечи посторонних и в чем подвох?'.
  Он, между прочим, так и не сел, прохаживался по кухне с независимо-хозяйским видом. То ли следил, как бы чего не вышло, то ли просто ноги разминал, на лошади за день насиделся. Буян, вроде, служил новому хозяину исправно, но мне казалось верховая езда - это то, что Киз пусть умеет, но без фанатизма, и целому дню в седле предпочтет более активное времяпрепровождение.
  - Я не могу вмешиваться, - покачала головой с искренним сожалением и какой-то застарелой болью Фегора, тонкие пальцы с мозолями в весьма странных местах, полагаю, от причудливых приспособлений для изготовления артефактов, пробежали по столу, как по клавишам молчаливого рояля. - Хотела бы. Но не могу. Моя клятва тоже из древних.
  А потом женщина выдвинула из боковины стола паз и начала извлекать да выкладывать перед нами столбики монет. Один за другим, один за другим...
  Кажется, это и был обещанный аванс, демонстрацией которого она пыталась склонить чашу решения наших сомнений в свою пользу. Эффект получился эм-м-н, скажем, не совсем такой, на который рассчитывала Фегора.
  Деньги меня мало волновали, а вот рисунок, выбитый на аверсе... Я впилась в него неверящим взглядом и мертвым голосом уточнила:
  - А что это за картинка на монетке?
  - Трон Артаксара, - недоуменно буркнула артефактчица. Мнение об умственных способностях агентуры у нее начало стремительно понижаться.
  - И никакое другое сидение такой формы иметь не может? - на всякий случай, уже слабо веря в такое совпадение, слабо мяукнула я.
  - Сие запрещено. Трон - символ Изначального Договора и залог его нерушимости, - отрезала женщина.
  Я закрыла глаза и прошептала:
  - Блин, блин, блин...
  - Что? - встревожился Гиз.
  Подхватился и замерцал перед лицом Фаль, искательно заглядывая в глаза, пытаясь сообразить, почему я так некстати завела речь о продуктах питания.
  - Вспомнила, где видела тот стул, - мрачно вздохнула я и ткнула пальцем в изображение трона на монете. - Это он!
  К чести моих телохранителей переспрашивать про 'где видела' и 'какой такой стул' они не стали, сразу поняли, что имеется в виду. Фегора молча продолжала выкладывать столбики, наверное, рассчитывала на переход количества выложенных монет в качество нашего немедленного согласия на подработку, и ждать пояснений. Ладно, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! Потенциальной нанимательнице стоило кое-что узнать, чтобы продолжать конструктивные переговоры.
  - От супа из вашей местной приправы-травы у меня было видение, какие только от магических обрядов раньше случались. Истинность прежних проверена опытом. Одно из видений от травы уже помогло избежать беды, - вздохнула я и описала красочный эпизод со стулом, как средством казни. - Если у вас трон один-разъединый, то его явно используют не по назначению, а если их два, то сотворить из аналога трона в нарушение договора электрический стул... Ну-у, я не знаю, что хуже.
  - Все скверно, - впала в мрачную меланхолию артефактчица, даже не поставившая под сомнение правдивость моих глюков и почему-то не переспросившая про электричество. Взяла и поверила разом. - Если на истинный трон воссядет самозванец, чья кровь не скрепляет Изначальный Договор, то таковой, как ты описала, и будет его скорбная кончина. Но использовать могущество трона-поручителя, как место казни - великий грех! Такое преступление не очистить обычным повторением клятвы истинного владыки. Его кровь, чтобы смыть скверну, должна будет покрыть все части трона, которых касались недостойные.
  - Боюсь, после такого масштабного кровопускания, одним носителем королевской крови станет меньше, - хмыкнула я, прикидывая, сколько нужно бесценной влаги, чтобы целиком измазать громадину из моего видения. А мазать придется целиком - чтоб наверняка. Ведь гарантии, что ни одна капля несоответствующей ГОСТу крови не попала туда, куда не надо, нет! Она ж исчезает, ее же не видно! И вообще, даже если наколдовать какую-то схемку распределения пятен осквернения, то как мазать правильную кровь? Так и вижу себя с кисточкой и баночкой с кровью мейд ин королевский наследник, ползающую вокруг трона и сосредоточенно корпящую над малярными работами с вампирским душком.
  - Коли так, обновление должно произойти через Первородную Клятву на жернове. Она очистит замаранную святыню. Но обар, кабор и трон - ритуальные символы - должны непременно признать владыку, - изменила ключевые условия задачки, впрочем, не сделав ее существенно проще, Фегора. - Разумеется, осквернение трона следует пресечь, дабы еще сильнее не расшатывать баланс энергии на Артаксаре.
  - Трон убивает неугодного? - уточнил Киз.
  - Он проверяет потомка на пригодность в качестве носителя Клятвы и Договора. Сила того, кто не способен, перетирается жерновами вместе с плотью, - строго ответила артефактчица.
  - Тогда почему это расшатывает баланс? - вставил вопрос Гиз. - Трон убивает, но сила достается накопителю - камню жернова, может только это и поддерживает пока ваш Договор, и дает энергию, что недополучает Артаксар из-за слабости короля.
  - Сила? Помои! Они марают и искажают течение истинных потоков мира, - почти выплюнула слова Фегора, ее рука дернулась и ровный столбик монеток накренился, рассыпался, зазвенел по столешнице. Фаль не утерпел, кинулся ловить и собирать.
  Я же дернулась куда сильнее конечности одинокой колдуньи, потому что в голове шарики то ли зашли за ролики, то ли, напротив, щелкнули и встали на место. Я сообразила, что значило мое последнее, третье, видение. Тягучая янтарная мощь огромного камня и темные, все множащиеся вкрапления в него и снующие вокруг мурашами люди. Жернов! Я видела жернов - он сам по себе был величайшим артефактом, способным впитывать, хранить и отдавать магию Артаксару. Трон - аллегорическое воплощение второго жернова - передавал ему нечистую, неправильную энергию, чем разрушал реликвию, а люди... маги ничего не замечали, продолжая эксплуатировать силу камней. Им, слепцам, оставалось только удивляться, почему слабеет магия и так быстро истощается 'заряд' артефакта, высвобождаемый знаками-символами.
  Я видела эту грязь, помои, как их назвала Фегора, и не слишком верила, что кровь истинного потомка королей Артаксара, даже законного короля, сможет остановить или повернуть вспять процесс. Но с другой стороны, если не сделать ничего, очень скоро мир вовсе лишится магии, и это будет не просто конец волшебства (жили без него, проживем и отныне), это будет конец мира. Потому что, что бы ни учинил при посредничестве или попустительстве богов первый владыка Артаксара, какими бы узами не связал себя и землю, теперь истощение магической силы неизбежно приводило к страшному концу страны. Серое ничто... Бр-р-р! Мне хватило одного раза, чтобы насмотреться. И сбежать, перевесив проблему на чужие плечи: сами натворили, пусть сами и разбираются, а не смогут, пусть загибаются, - я не смогу. Это будет неправильно, преступно, жестоко и трусливо. Так нельзя! Не знаю уж, какие доводы придумала себе Фегора, не пожелавшая вмешиваться напрямую, и даже знать не хочу. У меня все равно не получится успокоить совесть и отвернуться.
  Я вздохнула, оторвала взгляд от столешницы со столбиками и сказала:
  - Попробую.
  Гиз, кажется, поперхнулся. Киз втянул в себя воздух. Один Фаль, благослови его бог за такую веру и верность, лишь радостно заулыбался, подлетел и чмокнул меня в щеку.
  - Я не знаю, получится ли, но попробую. Вот проводим Киза в столицу, все равно по дороге, и попробую. Только дай карту, где искать второй жернов и объясни, как туда добраться. Нет, не мне, я географическая кретинка, Гизу. А если у тебя вдруг где-то затерялся план королевского замка, будем признательны.
  Брат моего киллера молча подошел к столу, открыл сумку и принялся складывать туда монеты. Он не стал спорить... Не понимаю почему, но не стал.
  - Спасибо, - сухо, если б не дрогнувший голос, шепнула артефактчица. - Я найду вам карты.
  - Уже поздно, продолжим обсуждение деталей нашей эскапады завтра? А то как бы сейчас с сонных глаз не спланировать маршрут прямиком к черту на кулички, вместо столицы, - предложила я, когда третий по счету зевок едва не порвал рот, и скрыть сие безобразие не было никакой возможности. Организму было совершенно наплевать на вопросы жизни и смерти мира, он банально хотел принять горизонтальное положение. Тем более, что главный выбор все равно сделан и волнение, сопровождавшее сей эпохальный акт, схлынуло, оставляя усталость.
  - Отдыхайте. Я подумаю, как сократить дорогу, - согласилась Фегора, оглядывая меня с малой толикой сочувствия и куда большей порцией удивления.
  Фаль вдруг сорвался с места и ветерком пронесся к двери в ученическую спальню. Прямо перед своркой на миг затормозил, дверь сама собой, а вернее уж магией сильфов, отворилась, пропуская малютку, и тут же бесшумно вернулась на место.
  - Ты согласилась. Почему? Вижу, деньги для тебя не имеют значения, - неожиданно спросила артефактчица.
  - Ну почему же, деньги важны, - пожала я плечами. - Золотому тельцу не поклоняюсь, но прекрасно понимаю - товарно-денежных отношений мое личное отношение не изменит и экономику не перевернет. А согласилась... Разные жизненные позиции, наверное. Ты можешь сказать, что не имеешь права вмешаться и смотреть, чем все обернется, я не могу. Если есть хоть малейший шанс изменить ситуацию, попробую. Земля не должна страдать из-за того, что боги или люди не предусмотрели форс-мажорных обстоятельств, при юридическом оформлении древней сделки.
  - Ты говоришь, как сл...
  - А она подслушивала! - задорный, в чем-то возмущенный, в чем-то заинтригованный голосок Фаля прервал наши философские рассуждалки, не оставляя шанса услышать, что именно пожелала сказать Фегора. - Сделала какую-то штучку из камушка, держала у уха и подслушивала!!!
  - А почему в прошедшем времени? - поинтересовалась я.
  - Я рассердился и обсыпал ее пыльцой, - похвастался сильф.
  - И теперь она чихает? - сыронизировал Киз.
  - Нет, спит, - отрезал малютка.
  - Вечным сном? - надеюсь, не серьезно предположил мой добрый и любимый киллер.
  - Сильфья дремота, - гордо поделился одним сотворенным безобразием, которое положило конец другому, Фаль.
  Опустился мне на плечо и, приосанившись, самодовольно добавил:
  - Никто не снимет сильфьей дремы, кроме сильфа!
  - И ты в здешнем периметре единственный и неповторимый представитель своей расы, - подтвердила я. - Однако, что там с девочкой?
  - Слухач, - покачала головой Фегора, подойдя к двери и вытаскивая из-за ножки стоящего близ дверей табурета мелкий камешек с микроскопическим значком на бочку.
  Ха, не перевелись еще левши на Артаксаре! Ай да девица, когда ж она провернуть все успела? До того, как ее спать в приказном порядке отправили, или когда у дверей за подглядом заловили? Подкинула незаметно и разыграла нас, как по нотам. Я тихонько хихикнула в кулак.
  - Изобретательная у тебя ученица, - констатировал Киз.
  - Если не погибнет, экспериментируя, талантливая артефактчица выйдет, - согласилась Фегора и даже чуть заметно улыбнулась, а потом сунула камешек в карман платья и объявила:
  - Благой ночи, Служительница, спутники!
  Торжествующе полюбовалась на мою возмущенную физиономию и, не дожидаясь достойной отповеди (когда очень сердишься, слова не сразу подбираются, вернее, подбираются такие, какие в приличном обществе говорить не рекомендуется), степенно удалилась в сторону той двери, которая, как я уяснила, вела в приватную часть дома.
  - Прежде, чем ляжем, - пресек мою попытку выползти из-за стола Киз. - Ты должна знать.
  - А? - я безнадежно приготовилась к очередному шедевру риторического искусства из серии 'магева - ты дура'. Вот ведь неуемный, и потенциальные премиальные эту песню не задушат, не убьют!
  - Платье Фегоры, - почему-то заговорил об очень странном, вопреки всем логичным ожиданиям, киллер.
  - А что с ним не так? - машинально удивилась я, припоминая вполне себе заурядный в стиле местной моды фасон. Когда это наш повар успел в модельера переквалифицироваться? Или он вообще человек-оркестр? То есть кладезь нереализованных на стезе профессионального убийцы талантов бытового назначения?
  - Она повесила сушить его во дворе. На юбке налипло несколько серых и черных волосков. Зверей домашних в доме не держат, я спрашивал у девчонки, - доложил Киз. - И меховой одежды у Фегоры нет.
  - Серых и черных, как тот кот? - напружинился разом Гиз, и почему-то даже ладонь легла туда, где у него кое-что из боевого арсенала хранилось.
  - В цель, - согласился наблюдательный братец. - Я почти уверен, это не совпадение.
  - Не простая у менялы знакомая, - медленно промолвила я. - О служителях знает, с разумными котами общается...
  - Что делать будем, Оса? - уточнил расстановку сил мой киллер.
  - Мыться и спать, - предложила я самый оптимальный вариант и удивилась негодующим позам телохранителей. - Чего вы? Не думаю, что она заплатила нам тысячу тронов только для того, чтобы усыпить бдительность и ночью убить. Кем бы на самом деле не была эта женщина, она нас приютила и наняла для работы, которую по каким-то причинам не способна сделать сама! Поэтому я собираюсь спать, а не терзаться маниакальными подозрениями. И вообще у меня для этой ответственной работы есть целых, - я загнула на руке пальцы, продемонстрировав наглядную процедуру пересчета, - два телохранителя. - Все остальное выясним завтра.
  Киз что-то мысленно прикинул, помолчал и кивнул, соглашаясь. Развернулся:
  - Мойтесь, я прогуляюсь.
  Значит, все равно решил все сделать по-своему. Не доверяй, перепроверяй, что шевелится - стреляй, и обследуй каждый камешек во избежание неожиданностей. Или... в голову забралась неожиданная мысль, он решил дать нам с Гизом возможность побыть наедине, да еще ни одной отравленной стрелки - ехидного комментария не отпустил. Если верна последняя версия, утром надо передвигаться по лесу с предельной бдительностью, чтобы не напороться на кладбище передохших от изумления экзотических зверюшек. Да, знаю, шутка старая, но мозг, едва не убившийся нынче заодно со всем отравленным ядом телом, на другую оказался не способен.
  Отказываться, возражать или устраивать поединки за право провести разведку на местности мы с Гизом не стали. Фаль с нами купаться не полетел, предпочтя всем водным процедурам уютное гнездышко из меха на свободной кровати.
  Вымощенная плоскими камешками тропинка - и в дождь ходить можно, не опасаясь в лужах утонуть, - вела к мыльне за домом. Данный экземпляр артаксарской бани был устроен по тому же принципу, что и на перевалочном пункте лесной дороги артефактчиков.
  Всей разницы - чуть похрустывающие, приятные голым ногам половички из какой-то ничуть не влажной, несмотря на нахождение в мыльне, травы. Камешки-нагреватели быстро справились со своей задачей, а мыла, как брускового, так и жидкого, в горшочках у Фегоры имелось несколько разновидностей. После случая с несмываемой окраской брата Гиз осторожничал и взял себе точно такой по запаху и консистенции, как на постоялом дворе Кейра.
  Мыться вдвоем совсем не то же самое, что в одиночку, и не только потому, что тебе потрут спинку и другие труднодоступные места, где хоть и не растет зубов, но грязь скапливается с катастрофической скоростью. (Кстати, ненавижу болезненный пот - если его не смыть сразу, он буквально притягивает к себе всякую бяку и потом отскребается с тела с неимоверным трудом).
  Нет, мыться вдвоем куда приятнее совсем по другим причинам. Взгляд, вздох, касание, даже просто касание рук любимого человека, его забота и ласка. Пусть всего несколько минут, но наедине, это волшебство куда более могущественное, чем все руны и сильфы. И не нужно роскошного ложа, простой коврик из травы и кучка относительно чистых вещей под головой и его глаза, в которых неизбывная нежность и горячий огонь страсти.
  Мы едва не потеряли друг друга сегодня, наверное, потому было в любви столько порывистой ненасытной жажды и остроты, будто встречались впервые после долгой разлуки. И нежность...
  Опустившись на коврики рядом, Гиз крепко-крепко прижал меня к себе и шепнул в волосы:
  - Я люблю тебя, Ксения.
  - Я люблю тебя, Гиз, - ответила я быстрее, чем стукнуло сердце, и улыбнулась тому, как просто, легко и естественно сказались эти слова. Я дышу, я живу, я люблю...
  Ни с кем другим раньше у меня так не получалось. Почему? Думаю, потому, что настоящим взаимным, даже если я обманывалась, считая его таким, то чувство не было. Чего-то чуть-чуть не хватило с моей стороны, что-то утаил, оставил для той дивной девы из леса - сладкой мечты прошлого - Лакс... Впрочем, теперь уже не важно, куда нужнее и важнее пальцы, запутавшиеся в темных волосах Гиза, и его губы, накрывающие мои, и сердца, бьющиеся в унисон, как одно на двоих.
  
  Часть текста временно изъята. Кстати, обращение насчет ловли тапок все еще действует! Принимаю, ловлю и благодарю!
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"