'Интересно, как сходят с ума и способен ли человек заметить, что он уже за гранью нормальности, если у этой самой нормальности можно выделить четкую грань? Вот тут ты адекватно воспринимаешь реальность, а шаг в сторону, прыжок на месте и уже можешь получать справку 'псих-самовзвод' и билет в палату с мягкими стенами, - размышляла я, сидя на подоконнике в комнате и вспоминая разговор с Галкой.
Причем, сидение на подоконнике, оговорюсь сразу, к свежим аномалиям не относилось, туда я забиралась частенько, чтобы с комфортом подумать. Ну нравилось мне это местечко и все тут!
Подруга она на то и подруга, чтобы говорить все начистоту, даже если слушать и слышать ни черта не хочется. Вот и поговорили. О чем? Да все на тему, что занимала меня уже три недели кряду - мое путешествие в другой мир. Не на тот свет, все эти коридоры и свет в конце тоннеля вкупе с 'неповторимым духовным опытом' пусть другие описывают, коль испытать довелось, я про натурально другое и бывшее, или казавшееся мне таковым, совершенно реальное измерение. Тот мир, где я провела несколько восхитительно насыщенных дней, повидала столько всего интересного и волшебного, даже сама творила истинную магию рун, видела самых настоящих эльфов!
Да, были опасности, куда же без них, и боль, меня даже пытались убить, но какими мелкими казались все эти неприятности по сравнению с оставшимися по ту сторону реальности, ставшими мне безумно дорогими людьми и нелюдями. Рыжий ворюга, обаятельный полукровка Лакс, от одной кривоватой ухмылки которого сжималось сердце, невозмутимый с виду и непробиваемый как бронетранспортер персональный телохранитель Кейр, непоседливый малютка-сильф Фаль и проказливый жеребец Дэлькор. Как же я безумно по ним скучала, даже по невозможному хулигану-коню...
Путешествие, занявшее по моим личным часам несколько дней и считанные секунды по времени Земли, оборвалось внезапно, по прихоти незримых и могущественных созданий, волею которых оно, собственно, и началось. Я вернулась назад спустя всего несколько секунд после исчезновения, в ту же точку пространства, лишившись практически всех материальных доказательств путешествия. Теперь у меня не было ничего, кроме памяти и приставшего к коже летнего загара.
Честно говоря, не знаю, поверила бы я Галке, если б она выдала историю, вроде приключившейся со мной, потому и не разобиделась смертельно, когда, решила поведать ей обо всем и по завершении повествования услышала следующее:
- Ну ты даешь! Складно и занимательно врешь! Может, тебе в писатели податься, коль ты только из-за того, что в солярий тайком от меня смоталась, такую историю забабахала!? - оценила Галка, тряхнув светло-золотистой гривкой волос с пепельными перышками. - Только с рунами чего-то слишком заумно вышло, подправь! Их ведь только ты наизусть годами зубрила, широкие массы не поймут, это я тебе как представитель общественности говорю!
- Не веришь, - констатировала я, машинально куснула ноготь и тут же, спохватившись, убрала руку. Вреднющая привычка из детства никак не хотела проходить окончательно, стоило мне попсиховать, и палец тут же оказывался у рта.
- Да кто ж в эти истории верит, Ксюх? - искренне удивилась Галка. - Ну может эти ролевики, которые у нас по парку в плащах и с деревянными мечами рассекают, да орут истошно: 'Да здравствует Гэндальф Серый, Арагорн и Фродо! Смерть Темному Властелину Мордора!' Так мы ж с тобой всегда над ними ржали. Чем бы дите ни тешилось, лишь бы не вешалось. Книжки-сказочки хороши, чтоб мозги отдыхали, а если верить в них начнешь, так и правда с катушек слететь можно! Ну пошутила и хватит! Пошли лучше до кафешки прошвырнемся. В 'Маслине', Светка рассказывала, теперь круто, или в 'Кофеек' завалим, там такой штрудель подают, пальчики оближешь. Парней посимпатичнее подцепим, или ты Димке, а я Максу звякну и вместе в киношку наладимся. С Крузом боевичок, новый только со среды в прокат запустили. Тебе ж еще с 'Интервью' Томчик нравился! Пошли, ты чего-то в последнее время сама не своя! А-а-а! Знаю! Ты книжку обдумывала да на мне, как на кошечках, проверить вздумала. Только я тебе еще посоветую, побольше, да поподробнее о любви напиши! Знаешь, классно будет, если в эту девицу не только вор, но еще эльфийский князь и телохранитель влюбятся!
- Выйдет настоящее пособие по групповому сексу, - мрачно подытожила я, зная тягу подружки к чтиву позабойнее со вкусом клубнички, вроде творений незабвенной Лорел. Уже ни на что не рассчитывая, я спросила снова:
- Значит, не веришь?
- Не-а, но выдумано здорово! - одобрила Галка. - А если хочешь, чтоб верили, надо не за фантастику, а за детективы браться. Верное дело! Вон какими тиражами Донцова, Устинова да Полякова выходят! А ты глупее что ль?
Спорить, доказывать и настаивать на своем только для того, чтобы убедить трезвомыслящую подруженьку, что Ксюха окончательно съехала с катушек и все глубже и безнадежнее погружается в мир иллюзий, я не стала. Забила на откровенность с Галкой и ни о чем потустороннем больше не болтала. Зачем? Честно сказать, мне не нужна была чужая вера, мне требовалось вернуться назад, и сочувственные охи-вздохи этому нисколько не способствовали. Но самым хреновым было то, что ничто и никто другой мне тоже не могли помочь. От осознания этого факта хотелось выть волчицей и крушить все подряд, как Кинг-Конг. Я чувствовала себя попугайчиком Кешей из мультика в тот самый момент, когда его, вольную птицу, засадили в клетку под замок, и бедолаге осталось только трясти прутья и вопить: 'Свободу попугаям!'
Я тоже пыталась орать на потолок, стены и пол, тщетно упрашивая и матеря те создания, благодаря коим состоялось мое путешествие, но отозвались только соседи снизу звучным концертом по батарее, настойчиво предлагавшим мне поумерить пыл. Я даже сходила к экстрасенсу, но едва тот заладил про венец безбрачия и сглаз, плюнула жулику в физиономию и ушла, громко хлопнув дверью. Больше у 'знатоков' тонкого мира спасения не искала, зато самостоятельно облазила все считающиеся аномальными места в нашем городе и пригороде. Список включил в себя:
- три кладбища (там на меня смотрели с сочувственным подозрением, как на потенциальную самоубийцу, пришлось вешать лапшу о поисках могилки прабабушки),
- пещеры в Алесинке (где я промочила ноги и перемазалась как поросенок в апрельской грязи, но не нашла ничего, кроме насморка),
- круг камней на окраине парка, то ли остатки чего-то и в самом деле древнего, то ли остов долгостроя, где по слухам любили тусоваться неприкаянные души, семафоря случайным прохожим неясными огнями. Там я напоролась на развеселую ораву старших школьников, отмечавших какое-то событие с пением под гитару и пивом. Вырваться удалось только после посошковой.
Во всех этих местах я пыталась использовать собственноручно составленное из рун заклятье открытия врат между мирами и перемещения, тщательно вырисованное на листке формата А4. Ясен пень, ничего не вышло! Последним актом отчаяния стало художественное оформление в рунном стиле напольного зеркала в прихожей. Масляной краской провонял весь коридор, эффект же, не считая восторженного вопля Галки 'Я хочу такое же! Только красным! Когда нарисуешь?', опять оказался равен нулю.
Сны мои были смутны и полны той же тоски, что и явь, только гораздо острее, потому что снилось мне, как зовут меня Лакс, Фаль и Кейр, как отчаянно, будто плача, ржет Дэлькор...
Честно признаться, на меня стала накатывать не только тоска, с каждым днем становившаяся все острее, но и безнадежное отчаяние от черной мысли: 'А что если я больше никогда не смогу вернуться?'.
Я даже, о ужас, стала писать стихи, вернее, они, негодные, начали писаться через меня. Строчки крутились в голове, долбились и не желали оставлять в покое, пока не оказывались на бумаге. Торопливо черкая, я записывала мучителей и прятала подальше в стол, чтобы, не дай бог, кто из друзей не напоролся на сие графоманское убожество, посвященное душевным страданиям. Наверное, будь я хоть сколько-нибудь стоящим поэтом, на почве столь сильных душевных переживаний могла бы родить гениальные шедевры.
Но как бы плохо мне не было, прекратить метаться в поисках выхода и решить для себя: 'Все это игры воспаленного воображения, перекормленного дурацкими книжками плюс комплекс нуждающейся в признании самолюбивой девчонки, а никакого Лакса, Фаля, Кейра, Дэлькора нет и не было, как и никакого путешествия в 'другой мир', я не могла. Это было бы настоящим предательством не только и возможно даже не столько друзей (кто знает, как они восприняли мое исчезновение), сколько самой себя. Слишком яркими и полновесными для фантазии были мои воспоминания, к тому же имелось пусть маленькое, зато вполне реальное доказательство моего пребывания в ином мире - загар. Настоящий летний загар, не ровный слой из солярия, а тот самый естественный, ни с чем не спутаешь, заработанный под солнцем и ветром. Хрупкая ниточка - производная меланина, но она удерживала меня над бездной безумия. Отказаться от мечты только потому, что я пока не могу найти путь к ее исполнению - ни за что!
Я собиралась продолжать поиски, а слезы, капающие из глаз, словно сами по себе, не в счет. Минуты слабости бывают у каждого, особенно в такие пасмурные и унылые деньки, как сегодня. Даже не верится, что начало мая на дворе, может у Весны шизофрения и она возомнила себя Осенью? Я решительно соскочила с подоконника, потерла отсиженную филейную часть и решила выбраться в магазин. Надо было купить чего-нибудь пожевать, да и вытрясти скорбные мысли из башки. Шоппинг - типично женское средство от депрессии.
Заглянула в кошелек и на полку с заначкой. Н-да-а, денег до следующих родительских вливаний и собственного конвертика за репетиторство оставалась не густо, но позволить себе пачку мюсли, батон вредного для фигуры (всегда на это плевала) белого хлеба, пачку масла, кусок сыра, пакет молока, макароны трехминутки, чуток колбаски, яйца и сосиски я вполне могла. Закупив все сразу, можно было бы не ходить за продуктами еще неделю.
Это у Галки в полном семействе из бабки, дедки, мамки, папки и пары братьев продукты из холодильника испарялись просто с космической скоростью. Не успеешь притащить три сумки (две в руках, третья в зубах), как опять шаром покати. Мужики жрут, как кони, обидно только, что не сено. Им все больше мясо подавай, хотя, думаю, коль в холодильнике осталось бы только сено, смели бы и его. Но, что самое странное, особенно здорово пропадало у них в доме молоко.
Когда бы я не заглянула за подружкой, вслед непременно несся призыв: 'Не забудьте купить молока! Два, нет, три пакета!' Причем куда девался этот продукт не понимали не только гости семейства, но сама Галка тоже не могла сыскать отгадки. Может быть, у них кто-то по ночам, возомнив себя Клеопатрой Египетской, в нем купался в косметических целях? Или я не там аномальные места искала, надо было первым делом к подруге наведаться и попробовать колдануть?
Краткий приступ уныния миновал. Ничего! Мы еще поборемся! Я привычно показала язык собственному отражению в разрисованном рунами зеркале. А декор в самом деле стильный получился! Наскоро причесала волосы, влезла в растянутые на коленках, дырявые в отдельных местах, потертые джинсы, удобные, модные, хоть и не идущие ни в какое сравнение с эльфийскими шмотками, натянула футболку с прикольным рисунком: тремя качающимися в гамаке котятами. Мазнула по губам помадой, завязала шнурки на кроссовках, вздернула молнию кожанки и, хлопнув дверью, вылетела на площадку.
Нажатие кнопочки вызвало гул, стук, лязг и погромыхивание в шахте. Бинго! Лифт работал! Старая, ремонтированная-переремонтированная железяка поползла ко мне на восьмой этаж. В принципе, я не слишком сетовала, коль кабинка в очередной раз ломалась, вот соседям Семенчиковым с младенцем и собакой - парой иждивенцев в равной мере нуждающихся в регулярных прогулках, - тем и впрямь приходилось тяжко. Вкупе с ребенком приходилось каждый раз волочь коляску, а с псом нестись вниз вприпрыжку, ведь животине не объяснишь, что лестница - это еще не прогулка и на ступеньках справлять нужду никак нельзя.
Дверь в квартиру Семенчиковых щелкнула одновременно с громыханием размыкающихся створок лифта. Я вошла, пальцем утопила кнопку блокировки дверей и крикнула:
- Жду!
- Спасибо, Ксюша! - пыхтящий как паровоз толстый диабетик Паша - отец семейства и куда более стройный, но роняющий слюни ротвейлер Степа (для любителей родословных и выставок Степандорино Ричардино Вуачард третий) втиснулись в лифт.
Пес тут же разулыбался, завилял коротким обрубком хвоста и моментально обслюнявил мне руку. Я потрепала лобастую голову. Все-таки характер собаки зависит не только от генетической составляющей! Прав Макаренко, воспитание в коллективе - мощный фактор. Вот Степа добрейшей души человек, нет, все-таки собака, хоть и должен быть машиной-убийцей, а беспородная шавка Эльвира - помесь мопса с болонкой, живущая у старой доносчицы и интриганки с первого этажа, - злобная брехливая тварь, так и норовящая вцепиться в лодыжку, дальше-то не допрыгнет.
- Что ты печальная в последние дни, вот осунулась даже. С парнем поссорилась? - сочувственно вздохнул Паша, проявляя сердечность, свойственную многим полным людям, не умеющим драться и быстро бегать.
- Нет, не поссорилась, нам просто расстаться пришлось, он далеко сейчас, - ответила я, предпочтя частичную правду откровенному вранью.
Зачастую куда удобнее сказать ее, чем выкручиваться и уверять, что у тебя все о'кей. Особенно если спрашивают искренне, сочувственно, а не в погоне за свежей сплетней.
- Это ничего, зато встречаться веселей будет, - подбодрил меня сосед. - Вот я Маришку свою, когда из командировок встречал, аж сердце от радости выскакивало!
- Ага! - энергично кивнула я, выскальзывая из лифта, одновременно с адским лязгом распахнувшихся створок.
Свежий ветер моментально подхватил мои волосы, норовя вырвать из хвоста отдельные прядки и придать прическе креативный вид. Небу, похоже, такое безобразие пришлось не по нраву, приглаживая шевелюру, брызнул дождик, но перестал быстрее, чем я успела отругать себя за то, что вышла без зонтика.
Как хорошо, что маленький продуктовый магазинчик находился в соседнем подъезде. Когда его только открывали вместо давным-давно загнувшейся парикмахерской, бунтовал весь дом, опасаясь шума разгрузки и бессонных ночей от горланящих песни под окнами любителей заложить за воротник. Писали петиции во все инстанции от ЖЭУ до президента, вызывали комиссии, получали отписки и возмущались вплоть до митингов, а только своей правоты не доказали. Может, и не были правы, а может, власть на поводу у коммерсанта пошла.
Владелец магазинчика 'Лидия' Макар Васильевич, терпеливо выслушивавший все вопли старушек на общих собраниях (я б ему уже за одно это памятник воздвигла), на свои средства сделал косметический ремонт всех четырех подъездов, выложил вокруг дома новый асфальт, посадил кусты сирени, рябину, поставил урны. Думаю, потратился Макарыч изрядно, но гнев народный мало-помалу перерос в столь же пламенную любовь.
У жителей отпала необходимость таскаться в супермаркет через квартал, где продукты часто бывали с душком или на издыхании срока годности. Теперь мы все отоваривались у Макара, да еще из соседних домов народец стал захаживать. Юркие, смешливые и вежливые девушки-продавщицы порхали по магазину как бабочки, норовя угодить каждому покупателю. Те, особенно неизбалованные сферой обслуживания пенсионеры и люди среднего возраста, таяли и накупали впятеро больше запланированного.
На ступеньках магазина под просторным козырьком скучал и поскуливал от полноты огорчения щенок эрдельтерьера, привязанный за длинный поводок к фигурной решетке перилл. Карие глаза были полны беспросветной тоски, черная шерстка на спинке серебрилась мелкими капельками влаги. Эдик, кобелек Ленки из соседнего подъезда, моей приятельницы по давним играм в песочнице, ждал хозяйку.
- Привет, приятель, скучаешь? - обратилась я к малышу.
Унюхав знакомую, Эдик приободрился и запрыгал вокруг, путая меня в поводке, я запрыгала, выпутываясь из ремешка. Песик окончательно развеселился, залился задорным лаем и так увлекся новой забавой, что не сразу заметил возвращение вероломной владелицы. Ее пожарно-красную куртку первой узрела я. Ленка, нагруженная объемным пакетом, только языком прицокнула и посетовала:
-Эх ты, верный друг и сторож! Чем же она тебя купила сухариками или колбасой?
За соленые сухарики Эдик, и правда, был готов отдать собачью душу, ибо обожал их до самозабвения, а колбасу, если конечно она правильная, а не туалетная бумага пополам с опилками, не только зверюшки любят. Вступившись за собачью честь, я объявила:
- Никаких сухариков и колбасы! Чего я, по-твоему, совсем с катушек съехала, в магазин продукты носить стала, вместо того, чтобы их оттуда вытаскивать? Твой пес мне просто бескорыстно рад, в отличие от меркантильной хозяйки он способен на альтруистические поступки!
- Ладно, ладно, Ксюх, не злись, - Ленка поняла меня по-своему и, вытащив из кармана сотню, протянула. - Вот, спасибо и извини, ну завертелась, забыла, с кем не бывает. Возьми!
- Это чего, взятка? - непонимающе нахмурилась я.
- Здрасьти, приехали, - фыркнула Ленка, засовывая пакет подмышку и перехватывая поданный мною поводок. - Сама ж на позапрошлой неделе мне сотню дала, когда мне на пельмешки и масло не хватало. Забыла что ль?
- Забыла, - я пожала плечами, принимая денежку и засовывая в карман. Никогда не вела скрупулезного счета деньгам, отданным друзьям и знакомым. Крупных сумм у меня сроду не водилось, а мелочевку народ отдавал и так. Чего ж дергаться и нудить? Не голодаю и ладно, как смогут - вернут, будет приятный сюрприз.
- Так что ж ты сразу не сказала, что забыла, я б тогда и отдавать не стала! - шутливо возмутилась приятельница.
- Ха, не стала бы! - фыркнула я. - Не клевещи! Тебе бы непременно совестно перед Эдиком сделалось!
Ленка взглянула на снующего между нашими ногами счастливого щенка и согласилась почти серьезно:
- А ведь права! Ну ладно, Оса, бывай! Мы побежали домой, пока Макс Кешу с голодухи не схарчил.
Максом звали второго мужа Ленки, а Кешами всех попугаев, которых соседка заводила на своем веку. Честно признаться, которым был по счету данный экземпляр, я бы не смогла и под дулом пистолета.
- Попугайчика жалко, поторопись, - согласилась я уже вслед Ленке, та подавилась смешком, а Эдик весело тявкнул, то ли тоже сочувствуя птичке, то ли просто радуясь жизни.
Дверь магазина раскрылась, впуская меня в тепло и выпуская парочку занятых собой говорливых бабулек в сопровождении пожилого кавалера. Дедуля придержал створку не только для своих спутниц, но и для меня, сопроводив приглашение церемонным кивком. Я улыбнулась седовласому джентльмену и поблагодарила:
- Очень признательна!
Тот приподнял черную фетровую шляпу.
Покупателей в субботний денек было достаточно. Но одна из продавщиц, Олеська, вечно экспериментирующая с цветом своих волос (сейчас она была ярко розовой с зелеными перышками), махнула мне рукой. Я заспешила к прилавку.
- Как тебе причесон? - вместо 'здравствуй' нетерпеливо спросила девушка.
- На себе я б такое лишь в страшном сне вообразить смогла, а тебе идет, - дипломатично ответила я. - На фламинго похоже!
Чистые серо-голубые глаза Олеськи заволокло облачко раздумий, девушка явно не знала что такое фламинго, поэтому никак не могла сообразить, оскорбляю я ее или комплимент делаю. Пока у девчонки что-нибудь внутри не переклинило, я пояснила:
- Это птица такая красивая и романтичная, про нее еще Алена Свиридова пела, помнишь: 'Розовый фламинго, дитя заката....'. Я намурлыкала мелодию.
- А, точно! - разулыбалась приятельница, контакты перестали искрить. - Так тебе чего?
Я принялась перечислять, попутно доставая из кармана джинсов четыреста пятьдесят рублей.
Олеська зашустрила по магазину, собирая мой заказ в бесплатный пакет с символикой магазина. (Это нововведение наши бабульки просто обожали и, чтобы получить побольше прочных пакетов, ходили в 'Лидию' по несколько раз на день!). Потом ее наманикюренные розовые пальчики - вот по части маникюра я ее точно переплюнула, сейчас, например мои ноготки были черного цвета с красными и зелеными звездочками - застучали по клавишам кассы и девушка выдала:
- Четыреста сорок восемь семьдесят!
Я протянула заготовленные купюры, Олеська завистливо вздохнула:
- Опять все точно рассчитала, а я вот, весь день у кассы, а хоть убей, никак не могу прикинуть на глазок, когда сама за покупками отправляюсь!
- Рассчитывай, не рассчитывай, а если тугриков нет, взять их неоткуда, что мне, что тебе, - философски отметила я.
- Это верно, - снова блеснула улыбкой Олеська и, подмигнув, таинственно шепнула:
- Между прочим, в подсобке миндальное печенье и трюфели еще не распаковывали! Тебе отложить, возьмешь?
- Искусительница, - томно простонала я, не в силах устоять перед тающим во рту наисвежайшим лакомством, и выложила на прилавок Ленкин должок. - Накидай на все!
Олеська юркнула в подсобку и вернулась с парой небольших свертков, сунула их в отдельный пакет, взвесила и бросила сверху на уже собранные продукты. Получив на сдачу семь копеек, я сгребла продукты и, махнув продавщице рукой, направилась к выходу. Сзади, буквально в нескольких сантиметрах за моей спиной, в общем гуле магазинчика кто-то громко фыркнул.
Я подскочила от неожиданности, едва не рассеяв по полу в стиле колдующей Василисы весь продуктовый набор, обернулась и икнула от неожиданности. Прямо на меня смотрела хитрая морда Дэлькора. Конь, рыжий хулиган с черным фингалом под глазом, стоял прямо посреди магазина, тело по контуру светилось искристым сине-зеленым цветом, а вокруг и....и сквозь него как ни в чем ни бывало сновали люди.
- Забыла чего? - крикнула мне Олеська.
- Нет, на тебя еще разок посмотреть решила, фламинго, - помотала я головой, куда только что, поднимая дыбом волосы, забрела весьма жуткая мыслишка: 'А что если я все-таки сумасшедшая?'
В магазине стояла лошадь, моя лошадь из другого мира, только вот никто, кроме меня, ее в упор не видел и не слышал. Дэлькор стукнул копытом, проржал что-то нежное и попытался ткнуться мордой мне в плечо. Голова прошла насквозь и я ничего не почувствовала, зато словно очнулась.
Блин! Да какая на фиг разница, в своем ли я уме, если мои друзья лишь видение, я хочу быть чокнутой! Очень хочу! Пусть никто ничего не видит и не замечает, главное, чтобы видела я. Самое главное! Реальность для каждого из людей своя, даже если мы живем рядом и ежедневно общаемся друг с другом. Это давным-давно известно философам. Вот я и применю этот постулат на практике, сердце мое радостно забилось, согласное с головой.
- Дэлькор, хороший мой, как здорово, что ты пришел ко мне, пойдем домой! - украдкой смахнув что-то мокрое с глаз, я вышла из магазина.
Конь фыркнул мне в ухо трепетно, ласково и послушно последовал к дверям. Сделав вид, что выпускаю из магазина полную даму с сумками и тремя багетами под мышкой (такое тело надо питать!), я придержала для Дэлькора дверь. Жеребец прошел сквозь витрину, а толстуха благодарно запыхтела. Так вдвоем с призрачным конем мы и побрели к подъезду. Я посекундно оглядывалась, проверяя, не исчез ли он так же внезапно, как появился. Но нет, эльфийский подарочек шел рядом. Пусть он не мог больше катать меня на себе, зато я видела и слышала его весьма отчетливо. После нескольких недель удушающей тоски и метаний, Дэлькор рыжим лучиком осветил мою жизнь. Я взахлеб рассказывала лошади, как рада его видеть и как скучала по всем друзьям и по нему, как пыталась вернуться, рыжик сочувственно вздыхал и пытался облизать мне руки и лицо.
Вместе мы поднялись на лифте в мою квартиру. Я уже освоилась и нашла массу преимуществ в необычном Дэлькоровом состоянии. Ведь только такого коня можно было бы держать на восьмом этаже в однокомнатной квартире! Куда всем томагочам мира до моего необыкновенного жеребца! И уж если лошадь смогла прийти ко мне, неужели я не смогу найти дорожку к друзьям? Надежда вновь взметнулась в душе костром!
Перед дверью в квартиру Семенчиковых пыхтел Паша, выискивая ключ по карманам, Степа сидел на коврике и терпеливо ждал.
- Маришка с Саньком сегодня по поликлинике болтаются, - обернувшись ко мне, повинился сосед. - А в кармане у меня дырка, вот ключи и ухнули, надо все-таки подкладку зашить.
- Если ключи носить в каком-нибудь другом месте из куртки можно устроить копилку! - дала я дельный совет. - Вот у нас математичка в институте все удивлялась, что летняя сумка такой тяжелой стала, а потом из-под подкладки сто двадцать девять рублей мелочью выгребла!
- Нет, я все-таки лучше карман зашью, - отдуваясь, пропыхтел Паша.
Степа оставил хозяина продолжать рыбалку в карманах, поднял с пестрого коврика круглый зад и, волоча по бетону поводок, подошел ко мне... хотя, нет, пес подошел к коню-призраку и принялся его внимательно разглядывать, наклоняя башку то вправо, то в лево. Ноздри ротвейлера раздувались, уши подергивались, лоб собирался в недоуменную складочку. Совершенно очевидно, животное видело и слышало Дэлькора, однако, абсолютно не обоняло.
Сердце радостно подпрыгнуло, если уж столь приземленное создание, как Степа, видит коня, значит, я вовсе не галлюцинирую, даже если схожу с ума. Отрадно! От избытка чувств я повесила пакет на дверную ручку, наклонилась, обхватила мощную собачью шею и погладила. Дэлькор ревниво ржанул и замотал гривой, ему тоже хотелось ныне недостижимой ласки. Сообразительный Степа проворно попятился и снова сел на попу, поближе к хозяину. А-то мало ли чего непонятному зверю на ум взбредет? Паша, наконец, извлек из недр куртки ключ и облегченно завозился с замком.
Я открыла свою дверь и тоже вошла. Притворила створку и объявила, водружая пакет с продуктами на подзеркальник трюмо в прихожей:
- Не сердись! Я тебя очень люблю, вот и обрадовалась, что хоть Степа тебя видит, а не только я, а значит ты самый натуральный, хоть и нематериальный конь. А никакая не галлюцинация, хотя, если б ты и был галлюцинацией, ты был бы самым лучшим глюком в мире.
Щелкнув выключателем, я поискала взглядом коня, чей рыжий круп маячил на периферии зрения. Аккуратно огибая меня, при этом Дэль почти до половины ушел в стену, а копытами залез в козетку у полок с обувью, жеребец тянулся к зеркалу.
Стоило моему волшебному животному коснуться его поверхности, словно целуя отражение, как раздался переливчатый, мелодичный и в тоже время заставляющий ныть зубы звон. Свет от шкуры коня словно перекинулся на декор из рун, заставляя их запылать яркой голубизной, ядовитой зеленью, холодным серебром и неистовым золотом. Внутри же, в раме из рун, появились серые клубы густого, как деревенская сметана, тумана. Ни я, ни Дэлькор больше не отражались в зеркале, зато в серой густоте засияла поначалу слабая, но с каждой секундой становившаяся все более яркой и близкой искорка. С неистово бьющимся в предвкушении сердцем я сощурилась, следя за ней. Почему-то мне казалось очень важным не отвести глаз. Дэлькор так и стоял, прижавшись мордой к туманному стеклу.
А искорка, бывшая поначалу с головку спички, все росла и росла. Вот она уже увеличилась настолько, что я смогла различить детали. Какая к черту искра! Трепеща радужными крылышками в сером тумане, прямо на нас летел Фаль. Его зеленущие глаза сверкали как пара мощных фонариков, гибкое тело напряглось, выгибаясь дугой. Конь призывно заржал. Словно повинуясь этому звуку, смешавшемуся со все нарастающим звоном, сильф неистово замахал крылышками. Вокруг Фаля моментально возникло радужное облачко из разноцветных искр, и вот уже вся серая мгла засверкала столь же ярко, как малютка сильф. Почему-то запахло мятной жвачкой, и молнией блеснуло что-то тонкое, голубовато-серебристое, как игла. Дэлькор всхрапнул, попятился и толкнул меня обретшей материальность чугунной башкой. Я ощутила сильный тычок в спину, потом больно ткнулась коленками в подзеркальник и, не удержавшись на ногах, полетела головой вперед, прямо в зеркало. Почему-то стекло оказалось вязким на ощупь и холодным как сентябрьская вода, а потом был захлебывающийся неистовым восторгом вопль Фаля:
- Получилось! Получилось! Полу... - и ватная темная тишина, навалившаяся мягким одеялом.
Глава 2. Возвращение. Среди друзей?
Пахло нагретой на солнце зеленью, стрекотали и жужжали насекомые, где-то неподалеку чирикало несколько деловых птичек. Я очнулась лежа на траве, голова покоилась на чем-то пусть и не очень мягком, но чертовски уютном, наверху было голубое летнее небо, а на груди свернулся клубочком Фаль, его махонькие ручонки крепко вцепились в мою футболку. Похоже, малютка спал, тельце подрагивало. Справа, в излюбленной собачьей позе, расположился Дэлькор, прижимаясь ко мне теплым боком. Черная грива бандита щекотала руки и шею.
Первую секунду я восторгалась, вторую неистово испугалась, что вижу сон, в третью поняла, что мне жутко мешает твердый сучок, попавший под бок, и завозилась, разрушая мирную идиллию момента, сунула руку под спину и вытащила ножны с кинжалом. Моим кинжалом - даром древней черепахи из озера.
- Выспалась? - раздался надо мной знакомый чуть хрипловатый от волнения голос.
Запрокинув голову посильнее назад, я увидела угловатое, суровое лицо Кейра с массивным подбородком. Терпеливое ожидание мужчины мешалось с неимоверным облегчением и почти детской радостью. Я протянула:
- Не знаю. В таком ответственном деле никогда нельзя быть уверенной на сто процентов.
Сказала задумчиво и лениво, а хотелось заорать во все горло от переполнявшего организм восторга, подпрыгнуть и повиснуть у телохранителя на шее, обхватив его крепко-крепко, чтобы ни одна зараза больше не смогла меня выдрать из этого мира и отправить по своей высшей прихоти в другой. Своей жизнью я хотела управлять сама, а не плясать под чужую дудочку!
Впрочем, с тем, чтобы вцепиться в Кейра, можно было и не спешить. Сильные руки воина, придерживающие меня за плечи, пусть и с показной небрежностью, преследовали ту же цель. Сообразив, что я очнулась, Дэлькор радостно заржал и нежно облизал мое лицо. Терпеливо снеся несколько поцелуев преданного коня, я села, отфыркиваясь, длинная футболка прогнулась на бедрах маленьким гамаком, где продолжал безмятежно дрыхнуть Фаль.
- Спасибо Кейр, что вытащили меня. Я так соскучилась! - а потом все-таки не выдержала и повисла у телохранителя на шее, как и собиралась с самого начала.
- Мы по тебе тоже скучали, магева, - отвел подозрительно заблестевшие глаза мужчина, сглотнул вставший в горле комок и осторожно, но крепко, обнял меня. - Только мы ж не маги, не под силу тебя нам сыскать было, всего и оставалось, что ждать. А как Дэлькор с места сорвался, будто бешенный, мы, коней не седлавши, следом припустили, решили, тебя он почуял. Да разве за твоим скакуном угонишься? На полянку эту выскочили, глядим, ты уж здесь, и он рядышком довольный лежит, скалится.
- Значит, Фаль и Дэлькор меня вытащили, не знаю уж, как у них вышло, - резюмировала я, потрепав буйную гриву преданного волшебного коня и осторожно погладив самым кончиком пальца рыжего сильфа, свернувшегося будто в колыбельке в моей футболке.
- Мелкий стало быть тоже тут? - подивился Кейр.
- Ага, умаялся, дрыхнет без задних ног, бедолага, - нежно улыбнулась я.
- Еще бы, в первый раз пыльцу с крылышек стряхнул для такого могущественного волшебства, - второй голос, раздавшийся слева от меня, тоже был пусть не привычен, но знаком.
Я резко развернулась, вызывая в сознании образ защитного круга рун, закрывавшего меня, Кейра и Дэлькора. Рядом с двумя лошадьми стоял ОН. Мой несостоявшийся киллер из Тэдра Номус. Не в прежних обносках с плеча Лакса, а в каких-то простых и в то же время изящных черно-серых одеждах, плотно облегающих тело. И пусть в руках его были поводья коней, а не кинжал, спокойней на душе не становилось. Ведь именно из-за него мне пришлось в прошлый раз звать на помощь, именно из-за него меня, как нашкодившего щенка, выкинули за шкирку из этого мира. Больше я такого не допущу! НИ ЗА ЧТО! Кинжал будто сам покинул ножны, удобно легла рукоять древнего клинка в ладонь, во второй начал загораться, призванный отчаянной нуждой и руной КАНО шар огня.
- Оса, подожди! - торопливо выпалил Кейр, вскакивая на ноги вслед за мной и хватая за запястья. - Гиз не враг тебе!
- Конечно не враг, ничего личного, контракт есть контракт, - подтвердила я сквозь зубы.
Прохладные серо-голубые глаза улыбнулись мне, голова склонилась в легком поклоне, продемонстрировав темную рыжину затылка. Киллер отпустил поводья коней, медленно развел руки, демонстрируя пустоту ладоней, опустился на одно колено и промолвил:
- Контракт закрыт, магева, согласно оговоренным условиям. Если ты желаешь покарать меня - бей.
- Это что за приступ мазохизма? - я недоуменно нахмурилась, отстраненно отмечая, как сам собой исчезает с моей ладони огненный шар.
Да уж, в фаербол без настроения не поиграешь. Проклятый рыжий киллер по имени Гиз, - француз что ли или случайное совпадение звуков? - сбил мне весь воинственный настрой своим рыцарственно-покорным валянием на коленях. И как прикажете понимать сей жест: военная хитрость или?
- Такова воля Тэдра Номус, - спокойно, то ли нарочито, то ли в самом деле ничего не боясь, объяснил мужчина, узкие губы изогнула ироничная улыбка. - Отныне заказ на Вашу смерть не может быть принят, и каждый, обратившийся с таким предложением, подлежит устранению. Мы чтим ВЫСШИЙ ЗАКОН.
- Да-да, Бендер тоже Уголовный Кодекс уважал, традиция. А что ты тогда тут делаешь? - заинтересовалась я, не без облегчения принимая весть о закрытии сезона охоты на магеву Осу. Почему-то мне очень нравилась обаятельная девушка, выглядывающая из зеркала, и я совершенно не хотела с ней расставаться до срока.
- Пусть невольно, оскорбление было нанесено, наказание должно быть равным деянию, отныне волей Совета Тэдра Номус я приставлен к магеве в качестве телохранителя. Здесь я ждал ее возвращения, дабы предложить свои услуги, - объяснил Гиз с прежними безмятежно-ироничными интонациями.
- А если мне не захочется принять твои услуги? - моментально отбила мяч я.
- Это право магевы, - рыжая голова склонилась чуть ниже. - Я извещу о ее решении Совет.
- И? - подтолкнула я киллера к продолжению беседы, заподозрив за слишком простой концовочкой в стиле 'не хочешь, не ешь' какое-то нехорошее продолжение.
- Никакого 'и' более не будет, магева, во всяком случае, для меня, - спокойно заключил мужчина.
- Но ведь это несправедливо! - возмутилась я, топнув ногой. Только вот мягкая трава свела на нет всю экспрессию жеста. - Ты исполнял заказ, как принято в вашей организации, а теперь, когда жареным запахло, тебя же сделали козлом отпущения?
- За козла отдельное спасибо, почтенная магева, - прижал руку к груди Гиз и кривовато ухмыльнулся.
- Отдельное пожалуйста, телохранитель, - фыркнула я и отвернулась как можно скорее, чтобы не видеть, какое облегчение разлилось по лицу Гиза, все это время пытавшегося поддерживать маску спокойной иронии перед лицом неминуемой смерти.
- Значит, теперь у меня целых два телохранителя - бывший палач и бывший убийца, - заключила я, моментально затаптывая огоньки тревоги о его собственной участи, затлевшие в глазах Кейра. - Зашибись до чего здорово! Осталось выяснить только один момент: Где мой вор?
Бывший палач закашлялся в каком-то нехорошем смущении. Столь вопиющая симуляция рудничной болезни заставила меня встревожиться.
- Эй, парни, чего молчите, где Лакс? - странно тонким, каким-то ломким голосом потребовала я ответа.
- У балаганщиков в лагере, - выдавил из себя Кейр и почему-то покраснел.
- Заканчивай уж, - потребовала я, привалившись к теплому боку Дэлькора.
Как-то разом ослабли ноги после пережитого стресса. С моим вором все в порядке! Во всяком случае, он жив, о мертвых с такой неловкостью не краснеют, а все остальное поправимо. Даже если Лакс плюнул на смывшуюся магеву и просто закрутил роман с какой-нибудь фигуристой девахой из балаганщиков, расцарапаю ей морду, ему скандал устрою, и все дела! Чтобы я такого парня себе назад не отбила? Да никогда! Рыжий ворюга мой! Я за него любой крале такой последний День Помпеи устрою, смотреть в его сторону заречется.
- Пьет без продыху уж дней девять. Как ты исчезла, а бабка из балаганщиков гадала, да сказала, что не под силу человеку тебя назад вернуть, так и пьет, - с неловкостью, через силу пробормотал вояка.
- Если девять дней, значит, уже напился, поминки закончены, до сороковин ждать не будем, - хмыкнула я.
А что оставалось делать? Не то чтобы я обожала субъектов, имевших обыкновение топить свои проблемы в вине, скорей уж недоумевала, когда случалось мне оказаться свидетельницей подобного. Как может человек в здравом уме считать, что беда отступит или забудется, если хлебнуть чего-то высокоградусного? Скорей уж, если следовать логике, надо пить кофе или колу (это не реклама!) или другие стимулирующие умственную деятельность напитки, чтобы подтолкнуть мозг к поиску выхода из безвыходного положения. Если угодил в болото, надо пытаться выбраться, а не закрывать глаза и готовиться покомфортнее пускать пузыри.
Хотя, может, я и не права, может, просто не доводилось мне бывать в такой кризисной ситуации, когда больше всего на свете хочется 'уколоться и забыться', забыть обо всем и о себе. Пока не была и, надеюсь, никогда не окажусь. Даже в часы самого беспросветного отчаяния в течение всех этих недель разлуки я ни на секунду не хотела вычеркнуть из памяти время, проведенное в Хавале, и своих друзей. Уже одно то, что они где-то во Вселенной есть, хоть и не рядом, вселяло в меня веру и радость, пусть с примесью тоски и боли, но истинную радость.
Я вскарабкалась на неоседланного Дэлькора, аккуратно придерживая подол футболки с крепко спящим сильфом, и, используя черную гриву коня, - длинные пряди, перемежающиеся аккуратно заплетенными косичками, - вместо поводьев, огласила план действий на ближайшее будущее:
- Поехали, хочу глянуть в глаза этому начинающему алкоголику неблагонадежной эльфийской наружности. На месте и решим, искать ли в здешних краях наркологический диспансер или обойдемся холодным душем и рассолом, - скомандовала я.
- Твои колдовские вещи брать, почтенная магева? - подчеркнуто вежливо уточнил Гиз.
- Мои колдовские вещи? - переспросила я, бормоча себе под нос: 'Я все ловлю на лету, но непонятно, что конкретно ты имеешь в виду?'. Взгляд скользнул по полянке и почти сразу наткнулся на небольшой бело-синий с дамской мордочкой пакет из 'Лидии' и сумочку. Ого! Так они тоже через зазеркалье путешествие совершили! Похоже, когда я в вязкий туман проваливалась, невольно верхний пакет со сладостями зацепила. Какая я предусмотрительная, в этот раз даже с гостинцами явилась. Будет, чем Фаля разок побаловать, коль от иномирных деликатесов нос воротить не станет. - Конечно, брать! Сумочку мне, остальное вам!
Кейр подал за ремешок сумочку, с некоторой опаской умостил 'волшебный' мешочек, шуршащий, как тысяча буйных шуршалок, спереди на седло и взлетел на коня, Гиз синхронно повторил его движение, занимая место по левую сторону чуть сзади от меня. Наша маленькая кавалькада тронулась к изрядному пролому в зарослях кустов, организованному группой лиц, встречавших меня любимую.
- Кстати, вопрос по существу: где мы вообще географически, сколько я отсутствовала и далеко ли до балаганщиков, где квасит Лакс? - попросила я справку, полной грудью вдыхая запах мира.
- А ты не знаешь, магева? - удивился Кейр и уставился на меня с подозрительным прищуром, даже стесняться за вора враз перестал.
- Знаю, конечно, просто твой склероз проверяю, - съехидничала я, но тут же устыдившись того, что невольно сорвала тревогу за пьянствующего Лакса на вполне трезвом и вообще ни в чем невиноватом телохранителе, постаралась объяснить: - Кейр, я думаю, в наших мирах время по-разному течет, я ведь три недели лбом во все стенки долбилась, пока Фаль с Дэлькором мне не помогли дверь открыть. А что здесь творилось, понятия не имею, но очень хочу знать!
- Ага, - в недоумении перед магевскими причудами потер лоб воин, но отрапортовал четко: - Тебя не было ровно половину луны. Мы сейчас близ Мидана, лесом минут семь напрямик. Когда ты исчезла Оса, на площади представление закатив, в городе такой переполох творился, что мы постарались затеряться у балаганщиков. Думали, ты вот-вот вернешься, значит, нам далеко уходить нельзя. Там нас Гиз и отыскал. Понятное дело, мы в драку кинулись, но он растолковал, что к чему. Растолковал так, что поверили - не враг он тебе больше.
- Не друг и не враг, а так... Ладно, посмотрим. А с какого перепугу Лакс запил, неужто только от слов гадалки или вы еще от меня чего важное скрываете, какую-нибудь знатную гадость про запас отложили? - демонстративно хмурясь, потребовала я ответа.
Хотя, вообще-то мне хотелось вопить во все горло что-нибудь ликующе тарзанистое, чтоб в страхе прятались все окрестные Шерханы. Я ведь вернулась! Ур-р-ра! Здесь со мной магия, волшебные помощники руны, а значит, все будет офигенно хорошо, даже если пока не очень.
- Нет, магева, ничего не таим, все они, эти проклятые предсказания, - буркнул Кейр, сплюнув под копыта коня. - Первое ты и сама слышала.
'Скоро та, кто тебе дороже самой жизни перестанет ходить по этой земле'! - провыла я с самым многозначительно-трагичным видом а ля баньши.
- Второе было не лучше, - мрачно прокомментировал воин. - Лакс и так сам не свой ходил, весь истомился, а когда от старой Матиассы, эта та самая ведьма, что в трактир приходила, - ее балаганщики чуть ли не за главу клана почитают, - услыхал: 'Не под силу рукам человеческим магеву вернуть' и вовсе духом пал. Ты прости, Оса, небось, меня виноватым считаешь, что его из трактира за уши не вытащил. А только я видел, как он у шатров с твоим кинжалом бродит, поглаживает и что-то под нос бормочет, а глаза пустые, будто из них душу вынули, вот и решил, пусть уж лучше пьет. Авось, ты вернешься, все наладится, а коль нет, может, со временем боль поутихнет.
- С руками человеческими это она правильно сказала. Копыта, морда и крылья руками не считаются, - фыркнула я, поглаживая бархатную шкуру волшебного коня, преодолевшего границы миров, чтобы вернуть меня. - Буква истины соблюдена, а что до смысла, кто поверил, сам дурак.
- Как есть дурак, в магеву влюбиться, - отвернувшись в сторону, согласился Кейр себе под нос так тихо, чтобы я не слышала.
- Гиз, а это нормально, что Фаль до сих пор спит? - обратилась я с очередным вопросом уже к экс-киллеру. Мотылек, конечно, любил поспать, но чтобы вместо встречи, радостных объятий и ревизии моих гостинцев давить ушко, это казалось мне малость подозрительным даже для очень уставшего дружка.
- Я не знаток жизни сильфов, почтенная магева, - суховато отозвался мужчина.
- Эй, Гиз, - прервала я его, чуть придержав Дэлькора Протянула руку и ухватила повод коня новоиспеченного телохранителя. Лошадка зыркнула на меня не слишком доброжелательно, но, уважая авторитет эльфийского жеребца, его всадницу тяпать за грабки не стала. - Чего я тебе такого злодейского сделала, что бы ерничаешь без перерыва на обед? Заладил как попугай 'почтенная магева, почтенная магева'. Не я тебе задание на отстрел магев давала, не я тебя с должности снимала, лишив возможности и дальше народ на тот свет профессионально отправлять. Я понимаю, отстранение от любимого дела, возведенного в ранг искусства, неприятно, но ведь это не конец света. Жизнь продолжается, может, ты себе какое-то другое занятие по душе сыщешь. Охранять бывает иногда куда труднее, чем убивать, а что скучно со мной не бывает, ты и сам знаешь.
- Прости, Оса, ты права во многом, - мужчина извинился искренне, улыбнулся не прежней ядовито-ироничной, а нормальной пусть и грустной улыбкой и, переиначивая некогда слышанные от меня стихи, сказал: - Винить тебя мне не в чем, свои меч, щит, путь я выбирал сам, и они мне нравились. Теперь придется привыкать к новым.
- Все к лучшему в этом лучшем из миров! - подбодрила я телохранителя цитатой.
- Какой из миров ты имеешь в виду, магева? - выгнул бровь Гиз.
- Не будем размениваться на частности, я вообще о Вселенной говорю! - широким жестом объявила я, отпустив повод Гизовой лошади, и велела: - Улыбайся, а то в ответ на вечно хмурую рожу мир тебе такой кукиш скрутит, что враз найдется повод скорбеть не по-детски! Так как насчет сильфов, может, знаешь чего?
- О сильфах и их магии мало известно, Оса, - не стал ломаться мужчина. - О трансформации юного сильфа в создание живой магии, творящее волшебство лишь взмахом крыл, еще меньше. Я не маг, даже вижу-то его только благодаря амулету.
- Ага, значит, технической поддержки тебя не лишили? - встряла я.
- Мне позволили оставить некоторое количество предметов, способных оказать помощь на службе тебе, - согласился Гиз. - А про сильфов я слышал только, что пыльца на их крыльях должна созреть, чтобы обратиться в магию. А потом, думаю, этой магии тоже надо учиться, так же как нам письму или счету.
- Вывод логичный, - подумав, согласилась я и пожалела вслух: - Плохо, у Кейра такого амулета, как у тебя нет.
- Я могу отдать ему свой, если прикажешь, - отозвался киллер.
- Гиз я тебя сейчас пну! - зловеще пригрозила я.
- Как будет угодно почтенной магеве, - покорно склонил голову мужчина, но я успела увидеть на его лице ерническую ухмылочку. Он меня дразнил!!!
- А вот и не пну! - тут же царственно закапризничала я и хихикнула: - Передумала! А насчет амулета, чего-нибудь придумаем, то, что один человек сотворил, другой не только завсегда разломать сумеет, но и повторить тоже!
- С 'разломать' проще, - авторитетно поддержал беседу Кейр.
- Кто бы спорил, - согласилась я, вспоминая поучительную историю своей страны и развалины Тени Ручья. - Впрочем, мы пойдем более трудным путем и ничего ломать не будем, ну, пожалуй, кроме кустов, потому что летать, подобно сильфам, пока не навострились, а в Мидан добраться надо. Для начала попробую Фаля в чувство привести.
Просто трясти и будить малыша мне не хотелось, если он действительно устал бедолага, то ему надо помочь отдохнуть. Может, стоило просто дать сильфу отоспаться, но уж больно стосковалась я по звонкому голоску непоседливого малютки.
Перебрав мысленно подходящие руны, я остановилась на четырех и, шепча их названия УРУС, СОУЛУ, ВЕРКАНА, ЙЕР, принялась чертить пальцем над дрыхнущим без задних лап Фалем. Тонкая фигурка удивительного создания, живая, дышащая и одновременно кажущаяся статуэткой бледного, будто светящегося изнутри янтаря покоилась в облаке длинных рыжих волос и пары разметавшихся радужных крыльев. По мере того, как руны Силы, Энергии, Роста и Урожая, пробужденные к жизни моим призывом, обретали жизнь и силу, сливаясь воедино, Фаля все явственнее окружала оболочка, сияющая, как маленькое личное солнышко.
- Хочешь сделать из сильфа фонарик? - полюбопытствовал Гиз, ничуть не смущенный моим 'сильным колдунством'. Между прочим, мужчина четко уловил момент, когда я перестала творить магию и можно было говорить, не рискуя огрести по полной программе за сказанное под руку в ответственный момент. Наверное, благодаря своему амулету свежеиспеченный телохранитель видел многое, недоступное обычному зрению. А может, это я после вынужденного перерыва, дорвавшись до магии, действовала с избытком внешних эффектов. Впрочем, проверять времени не было, шарик яркого света словно влился в тело и крылышки сильфа, он потянулся по кошачьи, распахнул невероятные изумрудные глаза и радостно завопил:
- Оса!
Взметнувшись вверх маленькой ракетой, Фаль спикировал мне на плечо и так крепко вцепился крохотными ручонками в шею, что будь мой дружок чуть крупнее, одной магевой в мире стало бы меньше. И эпитафией на могильной плите стала бы надпись 'Она умерла от чужой радости'.
- Я так скучал! Так скучал, когда ты исчезла! Я даже плакал! А ты скучала обо мне? - затараторил сильф, усевшись на моем плече поудобнее, но ладошек от шеи не отнял, будто опасался, стоит выпустить меня из рук и непутевая магева опять испарится.
- Очень скучала, - заверила я малыша и поразилась, каким радостным удовольствием вспыхнул его зеленый взгляд. - Ты мне даже снился! Спасибо за то, что помог вернуться, Фаль! Как же тебе это удалось?
- Сам до конца не понял, - потупился мотылек и, в волнении болтая ногами, принялся рассказывать: - Я думал о тебе и спал, когда Дэлькор вдруг заржал, как всегда, когда твой зов слышал, и помчался в лес. Я решил, что ты вернулась, и со всех крылышек полетел за ним. Навстречу! А Дэлькор очень быстро скакал, потом заржал снова, весь засветился и исчез. Я чуть не заплакал от разочарования, так мне тоже к тебе хотелось. Тогда и случилась со мной ОНА. Магия сильфов. Пыльца засветилась, как Дэлькор, я увидел коня и тебя, а вокруг очень красивый узор, как рамка фигурного пламени. Я еще сильнее к вам захотел, и так само получилось, что вы взяли и рядом оказались! А я так устал, что сразу уснул. Оказывается, творить магию очень тяжело. Только если б еще тысячу раз так сделать пришлось, я бы сделал, лишь ты больше никуда не исчезала! - мой маленький товарищ глубоко вздохнул.
- Спасибо, Фаль, ты настоящий верный друг! - искренне поблагодарила я и перевела рассказ малютки единственному исключенному из беседы по причине магической невосприимчивости телохранителю. Сильф же в порыве чувств чмокнул меня в шею и заискивающе поинтересовался:
- А что ты мне в подарок принесла?
Заметьте, не 'принесла ли что?', а 'что принесла!?'.
- Потом покажу! - загадочно шепнула я.
Мне сразу стало тепло, смешно и уютно, как в широком кресле под пледом в прохладный денек. Пусть мы ехали через лес к городу, где я провела едва ли сутки, а чувство было такое, что вернулась домой. Умиротворение (вот теперь все правильно!) на лице Кейра, непоседливая радость в глазах Фаля, его искристые крылышки, доверчиво щекочущие мою шею, бархатная спина Дэлькора подо мной - это был дом! Не хватало только лукавой улыбки Лакса, но этот недочет я собиралась исправить. Благо, что мы уже почти добрались до Мидана. Во всяком случае, стук топоров и перекличка дровосеков где-то слева слышался все отчетливее, а впереди нарастал ровный гул большого города. Проложенная Дэлькором и преследовавшей его погоней тропа кончилась проломом в стене кустов у дороги, неподалеку от бивуака балаганщиков, как и три недели назад обступавшего Мидан. И только тогда я сподобилась уточнить:
- Кстати, Кейр, ответствуй, переполох в городе унялся?
- Губернатор с супругой в узилище под следствием, их дочь добровольно удалилась в братство сестер-целительниц Миранды, твой знакомый красавчик Фелик временно назначен новым Губернатором, - дал коротенькую справку Кейр.
- Да уж, повезло бедолаге, - посочувствовала я симпатичному юноше, на плечи которого господин в благодарность за спасение возложил столь тяжкую ношу. Любое доброе дело наказуемо!
- Но в город мы все равно возвращаться не стали, мало ли у прежнего губернатора знакомцев осталось, жаждущих за потерю влияния на дружках магевы отыграться, - резюмировал мужчина.
- Да недобитые сторонники прежнего режима опасные твари! - согласилась я и выдала свежесочиненный афоризм: - Осмотрительность - мать долголетия!
- Очень правильные слова, не забудь! - осторожно, как ядовитую змейку, придерживая в седле иномирный пакет, посоветовал Кейр не без добродушного ехидства. Будь у мужика усы, непременно сейчас усмехался бы в них.
- На то, чтобы их помнить у меня в компании два очень полезных человека имеются, называются телохранители. Так к сведению, ты, Кейр, - один из них, значит, я теперь могу быть в два раза беспечнее! - нахально заявила я под заливистый смешок Фаля.
-Упаси Творец! - 'испугался' мужчина с долей истинного ужаса.
- У меня бывают провалы в памяти, - обронил с эдаким задумчивым намеком Гиз в остроумной, но тщетной попытке вернуть мне осторожность.
- Главное, чтоб ты ничего главного не запамятовал, к примеру, что отныне на меня не охотишься, а то начнут меня снова опять спасать и прятать, как дохлую мышь. Не хочу! - оповестила я киллера и тут же хлопнула себя ладонью по лбу: - Да, кстати о забывчивости, я ведь балаганщикам с их куклами разобраться обещала. Ладно, после Лакса они следующие в плане мероприятий.
Людная во второй половине дня дорога на Мидан, там, где сливались в один два тракта - относительно обихоженный новый и старинный, тот самый, каким я добиралась сюда в первый раз, - вывела наш маленький отряд к городским стенам. Осадившая его не в жажде крови, а ради добывания средств к существованию путем купли-продажи, развлечения и разведения лохов ярмарка бурлила вовсю. К счастью внешний облик моей несравненной персоны не успел запечатлеться в памяти горожан настолько, чтобы быть узнанным. Тем паче, что теперь на магеве были не шикарные эльфийские одежды или прикид от маэстро Гирцено, а иной, более диковинный наряд.
Блуждать среди массы прилавков, шатров и иных временных сооружений, пробиваясь верхом сквозь плотную массу народа, нам не пришлось, Кейр неплохо изучил местность за время вынужденно простоя. Телохранитель сразу направил коня по широкой относительно свободной от толпы дуге на северо-западную оконечность ярмарки, к одному из шатров-закусочных, какого-то яростного оранжево-лилового цвета. Оттенок этот наотмашь бил по глазам и невольно привлекал внимание. Наверное, владелец сего заведения следовал маркетинговому девизу ' Самое важное, чтобы обращали внимание. Какое - неважно'. Так, впрочем, поступали и 'звезды' кино или эстрады в моем родном мире. А вот что двигало Лаксом, избравшим для дислокации столь умопомрачительный притон так и осталось для меня загадкой, может, мой вор с горя лишился цветного зрения? Говорят же о сильных душеных потрясениях: 'мир стал черно-белым'. Вдруг для особ эльфийских кровей это не иносказание?
Я мрачновато хмыкнула, соскальзывая со спины Дэлькора, мужчины тоже спешились. Верхом остался лишь Фаль, так и не покинувший моего плеча. Похоже, сильф настолько соскучился, что не собирался отпускать меня ни на секундочку. Я не возражала, сама бы во всех вцепилась, коль не боялась походить на капризного ребенка.
Глава 3. Пьянству бой! А так же о гурманах и сути Служительницы
Оставив лошадей у крюков коновязи под присмотром щербатого паренька с художественно кривыми зубами, мы вошли внутрь.
Полутемный после света дня шатер был примерно на треть заполнен народом, среди столов, грубых, сколоченных из козел, и лавок столь же прозаического происхождения сновала подавальщица в пестром от пятен переднике. Такую одежду в рамку и на выставку, чистый сюр, любой любитель авангардизма оторвал бы с руками!
Завидев нас, женщина тут же поклонилась и вопросительно уставилась на меня в ожидании заказа. Все-таки лестно! Главной в компании сочли меня, девчонку, сильно уступающую габаритами обоим мужчинам. Вот он магевский авторитет! Я с достоинством мотнула головой, дескать, 'погоди, пока ничего не надо' и огляделась в поисках субъекта, ради которого мы заявились в сие уникальное питейное заведение.
- Вон он, - угадав с затруднением, рука Гиза метко указала в самый темный левый угол.
Ну и зрение у киллера, просто 'сокел', 'чему ж не летает'. Там, куда он показал, и правда, сгорбившись над столом, в гордом, хотя скорей уж в каком-то потерянно-печальном, одиночестве сидел Лакс. Подойдя поближе, я заметила на столе три кувшина. Один был пуст, второй опустошен на половину, третий пока полон. Вор держал полупустой и бездумно прихлебывал из него глоток за глотком. Из всей закуски на столе были лишь миса с сухарями, обсыпанными мелкими семенами. Причем, емкость была почти полной, то ли ее регулярно досыпали, то ли мой приятель пил не закусывая. Фаль, не слетая с плеча, потянул носиком ароматы выпивки и скроил брезгливую мордашку. Спиртного сильф не жаловал, во всяком случае, нам пока не попадалось такое, чтоб пришлось малышу по нраву. Впрочем, судя по запаху, глушил Лакс не 'Хеннеси' или 'Мадам Клико', а откровенную кислятину, годную только на помутнение в башке.
- Ин вино веритас, - остановившись в шаге у стола, прямо перед уставившимся в кувшин вором, процитировала я на плохом латинском и перевела спутникам: - Поговорка такая есть: истина в вине. Наверное, мужчины придумали, чтоб перед бабами пьянство оправдать. Похоже, наш друг ведет интенсивные поиски истины, и как только мочевой пузырь выдерживает!
Лакс, если и слышал мою сентенцию, даже головой не повел, похоже, был слишком пьян. Лицо моего вора, сроду не бывшее образцом округлости, теперь осунулось и истончилось до совершенно эльфийского состояния хрупкости, исчез последний намек на румянец, кожа стала белой с нехорошим серо-зеленым отливом. Я неодобрительно цокнула языком и позвала подавальщицу. Женщина подлетела как на крыльях и присела в угодливом реверансе.
- Принеси, пожалуйста, кувшин чистой воды, заплачу, как за лучшее вино, - попросила я.
Обслуга недоуменно заморгала белесыми ресницами, губы расползлись в заискивающей лягушачьей улыбке:
- Простите, почтенная магева, у нас не подают воду, если вы желаете, я пошлю мальчика к колодцу!
Я подумала над тем, чтобы сыграть старинный прикол наоборот. Жидкость она и есть жидкость, если воду можно превратить в вино, значит, можно и из вина сделать воду, разложив ее на составляющие, но, не будучи уверенной на все сто процентов в конечном результате, вот так сходу экспериментировать не решилась. Да вдруг еще кто из здешних небожителей сочтет, что я в его епархию лезу, и накостыляет?
- Действуй, - разрешила я, и подавальщица исчезла весьма проворно, готовая исполнить любой каприз магевы за ее деньги. Впрочем, при здешнем уважении к представителям моей профессии, дело было не только и не столько в деньгах, сколько в желании угодить. Небось, даром бы слетала.
- Между прочим, о 'заплачу'. Кейр, этот прохвост еще не все наши деньги пропил? - озадачилась я походя.
- Он ни монетки не взял, Оса, все у меня хранится, - вступился за честь алкоголика телохранитель. - Я только дядюшке Каро заплатил за место в его повозке, где мы твои вещи сложили, и за постели.
- Вещи? - оживилась я, считавшая свой гардероб безвозвратно пропавшим в 'Резвых рыбах'. Когда надо быстро сматываться, не до забот о запасах одежды, главное ноги унести. - Неужто вы прихватили мои шмотки от эльфов и Гирцено?
- Конечно, - коротко и почти снисходительно улыбнулся мужчина моему типично женскому и понятному поведению.
- Кейр, я тебя обожаю! - умилилась я, одобрительно похлопал друга по плечу.
Гиз в разговоре не участвовал. Застыл, как подобает телохранителю, статуей, слившейся с обстановкой, жил только взгляд. Может, мне и показалось, но на Лакса киллер смотрел со странной смесью презрения, сочувствия и толикой зависти. Напиться что ль тоже хотел? А еще бы не хотеть, когда из-за неудачного заказа вся жизнь под откос покатилась и ко вздорной девице привязанным крепче, чем веревками, на всю жизнь (мою) оказался?
- Вот, магева, - подавальщица вернулась с большим пузатым кувшином, где плескалась холодная колодезная водица.
Кейр сунул ей в ладонь монету, я взяла кувшин, повертела его за запотевшие бока в руках. Замечательно, даже карандаш не понадобится! Перехватив кувшин одной рукой, второй я скоренько начертала на влажной от капелек конденсата поверхности комбинацию из трех рун. Первой использовала ИСУ, чтоб остановить процесс пьянства, потом призвала силу ТЕЙВАЗ, для направления движения к цели, и завершила тройку рун ВИНЬЯ, руной радости и исполнения желаний. А как же иначе? Ведь я хотела, чтобы Лакс перестал пьянствовать и заметил мое возвращение, а он, надеюсь, так же желал, чтобы я вернулась.
Быстро, пока мой чертеж не запотел сызнова, я обвела его руной ИНГУС, ромбом, объединяя руны и смешивая их силу в единое заклятье. А потом решительно перевернула кувшин над головой вора.
Ледяная вода, перемешанная с льдинками (ИСА сработала на совесть), потоком обрушилась на скорбно склоненную макушку моего вора. Лакс выронил кувшин и завопил. Почему-то воды оказалось куда больше, чем полагалось. Вор вопил, а она все лилась и лились, пока не промочила его насквозь и не образовала вокруг стола приличных размеров лужу. Краем глаза я заметила, как бочком-бочком потянулся к выходу пьющий народ. Очень тихо, но с приличной для выпивох скоростью. Может, решили, что магева решила бороться за трезвость и пора уносить ноги, пока ледяным душем не угостили всех и каждого.
А вот фига! Все водные процедуры я приберегла для Лакса. Тот довольно быстро перестал вопить и, кое-как отплевавшись от залившей глаза, рот и нос воды, выдохнул совершенно трезвым и бесконечно счастливым голосом:
- Оса! Ты здесь!
Никогда не представляла, что насквозь мокрые и стучащие зубами от холода люди могут выглядеть такими радостными, даже если они моржи и каждую зиму в проруби полощутся. Он даже не полез обниматься, только смотрел на меня неотрывно, словно не смог бы наглядеться и за целую вечность.
- Вообще-то, - сварливо констатировала я, бухая опустевшую емкость на стол, - я здесь уже минут двадцать стою, но ты так интересовался содержимым своих кувшинов, что пришлось бороться за внимание.
- Напомни мне, никогда не напиваться в присутствии магевы, - бросил Гиз Кейру.
- Такое, пожалуй, забудешь, - откликнулся тот, впечатленный и, пожалуй, даже ужаснувшийся, зрелищем.
- Пьянству бой! Да здравствует трезвый образ жизни! - категорично подтвердила я. - Вставай, Лакс, пошли, нас ждут великие дела!
- Ага! - продолжая улыбаться совершенно по-дурацки, согласился тот и, похрустывая льдинками, вылез из-за стола. Вода капала с парня, как с водяного или утопленника, но счастливая улыбка не сходила с посиневших от холода губ, и голубые глаза горели тем особенным ласковым огнем, по которому я так тосковала. - Ты все-таки вернулась!
- Или вернее будет сказать, мне помогли вернуться, - поправила я, и сильф гордо встрепетнул яркими крылышками. - Самой мне не хватало сил. Дверь-то я нарисовала, но чтобы открыть и проложить дорогу понадобились совместные усилия Дэлькора и Фаля, кажется, еще и мой клинок серого пламени посодействовал.
- Куда мы идем? - спросил Лакс скорее для проформы, похоже, сейчас ему было это безразлично, лишь бы шагать рядом со мной.
- Переодеваться, - пожала я плечами, выходя из шатра. - Ты мокрый как мышь, утопленная в сортире заодно с террористами, еще воспаление легких заработаешь, в таком- то виде разгуливая, да и мне надо шмотки сменить.
- Точно, рубашка у тебя еще ничего, а вот штаны порваны и до бахромы износились, - деловито согласился практичный Кейр. - Видать, дорога к нам тяжелой была!
- Ты варвар! Ничего не понимаешь в колбасных обрезках! - оскорбилась я за свои драгоценные джинсы. - Это мода такая, между прочим, не какой-нибудь ширпотреб, а в фирменном магазине куплены!
- Что с готовыми дырками? - иронично выгнул бровь Гиз, думая, что острит.
Для тех, кто просил, ссылка на интернет-магазины: 