Аннотация: 16 глава. 2 книга "Родиться надо богиней. Пора взросления - Путь наверх".
Глава 16. Укрощение строптивых
Наместник Вальдорн, не смотря на многочисленные вчерашние огорчения, изволил проснуться в хорошем расположении духа, оно стало еще более добрым после доклада лекаря о процедуре лечения гостей. Позавтракав в постели, их светлость позволили камердинеру привести себя в порядок. Почему-то сегодня вельможа уделил особенно пристальное внимание прическе и выбору костюма. Мужчина желал выглядеть как можно более эффектно. Он выбрал камзол цвета темного шоколада с изумрудно-зеленым шитьем, дорогие украшения под стать одеянию, а волосы велел уложить красивыми мягкими волнами.
Наместник вышел из покоев, раздумывая, с чего бы начать день. Судя по быстроте и длительности действия стеглии, "дорогие гости" из Альвиона не должны были сегодня его беспокоить, а заниматься делами провинции решительно не хотелось.
Зайдя в библиотеку, Вальдорн полистал несколько книг, выбирая что-нибудь для чтения из истории или искусства, но передумал и, отложив их, позвонил, приказывая вызвать Вильна. Тот явился буквально через минуту.
- Ваша светлость, - коротко поклонился вошедший шпион с достаточной вежливостью, но без подобострастия. - Светлое утро, вашей светлости!
- Пожалуй, - побарабанив пальцами по кожаной обложке фолианта, снисходительно кивнул наместник и подбросил вопрос: - Ты уже нашел сказителей?
- Да, ваша светлость. Сейчас их прослушивает лорд Жером в малом малахитовом зале, - поспешно заверил Вильн господина, издав еле слышный вздох облегчения. На сей раз удовлетворить прихоть господина оказалось легко, а за ночь "его вздорность" не успели изобрести нового каприза.
- Отлично. Ты пока свободен, - небрежно махнул рукой Вальдорн, и шпион поспешно исчез с глаз долой, пока господин не задал ему еще какой-нибудь простенькой работенки, вроде переписи лягушек провинции Альша.
Решительно, день начинался почти прекрасно! Ничто пока не успело омрачить переменчивого настроения наместника. Отпустив шпиона, он забросил старинные книги, хранящие тайны минувших веков, и лично направился в зал, дабы (как объяснил Вальдорн сам себе) убедиться в том, что Жером и Вильн нашли именно тех сказителей, которых он изъявил желание лицезреть. Мужчина привык незамедлительно получать все желаемое и действовать, повинуясь лишь собственным прихотям.
Неспешно войдя в открытую лакеем дверь, Вальдорн буквально замер на пороге, глядя со все возрастающим негодованием на представшее его взору неподражаемую сцену, разыгравшуюся на небольшом диванчике. Там, слишком близко друг к другу и слишком удобно устроились лорд Жером и прелестная сказительница. Сейчас, без намазанной на лицо дряни, она выглядела еще более ослепительно. Тонкие пальчики девушки уже справились с камзолом мужчины и теперь, проскользнув между перламутровыми пуговицами рубашки, поглаживали его грудь. Жером в свою очередь покрывал нежными поцелуями лилейную шейку Элии. Рука Господина искусств скользила по ножкам девушки, приподняв юбку так, что виднелся кружевная подвязка и верх черных шелковых чулочек, оттеняющих атласную кожу бедер.
Отметив про себя, что ножки у сказительницы и впрямь дивно хороши, подстать прелестному личику, наместник возмутился еще больше и грозно рявкнул:
- Жером!
Тот оторвался от принцессы, негодуя на негодяя, посмевшего побеспокоить его в столь щекотливый восхитительный момент. При виде разъяренной физиономии господина, Жером вздрогнул, изменился в лице и прохрипел, собираясь с мыслями:
- Ваша светлость?.. Что угодно?..
- Я вижу, вы стараетесь идти в ногу со временем и внедряете новый метод прослушивания артистов, - злобно заметил Вальдорн, не отрывая глаз от ног сказительницы, презревшей его ухаживания вчера вечером, чтобы сегодня упасть в объятия какого-то Господина искусств.
- Я хм...уже прослушал, - в некотором смущении признался мужчина, быстро, однако без нелепой торопливости, застегивая камзол.
- О, так девушка выступает на бис? - желчно спросил наместник, скривив рот.
Вот теперь принцесса поняла, что пришло ее время. Мысленно попросив благословения у Сил Случая, втравивших ее в авантюру, Элия начала действовать. Богиня знала, как укрощать мужчин типа наместника Вальдорна и не раз развлекалась подобным образом, но тогда при ней был божественный дар. Сейчас же приходилось полагаться лишь на опыт в таких проделках, маленькие частички незаблокированных способностей и женскую интуицию. Девушка отлично понимала, что начинает очень опасную игру, что ей предстоит поединок, поопаснее иных дуэлей, но богиня чувствовала и азарт. Наместник уже начал свою партию, и принцесса не могла не ответить достойно: для Богини Любви было немыслимо позволить мужчине унизить себя и уклониться от поединка. Через наместника лежала прямая дорога лоулендцев к цели, ради которой они пришли наверх. Элия знала, что будет играть с огнем, но тем интересней, считала богиня, будет игра, в которой ставки столь высоки.
- Ваша светлость весьма бдительно следит за досугом своих подчиненных. Это входит в обязанности наместника, или вы следуете порыву души? - иронично начала богиня, нарочито плавно одергивая юбку. Восхитительные ножки спрятались под скромной тканью платья. - Если Господин искусств прекрасно справляется со своими служебными обязанностями, разве его развлечения в свободное время подлежит столь пристальному контролю?
- Я не давал ему дозволения на устройство борделя в моем дворце! - отрезал наместник, впившись в Элию жадным взглядом, бывшим красноречивее любых слов.
- О? Опасаетесь конкуренции?- невинно осведомилась принцесса, поправляя длинные волосы и пару выбившихся из прически шпилек. Манжет при этом немного опустился, и показалась нежная кожа запястья, сквозь которую просвечивали голубые жилки.
Лорд Жером, продолжая механически приводить в порядок свой камзол, смотрел на богиню со смесью испуга и восхищения: никто и никогда не смел говорить с наместником в таком тоне. Вздорный вельможа убивал и за меньшую дерзость, но, вот демоны, как же приятно было слушать, как насмехаются над властолюбивым негодяем!
- А вам, дорогая моя, я советовал бы помолчать, - вскипел Вальдорн. - Для женщин вашей профессии это одно из основных достоинств.
- Странно, мне всегда казалось, что главное для сказителя - хорошо подвешенный язык, - с задумчивым видом парировала принцесса, отчетливо видя огонь интереса, полыхающий в глазах мужчины.
- Значит ты - вовсе не профессиональная шлюха, а лишь любительница? - съязвил Вальдорн, разувая ноздри. Против воли разговор с Элией уже стал для наместника поединком, восхитительный приз за победу в котором маячил прямо перед глазами.
- А что, в вашей провинции так принято именовать любую женщину, благосклонно принимающую знаки внимания от пришедшегося ей по вкусу мужчины? Или все дело в том, что внимание оказано не вам? - не осталась в долгу Элия, насмешливо выгнув бровь.
- В нашей провинции не принято дерзить наместнику! - прошипел Вальдорн, сжимая руки в кулаки, но вовсе не потому, что ему хотелось отвесить нахалке затрещину, гораздо более его светлость жаждал сцапать насмешницу в объятия.
- И пользуясь этим, наместник волен оскорбить любого? - гордо вскинула голову женщина.
- Наместник волен любого....казнить, - зловеще проронил мужчина в качестве предостережения и, перейдя на снисходительный тон, а Господин искусств еще раз подивился тому, что Вальдорн до сих пор не убил Элию, продолжил: - Если у тебя хоть на четверть столько, сколько таланта, сколько наглости и дерзости, то ты, пожалуй, действительно выдающаяся сказительница. И, вероятно, очень живучая, если до сих пор никто не отрезал твой нахальный язычок! Тебе стоит следить за тем, что говоришь, коль не стремишься к неприятностям из-за хамства.
- Что-то я не заметила, чтобы кроме вас здесь кто-то хамил, милорд. Именно вы две реплики назад опустились до оскорбления женщины, - в тон ему, с тем же самым снисхождением, ответила принцесса.
- Я не привык выслушивать дерзости от бродяг! - шагнув вперед, рявкнул наместник, все-таки окончательно выйдя из себя, чего, собственно, и добивалась богиня. Элия действительно играла с огнем, балансируя на самом краю между яростью и возбуждением мужчины.
- Увы, придется, если только вы не собираетесь в ближайшее время резко изменить стиль поведения или оглохнуть, хотя, я слыхала, помогает расплавленный воск. Правда, увы, сие средство обладает лишь временным эффектом, - ехидно отрезала Элия.
- Куда проще будет укоротить твой язычок! Нож даст эффект постоянный, - снова пригрозил Вальдорн, все более распаляясь.
- А кто же, если не мы, тогда будет рассказывать вам замечательные истории, ради которых, как мы слышали, ваша надменная светлость велели перевернуть весь город? - затрепетав ресницами, несказанно удивилась девушка.
- В Мирах полно более вежливых сказителей! - процедил наместник.
- Но вы ведь, однажды услышав, искали именно нас! - с апломбом заявила Элия, намекая на их вчерашнюю встречу.
- Вы свободны, Жером, пойдите прочь, - бросил Вальдорн, чуть поостыв и гадая, как девица умудрилась его узнать, не выдал ли он себя в их яростной, чрезвычайно возбудившей его перепалке. Как только за Господином искусств бросившим на Элию предостерегающий взгляд, закрылась дверь, наместник заметил зловещим полушепотом, нависая над дерзкой девицей:
- В плетении иллюзий язык не нужен, голубушка. Поверьте, у меня искусные палачи: хорошенькая мордашка, а тем паче нежные ручки, не пострадают.
- Зато в составлении историй без него не обойтись. А мы с братом часто работаем на пару, - пояснила Элия, бесстрашно глядя на противника. В ее серых глазах плясали смешинки.
- Что ж, укоротим твой язык, нахалка, после выступлений, - "сжалился" наместник.
- О, наместник Вальдорн, какой вы грозный! Не упасть ли мне в обморок от страха, милорд!? А может быть рухнуть на колени и, покрывая поцелуями ваши туфли, молить о пощаде? - от души расхохоталась принцесса, наблюдая за тем, как ярится мужчина. - Кстати, мстить за себя вы всегда перепоручаете палачам?
- Сейчас я заткну тебе рот лично! - взревел наместник и, не в силах более сдерживаться, схватил девушку и впился в ее губы жестоким поцелуем.
"Что ж, пока все идет, как задумано", - решила принцесса и перешла к следующему этапу укрощения.
- О, вы еще и темпераментны! - прошептала Элия, когда мужчина на секунду оторвался от нее. - Я люблю горячих мужчин, - и ответила ему таким страстным и искусным поцелуем, что у Вальдорна вскипела кровь, закружилась голова. - Но не люблю торопливых и грубых. Я начинаю только тогда, когда хочу сама, - закончила принцесса и нанесла несколько стремительных ударов своей маленькой изящной ручкой в определенные точки.
Вальдорн, как подкошенный, свалился на мраморный пол у диванчика. Девушка еще раз мысленно поблагодарила за науку своего первого учителя боевых искусств. Его подбирал для юной принцессы лично придирчивый Нрэном, и присела на корточки рядом с наместником. Его светлость, по расчетам богини, даже принимая во внимание разницу в коэффициентах сил, должен был начать говорить и двигаться не раньше, чем через полчаса. А пока он мог лишь просто лежать на жестких плитах и пронзать мучительницу яростным взглядом. Властно проведя пальцем с острым ноготком по горлу мужчины, так что остался красный след, принцесса наклонилась к самому уху наместника и прошептала:
- Вот так! Не люблю торопливых и грубых, милорд.
Продолжая укрощение наместника, Элия неторопливо намотала на руку длинные шелковистые волосы Вальдорна так, что его голова откинулась назад, и впилась в его губы долгим поцелуем. - Вот так, - снова повторила она, и не спеша пошла к двери под почти ненавидящим, полным неудовлетворенного желания бешеным взглядом ореховых глаз наместника.
Вальдорн не мог пошевелиться, не мог говорить, чтобы попытаться сплести хотя бы простенькое, доступное его таланту заклинание исцеления, а мысленное творение чар было делом для него непосильным. У наместника не было настоящего магического дарования, что нередко, особенно в юности, частенько доводило властолюбивого мужчину до белого каления. Со временем Вальдорн пусть не смирился, но привык восполнять этот изъян изобретательностью и коварством. Там же, где требовалась применение магии, помогали придворные чародеи и наколдованные ими приспособления, благо деньгами наместник стеснен не был и мог выбирать лучших, выставлявших свои заклинания, как товар.
Сейчас же Вальдорну оставалось только беситься. Ни одна женщина никогда не осмеливалась разговаривать с ним так, даже шлюхи с улицы лиловых фонарей, к которым он являлся под личиной и платил именно за унижения и сладость боли! Мерзавка! Стерва! У кого только она научилась "тысяче прикосновений" Файлиста! Если б он мог знать заранее... Кто только научил ее!? Сучка! Однако как она целуется - проникла в водоворот бешеной ярости непрошеная мысль. - Интересно, какова она в постели? Такая же неистовая и жестокая? Как интересно будет ее испробовать. Слушать, как она будет извиваться под ним, умоляя о пощаде, или о его ласках, чувствовать над нею абсолютную власть! - и наместник принялся яростно планировать, что и как он сделает со сказительницей, когда придет в себя. Глубоко в подсознании Вальдорна, так далеко, что и сам он не отдал себе отчета в ее появлении, возник робкий росток мысли: быть может, еще больше ему понравиться, если получится наоборот.
Лакей, лопоухий парень в зеленой ливрее с гербом дома Вальдорнов, стоящий навытяжку у дверей малахитового зала, увидел, как оттуда выбежала очаровательная девушка, беспомощно огляделась по сторонам, увидела его и взмолилась, заламывая руки:
- Пожалуйста, помогите! Там... наместник... он... говорил... а потом упал! Лежит и не двигается, только смотрит!
Элия кинулась на грудь лакею и отчаянно зарыдала.
- Э... Сейчас, сейчас! Не волнуйтесь! - лакей торопливо погладил девушку по восхитительным мягким волосам и вбежал в зал. Принцесса робко проскользнула следом за ним и, топчась на пороге, жалобно воскликнула:
- Вот видите! Лежит и не двигается! А что если его заколдовали? - горестно спросила Элия и добавила, словно ей только что пришло в голову:
- Перед кем же тогда мы будем выступать? Ведь лорд Жером обещал...
Лакей ошарашено посмотрел на наместника и подумал:
"О Храм, если он сейчас окочурится, я могу остаться без работы. Или... без головы!"
Эта мысль ледяной волной паники окатила его маленькие мозги. Парень принялся дергать за узорчатый шнур звонка так, что едва не оторвал его, и орать во всю мощь легких:
- Лекаря!!! Лекаря!!! Наместнику плохо!!!
Начался жуткий переполох, сбежались слуги. Вальдорна подняли и перенесли на ближайший диван пошире, способный вместить одревесневшее раскоряченное тело. Послали за лекарем и магом-целителем. Но мага не нашли, тот с утра отправился за город на сбор каких-то редких трав, цветущих лишь три дня в году, зато отыскали лекаря. Через пару секунд взъерошенный Демис влетел в зал и начал совать под нос хозяину одну за другой все имеющиеся склянки с ароматическими солями, запах которых сшибал с ног перепуганных слуг даже в другом конце зала. Наместник злобно сверкал глазами, не имея возможности даже поморщиться. Мысленно он уже подписал лекарю смертный приговор.
- Интересно, - спросила Элия у ввалившегося в зал вместе с толпой лорда Жерома (тот бродил поблизости, гадая, чем окончится разговор наместника с дерзкой сказительницей и не понадобиться ли его вмешательство, чтобы помочь девушке), - что сдохло для того, чтобы получился такой дивный аромат?
- Не знаю что, но разлагалось оно долго, - меланхолично заметил Господин искусств. - Кстати, моя дорогая, вы не в курсе, что за недуг приключился с наместником? - он посмотрел на принцессу с легкой улыбкой. В полунасмешливом тоне лорда Жерома проскользнули нотки уважения к бесстрашной девушке.
- Сама теряюсь в догадках, лорд. Наместник был так... не сказать чтобы весел, но бодр и энергичен. И вдруг такое несчастье его разбил паралич, - язвительно отозвалась принцесса.
- Бывает, - смекнув, что сказительница не так проста, как кажется, хмыкнул мужчина и предложил Элии руку. - Пойдемте, не будем мешать исцелению таинственной болезни его светлости. Кстати, вы не собираетесь покинуть дворец? - воспользовавшись суматохой, украдкой уточнил Жером.
- Не выступив перед его занедужившей светлостью? Ни за что! Остаться и развлечь больного - есть прямой долг истинных сказителей, - отвергла богиня завуалированное предложение к бегству.
- В таком случае я сочту за честь лично препроводить вас к отведенным комнатам, - предложил Господин искусств, гадая о том, что же на самом деле произошло между наместником и сказительницей и почему она так уверена в собственной безнаказанности, от природного легкомыслия или напротив.
- А разве Господин искусств обязан показывать комнаты скромным сказителям? - задорно поинтересовалась девушка, как только они вышли из зала.
- Нет, - признался мужчина, тая улыбку в синих глазах. - И обычно мы размещаем их в парковых флигелях, но для столь выдающихся сказителей сделано исключение. Кроме того, мне хотелось бы продолжить столь грубо прерванный... разговор об иллюзиях.
- Приятно поговорить об иллюзиях со знающим и тактичным человеком, - кивнула принцесса, погладив тонкую, но сильную руку мужчины.