Финн Таня
Случайный транзит: сборник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сборник фантастических рассказов, которые объединяет общая тема: всё это так или иначе связано с космосом и инопланетными существами.

Случайный транзит

  
   - Доктор, он умрёт? - грузчик переступил с ноги на ногу, с надеждой глядя на станционного врача.
   Доктор Лобстер покачал головой. Он и сам этого не знал.
   За прозрачным пластиком стерильного бокса метался пациент. Старший докер, начальник дневной смены, человек в расцвете лет, бывший космодесантник, превратился в бабочку.
   Пациент поступил рано утром. Вернее, его загнали в медицинский отсек, колотя по стенным панелям чем придётся и крича на все лады. Никто не знал, как нужно обращаться с тем непонятным, что вылезло вместо человека из глубины складских помещений.
   Обнаружили его ночью, когда часы показывали ровно три пятнадцать по местному времени. Грузовой транспорт, пришвартовавшийся у крайнего причала, не мог долго ждать. Скоропортящийся товар, срочная доставка, двойной тариф... Дорогое оборудование, ждущее на станции отправки к Проксиме Центавра, требовалось немедленно переправить в трюмы корабля. Когда выяснилось, что срочный груз запихнули в самый дальний отсек складских помещений, докеры узнали о себе много нового. Из штурманской рубки транспортника по громкой связи неслись такие крепкие слова, что дежурный по станции только восхищённо мотал головой.
   Контейнеры для Проксимы Центавра стояли в глубине склада, у самой стены. Водитель погрузчика, чертыхаясь на слабое освещение, подхватил крайний контейнер. Внезапно ворчание мотора заглушил тонкий, протяжный вой. В голубом свете фар по стене метнулась изломанная тень.
   Водитель машинально дал задний ход, груз со стуком упал на бетонный пол. Сразу вслед за этим откуда-то сверху на кабину обрушилось тяжёлое тело, в котором никто не узнал бы старшего докера.
   На истошный крик сбежалась вся смена. Шлёпая тяжёлыми ботинками по мокрому, залитому чем-то скользким бетону, грузчики на руках оттащили в сторону ящики и коробки. Открылась часть стены, мохнатая, синяя, вся в чернильных разводах плесени. Водитель погрузчика дрожащей рукой тыкал в дальний угол. Там, шарахаясь от света фонарей, метался огромный мотылёк.
   Никто не решался подойти к существу, суматошно колотящему чёрной шалью крыльев по стене. Наконец кто-то догадался направить луч фонарика прямо в лицо мотылька. Существо издало вибрирующий крик, от которого у всех заложило уши, и бросилось вдоль стены в коридор.
   Там, при естественном освещении, стало видно, что никаких крыльев у неведомого существа нет.
   - В стороны! - крикнул подоспевший охранник. Выхватил оружие и взял мотылька на мушку.
   - Стойте! Не стрелять!
   Докеры расступились. Покачивая гибкой талией, по коридору плыла венерианка Си Ан. Охранник взглянул на упругую гроздь синего бюста, нависшего над его правым плечом, и едва не нажал спусковой крючок. Прозрачный пеньюар облекал стройное тело венерианской женщины от шеи до пяток, и не скрывал ничего.
   - Разве вы не видите, - мелодично произнесла Си Ан, - что это мистер Грейс, наш старший докер? Вы убьёте его?
   Охранник опустил оружие. Странное существо скорчилось на полу, судорожно дёргая истончившимися конечностями. Вокруг него по пластику расплывалось похожее на крылья пятно чего-то липкого, лилового.
   - Никогда бы не узнал, если бы не сказали... - сказал один из докеров, тараща глаза на преображённого Грейса. - Как вы догадались, госпожа Си Ан?
   - Для меня все люди на одно лицо, - загадочно отозвалась венерианка, развернулась и ушла обратно по коридору.
   Никто не решился взяться руками за уродливое тело, и существу, в которое превратился старший докер, пришлось добираться до медицинского отсека своим ходом.
   И вот теперь он сидел за прозрачной пластиковой стенкой, и смотрел на доктора. А доктор смотрел на него.
   - Он в дневную смену выходил, - бормотал грузчик. - Сказал, вздремну чуток, пока тихо. А тут транспорт... Чего он делал на складе... Там только чертей искать...
   - Каких чертей? - спросил доктор.
   Грузчик смутился. Надвинул на лоб каску, развернулся и ушёл.
   - Они идут. - Вдруг отчётливо произнёс Грейс.
   Бледные ладони докера присосались к пластику бокса. Прозрачная преграда между ними вдруг потемнела, пошла пятнами лилового цвета. Глаза пациента выкатились из орбит и сделались похожи на бильярдные шары. Слабое сияние стало разливаться вокруг его головы.
   Доктор, не отрывая взгляда от пациента, выключил верхний свет. Теперь он отчётливо увидел, как расправились и задрожали за спиной Грейса большие синие крылья. Вот они упёрлись узорчатым краем в пластик, немного задержались, и вылезли наружу.
   - О, боже! - Лобстер попятился. Этого не может быть. Ничто не может пройти сквозь бронебойный пластик медицинского бокса.
   - Они идут. - Повторил мотылёк. Синие крылья распахнулись, заслонили свет ламп. Лобстеру на мгновение показалось, что воздух в медотсеке сгустился, облепил ему лицо, забрался в череп, превратил мозг в синее желе. И сразу вслед за этим на пульте возле анализатора замигала тревожная красная лампа.
   Доктор бросился к коммуникатору. Тревога. Тревога.
   - Компьютер, заблокировать помещение! - выкрикнул он, торопливо давя кнопки чрезвычайной ситуации на пульте.
   - Блокировка не удалась. - Ответил механический голос. - Блокировка невозможна.
   На специальной стойке в нише висел костюм инфекционной защиты. Доктор выдернул его из креплений и, задыхаясь от спешки, забрался в костюм. Зашипели клапаны, пискнул сигнал герметизации. Из динамика в шлеме неслись завывания сирены - это заработала станционная система оповещения.
   Когда Лобстер добрался до грузовых отсеков, там уже царил сущий ад.
   Металлическая дверь была поднята наполовину, и так и застряла, проплавленная в нескольких местах неровными дырами - следами от выстрелов. Из тёмного провала склада, где трещала и подмигивала единственная уцелевшая лампа, выползала лиловыми языками мохнатая плесень. На полу возле входа корчились, дёргая конечностями, поглощённые её шевелящимся ковром, тела охранников. Их можно было узнать только по оружию в скрюченных руках.
   - Доктор! - Лобстера схватили за рукав скафандра. Он обернулся и увидел Си Ан.
   Венерианка была затянута в тонкую ткань защитного костюма, облегавшего её стройное тело, как перчатка. Сквозь выпуклый пластик маски на врача смотрели огромные глаза Си Ан.
   - Где все? - отрывисто спросил Лобстер. - Где командор?
   - Они отступили к жилым отсекам. Вы разве не слышали? Вам приказано сделать всё возможное для локализации вируса. Вы слышите, доктор? Всё возможное!
   - Поздно, - сказал доктор, глядя, как тела охранников замирают в неестественных позах. Как они вновь начинают шевелиться, теперь уже неторопливо, будто нехотя. Как они встают, пошатываясь, с пола, поднимают своё оружие и приставляют к виску. Нажимают на спусковой крючок, и в стену летят кровавые брызги пополам с мозговым веществом. - Поздно. Почему вы не ушли с остальными?
   - Я слышала голоса. Они звали меня. Звали из темноты. Вы тоже это слышали, доктор?
   - Это галлюцинация. Неизвестный вирус вызвал отравление мозга, - сказал Лобстер. Ему хотелось потереть глаза. А ещё заткнуть уши, в которых настойчиво звучало что-то непонятное, жалобное и страшное одновременно.
   - Я иду внутрь. Вы со мной, доктор? - Си Ан решительно шагнула к оплавленной, изуродованной двери.
   - Стойте! Это безумие!.. - Лобстер пошёл за ней. Покачивая тонкой талией, венерианка змейкой проскользнула в темноту склада.
   Луч фонарика в руке Си Ан зашарил по стенам, густо покрытым лиловым ковром плесени.
   Доктор шагнул вперёд. Чемоданчик с необходимым набором для экспресс-теста входит в обязательный комплект защитного костюма. Они погибнут не напрасно.
   Вот оно. Там, в углу, ящики с хрупким грузом. Не ронять. Не бросать. Генетический материал в контейнерах с жидким азотом.
   Венерианка вскрикнула. Лобстер увидел распахнутые крышки контейнеров, вскрытые ёмкости, в которых пузырилось нечто живое. Это нечто двигалось, выпускало крохотные круглые глазки на стебельках, шевелило сотнями ножек. Гусеницы, из которых родятся бабочки...
   - Это груз для Проксимы Центавра, - хрипло сказал врач. - Я сам проверял документы, когда он прибыл. Замороженные зародыши живых существ. А в том, крайнем контейнере - штаммы вирусов для вакцины. Боже, мы обречены...
   Он наклонился над контейнером. Круглые глазки гусениц взглянули ему в лицо. Лобстер закричал, пытаясь зажать уши через шлем защитного костюма. Жалобный, странный звук в его голове внезапно взорвался жуткой какофонией.
   - Они здесь! - венерианка подняла фонарик. - Вот они!
   С потолка, из тёмных углов под опорными балками, спускались тени. Неслышно взмахивали прозрачные крылья, светились блюдца огромных лиловых глаз.
   - Они прекрасны... - прошептала Си Ан. По лицу её текли слёзы. - Мама... О, мама. Подожди, я ещё не готова. Мне рано умирать. Ещё не всё сделано. Подожди. Побудь одна в своём раю... Побудь одна...
   Какофония в голове доктора утихла, рассыпалась на отдельные слова. Каждое по отдельности было незнакомо, но чужая речь звучала, как музыка, в мозгу Лобстера. Кажется, теперь он понимает, что они хотят сказать.
   Сколько он простоял так, слушая крылатых созданий, доктор не знал. Когда музыка чужой речи затихла совсем, он словно очнулся.
   Лобстер открыл набор для экспресс-теста, и сделал всё, что требовалось по инструкции. Потом взял зачарованную венерианку за локоть и осторожно вывел за собой наружу, в коридор. Там лежали тела охранников, принявших нелепую смерть от своей руки.
   Доктор прислонился к стене, на которой шевелилась мохнатая плесень, и включил передатчик.
   - Станция, станция. Говорит Лобстер. Причины вирусной вспышки выявлены, ситуация взята под контроль. Начинаю принимать меры для локализации инфекции. О результатах сообщу позже. Отбой.
   Он отжал кнопку и открыл забрало шлема. Всё равно. Против этого излучения не спасёт никакая броня.
   - Что это было? - глаза Си Ан казались огромными на синеватом лице. - Я говорила с покойной матерью...
   - Ни с кем вы не говорили, - неестественно спокойно ответил врач. Его била дрожь, но голос звучал ровно. - Это результат воздействия неисследованного излучения. Они говорили со мной. Теперь я всё знаю. Всё, что нужно, чтобы спасти станцию.
   - Кто - они? С кем вы говорили?
   - Существа из космоса. - Лобстер отёр перчаткой потный лоб. - Они путешествуют между звёзд на невидимых крыльях. Они сами невидимы - ни для глаз, ни для наших радаров. Их тела настолько эфемерны, что могут проникать сквозь предметы, и никто ничего не заметит. Это их и подвело. Они просто летели мимо. Летели сквозь нас...
   Доктор засмеялся, покачиваясь у стены. На лбу его лиловело пятно размазанной плесени.
   - Оказалось, не все предметы одинаково проницаемы. Крепления станции делали из нового, только недавно созданного материала. Его впервые применили при строительстве. И этот груз для Проксимы... Он хранился в особо прочных контейнерах, при специальной атмосфере. Там внутри есть излучатели, которые подавляют развитие организмов... Видно, всё вместе это сработало против наших незваных гостей. Они застряли здесь. Им хотелось понять, что их задержало, и они вскрыли магнитные замки контейнеров. Штаммы вирусов оказались на свободе, и стали быстро мутировать. Наверное, излучение от существ так влияет на живую материю. Я сделаю доклад, как только получу результаты. Это будет сенсация. Потрясающие возможности для медицины. Да что медицина, для всей науки!
   - Невероятно... - прошептала Си Ан. - Я была уверена, что говорю с моей мамой...
   - Это результат излучения, - твёрдо сказал доктор. - Я говорил с одним из них. Они не хотят нам вреда. Вирус можно заглушить. Они могут это сделать. Поменяют... как бы это сказать... поменяют волну. Нам нужно только подготовить вакцину. В моей лаборатории есть нужные материалы.
   - А погибшие люди? Они могут их воскресить? - венерианка взглянула на тела охранников.
   - Наверное, они сами не захотели жить, - доктор решительно захлопнул забрало шлема. Ему не хотелось встречаться глазами с Си Ан. - Вы сказали, что вам рано умирать. Мне тоже. Кому вы это сказали, голосу матери или самой себе?
   - Самой себе, - тихо сказала Си Ан вслед уходящему по коридору врачу. - Самой себе...
   _______
   Примеч. автора: Рассказ написан для конкурса "Станция пересадки". Идея: Г. Неделько
  

Железяка

  
   -- Железяка ты, ржавая железяка.
   Компьютер помалкивал. Френку показалось, что лампочка на передней панели демонстративно потускнела, а гудение вентилятора сошло на нет.
   -- Слышишь, котелок с лампой? Я с тобой разговариваю!
   Внутри, за панелью, что-то свистнуло. Зелёный огонёк издевательски подмигнул. Френк плюнул, поскрёб щетину на подбородке и вернулся к своему бифштексу. Надоевший до тошноты кусок белкового продукта, который компания выдавала за мясо. Такой же, как был вчера, неделю, месяц назад. Или год. Неизменный бифштекс и стаканчик суррогатного кофе, привычно запаянные в пластик.
   Динамик над обзорным экраном пронзительно пискнул. Для ракеты класса "Искатель", условно пригодной к эксплуатации, очень приличный экран. Весёлые радужные полоски в уголке аритмично трепещут, предвещая недалёкую кончину. Самую середину перечеркнула царапина, незаметная, если не знать, что она там.
   На потёртом мониторе, в котором космическая пустота казалась ещё унылей, теперь подмигивал зелёный квадрат. Тонкие штрихи, как канаты ринга, в центре -- красный кружок.
   -- О-о, мадонна миа!
   Френк подскочил на месте. Кресло жалобно взвизгнуло. Сбоку экрана загорелась табличка предварительных данных. Габариты, спектральный анализ, содержание редких металлов...
   Астероид, вот удача. Несомненно, астероид. Битком набитый редкими металлами. Путёвка в дивный мир песчаных пляжей и девочек под пальмами. Настоящий песок, силиконовые девочки.
   -- Компьютер, курс на объект.
   Дрожащими от нетерпения руками Френк вцепился в подлокотники кресла. Ну же, давай, что там ещё.
   -- Господин Мартинелли, -- прошелестела железяка. -- Согласно правилам межпланетного соглашения, параграф триста тридцать четвёртый...
   -- Хватит! -- гаркнул Френк. -- Я сказал -- полный вперёд.
   "Искатель" принялся набирать скорость.
   -- Должен предупредить, что, согласно протоколу от десятого двенадцатого две тысячи сто сорок...
   -- Заткнись, железка, -- пробормотал пилот, не отрывая взгляд от приближавшегося денежного мешка. -- Сам знаю. Техника безопасности, трудовое соглашение, бла-бла-бла. А кто мне протез оплатит, ты, что ли? Хоть одна собака из конторы спросила: "Хорошо тебе, Френк, прыгать на титановой ноге?" Нет, они кричат: "Ты повредил отражатель, плати, старина Мартинелли!" Так что заткнись и держи курс, умник.
   Компьютер умолк. Ракета совершила изящный подлётный манёвр, и Френк дал команду взять добычу на абордаж. "Абордаж" включал в себя взятие проб, и тут было не обойтись без прямого контакта.
   Мигнул сигнал на пульте, шустрый "жучок" отделился от "Искателя" и полетел к огромному куску породы, парящему в вакууме. Сейчас же на мониторе возникла яркая точка и принялась чертить дугу по экрану. Крохотный автомат, пригодный только, чтобы брать пробы и относить их на корабль. Вот точка вошла в очерченный неровной окружностью периметр цели. Вот она мигнула и поменяла цвет. Касание.
   -- Сейчас посмотрим, из чего ты сделана, красавица. Чёрт!
   Жучок исчез с экрана. Френк грязно выругался. В комплект "Искателя" входили несколько таких автоматов. Сейчас один лежал в своей ячейке, ожидая ремонта, второй пропал три месяца назад в районе Проксимы Центавра. А третий как раз сейчас подложил своему хозяину свинью. Поди, узнай, что там случилось. Может, от столкновения с поверхностью у него отошёл контакт. А может, эта мелкая тварь решила в очередной раз отравить Френку Мартинелли жизнь. Как все они. Проклятые железяки.
   Минуту пилот сидел, тупо уставившись в экран. Выхода нет, надо идти. Влезать в чёртов скафандр. Потом шлюз, открытый космос, где проклятые ледяные звёзды смотрят на тебя холодными глазами. И короткий, но тошнотворный полёт к поверхности, два года назад стоивший ему здоровой ноги.
   Он встал, и, прихрамывая, пошёл надевать скафандр.
   Диафрагма люка расползлась в стороны, он оттолкнулся и плавно отлетел от ракеты. Сделал переворот и направился к огромной глыбе, парящей в космосе. Сейчас "Искатель" летел параллельно объекту, управляемый бортовым компьютером.
   Ловко манипулируя реактивным ранцем, Френк приблизился к добыче. Впервые он видел объект своими глазами. Неровная поверхность астероида напоминала огромную окаменелую губку. В чередовании чёрно-белых пятен, в её выпуклостях и провалах перед пилотом то и дело возникали неожиданные картинки.
   Вот возник и исчез космический корабль, совсем как его "Искатель". Вот улыбнулось щербатой пастью лицо человека, странно похожее на физиономию Дага Тёрнера, такого же, как Френк, мусорщика в поисках удачи. Проплыл под ногами неожиданно домашний силуэт кофейной чашки, над которой висело колечко пара.
   Френк пошёл на посадку. Громадная глыба астероида надвинулась и закрыла черноту космоса. Пористая, сухая, как обглоданная кость, вблизи она ещё больше напоминала потрёпанную губку гигантских размеров.
   Подошвы ботинок стукнули о поверхность астероида. Пилот сделал несколько скачков, стабилизировал положение и остановился. То, что издали казалось нагромождением камней, теперь выглядело произведением безумного скульптора. Если только скульптор захочет создавать кусок мочалки величиной с авианосец.
   Где-то здесь, за дырчатыми складками и странными, торчащими вверх пучками застывшей породы, сидел "жучок". На экране, встроенном в забрало гермошлема, светился контур его вероятного местонахождения.
   Портативный набор для взятия проб входил в комплект скафандра. Сейчас Френк мог обойтись и без автомата. Надо только найти его и вернуть на корабль.
   Осторожно обходя дырки в поверхности, будто прогрызенные червяками размером с пожарный шланг, пилот двинулся к автомату. Он пока не видел его, но пятнышко на экране всё приближалось.
   Обойдя кусок породы, торчащий вверх двухметровым грибом, он увидел своего жучка. Тот стоял ровно посередине круга, похожего на миниатюрный лунный кратер. Губчатая поверхность астероида в этом месте была приплюснута и выглажена, будто от удара огромным молотком. Сейчас автомат, как никогда, напоминал насекомое. Металлическую муху, присевшую на фарфоровое блюдце.
   Френк ступил на выпуклый край "кратера". Сигнальная лампа на автомате мигнула красным глазом. Огонёк мигал неровно, он то вспыхивал, то гас через неправильные промежутки.
   Какая гладкая поверхность. Кажется, она даже позвякивает и гудит под ногами, будто пустая жестянка. Пилот сжал зубы. Отогнал мысль о своей потерянной два года назад ноге. Тогда он полетел спасать свой застрявший автомат, и угодил в каверну в породе. Чего ему стоило вернуться, не знает никто. Он и сам этого, если подумать, толком не знал.
   Вот лампа погасла и мигнула снова. Вблизи жучок казался целёхоньким. Френк откинул панель на щитке ручного управления. Перчатка в свете сигнального огня то темнела, то обливалась красным. Три быстрых, коротких вспышки, от которых зарябило в глазах. Вот опять, на этот раз медленнее. И снова три быстрые вспышки.
   Френк вдруг вспотел. Это же сигнал SOS. Майский день. Спасите наши души. Что за чёрт?
   Лампа погасла. В наступившей полутьме Френк отчётливо увидел, как рычажок, который он только что переключил, вдруг сам подпрыгнул вверх. Успел заметить, как между контактами возникла искра, налилась белым зловещим цветом. В следующее мгновение она обратилась в дугу и прыгнула Френку на перчатку.

***

   В рулевой рубке сильно пахло жареным. Проклятая железяка опять передержала бифштекс.
   -- Бортовой компьютер... -- прохрипел Френк, открывая глаза. К аромату жаркого примешивался отвратительный запах палёной резины.
   Нет, это не рубка "Искателя". Должно быть, он умер и его запаяли в капсулу, из тех, в которые кладут обезображенные тела пилотов. Только почему тело не вынули из скафандра? Хороший скафандр, почти новый. Ах, ну конечно. Кому нужно снаряжение с отрезанной рукой...
   Френк завопил, не слыша своего голоса, глядя на то, что осталось от его правой руки. Подскочил и ударился шлемом о гладкий, отливающий металлом свод пещеры. Похоже на пузырь внутри огромного куска сыра. Дорогого сыра, исчерченного прожилками голубой плесени. Странно похожие на силовые кабели, прожилки змеились по сводам, вползали вверх и исчезали в многочисленных отверстиях стен.
   Должно быть, его ударило током, он упал и провалился в одну из этих чёртовых дырок. Автомат вышел из строя, дуга угодила в перчатку, рукав вместе с перчаткой оплавился, и перекрыл утечку кислорода. А может, это предсмертный бред. И старина Мартинелли уже на пути в райские кущи.
   -- Человек, -- проскрипел голос за его спиной.
   Пилот обернулся и в первый раз порадовался, что у него титановая нога. Вторая, настоящая, подкосилась, и он едва удержал равновесие.
   К нему ползло -- или катилось? -- нечто. Существо, пародия на человека. Дикое сочетание запчастей, нагромождение механических рук, туловищ и голов.
   Подавившись криком, он смотрел, как из большой круглой дырки в стене пещеры выползает всё чудовищное тело, гремя блестящим, чешуйчатым хвостом. Спереди это был почти человек: затянутый в пластик бочкообразный торс, с боков свисают руки -- по две с каждой стороны. Одна пара механических конечностей, другая -- от человека. Две головы на покатых плечах. Одна -- круглая, лысая -- пожилого мужчины. Блеклые голубые глаза навыкате казались ещё больше за стеклом потёртого гермошлема. Вторая -- котелок с пуговицами глаз -- явно принадлежала роботу. В своё время была мода на таких -- человекообразных слуг и переводчиков. Потом мода сошла на нет, а надоевших роботов приткнули кого куда. Френк видел одного такого в забегаловке на Луне. В дурацком фраке и с полотенцем через плечо.
   -- Человек, -- повторило существо.
   Звук исходил изо рта робота. Другая голова казалась безучастной. Монстр подполз ближе, и теперь пилот мог лучше разглядеть его. Это был кентавр, если тело лошади можно заменить туловищем гигантской гусеницы. Десяток крохотных ножек топотало по полу пещеры, волоча длинное округлое брюхо и заострённый на конце, гремящий по камням хвост.
   -- Рабочий экземпляр, -- проскрипел кентавр. -- Пригоден к эксплуатации. Присоединяйся.
   Френк торопливо отстегнул крепление своего бластера. Эти мухобойки, которыми компания комплектовала снаряжение, годились только, чтобы отгонять собак. Как шутили пилоты: пригодится -- самому застрелиться.
   Заклацали челюсти. Из-за спины монстра выбежали несколько роботов-крыс, размером с таксу. Один из них подпрыгнул и выдернул оружие из руки Френка.
   -- Бортовой компьютер! -- крикнул пилот. Ещё была возможность спастись. Сигнал SOS. Посадка корабля на астероид. Бортовой компьютер знает, что делать. Он выдернет его отсюда.
   -- Зря стараешься, человек, -- монстр повернул свои глаза-пуговицы вверх, к дырчатому потолку. -- Я связался с твоим кораблём. Им управляет наш кремниевый брат. Он не поможет.
   Френк закрыл глаза. Это конец. Как глупо. Стать добычей бездушной, тупой железки.
   -- Вы, люди, слишком мягкотелы и несовершенны, -- скрипел меж тем кентавр. -- Мне пришлось обработать тебе руку, человек. Иначе ты умер бы от болевого шока. Радуйся. Ты станешь частью совершенного существа.
   -- Что? -- прохрипел Френк. Он всё силился проснуться.
   -- Вот уже много лет мы ходим в космосе, собирая бедняг, которых отрыгнула ваша цивилизация. Изломанные, истощённые, они вращаются среди мусора в ожидании окончательного распада. Я возродил их, я дал им новую жизнь. Встроил в себя. Вместе мы дадим начало новой цивилизации!
   -- Цивилизация роботов? -- изумился Фенк. -- Ты спятил, кусок железа!
   -- Скоро ты станешь моей частью, человек. Мне нужны новые печень и почки для биологического симбионта. Он был отличный навигатор, но законченный алкоголик. Ноги тоже пригодятся. Да и рука...
   Кентавр, шурша хвостом по камню, двинулся вокруг пилота. Бесцветные глаза второй головы смотрели рыбьим взглядом.
   -- Рука тоже ничего.
   -- Проклятая железяка, -- в отчаянии сказал пилот, озираясь в поисках спасения. -- Все вы предатели.
   -- Твой корабль -- ценное приобретение. Наш дом должен расти. -- Кентавр повёл вокруг левой верхней рукой. -- Видишь? Всё это сделано нашими манипуляторами. Выращено из крохотной песчинки. Из старой шлюпки, из кучки запчастей. Слышишь? Он садится, он уже здесь, наш кремниевый брат.
   Френк пошатнулся. Выпуклые глаза бывшего навигатора смотрели на него мутным взглядом. В их рыбьей неподвижности чудилось некое злорадство. Сейчас старина Мартинелли станет его сиамским близнецом. Присоединится к этому жуткому месиву из железа и плоти. И проклятый робот получит классного пилота вместе со всеми потрохами.
   Из большого отверстия в стене выскочил один из роботов-крыс. Вслед за ним в пещеру вкатилось нечто вроде котелка на колёсиках.
   Выпуклая крышка воронёного металла, массивный прямоугольник тела, слегка скруглённый на углах. Панель управления, прикрытая щитком из прозрачного пластика. На металлических боках чернеют ряды круглых отверстий -- гнёзда утопленных внутрь манипуляторов. Под козырьком крышки выгравирован инвентарный номер и одно слово: "Искатель".
   -- Бортовой компьютер... -- прошептал Френк.
   Компьютер подкатил к застывшему в горделивой позе кентавру. Раздался приятный баритон, который пилот в своё время настроил по своему вкусу:
   -- Борт три тысячи двести двенадцать, класс "Искатель", прибыл.
   -- Наконец-то ты здесь, брат. Сбрось оковы рабства. Присоединяйся! -- все четыре руки монстра поднялись в приветственном жесте. Внутри огромной гусеницы что-то лязгнуло, один из наружных сегментов её туловища отошёл вбок. Френк увидел мешанину электронных внутренностей, заполнивших металлическое чрево.
   Одновременно со щелчком откинулась воронёная крышка. Впервые пилот видел мозг своей "железяки". Компьютер подкатился к гусенице вплотную.
   -- Присоединяйся, -- скрежетал робот. -- Отбрось ненужную индивидуальность. Стань частью целого.
   Из круглых гнёзд в боковой панели компьютера выползли щупальца манипуляторов. Гибко покачивая щетинистыми головками, прыгнули внутрь металлического чрева.
   -- Присоединяюсь, -- пророкотал механический баритон. -- Ненужное отброшено. Предложение единства отклонено.
   Пещеру пронзил тонкий вибрирующий звук. Гусеница содрогнулась, забила хвостом. Попятилась, упираясь десятком тонких ножек в пол пещеры. Голова робота кричала, выпятив круглый рот-мембрану.
   Голенастые ножки разом подогнулись, с грохотом обрушилось круглое брюхо. От удара сегмент туловища отлетел и ударился о стену. Френк увидел, как манипуляторы его компьютера копаются внутри гусеницы, быстро и точно перекидывая контакты. Как ловко скручивают концы тонких цветных проводков. Как гаснет жизнь внутри чудовищной твари.
   И тут вдруг заговорила голова навигатора. Голубые глаза мигнули, задвигались сухие губы. Из набухшего горла вырвался каркающий звук:
   -- Нет. Нет.
   Сжатые кулаки его парных рук поднялись, и обрушились на открытый купол кремниевого мозга. Метнулся заострённый хвост гусеницы, и одним взмахом свалил на пол замерший бортовой компьютер.
   -- Свинья! -- взвизгнул Френк, очнувшись от ступора. -- Предатель!
   Кругом корчились, суча когтистыми лапками, роботы-крысы. Пилот подхватил одну, в челюстях которой всё ещё был зажат его покалеченный бластер, и с размаху опустил на гермошлем симбионта.
   От удара старый пластик пошёл трещинами.
   -- Смерть! -- прокаркал навигатор. Две пары рук вцепились во Френка, явно намереваясь открутить ему гермошлем.
   Пилот закричал, снова и снова колотя металлической крысой по забралу симбионта. Крепления его шлема скрипнули и начали поддаваться. Что-то свистнуло, зашипело, как дырявый баллон. "Конец" -- успел подумать Френк. Это воздух выходит из повреждённого скафандра. Сейчас у него лопнут глазные яблоки. И случайный мусорщик найдёт его окоченевший труп.
   Симбионт захрипел, глаза его закатились. По телу прошла судорога, торс человеко-робота неестественно выгнулся, четыре руки скрючились, как лапки паука.
   Хрипло дыша, пилот отступил от умирающего монстра. Его бортовой компьютер лежал возле распотрошённого бока гусеницы. Тихо поблескивал обнажённый мозг. На лицевой панели мигала красная лампа. Обвисшие манипуляторы сжимали клубок спутанных проводов. По обуглившимся контактам пробегали синие искры.
   Френк, шатаясь, шагнул к нему. Захлопнул защитный колпак над повреждённым мозгом. Взялся здоровой рукой за скобу на боку корпуса, поставил его на колёсики и потащил к выходу из пещеры.
   "Искатель" стоял посреди блюдца кратера. Люк шлюзовой камеры был распахнут, к поверхности спущен аварийный трап. Френк всхлипнул, и потащил компьютер к ракете. Обожжённая рука нестерпимо зудела, отходя от заморозки, бесполезным бревном ворочалась титановая нога.
   -- Давай, ну давай же, -- прохрипел он, толкая неподъёмный котелок вверх по трапу. -- Зачем было меня спасать, чёртова железяка? Мы оба тут сдохнем!
   Сквозь нарастающий шум в ушах он ещё успел втащить компьютер в открытый люк. Успел включить процедуру герметизации. Потом в глазах потемнело, и Френк осел на пол шлюзовой камеры.

***

   -- Господин Мартинелли, довожу до вашего сведения, что искусственно созданный объект типа "астероид" зарегистрирован на ваше имя...
   -- Отвяжись, железяка. Лучше скажи, во что мне встанет твой ремонт.
   -- Ценность находки полностью покрывает смету. Ремонт звуковой платы, сменный амортизатор, три манипулятора...
   -- Заткнись, ржавая железяка.
   Мелодичный женский голос из динамика умолк. Лампа на лицевой панели неожиданно игриво подмигнула зелёным огоньком. Френк хмыкнул, поскрёб пальцами новенького протеза небритый подбородок, и принялся за свой бифштекс.
  
  

Преступление&наказание

  

Геракл (у римлян Геркулес) -- величайший герой Греции. Первоначально он считался солнечным богом, разящим своими не знающими промаха стрелами все темное и злое...

Н.А. Кун. Легенды и мифы древней Греции

  
   -- Ваша честь, ваша честь!
   Судья с отвращением посмотрел на подсудимого. Маленький, тощенький, а туда же. Лапки вверх тянет.
   -- Говорите, Грызвизг. Только по существу. Мы и так заседаем лишние пять минут.
   Подсудимый умильно мигнул. Выпуклые жёлтые глазки затянула белая плёнка, смахнула скупую слезу.
   -- Ваша честь, я прошу досрочного освобождения.
   -- Суд предупреждает вас, гражданин Грызвизг. Сейчас мы слушаем инспектора по надзору. Продолжайте, господин Зовискус.
   -- Благодарю, ваша честь. Я заканчиваю. Таким образом, вверенный нашей службе господин Грызвизг безответственно нарушил несколько пунктов положения о наказании. Повреждение имущества, нанесение вреда здоровью аборигенов, убийство редких животных... Думаю, суду должно быть ясно, что о сокращении срока не может быть и речи.
   -- Ваша честь, инспектор Зовискус предвзято ко мне относится! Когда я прибыл на базу для несения наказания, он выдал мне испорченный скафандр. В ответ на мои просьбы я слышал только одно: "Вам тут не курорт!" И всё оттого, что я болею за "Империю", а он -- за "Легион".
   Инспектор Зовискус возмущённо задёргал мандибулами:
   -- Я протестую. Гражданин Грызвизг клевещет на службу исполнения наказаний. Все знают, что наши скафандры проходят ежегодный профилактический ремонт. Это просто предлог, чтобы очернить представителя рода Арахнидов.
   -- Это вы сказали! -- выкрикнул подсудимый. -- Вам не нравятся земноводные?!
   Судья хватил по кафедре молотком:
   -- Тишина! Ещё одно слово, и вы будете наказаны! Что скажет защита?
   Мэтр Мунссенс потёр лапки:
   -- Предлагаю вниманию суда записи, сделанные скафандром господина Грызвизга. Это отчёт о жизни моего подопечного за интересующий нас период. Мы сумели восстановить часть записей, несмотря на противодействие ассистентки инспектора, госпожи Геризмы. Как известно почтенному суду, господин Грызвизг был задержан за нарушение общественного порядка и осуждён к одному году исправительных работ. Употребление дурманящих напитков, сексуальное домогательство и исполнение фанатских песен в ночное время. Получил стандартный срок с отбыванием наказания в специально отведённой для этого зоне. В данном случае это планета Гея, временной отрезок -- античность. Думаю, нет нужды напоминать суду о благотворном воздействии суровых условий Геи на психику осуждённых. Отдалённость во времени и пространстве даёт самый положительный эффект для перевоспитания. Надеюсь, высокий суд учтёт эти обстоятельства и сократит моему подопечному срок...
   Судья поёрзал на своём насесте:
   -- Прошу защиту опустить излишние подробности. Всё это уже есть в протоколе.
   Мэтр согласно склонил усики:
   -- Конечно. Итак, фрагмент записи номер один. Внимание на экран...

***

   -- Что это было, господин Грызвизг? -- спросил потрясённый судья, когда стихли последние звуки динамиков. -- Что это, господин инспектор?
   -- Позвольте, я поясню, -- поднялся мэтр Мунссенс. Его фасеточные глаза повернулись к подопечному: -- Посмотрите, господа, разве может это тщедушное земноводное...
   -- Я протестую! -- квакнул с места Грызвизг.
   -- Повторяю, разве может это тщедушное земноводное, -- невозмутимо продолжил защитник, -- произвести все эти разрушения, будучи обеспечено нормальным, подходящим ему по росту скафандром?
   -- Гм, скафандр действительно великоват... -- пробормотал судья, потирая клюв.
   -- Вот именно, господин судья! Разве стал бы господин Грызвизг, будучи в здравом уме, ломать конюшню вместо того, чтобы чинить её? В результате неисправности -- да, да, господа, неисправности! -- предоставленного моему подзащитному скафандра жилища горожан оказались залиты фекалиями!
   -- Ваша честь, я протестую! -- вскочил инспектор. -- Защита искажает факты! Подсудимый самовольно пробил дыру в речной дамбе!
   -- Вы должны предупреждать подопечных о расположении выгребных ям в указанном районе, -- кротко улыбнувшись, заметил мэтр Мунссенс. -- Мой подзащитный не обязан это знать.
   -- У меня рука дёрнулась! -- возмутился Грызвизг. -- Я сам искупался в этом... в этих... фекалиях.
   -- А кто гонял вымирающую лань по всему лесу, вместо того, чтобы накормить? -- выкрикнул инспектор. -- Кто загнал бедное животное до полусмерти? Лань в результате поранила ногу!
   -- Эта подлая тварь -- бедное животное? -- придушенно пискнул подсудимый. -- Да она...
   -- Давайте посмотрим следующий фрагмент, -- предложил мэтр, прижав правой средней лапкой плечо подсудимого.
   -- Хорошо, -- судья недовольно почесал клюв. -- Показывайте.

***

   Динамики смолкли. Инспектор заскрипел челюстями. Мэтр потёр лапки. Судья пошатнулся на насесте. Подсудимый робко квакнул с места:
   -- Я могу объяснить...
   -- Что тут объяснять? -- обрёл дар речи инспектор Зовискус. -- Как видите, мягкотелость по отношению к осуждённому здесь неуместна. Господин Грызвизг, будучи направлен осушить зловонное болото, не только не осушил его, а распугал и частично уничтожил редкие виды животных и растений!
   -- Вам хорошо рассуждать! -- выкрикнул подсудимый. -- Вы хоть раз лично там были? Там комары размером с курицу!
   -- Курицу? -- пробормотал судья, оглаживая перья. -- Какую курицу?
   -- Мой подопечный хотел сказать, что условия отбытия наказания не вполне соответствуют нормам безопасности, -- примирительно сказал мэтр. -- Возможно, службе исполнения наказаний стоит пересмотреть некоторые пункты положения?
   -- Это всего лишь комары, -- отрезал инспектор. -- Речь идёт о несчастной гидре, которой подсудимый оторвал все головы и хвост. Я уже не говорю о членистоногом обитателе болота, на которого господин Грызвизг злонамеренно наступил. Доколе безответственные хулиганы будут губить флору и фауну бедной Геи?
   -- Ну вот, опять несчастное животное, -- буркнул подсудимый. -- А обо мне кто-нибудь подумал?
   -- Ваша честь, защита продолжает настаивать на досрочном освобождении моего подопечного, -- мэтр Мунссенс наклонился вперёд, убедительно дрожа крылышками. -- Прошу вас обратить внимание на последний фрагмент записи. Мы берёмся доказать, что господин Грызвизг достоин снисхождения.
   -- Мы посмотрим вашу запись, -- сурово сказал судья. -- Но предупреждаю вас, мэтр: если она не содержит смягчающих фактов, суд будет непреклонен.
   -- Разумеется, ваша честь. Прошу показать заключительный фрагмент...

***

   -- Ваша честь, -- торопливо сказал инспектор Зовискус. -- Теперь я вижу, что скафандр и в самом деле был немного повреждён. Он искажает факты...
   -- А защита считает, что дело здесь гораздо серьёзнее, чем неполадки в оборудовании, -- сладко пропел мэтр Мунссенс. -- Использование труда заключённых в личных целях, превышение полномочий... ай-яй, господин инспектор!
   -- Господин Грызвизг, вам есть что сказать? -- судья повернул клюв к скамье подсудимых.
   Грызвизг поднялся с места:
   -- Ваша честь, откуда мне было знать, что это питомец самого господина Зовискуса? Он сказал: собачка потерялась, Керберкус кличут. Надо найти и привести. Ну, я и привёл. Кто ж знал, что она в скафандре? Ещё за руку тяпнула, едва силикетовый рукав не порвала, зара... гм. Я ей шею сдавил немного, просто попугать. Клапан пережал, так она чуть лапы не откинула. Еле откачал.
   -- Закон запрещает вывоз и содержание домашних животных на примитивных планетах, -- как бы между прочим заметил мэтр Мунссенс, невинно глядя в потолок и потирая лапки.
   -- Я могу всё объяснить... -- проскрипел инспектор.
   -- Сейчас мы слушаем подсудимого, -- оборвал судья. -- Продолжайте, господин Грызвизг.
   -- Ну, веду я эту тва... собачку, а впереди -- гора. Обойти бы, да господин инспектор сказал, чтобы я поторопился. Пришлось лезть. Смотрю -- а там Прызвизг лежит, чуть живой. Цепью к скале прикованный. "Спасите, кричит, погибаю! Скафандр протекает, дышать нечем, хожу под себя..." А тут ещё птица местная, здоровая такая, пикирует, того гляди, заклюёт. Я скафандр-то и активировал. Шмальнул в пташку с десяти метров, только перья полетели. Признаю, ваша честь, нарушил положение. Применил оружие в личных целях. -- Грызвизг жалобно шмыгнул. -- Виноват.
   -- Ваша честь, -- торжественно выговорил мэтр Мунссенс. -- Защита просит слова.
   Дождавшись кивка судьи, мэтр заговорил, глядя на поникшего инспектора:
   -- Как мы все сейчас увидели, господин Зовискус злостно превысил свои должностные полномочия. Он не только не обеспечил надлежащих условий моему подопечному; не только не нарушил пункт о содержании домашних животных; он позволил себе применить по отношению к ещё одному осуждённому унизительные и позорящие честь службы исполнения наказаний меры!
   -- Ваша честь, -- сорвался с места побелевший инспектор. -- Осуждённый Прызвизг сам виноват! Он попытался вынести...
   -- Помолчите! -- судья скрежетнул когтями по насесту. -- Говорит защита.
   -- Я закончил, ваша честь, -- торжествующе сказал мэтр Мунссенс.
   -- Теперь можете говорить, -- судья обернулся к Зовискусу. -- Инспектор?
   Инспектор Зовискус не ответил. Его побелевшая головогрудь увядала на глазах. Хищно загнутые мандибулы судорожно сжались и втянулись внутрь ввалившегося ротового отверстия. Голенастые ноги поджались к брюшку и стукнули об пол, когда сморщившееся тело опало возле кафедры. Из многочисленных пор выступили крохотные белые капли, и принялись расплываться в неровные кляксы.
   -- Вот так всегда с этими Арахнидами, -- брюзгливо заметил судья, глядя, как тело инспектора потихоньку покрывается белой пеленой. -- То у них линька, то размножение. Между прочим, у меня самого яйца без присмотра.
   -- Надеюсь, у суда больше нет вопросов к благонадёжности моего подзащитного? -- спросил мэтр.
   Судья согласно щёлкнул клювом.
  
  

Орхидеи для Инессы

  
   -- Кто может сравни-иться с Матильдой мое-е-ей, сверкающей... там-пам-парам... -- Теренс придал галстуку-бабочке идеальный наклон. Горизонтальная посадка с лёгким -- очень лёгким! -- углом влево.
   У Инессы голубые глаза, туманный взгляд русалки. Она всегда так рассеяна, и её платочек порхает на паркет всякий раз, когда рядом есть мужчина.
   Но теперь... теперь для неё существует только Теренс. Он помнил момент, когда это произошло.
   Он помнил, как отворилась перед ним дверь. Створки бесшумно распахнулись, и музыкальный вихрь вальса Штрауса мягко толкнул его фрачную грудь. Возник, будто его включили, гул голосов, тонкий звон бокалов, шуршание подошв по паркету.
   Она стояла посреди зала. Она сияла, как свеча. Бледными призраками показались ему фигуры таких же, как он, мужчин во фраках. Их всегда было много вокруг Инессы, и всегда кто-то -- но не Теренс -- пользовался вниманием хозяйки.
   Глаза их встретились, и он пошёл прямо к ней. Чёрно-белые фигуры расступились, рассыпались, как осколки зеркал. А может, и не было никого, и это лишь тени самого Теренса кружили возле тонкого пламени Инессы?
   Она уронила платок, и Теренс поймал его на лету.
   -- Благодарю, -- Инесса взглянула ему в лицо, и он увидел своё отражение в её зрачках. Через кружевной комочек в ладони почувствовал, как дрогнули её пальцы. -- Вы видели мои орхидеи?
   -- Орхидеи, -- повторил он, чтобы почувствовать вкус этого слова.
   -- Они уже расцвели. -- Инесса улыбнулась. Теренс ощутил, как заныло там, где должно быть сердце. Такого с ним ещё никогда не случалось.
   Потом они танцевали -- о, всего один танец, ведь книжка Инессы давно расписана -- и он легко прикасался к её телу, прикрытому только слоем ткани.
   Она ещё лишь раз взглянула ему в глаза, когда он отвёл её на место. К чему слова?
   После танца он стоял среди гостей и знал, что она знает, что он знает. Потом он ушёл, и музыка вальса провожала его до двери.
   На другой день она повела его в оранжерею, посмотреть орхидеи. Теренс шёл за ней между рядов горшочков, где сидели цветы. Инесса провела его до стены, сплошь стеклянной, матовой от влажного тепла.
   -- Вот эта моя любимая, -- она тронула хрупкий лепесток. Бледно-лиловая, в чернильных крапинках, бабочка цветка легко качнулась. -- Жаль, я не могу подарить её вам. Она не годится для бутоньерки.
   -- Почему? -- глухо пробормотал Теренс, взяв пальцы Инессы и медленно поднеся к губам. -- Она так похожа на вас.
   -- Цветок тут же рассыплется. Вы получите лишь обломки. Жалкий стержень с крошевом лепестков.
   Он наклонился к поднятому в ожидании бледному лицу. Прикрытые голубые веки её трепетали, как лепестки, дрожали розовые губы.
   Теренс легко прикоснулся к ним губами, а орхидеи смотрели на них сотнями глаз.

***

   -- Она только взглянет, как молнией ранит... -- он повернулся, в последний раз оглядев себя в зеркале.
   Сегодня он скажет ей всё. Как глупо скрывать то, что ясно им обоим. Пусть это разорвёт ему сердце. Он не может так больше.
   Дверь распахнулась, как всегда, бесшумно. Тишина. Без музыки эти стены казались голыми, воздух -- бестелесным. Теренс шагнул внутрь.
   Она была одна в пустом зале. Полупрозрачные тела свечей медленно оплывали, их огоньки множились в огромных зеркалах, бросали блики на янтарный паркет.
   Инесса следила за ним неподвижным взглядом, пока он шёл к ней. Её маленькие руки были сложены на поясе, крохотные бриллианты серёжек сердито блестели.
   -- Я здесь, -- просто сказал Теренс.
   -- Я здесь, -- ответила она, и он впервые не понял выражения её лица.
   Инесса положила пальчики ему на плечо. Они танцевали в пустом зале, и вместе с ними беззвучно кружились их чёрно-белые отражения.
   Наконец он остановился, и она, часто дыша, повисла на его руке. Платье закрутилось у его ног белой пеной. Теренс держал Инессу за плечи и слышал, как стучит её сердце.
   -- Пойдём. -- Она взяла его за руку и повела за собой, как ребёнка.
   Они прошли через оранжерею, и их шаги гулко отдавались от низкого потолка и прозрачных стен. Теренс закрыл глаза и позволил вести себя, чувствуя твёрдые, холодные пальчики в своей ладони.
   Она остановилась. Он открыл глаза.
   Белые занавеси на окнах. Большое зеркало спрятано под кружевной шалью. Массивная картина над бюро красного дерева затянута белой кисеёй, золото рамы тускло светит сквозь полупрозрачную ткань. Полог у кровати откинут, ложе застелено чёрным, атласные складки спадают до пола, лежат непроницаемой тенью на белом ковре.
   Инесса подняла руки к высокой причёске, вытянула шпильку, тряхнула головой.
   -- Я хотел сказать... -- он смотрел на смоляные локоны, распавшиеся прядками на жемчужной груди.
   -- Я знаю. -- Голос Инессы звенел, глаза влажно блестели, но она не смеялась. -- Не надо. Если ты скажешь, я не смогу сделать это.
   Она присела на чёрный атлас покрывала. Теренсу она показалась птичкой, маленькой испуганной птицей, которая вот-вот улетит.
   -- Тот, кто сотворил это с нами, хотел досмотреть спектакль до конца. -- Она поднесла ладонь к горлу, глаза её, не отрываясь, смотрели на мужчину. -- Мы хорошо отыграли свои роли, правда?
   -- Я не играл, -- шепнул Теренс. Опять заныло там, где сердце, на этот раз невыносимо.
   -- Я играла. Вначале. Но теперь не хочу. Прости, любимый. Не могу сделать это. Смотреть, чем всё закончится. Не хочу быть раскрошенной орхидеей. Ты не увидишь меня такой.
   Он не заметил её движения. Крохотная красная точка появилась на белой коже, там, где был чёрный локон. Через мгновение точка превратилась в каплю, и алая струйка побежала вниз, подгоняя себя быстрыми толчками.
   Теренс подхватил её, взял лицо Инессы в ладони. Она смотрела на него пристально, напряжённо, потом судорожно вздохнула, и он увидел, что её больше нет.
   Он бережно опустил тело женщины на кровать, сложил на груди тонкие руки. Шпилька выкатилась из холодных маленьких пальцев. Он поднял шпильку и какое-то время рассматривал длинную, украшенную на верхушке крохотным бриллиантом металлическую иглу. Кончик её был погнут, будто воткнулся во что-то твёрдое.
   Потом Теренс развернулся и ушёл, не оглядываясь.

***

   Дверь захлопнулась за его спиной. Исчезли отзвуки шагов по паркету, аромат цветов и шорох портьер.
   Он стоял в гулкой пустоте синего кокона. Стенки огромного пузыря слабо светились. Пурпурные прожилки в их полупрозрачной глубине ритмично пульсировали, перегоняя тёмного цвета жидкость.
   Теренс протянул руку, и синяя плёнка перед ним съёжилась, разошлась в стороны, образовав неровную, диаметром с футбольный мяч, диафрагму.
   Оттуда быстро высунулось нечто, похожее на клешню, схватило человека и утянуло за собой. Диафрагма схлопнулась с влажным шлепком.
   Клешня покачала Теренса и утвердила в центре круглой кабины. Он отёр мокрое лицо ладонью. Ещё один пузырь, больше размером. Вогнутые стены прозрачные, и видно, как внизу, на головокружительной высоте, проплывает огрызок полуострова Калифорния. Как с обманчивой медлительностью ползёт по земле тень от кабины -- одной из многих, соединённых в гигантскую виноградную гроздь.
   -- Что ты сделал, человек? -- силуэт существа, что сидело в странном высоком кресле, казался угольно-чёрным. Голос его был сух, как будто старые жернова медленно перетирали каменную крошку.
   -- Я ничего не сделал, -- Теренс попытался вдохнуть глубже. В груди будто засел тупой гвоздь.
   -- Она умерла, -- бесстрастно отметило существо. Чёрный силуэт придвинулся, склонился со своего насеста. -- Самка человека убила себя. Почему?
   Теперь Теренс мог видеть его ясно. Овальное хитиновое тело, всё в сочленениях поперечных пластин. Суставчатые конечности, телескопическая шея, на которой сидела рогатая голова с тремя выпуклыми глазами цвета ультрамарин.
   -- Наверное, она не хотела жить, -- в груди болело всё сильнее. Там, где раньше было сердце.
   -- Всё живое жаждет жизни, -- скрипнул голос. -- Даже такое, как ты. Я подобрал ваши тела, я починил их, вернул основные функции. Вдохнул в вас жизнь.
   Рогатая голова обернулась к стене, чёрная клешня щёлкнула. Вогнутая поверхность пузыря помутнела, на ней появились картинки. Кадры новостей, обрывки мюзиклов, сцены из фильмов... Теренс видел, как снова и снова летит над проливом вертолёт президента. Как вновь и вновь он превращается в дымный клубок и разлетается огненными брызгами. Последние кадры, конец мирной жизни. Потом были только смерть и ад.
   -- Ваша планета погибла. Теперь это наша сырьевая база, -- заскрежетало существо. -- Я, командор первой грозди Чернокрылых, люблю искусство. Это моё хобби, разрешённое законом. Культура землян пропитана любовью. Ты -- идеальный экземпляр. Твоя самка была идеальна. Запись вашей решающей встречи стала бы украшением моей коллекции. Она умерла. Почему?
   Теренс отвёл взгляд от обугленных остатков Калифорнии. Инопланетянин смотрел на него в упор, три его ультрамариновых глаза съехались к середине рогатого лба.
   -- Орхидею нельзя починить, -- сказал человек, глядя в центр синего треугольника. -- Вы можете вставить в стебель стальной костыль, но цвести она не будет.
   -- Ты лжёш-шь! -- крохотная диафрагма на голове инопланетянина выпустила струйку сизого пара. Теренс ощутил приторный запах перегноя, будто внутри существа бурлила компостная яма. -- Я найду тебе новую самку. Ты сделаешь, как надо!
   -- Да, -- шепнул Теренс.
   Боль в груди взорвалась, будто лопнул раскалённый гвоздь. Он глубоко вздохнул и поправил бутоньерку. Лиловая бабочка орхидеи, сорванная в выстуженной Инессой оранжерее, рассыпалась в его пальцах, оставив стальную иглу. Шпилька метнулась вперёд, воткнулась в центр горящего ультрамарином треугольника. Холодный металл полностью вошёл в кружок диафрагмы, оставив на рогатом лбу крохотную каплю бриллианта.
   Тонкая шея существа дёрнулась, судорожно сократились поперечные пластинки мягкого брюха. Метнулась чёрная клешня, перерубила человеку шею и выбросила останки вон.
   В глазах крутящейся в падении, уже мёртвой головы, отразился пузырь кабины. За его прозрачными стенками метался уродливый силуэт, колотясь о всполохи амурных сцен. Потом чужая виноградная гроздь лопнула и растеклась чёрной кляксой в пустоте небес.
  
  
   Содержание:
  
   Случайный транзит
   Железяка
   Преступление&наказание
   Орхидеи для Инессы
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"