Старейшины совещались почти целый оборот - и всё зря. Так ничего и не решили. Да и как решать, если нет ни малейшего представления о том, что происходит. Нет, идеи были почти у каждого, одна безумнее другой. А ещё был страх - привычный и такой удобный мир рушился на глазах.
Саар-тэн устроился на лежанке поудобнее, с отвращением взглянул на неравномерно мигающий за аркой свет, и тяжело вздохнул. С этой проблемой народ льда столкнулся впервые. Да, были тяжёлые периоды: неожиданная жара, спекающая фирн дорог в мокрые бугры, безумные метели, закрывающие путеводный свет на целые циклы... Всё было, со всем справились. Меняли обычные пути миграции, укрывались в пещерах. Но всегда знали, что путеводный свет - неизменен и вечен.
Свет за аркой замигал по-новому, опять изменив ритм. Мгновения тьмы стали ещё длиннее, а проблески небесного огня - совсем короткими, укорачиваясь с каждой вспышкой. А если огонь совсем угаснет?
В проёме арки возникли две фигуры, робко затормозили на пороге. Так, внук с приятелем пожаловали. Дождались приглашающего жеста и стремительно приблизились. Слишком стремительно - что с них взять, молодняк. Перебивая друг друга, обрушили на Саар-тэна целый шквал мыслей и эмоций.
Вот и ещё одна проблема - торопливость молодых. Чем моложе, тем быстрее двигаются. И говорят всё быстрее - иногда и понять сложно. Просить их излагать помедленнее - бессмысленно, не могут. Придётся напрячься - в прошлом у этой парочки вполне вменяемые мысли проскальзывали.
Теорию они разработали интереснейшую. Якобы частота мигания Небесного Свода зависит от места, до которого дошёл народ. Последние циклы они двигаются практически по прямой, обходя лишь ледниковые шапки, да участки мёртвого льда. И чем дальше продвигаются, тем сильнее меняется режим мерцания. А если промчаться назад, на десять-двадцать стоянок, и посмотреть - а как там, по-прежнему или тоже изменилось?
Промчаться? Интересное понятие. С другой стороны - как ещё назвать эти безумные дёрганые движения? Саар-тэн медленно последовал за своими гостями и остановился у входа. Фирн привычно мерцал, детвора скатывалась с ближайшего холмика, оставляя в ледяной крошке светящиеся следы. Взрослые начали медленно собираться вокруг вождя, ожидая новостей.
- Слушайте все! Вы знаете, как мы обеспокоены тем, что происходит с Небесным Сводом. А некоторые даже боятся, что он вообще погаснет. И мы не сможем ни получать свет, ни отсчитывать время. Сейчас мой внук Саен-ши и его друг отправятся назад по нашему пути и проверят, как мерцает Свод там. Если там всё нормально, может быть, придётся возвращаться.
- Но там ведь невозможно жить! Свет обжигает, фирн превратился в неприятную влажную массу, домашние сснассы болеют и погибают...
Саар-тэн мягко пристыдил недовольного: - Мы ведь пока никуда не собираемся. Вот вернутся наши исследователи, принесут информацию, тогда соберёмся и всё обсудим.
Саен-ши оглянулся на друга, и рванул вниз. Две приземистые фигуры, двигаясь странными, как будто рваными движениями, мгновенно исчезли за пеленой лёгкой метели.
- Спешат так, как будто хотят обогнать свет небесный, уместить в одно мерцание то, на что уходит целый цикл, - с тревогой подумал старик, - ладно, повзрослеют ещё. А если нет?
***
Путешественников не было почти сто циклов. Вернулись, когда и ждать их уже перестали. Оба - в шрамах, исхудавшие, смертельно уставшие, но ещё более стремительные. Отказались докладывать совету старейшин и потребовали собрать общий сход.
Саен-ши взобрался на огромный осколок льда и сверху, озаряемый тусклым мерцанием, обратился к соплеменникам.
- Мы достигли границы нашего мира. Там нет льда, нет снега. Только серый камень, как в пещерах. И две наши последние стоянки - уже там, за гранью. Наш мир уменьшается, и очень быстро. И нам нужно научиться жить в новом мире. А свет там мерцает правильно, но намного медленнее, чем здесь: долгий период света, такой же долгий период тьмы. И вы заметили, что и здесь периоды света и тьмы стали длиннее?
Толпа заволновалась. Послышались выкрики, что всё это бред, что общая длина вспышек не изменилась, что в цикле как было триста шестьдесят пять вспышек, так и осталось, что нужно было нормально учиться, и тогда остальным не пришлось бы слушать этот бред.
Саен-ши попытался объяснить, но не смог - его речь становилась всё неразборчивой, мысли врывались в сознание слушателей стремительным бурлящим потоком, вызывая приступы головной боли. Окружающие попытались отдалиться, но не успели.
Их оттеснили молодые и дети. Окружили скалу и как, показалось Саар-тэну, с вниманием стали слушать, явно понимая оратора. Затем Саен-ши соскользнул со скалы и, во главе группы последователей, рванулся в сторону границы мира. Новая вспышка - и уже никого нет, лишь широкие колеи в фирне продолжают светиться в мгновения тьмы.
Вокруг опустевшей скалы остались в ошеломлении лежать взрослые и старики. Вытянутые, похожие на гигантские ледяные цилиндры, полупрозрачные фигуры замерли, просвечивающие через почти прозрачный лёд тел голубоватые кристаллы передавали сигналы недоумения, ужаса и начинающейся паники.
И над снегами, равнинами, предгорьями, над всей бескрайней поверхностью отступающего ледника всё так же равнодушно и размеренно всходило и заходило солнце: день-ночь, день-ночь...