Волжанка


поэма


Город странного имени - Горький
у слияния Волги с Окой,
здесь в Поволжской земле её корни
с вольным духом над вечной рекой

в инженерной семье появилась,
начинавшей свой путь молодой,
где студенчество мамы в архивах,
у отца с музыкальной мечтой

посвятил инженерному миру 
свой талант с окрылённой душой,
променяв затаённую лиру 
на сплетения схем-проводов

бесконечные формулы-цифры
колдовал он вечерней порой,
а в мечтаниях оперы видел
и сияющий славой Большой

передал своей дочери, видно,
океан из созвучий волной,
разрывалась меж школьной рутиной,
"музыкалкой", игрой озорной

мама корни искала России,
что сокрыты извечною мглой,
красота, что в твореньях разлита,
быт народный влекли за собой

окружали прекрасные виды,
холм "Швейцарией" званый крутой,
всё карабкалась к сказочной выси
через страхи, схватившись травой

шла от бабушки к Волжской стихии
благодатной травой луговой,
ароматы так душу пьянили
этой солнечной юной порой

голос бабушки, чтущей молитвы,
стародавний глуши "Домострой",
свет лампад, образа угловые,
деревенский уклад их простой
 
музыкальные дали осилив,
собрала одноклассников рой,
собирались у мамы в гостиной
или дома у Ольги гурьбой

проза жизни, искусство России
и поэзия Волгой-рекой,  
обсуждали картины и книги
и мечтали о жизни большой

детство с юностью Стрелкой сложились,
у излучины с дивной красой,
что овеяна духом старинным
от купеческой жизни лихой

бесконечия водной стихии,
небеса над земной суетой,
теплоходов гудки доносились,
уходя в лабиринт городской

ей являлись Мещёры былины,
приносимые Окской водой,
Паустовский, Есенин и Пришвин
в них звучали своею строкой

в ней смешались духовные силы,
что Поволжской текли стороной,
гончаровско-некрасовской лирой
и островской Руси костромской

звоны предков в душе голосили,
наполняя её красотой,
воплотились просторы России
в русских песнях над вечной землёй

годы школьные вдаль уносились,
стены зодчества звали с собой,
все услышали "Аве Мария" - 
первый приз за успех областной

среди формул чертежных роились
её мысли строительной мглой,
где декан её голос услышал,
чтоб озвучить творенье Гуно 

снова музыкой чувства пленились,
что казалась лишь школьной игрой,
по "квартирникам" тайным водили
однокурсники шумной толпой

ветры джаза вокруг закружились
и Гран-при Всесоюзной волной,
гром экстаза в тот год Олимпийский,
сцена "Нижегородской весной"

волны музыки морем манили,
чаровавший звучаньем прибой,
вызов маме, диплом позабытый,
новый выбор, что стал ей судьбой

искры славы и рог изобилий,
звали сцены огромной Страной,
понимала - ей надо учиться,
шлифовать этот дар вековой

в жизни новые двери открылись,
ресторан и бомонд центровой,
здесь дороги гастролей сходились,
всесоюзных гитар и хитов

только лучшее там голосили,
хоть давали "полтинник" порой,
никакой "мясоедовской лиры"
и кабацкой гулянки блатной 

шесть рублей за "фирму" ей платили,
за презрение к музе простой,
джазы-блюзы с эстрады скользили,
растворяясь толпою людской   
 
мастер джаза её здесь увидел,
пригласил показаться Москвой,
крик оркестра: "Олег Леонидыч,
эта девочка станет звездой!"
   
стены "Гнесинки", тропы к вершинам,
воздух Балтики вольный хмельной,
песни Лундстрема всюду носили,
прерывая учебный настрой

снова всё у неё получилось,
шла в годах по дороге прямой,
словно всё, что с ней в жизни случилось,
предначертано чьей-то рукой

снова Латвия джазовым вихрем,
волны Юрмалы, пенный прибой,
вновь восторги, призы охватили,
предложения наперебой

но уже ураганы кружили
Перестроечной жизни лихой,
громы рока певицу манили, 
нужен голос её с хрипотцой

с Крисом Кельми пластинки и клипы,
но хотелось свободы лихой,
голос "Красной Пантеры" паривший,
где она уже правила бой

мужики перед ней лебезили,
вся команда у ней под пятой,
в мире рока легенды ходили
- всех задвинет на сцене любой 

у Днепра, где Гран-при получили,
"Интершанс" Лужниковской стеной,
сцена Сопота, сольные были,
её первый магнитоальбом

ритмы "Геллы" и образы в фильме
в год последний Советской порой 
и светившейся яркой вершиной
приз "Овация" рока звездой
 
с боевым макияжем парила,
затмевая всех алой копной,
как Медуза Горгона в софитах
в чёрной коже своей роковой

по бескрайним просторам носили
эти вихри пылающий зной
уходящей в года Атлантиды
с её Красной Эпохой былой

начиналась эпоха России
неизвестной, в надеждах хмельной,
разметали осенние вихри 
благодушный весенний настрой

вся Столица кипела, бурлила
как пчелиный встревоженный рой,
Белый Дом в баррикадах унылых,
возбуждённые толпы рекой

всё в какую-то пропасть катилось,
непонятно кто свой, кто чужой,
потрясённая Ольга бродила
среди улиц с кружащей листвой

лязгом гусениц танковых сила 
раздавила душевно её,
осознала внезапно бессилье 
и крушение прежних основ

никому не нужны её вихри,
вой гитар, её песенных слов,
увидала себя лишь песчинкой,
что кружится стихией штормов 
  
ощущенье крушения мира,
всех бытийных опор и основ,
вся земля из-под ног уходила,
всё как страшный немыслимый сон

осаждённым всего накупила,
но замкнулось пред нею кольцо,
только пела на празднике жизни,
а теперь всё куда-то ушло

на себя и на всех разозлилась,
в голове бесконечный вопрос:
- "Для кого я со сцен голосила
и зачем дальше петь, для кого?"

быть привыкла для всех командиром,
начиная с ребячьих дворов,
музыкантов своих заводилой,
подчиняя вокруг мужиков

никого ни о чём не просила,
всё давалось по жизни легко,
она верила в мощную силу,
что любые преграды пробьёт

а теперь от бессилья застыла
у рычащих бронёю колонн,
позабытая всеми пылинка
в ураганах кружащих времён

ну чего она в жизни достигла,
всё в карьеру на сцене ушло,
двух мужей уже в жизни сменила 
всё играючи, всё не всерьёз

ни детей, ни тепла не нажила,
только холод в душе ледяной,
сжали путы "зелёного змия"
ежедневной волною хмельной

и опять окатила судьбина
приговором хворобы лихой,
время трудных скитаний в больницах,
жизнь с надеждой и яркой мечтой

свой коварный недуг победила,
но осталось страданье душой,
оставалась тоска и унынье 
своей гложущей дух пустотой

а безвременье всё уносило 
тех, кто шёл по дороге одной,
проспиртованных, с гибелью в иглах,
уносившихся в вечный покой

всё имевшие - деньги и имя
укрывались могильной плитой,
голоса их давно позабыты,
только шелест ветвистой листвой

страх и трепет её охватили,
рой вопросов о жизни такой,
для чего она годы творила
всё, что есть у неё  - для чего?

путь наощупь искала к вершинам
из пучины страстей и грехов,
сердце ей подсказало тропину,
что к спасенью её приведет

но внимавшего не находила,
среди храмов была им чужой,
сторонились там рок-музыкантов,
оградившись глухою стеной

но однажды пред ней отворились
двери храма, где блеск золотой,
словно путник усталый входила,
исповедалась в жизни лихой      

настоятель взыванье услышал,
прозвучавшее с болью струной,
причастил во священные тайны
и крестил с обновлённой душой
 
сквернословье в момент отрубило,
дым табачный и воздух хмельной, 
в жизнь вошла чудотворная сила,
направлявшая дивной рукой

того батюшку благодарила,
говорившую с ним как с родной,
что как странницу дальнюю принял,
дал надежду на тверди земной

все друзья исчезали из жизни,
кто чужбиной, кто жизнью хмельной,
в тридцать три исчезали в могиле
с заплутавшей и тёмной душой 

от прожитого в жизни тошнило,
искушений дороги шальной,
всё от жизни уже получила,
пустота и тупик с суетой 

разобраться с собою решила,
где тот путь, что вперёд поведёт,
Книгу Вечности духом открыла,
где ответы, быть может, найдёт

больше нет в её жизни эфиров
и богемных тусовок волной,
журналистами напрочь забыта,
хорошо в своей келье одной  

всюду сплетнями жизнь окружила,
то спилась, то в Америке злой,
то в монахини с горя постриглась,
то скитается где-то с сумой

ей и вправду жизнь света претила,
хорошо у лампад и икон,
в своей комнате три на четыре
обретала в молитвах покой

жить в обители твёрдо решила,
тридцать семь ведь уже за спиной,
ничего ей уже не светило -
лишь молитвы за крепкой стеной

долго книги читала святые,
жития тех, кто святость обрёл,
свет душевный искала в страницах, 
не меняя усильем нутро

стены храмов, обителей сила
окружали в те годы её,
островки благодати и мира
среди горестей всех и невзгод

к ней о старце молва доходила,
что прославился жизнью святой,
всё поехать никак не решилась,
так пять лет в ожиданьях прошло

девяностые тьмою накрыли 
всю Россию, скрыв свет с добротой,
ураганами зла и насилий,
нестроений с людьми и с собой

но уже купола золотились
возрождавшейся Русью святой,
двери храмов вовсю отворились,
ограждённые веры стеной

деревушка на острове тихом,
Остров-Залит, где храм и покой,
Псковским озером жизнь окружила,
уголок красоты с простотой

триостровья Талабские были,
где вся жизнь пропиталась водой,
рыбаки здесь лишь издревле жили,
прославляясь снетковой волной

огороды, сады и домишки,
домик старца с нелёгкой судьбой,
отовсюду к святителю плыли
за советом, с бедой и нуждой

знал заранее думы людские,
с чем явился страдалец любой,
наставленья давал и молился,
чтоб Всевышний в невзгодах помог

исцеленья у старца просили,
человека, что станет судьбой,
молодые к нему приходили,
чтоб найти свою долю-любовь

он душой был един с Серафимом
из Сарова, своей простотой,
даже видели люди гостившим 
Серафима у старца в окно

за погодой к отцу приходили,
шли дожди в сушь по слову его,
по молитве все бури-стихии 
обходили Талабск стороной

исцелялись от хворей больные
и от пагубной страсти хмельной,
приезжали в неверье-унынье,
а прощались со светом душой

и с Афона порою звонили 
ему иноки с разной нуждой,
прозорливость его так ценили,
восхищаясь его правотой

обожал он творенья живые,
жил с любовью к ним и простотой,
его остров был прежде пустынный,
стал цветущей зелёной землёй

отовсюду растенья свозились,
сонм деревьев, цветов и кустов,
появились на острове птицы
среди лиственниц, туй и садов

наконец, Ольга ехать решилась,
скорый поезд, открывшийся Псков,
там о поручень сильно ушиблась,
боль пронзила её головой

всю дорогу усердно молилась,
чтобы принял скорее её,
а приехав, к могилкам сходила,
где родители были его

боль исчезла незримою силой,
будто снятая чьей-то рукой:
- "Это батюшка", - ей объяснили,
- "Помогает с твоею бедой"

ранним утром к отцу поспешила,
окружённому страстной толпой,
вдруг толпа перед ней расступилась,
дав пройти неизвестной тропой

что-то в ней в тот момент надломилось,
изменило всю душу её,
лицезрела чудесную милость,
воспылавшую дивным огнём

прежде строго всех падших судила,
забывая о милости той,
дух суровый прозреньем смягчила,
заменяя свой меч на любовь

- "Что ж так долго?", - при встрече спросил он,
знал давно по молитвам её, 
как родную в свой дом её принял,
говорили о жизни вдвоём

о монашестве старца просила,
жить в молитвах оградой святой,
но согласия не получила:
- "Путь другой у тебя, сердцем пой!"

и о том, что так дух тяготило,
неисполненной женской мечтой,
воспылать новой жизни светило,
чтобы был кто-то кровью родной

цепким взглядом её он окинул:
- "А тебе и детей не дано",
она долго рыдала, услышав
слово старца как свой приговор

у иконы он долго молился
пред погубленной Царской семьёй,
в чей-то дивный поток погрузилась
между старцем и Кем-то ещё

вдруг молитва его прекратилась,
на лице только боль и любовь:
- "Будет всё как ты в жизни просила
за раскаянье многих грехов.

Будет муж у тебя благочинный,
с ним любовь ты и счастье найдёшь,
обвенчаешься в церкви старинной
и вдвоём с ним по жизни пойдёшь.

С ним и дочка твоя народится,
Анатолией ту наречёшь,
будет радостью вашей по жизни,
материнское счастье твоё"

дивный край этот так полюбила,
окружённый озёрной водой,
всякий раз сюда духом стремилась,
обретая душевный покой

там на Острове домик купила,
что указан был волей святой,
там духовная дочь Евдокия
проходила дорогой земной

обустроить очаг тот решила,
появился этаж в нём второй,
оказалось, так прежде и было,
внук поведал хозяйке о том

с огородом и садом красивым 
дом казался ей сказкой земной,
стал пристанищем тёплым и милым
среди суетной жизни земной

приезжать из Москвы так любила,
дом обителью стал ей святой,
проводила здесь время в молитвах
и забыла, что ей суждено

праздник святости, Свято-Данилов,
посетила в честь жизни святой,
выходивший из храма шёл мимо,
в свои мысли глубин погружён

незнакома, но знала по клипам
и аккордам гитарным его,
"Парка Горького" славой в зените
- гитарист, автор музык Белов

тихий голос его вдруг окликнул:
"Добрый день, Вы ведь Лёша Белов?
Я Кормухина Оля, певица, правда,
славу всю смыло волной"
 
вышли, кофе вдвоём с ней попили,
поделился заветной мечтой -
повстречаться с вторым Серафимом,
что прославился жизнью святой

рассказала о Залите дивном,
о молитвах и славе его,
вскоре к батюшке озером плыли,
повстречавшись с заветной мечтой

посмотрел он на них прозорливо
и венчаться велел им вдвоём,
их смущенье от слов охватило,
мыслей не было даже о том

поначалу она с ним дружила,
так полгода в беседах прошло,
всё апрельской порою решилось
на венчании в храме святом

повенчались, где был её клирос
у старейших Никитских ворот,
там, напротив когда-то скрепился
Гончаровых и Пушкиных род

а потом в белом платье красивом
она пела ночною порой для друзей
и Ларисы с Ириной и для всех,
кто поздравить пришёл

жизнь семейная дальше вершилась
и цветущей весенней порой
как предсказывал старец, явилась
Анатолия дочь в мир земной

в день святого, чьё дали ей имя,
огласила рожденьем роддом,
материнское счастье с молитвой
высшим даром ей было дано

век Двадцатый в тот год завершился,
унося её прошлое вон,
новый век горизонтом светился,
новой жизни и планов её

безмятежность трёхлетняя в жизни
среди детских пелёнок-хлопот,
ни концертов, тусовок столичных,
журналистских расспросов в блокнот

после суетных странствий певичьих
уходила на Остров, в народ,
в своём доме неделями жили,
храм, прогулки да сад-огород

с наслажденьем на грядках трудилась,
отдавая растеньям тепло,
эти летне-осенние были
затаились под снежной землёй 

огурцы, помидоры и дыни
застывали стеклянной стеной,
сохраняя лучистость Ярилы,
силу почвы метельной порой

эти годы глаза ей открыли 
на простёртый души небосвод,
видеть в русских стремление к высшим,
а не образ затёртый хмельной

вон пьянчужка в лохмотьях, небритый
вдоль по улице сельской бредёт,
он у старца святого могилы
с умилением слёзы прольёт

но хожденье в народ завершилось,
звало к далям её ремесло,
зазвучали Белова офф-биты
в Голливудском престижном кино

словно в молодость он возвратился,
в пору поисков смыслов и форм,
рок-н-ролльные грохоты-ритмы,
искушений и страсти вино

как в Америку с группой стремился,
но никак у них что-то не шло,
их в Елоховском свечи-молитвы,
когда всё разрешилось легко

девяностые в Штатовских вихрях,
сумасшедший успех золотой,
все услады греховного мира,
растекались широкой рекой

в сорок лет он достиг всего в жизни,
стал в Америке мега-звездой,
но звала его чем-то Россия,
там душа оставалась пустой

всё, что нажил чужбиной, отринул
- инструменты, всю мебель и дом,
своих связей порвал паутину,
чем связал шоу-бизнес его 
 
в девяносто девятом решился    
навсегда возвратившись домой,
кришнаизмы оставив с буддизмом,
оккультизмы печатной строкой

время поисков жизненных смыслов
и духовных бытийных основ,
путь метаний, судьбы катаклизмов,
время новых деяний и слов    

православные мысли и книги,
дар знакомого - "Молитвослов",
разрушенье и гибели близких,
первый вестник - Андрей Большаков

пролетали как годы страницы
к вере звавших его голосов,
образ старца привлёк Серафима,
старый город, где жил он - Саров

на глазах уходили из жизни 
те, кто музыкой выбрали рок,
уносили потоки хмельные 
и смертельные иглы на дно

друг отвёз его к церкви старинной,
долго исповедь длилась его,
под накрытою епитрахилью
рассказал, что терзало и жгло

пролетели мелодии жизни,
лабиринты тянувших грехов,
вдруг потоки огня он увидел,
слышал голос, вешавший о нём

покрывало вдруг батюшка скинул,
и с каким-то безумным лицом
говорил, что о жизни открылось,
что не ведал доныне никто

потрясённый на улицу вышел,
сел в раздумьях своих на бревно
и о встрече со старцем молился,
что с Саровским святителем схож

путь на Остров проделал, увидеть
человека, что с духом его,
к миру святости там приобщился,
отрекаясь от прежних оков

новый путь начинал свой по жизни,
неизведанной тайной тропой,
с их призваньем, звучащим молитвой
над огромной людскою толпой

и всё как-то само получилось,
отодвинув концертный прибой,
чародейство их дома вершилось
за уютной семейной стеной

снова Штаты, их музыка к фильмам,
его ноты и голос её,
направления, жанры и стили 
наполняли духовным огнём

там в Америке все изумлялись
- неужели все песни её?
рок и классика, диско и кантри
этой русской даются легко
      
начинаются вихри-концерты,
её туры больших городов,
она снова в софитах на сценах,
тот же голос с большой глубиной

снова люди с цветами у сцены,
ожерелья гостиниц Страной,
музыкантов её саунд-чеки
и вопросы о прошлом рекой

началась их души синергия,
музыкальной бушуя волной,
её голоса чудо-стихия,
его музыка вихрями слов

телевиденье снова манило,
пронестись на экранах Страной,
всё, что видела так примитивно,
но решилась, чтоб знали её 

среди мелкой и пошлой наживы
поразить неземной красотой,
чтобы зрители с ней освятились
этой мощью и слов высотой

утонула Страна в примитиве
жалких строчек и звуков как вой,
нет взрывающих душу мотивов,
что возносит тебя над землёй

так внезапно она возвратилась 
этой сценой "Фабричной" в Шестой,
миллионы собой покорила,
увлекая Страну за собой

кто-то вспомнил те прошлого вихри,
где взмывала она молодой,
а другие впервые открыли
её голос летящей звездой

через год её образы в фильме
о падении в небо с мольбой,
все тернистые перипетии
пронеслись фестивальной волной

людям душу экраном открыла,
словно исповедь шла над Страной,
ей открылась великая сила,
что явил всем "Великий Немой"

долго эта стихия манила,
увлекая волшебной мечтой,
в девяностых ещё зародилась,
двери ВГИКа,  2007 - ой
 
жизнь актёрской средой окружила,
режиссёрско-сценарной судьдой,
вдохновенная музыка к фильмам,
кинообразы мыслей рекой

молодёжи хмельная стихия
напитается светлой мечтой,
что нести будут Ольгины фильмы,
возвышаясь над злобною тьмой

донести русский дух тот старинный,
укреплявший людей в тьмы веков,
через образы прожитых жизней,
сквозь горнило врагов и оков

только так возвышалась Россия,
изумляя собой чужаков,
показать эту вечную силу
тем, кто начал свой путь средь годов

и пошли они - "Светит и греет",
остров Залит, проект курсовой,
через год её "Колокол" зреет
романтично-чудесной волной

собрала тех, кто близок по вере,
Охлобыстин, Гузеевой боль, 
открывала чудесные двери,
поднимая своё мастерство

две судьбы, где едина идея -
колокольный порыв над Москвой,
бизнес-леди, дающая деньги
и мальчишка с блаженной мечтой

заливавшая жизни потери,
гибель счастья волною хмельной,
мальчугану внезапно поверит,
своё имя вписав в аналой

бушевали Славянские ветры
Беларусью текущей Двиной,
где впервые дуэтом взлетели
с Алексеем над сценой большой

ждали выхода новые песни,
что творились годами душой,
все их мысли и чувства воскресли
в этой музыке вечно живой

все вложили в звучание деньги,
чтобы вышел шедевром альбом,
прогремело "Я падаю в небо"
над огромной любимой Страной

зазвучали Белов, Саватеев,
Кобылянский, Безуглый струной,
вирши Ольги и Пушкиной в сердце
поразили своей глубиной

восемнадцать звучащих шедевров
понеслись океанской волной
от Москвы до Камчатского неба,
возвращаясь любовью большой

полетели страной километры,
как зарницы блестящих времён,
мощный голос, гремевший на сценах,
звал в небесный безбрежный простор

шоу-бизнес лукавый отвергли,
утонувший во мгле золотой,
отдавались творенью энергий
своих песен, летящих стрелой

не платили продюсерам деньги,
пробиваясь талантом с душой,
простирали прекрасные ветви,
что питались веков глубиной

в них Чайковский и Мусоргский пели,
Римский-Корсаков ширью морской,
древнерусские вечные трели 
сквозь гитарный хард-роковый строй

их Стравинского вьюги- капели
напитали "Священной Весной", 
"Симфонических танцев" свирели,
песнопений народных настрой

рок-гигантами Западной сцены
возвращалась их муза домой,
русской классикой песни овеяв,
возвышались над жизненной мглой  

не ломились в роскошные двери,
не толкались локтями гурьбой,
заплетали их ноты в хореи,
поражая своей красотой

где бы ни были, что бы ни пели,
возвращались на Остров святой,
где их домик и сельская прелесть,
очищающий душу покой

разгибался здесь внутренний стержень,
что сгибался мирской суетой,
свет энергии преображенья,
деревенской в ветвях простотой

здесь на "крылосе" церковью пела,
собирая окрестный народ,
в огороде на грядках радела
за обилие сельских плодов

здесь гармония духа и тела,
радость жизни и блеск куполов,
полнокровно почуяла землю,
русской почвы соборный покров

когда Кризис обрушился сверху,
разметавший все планы Дефолт,
собрала из заначек все деньги
и купила подарки в детдом

привозила детдомовцев летом
на свой Остров весёлой гурьбой,
чтобы вырвать из лап Интернета
в новой жизни, друзьям с теплотой

поняла, что соборное дело
может многое вместе с мольбой,
так веками Российские беды
разрешались совместной борьбой

ей узки стали холлы и сцены,
её голос всех звал за собой,
нужно делать всем доброе дело,
помогая согбенным нуждой

там, где вилась в протоках Верея,
разливая своё серебро,
Богородицы пояс рассеян,
что хранил от угрозы степной

началось музыкальное действо,
собирая ручей золотой,
чтобы, слушая новые песни,
наполнять этот мир добротой

сочетание всех направлений,
рок и классика с джазом и фолк,
зажигались как звёзды Вселенной
имена неизвестные в нём

им явился знак благословений
яснолучьем над звоном лугов,
трижды круг опоясывал сцены,
прогоняя всю хмарь облаков

каждый год повторялось знаменье,
наполняя восторгом народ,
чтоб звучали прекрасные песни,
вдохновляя людей на добро

предлагались любые билеты,
самой разной по воле ценой,
чтобы каждый вносил свою лепту
по достатку и свету душой

на благое шли взятые деньги,
школа Залита, Храм Пресвятой,
на спасение в Нижнем музея
и отверженным детской судьбой

прилетала в Ванкувер с надеждой,
поддержать Олимпийский огонь,
что пылал у российских спортсменов,
за Россию горевших душой

зазвучала в прибоях "Нашествий",
мощью рока разверзнув простор,
пела "Путь" и "Я падаю в небо",
воздевая над Волгой свой взор

прогремела на МХАТовской сцене
расцветавшей апрельской порой,
шёл двенадцатый год в Новом веке
и шестнадцатый в жизни иной

долго мысли и чувства в ней зрели,
собираясь в единый узор,
годы странствий, метаний, прозрений
воплотились в звенящий простор

на экраны её возвращенье,
стала Первого новой звездой,
миллионы услышали пенье,
что неслось океанской волной

два хита её вечно на Первом,
не стихает народа любовь,
через раз "Путь" и "Падаю в небо",
услыхала их клич молодёжь

детский "Голос" возносится в небо
в первых строчках любимых хитов,
на вершинах российского NETа
звук, что Ольга творит и Белов

популярность Аксюта отметил,
все форматы их пенье смело
и финал Олимпийских феерий
"Moscow calling"ом Сочи зажгло

пронеслись Олимпийские ветры,
разбросавшие блеск золотой,
голоса их прощаньем звенели,
всей планете явив образ свой

в Доме музыки с Русским оркестром
она пела огромной Москвой,
с ветром Волги в стихиях "Нашествий"
и наградой за звук "Русский Топ"

снова "Голос" - дуэты на "Первом",
голос инока взмыл над Страной,
голоса их летели над сценой,
ветры оперы дивной волной

этим "Голосом" было знаменье
- исцеленье певицы больной,
что даровано было моленьем,
силой веры с надеждой-мечтой

бесполезность усилий врачебных,
тихий шёпот не ставшей звездой,
эскулапов её изумленье,
их задумчивый взгляд за спиной ...  

... Что три года душою кипело
стало светом в их новый альбом,
новых песен звучанье взлетело
на вершины народных хитов

её голос прошёл поколенья 
и зажёг как огонь молодёжь,
только к ним есть у юных доверье,
только их песни в списках хитов

как поднять наше русское пенье,
чтоб вобрать эти корни основ,
чтобы Чехов, Толстой, Достоевский
загремели со сцен городов

этой мощи, не канувшей в Лету,
мир от музыки русской так ждёт,
чтобы вновь музыкальные ветры
даровал европейцам Восток

в первых строчках всех радиоверсий
лишь Чайковского с Мусоргским взлёт
и в печатных на всём белом свете
Достоевский и Чехов идёт

ничего не достигнешь в запретах,
окормляя растущий народ,
только мощное русское пенье
сможет вытеснить всех чужаков

грохот рока её - приложенье
для служения церкви её,
голос клироса, Ольги распевы
всё звучат у Никитских ворот 

она слышала ангелов пенье,
что с Афонских высот донеслось,
ей дарованы эти напевы,
что несут исцеленье хвороб

таково её в мире служенье,
что несёт только свет и любовь,
то на сценах, то клиросом древним,
где Суворовский дух всё живёт

тянут души к ней девушки в Сети,
ищут счастья дорогой земной,
жаждут слова её и совета
как идти за манящей мечтой

как найти себя в жизни семейной,
человека, что станет судьбой,
как устроить молитвами встречу,
что дарует навеки любовь 

чередой разных встреч и концертов
дивный Остров всё время влечёт,
простотой всех людских отношений,
тихой радостью снова зовёт

долетают к ней добрые вести
о друзьях, что так к вере влечёт,
как собрали на Храм Сладкопевца
Костя, Юра и Слава доход

всю Россию в концертах объездив,
поняла, что соборность спасёт,
сила русских в единстве свершений,
вместе горы народ наш свернёт

где-то ищут России идею,
а она всем известна давно,
православная вера с надеждой,
дух народа и власти крыло

нужно просто любить эту землю,
отдавая России тепло,
свои знания и устремленья,
приумножив красоты её

отводились соборно все беды,
все напасти решал сам народ,
изменялась судьба поколений,
континентов соборным трудом

ложных мифов туманы развеять
и гордиться своею страной,
показать все её достиженья,
все победы плеяде младой

Алексей лишь живя чужеземьем
полюбил этот Русский простор,
только Штатовским вечным кочевьем  
жаждал русских картин его взор

на чужбину всё рвался уехать
в своей страсти игры молодой,
а для Ольги нет хуже потери,
чем разлука с Россией родной

в Олимпийский Ванкувер приехав,
задыхалась в пустыне чужой,
аромат благодати развеян,
мрак уныния алчной толпой 

приносить благодать в свою землю 
наполняя её красотой,
чтобы радость несли её песни,
разливаясь своей добротой

каждодневно творить своё дело
кто как может на ниве родной
единением мощных энергий -
человеческой с Высшей святой ...

... Жизнь подобна скитаньям по свету,
проходя через времени бой,
в океанских просторах сквозь ветры,
находя путь-дорогу домой
 
там встречаются рифами беды,
штормы, скалы, пираты порой,
пораженья сменяют победы,
голод жажду, терзанья покой

но порой ураганные ветры
разрывают надежды настрой,
покрываются тьмой беспросветной
океанские дали сквозь вой

и тогда маяки зажигает 
всем заблудшим Всевышний над тьмой,
к тихой гавани их направляет,
где ждут радость, любовь и покой ...



Дмитрий Филимонихин
25.03. - 20.04.2016