Из госпиталя меня забрала Маринка, по случаю заскочившая в центр и воодушевленная идеей похвастаться своей новой "шесть-Х". Всю дорогу она весело трещала, стараясь отвлечь от грустных мыслей - в аварию попал мой одногруппник, классный парень, мы даже работали сейчас над совместным проектом.
Многие вопросы требовали немедленных решений, но не успел я нахмуриться, сразу же позвонила мама и рассказала о восторге заказчика, над интерьером квартиры которого мы вместе работали. Намекнула даже на неплохую премию. Маринка заинтересовалась участием в трате премиальных, и разговор оживился еще больше.
Она тактично избегала темы моего развода, по психологии у нее всегда были высшие баллы, я почти расслабился, но, слово за слово, перешел к оригинальным находкам проекта, который мы замутили с Максом. И настроение опять критически быстро поползло вниз.
Обеспокоенный этим, Игорь, мой лучший друг, прислал бодрящее сообщение - уж кому, как не ему знать, что беспроигрышнее всего выводит меня из этого пережитка "старины глубокой", именуемого грустью. Помощь была принята охотно и стопроцентно усвоена. Я опять с оптимизмом смотрел в будущее, и влево - на Маринку. Она была очень ничего в свои сто четыре - волосы изящно заколоты стеклянной булавкой, в пряди вплетены кубики из какой-то стильной ерунды, на шейных позвонках - пирсинг с малиновыми заклепками. Взгляд мой скользнул на ее голую спину, в целомудренный вырез бодика, одета она была строго, никаких тату, никакого меха, сплошной "флэст", даже декоративные застежки отсутствовали.
Мне подумалось, что отложенная спешка с проектом - дар Божий, и не махнуть ли к Маринке на побережье? Тем более, что ее дети сейчас на Таймыре.
Я положил руку на ее коленку. Жест мой можно было истолковать и как дружеское расположение, но, к счастью, я ей нравился, она ослепительно-сексуально подмигнула, я даже приосанился. Огонек на моем плече затеплился здоровым зеленым светом.
- Ну вот! - улыбнулась она, - ты снова как огурчик! Я заработала пару лишних дней к отпуску.
Ах, лиса! Знаю же, что не каждого ради ты бы так расстаралась! С социальным пакетом у тебя всегда все было в порядке! Но в ответ промурлыкал лишь:
- Спасибо, девочка моя! Ты всегда умела дружить. И "шестерка" у тебя - что надо! Какие кривые рисует!
Тут она совсем зарделась, индикатор же на ее плече заиграл изумрудными искрами. Я намеренно задержал взгляд на утянутой в синюю форму средств массовой информации фигурке дикторши, буквально выпадавшей в салон с миниэкрана. Пусть не думает, что после развода у меня никого не было. Женщины, в принципе, одинаковы. Однако, ее огонек тотчас тревожно замигал желтым, и я был попросту не в праве отказать Маринке в улыбке и заинтересованном взгляде, которые мигом все уладили.
Дикторша лихо жестикулировала расписанными конечностями, я прибавил звук - речь шла о каком-то чуде, но тут отчаянно засигналил мой сотовый, басовито загудела Маринкина система связи. Тысячам друзей срочно требовалась помощь! Ситуация совершенно внештатная! Но машины, уловив нашу нерешительность, тут же вывели в начало списка номера самых нуждающихся, и на обоих экранах ярким фиолетовым цветом пульсировало имя Ирэн, жены Макса, которую мы только что оставили с ним в больнице.
Марина ткнула на дисплее несколько команд и бросила управление. "Шестерка" заложила плавный вираж и быстро запетляла назад, в госпиталь. Вокруг творилось что-то невообразимое. Люди выбегали из домов, бросали мобили прямо на линиях, атмосфера всеобщей эйфории вывела из строя пси-системы, даже наши индикаторы как-то разом померкли. Скорость росла, на сетчатке случайно запечатлелась картинка с каким-то подростком, размахивающим с макушки дерева самодельным флагом. По телу пробегали сладкие судороги. До чего же здорово, когда случается что-то из ряда вон выходящее! Отдаться всеобщему ликованию, сотни радостных пузырьков кипели в солнечном сплетении, мне захотелось выскочить наружу, туда, к ним. И удерживало, скорее даже, не сознание того, что я должен спешить утешить Ирэн, что бы там с ней ни случилось, а сила тяжести, вдавившая в кресло. Я откинул спинку и отдался потокам людских эмоций наслаждения и торжества. Чудо! Свершилось Чудо! А я как дурак должен ехать в эту больницу...
На стоянке машине с трудом удалось найти место - все покрывала беснующаяся толпа.
- Что случилось? - Марине удалось поймать более-менее осмысленный взгляд пожилой пары.
- Как? Вы не знаете? Чудо! Случилось Чудо! Мальчик! Его привезли два часа назад! Разбился где-то. По дороге в операционную отказал привод каталки, пока они перекладывали его на другую - остановилось сердце, и системы жизнеобеспечения тоже выдали какую-то недопустимую операцию, говорят, шанс на такие совпадения - один к триллиону! - ее голос победно звенел.
- Представляете? Стимуляция, который предпринял реаниматор, вызвала обширное кровоизлияние в мозг. Как и положено, молодого человека повезли в бокс-восстановитель мозговых клеток. Все семнадцать боксов были заняты! Главный врач божится, что не мог даже представить такой ситуации, ими пользуются не так часто. Это последний футбольный матч виноват.
- И? - рассказчица явно нуждалась в дополнительном стимуле, пришлось ее поощрить.
- И! Он! Умер! Они Ничего не могли сделать! Представляете? Ни-че-го!
От ее пылающих моложавых щек я поднял взгляд поверх толпы, к главному входу. Окруженная репортерами выходила бледная Ирэн. Сопровождающих безжалостно оттеснили, толпа поглотила ее с восторженными криками "вдова!", а затем начала качать. Мне почудилась слабая улыбка на ее лице. Шум нарастал.
- Пойдем, там весело! - обнял я Маринку за голые плечи и потащил туда, в самую гущу кричащего люда. Она благодарно кивнула и засеменила рядом со мной...