Аннотация: Когда привычный мир рушится. Когда течение жизни сворачивает в новое русло. Когда родной человек начинает вести себя странно... ...Ищи в кустах.
Все родные и соседи знали: Петр Степаныч не дурак заложить за воротник. Посему, оставляя главу семейства на даче в одиночестве до следующих выходных, семья Загорских ожидала увидеть своего патриарха в лучшем случае на хорошем бодуне. Каково же было всеобщее удивление, когда навстречу жене, отпрыскам, и приехавшей "на побывку" старшей сестре, с крыльца спустился кристально трезвый Степаныч.
Дальше тоже всё пошло кувырком: хорошо прожаренные шашлыки без намёка на подгорелую корочку, зелень и овощи промыты, фрукты порезаны в салат... и ни следа алкоголя. Весь вечер Ирина Михайловна, супруга чудесно исцелившегося адепта Зелёного змия, пребывала в состоянии крайнего недоумения. Но напрасно пораженная женщина подозрительно принюхивалась, тщетны были её попытки обыскать мужа, его вещи, мастерскую, и гараж. Алкоголя не было и следа.
Солнечное, ясное утро принесло ещё одно удивительнейшее событие: Петр Степанович, злостный ненавистник "садово-огородного рабства", пошёл собирать ягоды. Да-да, снял со стены пластиковый туесок, и, повесив его поперёк груди, отправился к кустам смородины.
Где-то через час в эмалированом тазу красовались плотные, блестящие ягоды, а Степаныч отправился к следующему кусту, что-то весело напевая... и даже попадая в ноты. Иногда.
Прошел час, и история повторилась.
- Ах, какой Петя всё-таки молодец! - с умилением сказала жена, и даже подумала, не открыть ли, наконец, упаковку нарядного нижнего белья, отложенного четыре года назад на особый случай.
- Погоди радоваться, - отрезала Зоя, старшая сестра Степаныча, и сунула нос в миску с ягодами, - я этого прохвоста всю жизнь знаю... небось прикумекал чего, засранец мелкий...
Пётр Степанович, обирающий третий куст, поднялся на ноги, и помахал рукой. А потом, послав супруге воздушный поцелуй, нырнул обратно.
- Насмерть! - уверено сказала Зоя Степановна.
Это было её любимое выражение, которое она повторяла всегда, но особенно часто - в кругу семьи, пророча своим родичам блестящее будущее и умопомрачительные успехи в жизни. Глаз и язык у женщины были хорошо намётаны. Прошло полчаса, потом сорок минут, потом час, но Петра Степановича не было видно и в помине. Над шестью сотками повисла тягостная тишина.
- Петя! Пап! Деда! - заголосили на все лады Загорские.
Заслышав этот нестройный хор, Зоя Степановна мрачно улыбнулась. Взяв мокрое полотенце, провидица пошла прямо к тому кусту, из которого в последний раз выныривал её брат. Родичи робко потянулись следом... затем отпрянули - все, кроме жены.
- Петя! Петя! Петя, зачем? Пошто? Пееетяяя...- заголосила Ирина Михайловна, падая на бесчувственное тело мужа.
- Насмерть! - презрительно фыркнула Зоя Степановна, протягивая свояченице мокрое полотенце, и обратилась к племянникам, - переложите папаню на террасу, пусть проспится.
А затем, движением фокусника, извлекла из каждого обобранного куста, по пустой полуторке портвейна.