"Всех более поразил их тот, кто, всю жизнь прожив в шутках, отправился в ад всерьёз".
Б.Грасиан. "Критикон".
"О смехе сказал я - глупость, а о веселии - что оно делает?"
Книга Экклесиаста.
Фридрих Ницше от имени Заратустры сказал: "Смех возвёл я в святыню" А Владимир Соловьёв определил, что "человек не существо общественное, а существо смеющееся". Да и вообще, мир создан из смеха Бога, как утверждает египетский (3 в. н.э.) папирус. Из этого смеха возникли свет и вода. Когда Бог рассмеялся в седьмой раз, появилась человеческая душа.
Существует смех как спонтанное проявление светлой радости, а есть смех злорадный. Первым пародистом был дьявол-обезьяна Господа Бога - а его первой ролью была роль премудрого змия. Отсюда берёт своё начало архетип поведения пародиста - ведь пустой сосуд не может быть самим собой - он способен только подражать. Пародист рассматривает весь мир по аналогии с самим собой - он стремится показать, что за внешними проявлениями духовного начала скрывается безобразный обрезанный конец. Суть пародии очевидна - у сатирика онтологически отсутствует любовь к окружающему миру, в котором он всегда чувствует себя чужим, гонимым. И одновременно избранным.
Когда болезненные представления о собственной исключительности (мания величия) соединяются с манией преследования, на свет рождается извращённый смех. Как правило, такой смех призван многократно увеличить карликовые масштабы смеющегося и возвысить его над сакральными понятиями иных религий и других народов. Подобные потуги можно соотнести с угрожающими ударами в грудь самца обезьяньего стада или со швырянием обезьянами своего кала в чужака. Разница обезьяньего жеста и этнического бахвальства несущественна: в обоих случаях акцентируется собственная объёмность - реальная или фальшивая - в целях доминирования над окружающими. Для человеческого смеха, пусть даже для недоброжелательного, важна социальность, в то время как извращённое высмеивание чужих сакральных понятий глубоко биологично, это, скорее, не смех, а глумление.
Ситуация, конечно, любопытная, но совершенно бесперспективная для обезьян - потуги на незаслуженное величие смехотворны - они наглядно демонстрируют воинствующую ничтожность носителей извращённого смеха.
Каждый народ имеет собственные представления о том, что смешно. В этих представлениях, как в зеркале, отражаются особенности национального характера. Например, американцам смешно, когда человек неожиданно падает. Ещё смешнее, если это человек полного телосложения. Тонкий юмор англичан, как правило, исполнен внутреннего достоинства ("Трое в лодке"). Особенностью немецкой смеховой культуры является так называемый "чёрный юмор" ("Марта, положи бутылку в ноги к деду, пусть она охладится.")
"Важнейшими чертами русского народа являются человеколюбие и терпимость." (А.П.Садохин. Учебник по этнологии). Поэтому основное отличительное качество русского юмора - его доброта. Например, в русских сказках, в произведениях Гоголя, Чехова или Лескова.
В противоположность русскому, господствующий сейчас на эстраде одесский юмор- это, прежде всего, сатира. При этом высмеиваются свойства национального характера и культурные ценности других народов. Так, в романе Ильфа и Петрова "12 стульев" единственным положительным персонажем является одесский мошенник О.Бендер, который орудует в стране идиотов. С особой ненавистью показан православный священник отец Фёдор, которому, с больной головы на здоровую, приписываются мелочная жадность и страсть к накопительству.
Неудивительно, что многие представители современной "российской" эстрады весьма уничижительно отзываются о "творчестве" Петросяна. При всём идиотизме его текстов, что, казалось бы, должно импонировать одесским разговорникам, он всё равно, по понятным причинам, всегда остаётся для них чужим, так же, как Евдокимов, монологи которого, разумеется, не блистали интеллектом, но в них чувствовалась доброта и любовь к неизбранному народу. Поэтому, перефразируя слова английского проповедника 17 века Джона Донна, можно сказать: узрев на экране своего телевизора физиономию очередного одесского юмориста-разговорника, не спрашивай, над кем он смеётся. Он смеётся над тобой.
![[]](/img/f/filatow_w_w/smeh/strasti.jpg)
![[]](/img/f/filatow_w_w/smeh/solowxew.jpg)
![[]](/img/f/filatow_w_w/smeh/dezhurnyj2.jpg)