Аннотация: Работа делает человека рабом. Философия чистой духовности. Мужчина и женщина в мире бытия и обладания. Мысль и действие в практической плоскости. Мысли о немыслимом. Антифилософия.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
ФИЛОСОФИЯ ЧИСТОЙ ДУХОВНОСТИ.
1). РАБОТА ДЕЛАЕТ ЧЕЛОВЕКА РАБОМ.
'Работа - последнее прибежище тех, кто больше ничего не умеет'.
(Оскар Уайльд)
'Я встречал очень мало людей, превозносивших физический труд. И,странное дело, все они были те самые люди, на которых я работал всю жизнь'. (Билл Голд)
Многие историки, и, в частности, марксисты, придерживаются того убеждения, что в основе социальной жизни и истории человечества находится производственная деятельность. Существует трудовая теория происхождения человека как вида, согласно которой, основными и решающими, с точки зрения её сторонников, факторами антропогенеза, способствовавшими формированию человеческого сознания, считаются труд и, возникший на основе потребности в трудовой коммуникации, язык. В то же время, имеются альтернативные теории происхождения человека, например, игровая концепция, в соответствии с которой человеческий разум сформировался в процессе игры, или теория нестандартного поведения, по которой разум возник как результат победы предков человека над собственными животными инстинктом, в частности, над инстинктом страха смерти. Эта теория заслуживает самого серьёзного отношения. В данном случае нас интересует оценка роли трудовой деятельности в историческом развитии человечества. Действительно ли движущей силой истории является производство - вещей и идей?
Выше уже говорилось, что деятельность, временно поддерживая биологическое существование человека, одновременно противоположна как его видовой человеческой сущности - человека мыслящего - так и позитивному пониманию жизни как борьбы. Деятельность на какое-то время позволяет индивиду длить своё собственное биологическое существование, но одновременно отчуждает человека от его человеческой сущности. Как писал Маркс, "продукты человеческой деятельности выходят из-под контроля человека и выступают по отношению к нему в качестве внешней подчиняющей силы". Собственно, то же самое можно сказать и о самой деятельности. Отчуждающий характер деятельности полностью девальвирует её адаптивную функцию, а искомая удобная жизнь шаг за шагом исподволь превращается в дурную непрерывность деятельности ради самой деятельности. Так называемая трудовая, а также рутинная мыслительная деятельность, препятствуют адаптации человека к своей человеческой сущности. Такая деятельность разрушительна и бесцельна, поскольку отвлекает человека от осознания своего собственного человеческого предназначения и трансформации этой мысли в прямое действие.
Структура человечества принципиально дискретна и разнородна, иначе говоря, отдельные люди и различные народы в каждый определённый период исторического времени находятся в разной степени приближения к своей истинной человеческой сущности - человека разумного. Мифологема истории наглядно показывает, что наиболее интеллектуально - развитые представители человечества всегда стремились избавиться от физического труда и переложить его на плечи человеческих особей, которые недостаточно овладели способностью мыслить и по своему развитию недалеко ушли от обитателей животного мира. Первые цивилизации были рабовладельческими и, хотя их экономическим основанием являлся труд рабов, сам он, так же как и собственно рабы - были глубоко презираемы. Аристотель считал, что физический труд делает человека подобным домашнему скоту. Если у свободного гражданина отсутствовали средства, которые требовались для покупки раба, а ему требовалось произвести мелкий домашний ремонт, ему следовало закрыться у себя дома и, сгорая от стыда, как можно быстрее осуществить покраску и побелку, чтобы никто не успел заметить его унижения и позора. Именно потому, что свободные жители Афин были свободны, в первую очередь, от рабского труда, у них нашлось время для создания греческой философии и вообще культуры, из которой и выросла современная западная цивилизация, другим источником которой послужило христианство. Здесь уместно вспомнить высказывание Христа о птицах небесных, которые не сеют, не пашут и не собирают в житницы, а живут милостью Божьей. И хотя в монастырях начальные ступени послушания всегда были связаны с выполнением трудовых функций, но собственно монашеское молитвенное делание и умное трезвение есть уже не что иное, как чаяние высшей духовности на пути приближения к Богу.
Социалистическая идеология, противопоставляя себя буржуазному обществу потребления, на самом деле во главу угла поставила всё тот же самый пресловутый идеал материального изобилия. Отличие заключается в том, что социализм - и утопический и наукообразный, попытались распространить изобилие в масштабах всего социума, используя для этого отмену или ограничение собственности, а также уравнительные принципы распределения материальных псевдоблаг. При этом, хотя официальная идеология внушала народу уважение к физическому труду, на деле он оставался уделом трудящихся отбросов общества, которые оказались неспособными найти себе применение в сфере интеллектуального труда. Новоявленная советская элита, используя мощный пропагандистский аппарат, пела "осанну" физическому труду и трудящимся и, одновременно, с проворностью стаи хорьков, наполняла свои личные холодильники и спецраспределители. Удивляться не приходится, поскольку, согласно меткому замечанию французского писателя - классика Луи-Фердинанда Селина, 'во все времена, везде и всюду существовало только две разновидности людей: работники и сутенёры'.(56,21)
В результате народ постепенно стал осознавать, что в очередной раз оказался обманутым. После того, как ушли в прошлое романтические настроения периода первых десятилетий советской модернизации, сознание масс обратилось к старой, как мир, но не утратившей своей актуальности истине - умный работает головой и языком, а, в крайнем случае - ворует, в то время, как глупое стадо таскает тяжёлые мешки или забивает сваи. Не случайно, именно изнурительный труд был всегда главным средством "перевоспитания", а на самом деле - наказания всевозможных преступников: достаточно вспомнить ироничную надпись, сделанную над входом в один из исправительных лагерей - ARBEIT MACHT FREI.
А современный запад вообще перекладывает тяжелые и непрестижные виды труда на плечи мигрантов или переносит соответствующие производства в страны третьего мира.
Таким образом, если рассматривать человека как вид, главным отличием которого от животных является интеллект, мыслящий человек и должен в первую очередь развивать этот самый интеллект, стремясь избегать любых форм физического труда, возвращающего его к животному состоянию.
Кроме того, работать действительно вредно для здоровья. К такому выводу пришли американские ученые из Массачусетского университета, изучив 11 тысяч историй болезней. Люди, которым приходится работать, особенно физически, получали разнообразные травмы и болели в полтора раза чаще тех, кто отдыхал у себя дома. Работа увеличивает риск хронических заболеваний и получения травмы на треть, независимо от характера выполняемой работы. Даже если вы не поднимаете ничего тяжелее авторучки, все равно увеличивается вероятность, что от усталости оступитесь на лестнице и сломаете себе шею. Ученые подчеркивают, что максимально безопасным является лишь абсолютное ничегонеделание. Это, в частности, соответствует мировоззрению даосизма, согласно которому высшим принципом человеческого поведения является принцип "у-вэй", принцип недеяния, ничегонеделание. Китайские даосы распространяют данное положение не только на физическую деятельность, но даже на деятельность интеллектуальную, противопоставляя ей очищение сознания и спонтанное чувственное видение. "Во всех путях - один и тот же Путь", "Не покидая своей комнаты, можно увидеть Божественное Дао" - эти и другие высказывания древних даосов дают специфическое понимание чистой духовности, выводя её за пределы не только физического, но и умственного труда.
Действительно, как физический, так и умственный труд представляют собой разновидности социальной деятельности, которая, в отличие от отдельного спонтанного прямого действия, лишена своих смыслообразующих оснований, то есть, не приближает, а, напротив, удаляет человека от ответа на вопрос о смысле его жизни и существования всего человечества в целом. В данном контексте мистическое прозрение даосов, дающее возможность мгновенно прозреть Путь саморазвёртывания мира, можно рассматривать в качестве некоего аналога прямого действия. Прямого именно потому, что оно не опосредствовано совершенно излишней материальной суетой и псевдоинтеллектуальной рефлексией, уводящей человека в туман лишённых какой - либо связи с действительностью терминов.
Поэтому любые проявления физического туда можно и нужно рассматривать как рудимент животного состояния человека; это именно то, что мыслящий человек должен в себе превзойти, превратившись, наконец, из влачащего по пустыне свой груз верблюда, в ребёнка, играющего, сидя на спине этого самого верблюда. Или в поедающего верблюда льва. Любые попытки той или иной политической идеологии облагородить и героизировать труд представляют собой либо заведомую глупость, либо, чаще всего, обман. Это песня погонщика, который восхваляет своего осла и, одновременно, больно погоняет его палкой. Ещё более смехотворны попытки сакрализации убогого носителя физического труда, то есть, так называемого народа, или трудящихся. В своей философской работе под названием "Рабочий" немецкий мыслитель Эрнст Юнгер предостерегал от идеализации этого самого рабочего.(55) И не случайно, поскольку в указанную ересь, к сожалению, впадали многие светлые умы, например, всё тот же Л.Н.Толстой. В работе "Исповедь" (42) он выделил четыре категории людей в соответствии с их пониманием смысла и бессмысленности жизни:
1). Не задумывающиеся об этом, и живущие животными инстинктами. Таких людей большинство. Это представители самых разных социальных слоёв. Но, в основном, трудящиеся. Им некогда думать, поскольку они трудятся. Или трудятся, потому что не задумываются о том, зачем они это делают.
2). Сознающие безнадёжность жизни и стремящиеся забыть об этом и жить в своё удовольствие, то есть также, в основном, в соответствии с животными инстинктами. Это, как правило, представители обеспеченных слоёв общества, которые имеют достаточно интеллекта, чтобы избегать занятий физическим трудом. Так сказать, паразиты.
3). Сознающие безнадёжность жизни и имеющие смелость совершить самоубийство. Процент самоубийств в среде интеллектуалов всегда был, есть и будет намного выше, чем среди работников метлы и топора. Понятно, почему.
4). Сознающие безнадёжность жизни и трусливо живущие дальше. Таким был и сам Л.Н.Толстой, несмотря на все его религиозно-еретические заморочки.
Однако Толстому претило находиться в разряде мыслящих трусов, поэтому он предпринял интеллектуальный кульбит, поставив предложенную им же самим классификацию с ног на голову. Если наука не способна дать ответ на вопрос о смысле жизни, то, по мнению Толстого, необходимо обратиться к вере. Однако и здесь возникает препятствие в лице представителей второй группы, составлявшей окружение писателя, ту среду, в которой он с рождения, так сказать, вращался. Эти люди ухитрялись совмещать показную формальную религиозность с угождением своим собственным животным инстинктам и при этом, как правило, ни о чём глубоко не задумывались. В поисках последнего выхода Толстой обратился к первой, убогой и презираемой категории, то есть, к народу. Фактически, идеализация народа являлась попыткой Толстого подавить в себе способность критического мышления и вернуться к первобытному состоянию живущего своими инстинктами народа. А поскольку Лев Николаевич народа не знал и так никогда и не узнал, именно народу оказалось проще всего приписать несуществующие признаки и свойства, сделав его носителем истинной религиозности. Толстой нарядился в крестьянский тулупчик и валенки и в таком шутовском обличье стал принимать у себя в Ясной Поляне всевозможных представителей народной среды. Подолгу беседуя с ними, Толстой всё больше убеждался в том, что его собственное сословие живёт абсолютно неправильно. Одним из его гостей, посетивших Ясную Поляну в начале 20 века был крестьянский писатель Семён Подъячев. В отличие от впавшего в народобесие графа, Подъячев был действительно народным писателем, поскольку он откровенно пьянствовал, жил в ночлежках, бродяжничал, в то время, как дома его дожидались совершенно неграмотная крестьянская жена и восемь голодных детей. Произведения Подъячева напоминают подлинные документальные свидетельства, а диалоги его персонажей - подробный стенографический отчёт. Подъячеву не было необходимости придумывать народ, поскольку он принадлежал к нему сам и не пытался его идеализировать. Например, в повести "Семейное торжество" молодая сноха убивает из зависти ребёнка соей родственницы, поскольку на его крестинах кумом был сам помещик. Русский писатель Достоевский так же хорошо узнал, что такое трудящийся народ, поскольку наблюдал его не из окон своего поместья, а находясь вместе с народом на каторге. После каторги Достоевский отказался от своих социалистических идей. Характерна каторжная байка, которую он пересказал в своих "Записках из мёртвого дома": поймали серийного разбойника - душегуба и спросили, зачем он убил нищего, у которого забрал из кармана луковицу. На это разбойник ответил: " - Сто душ, сто луковиц - ан и рубль наберётся".
Религиозность трудящихся наглядно проявилась впоследствии в период Гражданской войны 1918-1923 годов, когда, прельщённый призывом большевиков к разделу помещичьих земель, крестьяне равнодушно наблюдали или соучаствовали в глумлении над христианскими святынями и уничтожении священников. В этом отношении Толстой оказался достаточно кривым зеркалом русской революции - вместо Платона Каратаева это зеркало отразило, впоследствии, дьявольский лик горбоносого и пучеглазого монстра. Кто был никем, тот, как говорится, стал всем.
2). ФИЛОСОФИЯ ЧИСТОЙ ДУХОВНОСТИ.
"В неволе душных городов
Главы пред идолами клоним
И просим денег и цепей".
(И.Солоневич)
Отсюда философия чистой духовности, которая возвышает человеческий Дух над миром вещей, над трудовой деятельностью, направленной на их производство и над утилитарной наукой, организующей производственную деятельность. Мыслящий дух отбрасывает это всё как ненужный хлам, поскольку он замкнут на самого себя и, по большому счёту, нуждается только в самом себе. Разумеется, никто не станет оспаривать, что человек, прежде чем и для того, чтобы осуществлять свою мыслительную функцию, должен обеспечивать материальные условия своего существования. Поэтому человеческое сообщество исторически сложилось на основе разделения социальных функций. Именно эта, обусловленная интеллектуальным неравенством людей и народов необходимость, а вовсе не собственность, как таковая, является основным и неизбежным источником неискоренимого социального неравенства, которое было, есть и всегда будет существовать в структуре любого социума. Это неравенство может стать т становится серьёзным негативным фактором, разрушающим внутриэтническую солидарность и способную вызвать преждевременную историческую смерть народа. Если некоей третьей силе удаётся расколоть народ по социально - имущественному признаку, описанные выше мировоззренческие и иные расхождения между составляющими этнос трудящимися и, так называемой, интеллектуальной элитой становятся линией фронта гражданской войны, а сам народ попадает в коллективное рабство. Однако, в современном мире, разделение труда происходит уже не столько между отдельными сословиями, сколько между народами и государствами. На эту тенденцию указывали уже в 70-е годы 20 века известные идеологи западных "новых левых". В частности, Герберт Маркузе писал, что рабочий класс Запада подкуплен за счёт средств, изъятых у стран третьего мира, он обуржуазился и лишился своей революционности, а его место, как наиболее революционного класса, теперь занимает студенчество. А с точки зрения Дебрэ, современные классовые противоречия перешли на глобальный уровень, и, если в конце 19 века в развитых странах Европы меньшинство существовало за счёт труда большинства, то теперь практически всё население этих стран имеет возможность поддерживать достаточно высокий уровень материальной жизни путём эксплуатации дешёвого труда и природных ресурсов стран третьего мира. Поэтому сейчас, так называемые, классовые противоречия вновь закономерно всё больше приобретают характер противоречий межэтнических, а история человечества возвращается в своё естественное русло борьбы народов.
Говоря о философии чистой духовности, необходимо постоянно отдавать себе отчёт в том, что в условиях современной овеществлённой или, по выражению Рене Генона, отвердевшей цивилизации преобладает система перевёрнутых ценностей, в соответствии с которой в процессе жизненной борьбы побеждает как правило не духовно - сильнейший, а слабейший, но беспринципно согласившийся следовать и безоговорочно принявший существующие установки социальной деятельности. Поэтому рассматривать социальное тело этноса с позиций теории элит Парето представляется занятием достаточно условным и затруднительным. Мир перевёрнутых ценностей оставляет мало надежд на сколько-нибудь приемлемое для мыслящего человека социальное устройство общества, даже если это устройство принимается и приветствуется так называемым "электоральным большинством". Ибо одно надо помнить и не забывать: большинство никогда не может заменить собою одного. Большинство не только всегда является представителем глупости, но и представителем трусости. Соберите вместе сто дураков и вы никак не получите одного умного. Соберите вместе сто трусов и вы не получите в результате героического решения. Как писал в этой связи Ницше, "наш век есть век обратных инстинктов. Он хочет прежде всего и раньше всего удобства, во-вторых, он хочет гласности и большого театрального шума, того оглушительного барабанного боя, который соответствует его базарным вкусам...Где же теперь свободные духом? Покажите мне в наши дни свободного духом!"(48,389)
Классическую модель наиболее близкого к разумному государственного устройства предложил Платон в своём диалоге под названием "Государство". Его основная ошибка заключалась в том, что учёные, то есть, не ремесленники и конъюнктурщики от науки, а именно мыслители-интеллектуалы, как правило, не имеют ни желания, ни возможности реально заниматься вопросами социального управления. Парадоксально, но для того, чтобы достаточно эффективно управлять трудящимся народом, политическая элита должна, если не происходить из этого самого народа, то, по крайней мере, придерживаться достаточно близких к народным мировоззренческих императивов. Скажем, согласно приведённой выше классификации Л.Н.Толстого, народ в 19 веке жил не разумом, а своими чувствами, забывая в труде о бессмысленности жизни, а образованное дворянство в значительной своей массе прожигало жизнь в удовольствиях, подсознательно преследуя ту же самую цель - забвение. Следовательно, народ и элита были в определённом отношении едины - по крайней мере, в общем стремлении, не знать или забыть трагизм окончательной истины. В то же время мыслители, которые часто безнадёжно ошибались, но, во всяком случае, пытались честно обдумать вопрос смысла жизни, такие, как тот же Толстой, Николай Фёдоров, Достоевский, были бесконечно далеки не только от участия в системе политической власти, но и от участия в издательских или академических административных структурах. Казалось бы, подлинный мыслитель, находящийся у власти представляет собой не более, чем платоновскую фантазию - в этом убедился и сам Платон, когда под протекторатом сицилийского тирана Дионисия попытался реализовать свой проект на практике, в результате чего потерпел полное фиаско и едва сумел избежать перспективы пожизненного рабства. Как позднее писал Боэций, "очень редко случается так, что достоинства и могущество достаются честным людям".(48,90) Однако переустройство общества на разумных основаниях, в принципе, возможно, во всяком случае, такие попытки предпринимались в прошлом и, видимо, будут не раз предприниматься в будущем. Позитивной составляющей подобных устремлений является то, что человечеству, в том противоестественном полуживотном положении, в котором оно в настоящее время пребывает, терять, за исключением удобной ночной вазы, по большому счёту, нечего и отступать, соответственно, некуда. Что открывает много возможностей для разных социальных экспериментов.
Так, попытку осуществить платоновскую модель идеального государства философов и поэтов предпринял в 20 веке португальский учёный и правитель Антониу ди Оливейра Салазар (1989-1970). С1917 года он был профессором в университете Коимбры, в 1928 году стал министром финансов, а в 1932 г. - премьер-министром. Салазар был известен аскетическим образом жизни. Свои правительства он формировал из представителей гуманитарной интеллигенции.Согласно разработанной Салазаром концепции Нового государства, в стране была построена корпоративная модель организации экономики. Режим поддерживал развитие промышленности, португальский рынок был поделён между несколькими промышленными группами. В стране была отменена смертная казнь, в 60-е годы здесь начался экономический подъём. При Салазаре Португалия всеми силами удерживала свою колониальную империю, т.к. это являлось частью португальского исторического образа в идеологии режима. В стране и в колониях активно действовала тайная полиция ПИДЕ. В 1936 г. Салазар оказал поддержку фашистскому режиму Франко, но во второй мировой войне Португалия сохраняла нейтралитет, а в печати португальский правитель много раз публично восхищался "мужеством и стойкостью русского народа". В течение своей жизни Салазар оставался неженатым и достаточно одиноким человеком. Ежегодно он отправлял ректору университета в Коимбре очередное прошение о продлении отпуска в связи с необходимостью продолжить управление государством. За два года до смерти Салазара разбил паралич, но его соратники не решались сообщить ему, что он уже не способен управлять государством. Специально для него в больничной палате устраивали "заседания" кабинета министров. Португальский вождь умер в 1970 году в возрасте 71 года, упав со стула на пол во время очередной инсценировки заседания кабинета министров. В этом же году мир потерял ещё одного великого человека - японского праворадикального писателя Юкио Мисиму.
Салазар пытался реализовать проект народного возрождения путём апелляции к традициям великого прошлого. Однако португальский диктатор до конца своей жизни так и оставался мыслителем - одиночкой, не понятым ни современниками, ни потомками, то есть, по существу, тем самым трудящимся народом, для улучшения положения которого он пытался что-нибудь сделать. Не случайно, что ещё античные стоики предостерегали учёных от занятий политикой. Придерживавшийся философии стоицизма римский император Марк Аврелий до конца своей жизни хранил свои философские взгляды в глубокой тайне и его книга "Размышления" была обнаружена только после смерти автора в его столе. И действительно, едва ли римские подданные по достоинству оценили бы, например, следующую мысль этого "философа на троне": "Ссорясь с кем-нибудь, помни, что по истечении самого незначительного промежутка времени вы оба, ты и твой супротивник, умрёте, а вскоре затем не будет помину и о ваших именах". (26, 30). Думается, что подобные философские рассуждения едва ли способствовали бы поддержанию должного завоевательного пыла у строителей Римской Империи. Что касается другого стоика, Сенеки. То он также проповедовал неучастие в политике, однако, вопреки принципам стоицизма, стал советником римского императора Нерона, затем невольным соучастником его преступлений и, в результате, закономерно закончил свою жизнь - по славной римской традиции и по настоятельной просьбе Нерона залез в тёплую ванну и перерезал себе вены. Для корабля чистого Духа даже самый благоприятный политический ветер никогда не будет попутным.
Поэтому с уверенностью можно сказать, что философия чистой духовности по определению не может и не должна быть философией банального количества, то есть большинства. Это философия духовной эмиграции и мыслящих одиночек, которые стремятся открыть для себя истину, мало заботясь о том, насколько она будет воспринята окружающими. Как писал в своей книге "Русская трагедия" Александр Зиновьев, "Я не сразу стал относиться к пониманию, как к чему-то такому, что имеет ценность само по себе. На это ушло много лет. Когда я в конце концов убедился на личном опыте, что чем лучше ты понимаешь реальность, тем меньше ты нужен людям, наступило облегчение. И я пошёл вперёд в познании один, не думая о том, идёт кто-то со мной или за мной или нет. Одинокий путник далеко идёт, как гласит восточная мудрость". (18)
Что представляет из себя Дух? Согласно высказыванию Сенеки, "лучшее в человеке - это его разум, который выделяет его среди животных и приближает к богам. Значит, совершенный разум есть благо. Присущее именно человеку, ибо все прочие он делит с животными". Совершенный разум, отделяющий человека от животных и от близких к ним представителей человеческого вида - это и есть Дух, основным отличительным свойством которого является стремление к постоянному преодолению биологической природы человека, категорическое утверждение безусловного приоритета духовного над материальным. Именно в утверждении чистой духовности заключается родовое предназначение и последняя экзистенциальная надежда человека.
В соответствии с догматами христианства, человеческая личность состоит из тела, души (разум) и Духа (совершенный разум). Именно духовное начало служит звеном, соединяющим человека с Богом. Поэтому хула по адресу одной из трёх ипостасей единого Бога, Духа святого, является одним из наиболее непрощаемых грехов в христианском нравственном богословии. Именно к состоянию, близкому к чистой духовности стремились и стремятся христианские монахи, ставшие на путь
внутренней брани и умного делания. Внутренняя брань православных подвижников представляет собой не что иное, как борьбу человека с его биологическим животным началом, а православное трезвение - это пробуждение от иллюзорной власти материального мира вещей, "познание духовное, ощущение вечной жизни". Истинный христианский подвижник не строит иллюзий относительно своей личной судьбы, равно как и относительно исторической судьбы всего человечества. Как в 8 веке учил св. Исаак Сирин, "когда человек в мысли своей осечёт надежду по отношению к жизни своей, тогда нет ничего дерзостнее его" (1,Слово 49).
Именно всепоглощающее отчаяние способно пробудить одномерного человека от иллюзий удобной жизни и подвигнуть его к совершению смыслообразующего прямого действия. "Посему иноку должно во всех отношениях иметь прекрасные черты: презрение к видимому и памятование о том, что настоящая жизнь суетна и пуста и что истинной является жизнь духовная". (1,Слово 63). Отказ от материального в пользу чистой духовности не является, тем не менее, исключительной прерогативой христианского или вообще религиозного сознания. Это может быть монашествование духа в миру, представляющее собой, в частности, духовную борьбу с адептами материальной иллюзорности. Духовная эмиграция не исключает совершения агрессивных интервенций, направленных на подрыв мировоззренческих установок сторонников удобной жизни, заключающейся в накоплении вещей. Поскольку заявленные в этом случае экзистенциальные позиции являются, по определению, взаимоисключающими, диалог возможен на основе разрушения материальной составляющей жизненных ценностей потребительски-животного большинства человечества. Особенно, если указанная материальная составляющая создана и накоплена с явным нарушением существующих юридических или нравственных норм. В своё время средневековый богослов Дамиани, будучи исключительно образованным человеком, любил ставить в тупик сторонников светской учёности, используя систему аргументов, которые он почерпнул, изучая соответствующие разделы знаний. Для вора, который крадёт предметы материального потребления, чтобы использовать их для собственного возвышения и повышения своей самооценки, лучшим аргументом может стать известная народная мудрость: "вор у вора дубину украл". Таким образом, философия чистой духовности, понимаемая как диалектика взаимосвязи мысли и прямого действия, раскрывается не только в теоретической но и в практической плоскости. Здесь возникает целый ряд этических проблем, связанных, прежде всего, с происхождением, сущностью и нравственной оценкой зла.
3). МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА В МИРЕ БЫТИЯ И ОБЛАДАНИЯ.
"Если теперь посмотреть на мужчин нашего времени, можно видеть, что тех, чей пульс похож на женский, стало очень много, тогда как настоящих мужчин почти не осталось".
("Книга самурая").
Происхождение зла и страдания является ключевой проблемой философской и религиозной этики. Сами религии и возникли, в первую очередь, для того, чтобы объяснить феномен мирового зла, высшим проявлением которого считалась, несомненно, смерть, и дать человеку надежду на его преодоление. В этой связи, характерно признание, сделанное одним эскимосским шаманом, который сказал: "Мы не верим, мы боимся". Проблема "смерти - зла" концентрирует вокруг себя целый комплекс представлений о предельных основаниях исторического и личностного бытия человека. В первобытном сознании жизнь и смерть неразрывно взаимосвязаны, поскольку одно является необходимым условием другого: своим существованием жизнь обязана смерти, а смерть жизни. Экзистенциальный страх первобытных людей представлял собой коллективный нервоз, вызванный осознанием неизбежности смерти. Повседневная жизнь архаического человека, очевидно, была глубоко апокалиптичной, поскольку человек существовал перед лицом постоянной угрозы смерти, и в результате смерть становилась для него повседневным и обыденным событием. Эти представления отразились на характере восприятия феномена смерти мыслителями более поздних исторических эпох. Так, эстетика древнегреческой трагедии подразумевала победу над скорбью и смертью с путём создания искусственной реальности, в которой зло побеждается красотой. Созвучное этой идее высказывание встречаем у Достоевского - "красота спасёт мир". С другой стороны, раннехристианский греческий мистик Дионисий Ареопагит учил, что Господа должно являть через самые неприглядные вещи. Это и есть та самая Антивещь, которая раскрывает смысл человеческого бытия, поскольку находится вне пределов скрывающей этот смысл, построенной на красивой иллюзии, человеческой культуре. В принципе, вся культура, во всех её проявлениях, возникла, как реакция разума уйти в искусственно созданный мир, в котором красота побеждает зло - уйти от невозможности ответить на основные экзистенциальные вопросы, связанные со смыслом человеческой жизни. Так, крупнейшие греческие философы высшим благом считали знание. Соответственно, они были убеждены, что всё мировое зло происходит от незнания. Если все люди овладеют знанием, они начнут строить свою социальную жизнь на разумных началах, что приведёт к исчезновению мирового зла. Чтобы победить страх смерти, Платон переносит в посмертный идеальный мир всю полноту знаний, которой способно обладать человечество. Для него сумма знаний, приобретённых человеком в процессе его земной жизни, представляет собой лишь слабое воспоминание об абсолютной истине, которой владела человеческая душа в то время, когда она пребывала в идеальном мире.
В буддийской традиции жизнь, изначально и безусловно, воспринимается как абсолютное зло. Следовательно, абсолютным благом является "нежизнь" - и для отдельного человека и для всего человечества в целом. Фактически, жизнь представляется в виде жестокой пытки, и если человек сможет выдержать нечеловеческие мучения и достойно принять смерть, возможно, он будет избавлен от повторения пытки в ближайшем будущем. А если нет - то нет.
Для человека современной западной культуры жизнь представляется абсолютным благом, за получение которого человечество платит страхом, в том числе, и самым большим - перед смертью. При этом, современный человек появляется в мире, в котором уже присутствует зло, поэтому он поставлен перед фактом его существования и своей жизни и смерти в мире, в котором зло неизбежно торжествует. Поэтому вся человеческая культура направлена на оправдание мира и перераспределение зла. Последнее является также важнейшей из функций человеческой истории, поскольку фактически вся историческая и социальная жизнь человечества представляет собой борьбу за перераспределение жизненного зла между социальными слоями, отдельными людьми и народами. Если рассматривать основное позитивное содержание жизни в качестве борьбы, то целью этой борьбы является перераспределение мирового зла. Очевидно, стремясь укрыться от явной трагичности жизни, нагромождая бесконечные пласты абсолютно иллюзорной культуры, человечество подсознательно понимает и принимает тот непреложный и печальный факт, что окончательной экзистенциальной истиной является болезнь и смерть. Не случайно многие мифологии и религии крайне отрицательно рассматривают социальную роль женщины - именно, как прародительницы мирового зла. Женщина рожает детей и передаёт им не только жизнь, но также и неизбежный её финал. Все рождённые женщиной с самого момента рождения приговорены к смерти, небольшой нюанс заключается в том, удастся ли той или иной несчастной жертве умереть сразу, или она, подобно товарищу Сухову, пожелает немного помучиться. Согласно одному из определений, жизнь - это смерть, которую передают по наследству. Многие первобытные племена, локализуя зло, помещают его в отношения дополнительности к детородным органам женщины. Тем самым, женщина попадает в необходимо тесную увязку со злом и смертью.
Общеизвестно, что важнейшим предметом культуры является женское тело. Будучи объектом притязаний мужчины, оно по своей природе вторично. Так, первая женщина, как свидетельствует Библия, была создана из ребра Адама. Кроме того, женское тело подчёркнуто функционально. В этой связи Миклухо-Маклай, например, писал, что папуасы изображают мужчину в виде фигурки человечка, а женщину - значком, символизирующим её половой орган. Женщина самодостаточна, она не является собственностью мужчины, а представляет собой реализацию его определённых функций. Функционально женщина служит продолжением мужского тела, в то время, как только мужской пенис является, в свою очередь, органом, который использует женщина. А ведь все окружающие нас вещи, представляют собой реализацию каких-либо функций или потребностей. Например, стол, стул, книга, фонтан, цветок - все эти предметы функциональны и антропоморфны, в том числе и женщина. Фактически, женщина является органической частью мира вещей и не мыслит своё существование вне его. Отсюда так естественно и гармонично выглядит стремление каждой нормальной женщины окружить себя как можно большим количеством всевозможных предметов - ведь они родственны ей и составляют для неё понятный и привычный мир. Женщина по своей природе настолько неотделима от повседневного быта и собирания вещей (стремление быть в безопасности, "среди своих"), что известная философская дилемма "быть или иметь?", абсолютно не содержит для неё никакого вопрошания. В данном случае, иметь - это и означает быть.
В этой связи интересен ещё один вопрос. Каждый народ обладает неповторимым складом психологических особенностей, которые составляют его этнический характер. В характере народа, так же как в характере индивида могут преобладать либо мужские, либо женские черты. Не случайно, что именно для народов, в коллективном сознании которых преобладают черты женского психологического типа, характерны такие легко узнаваемые черты, как любовь к материальному, упрямство, истеричность, самолюбование, стремление вечно быть объектом всеобщего восхищения. Как писал Вейнингер. "только женщина так пристаёт к другим людям, плачется на свою судьбу и требует сострадания. В этом заключается психологическое бесстыдство женщины".(6) А её логическое бесстыдство он видел в абсолютной неспособности понять, что "а" и "не а" никогда не будут тождественны. В этноментальных пространствах различных народов мы снова встречаем всё ту же знакомую альтернативу: одни стремятся иметь, чтобы обеспечить себе "быть", другие живут для того, чтобы иметь. Всё это затрудняет попытки осуществления этнокультурного диалога, который постоянно грозит обернуться очередным скандалом на семейной кухне, когда ни один из участников не желает делать поправку на особенности психологии партнёра противоположного пола. И если Гегель определял содержание исторического процесса как постоянную борьбу народов, то в, контексте данной статьи, более подходящим представляется использование для определения смысла истории подзаголовка известной работы Вейнингера. Получается, что, помимо борьбы за перераспределение зла, история - это "мужчина и женщина (точнее, мужской и женский типы коллективного поведения) в мире страстей и эротики".
Таким образом, женский путь из природы в культуру целиком осуществляется посредством овещения. Разрушительную роль женщины в процессе овещения можно рассмотреть на примере краха социалистических теорий отрицания собственности, и, в частности, попытки реализации этих теорий в СССР.
Итак, в первобытном обществе все люди были относительно равны, потому что ни у кого ничего не было. Но потом они изобрели земледелие и скотоводство. Лучше бы они этого не делали, так как в результате у них появился излишек продуктов и такая мерзость, как собственность. Причём первой формой собственности стала женщина. Самый сильный и хитрый человек в племени объявил самую красивую женщину своей собственностью, а её дети стали его детьми. Чтобы обеспечить семью, вождь присвоил запасы зерна. А чтобы, пока он спит, его зерно не украли, а его жену не изнасиловали, он нанял охранять свой покой самых сильных людей племени, с которыми поделился продуктами. Так появилось государство - чтобы защищать богатых и хитрых от бедных и глупых. Таким государство остаётся и сейчас.
Многие бедные не являлись законченными дураками и поняли, что, если не уничтожить собственность и государство, они всегда будут оставаться в дураках. Уже на заре так называемой цивилизации, вслед за появлением собственности, возникли социалистические идеи, призывавшие её уничтожить. Эти идеи можно найти повсюду, например, в Новом Завете или в философии Платона. А поскольку собственность и государство возникли после появления семьи, разрушить их требовалось в той же последовательности. Это осознавали даже такие идиоты как облапошенные трудящиеся, хотя от их имени выступали самопровозглашённые идеологи, которые, по существу, являлись ренегатами всё того же привилегированного класса. Они, по разным причинам, имели к привилегированному классу свои собственные счёты. Как, например, сын фабриканта и бравый сожитель Маркса Фридрих Энгельс, автор весьма недурной работы "Происхождение семьи, частной собственности и государства".
Так, утопический социалист 17 века Кампанелла считал, что воспроизводство населения - это очень важное дело, которое нельзя пускать на самотёк. В его "Городе Солнца" всё общее - жильё и одежда, женщины и дети. А кому от кого рожать детей решают жрецы, исходящие из соображений рождения полноценного потомства. Нацистом был этот Кампанелла, хотя и призывал упразднить собственность.
В первые годы советской власти ещё предпринимались попытки социализации женщин, но потом это дело заглохло и семью сохранили. Таким образом, социализм подписал себе приговор, поскольку семья стала той ячейкой, из которой, как головы Змея-Горыныча, снова и снова возрождались частнособственнические отношения. С этим пытался бороться Сталин, который был убеждён, что партноменклатура имеет практически неограниченную власть и её необходимо перманентно отстреливать, чтобы в её среде не возник соблазн легализовать свои привилегии в форме реставрированной капиталистической собственности. Как оно впоследствии и произошло.
Дело в том, что социальные и мировоззренческие позиции мужчины и женщины во-многом различны. И социальный и , тем более, биологический смысл бытия женщины заключается в продолжении рода. Женщина всегда стремится не только родить детей, но и обеспечить для них гнездо, то есть максимально комфортные условия воспроизводства себя в следующих поколениях. Женщина - это хранительница очага, и противница любых социальных потрясений, а её идеалом во все времена являлась и является удобная жизнь. Мужчина - по своей природе воин, добытчик, первооткрыватель, но без женщины он - ничто. Именно женщина вдохновила героев Эллады развязать Троянскую войну. Именно женщина сподобила советскую партноменклатуру наплевать на трудящееся большинство, и открыто возвести на пьедестал бытия свой комфортабельный Золотой Унитаз.
Но наиболее противоестественным порождением как советской, так и западной эмансипации, несомненно, следует считать женщину - начальника. Согласно меткому замечанию чешского писателя Карела Чапека: "на общественном поприще женщинам мешают их органы".
Разумеется, следует подчеркнуть, что социализм изначально порочен в своих идейных основаниях. Затея уравнять людей противоречит всем законам - и прежде всего Божественным. Ведь именно Бог создал людей неравными - одних умными, других - глупыми, одних - добрыми, других - злыми, одних - мужчинами, а других - женщинами. Ещё более нелепой является социалистическая идея, берущая начало в теории прогресса Кондорсэ, о необходимости привести к единому знаменателю народы. Пытаться уравнять людей - это значит идти не только против Божественных, но и против биологических законов, то есть это, по сути, извращение человеческой природы. Не случайно русский анархист М.Бакунин предупреждал о том, что "мнимое народное государство будет не что иное, как весьма деспотичное управление народных масс новою и весьма немногочисленною аристократиею".(39,185) Но, с другой стороны, делать смыслом человеческой жизни удобную жизнь - это означает переносить особенности женской психологии на всё человеческое сообщество. Когда финский журналист однажды попросил Муссолини в одной фразе выразить смыл фашизма, итальянский вождь написал в его блокноте: "Мы против удобной жизни". А согласно мнению современного исследователя китайской цивилизации В.В.Малявина, "прошлое будет для человека живым, только когда оно будет для него неудобным".
Раскрытие значения женской детородной функции в культурной истории человечества сводится, в основном, к её идеализации, а также к идеализации всего сложного комплекса межличностных отношений, осуществляемых по линии "мужчина-женщина" с целью получения удовольствия и продления рода. Этим искусственно созданная культурная мифологема, призванная не объяснить, а уйти от объяснения жизненного трагизма, отличается от наивного, но более честного сознания первобытного человека. Культура представляет собой образ параллельной действительности, который постепенно в виде мотивации начинает воздействовать на действительность исходную. Продукты человеческой деятельности имеют скрытую тенденцию выходить из под контроля человека. Тогда они выступают по отношению к нему в качестве внешней, подчиняющей силы. Это отчуждение, которое усиливает атомизацию народа, распадающегося на локальные или половозрастные группы со своей культурой. Человек способен страдать и даже добровольно прекратить свою жизнь, мучаясь обстоятельствами, которые искусственно созданы иллюзорной культурой и потому и сами являются не более, чем иллюзией. Эротика и сексуальная революция не индивидуализируют человека, а напротив, делают его предсказуемым и управляемым посредством системы широко распространённых ценностных императивов. Образ женщины скрывается за многочисленными масками, включающими косметику, причёску, одежду другого пола и даже женскую наготу, которая от частой демонстрации лишается своей табуированности, а, следовательно и эротической привлекательности, превращаясь, по сути, в ещё одну культурную маску. Что касается современных мужчин, то они часто становятся жертвами женского воспитания и подвергаются фатальной феминизации. По словам Мисимы, "для них вся жизнь сводится к тому, чтобы разбираться в мужской одежде и производить хорошее впечатление на других" (22, 231). Очевидно, мужская феминизация связана с произошедшими под воздействием иллюзорной культуры "общества спектакля" изменениями человеческого сознания, которое стало отрицать смерть. В современном обществе потребления факт присутствия смерти всячески скрывается под маской торжествующего гедонизма. В то же время, отсутствие смерти является архетипическим женским восприятием. Современный феминизированный человек продолжает собирать кучи хлама и держит их перед собой, закрываясь от зрелища приближающейся смерти. И в этом коллективном малодушии заметное место занимает женщина, для которой иметь - это и означает быть.
4). МЫСЛЬ И ДЕЙСТВИЕ В ПРАКТИЧЕСКОЙ ПЛОСКОСТИ.
"Нам нечего бояться, кроме самого страха".
(Ф.Рузвельт).
Если в качестве единственно - возможного позитивного понимания жизни мы рассматриваем борьбу, необходимо рассмотреть также практические аспекты этой борьбы, раскрывающие механизм превращения мысли в прямое действие. Мы видим, что безнадёжность жизни заключена, в первую очередь, в её материальной составляющей, которая является временной и практически не зависит от воли и желаний человека. Тем не менее, благодаря присутствию в жизни духовной составляющей, человек получает возможность попытаться реализовать в процессе жизненной борьбы свою последнюю экзистенциальную надежду. При этом сама борьба является всего лишь фоном, который накапливает соответствующее содержание и, сознательно или подсознательно, готовит человека к совершению прямого действия. Таким действием для героя романа Чака Паланика "Бойцовский клуб" стал поджог своего кондоминиума вместе со всеми предметами обстановки, которые он любовно выписывал по каталогам в течение всей своей сознательной (а на самом деле - бессознательной) жизни. Второе "я" этого человека, его тайный жизненный идеал мужественности Тайлер Дерден, исповедует свой экстремизм в коротких, напоминающих афоризмы, высказываниях, которые встречаются на протяжении всего развития сюжета:
"Я вижу перед собой самых сильных и самых умных людей, которые когда-либо жили на этой земле. И они работают на бензоколонках и подают еду в ресторанах. Все эти юноши, все эти девушки хотят отдать свою жизнь во имя чего-нибудь. Реклама заставляет их приобретать тряпки и машины, которые им вовсе не нужны. Поколения за поколениями люди работают на ненавистных работах только для того, чтобы иметь возможность купить то, что им не нужно. Мы должны научить людей свободе, поработив их, и показать им, что такое мужество, испугав их.
На долю нашего поколения не досталось великой войны или великой депрессии, поэтому мы должны сами объявить войну, и эта война будет духовной. Мы начнём революцию, направленную против культуры. Наша великая депрессия это наше существование. Это депрессия Духа.
Твоё имя не имеет значения.
Твои проблемы не имеют значения. Твой возраст не имеет значения. Твои ожиданья не имеют значения. Восхитительно чудо смерти, когда ещё мгновенье назад ты ходил и говорил, и вот ты уже неодушевлённый предмет.
Но мы умрём не на самом деле. Смерти на самом деле не существует. Мы останемся навсегда молодыми". (35)
Из приведённого текста видно, что ключевое содержание позитивного понимания жизни как борьбы составляет свобода. Однако, по верному замечанию Ницше, это должна быть не свобода "от", радикальное осуществление которой принципиально невозможно, а свобода "для". Свобода для реализации человеком своей собственной человеческой сущности, которая заключается в победе над материей и, прежде всего, над страхом физической смерти и воспитании в себе совершенного разума и чистой духовности.
Китайский мудрец Конфуций учил, что гуманность- это, прежде всего, долг. Таким образом, любить человека- это означает исполнять свой долг по отношению к нему. Для мыслителей европейского Возрождения высшей гуманистической ценностью становится свобода, которая закономерно переходит в индивидуализм. Пытаясь вернуть понимание свободы в разумные рамки, Спиноза парадоксально определил её через несвободу как осознанную человеком необходимость. В действительности свобода не абсолютна, поскольку не может быть ничего абсолютного, кроме самой Абсолютной Идеи, т.е. Бога. Представления о свободе постоянно изменяются в зависимости от конкретных исторических обстоятельств. Неизменным остаётся принципиальное свойство свободы, которое заключается в том, что её не получают, а завоёвывают. Свобода- это не право, а долг; не подарок, а завоевание; не уравнение, а привилегия.
Герои "Бойцовского клуба" радостно разбивают в кровь свои и чужие физиономии - они осознали своё предназначение не тогда, когда годами копили ненужный хлам, а тогда, когда ощутили на своих разбитых губах "восхитительное чудо смерти". Здесь опять возникает всё та же эстетика разрушения, которая отнимает у человека последние иллюзии, чтобы в пограничной ситуации отчаяния он смог избавиться от животных страхов и "оседлать тигра" своего человеческого бытия. В книге А.Дугина, посвящённой философскому исследованию феномена поп - культуры приводится характерный эпизод, когда итальянский генерал из республики Сало, посылая в конце войны своих людей на верную гибель, говорил им: " - Не думаете ли вы, в самом деле, что будете жить вечно?". " - Великолепный аргумент, - комментирует Дугин, - ведь большинство людей вопреки всякой логике продолжают жить и действовать так, как если бы они были бессмертны. Чувство справедливости требует от нас, чтобы мы помогли человечеству рассеять это недоразумение". Свобода "для" - это свобода для разрушения указанной иллюзии. При этом для героев "Бойцовского клуба" борьба заключается и в том, чтобы уничтожить всё и всех, кто препятствует этой свободе.
Свобода, понимаемая как долг, необходимый для реализации человеком своей собственной человеческой сущности, неизбежно подразумевает выход не только за пределы материальной составляющей человеческого бытия, но и вообще за пределы пространственно - временного универсума человеческой жизни. Иначе тотальное отсутствие смысла и проистекающая отсюда безнадёжность жизни человека лишают смысла и понятие свободы и, особенно, понятие долга. Действительно, если в условиях экзистенциального абсурда ещё допустимо толкование свободы как проистекающей из отчаяния, по принципу "если надеяться не на что, тогда всё позволено", то выполнение какого - либо личного, или, тем более, социального долга, требует наличия неких абсолютных императивов, которые находились бы вне пределов абсурда и безнадёжности. Зачем и во имя чего или кого человек должен выполнить своё видовое предназначение, которое заключается в совершенствовании своего главного достояния - разума и в чём заключено значение человеческой свободы? Выше уже приводилось высказывание Франка о том, что смысл человеческой жизни состоит в её утверждённости в вечности.(45) Если использовать платоновскую дихотомию материального как временного и смертного, и идеального как вечного, то под вечным следует понимать пребывающий вне времени и пространства мир чистой духовности, олицетворённый в представлении человека о Боге. В данном случае идея Бога уже не служит средством для бегства от экзистенциального страха, а, напротив, помогает принять его и преодолеть.
Любому осознанному действию предшествует целеполагание. Философия чистой духовности, будучи системой индивидуальной активности, остается, в первую очередь, системой мысли. Поэтому, когда мы говорим о прямом действии, на первый план неизбежно выступают особенности духовного мира человека и, в первую очередь, его отношение к религии. Если человек ограничивает свою жизненную перспективу ближайшим отрезком времени, он неизбежно направляет свое общественное действие на обеспечение собственной "удобной жизни". Только обращение к Объективной воле, которая бесконечно больше отдельной личности и всего человечества, делает человека сознательным участником духовного общения. При этом позитивное понимание жизни как борьбы полностью соответствует догматическому содержанию не только христианства, но и ряда других мировых религий, которые проповедуют духовную борьбу человека с силами зла и отказ от материального обмана мира, с которым это самое зло обычно ассоциируется. Ведь для любой религии мир предстаёт лишь в последнюю очередь как мир материальный, манифестирующий себя исключительно внешне, в котором человек, являющийся независимым индивидом, отдельным от всех других, руководствуется биологическими инстинктами, влекущими его к эгоистической жизни и минутному наслаждению. Именно для религиозного сознания свойственно понимание свободы не как свободы от религиозно - нравственных ограничений, а как свободы, направленной на выполнение человеком своей собственной человеческой сущности, то есть на максимально полное раскрытие интеллектуального и духовного потенциала совершенного разума. Подобный взгляд помогает утверждать, что даже наиболее низменные и отвратительные проявления жизненной действительности имеют свою нравственную ценность - хотя бы как средство приближения человека к окончательной истине, а также как отрицательный пример, позволяющий выстраивать положительную систему позитивного понимания жизни как борьбы. В такой ситуации жизнь предстаёт как суровое испытание, полностью включённое и разворачивающееся в соответствии с природой мира чистой духовности. Во всяком случае, подлинная жизнь, ни в малейшей степени, не имеет и не может иметь ничего общего с понятием "удобная жизнь", поскольку она, по самой своей природе трагична и неудобна. Говорить о возможности некой удобной жизни столь же нелепо и противоестественно, как говорить о какой - то "удобной смерти", потому что смерть, как и жизнь, не способна быть удобной по определению. Человек, презирающий удобную жизнь, презирает в себе всё природное, соединяющее его с животными. Человек, который презирает окружающую реальность, поскольку он является реальностью в самом себе. Поэтому культуризм, укрепление здоровья, правильное питание, секс - всё это он практикует лишь в той степени, в какой оно не является самоцелью, а помогает укреплению духа. Но если духовные интересы требуют самоуничтожения и смерти, которая в любом случае, рано или поздно, обязательно наступит, потребности животного самосохранения неизбежно отступают на задний план. Мыслящий человек, путём самоотрицания, жертвы частными интересами и даже подвигом смерти осуществляет своё чисто духовное бытие, в чём и заключается его человеческая ценность.
5). МЫСЛИ О НЕМЫСЛИМОМ.
Существует множество вопросов, окончательного ответа на которые наука не получила и, судя по всему, никогда не получит. Мы не знаем и достоверно никогда не узнаем как возникла Вселенная и имеет ли она какие - либо пределы. Загадкой остаётся проблема взаимосвязи конечного и бесконечного в пространстве и во времени. Это связано, в том числе, и с тем, что материальный мир не даёт нам достоверных примеров существования чего бы то ни было бесконечного. С другой стороны, высшее проявление духовной деятельности человека - его идея Абсолютного начала мира - заключает в себе представление о вечном и бесконечном первоисточнике бытия, создающим пространство и время в качестве условия биологической жизни человека. Мы до сих пор с уверенностью не можем доказать, не является ли всё окружающее проявлением некой глобальной или индивидуальной иллюзии. Когда мы спим, наше сознание погружается в мир, практически полностью сформированный духовными образами памяти и опыта. Этот духовный мир может включать в себя память предков, архетипы коллективного бессознательного, переданные генетически через родителей и прародителей. Мир воображения, часто состоящий из знаков и символов представляет собой своеобразный аналог мира материального, поскольку в нём ничего не является тем, чем оно представляется, а всё происходящее глубоко символично. Многие символы имеют глубоко личный характер и заключают в себе скрытый смысл, обращённый лишь к тому, кто их видит. Другие обладают похожим или родственным значением для всех представителей человечества. При этом невероятные чувства и фантастические ситуации представляются абсолютно нормальными. Удивительные и ужасные существа, невероятные приключения, эпизоды, нарушающие все мыслимые законы физики - всё это является обычной составляющей внутренней жизни самосознающего духа, которую он принимает подчас с большей готовностью по сравнению с той, которой он живёт наяву. Именно дух, наделённый творческой энергией, делает философские утверждения и устанавливает различия между метафизическими понятиями. Таким образом, дух является не только необходимым условием существования духовной реальности, а представляет собой саму эту реальность. Дух - это реальность, заключённая в нём самом.
Немецкий философ К.-Г.Юнг был у себя на родине одним из первых знатоков и переводчиков "Тибетской книги мёртвых"(41), в которой, как известно, излагается история посмертных странствий человека. Однажды он случайно разговорился с малообразованным человеком, которого, усилиями медицины, вернули из состояния клинической смерти. Этот человек рассказал Юнгу содержание видений, которые сопровождали процесс умирания его мозга. Юнг был потрясён - он услышал подробное изложение в то время ещё почти никому не известной в Европе "Тибетской книги мёртвых". Эта книга воссоздаёт сложный мир образов, где нет ничего невозможного и странного, мир чистого разума, который был известен древним как истинный мир духа. Не случайно в мифологических представлениях восточных славян понятие "навь" - идеальный мир, наваждение - выступало в качестве первичного и основного, в то время как "явь" - мир явной данности материальных вещей, воспринимался как призрачный и иллюзорный. И действительно, материальный мир целиком построен на принципах, не оставляющих никакой надежды для самосознающего разума, вынужденного поэтому эмигрировать в царство чистого духа. Едва ли не единственное, что может и должен сделать в таких условиях совершенный разум - это обозначить свою свободу и предъявить себя миру, громко хлопнув при этом дверью.
В своём печально известном сочинении "Происхождение видов", произошедший от обезьяны Дарвин доказывал, что в природе, в условиях естественного отбора, выживает только сильнейший. Тот, кто не способен бороться за жизнь - погибает. Тот, кто силён или особенно ценен в общей системе жизни, выживает и оставляет потомство, увеличивая ареал своего обитания. На протяжении четырёх миллиардов лет эволюции природа сохраняла, преимущественно, сильных. Динозавры просуществовали сорок миллионов лет потому, что были идеально приспособлены к миру тех времён, в котором побеждал сильнейший. Однако человечество использовало свой разум не по назначению, построив свой искусственный мир, в котором межличностные отношения опосредствованы лживой политикой и культурой. Благодаря чему в современном мире побеждает не сильнейший, а подлейший, или, если следовать логике символов, предложенных Ницше, побеждает не лев, а шакал.
Одним из самых древних видов живых существ на земле, наряду с тараканами, существовавшими ещё во времена динозавров, и поныне питающимися объедками с человеческого стола, являются ничтожные клопы. Они выжили потому, что выработали в себе умение приспосабливаться к враждебной среде и быстро изменяющимся окружающим условиям. Клопы, как известно, питаются чужой кровью. Это, возможно, не самая симпатичная живность но, вне всяких сомнений, одна из самых удачливых на планете. Как в природе, так и в истории человечества.
Можно, разумеется, запастись дихлофосом и, сделавшись клопомором, вступить в ожесточённое единоборство с тараканами и клопами, что уже не раз имело место в человеческой истории, однако воз, то бишь, клопы и ныне там - у нас на заднице. Кроме того, победа над клопами едва ли может считаться тем "общим делом", способным объединить человечество, лучше уж предложенная Фёдоровым борьба со смертью. Слишком ничтожным выглядит супротивник, хотя это совсем не так, и слишком смехотворна цель. Да и нужно ли объединять человечество, состоящее из разных рас и народов, и что из этого выйдет - мы скоро узнаем и так, проследив развитием этнической картины в "плавильном котле" народов США. Если котёл бесконечно долго подогревать, то он, как известно, способен взорваться.
Поэтому Дарвин явно ошибался, утверждая, что природа сохраняет всё сильное и ценное. Согласившись с этим, пришлось бы признать. Что намного более сильными и ценными по сравнению с человеком являются всё те же клопы. Очевидно, что материальный мир как таковой является лишь временным прибежищем человеческой духовности, стартовой площадкой, служащей для его перехода в идеальное измерение. Поэтому существующий мир совершенно не стоит того, чтобы воспринимать его слишком всерьёз и самонадеянно продлевать ограниченное время его существования в необозримое будущее. Тем более, что и современная наука, не даёт никаких оснований для того, чтобы, вслед за Спинозой и Бруно, превратить материальный мир в некий аналог Вселенского божества. Об этом, в частности, свидетельствуют получившие широкую известность представления об энтропии и тепловой смерти вселенной.
Энтропия представляет собой величину, введенную прежде всего для того, чтобы облегчить вычисления и представить результаты термодинамических процессов наиболее ясно и точно. Изменение энтропии может быть рассчитано только для обратимого процесса, и оно определяется отношением количества теплоты, сообщенного системе или отведенного от нее, к термодинамической температуре системы. Изменения энтропии для естественных необратимых процессов вычисляются посредством теоретической замены этих процессов эквивалентными обратимыми. Энтропия системы - это мера степени ее беспорядка. Полная энтропия любой изолированной системы ни в коем случае не может уменьшаться; она или увеличивается (при необратимых процессах) или остается постоянной (при обратимых процессах). Таким образом, полная энтропия Вселенной увеличивается, стремясь к максимуму, что обусловливает совершенно хаотическое движение частиц в этой огромной системе (при условии, что Вселенная рассматривается как изолированная система).
Второй закон термодинамики может быть истолкован как закон, гласящий о том, что энтропия замкнутой системы, т.е. системы, не обменивающейся энергией с другими системами, стремится к максимуму в то время, как ее полезная энергия стремится к минимуму. Было условлено, что Вселенная является термодинамически замкнутой системой, и если это действительно так, то, в конце концов, должно наступить время, когда Вселенная сама себя "раскрутит", иначе говоря, исчерпает всю свою полезную энергию. Это состояние принято называть "тепловой смертью Вселенной". Однако до сих пор нет доказательств истинности того допущения, что Вселенная является термодинамически замкнутой системой.
В 19 веке немецкий философ Филипп Майнлендер в трактате под названием 'Философия отречения' изложил свою собственную космогоническую теорию, а на следующий день после опубликования книги повесился. Согласно теории Майнлендера, отправной точкой существования вселенной стала смерть Бога. История мира представляет собой историю разлагающихся частиц Высшего существа. Если вспомнить, в этой связи, философские идеи о совпадении микромира и макромира, то гипотеза Майнлендера представляется достаточно любопытной. Возможно, что не Бог, но некое, соразмеримое по масштабам с нашим миром живое существо, однажды умерло и теперь разлагается. Что и означает энтропию и тепловую смерть нашей вселенной.
В фильме Питера Гринуэя "Зед и два нуля"(1985)в автокатастрофе погибли жёны двух братьев - зоологов, а третьей героине, их общей любовнице, отрезали ногу. Зоологи снимали процессы распада живой материи. В финале братья покончили с собой перед фотокамерой, для того, чтобы запечатлеть процесс своего разложения. Таким образом они создали ещё две модели прекрасной вселенной Филиппа Майнлендера.
В любом случае, с точки зрения вечности материальный мир, а, тем более, индивидуальная жизнь каждого обыкновенного массового человека, с его амбициями и страстями, представляются эфемерными и мимолётными, поскольку не имеет в себе духовной основы и представляет собой предельное удаление от плотиновского Единого. Об этом хорошо сказал известный исследователь мистических учений Мэйнли Холл: "Что такое капитаны индустрии и повелители финансов по сравнению с бесконечностью пространства и времени? Если даже такие плутократы достигнут высшей власти над всей землёй, разве не будут они смешными деспотами, сидящими на зёрнышке космической пыли?" Видимое торжество материального зла - это не более, чем массовое и почти повсеместное обольщение иллюзией и, в этом отношении, неизбежная гибель мира, равно как и неизбежная смерть очередного сидельца на золотом унитазе, будет иметь глубоко положительный смысл постижения истины и отказа от иллюзии. Согласно диагнозу, который поставил миру Л.-Ф.Селин, 'основная проблема современного мира заключается в том, что он страдает паранойей в форме мании величия', но это продлится недолго.(56,30) А по словам французского философа - традиционалиста Рене Генона, "если хотят дойти до реальности самого глубокого порядка, можно сказать со всей строгостью, что "конец света" никогда не есть и никогда не может быть чем-нибудь другим, кроме как концом иллюзии".(10, 289)
6). АНТИФИЛОСОФИЯ.
"Я властелин своей судьбы,
Я капитан своей души".
(Тимоти Маквей. 11.06.01).
1). Современный ангажированный философ-это человек, обладающий уникальной способностью произносить очень гладкие и длинные, но предельно бессмысленные дискурсы. Подлинная философия - это философия независимая, критическая, антифилософия, "философия против".
2). Мысль составляет пространство человеческого бытия. Что человек думает, то он и есть. Мир таков, каким он предстаёт в интеллектуальном восприятии человека. Основанная на диалектике взаимосвязи мысли и действия, антифилософия представляет собой синтетическое единство мышления и возникающего на его основе отрицания - это действие, основанное на теории и теория, которая, возникнув на основе определённых интеллектуальных условий (мысли помысленной) - включается в практику и осуществляется одновременно как внутренняя и как внешняя сила - прямое действие.
3). Человека способна сделать счастливым не повседневная рутинная деятельность, а всего лишь одно единичное действие, содержанием которого является смыслообразующий отказ.
4). Смыслообразующее прямое действие противоположно любым видам деятельности, тем более, трудовой, поскольку деятельность, временно поддерживая биологическое существование человека, одновременно противоположна как его видовой человеческой сущности - человека мыслящего - так и позитивному пониманию жизни как борьбы. Деятельность на какое-то время позволяет индивиду длить своё собственное биологическое существование, но одновременно отчуждает человека от его человеческой сущности, которая заключается в самораскрытии своего совершенного разума.
5). Прямое действие - это поступок человека, находящегося перед угрозой реальной смерти, который позволяет ему мгновенно подняться над жизненной повседневностью и обрести свой экзистенциальный смысл. Совершая прямое действие, человек реализует свою свободу.
6). Жизнь - это смерть, которая передаётся по эстафете Основная интеллектуальная задача человека - победить страх смерти, преодолеть своё биологическое начало, подняться над инстинктом и обрести свободу. Для человека современной западной культуры жизнь представляется абсолютным благом, за получение которого человечество платит страхом, в том числе, и самым большим - страхом перед смертью. При этом современный человек появляется в мире, в котором уже присутствует зло, поэтому он поставлен перед фактом его существования и своей жизни и смерти в мире, в котором зло неизбежно торжествует. Поэтому вся человеческая культура направлена на оправдание мира и ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЕ ЗЛА. Фактически, вся историческая и социальная жизнь человечества представляет собой борьбу за перераспределение жизненного зла между социальными слоями, отдельными людьми и народами.
7). Современный человек утратил культуру смерти. На смену естественному отбору пришёл отбор противоестественный. "Мы не умеем извлекать из смерти благородную суть и заставлять ее работать на нас". Преодолевая страх, человек становится невесомым, он принимает и жизнь и смерть, при этом различие между ними стирается. Человек, Дух которого готов убивать и быть убитым, побеждает в себе смерть, потому что сам становится смертью. Даже проходя долиной смертной тени, такой человек не убоится зла, потому что он сам и есть зло. Он не ощущает близости смерти, поскольку находится внутри неё. Я говорю о простом и трагическом ощущении счастья.
8). "Даже бессмысленная смерть - смерть, которая не принесет ни цветов, ни плодов, - обладает достоинством Смерти Человека. Если мы так высоко ценим достоинство жизни, как мы можем не ценить достоинства смерти? Никто не умирает напрасно".
9). Наряду с мышлением и сознанием неизбежности смерти, как следствие всего этого, третьим отличительным свойством человека является способность к самоубийству. "Свою смерть хвалю я вам, свободную смерть, которая приходит ко мне, потому что я хочу" (Ф. Ницше). То, что мы называем смыслом жизни, вполне может служить и смыслом смерти. Смерть Мисимы в результате акта ритуального самоубийства показалась современникам настолько лишённой смысла, что фактически опровергла и превзошла бессмысленность самой жизни. Именно прямое действие, основанное на презрении к смерти, придаёт фатальной жизненной борьбе искомое позитивное понимание.
10).Присутствие смерти демонстрирует иллюзорность мнимой значительности повседневных жизненных интересов. По этой же причине стремление "жить ради самой жизни" заканчивается катастрофой. "Умение устраиваться в жизни обратно пропорционально вниманию к смыслу жизни". Смысл человеческой жизни заключается в её утверждённости в вечности. То же самое можно сказать и о ценности жизни, которая может рассматриваться только в контексте реализации человеком своего основного человеческого предназначения.
11) Свершения человеческого Духа вневременны, они выходят за пределы причинно-следственных связей и исторически-обусловленных нравственных категорий. Деяния Духа имеют ценность сами по себе. Они-то и определяют позитивное понимание жизни как духовной борьбы. При этом ключевое содержание позитивного понимания жизни как борьбы составляет свобода. Однако, по верному замечанию Ницше, это должна быть не свобода "от", радикальное осуществление которой принципиально невозможно, а свобода "для". Свобода для реализации человеком своей собственной человеческой сущности, которая заключается в победе над материей и, прежде всего, над страхом физической смерти и воспитании в себе совершенного разума и чистой духовности. В действительности свобода не абсолютна, поскольку не может быть ничего абсолютного, кроме самой Абсолютной Идеи, т.е. Бога. Представления о свободе постоянно изменяются в зависимости от конкретных исторических обстоятельств. Неизменным остаётся принципиальное свойство свободы, которое заключается в том, что её не получают, а завоёвывают. Свобода- это не право, а долг; не подарок, а завоевание; не уравнение, а привилегия
12). Современная цивилизация приводит к прорыву стихийного; стихийных сил, связанных с силами материальными, то есть с системой технических средств тотального разрушения ("битвы материала"). Это нечеловеческая сила, выпущенная на волю человеком, от воздействия которой он не может уклониться. Он должен помериться с ней силами, с одной стороны, сам став механическим орудием, а с другой стороны, научившись использовать стихийное и ему противостоять; противостоять не столько в материальном, сколько в духовном смысле. Но это возможно, только если человек сумеет выработать новый образ жизни, допускающий также вероятность собственной гибели. Однако, в конечном счете, эта вероятность представляется малозначимой сравнительно с моментами тотальной самоотдачи человека прямому действию и реализации абсолютного смысла жизни.
13). Жизнь народа является увеличенным аналогом жизни человека. В исторической жизни народа, так же как и у человека, материальное является внешней формой, препятствующей постижению внутренних смыслов. Что касается социальной роли женщины, то женский путь из природы в культуру целиком осуществляется посредством овещения. Современный феминизированный человек продолжает собирать кучи хлама и держит их перед собой, закрываясь от зрелища приближающейся смерти. И в этом коллективном малодушии заметное место занимает женщина, для которой иметь - это и означает быть. Фактором, благоприятствующим успешной исторической борьбе народа является опасная жизнь на грани жизни и смерти. Фатальным фактором, ускоряющим духовную деградацию и естественное угасание народа, является овещение и удобная жизнь.
14). Удобная жизнь и стремление к ней основаны на целой системе ложных ценностей, обманов и самообманов, наиболее наглядным примером которых служит великий обман науки. Научные положения вообще не имеют ничего общего с содержанием человеческой жизни. Само развитие науки является, по определению, бессмысленным и тупиковым - если исходить из выдвинутого той же наукой предположения о бесконечности пространства и времени. А в бесконечности говорить о каком-либо развитии совершенно некорректно, поскольку бесконечность уничтожает смысл самого понятия развития. Наука исказила жизнь духа, отказывая ему в аутентичности. В то же время, по мере научного псевдоразвития, человечество не стало счастливее и стоит перед лицом многочисленных опасностей, источником которых стала сама наука. Но даже когда мир будет взорван адептами науки, дух останется со своей верой и в этом смысле он выше всеобщего разрушения.
15). Гуманитарные науки и, в частности, история, представляют собой мифологему, которая обслуживает соответствующий этнический проект и с этой точки зрения ничем не отличаются от исторической фантастики. Более того, полезная для консолидации народа историческая фантастика более приемлема по сравнению с приносящим вред историческим, так сказать, "фактом".
16). Существуют отвергнутые культурой вещи, которые попадают в парадигму Антивещи. Например, экскременты или разлагающийся человеческий труп - всё, что культура игнорирует и от чего стремится, как можно скорее, избавиться. В то время как вещь скрывает от человека истинное содержание его жалкого биологического существования, Антивещь, напротив, это содержание наглядно раскрывает. Поэтому, для того, чтобы человек избавился от своих экзистенциальных иллюзий, он должен как можно скорее отказаться от бессмысленного собирания вещей и устроиться работать санитаром в морг или, на худой конец, стать городским чистильщиком туалетов. А только затем - если, конечно, останется желание - начать конструировать свой собственный, чисто духовный мир, в котором место вещей по праву займёт смыслообразующая Антивещь
17). Этнопсихологические основы овещения кроются в старении разрушении этнического сознания, которое теряет собственную культурную идентичность и начинает перенимать чужие ценности. Такой народ болен чужебесием и неизбежно погибнет.
18). Фактором, благоприятствующим выживанию народа, является наличие сверхценной идеи, для реализации которой значительная масса людей готова отдать жизнь. Таким образом, презрение к смерти способствует самореализации как человека, так и народа. Кроме того, удачный этнический проект способен изменить ход этногенеза и вернуть умирающий народ в прежнее русло исторического развития, в качестве носителя определённой идеи. Народ формируется и живёт лишь постольку, поскольку воплощает в себе некое стремление осуществить общую программу грядущего
19). Сверхценная идея, война и борьба с внешними и внутренними врагами укрепляют ещё один важный фактор, способствующий успешной исторической борьбе народа - этническую солидарность, которая руководствуется принципом "свой всегда прав, даже, когда он не прав, просто потому что он свой".
20). Мыслящая элита должна ощущать свою ответственность за судьбу всего этноса и в то же время сохранять известную дистанцию по отношению к так называемым трудящимся массам. Последние всегда представляли, представляют и будут представлять собой не более чем легко внушаемый и управляемый материал для этногенеза, олицетворяющий собой материальное начало жизни и потому тяготеющий исключительно к материальному. Обратная позиция представляет собой очередную разновидность толстовского народобесия. Мыслящий человек должен стремиться избегать любых форм физического труда, помня о том, что работа делает человека рабом.
21). Отсюда философия чистой духовности, которая возвышает человеческий Дух над миром вещей, над трудовой деятельностью, направленной на их производство и над утилитарной наукой, организующей производственную деятельность. Философия чистой духовности по определению не может и не должна быть философией банального количества, то есть большинства. Это философия духовной эмиграции и мыслящих одиночек, которые стремятся открыть для себя истину, мало заботясь о том, насколько она будет воспринята окружающими.
22). Совершенный разум, отделяющий человека от животных и от близких к ним представителей человеческого вида - это и есть Дух, основным отличительным свойством которого является стремление к постоянному преодолению биологической природы человека, категорическое утверждение безусловного приоритета духовного над материальным. Именно в утверждении чистой духовности заключается родовое предназначение и последняя экзистенциальная надежда человека
23). С точки зрения вечности материальный мир, а, тем более, индивидуальная жизнь каждого обыкновенного массового человека, с его амбициями и страстями, представляются эфемерными и мимолётными, поскольку не имеет в себе духовной основы и представляет собой предельное удаление от плотиновского Единого. Видимое торжество материального зла - это не более чем массовое и почти повсеместное обольщение иллюзией и, в этом отношении, неизбежная гибель мира, равно как и неизбежная смерть очередного сидельца на золотом унитазе, будет иметь глубоко положительный смысл постижения истины и отказа от иллюзии.
24). Любое дело характеризуется своим завершением. Исключением не является и человеческая жизнь. 'Среди великих навыков, которые история скрывает в себе, подобно тайной академии, есть искусство умирать'.(54,136) Датский философ Кьеркегор в своей книге "Болезнь к смерти" рассматривает предсмертные размышления и мучения как наиболее важный для осознания экзистенциального смысла период жизни человека. В то же время, человек, уныло умирающий в своей постели, до последнего мгновения осознаёт свою смерть как нежелательную и, по крайней мере, не зависящую от его воли, то есть, насильственную. Что касается добровольной смерти, то она часто служит проявлением бегства от смерти насильственной и в этом отношении её нельзя назвать добровольной. У японских самураев самой почётной и завидной смертью являлось не ритуальное самоубийство, а самопожертвование в бою, которое самоубийством не считалось. Самурай, который отправлялся на войну, мечтал не о возвращении домой, а о гибели на поле боя. 'Есть особая светлая радость, что охватывает бойцов перед лицом смерти сильнее, чем любовь. Она рождает великолепные шутки под пылающими сводами Валгаллы'.(54, 134) У викингов самой достойной смертью считалась смерть с оружием в руках. О ней просили как о великой милости, для того, чтобы, получив от врага смертельный удар, в последний раз торжествующе выкрикнуть в небо имя своего Бога.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
'Пессимизм силы, пессимизм, как крепость и сила, не строит себе ни малейших иллюзий, видит опасность, не желает ничего затушёвывать и подмалёвывать'.
(М.Хайдеггер. 'Ницше и пустота').
Первейшей предпосылкой истинной человечности является, прежде всего, наличие в обществе таких настроений, когда люди готовы пожертвовать животными инстинктами своего собственного 'я' в пользу чистой духовности. Только в этом случае и могут возникать те великие ценности, которые самим их творцам сулят лишь очень небольшую награду, но зато приносят неоценимую пользу самодостаточной духовной составляющей человеческой личности, которая выполняет свой, заложенный в идеальном проекте человечества моральный долг, достигая подлинной свободы через борьбу и прямое действие. При этом важно не забывать о том, что идеализм всегда был, есть и будет главной предпосылкой всего человеческого бытия. Мало того: никакой не труд, а только идеализм и создал понятие 'человек'. Если бы не было идеализма, то все интеллектуальные способности людей, даже самых одарённых, являлись бы не больше, чем продолжением его животных инстинктов. Именно идеализм побуждает людей восстать против более приспособленного и добровольно признать преимущество более сильного. Именно идеализм является основой того миропорядка, который пока ещё образует нашу вселенную.
В эпоху Зенона и Эпикура в Древней Греции жил философ Гегесий, прозванный Учителем Смерти. Он принадлежал к Киренской школе, основатель которой Аристипп учил, что смысл жизни заключается в наслаждениях, а потом совершил самоубийство. Гегесий был убеждён, что в мире царит страдание. Лучшее, что может делать человек - это постараться не печалиться об этом и проявлять бесчувственность к смерти. Гегесий настолько убедительно показывал ничтожество жизни, что многие его слушатели совершили самоубийство и в результате ему запретили проповедовать его взгляды. Однако Гегесий, также как Артур Шопенгауэр, отрицавший волю к жизни и доживший до глубокой старости, вовсе не призывал к немедленному самоубийству - он проповедовал презрение к жизни и волю к смерти, то есть готовность умереть в любую минуту. Ведь, как говорил Фалес, между жизнью и смертью нет никакой разницы. Однако, когда его спросили - почему же он, в таком случае, не умрёт, он резонно ответил - именно поэтому.
В истории философии известна ещё одна воля - ницшеанская воля к власти, которая обычно рассматривается, как некое утверждение жизни. Однако воля к власти у Ницше вовсе не означает простое стремление к господствованию. Скорее это стремление выйти за пределы самого себя, проистекающее из ощущения недостатка и неполноты повседневного существования. Воля к власти выступает в качестве воли к ничто или воли к смерти, в которой, однако, имеет значение не столько результат, сколько сам процесс. Данный экзистенциальный императив предельно ясно прозвучал в высказывании Ж.Батая: 'Умри, как собака!' Философское обоснование воли к Ничто, как проявления воли к власти можно найти в философии Хайдеггера: 'Волить Ничто отнюдь не означает волить отсутствие всего действительного, - нет, это как раз значит волить действительное, но только такое, которое всё и повсюду уничтожает, т.е. волить уничтожение. И в таком волении власть по-прежнему обеспечивает себе возможность повелевания, возможность быть господином'.
В целом же основная жизненная истина глубоко трагична, а всё остальное представляет собой лишь более или менее достоверные формы самообмана. 'Ибо каждый неизменно ощущает мощь, с которой затягивает нас мрачная бездна ночи'.(54, 166) Ведь в бездне материального бытия скрывается только бездна.
ЛИТЕРАТУРА.
1). Аввы Исаака Сирина слова подвижнические. М., 1993.
2). Афоризмы старого Китая. М., 1991
3). Беркли Д. Сочинения. М., 2000.
4). Библия. М.,1999.
5). Борхес Х.Л. Проза разных лет. М., 1984.
6). Вейнингер О. Пол и характер. М., 1997.
7). Вундт В. Проблемы психологии народов. СПб., 2001.
8). Габышев Л. Одлян или Воздух свободы. М.,1990.
9). Гегель. Философская пропедевтика. М.,1971.
10). Генон Р. Царство количества и знамения времени. М., 1994.
11). Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977.
12). Грасиан Б. Карманный оракул. Критикон. М., 1981.
13). Гумилёв Л.Н. Конец и вновь начало. М., 2005.
14). Гумилёв Л.Н. От Руси до России. СПб., 2002.
15). Джентиле Д. Введение в философию. СПб, 2000.
16). Жемчужины испанской лирики. М., 1984.
17). Достоевский Ф.М. Собр. Соч. в 15 томах. Л.,1989, Т.6.
18). Зиновьев А. Русская трагедия. М., 2005..
19). Камю А. Посторонний. М., 1988.
20). Кара-Мурза С. Краткий курс манипуляции сознанием. М., 2002.
21). Клакхон К. Зеркало для человека. СПб., 1988.
22). Книга самурая. СПб, 1999.
23). Кондорсэ Ж.А.. Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума. М., 1936.
24). Лебон Г. Психология масс. М., 2000.
25). Лесков Н.С. Повести и рассказы. М., 1974.
26). Марк Аврелий. Размышления. СПб., 2001.
27). Маркузе Г. Одномерный человек. М., 2003.
28). Митрополит Иоанн. Самодержавие духа. СПб., 1994.
29). Монтень М. Опыты. М., 2005.
30). Муссолини Б. Доктрина фашизма. Париж, 1934.
31). Нилус С. Близ есть, при дверех. М., 1999.
32). Ницше Ф. Сочинения в 2-х тт. М., 1990.
33). Ортега-и-Гассет Х. Бесхребетная Испания. М., 2003.
34). Плотин. Космогония. М., 1995.
35). Паланик Ч. Бойцовский клуб. М., 2005.
36). Паскаль Б. Чудеса. М., 2003..
37). Нилус С. Близ есть, при дверех. М., 1999.
38). Полани М. Личностное знание. М., 1985.
39). Самые знаменитые философы России. М., 2001..
40). Султанов Ш. Плотин. М.,1996.
41). Тибетская книга мёртвых. СПб., 1999.
42). Толстой Л.Н. Исповедь. Л., 1991.
43). Толстой Л.Н. Собр. Соч. в 12 томах. Том 10. М.,1975.
44). Фёдоров Н. Вопрос о братстве...М., 2006.
45). Франк С.Л. Духовные основы общества. М., 1992.
46). Хобсбаум Э. Нации и национализм. СПб., 1998.
47). Хоскинг Д. Россия: народ и империя. Смоленск, 2001.
48). Хрестоматия по философии под ред. В.П.Кохановского. Ростов-на-Дону, 2001.
49). Хюбнер К. Нация. М., 2001
50). Чжуан-Цзы в переводе В.Малявина. М., 2003.
51). Чхартишвили Г. Писатель и самоубийство. М., 2000
52). Шопегауэр А. Афоризмы житейской мудрости. М., 1990.
53). Юм Д. Сочинения. М., 1972.
54). Юнгер Э. Сердце искателя приключений. М., 2004.
55). Юнгер Э. Излучения. СПб., 2002.
56). Луи-Фердинанд Селин. Интервью с профессором У. СПб., 2001.
