Как и многие другие древние народы, китайцы придавали особый смысл свойству вина приводить человека в состояние изменённого сознаґния. В китайской мифологии существовало представление о волшебных винах, которые делали людей пьяными в хлам на целую тысячу дней. В период раннего Средневековья опьянение стало символом духовного соґвершенства и свободы. Удовольствие винопития воспето многими лучшиґми китайскими поэтами, особенно Тао Юань-мином и Ли Бо. В искусстве написания иероглифов практиковался специальный "пьяный стиль", в коґтором опьянение выступало признаком наиболее чистого вдохновения и высшей просветлённости сознания. Считалось, что, ослабляя контроль расґсудка и здравого смысла, вино открывает исключительную чувствительґность духа. В боевых искусствах существовал, в свою очередь, так называеґмый "стиль пьяной женщины". Известный поэт и сановник периоґда династии Тан Ли Дэюй ввёл в китайскую традицию понятие "отрезвляюґщего камня", то есть спонтанного прозрения истины после алґкогольного веселья.
Тао Юань-мин.
ЖИЗНЬ УЧЕНОГО "ПЯТИ ИВ".
"Ученый этот, откуда он - не знаю, и как фамилия и имя его ученые- не знаю также я. У дома было пять деревьев ивы, и он от них прозванье поґлучил. Он был беспечен и спокойно величав. Он мало говорил. Он не стреґмился к славе и наживе. Любил читать, но не искал с усердием чрезмерґным глубоких объяснений ко всему. И каждый раз, как появлялась у него идея и понимание чего-нибудь, он приходил в восторг и забывал обед. Люґбил вино всем сердцем, всем нутром. Семья была бедна, он не всегда вино мог доставать. Родные и старинные друзья- все знали о такой его природе, от времени до времени, бывало, ему вина поставят, пригласят. А он придет к ним, станет пить, все выпьет до конца, стараясь обязательно напиться. Когда же напьется пьян, отходит от стола, и в сердце нет заботы никакой, остаться ли ему гостить иль уходить. Забор его жилья был жалок и убог, не закрывал его от ветра и от солнца. Одет он был в короткую рубаху в заплаґтах и узлах. В корзине, в тыквине бывало пустовато, но он был равнодуґшен и не тужил. Он часто сочинял для собственной забавы в старинном стиле ряд вещей, в которых хотел всем показать, к чему лежит его душа, и забывал задуматься над тем, удачно вышло или нет. Вот с этим настроениґем в душе он прожил до конца всю жизнь.
Кто ж этот человек? Времен ли он монарха У Хуай? Времен ли он моґнарха Гэ Тянь-ши?"
![[]](/img/f/filatow_w_w/luna/157796.gif)