Филатов Иван Андреянович : другие произведения.

Идея и новизна - как они возникают?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Аннотация. Отсутствие достаточно полного представления о том, что такое идея, в немалой степени препятствовало разработке понятия (категории) новизны. В связи с этим, в Части 1 раскрыт структурно-функциональный состав идеи, и показано: как формируется идея, из каких элементов она состоит, как и для чего образуется и раскрывается ее смысл. Изложено, каким образом, исходя из этого смысла, формируется новое сущее (в виде подручного средства), - то сущее, которого ранее не было ни в обиходе нашего наличного существования, ни в представлении нашего ума. Далее нами показано, какую функцию исполняет внове образованное сущее и как посредством него производится та Продукция, что ранее была затребована социумом. Изложено наше понимание сущности объекта в свете спора эссенциалистов с антиэссенциалистами. Высказано предположение о том, что внове создаваемая новизна (идея, новое искомое сущее, подручное средство, Продукция), взаимодействуя с тем Хаосом, который имеется в необозримом количестве в структурах социума, способствует зарождению и созреванию в социуме все новых и новых Необходимостей в новизне. В Части 11 дано обоснование соци-ума как живого видообразования Природы и показана роль идей в социализации общества. Изложена наша точка зрения на то, в чем заключается Бытие социума и каким образом оно взаимосвязано с Бытием продуктивно мыслящего человека. Произведено тройственное разделение ролей человека, во-первых, как "вещи" в социуме самом по себе, во-вторых, как продуктивно мыслящего (бытийствующего) существа, и в-третьих, как существа, просто (обыденно) существующего в социуме. Показано, какие функции исполняет смысл идеи, и какие новые объекты возникают в результате этого. В части 111 дано представление о том, что такое новизна сама по себе, когда, где и каким образом она возникает. Сделана ставка на материальный характер возникновения смысла самой идеи. На основе экспериментальных данных (С. Деан) по нейровизуализации скрытой в бессознательном информации сделана попытка связать всплески нейронной активности в нашем мозге с моментом явления идеи из бессознательного в наше сознание в акте инсайта, озарения и т. д. Приведено обоснование взаимосвязанности возникновения иррационального мышления, мышления логического, речи и сознания. Выявлены нерешенные вопросы, связанные с продуцированием новизны как в социуме, так и в интеллекте человека. Предложены ответы на некоторые из них. Рассмотрен вопрос истины. Высказано предположение о сдублированности понятия корреспондентной истины с понятием идеи. В связи с этим предложено понимание Истины как той новизны, в которой есть нужда у социума. И эта нужда разрешается посредством генерирования человеком той или иной идеи. Ключевые слова: идея, новизна, методология, сущность сущего, Хаос, Бытие, социум, Деан, Хайдеггер.
  Оглавление
  
  Часть 1
  
  1. Что такое идея и методология ее возникновения______________________________3
  1.1. Структура идеи и порядок возникновения ее элементов___________ќ___________3
  1.2. Формирование структуры идеи технического изобретения___________________7
  1.3. Примеры идей из разных областей знания: "космополитичность"
   идеи_____________________________________________________________________13
  1.4. Трудность восприятия структуры идеи и взаимосвязей между ее
  элементами_______________________________________________________________18
  1.5. "Черный ящик" в методологии возникновения идеи__________________________19
  1.6. Креативна ли логика?___________________________________________________20
  1.7. Что делает идея: как она работает?_____________________________________23
  
  Часть11
  
  2. Социум как живое видообразование Природы_______________________________25
  2.1. Социум сам по себе, что это такое?_____________________________________26
  2.2. Причастность идеи к логике возникновения и
  функционирования социумаќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќ. Две хитрости Природы и две
  "эстафеты" между Событиями-1, -11 и -111________________________________27
  2.3. Тройственность роли человека в социуме. Как была
   осуществлена идея общественной жизни___________________________________31
  
  Часть 111
  
  3. Новизна сама по себе - как она возникает?________________________________34
  3.1. Спираль возникновения новизны________________________________________36
  3.2. "Место" возникновения новизны самой по себе___________________________36
  3.3. Ставка на материальный характер возникновения новизны ________________39
  3.4. Эксперименты С. Деана по осознанию информации ранее скрытой
  в бессознательном_______________________________________________________42
  3.5. Что создает новизну саму по себе: рефлексия на уровне сознания
  или материя на уровне взаимодействия нейронов нашего мозга?________________56
  3.6. Бессознательность создания новизны самой по себе_______________________58
  3.7. Четыре тайны продуктивного мышления________________________________60
  3.8. Откуда должны произрастать корни самого понятия Истины______________81
  3.9. Пять видов новизны__________________________________________________83
  Приложение_____________________________________________________________85
  Литература______________________________________________________________87
  
  
  
  Мысль - только вспышка света посреди долгой ночи.
  Но эта вспышка - всё.
  А. Пуанкаре
  
  Все, что внове возникает, возникает только потому, что оно для чего-нибудь да предназначено. Но само предназначение заранее никому не может быть известно. Известна лишь неизбежность и стихийность его наступления.
  
  Часть 1
  
  1. Что такое идея и методология ее возникновения
  
  Если задаться вопросом, что такое идея и как она возникает, то нам, прежде всего, придется узнать:
  - из чего она состоит;
  - каким образом между собой связаны элементы, ее составляющие;
  - что такое смысл идеи: как он образуется и для чего предназначен;
  - и что является результатом раскрытия смысла идеи?
  Вот этими вопросами мы и займемся в данном разделе.
  
  1.1. Структура идеи и порядок возникновения ее элементов
  
   Каждому из нас известно - и это достаточно подробно описано в литературе1, 2, - что возникновению совершенно новой идеи в уме человека предшествуют два этапа. Первый из них - это многочисленные попытки разрешить интересующую нас проблему посредством как оперирования в нашем уме некоторым набором объектов (сущих), так и построения на основе этого разного рода гипотез, которые могли бы подвести нас к разрешению задачи. И этот этап мы назовем рефлексией-1.
  
   (Сразу же заметим, что в Приложении к данной Статье для наглядности нами приведены Рис. 1, на котором изображена поэтапная схема продуктивного мышления человека, и Рис. 2, на котором представлен Онтологический круг совместного Бытия и существования человека и того социума, в котором он живет. Все пояснения как используемых на этих рисунках терминов, так и этапов возникновения новизны того или иного вида, приведены нами в ходе изложения данного текста. Более того заметим, что, в основном, как наименования процессов в ходе создания новизны (например, инкубационная фаза, рефлексия-11), так и наименования того, что является результатом того или иного процесса (например, подручное средство, Продукция) обозначены нами кириллицей. Само же понятие идеи как внове образуемого комплекса взаимосвязанных сущих никаким образом выделять не будем из-за слишком частого его употребления и однозначности его понимания по всему тексту).
  
  В процессе этого, первого этапа нашего (логического) мышления мы собираем вместе определенный комплекс относящихся к данной теме известных нам объектов-сущих, манипулируем ими (и связями между ними) в нашем уме, тем или иным образом, пытаясь соединить их в некое подобие идеи. Но, как правило, - правило, можно сказать, без исключения! - какого-либо результата на этом этапе мы не достигаем, кроме одного: мы лучше начинаем ориентироваться в интересующей нас проблеме. (Почему не достигаем, будет разъяснено в разделе 1.6. Креативна ли логика?).
  
  Далее, в случае плодотворности нашего логического мышления, за этим этапом следует второй этап: это инкубационная фаза созревания идеи, когда мы вовсе не думаем над этим вопросом, но он, как мы полагаем, претерпевает в нашем бессознательном какие-то существенные превращения, перед тем как проникнуть в наше сознание, но уже в виде инсайта, озарения, интуиции, то есть в виде спонтанно явленного готового смысла. И если инкубационный этап ничем себя не проявляет - он даже может быть не замечен нашим сознанием, - то спонтанный акт явления идеи в наше сознание, как правило, сопровождается возникновением эйфорического чувства (весьма заметного, а порой и малозаметного) интеллектуального удовольствия и удивления: удовольствия от понимания смысла внове явленной идеи и удивления от внезапности его появления.
  
  При этом сразу же обратим внимание на то, что, если первому этапу, поименованному нами рефлексией-1, в литературе уделено достаточно много внимания, то о том, что происходит в нашем уме сразу же после того как идея явится в наше сознание, имеются весьма скудные представления. (И это несмотря даже на то, что процесс раскрытия смысла идеи осуществляется нами на рациональном, логическом уровне). А здесь-то как раз и происходит, как мы покажем далее, самое интересное, самое существенное и самое таинственное для нашего сознания. Таинственное, хотя бы только потому, что до настоящего времени не был раскрыт ни структурно-функциональный состав идеи, ни механизм формирования вида (эйдоса) сущего и его сущности (о чем речь у нас пойдет ниже).
  
  Продолжим наши рассуждения, основанные, скорее всего, на саморефлексии. Итак, идея явилась в наше сознание. Вслед за этим сразу же идет достаточно кратковременный этап допонятийного мышления, мышления, не сопровождаемого оперированием в нашем уме известными нам понятиями.
  
  Спрашивается, чем именно характеризуется данный этап нашего продуктивного мышления? Во-первых, тем, что мы сами прекрасно понимаем смысл внове явленной в наше сознание идеи. И понимаем в наиболее ярком свете в самый первый момент ее явления. (В дальнейшем этот смысл в буквальном смысле тает у нас на глазах в дымке времени). А во-вторых, мы не можем донести этот смысл до понимания любого из нас, кто нас окружает. И не можем только потому, что этот смысл еще не выражен нами в общепонимаемых знаках и выражениях. Мы являемся единственными владельцами этого смысла. И никто другой не имеет доступа к его пониманию до тех пор, пока мы не изложим его в понимаемых всеми знаках, словах, символах и т. д. Именно в этом заключается смысл введенного нами словосочетания "допонятийный этап".
  
  В процессе этого этапа, как мы полагаем, на бессознательном уровне происходит перекодировка нейронных образований нашего мозга (и связей между ними) в слова, знаки, символы, знакомые нашему сознанию. Причем, идея является в наше сознание не в виде достаточно четкого рисунка со всеми своими деталями, а в виде мгновенно понимаемого "сгустка" смысла, который мы должны раскрыть и увидеть его содержание. Но одновременно с этим, по мере того, как этот смысл нами развертывается, подобно древнеегипетскому свитку, мы должны, - чтобы его не забыть - фиксировать этот смысл в каких-либо словах, знаках, символах уже известных нашему сознанию.
  
  И что же мы видим в процессе раскрытия смысла идеи? А видим мы то, что идея состоит из вполне определенного комплекса между собой связанных объектов-сущих. Причем, некоторыми из них мы уже оперировали на этапе рефлексии-1, пытаясь на гипотетическом уровне решить нашу задачу. И эти сущие, примененные нами (на этом этапе) для комплектации идеи в своем готовом виде, мы можем назвать исходными сущими, поскольку, во-первых, они были найдены нами на начальном этапе (рефлексия-1) формирования идеи, а во-вторых, как мы покажем далее, они являются основанием - нагляднее было бы даже сказать, "пьедесталом", - на котором нами будет создано (возведено) совершенно новое сущее, которое чуть далее мы назовем искомым сущим.
  
  Как видим, завидным преимуществом исходных сущих является то, что нам их не нужно создавать внове - мы используем их в уже готовом (для комплектации идеи) - виде. И сразу же заметим: ту сферу исходных сущих, из которой мы заимствуем эти сущие для комплектации любой идеи, назовем Хаосом. Так что Хаос в нашем представлении - это хранилище готовых исходных сущих, любое из которых мы, в случае надобности, можем использовать для комплектации, опять же, любой идеи. Они находятся как бы в запаснике нашей памяти и наших представлений.
  
  Но это еще не все, что мы видим в процессе раскрытия смысла идеи. Главное, что мы вдруг обнаруживаем, так это то, что для полной комплектации идеи нам все же не хватает еще одного объекта-сущего. Но его мы не находим в готовом виде в окружающей нас действительности (подобно тому, как мы находим готовые исходные сущие). А потому, мы его должны создать внове, то есть создать в его идеальной форме и с присущей ему сущностью (или с сущностным, метафизическим свойством - об этом чуть далее). И это новое сущее мы назовем искомым сущим, поскольку оно должно явиться результатом нашего поиска, поиска его вида (эйдоса) и сущности. А сам процесс раскрытия смысла идеи и формирования вида и сущности искомого сущего мы назовем рефлексией-11. И этот этап нашего мышления, как мы понимаем, следует сразу же за этапом допонятийного мышления - они незаметным образом перетекают один в другой.
  
  Создавая в своем уме идеальную форму искомого сущего, мы включаем его в цепочку исходных сущих и тем самым замыкаем ее этим ранее недостающим звеном. А замыкание цепочки означает следующее: во-первых, все эти сущие оказываются соединенными между собой посредством своих сущностей (или метафизических свойств), а во-вторых, выпадение какого-либо сущего из этой цепочки или нарушение (отсутствие) какой-либо взаимосвязи между ними исключает саму возможность создания идеи и ее смысла. Как видим, на начальном этапе смысл создания идеи заключается в том, чтобы, исходя из комплекса взаимосвязанных исходных сущих, сначала обнаружить недостающее звено (лакуну) в цепочке сущих, а уже затем сформировать в своем уме искомое сущее в своем виде и в своей сущности.
  
  Но на этом жизнь этого искомого сущего не заканчивается - она только начинается, поскольку идеальным (умственным) образцом мы не можем произвести никакого реального материального действия. А нам именно это и нужно. Вот почему по идеальному образцу этой вещи мы должны изготовить материальное ее воплощение, которое назовем заимствованным нами у Хайдеггера словосочетанием подручное средство3. Так как настоящее призвание этой материальной вещи, - этого подручного средства, изготовленного по образцу искомого сущего, - в том, чтобы производить с помощью нее новую Продукцию, ранее затребованную социумом.
  
  (Итак, чтобы произвести какую-либо реальную деятельность, мы должны по образцу искомого сущего изготовить материальную его форму. А для этого, просто-напросто, по определенной технологии из имеющихся в наличии исходных материалов необходимо создать тот объект, с помощью которого можно будет в дальнейшем производить в социуме новый род деятельности по массовому производству новой Продукции. И этот объект мы уже назвали подручным средством. Так, положим, внове изобретенный кусочек мела, - смотри далее разбор идеи кусочка мела - изготовленный из известняка, клеящих и других добавок, является подручным средством у преподавателя, который может, начиная с данного времени, осуществлять деятельность написания текста на доске для обозрения и усвоения достаточно многочисленной аудиторией его слушателей. И, как мы понимаем, Продукцией, производимой в результате такого рода деятельности, является более эффективное и массовое распространение знания в данном социуме. (Конечно же, такой способ распространения знания был намного эффективнее античного способа: когда текст писался каждым учеником на вощаных дощечках посредством палочки для письма, называемой стилем)).
  
  А теперь, наметив структуру идеи и обозначив те этапы, в процессе которых возникают те или иные ее элементы, далее в разделах 2 и 3 приведем примеры идей из разных областей знания.
  
  1.2. Формирование структуры идеи технического изобретения
  
  А. Структура идеи
  
  Начнем с того, что приведем достаточно простой пример уже анонсированной нами идеи одного технического изобретения, и на нем покажем, за счет каких факторов формируется структура идеи, какую функцию исполняет каждый из ее элементов, и, как и для чего образуется ее смысл.
  
   Допустим, мы знаем, что в Античности, в процессе обучения, текст писался каждым учеником на вощаной дощечке палочкой, именуемой стилем. И - опять же, допустим - нам еще не известен принципиально новый способ написания текста мелом на доске большого размера перед аудиторией учеников. Но перед нами стоит задача интенсификации процесса передачи имеющегося знания за счет увеличения количества учеников, одновременно воспринимающих это знание, преподносимое учителем.
  
  И эта задача, как мы понимаем, поставлена не индивидуальным членом общества - она поставлена тем социумом, в котором мы живем, и в котором возникла Необходимость (потребность) во внедрении такого вида новизны, как интенсификация процесса обучения и, тем самым, массового распространения знания. Индивид как член общества является всего лишь проводником и исполнителем воли социума. Притом, не каждый индивид, а только тот, кто способен уловить именно эту потребность, и кто способен генерировать идеи, востребованные самим социумом в ходе его спонтанного функционирования.
  
  О том, как потребность общества в новизне воспринимается человеком, продуктивно чувствующим и мыслящим, нами будет сказано ниже, когда мы будем говорить о методологии возникновения новизны и о самой идее социума (Часть 11): из какой потребности она (идея) возникает, какие сущие входят в ее комплектацию, и кто является Подручным Средством в этой идее. Сейчас же рассмотрим пример изобретения (идеи) кусочка мела.
  
  Так вот, будучи озадаченными вопросом интенсификации процесса распространения знания, к нам, в процессе многочисленных попыток его разрешить, однажды - и внезапно! - может прийти на ум идея белого кусочка мела, которым можно писать на черной доске большого размера текст, которой может быть видим с дальнего расстояния большим количеством учеников. Этим решением выданная нам социумом задача ("заказ") вполне может быть исполнена.
  
  Посмотрим в самом общем виде, какие объекты-сущие причастны к разрешению данной проблемы, то есть к возникновению в нашем интеллекте идеи кусочка мела? Это, во-первых, письменность, во-вторых, доска, в-третьих, человек (учитель и ученик), и в-четвертых, тот предмет, посредством которого можно "изображать" текст на доске. Что нам здесь необходимо сразу же отметить? То, что такие сущие, как письменность, доска и человек являются готовыми (исходными) сущими для комплектации нашей идеи - нам их не надо создавать (изобретать, открывать) внове, они уже существуют, будучи некогда уже созданными то ли самим человеком (письменность, доска), то ли Природой (человек разумный).
  
  А вот кусочек мела является тем сущим, которого нет в наличии, и которое мы должны сначала сформировать в своем уме в идеальной его форме, а затем, по этому идеальному образцу и в соответствии с определенной технологией изготовить его материальное воплощение. Как видим, именно кусочек мела является предметом изобретения. Но, спрашивается, что именно осуществляется ("производится") с помощью этого кусочка мела? А осуществляется интенсификация процесса распространения знания в данном социуме по сравнению с аналогичным процессом, осуществляемым ранее, то есть в Античности. Только ради этого процесса была задумана эта идея, а именно, для осуществления интенсификации этого процесса. Как видим, эта интенсификация и есть та Продукция, которая повсеместно "изготавливается" преподавателем с помощью внове изобретенного кусочка мела.
  
  Продолжим далее о том, что именно, кроме сущих (исходных и искомого), входит в структуру идеи.
  
  Б. Свойства и взаимосвязи элементов идеи
  
  Мы уже поняли из предыдущего, что все сущие, входящие в комплектацию идеи, каким-то образом должны быть между собой соединены в единственный и неповторимый комплекс. (Потому что любая идея в момент своего возникновения всегда единственна и неповторима). Но за счет чего осуществляется это соединение? Как мы знаем, любой объект, любое сущее обладает множеством свойств. Но необходимыми для соединения (сущих в идею) свойствами являются те свойства, посредством которых эти сущие могут быть взаимосвязаны ("зацеплены", наподобие эпикуровых крючочков) между собой, и без которых (свойств) эта взаимосвязь не могла бы быть осуществлена, а значит, не могла бы быть образована идея. Назовем эти свойства метафизическими, а сами взаимосвязи взаимосвязями метафизическими или сущностными. Тогда свойства подобного рода мы можем именовать общепринятым термином - сущностью, а сами взаимосвязи - сущностными взаимосвязями. Поэтому термины "метафизическое свойство" и "сущность" мы будем применять на равных основаниях.
  
  Почему мы пошли на введение - наряду с понятием сущности объекта - понятия метафизическое свойство? Скорее всего, потому, что сама идея является метафизической (онтологической) сущностью, той сущностью, посредством которой осуществляется возникновение новизны в нашем человеческом и социальном Бытии, то есть той новизны, которой ранее не было (мета) в обиходе нашего существования; иначе говоря, новизны, явившейся из сферы, если можно так сказать, "неизменных сущностей". Так что использование этих понятий (метафизическое свойство и сущность объекта) может быть оправданным только в контексте какой-либо идеи.
  
  (С нашей же стороны сразу заметим: под понятием Бытия мы имеем в виду возникновение новизны, будь оно осуществлено во Вселенной (возникновение звездной материи), в живой Природе (видообразование растительных и животных организмов), в социуме (возникновение самой Необходимости в новизне), в интеллекте человека разумного (спонтанное возникновение разного рода идей), в геноме живого организма (возникновение в процессе мутации новых белков, идущих на видообразование нового организма). Как видим, существование того, что возникло - всего лишь "побочный продукт" процесса Бытия. Само же Бытие испытывает тот объект, в котором происходит возникновение новизны того или иного рода. То же, что внове возникло в процессе Бытия, подвержено только существованию. И это существующее может быть использовано в качестве исходного сущего для комплектации все новых и новых идей).
  
  Более того, как нам станет ясно далее, метафизическим свойством объекта-сущего может стать не только любое его физическое свойство (измеряемое тем или иным прибором: вес, температура, твердость и т. д.), но и любое свойство, посредством которого осуществляется соединение сущих в комплектацию любой идеи. И это свойство мы можем назвать его способностью входить в контакт с другим сущим и тем самым осуществлять взаимосвязь между ними. Как, например, метафизическим свойством письменности является ее способность (свойство) "изображать" смыслы, положим, в идее книгопечатания, а метафизическим свойством человека в идее нравственности является его свойство (способность) усваивать (или не усваивать) абстрактные представления о принципах нравственности, то есть о нормах поведения в обществе. Не обладай письменность и человек такими свойствами (способностями), вряд ли могли быть осуществимы в социуме только что названные идеи. Потому как теряется сам смысл создания этих идей. (В тексте далее мы не будем различать метафизическое свойство сущего от его способности "зацепляться" с другими сущими).
  
  И чтобы не быть голословными, покажем роль метафизических свойств сущих и взаимосвязей между ними в процессе формирования идеи. И покажем мы это на нашем примере идеи кусочка мела, которая (идея) укомплектована такими сущими, как письменность, доска, кусочек мела и человек. Посмотрим, что здесь с чем соединено и посредством каких метафизических свойств (или сущностей) происходит "зацепление" указанных сущих?
  
  Письменность соединена с доской своими метафизическими свойствами "изображать" и передавать (на расстояния) определенные смыслы и быть изображенной в виде знаков (текст, формула), положим, на плоскости доски. Доска соединена с письменностью своим метафизическим свойством оставлять на своей поверхности знаки письменности и тем самым "сохранять" какое-то время смыслы, "изображенные" на ней.
  
  Идем далее. Доска соединена с кусочком мела своим метафизическим свойством сохранять на своей поверхности след от кусочка мела, и тем самым сохранять написанный текст, а вместе с ним и смысл, изображенный на доске. Кусочек же мела соединен с доской своим метафизическим свойством мелкодисперсно крошиться и оставлять свой след на поверхности доски за счет прилипания частиц мела.
  
  Продолжим далее. Кусочек мела соединен с учителем своим метафизическим свойством быть, в буквальном смысле, подручным средством в руке человека, обладающего, в свою очередь, метафизическим свойством умения писать на доске, и тем самым "изображать" смыслы текста (письменности). Более того, человек (положим, ученик) соединен с доской и с письменностью своим метафизическим свойством, соответственно, умения читать и понимать смыслы письменности. Учитель же, как видим, непосредственно соединён со всеми остальными сущими своими метафизическими свойствами видеть текст, писать на доске, понимать знаки и излагать смыслы письменности.
  
  Не будь какого-либо - даже одного! - из выше перечисленных метафизического свойства или какой-либо метафизической взаимосвязи между этими сущими, возникновение идеи стало бы невозможным. Тем более, выпади из этой цепочки одно из этих сущих, теряется сам смысл идеи, а, следовательно, и необходимость его (её) создания. (Кстати сказать, на примере идеи в наиболее ярком свете проявлено, предложенное Б. Латуром, понятие сети из его акторно-сетевой теории (АСТ)).
  
  Так что, отсутствие какого-либо метафизического свойства у любого из этих сущих обрывает связь между последними и разрывает цепочку. Мы потому и назвали сущностные свойства объектов из состава идеи метафизическими свойствами, что в отсутствии любого из них создание идеи невозможно. А значит, невозможно и создание того, чего ранее не было в обиходе нашего духовного и материального существования.
  
  Как видим, в структуру идеи, кроме сущих, входят взаимосвязи между ними. И эти взаимосвязи осуществляются через свойства этих сущих. Взаимосвязи - тот "клей", который их соединяет, и который является, хотя и самым незаметным элементом идеи, но самым важным. Именно поэтому мы можем назвать взаимосвязи "серыми кардиналами" внове создаваемых идей.
  
   Именно отсюда, от незнания того, что из себя представляет сущность и какую роль она играет в основном метафизическом процессе, процессе создания совершенно нового сущего - именно отсюда вся та путаница относительно того, можно ли отделить существенные свойства объекта от несущественных. Имеется в виду спор эссенциалистов с антиэссенциалистами4. Иначе говоря, сущность какого-либо объекта можно увидеть только в контексте той или иной идеи. Вне этого контекста объект может быть представлен нами, в лучшем случае, только в "обвязке" всех своих возможных свойств и способностей, иначе говоря, как "вещь в себе", то есть вещь, представляющая саму себя, вне контекста ее соотнесенности с чем-либо другим.
  
  В качестве иллюстрации "привязанности" метафизических свойств объектов к какой-либо конкретной идее приведем следующее соображение: один и тот же объект, но в разных идеях имеет различные метафизические свойства. Так, например, вода в идее гидроэлектростанции будет иметь метафизические свойства текучести и большой плотности; в идее гомеостаза - способность растворять минеральные соли и вещества; в идее круговорота воды в природе - способность к фазовым превращениям; в идее пожаротушения - текучести и большой величины скрытой теплоты парообразования, за счет которой происходит достаточно интенсивный отбор тепла от горящего предмета и т. д. и т. п. В этих идеях несущественными (акцидентными) свойствами воды будут: и коэффициент преломления света, и цвет воды, и ее теплоемкость (в определенных пределах) и т. д. Но в каких-либо других идеях эти несущественные свойства могут проявить себя как существенные. Все зависит от того, какова структура идеи.
  
  Таким образом, каждый из элементов идеи исполняет определенную функцию. Исходные сущие подготавливают почву ("пьедестал") для начального (предварительного) комплектования идеи; искомое сущее замыкает цепочку исходных сущих и является идеальным образцом для изготовления материального подручного средства; метафизические свойства сущих являются теми "крючками", посредством которых может быть осуществлено взаимосвязывание их (сущих) в комплекс (цепочку); сами метафизические взаимосвязи осуществляют это соединение; подручное средство является той "вещью", с помощью которой человеком (или механизмом, машиной) в социуме будет осуществляться новый род деятельности по производству нового вида Продукции.
  
  Вот это соединение сущих в комплекс, поименованный нами идеей, как раз и не было замечено метафизикой со времен Платона, который ввел философское понятие идеи, поставил это понятие во главу Бытия, но не "расшифровал" его. И это послужило в последующем невообразимой путанице в понятиях и Бытия, и сущего, и сущности, и Истины и т. д. И Хайдеггер видать не напрасно предпринял, - исходя из обнаруженной им оставленности человека как Бытием, так и Истиной, - деконструкцию прежней метафизики и замену последней фундаментальной онтологией.
  
  С. Идея и химия
  
  И в заключение данного подраздела 1.2 - в качестве небольшого отступления - приведем весьма любопытную аналогию между структурой любого химического соединения и структурой любой идеи. Мы уже и ранее отмечали, что соединение сущих в идею происходит не за счет всех их свойств, а только некоторых, тех, посредством которых происходит "зацепление" их между собой. Спрашивается тогда, в чем эта аналогия заключается?
  
  Во-первых, в том, что и то и другое состоит из вполне определенного количества взаимосвязанных объектов: в одном случае это химические элементы, состоящие из ядра и окружающих его электронов, а в другом - объекты-сущие, состоящие, положим, из самого предмета и характеризующих его свойств.
  
  Во-вторых, взаимосвязи осуществляются за счет свойств этих объектов: в первом случае свойств, определяемых валентными электронами на внешней оболочке химических элементов, а во втором, - метафизическими свойствами сущих. Получается так, что внешняя электронная оболочка химических элементов, - посредством которой эти элементы структурируются в устойчивое химическое соединение, - аналогична "внешним" метафизическим свойствам отдельных сущих, посредством которых последние (сущие) структурируются в то, что мы называем идеей.
  И в-третьих, и в том и в другом случае возникает новизна: в первом - новое химическое соединение, во втором - новая идея.
  
  Вот эта аналогия между материальным, физическим миром и миром идеальным наталкивает нас на ту мысль, что в Природе (да и во Вселенной) возникновение новизны какого-либо вида может происходить путем "зацепления" определенного числа объектов посредством каких-то их существенных, метафизических (сущностных) свойств. Зная эти свойства и комплекс тех сущих, которые могли бы прийти в "зацепление" через эти свойства, можно было бы получать новизну не в стихийном порядке (спонтанных процессов), а в порядке рациональном, то есть в процессе логического мышления.
  
  1.3. Примеры идей из разных областей знания: "космополитичность" идеи
  
  Достаточно подробно разобрав пример одной из идей технического изобретения, рассмотрим теперь пример какого-либо научного открытия. Но сразу же заметим, что разница между изобретением и открытием в том, что изобретается то, чего доныне не было в обиходе нашего существования, в то время как открывается то, что испокон веков существовало в Природе, но до сих пор еще не было ни замечено, ни оформлено в какой-либо из знаковых систем.
  
  Положим, берем идею закона Ома. Исходными сущими, комплектующими эту идею является проводник, по которому течет ток (I), источник тока, создающий разность потенциалов (U) на концах проводника и сопротивление R металлической решетки проводника потоку свободных электронов. И то, что обнаружил (открыл) Ом, так это зависимость (искомое сущее) между именно этими взаимосвязанными параметрами. И оформил, - то есть "материализовал" - он эту зависимость в виде формулы: I=U/R - сила тока прямо пропорциональна напряжению на концах проводника и обратно пропорциональна сопротивлению этого проводника. Вот эта формула и стала подручным средством, с помощью которого можно производить такую Продукцию как знание, положим, того, какой ток мы можем передать по проводнику при определенных значениях напряжения и сопротивления.
  
  И в этой формуле мы видим, все сущие обладают каждая своим метафизическим свойством: сила тока - свойством электронов течь по проводнику под воздействием напряжения; сопротивление - свойством решетки металла препятствовать движению электронов; напряжение - свойством воздействовать на скорость движения электронов через атомную решетку металлического проводника тока.
  
  Рассмотрим еще одну идею - идею бессознательного, а конкретнее, идею психоанализа. Конечно, бессознательное стало предметом не изобретения, а открытия, поскольку оно присуще чеќловеческой психике испокон веков, а скорее всего оно - основа, на которой возникло само сознание. И как часть нашей психики оно есть феномен, заложенный в нее самой Природой. Итак, идея психоанализа: каковы же сущие этой идеи? Вне сомнения, это мы и наша психика, наше сознание, психические акты, осознаваемые и неосознаваемые (бессознательные), это сообщество, в котором мы живем, и это психотерапевт-аналитик. Последний, являясь Подручным Средством у социума и носителем сущностного (метафизического) свойства расшифровывать символику бессознаќтельных актов, выполняет функцию перевода неосознаваемых актов нашей психики (психики пациента) на уровень их осознания - с целью возможности их переживания (катарсиса) - и тем самым избавления от нежелательных для нас неврозов и комплексов.
  
  Как видим, осуществляя новый род деятельности в социуме, психоаналитик производит новую Продукцию в виде избавления человека от нежелательных отклонений психики от нормы, тем самым оздоровляя сам социум. Заметим: ранее такой функции не было в нашей жизнедеятельности, она стала возможной только с открытием бессознательного и способности человека (психоаналитика) разгадывать символику неосознаваемых актов и доводить их смысл и их происхождение до нашего сознания.
  
  Далее берем идею нравственности. Какие же сущие комплектуют эту идею? Это: каждый конкретный человек; то сообщество, в котором он живет; те ценности, которые значимы в этом сообществе; и те обстоятельства, в которых совершаются нравственные (или безнравственные) поступки, оцениваемые каждым из нас. Ведь нравственные идеи, положим, долга и верности, милосердия и благородства, вины и совести, достоинства и мужества, альтруизма и эгоизма и т. д. - это идеи долга перед кем-то (детьми, родителями, обществом), верности кому-то (друзьям, семье), благородства и милосердия по отношения к кому-то (беззащитному существу, поверженному противнику), вины перед кем-то (обществом, человеком, против которого совершено безнравственное или противоправное действие) и т. д. Да и наши поступки сообразуются с теми ценностями, которые бытуют в обществе и совершаются в тех, порою, несвойственных нам обстоятельствах, в которых мы иногда оказываемся. Ведь не будем же мы отрицать того, что только обстоятельства самого разного содержания являются тем полигоном, где испытываются на прочность и устойчивость наши нравственные качества.
  
  Вслед за этим зададимся сразу тремя вопросами: кто является Подручным Средством (и у кого) в идее нравственности, каким метафизическим свойством оно должно обладать, какая Продукция должна производиться с помощью этого подручного средства? Отвечая сразу на эти три вопроса, скажем так: Подручным Средством у социума является каждый человек, усвоивший (или не усвоивший) моральные принципы в виде абстрактных представлений о нормах поведения в обществе, что дает возможность урегулирования взаимоотношений на не законодательном ("добровольном") уровне. Последнее, урегулирование, упорядочение - это и есть Продукция, производимая в социуме, благодаря идее нравственности. Не будь подобного, "добровольного", урегулирования, обществу пришлось бы ограждать каждого человека "частоколом" законодательных актов, предостерегающих его от осуществления тех или иных поступков. А так каждый человек, благодаря усвоенным им нормам поведения, - фигурирующим в социуме в виде, положим, многоликого понятия совести, - сам по себе остерегается неблаговидных поступков и стремится к благовидным.
  
  И последний вопрос: кто вырабатывает абстрактные представления о нормах поведения в обществе? Конечно же, не сам человек, а то сообщество, - наше окружение, культура, искусство, система воспитания и образования, и т. д. - в котором он живет. И не от хорошей жизни они были выработаны, и не по своей прихоти общество возложило на себя миссию наделять каждого индивидуума сущностью (метафизическим свойством) иметь представления о нормах поведения и соблюдать последние. Все это - от недоверия общества (как природного образования) к нравственной природе человека. Если взять человека как природное существо, то нравственные ценности чужды эгоистической природе человека.
  
  И упование на то, что человек сам по себе, в силу своей сознательности, начнет вести сплошь нравственный образ жизни - это напрасные упования. В конечном же счете, соблюдение нравственных норм поведения необходимо человеку только как плата за ту выгоду, которую он получает от совместного проживания в обществе. И эту плату непременным образом он должен осознать. В этом отношении общество более нравственное образование, чем отдельный его член. Своей деятельностью по привитию каждому из своих чад представлений о нормах поведения общество подобно доктору, делающему нравственную прививку своему пациенту с той целью, чтобы он был здоров, а значит - было здорово и общество, в котором он живет.
  
  Как видим, идея нравственности это идея не человека, а самого социума, создавшего и пытающегося все снова и снова воссоздавать атмосферу нетерпимости по отношению к неблаговидным (эгоистическим) поступкам и проявлениям нашей психики. Не будь этой идеи, мы бы давно уже скатились в звероподобное состояние.
  
  Далее возьмем еще одну идею, идею справедливости, объектами которой являются полярно расположенные сущие: народ и власть предержащие, богатые и бедные, больные и здоќровые, элементы преступные и социально адекватные, добрые и злые и т. д., между которыми находятся гражданские институты (подручные средства), призќванные к тому, чтобы исполнять функцию (то есть производить Продукцию) уравновешивания и смягчения взаимоотношений между перечисленными выше группами населения. И такими институтами являются право и мораль, государство и власти, ку-льтура и искусство, система воспитания и образования, благотвориќтельность и социальная защита и т. д.
  
  Как видим, и в этой идее есть и подручное средство и та функция, которую оно выполняет, и та Продукция, которая производится с помощью подручного средства. Но здесь надо заметить следующее: сам вид этого подручного средства - как и любого другого - имеет тенденцию с течением времени изменяться (поскольку изменяется и структура общества, и его культура). Так, в древние времена функцию осуществления справедливости, хотя бы отчасти, исполняли мифологические существа, в том числе Богини Дике и Немезида; в церковных конфессиях - это Бог; в тоталитарных режимах - само государство. (Точно так же подручным средством в Античности, вместо кусочка мела был стиль, которым писали тексты на вощаных дощечках, а в будущем таковым будет - и отчасти уже есть - тактильное или сенсорное прикосновение к клавиатуре или экрану компьютера).
  
  А теперь рассмотрим религиозную идею, идею Бога. Из каких наиболее значимых объектов-сущих она состоит? Из сообщества людей в определенной степени его развития; из человека среди Природы, среди среды его обитания; из явлений Природы, которые таинственны в своих проявлениях и которые пока что никоим образом не могут быть объяснены из логики, из причинно-следственных связей (положим, гром и молния) и т. д. и т. п. Что является искомым сущим этой идеи? Конечно же, представление о высшем существе, управляющем Природой и земными делами, том существе, которого следует бояться, почитать и умилостивлять своим поклонением. Что является подручным средством? Само почитание, поклонения, моление и умилостивление своими дарами (жертвами). А какая Продукция должна производиться в результате этого? Конечно же, возведение жертвенников, храмов, соборов, церквей и т. д., где бы можно было осуществлять названные обряды. Но кроме этого Продукцией можно было бы назвать и сплочение людей на почве поклонения тому или иному Богу, и почитание Природы и смирение перед ней, как это было в античном язычестве, и боязнь наказания за несоблюдение божественных заповедей в Христианстве, что служило усмирению своих эгоистических порывов, и выход энергии страха, служивший в некоторой степени терапевтическим целям и т. д. и т. п.
  
  Как видим из только что изложенного, если есть подручное средство, с помощью которого с некоторых пор в социуме исполняется новый род деятельности по производству нового вида Продукции, то в обязательном порядке всему этому предшествовало возникновение идеи в интеллекте какого-либо продуктивно мыслящего человека.
  
  Итак, мы рассмотрели примеры идей из совершенно различных областей знания: технической, научной, психологической, этической, социальной, религиозной. И мы увидели не только уникальность любой идеи, не только ее универсальность, но и ее "космополитичность". Идее "безразлично", в каком регионе действительности являться - лишь бы была Необходимость в появлении новизны того или иного вида в том или ином регионе действительности. А новизна любого вида может возникнуть одним единственным способом - способом создания идеи, то есть формирования комплекса вполне определенным образом взаимосвязанных (на этапе рефлексии-1) исходных сущих, в процессе раскрытия смысла которого (комплекса), - уже на этапе рефлексии-11, - обнаруживается нехватка еще одного сущего, сущего искомого, того сущего, которое мы должны создать внове (сформировать в своем уме) и включить его в цепочку остальных исходных сущих, ранее нами подобранных на этапе рефлексии-1.
  
  Исходя из этого, надо иметь в виду следующее. Идея как комплекс связанных между собой сущих может быть образована не только в уме (интеллекте) человека, но она может быть сформирована и в самой Природе путем собирания ("сгущения", столкновения) определенного рода обстоятельств и сущих, из лона которых возникает не столько идеальная форма искомого сущего, сколько уже материализованная его форма (подручное средство) в виде нового видообразования. И это видообразование способно освоить новый род деятельности по производству новой Продукции в сфере того ареала (ниши), где оно вынуждено обитать. Так, в живой Природе готовыми исходными сущими, на основании которых может быть создано новое видообразование, являются и "старое" видообразование, и изменение природных (климатических, ресурсно-пищевых) параметров, и внутривидовая и межвидовая борьба за существование, и изменение, положим, формы цветка, нектаром которого питалось "старое" видообразование и т. д.
  
  В Природе все живое и неживое плотно между собой пригнано, все обусловлено тем окружением, в котором оно вынуждено жить. Именно нужда и Необходимость в создании новизны заставляют живое существо видоизменяться. И здесь, как нельзя кстати, звучит наблюдение А. Шопенгауэра, сделанное им почти два века назад.
  
  
  "Только кажется, что людей тянет нечто находящееся впереди них, в сущности их толкает нечто сзади: не жизнь их привлекает, а нужда толкает вперед"5.
  
  Так что с полным правом мы можем говорить о "космополитичности" идеи: структура идеи и функции ее элементов универсальны, поскольку применимы к идеям из самых разных областей знания.
  
  1.4. Трудность восприятия структуры идеи и взаимосвязей между ее элементами
  
  Здесь имело бы смысл зафиксировать, почему ранее не был обнаружен структурно-функциональный состав идеи. Как нам представляется, вся трудность понимания того, что идея есть замкнутый (но открытый - об этом далее) комплекс связанных между собой объектов-сущих, заключается в следующем.
  
  Во-первых, сами метафизические связи скрыты от нашего умственного взора. Скрыто и то, между какими элементами идеи присутствуют эти связи. Более того, скрыто и то, какие именно связи имеются между теми или иными структурными элементами идеи. Получается так, что мы, не наблюдая эти связи, не видим саму структуру той или иной идеи. В лучшем случае мы видим лишь комплекс ("груду") причастных к самой структуре идеи объектов, неизвестно каким образом соединенных. Но тогда, не видя сами метафизические связи, мы не видим конкретику самой структуры в виде цепочка (или комплекса) взаимосвязанных объектов.
  
  Так что как прослойки клея не заметны между склеиваемыми предметами, так и "прослойки" метафизических соединений не заметны между соединяемыми объектами идеи. И это дало нам право назвать метафизические или сущностные связи "серыми кардиналами" идеи: именно они исполняют главную роль в формировании идеи. Но увидеть их мы можем только при достаточно скрупулезном анализе свойств соединяемых элементов идеи. (Примеры взаимосвязей, положим, в идее кусочка мела приведены нами выше).
  
  Во-вторых, при явлении идеи в наше сознание и в процессе раскрытия ее смысла мы своим умственным взором "видим" только то недостающее (искомое) сущее, которое мы должны создать. (То есть, мы "видим", как это ни странно, лакуну, "дырку от бублика"). Но мы вовсе не замечаем - и даже не принимаем во внимание - тех готовых исходных сущих, на "пьедестале" которых мы только и можем воздвигнуть фигуру искомого сущего. Без них создание последнего в принципе невозможно, как невозможно создание и демонстрирование скульптуры без какого-либо постамента. Так что в "обязанности" искомого сущего входит обязанность, во-первых, замыкать цепочку исходных сущих, во-вторых, связываться с ними - посредством своих метафизических свойств - в не распадающуюся цепочку, и в-третьих, своим видом и сущностью не противоречить виду и сущности исходных сущих, поскольку первое должно быть во взаимосогласованности со вторым. Если этого нет, то нет и возможности создать искомое сущее.
  
  1.5. "Черный ящик" в методологии возникновения идеи
  
  Итак, возвращаясь к раскрытию смысла идеи и формированию вида и сущности искомого сущего на фундаменте (на "пьедестале") исходных сущих, мы видим, что искомое сущее - это идеальный образец, созданный нашим интеллектом. И процесс формирования вида и сущности искомого сущего, - исходя из только что явленного нам смысла идеи - мы назвали рефлексией-11. Последняя отличается от рефлексии-1 принципиальным образом. Если в процессе рефлексии-1 мы собирали исходные сущие в комплекс - в надежде получить из него идею, - то в процессе рефлексии-11 мы производим обратную операцию: "разбираем" (разлагаем, раскрываем) внове явленную идею на те сущие, из которых она составлена. (А составлена она, как мы уже знаем, из некоторого числа исходных сущих и того искомого сущего, которое мы должны создать внове).
  
  Как видим, между концом рефлексии-1 (т. 2 на Рис. 1 и 2) и началом рефлексии-11 (т. 4) находится зона нашего иррационального мышления, того мышления, к которому не причастно ни наше сознание, ни наше логическое мышление. А именно, это:
  - инкубационная фаза формирования идеи в нашем бессознательном (диапазон т. т. 2-3);
  - иррациональный акт инсайтного явления смысла идеи в наше сознание (т. 3);
  - и перекодировка нейрообразований нашего мозга в знакомые нашему сознанию слова, знаки, символы (на допонятийном этапе, диапазон т. т. 3-4).
  
  И эта зона иррационального мышления является тем "черным ящиком", который так и не был в достаточной степени осмыслен метафизикой. А потому, не был увиден смысл того, что происходит в процессе рефлексии-11, и как из смысла идеи образуется то искомое сущее, которое является ближайшей целью создания идеи. А пролонгированная цель идеи, как мы уже знаем, состоит в том, чтобы создать подручное средство и "организовать" в социуме новый род деятельности по производству Продукции нового вида, той Продукции, которая ранее была им, социумом, затребована на этапе События-1, то есть в процессе зарождения и созревания Необходимости в новизне, как оказалось, именно такого вида. (Об этом ниже, в Части 11 о социуме как живом видообразовании Природы).
  
  Как видим, смысл идеи - это механизм создания новизны, в то время как подручное средство - инструмент, с помощью которого эта новизна производится. Так, экскаватор есть механизм создания котлована под будущее сооружение, а ковш - инструмент, которым черпается земля.
  
  Более того, смысл идеи можно было бы уподобить явленной в наше сознание инструкции, в соответствии с которой происходит поэтапное создание новизны: искомого сущего, подручного средства, Продукции. Сам смысл идеи автоматическим образом направляет ход наших дальнейших ментальных и материальных действий. Мы уже не можем выйти из колеи претворения смысла идеи в практику жизни. Поэтому, исходя из "инструктивности" смысла идеи, мы можем уточнить следующее. Когда говорят, что в акте инсайта (озарения, прозрения) в наше сознание проникает смысл идеи, то это и верно и не совсем верно. Потому что, действительно, в сознание является сам смысл идеи, но является он нам уже в виде инструкции, каким образом мы можем реализовать этот смысл. Ведь только в соответствии с этим смыслом, с этой инструкцией мы осуществляем процесс наших дальнейших ментальных действий раскрытия смысла идеи и формирования, в первую очередь, вида и сущности искомого сущего, по образцу которого (и по определенной технологии) в дальнейшем должно быть изготовлено подручное средство.
  
  1.6. Креативна ли логика?
  
  Кстати сказать, мы теперь с уверенностью, а главное, с большим основанием можем ответить на вопрос, почему в процессе рефлексии-1, то есть в процессе только (исключительно) логического мышления - иначе говоря, без "посторонней" помощи иррационального мышления - мы никогда, в принципе, не можем создать ни идеи, ни новизны какого-либо даже самого захудалого вида. Так вот, мы потому не можем ее создать, что, манипулируя в своем уме комплексом известных нам ("старых") исходных сущих, невозможно получить нечто неизвестное, то есть новое.
  
  (Здесь, конечно же, можно было бы задать автору вопрос: но ведь и бессознательное выдает на "гора" то, что, в конечном счете, нам известно - иначе мы не могли бы раскрыть и оформить внове явленный нам смысл идеи - так какая разница между тем, что выдает логика на уровне сознания и тем, что выдает наше бессознательное? Все дело в том, что бессознательное самим смыслом идеи дает нам возможность соединить известное теми взаимосвязями, до которых не могло бы додуматься наше логическое мышление на этапе рефлексии-1. Будь оно, логическое мышление, на это способно, оно бы создало смысл идеи уже на этом этапе, этапе рефлексии-1).
  
  Это, во-первых. А во-вторых, на этом этапе логического мышления мы еще не знаем, какого же нового сущего нам не хватает. И узнать этого мы никак не можем, потому что нехватка данного сущего может быть обнаружена только после того как смысл идеи иррациональным образом явится в наше сознание и мы начнем раскрывать его в процессе рефлексии-11. А вот исходя из этого смысла, и из тех взаимосвязей между исходными сущими и недостающим нам искомым сущим, мы уже можем сформировать и вид, и сущность последнего. А это, последнее, как раз и является одной из тех целей, ради которых должна быть создана идея.
  
  Да к тому же, можно сказать, что вид искомого сущего формируется видом тех исходных сущих, которые входят в состав идеи, и теми взаимосвязями, которые образуются между всеми сущими. Потому что этот вид должен находиться во взаимосоответствии с тем основанием ("пьедесталом"), на котором он возводится, и ни в коем случае не быть с ним в противоречии. Как, например, в противоречии находились бы белый кусочек мела и белый цвет поверхности доски в идее кусочка мела.
  
  Как видим, процесс рефлексии-1 не может завершиться разрешением нашей задачи, потому что манипулирование на логическом уровне известными нам сущими (и взаимосвязями между ними) в принципе не может привести к возникновению какой-либо новизны, а тем более идеи. А логика ничем иным как исходными сущими в их взаимосвязи друг с другом манипулировать не может. Исходные сущие, принадлежащие сфере Хаоса - та среда, на поверхности которой "плавает" наша логика. Вот почему необходима подсказка из глубин нашего иррационального мышления, из тех глубин, где "правит бал" сама материя нашего бессознательного. Как констатировал математик Ж. Адамар:
  
  "...строго говоря, практически не существует чисто логических открытий. Вмешательство бессознательного необходимо по крайней мере для того, чтобы стать отправным пунктом логической работы"6.
  
  Так что для того чтобы выйти к созданию идеи, необходим переход с рационального (логического) этапа мышления (рефлексия-1) на иррациональный (бессознательный, материальный) уровень мышления, который начинается с инкубационной фазы, когда мы оставляем в стороне прежние наши размышления и занимаемся чем-либо другим. Инкубационный этап (т. т. 2-3) тайного создания смысла идеи в т. 3 и выхода его на допонятийный этап (т. т. 3-4), скорее всего, необходим нашему интеллекту для того чтобы ничто постороннее уже не мешало развитию того процесса, который был запущен (в конце этапа рефлексии-1, в т. 2) с целью обеспечения выхода на "автоматический" режим самоорганизации нейронной материи нашего мозга, о чем подробно будет изложено в Части 3. Так ракета, получив импульс от отработавшего двигателя, выходит на автоматический режим орбитального вращения.
  
  Но мы не можем всецело согласиться с тем, что логика не креативна. В определенных случаях она является единственным фактором, способствующим продуктивности мышления. А именно, в том случае, когда она, при достаточно интенсивных усилиях нашего логического мышления может "достучаться" до самих материальных (бессознательных) структур нашего мозга. И это происходит в тех редких случаях, когда инкубационная фаза созревания идеи в нашем бессознательном непосредственно переходит в акт инсайтного явления этой идеи в наше сознание.
  
   Так что нам нужно всегда иметь в виду одну непреложную Истину: какая-либо новизна может быть создана человеком только через посредство создания идеи, то есть: через комплектование некоторого числа связанных между собой сущих, через спонтанное явление идеи в наше сознание, через раскрытие смысла этой идеи и через формирование вида и сущности искомого сущего, далее материализуемого в подручное средство, с помощью которого в социуме может изготавливаться Продукция, ранее затребованная им на этапе События-1.
  
  Теперь же для того чтобы выйти на более или менее полноценную методологию возникновения новизны, нам надо рассмотреть идею того социума, в котором мы живем: как он возник, кто является Подручным Средством, какую новизну производит сам социум, и каким образом удовлетворяются его потребности. Только после этого нам станут более понятными те этапы нашего продуктивного мышления, которые нам надо пройти, чтобы составить себе полное представление о том, как "работает" идея в "лице" ее смысла и каким образом возникает новизна во всей ее последовательности.
  
  Но прежде чем перейти к вопросу о том, как "работает" идея и к самой идее социума, нам надо, во избежание каких-либо недоразумений, сделать одно весьма существенное замечания.
  
  Заключается оно в следующем. Мы рассматриваем разного рода идеи в их онтологическом (метафизическом) плане, а не в чисто техническом или научном. Что это означает?
  
  Во-первых, то, что не так уж много идей возникают сразу же в своем достаточно совершенном и законченном виде. Как, например, идеи невклидовой геометрии (Лобачевский, Больяи), периодичности свойств химических элементов (Менделеев), взаимосвязи энергии и массы (Эйнштейн) и т. д.
  
  Во-вторых, то, что развитие многих идей осуществляется как во времени, так и в пространстве. Положим, идеи речи, нравственности, справедливости, государственности, искусства, оседлого образа жизни, письменности и т. д., однажды зародившись, претерпели длинный путь развития (в виде повышения эффективности их функционирования, усовершенствования внутренних форм содержания). Так, например, идея письменности, однажды зародившись в голове неизвестного нам гения, имела достаточно различные формы своего выражения (клинопись, иероглифы, буквы и т. д.) и распространения. И создание каждой из этих форм имело своего изобретателя в том или ином этносе. Так что многие идеи имеют, если можно так сказать, "древовидную" форму, как ее имеет древо возникновения человека разумного.
  
  И в-третьих, любая идея - какой бы она не была - функционирует по одной и той же схеме: ее зарождение причинно обусловлено, она имеет одну и ту же методологию своего собственного (внутреннего) развития и она исполняет вполне определенную и при том самую главную роль в Бытии и человека, и социума: а именно, роль постоянного обновителя социума и приумножителя (разнообразия) форм его внутреннего содержания.
  
  Итак, в последующем будем иметь в виду, что идею мы берем не в плане ее исторического развития, а в плане ее бытийственной метафизической сущности.
  
  Далее, в заключительном подразделе данной Части 1 нами будет представлен деятельный характер идеи (п. 7), иначе говоря, какие действия совершаются в ходе возникновения и реализации самого смысла идеи.
  
  1.7. Что делает идея, как она "работает"?
  
  И если в очередной раз мы зададимся вопросом, что делает идея, какие функции она исполняет, как она "работает", то можно с уверенностью сказать следующее.
  
   Во-первых, она предъявляет нашему сознанию окончательный состав тех объектов-сущих, из которых она состоит. Ведь на этапе рефлексии-1 мы манипулировали в своем мышлении предварительным, весьма приблизительным списком тех сущих, которые, как нам представлялось, имеют отношение к разрешению стоящей перед нами задачи. И эти сущие были нами позаимствованы из сферы Хаоса, в котором они хранились в своем готовом виде. (А потому, как они уже готовы для комплектации идей, у нас нет необходимости создавать их внове. Вот эти сущие мы и назвали именем исходные сущие). Смысл же внове явленной идеи может внести свои коррективы в этот состав: он может вывести из него те объекты, которые непричастны к созданию этого смысла, а может добавить в него те сущие, которыми мы не оперировали на предварительном этапе, но о которых наше сознание было осведомлено ранее.
  
  Странным, конечно, является то, что наше бессознательное осведомлено о том, какие именно дополнительные исходные сущие оно может нам "подсунуть" в качестве уже известных нам в комплектацию еще не известного нам смысла идеи. И это говорит только о том, что смысл сам по себе, а вернее, новизна сама по себе формируется не на логическом (осознаваемом) нами уровне сознания, а на уровне спонтанно действующего бессознательного, того бессознательного, которое есть само материальное взаимодействие (соединение) ранее "разрозненных" нейронов в некий комплекс. Так что можно себе представить, что сознание есть всего лишь "отголосок" того, что происходит при непосредственном материальном взаимодействии нейронов. Правда, степень этого "отголоска" может быть самой различной:
  - либо едва заметной - и мы тогда даже не обращаем на это никакого внимания;
  - либо весьма заметной - и тогда этот "отголосок" способен затронуть и возбудить наши чувства и эмоции;
  - и наконец, достаточно сильной для того, чтобы не только возбудить наши чувства (удивления, интеллектуального удовольствия и т. д.), но и выдать в сознание (образовавшийся в материальных структурах мозга) совершенно новый смысл идеи в виде новизны самой по себе.
  
  Так что материальные процесс между самими нейронами мозга мы могли бы сравнить с процессами, происходящими в глубинах нашего Солнца, а наблюдаемые нами на его поверхности вихри и выбросы его материи - с эмоциями и чувствами нашей души, в то время как само излучение в виде солнечного ветра - это и есть само сознание, благодаря которому мы можем как наблюдать за тем, что происходит, так и анализировать происходящее.
  
  Во-вторых, благодаря этому смыслу наше логическое мышление обнаруживает лакуну в предъявленном составе сущих. Поэтому наше мышление просто обязано заделать эту брешь, сформировав в своем представлении образ этого недостающего звена - в виде искомого сущего - и наделив его тем метафизическим свойством, которым бы оно взаимосвязывалось с остальными (исходными) сущими. При этом образуется комплексная цепочка связанных между собой сущих.
  
  В-третьих, уже благодаря наличию идеального вида искомого сущего мы можем по его образцу изготовить материальную его форму в виде подручного средства. Причем это средство изготавливается из имеющихся в наличии материалов и по определенной технологии, разрабатываемой либо творцом идеи, либо кем-нибудь другим, знакомым с сутью данной идеи. С помощью этого средства как раз и осуществляется изготовление затребованной социумом Продукции в каком-либо из его регионов.
  
  В-четвертых, смысл идеи упорядочивает взаимоотношения между элементами, входящими в эту идею с точки зрения непротиворечивости свойств этих элементов. (Как например, цвет кусочка мела должен в обязательном порядке контрастировать с цветом поверхности доски, а знаки письменности должны быть понятны аудитории слушателей).
  
  И в-пятых, реализуемая в социуме идея способствует развитию социума как открытой системы, исключая тем самым стагнацию отдельных сфер социума. Иначе говоря, чем интенсивнее производится генерирование идей и их внедрение в структурах общества, тем быстрее осуществляется обновление самого социума. Фонтанирование идей подобно фонтанированию родника на дне озера: чем интенсивнее поток воды, тем прозрачнее воды этого озера, а чем интенсивнее процесс генерирования идей, тем благополучнее состояние общества.
  
  А теперь переходим к самой идее социума.
  
  Часть 11
  
  2. Социум как живое видообразование Природы
  
  Итак, мы достаточно подробно рассмотрели как структурно-функциональный состав идеи, так и процесс ее создания в интеллекте человека. То есть мы рассмотрели методологию создания идеи на уровне События-11, когда действующим лицом всецело является продуктивно мыслящий человек. Но эта методология начинается не с человека - она начинается с того социума, в котором живет этот креативно чувствующий и мыслящий человек. А потому нам придется рассмотреть еще два вопроса:
  - во-первых, что такое социум сам по себе, и каким образом он может быть причастен к креативной деятельности человека; иначе говоря, нам надо посмотреть на социум через призму овладения человеком способностью генерировать идеи.
  
  - а во-вторых, что происходящее в самом социуме на уровне События-1 может предшествовать и, главное, способствовать созданию идеи в уме человека на уровне События-11; иначе говоря, какая именно "деятельность" социума самого по себе побуждает человека креативно мыслить; проще говоря, каким образом осуществляется взаимосвязь между этими Событиями?
  
  2.1. Социум сам по себе, что это такое?
  
  В Части 1 мы уже коснулись того, что возникновение новизны происходит на всех уровнях материи. В недрах Вселенной это возникновение звезд, галактик, черных дыр, сверхновых и т. д. В недрах Природы это видообразование бесчисленного количества животных и растительных организмов. На уровне ментальной материи, то есть на уровне нейронов мозга человека - это сотворение новых идей. На уровне генома живого существа - производство белков, способствующих внесению новизны в те или иные структуры его организма (в результате мутации в ДНК).
  
  А что же происходит в недрах того социума, в котором мы живем и который является живым видообразованием самой Природы? Скорее всего в нем происходит, до поры до времени не замечаемое продуктивно мыслящим человеком, зарождение и созревание, не раз нами уже упомянутых, Необходимостей в новизне того или иного вида. А именно, того вида, который необходим социуму - на данном этапе его существования - для полноценного его развития.
  
  Все дело в том, что социум - живое видообразование самой Природы. И для того чтобы оно функционировало, ему необходимо питание, как и любому другому живому существу: льву - мясо других животных, жирафу - растительность, корове - трава на пастбище. И, как оказалось, "продуктом питания" такого "существа" как социум является новизна сама по себе, которая время от времени должна поступать в те или иные его структуры. Причем, поступать она должна по требованию ("заказу") социума самого по себе, как образования, в котором человек выступает - на уровне События-1 - не как креативно мыслящее существо, а как вещь, наряду с другими вещами, находящимися в нем, и с другими явлениями, происходящими в нем. (Дать бы ссылку на спекулятивных реалистов).
  
  Спрашивается, почему именно новизна является продуктом его питания? Да только потому, что социум - как открытая ("проточная") система - не нуждается в том, что у него уже есть, он нуждается в том, чего у него еще нет. А то, чего еще нет, - но может (и должно) возникать в обязательном порядке - это и есть новизна. Без нее, без постоянного притока новизны, без обновления жизнь социума "скукоживается", деградирует, уходит в "застой" и умирает. Эволюция в том и заключается, что в эту систему поступает новизна самого разного содержания. А без притока последней развитие заканчивается. Но при этом заканчивается и существование этой системы. Она деградирует вплоть до своего разложения и исчезновения. (Примером чего является и падение Римской империи, и исчезновение государств Южной Америки). И если мы зададимся вопросом, почему ни одно из живых природных образований (стада антилоп, прайды львов, стаи обезьян и волков и т. д.) не вышло на уровень выше своего стадного существования, то ответ очевиден - потому что ни одно из них не может обеспечить себе постоянное обновление, постоянный приток новизны в свои структуры.
  
  2.2. Причастность идеи к логике функционирования социума. Две хитрости Природы и две "эстафеты" между Событиями
  
  Но и социум сам по себе - как природное видообразование, состоящее из "вещей" - тоже не может обеспечить себе приток этой новизны, поскольку у него самого нет того "органа", который бы ее производил. Ведь в социуме самом по себе (на уровне События-1) функционируют, условно говоря, только объекты-вещи и взаимосвязи между ними.
  
  Вот здесь Природа пошла на первую свою хитрость - она наделила одно из своих человекоподобных существ способностью создавать новизну посредством генерирования новых идей, и тем самым постоянно подпитывать социум этой новизной. Вот это существо и было призвано к тому, чтобы стать тем "органом" в социуме самом по себе, который бы производил заказываемую социумом новизну. А поскольку его миссия в том, чтобы постоянно находиться "под рукой" у социума, то мы назвали такого человека - опять же с подачи Хайдеггера - Подручным Средством (с заглавной буквы!) в самой природной идее социума, тем Средством, с помощью которого генерируются все новые и новые идеи и тем самым разрешаются все новые и новые проблемы этого социума.
  
  Как видим, создав человека разумного, живая Природа тем самым одновременно, "одним выстрелом", "убила сразу трех зайцев:
  - прежде всего, она создала "орган" (интеллект человека), производящий новизну на уровне существования человекоподобных существ;
  - она же создала социум как одно из своих последних живых видообразований;
  - и она же обязала этот "орган" быть Подручным Средством у этого социума.
  
   И мы только для удобства отделили Событие-11 от События-1 и от События-111, чтобы нам лучше было понять, каким образом осуществляется взаимосвязь (о чем подробно далее) между человеком продуктивно мыслящим, производящим новизну (Событие-11), и социумом самом по себе (Событие-1), в котором нет того "органа", который бы эту новизну производил. (Но далее мы покажем, что социум сам по себе все же производит новизну - правда, новизну совсем другого качества, а именно, новизну негативного (или зеркального) вида: Необходимости в новизне).
  
  Таким образом, социум сам по себе, генерируя на уровне События-1 в своих структурах Необходимости в новизне того или иного рода, тем самым как бы запрашивает эту новизну из События-11, где функционирует человек способный продуктивно мыслить и снабжать социум уже той новизной, которая необходима самому социуму. Проще говоря, заказчиком новизны является социум, исполнителем заказа - человек креативно мыслящий, являющийся в то же время Подручным Средством у социума в самой природной идее социума, осуществляемой самой Природой.
  
  Так что вполне допустимым было бы сказать, что создание социумом новизны такого рода как Необходимость в притоке новизны, то есть создание Необходимости перманентного обновления своих структур - это и есть умственная деятельность (Бытие) социума самого по себе (Событие-1), где человек выступает на роли вещи, как и любая другая вещь (объект). Причем эта деятельность (социума) - деятельность креативная, и она не может быть иной, поскольку социум не нуждается в том, что у него уже есть - он нуждается только в том, чего у него еще нет. А всегда ему не хватает одного - притока новизны. Правда, эта умственная деятельность осуществляется "руками" продуктивно мыслящего (Бытийствующего) человека, "позаимствованного" Событием-1 из События-11 и интегрированного в "тело" самого социума. (Точно так же на заре становления человека разумного креативная способность сама по себе была интегрирована в тело человекоподобного существа).
  
  Как видим, с точки зрения интеллектуальности социум двух-этажное образование: на нижнем этаже функционирует Бытие социума, способного генерировать разного рода Необходимости в новизне, а на верхнем этаже функционирует Бытие человека как разумного существа, способного креативно мыслить. И сообщаются два этих этажа посредством разного рода негативностей (об этом чуть ниже), создаваемых с одной стороны социумом самом по себе (конец События-1), а воспринимаемых с другой стороны человеком, креативно чувствующим и мыслящим (начало События-11), и в то же время разрешающим проблемы социума путем генерирования идей, которые в последующем внедряются в практику жизни.
  
  Итак, первая трудность, трудность отсутствия у социума самого по себе "органа" мышления была преодолена путем, во-первых, наделения человекоподобного существа способностью креативно мыслить, а во-вторых, привлечения этого человека - в качестве Подручного Средства (с заглавной буквы) - к делу перманентного снабжения социума запрашиваемой им новизной.
  
  (Во избежание недоразумений, напомним: этим же словосочетанием, подручное средство (строчными буквами), мы назвали и то, что изготавливается - в материализованном виде - по образцу искомого сущего, сформированного "по наводке" смысла любой идеи, созданной человеком: так телескоп является подручным средством в идее наблюдения отдаленных объектов Вселенной, а знаменитая формула Эйнштейна Е=М*С2 является подручным средством в идее гравитации крупномасштабных объектов Вселенной. Так что подручность средства определяется смыслом той идеи, в которой она фигурирует: толи это, положим, изобретенный предмет или внове открытая зависимость (формула), толи это сам человек, способный к креативной деятельности, деятельности обеспечения социума новизной того или иного вида).
  
  Но здесь возникла еще одна проблема: социум сам по себе не имеет не только "органа", производящего новизну, но он не имеет и "голоса", чтобы заявлять о тех потребностях (Необходимостях) в новизне, которые время от времени спонтанно зарождаются и созревают в его структурах. И здесь Природа, уже Природа самого социума, пошла на вторую свою хитрость. В чем она заключалась? Для того чтобы заявлять (из События-1 в Событие-11), в новизне какого вида созрела у него (у социума) Необходимость, она (Природа социума) решила "оповещать" человека продуктивно чувствующего и продуктивно мыслящего через разного рода негативные факторы, через те факторы, которые оказывали бы непосредственное - желательно, материальное - воздействие на самого человека. И таковыми факторами стали: лишенность в чем-то, недостаточность чего-то, неудовлетворенность чем-либо, неудобство пользования чем-то и т. д.
  
  Так, положим, мы видим:
  - лишенность в телесной силе и ловкости привела человека к изобретению орудий охоты (увесистый булыжник, западня, капкан, копье, лук и стрелы) на более сильных и более ловких диких животных;
  - недостаточная эффективность выражения и передачи мыслей посредством жестов и гортанных звуков привела к изобретению звучащей речи;
  - неудовлетворенность неупорядоченными спонтанно-эгоистическими взаимоотношениями между древними людьми привела к "изобретению" нравственности, то есть к упорядочению этих взаимоотношений на не законодательном уровне;
  - неудобства и трудности в сохранении (во времени) приобретаемых знаний и передачи их на большие расстояния привели к изобретению письменности и т. д. и т. п.
  
   Именно эти негативные факторы являются, как мы покажем далее (и постараемся в этом утвердиться), "проявителями" не воспринимаемых человеком Необходимостей в новизне - поскольку человек не может воспринять того, чего еще нет. Это, во-первых. А во-вторых, они, эти факторы, являются передаточным звеном, связывающим Событие-1 с Событием-11. Иначе говоря, эти негативные факторы связывают Бытие социума (самого по себе) с Бытием человека способного производить новизну.
  
  Таким образом, если Необходимости всего лишь взывали к созданию новизны какого-то не вполне определенного вида, то негативные факторы уже в некоторой (вероятностной) степени конкретизировали вид того, чего недоставало общине людей, социуму. Вот почему мы назвали их "проявителями" Необходимостей.
  
  Получается так, что человек продуктивно мыслящий и чувствующий является не только создателем идей, отвечающих запросам социума, но он еще - открыватель самих Необходимостей в новизне того или иного вида, но открыватель, конечно же, через указанные негативные факторы. Не обладай он чутьем к тому, какая Необходимость зародилась и созрела в недрах социума самого по себе, - на уровне События-1 - у него не было бы повода обращать внимание на назревшую проблему и направлять свои собственные интеллектуальные усилия (и данные ему способности) на создание соответствующей идеи, разрешающей возникшую неблагоприятную для социума ситуацию.
  
  Так что побудительным мотивом к созданию новых идей для нужд социума самого по себе является зарождение и созревание в нем Необходимостей в новизне того или иного вида. Но поскольку человек не может воспринять того, чего еще нет в наличии, то эти Необходимости должны сначала "проявить" себя в качестве какого-либо негативного фактора, такого фактора, который бы на материально-духовном уровне заявлял о себе путем воздействия на органы чувств человека и на его интеллект. И как мы теперь понимаем, эти негативные факторы являются тем передаточным звеном, которое соединяет жизнь (Бытие) социума самого по себе (Событие-1) с жизнью (Бытием) человека креативно мыслящего (Событие-11).
  
  Проще говоря, на стыке этих двух Событий "эстафета" негативности передается из "рук" социума в "руки" человека продуктивно мыслящего. И это побуждает последнего задуматься (на этапе рефлексии-1) над той проблемой, о которой заявил социум, и, при благоприятном исходе, разрешить ее.
  
  Но из текста Части 1 мы уже знаем, что человек, зародив идею, создает - "по наводке" ее смысла - сначала идеальное искомое сущее, а затем материальное подручное средство, с помощью которого на уровне События-111 изготавливается та или иная новая Продукция. Но изготавливается она уже не человеком, создавшим идею и подручное средство, а человеком обыденно существующим, человекам, специально обученным изготавливать Продукцию с помощью этого подручного средства. Как, положим, учитель посредством кусочка мела производит такую Продукцию как массовое распространение знания среди аудитории своих учеников.
  
  Как видим, на стыке этих двух Событий, - Событие-11 и Событие-111 - передается уже другая "эстафета" из "рук" человека, продуктивно чувствующего и мыслящего, в "руки" социума, просто существующего в своем обыденном существовании. И такой "эстафетой" является подручное средство.
  
  Исходя из наличия этих двух "эстафет", мы уже можем заключить: идея как замкнутый (в цепочку взаимосвязанных объектов) комплекс является открытой системой. На входе в нее имеются воспринимаемые человеком - на рубеже Событий-1 и -11 - негативные факторы, побуждающие его креативно мыслить, а на выходе - внове созданное подручное средство, передаваемое с уровня Бытия человека продуктивно мыслящего (Событие-11) на уровень обыденного существования и человека, и социума (Событие-111).
  
  2.3. Тройственная роль человека в социуме. Как была осуществлена природная идея общественной жизни?
  
  Из нами изложенного выше, следует: человек как живое существо исполняет в социуме одновременно три роли: на уровне События-1 он является "вещью" наравне с другими вещами, функционирующими в социуме самом по себе; на уровне События-11 он генерирует идеи и тем самым поставляет в социум такую новизну как подручные средства; на уровне События-111 он является обыденно существующим существом, исполняющим свои повседневные функции: гражданина, семьянина, избирателя, в том числе и изготовителя Продукции с помощью подручного средства.
  
  Исходя из этого, образно выражаясь, можно было бы даже сказать, что социум, с точки зрения процессов, одновременно в нем происходящих, - это трехслойный пирог, средняя прослойка которого (Событие-11) представляет самую привлекательную часть - начинку, делающую пирог настоящим пирогом, а не обыкновенной выпечкой из теста. И действительно, без способности человека создавать идеи цивилизационное общество никоим образом не состоялось бы, в чем мы и попытались убедиться выше.
  
  Так что запрос социума самого по себе (Событие-1) на ту новизну, в которой он нуждается, направляется на уровень События-11 человеку продуктивно мыслящему, который создает ее и направляет - в виде подручного средства - на уровень События-111, где осуществляется реализация (внедрение) этой новизны в виде постоянного изготовления Продукции нового вида с помощью этого подручного средства. Так, запрос социума на наблюдение невидимых человеческим зрением околоземных объектов привел к изобретению такого подручного средства как телескоп, с помощью которого стало возможным производство такой Продукции как наблюдение удаленных объектов Вселенной и познание процессов, происходящих и в этих объектах, и в самой Вселенной.
  
  А теперь зададимся вопросом: как Природой была осуществлена идея общественной жизни, идея соци-ума? Ведь соци-ум, как мы уже заявили, - это изобретение самой Природы, как изобретением ее является любое живое видообразование. И не социум сделал человекоподобное существо существом разумным, а наоборот: разум человека, а вернее, его интеллект превратил сообщество приматоподобных (или человекоподобных) в соци-ум. То есть: наделение - скорее всего, самой Природой - человекоподобного существа метафизическим (сущностным) свойством создавать новизну в виде идей сделало из сообщества этих существ сообщество людей разумных.
  
  И это существо, став разумным, сделалось Подручным Средством самого соци-ума, поскольку, используя его, соци-ум обеспечил себе возможность получать - из своих собственных ("внутренних") средств - новизну, а значит, существовать и развиваться. Не будь его, Подручного Средства, был бы не соци-ум, а прайд, стая, стадо, колония и т. д., всё развитие которых заключалось бы в сохранении популяции за счет размножения и поиске средств пропитания.
  
  Так что мы видим: создание любой идеи и внедрение ее в практику жизни (События-11 и -111) есть та рекурсивная петля, которая, во-первых, встроена в общий цикл функционирования социума, а во-вторых, она каждый раз "подстегивает" развитие всей системы, выводя ее на все новые и новые уровни контингентности.
  
  В самых общих чертах формирование бытийственной сущности соци-ума, по нашему представлению, могло бы выглядеть следующим образом. До возникновения соци-ума была Природа сама по себе, было человекоподобное существо, еще не способное - как и любое природное живое существо - генерировать новые идеи, и были многообразные обстоятельства, которые воздействовали на все живое на Земле, в том числе и на это человекоподобное существо, бывшее одним из видов приматоподобных. И вот, на одном из этапов развития этих существ, и при стечении каких-то неизвестных нам обстоятельств окружающей действительности, самой Природой в него, в мозг этого существа была внедрена - уже на генетическом уровне - иррациональная способность генерировать идеи. И тем способом, которым проявляется генерация идей стали: инсайт, озарение, прозрение, интуиция, вдохновение, наитие.
  
  Но я вовсе не исключаю возникновения у человека способности генерировать идеи совсем иным путем, а именно, через интенсификацию способности логически мыслить. Последняя, интенсификация, приводила не только к выработке навыков все более обширной области применения логического мышления, но и к более глубокому проникновению в суть воспринимаемых явлений. А это могло привести к возбуждению соответствующих нейронных структур мозга и последующей спонтанной самоорганизации таковых в некоторые структурированные ансамбли, воспринимаемые - уже на уровне сознания - как внове явленные смыслы идей. (Вот точно так же интенсификация теплопритока к нижней плоскости сосуда с жидкостью может привести к спонтанному (бифуркационному) образованию структурированных потоков жидкости в виде шестигранных "ячеек Бенара"). Наработка подобных навыков способствовала закреплению их (в виде мутаций) и возможности передачи их в поколениях).
  
  И совсем не исключено, что Идеи были тем не всегда замечаемым консолидирующим фактором, вокруг которого происходило, - может быть даже не совсем осознаваемое, - объединение людей в более крупные сообщества. Потому что совместное внедрение идей в практику жизни приводило к облегчению и улучшению условий существования в этих сообществах. Что, в свою очередь, освобождало больше времени для ремесла и творчества. А перекрестные половые отношения между людьми разных сообществ - в результате, положим, постоянных войн и расселений на новые территории - и передача в поколениях (на генетическом уровне) внове обретенной способности создавать идеи способствовали пространственному распространению таких сообществ в разных регионах расселения людей на разных континентах.
  
  И в заключение отметим следующее. Исходя из вписанности идеи в общий процесс спиралеобразной циркуляции новизны в социуме (и далее во всей Природе), идея, вместе с реализацией ее смысла, есть рекурсивная петля, "встроенная" в общую методологию обеспечения социума контингентной новизной, требуемого им вида. В чем рекурсивность этой петли? В том, что только посредством все новых и новых идей может быть обеспечен приток новизны в структуры социума. В чем контингентность этой новизны? В том, что мы никогда не знаем, в каком виде новизна может быть запрошена на уровне социума самого по себе (Событие-1), и в каком, опять же, непредвиденном нами виде может быть удовлетворен этот запрос на уровне человека продуктивно мыслящего (Событие-11). (См. эпиграф). Как пример: можно ли было когда-либо предположить, что все более широкое распространение знания как во времени, так и в пространстве - посредством создания идей - может быть обеспечено такими непредвидимыми изобретениями (рекурсивными петлями) как создание: языка (речи), письменности, кусочка мела, Интернета, смартфона?.
  
  Часть 111
  
  3. Новизна сама по себе - как она возникает?
  
  В данном, достаточно обширном (по сравнению с остальными) Разделе после небольшой вводной части (п. 3.1) сначала (п. 3.2), в наиболее подробном виде, рассмотрим и постараемся обосновать материальный характер возникновения новизны самой по себе, то есть той новизны, которая, как нам представляется, формируется в спонтанном акте самоорганизации нейронной материи нашего мозга. При этом, кроме гипотетических рассуждений нами будут привлечены экспериментальные данные С. Деана по нейровизуализации нейронных структур мозга в моменты осознания информации ранее скрытой в нашем бессознательном.
  
   Далее (в п. 3.3) рассмотрим роль языка в его взаимосвязи с сознанием. После чего (п. 3.4), соединив нерасторжимыми узами сознание и язык, нам станет ясным, что в случае продуцирования новых идей связующим узлом, в котором могут быть соединены сознание, язык и логика является (ф)акт иррационального мышления. Иначе говоря, спонтанное явление идеи в наше сознание никоим образом не может обойтись без последующего логического мышления и языка, соответственно, раскрывающего смысл идеи и фиксирующего этот смысл в знаках какой-либо общепонимаемой системы. Исходя из чего, нами будет выдвинуто предположение, что иррациональное мышление, логика и язык появились "одновременно" и развивались совместно друг с другом, стимулируя эффективность функционирования друг друга. А вместе с ними и сознание наше вышло (шагнуло) на новый уровень функционирования, что послужило социализации человеческих сообществ в группы, объединенные общими интересами.
  
  Далее (п. 3.5), на основе методологии возникновения идеи, мы постараемся еще раз показать, что место возникновения новизны самой по себе находится не в идеальных структурах сознания, а в материальных структурах бессознательного. В связи с чем нам станет более понятным, почему в большинстве случаев у нас складывается ложное впечатление, будто бы только на сознательном (идеальном) логическом уровне возможно создание новизны.
  
  Затем (п. 3.6), основываясь на факте бессознательности возникновения новизны самой по себе, нами будет произведено разделение последнего понятия и понятия смысла самой идеи, формирование которой (идеи), хотя и происходит на идеальном (сознательном) уровне, но непременным образом включает в себя процесс (а вернее, акт) материального (бессознательного) возникновения новизны самой по себе.
  
  В следующем пункте (п. 3.7) мы остановимся на тех четырех тайнах продуктивного мышления, которые сопровождают как возникновение и формирование человека разумного, так и развитие цивилизационного сообщества в целом.
  
  Во-первых, это тайна возникновения способности человека продуктивно (иррационально) мыслить, то есть создавать новые идеи. Ведь у нас нет никаких сведений о том, где, как именно и когда возникла эта судьбоносная способность человека, превратившая, как мы полагаем, человекоподобное существо в существо разумное, хомо сапиенс?
  
  Во-вторых, это тайна "переходного" или "недостающего" звена в развитии приматоподобных существ в существа разумные: существовало ли такое звено на древе развития человека, или его не было, а было внедрение и закрепление в генотипе одного из человекоподобных существа способности - иначе говоря, мутации - генерировать новые идеи, той способности, которой не наблюдалось ранее в Природе ни у одного из живых существ? Неясно и то, каким образом происходило распространение этой способности в поколениях и почему вдруг оказалось, что все народонаселение Земного шара оказалось наделенным этой способностью?
  
  В-третьих, это тайна возникновения языка: что именно в наибольшей степени содействовало возникновению и развитию языка - потребность в коммуникации между членами сообщества или необходимость выражения и оформления спонтанно возникающих идей, тех идей, способность генерировать которые вдруг возникла в результате выше указанной мутации?
  
  И в-четвертых, это тайна истинности тех идей, которые возникают - и проникают из бессознательно в сознание - в спонтанном акте озарения, прозрения, инсайта и даже интуиции: почему в большинстве своем эти идеи, как нельзя кстати, пригодны для разрешения тех задач, которые не только насущны на данный момент времени, но и необходимость решения которых в буквальном смысле "витают в воздухе" - остается только уловить Необходимость их создания? Но тайна истинности связана и с тайной происхождения идей-Истин - возникают ли они из запросов социума самого по себе (Бытия самого по себе), или, исходя из своекорыстных интересов отдельных групп людей.
  
  В связи с тайной истинности, в следующем пункте (п.3.8) рассмотрен вопрос возможного дублирования понятия корреспондентской Истины с понятием идеи в том виде, который изложен нами в данной Статье.
  
  И далее, в заключительном подпункте Части 111 перечислены те виды новизны, которые возникают в ходе возникновения и реализации смысла идеи (п. 3.9).
  
  3.1. "Спираль" возникновения новизны.
  
  Если перед любым из нас поставить вопрос: что такое новизна сама по себе, и как же все-таки она возникает, то, прежде всего, мы будем поставлены в тупик. Потому что возникновение новизны - это многоходовая операция, и проявляется она (новизна) в самых различных видах. Каждый из этапов ее возникновения есть звено единой цепи, обусловленное предыдущим ходом событий, и в то же время, влекущим за собой последующие события. Процесс возникновения новизны в какой-либо из сфер социальной действительности - это закольцованная сама на себя процедура, а вернее всего, бесконечная спираль, с одной стороны, формально повторяющая этапы предыдущей спирали развития одной системы, а с другой стороны, возвышающаяся над прежней за счет "подхлестывания" энергией, способствующей упорядочению структур уже другой системы.
  
  Пример тому идеи, посредством которых происходит интенсификация процесса распространения знаний: идея речи - от доисторического человека к человеку; идея письменности - через всеми понимаемые знаки; идея кусочка мела - от учителя к аудитории учеников; идея книгопечатания - через времена и расстояния и т. д. Другой пример тому, развитие идеи атомарного строения материи от гениальной догадки Демокрита до Резерфорда, - предложившего планетарную модель атома, - и далее, вплоть до квантово-механических представлений о строении материи.
  
  В данном разделе перед нами, в основном, стоит задача попытаться понять, где находится и что собой представляет тот родник, в котором формируется новизна сама по себе, являющаяся тем эмбрионом, из которого нам необходимо будет развить и сформировать - "родить", как сказала бы платоновская Диотима - саму мысль-Истину, понимаемую не только нами, но и нашим окружением; и не только понимаемую нами, но и способную, благодаря своему смыслу, произвести в социуме вполне определенные преобразования.
  
  3.2. "Место" возникновения новизны самой по себе.
  
  Начнем с того, что в начале События-11 (см. Рис. 1 и 2 Приложения) мы восприняли Необходимость создания новизны, то есть ощутили ее в виде какого-либо негативного фактора: лишенности в чем-то, недостаточности чего-то, неудобства пользования чем-либо и т. д. Далее, на этапе рефлексии-1 наше сознание начинает поиск тех - ранее уже материализованных в знание (то есть, уже имеющих вполне определенные наименования) - исходных сущих из сферы Хаоса, которые, как нам представляется, могут быть причастны к разрешению поставленной перед нами задачи, то есть к созданию нами предполагаемой идеи. Затем, восприняв эти объекты в своем представлении-воображении, наше сознание попытается связать их в некоторое идеальное единство посредством "зацепления" через их свойства. Но, как правило, эти попытки оказываются безрезультатными.
  
  Но если эти попытки результативны, то спрашивается, в чем их смысл? Оказывается, все очень просто: в процессе этих настойчивых и многочисленных попыток сознание пытается (на этапе все той же рефлексии-1) "достучаться" до материальных структур нашего мозга и побудить нейроны к тому, чтобы в какой-то момент (уже наступившей инкубационной фазы) они могли "сами по себе", спонтанно самоорганизоваться и образовать вполне упорядоченный (низкоэнтропийный) материальный ансамбль нейронов, способный в следующий момент - момент озарения (прозрения, инсайта) - "вынырнуть" из бессознательного в сознания и предъявить себя (на допонятийном этапе) уже в виде идеального, "чистого" смысла внове рожденной идеи.
  
  Так что мы видим, в большинстве случаев - и особенно в случае продуктивного мышления - интенсивную логическую проработку вопроса надо подключать хотя бы только для того, чтобы в последующем, в какой-то момент могла сработать интуиция, а лучше, инсайт. Почему, именно, инсайт? Потому что, если интуиция, как я полагаю, "схватывает" взаимосвязи всего лишь двух-трех объектов-сущих, причастных к созданию какой-либо предполагаемой нами идее, то в акте инсайта этот смысл постигается целиком, и выдается он в спонтанном акте нашего целостного видения той картины, над смыслом которой мы "колдовали" какой-то достаточно длительный промежуток времени.
  
  Кстати сказать, инкубационный этап тайного (от ведения сознания) создания смысла идеи, скорее всего, необходим нашему интеллекту для того чтобы ничто постороннее уже не мешало развитию того процесса, который был запущен (в конце успешно проведенного этапа рефлексии-1) с целью обеспечения выхода на "автоматический" режим самоорганизации нейронной материи. (Так ракета, получив импульс от отработавшего двигателя, выходит на автоматический режим орбитального вращения, тот режим, который осуществляется не действием топлива ракеты, а действием гравитации Земли). Иначе говоря, происходит смена режимов мышления - идеального (сознательно-логического) на - как мы покажем далее - материальное (бессознательно-иррациональное). ("Бессознательное" не столько потому, что оно, мышление, происходит вне сознания, сколько потому, что в процесс мышления "вклинивается" процесс самоорганизации нейронной материи в некий низкоэнтропийный ансамбль, проявлением которого уже на уровне сознания будет смысл внове явленной идеи).
  
  Как видим, усвоенное нами на этапе рефлексии-1 и в некоторой степени уже отрефлексированное идеальное знание каким-то непонятным нам образом трансформируется опять же в идеальное знание, то есть в смысл внове рожденной идеи, появившийся (как сгусток смысла) уже на допонятийном (диапазон т. т. 3-4) этапе, и далее раскрываемый в мысль-Истину на этапе рефлексии-11 (диапазон т. т. 4-5). Но, как нам представляется, трансформируется это знание не непосредственно - идеальное в идеальное, а через промежуточный материальный процесс (а вернее, акт в т. 3) спонтанной самоорганизации материи нейронов нашего мозга. Не будь последнего, никакой бы трансформации не получилось и мы бы никакой идеальной новизны не создали. Потому что новизна сама по себе, как мы полагаем, сформировалась в акте спонтанно-когерентной самоорганизации нейронной материи нашего мозга. Всё предшествующее этому акту (этапы рефлексии-1 и инкубации) - лишь подготовка к нему, а все последующее этому (допонятийная фаза, раскрытие смысла идеи, формирование вида искомого сущего и т. д.) - лишь следствие этого акта.
  
  И если мы проследим дальнейшую судьбу внове явленного идеального смысла, - явленного в виде сгустка смысла, - то следующим шагом будет раскрытие, развертывание смысла идеи, подобное развертыванию древнегреческого свитка. В результате этого мы обнаруживаем нехватку еще одного сущего, а именно, искомого сущего, вид которого нам придется создать внове, поскольку его ранее не было ни в материальной реальности, ни в нашем идеальном представлении-сознании.
  Но, как мы уже знаем, развертывание смысла идеи осуществляется через выявление ранее уже наименованных (то есть материализованных) исходных сущих, заимствуемых нами из сферы Хаоса и, как оказалось, входящих в комплекс данной идеи. И результатом оперирования этими сущими (вместе с их свойствами) является формирование в нашем мышлении идеального вида искомого сущего. Но и на этом волнообразный процесс не заканчивается: по идеальному образцу этого сущего мы должны изготовить его материальное воплощение, а именно, подручное средство, с помощью которого в дальнейшем в социуме будет осуществляться производство (идеальной) Продукции: положим, распространение знания более эффективным способом, как это происходит, например, посредством изобретенных, опять же, материальных: кусочка мела, письменности, Интернета.
  
  Вот и получается: продуктивное (бессознательное) мышление, манипулируя нейронами, создает из них некий материальный низкоэнтропийный ансамбль, а затем трансформирует его в идеальный смысл, а раскрывая идеальное, превращает его в материальное (в виде подручного средства). (Тогда получается, что не только идея Пенроуза7 "льет воду на мельницу" квантовомеханического устройства сознания, но и в том числе: волнообразность процесса продуктивного мышления, и, как мы полагаем, спонтанно-когерентное взаимодействие нейронов в актах возникновения новизны самой по себе, о чем более подробно далее).
  
   Напомним еще раз: речь у нас в данном случае (как и во всем тексте Статьи) идет, в основном, об иррациональном, бессознательном акте возникновения новизны, ощущаемом нами - после того как этот акт даст о себе знать нашему сознанию - как инсайт, озарение, прозрение, а не об обычном логически последовательном мышлении, когда соблюдается причинно-следственная связь предыдущего с последующим. Так что рефлексия в нашем представлении - это процесс осознаваемого нами мышления, то есть оперирования в нашем представлении знакомыми нам образами, а именно: связывания их, разделения, сравнения, нахождения их свойств и т. д. В то время как акт проявления нашего бессознательного в данном виде, то есть в виде создания новизны самой по себе в точке 3 на Рис. 1 и 2, сопровождается "провалом" до и после этой точки, то есть разрывом в нашем сознании, в нашем логическом мышлении. И этот разрыв мы наблюдаем на Рисунках 1 и 2 в виде предшествующего точке 3 инкубационного этапа (диапазон 2-3) и в виде последующей за точкой 3 допонятийной фазы (диапазон 3-4).
  
  3.3. Ставка на материальный характер возникновения новизны самой по себе.
  
  В начале данного пункта мы с достаточной долей уверенности можем сказать следующее. Новизна сама по себе, хотя бы отчасти, потому не была выявлена и определена в процессе исторического развития метафизики, что, во-первых, не был выявлен структурно-функциональный состав идеи, а во-вторых, не была определена роль идеи в поэтапном становлении новизны, то есть не была определена методология ее возникновения. Более того, до И. Пригожина не была в достаточно внятном виде выявлена сама идея спонтанной самоорганизации материи в состояниях далеких от равновесия. И если мы говорим о продуктивном мышлении (а именно о нем мы говорим, то есть о мышлении, продуцирующем идеи), то вне создания идеи возникновение новизны невозможно, и даже исключено. Потому что только достаточно интенсивная "артподготовка" (на этапе рефлексии-1) к акту возникновения идеи дает нам возможность задействовать наше бессознательное в виде спонтанной самоорганизации возбужденной (флуктуирующей) живой материи нейронов нашего мозга в тот ансамбль, который - по мере проявления его на уровне сознания - мы идентифицируем как внове явленный идеальный смысл идеи. (Более подробно об этом ниже ).
  
  Напомним, кстати, следующее: основная идея Пригожина8, которой мы неукоснительно придерживаемся, состоит в том, что только в системе далекой от равновесия возможно образование чего-либо нового. Но таковой системой, как правило, является система, основным элементом которой являются материальные частицы, подвергающиеся тому или иному энергетическому воздействию. Вот поэтому-то мы и предполагаем: только достижение точки бифуркации в процессе все нарастающих флуктуаций может привести к образованию весьма неустойчивого, - но достаточно низкоэнтропийного - материального ансамбля нейронов и, как следствие, к созданию нового идеального смысла; а именно, того смысла, который способен хотя бы в некоторой степени внести порядок в ранее разупорядоченный регион нашей действительности. (Стоит только вспомнить идеи речи, оседлого образа жизни, гравитации, естественного отбора, нравственности, письменности, генетической наследственности и т. д.).
  
  Как видим, мною сделана ставка на спонтанную самоорганизацию "разрозненных" нейронов нашего мозга в материальный ансамбль последних. И этот ансамбль есть не что иное как "материальный представитель" идеального смысла идеи, того сгустка смысла, который впервые являет себя на допонятийный этап нашего мышления. Причем, являет он себя в виде достаточно ясного и четко понимаемого ("чистого", "голого") сгустка смысла, еще не облаченного в одеяние какой-либо знаковой системы. В начале этого этапа мы прекрасно понимаем этот смысл: более того, мы испытываем эйфорическое чувство интеллектуального удовольствия от этого понимания и даже чувство удивления от внезапности его явления.
  
   Но это понимание тотчас же должно быть нами зафиксировано в процессе последующего развертывания смысли идеи и наименования тех сущих, комплексом которых оперирует наше мышление. В противном случае только что явленный "чистый" смысл идеи может безвозвратно улетучиться из нашего сознания, что иногда случается, если мы отвлекаемся - от сосредоточения на этом смысле - на что-либо постороннее.
  
   Приведенные выше, можно сказать, умозрительные рассуждения, конечно же, являются неполными, а возможно, в чем-то и ошибочными. Но что-то подсказывает мне, что за столь значительным и столь таинственным процессом спонтанного (мгновенного) возникновения новизны скрывается нечто нами непредсказуемое и кардинально важное. (Тем более что спонтанность возникновения новых идей большинством великих мыслителей, - да и не великих тоже, - никогда не отрицалась). Не может быть чтобы процесс возникновения всего того ("рукотворимого"), что нами внове создается - со времён обретения разумности (100 - 50 тысяч лет назад), - мог обходиться без помощи материальной Природы, из которой мы вышли сами и которая наделила нас той же способностью, которой в совершенстве владеет она сама, то есть способностью создавать новизну посредством одних только материальных ресурсов, которые в наличии у нее имеются.
  
  Ведь каких-либо идеальных ресурсов (Ум Анаксогора, Перводвигатель Аристотеля, Бог христиан и т. д.) у нее, у Природы, нет. А потому, не слишком ли мы обольщаемся своими, лежащими на виду идеальными рациональными способностями, "забывая" скрытые от нас материальные способности самой Природы, только потому, что мы никак не можем их постигнуть; постигнуть в том числе и то, что происходит на уровне живой материи нейронов нашего собственного мозга в моменты озарений, прозрений, инсайтов?
  
  Так что нами сделана ставка на то, что возникновение новизны самой по себе есть спонтанное образование самоорганизованной материи нейронов нашего мозга. Причем, это образование неизвестно каким образом предъявляется в наше сознание и раскрывается им в полноценный идеальный смысл идеи. И этот процесс предъявления смысла в сознание, как известно, ощущается нашей психикой как акт озарения (инсайта, прозрения, интуиции), сопровождающийся возникновением трех чувств интеллектуального характера:
  - чувства интеллектуального удовольствия от понимания смысла внове явленной идеи,
  - чувства удивления от внезапности ее явления
  - и чувства уверенности в том, что возникший смысл является надежным (истинным) и единственно возможным.
  
  Так вот, эта ставка, не подтвержденная пока что какими-либо известными нам экспериментальными данными, конечно же, снижает ценность заявленной нами гипотезы. Но не надо забывать, что возникновение любой новизны, как правило, не обходится без предварительного появления какой-либо гипотезы по поводу этого возникновения. Да к тому же, следует отметить: не всякая гипотеза сразу же должна в наглядном виде демонстрировать весь ход процесса нашего продуктивного мышления по поводу ее осуществления. Пример тому предложенная нами в Части 1 гипотеза структурно-функционального состава идеи и того, как она (идея) возникает, какие "действия" она производит и что является следствием этих "действий". Как мы увидели, процесс возникновения идеи "растягивается" на отдельные События, этапы, фазы, разнесенные во времени и пространстве (в пространстве социума и в пространстве умственной деятельности человека). Поэтому экспериментальное подтверждение этой гипотезы мы можем найти
  - либо в результатах "действий" самой идеи (о чем мы говорили ранее, и будем говорить далее),
  - либо, хотя бы отчасти, в наших ощущениях, связанных с ее возникновением.
  
  Ведь улавливание собственных интеллектуальных ощущений - это и есть получение экспериментальных данных от нашей психики, реагирующей - как прибор - на те или иные умственные процессы, которые происходят в нашем мозге. Вопрос только в том, насколько верно мы интерпретируем эти ощущения? Иначе говоря, насколько искренними мы бываем с самими собой.
  
  3.4. Эксперименты С. Деана (с сотрудниками) по осознанию информации ранее скрытой в бессознательном.
  
  А теперь переходим от наших умозрительных рассуждений и от ставки на спонтанность возникновения новизны самой по себе к более реальным вещам, а именно, к поиску тех экспериментов, которые, хотя бы косвенным образом, могли подтвердить как правильность наших умственных рассуждений, так и обоснованность нашей ставки на материальность спонтанного процесса возникновения новизны самой по себе (в конечном счете, конечно же, в виде идеи).
  
  Но сначала заметим: нам приходится только сожалеть о том, что подавляющее большинство экспериментальных исследований процессов, происходящих в мозге, - и описанных в литературе, в том числе как в книге Т. Черниговской "Чеширская улыбка кота Шрёдингера: язык и сознание"9, так и в книге С. Деана "Сознание и мозг. Как мозг кодирует мысли"10, - не затрагивает напрямую самый главный для нас процесс - процесс (скорее даже, акт) инсайтного явления смысла идеи в наше сознание и те процессы, которые непосредственно ему предшествуют и непосредственно за ним следуют.
  
  Здесь Природа самого продуктивного мышления поставила перед нами еще один заслон на пути исследования ее тайн: слишком трудно "поймать" и зафиксировать сам - никак не предсказуемый и редко достигаемый - момент спонтанного рождения смысла идеи в материальных структурах мозга и "передачи" его в идеальные структуры сознания. Тем более, мы вовсе ничего не знаем, что происходит в материальных структурах мозга на этапе (всеми признаваемого) инкубационного созревания смысла идеи, поскольку этот процесс никоим образом не дает о себе знать нашему сознанию. Только конечный результат выдается в сознание в виде вполне ощущаемого инсайта (озарения, интуиции).
  
  (Кстати сказать, мы почему-то "догадались" исследовать то, что происходит в материальных структурах нашего мозга во время оргазма11, но вот проследить работу нашего мозга в не менее важные моменты нашего продуктивного мышления, и, в частности, в наиболее яркие и эмоционально окрашенные моменты прихода идей в наше сознание, мы никак не можем. Неужели нельзя "придумать" такие эксперименты, которые бы однозначно определили те материально протекающие процессы, которые происходят в структурах нашего мозга в эти кардинально важные - как для нас самих, так и для цивилизации в целом - моменты? А ведь это есть то самое главное (генерирование идей), что сделало нас существами разумными, что социализировало нас самих и что создало нашу цивилизацию!).
  
  Но, как оказалось, не стоит отчаиваться. За последние два десятилетия начались достаточно интенсивные экспериментальные исследования процессов, происходящих в мозге в моменты осознания того, что происходило в бессознательном буквально доли секунды назад. И эти моменты, можно сказать, как две капли воды похожи на то, что мы имеем в случае понимания смысла идеи, вдруг проникшей из бессознательного в наше сознание. Ведь осознание - это и есть понимание. И наше понимание (смысла идеи) есть мгновенное осознание того, что свершилось в нашем бессознательном в конце этапа инкубации, когда готовый смысл идеи был "вытеснен" из бессознательного на допонятийный этап нашего сознания.
  
  Правда, мы не знаем, как происходила подготовка к этому "вытеснению" и что именно было причиной последнего. Скорее всего, причиной было созревание самого смысла идеи на бессознательном уровне. Но в какой форме оно было осуществлено, мы этого не знаем. Мы только предполагаем, что такой формой была спонтанная самоорганизация достаточно "разрозненных" в своих действиях нейронов в некий самосогласованный (низкоэнтропийный) ансамбль, проявлением которого - уже на уровне сознания - является внове созданный сгусток смысла идеи, понимаемый нами и далее раскрываемый в мысль-Истину.
  
  Вот эту - нами предполагаемую - спонтанно возникающую и синхронно самосогласованную "деятельность" нейронов нашего мозга нам хотелось бы выявить и соотнести с тем, что было обнаружено в выше обозначенных экспериментах, описанных в достаточно полном виде, в первую очередь, в книге С. Деана.
  
  И об этом, то есть о соотнесении понимания смысла внове явленной (из бессознательного в сознание) идеи и осознания того, что только что "мелькнуло" в нашем бессознательном - имеются в виду эксперименты, описанные в книге Деана, - мы и собираемся поговорить далее в пунктах А, Б, и С.
  
  А. Понимание и всплески (волны) активности нейронов в мозге.
  
  Начнем с того, что С. Деан, автор уже упомянутой нами книги "Сознание и мозг. Как мозг кодирует мысли", вместе со своими сотрудниками (и коллегами) уже около двух десятилетий занимается тем, что методами нейровизуализации исследует вопрос: каким образом осуществляется процесс осознания и какие критерии свидетельствуют о том, что осознание какого-либо субъективного факта произошло.
  
  Описанный автором метод нейровизуализации12 в самом общем виде может быть представлен следующим образом. Испытуемому демонстрируется сублиминальная картинка (слово, цифра, буква и т. д.), то есть картинка, восприятие которой находится ниже порога осознания. Причем, невозможность восприятия на уровне сознания достигается двумя способами: кратковременностью показа картинки (несколько десятков миллисекунд) и путем показа - сразу же вслед за картинкой - маски, то есть какого-либо изображения, уже воспринимаемого нашим сознанием, но в то же время маскирующего ранее показанную сублиминальную картинку за счет того, что показ маски, отвлекая на себя внимание испытуемого, не дает времени на осознание этой картинки. Иначе говоря, последняя, не достигнув сознания, оказывается "заточённой" в нашем бессознательном.
  
   При этом одновременно производилась запись на приборах (ЭЭГ, МЭГ, фМРТ) нейронной активности мозга и осуществлялся хронометраж показаний приборов и актов реагирования испытуемого.
  
   Суть этих экспериментов заключалась в том, чтобы найти достаточно надежную корреляцию между характером взаимодействия нейронов (в тех или иных структурах мозга), регистрируемого нейрофизиологическими приборами, и ответной реакции осознания какого-либо субъективного факта, фиксируемого (осознания) самим испытуемым. И такие корреляции, действительно, были найдены в виде разного рода всплесков нейронной активности. Вот эти, выявленные в экспериментах разного рода всплески активности мозга, Деан назвал "автографами сознания", то есть тем, предъявление чего уже наверняка свидетельствует о наступлении процесса осознания. Критерием же того, что осознание все-таки произошло, является то, что осознанная информация может быть либо изложена испытуемым в знаках какой-либо системы, либо передана им же кому-либо другому.
  
  И таких автографов, согласно автору, было обнаружено четыре:
  1. В том случае, когда сублиминальный стимул "переходит грань восприятия, активность мозга резко возрастает и перекидывается на прочие области мозга, вызывая внезапное раздражение теменной и префронтальной структур (...).". (Там же, стр. 150).
  2. Появление запоздалой и медленно нарастающей волны активности мозга Р3. (Р3 - волна синхронной нейронной активности мозга, спустя примерно треть секунды после воздействия стимула). (Там же, стр. 206, 232, 233, 283).
  3. "Сильный скачок мощности гамма-ритма (от 30 герц и выше), начинающийся спустя 300 миллисекунд после появления стимула, ..." (Там же, стр. 176. Автором даны ссылки на работы).
  4. "... массовая синхронизация электромагнитных сигналов в коре головного мозга", спустя примерно 300 миллисекунд после показа изображения, воспринимаемого нами на сознательном уровне". (Там же, стр. 177. Автором дана ссылка на четыре работы, выполненные в 1990, 2009, 2004, 2007 году, в том числе и на свою собственную с сотрудниками).
  
  Но для нас, конечно же, наибольший интерес представляет сам процесс спонтанного всплеска нейронной активности в момент осознания какой-либо информации. Потому что этот всплеск мы можем связать так же и с моментом наступления инсайта, когда смысл идеи вдруг внезапно является из бессознательного в наше сознание. Разница лишь в том, что в экспериментах, описанных Деаном, из бессознательного в сознание является (и понимается) "картинка" в виде знака, цифры, слова и т. д., в то время как в нашем случае в сознание проникает смысл идеи, сформировавшийся также в бессознательном на этапе инкубации. А вот какая разница между закодированными в мозге "картинкой" и смыслом идеи, нам это, к сожалению, не известно. (Но об этом же далее смотри пункт С).
  
  Б. Почему бессознательно воспринятая информация забывается "по экспоненте"?
  
   Но кроме зафиксированной спонтанной активации отдельных участков мозга, Деан отмечает принципиальное отличие сознательно протекающего процесса от процесса бессознательного. В чем оно заключается? Вот что пишет автор по этому поводу:
  
  "Многие эксперименты показывают, что поступившие в мозг сублиминальные стимулы угасают стремительно, по экспоненте. Суммируя результаты этих экспериментов, мой коллега Лайонел Наккаш пришел к выводу (который диаметрально противоположен мнению французского психоаналитика Жана Лакана), что "бессознательное структурировано не как язык, а как затухающая экспонента". (Автором дается ссылка на работу Naccache 2006в; ссылка в библиографии на стр. 388 - И. Ф.) (Там же, стр. 136).
  
  
  Далее автор продолжает:
  
  "Сделав усилие, мы можем сохранить сублиминальную информацию чуть дольше, однако качество этих воспоминаний будет таким низким, что уже через несколько секунд промедления вспомнить эту мысль можно будет разве что случайно. (Автором дается ссылка на работу Soto, Maryla, and Silvanto 2011; ссылка в библиографии на стр. 396 - И. Ф.). Чтобы мысль сохранялась долго, нужно сознание". (Там же).
  
  Что именно нам могут подсказать обе эти цитаты?
  
  Скорее всего, то, что наблюдается полная аналогия со спонтанным явлением идеи из бессознательного в наше сознание в акте инсайта (озарения, прозрения, интуиции). Постараемся выяснить, в чем именно заключается эта аналогия? Она будет представлена нами в двух видах.
  
  1. Как только идея явилась в наше сознания, первое, что нам нужно сделать так это попытаться "запомнить" ее, то есть хотя бы на некоторое время удержать ее в нашем сознании (именно в сознании, но не в памяти! - об этом чуть далее). Иначе, при малейшем отвлечении, смысл идеи может улетучиться из нашего сознания. Спрашивается, для чего нам необходимо это "время удержания" смысла идеи? Только для того чтобы успеть подобрать те слова (знаки), которые способствовали бы раскрытию ее смысла и фиксации последнего (уже в памяти!).
  
  Как мы теперь понимаем, смысл идеи, как и смысл "сублиминальной информации", не будучи зафиксированными, "угасают стремительно, по экспоненте". Иначе говоря, чем длительнее "время удержания", тем труднее сохранить в сознании как новоявленный смысл идеи, так и вид "сублиминального стимула" - и то и другое, образно выражаясь, "тает у нас на глазах". В этом мы видим первую аналогию между ними - она в стремительном угасании "вида" той информации, которая еще не имеет наименований своих отдельных структур, а потому не может быть помещена в долговременную память нашего сознания.
  
  2. Далее автор заявляет, что "сохранить сублиминальную информацию чуть дольше" можно лишь в том случае, если "сделать усилие". Конечно же, имеется в виду умственное усилие. Но не тоже ли самое мы наблюдаем, если в наше сознание является смысл новой идеи? Чтобы его сохранить в нашем сознании, наше внимание должно быть постоянно зафиксировано именно на этом смысле, а не на чем-либо другом. Малейшее отвлечение грозит нам потерей самого смысла. И вспомнить его бывает чрезвычайно трудно, и тем труднее, чем больше времени проходит с момента его явления. И здесь мы видим вторую аналогию - она в необходимости пристального сосредоточения на предмете новоявленного объекта.
  
  Только что представленные аналогии связаны со свойствами нашей "памяти" - с большой натяжкой можно сказать: "памяти" нашего сознания - в момент, непосредственно следующий за явлением новой информации из бессознательного в наше сознание. Далее рассмотрим вопрос причастности языка и той же памяти, - но уже без кавычек - к сохранению этой информации.
  
  Снова зададимся (вместе с Деаном) вопросом: почему ""бессознательное структурировано не как язык, а как затухающая экспонента""?
  
   Дело в том, что бессознательное мыслит (оперирует) образами, не имеющими наименований, поскольку у него, у бессознательного, нет (долговременной) памяти, куда бы оно могло поместить эти образы вместе с их наименованиями. Точнее было бы сказать, что память бессознательного рассредоточена ("размазана") по всему мозгу в виде некогда уже закрепленных связей между нейронами. (Не имея конкретизированных объектов памяти, бессознательное "мечется" между разными вариантами исполнения того или иного решения, поскольку его деятельность осуществляется, как полагает Деан, по вероятностному принципу (там же, стр. 121, 124, 127-129)).
  
  Именно поэтому "бессознательное структурировано не как язык, а как затухающая экспонента": связи между нейронами, возникающие тут и там, быстро "затухают", не будучи зафиксированными какими-либо наименованиями. То есть бессознательное, постоянно, переходя от одного образа к другому, "забывает" предшествующее, потому как оно находится в постоянном поиске вероятного решения задачи. Как видим, память на объекты, связанные со знаками языка, прочная и долговременная. Потому что эти наименования уже имеются в нашем сознании, они были заложены туда ранее. В то время как память, связанная с неназванными образами, память краткосрочная - она быстро улетучивается при малейшем отвлечении нашего сосредоточенного внимания от самого предмета (образа) этого внимания.
  
  К тому же, если мы будем иметь в виду раскрытие смысла явленной нам идеи, то "вспомнить ... мысль ... случайно" можно только в том случае, если мы успели наименовать некоторые элементы этой мысли. И это происходит в том случае, когда мы забываем только что мелькнувшую в нашем сознании мысль, ту мысль, которую мы уже начали раскрывать, да вдруг забыли ее, на мгновение, отвлекшись от ее смысла на что-либо другое.
   И вспомнить ее - и то с большим трудом - мы можем только в том случае, если вспомним какой-либо наиболее значимый элемент этой недораскрытой мысли. Именно к этому случаю можно отнести смысл предложения: "Чтобы мысль сохранялась долго, нужно сознание", потому что только в памяти сознания, в памяти долговременной, могут быть сохранены те наименования, которые причастны к раскрытию и фиксации смысла самой мысли.
  
  Кстати сказать, употребленное нами выше слово "образ" применительно к тому, чем оперирует наше бессознательное, весьма условно, потому что, оперируя на материальном уровне, бессознательное манипулирует нейронами и, главное, взаимосвязями между ними. Понятие же "образа" возникает у нас тогда, когда мы начинаем оформлять внове явленную идею, то есть раскрывать ее смысл и наименовывать те объекты (образы), которые являются составными ее частями. Вот здесь-то и появляется понятие "образа", поскольку за каждым наименованием скрывается материальное его воплощение в виде образа - в частности, изготовленного материального подручного средства по идеальному образцу искомого сущего. Строго говоря, образами и словами (наименованиями) манипулирует наше сознание; бессознательное же оперирует только нейронами в их взаимосвязях между собой. Так что, как мне представляется, общепринятое связывание бессознательного с образным правополушарным мышлением - всего лишь метафора, которой мы весьма активно пользуемся, не имея на это полного права.
  
  Таким образом, более или менее разобравшись в том, почему "бессознательное структурировано .... как затухающая экспонента", нам становится вполне понятным, почему сознание "структурировано" как язык. Мы знаем следующее: то, что оказалось в сознании имеет наименования, потому как храниться в сознании, в памяти нашего сознания, может только то, что нами уже было некогда поименовано. Изначально язык - как наименование объектов - нам нужен только для того, чтобы то, что зародилось в бессознательном и "вынырнуло" из него в сознание, сразу же не кануло в лету, не забылось. Поскольку то, что нами уже поименовано тут же, транзитом, автоматически направляется в долговременную память. Так что появившееся в сознании нечто новое мы стремимся тотчас же наименовать, чтобы сохранить его в памяти. Иначе говоря, в памяти нашего сознания сохраняется только то, что одето в "хитиновый покров" знаков какой-либо знаковой системы.
  
  В то время как в "памяти" нашего бессознательного (на уровне материи нейронов) находятся - в той или иной степени закрепленными - те взаимосвязи (вернее было бы сказать, следы этих связей или их отпечатки), которые ранее уже были созданы в процессах нашего мышления и познания. И эти взаимосвязи вряд ли "затухают" полностью, они сохраняются на каком-то минимальном уровне. И об этом свидетельствует, положим, то, что мы можем вспомнить давно забытое событие нашей жизни как в том случае, если мы приложим к этому достаточно интенсивные интеллектуальные усилия, так и в том случае, если мы случайно "наткнемся" на него, размышляя о чем-то сходном. Недаром говорится, что в нашей памяти запечатлено буквально все, что с нами произошло, начиная с нашего рождения и даже ранее.
  
  Вот и получается, что бессознательно воспринятая информация потому забывается "как затухающая экспонента", что то, что происходит на бессознательном уровне происходит на уровне материальном, а для того чтобы поддерживать спонтанно сложившуюся и самоорганизованную материальную структуру в ее неизменном виде, необходима энергия (в джоулях) в виде умственных усилий. А если нет притока энергии подобного вида, то эта структура тотчас же распадается, то есть, она "угасает" "по экспоненте".
  
  Вот точно также:
  - распадаются "ячейки Бенара" (другое название: "неустойчивость Бенара"), если мы снизим (до определенного уровня) подвод тепла (то есть, "управляющего параметра", по Пригожину) к нижней плоскости стенки сосуда, соприкасающейся с тонким слоем воды13;
  - исчезает сверхтекучесть жидкого гелия при повышении его температуры выше λ-точки равной 2,17 К;
  - исчезает сверхпроводимость некоторых металлов и сплавов при повышении их температуры до определенного уровня;
  - и забывается смысл внове явленной идеи в том случае, если мы не прилагаем определенных умственных усилий на сосредоточении нашего внимания на этом смысле.
  
  Отсюда нам становится более понятной роль памяти и роль языка в процессе мышления.
  
  Более того, нам не столь загадочным становится сам вопрос: как мы мыслим: образами или словами? И если мы задаемся вопросом, почему для того чтобы "мысль сохранялась долго, нужно сознание" (см. вторую цитату), то ответ ясен: потому что только в сознании, а вернее, в долговременной памяти нашего сознания мы можем хранить те наименования сущих, из которых состоит мысль. Наименования - это те этикетки, по которым мы можем узнать те образы (сущие), которые за ними скрываются. Получается, что правы и те, кто считает, что мы мыслим образами, как, положим, А. Шопенгауэр, который писал, что "Всякое исконное мышление происходит в образах"14; но правы также и те, кто считает, что мы мыслим словами, как, положим, Ален, который писал, что мы мыслим "... благодаря родственной близости слов, ..."15.
  
  "Секрет" же разногласия в том, что, как мы указали выше, бессознательное манипулирует "образами", "сплетенными" взаимосвязями между нейронами - ничем иным оно "мыслить" не может, поскольку на материальном уровне в его распоряжении имеются только нейроны в их взаимосвязях друг с другом. И именно эти взаимосвязи "ткут ткань" того "образа", облику которого на идеальном сознательном уровне должно соответствовать то или иное данное нами наименование. Тайна в том, как сотканный в бессознательном "образ" - в виде сплетенной сети нейронов - трансформируется ("перекодируется") на уровне сознания в сам смысл идеи и в те наименования сущих, которые являются составными (комплектующими) элементами этой идеи.
  
  Вот и получается, "образ" в нашем бессознательном является "официальным представителем" будущего наименования (слова, знака, смысла и т. д.) в нашем же сознании. И наоборот, каждое наименование (слово, знак, смысл и т. д.) есть "представитель" - на уровне идеального сознания - того "образа", который был ранее "соткан" (образован и закреплен) на материальном уровне нейронов в их взаимосвязях друг с другом. Вот такое "дублирование" бессознательного "образа" сознательным наименованием (положим, словом) просто необходимо нашему мышлению,
  - во-первых, для того чтобы иметь в памяти нами поименованные "образы",
  - а во вторых, для того чтобы мы могли извлекать их оттуда и манипулировать им в процессе нашего логического мышления.
  
  К тому же, каждое наименование в той или иной степени очерчивает границы того "образа", который был создан на уровне бессознательного, оно конкретизирует этот "образ", чтобы он не был слишком расплывчатым.
  
   Можно даже сказать - оно "дисциплинирует" его.
  И если мы хотим вспомнить какое-либо наименование, то, что мы делаем в первую очередь? - мы "ворошим" ту область нашего бессознательного, где это наименование некогда было уже (изначально) закреплено в виде связанных между собой нейронов. И только растревожив эту область попытками вспомнить, мы можем возбудить ее до такой степени, что слово вспомнится как бы само собой, спонтанно, даже тогда, когда мы на какое-то время забыли о наших попытках его вспомнить. И все это происходит как бы "спонтанно" потому, что во время наших попыток вспомнить, мы уже затратили определенное количество умственной энергии (в джоулях), и именно эта накопленная энергия пошла как на процесс бессознательного - нами неосознаваемого - поиска наименования, так и на сам акт внезапного воспоминания. То есть, наша "спонтанность" была уже "запрограммирована" той энергией, которая ранее была затрачена на попытки воспоминания.
  
  Так что и язык, и память нам необходимы не только для того, чтобы иметь "представительство" бессознательных актов в нашем сознании, но и для того, чтобы осуществлять сам процесс мышления на уровне сознания.
  Итак, имея в виду те два вида приведенной нами аналогии и те пояснения, которые за ними последовали, мы обнаруживаем достаточно полное соответствие того, что мы ощущаем в моменты прихода идей в наше сознание, тому, к каким выводам пришел автор цитируемой нами книги (С. Деан со своими сотрудниками), а также другие исследователи феномена сознания.
  
  Именно поэтому мы можем допустить, что процесс понимания смысла внове явленной идеи вполне идентичен процессу осознания "сублиминальной информации". А это означает, что, скорее всего, идентичными являются и те процессы, которые происходят при материальном взаимодействии нейронов в нашем мозге как в том, так и другом случае. И дополнительное и весьма существенное подтверждения этому мы постараемся привести в следующем пункте С.
  
  С. Осознание как "фазовый переход" нейронной сети из обычного состояние в состояние "замороженности" (Деан).
  
  Но в этой работе автором (Деаном) высказана еще одна мысль, роднящая ее с нами высказанным предположением о спонтанной самоорганизации нейронов нашего мозга - на манер спонтанной самоорганизации молекул воды в "ячейки Бенара" - в моменты озарений, инсайтов, интуиций. И касается она того, что в моменты осознания сублиминальных картинок, как выяснено в ходе экспериментов, в структурах мозга происходит фазовый переход, подобный фазовому превращению воды в лед. Вот что пишет Деан по этому поводу:
  
  "Мы с коллегами предположили, что глобальная массовая активация происходит тогда, когда передаваемое возбуждение переходит порог и начинает подпитывать само себя: одни нейроны возбуждают другие, а те, в свою очередь, передают возбуждение обратно (ссылка на работу Dehaene, Sergent, and Changeux 2003; ссылка в библиографии на стр. 374 - И.Ф.). В итоге мы имеем взрыв активности: тесно связанные между собой нейроны срываются в устойчивое состояние высоко уровневой активности ...
  Этот коллективный феномен напоминает то, что физики зовут "фазовым переходом", а математики - "бифуркацией": внезапная, практически дискретная метаморфоза физической системы. Пример фазового перехода из жидкого состояния в твердое - вода, которая замерзает и превращается в лед. В самом начале наших раздумий о сознании мы с коллегами заметили, что многие свойства сознательного восприятия вполне укладываются в концепцию фазового перехода"16. (Ссылка на работу Dehaene and Naccache 2001; ссылка в библиографии на стр. 373 - И.Ф.). (Там же, стр. 169, 170).
  
  Далее автор задается вопросом:
  
  "Можно ли утверждать, что осознанный стимул запускает фазовый переход в мозгу и мощно воздействует на активность коры, "замораживая" области мозга в согласованную структуру? Как это доказать? Чтобы докопаться до истины, мы с Антуаном Дель Кулем придумали простой эксперимент". (Автор ссылается на работу Del Cul, Bailler, and Dehaene 2007; ссылка в библиографии на стр. 374 - И. Ф.). (Там же, стр. 170).
  
  Затем автор описывает сам эксперимент, суть которого заключается в постепенном, ступенчатом (с интервалом в 16 миллисекунд) увеличении временного промежутка между быстрым (16 миллисекунд) показом цифры и последующим показом маски в виде набора букв. При этом на ЭЭГ фиксировалась работа мозга, и принимались во внимание субъективные отчеты испытуемых. И что же было обнаружено? Самое интересное они обнаружили при временном интервале - между показом цифры и показом маски - в 270 миллисекунд. Вот данное Деаном описание:
  
  "Но когда срок появления маски достиг 270 миллисекунд от начала демонстрации цифры, на ЭЭГ внезапно отобразилась массированная вспышка (...). В ходе экспериментов, участники которых сообщали, что видели цифру, волны мозга вдруг приобретали иной характер, а активность нарастала лавинообразно, быстро и мощно. Силу этого взрыва невозможно было объяснить крохотным изменением длительности паузы (в 16 миллисекунд - И.Ф.) перед появлением маски. Так мы получили прямое доказательство того, что доступ в сознательный опыт связан с фазовым переходом в динамике нейронных сетей". (Там же, стр. 172).
  
  Фазовый переход - это изменение структуры вещества, проявляющееся самыми разными способами:
  - переход ламинарного течения жидкости в турбулентное и обратно;
  - изменение состояния взаимосвязей между частицами этого вещества - вода: жидкость, лед, пар;
  - изменение характера осуществления теплообмена - "ячейки Бенара": теплопроводность сменяется конвекцией;
  - изменение свойств вещества - жидкий гелий: нормальное состояние мгновенно меняется на состояние, обладающее свойством сверхтекучести и сверхтеплопроводности;
  - изменение характера движения электронов - сверхпроводник: электрическое сопротивление проводника тока мгновенно снижается до нулевого значения.
  
  И как мы теперь понимаем, к этой же категории "изменения структуры вещества" мы могли бы отнести образование "комплексных диссипативных структур" (Пригожин), состоящих из определенного числа взаимосвязанных нейронов, представляющих - уже на уровне сознания - смысл идеи.
  
  Таким образом, мы никак не можем исключить, что и в случае спонтанного явления идеи в наше сознание происходит фазовый переход в виде спонтанно-когерентной самоорганизация ранее "разрозненных" нейронов в некий упорядоченный низкоэнтропийный ансамбль, идентифицируемый нами (по "выходе" его на уровень сознания) как внове явленный смысл идеи.
  Но мне бы не хотелось, чтобы у читателя складывалось впечатление, что я собираюсь "притянуть за уши" эксперименты, не имеющие прямого отношения к самой конкретике исследуемого вопроса, а именно, вопроса непосредственной взаимосвязи материального взаимодействия нейронов с отражением этого взаимодействия на идеальном уровне сознания в моменты инсайтов, озарений, интуиций. На самом же деле, моя задача состоит только в том, чтобы обратить внимание на сам факт возможности синхронной работы самоорганизующихся нейронов в эти моменты.
  
  И если, согласно многочисленным данным, полученным Деаном со своими сотрудниками (и коллегами), спонтанная активация деятельности нейронов возможна при такой достаточно простой операции, как осознание, как понимание ранее спрятанной за маской (то есть в бессознательном) картинки, то она, массовая активация, тем более должна быть возможна при понимании так же ранее спрятанной в бессознательном (на инкубационном этапе) "картинки", то есть смысла внове явленной идеи. Тем более, что явление идеи сопровождается возникновением достаточно мощной "группы поддержки", названной нами "эскортом ощущений", тех интеллектуальных ощущений, которые не могут не иметь своего отражения в деятельности мозга. (Напомним еще раз: это чувство интеллектуального удовольствия от понимания внове явленного смысла идеи, чувство удивления от внезапности его явления и чувство уверенности в надежности и единственности этого смысла).
  
  В связи с этим нам необходимо сделать одно пояснение, а следом за ним (в следующем абзаце) одно предположение. Начнем с пояснения. Одно дело "увидеть" в какое-то мгновение, не воспринятое нашим сознанием - то есть оказавшееся в бессознательном - сублиминальное изображение предмета, и только затем, через доли секунды, осознать его; другое же дело понять (осознать) предъявленный бессознательным нашему сознанию такое сложное образование как сгусток смысла идеи, сформировавшийся непонятно каким образом в этом бессознательном, и предъявленный в форме, которую мы также не можем "схватить": то ли это образ, то ли метафора, то ли символ и т. д. Ведь рождение идеи - это итог и нашего сознательного опыта, и целеустремленности в разрешении именно этого вопроса, и интенсивности нашего логического мышления на самом этапе рефлексии-1, предшествующей инкубационному этапу.
  
  Что же касается заявленного предположения, то по поводу него я могу сказать следующее. Вообще говоря, смысл формирования нового смысла идеи именно на бессознательном уровне, но выдаваемого именно в сознание - причем, выдаваемого в виде какого-либо "сгустка" (образа, метафоры, символа?) - заключается, скорее всего, в том, чтобы максимально (то есть, до предела) упростить то, что выдается из бессознательного в сознание. И цель подобного упрощения в том, чтобы сознание имело возможность "едино-моментно" воспринять этот новый для него смысл в его целостности. То есть воспринять мгновенно в виде "картинки", как это происходит в экспериментах, описанных Деаном. Потому что сознание, исходя из своей Природы, не может "едино-моментно" вместить в себя нечто разрозненное, разделенное на части или представленное в виде хотя бы двух разнородных частей. (Можно даже сказать, что та ин-формация, что была получена на этапе рефлексии-1 и далее обработана на этапе инкубации проходит "бутылочное горлышко" в точке 3 (на наших Рисунках), прежде чем оказаться на допонятийном этапе, а затем и на этапе рефлексии-11).
  
  Вот почему оно, сознание, должно на допонятийный этап получить в свое распоряжение нечто целостное, Единое, и только потом, на этапе рефлексии-11 (в процессе раскрытия смысла идеи) разложить это целостное (сгусток смысла) на части, то есть на те элементы, из которых на самом деле состоит смысл идеи. (А состоит он, как мы уже знаем, из комплекса взаимосвязанных исходных сущих. И этот комплекс позволяет нам обнаружить то недостающее звено, - а именно, искомое сущее - вид которого мы должны внове сначала создать (сформировать) в своем представлении, а затем воплотить в материальную форму подручного средства).
  
  Вот и создается впечатление, будто бы ин-формация, полученная на этапе рефлексии-1 и обработанная в бессознательном на инкубационном этапе, проходит в точке 3 (см. Рис. 1 и 2) через "бутылочное горлышко" (там же, стр. 47), чтобы на выходе получить не сам смысл идеи в развернутом его виде, а то, что мы назвали "сгустком смысла". Но это нисколько не мешает тому, чтобы наше сознание поняло этот "сгусток" смысла идеи в наиболее ярком свете озарения (прозрения, инсайта). Причем светоносный характер явления идеи необходим для того, чтобы наше сознание сразу же сосредоточилось на ее смысле, и в дальнейшем не упускало его из виду вплоть до того, как этот смысл нами будет раскрыт и зафиксирован в словах, символах, знаках.
  
  Более того, в пользу справедливости нашего предположения говорит еще и то, что на предварительном этапе рефлексии-1 наше мышление, оперируя некоторым набором исходных сущих, не в состоянии создать новый смысл идеи. А все потому, что рефлексия (на уровне логического мышления) может двигаться только поэтапно, от одного этапа мышления к другому - она не может мгновенно соединить эти этапы в нечто Единое, целостное. На это способно только бессознательное - и то только потому, что оно оперирует не идеальным знанием, а материальным, то есть на уровне живой материи нейронов нашего мозга, на том уровне, на котором в определенных, весьма специфичных граничных условиях возможна спонтанно-когерентная самоорганизация нейронов мозга в низкоэнтропийный ансамбль. Вот этот переход в состояние "замороженности" определенных структур мозга Деан и назвал фазовым переходом (бифуркацией), что и было у нас темой данного пункта.
  
   И, конечно же, только проведение экспериментов с фиксацией деятельности нашего мозга в моменты прихода новых идей в наше сознание может окончательно либо подтвердить справедливость нашей гипотезы, либо внести в нее дополнения и уточнения, либо опровергнуть ее. В том же случае если данное предположение, - а именно: возникновение новой мысли происходит в результате соединения нейронов нашего мозга в комплекс (ансамбль) определенного вида - в дальнейшем будет экспериментально подтверждено, то у нас появится основание к тому, чтобы считать, что новая мысль в своей основе не идеальна - она материальна, по крайней мере, в момент зарождения и возникновения ее в нейронных структурах нашего мозга.
  (Правда, затем перед нами встанет не менее сложная задача: объяснить, каким образом материальный комплекс (ансамбль) нейронов в дальнейшем трансформируется (на уровне нашего сознания) как в идеальный, "чистый" смысл идеи, так и в наименования тех объектов-сущих, которые входят в комплектацию данной идеи). И это явится еще одним подтверждением, что самоорганизация макроматерии берет начало в микроструктурах этой материи. Надо только знать, какие условия необходимо создать для того, чтобы побудить микрочастицы (положим, молекулы воды) к началу процесса спонтанной самоорганизации в макрочастицы (а именно, в "ячейки Бенара").
  
  Что же касается экспериментов, описанных в книге Деана, то они, конечно же, не дают нам повода отказывать живой (органической) материи нейронов нашего мозга в том, чтобы в экстремальных (сильно неравновесных, предбифуркационных) условиях проявлять те свойства, которые присущи неживой (неорганической) материи. Тем более что живая материя тем только и занимается, что самоорганизуется на всех уровнях, начиная от эмбрионального зарождения до появления высшего уровня развития в виде сознания и самосознания.
  
  3.5. Что создает новизну саму по себе: рефлексия на уровне сознания или материя на уровне нейронов нашего мозга?
  
  Из ранее изложенного в подпункте 2 мы уже поняли: в случае продуктивного мышления сознание на этапе рефлексии-11 только проявляет то, что уже случилось! в материальных структурах нашего мозга, и что уже было выдано на допонятийный этап. (А выдан был сгусток смысла идеи). Оно само (сознание) не создает новизну, оно в процессе логического мышления раскрывает идеальный смысл того нового, что нам уже было предъявлено бессознательным. И одновременно оно обо-значает нечто нам представленное (в сознание) в знакомых нам знаках какой-либо системы.
  
  То есть оно как бы "материализует" его в знакомые нам знаки, тем самым превращая доступное только нашему сознанию идеальное знание смысла идеи в материальное знание (слова и предложения письменности, формулы, речь и т. д.). А это, последнее, есть то знание, которое может быть воспринято материальными органами чувств любого члена данного сообщества (и тем самым уже внедрено в культуру и практику). Не будь этого превращения идеального знания ("чистого" смысла новой идеи) в материально воспринимаемые знаки, смысл идеи так и остался бы достоянием сознания творца и его памяти. Он не мог бы быть сообщен кому-либо другому.
  
  Как видим (см. Рис. 1 и 2), исходя только из того, что в процессе рефлексии-11 мы раскрываем внове предъявленный нам (предъявленный бессознательным) смысл идеи, вот именно, исходя только из этого, у нас складывается ложное впечатление, что это рефлексия-11 (логика) создала саму новизну, то есть сам смысл идеи. (Тем более, что инкубационная фаза отдалила от нас память о том, что именно мы мыслили на этапе рефлексии-1) На самом же деле этот смысл был создан до (момента) начала процесса нашей рефлексии-11 и даже до допонятийного этапа. И скорее всего он был создан в конце инкубационного этапа, в точке 3. Поскольку в конце (на излете) нашей рефлексии-1, предшествующей этому этапу, его, этого смысла, еще не было, а вот на допонятийном этапе он уже вдруг появился в виде сгустка смысла, который нам еще предстоит раскрыть (развернуть) в полноценный смысл-Истину.
  
  Это, во-первых. Зафиксируем этот момент: сам смысл идеи появился в промежутке между рефлексиями-1 и -11. А это значит не что иное, как то, что - и это уже, во-вторых - этот сгусток смысла был создан не в идеальных (духовных, ментальных) "структурах" нашего сознания, то есть не на уровне действия нашей логики, манипулирующей осознаваемыми нами идеальными образами, а создан он был в материальных нейронных структурах нашего мозга. То есть, образован он был в нашем бессознательном. И это дает нам неоспоримое право идентифицировать бессознательную деятельность нашего мозга - по крайней мере, в случае создания идеи - как деятельность материальную, ту деятельность, которая осуществляется на уровне спонтанного материального взаимодействия нейронов в виде взаимосвязывания их в определенные ("диссипативные", как сказал бы Пригожин) структуры.
  
  Тогда находит свое оправдание тезис о том, что функционирование нашего мозга (и организма в целом), по крайней мере, в подавляющем своем большинстве происходит под патронажем нашего бессознательного. Сознанию остается лишь следовать теми путями, которыми ему дозволено следовать самим бессознательным.
  
  Правда, ни в коем случае не надо забывать, что сама подготовка к моменту создания новизны самой по себе и инсайтного явления ее в наше сознание была произведена в процессе достаточно интенсивных - и, казалось бы, напрасных! - интеллектуальных (идеальных) усилий на этапе рефлексии-1, когда мы пытались
  - не только интенсифицировать процесс логического мышления на этом этапе,
  - но и, как мы полагаем, именно, "достучаться" до самих материальных структур мозга,
  
  То есть, довести их до такой степени "возбуждения" (флуктуирования, по Пригожину), когда, в результате достижения точки бифуркации, становится возможной спонтанная самоорганизация бесконечного количества "разрозненных" нейронов в некий ансамбль, "выход" которого на уровень сознания наша психика воспринимает как внезапный, инсайтный приход идеи в наше сознание, результатом чего является:
  - и понимание смысла этой идеи,
  - и чувство интеллектуального удовольствия от самого акта мгновенного понимания этого сгустка смысла,
  - и чувство удивления от внезапности его явления,
  - и уверенность в надежности, истинности и единственности этого смысла для решения задачи, стоящей перед нами.
  
  Спрашивается, для чего мы так скрупулезно разбирались в этом пункте с последовательностью процесса продуктивного мышления и с тем, каким материалом оно манипулирует? Данным рассуждением мы постарались локализовать место возникновения новизны самой по себе. Все дальнейшие действия нашего мышления (сознания) направлены только на то, чтобы зафиксировать (хотя бы в словах), сохранить (хотя бы в памяти) и представить эту новизну, - а именно, представить искомое сущее - на всеобщее обозрение, облачив его в одеяние всем знакомых слов, предложений, знаков, метафор и т. д. И только после всего этого мы уже можем по созданному нами идеальному виду-образцу искомого сущего изготовить материальное его воплощение - подручное средство, с помощью которого в социуме будет изготавливаться Продукция для каких-либо его нужд.
  
  Далее переходим к вопросу бессознательности возникновения той сингулярной материальной структуры, которая формируется в нашем мозге и которую мы назвали новизной самой по себе.
  
  3.6. Бессознательность процесса создания новизны самой по себе.
  
  Но какие же основания мы имеем к тому, чтобы отнести процесс создания новизны самой по себе к категории бессознательных процессов? Скорее всего, основанием является то, что творение новизны данного вида не освещается нашим сознанием, и мы, естественно, ничего не знаем о том, что и как там творится, - потому и принимаем этот процесс как процесс бессознательный. Правда, в ходе последующего раскрытия смысла идеи нам все-же, постфактум, становится понятным, что именно творилось в нашем бессознательном. (А творился сам смысл идеи).
  
  А вот, как он творился, этого мы не знаем. Мы можем лишь предположить, что творение самого смысла идеи произошло в процессе спонтанно-когерентной самоорганизации материи нейронов нашего мозга в некий упорядоченный ансамбль, который, будучи "предъявленным" сознанию и проявленным им - как проявляется позитив из негатива - мы воспринимаем как инсайтное явление идеи в сознание, или как озарение, прозрение (см. эпиграф).
  
  Так что бессознательность данного процесса определена нами двумя факторами:
  - отсутствием его представленности в нашем сознании вплоть до момента инсайта,
  - и материальностью тех процессов, которые лежат в основании спонтанной самоорганизации нейронов в некий, как мы полагаем, низкоэнтропийный ансамбль, образованный из ранее "разрозненных" (высокоэнтропийных) нейронов.
  
  Из чего можно заключить, что материальные процессы, происходящие в нашем мозге, не имеют непосредственной представленности в нашем сознании. Они могут быть в нем, в сознании, представлены только опосредовано, - и то в достаточно редких случаях - то есть через приданные этим процессам наименования, а именно, слова, знаки, образы, метафоры и т. д. (В самом же мозге эти процессы представлены в виде электрических сигналов и в виде функционирования нейромедиаторов). Видимо, как управление автоматическим материальным процессом пищеварения (сердцебиения, дыхания и т. д.) не доводится до нашего сознания, так и управление спонтанным материальным процессом создания новизны самой по себе не доводится до нашего сознания. Доводится лишь результат достаточно значимых его операций, тех операций, которые "прорвались" в сознание, облачившись в одежду каких-либо наименований. "Одеяние" наших мыслей есть непременное условие их представленности в нашем сознании.
  
  (Кстати сказать, если продолжить аналогию проявления негатива, то последний проявляется через посредство специального раствора (галогенидов серебра), в то время как проявление внове явленного смысла может быть осуществлено посредством символов какой-либо всем знакомой знаковой системы (слова, формулы, таблицы, графики, речь и т. д.). Ясно теперь: человеческая способность "овеществлять" наши идеальные мысли посредством материальных знаков языка есть тот "раствор", который проявляет их с той целью, чтобы они могли быть "увидены", восприняты и поняты как нами самими, так и другими членами данного сообщества).
  
  Так что все, что поступает в сферу идеального сознания может быть осознано, но не может быть осознано (здесь и сейчас), что и как свершается в материальных структурах нашего мозга. О том, что свершается мы можем узнать, но не в момент свершения, а только после того как это, уже свершенное - через какой-то достаточно небольшой промежуток времени - будет нам предъявлено на уровень сознания. О том же, как свершается возникновение новизны самой по себе - для нас это тайна за семью печатями.
  
  Для проникновения в эту тайну, скорее всего, надо "опуститься" на уровень микровзаимодействия нейронов нашего мозга (посредством электрических сигналов и нейромедиаторов), а скорее всего, спонтанно-когерентного их взаимодействия и образования макроструктур-ансамблей. Аналогией же здесь, - постоянно нами эксплуатируемой, - может послужить спонтанно-когерентное взаимодействие микрочастиц (молекул, 10-8 см) воды, результатом чего является спонтанное образование макроструктур - циркулирующих потоков воды (1 см), то есть "ячеек Бенара", о чем речь уже шла выше.
  
  И я не вижу принципиальной разницы между:
  - спонтанной самоорганизацией молекул воды в "ячейки Бенара" под воздействием "управляющего параметра" в виде подводимой к системе тепловой нагрузки (в вт/м2)
  - и возможностью спонтанной самоорганизации нейронов нашего мозга под воздействием уже осуществленной и уже запущенной в ход "реакции" воздействия умственных усилий (в джоулях) на ход процесса мышления.
  
  Вопрос только в том, как создать условия для возникновения спонтанной и когерентной самоорганизации микрочастиц материи того или иного вида, будь то неживая материя (молекулы воды) или материя живая (нейроны). (Не забудем притом, разница между неживой материей и живой весьма условна: взаимодействие, положим, между живыми нейронами осуществляется посредством весьма реальных неживых заряженных материальных частиц - трансмиттеров, передающих электрические сигналы от одного нейрона к другому).
  
  Итак, мы разделили:
  - понятие внове создаваемого смысла идеи, исходя из которого мы формируем недостающее для комплектации идеи искомое сущее, и по образцу последнего изготавливаем подручное средство,
  - и понятие новизны самой по себе, благодаря которой этот смысл возникает и в дальнейшем оформляется.
  
  Далее постараемся зафиксировать те тайны продуктивного мышления, которые находятся вне зоны нашего понимания. И не только зафиксировать, но и, по возможности, предложить некоторые пути их разрешения.
  
  3.7. Четыре тайны продуктивного мышления.
  
  А. Первая тайна: как возникает материально самоорганизованный ансамбль нейронов нашего мозга и как он трансформируется в идеальный смысл идеи, предъявляемый сознанию?
  
  Как видим, одной из самых таинственных особенностей нашего бессознательного (иррационального) продуктивного мышления является то, что оно, будучи само по своей Природе, как мы полагаем, материальным, - то есть, создающим ансамбли из материальных нейронов, - выдает в сознание идеальное содержание, то есть выдает смысл идеи. Причем, выдает только тот смысл, для выражения которого у нас уже наготове имеются слова (знаки, символы, метафоры), способные его оформить и зафиксировать. Но мы не знаем
  - ни того, при каких условиях и каким образом происходит самоорганизация нейронов в низкоэнтропийный ансамбль,
  - ни того, как этот материальный ансамбль трансформируется в идеальный смысл,
  - ни того, каким образом осуществляется связь сама по себе между материальным образованием и идеальным смыслом, то есть не знаем, каким образом внове сформированный ансамбль нейронов перекодируется ("трансформируется"), положим, в знакомые нам слова и образы, раскрывающие этот смысл.
  
  Здесь имело бы смысл подчеркнуть следующее: скорее всего, есть принципиальное отличие того,
  - что происходит в материальных структурах нашего мозга в процессе рефлексии, то есть в процессе логического мышления,
  - и того, что происходит в этих структурах в момент (в акте) спонтанного явления идеи из бессознательного в сознание.
  
  И это отличие, как нам представляется, заключается в способности нейронов нашего мозга - в определенных условиях его функционирования (имеется в виду второй случай) - спонтанно самоорганизовываться в некий ансамбль, "предъявляемый" в сознание в виде сгустка смысла внове явленной идеи. И совсем даже не исключено, что этот процесс и этот акт связаны с достижением - в каких-либо структурах мозга - точки бифуркации, после которой становится возможным проникновение того или иного смысла идеи в наше сознание.
  
  И этот смысл может быть понят и раскрыт только тем интеллектом, который его создал, а не кем-либо посторонним. (Посторонний в принципе не имеет к нему доступа). Вот почему, раскрывая этот смысл, наше сознание буквально вынуждено перевести это идеальное (сгусток смысла) - понятное только ему самому, сознанию - в нечто материальное, понимаемое не только им самим, но и сознаниями остальных членов сообщества (посторонними). И таким материальным, конечно же, являются либо произносимые слова, либо видимые нашим зрением знаки письменности, выражающие смысл новоявленной идеи. Они - как материальные знаки - могут быть восприняты материальными органами наших чувств, а затем представлены в сознание, - опять же в виде идеального (знания) - поняты им и даже помещены в память.
  Как видим из изложенного, процесс возникновения новизны есть волнообразный процесс постоянного "перетекания" материально образованного в идеально образованное, а идеально образованного в материально образованное и т. д. (Не напоминает ли это нам нечто квантово-механическое, происходящее на уровне микрочастиц материи, в чем неустанно пытался разобраться Р. Пенроуз, и на что мы уже указывали в подпункте 3.2).
  
  
  В. Вторая тайна, связанная, скорее всего, с первой: есть ли "переходное звено" и что оно собой представляет, если оно все же есть?
  
  Как мы увидим далее, загадочность возникновения нашего продуктивного мышления на тайне самоорганизации нейронов нашего мозга не заканчивается. Она распространяется на поиск так называемого "недостающего" или "переходного" звена в развитии высших приматов в существа разумные. Почему мы так думаем?
  
  По моему мнению, совсем даже не исключено, что мы до тех пор будем искать "переходное звено", пока не поймем, что искать его надо не в археологии, не в палеонтологии и не в антропологии, а в нашем мозге, в нашей вдруг возникшей способности создавать идеи. (Как мы вдруг - в какой-то неожиданный для нас момент - создаем идею, так и Природа вдруг - в какой-то момент нашего доисторического развития - наделила одно из своих чад способностью создавать идеи). Она-то, эта способность, а вернее, овладение этой способностью и послужило "переходным звеном", внедренным - скорее всего, в результате передаваемой по наследству судьбоносной мутации - в повседневную жизнь человекоподобного существа.
  
  Так что "переходное звено" - это весь тот период времени, и все те преобразования в человеческом сообществе, когда эта мутация (и мутации, впоследствии вызванные ею), зародившись в геноме одного человека (Адама или Евы, а скорее, "Митохондриальной Евы"), передавалась в поколениях, закрепляясь и расширяясь вплоть до того времени, как она, подобно пандемии, охватила весь ареал достаточно компактного проживания тех людей, которые, будучи ранее "неразумными", вдруг стали (через поколения) разумными, то есть способными генерировать новые идеи, общаться посредством речи и объединяться в сообщества. Именно отсюда, из этого положения, можно заключить о "взрывном характере" как технологического оснащения человека (орудия охоты, труда и т. д.), так и развития его языка в какой-то период нашего раннего доисторического развития17.
  
  Вот почему, как мне представляется, мы ищем "переходное звено" там, где его никогда не было и в помине. На самом же деле никакого "переходного звена" - в виде промежуточного сообщества человекоподобных существ - не было, а было пространственно-временное "освоение" и распространение мутации, вдруг возникшей в геноме нашего доразумного предка, приведшей его (в его поколениях) к так называемой разумности, то есть к способности создавать идеи, раскрывать их смысл, говорить и объединяться в сообщества.
  Что же касается полной неопределенности в вопросе о том, когда именно и где произошла "взрывная мутация" - в виде появления то ли "гена разума", то ли "гена языка", - то не исключено, что распространение этой мутации во времени и в пространстве могло либо расширяться, либо сужаться в поколениях людей того или иного ареала проживания, что и приводило к постоянной конфронтации сообществ, обладающих способностью продуктивно мыслить и ею не обладающих.
  
  И не этот ли фактор преобладания "разумности" над "неразумностью" привел к "победе", то есть, в конечном счете, к истреблению последних? Иначе говоря, "взрывная мутация", как можно предположить, однажды возникнув, имела "плавающий характер" своего пространственно-временного распространения по территориям расселения наших древних предков, постоянно воюющих между собой, постоянно вступающих в половые контакты со своими толи близкими, толи далекими сородичами и постоянно передающих или не передающих внове обретенную когда-то генетическую способность продуктивно мыслить.
  
  С. Третья тайна, связанная как со второй, так и с первой: для чего и как возник язык?
  
  Эта тайна связана с причиной появления нашего языка в виде речи: для чего она, речь, возникла - для производства мышления или для осуществления коммуникации? (см. там же, стр. 12, 15). Скорее всего, она возникла сразу как для того, так и для другого. Вот и Деан в своей книге по этому поводу пишет следующее:
  
  "... я вслед за Ноамом Хомски полагаю, что язык развился не как система коммуникации, а как средство репрезентации и главным его достоинством является то, что он позволяет обдумывать новые идеи, а не просто делиться ими с окружающими"18.
  
  Но здесь принципиально важным для нас является уточнение вопроса: для производства какого мышления возникла речь:
  - повседневного коммуникационного и логического,
  - или для мышления иррационального, продуцирующего новые идеи; именно идеи, а не логически составленные смыслы вроде: Петр выше Николая ростом?
  
  По нашему мнению, речь возникла, в первую очередь, для того, чтобы мы, уже наделенные способностью создавать новые (иррациональные) идеи, могли,
  - во-первых, раскрывать их смысл;
  - во-вторых, наименовывать (называть посредством речи) те объекты, которые являются составляющими элементами этой идеи;
  - в-третьих, выражать этот смысл посредством поименованных объектов в их взаимосвязи между собой;
  - в-четвертых, фиксировать его (смысл) в своей памяти;
  - и в-пятых, делиться им со своими сородичами.
  
  А вернее, делиться тем новым, что спонтанно возникает в нашем бессознательном и, буквально, ошеломляет наше сознание своим явлением. Следует подчеркнуть особо: эмоциональный фактор, сопровождающий явление смысла идеи в наше сознание был не на последнем месте, - если не на первом! - в осуществлении желания поделиться её содержанием. Именно эйфорическое состояние нашей психики побуждало нас делиться ее смыслом с нашим ближайшим окружением. А это состояние, как мы уже знаем, является следствием внезапно возникшего понимания внове явленного в наше сознание смысла идеи.
  
  Не имея языка, в принципе невозможно было ни создать новую мысль, ни раскрыть её смысл. Потому что, положим, развертывание самого смысла идеи - это и есть процесс наименования того, посредством чего мы раскрываем и оформляем ее смысл. Да к тому же, только поименованное (названное) мы можем поместить в память, сохранить его в ней и в дальнейшем оперировать названными вещами в нашем общении с ближайшим окружением.
  
  Так что речь появилась не столько из потребности коммуникации, сколько из способности к изобретательству и неодолимому желанию поделиться с близким окружением своей идеей и внедрить ее в практику совместной деятельности. (Может быть, именно здесь надо искать истоки и зачатки нашего альтруизма?). Поэтому можно сказать, что возникновение способности творить новизну работало сразу (и комплексно) на три фронта:
  - не только на развитие языка (речи),
  - и не только на постоянное обогащение социума разного рода новшествами,
  - но и на процесс социализации человеческих сообществ посредством более эффективной коммуникации между членами этого социума.
  
  Выражаясь более конкретно, можно даже сказать: язык появился из потребности наименовать и озвучивать те образы, которые возникали не столько в процессе коммуникации (приматы, активно между собой общающиеся, вполне обходятся без речи), сколько в процессе самого продуктивного мышления. А возникали они исходя из манипулирования в нашем представлении, в первую очередь, видимыми нашим зрением вещами.
  
   Так, положим, для того чтобы изобрести остроугольный камень для разделки туши убитого животного надо было иметь в своем образном представлении: и этот еще не обработанный камень, и само животное; и его несъедобные шкуру и кости, которые надо было отделить от мяса; и съедобное мясо, которое можно было поджарить на костре, и много чего другого надо было иметь. И все это было доступно нашему зрению, представлению, ощущению и обонянию.
  
  Но этого было мало: надо было наименовать то, что нами видимо и ощущаемо для того, чтобы общаться (на расстоянии) посредством этих наименований со своими близкими сородичами. Наименования - представители нашей мысли, и они должны нести весть о смысле самой мысли. А потому, эти наименования нужно было озвучить посредством слов всеми понимаемой речи; той речи, которая и осуществляет логическую взаимосвязь поименованных объектов, и передает эту "логику", в первую очередь, близкому окружению. Как видим, только из идеи создания данного орудия охоты (или труда) возникает достаточно значительный круг вещей-образов, которые буквально требуют своего наименования и озвучания, поскольку, не имея таковых, была бы сильно затруднена сама - в дальнейшем многократно повторяемая во времени и распространяемая в пространстве - операция как создания данного орудия, так и совместной разделки туши.
  
  И таких идей на пути социализации человека было великое множество: и идеи создания (и сохранения) огня, жилища, капкана, копья, лука, колеса, телеги, рычага; и идеи нравственности, справедливости, государственности; и идеи освоения и возделывания зерновых культур, одомашнивания животных, приручения волка и т. д. и т. п.
  
  Вот почему, в первую очередь, нам надо помнить следующее: речь - это дублирование в виде озвучивания тех наименований, которые относятся к тому или иному предмету-объекту. Но это тот случай, когда эти наименования уже были кем-то созданы когда-либо ранее. При создании же речи "с нуля" ситуация была гораздо сложнее: наименования - как обозначения предметов - возникали одновременно (параллельно) с озвучиванием того, на что указывалось (положим, пальцем или взглядом) во время произношения определенного числа фонем. И это соотнесение сочетания фонем с определенным предметом было началом обучения речи - скорее всего, через звукоподражание - и началом развития той памяти (в первую очередь зрительной и звуковой), которая связана с запоминанием вида предмета и того звукосочетания, которое сопряжено именно с этим видом.
  
  Именно здесь следовало бы поискать разгадку возникновения языка! Не имея озвученных (а вернее, звучащих) наименований, мы бы не могли ни создать идею, ни раскрыть ее смысл, ни зафиксировать его, ни передать другим. Язык в форме материализованного наименования (язык звучащей речи и язык видимого зрением письма) и мысль в форме идеального содержания взаимодополнительны - одно без другого не может существовать. Потому что для того чтобы раскрыть это содержание надо было попутно оформить и зафиксировать оформленное. Слова языка - это этикетки, которыми мы обозначаем и закрепляем последовательность прохождения того пути, которым следует наша мысль. (Без них, скорее всего, наша мысль не столько заходит в тупик, сколько, вообще, не может зародиться). Как полагал У. Эко: "Язык никогда не будет тем, что мы мыслим, но тем, в ЧЕМ свершается мысль"19. А это означает не что иное, как совместность развития языка и мышления.
  
  Не имея этих знаков, ведущих ее подобно Вифлеемской звезде, раскрыть мысль невозможно. Шимпанзе потому не стали разумными существами, что им не подарена была способность творить идеи. Имей они ее, разумный примат появился бы, по крайней мере, на несколько сотен тысячелетий раньше того времени, как появился разумный человек. А так вся их эмоциональность уходит в песок бурного жестикулирования и поддержания иерархического порядка в группе, вместо того чтобы пойти на индивидуальное переживание внове являемых смыслов и внедрение последних в практику жизни.
  
  Так что идеи, кроме своей способности вносить новизну в социум, обладали еще одним примечательным свойством - свойством объединять людей "вокруг" себя при непосредственном участии языка как речи. К тому же не надо забывать: человек продуктивно мыслящий, один - в поле не воин. Внедрение подавляющего большинства идей в практику жизни требует совместного участия и применения соответствующих технологий. А здесь без языка никак не обойтись.
  
  Д. И четвертая тайна, связанная с первой: почему мы считаем внове проникший в наше сознание смысл идеи истинным смыслом, а проще говоря, Истиной?
  
  Эта тайна для нас непостижима по следующим обстоятельствам, два из которых (первые) являются сопутствующими появлению этой Истины.
  
  а). Во-первых, почему новая идея-Истина предпочитает являться нам из бессознательного? Другими словами, почему, как мы полагаем, идея возникает через посредство спонтанной самоорганизации нейронной материи нашего мозга; той самоорганизации, которая наступает в результате все нарастающих флуктуаций в самой нейронной материи? Почему смысл идеи не возникает непосредственно в процессе нашего последовательного и, казалось бы, выверенного на каждом шагу идеального логического мышления, то есть в процессе самой рефлексии-1?
  
  Исходя из этого, естественно, возникает вполне обоснованное предположение, что новизна сама по себе может возникнуть только в материальных структурах. Причем эти материальные структуры, согласно Пригожину, прежде всего, должны быть возбуждены - "управляющим параметром" - до такой степени флуктуирования, чтобы выйти на точку бифуркации с последующим разветвлением, на одной из ветвей которого возможна спонтанно-когерентная самоорганизация материи в некий низкоэнтропийный ансамбль, намного превышающий по своим размерам исходные частицы самоорганизуемой материи, будь то молекулы жидкости (в "ячейках Бенара", "химических часах") или нейроны нашего мозга, выдающие новую идею в сознание.
  
  В конечном счете, значит ли это то, что только материя является той средой, где может зародиться новизна сама по себе? А как быть тогда с нашим так называемым всемогущим разумом, оперирующим образами в нашем, как мы считаем, идеальном сознании? Причастен ли он к созданию именно этой новизны? Или он исполняет всего лишь роль "мальчика на побегушках" в пьесе, спонтанно разыгрываемой самой материей нашего мозга? А если брать шире, то и разыгрываемой материей того социума, где мы живем, а заодно, и материей самой Природы (см. эпиграф к Статье). В таком случае, ни о какой человеческой свободе воли не может быть и речи. Свободой воли обладает только всемогущая Природа в виде той материи, которая в самых разнообразных видах в ней заключена, и которая в самых непредвидимых нами условиях способна спонтанно самоорганизовываться и "выдавать на-гора" нечто нами совершенно непредвидимое, контингентное.
  
  У нас нет никакого сомнения в том, что наше сознание в обязательном порядке опирается на деятельность материи нейронов нашего мозга. Тогда возникает вопрос: в чем заключается разница между
  - деятельностью материи нейронов нашего мозга, создающей новизну саму по себе,
  - и деятельностью нашего идеального сознания, подготавливающего приход этой новизны (на этапе рефлексии-1) и раскрывающей ее смысл (на этапе рефлексии-11)?
  
   Только ли она в том, что первая материя способна претерпевать "фазовый переход" (Деан) и самоорганизовываться, как мы полагаем, в низкоэнтропийные нейронные ансамбли, а вторая - на это не способна? (Речь, конечно, идет не о разных видах материи, а о разных способах функционирования этой материи, зависящих от того, в каких граничных условиях находится эта материя). Пока что ясно только одно: деятельность материи нейронов нашего мозга и деятельность нашего идеального сознания взаимно дополнительны друг другу, но совсем неясно, как и в какой степени сознание в процессе своего идеального функционирования опирается на деятельность материальных нейронов, и наоборот, как процесс материальной самоорганизации нейронов мозга связан с идеальной деятельностью сознания. Ведь оба этих процесса невозможны один без другого.
  
  в). Во-вторых, почему для раскрытия смысла внове являемых нам идей у нас всегда уже имеются наготове языковые средства для их оформления?
  
  Иначе говоря, каким образом наше бессознательное всегда бывает осведомлено о том, что выдаваемая им идея будет - в обязательном порядке - принята сознанием, раскрыта им и оформлена? Данное обстоятельство, в свою очередь, наталкивает на ту мысль, что наше бессознательное, продуцирующее идеи (в виде новизны самой по себе), ограничено в своих действиях теми рамками, в которых находится наше сознание со всем его ранее уже накопленным опытом. Это, во-первых. А во-вторых, не имея возможности выйти за эти рамки наше бессознательное обладает одним завидным преимуществом перед сознанием: оно может "придумать" и осуществить такие комбинации сущих (в их взаимосвязях друг с другом), на которые не способно наше сознательное логическое мышление, оперирующее только тем, что находится в области как его непосредственного сиюминутного видения, так и всего того, что оно способно на данный момент извлечь из памяти, то есть способно вспомнить.
  
  Это может свидетельствовать только о том, что бессознательное способно оперировать всем тем материалом, который ранее освоен сознанием, вне зависимости от того, можем ли мы его вспомнить или нет. То есть, у бессознательного нет того, что мы называем памятью - ему доступно все то, что находится в памяти сознания, скорее всего, уже в виде каким-то образом уже закрепленных - в той или иной степени - и сохраненных нейрофизиологических связей. Ведь деятельность нейронов в их взаимосвязях друг с другом есть единственная прерогатива бессознательного.
  
  Иначе говоря, если сознание оперирует только тем материалом, который им выбран и на который обращено его внимание, то бессознательное, поскольку оно видит картину в целом (а не выборочно), оперирует - оценочно-вероятностным образом - всем материалом, имеющим отношение к данному вопросу20. Потому оно и может сформировать и выдать смысл идеи в "концентрированном" виде, то есть в виде новизны самой по себе, предполагающей дальнейшее раскрытие этого сгустка смысла (в идею-Истину), но уже на сознательном уровне в процессе рефлексии-2.
  
   Вот точно так же, рассматривая многофигурное живописное полотно, мы можем, во-первых, сосредоточить наше внимание всего лишь на отдельных фигурах, а во-вторых, можем охватить единым взглядом всю композицию в целом. При этом если в первом случае нам вряд ли удастся по этим фрагментам понять хотя бы сюжет картины, то во втором случае мы можем не только понять его, но и даже "схватить" идею в картине заключенную. Такова фундаментальная иррациональная способность нашего бессознательного, которой наделила нас сама Природа.
  
  Но наделила она нас ею только с одним непременным условием: если мы сами на предварительном рациональном уровне (рефлексия-1) приложим достаточно интенсивные интеллектуальные усилия к разрешению поставленной нами задачи. Не соблюдая этого условия, нам вряд ли стоит надеяться на то, что бессознательное в какой-то момент протянет нам руку помощи в виде спонтанной выдачи смысла идеи в наше сознание.
  
  Исходя из этого, можно даже заключить, что в процессе наших интеллектуальных усилий на этапе рефлексии-1 каким-то образом в бессознательном, - а может быть и в сознании - накапливается энергия, идущая затем на акт спонтанного явления смысла самой идеи на сознательный уровень. И об этом свидетельствует тот факт, что идея может явиться в наше сознание только после достаточно интенсивной логической проработки вопроса, являющегося предметом нашего живейшего интереса. (И недаром уже Платон (Сократ) устами Диотимы полагал, что творчески настроенные люди всегда беременны тем, что они вынашивают в себе21).
  
  Как видим, в процессе логического мышления только сознание может выбрать то, что ему необходимо помыслить, в то время как в процессе продуктивного иррационального мышления только бессознательное может "выдать на-гора" им уже выбранный сгусток смысла, далее предоставляя сознанию возможность раскрыть и оформить его. И если мы зададимся совсем уж некорректным и ехидным вопросом, почему бы самому бессознательному - ведь оно такое "умное" - не заняться раскрытием смысла внове явленной идеи и его оформлением, то ответ очевиден: бессознательному и сознанию присуще "разделение труда" между ними.
  
  И это разделение - по крайней мере, для случая продуктивного (иррационального) мышления - заложено в наш мозг самой Природой:
  - бессознательное функционирует, преимущественно, в сфере материального взаимодействия нейронов; сознание - в сфере как материального, так и идеального;
  - бессознательное не имеет непосредственного выхода на язык; сознание - имеет;
  - бессознательное спонтанно-сингулярно и целостно; сознание - логически выверено, поэтапно.
  
   Именно по этим обстоятельствам сознание вынуждено заняться раскрытием - предоставленного ему бессознательным - смысла идеи. Бессознательное проделывает огромную, невидимую нашим сознанием продуктивную "черновую" работу, в то время как сознание "обо-значает" (то есть, наименовывает, как видимую верхушка айсберга) тот массив проделанной бессознательным работы, который внезапно оказался в поле нашего сознательного видения.
  
  Поэтому можно - конечно же, гипотетически - предположить: если бы вдруг сознанию вздумалось исполнять работу бессознательного, то оно, наверняка бы, сошло с ума. Так что бессознательное, кроме своей продуктивной функции, исполняет еще и функцию терапевтическую - оно предохраняет сознание от непомерной для него загруженности. И еще неизвестно: то ли эта загруженность сознания, то ли недостаточная "терапевтическая" помощь бессознательного, то ли какие-либо другие обстоятельства послужили причиной сумасшествия известных нам великих мыслителей.
  
  с). И наконец, в-третьих: почему все внове возникающие смыслы (идеи), в подавляющем большинстве, истинны?
  
  Иначе говоря, почему новоявленную новизну мы считаем Благом и данной нам от Бога Истиной, а не каким-либо будто бы подсунутым нам злодейством? Можно ли, например, назвать злодейством возникновение речи, оседлого образа жизни, письменности, Интернета или открытие гравитации, периодичности свойств химических элементов, ядерного деления материи и т. д. и т. п.? Вряд ли, но:
  - может быть, это всякий раз ниспосланное нам свыше испытание употребить изобретения и открытия либо себе во благо, либо во зло?
  - а может быть все-таки все то, что создается по запросу социума является Истиной, а лучше сказать Благом и добром, а все то, что создается из эгоистических, меркантильных, ресентиментных, корпоративных и прочих им подобных негативных запросов самого человека является Злом?
  
  Ведь социум есть одно из следующих - после создания человека разумного - живое Природное видообразование, созданное самой Природой. В то время как человек продуктивно мыслящий является всего лишь Подручным Средством у него. Он для того и был наделен способностью генерировать идеи, чтобы быть в услужении у социума, а не у самого себя. Так имеет ли он право самовольничать, заявлять свою волю (Достоевский), а не исполнять волю социума, какой бы она не была?
  
  Заданные (двумя абзацами) выше два вопроса, конечно же, являются на данный момент риторическими, и мы вряд ли сможем предложить какое-либо решение.
  Но мы все же попытаемся обосновать, почему все то, что создается по запросу социума является Благом как для социума, так и для самого человека.
  Попытаемся подойти к ответу на этот вопрос поэтапно, соблюдая логическую последовательность.
  
  1. Как мы уже знаем, многочисленная практика создания идей свидетельствует о том, что уже в первый момент проникновения смысла идеи в наше сознание (допонятийная фаза) у нас создается впечатление истинности, надежности и единственности этого смысла для разрешения той задачи, которая перед нами стоит. (И это достаточно подробно было описано А. Пуанкаре в работе "Наука и метод" 22). Причем это впечатление подкрепляется эйфорическим чувством интеллектуального удовольствия от понимания внове явленного смысла, не говоря уже о том (Платоново-Аристотелевском) чувстве удивления, которое связано с внезапностью его явления.
  
  2. Спрашивается, для чего природа нашего продуктивного мышления сопроводила явление нового смысла столь внушительным эскортом ощущений (интеллектуального удовольствия, удивления, истинности, надежности и единственности)? Значит, ей это для чего-то было необходимо. Для чего, именно? Скорее всего, для того, чтобы не упустить столь мимолетное явление новизны самой по себе, то есть смысла идеи самого по себе, того смысла, который еще не облачен в одеяние, положим, слов и предложений. А потому, во-первых, этот смысл не может быть "пристроен" в какой-либо из ячеек нашей памяти, а во-вторых, он может - подобно дедаловым статуям из диалога "Менон" Платона23 - бесследно улетучиться из нашего сознания при малейшем отвлечении нашего внимания от самой сути этого смысла. Эти ощущения обладают одним замечательным свойством: они "привлекательны", они фиксируют наше мышление на процессе раскрытия смысла идеи, и не дают ему возможности отвлечься на что-либо постороннее.
  
  3. И если мы зададимся вопросом, какое образование в нашем мозге может обладать характером мимолетности, то, скорее всего, таковым может быть образование, полученное в результате спонтанной самоорганизации материи нейронов нашего мозга. Тем более, как показывает опыт нашего собственного продуктивного мышления, при малейшем отвлечении от смысла внове явленной идеи он, смысл, как правило, бесследно улетучивается из нашего сознания. А это свидетельствует о том, что этот смысл мы можем удержать в сознании только путем приложения достаточно интенсивных (энергозатратных) умственных усилий, которые являются ничем иным как (Пригожинским) "управляющим параметром", тем параметром, который не только выводит систему на режим спонтанной самоорганизации ее материи, но и способен некоторое время, - буквально секунды - поддерживать ее в этом самоорганизованном режиме. Как только мы ослабляем энергию нашего умственного усилия, самоорганизованные структуры - в виде низкоэнтропийного ансамбля нейронов - распадаются на свои исходные (высокоэнтропийные) элементарные частицы, следствием чего является как повышение энтропии в данном участке мозга до его исходного состояния, так и невозможность вспомнить мгновенно явившийся и мгновенно исчезнувший смысл идеи.
  
  4. Все это может свидетельствовать только о том, что,
  - во-первых, образование новизны самой по себе происходит на уровне спонтанного материального взаимодействия (самоорганизации) нейронов нашего мозга (подобно тому как это происходит при самоорганизации молекул воды в "ячейки Бенара");
  - во-вторых, это образование возникает под воздействием определенного уровня прилагаемых нами умственных усилий (в джоулях), (подобно тому как это происходит при образовании "ячеек Бенара" под воздействием подводимого потока тепла к нижней пластине);
  - и в-третьих, это образование (после акта явления его в наше сознание) может сохраняться нами - до того момента, как мы оформим его в какой-либо из знаковых систем - также при приложении всё тех же умственных усилий, которые являются "управляющим параметром".
  
  Что касается третьего момента, то можно предположить, что то бессознательное (не без предварительного участия сознания) интеллектуальное усилие,
  - которое организовало "разрозненные" нейроны в низкоэнтропийный ансамбль нейронов,
  - которое "вытолкнуло" последний из бессознательного в сознание,
  - и которое сохраняет его "нераспавшимся" (как ансамбль) до тех пор, пока мы не начнем раскрывать этот сгусток смысла и оформлять его, -
  так вот, это усилие есть единое (концентрированное) "интеллектуальное усилие" (А. Бергсон), сформировавшееся в самом конце инкубационного этапа, то есть где-то в окрестностях точки 3 на наших Рисунках.
  
  Образно выражаясь можно даже сказать, что это интеллектуальное усилие есть та постепенно сжимаемая - на этапах рефлексии-1 и инкубации - пружина, которая в какой-то момент вдруг (точка 3) распрямляется, передавая свой импульс от бессознательного к сознанию. И энергия этого импульса расходуется,
  - как на создание "привлекательных" чувств и ощущений, сопровождающих инсайтный акт проникновения смысла идеи из бессознательного в сознание,
  - так и на раскрытие смысла идеи и оформление последнего в знаки какой-либо знаковой системы.
  
  5. Так вот, Истинность создаваемых нами - подчеркнем опять же: по запросу социума - идей определяется,
  - во-первых, уникальностью сочетания тех сущих (в их взаимосвязи), которые входят в каждый из комплексов идеи,
  - во-вторых, мимолетностью (случайностью, спонтанностью) создания этого комплекса.
  - и в-третьих, - что самое главное! - адекватностью тем запросам социума, которые время от времени в нем созревают в виде Необходимости в новизне того или иного рода.
  
  Сочетание этих факторов приводит к созданию неповторимого в своей оригинальности смысла идеи. Вот эта неповторимость воспринимается нами как новизна, а новизна не может быть не истинной, поскольку она создана по запросу социума и соответствует этому запросу. (Именно здесь - на стыке "запроса" социума в новизне с уловлением человеком самой сути этого "запроса" - находится та ниточка, которая соединяет Бытие социума с Бытием человека).
  
  Иначе говоря, Новизна и Истина не могут быть "отрицательными", они всегда "положительны" потому, что призваны только к тому, чтобы приводить к преобразованиям, к тем преобразованиям, которые затребованы самим соци-умом, а, следовательно, они приводят к развитию какой-либо из его сфер. Та сфера социума, которая не нуждается в притоке новизны, в принципе не может "затребовать" создания идеи-Истины, - в этом у нее нет Необходимости.
  
  Что же касается такого понятия как ложная истина, то, как нам представляется, это истина, не отвечающая на запрос социума; того социума, существование которого немыслимо без постоянного притока новизны в его структуры. Но на какой же запрос отвечает ложная истина? Скорее всего, она отвечает на эгоистические, коррупционные, конъюнктурные, корпорационные, ресентиментные и подобные им интересы человека и того сообщества, из интересов которого он непосредственно исходит, создавая идеи в данный момент времени.
  
   Так вот, отсюда ясно, что основополагающий вопрос состоит в том, КАК разделить то,
  - что запрашивается социумом, исходя из природной потребности его в новизне, то есть из Необходимости перманентного его обновления,
  - а что запрашивается, исходя из меркантильных запросов самого человека, то есть, в отрыве от интересов социума, а может быть, даже и во вред этим интересам?
  
  Это, во-первых. А во-вторых, в ЧЕМ различие методологии возникновения новизны,
  - предназначенной для удовлетворения нужд социума самого по себе в целом,
  - и предназначенной для удовлетворения личных эгоистических интересов человека?
  
  Ведь в последнем случае социум, а вернее, Бытие этого социума как бы не принимается в расчет, и оно, Бытие социума (Событие-1), выпадает из единой, как мы полагаем, методологии возникновения новизны (События-1, -11, -111). В таком случае человек продуктивно мыслящий оказывается подручным средством у самого себя, а не у социума. Но это, скорее всего, противоречит самой идее социума как живого видообразования, "задуманного" и исполненного самой Природой.
  
  И если мы зададимся вопросом, почему сама Природа, в основном, причастна к созданию социума, то ответ достаточно очевиден. Во-первых, в создании социума - во всех сферах его функционирования - непосредственное участие принимали новые идеи, генерируемые продуктивно мыслящим человеком. Без внедрения идей социум вряд ли бы состоялся в том виде, каким мы его наблюдаем уже несколько тысячелетий подряд. А во-вторых, способность создавать идеи, как мы уже не раз заявляли, была внедрена самой Природой в мозг одного из человекоподобных видообразований. И была она внедрена, скорее всего, на генетическом уровне, на уровне материи живых нейронов. (А произошло это (а вернее, случилось!) на одном из недавних этапов развития приматоподобных существ (около 100-40 тыс. лет назад)).
  
  Так что в данном случае у нас есть некоторое основание - и оно может быть главным - полагать, что социализация человекоподобных существ началась с обретением человеком способности генерировать идеи. Идеи - это те центры "кристаллообразования", вокруг которых стали формироваться человекоподобные существа. И причина объединения в том, что внедрение идей в повседневную жизнь приносило облегчение в человеческое существование и продление жизни: изобретение новых орудий охоты и труда, использование огня, обустройство жилища и т. д. Более того, объединение людей - вокруг тех, кто продуктивно мыслил, - содействовало распространению генетически обусловленной способности творить идеи за счет передачи этой способности в следующих поколениях. (Не в этом ли заключен "взрывной характер" распространения цивилизации?).
  
  Исходя из этого, поиск так называемого "гена разума" является не такой уж бредовой идеей. И искать его надо на развилке вычленения вида Хомо сапиенса из вида его предшественника - человека умелого. А характерной особенностью этого гена, скорее всего, является его способность в определенных условиях вызывать спонтанную самоорганизацию материи - по Деану, это фазовый переход, а по Пригожину, образование "диссипативной структуры" - "разрозненных" нейронов в слаженный ансамбль последних, который на бессознательном уровне нейронов является материальным представителем (идеальной) идеи на уровне нашего сознания.
  
  Как видим из выше изложенного, человек (в отношении к социуму самому по себе) в некоторой степени оказался всего лишь передаточным звеном (транслятором) тех идей, которые ему пожелает предоставить Природа с той целью, чтобы было создано (и в дальнейшем функционировало) новое живое видообразование Природы в виде соци-ума.
  
  И вообще, наделение человека способностью генерировать идеи стало самым неожиданным фундаментальным СОБЫТИЕМ в самой Природе. И удивительным - вспомним Платона с Аристотелем - оно стало потому, что возникновение новизны стало возможным посредством создания идей, чего ранее не наблюдалось ни за одним живым существом, созданным Природой. А если мы знаем структурно-функциональный состав идеи, и знаем, каким образом, благодаря смыслу идеи, получается сама новизна, то мы знаем и способ ее получения в пределах нашего социума.
  
  Но тогда вкрадывается надежда на то, нельзя ли этот же способ - или какой-либо его аналог - возникновения новизны в социуме распространить и на Природу в целом, на ту Природу, в которой нет ни социума, ни человека? Ведь и до появления продуктивно мыслящего человека новизна каким-то образом возникала в самой Природе (хотя бы в виде зарождения самой жизни - растительной и животной). Иначе говоря, не является ли данный нам (Природой) способ создания новизны посредством идей "намеком" на то, что и в самой Природе возможен хотя бы аналогичный способ ее создания? Более того, нет ли какой-либо преемственности между тем и другим способом? Но тогда, как можно подумать, аналогия может быть только в том случае, - (если отсутствует человек) - когда "самопроизвольно" образуется комплекс определенным образом взаимосвязанных сущих, и из этого комплекса "самопроизвольно" возникает какой-либо новый эффект и, как следствие, какая-либо новизна.
  
  (В качестве иллюстрирующего примера можем предложить следующую гипотетическую ситуацию: "самопроизвольно" создался достаточно простой прибор в виде двух горизонтально расположенных пластин с заключенным между ними слоем жидкости, и к нижней пластине опять же "самопроизвольно" стал подводиться нарастающий поток тепловой нагрузки ("управляющего параметра", по Пригожину). Что мы получим в результате? Скорее всего, при определенной величине последней и при достижении достаточно интенсивных флуктуаций в жидкости "самопроизвольно" возникнут "ячейки Бенара", и, как следствие, режим теплопроводности скачкообразно сменится на режим конвекции, результатом чего станет опять же скачкообразное снижение разности температур между нижней и верхней пластинами. Как видим, "самопроизвольное" возникновение конструкции данного вида привело к спонтанному возникновению новизны следующих видов: циркулирующих потоков воды в виде "ячеек Бенара", интенсификации теплообмена между пластинами и снижению градиента температур между ними. Вот точно также в случае продуктивного мышления вместе с новым смыслом идеи возникают и новое искомое сущее, и новое подручное средство, и новая Продукция.
  
  Причем причиной возникновения новизны в обоих случаях явилось,
  - с одной стороны, спонтанное образование структурированных потоков жидкости ("диссипативных структур", по Пригожину) в виде "ячеек Бенара",
  - а с другой стороны, спонтанное образование (при фазовом переходе, по Деану), как мы полагаем, ансамбля взаимосвязанных нейронов на материальном бессознательном уровне, проявлением которого (ансамбля) на идеальном уровне сознания является смысл новой идеи.
  
  Разница лишь в том, что, если в первом случае все произошло - на материальном уровне - без участия человека, самопроизвольно, то во втором случае произошли аналогичные процессы, но произошли они сначала на том же материальном уровне - образование ансамбля нейронов, - но имели продолжение на идеальном уровне сознания. Проще говоря, в процессе осознания внове явленного смысла произошло "проявление" того, что случилось на бессознательном материальном уровне. (Здесь, конечно же, напрашивается аналогия проявления негатива фотопленки в позитив фотографического изображения)).
  
  Но вызывает сожаление тот факт, что роль идей в создании самого социума даже не рассматривалась этим социумом. (Точно также не рассматривалась роль тяготения, естественного отбора, наследственности и т. д. до открытий Ньютона, Дарвина и Менделя). Но эта роль не привлекала достойного внимания только потому, что понятие идеи было не конкретизировано, оно было расплывчатым, а порой и вовсе не верным. А поскольку даже не было развернутого понятия идеи, то и не было представления о том фундаментальном влиянии идей на создание самих социальных образований (семья, община, клан, нация, государство и т. д.) и тех инновационных процессов, которые в них свершались и свершаются по сию пору. Сама идея Идеи оказалась в тени повседневного функционирования конкретных идей. Она воспринималась как нечто само собой разумеющееся, а потому и не достойное пристального внимания. Так что за обыденностью ее использования не была увидена ее важность.
  
  Да к тому же познанию процесса создания идей мешало использование логического мышления в этом же процессе. Логика постоянно стремилась не только нивелировать факт спонтанности (иррациональности) в возникновении идей, но и подменять его как бы собственными рациональными пошаговыми действиями. (Вообще-то говоря, самым странным и удивительным является то, что человек постоянно производит новизну, но он не знает, каким образом он это делает).
  
  А теперь, возвращаясь к оставленной нами теме Добра и Зла, и отвечая на заданный вопрос, почему все то, что создается по запросу социума является Благом (как для социума, так и для человека), можно сказать следующее:
  
  - во-первых, потому, что в данном случае социум как открытая система удовлетворяется тем, что в его структуры поступает именно та новизна, которая им запрошена и которая, естественно, отвечает его интересам;
  
  - во-вторых, потому, что, удовлетворяя запрос социума, человек продуктивно мыслящий исполняет возложенную на него самой Природой миссию быть Подручным Средством у социума (в самой идее социума), а значит, и у самой Природы, создавшей новое живое видообразование;
  
  - и в-третьих, потому, что социум и человек представляют собой Единую природную систему; а это значит, что удовлетворение запросов социума, одновременно, является удовлетворением запросов и человека.
  
  Иначе говоря, запросы социума самого по себе полностью покрывают запросы человека. Все, что выше этих запросов, все, что исходит из меркантильных интересов человека или какой-либо из групп людей, все это - от лукавого, то есть оно не только идет в ущерб социуму, но и вредит самому человеку, к пониманию чего в последнее время мы все более и более склоняемся.
  
  Другими словами, задача человека (продуктивно мыслящего) состоит только в том, чтобы, во-первых, во-время улавливать, в новизне какого вида у социума уже назрела Необходимость, а во-вторых, имея в виду эту Необходимость (в виде какого-либо негативного фактора), создавать те идеи, которые бы адекватным образом разрешали проблемы этого социума, то есть осуществляли приток в его структуры той новизны, без которой его существование, если не невозможно, то, по крайней мере, ущербно.
  
  (Примечание на будущее: вообще говоря, следовало бы различать Необходимость в новизне как то, чего не достает до полноты существования и без чего начинается деградация социума, и Потребность как то, что создается сверх Необходимого, что вносит дополнительные сложности в процесс функционирования социума, что постепенно наращивает груз обременения для него).
  
  И здесь у нас во весь рост возникает одна проблема. Мы знаем, если перед человеком стоит какая-либо правильно поставленная задача, то рано или поздно он ее разрешит. Но как знать, что перед тобой стоит та или иная задача, в разрешении которой нуждается социум? Как уловить то, в чем нуждается социум сам по себе, а не человек, преследующий свои личные, корыстные интересы. Здесь нам надо бы многому поучиться у самой Природы, из которой мы вышли сами, да вот подзабыли о своем происхождении. Или намеренно не хотим об этом вспоминать? А вспомнить бы стоило. Почему, именно?
  
  Спрашивается, есть ли в Природе хоть одно живое существо, удовлетворяющее свои все более и более возрастающие потребности, те потребности, утоление которых идет в ущерб другим существам и самой Природе в целом? Таких существ мы "днем с огнем" не найдем в живой Природе: здесь все связано между собой и пригнано друг к другу без малейших "зазоров". А потому, как мы наблюдаем, Природа процветает - правда, там, где нет негативного вмешательства человека - и процветают живые существа, в ней существующие. Спрашивается, за счет чего? Оказывается, за счет того, что они обходятся только тем, что им Необходимо. Они не имеют потребности в том, чтобы обладать чем-то излишним: территорией проживания, запасом пищи, партнером по размножению и т. д. (Вот точно также социум, как и любое живое природное видообразование, должен нуждаться только в том, что ему Необходимо).
  
  Представим себе - хотя бы на мгновение - гипотетическую ситуацию, когда, положим, львы и тигры, размножившись в непомерной степени, стали бы метаться по планете в поисках все новых и новых мест проживания и средств пропитания другими животными, приматами и людьми. Не таков ли современный человек, алчущий все новых и новых потребностей, утех и развлечений, но в то же время пренебрегающий своей обязанностью быть Подручным Средством у социума, а значит, и у самой Природы? То есть обязанностью разрешать проблемы самого социума. Так что именно в этом направлении нам следовало бы поискать решение обозначенной проблемы.
  
  И ведь недаром за последние два столетия участились инвективы против человека со стороны философии: Шопенгауэр, Ницше, Сиоран, Ортега-и-Гассет и др. Человек со своими все возрастающими Потребностями становится обузой социума самого по себе, он постоянно вносит разлад в процесс его функционирования. Социум уже с трудом справляется с той "контрабандой", которая вносится человеком продуктивно мыслящим, но мыслящим уже не столько в угоду социума в целом, сколько в угоду меркантильных, коррупционных, корпоративных, ресентиментных и прочих интересов отдельных групп людей. (Возьмем хотя бы самое простое: получившую большое распространение "контрабанду" наркотиков, терроризма, миграцию больших масс населения, не говоря уже о тщательно пытающейся замаскироваться "контрабанде" коррупционизма, корпоративизма и т. д.).
  
  А все потому, что началась эра "выжимания" цивилизационных благ из всего того, из чего их только можно "выжать". Благо, что делать это становится все легче и легче за счет того, что человек переложил всю тяжелую и "грязную" работу на созданные им машины и автоматы. Человек стал свободен, но эта свобода вышла ему "боком" - она была направлена на расслабление его духа, души и тела.
  
  (При этом ни в коем случае не следует упускать из в виду: социум сам по себе есть образование, "продуктом питания" которого является та новизна, Необходимость в которой формируется в недрах самого социума и которая "заказывается" последним человеку продуктивно мыслящему, то есть человеку способному уловить, в первую очередь, то, что пригодно самому социуму для успешного его функционирования).
  
  Как видим, переориентация творческой активности продуктивно мыслящего человека с разрешения запросов самого социума на разрешение запросов тех, кто не выражает интересы последнего, но выражает свои собственные меркантильные интересы, является, скорее всего, той точкой бифуркации, вслед за которой начинается деградация социума в целом. Иначе говоря, дар Природы человеку - в виде способности продуктивно мыслить и быть Подручным Средством у социума в целом - может обернуться против самого человека и социума, интересы которого постоянно ущемляются этим человеком. И эту ситуацию прекрасно выразил один из самых проницательных диагностов нашего времени, М. Сиоран, констатировавший: "Покажите мне хотя бы что-нибудь на этой земле, что началось бы хорошо и не окончилось бы плохо!"24. А "плохо" оно заканчивается только потому, что "начинается" не с удовлетворения запросов соци-ума самого по себе, а с запросов меркантильно настроенных группировок, использующих человеческую способность продуктивно мыслить в своих собственных "местечковых" интересах.
  
  Вообще говоря, заглядывая "краем глаза" из нашего настоящего в то недалекое будущее, которое нас, возможно, уже ожидает "за углом" очередного контингентного зигзага истории, иногда создается довольно-таки странное впечатление: человек разумный, явившись на эту Землю и создавши в неимоверных тяготах эту цивилизацию практически с нуля, вдруг решил наконец-то - что называется "под занавес" - вознаградить себя, то есть хорошенько развлечься, иначе говоря, взять от этой цивилизации все то, что она ему только может дать. Но странность, скорее всего, заключается не в этом - она в той опасности, которая скрыта в манящем нас образе жизни.
  
  Дело в том, что процесс удовлетворения все возрастающих меркантильных потребностей может настолько затянуться, и настолько "захватить" человека (и цивилизацию в целом, что предвидел уже Хайдеггер), что он уже физиологически не сможет выйти из состояния увлечения развлечением и вернуться на стезю своего природного предназначения быть Подручным Средством у социума, а не у самого себя. А тогда совсем даже не исключен катастрофический (фукианский) сценарий исчезновения: в один прекрасный момент, дойдя до пика удовлетворения всех возможных удовольствий, и утеряв всякую бдительность и чувствительность к надвигающимся на него со всех сторон опасностям и катастрофам, человек может уйти навсегда, канув в лету забвения.
  
  Предполагая такой сценарий развития цивилизации, спрашивается, в чем смысл появления человека на Земле? Может быть, он только в том, чтобы появиться и исчезнуть, как это делает все то, что однажды появляется в Природе, а затем исчезает, способствуя при этом возникновению чего-либо нового? Но тогда вопрос: чему новому может способствовать наше исчезновение? Вот этого знать никто не может, как никто бы не знал, что вслед за исчезновением динозавров появятся млекопитающие.
  
  Но нам, исходя их нынешнего нашего положения, всегда надо иметь в виду: "смысл" существования любой открытой системы - в притоке новизны в ее структуры, в постоянном ее обновлении посредством притока идей. Система может быть только открытой. Не может быть систем ни закрытых, ни без притока новизны, то есть не обновляемых. Отсутствие же притока новизны в систему - имеющее, можно сказать, "отрицательный" знак - приводит к ее деградации и гибели. Так что новая идея не может быть не истинной - иначе бы она способствовала не развитию системы и не ее сохранению, а ее деградации и гибели.
  
  И все же вопрос то ли негативного, то ли позитивного влияния меркантильных интересов человека на состояние социума как открытой системы остается для нас не только открытым вопросом, но и животрепещущим, потому что от него во многом, как оказалось в последнее время, может зависеть судьба самого социума и цивилизации в целом. Может ли человек действовать согласованно с социумом, или нет? Вот в чем вопрос.
  
  Далее, исходя из соображений, изложенных в данном пункте, перед нами всплывает вопрос возникновения самого понятия истины: на какой почве оно должно возникнуть, и не сдублировано ли понятие Истины с понятием смысла идеи? Вот об этом в следующем пункте.
  
  3.8. Откуда должны произрастать "корни" самого понятия Истины?
  
  Поскольку далее речь у нас опять будет идти как об идее, так и об Истине, напомним в очередной раз: понятие идеи берется в изложенном нами виде, то есть в виде комплекса взаимосвязанных сущих, из смысла которого сначала формируется идеальный вид недостающего звена, а именно, искомого сущего, а затем по этому виду-образцу изготавливается материальное его воплощение - подручное средство, с помощью которого может быть осуществлено массовое производство новой Продукции, ранее уже затребованной какой-либо из структур этого социума.
  Иначе говоря, смысл идеи мы рассматриваем как механизм создания (техника) или открытия (наука) новизны, в то время как подручное средство является инструментом осуществления данного механизма. Что же касается понятия Истины, то, не вдаваясь в тонкости различных подходов к нему, примем за основу идущее от Аристотеля корреспондентское понятие Истины как соответствия нашего представления-суждения об объекте самому фактическому состоянию объекта.
  
  Так вот, напомнив об этом, переходим к заявленной нами теме. По ходу изложения данного текста мы уже не раз прибегали к дефисному написанию слов идея и Истина (идея-Истина), тем самым предполагая их синонимичность. И действительно, не Истинами ли являются уже претворенные в жизнь Идеи языка (речи), нравственности, оседлого образа жизни, государственности, красоты, письменности, книгопечатания, тяготения, естественного отбора, наследственности, периодичности свойств химических элементов и великое множество технических, научных, эстетических и прочих идей, возникших в ходе нашего доисторического и исторического развития?
  
  Но тогда естественным образом возникает предположение: откуда возникают идеи, оттуда же должно возникать и понятие Истины (хотя бы в силу предположенной нами синонимичности). А как мы уже поняли, идеи возникают из Необходимости перманентного обновления определенных структур (сфер) социума как открытой системы. Только Необходимость социума в новизне может стать причиной создания идеи, и только возникновение идеи может обеспечить приток этой новизны в те или иные его структуры. А это значит, что понятие Истины произрастает на той же почве, откуда возникают идеи - на почве Необходимости в новизне: удовлетворена потребность социума в притоке новизны того или иного вида, значит идея, обеспечившая удовлетворение этой потребности, обладала статусом Истины, истинности. Получается, любая внове созданная идея - ранее затребованная социумом - является в то же время идеей-Истиной.
  
  Отсюда наш вывод: Истина - это то, что адекватным образом отвечает на запрос социума в той новизне, которая ему Необходима. (А новизна может появиться только через создание идеи). Она, Истина, удовлетворяет этот запрос - и ничего более. Но и идея только для того и служит, чтобы удовлетворять этот запрос. Получается, что они, идея и Истина, в этом отношении полностью тождественны между собой. А потому нет никакой необходимости в понятии корреспондентской Истины как соответствия нашего суждения о предмете тому фактическому состоянию предмета, о котором мы судим. Необходимость в этом может возникнуть только в том случае, если, во-первых, мы неправильно поняли запрос социума и создали не то, что ему необходимо, а во-вторых, если мы вообще пренебрегли этим запросом, а вместо этого разрешали свои личные, эгоистические интересы.
  
  В таком случае нет необходимости в самом понятии Истины, поскольку оно целиком сдублировано с понятием идеи в том виде, в котором оно нами изложено в данной Статье. Более того, как мы уже установили, понятие идеи гораздо шире понятия Истины, потому что за "спиной" понятия идеи скрывается сама методология возникновения новизны и притока ее в социальные структуры, в то время как за корреспондентским понятием Истины предполагается лишь согласование нашего суждения о предмете с самим предметом, выступающим, как предполагается, "в обвязке" всех своих свойств, то есть как "вещь в себе".
  
  Как видим, в историческом развитии метафизики в некоторой степени случилось дублирование понятий идеи и Истины. Но это дублирование произошло не от хорошей жизни (конечно же, жизни самой метафизики). Оно случилось от изначально существовавшего некорректного понимания того, что такое идея, а проще сказать, от отсутствия этого понимания вплоть до настоящих времен. Именно поэтому метафизике пришлось "изобретать велосипед" в виде Истины, то есть в виде соответствия того, что нами помыслено о каком-то объекте, тому, что этот объект фактически собой представляет "на самом деле". Но на самом-то деле была помыслена идея, а не объект, который, скорее всего, является результатом раскрытия смысла идеи. Так что если мы говорим об Истине не объекта (предмета, вещи), а самой идеи, то ее истинность - в адекватности той новизне, которая была затребована самим социумом.
  
  Идея - лишь повод к тому, чтобы эта новизна увидела свет и тем самым удовлетворила запрос социума в новом Продукте. А этот Продукт, как мы уже знаем, может быть произведен только при помощи подручного средства, изготовленного по образцу искомого сущего. Именно формирование искомого сущего в нашем умственном представлении является первым результатом раскрытия смысла идеи-Истины. Сама же Продукция есть конечный результат нашего (совместного с социумом) Бытия в виде генерирования новизны. Поэтому в данном случае Истина - как и идея - не может быть ложной: она или есть, или ее нет.
  
  Вот почему всего более я склоняюсь к Хайдеггеровскому понятию Истины как несокрытости (а-летейи)25, к тому понятию, которое, как полагал Хайдеггер, он заимствовал у древних греков. И действительно, что такое а-летейя, как не то, что вышло из сокрытости, из забвения (из леты). Но ведь и любая идея выходит из сокрытости, из того, о чем ранее мы не имели никакого представления. Так, до открытия Ньютоном феномена гравитации мы не имели никакого представления о том, каким образом взаимосвязаны между собой сила притяжения, массы объектов и расстояния между ними. Хотя сам феномен тяготения испокон веков проявлял свое действие во Вселенной и был замечен уже Аристотелем. Но только благодаря Ньютону он "вышел" их сокрытости в виде формулы, которая является подручным средством в соответствующих расчетах, предоставляющих нам Продукцию в виде знания о поведении крупномасштабных объектов Вселенной.
  
  Почти то же самое мы можем сказать о предмете любого изобретения. Отличие лишь в том, что изобретенного предмета вообще не существовало ранее: нам пришлось создавать его внове - как подручное средство - из имеющихся материалов по определенной технологии, и только затем использовать его для массового изготовления необходимой социуму Продукции.
  
  Конечно же, если бы со времен Платона нам был известен структурно-функциональный состав идеи и была бы известна кардинальная роль идеи в становлении как самого человека, так и созданного при его непосредственном творческом участии социума, то у нас не было бы необходимости во введении понятия Истины, и нам не было бы нужды ломать копья по поводу того, что такое Истина и каковым может быть само понятие Истины: корреспондентским, когерентным, конвенциональным и т. д.
  
  И в заключение данной Части 111 зафиксируем те новые "объекты", которые являются следствием возникновения новизны самой по себе.
  
  3.9. Пять видов новизны.
  
  Обозревая изложенное нами выше, мы видим, что создание идеи связано с последовательным возникновением пяти видов новизны.
  Во-первых, это сам смысл идеи, никогда не повторяемый, за исключением достаточно редких, положим, параллельных и независимых друг от друга открытий, примером которых является открытие неэвклидовой геометрии Лобачевским и Больяи, открытие Ньютоном и Лейбницем дифференциального и интегрального исчисления и открытие Дарвином и Уоллесом естественного отбора.
  
  Во-вторых, это искомое сущее, отсутствие которого обнаруживается - как обнаруживается дырка от бублика - в процессе раскрытия смысла идеи, и которое нам необходимо сызнова сформировать в своем уме, причем сформировать вместе с той сущностью ("изюминкой"), которая свяжет его с остальными (исходными) сущими. Так письменность, изобретенная ранее (и рассматриваемая нами в обобщенном виде) в период своего становления (в качестве искомого сущего) обладала сущностью обозначать (создавать) и передавать смыслы в пространстве и времени. Но став обыденным явлением нашей жизни, она, письменность, потеряла "шарм" своей новизны, и в последующем была использована в качестве уже исходного сущего в идеях кусочка мела, книгопечатания, Интернета и т. д., где ее сущность уже не так значима, а потому может быть названа метафизическим свойством. Здесь - вопрос соглашения, а не принципа. Важно то, чтобы некоторые свойства соседствующих рядом друг с другом сущих "зацеплялись" между собой, образуя единый комплекс, поименованный нами заимствованным у Платона термином идея.
  
  В-третьих, это подручное средство, изготовляемое по образцу искомого сущего. Не изготовив первого, мы останавливаемся на идеальном уровне нашего мышления. А посредством идеального искомого сущего никакого реального действия произвести мы не может, как мы не можем взлететь на дельтаплане в безвоздушном пространстве, не опираясь на воздух. Вот почему это идеальное (искомое) сущее должно быть "переведено" в материальное подручное средство. Только с помощью последнего может производиться Продукция идеального вида (как правило, в виде либо нового знания, либо нового образа (способа) существования).
  
  В-четвертых, это Продукция, получаемая с помощью подручного средства, та Продукция, которая является "продуктом питания" социума и без притока которой его существование немыслимо, потому что социум - это открытая система, и она не может существовать без притока новизны. А последняя может быть создана только в процессе генерирования идей человеком продуктивно мыслящим и являющимся Подручным Средством у социума в самой идее социума, осуществленной совместными усилиями Природы и продуктивно мыслящего человека.
  
  И, в-пятых, это новый род деятельности в социуме по производству указанной Продукции с помощью подручного средства. Так, положим, деятельность по освоению земледельческих культур (подручное средство) позволила перейти от кочевности к принципиально новому образу жизни (Продукция) - оседлости; а деятельность по "освоению" собственных голосовых связок и гортанных звуков (подручное средство) позволила перейти к совершенно новому виду коммуникации между людьми - коммуникации посредством речи (Продукция), что и было осуществлено благодаря идее речи.
  
  
  Литература
  
  1. Лапшин И. И. Философия изобретения и изобретение в философии. Введение в историю философии. - М.: Республика, 1999. - 399 с. - (Мыслители ХХ века).
  2. Кармин А. С. Интуиция: Философские концепции и научное исследование. - СПб.: Наука, 2011. - 901 с.
  3. Мартин Хайдеггер. Бытие и время. Пер. В. В. Бибихина. М.: Ad marginem. 1997. С. 68-71.
  4. Я. А. Слинин. Онтология Николая Гартмана в перспективе феноменологического
  движению. Цит. по: Николай Гартман. К основоположению онтологии. - СПб.: Наука, 2003. С. 19.
  5. А. Шопенгауэр. Мир как воля и представление. Т. 11. М.: Наука. 1993. С. 398.
  6. Адамар Ж. Исследование психологии процесса изобретения в области математики. Пер. с франц. Москва. Изд-во "Советское радио", 1970. С. 106.
  7. Пенроуз Р., Шимони А., Картрайт Н., Хокинг С. Большое, малое и человеческий разум / Пер. с англ. М.: Мир, 2004. Глава 3.
  8. Пригожин Илья, Стенгерс Изабелла. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. М.: Едиториал УРСС, 2014. С. 127-137.
  9. Черниговская Т. В. Чеширская улыбка кота Шрёдингера: язык и сознание / 2-е издание. М.: Издательский Дом ЯСК: Языки славянской культуры, 2016. - 448 с.
  10. Деан С. Сознание и мозг. Как мозг кодирует мысли / Станислас Деан (Пер. с англ. И Ющенко). - М.: Карьера Пресс, 2018. - 416 с.
  11. Свааб Дик. Мы - это наш мозг: от матки до Альцгеймера / Пер. с нидерл. Д. В. Сильвестрова. - Издательство Ивана Лимбаха, 2018. С. 146-147.
  12. Деан С. Сознание и мозг. Как мозг кодирует мысли / Станислас Деан (Пер. с англ. И. Ющенко). - М.: Карьера Пресс, 2018. С. 44-48, 53-57, 75-78, 135, 158-162, 169-174.
  13. Пригожин И. П. Определено ли будущее? Москва-Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2005. С. 161.
  14. А. Шопенгауэр. Мир как воля и представление. Т. II. - М.: "Наука", 1993. С. 411.
  15. Ален. Рассуждения об эстетике. Пер. с франц. А. З. Акопяна. Н. Новгород. 1996. С. 116.
  16. Деан С. Сознание и мозг. Как мозг кодирует мысли / Станислас Деан (Пер. с англ. И Ющенко). - М.: Карьера Пресс, 2018. С. 169-172.
  17. Черниговская Т. В. Чеширская улыбка кота Шрёдингера: язык и сознание / 2-е издание. М.: Издательский Дом ЯСК: Языки славянской культуры, 2016. С. 31-34, 78, 137-138, 344.
  18. Деан С. Сознание и мозг. Как мозг кодирует мысли / Станислас Деан (Пер. с англ. И. Ющенко). - М.: Карьера Пресс, 2018. С. 324.
  19. У. Эко. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. - ТОО ТК "Петрополис", 1998. С. 23.
  20. Деан С. Сознание и мозг. Как мозг кодирует мысли / Станислас Деан (Пер. с англ. И. Ющенко). - М.: Карьера Пресс, 2018. С. 121-123, 126-129.
  21. Платон. Сочинения в трех томах. М.: Мысль. 1968-1972. Том 2. "Пир" (Речь Диотимы). С. 137-143.
  22. Пуанкаре Анри. О науке. Пер. с франц. - М.: Наука. 1983. С. 282, 313-315.
  23. Платон. Сочинения в трех томах. М.: Мысль. 1968-1972. Том 1. "Менон". С. 407-408.
  24. Сиоран. Искушение существованием. М.: Республика; Палимпсест, 2003. С. 96.
  25. Мартин Хайдеггер. Введение в метафизику. Пер. с нем. Н. О. Гучинской. Издательство: НОУ - "Высшая религиозно-философская школа", СПб., 1998. С. 181-182.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Приложение
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Рефлексия-1 - область рефлексивного (логического) осмысления вопроса: область постановки вопроса, выдвижения гипотез, возможных вариантов решения.
  Она же - область первичной рефлексии Г. Марселя.
  Она же - область рефлексии М. Хайдеггера.
  Рефлексия-11 - область раскрытия смысла идеи в мысль-Истину.
  Она же - область формирования вида и сущности нового искомого сущего и разработки технологии изготовления подручного средства
  Она же - область вторичной рефлексии Г. Марселя.
  Она же - область рефлексии рефлексии М. Хайдеггера.
  
  Рис. 1. Схема процесса продуктивного мышления.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  А - В - Область События-1 как зарождения и созревания Необходимости в новизне.
  В - С - Область События-11: создание идеи; раскрытие ее смысла; формирование вида и
  сущности искомого сущего и создание технологии изготовления подручного средства.
  С - А - Область События-111, то есть производства Продукции для социума.
  т. 1 - Обнаружение потребности в новизне и начало рефлексии-1; 1 - 2 - процесс
  рефлексии-1; т. 2 - конец рефлексии-1; 2 - 3 - инкубационная фаза; т. 3 - возникновение идеи; 3 - 4 - допонятийная фаза и начало рефлексии-11 в т. 4; 4 - 5 - процесс рефлексии-11; т. 5 - конец рефлексии-11; 5 - 6 - создание технологии изготовления подручного средства.
  
  Рис. 2. Онтологический круг.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"