Аннотация: Кошки - очень мстительные существа, поэтому не стоит их злить...
Маленький грязный домик с заметно просевшей крышей и поросшим травой двором потряс истерический вопль ребенка:
- Папа, не надо! Кися! Кися больфе не будет.
- Заткнись, молокосос! - от громкого окрика отца ребенка стекла окон в хлипких рамах задрожали. - Сегодня я точно избавлюсь от этой твари!
- Джордж... - робко попытался привлечь внимание женский голос.
- И ты не вмешивайся, шлюха!
На этих словах тонкая фанерная дверь резко распахнулась, и в проеме появился грузный мужчина. Он был одет лишь в заляпанную жиром и пивом майку и клетчатые семейные трусы. По его неустойчивой позе и сдвинутым к переносице глазам легко можно было понять, что он нетрезв. В правой руке мужчина держал извивающуюся в попытке вырваться черную кошку, а в левой - коричневый потертый кожаный ботинок. Мужчину звали Джордж Хезвер. Ему не было еще и тридцати двух лет, хотя теперь ему можно было дать все пятьдесят. Всего год назад он был преуспевающим биржевым маклером и счастливым отцом двух детей: восьмилетней дочери и четырехлетнего сына. Тогда его живот не свисал неопрятными слоями над поясом штанов, а был плоским и подтянутым. Тогда с работы его встречала молодая с озорными карими глазами жена, а не замученная иссохшая женщина со стеклянным взглядом и затравленным блеском в глубине потухших глаз. Тогда цепкие ручонки его дочери Софи крепко обнимали его еще у дверей. Тогда..."Тогда не было гребаных домашних животных!" - яростно взревел в голове мужчины зверь, разбуженный виски.
- Не было гребаных кошек! - проорал он уже вслух. - Проклятых, мать его, дьявольских кошачьих отродий!
Он начал трясти несчастное животное с такой силой, что голова у него замоталась из стороны в сторону, как у мертвого цыпленка.
- Кися, - всхлипнул тонкий голосок за спиной Джорджа.
Мужчина резко обернулся. В крохотной прихожей стояли жена с сыном. Женщина смотрела круглыми испуганными глазами и нервно сжимала худыми пальцами хрупкие плечи ребенка. Мальчик заливался слезами и, не замечая бегущих уже по верхней губе соплей, тянул руки к кошке.
- Кися. Папа, верни, верни кисю. Она хорошая.
- Хорошая? Посмотри, что эта тварь наделала? - почти зарычал его отец и перевернул ботинок. Из него медленно потекла тонкая струйка желтой, почти оранжевой, вонючей жидкости. - Твоя кися, - он издевательски передразнил чуть шепелявящий голос сына, - испортила мне последнюю пару ботинок. Кто купит мне новые? Может, она же и купит? Или ты? - он угрожающе двинулся на ребенка, его жена испуганно отшатнулась, утягивая сына за собой.
- Джордж... - еле слышно выдохнула она.
- Закрой свой грязный рот! Я разговариваю с Майком! Если он мужчина, то должен сам отвечать за свои слова! - брызжа слюной, вопил мужчина. - Так что, Майк? Купишь новые ботинки? В таком случае я прощу эту тварь, - он помахал перед носом сына странно притихшей кошкой.
Лицо мальчика приняло серьезное выражение, слезы внезапно высохли, а брови сошлись на переносице. Он сосредоточенно засопел, механическим жестом вытер мокрый нос и полез в карман. После недолгих поисков Майк извлек из кармана позеленевшую по краям пятицентовую монетку и протянул ее отцу.
- Вот. Больфе у меня нету. Отдай кисю.
Взглянув в серьезные серо-голубые, как и у него, глаза ребенка, Джордж задохнулся от ярости.
- Гребаный сосунок! Ты издеваешься?!
Ботинок полетел в сторону, тучная фигура мужчины нависла над съежившейся фигуркой ребенка, рука взметнулась в угрожающем жесте. Мать с сыном замерли в ужасе, цепенея, как загнанная лань перед горящим голодом взгляда хищника. Тяжелая ладонь стала неотвратимо приближаться к лицу мальчика в намерении снести голову с хрупкой шеи. Но внезапно в другой руке мужчины ожил черный комок шерсти. Пронзительный визг взорвал повисшую в доме тишину. Он сменился утробным рычанием пополам с шипением. Кошка извернулась под невероятным углом и вцепилась всеми четырьмя конечностями в незащищенную ничем плоть руки. Впиваясь передними лапами в кожу на всю длину когтей, животное энергично принялось драть ее задними. Джордж закричал от боли и автоматически разжал руку. Кошка тут же выпустила ее и черной молнией метнулась во двор. Мужчина, не задумываясь, рванул следом.
- Бл*ская тварь!
Он схватил злосчастный ботинок и метнул его в убегающую черную тень. Кошка, изящно выгнувшись гибким телом, увернулась и юркнула в заросли кустов на противоположной стороне улицы.
- Только попробуй вернуться, - проревел кустам Джордж.
- Софи, - внезапно всхлипнул детский голосок за его спиной.
Мужчина обернулся так резко, что раздался громкий треск позвонков. Лицо его побагровело, руки сжались в кулаки, а в глазах мелькнул отблеск безумия.
- Ты назвал кошку именем умершей сестры? - голос его прозвучал сипло от распирающего изнутри гнева. - Иди сюда, маленький поганец, и начинай проклинать богов за то, что родился.
Мужчина скрылся внутри дома, громко хлопнув дверью. Спустя несколько секунд раздались крики, разносящиеся далеко за пределы двора старого домика. Но некому их было услышать на окраине города в опускающихся на заросшую лужайку отделенного от остальных крохотным участком леса дома сумерках. Некому... Кроме разве что кошки, яростно сверкавшей желтыми глазами из-под куста жимолости...
***
Мягкая дурманяще пахнущая прелыми листьями ночь опустилась на некогда уютный и брызжущий счастьем дом. В большой спальне раздавался громкий пьяный храп мужчины. В гостиной беспокойно ворочалась на диване его измученная тревогами жена с еле заметными следами подсохших слез на щеках и наливающимся под правым глазом синяком, обещающим к утру расплыться до самой брови. Она не знала, что ее сын в более плачевном состоянии, чем ей представлялось. А в крохотном чулане в спальне отца беззвучно всхлипывал Майк, дрожа всем телом и безуспешно пытаясь остановить бегущую, казалось отовсюду, кровь. Ему надлежало просидеть в темной комнатке до утра. Однако ребенок, чувствуя липкую, пока небольшую лужу под попой, начинал думать, что следующего восхода солнца ему не увидеть.
Страшные, совсем недетские мысли прервал какой-то неясный звук. Мальчик покрепче зажал ладошкой рот, чтобы из него не раздалось ни звука. Он подумал, что отец встал в туалет. Но, нет, храп не прекратился. Тогда что это был за звук? Внезапно жуткая мысль прошила сознание: "Это оно! То чудовище, что приходит за непослушными мальчиками". Холодный липкий пот заструился по спине Майка, размывая кровь с израненной осколками разбившегося в дверях кухни стекла. Ранки защипало, и мальчик сдавленно застонал. Но тут же в панике зажал рот рукой. Оно могло услышать.
Ребенок замер, задержал дыхание и прислушался, силясь различить что-то через храп отца. Некоторое время спустя его усилия были вознаграждены. Мальчик явственно услышал, как кто-то ходит по комнате. Чьи-то мягкие пушистые лапы тяжело переступали по ковру. Ближе, еще ближе. Нечто, процокав когтями по голому участку пола рядом с чуланом, замерло напротив его двери. Майк вдруг обострившимся слухом уловил тяжелое дыхание зверя. Глаза мальчика невольно заскользили вверх, туда, где была довольно широкая щель между досками. Миг, и взгляд его уперся в желтый горящий потусторонним светом глаз с тонкой черточкой зрачка. Испуганно выдохнув и волевым усилием сдержав стон от боли в поврежденных ребрах, Майк со всей силы зажмурился и стал отползать к дальней стенке чулана, отчаянно сожалея, что не умеет ходить сквозь стены.
"Оно сейчас одним махом пробьет дверцу и съест меня".
Секунды тянулись томительно медленно. Но вот существо, едва слышно фыркнув, пошло обратно. Мальчик облегченно выдохнул, а затем вновь напрягся. Неведомая тварь не ушла! Он слышал ее удаляющиеся шаги, да. Однако направлялась она не к двери... Она шла к кровати, а там его отец. Беззащитный, безмятежно спящий отец. Забыв об опасности, движимый страхом за папу, он забарабанил по двери чулана.
- Папа! Папочка! Проснись! Оно съест тебя! Проснись!
Высохшие, было, слезы вновь покатились по щекам. Пьяный храп резко прервался.
- Какого хрена ты вопишь, маленький говнюк? Добавки захотелось? - раздался сиплый со сна голос.
Видимо, мужчина хотел добавить что-то еще, но слова застряли в глотке. Он ощутил чье-то жаркое дыхание на своем лице и теплое прикосновение густой шерсти к голой груди.
- МРЯАААУУУ! - пронзительный вопль разнесся по комнате, ставшей вдруг тесной, жуткой и неуютной. Звук этот дробился и множился, отскакивая от стен и словно не желая утихать. Невнятные крики и всхлипы ребенка в чулане полностью потонули в нем. Резко протрезвевший мужчина почувствовал, как внизу живота мышцы напряглись, а затем расслабились, горячая жидкость потекла по бедру. Желтые глаза, казалось, сверкнули презрением. Огромная пасть приоткрылась, обнажая внушительных размеров клыки. Мальчик продолжал голосить, хотя уже охрип от криков, а его отец от страха не мог даже вспомнить, как дышать.
- Ты... - неожиданно прорезался у мужчины голос, и неуместная злость зазвучала в его тоне. - Это ты! Мерзкая, пачкающая обувь тварь!
Огромный черный хвост раздраженно хлестнул по пушистому боку гибкого тела, а затем чудовище без перехода разинуло полную острых клыков пасть во всю ширь и вцепилось в мясистое лицо. Тонкий, пронзительный визг сорвался с исчезающих в этой клоаке губ. Однако он быстро сменился бульканьем захлебывающегося в собственной крови человека.
***
Маленький мальчик, дрожа и обхватив худые колени руками, сидел в чулане и вновь слушал приближающиеся шаги чудовища под аккомпанемент затихающих звуков агонии отца. Чудовище опять замерло напротив двери, словно раздумывало, что делать дальше. Короткая заминка, подарившая ребенку робкую надежду, сменилась мощным ударом лапы, разбившим дверь в щепки. Ужас, шок и потеря крови, наконец, подкосили Майка, и он мягко соскользнул в темноту, успев прошептать в сияющие желтые глаза:
- Софи?..
Огромная черная кошка довольно сощурилась, тихонько фыркнула в седые волосы мальчика и, замурлыкав, улеглась рядом с ним.