Аннотация: "Выше добра и зла" Рассказ про первую войну между раем и адом... занудно, скучно и надуманно
Сарман са инн
Предисловие
"Есть такое божество - Зерван. Зерван породил и добро и зло, он могущественнее их обоих, никто с ним не сравнится. Все, что происходит в этом мире, уже предопределено Зерваном, и судьба каждого человека в его ведении. Но он отдалился от людей и их миров, он правит издалека, не мешая ни своим детям, как добрым, так и злым, ни их творениям".
"Драхтар выту кайер" - ДД
Анхель медленно прогуливалась по золотым улицам Эдема, разглядывая небольшие уютные домики, фонтаны и цветы. Великолепие, покой и свет царили в этом большом и красивом городе, но сейчас Анхель, только что приехавшая в Эдем из Геллинрада, ощущала дискомфорт.
Внутренне полукровка сравнивала два великих города своей жизни, дивясь похожести хода мыслей Темры и Светана.
"Белый и золотой, цветы и фонтаны, праздно шатающиеся бездельники. Разница лишь в том, что в Геллинраде все огромное, а в Эдеме вменяемых размеров. Но это просто потому, что огромный Геллинрад строился под огромную Темру, а Светану нет нужды стен городить - здесь все обычные. Вот был бы Светан демоном или Темра ангелом, они бы идеально смотрелись вместе. Оба ограниченные подозрительные собственники, любят всех своих детей, кроме меня, не стесняются это показывать и никогда не прислушиваются к чужим... к моим советам. И так далее до бесконечности..."
Анхель была не совсем права. Конечно, ее не любили и относились к ней подозрительно, потому что она была полукровкой, еще не выбравшей свой путь в жизни, но откровенно показывать этого, ни мать, ни отец не стремились, опасаясь потерять в ее лице сильного союзника.
Ангелы, которых Анхель окрестила бездельниками, проходя мимо нее, сбавляли шаг и приветствовали дочь седьмого - самого сильного из семи ангелов-старейшин. Анхель, умело скрывая свои мысли, улыбалась и любезно отвечала на их приветствия.
Не занятая ничем, лишенная своих демонических регалий, Анхель как всегда была обречена на скуку семь дней в раю. Она искренне любила ангелов и их свет, но не могла ничего с собой поделать - ангелы были скучные, невыносимо скучные, неправдоподобно скучные, и это мучило царевну. Эти семь дней ангелы получили от Темры едва ли не боем, не подозревая, что их и здесь обманули.
Анхель не выбрала ни свет, ни тьму, и должна была разрываться между двумя семьями. Семь дней ангелам, семь дней демонам, а весь остальной год Анхель принадлежала сама себе. Так было написано в договоре, однако ангелы не знали, что по прошествии семи демонических дней, которые шли сразу за днями ангелов, Анхель остается жить в Геллинраде. На это было две причины: первая - в Трелентике Анхель жить не желала, а других нейтральных и полностью сформировавшихся миров не было, вторая - демон Ночи не хотел отпускать от себя Анхель ни на мгновение, а Темра только поддерживала своего любимчика.
В Эдеме Анхель выглядела совсем иначе, чем привыкли видеть ее демоны. Маленькую красавицу, царевну ада, вторую наследницу трона Темры, не пускали в Эдем. Фиолетовая царевна каждой клеточкой своего тела источала ту тьму, которой в те времена еще названия не было, а потому для Эдема у Анхель было специальное тело, абсолютно чистое от скверны Порока. Но Анхель уже к тому времени часто путешествовала по разным телам, а потому была привычна и дискомфорта не испытывала.
В городе ангелов Анхель была высокой блондинкой. И даже не блондинкой - гены матери проявили себя и здесь, поэтому светлая Анхель была счастливой обладательницей единственной во всем Эдеме копны голубых волос. Поскольку все ангелы бесполые, Анхель здесь ничем от них не отличалась - тонкая, без тех пышных форм, которые отличали миниатюрную царевну ада.
Единственное, что осталось от "адской" Анхель - красивое лицо с широкими скулами, высоким лбом, чувственными губами и большими грустными глазами-хамелеонами.
Из-за редкого цвета волос Анхель резко выделялась из толпы ангелов, чем и руководствовался Светан, разыскивая ее. Внутренне сожалея о том, что Анхель нужна ему не для поздравлений, связанных с приездом, Светан мучительно подбирал слова. Его дочь была юна, несдержанна, вспыльчива и непомерно горда - седьмой ангел знал, что со временем эти качества должны сгладиться, но сейчас с ней стоило вести себя обдуманнее.
Анхель вздрогнула и шумно вдохнула воздух, когда во время своей прогулки почувствовала приближение особо сильного ангела. Успокоиться удалось не сразу - пусть разумом она понимала, что это всего лишь Светан и ничего ей не грозит, сущность демона трепетала, понимая, что находится на вражеской территории и главный враг уже близко.
Когда высокий седовласый ангел с суровым лицом, наконец, нагнал Анхель, страх ее мигом разнесся по всему телу, и в то же мгновение испарился. В молодости Анхель боялась неизвестности гораздо сильнее, чем того, с чем сталкивалась лицом к лицу.
- Здравствуй, дочь моя.
- Здравствуй, Светан.
- Как ты? Переезд был не слишком утомительным?
- Нет, все хорошо, только горло прихватило. Здесь вообще чертовски холодно...
- Не произноси таких слов в чистейшем из городов. - Прервал Светан дочь.
- Да-да, не буду. - Разговор как-то "повис", лишившись смысла.
- Куда ты направляешься?
- Еще не решила. - Но увидев, что этот ответ не устраивает Светана, Анхель решила распространиться. - Хочу прогуляться по окрестностям. Я же не была здесь целый год. Схожу к садам, или к озеру... может к водопаду.
- Ты надеешься на изменения?
- Думаю, да. В аду все мельтешит, меняется и мелькает. Я даже порой не успеваю понимать суть происходящего.
- Здесь не ад. И здесь все извечно. Ничто никогда не изменится ни в стенах Эдема, ни за их пределами...
- Может мне волосы перекрасить? - Светан осекся, услышав такую реплику своей дочери. Сама по себе она была неожиданна, так еще Светан никогда не мог понять: Анхель так говорит для того, чтобы сменить тему или это действительно что-то значит.
- Зачем тебе менять цвет волос?
- Мне не нравится бирюза, я не хочу ходить с голубой головой, чтобы все косились и провожали взглядом.
- Анхель, бог создал тебя такой, так оставайся собой. Ты ему приятна в этом виде и, разве тебе кто-нибудь сказал, что твой вид вызывает... неподобающие мысли?
Анхель, выслушав это, замедлила шаг. Светана стало смущать ее упрямое молчание, но он надеялся, что Анхель не станет красить волосы. Быть единственным посмешищем в Эдеме, чья дочь красит волосы как какая-то демонесса, пытающаяся продать себя подороже, Светан не хотел.
Он тоже замедлил шаг, пытаясь собраться с мыслями. Омрачать Анхель первый день в светлом городе седьмой ангел не собирался, но он должен был поговорить, да и сам этот скомканный разговор неожиданно сошел на нужную тему... неподобающее.
- Анхель, - немного нерешительно начал Светан, - это правда, что твоя мать...
- Правда. - Резко оборвала отца Анхель.
Светан почувствовал это раздражение и стал думать, какой вопрос задать своей дочери, чтобы не растревожить это осиное гнездо сильнее.
- А ты хочешь? - Невинный вопрос, заданный любящим отцом.
- Я не знаю. Они с матерью хотят, а я не знаю. - Удрученно вздохнула Анхель. - И чем больше они на меня давят, тем больше я не знаю - только шеи им хочу свернуть. И прежде чем ты что-то скажешь, я все-таки кое-что об этой ситуации знаю - если любимчик Темры не получит того, чего он хочет, меня ждет обвинение в измене. А там уже на выбор матери: или Тартар, или первый ярус, одноцветные комнаты и одиночество - дом для душевнобольных.
- Любимчик Темры?
- Ага, а эта дура его любит!.. Пусть тогда сама за этого недоношенного замуж выходит, а не меня подставляет! Я не хочу за него выходить, но она отречется от меня и лишит претензии на трон, если я откажусь.
"А только что говорила, что просто не знает. Глупенькая, власти хочет - не знает, что власть это бремя".
Светан почувствовал себя увереннее.
- Передай ей, что ваша свадьба не получит ангельского благословения.
- Она уже высказывалась по этому поводу. Пока она мне не пригрозила, я еще пыталась как-то отбрыкаться от супружества и вспоминала то, как вы к этому отнесетесь.
- И что она сказала?
- Эти слова озвучивать в Эдеме нельзя.
- Постарайся перевести это с грязного и порочного языка демонов на наш.
- Я не это имела в виду. Перевод тоже нельзя говорить. Темра манерами не отличается.
- А я не прошу у тебя дословного пересказа. Объясни мне суть ее речи.
- Такое ощущение, что ты не подозреваешь, что она могла сказать.
Светан укоризненно посмотрел на дочь, на что она никак не отреагировала:
- Анхель, я не хочу обсуждать твою мать, пусть она существо и недалекое. В каждом есть частица света, стоит только ее отыскать и взрастить.
- Ага, в Темре. Там такая частица, что скопытиться недолго. - Увидев задумчивость Анхель, Светан понадеялся, что дочь начала обдумывать его слова, но на самом деле царевна ада была занята перефразированием.
- Ну... суть ее "речи" в том, что демоны - независимая нация. Ангелы не лезут в дела демонов, демоны не лезут в дела ангелов. И, значит, ее вообще не интересуют твои благословления и проклятия, можешь оставить их себе, а не навязывать вольной нации демонов. И если ты попытаешься помешать заключению этого брака, получишь войну.
Это не было тем, что Светан хотел услышать, но он действительно знал, что Темра не скажет ему ничего иного. Она ведь верила, что правит независимым миром и оказывалась верить, что все находится под властью Бога единого.
- А Темра знает, что мы тоже выбрали тебе пару? - У седьмого был козырь в рукаве.
- Что?
"Они решили на меня еще одного женишка навалить?"
- Ты меня слышала и прекрасно поняла... Мы не мешаем твоему браку с гневным, мы просто хотим, чтобы ты вышла за нашего соискателя. Ты ведь и к нашему миру относишься тоже. И пусть тогда Темра не лезет в независимый мир ангелов.
- Матвей придумал, да?
- Это не просто наша семейная проблема, в нее втянуты все миры и это имеет огромное значение. Поэтому да, это идея Матвея, но ее одобрили все старейшины.
- Вот и дураки, раз одобрили. Видимо, Матвей Гнегхтхарда, - Светан цыкнул на дочь, - не знает... Прости, Светан, я точно больше не буду говорить таких слов. Гневный скорее придет сюда с войной, вырвет у этого жениха печень и съест ее, а в качестве процентов разрушит Эдем, чем позволит кому-то меня переманить.
- Мы не можем позволить Темре заключить этот союз, потому что тогда силы ада будут иметь на тебя огромное влияние
- Вот уж где смысла нет, так в этом заявлении. Как бы они меня в Тьму не переманивали, там женщина хозяйка - хочу слушаю, хочу не слушаю. А у вас я декоративный хвостик своего мужа, поэтому уж кто-кто, а не Тьма сможет оказать на меня влияние. Понимаешь, о чем я?
- Тьма будет привлекать своим мировоззрением. А Свет здесь не так привлекателен, поэтому в нем суровая дисциплина. Ты должна смириться с этим.
"Он надоел мне своими прописными истинами, которые каждый ангел повторит мне с фанатичным блеском в глазах, разбуди я его даже посреди ночи. У него хоть одна собственная мысль есть?"
- Не собираюсь я с этим мириться и ноги мыть тому смертнику, что вызвался предложение мне делать. И это вовсе не говорит о том, что я на стороне Тьмы - это говорит о том, что я не собираюсь вас всех слушаться и смиряться с вашими прихотями.
- Но ты же его совсем не знаешь - ты слишком привыкла к демонам, и везде ищешь двойное дно. Он сам попросил меня об этом после того, как услышал предложение Матвея. Не думаю, что в его планы входит какое-то насилие в твою сторону... принуждение. - Светан, почувствовав вспышку гнева дочери, снова смутился. Он на время забыл о чрезмерной гордости, которую по глупости взрастили в ней демоны. Гордыня не красит женщину, но перевоспитывать дочь он бы не решился. На это уже решился другой ангел.
- Я могу с ним поговорить?
- Нет.
- Я могу его увидеть?
- Нет.
- Тогда почему именно шестой вызвался меня в жены брать?
- Как ты догадалась? - Удивленно спросил Светан.
- Это лишь дурак не понял бы, загадка для... не знаю, для кого. Только шестой скрывается от ангелов - видеть его могут только старейшины, а говорить о нем запрещено даже им. Даже тебе, Светан. Если я не могу контактировать со своим ангельским женихом, значит, это может быть только шестой... очень мне интересен жених, с которым я даже двумя фразами перекинуться не могу. Очень весело будет: вот выйду я за него, а он дальше от меня скрываться будет.
- Анхель, - укоризненно протянул седьмой ангел, - не паясничай, будь любезна. Разумеется, если ты согласишься на его предложение, он откроет себя.
- Правильно, открывает - и это оказывается какой-нибудь умственно отсталый, не способный и двух слов связать, а я уже и отказаться не могу. Идеальная ловушка. - Светан почувствовал, что начинает раздражаться.
- Свет не плодит умственно отсталых, уроды - прерогатива Тьмы. Если ты не готова это обсуждать, оставим этот разговор на какой-нибудь другой день. У меня есть дела, я пойду.
Светан уже начал отходить, когда Анхель окликнула его.
- Знаешь, отец, я не против шестого, но я не хочу ничего улаживать с матерью.
- А если я улажу?
- Ну, если уладишь... но она обещала войну. Если она узнает о твоих намерениях, польется кровь, она не шутит... Темра ради блондинчика горы свернет и меня в зубах ему принесет, виляя хвостом. - Анхель, представив эту картину, едва подавила смех.
- Я все улажу. - Светан, отвернувшись, зашагал дальше, обдумывая положение, в котором оказался.
"Ага, конечно, этот придурок уладит. Думаю, в его поведенческих шаблонах на все случаи жизни как раз такого нету... чую задницей, что-то будет. Может, просто согласиться на Дюшу и все это уладить?.. Не-ет, не бывать этому".
Анхель зябко поежилась и пошла дальше. В Эдеме было холодно тем, кого не грел изнутри свет, именно поэтому грешников в Эдеме не было - окажись они здесь, им бы даже Гремлингорд показался бы курортом. А в Анхель за без недели год в аду накопилось уж слишком много грехов.
Прокрутив в памяти разговор со Светаном, Анхель поняла, что "спугнула" отца, и он чего-то не договорил.
"Ничего, зато сейчас он побежит плакаться Матвею и просить у него "умного" совета. Хоть узнаю, на что способен светлый мозг всея Эдема. Единственное оригинальное существо на весь рай".
Царевна не хотела выходить замуж за Гнегхтхарда. Сумасшедший собственник, зацикленный на ее красоте, до сих пор не смог завоевать ее сердца, как и не смог бы этого сделать никто с такими методами, как у демона Ночи. Если рассматривать проблему так, свадьба с ангелом была самым приемлемым вариантом. Он бы не ограничивал ее свободу, не внушал бы ей мысль об исключительности своей любви, не ластился бы к ней и уж точно не доставал бы царевну своей нездоровой, с ее точки зрения, тягой к сексу.
У жениха-ангела был один минус, но существенный - с ним все было бы невыносимо правильно и скучно. Жить со скучным мужчиной скучную жизнь в скучном городе - для Анхель это было равносильно одноцветной комнате на первом ярусе. В Геллинраде, если царевне было скучно, она провоцировала Гнегхтхарда, а потом хохотала над его наивными ревностями и обидами... и убийствами ее мнимых любовников. Шестого старейшину Эдема так дразнить не получилось бы.
Вот и получалось, что выбор у нее был, но какого-то сомнительного качества.
В Эдеме не было ворот, открывающих вход в город, а в самом городе двери закрывались только на ночь, да и то не на замок. Двери и ворота противоречили духу Эдема: "принимать любого, не удерживать силой", поэтому всюду в городе ворота заменяли арки.
Анхель как раз дошла до одной из них и вспомнила эти два постулата Эдемской философии.
"Или Светан прав и я везде вижу двойное дно, или это все чушь несусветная. Войти любой не может - светлая земля выжигает грехи, грешник умирает, а если даже и нет, замерзает, поток души останавливается и наступает медленная смерть. Не удерживать силой? Хех, что же тогда у них дисциплина железная? Шаг влево, шаг вправо - какое-нибудь гаденькое наказание. Конечно, из Эдема никто не ушел - догонят и проклянут, чтоб шел с миром побыстрее и подальше".
За стенами города раскинулся цветущий сад, радующий глаз своей простотой и разнообразием в то же время. У царевны ада начался приступ кашля, на что некоторые ангелы, стоящие поблизости, немедленно отреагировали.
- С вами все хорошо? - Анхель так кашляла, что ей слезы на глаза навернулись, и она не могла даже толком разглядеть сочувствующих. - Вам нужна помощь?
- Нет, благодарю, просто привыкаю к климату. - Прохрипела Анхель и, согнувшись в три погибели, пошла вглубь сада.
Там она села на землю и кашляла до тех пор, пока не начался приступ рвоты.
"Тьфу. Мне здесь неплохо, но в Геллинраде все-таки лучше. Интересно, как бы шестой отнесся к тому, что его жена была бы царицей ада?"
Когда Анхель почувствовала в себе силы встать и продолжить прогулку, она поднялась и, слегка кренясь вперед, пошла куда-то, куда глаза глядели. И так она шла бездумно как зомби, пока не увидела перед собой большой и красивый фиолетовый цветок.
"Цветочек. Маленький цветочек. Растет себе на светлой земле в тепле и ни о чем не думает. А наступлю на него - не будет цветочка. А будет здесь война - неизвестно, наступят на него, или его придавит упавшим телом, или сожжет заклинанием, или еще что-то. Если бы он мог, он бы ушел отсюда, но он привязан, он на цепи, а цепь - его корни... мне нужно срочно что-то делать или эти твердолобые идиоты, один другого краше, меня разорвут, перетягивая каждый на свою сторону. А уйти я не могу, у меня корни".
Анхель сорвала цветок и вздрогнула, таким холодом он обжег пальцы.
"Нужно идти домой, тут слишком холодно".
И Анхель, сгорбившись, пошла обратно в город, крепко держа в руке цветок. Ангелы стали поглядывать на нее с опаской, но благоразумно ничего не делали - Анхель не любила, когда ей пытались помочь со всем, что связано с ее самочувствием, поэтому могла повести себя не вполне адекватно. Он нее стала исходить темная аура - так называемая "вспышка" тьмы.
Ангелы очень хорошо чувствовали эти "вспышки" и обычно по ним находили демонов в своих рядах - но царевне ада это прощалось, как-никак она была полудемоном и не могла без этого обойтись. Любого другого уже определили бы как лазутчика и убили, не разбираясь в причинах и следствиях. Главное для ангелов было не подходить к ней и не провоцировать на грубость - в остальном она справлялась сама.
- Анхель! Боже мой, что с тобой!? - навстречу Анхель бежала перепуганная до смерти Танья - младшая дочь Светана.
Танья, образец света и чистоты, тот образ, которым на протяжении веков будут грезить многие художники и поэты. Юная, свежая, прекрасная брюнетка, всегда источающая свет и радость и даже один взгляд которой сам по себе благословение.
Анхель не была настроена на приветствия.
- Отойди. - И у царевны вновь начался приступ кашля.
Танья не могла просто стоять и наблюдать страдания сестры, поэтому она обняла ее, прижавшись всем телом, и попыталась помочь ей идти.
- А-а-а-а! Дура, ты же ледяная! - Анхель взвилась как фурия, оттолкнув сестру, а Танья испуганно отпрянула от нее, боясь поднять глаза.
- Прости, Анхель... я не думала, что ты так...
- Исчезни! - Анхель только сильнее разозлилась: она вообще моментально выходила из себя, а еще и такая реакция на происходящее, как у Таньи, повергала ее в бешенство. - И нечего реветь. - Анхель передернуло и она, обняв себя обеими руками, пошла дальше.
Танья утерла рукавом слезы несправедливой обиды и посмотрела вслед медленно бредущей сестре.
- Анхель, подожди! Ты свой цветок уронила! - она быстро догнала сестру и пошла рядом с ней, не прикасаясь. Она точно не оставила бы Анхель одну в таком состоянии, но ей нужен был предлог, чтобы идти дальше с ней.
- Дай сюда. - Танья отдала цветок обратно Анхель, а та, подышав на него, прижала к груди. Не столько с умыслом, сколько неосознанно поджимаясь, стремясь сохранить тепло.
- Тебе плохо, да?
- Нет, просто грехи выходят...
- Анхель, да ты же вся синяя!.. - Не унималась Танья, несмотря на все попытки Анхель ее успокоить.
- Я бирюзовая.
- Какая разница!? Идем скорее в дом, тебе нужно срочно лечь в постель. Я буду за тобой ухаживать.
- Ага. - Уныло протянула Анхель, которая не могла сказать ничего более вразумительного - першение в горле превратилось в навязчивое щекотание и у нее было два варианта - или давиться кашлем до самого дома, или зайтись в приступе прямо сейчас. Но тогда добрая Танья не выдержала бы и начала помогать, а та острая ледяная боль, которую приносило сестринское прикосновение, сейчас была Анхель не нужна.
- Отчего ты так печальна?
"Может, от того, что я демон в светлом городе и из меня грехи выходят?", - но на деле она только мотнула головой, потому что старалась не открывать рот.
- В твоем взгляде поселилась грусть. Если этой грустью тебя одарили демоны, то тебе стоит чаще посещать нас.
"Если хочешь быть здоров - закаляйся... Да я тут легкие выплюну если буду чаше приезжать".
- Анхель, почему ты молчишь? Я тебя чем-то обидела?
- Нет! - Анхель согнулась сильнее, прижимая ко рту руку.
- Ох, боже мой! Идем скорее, тебя нужно срочно уложить в кровать...
Уже лежа в кровати, Анхель, наконец, отпустила себя и начала кашлять - хрипло, громко и надрывно. Тут же в комнату вбежала встревоженная Танья, держащая в руках маленькую вазочку, покрытую перламутром, в которой фиолетовый цветок казался чрезмерно огромным монстром, собирающимся кого-нибудь съесть. Он поставила вазу с цветком на стол и подошла ближе к сестре, все так же, не решаясь ее трогать.
- Я тебе воды принесу... подожди. - И Танья убежала обратно.
"Святая простота. Нужно ее убрать от себя подальше, а то еще ее впутаю в это дело... ага, уйдет она, как же. Она как Аллунр"э - не понимает ни с первого, ни с сотого раза, как не гони. Что же с ней тогда делать?"
Шел четвертый день недели в раю. Холода Анхель уже почти не чувствовала - ей просто все время было немного зябко и руки у нее были вечно холодные. Еще царевна с тревогой ждала новостей от Светана, но их не было, а потому Анхель была слегка на взводе.
Но этого совсем не было заметно, потому что встревожена и расстроена она была гораздо сильнее. Одно вытекало из другого: Анхель была встревожена текущим положением дел и старалась как можно быстрее придумать оптимальный выход из сложившейся ситуации. Танья, видя, что с сестрой что-то не так, старалась быть к ней как можно ближе, чтобы успокоить любимое существо, не зная, что угнетает ее этим еще сильнее. Если обычно Танью еще можно было спровадить куда-нибудь подальше, то заботливую Танью - никогда, а обижать сестру Анхель не хотела.
Как-никак это был единственный родственник царевны ада, который преданно и бескорыстно ее любил. И по мере возможностей Анхель старалась отвечать тем же.
Танью очень пугало то, что Анхель печальна, задумчива и молчалива больше, чем обычно. Она привыкла видеть Анхель радостной, веселой и улыбающейся, а потому старалась делать все возможное, чтобы расшевелить сестру. И когда Танья увидела, что это не помогает, она решила, что Анхель несчастна в Эдеме, что Анхель больше нравится быть с демонами, чем с ней.
...Танья сидела на кровати Анхель, в то время как царевна ада обжила подоконник и, сидя на нем, смотрела на Эдем.
- Анхель, расскажи мне про свой демонический город. - На лице у Анхель не дрогнул ни один мускул, но в тот момент, когда Танья задала этот вопрос, внутри у нее словно что-то взорвалось.
- Танья, Геллинрад - не место, о котором должны думать ангелы. Тем более, такие ангелы, как ты. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом...
- Я спрашивала тебя про "другое", но ты отказываешься разговаривать со мной на эту тему. Ты что, не веришь, что я хочу тебе помочь?
- Верю, но давай все равно сменим тему.
- Я не хочу менять тему. И я не отстану от тебя, пока ты не скажешь мне, что с тобой случилось! Если я тебе надоела, так и скажи! Если тебе плохо, так и скажи! Если ты больше не хочешь ко мне приезжать - скажи мне честно! Если ты думаешь, что мне не тяжело видеть тебя такой, ты ошибаешься! - Танья всплеснула руками и порывисто отвернулась от сестры.
- С чего ты взяла, что я не хочу к тебе приезжать? - Анхель спросила это гораздо холоднее, чем требовалось, но она искренне не любила таких всплесков истерии на пустом месте. И еще она не любила видеть Танью в слезах, пусть сама чаще всего и доводила сестру до слез
- Когда получаешь то, чего хочешь, - Танья всхлипнула, - испытываешь радость. А если ты должен делать что-то, что тебе постыло, едва терпишь. Анхель, если ты честно скажешь, что больше не хочешь приезжать, я попрошу отца не звать тебя сюда.
"Так Светан и отпустит меня. Ведь тогда он потеряет преимущество при возможной стычке с Темрой. Даже больше - врага себе наживет. Глупенькая ты, Танья".
Анхель слезла с подоконника на кровать и обняла Танью сзади, положив голову ей на плечо.
- Я грущу не из-за тебя. И не из-за Геллинрада. И хватит плакать, слезы ангелов красивее не делают. - Анхель начала аккуратно вытирать дорожки слез с лица сестры. - Пожалуйста-а.
- Я перестану плакать, если ты расскажешь, что же тебя печалит, если не я и не город. - Танья перевернулась и обняла Анхель в ответ, в доверчивом жесте уткнувшись ей в грудь. - А иначе я буду плакать все время.
И Анхель сдалась.
- Ну, меня хотят выдать замуж, а это мне не нравится. Мать и отец подыскали мне женишков, один колоритнее другого и теперь собрались грызть друг другу глотки за то, кто достойнее.
- Так прими предложение одного из них и разреши этот конфликт. - Танья подняла голову и стала пристально всматриваться в лицо сестры. Анхель мотнула головой.
- Не могу. Это равносильно принятию одной из сторон, а я из тех, кто будет сидеть на двух стульях до тех пор, пока один из них не выбьют из-под задницы. - Танья поняла это по-своему.
- У тебя же там тоже есть родственники, да? И ты их видишь так же редко, как нас с Тиарией? А если ты останешься с нами, ты больше не сможешь их видеть, а если с ними... ты больше не увидишь нас! Анхель! - Танья необычайно взволновалась. - Зачем они так сделали? Тебя нельзя поделить, ты одна и для нас, и для них! Они что, не понимают, что ты общая, ты для всех?!
- Не понимают. - Танья поникла и крепче прижалась к сестре.
- А кого выбрали твои родители?
- Темра выбрала мне своего любимчика - двенадцатого демона. А Светан выбрал мне своего идола - шестого ангела. А я одного на дух не переношу, а второго совсем не знаю. Не буду я выбирать, глупо это. - Танья некоторое время молчала, обдумывая слова Анхель.
- Анхель, эта ситуация кажется безвыходной, но положись на волю Господню, он не оставит тебя и поможет. Все разрешится.
"Разрешится. Знаю я, как оно разрешится. Судьба всегда на стороне Дюши, а ей ни Светан, ни Темра не помеха... и даже не смешно это. Толку иметь с ней дела, если она сама знает, как лучше, а если не знает - делает по-своему?"
- Конечно, разрешится. Не тревожься. Тогда и я не буду тревожиться, а значит, ты не будешь плакать. Договорились? - Анхель утешающе потрепала Танью по голове.
- Договорились.
Опасения Анхель были не беспочвенны...
Первая война между ангелами и демонами началась ни в аду, ни в раю. Она началась на недавно сотворенной и неокрепшей земле Харара, потому что он не был еще заселен людьми, а значит, здесь было бы меньше жертв и никто не смог бы вмешаться. Флора и фауна Харара, демонов не беспокоила, а ангелы видели в битве на этой территории "меньшее зло".
Война шла быстро - никогда прежде жители двух миров не воевали так масштабно, а потому выигрывали те, кто быстрее приспосабливался. Быстрее освоились демоны, потому что они кровожаднее и потому что... мышление у них не "шаблонное".
Светлое войско отступало, сдавало свои территории, подходило все ближе к незримой границе между Эдемом и Хараром, и уже ни один приказ "не отступать" не мог помочь - демоны просто выкашивали ряды ангелов, словно им противостояло не светлое войско, а безоружные дети.
Темное войско не знало границ - в нем почти не было демонов, одни только бесы и чудовища, жажде крови и разрушения которых можно было только позавидовать. Причин этому было две: первая - к тому времени высших демонов было очень мало, а демонов Правителей только шесть, вторая - чудовищ очень просто делать из тех же самых Харарских животных, поэтому на смену одному убитому приходили десятки и сотни.
Про демонов Правителей следует особо упомянуть. Их было шестеро: Пароеег, Чорегат, Вирресин, Соррел, Деркенол и Гнегхтхард. В ближайшем будущем демон Ночи надеялся найти столько демонов, чтобы их было двенадцать, но пока не удосужился даже одарить первых пятерых достойными телами. Демоны стихий были просто элементалями своей стихии: Пароеег - Архидревником, Чорегат - Водником, Вирресин - Лавником, Соррел - Хранителем, а Деркенол обычным скелетом.
Гнегхтхард первым рвался в бой, казалось, он попросту обезумел, таким азартом горели его глаза. И правители и чудовища подражали ему, но не могли и близко подступиться к его жажде истребления ангелов, к его одержимости. Это выходило за рамки здравого смысла и пугало даже самих демонов.
Ангелы же поспешно отступали, надеясь укрыться за светлыми стенами Эдема. Но укрыться не для того, чтобы выжить, а чтобы собрать новых сил и жестоко отомстить за свой позор.
Когда они создавали переход из Харара в рай, они открыли его и для демонов. И вот в тот момент началась погоня.
Гнегхтхард приказал перед вступлением в светлые земли Эдема, уничтожить всех огромных Харарских рептилий, потому что они уже были переделаны на адский манер, но были слишком медленными для того, чтобы брать их с собой. А оставлять демонических существ на территории, принадлежащей ангелам, глупо
Ангелы, отступая наверх, оставили за собой херувимов с непобедимым огненным мечом. Да, меч был непобедим, но ангелы не учли того, что огонь - стихия демонов, а не ангелов. На самом крайнем востоке, за гранью мира, там, где единственные врата рая, состоялась сатисфакция.
От стороны ада вышли Гнегхтхард с Вирресином, попросившие выставить против них столько ангелов, сколько будет угодно светлому полководцу. Углядев в этом заявлении подвох, ангелы выставили троих, а сами двинулись к Эдему. Как и предполагалось, подвох был: перетянув на себя огонь, которым ангелы не умели управлять, Вирресин лишил их магии, а после Гнегхтхард завершил дело в честной схватке на мечах.
... Гнегхтхард снова бежал первым, но теперь он был сильнее - у него появился первый серьезный трофей - огненный меч. Пока еще меч был светлым артефактом и противился воле гневного, но Вирресин помогал Гнегхтхарду обуздать меч магией своего огня.
Но ни меч, ни магия, ни все величие демона Ночи не могли помочь ему с некоторыми непредвиденными трудностями. Земля в раю была точно такая же, как и в других мирах, но в этой земле было столько света и отторжения тьмы, что хождение по ней было смертельным для демонов. Само бесконечное противоречие окружающего темной сущности должно было начать выжигать грехи демонов и убивать их.
Это гневный понял мгновенно, как только заметил, что ангелы перешли на "свою" территорию. Если бы граница перехода между Эдемом и Хараром стояла немного дальше, Гнегхтхард в пылу погони и не заметил бы этого и бесславно погиб, только ступив на белую землю.
Но он заметил и, сделав волосы длиннее, поднялся над землей. Адское войско, не обладающее таким острым чутьем и тупо несущееся за своим хозяином, не могло остановиться. Заметив, что хозяин стоит, первые ряды начали тормозить, но задние об этом и не подозревали, поэтому некоторая часть их вылетела на светлую землю и растеклась по райскому полю черным гноем, выжигающим растительность.
Испуганные черти суеверно в едином порыве отбежали подальше от "линии", разделяющей миры. Гнегхтхард, стоящий на своих волосах у самой границы, напряженно размышлял и смотрел на черную землю. Придя к какому-то решению, демон Ночи обернулся к своему войску.
- Добровольцы есть? - и черти, полные слепого обожания и благоговения к своему повелителю все вместе шагнули вперед. - Нет, мне нужен один. Давайте кого-нибудь, кого не жалко.
Гнегхтхарду было не жалко всех чертей вместе, но их убийство было бы глупой тратой ресурсов и времени. Кто мог знать, через сколько времени прибудет подкрепление, а нужно было тропиться - ангелы не стали бы ждать, пока Гнегхтхард решит проблему со светлой землей.
И толпы выкинули одного черта - хромого, плешивого, с прокушенным ухом.
"Такое убожество действительно не жалко".
- Иди сюда. - Черт прочти радостно поскакал к гневному, а толпа сзади него недовольно зашумела.
Когда черт подошел, Гнегхтхард показал ему пальцем вглубь рая.
- А теперь иди вперед. - Казалось, все войско затаило дыхание. Так умереть за своего хозяина хотел бы каждый из них.
Черт подпрыгнул, цокнув копытами, и смело стал на новоявленную черную землю. С ним ничего не произошло и он, услышав разочарованный вздох толпы, подошел к самому краю черной земли и шагнул на светлое райское поле.
- Нда. - Гнегхтхард приземлился ровно на тот клочок черной земли, что мгновение назад был его "добровольцем" и начал размышлять, почесывая подбородок. - Значит, по чертям можно ходить...
"Но если гнать их перед собой, до Эдема дойду я один. Надо найти выход".
Гнегхтхард воткнул перед собой меч на самом краешке темной земли, а сам сел на нее и начал думать. И думал он до тех пор, пока случайно не окинул взглядом свой новый меч - черной земли вокруг него стало больше.
"Порок выжигает эти идиотские цветы! Значит, если осквернить землю, она почернеет, и по ней можно будет ходить!"
Гнегхтхард снова поднялся на волосах над толпой, чем заставил замолчать разгалдевшихся чертей. Все черти и чудовища, бесы и низшие демоны, и еще многие другие отвлеклись, стали по струнке и обратили обожающие взгляды на своего командира.
- Слушать меня внимательно! - Удостоверившись, что его слушают, Гнегхтхард продолжил. - Сейчас вы идете через проход обратно в Харар. Там лежат трупы умерших. Вы их берете, разрезаете, извращаетесь над ними как хотите, и приносите мне сюда, - он ткнул в место чуть поодаль от себя, - огромную кучу черного, проклятого, гнилого мяса, зараженного всем самым сильным из того, чего вы желаете ангелам... Что стоите рты раскрывши?! Первый кусок должен был быть принесен еще минуту назад!
Адская армия невероятно быстро исчезла, поспешив выполнить приказ гневного. Сам же он ожидал их на черной земле, неспешно "прохаживаясь" на волосах. Гневному лень было ходить самому, поэтому за него ходили волосы, а он просто блаженно жмурился на солнце.
"Значит, забрали у меня Анхель. Женишка ей подобрали. Да мужа ангела в саду поставить, чтобы ворон пугать, зачем Анхель это убожество! А Светану нужно бошку его тупую снести, чтобы не лез больше в чужие дела..."
К Гнегхтхарду приполз первый черт. Он взвалил на свой горб невообразимое количество мяса, во много раз превышающее его собственный вес, а потому полз он размеренно, медленно, опасаясь уронить что-нибудь.
- Кидай, где стоишь. - Черт распрямился, скинув мясо со спины, и потянулся, стараясь размяться. - Что встал? Думаешь, мясо само себя принесет? Живо побежал в Харар или я мигом тебя на ту сторону, - гневный кивнул в сторону сада, - переправлю.
Уже через полчаса исполнительные черти натаскали гору настолько высокую, что ни в Хараре, ни в Трелентике такой никогда не было. И тогда крик горя разнесся по райской земле.
- Что за идиот вопит? - Все дружно показали на столп огня, взмахивающий полуреальными руками, рассыпая снопы искр. - Ну, кто бы сомневался... в чем дело, Вирресин?
- Да, я не могу принести мяса, да! Да оно сгорает! Я честно пытаюсь, да, да, да! Пытаюсь, да не выходит ничего, да! - Все, даже взбудораженный Гнегхтхард долго хохотали, глядя, как убивается Вирресин, не способный принести своему обожаемому господину хоть какую-то пользу.
Отсмеявшись, Гнегхтхард взял из кучи один из кусков и недалеко его кинул. Мясо с чавкающим звуком шлепнулось на землю, тут же обратившись черным гноем.
- Ну вот, работает. - Мысленно Гнегхтхард корил себя за опрометчивость: а вдруг бы не сработало, что бы он стал делать? - Соррел, ты можешь взять немного этого мяса и закидать им ангелов?
- Легко. - Видя, как полупрозрачный Соррел магией воздуха поднял это мясо и полетел за ангелами, Вирресин взвыл еще сильнее. Он-то так ничего для Гнегхтхарда и не сделал.
Соррел летел, извиваясь как воздушный змей: вверх-вниз, вверх-вниз. Когда демон Воздуха догнал ангелов и атаковал их, как и требовалось, он стал свидетелем необычайной картины: большинство ангелов упало на цветы замертво, меньшая же часть скорчилась в припадке боли, закричала, а когда все прошло, безумно бросилась на своих светлых сородичей. Соррел и удивился бы, если бы до этого не видел такое же бешенство у предводителя адского войска.
Сделав правильные выводы, никем не замеченный четвертый демон полетел обратно.
- Ну что? - Поинтересовался Гнегхтхард у вернувшегося Соррела. Соррела было очень тяжело увидеть: он был не просто полупрозрачным, но и весь окутан скрывающей магией, присущей его стихии. Но Гнегхтхард своими кошачьими глазами всегда безошибочно его различал, потому что, как известно, животные видят, слышат и чувствуют гораздо больше людей.
- После атаки большая часть ангелов свалилась мертвыми, а меньшая почему-то обратилась демонами. И не просто демонами, а очень... хм... гневными демонами. Сейчас дерутся там с оставшимися светлыми. - Гнегхтхарду на размышления понадобилось всего лишь несколько секунд.
- Спасибо, Соррел... Что встали! Давайте мясо носите! Там уже с ангелами воюют, а вы тут стоите! Быстро-быстро-быстро, поубиваю всех!
Анхель медленно разорвала их с Таньей объятья. Недоумевающая Танья вопросительно посмотрела на сестру и онемела: у нее было настолько перекошено лицо, что Анхель была похожа ни на ангела, ни даже на царицу ада - на жуткую фурию, просто источающую злобу.
- Анхель, что такое? Что-то случилось? Что-то не так? - Танья осеклась, когда Анхель медленно подняла указательный палец и показала им на окно.
- Что это? - Анхель говорила медленно и спокойно. Подозрительно спокойно, это спокойствие никак не сочеталось с той тьмой, что окутывала ее.
Танья послушно посмотрела в окно.
- Анхель, я ничего не вижу, там ничего нет... Анхель!.. - Царевна откинула сестру от себя и помчалась к двери. Танья быстро собралась и побежала за ней. - Анхель, ты куда? В чем дело? Что ты там видишь?
Уже на пороге дома Танья успела схватить Анхель за локоть и втащила ее обратно в дом.
- Что ты там видишь? - И Анхель словно прорвало...
- Что я вижу!? То, чего вы не видите! Уладили, да!? Пустили все на самотек!? Сильно этот бог помог - я знала, нужно было самой что-то срочно делать! Да там, на востоке, такая вспышка, что только тупой не заметит! - Видя растерянное лицо Таньи, Анхель совсем разъярилась. - Гнегхтхард войско привел! Все, кончились мои каникулы! Будет жечь и убивать!.. Пусти меня! Зная Светана, я уверена, что он даже не подозревает об этом!
- Анхель, вот я ничего не чувствую, - Танья продолжала держать Анхель, - может, тебе показалось? Воображение сыграло с тобой злую шутку?
Анхель криво плотоядно улыбнулась.
- Пошутишь ты, когда демоны тут пройдутся огнем и мечом! Такая радость! Это же так весело!
- Но как ты можешь чувствовать, что там целая армия?
- Вы, ангелы, пусть и распознаете темных, но вам кое-чего не хватает... Я вижу тьму! Я чую тьму! Я знаю, как она выглядит, ее цвет и запах! Я знаю о тьме столько, сколько ни одному из вас и не снилось, поэтому я чувствую эту армию! Я даже чувствую, как Гнегхтхард зовет меня обратно в Геллинрад, обзывая вас светлыми свиньями! А вы себе представляете только какое-то сказочное раздутое Зло, поэтому похожи на слепых котят!.. Пусти меня, пойду главному котенку глаза открывать!
Танья была в настолько расстроенных чувствах, что отпустила сестру, а та, воспользовавшись замешательством Таньи, выскользнула за дверь.
"Не может быть... не может быть. Неужели демоны действительно идут? А почему? Они что, думают, что мы хотим забрать Анхель себе? Но мы же не хотим, она и для нас, и для них. Этому ее демоническому жениху больше делать нечего, как войны развязывать?"
Танья поднялась обратно на второй этаж, в комнатушку, что служила Анхель спальней. Там она села за круглый стол и, положив на него руки, начала любоваться цветком, стоящим в вазе.
- Бедная моя дорогая сестра. Чем ты заслужила себе такие невзгоды? В чем ты виновата, что получаешь такие испытания и ни капли радости взамен?.. Я безмерно люблю тебя, но не могу отдать тебе даже частичку своих чувств, чтобы облегчить твои муки. А если бы могла, отдала бы и больше... вот это любовь, а не войны развязывать.
Анхель бежала быстро. Настолько быстро, что даже не замечала, как использует силы демонов. В своем полувменяемом состоянии Анхель осознавала только одно: она должна встретиться с отцом, чтобы объяснить ему ситуацию. И ее совсем не волновало, что своим поведением она пугает и удивляет ангелов, что лететь напролом через людную улицу неприлично, что "вспышка", окружающая ее, портит настроение прохожим.
У дома Светана Анхель настолько встревожилась, что несколько прохожих ангелов остановили ее.
- Анхель, все хорошо? Что-то случилось? - На секунду Анхель зависла.
"У меня все просто превосходно".
- Конечно, все хорошо! За стенами города стоит Гнегхтхард и хочет вас всех надвое поразрубать! А потом он вашими шкурами выстелет полы в своем замке! Но это же просто прекрасно! - Анхель стремительно теряла контроль над собой, отчего ее глаза стремительно зеленели, а волосы становились все темнее и темнее...
В этот момент один из ангелов, патрульный Тиарии, бегущий за Анхель почти от самого ее дома, сумел сделать "очищение". Анхель пошатнулась, тяжело дыша, и, мотнув головой, поежилась. Мутным взглядом окинув ангелов, она уже медленнее прошла на порог дома отца и ее медленнее вошла в него, закрыв за собой дверь.
Если бы ангелы не успели помочь Анхель, она превратилась бы в демонессу и почти наверняка умерла бы той же смертью, что и черт-доброволец. Каким бы ни было истинное содержание, если светлая земля еще чувствует добротную светлую отдачу, она не признает существо как темное, но у той же самой обозленной Анхель, только в демоническом обличье, отдачи не могло быть.
Светан очень любил райские пейзажи. Он видел их полными благодати и света, несущими умиротворение и покой, поэтому часто из окна своего дома наблюдал прекрасный мир, созданный для прекрасных существ.
В тот момент, когда Анхель подходила к его дому, Светан любовался садами на западе. Сады, оживляемые пением множества птиц, сады, в которых растут плоды, способные сделать человечество счастливее - если только это человечество примет свет, отринет все лишнее.
Анхель когда-то думала и над этим, узрев и здесь "двойное дно". Если человек отрицает себя, большинство своих нужд и обретает полный благодати свет, то ему этот сад совсем не нужен - свет и счастье у него уже есть, а значит, никакие плоды его состояния не улучшат. Ну, а если человек не взрастил в себе свет самостоятельно, но остро нуждается в этих плодах, он их не получит - потому что не достоин.
- Это ты, Анхель? - Светан почти вздрогнул, почувствовал приход своей дочери. От нее веяло могильным холодом, да так сильно, словно она только недавно приехала из ада.
- Ага. Я.
- Что привело тебя ко мне? - Светан рассчитывал услышать что угодно, только не это.
- Да так, - странным голосом начала говорить Анхель, - заскочила сказать, что тут войско демонов идет на Эдем. Ну, и еще по мелочи...
- Что ты сказала? - Светан медленно обернулся к дочери.
Анхель попыталась выдавить из себя улыбку, но не получилось - зубы у нее стучали так, словно она в реку окунулась в декабре.
- Гнегхтхард тут.
- Ты сказала, что больше не будешь произносить таких слов!