Над седой равниной моря гордо реет Буревестник... 
Нет, похоже - это мостик иль дощечки от него...
И кому ж молить о жажде, коль тот мостик не на месте?
Безразличен глупый пингвин и сородичи его.
  
Да, молчат в своем безмолвьи сухопарые креветки
И гагары тоже молча перемалывают снедь.
Есть ли власть и озаренье в неозначенной отметке?
Нет, её отметить надо, обязательно отметь.
  
Но лирическим героем в час ночной нисходит небо,
А мы думали дождями - ошибались, значит, мы?
Чтоб зрачку зрачка коснуться нужно есть побольше хлеба,
Но дрожит ветвей иероглиф как страшилище их тьмы.

Глупый пингвин робко прячет незадачливо пугаясь
Ну а кто-то гордо реет, отвернувшись от него
Я вот тоже гордо рею немировской напиваясь
Абстрагируясь от цели, от задачи, от всего...

Гром грохочет. В пене гнева извиняюсь без ухмылки:
Каюсь мол, что я с размаху шандарахнул и разбил
Расхерачил в пыль и брызги изумрудные бутылки
И поют, и рвутся волны  к высоте гагарьих крыл.

Я кричу и тучи слышат, в этом крике позыв к тризне
Буревестник с криком реет - тоже явно перебрал:
"Им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни!"
Пену волн крылом срывает. Недотянет - видно сдал.

Вон он косится  как демон - гордый, падла, демон бури
И смеется и рыдает. Заберут - не будет рад.
Он давно усталость слышит, но навалом еще дури
Как стрела пронзает тучи и грохочет - вот же гад!

Ветер воет... гром грохочет... синим пламенем пылают
Стаи туч.  И в этой жути невозможно поднести...
Точно огненные змеи нас вкруг шеи обвивают...
Буря! Скоро грянет буря! Перестань башкой трясти!

Видишь, гордый Буревестник гордо реет - пообедал,
Ну а ты чего подставил под разряд свой  лоб, пижон?
Над ревущим гневно морем то кричит пророк победы:
Пусть сильнее грянет буря! Да не лезь ты на рожон!