Мой противник был измотан, я это определил по тяжелому хриплому дыханию, которое доносилось до меня от впереди бегущего воина. Я знал, что это случится с самого начала, с того самого момента, когда он бросил свое оружие и побежал вглубь леса, после этого у него уже не было и малейшего шанса на спасение.
Я бы мог нагнуться, достать кинжал, спрятанный на правой ноге, и метнуть его в своего неприятеля, но тогда был небольшой шанс, что я промажу или попаду в кольчугу, которая была на нем, а такой исход событий меня совершенно не устраивал. Поэтому я ожидал, когда силы покинут его, как ожидает жертву терпеливый хищник.
Шло время, но я не нагонял свою цель. Мне оставалось около десяти шагов, и дело было бы сделано, но, то ли у моей жертвы открылось второе дыхание, то ли я начал уставать, но так или иначе расстояние между нами не сокращалось даже на полшага.
Я был в нетерпении, ждал, когда эта погоня закончится. Но этого не происходило: ломались ветки на деревьях, мялась трава, но расстояние между нами так и не сокращалось.
Я стал думать, что кинжал - это не такая уж и плохая идея. Постепенно от погони недавно пришедшая мысль все громче стала раздаваться голове. Это продолжалось до тех пор, пока я не оказался полностью уверенным, что только при помощи спрятанного оружия смогу остановить впереди бегущего воина. Оставалось поймать момент.
Но я его не видел: все продолжалось так же, как и некоторое время назад. Я даже перестал концентрировать внимание на своей цели, а просто бежал, мечтая о конце этого марафона.
"Хватит", - эхом раздалось в голове. Я даже заметил, что косточки на моих руках окрасились белым цветом, - "я не могу больше ждать".
Я переложил палицу в левую руку, а правой - потянулся за кинжалом. Мое сердце билось в безумном темпе, а движения казались быстрыми и уверенными, но в тот самый момент, когда в руке уже находилось заветное оружие, и я был готов бросить его, до меня донеслись звуки ломающихся веток и удара кого-то или чего-то о землю.
Я застыл в том положении, с которым встретил этот шум. Это было совершенно неожиданно для меня, и я даже боялся поднять голову, убедиться в том, что услышал.
- Прошу... Пощады - пробудило меня всхлипывание жертвы.
- Не беспокойся, - я оставил кинжал на месте и переложил палицу в правую руку, - я не собирался тебя убивать.
Я поднялся и подошел к лежащему воину. Его левая ступня была неестественно вывернута, и он в панике, цепляясь руками за траву и выпирающие из земли корни, пытался отползти от меня.
- Я не наврежу тебе.
Мне пришлось поставить правую ногу на спину своего противника, чтобы тот больше не мог двигаться. Даже тогда он пытался ползти, не понимая, почему у него этого не выходит. Затем я со всего размаха ударил палицей по его голове, смяв ее, словно набитый пухом мешок, и потом, кинув оружие неподалеку, нагнулся, чтобы обыскать свежий труп.
"Если я вам дам кость, а потом отберу, то вы не подадите и виду, но если на этой кости будут остатки мяса, то вы уже никогда ее не отпустите" - как-то раз сказал Ментор нам, банде своих наемников.
Я часто вспоминал эти слова, наблюдая за братьями. И в тот раз они снова всплыли в моей голове.
"Братьями" называли друг друга все члены банды Ментора. Не помню точно, когда мы стали использовать это слово. Кажется, что оно являлось неотъемлемой частью этой группы с самого начала ее основания.
Солнце склонялось к закату. Я шел по окровавленной траве, сквозь толпу наемников, грабящих убитых стражников. Меня не замечали, словно я был призраком. Их интересовала только лишь легкая нажива, а остальное оказывалось за их маленьким миром.
Покинув место побоища, я отправился к Ментору, который издалека наблюдал за происходящим. Он сидел на лошади, держа одной рукой узду, а вторую расположив на рукояти топора. Его взгляд был обращен ко мне, но навстречу он не ехал.
Ментор являлся лидером нашей группы. Хотя, он не выглядел так, словно за ним стояла банда головорезов. Скорее, можно было подумать, что этот человек был разорившимся дворянином нежели главарем наемников: у него было гордая, величественная осанка, из-за которой он казался выше других, надменный взгляд, носил он потертый черный плащ, сделанный из недорогих, но качественных материалов, его темно-русые волосы, с редкой проседью, были собраны в небольшой аккуратный пучок, на поясе у него, под правой рукой, висел стальной топор с резным древком, скорее являющийся одним из элементов одежды, чем смертоносным оружием.
Глава банды заговорил только тогда, когда я оказался в шаге от его лошади:
- Ты видел купца?
- Его связали у повозки.
Он засмеялся. Этот смех был подобен буре, так же неожидан и безудержен. Я не знал, как реагировать на это, поэтому просто смотрел и ждал, что будет дальше.
Ментор заметил выражение моего лица и сменил смех на улыбку, затем произнес:
- Увидишь, Филиус. Все происходит в свое время, - потом он пришпорил коня и снова повторил, - все в свое время, - и поскакал к братьям.
Стояла ночь. Трупы убитых были сложены в одну кучу и подожжены.
Я находился в толпе братьев, обступивших деревянный пьедестал, который до этого был перевернутой купеческой повозкой. Он стоял рядом с горящей, зловонной горой и был освещен ее светом. На помосте возвышался Ментор, держа в правой руке топор, а рядом с ним со связанными руками и закрытой мешком головой на коленях стоял купец.
- Наши земли вытерпели немало несчастий за последние годы: война, гнет мерийцев, голод, - громогласно говорил глава банды, - эта темная полоса не покидает нас и по сей день. В это ужасное время, среди наших же братьев восстают предатели. Хемены, чьи темные сердца радуются несчастьям ближних, ибо их карманы ширятся от звонкой монеты.
- Я не предатель, - послышался слабый голос купца.
Ментор на какое-то время замолчал. Он напряженно посмотрел на торговца, который с трудом стоял на коленях, затем, видимо подумав, что это больше не повторится, перевел взгляд на толпу, тяжело вздохнул и продолжил:
- Сред...
- Это ложь! - резко перебил его крик богача, раздавшийся уже эхом в толпе.
Лицо Ментора исказилось от злобы. Он ударил торговца ногой, от чего тот упал с повозки.
- Здесь нет места для крысиных речей! - с отвращением произнес он, смотря на лежащего купца, который теперь больше не пытался подняться. Я даже заметил проступающие пятна крови на его мешке.
- Помогите крысе залезть, чтобы принять свою судьбу, - обратился к нам главарь банды.
Один из братьев вышел из толпы, поднял торговца, словно шкуру, и швырнул его обратно на повозку. Купец по-прежнему не двигался, и Ментор, заметив это, злобно посмотрел на воина, который помог богачу оказаться на деревянном помосте. Тот, поймав взгляд главаря, без слов понял его и, с равнодушием взобравшись на пьедестал, снова поднял несчастного, словно тряпичную куклу. Ментор, еще раз раздраженно взглянув на купца, продолжил:
- Среди нас появляются братья, чьи деяния схожи с деяниями истинных врагов, - он сделал недолгую паузу и начал ходить по помосту, - этот человек, - Ментор указал на торговца, - использовал наше горе, чтобы обогатиться! Ведомый лишь одной корыстью, он отнимал последнюю кроху у бедняков и разорял честных горожан! Не от его руки, но через его слова погиб ни один почтенный хемен... И за свои поступки он должен понести справедливое наказание!
В толпе послышались слова согласия.
Я заметил, как Ментор ненадолго улыбнулся. Потом он указал рукой стоящему рядом воину, чтобы тот зашел купцу за спину, затем тяжелым, но резким движением поднял свой топор и рубанул им.
Время замедлилось. Голова купца медленно покатилась со сломанной тележки и остановилась у ног толпы.
Наступила гробовая тишина, внимание всех было приковано к лежащему на земле окровавленному мешку.
- И справедливое наказание свершилось, - вздохнул Ментор и, достав где-то из складок одежды тряпку, начал ей вытирать топор.
Затем он, кинув грязную ткань на землю, спрыгнул с деревянного помоста.
- Сожгите повозку и собирайте вещи, скоро мы отправимся в путь, - крикнул Ментор братьям и направился в мою сторону.
Он не остановился около меня, лишь замедлил шаг, чтобы произнести слова, которые мог услышать только я: "Возьми голову, я буду ждать тебя на холме", - потом поспешно скрылся за братьями.
Голова лежала нетронутой на прежнем месте. Под ней на земле образовалась небольшая багровая лужица, на которой играли блики костра. Сквозь дырку в мешке я увидел застывший в предсмертном ужасе глаз купца.
"Значит, он притворялся", - подумал я, - "даже, когда этот человек слышал последние слова Ментора, он не терял надежды, что, будучи без сознания, не пострадает... глупец".
Я осторожно подошел к голове и поднял её, не снимая багровой ткани. Кровь падала со свисающих краев мешка небольшими струйками. Я переложил ношу в правую руку и понес к главарю.
Покинув братьев, мне пришлось снова взбираться на холм. Легкий ночной ветер ласкал мою кожу, тяжелые шаги эхом раздавались в моей голове.
Я думал о словах купца и его искренней надежде. Глупец цеплялся за ускользающую жизнь из последних сил, но все равно для судьбы это не имело никакого значения. Может быть, ему просто стоило смириться?
Преодолев преграду, я подошел к главарю банды. Он, как и в прошлый раз, сидел на лошади и наблюдал за суетящимися братьями, которых с трудом можно было различить в непроглядной тьме.
Я расположился на земле, у копыт его скакуна, положив голову перед собой.
- Никто из псов не залаял, когда ты взял его? - послышался голос Ментора.
- Нет, они даже не обратили внимания.
- Хорошо. Я хочу попросить тебя сохранить голову, пока мы не приедем в Дельсград.
Я ничего не ответил.
Мы какое-то время сидели молча, просто наблюдали за мелькающими огоньками под холмом.
- Только ночь отражает истинную суть этого мира, - внезапно произнес Ментор, - обидно осознавать, что и я являюсь частью этой тьмы. Иногда так и хочется прекратить все это, забыть, что было до, и начать жизнь заново, по-другому, но потом я вспоминаю, что не знаю как это, по-другому. Да и уже поздно...
- По-моему это иллюзии, и иная жизнь ничем не лучше нашей.
- Хотелось бы верить в это, Филиус...
Мне показалось, что мой собеседник улыбнулся, но посмотрев на него, я понял, что это было не так. Наступила недолгая тишина. Не знаю, о чем тогда думал главарь банды, но его лицо словно окаменело в тот момент. Это было не похоже на него.
Потом, неожиданно, словно предыдущих слов и не было, Ментор засмеялся:
- Да, не этого человека хотел увидеть в тебе Вагус.
- Возможно, но и он не хотел, чтобы моих родителей убили мерийцы и ему пришлось одному заботиться обо мне, чтобы он подался в наемники в Семь королевств и, убежав от одной бойни, попал уже на другую войну, чтобы на одной из битв он умер, даже не увидев в предсмертной агонии того, ради кого прожал все последние годы своей жизни. Не всему, что мы желаем, суждено сбыться.
- Это слова не мальчика, перед которым совсем недавно открылся мир.
- Я и не тот мальчик, о котором ты говоришь, он давно умер вместе со своими родителями, оставив после себя лишь только воспоминания.
- Но ты еще и не насытился жизнью, так не нужно говорить, словно тебе больше нечего терять!
- И что же по-твоему у меня такого осталось?
- Будущее. Не стоит давать прошлому отнимать его у тебя.
Я поднялся и взял голову в правую руку, потом обернулся к главарю банды и произнес: "Но это уже произошло", - затем, покинув Ментора, неспешно направился к своей лошади.
Прошло два дня с момента казни купца. Мы ехали и днем, и ночью, делая недолгие остановки для отдыха. За все это время ни я, ни Ментор не проронили и единого слова в присутствие друг друга, пока не подъехали к Дельсграду.
Дневной свет освещал перед нами небольшой город, его стены были невысокими, но крепкими, над укреплениями изредка возвышались смотровые башни. Городские ворота были деревянными, оббитые железными пластинами.
- Ждите меня в трактире, - крикнул Ментор своим псам, когда увидел вывеску на придорожном доме, располагавшемся перед городскими воротами.
Потом он подъехал ко мне и, удостоверившись, что никто из братьев не услышит, произнес:
- Мне нужно, чтобы ты сопроводил меня, - я ничего не ответил, лишь слабо кивнул головой, после чего Ментор сказал, - и да, Филиус мне понадобиться то, что осталось от купца.
Затем мы оставили лошадей в конюшне, которая находилась напротив трактира. Я привязал к своему поясу мешок с головой и вместе с Ментором направился в город.
У городских ворот стояли несколько стражников. Они держали длинные алебарды, которые словно знамена возвышались над головами идущих людей, которые вереницей выстроились перед ними.
Мы проскользнули мимо воинов, не обратив на себя и мимолетного взгляда.
Перед нами открылась главная улица, по бокам которой были уставлены небольшие двухэтажные дома с выпирающими эркерами, затемняющими путь странникам и горожанам. По улице был раскидан разнообразный мусор, который выглядывал из-под разбросанной по земле соломы. Здесь витал смрад гнили и испражнений.
- Нам нужна ратуша, - сказал мне Ментор и направился вглубь города, я последовал за ним.
- Ненавижу города, - мой спутник вздохнул полной грудью, затем с призрением посмотрел на рядом проходящих горожан, - единственные места, которые вызывают у меня настоящее отвращение. Их жители воображают, что представляют из себя мудрых, повидавших жизнь, свободных орлов, но в реальности, это низкие, привязанные к гнезду коршуны, которые даже не могут хотя бы раз взлететь... Они не стоят и подошвы от моего сапога.
Я слышал слова моего спутника, но никак не реагировал на них.
Ментор посмотрел на меня, потом бесчувственно произнес:
- Я знаю, что тебе не понравился наш последний разговор, но я пообещал Саорию, что пригляжу за тобой.
- Ты не обязан это делать...
- Я поклялся, когда твой дядя был на смертном одре! - Перебил главарь банды, - я обязан помочь тебе.
- Перед тем, как отпустить меня с Вагусом, мой отец пообещал, что мы с ним еще встретимся в Спэре до того, как упадет последний лист... Этого так и не случилось.
- Это другое, - Ментор задумался, затем сказал, - я дал клятву...
- Это такие же слова...
- Нет, Филиус, - повысив голос, перебил меня собеседник, - я не могу это так оставить.... Я весь путь думал над этим решением, и поверь, мне будет так же нелегко, как и тебе.
Я пристально посмотрел на Ментора, ожидая самое худшее: его взгляд был отстранен, а лицо, словно окаменело.
- Твой дядя не хотел, чтобы ты жил такой жизнью, и мне не хочется увидеть повторение своей судьбы... - негромко продолжил глава банды, - поэтому я изгоняю тебя.
Меня словно ударили. Такая жизнь - это единственное, что я знал, и отобрать ее было равносильно, если бы у бедняка забрали его последнюю одежду.
Люди, проходившие мимо нас, казались счастливыми, спокойными, у них не было тех забот, которые сейчас открылись передо мной. Я им завидовал.
- Я должен это сделать, - продолжил Леарий, - иначе, ты так и останешься наемником.
- Значит, я могу возвращаться за лошадью? - мертво проговорил я.
- Нет, не сейчас, - мой спутник посмотрел на меня, - но после этого задания, я хочу, чтобы ты ушел.
Я ничего не ответил, хотя последние слова задели меня еще сильнее.
Мы продолжали идти по главной улице к центру города, сохраняя наступившее молчание. Мимо проплывали ремесленные лавки и люди стоящие у них, но меня здесь как будто не было, я наблюдал со стороны за кем-то другим, идущим по городской дороге и видя все его глазами.
Внезапно, я поймал чей-то взгляд в окне одного из зданий, и моя отстраненность словно испарилось. Не знаю, почему, но у меня от него пробежали мурашки по всему телу. Вновь посмотрев в ту сторону я никого не заметил, хотя ощущение, что за мной кто-то следил не покидало с того момента.
Мы вышли к главной площади. На ней располагался рынок. Это было оживленное место, в котором можно было найти от свиного окорока до рыцарских доспехов.
Обойдя торговые ряды, мы оказались перед ратушей, представлявшей собой каменное двухэтажное здание, первый этаж которого был оформлен арками. Над крышей этого строения высилась высокая башня. На конце башни находился флюгер с летящей цаплей, гербом этого города. У входа стояло четверо стражников с обнаженным оружием.
- Я к Крунсу сапожнику по поводу обещанной награды, - сказал Ментор стоящим перед нами воинам, один из которых после произнесенных слов поспешно скрылся за дверью.
Наступила неловкая тишина: стражники недоверчиво смотрели на нас, явно не меньше нашего, ожидая появления удалившегося охранника, мой спутник в нетерпении ходил перед зданием, полностью уйдя в свои мысли, а я же стоял и наблюдал, за главарем и подозрительными воинами.
Посыльный вернулся через какое-то время со словами, обращенными к Ментору:
- Управляющий Крунс примет вас. Прошу оставить оружие, - потом он посмотрел на меня и продолжил, - без сопровождающего.
- Отдай мне мешок, - подошел ко мне Ментор.
Я выполнил его приказ. Потом он передал мне свой топор и произнес: "Никуда не уходи", - затем подошел к стражнику, и они скрылись в темноте здания.
День подходил к концу.
- Ты нужен мне, Филиус, еще на одно задание, - произнес Ментор, когда мы отходили от ратуши.
Я удивленно посмотрел на своего спутника.
- Мне не сказали подробностей, но нужно сопроводить кого-то до столицы. За эту маленькую услугу нам заплатят большие деньги.
Я остановился и возмущенно произнес:
- Ты смеешься надо мной?
Ментор обернулся:
- Я знаю, как это выглядит, и ты волен отказаться, но там что-то нечисто и мне нужен каждый.
- Ты так быстро отрекаешься от своих слов.
- Это необходимость, Филиус, ничего больше.
Я ненадолго задумался.
Ментор никогда бы не стал так унижаться без причины. Значит, правда, это задание его сильно беспокоит.
- Мне нужно время, - ответил я.
- Понимаю. Мы уедем с восходом солнца, и если тебя не будет, то так тому и быть.
Я почти незаметно кивнул головой и пошел прочь от главаря банды.
Мои ноги сами вели меня. Я проходил дом за домом, побывав на бессчетном количестве улиц. Мне уже было неизвестно, как вернутся обратно к Ментору и братьям, правда, меня это вовсе и не волновало, казалось, что вокруг все исчезли, и я оказался наедине со своими бушующими мыслями. Образы, как раскаты грома, представали перед моими глазами. Ментор, Вагус, мне казалось, что все принимают решения, строя мою судьбу, кроме, непосредственно, меня.
Пройдя очередной трактир, я остановился из-за кого-то, схватившего мое запястье.
Я рефлекторно вынул кинжал из ножен на правой ноге и несмотря ударил незнакомца. Но там никого не было.
- Вам следует быть осторожнее, господин, - послышался чей-то бесчувственный голос за моей спиной, в чем-то он даже был нечеловеческий.
Я обернулся: это был невысокий мужчина, укутанный в черную рясу, его лицо скрывала тень от капюшона, а на руках были одеты черные перчатки. От него веяло холодом, словно я находился рядом с глыбой льда.
- Что тебе нужно? - я направил в его сторону лезвие ножа и отошел на пару шагов.
- Вы. Я давно искал встречи с таким, как вы, господин.
- Зачем?
- Трудно сказать. Зачем утром восходит солнце, а ночью его сменяет луна? Зачем волны неизбежно разбиваются о скалы или берега? Ради этого я появился на свет, это суть моего существования.
- Ты лишился рассудка.
Я развернулся и пошел прочь от безумца.
- Постойте, господин Филиус, - окликнул меня он.
Я остановился.
Откуда он знает, как меня зовут? Он знаком с братьями или это какое-то волшебство?
- Как ты узнал мое имя? - я посмотрел вновь на человека в черном.
- Вы сами его сказали.
- Когда?
Он усмехнулся, если это можно так назвать, скорее это было похоже на кашель существа, которое ни разу не смеялось, но пыталось это сделать.
- Там, где вы произнесли свое имя, нет исчисления времени, - я промолчал, хотя эти снова остались для меня загадкой. Послышался снова этот покалеченный смех, - вам не следует задавать вопросы, ответы на которые вы не готовы услышать.
- А что же мне следует делать?
- Смириться и выслушать меня, ибо выбора у вас не было и нет.
- Я могу уйти.
- Думайте так, если это придает вам силы.
- А что, если я тебя убью?
Наступила тишина. Человек в черном стоял на прежнем месте, не шелохнувшись.
- Вы не сможете это сделать.
- Да? Но тут никого нет. Что же мне помешает?
- Вы лучше подумайте, почему тут никого нет, - незнакомец развернулся и направился в таверну, что находилась рядом.
И вправду, почему улица пуста?
До меня не доносилось городского шума. Тут даже не было ветра.
Что за человек способен очистить улицу от людей? И человек ли он?
Я посмотрел на черное неприветливое здание, в которое зашел незнакомец. "Раскат грома", - гласило на вывеске.
Окон у таверны не было, большая часть черепицы на крыше уже давно облезла, стены были черные, словно пропитанные сажей, а входная дверь - перекошенной, расслоившейся в нескольких местах.
Я испугался. Это было похоже на одну из тех страшных небылиц, которые мне в детстве рассказывал Вагус, и они никогда не заканчивались ничем хорошим.
По моему телу пробежали мурашки.
"Надо уходить", - подумал я и пошел прочь от зловещего места. Но улица не отпускала меня: она словно удлинялась с каждым моим шагом, не давая мне отойти от здания даже на расстояние вытянутой руки. Я побежал, но это так же не помогало: краем глаза я все еще видел дверной проем, за которым скрывался человек в черном.
Как это возможно?! Неужели я не могу выбраться?
Мое сердце словно стремилось вырваться из груди. Я чувствовал себя дичью, загнанной стаей собак, и уже не имеющей шанса на спасение.
Видимо, это место не отпустит меня, как бы я ни старался.
Я остановился, чтобы перевести дух.
Мне казалось, что окружающие меня здания растут и нагибаются надо мной, словно огромные каменные владыки, заинтересованные, что сделает этот маленький человек.
Мне надо было решать, как поступить дальше, хотя в глубине души я догадывался, что выбора у меня нет.
Руки мои стали трястись, я начал злиться. Моя беспомощность казалась оскорбительной для меня.
Осторожно вытянув перед собой кинжал, я осторожно направился к таверне.
Надавив на дверную ручку, я отворил дверь. От раздавшегося скрипа у меня замерло сердце. Я увидел небольшое темное помещение с несколькими ветхими столами, за одним из которых расположился человек в черном. Его лицо по-прежнему скрывал капюшон, а на руках все еще были одеты перчатки.
Я направился к нему.
- Я так и не услышал твоего имени, - садясь напротив незнакомца, сказал я и положил кинжал на стол, рядом со своей рукой.
- Я его и не говорил, Умбр младший.
- И что же ты хотел сказать мне, Умбр?
Незнакомец не сразу мне ответил, он как будто что-то ждал.
В этой тишине можно было бы услышать, как скребутся мыши, которых здесь не было.
Собеседник сидел не дернувшись, смотрел на меня. Когда послышались его первые слова, он словно вырос в размерах:
- В день, когда с неба будут литься слезы от света до тьмы, когда в земле будут утопать ноги, а деревья клониться ко сну, когда грязь смоет ложь и вы умрете, тогда вы будете готовы, чтобы отправиться на юг, к горам Фригус, где и найдете свою судьбу.
- Это все, что ты хотел сказать мне, Умбр?
- Вы не верите, - утвердил он, - но вы поверите, когда наступит назначенное время.
- Просто скажи, как ты все это сделал и зачем тебе я?
- Сейчас вы нужны только, чтобы умереть.
- Да? - произнес я, почуяв угрозу в его словах, и, быстро схватив кинжал, ударил им в горло Умбра.
Я очнулся в таверне, полной людей. Вокруг меня кричали, веселились.
Присмотревшись к столам, стенам и стульям, я понял, что находился в "Раскате грома", хотя сейчас он был немного другой: освещение здесь было ярче, стулья новее, а стены казались немного светлее. В этом месте я не испытывал того неспокойного чувства, которое ощущал некоторое время назад.
Я не двигался, лежал в том же положении, в котором очнулся. Все мое тело ломило, и у меня не было сил, чтобы хотя бы приподняться.
Что это было? Это был сон? Но как я здесь оказался?
Я стал наблюдать за находящимися передо мной людьми: двое незнакомцев за столом напротив меня что-то возбужденно обсуждали, веселая компания, сидящая у стены, пела неизвестную мне песню о похождениях моряка и несчастной суженой, небольшая скрюченная старушка, находившаяся недалеко от шумной компании, одиноко отпивала из деревянной кружки, которая казалась еще больше из-за державшей ее маленькой старческой руки.
Мимо меня прошел человек с подносом, на котором лежали несколько глиняных приборов. Он даже на мгновение не посмотрел на меня, словно меня здесь и не было вообще.
Я собрался с силами и попытался подняться, но мои мышцы в тот же момент стала сковывать боль. Она была неприятная, вязкая, как болото, в которое нечаянно наступивши начнешь проваливаться уже весь. Но все равно это ни в коей мере не остановило меня.
Я, превознемогая острой болью, осторожно поднял голову и посмотрел вперед. От увиденного по моему телу пробежали мурашки: на стуле напротив меня лежала знакомая черная ряса, а из-под ее складок выглядывал мой кинжал.
"Что это было, сон или реальность?" - Эта мысль никак не могла уйти из моей головы.
Изгнание Ментором, загадочная встреча с Умбром - все это не давало мне покоя даже ночью. На следующий день мне так же было не по себе. Выходило так, что мне просто было необходимо как-то отвлечься, и последнее приключение, предлагаемое главарем банды, как ничто иное подходило на эту роль.
Наш путь простирался до самой границы Хемении в город Ордос.
За все время путешествия мне не верилось, что я последний раз ехал на задание со своими братьями, казалось, что нам еще предстоит немало свершений, но это было не так.
Мне было неизвестно, знали ли они о предстоящем изгнании, но в пути ни один из них и словом не обмолвился об этом.
Ментор так же не разговаривал со мной. Я бы даже сказал, что наш лмдер стал избегать меня: он постоянно находил какие-то занятия или просто заводил длинные разговоры с братьями.
Так мы приехали в Ордос, город-границу между Хеменией и Мерией.
Мы его увидели из-за холма в свете заходящего солнца.
Ордос был небольшим поселением, окруженным со всех сторон лесом, его защищали небольшая насыпь и частокол.
Стражники у ворот уже держали зажженные факелы, когда мы подъехали к ним. С первого взгляда было видно, что они нервничали.
- Кто вы? - Спросил один из воинов.
- Уставшие путники, - ответил Ментор.
- К какому государству принадлежите?
- Послушай, если бы мы были разбойниками, то ваши головы уже бы лежали на земле, - не стерпел глава банды.
Стражник нервно кивнул, затем трижды постучал по воротам, которые через какое-то время отворились.
"Кто вообще назвал это городом?" - сказал один из братьев, и с его словами я был полностью согласен. Там было совсем немного простых деревянных домов, потрепанных временем. Дороги были ветвистые, убитые. В центре возвышался двухэтажный постоялый двор, единственные здания, отличавшиеся от остальных резьбой и росписью.
Мы подъехали к выделяющимся строениям и остановились у входа.
- Ждите здесь, - произнес Ментор и, поспешно покинув седло, направился к трактиру. Я не успел и глазом моргнуть, как за ним уже захлопнулась дверь.
Время тянулось так медленно, словно и вовсе остановилось. Уже на небе стали проглядывать звезды, а глава банды все не возвращался.
- Он там, что решил выесть все запасы? - Сказал Унгрид, один из братьев, стоявший рядом со мной.
Он был невысокого роста, одетый в шкуру убитого медведя, которой часто хвастался, будто сам ее добыл, и которую не снимал даже в самую теплую солнечную погоду. На поясе у него красовался литой восьмигранный пернач, отобранный несколько лет назад у одного воина, что с пьяна оскорбил Унгрида, как-то неаккуратно выразившись в его сторону. С головы этого человека спадали длинные черные волосы с редкой проседью, а на лице красовалась неопрятно подстриженная борода. Руки его были тонкими длинными, когда он двигал пальцами, мне вспоминались скользкие щупальца осьминога, что однажды я увидел в припортовом рынке.
- Наверно, девку себе нашел. Вот и забавляется сейчас, - усмехнулся Профф, поправляя свой посох.
О Проффе мне мало, что было известно, ибо примкнул он к нашей банде совсем недавно. У него была густая седая борода, спадающая до пояса, и такие же волосы. На нем был одет потрепанный серый плащ, служивший владельцу явно не первый год, ибо запах был соответствующий. Сидел он на серой с белыми пятнами кляче, над которой часто подшучивали братья из-за причмокивающего звука, который она издавали при ходьбе.
- Или сразу несколько девиц, - ответил на слова старика Илларит, молодой воин с начисто выбритым лицом и ухоженными волосами, сидевший на стройной кобыле, под стать ему самому. Он из-за своей внешности был очень популярен среди девушек, чем и подтапливал зависть некоторых из братьев. На поясе у него висел небольшой стальной меч, который, как говорили многие псы, вскоре и убьет своего владельца.
- Не знаю, как вы, а по мне Ментор просто забыл о нас, - утвердил Унгрид, сверля взглядом двухэтажное здание.
- Если так, то его не осудишь, когда вокруг ездят люди в медвежьих шкурах с облезлым мехом и запахом словно от трупа загнанного козла. Не удивлюсь, Унгрид, если в ней живность какая-нибудь поселилась после стольких лет-то службы.
- Следи за языком, мальчик, - сквозь зубы проговорил человек в медвежьей шкуре.
- А что?
- Я...
Внезапно, дверь распахнулась, и в банде наступила тишина. На пороге, отбрасывая тень на землю, стоял Ментор.
- Нам придется ждать. В трактире нет свободных мест, поэтому мы едем за город, - с порога заговорил он.
Унгрид, отведя взгляд от главаря, посмотрел на Илларита так, словно готов был наброситься на "мальчика" и разорвать на части.
- Разве нельзя попросить местных, чтобы дали кров в своих домах? - вознегодовал один из братьев.
- Нет, здесь никто не будет помогать незнакомцам.
Унгрид снова перевел взгляд на Ментора.
- А, если мы очень попросим? - спросил он и похлопал рукой по перначу.
- Именно поэтому мы уезжаем, - вздохнул Ментор и направился к своей лошади.
Мы заночевали в лесу, подальше от дороги.
Братья были настолько вымотаны, что быстро, без лишних разговоров, постелили себе ложа и мгновенно отошли ко сну. Я последовал их примеру.
Наутро Ментор приказал, чтобы мы его ждали в разбитом лагере, а сам снова ушел в город. Вернулся он поздно ночью, сказав, что нам вновь придется заночевать в лесу. Так продолжалось несколько дней, пока одним утром глава банды не произнес:
- Сейчас, в городе, нас ждет человек, который намерен нанять нас. Он просит сопроводить его до самого Хольмграда и, возможно, обратно. Больше он ничего не говорит и платит, чтобы мы не задавали никаких вопросов, - Ментор вздохнул и стал ходить вдоль братьев, - я знаю, что это настораживает, и мое сердце то же сейчас неспокойно, но тех денег, которые он предложил, хватит, чтобы все мы позабыли о своем ремесле на несколько лет. Я не мог и представить такую возможность, которая сейчас выпадает нам, и уверен, что вы то же даже не мечтали о таком. Это наш шанс жить в спокойствии несколько лет, а, может быть, и целую жизнь! И такой подарок просто грешно упускать. Поэтому я спрашиваю вас: готовы ли вы рискнуть и встретиться с неизвестностью ради возможности жить спокойно? - главарь вызывающе посмотрел на банду.
Братья стали кричать, что готовы, тогда Ментор поднял руки и жестом стал показывать, чтобы все затихли, затем, когда шум прекратился, продолжил:
- Этого человека будут сопровождать два воина, с ними так же не стоит разговаривать или как-то еще беспокоить. Они - это его личная охрана, поэтому пожалейте невольников, - усмехнулся Ментор, потом заговорил с улыбкой на устах, - но запомните, при необходимости, их жизнями всегда можно пренебречь.
Потом улыбка пропала с лица главаря. Он взглядом обвел всех братьев, затем заговорил:
- Готовьтесь к долгому, утомительному путешествию: мы будем ехать целый день и только ночью останавливаться на привал. Скорее всего, это будет одно из самых опасных и сложных заданий за всю нашу жизнь, так что будьте готовы ко всему. Не забывайте об открывающемся будущем, и мы будем жить новой жизнью!
В первый раз я увидел нашего нанимателя днем, выезжающим из ворот Ордоса. Рядом с ним ехал Ментор, а за ними двое воинов. Они неспешно остановились передо мной и псами, после чего послышался голос главаря:
- Это Легат, - он указал на старика рядом с собой, - его мы должны сопроводить до Хольмграда.
Наш наниматель выехал вперед и пристально осмотрел нас, после чего вернулся к Ментору и что-то тихо ему сказал.
Легат был невысокого роста. Его лицо украшала аккуратно подстриженная борода, немного удлиняющая подбородок, а волосы скрывал капюшон. На нем были одеты рваные тряпки, которые с первого взгляда настораживали: хотя они и выглядели, как вырванные у целой стаи буйных собак, но ни на одной из них не было и пятнышка грязи. На его поясе виднелся небольшой дешевый кинжал. На руках старика были одеты перчатки, которые я не сразу заметил из-за свисающих лоскутьев ткани на рукавах.
Спутники Легата были так же странно одеты, и отличались от него лишь тем, что капюшонов на них не было и вооружены они были копьями.
- Так, если нечего сказать, - закричал Ментор после того, как ему что-то нашептал старик, - тогда господин Легат будет ехать в середине группы!