- Я рад видеть вас в моем скромном жилище, - учтиво проговорил принц Драккар, и я отчетливо увидела, как в его глазах прыгают озорные чертенята.
Да и в самом деле, королевская резиденция Альмарик, замок Тадеуш-Роз-------
Бушевала сильнейшая гроза--------
- Когда-то много-много лет назад у рейкинских королей была другая резиденция, но она была разрушена во время землетрясения, то, что осталось от них, мы называем развалинами Теба, ты видела их, Сиано, мы проезжали мимо них, - задумчиво проговорил Алмаз.
- Да, я видела, - лениво откликнулась я, быстро поглощая удивительно вкусное шоколадное желе.
- А то место, где мы сейчас живем, резиденция Альмарик, ранее, если верить древним преданиям, принадлежало семье графов Теба, и последним из Теба был лорд Эдмунд, граф Кент.
- Что?! - я настолько удивилась, что выронила из руки серебряную ложечку. И она упала на пол, жалобно звякнув. - Эдмунд Кент жил здесь?!
- Сиано, это просто наша древняя легенда, - снисходительно пояснил Мишель, улыбаясь. - Вовсе незачем так волноваться, все это дела давно минувших дней. Лорд Эдмунд, граф Кент, некогда спасший Рейкино от страшной беды, был обезглавлен по приказу тогдашнего Короля, его обвинили в измене...
- Но люди до сих пор помнят его, хотя прошло столько лет... - вклинился в беседу Драккар, протягивая мне чистую ложечку. - Упавшая на пол ложка или вилка - это к нежданному гостю. Знаешь такую примету? - он подмигнул. - А что касаемо лорда Эдмунда... Многие надеются, что рано или поздно, но он вернется... Его любили в народе... Он был последним Полководцем.
- Последним Полководцем? - задумчиво повторила я, начисто забыв про сладость.
Мишель де Монсальви вздохнул.
- Сиано... Не только Монсальви считаются особенными, как нас называют. Кентские Теба тоже особенные, и потому, что они всегда были талантливыми военачальниками. Нас, Монсальви, называют Хранителями, потому что предназначение нашего рода - это защищать и оберегать древнюю бесценную реликвию Рейкино - Святой Грааль. Предназначение Теба - защищать Рейкино от врагов извне, они отвечают за войска в целом, они почти всегда становились главнокомандующими королевских войск. Их зовут Полководцами.
- Королевский род Альмарик, к коему принадлежу я, - серьезно проговорил Драккар, - всегда опирался на двух своих верных помощников - Монсальви и Теба, это... Я не знаю, как тебе это объяснить! - воскликнул он. - Но просто знай, что оставшиеся в живых семьи Монсальви и Альмарик, они всегда с благодарностью вспоминали последнего Теба. Он поплатился своей жизнью просто за то, что выполнил то, что должен был сделать. Он просто не мог поступить иначе! Эдмунд Кент тогда, когда на нас напали Менга, достойно бился против них, хотя хорошо понимал, что силы слишком неравны. Много времени длилось великое противостояние, люди, обессилевшие и изголодавшиеся, до последнего верили в него, своего молодого Полководца, который всегда утешал и ободрял их. Он говорил, что они непременно выиграют, и слова его сбылись - в один прекрасный день Тьма отступила. Он поистине был великим человеком. Когда он погиб на плахе, обезглавленный по приказу Короля - имя его забыли, - великий плач стоял на земле Рейкинской. А буквально на следующий день случилось страшное землетрясение, которое разрушило тогдашнее обиталище королей рейкинских, сровняло его с землей. Многие посчитали это карой Небес.
Я растерянно смотрела на них. Они что, не знают, что лорд Эдмунд, граф Кентский Теба...
- Лорд Эдмунд, граф Кентский Теба... - начала было я, не зная, как сказать, что он действительно вернулся... И как вернулся! Странно, что Мишель еще тогда, в последнюю ночь Земли, не догадался, кем на самом деле был могущественный демон по имени Кунсайт... Розовые лепестки роз, их неповторимый аромат...
Снаружи залаяли собаки, громкие крики стражников на крепостных стенах------
- Наверное, кто-то пришел, попросил приюта в замке, - меланхолично заметил Алмаз. - Странно, что путник упорно шел сюда, он вполне мог устроиться и в Городе...
Шум не стихал------ Как мне показалось, охранники вовсе не хотели впускать незваного гостя в Замок Тадеуш-Роз... Гремел гром, сверкали ослепительные молнии Внезапно до нас донесся громовой крик:
- Отвори!!! Ночь мокрая и холодная!
Я вскочила со своего места. Этого не может быть!.. Я была готова поклясться чем угодно, что узнала этот голос! -------
Странный шум, уговоры ---------
- Его высочество Принц Рейкинский убедительно просили не беспокоить...
- Прочь! Пропустите меня!!! - крикнули уже у двери, и секунду спустя она распахнулась. В дверном проеме стоял человек в промокшем насквозь белом плаще, его длинные белые волосы слиплись в пряди, с которых стекала вода----- Хорошенько встряхнувшись, так, что во все стороны полетели брызги, мужчина резкими шагами подошел к принцу Алмазу, который напряженно смотрел на него.
- С каких это пор, - раздраженно проговорил вошедший, - с каких это пор мне отказано во входе в мой собственный замок, Тадеуш-Роз?! Приходишь злой, мокрый и голодный, думаешь, вот сейчас тебя ласково встретят, обогреют и высушат, и проводят к хорошо накрытому столу... А вместо этого чего? Обзывают бродягой и побирушкой, прогоняют пинками прочь! Это безобразие!.. - прогремел он, в упор глядя на Алмаза.
- Это... - я никак не могла подобрать нужных слов, язык прилип к небу.
Алмаз с честью выдержал тяжелый взгляд.
- Советник герцога Бургундского, - нарочито размеренным голосом начал он. - На что ты надеешься, полагая, что тебя с радостью встретят здесь, в королевской резиденции Альмарик? Я, наследный Принц...
- Я знаю, что ты наследный Принц Рейкино, - бесцеремонно перебил его гость. - Я давно это знал, еще в то время, когда на твоем челе красовалась отметина Таларико - черный перевернутый полумесяц.
- Что?! - выдохнул Алмаз.
- Внебрачный сын брата короля... - голос мужчины был усталым. - Я пришел сюда, потому что мне сказали, что меня ждут. Я вернулся, потому что меня уверяли, будто бы Рейкино по-прежнему помнит своего Освободителя, как меня стали называть после отступления Менга. Я вернулся, и что я вижу, сын брата короля?
- Освободитель? - Мишель сильно удивился. - Ты, тот, кто называет себя Кунсайтом, что все это значит?.. Алмаз, это правда, что этот человек - друг и соратник Бургунда?
- Я часто видел их вместе, - глухо проговорил принц Алмаз. - Он - враг!..
- Я тебя тоже часто видел вместе с Бургундским, - усмехнулся гость. - И что теперь?.. Ты мой враг?
- Кто ты?! - рассердившийся Мишель молниеносно выхватил свой меч из ножен, и в этот же миг странный гость резко взмахнул плащом, из которого вылетели розы. Много роз... Розовых роз...
Принц Алмаз и Мишель де Монсальви замерли в сильнейшем изумлении. Эдмунд тем временем не спеша аккуратно одернул свой белоснежный плащ.
- Позвольте напомнить вам, царственный Альмарик и вспыльчивый Монсальви, что я владею магией Розовой Розы. И позвольте еще раз сказать вам - я вернулся.
- Ты - обладатель магии Розовой Розы?! - потрясенно проговорил Алмаз. - Ты - потомок клана Теба?..
- Алмаз, это действительно он! - проговорила я, запинаясь. - Это он... Он смог вернуться...
- Кто - он? - Мишель по-прежнему держал в руке меч.
- Эдмунд, хватит придуриваться! - мое терпение истощилось. - Вы все, прекратите ломать комедию!.. Уберите мечи и поздоровайтесь друг с другом! Вы не враги!.. Вы - друзья!
Эдмунд Кент подошел ко мне и учтиво поклонился.
- Слово Принцессы Альмарик для меня - закон. Я рад узнать, Принцесса Альмарик, что мой скромный замок послужил для вас пристанищем во время вашего пребывания на Рейкино.
- Эдмунд... - я напряглась. - Ты...
Но нас прервал Драккар. Он во все глаза смотрел на Эдмунда-----
- Кентский Теба... Это действительно вы... - растерянно проговорил он, машинально садясь обратно на стул.
Эдмунд подошел к Алмазу, опустился на одно колено и почтительно проговорил:
- Мой Принц, Драккар Рейкинский Альмарик. Я, лорд Эдмунд, граф Кент, владетель земель Теба, склоняюсь перед вами, мой Принц. Мой Принц... - он замолк и обезоруживающе улыбнулся.
- Не надо, не говори ничего... Это хорошо, что ты вернулся, - глаза Алмаза увлажнились.
---------------
В коридоре послышался глухой шум, раздались крики - он вернулся! Лорд Эдмунд вернулся! Я же говорила. Что он непременно вернется!----
- Я распорядился, чтобы тебе подали хороший горячий ужин, - сказал Алмаз, входя в залу. Эдмунд стоял у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу и смотрел отстраненным взглядом в темноту. А мы смотрели на него -----
- Когда-то давно, очень, очень давно, - наконец размеренным тоном проговорил Эдмунд, по-прежнему устремив взгляд куда-то вдаль, - когда еще стоял замок Гисмондо...
- Замок Гисмондо? - переспросила я.
- Это то, что вы сейчас называете развалинами Теба. Замок Гисмондо, резиденция тогдашних королей рейкинских, славился своей красотой и неприступностью. И тогдашний король, Ромуальд Шестой, очень любил всякие балы и карнавалы, танцы и маскарады... Он не изменил своим привычкам даже тогда, когда Менга вплотную подошли к Рейкино... Но я отвлекся, - Эдмунд слегка мотнул головой, как будто отгоняя неприятные воспоминания. - На одном из таких веселий мой отец, Эндимион Теба, познакомился с младшей сестрой Короля, и влюбился в нее без памяти. К счастью, Алиенора ответила ему взаимностью, и позже, убедившись, что их чувства крепки, граф Теба Кентский попросил у Короля руку его сестры, Алиеноры Альмарик. Сыграли веселую свадьбу, и через положенное время родился я.
Он молчал, а я смотрела на него и не знала, что сказать. Дела давно минувших дней?..
- Когда я был Демоном Акадии, - продолжал Эдмунд, - я не помнил своего прошлого. Я искренне верил, что Тьма - моя родина, Акадия - мой мир. Тогда я любил Тьму... Я был бродячим наемником, беспринципным и жестоким, суровым и беспощадным. Так прошло много веков...
- Зачем ты это говоришь?.. - дрогнувшим голосом сказал Мишель. - Не надо!..
- Когда я поступил на службу к владычице Темного Королевства, я сделался одним из ее гене-ралов. Тогда я впервые столкнулся с Принцессой Альмарик, которая в то время была просто Сэйлор-Мун, и тогда со мной стали происходить странные вещи. Потихоньку я начинал вспоминать прошлое. Вернее, иногда передо мною вставали картины прошлого, странные видения, я долго не мог понять, где явь, а где вымысел. Где настоящий я?.. СэйлорМун? Воина Луны никогда не было за всю многолетнюю историю Ландарилии и Бургундии. Откуда она взялась? Эндимион? Берилл захотела назвать промытого темного командора Эндимионом, и я долго не мог понять - почему это имя вызывает во мне странные чувства? Легенда о двух влюбленных, Небесной Девы и простого сына человеческого, которую я как-то совершенно случайно услышал на Земле, вызвала во мне странные чувства. Я уже где-то слышал ее! Где, когда?.. Этого я не мог вспомнить. Кульминация наступила в тот момент, когда СэйлорМун отразила мой бумеранг. В этот момент моя память вернулась ко мне. Все встало на свои места. Я - Эдмунд Кент.
- Почему же ты тогда сразу не вернулся? - спросил Мишель де Монсальви.
- Столько лет прошло, вспыльчивый Монсальви, страшно подумать, - с горечью произнес Эдмунд. - Как я мог вернуться, если я считался изменником и предателем?.. Меня обвинили в том, что я добровольно отдал Грааль Менга... Меня казнили по приказу короля Ромуальда Шестого. Родители мои к тому времени уже отошли в мир иной, я был последним из Теба, но и это не остановило Ромуальда - и не стало последнего Полководца... Сапфир сумел убедить меня в том, что меня еще помнят, любят, ждут...
- Сапфир... - тихо сказала я. Аллан де Монсальви... Значит, он видел тогда Кунсайта-Эдмунда, они разговаривали... Внезапно мне вспомнились чьи-то слова...
...Поздним вечером к замку Монтсальваш прибыл всадник... Его впустили, и тогдашний глава семьи Монсальви, Гуго, и аббат монастыря Монсальви, и прибывший гость проговорили до самого утра. О чем они говорили, неизвестно, но зато хорошо известно, что, уезжая, всадник бережно поддерживал пазуху, за которой хранился небольшой сверток...
Что-то напрягало меня, казалось подозрительным, но я никак не могла сообразить, что же было не так.
И внезапно я поняла!
- Постойте! - воскликнула я, не в силах справиться с волнением, охватившем меня. - В то время, когда Менга окружили Рейкино, Кент вместе с горсткой смельчаков отважно бился против них, да?.. А когда стало совсем уж невмоготу, когда стало понятно, что шансов на победу нет никаких, ты, Эдмунд, решил взять в руки Грааль, дабы с его необыкновенной силой одолеть Менга, так?
- Ну, - кивнул Эдмунд. Он отвернулся от окна, и смотрел на меня с нескрываемым интересом.
- И ты прибыл в замок Монтсальваш, и долго разговаривал с тогдашним главой рода Монсальви...
- Ну?..
- Почему тогдашний граф Монсальви не бился вместе с тобой, а предпочел отсиживаться в своем замке? Королю было все равно, что Менга подступили вплотную к Рейкино, но Монсальви?! Почему они не сражались бок о бок с Теба и остальными? - задала я самый главный вопрос. Ведь я хорошо успела узнать Мишеля, знала, что он - воин по крови. Полагаю, что такими же вспыльчи-выми и горячими были все его предки, почему же тогда?..
- Умница!.. - улыбнулся Эдмунд, его глаза на минуту просияли. - Король Ромуальд не потрудился задать себе этот вопрос. Он предпочел поступить по-простому - обвинить меня и Монсальви в измене... Монсальви... Они - Хранители, а Менга напали на Рейкино с одной лишь целью - им нужен был Грааль. Только Грааль... Этого нельзя было допустить! Я, как мог, защищал все подступы, мы отчаянно бились... А в горах Шатеньерэ, в замке Монтсальваш, граф Гуго да Монсальви со своими людьми, вооруженными да зубов, каждую минуту ожидал нападения, они были готовы достойно встретить противника. Вы понимаете?..
- Я понимаю, - серьезно сказал Алмаз, и я кивнула.
- Я... я действительно хотел с помощью Грааля раз и навсегда покончить с Менга, но я ошибся. Жестоко ошибся... Эта роковая ошибка впоследствии стоила мне жизни, - произнес Эдмунд, и вновь повернулся к окну.
- Эдмунд, а что произошло, когда ты ступил во Тьму с Граалем в руках? - не удержалась я от вопроса.
Но тот неожиданно жестко ответил:
- Я не буду отвечать на этот вопрос. Это... тяжело!..
В эту минуту открылась дверь, и горничные внесли подносы с едой. Ужин прошел в тягостном молчании - мы не решались побеспокоить Эдмунда нескромными вопросами, а сам он, кажется, твердо решил молчать.
А когда ужин закончился, неожиданно для всех присутствующих и для меня самой лорд Эдмунд выразил желание побыть со мной наедине, "поговорить по душам", как он выразился.
И я покорно согласилась.
Мы шли по бесконечным галереям и анфиладам, спускались и поднимались по бесконечным лестницам, причем все это время Эдмунд безостановочно бурчал себе под нос - насколько я могла разобрать, граф Теба был очень недоволен, как изменился дворец и его убранство за время его отсутствия. То и дело я слышала - а куда подевались стоявшие здесь статуи времен его деда? Зачем сняли карнизы, они тут так хорошо смотрелись... и ковры сменили, мне такие не нравятся! Ну вообще, распоряжались здесь как у себя дома, просто свинство какое-то. Обо мне они вообще думали?.. Мне неприятно, когда в моем доме так все меняют, дом стал каким-то чужим, вот это точно! Нет, ну безобразие какое-то: убрали картины! Они тут всегда висели!.. Узнаю, кто это сделал - по шеям надаю, не посмотрю на то, что...
- Эдмунд! - не выдержала я вконец. - Пожалуйста, хватит! Ты и в самом деле серьезно собираешься наказать всех тех, кто творил все это безобразие, по твоим же словам? Это глупо!..
- Да, это глупо, - согласился Эдмунд, подходя к пыльной запечатанной двери. - Но могу же я хоть как-то выместить свое раздражение! Ну буквально весь дом изменили, смотреть противно!.. Но здесь-то, я уверен, все осталось нетронутым, - с этими словами он протянул руку и открыл дверь.
Пропустив меня вперед, Эдмунд быстрым шагом прошел к окну и распахнул тяжелые занавеси. Я, которая до этого времени растерянно топталась посреди комнаты, получила возможность оглядеться вокруг.
- Что это?
- Мои личные покои, - спокойно произнес он, усаживаясь за стол. - Уходя отсюда в последний раз, я наложил на дверь заклятие: никто, кроме меня не могжет войти в эту комнату.
- В последний раз?
- Ты забыла, при каких обстоятельствах я покинул замок? За мной пришли люди короля и повелели немедля предстать пред очи его величества короля... Его величество, не откладывая дело в долгий ящик, тут же обвинил меня в измене и инакомыслии, нес, короче, всякую чепуху, а его лизо-блюды согласно поддакивали. Мне даже не дали возможности оправдаться, а быстренько отрубили голову на следующее же утро... Как сейчас помню, шел проливной дождь, и было очень холодно!
- Эдмунд...
- Что? - граф Кент посмотрел на меня испытующим взглядом, от которого мне стало слегка не по себе.
- Ты можешь мне объяснить все то, что происходит сейчас? Все эти странности и недомолвки?
Но он не ответил - вместо ответа поднялся со своего места и подошел к окну. Он молчал, и я молчала - ждала, пока он заговорит. И, как-никак, я была гостьей в его владениях...
- Принцесса Альмарик... - Эдмунд резко обернулся ко мне. - Могу ли я узнать, почему ты сбежала со своей собственной свадьбы?..
- Что?! - воскликнула я, растерявшись донельзя.
- Почему ты сбежала?.. - рявкнул Эдмунд. - Зачем ты это сделала?
- Ты что... действительно считаешь, что я должна была покорно вытерпеть эту церемонию и носить имя герцогини Бургундской?.. - я была готова расплакаться. - Я... разочаровалась в тебе...
- Почему?
- Как ты можешь задавать мне такие вопросы?! Сначала я считала тебя своим врагом. Потом - другом. А сейчас... Я и не знаю, что думать.
Лорд Эдмунд, граф Кентский Теба посмотрел на меня странным взглядом. Наконец он протянул мне свою руку.
- Пойдем, Принцесса.
Вложив свою ладонь в его, я покорно побрела за ним. А Эдмунд приблизился к стене и резко взмахнул свободной рукой - и стена отодвинулась в сторону. Мы вошли в образовавшийся проем, зиявший чернотой, и стали спускаться по лестнице. Дорогу нам освещал подсвечник, который Эдмунд предусмотрительно прихватил с собой. Оказавшись в сумрачной комнате, я несколько оробела, а граф Кент уверенным шагом приблизился в висящей на стене картине, и высоко поднял подсвечник, осветив потрет молодой женщины.
Подойдя поближе, я не смогла сдержать своего восхищения:
- Какая красивая!.. Кто это?
- Моя мать, - сухо сказал Эдмунд. - Это портрет моей матери, леди Алиеноры Рейкинской. Не правда ли, она чем-то похожа на тебя?..
Мой голос внезапно охрип.
- Она также очень похожа на Аириенору Рейкинскую... - не могла не признать я. - Но...
- Что - "но"?
- Эти женщины жили в разное время, в то же время они так удивительно схожи...
- А и нет тут ничего удивительного. Они же сестры.
- Как?.. - у меня пропал дар речи.
- Очень просто, - Эдмунд пожал плечами. - Алиенора Амальрик была старшей, Аириенора Альмарик - младшей.
- Я ничего не понимаю!
- Что тут непонятного? Появившись здесь, Алиенора Амальрик стала женой Эндимиона Теба, моего отца. Спустя много лет, Аириенора Альмарик родила тебя, и твоим отцом был герцог Руис Альмарик. Помнишь, я тебе однажды в Бургундии сказал - мы связаны дальним родством?
- Помню, - обалдело кивнула я. - Ты можешь мне все объяснить, как говорится, на пальцах? Я ничего не понимаю, у меня голова просто кругом идет!
- Лучше поговорим о другом, - Эдмунд определенно не пожелал вдаваться в объяснения. - Принцесса Сиринити, принцесса Альмарик... Ну зачем ты поступила так безрассудно, сбежав из Бургундии? А я-то надеялся, что все наконец утряслось, и Мирные Земли будут объединены в ближайшее время!
- Ты серьезно полагаешь, что я должна была смириться?
- Терпение, смирение... Порой тебе так не хватает этого!..
- Хватит! - я почувствовала, как теряю самообладание. - Что ты хотел мне сказать?.. Я не хочу больше слышать эти непонятные слова! Говори простым человеческим языком!
- Не понимаешь ты, принцесса, - вздохнул Эдмунд. - И герцога Бургундского, в общем-то, хорошего человека, обидела почем зря. Ну где это видано, где это слыхано - невеста в самый последний момент сбегает из-под венца? А? Ты скажи мне?..
- Прекрати! Ты прекрасно знаешь, кому принадлежит мое сердце!
- О, святые Небеса! - в голос застонал он. - Доколе ты будешь бороться против своей судьбы?.. К чему приведет твое ослиное упрямство, хотелось бы мне знать! Ведь в конечном итоге все возвращается на круги своя.
Знакомые слова резанули мой слух. " Ведь в конечном итоге все возвращается на круги своя". Определенно, кто-то уже говорил мне это, но вот кто? Я не могла вспомнить...
- Ну как хочешь, можешь продолжать упрямиться и дальше, - граф Кент безнадежно махнул рукой. - А так, мне даже интересно, к чему все это приведет. Посмотрим...
- Что?
- Да все! Сейчас, как я понимаю, капитан де Монсальви должен вернуться в Орреан, чтобы помочь графу Дюнуа, законному наследнику, противостоять против бургундских и андийских солдат. Не забыла еще, что Дюнуа - твой сводный брат?
- Нет, - хмуро ответила я. - Почему ты такой?
- Какой?
- Непонятный, непредсказуемый, - честно ответила я. - Ты то мой враг, то друг, то... я просто не знаю, кто! Ты хочешь, чтобы я вернулась к герцогу, и в то же время - это видно - не питаешь никакой злости по отношению к графу Дюнуа, а ведь известно: Бургундец и Дюнуа - злейшие враги. На чьей ты стороне, Эдмунд Кент? Почему ты решил вернуться именно сейчас?
- Я вернулся, - жестко сказал Эдмунд, всем своим видом давая понять, что все дальнейшие расспросы бессмысленны и бесполезны. Но я не отступила.
- Почему? - тихо спросила я.
- Ты спрашиваешь, почему я решил помочь тебе? Совсем не по той причине, которую ты заподозрила. Я хочу посмотреть, как ты справишься со своей судьбой, и поэтому решил помочь тебе.
- Моя судьба? А причем тут она?
- А притом, что самой судьбой тебе изначально было предназначено стать женой герцога Филиппа, стать Королевой Ландарилии. Все шло к этому, и все было бы именно так, если бы не вмешались Монсальви! - резко сказал Эдмунд. - И все пошло наперекосяк: твое милое сердечко учащенно забилось, тебя угораздило влюбиться в Монсальви - и все! Ты стала бороться против своей судьбы, отвергая герцога Бургундского, гоняясь за Монсальви... И мне стало интересно: а можно ли пойти против своей судьбы. Сам-то я не справился, был вынужден покориться обстоятельствам, но теперь... Позволь мне объяснить кое-что насчет нас, особенных.
- Позволяю.
- Мы, Теба, Альмарик и Монсальви - семейства очень и очень древние и благородные. Наши гербы схожи, ты не заметила? В гербе Монсальви - красная роза в центре на фоне синей чаши, символизирующей Грааль Монсальви. В гербе Альмарик - белая Роза и королевская Корона. Нам, Кентским Теба, принадлежит белая роза вкупе с королевским мечом. Так повелось, что сыновья этих семейств обычно росли вместе, вместе учились, вместе познавали искусство магии и боевых умений.
- Это что - наследные принцы близко дружили с сыновьями Монсальви и Теба? А если это были девочки?
Эдмунд слабо усмехнулся.
- Насчет девочек... Конечно, они были знакомы между собой, дружили, и все такое прочее, обыкновенные девчачьи глупости. Но в этих семьях всегда были сыновья, и почти всегда они были ровесниками друг другу, иначе и быть не могло.
- Интересно.
- Например, в семье одного короля, Рогира, подрастало трое детей: два мальчика, Раймунд и Руис, и девочка, которую нарекли странным именем для Рейкино - Аириенора.
- Что?.. Ты рассказываешь мне о...
- Это так, для примера. Но ты слушай, и не перебивай! Итак, в королевской семье было трое отпрысков, в семье Монсальви - мальчик по имени Мокомичи, и был он отцом братьев Монсальви, которых ты прекрасно знаешь - Аллана и Мишеля.
Я сделала вид, что не заметила явной издевки, а Эдмунд Кент как ни в чем бывало продолжал:
- И вот эти дети с самого детства знали друг друга, часто летом гостили то в одном из замков, принадлежавших королю Рогиру, то в замке Монтсальваш... Ты поняла, что я хотел сказать?
Я кивнула:
- Отчасти. А почему... Где отпрыски семьи Теба?
- Ты серьезно задаешь мне этот вопрос? - поинтересовался граф Кент, и я тут же почувствовала, как сильно покраснела. Надо же быть такой глупой, начисто забыть об этом!
Какое-то время обдумывала его слова, затем спросила:
- Почему Мокомичи был один в семье, хотя у короля было аж трое детей?
- Потому что... - Эдмунд на мгновение запнулся. - Отец лорда Мокомичи, Мануил, погиб вскоре после рождения сына. Теперь все ясно?
Я только вздохнула.
- Выходит, Аириенора, моя мать и лорд Мокомичи... они знали друг друга?
- Они хорошо знали друг друга, - уверенно сказал Эдмунд. - И поддерживали отношения даже после того, как Мокомичи женился на Изабелле. Тебе еще вот что необходимо знать: в семье Монсальви испокон веков рождается только один или два ребенка, и дети эти всегда мужского пола. То, что у Мокомичи и Изабель родилось два сына - это большая удача, хотя все тогда очень надеялись, что наконец будет девочка... К сожалению, лорд Мокомичи так и не узнал, что у него родился мальчик, которого позже нарекут Мишелем - он погиб, и той же ночью Изабель прежде-временно родила ребенка. Мальчика.
- Неужели в семье Монсальви никогда не было девочек?
- Никогда. И это тоже их особенность - юноши из рода Монсальви всегда рано женились, рано обзаводились потомством... и всегда погибали в расцвете сил. Всегда.
- Почему?..
- Потому что. Я же сказал - в этом их особенность. Пойми!.. Став вдовами, жены Монсальви никогда не выходили замуж повторно, наоборот, они до самой смерти носили глубокий траур, и остаток своей жизни посвящали воспитанию сына. Мальчик подрастал, в день своего тринад-цатилетия узнавал историю своего рода, женились они обычно уже в семнадцать-восемнадцать, и... погибали, зачастую даже не дожив до двадцати четырех лет. Как правило, в семье всегда оставался новорожденный или ребенок постарше, так что род не прерывался.
- Почему они погибали так рано?
- Я сказал - это особенность их рода!..
- Но Мишелю сейчас двадцать три года, он до сих пор не женат, и...
- Мишель - сын Мокомичи! - Эдмунд резко оборвал меня. - Аллан рано погиб, не успев жениться и выполнить свой долг перед семьей, поэтому Мишель и... О, Небеса, что я такое говорю! - неожиданно воскликнул он. - Забудь! И главное - не приставай с этими расспросами к нему. Ему и так тяжело, не надо усугублять ситуацию.
- Я не буду приставать к нему с расспросами, при одном условии: ты сам мне все расскажешь! - запальчиво воскликнула я, тряхнув головой.
- Нет, - жестко ответил Эдмунд Кент. - Я не хочу быть сплетником, не хочу выглядеть болтливым пустоплетом! Запомни - сам Монсальви однажды тебе все расскажет, расскажет, ничего не утаивая, о своей тайне. Ибо в каждой нашей семье присутствует своя тайна, и обычно эту тайну раскрывают юноши перед своими любимыми девушками в день бракосочетания. Я понятно сказал?
- Да... - я не нашлась что сказать в ответ на эту резкую тираду. И в самом деле, некрасиво вышло бы, остается лишь одно: ждать, когда сам Мишель расскажет мне обо всем...
- Да, твоя мать и отец Мишеля прекрасно знали друг друга, более того, почувствовав, что он умирает, лорд Мокомичи предпочел провести последние минуты своей жизни вместе с Аириенорой, нежели с законной супругой. Маленькому Аллану в то время было два годика, сыну принцессы Айри, Драккару - три с половиной... Лорд Мокомичи знал Драккара, и именно он первым сказал: этот мальчик однажды станет нашим законным королем! Айри не поверила, но, как видишь, предсмерт-ные слова Мокомичи сбылись. И именно лорду Мокомичи Аириенора призналась в тот вечер: когда у нее родится девочка, она назовет ее в честь любимой бабушки - Сиринити...
Я сидела как пришибленная, ошеломленная этими новостями. Я не знала, что сказать, не знала, как относится ко всему узнанному, а между тем лорд Эдмунд продолжал говорить:
- Лорд Мокомичи умер внезапно и необъяснимо в тот вечер, когда в замке Монтсальваш вовсю праздновали день **, умер в тот момент, когда гремели фейерверки, и все любовались прекрасными огненными цветами, что расцветали в темном небе... и никому не могло прийти в голову, что хозяин Монсальви умирает. И, умирая, он очень надеялся, что Небеса сжалились над ними, и Изабель родит девочку. Он сказал Аириеноре: если родится мальчик - его нарекут Мишелем, а если девочка - имя ее будет Миранда. Необычное имя для Рейкино, но Миранда - это значит "мир", несущая мир, счастье, благоденствие, ибо клан Монсальви и так уже настрадался... Миранда - это избавление от многолетнего... - Эдмунд внезапно осекся и испытующе посмотрел на меня.
Я молча смотрела на него.
- Я и так слишком многое сказал, - виноватым тоном сказал Кент. - Мишель не погладит меня за это по головке. Не говори ему об этом разговоре, ладно?
Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
- Аириеноре было очень тяжело тогда: в семье ее не понимали, оскорбляли ее, потому что она совершила непростительных грех - не только легла в постель со своим родным братом, но и родила от него ребенка. Все в королевской семье были очень недовольны, все ополчились против нее и Руиса, причем Руису было немного легче - он все-таки мужчина, принц Альмарик. А Айри, слабая девушка - ей было очень трудно, как могла, она отстаивала свою любовь и своего ребенка, ибо у нее хотели отнять мальчика сразу после рождения, и только вмешательство вдовствующей королевы-матери, бабушки Сиринити, положило конец этому - ребенка оставили. Айри было всего пятнадцать лет, когда она стала матерью. Руис на два года старше её. Я знаю - Аириенора в детстве была влюблена в Мокомичи, но... Альмарик и Монсальви - их дети никогда не сочетаются браком, никогда сыновья Монсальви не женились на дочерях Альмарик.
- Еще одно правило?.. - грустно спросила я.
- Да, еще одно правило, и нарушить его было невозможно. Поэтому любовь Айри и Мокомичи была обречена, скрепя сердце, он женился на Изабель Клери. Довольно скоро после женитьбы Мокомичи Аириенора и Руис...
- Я поняла... не надо об этом!
- Надо. Ни в чем не вини и не упрекай их, своих родителей, ибо это любовь, любовь с большой буквы, перед которой меркнут все доводы рассудка. Позже ты поймешь, что ни Руис, ни Аириенора ни в чем не были виноваты - они просто любили друг друга. Любили, ты понимаешь?.. И знай - единственный человеком, кто поддерживал их, этих двоих, влюбленных и обреченных, была их бабушка, Сиринити. Именно она защищала их, не давала в обиду
- Герцог - мудрый человек. Я уверена, он все-таки поймет меня... Нет ничего необычного в том, что...
Сиано и Эдмунд
Они были глубоко влюблены, но... Это была запретная любовь. Бедствие вызвало еще большие бедствия. Началась война...
Это было очень, очень давно
- Мишель сказал: пока мы не можем пожениться, потому что утеряно фамильное Кольцо Монсальви, которое передавалось из поколения в поколение, от отца к сыну. Без него невозможна церемония бракосочетания, посему как она будет считаться недействительной! Это кольцо было у Аллана, и оно пропало бесследно в том мятеже... - я сглотнула. - Поэтому я и Монсальви все еще просто обручены.