- Вот, держи, - герцог Руис Орреанский протянул своему собеседнику хорошо запечатанный свиток.
- Что это? - удивился граф Бернар. Он вопросительно посмотрел на молодого герцога, отчего тот смутился и отвел свои глаза.
- Это... - Руис Орреанский тяжело вздохнул. - Проще говоря, это - моя последняя воля.
- Что?! - графу Бернару показалось, что он ослышался. - Какая такая последняя воля?.. Вы... не вернетесь? Вы больше не вернетесь в наш славный Орреан?
Герцог Руис Орреанский собирался этим же днем отбыть в Ландарилийские земли, дабы вновь встретиться с прекрасной Аириенорой, которая ждала ребенка и была уже на последнем месяце беременности. Молодой герцог Орреанский собирался пробыть рядом с ней неопределенное время, так что точную дату своего возвращения не знал даже он сам.
Молодой герцог неопределенно пожал плечами.
- Мой старый друг, граф Бернар... Ну и мысли пришли в твою седую голову!.. Как ты мог подумать, что я, искренне полюбивший Орреан, по собственной воле покину его?.. Но моя сестра хочет видеть меня, ей страшно находиться в одиночестве, она боится... Я побуду рядом с ней, успокою, утешу ее... А когда родится ребенок, я уверен, Айри тут же забудет о своих беспочвенных страхах. Лунный народ искренне любит свою Королеву.
- Хорошо бы так! - проворчал старый граф Бернар. - Тогда зачем эта бумага?..
- А... на всякий случай, мало ли что. Там имя моего преемника. Я тебя очень прошу, граф Бернар, - Руис с мольбой поглядел на него своими синими глазами. - Я тебя очень прошу, этот малыш сейчас еще ребенок... Позаботься о нем, сделай его своим учеником, воспитай его так, чтобы потом не пришлось краснеть за него. Пусть он вырастет благородным человеком, отважным и смелым рыцарем, не понаслышке знающем, что такое честь и достоинство рода герцогов Орреанских Альмарик! В его жилах течет моя кровь!
- Уж не сын ли это вдовствующей графини Солей? - усмехнулся граф Бернар. - Ты мог бы и не просить меня об этом - конечно, именно этот мальчик... Я воспитаю его!
- Это хорошо! Сын Джоанны Солей - и мой сын. Он - наследник земель Орреана, такова моя воля!..
- Эх, рано тебе еще думать об этом, какие твои годы! Может быть, Небеса смилостивятся над вами, и твоя супруга, почтенная леди Кларисса, еще произведет на свет сына! Он и будет законным наследником! Ты еще молод!..
- Ах, оставьте это! - раздраженно отмахнулся герцог Руис. - Пустые домыслы - моим наследником будет мальчик Джоан! Я так хочу!..
- Неисповедимы пути Небес... - набожно вздохнул старый граф. - Эх, молодость, молодость!.. Ну вот что, Руис, я могу сказать тебе одно - за то время, что я тебя знаю, ты полюбился мне, словно сын родной! Поэтому езжайте себе спокойно в эту даль дремучую Ландарилийскую, коли вам так хочется!.. И не беспокойтесь, у меня твердая рука! На время вашего отсутствия я буду управляющим, как и всегда, так что поезжайте со спокойным сердцем к вашей прекрасной Аириеноре, и не волнуйтесь об Орреане!
- И я вас полюбил, мой дорогой Бернар! - Руис смущенно улыбнулся. - Вы мне почти как отец родной, которого у меня, по сути дела, и не было никогда!..
- Руис, Руис... Остался бы ты, а?.. Чует мое старое сердце неладное, беспокоится за тебя!.. Беду чувствует, ноет немилосердно...
- Бернар, ну как я могу остаться? Айри уже знает, что я должен прийти, она меня ждет!.. А насчет беды... Так это наверняка очередные козни недруга моего, герцога Бургундского! Я рассказывал тебе о нем!.. Я ему не нравлюсь, это точно! Вот он и старается очернить меня перед всеми...
- Дай-ка я обниму тебя еще раз! Вот так, а теперь иди, сын мой названный, и знай, что люди Орреана будут ждать тебя!.. А насчет этой дикой Бургундии - будь осторожен, и не лезь в самое пекло!.. Коварные люди - самые опасные! В лицо они могут улыбаться тебе, а за спиной уже приготовят кинжал или яд!.. Впрочем, ты уже не мальчик, а взрослый муж, и не мне предостерегать тебя! Передай привет от меня, старого воина, своей прекрасной Айри!.. Иди и возвращайся!..
Молодой герцог Руис Орреанский ослепительно улыбнулся на прощание, и исчез за серебристым сиянием.
Он не вернулся...
Герцог Руис немного задержался - оказалось, что молодая королева Ландарилии, Аириенора Рейкинская перебралась в другие апартаменты, которые ей милостиво предоставил герцог Иоанн Бургундский по прозвищу Бесстрашный. Герцогу Орреанскому не очень понравилось это известие, но ему быстро объяснили, что сейчас у несчастного короля Лаксимилиана очередной приступ безумия, во время которого он становится абсолютно неуправляем, и королевский Дворец временами сотрясается от его дикого звериного рева... Благородная коро-лева Аириенора и так чувствует себя очень и очень неспокойно, а вот в бургундской резиденции очень тихо и спокойно, так что молодая королева с признательностью приняла предложение герцога Иоанна временно переселиться в его дворец Шайэнне.
Мысленно выругавшись, герцог Руис помчался в нужном направлении. Конечно, он прекрасно знал и не раз бывал в этом маленьком симпатичном двухэтажном особняке - почему-то у него язык не поворачивался назвать сие произведение архитектуры "дворцом", как любил его называть пресловутый Иоанн Бургундский. Чертов герцог, чтоб ему пусто было!.. Кстати, он так и не знает, что в свое время он, Руис, отлично постарался и тайком создал свой маленький собственный Путь для личных целей...
Бросив взмыленного коня во дворе и вихрем взлетев по крутой лестнице на второй этаж, молодой герцог хотел было уже спросить у кого-нибудь, где здесь покои королевы Аириеноры, как внезапно путь ему преградил невысокий расплывающийся человек с красным лицом, чьи глаза неопределенного цвета буквально пронзили насквозь герцога Руиса.
Тот слегка поежился под этим колючим взглядом, и непроизвольно подумал, что очень не вовремя они встретились... Черти бы побрали этого напыщенного бургундца, он-то точно плакать не будет.
- Какая неожиданная встреча, благородный герцог Орреанский! - с плохо скрываемым сарказмом произнес герцог Иоанн Бургундский, буравя юношу глазами. - Благородная леди Аириенора изволила почивать, так что... Есть время для разговора!
- Ну и о чем ты хочешь поговорить? - усмехнулся герцог Руис.
Как-то так само получилось, что он всегда называл Иоанна Бесстрашного просто на "ты", короче, общался по-простому и с некоторой долей фамильярности. В свою очередь, герцог Иоанн Бургундский просто не мог называть этого самодовольного юнца, герцога Орреанского на "ты" - он был вынужден соблюдать принятый регламент и втискивать себя в рамки приличия, ибо, как однажды неосмотрительно заметил тот же герцог Руис Орреанский, "Моя Столица легко уместится на всей территории, что занимает твоя распрекрасная Бургундия! Я выше тебя! Я во всем превосхожу тебя!!!" Это неосторожное высказывание сильно задело низкорослого герцога Иоанна, и тот с той поры затаил смертельную обиду....
- О важных вещах! - рявкнул бургундский герцог, багровея на глазах. - Должен вам сказать, в последнее время вы слишком часто бываете здесь, в Валамазе, игнорируя собственные владения!..
- Покажите мне такой закон, по которому я обязан безвыездно сидеть в своих владениях и не иметь права навещать свою сестру! - парировал герцог Руис, забавляясь гневом этого коротконого краснолицого толстячка.
- Ваша сестра!.. - Иоанн Бургундский окончательно разозлился. Он сильно ненавидел этого орреанского принца... - Хватит притворяться, что вы только любящий брат...
- Герцог Бургундский!.. - прогремел Руис, положив руку на рукоять своего меча. - Чтобы раз и навсегда прекратить подобное, я сообщу вам - младенец, которого ждет Аириенора, мой!.. Айри - самый близкий для меня человек, и - я вовсе не должен оправдываться перед вами за все свои действия!.. Не вам судить меня! Меня будете судить не вы, а другой суд!.. Небесный... Я все понятно сказал?..
- Да что вы себе позволяете, герцог Орреанский!.. Своими частыми визитами вы окончательно и бесповоротно опозорили честь королевы Ландарилийской, и теперь еще и это гнусное высказывание... Это непростительно!.. Это... Это возмутительно по отношению к королевской фамилии Сейно!.. Я научу тебя, как порочить наших королев!.. - заорал Иоанн Бесстрашный, в свою очередь выхватывая свой меч. - Это непростительное оскорбление, и смыть его можно только вашей кровью!..
- Тебе подраться захотелось, Иоанн? Здесь?.. - Руис вопросительно приподнял левую бровь. Меча он так и не обнажил, хотя по-прежнему держался за рукоятку.
Так они и стояли в узкой галерее, тяжело дыша и буравя друг друга непримиримым взглядом. Никому не хотелось начинать первым - герцог Иоанн элементарно боялся поднять руку на столь высокого и могущественного человека, который был принцем крови, в котором текла кровь рейкинских королей Альмарик. Герцог Руис все ждал, когда Иоанн Бургундский одумается, вложит меч в ножны и исчезнет с глаз долой.
- Дядя Иоанн! Герцог Руис Орреанский!.. - звонкий девичий голос заставил их вздрогнуть от неожиданности. К ним быстрым шагом приблизилась худенькая девочка-подросток с сердитым лицом. Уперев руки в бока, она гневным голосом произнесла:
- Как вам не стыдно!.. Дядя Иоанн, я от тебя такого не ожидала!.. Кто бы мог подумать...
- Вы ее уже разбудили своими громкими речами!.. Так, герцог, не медлите, идите к ней, она ждет вас!.. Поторопись! А ты, дядя Иоанн, останься!..
Герцог Иоанн Бургундский, который хотел уже потихоньку удалиться, остановился и обернулся. Селена, младшая сестра безумного короля, явно не собиралась прощать его просто так.
Возмущенно тряхнув своими длинными черными косами, Селена произнесла:
- Можно ли узнать, дядя Иоанн, почему в последнее время вы решили, что вам совершенно необязательно лично присутствовать на заседаниях Королевского Совета в качестве одного из Старейшин?..
Бургундский герцог вздрогнул от неожиданности - он-то ожидал совсем других вопросов, и уж никак не тот, что задала Селена.
- Видишь ли, моя дражайшая племянница, - осторожно начал он, подыскивая нужные слова для пущей убедительности. - Видишь ли, в последнее время Королевский Совет разбирает довольно скучные дела - то кража мешков с зерном, то тяжба двух лордов, не поделивших невесту...
Вообще-то, - это надо уточнить, - и герцог Иоанн Бургундский и младшая сестра короля, Селена, вовсе не были кровными и близкими родственниками. То есть родство было, но даже на седьмую воду киселя оно не тянуло. Просто когда-то, очень-очень давно произошло историческое разделение - старший сын короля получил Ландарилию, младшему же выделили территорию, которая сейчас называется бургундским герцог-ством. С этого времени прошло очень уж много лет, но так уж сложилось, что ландарилийские правители искренне считали бургундских герцогов своими близкими родичами, и обращались соответственно...
- Сегодня Королевский Совет разбирал дело исключительной важности! - перебила герцога Селена. - В общем, так, дядя Иоанн. Сразу предупреждаю, это решение было принято абсолютным большинством голосов. И твои возможные протесты вряд ли что-то изменят!
Иоанн Бесстрашный почувствовал, как ледяной холодок пробежал у него по спине. Что там понарешал в его отсутствие Королевский Совет, отчего Селена так сияет?.. Вряд ли что-то хорошее...
- Дядя Иоанн, во-первых, - Селена, в очередной раз тряхнув косичками, подняла руку и стала загибать пальцы, - мы решили, что если у нашей милостивой Королевы родится мальчик, он будет единогласно признан нашим будущим королем, принцем-наследником Священного трона Ландарилии!.. Во-вторых, если же родится девочка, то она тоже будет признана Наследницей!..
- Что?! - Иоанн аж поперхнулся. - Это против правил!!! - возмущенно возопил было он, но Селена моментально прервала его вопли.
- Дядя, я же сказала - незачем было пропускать заседания Совета!.. Вы забыли, что я сказала - ваше личное мнение ничего не изменит! Протестовать надо было раньше!..
- Селена, ты не знаешь правды: этот самодовольный хлыщ, герцог Орреанский сам признался, что ребенок, которого ждет наша милостивая Королева - от него!!! О, Небеса, какой позор!!! Несмываемый, презренный позор, что пал на голову благородных королей Сейно!.. Ведь герцог Орреанский и наша Королева - брат и сестра! Родные брат и сестра!.. О, за какие грехи нам такое...
- Дядя Иоанн, - холодно сказала Селена, - прекрати паясничать! Разумеется, я знаю, о чем вы говорили - ведь вы так громко кричали, что мы без труда смогли расслышать каждое ваше слово!.. Не нам судить герцога Руиса Орреанского - есть другой суд, повыше твоего. Но лично я ни в чем не обвиняю их... Они действительно любят друг друга...
- Я разочарован в тебе, сестра короля, - патетически произнес Иоанн Бесстрашный, воздев руки к потолку.
- Дядя, ты не дослушал самого главного. Разумеется, Королевский Совет прекрасно осведомлен в том, что младенец, который должен появиться у королевы Аириеноры, никак не может быть ребенком короля Лаксимилиана. И, тем не менее... Ребенок Аириеноры будет править Ландарилией. Это решение Совета!..
- Как? - выдохнул герцог, меняясь в лице. - Совет прекрасно осведомлен, что ребенок Королевы незаконен, и тем не менее... Вы согласились на такое чудовищное решение?..
- Дядя... - снисходительно протянула Селена. - Вы прямо как дитя малолетнее!.. Неужели вы никак не поймете... Кровь королей Сейно прогнила насквозь. Посмотрите на моего брата, и скажите - достоин ли он называться нашим королем?.. В дни безумия к нему опасно приближаться, а в дни относительного спокойствия брата моего невозможно заставить помыться - он так и может месяцами ходить немытым, питается он в основном сырыми овощами, говорит нечленораздельными звуками... Это жуть... А мой отец?.. Всегда ли его поведение было разумным и адекватным?.. Это безумие передается лишь по мужской линии, а женщинам нашего рода, как известно, запрещено принимать Трон... Сегодня Королевский Совет отменил это древнее правило, а еще он постановил - младенец Аириеноры будет нашим наследником. В его жилах течет хорошая кровь, и, надеюсь, он будет нашим достойным правителем! Вернее, она...
- Она?
Селена тепло улыбнулась.
- Наша королева, благородная Аириенора, свято уверена - на свет белый появится девочка. Она уже знает, как назовет ее - Сиринити! Так звали ее бабушку, что вырастила ее вместо родной матери.
- Разумеется, - легко согласилась сестра короля, вновь тряхнув косами. - Это древнее рейкинское имя, и лично я ничего не имею против него. Это хорошее имя, мне понравилось! Королева Сиринити - это звучит!
- Так, Селена, я тут немножко недопонял. Твой Совет вообще в курсе, от кого носит ребенка наша Королева?.. Инцест - дело серьезное, сама понимаешь, младенец может появиться с генетическим уродством...
- Дядя Иоанн, хватит выдумывать всякие ужасы и пугать людей! - возмутилась девочка. - Не недооценивай Королевский Совет Ландарилии!.. Разумеется, Старейшины Совета прекрасно знают, кто является отцом ребенка Аириеноры. И они не имеют ничего против!.. Это даже хорошо - отныне Орреан становится нашим союзником и покровителем!
- Что?.. Вы добровольно идете на поклон гордому Орреану?.. Вы добровольно сажаете на Священный Лунный трон какого-то приблудыша?.. Вы забыли, что есть еще и младшая ветвь Сейно, представителем коей являюсь я, благородный герцог Иоанн Бургундский!..
- Дядя, уж не хочешь ли ты сам сесть на наш древний трон? - иронически хмыкнула Селена.
- Я думаю, так будет лучше всего, - скромно признался бургундец. - Я же все-таки свой человек, нежели эти чужеземцы из Орреана...
- Мы подумали, подумали и решили - пусть наследник будет из рода Орреанских.
- Я протестую!!! Нам не нужна чужеземная кровь!..
- Дядя!!! А ты знаешь, что далеко, в Глубоком Космосе появились страшные темные существа, чья душа черна, словно закоптившаяся сковородка, и их называют Темными Демонами?.. Они питаются Жизнью... Они погубили много планет, и о них идет недобрая слава. Они неумолимо приближаются... Мирные Земли не смогут оказать им никакого сопротивления, нам нужны сильные союзники, и Орреан - один из них! А можно еще обратиться за помощью и великой и могущественной королеве Королевства Четырех, вечно юной Иоланде. Надеюсь, она не откажется...
- Послушать тебя, дорогая племянница, нам угрожает великая неминуемая опасность...
- Это серьезная опасность, а перед лицом врага надо забыть о недоразумениях и распрях и объединиться плечом к плечу. Я не хочу, чтобы Темные Демоны поглотили мою маленькую родину!
- Селена, Селена, успокойся! Никто не собирается прямо сейчас нападать на Мирные Земли.
- Давай оставим этот разговор. Лучше скажи - ты нашел кормилицу для ее величества? Помнится, в свое время ты вызвался решить этот важный вопрос.
- Да, нашел, - буркнул герцог, которому очень не понравились все новости, что вывалила на него Селена.
- Кто она?
- Возможно, ты оскорбишься, но госпожа Алеина Лёгуа не принадлежит к аристократической знати. Она - бургундка, молодая и крепкая, двадцати пяти лет от роду, на днях у нее родилась дочь. Тебя это устроит?..
- Вполне, - улыбнулась Селена. - Если ты считаешь, что госпожа Алеина - идеальная кормилица, я не буду спорить с тобой.
- И все-таки... Лично я очень недоволен решением, что принял Совет... Но подождем, когда родится ребенок Аириеноры... Нехорошие новости, - еле слышно пробормотал герцог Иоанн. - Мое вам почтение, ваше высочество! Разрешите откланяться!..
Поздним вечером того же дня, сидя перед большим зеркалом и осторожно расчесывая свои длинные темные волосы, герцогиня Миранделла Бургундская, слегка наклонив голову, искоса наблюдала за своим мужем. Герцог Иоанн Бесстрашный в сильнейшем волнении бегал по спальне, махая руками и порой выкрикивая неразборчивые ругательства. Наконец терпение обычно терпеливой герцогини Миранделлы истощилось и она, встав, подошла к разбушевавшемуся Иоанну и мягко обвила своими руками его шею.
- Успокойся, мой дорогой муж, не надо так нервничать!..
Герцог Иоанн раздраженно отстранил ее.
- Ты предлагаешь мне успокоиться?.. - отрывисто бросил он. - Как я могу быть спокойным от таких шокирующих известий!.. Сама мысль о том, что на древнем троне ландарилийских королей будет сидеть выродок из Орреана - выводит меня из себя! Я, бургундский герцог, буду вынужден преклонить перед ним свои колени и назвать его своим господином!.. Нет! Ни за что!!! Никто не посмеет так унизить меня, герцога Бургундии!..
- Успокойся, дорогой муж, прекрати бесноваться. Не надо было столь халатно относиться к своим обязанности как Старейшины Совета, глядишь, и было бы все по-другому... Ну же, Иоанн, глотни водички, и переведи дыхание! - герцогиня Миранделла протянула Иоанну полный стакан воды, который тот осушил двумя большими глотками и отшвырнул в сторону.
- Я не потерплю, чтобы мною командовал ублюдок из Орреана! - вновь завопил он.
Миранделла устало поморщилась, и тяжело вздохнула.
- Дорогой муж мой, ну что мы можем сделать?.. Потерпи, Иоанн, еще неизвестно, как все повернется - ребенок Аириеноры сначала должен родиться и вырасти, и тогда только, когда он достигнет определенного возраста, он сможет надеть на себя Корону Ландарилии... Время еще есть...
- Мира, ну как ты не понимаешь?! - теперь герцог Иоанн уже кричал во весь голос. - Вот, даже моя собственная жена отказывается понимать меня!..
- Не кричи! - разозлилась герцогиня Миранделла. - Время уже позднее, и наш сын спит. Веди себя потише, иначе монсеньор Филипп проснется, а уж ты-то знаешь, как трудно уложить его спать!.. Он неохотно засыпает и постоянно капризничает!.. Кстати, я ждала тебя, мой дорогой муж, у меня для тебя есть новость!
- Хорошая или плохая?.. - подозрительно посмотрел Иоанн на жену.
Герцогиня Миранделла ослепительно улыбнулась.
- Я считаю - это прекрасная новость! Наш сын быстро растет, и уже пришло время выбрать ему достойную жену...
- Жена для нашего сына? - переспросил герцог Иоанн. - Тебе не кажется, что еще слишком рано думать об этом? Лучше бы ты подумала, кто мог бы стать достойным мужем для нашей старшей дочери, Маргариты!
- Маргарет!.. Не говори мне о ней! - на лицо герцогини Миранделлы набежала легкая тень. - Хоть она и моя дочь, я не могу сказать о ней ничего хорошего! Отвратительное, вконец избалованное дитя, приносящее только слезы!.. Она искренне заботится о Филиппе, любит своего брата, но ненавидит маленькую Бланшетт! Я с тревогой думаю о будущем - ибо Маргарет... кажется, мы окончательно испортили ее тем, что многое прощали ей... Я даже боюсь думать, что из нее будет, когда она вырастет и станет взрослой девушкой. Но, довольно! Я не хочу говорить о ней, я о другом хотела сказать! Мне кажется, что дочь принцессы Магдалины - идеальная партия для нашего сына!..
- Дочь принцессы Магдалины? - герцог Иоанн недоуменно почесал в затылке. - А кто она такая, эта принцесса Магдалина?..
Герцогиня Миранделла, внутренне посетовав на непростительную беспамятность дражайшего супруга, быстро ввела того в курс дела. Принцесса Магдалина - старшая дочь среди троих детей прошлого короля Ландарилии, Лариона, она намного старше Лаксимилиана и Селены, и, когда она была еще подростком, вышла замуж за графа Вильгельма Геннегау, и уехала к нему. К сожалению, у четы Геннегау дети сразу не получались, и принцесса Магдалина сильно огорчалась по этому поводу и страстно молила Небеса смилостивиться и послать им ребенка. И после многолетних усилий она все-таки забеременела и родила дочь, которую назвали Изабеллой. К сожалению, принцесса Магдалина так и не смогла оправиться после тяжелых родов, и вскорости умерла. А дочери ее, маленькой Изабелле Геннегау, сейчас пошел уже девятый год, совсем скоро она заневес-тится, и приданое ее отец, граф Вильгельм, дает за ней хорошее - графство Геннегау, хорошие, плодородные земли, и расположены они очень удачно, как раз на границе между Ландарилией и Бургундией...
- Ты желаешь, чтобы именно она стала женой Филиппа?.. - озадаченно спросил Иоанн Бесстрашный. - Но... Тебя не смущает то, что она почти на пять лет старше?..
- Ах, какие предрассудки!.. - Миранделла махнула рукой. - И думать забудь о таких глупостях!.. Важнее всего то, что маленькая Изабель - одна из самых богатых и знатных невест Белой Луны, и характер у нее самый подходящий - тихий, уравновешенный. Такая не будет громогласно выяснять отношения и устраивать скандалы. Филиппу нужна спокойная жена, а не нервная истеричка! И еще - подумай о ее приданом - земли Геннегау!.. Неужели тебе совсем не хочется присоединить их к своей Бургундии?..
- Если Селена сказала правду, то Аириенора родит дочь, и дочь ее будет королевой Ландарилии! - задумчиво протянул Иоанн Бургундский. - Может, лучше не торопиться и не делать поспешных выводов?.. Может, мой сын женится на ней... и сам станет королем...
- Иоанн, все это из разряда пустых мечтаний!.. Это просто невозможно, чтобы наследная принцесса Белой Луны вышла замуж за герцога Бургундии!.. Нет, ей выберут мужа поприличнее и познатнее, мезальянса Ландарилия не потерпит!.. Да и как ты будешь родниться с ними, ведь испокон веков было так заведено - герцоги Бургундские и короли Сейно считаются близкими родственниками?..
- Мира, это дельная мысль! - Иоанн в возбуждении обернулся к ней, его глаза лихорадочно блестели. - Я придумаю что-нибудь, я непременно что-нибудь придумаю!.. Мой сын обязательно станет королем Ландари-лии, и, таким образом, я смогу утереть нос этому наглому герцогу Орреанскому, что постоянно бесит меня одним своим видом...
- Иоанн, муж мой! - герцогиня Миранделла в неподдельном изумлении смотрела на него. - Думай, что ты говоришь! Никогда герцог Руис и Старейшины Совета не согласятся, чтобы наследная принцесса обручилась браком с нашим сыном!.. Ей найдут другого мужа, а для нашего сына самая подходящая партия - это Изабель Геннегау!.. Присоединив земли Геннегау к своим владениям, ты сможешь значительно расширить Бургундию.
- Мира, Мира!.. - герцог Иоанн Бургундский в нетерпении потирал ладони. - Ах, какая прекрасная мысль пришла мне в голову!.. И как хорошо, что кормилица - из Бургундии!.. Я знаю, что надо сделать! И я это сделаю! Тогда-то герцог Руис точно умоется горькими слезами и впоследствии не раз пожалеет о своих опрометчивых словах! - и, заметив изумленный взгляд своей жены, добавил уже более спокойным тоном. - Не волнуйся, душенька моя, я непременно поговорю на эту тему с графом Вильгельмом. Земли Геннегау - неплохое приданое!..
Он быстрым шагом вышел из спальни, оставив герцогиню Миранделлу в одиночестве размышлять о странных словах своего мужа. Что он придумал, из-за чего так внезапно воодушевился?.. Осторожно подойдя к кроватке, в которой спал маленький Филипп, она долго, пристально смотрела на его спокойное личико.
Мессир мой сын, кажется, мы выбрали для тебя хорошую невесту, но вот полюбишь ли ты ее?..
Когда королеве Аириеноре Рейкинской осторожно, со всеми прилагающимися словами, дабы хоть как-то смягчить страшное известие, все же сообщили, что ее маленькая девочка скончалась этой ночью, Аириенора поначалу не поверила. Она сначала даже подумала, что это чья-то жестокая шутка, и только после того, как ее любимый Руис, прижав ее к себе, говорил вновь и вновь, что на все святая воля Небес, а нам, смертным людям, должно смириться... - тогда Аириенора поняла, что это - правда... Страшная правда... Герцог Руис пытался было успокоить Айри, но та была равнодушна ко всему происходящему...
...Узнав о том, что ее маленькая дочь умерла, Аириенора едва не лишилась рассудка. Нет, она не билась в истерике, не кричала, не голосила... Она просто молча лежала на кровати, изредка вытирая безостановочно текущие слезы, уставившись безжизненными глазами куда-то, в пространство... Ей все казалось, что все это - просто дурной сон, все это - наваждение, не более. Что пройдет какое-то время, и она увидит маленькую Сиринити здоровой и невредимой, и она возьмет ее на руки, и станет осыпать малышку поцелуями...
Она, маленькая Сиринити, умерла... Страшная правда, жестокая реальность, от которой никуда не деться... Слез у юной Королевы не было - она их все выплакала, когда ее привезли сюда, в этот далекий край, именуемый Ландарилией. Она плакала много и долго, потому что осталась в одиночестве среди чужих людей. Много неприятностей свалилось на нее в последнее время...
Сначала на ее глазах погиб страшной смертью лорд Мокомичи де Монсальви - так страшно, так неожиданно, что Аириенора иногда до сих пор просыпается от этого ночного кошмара, вся в холодном поту. Лорд Мокомичи, который ей всегда нравился, и в которого она была немножко влюблена, и который не мог ответить взаимностью - он был уже женат на Изабель из рода Клери, и жена его в тот роковой день преждевременно родила мальчика... О, лорд Мокомичи так хотел, чтобы родилась девочка, он даже придумал, как назвать ее - Миранда, что означает "мир". Девочки всегда символизируют грядущий мир и спокойствие... Клан Монсальви достаточно уже настрадался! Увы, его желанию не суждено было сбыться, древнее проклятие по-прежнему тяготело над благородным родом Монсальви...
Любимая бабушка Сиринити, единственный человек, который искренне любил ее, всегда заботился о ней так, как этого никогда не делала ее мать, королева Клотильда. Когда донельзя смущенная Аириенора шепотом призналась бабушке, что, кажется, действительно любит своего брата, Руиса, и, как она ни старалась вырвать эту запретную любовь из своего сердца, у нее не получается... Она любит Руиса... Он такой... такой... "Особенный, - засмеялась тогда бабушка Сиринити. - Руис для тебя - особенный человек". Тогда она утешила и обнадежила Айри... На ее счастье, Руис ответил взаимностью...
А потом у нее отняли любимого человека, считавшегося ее родным братом. Его отправили в далекий Орреан и велели не казать носа в родные просторы... Фактическое изгнание с глаз долой непослушного сына короля... И только присутствие любимой бабушки как-то поддерживали силы Аириеноры. Бабушка и ее ребенок, маленький Драккар...
Немного позже от странного недуга умерла любимая бабушка Сиринити, Только на смертном одре ее Аириенора узнала правду о себе и своем происхождении. Тогда она поняла, кто она, и в чем ее удел... Приносить несчастья в этот мир и самой быть несчастной... Элькастла, на которую обрушился гнев разгневанного Владыки Небес, дитя небесной богини и сына человеческого...
Отняли у нее и ребенка, сына Руиса, Драккара...
Холодная, чужеземная Ландарилия... Она смогла несколько оправиться от былых потрясений, вновь научиться улыбаться... Она близко подружилась с младшей сестрой короля Лаксимилиана, немножко забавной Селеной, пятнадцатилетней девушкой-подростком. Сблизилась она и со своей старшей фрейлиной, миловидной Одетт из бургундской семьи Ран-Дивер. Она была благодарна этим двоим, ведь она теперь чувствовала не такой одинокой... А потом - Руис нашел ее, и это было такое счастье!..
И вот теперь умерла их дочь...
"Бабушка, бабушка., за что мне все это?!.. В чем я провинилась перед Небесами?.. Хорошо, что Руис рядом со мной..."
И, словно очнувшись, она порывисто вскочила с кровати и крепко прижалась к груди любимого человека:
- Руис, пожалуйста... Никогда не покидай меня! Будь всегда со мной!.. Пожалуйста!!!
- Конечно, Айри, я всегда буду рядом с тобой, - мягко ответил он, поглаживая ее спутанные волосы.
Мог ли он ответить по-другому?..
Герцог Руис Орреанский понимал, что как бы ни было ему тяжело, ему ни в коем случае нельзя опускаться, нельзя падать духом. Он ведь нужен Айри, Орреану!.. Он должен выдержать и этот удар судьбы, и он непременно выдержит! Отличительной чертой характера Руиса Орреанского было то, что он всегда свято верил в лучшее. Эта черта характера, этот заразительный оптимизм и неугасимая вера в счастливое будущее по наследству перешли и к его сыну, к сыну Джоанны Солей, маленькому графу Филиппу Дюнуа...
Поздним вечером молодой герцог Руис с опаской заглянул в просторную детскую. Утром он присутствовал на печальной церемонии погребения, потом была поминальная трапеза, с которой он только что вернулся, и очень сильно устал. Тяжелое зрелище стояло перед его глазами весь день - на его глазах его маленькую дочь, благородную леди Сиринити положили в гробницу, и накрыли каменой плитой... навсегда... Она умерла, не прожив и трех дней, и она теперь лежит в роскошной усыпальнице ландарилийских королей - Оверуано, в которой постоянно царит могильный холод...
О, Небеса, за что вы так наказываете нас??? За что нам такие несчастья?..
Он был опустошен, раздавлен, оглушен свалившимся на него горем. Он не мог поверить в произошедшее, но приходилось делать неимоверные усилия, дабы окончательно не упасть духом. Но он не мог позволить себе распуститься - Аириенора. Его нежная возлюбленная нуждалась в его помощи, поддержке и утешении, и он, Руис, поклялся вечно быть рядом с ней. Конечно, он не может навсегда бросить Орреан, свой город, в который его насильно сослали, и который он неожиданно для самого себя искренне полюбил. Позже, когда утихнет первая боль от невосполнимой утраты, когда он вновь обретет относительное душевное спокойствие, когда Айри несмело улыбнется ему, - тогда он подумает, что делать дальше. А пока он остается здесь, в Валамазе, остается, вопреки тому, что граф Бернар ждет его в Орреане, вопреки тому, что герцог Иоанн в последнее время не в силах скрывать свою ненависть к нему... Но вообще-то ему было плевать на чувства Иоанна Бесстрашного, и сюда, в детскую, он заглянул только потому, что невольно услышал, как кто-то плачет горькими слезами...
Плакала королевская кормилица, которая, насколько помнил Руис, была из Бургундии, и звали ее госпожа Алеина Легуа, и Руису Орреанскому стало жалко ее. Вон как убивается, бедняжка, как горюет по умершему младенцу, что просто сердце разрывается, слушая ее, а ведь, по сути дела, девочка ей почти чужая...
- Госпожа Алеина, прошу, не надо так плакать... На все святая воля Небес... - нерешительно проговорил Руис Орреанский, не зная, что можно сказать, и Алеина Легуа, услышав его слова, вздрогнула, подняла свое распухшее от слез лицо, и посмотрела на него
- Монсеньор... монсеньор... - жалобно простонала она. - Кто меня утешит в этом горе?.. Я так ждала этого ребенка, так радовалась, когда носила его в своем животе, и муж мой был счастлив, и не было никого во всей Бургундии, кто был бы счастливее меня!.. А уж когда долгожданный ребенок родился, и это была девочка - о, это была такая радость!.. О, зачем я, глупая, согласилась на предложение герцога Иоанна!..
Руис Орреанский приблизился к ней вплотную и мягко обнял.
- Алеина, Алеина, успокойтесь, прошу вас!.. - про себя он решил, что сознание Алеины Легуа от этого страшного известия несколько помутилось, и она стала заговариваться. - Прошу вас, посмотрите на эту безмятежно спящую девочку, вашу дочь, как она прекрасна! Я уверен, когда она вырастет, не один мужчина обратит на нее внимание, и...
Внезапно Алеина с силой вырвалась из его объятий и с надрывом воскликнула:
- Монсеньор герцог Руис!.. - столько боли было в ее голосе, что Руис Орреанский вновь пожалел ее.
- Алеина, прошу вас, не надо терзаться... Возьмите на руки вашу дочь, я уверен, у вас сразу полегчает на душе... - сказал он, все еще надеясь вернуть бедняжку в состояние разума.
- Нет, нет!.. - Алеина Легуа отрицательно замотала взлохмаченной головой. Слезы вновь брызнули из ее глаз. - Нет, я не могу больше лгать вам, монсеньор Орреанский!.. Это так подло, это так жестоко!.. Я не могу больше смотреть на ваше убитое горем лицо, я не могу больше равнодушно созерцать, как убивается ее величество Аириенора Рейкинская!.. - она бросилась на колени перед ошеломленным Руисом. - Прошу вас, монсеньор, если вы сможете - простите!.. Я молчала, потому что мне приказали!
Молодой герцог ничего не понимал. Осторожно взяв на руки сопевшую малышку, Руис присел рядом с коленопреклоненной Алеиной и протянул ей ребенка.
- Возьмите! - прошептал он, отчаянно надеясь, что Алеина все же сможет внять голосу разума. - Скорей возьмите на руки свою дочь, посмотрите на ее личико!.. Ну же!..
Застывшая на мгновение Алеина умоляюще посмотрела на него.
- Вы так и не поняли, монсеньор... Моя дочь... моя дочь осталась там, в холодной, промозглой гробнице Оверуано, она навеки останется там... а мне... Мне так и не разрешили проститься с ней, проводить ее в последний путь!.. Что может быть хуже горя матери, у которой насильно умер ее ребенок, и ей даже не позволили проводить свою кровиночку!.. Ах, монсеньор, это так больно!..
- Что?! - вне себя от волнения крикнул Руис Орреанский, и от страшного крика его спящая девочка проснулась и незамедлительно залилась сердитым плачем. И пораженный герцог Руис машинально отметил, что у этого младенца необычные глаза - поразительного сиреневого оттенка, точь-в-точь такие, какие были у Айри... Дочь Айри?! Это - дочь Айри?.. Их дочь - жива?!!
Руис Орреанский безмолвно взглянул на по-прежнему коленопреклоненную Алеину Легуа, и в его синих-синих глазах Алеина прочитала все невысказанные вопросы, и безмолвный упрек...
- Почему ты молчала?.. - прошептал Руис дрогнувшим голосом. - Айри так страдает...
- Мне приказали молчать, - горько сказала Алеина, и осторожно взяла плачущего ребенка. - Простите, монсеньор, но девочку надо покормить, она голодна...
Герцог Орреанский отвернулся к окну, за которым темнел вечер, и попытался сосредоточиться. Выражение его лица было нахмуренным, твердо сжатые губы порой неразборчиво шептали что-то, руки периодически сжимались в кулаки...
Алеина Легуа, покормив ребенка и положив младенца в колыбель, неслышно подошла к нему. Несмело положила руку ему на плечо, и Руис Орреанский машинально обнял ее. Кормилица вновь заплакала, тихо вытирая безостановочно льющиеся слезы.
- Это ведь он, да?.. - спросил герцог Орреанский, уже зная, что она ответит. - Герцог Иоанн Бургундский?
- Да, монсеньор... - Алеина боялась посмотреть на него. - Монсеньор, поверьте, мне так стыдно!.. Но я не могла ослушаться приказа герцога Иоанна, но и врать вам я больше могла... Что же мне теперь делать?! - воскликнула она и вновь разрыдалась в голос.
Руис успокаивающе гладил ее по голове до тех пор, пока рыдания не затихли. Когда кормилица нерешительно взглянула прямо в его синие-синие глаза, она поняла, что он нисколько не сердится на нее.
- Алеина Легуа, - серьезно сказал герцог Руис, и она внимала каждому его слову. - Я обещаю, что непременно отведу тебя в Оверуано, где ты сможешь проститься со своей дочерью. И, пожалуйста, не рассказывай пока ни о чем королеве Аириеноре - я сам сообщу ей радостную весть! А сейчас - расскажи мне обо всем, что замыслил герцог Иоанн!.. Недоброе это место - особняк Шайэнне!
Госпожа Алеина послушно повиновалась и рассказала все, что знала...
...Молодой герцог Руис Орреанский покинул детскую поздней ночью. Стоявшая в дверях Алеина, воспряв-шая духом от того, что сможет достойно проститься с безвременно умершей дочерью и положить на ее могилку цветы, крепко прижимала к себе спокойно спавшую малышку и смотрела, как удаляется от нее тот, кто дал ей надежду... Про себя она решила, что обязательно попросит разрешения остаться в Ландарилии, и муж ее, Гоше Легуа, все поймет и не будет ее ругать...
А на утро по всей Столице разнеслась страшная весть - неподалеку от королевского Дворца, на мосту Годолфин нашли убитого герцога Орреанского, урожденного Руиса Альмарик... Народная молва сразу обвинила в этом жестоком убийстве герцога Иоанна, и, хотя тот отчаянно доказывал свою непричастность к этому убийству ("Я всю ночь был в своих покоях!!! И жена моя подтвердит это!.."), никто ему не поверил. Слишком хорошо знали о неприязненных чувствах, что питал герцог Бургундский к герцогу Орреанскому...
- Герцог Иоанн Бургундский, - в голосе юной принцессы Селены сквозил металл, и она буквально сверлила глазами собеседника, - как ты объяснишь столь прискорбный факт, что неподалеку от того места, где обнаружили мертвого Руиса, мои люди нашли вот это?!
"Этим" оказался небольшой окровавленный кинжал, и они оба прекрасно знали, что такие кинжалы носят только солдаты из личной гвардии герцога Иоанна. Бургундский кинжал...
Иоанн Бесстрашный недоуменно пожал плечами, как будто не понимая, чего хочет от него Селена. Сама девушка, облаченная в глубокий траур и прикрывшая свои волосы головным убором наподобие берета, прони-цательно смотрела на него.
- Тебе нечего сказать, герцог Иоанн? - вновь спросила она, видя, что герцог молчит.
- Что я должен сказать, ваше высочество?! - разозлился бургундский герцог. - Чего ты от меня добиваешься, хотел бы я знать!..
- Я хочу, чтобы ты признался в своем преступлении и понес заслуженное наказание!
- Чего?!! В чем мне признаваться, скажи на милость?!
- В том, что это именно ты убил герцога Руиса Орреанского... - ледяным тоном проговорила Селена. - Или приказал его убить...
- Да зачем мне его убивать, сама посуди?! - возопил было Иоанн, но Селена презрительно посмотрела на него так, что он моментально сник.
- Вот я и хочу, чтобы ты рассказал мне все, - отрезала Селена Валамазская категоричным тоном. - Ни для кого не является секретом, как ты относишься к этому орреанскому герцогу. Ты ненавидишь его!
- Селена, я и слушать не хочу об этих глупостях!
- А кинжал? - девушка была настойчива. - Как ты объяснишь его присутствие?..
- О, Небеса!.. - картинно простонал Иоанн Бургундский. - Ну, потерял его кто-то из моих солдат, так надо устраивать из этого целую комедию?..
- Этот бургундский кинжал нашли неподалеку от тела убитого Руиса, - повторила Селена. - Это уже не шутки. Я хочу знать...
- Селена, прекрати!!! - окончательно разозлился герцог Иоанн. - Не желаю больше выслушивать эти глупости! Ты вольна подозревать меня в чем угодно, но - тебе никогда не доказать, что это я убил его!..
- Герцог Иоанн Бургундский, смотри! - принцесса Селена неожиданно сорвала с себя головной убор, и Иоанн невольно ахнул - черные, как смоль, волосы девушки, рассыпавшиеся по ее плечам, теперь были абсолютно белыми. Снежно-белые волосы...
- Я поседела за одну ночь, - спокойно сообщила Селена. - Руис... Он был для меня близким другом, и его гибель я тебе никогда не прощу. Да, ты прав, я ничего не могу доказать, но - на правах младшей сестры короля я приказываю тебе, бургундский герцог Иоанн: немедленно возвращайся в свои владения и впредь не попадайся на мои глаза. Отныне мы - враги!!! Я никогда не прощу тебе гибель Руиса Орреанского и слезы королевы Аириеноры!
Аириенора Рейкинская была слишком ослабевшей от всех переживаний, так что она незаметно для самой себя проспала целых два дня подряд, и теперь, проснувшись поздним утром, она отметила, что находится в своей комнате в полном одиночестве. Сначала она даже обрадовалась, сделав это открытие - внезапно у нее появились жизненные силы, и Аириенора смогла самостоятельно привести себя в порядок - она приняла душ, вымыла свои волосы и переоделась в чистое платье. Яркий солнечный день неожиданно привел ее в хорошее настроение, и она даже улыбнулась, расчесывая свои мокрые волосы.
Сейчас вот-вот придет Руис, и они вместе пообедают, и только после обеда она попросит его, чтобы он забрал ее с собой в Орреан. Орреан! О, Руис так много рассказывал ей об этом удивительном городе, и ей очень захотелось побывать в нем. Она безо всяких сожалений оставит Валамаз и Ландарилию, и уедет отсюда, подальше от горьких воспоминаний. Конечно, юная Селена поймет и простит ее...
Хлопнула дверь, и вошла горничная. Увидев сидевшую у окна королеву Аириенору, служанка испуганно охнула и попятилась к двери. Аириенора удивленно поглядела на нее и приказала:
- Позови, пожалуйста, герцога Руиса Орреанского! Когда он придет?.. Я давно не видела его!
Горничная отрицательно замотала головой и прикрыла рот руками. В глазах ее читался неподдельный страх, и это насторожило Аириенору.
- Ты слышала, что я сказала? Найди Руиса, и спроси его - когда он придет?
- Нету Руиса Орреанского, - помертвевшими губами произнесла служанка, по-прежнему таращась на королеву. Такое бестолковое поведение начало раздражать Аириенору Рейкинскую. Но она решила проявить ангельское терпение и спросила еще раз:
- Когда он придет?
- Так никогда, убили его, - вымолвила глупая служанка, и Аириенора беззвучно сползла на пол.
Очнулась она благодаря заботе своей первой фрейлины, Одетт из Ран-Дивера. Возбужденно схватив за рукав платья Одетт, Аириенора сбивчиво спросила:
- Это правда?.. Моего Руиса нет в живых? Отвечай же!..
Одетт смогла только кивнуть головой, и сердце Аириеноры болезненно сжалось.
- Вот еще одно доказательство! - еле слышно прошептала она. - Я действительно проклята!.. Все те, кого я любила, к кому я была привязана, раньше срока уходили в мир иной! Сначала Мокомичи, потом Руис... Отняли Драккара, умерла Сиринити... И моя бабушка, вырастившая меня... Я проклята!.. О! - со стоном выкрикнула она, и изумленная Одетт заметила, что на ее челе неожиданно высветился странный знак - небольшая капелька жемчужного цвета. Аириенора расплакалась, и Одетт, забыв об этом явлении, тут же стала утешать ее, и уговаривать, чтобы ее величество выпили успокаивающий настой.
Но королева Аириенора наотрез отказалась пить что-либо. Лихорадочно удерживая рядом с собой Одетт, она стала сбивчиво рассказывать о Руисе, Орреане, Рейкино... Добросердечная Одетт из Ран-Дивера, хорошо понимая, что бедняжке надо выговориться, внимательно слушала ее, в нужных местах сочувственно кивала головой и успокаивающе гладила Аириенору по спутанным волосам.
Внезапно Аириенора отстранилась и испытующе посмотрела в лучистые карие глаза своей фрейлины.
- Скажи мне, ничего не утаивая, ведь это правда - моего любимого убил герцог Иоанн?..
Честная Одетт не смогла соврать и утвердительно кивнув головой, добавила:
- Но он отрицает свою вину... И жена его подтвердила - Иоанн не отлучался этой ночью...
- Ах, какая разница! - вдруг истерически расхохоталась Аириенора. - Руиса убили, и сделали это бургундцы, а моя дочь, моя дочь... Я очень хочу, чтобы она была счастлива!.. Я совсем не хочу, чтобы она страдала в Бургундии! Мне незачем больше жить!.. Я знаю, Алеина позаботится о моей дочери!..
Перепуганная фрейлина предположила, что у Аириеноры после всех переживаний начался жар, и попыталась уложить ее в постель. Но королева наотрез отказалась ложиться, и вместо этого приказала оставить ее одну. И, как ни сопротивлялась Одетт, Аириенора категорически настояла на своем. Правда, у самых дверей королева вдруг окликнула Одетт, и порывисто бросившись к ней, обняла ее.
- Спасибо, Одетт, ты всегда была для меня настоящим другом, - проникновенно сказала она, и Одетт Ран-Дивер поняла, что сейчас вот-вот расплачется. - Прощай, мой друг... Прощай навсегда!..
Одетт хотела было запротестовать, выяснить, что означали эти слова, но Аириенора не дала ей выговорить ни слова и буквально выставила за дверь.
Долго, очень долго сидела королева Аириенора в полном одиночестве, и отрешенно смотрела, как в ее руках переливается всеми цветами радуги небольшой шарик. Она не плакала, она ждала. И, когда уже совсем стемнело, ожидания ее оправдались. Дверь в ее покои приоткрылась и в комнату уверенным шагом вошел герцог Иоанн Бесстрашный собственной персоной.
Королева Аириенора ничуть не удивилась его приходу.
- Я ждала тебя, герцог Бургундский, убийца моего любимого, Руиса Орреанского, - спокойно произнесла она. - Я знала, что рано или поздно, но ты придешь.
Алеина, узнав о смерти герцога Руиса Орреанского, почувствовала, как что-то хрустнуло в ее душе. Что-то сломалось в ней, надорвалось... Никогда она больше не будет прежней Алеиной Легуа, веселой, беззаботной хохотушкой, которая оптимистично смотрела в будущее и радовалась каждому наступившему дню. Она обладала редким, неунывающим характером, никогда не огорчалась по пустякам и не проливала слезы попусту. Если честно, она почти не плакала, слезы прорвались только здесь, в Столице Ландарилии... Горе свалилось на нее, и она не могла больше быть прежней... Ужасно лишиться родной дочери, но еще ужаснее осознавать, что ты невольно стала бессловесной марионеткой в руках всемогущего герцога Бургундского...
Руис Орреанский, один только герцог Орреанский смог дать ей надежду, но - и его убили!.. А это значит - ей придется вернуться в Бургундию с чужим ребенком на руках, и муж ее, Гоше Легуа, сразу увидит необыч-ные глаза этой малышки, и поймет - это не его дочь, либо, что еще хуже - жена была ему неверна, и выгонит ее из дома... И куда ей идти, да еще и с ребенком на руках?..
Часами она сидела возле колыбели, где маленькая принцесса Сиринити безмятежно пускала пузыри, и размышляла о своем будущем. Мысли эти были очень нерадостными, и слезы сами текли по ее щекам...
Внезапно она ощутила, как кто-то сзади ласково обнял ее.
- Не плачь, моя милая! Вижу, ты тоже страдаешь, - женский, сочувствующий голос показался Алеине смутно знакомым, и она обернулась.
- Не бойся меня, Алеина Легуа, - мягко сказала Аириенора Рейкинская. - Я все знаю... и я ни в чем не виню тебя. Ты тоже жертва... Спасибо тебе за то, что ты не оттолкнула мою дочь, все это время заботилась о ней...
- Как я могла отвергнуть ее, маленькую принцессу, надежду Белой Луны?.. - прошептала Алеина.
- Алеина Легуа... ответь мне честно - ты готова воспитать мою дочь как свою собственную?.. Присмотри за нею в этом мире живых, а я присмотрю за твоей?.. - и, видя, что кормилица непонимающе смотрит на нее, королева Аириенора пояснила. - Я ухожу отсюда, в мир, который именуется миром духов... Посмотри, Алеина Легуа, - с этими словами Аириенора вывела из-за спины симпатичную белокурую голубоглазую девочку с ангельскими крылышками, - это твоя дочь!.. Как ты знаешь, все дети, умершие во младенчестве, на небесах становятся ангелами!
- Ангел! Моя дочь стала ангелом!.. - потрясенно прошептала Алеина, во все глаза смотря на крошку с крылышками. Девочка-ангел неловко улыбнулась, и Алеина, не в силах сдержать своего порыва, протянула руку и погладила ее по шелковистым волосам.
- Алеина Легуа, ты так и не ответила мне - готова ли ты стать матерью моей девочке?
Алеина посмотрела прямо в печальные глаза королевы Аириеноры. И наконец сказала:
- Да, ваше величество... Я возьму эту девочку с собой в Бургундию, и стану для нее матерью. Но, - она запнулась, - мой муж может заподозрить неладное...
- Не беспокойся об этом! - Аириенора вновь обняла кормилицу. - У тебя удивительный муж, он все поймет и простит! Ни слова упрека ты никогда не услышишь от него, и полюбит он эту девочку, как свою родную!.. Прошу тебя, зови ее Сиано - пусть она будет для всех Сиано Легуа, девочка с моста Менял! Пусть она вырастет хорошим человеком, и, пожалуйста, не говори ей тайну ее рождения!.. Конечно, когда-нибудь она обязательно узнает правду о своем происхождении, но - ты молчи!..
- Ваше величество...
- Я хочу, чтобы девочка с именем Сиано Легуа была счастливой. Поэтому я и принесла в жертву себя... - тихо проговорила Аириенора Рейкинская, и внезапно ее тело стало медленно расплываться. - Я хотела увидеть ее в последний раз... Я ухожу в мир иной. В мир королевы духов, - прошелестела она и исчезла.
Скрип отворяемой двери заставил вздрогнуть спящую Алеину Легуа, и - она проснулась. Светало. Недоуменно она огляделась, и заметила приблизившуюся к ней заплаканную Одетт Ран-Дивер, первую фрейлину ее величества.
- Неужели это был просто сон?.. - мысленно удивилась Алеина, и тут Одетт воскликнула:
- Ой, горе-то какое!..
- Что случилось? - тревожно спросила Алеина, беря на руки проснувшуюся малышку. - Не волнуйся, моя маленькая, я буду заботиться о тебе... Всегда-всегда...
- Ее величество, королева Аириенора скончалась этой ночью! - на одном дыхании выпалила Одетт и расплакалась. - Я так полагаю, известие о гибели Руиса вконец доконало ее... Бедняжка!.. Бедная королева!.. Она так страдала в последнее время!..
Алеина Легуа грустно смотрела на малышку, которая стала круглой сиротой. Теперь некому больше, кроме нее одной, позаботиться о ней. Некому позаботиться о маленькой Сиринити...
Она сразу поняла - это не был просто сон, ее величество королева Аириенора действительно приходила проститься со своей дочерью...
Той же печальной ночью герцогиня Миранделла не спала. Она была очень обеспокоена последними событиями, что случились в Валамазе. Внезапно умирает маленькая принцесса, следом за ней убивают герцога Руиса Орреанского, и супруга ее, Иоанна Бургундского люди Ландарилии сразу обвинили в его гибели, а ее величество, королева Аириенора лежит на грани жизни и смерти с того момента, как ей неосторожно сообщили о гибели Орреанского... А еще Миранделла слишком хорошо помнила, как в ночь накануне своей страшной смерти герцог Руис ворвался в покои герцога и герцогини Бургундских, в сильнейшем возбуждении и непохожий на самого себя, и как он выкрикнул: "Я знаю все!.." Иоанн тогда слишком поспешно выставил его вон, пообещав позже прийти куда-то... и не пошел, остался вместе с ней... А утром герцога Руиса нашли на мосту Годолфин, когда уже было слишком поздно. Его убили... и герцогиня Миранделла отказывалась верить в то, что в смерти благородного герцога Орреанского повинен ее муж...
Герцогиня Миранделла обладала очень импульсивным характером, она быстро воспламенялась гневом, и столь же быстро остывала. Если она бывала обижена на что-то (или кого-то), то могла днями молчаливо дуться, и уста ее были надежно сомкнуты, и ничто не могло заставить ее сказать хоть слово до тех пор, пока она не добивалась желаемого... А сейчас она тревожно мерила шагами свою комнату, ожидая прихода сына своего, маленького Филиппа, который, несмотря на ее строжайший приказ, все же самовольно покинул ее... Едва четырехлетний ребенок вошел в спальню, герцогиня Миранделла порывисто бросилась к нему:
- Мессир мой сын, Филипп, я просила тебя не уходить!.. Время очень позднее, тебе уже пора спать!.. Прошу тебя, никогда, никогда не броди в одиночестве в этом доме!..
- Мама, мама!.. - захлебывающийся от переполнявшего его возбуждения, маленький Филипп вырвался из ее объятий и воскликнул. - Ты не представляешь, кого я только что видел!.. О, она такая красивая!
- Она... она... Я впервые увидел ее, и она плакала... Девушка-воин, облаченная в женские доспехи, с короткой юбочкой... и в руках у нее был самый настоящий меч!.. Она держала его в руках, и плакала. И растерянно оглядывалась по сторонам... Я спросил ее - кто вы? - но она мне не ответила, а тут ты так некстати позвала меня!..
Сердце Миранделлы тревожно забилось, и она встряхнула ребенка.
- Говоришь, девушка-воин с мечом в руках?! - прошептала она в сильнейшем испуге. - Святые Небеса, только не это...
- Да, меч был самым настоящим, блестящим, и я хорошо разглядел царапины на нем - это значит, мечом часто пользовались... Настоящий боевой меч!.. - маленький Филипп вдруг мечтательно улыбнулся. - Как бы я хотел, чтобы моя будущая жена походила на эту девушку-воина... Она была такой красивой!.. Светлые волосы, необыкновенные глаза и... Как жаль, что она плакала! Я так и не узнал причину ее слез...
- Мессир мой сын, - испуганно воскликнула герцогиня Миранделла в сильнейшем волнении, судорожно прижимая ребенка к своей груди. - Мессир мой сын, Филипп, граф де Шаролэ, будущий герцог Бургундии! Прошу тебя - серьезно выслушай слова своей матери!.. Поклянись мне - что будешь править Бургундией согласно древним законам, что будешь оберегать ее от врагов извне, будешь добр и справедлив, не будешь угнетать свой народ, не изменишь ему - превыше всего должны стоять интересы Бургундии! Ты не будешь заключать союза с врагами Ландарилии, будешь поддерживать это королевство, на которое обрушилось великое горе, и - ты посвятишь всю свою жизнь свободе и счастию герцогству Бургундскому!.. Клянись!
- Я клянусь, мама, - тихо произнес маленький Филипп, и его серые глаза были очень серьезными.
- Помни об ужасном наказании, которое постигнет тебя, если ты нарушишь эту клятву!
- Мама... - начал было Филипп, но герцогиня прервала его:
- Я еще не закончила, сын мой! Будь честным и справедливым, будущий герцог Бургундский! И... и... пообещай мне, что ты будешь остерегаться и опасаться человека, владеющего магией Красной Розы!..
- Мама... - маленький Филипп недоуменно посмотрела на свою мать, однако герцогиня Миранделла встряхнула его за плечи.
- Обещай, сын мой, Филипп - ты будешь опасаться всякого, кто обладает этой магией!.. Это - великая опасность для тебя, смертельная опасность!.. Красные розы принесут Бургундии несчастье и смерть!..
- Хорошо, мама, я буду настороже... Но эта девушка...
Герцогиня Миранделла сдавленно ахнула и вновь прижала к себе ребенка, безостановочно целуя его.
- Филипп, Филипп, заклинаю тебя - будь осторожен, и в первую очередь опасайся всего, что исходит от Орреана!.. Человек, обладающий магией Красной Розы, рано или поздно встанет на твоем пути, и - он придет из Орреана!.. Он будет мстить Бургундии и тебе, посему как ты - сын герцога Иоанна!.. Ему есть за что мстить!
- Мама, я должен опасаться Орреана?..
- Увы, сын мой!.. Его высочество герцог Бургундский, супруг мой и твой отец, совершил непростительный поступок, оскорбил чувства Орреана - и Орреан рано или поздно начнет мстить! Эта девушка-воин - защитник благословенного Орреана, легендарная Кайе!.. Если она пришла - горе для нас, для Бургундии!..
- Она не была грозной, она была растерянной, и она плакала... Она стояла у дверей покоев ее величества королевы Аириеноры, и...
- Ах! - герцогиня Миранделла не смогла сдержать рвущегося из горла крика. - Святые Небеса, воин Кайе действительно здесь, в стенах этого дома, и мой сын лично видел ее!.. Воин Кайе плакал!.. Это ужасно!.. Филипп, заклинаю тебя - будь справедливым правителем Бургундии, верным вассалом Ландарилии!.. Мне не нравится политика, что ведет мой супруг, Иоанн... - прошептала она. - О, эта несчастная девочка, дочь кормилицы, принесенная в жертву ради твоего величия и благополучия...
- Мам, о чем ты говоришь?.. - маленький Филипп вообще перестал что-либо понимать, но герцогиня вновь исступленно начала обнимать и целовать его.
- Филипп, Филипп, - словно сомнамбула, бормотала Миранделла. - Ах, и что теперь будет?.. Воины Кайе никогда не появляются просто так... И подумать только, во всем этом кошмаре повинен мой собственный муж! Беды и несчастья падут на Бургундию - ведь Орреан непременно будет мстить за своего убитого герцога Руиса... И мой сын!.. мой сын!.. Ой, горе нам, горе!..
- Мама, ты успокойся, успокойся, - маленький Филипп как мог, пытался утешить мать, но у него это плохо получалось - герцогиня Миранделла была доведена до крайности. Открывшаяся перед ней неприглядная картина подорвала ее жизненные силы, и она так и не смогла оправиться от этого удара...
...Одетая во все темное, герцогиня Миранделла Бургундская, немного успокоившаяся и принявшая твердое решение, ждала своего супруга, Иоанна Бесстрашного. Она просто извелась от ожидания и наконец дождалась - в эту тревожную ночь герцог Иоанн Бургундский явился вопреки своему обыкновению очень поздней ночью, в тот темный час, что обычно предшествует рассвету... Она молча, пронзительно и долго-долго смотрела в глаза этого человека, который был ее мужем пред людьми и Небесами, и затем, взяв на руки дремавшего сына, гордо проплыла мимо него, так и не вымолвив ни слова...
Герцог Иоанн Бургундский знал, как жена его умеет молчать. Ничто на свете не могло бы сейчас заставить ее вымолвить хоть слово. Конечно, подобное бывало и раньше, и тогда он обычно знал, в чем виноват. А сейчас, не чувствуя за собой никакой вины перед женой, герцог Иоанн попытался было решительно перегородить ей путь и потребовать объяснений, но неожиданно герцогиня Миранделла, нежная, хрупкая, субтильная Миранделла резко оттолкнула его и так взглянула на него своими потемневшими глазами, и в серых глазах ее он увидел не гнев или раздражение, а одну только боль, так что Иоанн Бесстрашный невольно почувствовал, как по телу его пробежала нервная дрожь, и невольно отступил. Такой свою жену он еще ни разу не видел...
...Когда герцогиня Миранделла Бургундская поняла, что именно случилось в столице Ландарилии - Валамазе, стала из нее потихоньку жизнь выходить. Разом переставшая следить за собой, обессилевшая и измученная нервными переживаниями за судьбу своего сына, будущего герцога Бургундского Филиппа, герцогиня Миранделла равнодушно восприняла весть о том, что скоро она вновь станет матерью. Как ни старались окружающие хоть как-то встряхнуть ее, взбодрить, отвлечь от грустных мыслей - ничего не помогало, Миранделла по-прежнему была вялой и апатичной. Казалось - жива только ее внешняя оболочка, душа же герцогини Миранделлы отсутствовала...
Она умерла вскорости после своего возвращения из Ландарилии в Бургундию, не прожив и полугода, не вняв плачу и мольбам маленького сына своего Филиппа, горячо умоляющего ее не покидать его. В последнюю ночь свою герцогиня Миранделла Бургундская впервые за долгое время слабо улыбнулась и отвела спутанную прядку волос со лба плачущего Филиппа де Шаролэ. Она долго смотрела в его заплаканные серые глаза, и затем благословила его.