Федорочев Алексей : другие произведения.

Видящий. Лестница в небо

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
Оценка: 6.44*915  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Концовка снесена. Договор и все такое...

   Глава 1.
   Просыпаться было... мерзко.
   Очнулся я в небольшой камере с повязкой на голове, без своей одежды и личных вещей, обряженный в казенные оранжевые тряпки. Помимо боли в пострадавшей башке ныли зубы, да и общее самочувствие было не ахти. Ладно еще унитаз был нормальный, да крохотный умывальник имелся, по слухам, могло и этого не быть - дырка в полу и все.
   Лечение шло тяжело. Сволочные блокираторы, встроенные в стены, постоянно сбивали настрой, но постепенно я приспособился. Кого другого в такой ситуации вряд ли вылечил бы, но себя проще. Вся фишка в том, что пока энергия внутри меня - артефакту ее в разы сложнее вытянуть. Тут мне очень помогло знакомство с вампиренышем Ярцевым: помимо общего понятия о действии блокираторов, я подсмотрел у него приемы, помогающие контролировать источник, к которым он неоднократно прибегал в присутствии других людей. Вкратце, все сводилось к одному: не давать силе покидать пределы тела, а в идеале - источника. Те же самые приемы пришлось практиковать и мне, методом проб и ошибок подгоняя их к векторам своих сил. Муторное занятие, но делать все равно было нечего. Заодно и в медитации потренировался, благо ничто не отвлекало. Отпуск же, бл... Отдыхаю, типа!
   Самое смешное, что еще пара недель, и я сам, добровольно пришел бы сюда и рассказал все, что знал про заговор. Прямо скажем, знал я немного, в делах руководства училища был замазан только как жертва, гораздо больше потом понял из скопированных материалов. Все бы ничего, если б не клятый дедов архив! Знал бы дед, сколько мороки будет у меня из-за этого наследства! Раз Милославский Митьку под крыло взял, значит, брат свою часть благополучно слил адресату, но он ведь мог что-то пропустить, именно для этого старик вдалбливал нам все эти истории обоим. А там не просто информация, там бомба, несмотря на давность. Одни только имена его личных "спящих" агентов чего стоят, а ведь многие из них все еще живы-здоровы, кое-кто еще и работает до сих пор. А еще подробности операций, явки и куча других неинтересных мне лично данных, но, вероятно, бесценных для главы ПГБ.
   Бегать от безопасников всю жизнь я точно не собирался. Может это мое прошлое так аукается, но я всегда был убежден, что система, в конце концов, переиграет одиночку, как бы тот не прятался, что, кстати, в итоге лично со мной и случилось. И однозначно трезво оценивал свои умения по этой части. Ну не Штирлиц я, чтоб годами, как мышь под веником сидеть, на чужое имя откликаться. Да я имя "Гена" на всю жизнь возненавидел!
   И уж тем более, не собирался решать проблему силовыми методами. Ну, допустим, убил бы я группу захвата. И что? А я ведь именно это чуть не сделал. В перерывах между экзаменами, чтобы отвлечься от зубрежки, я тренировал водные лезвия, поэтому именно их в первый момент и сформировал. И опыт Шамана меня ничему не научил, а ведь и он когда-то именно машинальным использованием этой техники все свои неприятности заполучил. Сбил бы Волкова просто водной струей - его жизнь по-другому повернулась бы.
   Ладно, в сторону лирику. А факт в том, что, не готов я был отражать нападение, не о том думал, когда на лестницу мчался. А единственная гарантированно нелетальная техника в моем исполнении - усыпление - ни разу не боевая, потому как требует нехилой концентрации и хоть какого-то времени на подготовку. А я в первый момент, повторюсь, водные лезвия складывать начал. Вот и вышло, что пока оценил обстановку, пока сделал одно, пока опомнился и рассеял - все время и истратил. А так бы может и ушел бы. Потом, понятно, сконцентрироваться уже вообще некогда было. Хотя до последнего надеялся, что удастся уйти. Эхе-хе...
   В принципе, даже этого неизвестного гада Рогова где-то понимаю: в той ситуации боец действовал правильно. Жестко, жестоко, но правильно. Они ж вообще, судя по действиям, считали, что на обычное задержание идут, никаких спецсредств не применяли. А против колдуна у обычного человека шанс один - вырубить нахрен, чтоб не очнулся.
   Три дня меня мариновали в неизвестности, наверно, чтоб проникся. Тишина в камере была потрясающая, ни звука не доносилось извне. Жратву просовывали сквозь окошечко, вопросы игнорировали, удобства были. Только на перевязках живых людей и видел. Курорт!
   На четвертый посадили в автозак и отправили в Петербург. Точнее, это я решил, что в Петербург, мне-то никто ничего не объяснял. Ну, хоть какая-то смена обстановки. Поездка вышла занимательной. До сих пор видел конвойные машины только снаружи, а тут вот сподобился изнутри оценить. И, главное, какое общество! Можно сказать, самые его сливки! Рогов и Ко! Узнать обидчика не узнал, но кто-то при посадке неосторожно позвал его по фамилии.
   - Что, щенок, несладко в блокираторе?
   Ответ не требуется, так что молчу.
   - О! Гордый! А когда валялся в пыли, гордым не был!
   - Василь, не нарывайся! - предостерегает капитана товарищ.
   - Что, не нарывайся? Из-за этого уродца Женька с Иваном погибли!
   - Не из-за него, а из-за "духов". Василь, кончай, нарвемся, опять нас отправят к черту на куличики!
   - Во-во! Слышь, говнюк! Из-за тебя мы полгода в Азии пыль глотали. Двое хороших парней погибли. Жаль я тебя мало приголубил. Когда тебя к стенке поведут, я в расстрельную команду попрошусь - хочу свинцовый подарочек лично вручить. - По-моему, у этого кадра проблемы с психикой.
   - Вряд ли.
   - Что ты там вякнул? - капитан разошелся не на шутку.
   - Василь!!!
   - Вряд ли поведут расстреливать, - голос после трех суток молчания звучит хрипло.
   - Тогда я тебя сейчас сам шлепну! - Рогов схватился за кобуру.
   - Василь!!! Капитан!!! Сядь на место! - второй конвоир с силой усаживает приятеля на сиденье.
   - Живи, щенок! За твою еб...ю жизнь кровью наших ребят заплачено...
   Да... Накипело у мужика... Как-то и мстить теперь...
   Спокойствия Рогова хватило ненадолго, уже минут через двадцать он снова стал выступать в мою сторону с теми же претензиями, а второй конвоир, про которого я знал только звание - лейтенант и имя - Игорь опять же начал его успокаивать. Что меня страшно взбесило в машине и злило еще потом некоторое время - это то, что вначале я поверил в этот спектакль. И даже немного успел посопереживать этому гаду. Я ведь терял друзей: кого-то в бою, кого-то просто по возрасту, но никогда не приходило мне в голову спекулировать на этой теме. А тут... Еще и по матушке проехался своим грязным языком.
   Ну, вот хоть убейте, не верю я, что в серьезной конторе, а речь идет не о заштатном филиале, а о Московском - втором по значимости представительстве ПГБ, держат таких неадекватов. И тем более отправляют их конвоировать непосредственного виновника неприятностей. Что, других людей не нашлось? Грубовато работаете, товарищи!
   Отрешившись от происходящего, начал готовить ответку. К счастью (моему, разумеется), ручные и ножные браслеты с блокирующей начинкой далеко не полностью перекрывали возможности тела. Да, колдовать удобнее руками, но если знать, что силу проводят не гипотетические "магические каналы", а всего лишь насыщенные алексиумом кости, то открывается некоторый простор для маневра. Колдунствовать позвоночником - это, конечно, та еще задача, но проблема не в возможности, а в желании и воображении. И с тем, и с другим к концу поездки у меня был полный порядок, Рогов постарался.
   Поэтому, когда капитан, выводя меня на свет божий, вдруг упал и забился в судорогах, пуская пену изо рта, шокированы были все кроме меня. Круциатос, это больно, черт возьми! Крыски, ваша смерть не была напрасной - техника нашла своего героя! Хорошо быть начитанным!
   К слову, на меня никто и не подумал. Каких только версий не услышал - и эпилепсия, и сердечный приступ, и отравление. Ничего общего с действительностью.
   А вот нечего было хлопать своей немытой лапой мне по шее - здоровее был бы!
   Поднявшаяся суета вокруг Рогова дала мне возможность оценить новое место пребывания. Если не ошибаюсь - все-таки Петербург, но здание мне незнакомо. Что ж, здравствуй, столица!
   Одиночка в Питере ничем не отличалась от одиночки в Москве. Что поделать - типовой проект. Всю ночь пытался настроиться на предстоящую встречу, но выходило плохо. Лишь под утро забылся тревожным сном с единственной здравой мыслью: "Будь, что будет!".
   А вот Милославский не зря считается хитромудрым. Все мои заготовки на разговор он поломал сходу - на следующий день первым в камеру просочился Митька.
   - Горыныч! Живой! Змеюка подколодная, как же я за тебя переживал!
   - Митяй! Вымахал, отъелся! Да как тебя земля такого медведя носит? - с трудом выбираюсь из крепких объятий и оглядываю сильно выросшего брата.
   - Навел ты шороху! Все училище месяц трясли! Как ты?
   - Как видишь - лучшие апартаменты выделили! - рукой обвожу окружающую обстановку.
   - Это временно, разберутся. Горка! Как же я рад, что тебя, наконец, нашли! - и снова бросается обниматься.
   А уж как я-то рад, не передать...
   - Слушай, ты ж худой такой, седой! Тяжко пришлось?
   - Где седой?
   Как седой? Откуда?
   - Вот здесь, - брат проводит по едва залеченному месту удара берцем.
   - А, здесь... Это меня нашли так. Хорошо искали.
   - Тихон Сергеевич! - в камере появилось новое действующее лицо, - За что его так? Почему он вообще в камере? Он, что, натворил что-то?
   - Разберемся, Дима! - и уже в сторону охраны, - Я его забираю!
   Ну вот, пошла игра. Ставка - свобода.
   В кабинете Милославского Митька опять бросился тормошить и расспрашивать меня, но Тихон Сергеевич вскоре пресек разговор:
   - Убедился, что живой?
   - Да.
   - Тогда езжай домой. А мы тут будем утрясать формальности. Потом наговоритесь.
   - Хорошо. Спасибо, Тихон Сергеевич! А маме можно сказать?
   - Скажи, только пусть она пока дома сидит, её сюда не пустят. Разберемся во всем - сам сообщу.
   - Егор, как же я рад! Ты не представляешь, как я рад! - напоследок Митька еще раз стискивает меня, - Разбирайся скорее, я соскучился!
   Хлопок двери оставляет меня наедине с Милославским.
   - Ну, что, набегался? - несмотря на утро, Тихон Сергеевич выглядит усталым. Он вообще сильно отличается от сложившегося у меня образа: и ростом поменьше, и морщин побольше, и плешь пошире.
   - Чего бежал-то?
   Пожимаю плечами:
   - А я откуда знать мог, что это ваши люди?
   - Ой, малец, не юли. Знал ты все... - жду, что мужчина продолжит мысль, но тот испытывающее смотрит на меня в ожидании ответа.
   - Испугался. Пуганый я.
   - Н-да... А я ведь спасибо тебе сказать хотел...
   - Оу! Боюсь даже представить, как бы вы порицание выразили... Котлет наделали бы?
   - Н-да... Прости. Хреново всё вышло... - спустя долгую паузу Милославский продолжает, - Как ты Залесского заподозрил?
   - Заподозрил?! Да на него транспарант можно было вешать: "Виновен"! С учеником ЧП, три дня в лазарете со срывом источника валяется, а виновник в соседней палате лечится! И никто ни сном, ни духом! Потом еще в кабинете у него поковырялся. Вы ж знаете!
   - Я-то знаю. Мне ход твоих мыслей интересен. Потешь старика.
   - Ход мыслей... - после насыщенных двух лет уже трудно вспомнить, что я там накручивал, лежа в лазарете, - Ход мыслей... Я Андреаса давно подозревал, странные это тренировки были. И брату говорил, и доктору, и учителям. Только мне не верил никто. Раскачка источника - дело травмоопасное, не один я после занятий отлеживался у Михаила Игнатьевича. А когда очнулся, сообразил, наконец, что без отмашки Залесского Скинкис вряд ли что-то самостоятельно предпринимал бы. Их отношения видеть надо было - Андреас на завуча, как собака на хозяина смотрел, хвоста только, чтоб вилять, не было. А там оно само как-то сложилось...
   - Само сложилось... Это хорошо, что сложилось. Судьба вам там незавидная уготована была, - Милославский тяжело поднялся из своего кресла и встал у окна, задумчиво глядя на городской пейзаж.
   - Уж догадался. Потому и тревогу поднял.
   - А почему не остался? Мои люди уже спустя полчаса здание оцепили, - ни на секунду не обманываюсь ленивым усталым тоном - не тот человек.
   - Боялся, что убьют, - просто отвечаю я, - особенно, когда архив его мельком просмотрел. Где гарантия, что вы ночному звонку поверите? Да я сам до последнего не знал, что номер правильно набираю.
   - Ну, ладно, здесь я тебе верю. Испугался, метнулся, как заяц прочь. Потом-то чего не вернулся?
   Почему-почему?! Потому что не был уже мальчиком Егором! Только знать это кому-то необязательно.
   - Сначала слишком далеко убежал. А потом вернулся: мать по-прежнему в коме, Митьки нет, возвращаться в училище бессмысленно - источник перегорел. Денег тоже нет. Попробовал к Шаврину обратиться - тот сначала вроде нормально себя повел, а потом схватить попытался. На нем же не написано, по чьему приказу это делает! В общем, как вернулся, так и повернулся.
   - Хммм... Наслышан... Бегать ты наловчился, - Тихон Сергеевич наконец оторвался от занимательного вида за окном и вернулся за стол.
   - В школу, как я понял, ты идти доучиваться не собираешься. Аттестат получил, даже неплохой, судя по оценкам. Источник восстановил или восстанавливаешь. Какие теперь планы?
   - Жить. Учиться дальше. С Митькой и матерью хоть нормально пообщаюсь в кои-то веки, соскучился.
   - Хорошо. Сейчас Роман Захарович тебя по училищу опросит - расскажешь все, как было. Жить пока здесь будешь. Не переживай, в камеру больше не посадят - в спецгостинице несколько дней проведешь. - Тихон Сергеевич устало трет переносицу и продолжает выдавать указания, - Про архив никому ни слова. По нему отдельно с тобой говорить буду.
   Киваю, так и знал, что все из-за этой информации.
   - Если что натворил в бегах, говори сейчас, я подумаю, чем помочь тебе.
   Ага, вот прям сейчас исповедоваться начну... все преступления свои вспомню и выложу...
   - Да, ничего такого. Скрывался, источник восстанавливал.
   - Как знаешь. Жил где?
   - В Москве, в основном. Город большой, затеряться несложно.
   - А на что?
   - Подрабатывал. То здесь, то там...
   - Н-да... Что ж, как знаешь, - повторился Милославский, - Бежать отсюда не вздумай только, это тебе не училище ваше, шутить никто не будет. Понятно?
   - Бегать не буду - набегался, за это можете не волноваться.
   - Ну-ну, иди. Охрана проводит, - и вызвал через секретаря очередных конвоиров.
   Уже на пороге двери, в спину доносится:
   - Егор... Спасибо.
   Что ж, первый раунд будем считать, за мной. Обвинений никаких не предъявляют, что уже хорошо, с этих станется! Угроз тоже нет. Спасибо, вон даже сказали. Только это ничего не значит. Основной бой еще впереди.
   Два дня отчитывался по училищу. Чувствовалось, что эта тема уже в прошлом, так как опрашивали только для галочки. Разве что на тренировках с Андреасом внимание заострили, все про его приемы расспрашивали, да на том, как ушел из лазарета, кто помог и т.д. Мстительно сдал Гришку. А что? Не соврал же ни разу. Пусть этот кадр ПГБшникам расскажет, с какими такими целями мальчишку похищал.
   Еще семь дней по приказу Тихона Сергеевича добросовестно описываю дедовы истории. К концу каждого дня рука болит от ручки, но компьютерам в этой конторе не доверяют. Подозреваю, что помимо самих данных, Милославский проверяет еще и Митьку, все ли тот выложил, но глупо считать нашего деда недальновидным. Все, что можно слить, он обозначил, уж не знаю как. В мозгах словно лампочка загорается напротив каждого случая: красная - оставить в семье, зеленая - сдать государству. К примеру, все тайные счета обозначены красным, что в какой-то степени верно - деньги это были лично Елизара Андреевича, а, значит, являются Митькиным наследством. А вот агентов сдаю почти всех, кроме тех нескольких, что уже будут братовыми. И так во всем. Интересно, как можно было добиться такого эффекта? Явно маменькина работа, старик жизнью не владел, надо будет потом уточнить у родительницы. Полезный навык.
   И считаю, считаю дни. Вся эта тягомотина, раз не удалось по-хорошему, мне сейчас на руку. Будущих дворян, конечно, проверяют, но есть крохотный такой нюансик - проверкой занимается ЕИВ СБ с заклятым товарищем-конкурентом Милославского - Лопухиным-Задунайским во главе. Это, кстати, то ли шурин, то ли зять знакомого мне князя, не совсем разбобрался в степени родства. А учитывая, что искал меня Тихон Сергеевич исключительно ради архива - вряд ли он поделился с ними информацией. Так что есть огромная вероятность, что прошение идет своим чередом по инстанциям, а это занимает в среднем две недели. Если Орбитин не соврал и выполнил свою часть сделки, то примерно к 10 июля указ должен быть подписан. Но хотя бы пару дней лучше выдержать.
   Новый разговор с главой ПГБ состоялся уже у него в особняке. По случаю окончания писанины меня выпустили из опостылевшей гостиницы, но не на волю, как мне хотелось бы, а вежливо, но твердо сопроводили в личное жилище императорского советника. Там, наконец, встретился и с Митькой, гостившим у Милославского, и с матерью. Ох, и наговорились же!
   У Митьки восторг от всего. Как бы мать о нас ни заботилась, но устроить в Царскосельский лицей было не в ее силах. А тут тебе все известные фамилии, еще и Морозовы осторожно им интересоваться начали. Конечно, не все так гладко у него, как он рассказывает - есть свои проблемы, но в целом он доволен поворотом судьбы и перемен не ищет.
   Дождавшись, когда мать уедет на дежурство, братишка вытащил меня в сад, где долго собирался с духом, прежде чем перейти к серьезному разговору.
   - Короче, Горыныч, тут такая тема... Даже и не знаю, как сказать, - кажется, я догадываюсь, что за новость у него.
   - Скажи, как есть.
   - Как есть?.. Хорошо... Мы не родные братья... - набрался, наконец, он храбрости.
   - Знаю.
   - Откуда? Мать рассказала?!
   - Нет, не она. Сам докопался, случайно, правда. Ну, а потом уже, конечно, к матери разбираться пошел. Вот тогда она и подтвердила. Глупо отпираться было, когда у меня фотографии на руках были.
   - Что за фотографии?
   - Свадебные твоих родителей. В архиве к брачному договору приложены были.
   - Жаль, не знал. Дед говорил, ни одного изображения не осталось, - Митька тяжело вздыхает, - Да и отцовских-то: раз-два и обчелся.
   - Я откопировал. Приеду в Москву - вышлю.
   - Вот об этом-то я и хочу с тобой поговорить. Милославский тебя не отпустит.
   - Догадываюсь. А ты?
   - А вот тут, Горыныч, собака и зарыта. Я сейчас - несовершеннолетний и под опекой Тихона Сергеевича. Матери опеку он возвращать не спешит. Ты не думай, меня тут все устраивает - я для себя выбрал. Милославский не вечен, лет через пятнадцать-двадцать на покой уйдет. Пока он мне покровительствует, успею вес набрать. Плюс Морозовы хотят меня в клан вернуть, хотя бы через женитьбу, так что с их стороны тоже протекция ожидается. До главы приказа, может, и не дорасту, а вот до его заместителя - запросто.
   - Но?.. - неспроста же брат этот разговор затеял.
   - Стану я Морозовым или нет - это вопрос отдаленного будущего, а Милославский есть здесь и сейчас. И если ты останешься, Тихон Сергеевич тебя вперед двигать будет. А мне, как понимаешь, это невыгодно. Ни сейчас, ни потом, - честно, как на духу, признается Митька.
   - С чего ты взял, что так будет? Мне он ничего такого не говорил... - удивляюсь выводам брата - вряд ли Милославский с ним эти перспективы рассматривал.
   - Подслушал. Он с помощником обсуждал планы на тебя. Все восхищался, как ты в училище заговор заподозрил на одних косвенных. Все ведь видели, что там творилось, но никто таких выводов не сделал. Даже я, - Митяй остановился под яблоней и стал нервно обдирать с нее листочки, - И скрывался ты потом сам долго, если б тебя девка твоя не сдала - мог бы и дальше жить как жил.
   - Да не особо сладко мне жилось, расскажу потом как-нибудь, но я тебя понял. И за честность спасибо, я это оценил, - пришел мой черед задуматься.
   Вот уж не ожидал, что Митьке мой уход на руку окажется, но его резоны мне ясны. Не будет меня - его карьера может лучше сложиться, если он правильно понял своего патрона. А учитывая, что я как раз не горю желанием служить в этой структуре, то никакого отторжения позиция брата у меня не вызвала. Наоборот, по-моему, было бы гораздо хуже, если б он злобу втихаря затаил, да подставил потом как-нибудь.
   Пока я думал, Митька общипал еще несколько веток и теперь старательно отламывал лысые прутья. Обоим нам нелегко давался этот разговор.
   - Я в ПГБ никогда не хотел, - вполголоса признаюсь, - Это вы с дедом всегда на одной волне были, а я просто за вами тянулся. Так что с моей стороны конкуренции тебе не будет, - мой черед собираться с духом, - Митяй, я все сказать боялся, не знал, как ты воспримешь... Я прошение на свой род подал. Как раз в тот день, когда меня взяли.
   Митькины глаза зажглись озорным огоньком.
   - А Тихон Сергеевич знает?
   - Да кто ж его знает, что он знает, а что нет? Но если все по моему вышло, то я уже пару дней, как совершеннолетний и твоему роду не принадлежу. Вот так-то, брат.
   - Так это же отлично! Ты счета ему, надеюсь, не сдал?
   - Нет, ты что! Это ж твое наследство. Да и что-то вроде блокировки там похоже стоит, даже вспоминать неприятно.
   - Это хорошо. Значит, слушай и запоминай: счета в Германском и Русском - твои. Считай, это мой подарок тебе, раз ничем в жизни не помог.
   - Митяй! - обнимаю брата, - Митяй, мне бы так и так в жизни самому пробиваться пришлось бы. Не бери в голову! За деньги спасибо, конечно, но ты ведь знаешь, что твой дед мне как родной был. И ты мне брат, что бы там не говорили. И знай, что на меня рассчитывать всегда можешь: чем смогу - помогу. Кто теперь знает, от чего дед меня прятал?..
   - Спасибо, Горыныч. Я все боялся, что ты обидишься. А от чего прятал - не знаю. Может вообще, просто мать пожалел? Я ж сам об этом узнал, только когда он умирать собрался.
   - Пожалел... Сам-то в это веришь?
   - Не знаю, у него же теперь не спросишь.
   Есть у меня, у кого спросить, но это вопрос не сегодняшнего дня. А сегодня ждет меня еще один серьезный разговор. Как бы выдержать его еще...
  
   Милославский приехал поздно, уставший. Опять постоянно тер переносицу, но беседу откладывать не стал.
   - Ну что, зайка-побегайка, наговорился с братом?
   - Наговорился, спасибо. Я могу теперь домой ехать?
   - Домой... Хороший вопрос. Дмитрий сказал, что я над ним опеку оформил?
   - Сказал. Только я тут причем? У меня живая-здоровая мать имеется.
   - У тебя... Знаешь, значит, что вы в роду приемыши. Только я, как опекун вашего рода, власти в твоей жизни все равно поболее имею. И власть эта нашим императором подтверждена, или ты и с императорской властью поспорить собираешься? - ого, сразу с тяжелой артиллерии ходы пошли...
   - Согласен, с императором не поспоришь. И что же от меня опекуну требуется?
   - Не ерничай. Сейчас ты мне, как на духу расскажешь, чем два года занимался. И не дай бог, где-то соврать... И если ничего за тобой не числится - поедешь в закрытую академию учиться. Аттестат у тебя есть, в школе тебе теперь делать нечего. Как раз с Дмитрием поступишь.
   Переглядываюсь с Митькой.
   - А ничего, что я не хочу в эту академию ехать? И в ПГБ служить не собираюсь?
   Милославский давит на меня тяжелым взглядом.
   - А ты собирался всю жизнь бусины в мастерской заряжать? Или наемничать? Вот бы Елизар Андреевич-то порадовался!
   Митька с интересом смотрит на меня. Хоть и был в нашем распоряжении почти целый день, но мы больше про его жизнь говорили, да я мать расспрашивал, как она устроилась. Про свои приключения только смешные эпизоды старался рассказывать, чтоб никого не волновать.
   - Чем плохи мои занятия? - вот тут я искренне возмутился.
   - Тем, что этим ты и у меня заниматься сможешь! - сказал, как отрубил, - И пользу государству и роду приносить будешь, и под присмотром.
   - А если я на врача, как мать, собирался выучиться? Что, у нас в империи море целителей стало? - нарочно уточняю у опекуна, хотя давно уже для себя все решил.
   - В академии и это преподают. Там еще много направлений имеется, найдется из чего выбрать. А с матерью твоей я поговорю. Только думается мне, возражать она не станет.
   Что ж, позиция Милославского мне ясна. И все, как обычно, для моего же блага.
   - Тихон Сергеевич, зачем я вам? Ну, посадите вы меня на поводок, что, я от этого сговорчивей стану? Я никогда не хотел в ПГБ служить и сейчас не хочу.
   - А ты не думал, что в твоей дурной голове столько секретов понапихано, и это еще, наверняка не все?
   Мы с Митькой опять переглянулись.
   - Да-да, не считайте меня за дурака старого! Что я, не понимаю что ли, что вы мне не все выложили? И нечего тут переглядываться! Я еще из ума не выжил и не скоро выживу! - после вспышки гнева Милославский какое-то время молчит, а потом устало продолжает, - Да и просто по-человечески пойми меня - я за тебя теперь отвечаю. Только нет у меня времени тобой заниматься. Вот выучишься - сможешь сам тогда своей жизнью распоряжаться, а пока мои требования исполнять будь любезен!
   Красивая заманушка. Только вот про то, что на первом же курсе все присягу дать обязаны - ни слова. Или думает, что в закрытом заведении меня обтешут? Или действительно считает, что там мне лучше будет? Жаль, мысли читать не умею.
   - Не пойду я в закрытую академию, Тихон Сергеевич... - тихо, но твердо возражаю.
   - И почему же?!! - Милославский аж багровеет.
   - "Сим указом от 10 июля сего года за способствование процветанию Российской Империи дворянского недоросля Васильева Егора Николаевича перевести в полное дворянское звание с правом основать свой род, дабы воспитать потомков его, к славе и процветанию Государства Российского" и далее по тексту - ничего не перепутал?
   Слов у Тихона Сергеевича нет. Какое-то время он сидит, лишь открывая и закрывая рот, как рыба, но быстро справляется с собой и отмирает:
   - Антон!!! - ого, вот это рев!
   В кабинет влетает помощник Милославского, на ходу готовя какое-то плетение из области жизни.
   - Антон, дозвонись в канцелярию, - уже почти спокойно отдает приказ мужчина, - Кого хочешь подними, но выясни, кому за последние несколько дней родовые указы подписывали! И есть ли среди них дворянский недоросль Васильев Егор?
   - Так ведь вечер уже?
   - Антон!!!
   - Понял! - подчиненный скрывается из кабинета, оставляя нас наедине с разгневанным Милославским.
   - Так вот зачем ты в канцелярию губернатора понесся! Ай да, молодец! Ай да, сукин сын! - и внезапно Тихон Сергеевич начинает хохотать.
   - Ну вот скажи, что тебе с такими талантами на гражданке делать? - отсмеявшись, спрашивает мужчина, - Тебе же у нас цены не будет?
   - Не скажите, мне за два года приключений хватило выше крыши. Такой жизни я точно себе не хочу.
   Пока Антон уточняет мою информацию, сидим тихо-тихо. Милославский только накапал себе коньяку и цедит, обдумывая какие-то свои мысли. Что ни говори, а на рассказах об этом человеке я вырос. И восхищаюсь им вполне искренне. Это ж надо, не имея близкой родни в кланах, не обладая особо сильным источником - выбиться на самый верх и десятилетиями держаться в ТОП-100 империи. Да его даже клановые уважают и опасаются, не говоря уж о простых смертных. Поэтому мне бы желательно с ним мирно разойтись. Пусть формально я теперь не в его юрисдикции, но где законы, и где мы?
   Десять минут потребовалось Антону, чтоб найти ответ на вопрос.
   - Так точно, Тихон Сергеевич! Есть такой указ. Вчера в канцелярии оформили. Даже в Москву еще информация не ушла! - докладывает помощник.
   Йесс!!!!
   - А если я своей властью этот указ придержу? - смотрит на меня испытующе один из сильных мира сего.
   - А вы с императорской властью поспорить собираетесь? - возможность вернуть подначку веселит, - Уж не рэволюционэр ли вы, Тихон Сергеевич? - с изрядной долей иронии спрашиваю хозяина.
   От неожиданности Милославский крякнул, а потом снова захохотал:
   - Уел, уел!
   - Ладно, коль ты такой прыткий, отпущу. Но не обессудь - блокировку тебе поставят.
   А-ха-ха! Как будто меня отсюда изначально без блокировки отпустить собирались! На это мы согласные!
   - И приглядывать за тобой все равно будут. Так что я бы на твоем месте еще подумал - не лучше ли тебе в академии будет.
   - Однозначно не лучше. Это Митькина мечта, не моя. И раз уж приглядывать собираетесь - на празднование дня империи меня Ямины-Задунайские пригласили. А потом я насовсем перебираться в Питер буду. Вот так.
   Разумеется, так просто меня не отпустили. Пришлось действительно поделиться толикой информации про свое житье-бытье в течение двух лет. Хотя бы с целью убедить всех в легальном происхождении миллиона. Часть моей истории Милославский уже знал, хотя и был удивлен, что владельцем "Кистеня" являюсь я сам. Видать, не всё его люди про меня раскопали. Сильно заинтересовало его и похищение Маши Яминой, но тут особо рассказывать мне было нечего - поиски проводились без меня. Одно радует - времени на меня из своего плотного расписания глава ПГБ особо выделить не мог, а официальному допросу категорически воспротивился я сам. Одно дело неформально пообщаться с опекуном брата, а другое - вести беседу под протокол. Нет за мной ничего такого (по крайней мере неизвестно в этом ведомстве), чтоб заставить давать показания.
   Что еще? Немного удивила легкость, с которой Тихон Сергеевич меня отпустил, особенно учитывая мой седой висок - ловили-то по-взрослому, без дураков. Но вроде бы все честно. Блокировку поставили на следующее же утро. То, что особых изменений я не заметил - благоразумно оставил при себе, все равно проверять не собираюсь. Частично мое недоумение развеял сам хозяин:
   - Ты, Егор, просто пока не понимаешь, от чего отказываешься. Поговорим об этом через пару-тройку лет. Созреешь еще.
   Утром четырнадцатого июля я покинул особнячок советника, надеясь никогда туда не возвращаться. Мой отпуск подходил к концу. Вместе со мной съезжал и Митька в ту самую закрытую академию, куда меня так настойчиво сватали.
   - Береги себя, Митенька! - матушка целует склоненную голову моего названного брата, - Пиши только, хотя бы изредка, чтоб я не волновалась. Или звони, телефон госпиталя знаешь...
   Шум-гам, вокзал. Сопровождает брата в сие таинственное заведение неизменный помощник Милославского - Антон Алексеевич. Учебка расположена где-то в пригороде, интереса к местоположению специально не проявлял, мало ли, вдруг это Страшная Государственная Тайна. Хорошо, что у Митяя протекция с самого верха, как я понял, вступительных экзаменов там нет, попасть можно только по направлению. Какое-то первоначальное тестирование на профпригодность будет, но суть испытания от абитуриентов скрывается.
   - Удачи, брат! - обнимаю напоследок этого верзилу, - Пиши мамке, я пока бомж, через нее новости про тебя узнавать буду.
   - Кто ты?
   - Бомж. Это аббревиатура. Без определенного места жительства - как раз про меня.
   - Хорошее слово, надо будет запомнить. Бывай, Горыныч, мама... - разжав объятья, Митька резким движением подхватывает чемодан и скрывается в недрах пригородного поезда. Краем глаза вижу, что Антон кивает кому-то в толпе, прежде чем двинуться вслед за братом. Проследив за взглядом, вижу еще одного молодого человека с чемоданом, который решительной походкой направляется к вагону. Вот и попутчик для Митяя, познакомится хоть с кем-то заранее, всяко не так волноваться будет. Хоть парень и хорохорится, но ехать в неизвестность, которая к тому же определит его дальнейшую судьбу, ему явно страшновато.
   Удачи, брат!
   Поезда на Москву идут если и не один за другим, то где-то близко, так что долго околачиваться на вокзале не приходится.
   - Мам, ну все! Я через пару дней вернусь, ну что ты?...
   - Опять оба уезжаете... - маман все-таки не выдержала и пустила слезу.
   - Угу, только я-то вернусь вскорости. А Митька... Это ж мечта его исполняется. Не плачь, мам! Станет наш Митька еще генералом, будут его подчиненные бояться, - попытка развеселить оказалась провальной, мать расплакалась еще пуще.
   - Оба вы теперь не мои...
   - Мам, ну что ты глупости говоришь? - прижимаю к себе эту хрупкую женщину крепко-крепко, - Твои мы. Просто выросли... - пускаю сквозь нее волну жизни, - Пошли-ка вместе, я тебя провожу до автобуса, нечего тебе здесь одной болтаться.
   - Так кто кого провожает? - мать улыбается сквозь слезы.
   - Мы с тобой Митьку. И уже проводили. Едет теперь Митяй навстречу своему светлому будущему. А ты сейчас сядешь в автобус и поедешь к Виктору Афанасьевичу, чтоб одной не сидеть и себя не накручивать. Лады?
   - И в кого ты только такой?
   - В тебя и в деда - других кандидатур нет. Пошли, что ли? А то мне самому скоро уезжать. Я вернусь, мам, совсем скоро!
  
   Интерлюдия 1.
   Тихон Сергеевич привычно стоял у окна и смотрел сквозь сумерки на ворота, через которые еще утром выходили такие разные братья Васильевы. Точнее - Васильев и Васин, и вовсе даже не братья, но эти детали волновали Милославского меньше всего.
   Едва слышный скрип двери и знакомые шаги вывели мужчину из созерцательного состояния и заставили обратить внимание на вошедшего.
   - Устроил?
   - Да, Тихон Сергеевич. Все, как вы распорядились, без накладок. Тестирование уже завтра, но я уверен, Дмитрий справится, не зря же мы его весь последний год натаскивали?
   - Хорошо. Можешь быть свободен пока. Мне утром к императору, так что потребуешься только после обеда. Отдыхай.
   - Тихон Сергеевич...
   - ...?
   - Можно спросить? - Антон бессменно служил у Милославского уже более десяти лет, так что в некотором роде был даже ближе, чем родной сын, а, значит, мог себе позволить некоторые вольности и любопытство.
   - Спрашивай.
   - Почему вы его отпустили? Вы ж сами говорили, что у вас есть указание попрессовать мальчишку? Или пришли другие распоряжения? Оттуда?.. - Антон многозначительно закатил глаза, намекая на источник новых вводных.
   - Нет, все по прежнему... - недоумение на лице помощника немного позабавило мужчину, - Ты отчет врачей по Рогову читал?
   - Нет, а этот тут причем?
   - Абсолютно не причем. Если не считать, что у него был приказ - запугать мальчишку, пока его сюда везут.
   - Не совсем понимаю связи...
   - Нет никакой связи. И абсолютно здоровый капитан свалился с ног, всего лишь коснувшись сопровождаемого. Который, к твоему сведению, был в блокирующей сбруе, а трое суток до этого провел в камере для одаренных. Я специально так распорядился, не думаю, что москвичи прямой приказ нарушать стали, незачем им это. Как тебе?
   - Вы думаете, это его рук дело?
   - Кроме него самого точно никто не скажет. Хотя Василий Рогов клянется всеми святыми, что это работа нашего подопечного. Только домыслы капитана к делу не пришьешь, - Милославский вернулся за стол, - Распорядись насчет чайку, что ли? Раз отдыхать не хочешь.
   Антон метнулся отдавать распоряжения. Патрон нечасто баловал его откровениями, несмотря на доверительные отношения, следовало пользоваться моментом.
   - Муромский, когда ему поставили вопрос ребром, сказал, что такая возможность существует. Даже взялся повторить, не знаю только, на ком теперь проверить, - продолжил Милославский, получив чай, - Так что, делай выводы.
   - Вы думаете, он и вас мог? - ужаснулся Антон пришедшей мысли.
   - А почему нет? Кто я ему? Опекун брата? Весьма сомнительное родство...
   - Но ведь вы не просто опекун? Другой бы на его месте вцепился в такую возможность?..
   - Антон, вот ты сколько денег за два года сможешь заработать? Начистоту? И не просто заработать, а, допустим, в Самаре, где тебя никто не знает?
   Вопрос шефа заставил ненадолго призадуматься:
   - Я понял, к чему вы. Нет, миллион я бы вряд ли заработал. Но ведь и ему просто повезло. Или нет?
   - Повезло. Повезло наткнуться на заговор и остаться в живых. Повезло заработать миллион. Повезло получить аттестат, не учась в школе. А еще повезло спасти дочку самого князя Кирилла Александровича. И даже получить от него приглашение на парад Империи. Получить свой собственный титул. Не много ли везения?
   - А третий отдел не мог ему во всем этом помочь? Раз уж они в нем заинтересованы?
   При упоминании о подразделении, только формально входящем в ПГБ, а по сути имевшем совсем другое подчинение, Милославский поморщился.
   - А зачем им? Егор им послушный для чего-то нужен, иначе давить не требовали бы. Тоже мне, нашли пугало!
   - Не скажите, у нашей конторы авторитет такой, что испугаться не грех.
   - Знаешь, не нравятся мне эти игры, в которые они играют! Хотя бы потому, что я не понимаю их цели! Пусть сами с мальчишкой как хотят, так и договариваются, - Милославский допил свой чай и поставил чашку с негромким стуком, ставя точку в разговоре.
   Но после небольшой паузы все-таки пояснил свою мысль:
   - Не вижу смысла настраивать талантливого одаренного парня против себя и против нашей службы в целом. Он, в отличие от того же Дмитрия, - не восторженный юноша со взором горящим. Именно такие нам и нужны. Так что пусть все идет пока своим ходом.
  
   Глава 2.
   Дом, милый дом, как же я рад тебя видеть! Возможность сделать передышку перед нырком в клоаку под названием "высший свет" несказанно радовала. К тому же остались у меня еще в Москве люди, которым я малость задолжал. Нехорошо это. Хватит с меня плодить долги. Как там? Есть время собирать камни, есть время их разбрасывать. Пора немного покидаться.
   Войдя со света в сумрак ангара, слегка проморгался, прогоняя световые блики перед глазами. Потом проморгался еще раз. Потряс головой. Нет, картина не изменилась: за ящиком, приспособленным нами под стол, в жилой зоне сидел Олег в двойном экземпляре. Правда, привыкнув к тусклому освещению, понял свою ошибку. Второй, хоть и был почти точной копией Земели, но все же имел отличия: какой-то более гладкий и зализанный, что ли. Особенно на фоне бледного пилота. Прямо скажем, видок моего друга оставлял желать лучшего, а у этого незнакомого типа морда так и просила кирпича.
   - Егор! - явно различимое облегчение в голосе пилота насторожило меня еще больше.
   - Добрый вечер! Олег, представишь своего родственника?
   Гладкий скривился.
   - И к этому шкету ты пойдешь?
   - Егор, этот невоспитанный тип - мой старший брат Анатолий Березин. Анатолий - это Егор Николаевич Васильев, мой будущий глава рода, - Земеля бросает выразительный взгляд на мою правую руку с новеньким непривычным украшением, которую я, честно сказать, не спешил протягивать гостю. Он, кстати, тоже даже не дернулся.
   - Васин, - поправляю пилота.
   Есть некоторые плюсы от личного знакомства с главой ПГБ. Печатку и бумаги принесли без лишней помпы прямо ему на дом, так что вместо губернатора, руку при вручении мне пожал сам Милославский. И даже позволил своему помощнику Антону запечатлеть этот незабываемый момент на фото. Не знаю теперь, что делать со снимком - то ли в рамочку вставить и хвастаться, то ли спрятать куда подальше, как компромат.
   - Не скажу, что мне приятно, - процедил Анатолий, - Но вынужден уладить некоторые формальности. Вы действительно возьмете этого к себе в род?
   Слегка приподнимаю бровь:
   - Что вас заставляет сомневаться в словах Олега?
   - Могу я увидеть бумаги?
   - Олег? - хамство зализанного начинает выбешивать, но я пока не в курсе обстановки.
   - Егор, ты можешь принять меня в род прямо сейчас? Я потом все объясню.
   Да что же у него за отношения с семьей?
   - Не вопрос.
   Иду в свои "апартаменты", достаю заранее заготовленные бланки. В принципе, даже заполнять ничего не надо, только дату проставить, что я и делаю. С некоторым удовлетворением прикладываю к бланку печатку. Оттиск не блещет изяществом, но фамилия Васин получается четко. Дело сделано.
   - Вот, пожалуйста, что-нибудь еще? - вопросительно гляжу на неприятного гостя, всем видом давая понять, что лучше бы ему ничего больше не хотеть.
   - Вообще-то требуется еще пошлину заплатить и документы сменить, но поверю вам на слово, - тоном человека, делающего мне крупное одолжение, тянет мужчина.
   А вот это уже за гранью добра и зла. У Анатолия печатки нет, только обручальное кольцо, на кланового он не похож - не те манеры и одежда. Значок герба на рукаве приколот, но изображение мне не знакомо, да и фамилия не вспоминается, а значит в первые полторы-две сотни старых или влиятельных родов, которые я знаю, не входит. Так что по принятой в обществе иерархической лестнице я выше его по положению, хотя и младше по возрасту - этому хлыщу, как и Олегу, около тридцатника. И, между нами - видящими, по уровню развития источника своему брату он и в подметки не годится - уверенный середнячок, не более.
   - Потрудитесь извиниться, вы находитесь в моем доме, - легкий болевой импульс сбивает с гостя спесь. Теперь он тоже бледный и разница между братьями практически исчезает.
   - Прошу прощения, - восстановив дыхание, выдавливает он из себя, - Раз он теперь ваш человек, то и это ваше, - на стол кладутся какие-то бумаги, - Честь имею.
   На полусогнутых этот тип выходит из ангара, оставляя меня в недоумении.
   - Что это было? - спрашиваю у Олега.
   - А! Не обращай внимания! Дурак он просто, привык, что первая шишка у нас в городке, вот и строит из себя, - пилот устало горбится, а я, наконец, делаю то, что хотел с самого начала - запускаю диагностику на него. Ничего особенного, разве что печень и другие потроха в более темном, чем обычно, спектре. Это ж как надо отравиться, чтобы, будучи одаренным, так плохо выглядеть? Легкий запашок перегара, который чуется на близком расстоянии, не оставляет сомнений в причине отравления.
   Беру и листаю оставленные документы.
   - Так, так... Разбитое зеркало, подожженная стойка в баре. Штраф за драку, сопротивление при задержании. О! И главный приз - автомобиль! Спалённый! - не у одного меня, смотрю, отпуск удался.
   - Двадцать тысяч, это ж почти два грузовика по стоимости! Олег?
   Земеля поднимает на меня больные тоскливые глаза и снова прячет их за подпоркой из рук.
   - Приехал. Как раз на свадьбу попал. Этот вот, - кивок в сторону выхода, - и Аня моя...
   - Оу! - сочувственно тяну, - Загулял?
   - Угу... Извини, деньги свои я почти все уже к тому моменту родителям отдал - они давно от деда съехать хотели, дом строили. Я отработаю, ладно? И спасибо, что с братом помог.
   - Вот тут, если можно, поподробнее, я вообще ничего не понял.
   Земеля тяжко вздыхает, но пускается в объяснения:
   - Дед у нас больной на всю голову. Сто лет, на кладбище с хлебом-солью давно дожидаются, а он все с наследником определиться не может. А род большой, потомков настрогал много. Еще и брат его постарался. Но работать нам невместно никак! Как же! Березины еще при Павле герб получили! Отец и кто из родни поумнее в соседний город бусины заряжать ездят, чтоб с голоду не подохнуть, потому что этот старикашка не разрешает. Отец у деда старший, думал всю жизнь, что титул унаследует, вот и не рвался никуда. А дед на старости лет чудить начал, то одного наследником назначит, то другого, всю родню перессорил.
   - И, главное, было бы из-за чего! Там всего наследства - усадьба разваливающаяся, да гонор непомерный. Чего, думаешь, я в армию-то подался?
   - Понятия не имею, ты ж никогда не рассказывал.
   - А нечего особо рассказывать, как только школу закончил, так из дома сбежал, да в армию завербовался, лишь бы от остальной семейки подальше. Дед в сердцах из рода изгнал, не поленился начальнику учебки написать. Мне фамилию новую наш полкан дал. Сиплым записал из-за того, что я как раз охрип - в увольнительной до мороженого дорвался, почти на всю стипендию тогда купил... - Олег долго молчит, прежде чем продолжить, но я его не тороплю, не тот случай, - А Толик у деда последние годы в фаворитах ходил. Еще и Аню как-то уговорить смог, ее-то род гораздо нашего богаче.
   - И?
   - А тут я вдруг возвращаюсь. Да еще при деньгах. Дед, с какого-то перепугу решил, что раз я столько родителям отдал, то у себя еще больше оставил. Вот, захотел в род обратно принять, титулом этим чертовым все соблазнял. Ну, мы с Толяном и поцапались окончательно. И так-то после его свадьбы на ножах были. Веришь, чуть до братоубийства не дошло... Еще и родня опять вся перегавкалась. Пришлось сказать, что в другой род вхожу. Толя убедиться приехал, даже медовым месяцем пожертвовал, - злая усмешка Земели заставляет усомниться, что это обстоятельство его как-то расстроило, - Родителей жалко, им в этой истории больше всего досталось... - печально заканчивает друг.
   - Прорвемся, - крепко сжимаю плечо пилота, пуская целительную волну, - Здравствуй, что ли, дворянский недоросль Васин Олег Петрович?
   - Здравствуй, глава рода! Сам-то как? Где-то гулял? Ван сказал, с конца июня не появлялся. Девки-то хоть в Москве целые остались на нашу с Лёхой долю?
   - Остались-остались. Отдохнул - во! - показываю оттопыренный большой палец, не грузить же его подробностями.
   - А седина, видимо, от перетраха взялась? Темнишь, шеф, - несмотря на слабое освещение, Земеля заметил изменения в моем облике.
   А что мне делать, если эта вроде бы мелочь целительством не исправляется? Даже маменька оказалась бессильна, а красить волосы принципиально не хочу.
   - Модно так в этом сезоне.
   - Ну-ну. Расскажешь?
   - А, ну его! Проехали. Главное, все хорошо закончилось.
   Багажа у меня нет, разбирать нечего. Дорогой костюм, надетый по случаю получения аттестата две недели назад, теперь только на помойку и годится - плохо перенес знакомство с Роговым. Душ и чистая одежда приводят меня обратно в хорошее расположение духа. Еще и вкусные запахи дразнят нос.
   - Ты Борю еще не видел? - спрашивает Земеля, оставшийся на ужин.
   - Ярцева? Нет еще. Видел же - я только приехал.
   - Он, между прочим, у тебя живет. Дня два уже как.
   - У?
   Китаец, расставляющий блюда по столу, согласно кивает. То-то мне показалось, что вещи в комнате как-то не так лежат. Интересное кино.
   - А где он тогда?
   - Когда мы пришли, он с Бушариным куда-то направлялся, так что жди, скоро вернутся.
   Пожимаю плечами: вернутся - разберусь. Приборов на столе именно на четыре персоны, так что наверно ждать недолго. И точно, стоило о них вспомнить - появляются.
   - Егор! - Борис так рад меня видеть, что почти бросается обниматься, лишь в самом конце опоминается и ограничивается энергичным пожатием руки.
   - Здравствуйте, Егор! Я вижу, вас можно поздравить? - Александр Леонидович более сдержан, хотя тоже мне рад. Плюс обращает внимание на мою обновку.
   - Да, самая дорогая во всех смыслах цацка в моей жизни, - и даже в двух.
   - У меня теперь тоже такая есть, - Боря стягивает перчатку и являет миру похожее украшение, только вот радости в его голосе нет никакой.
   - Поздравляю! И кто ты теперь? Я вот - Васин.
   - Чёрный! - с некоторым вызовом отвечает новоиспеченный полный дворянин.
   Опаньки!
   Есть небольшая тонкость: чем меньше общего между старой и новой фамилией, тем дальше от бывшей семьи позиционирует себя новый род. Трудно найти что-то общее между Ярцевым и Чёрным, совпадающая буква не в счет. Что-то у Бори неладное случилось. Гадать не хочу:
   - Помощь нужна?
   Борис смущенно бросает взгляд на остальных. Бушарин тут же пытается что-то показать знаками из-за его спины. Да, помню я, что вам, профессор, гаситель требовался.
   - Понял. После ужина поговорим, хорошо?
   Товарищ по экзаменам облегченно кивает.
   За едой серьезных тем не поднимаем, даже и не говорим особо. Я соскучился по нормальной пище, у Милославского готовили в основном диетические блюда, полезные для его организма, тюремная баланда вкусовыми изысками как-то тоже не отличалась. Мамины пирожки закончились еще в первой половине дня, а идти в вагон-ресторан мне не хотелось: купить нормальную одежду не догадался, а костюм мой, как уже говорил, выглядел так, словно его пожевали и выплюнули. Так что за этим ужином собеседник из меня никакой. Олег набирает калории после запоя. Александр Леонидович витает где-то в своем мире физики. А Ярцев, тьфу, Черный, мысленно репетирует наш разговор. Нет, я не научился читать мысли, просто у него на лице все написано.
   Первым после ужина меня утаскивает все-таки Бушарин:
   - Егор! Я знаю, что злоупотребил вашим доверием, но это я позволил Борису здесь остаться. Мальчик так рвался на встречу с вами, а еще ему совсем некуда было идти, как я понял. Поэтому и предложил дождаться вас здесь, от моего гостеприимства он отказался, - проф виновато мнется, но я и так понимаю, что ночевать с Борей в одной квартире он просто опасался, так что на собственном варианте не настаивал. Да и Борька вряд ли согласился бы. Одно дело переночевать у товарища-ровесника, а другое - у практически незнакомого человека.
   - Понял, вы все правильно сделали, Александр Леонидович. Сами-то хоть успели отдохнуть?
   - Мне здесь лучший отдых. И, Егор...
   - Я помню про гасителя.
   - Отлично! - облегченно вздыхает Бушарин, - С вашего позволения я еще останусь ненадолго, хочу мысль записать, пока не ушла.
   - Конечно, профессор. И я не спросил, вы к переезду в Питер как? Когда будете готовы?
   - В Питер? - стукнутый мешком - именно так называется выражение лица, возникшее у Бушарина.
   - Мы на моем дне рождения это обсуждали... - а ведь точно, проф тогда в сторонке стоял курил, мог и не слышать.
   - К августу буду готов, если пообещаете помощь Бориса и, конечно, выделите людей для упаковки и погрузки! - общение с бывшими военными пошло Бушарину на пользу - вон, как браво рапортует, и главное - ни тени сомнений.
   - Отлично. Тогда запланируем на вторую половину августа. Возможно, вам придется съездить туда заранее, присмотреть жилье и помещение под лабораторию.
   - Разумеется, - озадаченный мужчина прощается и удаляется под купол додумывать свою мысль. Боюсь только, я ее сейчас спугнул новой. Ничего, у профессора голова большая, умная, в ней и больше, чем две мысли поместиться должно.
   Перехожу к следующему страждущему пообщаться. Суета, но мне, черт возьми, она нравится!
   - А что рассказывать? - изливает душу Борис. Сначала он долго просил прощения, что приперся неприглашенным и напросился, пользуясь моим отсутствием, пожить, в общем, извинялся за все. Еще немного, и, по-моему, за свое существование начал бы оправдываться, но мне вовремя удалось повернуть разговор в нужное русло, - Ты знаешь, что у таких как я мать всегда при родах умирает?
   - Теперь знаю, - никогда не интересовался подробностями появления гасителей на свет. Если подумать - логично, у кого еще малышу вампирить девять месяцев? Еще, поди, и не всех весь срок вынашивают или вообще на ранних сроках гибнут вместе с матерью.
   - Обычно, если есть подозрения, женщины аборт делают, тут даже церковь не возражает, но моя мать решила меня оставить. Отец сказал, по дурости, но мне хочется верить, что по любви... - Борька шмыгает носом и начинает тянуть силу больше обычного, его контроль сильно завязан на эмоции. Все, что могу сделать - это прижать расстроенного парня к себе и поделиться жизнью и просто человеческим теплом, без всякого подтекста.
   - Отец потом долго не женился, все боялся, что я мачеху изведу. Я ведь трех нянек своих убил, и пару охранников наверняка тоже я... - шепотом признается товарищ, - Няньки у меня вообще дольше месяца редко выдерживали, даже если срывов не было. Потом-то, понятно, научился себя в руках держать, с семи лет контроль не терял! - гордо заявляет мой собеседник, - Ну, кроме случая у тебя тогда, - опять сбивается на смущенный тон.
   - Ерунда, обошлось же! - успокаиваю.
   - А тут отец женился недавно на дочери делового партнера. У них маленький скоро будет... Вот, он меня и отделил насовсем. Заставил прошение написать и миллиона не пожалел!
   Рассказывал Борис долго, мучительно подбирая слова, но вкратце его история сводилась к извращенной сказке про Золушку: примерно семнадцать лет назад остался Лев Романович Ярцев вдовцом с двумя мальчишками на руках. И если со старшим было все в порядке, то с младенчиком было сложно: кормилиц и нянек он изводил, если и не насмерть, то здоровья им точно не добавлял, окружающие тоже могли пострадать, не зря же он про двух охранников упомянул. Отцу, понятно, все эти годы не до личной жизни было, если что и случалось, то исключительно на стороне. Но худо-бедно справился: не удушил проблемного отпрыска подушкой, не скинул зимой в прорубь, через все испытания прошел, а это наверняка непросто было. Тысячи раз, небось, решение покойной жены проклял.
   Мальчишка вырос, пора в самостоятельную жизнь выводить. А тут еще и любовь случилась на старости лет. Хотя, какая там старость?! Льву Романовичу, вроде, еще и пятидесяти нет, для одаренного - самый расцвет. Вот и решил глава оградить новую жену и будущего ребенка от опасности.
   Не подумал только, что Борис до этого в закрытом мирке рос на всем готовеньком и никаких навыков самостоятельной жизни не имеет. Да еще, видимо, слова не те подобрал, чтоб решение свое объяснить. Для домашнего мальчика это оказался серьезный шок. Все, что ему пришло в голову - сбежать и обратиться к единственному другу за пределами семьи - то есть ко мне.
   В конце повествования голос Бориса неожиданно наливается злобой:
   - Ничего, я знаю, где эта дрянь бывать любит! Подкараулю, и ...!
   - Отставить подкараулить! - срываюсь на армейский лексикон. Мстителя недоделанного тут мне еще не хватало! Да мне бы кто миллион на титул подарил, я б этого человека расцеловать не постеснялся! Вру, конечно, - сразу же подвох начал бы искать, но у меня и желающих как-то не наблюдается.
   Полночи потратил на то, чтобы объяснить Борису свой взгляд на его обстоятельства. Тот, конечно, спорил, но в конечном итоге со мной согласился. Отец ему, кстати, еще и нехилый счет в банке отписал - просто на проценты можно всю жизнь жить, если не шиковать. Никак мужик на вселенское зло не тянет, что я изо всех сил пытался донести до мальчишки. Хорошо еще, вслух нормальным мужиком не обозвал, для дворянина это за оскорбление могло сойти.
   А еще Ярцев, который теперь Чёрный, подкованный в дворянских заморочках, предложил создать союз двух родов с моим главенством. Эдакий клан в миниатюре. Хорошая мысль, возможно, стоит и Бушарину такой вариант вместо нашего контракта предложить. Только вот так сразу? А вдруг потом пожалеет? Интересно, а какие есть возможности разорвать потом такой договор? Озвучиваю свои вопросы будущему вассалу.
   Да, я все решил, от таких предложений в здравом уме не отказываются!
   - Никак. Пока живы мы оба, этот договор действует. Дети, если захотят, подтвердят. Если пять поколений договор подтверждают, то он считается закрепленным навеки. Нынешние кланы именно так и обрастали союзниками. И не переживай, на самом деле не так уж много у тебя надо мной власти будет, наоборот, это мне гораздо выгоднее.
   - Почему? - а я и размечтаться не успел, как следует.
   - Это только кажется, что мне все равно, какую энергию тянуть. На самом деле гасителям именно сила человеческого источника нужна, а вовсе не здоровье окружающих. И нужна в прямом смысле, без нормальной подпитки мы рано умираем. Не знаю, как понятнее объяснить...
   - Не надо, я понял. Сила одаренных - это как еда. Если ее нет, сойдет все остальное, но только на время, как заменитель, пустышка. Вроде как воды нахлебаться, чтоб чувство голода забить. Но так долго не протянешь. Так?
   - Примерно так.
   - Слушай, а с бусин тогда?
   - По твоей аналогии, это тоже еда, но так себе - есть с голодухи можно, но именно, что с голодухи. Нормально "наесться" можно только напрямую от одаренного. Отец старался мне одаренных для подпитки найти, но чаще именно бусинами приходилось обходиться. Так что я кровно заинтересован быть к вашей компании поближе.
   Кажется, сегодня ночью у меня появилась еще одна причина проведать Антона Малюту. Потому что союзный договор, это дело такое, серьезное, тем более, раз на всю жизнь. Хотелось бы выяснить все заранее.
  
   Воскресенье я и Чёрный - бывший Ярцев - никак не привыкну к его новой фамилии, проводим в шопинге. Недолюбливаю это занятие, да и словечко не перевариваю, но в русском языке слов для этого дела не знаю. Магазинство? Закупочная? В общем, шопинг, он и в другом мире шопинг. Возможно, стоило отложить этот процесс до Петербурга, но не являться же к князю в гости в одежде, купленной в самой обычной лавке. Не поймут-с. Еще, подозреваю, ателье столицы забиты заказами и не возьмутся за пошив даже за очень большие деньги, которых у меня и не особо много, учитывая предстоящие траты на переезд и вообще. Перещеголять высший свет не удастся ни под каким соусом, моя задача - просто выглядеть достойно.
   Не буду описывать сам поход и стоны своей жабы, итогом пятичасового марафона стал весьма скромный, по меркам знати гардероб, несколько предстоящих примерок, а также куча счетов и убитых напрочь нервов. Если б не Борис, который неплохо разбирался во всех этих условностях, типа: "с этим цветом костюма полагается надевать только персиковую рубашку, а ни в коем случае не бежевую!" (кто бы еще объяснил, в чем разница: на мой взгляд, обе рубашки были одинаковые!), эта муть растянулась бы еще на большее время, так что огромное ему человеческое спасибо за помощь.
   Вернувшийся Шаман внес недостающую нотку шума в наше царство, и я, наконец-то, почувствовал себя дома. Леха тоже приехал не один, компанию ему составлял подтянутый мужчина лет тридцати-сорока с внимательным и серьезным взглядом. Хотя насчет количества лет я мог и ошибаться, с таким же успехом ему могло быть и пятьдесят. У одаренных, особенно светлых, очень трудно определить возраст навскидку.
   - Егор, знакомься, мой бывший сослуживец - капитан Баринов Александр Владимирович, позывной - Бок.
   - Егор Васин, будем знакомы, - жму протянутую руку, после чего вопросительно уставляюсь на пилота. Фамилия смутно знакомая, но никаких ассоциаций данный индивидуум у меня не вызывает.
   - Гор, я тут подумал... - ого, он и это умеет?
   - Лучше я сам объясню, - перебивает его гость, - Мы с Алексеем давние приятели, жили в одном городе, потом служили вместе на границе, - точно, вспомнил, он свидетелем на суде выступал! Были о нем упоминания в газетной шумихе вокруг Шалмановского-Волковского дела.
   - После трибунала, - продолжает тем временем гость, - На нас, тех, кто с ним дружил, - кивает в сторону Шамана, - неприятности посыпались. По-отдельности вроде мелочи, но через некоторое время стало понятно, что в части нам больше жизни не будет.
   - Волковы?
   - Нет, командующий округом - генерал Останин. Он в том деле не очень хорошо себя показал, вот на нас и отыгрался. Двое других быстренько организовали себе перевод, а у меня, к сожалению, такой возможности не было. Пришлось писать рапорт на увольнение, благо выслуга позволяла. Так что теперь я совершенно свободный гражданский человек. И если возможно, хотел бы присоединиться к вам на тех же условиях, что и Алексей. Опыта мне не занимать. Могу и на зарядке работать, именно этим последние два года и занимался. Но хотелось бы, пока позволяет возраст, делать то, чему лучше всего обучен.
   Теперь я знаю, в чем состоит моя миссия! Создать личную армию, свергнуть царя, разогнать кланы и насадить по всему миру Великую Демократию (или диктатуру?) имени меня! Иначе, с чего бы ко мне идти исключительно бывшим воякам? - парочка гражданских не в счет. Хоть бы кто девочку привез командиру, так ведь нет - каждый мужика норовит: Бушарин - Борьку, но этот кадр хотя бы нам нужен для работы над энергоблоками. Земеля - брата, от которого пришлось избавляться. Теперь Шаман какого-то Бока, фрекен Бок ему в жёны! Если еще китайцы приведут батальон своих соотечественников, я точно свихнусь. Революция неизбежна, товарищи!
   Ладно, шутки в сторону, стоит присмотреться к потенциальному пополнению.
   Внимательно оглядываю гостя.
   - Сколько вам лет?
   - Тридцать восемь.
   - И всего лишь капитан?
   - Гор, в подразделениях МБК очень многое зависит от силы дара, - вмешивается в собеседование Шаман.
   - Не только. Хотя мои 243 единицы против 360УЕ Алексея, конечно, не катят, - без малейшего стеснения признается Баринов, - Еще наличие связей играет роль. Тут мы с Шаманом были примерно в равных условиях, но он еще до своих подвигов и основания собственного рода считался наследником отца, а я в своей семье стать главой не смог бы ни при каких обстоятельствах.
   Интересное замечание. По последним замерам в училище мой источник выдавал 283УЕ. Весьма спорная оценка, применяется в основном у военных, поскольку учитывает суммарный потенциал всех углов, но хоть какая-то точка для отсчета. По грубым прикидкам, чисто по сырой силе я превосхожу Шамана процентов на 5-7. И это, не считая имеющегося у меня второго аномального темного треугольника. То есть в УЕ, как светлый, я вешу сейчас примерно 380-390.
   - А 360 это много? - поворачиваюсь к своему пилоту.
   - Проходной минимум для МБК - 220. Обычный клановый показывает примерно 350-400. У Волкова, к примеру, было 363. Самый сильный, кого я знал, показывал 420, но может, есть еще круче, - отвечает Шаман, - Тут ведь много еще зависит от распределения по углам. Для работы с МБК нужен равномерный разброс, а целителям, вроде тебя, это совсем не обязательно.
   - Это ты сейчас к чему?
   - Просто, для примера. Этот показатель очень условный.
   Сам знаю.
   - Земеля?
   - 353 в УЕ.
   - Ладно, с этим разобрались. Тогда еще вопрос: мне тут говорили, что кланы опытных пилотов стараются подобрать. С этими товарищами, я понимаю: индекс на нуле, никто связываться не захотел, - мотаю головой в сторону своих пилотов, - А вы почему не в клановой гвардии?
   - У вас устаревшие сведения. Обученных пилотов сейчас достаточно, конкуренция высокая. И опять же предпочтения отдаются тем, у кого источник помощнее. Если б не несколько трагедий, произошедших двадцать лет назад, выбивших около двух сотен пилотов - я бы не прошел по конкурсу со своими тогда еще 230УЕ. А теперь даже с тремя сотками не всех рассматривают.
   - Семья? Жена, дети?
   - Разведен. Есть дочь десяти лет, живет с бывшей женой.
   Мужик спокоен, собран, отвечает по существу. И детство в энном месте уже не играет. Похоже, стоит взять на испытательный срок. Довести до ума один из нерабочих МБК не так уж и сложно. Только чем мне занять эту команду, пока мой проект существует только у меня в голове?
   - Чем бы вы хотели заниматься? Летать, это понятно, мы все тут такие. С зарядкой тоже нет вопросов, потребуется - засядете, как все. Чего вы от меня ждете?
   - Со слов майора я понял, что у вас есть агентство наемников. Но - в Москве, а вы собираетесь перебираться в столицу, - осторожно, даже вкрадчиво начинает гость, - для работы в Питере вам потребуется открывать филиал...
   - Возможно.
   Если честно, на эту тему я еще не думал. Как-то все не до этого было. А вот Шаман (кто бы мог его в этом заподозрить!), не просто подумал, но и нашел директора для питерского филиала "Кистеня". Однозначно, Леха вырос в моих глазах!
   - Я мог бы взять на себя организационные вопросы по открытию этого филиала и по его работе в текущем режиме. При условии, что на интересные дела я буду ходить с вами.
   Вот, где собака зарыта! По ходу, майор не утерпел, и слегка прихвастнул нашими подвигами. Минус ему, но плюсы пока перевешивают. Ярослав Владимирович, несмотря на имеющиеся недостатки, меня вроде устраивает, но он хорош именно здесь, в Москве, где у него за время работы скопились связи. В Питере он будет таким же новичком, что и мы, да и не обсуждал я с ним еще возможность переезда. Хотя и стоило бы это сделать до принятия решения по капитану. Неважно, какие сложности есть в нашем общении, Костин - профессионал и в деле разбирается гораздо лучше.
   - Не готов говорить на эту тему. Дайте мне несколько дней на раздумье.
   - Я согласен и просто рядовым в вашей команде работать, - торопливо уточняет вновь прибывший, уловив мои сомненья.
   Удивленно взираю на новичка. С чего бы вдруг такой нездоровый энтузиазм?
   - Не удивляйтесь. Во-первых, возможность летать, вы не представляете, что это значит для нас, вкусивших неба, - неправда, представляю, и даже жил с этим, - Во-вторых, как я понял, своих людей вы не обижаете. Сейчас мой глава рода забирает почти половину моих заработков, и это еще не предел, - горько выдохнул Александр.
   Вот тут я подвис конкретно: стандартные отчисления в родовой "общак" редко превышали 5-10 процентов. Деньги из этого фонда тратились на обучение подрастающего поколения, что-то вроде пенсии старикам и инвалидам и на "представительские расходы" главы рода. Редко слышал про двадцать процентов. Но, чтоб пятьдесят? При таких условиях, проще вообще из рода выйти, чем носиться с полудворянским званием недоросля и возможностью прикреплять значок герба на рукав.
   - Что же вас держит в семье? - решаюсь уточнить.
   - Дочь. Для нее герб - это залог последующей хорошей карьеры и, возможно, более удачного замужества. Это мужчинам в этом плане проще, а для мещанки брак с каким-нибудь купцом - венец мечтаний.
   Спорная позиция, но имеет право на существование. Никогда не имел детей, так что в психологии отцов плохо разбираюсь. Хотя стремление дать потомкам лучшее с точки зрения родителей, пожалуй, было присуще многим моим знакомым.
   - Давайте так. Заключим контракт, скажем, до конца осени или до рождества. Работать будете там, где определю, скорее всего, пока действительно в основном на зарядке. А по итогам - решим, - надеюсь, он не думал, что я вот так, с ходу, брошусь принимать его в свой род и доверю руководство филиалом.
   - Я примерно так и рассчитывал.
   - Тогда по рукам, - очередным рукопожатием скрепляю наше будущее сотрудничество.
   Суета, беготня по инстанциям с оформлением новых документов, магазины, ателье и различные конторы съедают все мое время до конца недели. Борьку пристроил к Бушарину, чему оба обрадовались. Чёрный - возможности отплатить за приют, проф - своим любимым экспериментам. Троицу пилотов озадачил кучей поручений по поводу предстоящего отъезда, так что лениться им теперь тоже некогда. Возражений ни у кого не нашлось, а кое-кто мне вообще двадцать тысяч должен. Как и в случае с Олегом, прием в род Васиных Алексея состоялся буднично и между делом, праздновать это событие без Вани не было настроения. Особо остановиться стоит разве что на нескольких моментах.
  
   Дать вольную китайцам оказалось не таким простым делом, как виделось мне в начале. Загвоздка оказалась в их подданстве. Пришлось даже наведаться к любезному Орбитину с данной проблемой. Из всей чиновничьей братии, с которой довелось пообщаться в этом мире, это, пожалуй, самое полезное знакомство. Четыре сотни, потраченные на него в июне, вернулись обалденными дивидендами в виде свободы от обязательств перед ПГБ, так что и новую задачу я рассчитывал решить таким же образом. Встреча прошла в теплой дружественной обстановке кафе неподалеку от памятного мне здания.
   - Представляете, Егор Николаевич, - доверительно делится со мной сотрапезник, - Помните шум тогда в здании?
   Ну, еще бы мне не помнить, если я и был его причиной!
   - Да, было что-то такое.
   - Это была спецоперация ПГБ! - торжественным шепотом просвещает Орбитин, многозначительно тыкая вилкой вверх, словно желая придать дополнительный вес своим словам, - Ловили опасного преступника и рецидивиста, готовящего покушение на нашего генерал-губернатора! Возможно даже с крупным терактом!
   Давлюсь непрожеванной отбивной. Пройдет еще пару месяцев, и в рассказах обывателей всплывут еще более страшные подробности, вроде покушения на честь губернаторши или присутственных дам, попытки захватить в одиночку все здание, может, еще и расстрел заложников припишут...
   - Надо же, а я ничего такого не заметил, - справившись с приступом кашля, выдавливаю из себя.
   - Ну, еще бы, профессионалы ведь работали! В ведомстве Милославского такие зубры служат - не чета нам с вами. Я только на следующий день подробности узнал, какой опасности мы все избежали.
   Рассеянно поглаживаю седой висок. Шрам давно рассосался даже под блокираторами, но привычка успела образоваться. Похоже теперь при мысли о ПГБшниках рука так и будет тянуться к области над ухом.
   Гады там служат, Митька не в счет, он еще не успел набраться их ухваток. Впрочем, хорошо, что юрист никак не связывает мой визит и спецоперацию, меньше знает - крепче спит.
   Поужасавшись и поохав в нужных местах, удовлетворяя потребность Орбитина в подтверждении его таланта рассказчика, возвращаюсь к цели визита:
   - Так что насчет моей просьбы, Николай Свиридович?
   - Ничего сложного, - на салфетке этот жук пишет карандашом четырехзначное число, - Пара дней, и ваш вопрос будет решен в нужном ключе. Как я понял, срок пребывания на территории Империи перечисленных людей превышает необходимый минимум в десять лет, так что не вижу никаких препятствий.
   Гляжу на циферки и запихиваю личного хомячка обратно в будку. Попробовал я тут обратиться с этим вопросом обычным порядком, так там столько препон увидели, что взвыл уже на третьем чинуше. После оплаты штрафов за Земелю, тысяча - не такая и большая сумма - цена одного из трех костюмов, шьющихся сейчас в ателье. Учитывая, что я все еще расту, инвестирование в китайцев кажется мне даже более удачным вложением.
   - Как хорошо, что я вас встретил, я ведь как раз привез вам сувенир из Петербурга! - роясь в папке с документами, незаметно вкладываю требуемые банкноты в яркий ежедневник с оттиском Зимнего на переплете, купленный в ближайшей лавке.
   Орбитин, глянув мельком за обложку, расплывается в радушной улыбке:
   - Тронут, весьма тронут. Зайдите послезавтра, Егор Николаевич, постараюсь отдариться.
   - Кстати, о столице. Я ведь, Николай Свиридович, в Петербург насовсем перебираться собираюсь. Не подскажите ли мне кого, с кем в столичном ведомстве было бы так же приятно работать, как с вами?
   Собеседник ненадолго задумывается, а потом молча кивает каким-то своим мыслям, прежде чем ответить.
   - Могу подсказать, отчего не помочь хорошему человеку. Он, правда, не в администрации работает, а в императорской канцелярии, но с нужными людьми в столице знаком, так что при необходимости сведет с кем надо или посоветует кого. Визитку при следующей встрече подготовлю. Только, не сочтите за грубость, Егор Николаевич, рассчитываю на еще один небольшой сувенир. Пары блокнотиков будет в самый раз. Такие рекомендации дорого стоят.
   Караул! Воруют! Грабят! Хорошо, хоть не насилуют. Опять раскошеливаться, но, что поделать, такие люди всегда нужны.
   "Орбитин Григорий Григорьевич, юрист, канцелярия управления делами ЕИВ" скромно значится на полученной через пару дней белоснежной картонке. И почему я не удивлен? Еще один Гришка в коллекцию, причем этот аж в квадрате. И стоить его услуги будут, поди, недешево. Ладно, разберемся. Расставшись с дополнительными двумя сотнями, забираю до кучи документы для китайцев и сердечно прощаюсь с юристом. Кто знает, не придется ли снова в Москве решать вопросы.
  
   Под предлогом визита к Антону Малюте навещаю архив и напрашиваюсь на аудиенцию к местной вдовствующей королеве - Татьяне Михайловне Арешиной. Понятно, что мадам ни разу не монарших кровей, но за манеру держаться, царственную осанку и умение говорить строго по делу, иначе, чем королевой за глаза ее никто не называл. Вручив купленные специально для нее букет и конфеты, излагаю суть проблемы.
   - Союз родов бывает двух видов: равноправный партнерский, когда решения по совместной деятельности принимаются сообща, и подчиненный, когда один род возвышается над другим, - начинает Татьяна Михайловна сеанс просвещения, - Вас именно второй вариант интересует?
   - Да, но если можно, хотелось бы коротко и о первом узнать.
   - Извольте. Союз создается для решения какой-либо задачи: совместная защита, общее дело, бывают и более экзотические причины, но эти две - наиболее распространенные. Если два рода примерно одинаковы по рангу и готовы вкладывать в общий проект приблизительно равные усилия, неважно, о чем идет речь - о людях, деньгах, имуществе или личном участии, то разумнее создать партнерский союз. Если один род не готов вкладываться наравне с другим, то тот, который тратит больше - получает главенство. Для какой задачи будет создаваться ваш союз?
   - Вероятно, общее дело и его защита, - не говорить же даме правду, что ручного вампира подкармливать собираюсь.
   - Тогда в договоре вам необходимо прописать проект, хотя бы его краткую суть, и в рамках этого проекта вы можете распоряжаться средствами вашего союзника по своему усмотрению, - что приятно, у Татьяны Михайловны нет ни малейших сомнений, кто будет главой нового союза, а я даже не намекал на это. Разве что списать оговорку на женскую привычку гладить мужиков по шёрстке, но даже при таком раскладе лесть тонка и искусна, отторжения не вызывает.
   Уточнив еще несколько деталей, собираюсь откланяться, как вдруг получаю вопрос в лоб:
   - Геннадий, простите пожилой женщине вольность, в моем возрасте некоторая прямота и грубость являются обычным явлением, - достаточно интригующее начало, - Скажите, как вас зовут на самом деле?
   Теперь, когда основные сложности с ПГБ позади, не вижу смысла скрываться:
   - Васин Егор Николаевич, - с коротким поклоном представляюсь настоящим именем.
   - А до этого? - жест в сторону печатки, которую я, головотяп, не снял перед визитом. Интересно, сколько еще таких же наблюдательных в архиве? Вряд ли много, да и в легенде сиротки Гены Иванова я больше не нуждаюсь, но прокол, конечно, эпический.
   - Васильев, - злясь на себя, коротко отвечаю.
   Арешина что-то обдумывает, морща и без того морщинистое чело. Почему-то к этой женщине так и хочется применять величественные эпитеты: чело вместо лба, дама вместо старухи. До сих пор такую харизму ощущал всего у нескольких людей.
   - А родом вы?.. - что-то многовато вопросов, но мадам спрашивает явно не из простого любопытства.
   - Из-под Рязани, - острый взгляд Татьяны Михайловны, дает понять, что она сложила два и два. Васильевых на Руси много, даже на Рязанщине хватает, но был один, который затмил всех, особенно для людей ее поколения.
   - А я все понять не могла, откуда мне знакомы ваши жесты, - поясняет женщина.
   - Вы его знали?
   - Было дело, - судя по тону ответа подробностей и продолжения не будет.
   - Знаете, Егор, я тут вам подготовила небольшую подборку документов. Немного сомневалась, стоит ли она вашего внимания, но решила отдать, - из кабинетного сейфа на свет извлекается стопка заполненных папок.
   Ничего себе небольшая! Да в этой укладке килограмма два бумаги будет, не меньше - взвешиваю в руке неожиданный подарок.
   - Почитайте на досуге. В вас виден потенциал, при хорошем покровителе вы далеко пойдете, но мне бы хотелось, чтоб вы не ошиблись в выборе.
   - Благодарю, - немного растерянно отзываюсь на этот спич, - А что здесь?
   - Посмотрите дома. Разве что рекомендую не показывать эту подборку случайным людям. Верить или нет изложенным фактам - ваша воля, можете просто считать это бреднями выжившей из ума старухи, - всем видом Татьяна Михайловна демонстрирует, что выделенное мне время подошло к концу, так что спешу попрощаться. Заинтриговала меня местная королева, уже не терпится почитать, что же именно она мне приготовила.
   Спрятав папки в портфель, решил печатку не снимать, для дела, ради которого иду на встречу с Антоном, титул возможно потребуется. Как всегда жизнерадостный младший Малюта теперь делит наш закуток с новым работником, так что общаться вышли на полюбившуюся лестницу. Мой новый статус приятель отметил, но менять сложившийся между нами стиль общения не стал, а я тем более к этому не стремился. Пирогам от Вана студент рад не меньше, чем Наташкиным, так что, сожрав первый, всем видом показывает, что готов оказывать консультационные услуги.
   - Можешь мне помочь вот с таким вопросом: надо мне выйти на студсовет Московского Института Гражданского Управления?
   - Ммм... Зачем тебе?
   - Надо, Антон.
   - Я не любопытствую, просто хочу прикинуть, с кем лучше на эту тему пообщаться. Если по учебе - это к одним надо идти, по работе - к другим, по благотворительности - вообще к третьим.
   Коротко задумываюсь.
   - Скажем так, дело личное, к перечисленным причинам вообще отношения не имеет. Поэтому мне бы лучше пообщаться к тем, кто влияния там побольше имеет. А каким направлением кто там занимается - мне по барабану.
   Антон задумчиво стучит пальцами по перилам.
   - Задал ты задачку... У тебя вопрос горит или подождать может?
   - Лучше бы, конечно, сейчас. Я в выходные опять уматываю и появлюсь только в конце лета, а там времени у меня тоже немного будет.
   - А знаешь, если тебе по личному, да еще, чтоб влияние имел... Скажи, лидер их золотой молодежи тебя устроит? - после небольшой паузы спрашивает Антон, - Формально он не в студсовете, незачем просто, Но именно по влиянию не знаю никого, кто был бы круче. Он и парочка его товарищей у отца свои мотоциклы чинят, как раз недавно опять пригнали.
   - Еще лучше! Можешь организовать встречу?
   - Встречу - нет, не того полета я птица, но если ты завтра к четырем часам к нам в мастерскую подойдешь, то смогу тебя представить, а дальше сам.
   - По рукам! - второй пирог меняет хозяина. И как только в него эта выпечка лезет, недокармливают что ли его дома?
  
   Стас Трубецкой, вопреки моим ожиданиям, оказывается не манерным дрищём, а аномально здоровым качком. Из моих знакомых, пожалуй, разве что Шаман или Земеля могли бы составить ему конкуренцию, но не факт, не факт. А вот в итогах схватки между любым из них с этой мечтой каннибала не сомневаюсь ни секунды, больше шкаф - громче падает. И в силе не так хорош, как наверняка рисуется перед девочками: есть темный источник, но с ярко выраженным перекосом на молнию, а земля и огонь чуть ли не в зачаточном состоянии, так - сигаретку поджечь или пылинку смахнуть. Но это я вообще-то малость зажрался. По настоящему сильных одаренных вроде моей компании или родни по улицам не толпы ходят, так что этому кадру вполне повезло с наследственностью.
   - Ну, - неаристократично тянет этот амбал, - Чего надо?
   - Просто поговорить.
   - Говори при них, это мои люди, - оглядывается Стас на компанию своих приятелей.
   - Без проблем, - мне наоборот, чем больше ушей, тем лучше, кто-нибудь да запустит нужный мне слух, - Елену Мальцеву знаете?
   - Допустим...
   - Наверняка знаете, она одно время тоже на мотоцикле гоняла.
   - Допустим...
   - Точно знаю, что стучит в ПГБ.
   - Да за такие обвинения! - бросается на меня один из прихлебателей.
   Ослабленным непростительным (лень придумывать новое название для болевой техники) сбиваю напавшего с ног.
   - Эй! Полегче! - кричит главный бугай, но при этом благоразумно не дергается в мою сторону.
   - Ерунда, полежит и отойдет, - на всякий случай пропускаю по пострадавшему целительную волну, - Мне незачем врать и незачем никого убеждать. Я здесь исключительно, чтоб предостеречь, дальше - дело ваше.
   Аккуратно приблизившись к валяющемуся другу, Трубецкой осматривает несчастного. Поняв, что тот действительно в порядке, просто слегка дезориентирован, более спокойно подходит ко мне.
   - Доказательства?
   - Ничего, кроме моего слова, - демонстрирую статусное украшение, - И вот этого, - показываю седую прядь.
   - Подробности?
   - Считал ее своей девушкой, в гостинице "Север" возможно нас помнят, - подкидываю дровишек в огонь негодования очухавшегося, но все еще лежащего парня, явно, более чем близко знакомого с Леночкой, - Правда теперь сомневаюсь, что был единственным гостем, уж очень услужливо с ней администратор разговаривал, - а вот это - отсебятина, но чем черт не шутит, - Вместо следующего свидания оказался в застенках. Причем никто, кроме нее не знал ни о времени и месте назначенной встречи, ни о моих грешках.
   - Что-то быстро тебя отпустили... для грешника, - сомневающимся тоном тянет Трубецкой, придерживая ретивого товарища, который снова рвется в бой.
   - Информация легко проверяется. В "Севере" мы были двадцать седьмого. Взяли - двадцать девятого в канцелярии губернатора, причем ловить начали еще на ступенях, так что свидетелей была тьма. То, что сдала девка, они даже не скрывали, мне это открытым текстом заявили. Почему отпустили - не ваше дело. Вводные к размышлению предоставил, честь имею.
   Сделав черное дело, благодарно киваю остолбеневшему Антону, который хоть и не слышал наш разговор, но не видеть разборки не мог, и сматываюсь, избегая лишних вопросов. В том, что нужный слух пойдет гулять по МИГУ, ничуть не сомневаюсь - парни зачастую такие же болтуны, что и девушки, просто лучше притворяются. А там, поверят или нет - дело десятое, карьеры Леночке теперь не сделать, удачное замужество тоже под вопросом. Даже если не поверят про ПГБ, шалав, вопреки мнению кино моего мира, нормальные мужики брать замуж не рвутся. Так что светит Леночке место секретутки (не путать с секретарем - весьма уважаемой мной профессии) при каком-нибудь третьесортном начальнике. Удастся ей покрыть грешки юности папиными деньгами и влиянием - флаг ей в руки, добавлять не собираюсь. Вполне достаточная месть с моей стороны.
  
   Разговор с Костиным выходит трудным. Он и в облегчении, что я уезжаю и стоять над душой больше не буду, и расстроен, потому что пилоты здорово его выручают на проблемных направлениях. Но перебираться в Питер он однозначно не рвется, так что, похоже Баринову все-таки придется взяться за оргвопросы, если, конечно, никто из моих пилотов не захочет заняться этим сам. Не собираюсь ставить новенького вперед старичков. Впрочем, опросив народ, понимаю, что желающих впрячься в это ярмо, кроме упомянутого капитана нет, так что на время моего отъезда он остается в "Кистене" на стажировке, вникать в тонкости процесса. Надеюсь, зная, что готовит не конкурента, а коллегу, Ярослав постарается его хорошо научить. Собственно говоря, со мной пока отправится только Земеля, остальные останутся до конца лета тут. Затевать переезд в разгар торжеств - не самая умная идея.
  
   Последней запланированной встречи я не то чтобы опасался, но оттягивал, как мог, как иногда делал с заведомо неприятными делами. Пока не настала пятница, и откладывать дальше потеряло смысл.
   Семейное гнездышко молодоженов Гавриленковых ничем не отличалось по интерьеру от своей более ранней холостяцкой версии, видать, Наташка еще не успела приложить руку к убранству. Неосторожно открывший мне дверь привратник отправился отдыхать от трудов праведных под ближайшим деревом. Ничего, на улице тепло, не простудится. Немногочисленная прислуга и домочадцы тоже внезапно прилегли, так что ничего не могло помешать нашему с Иван Иванычем разговору.
   - Гена, куда пропал? Мы ж тебя обыскались! - фальшиво радуется моему визиту купчина.
   - Егор Николаевич Васин, с вашего позволения, - не принимаю игру Гавриленкова, демонстрируя палец с печаткой. По странному совпадению, это именно средний палец, так что жест получается многогранным.
   Усаживаю купца обратно в его кресло и устраиваюсь напротив, доброжелательно улыбаясь. По-моему, именно эта улыбка и добила мужика, потому что он внезапно покрывается потом и начинает суетиться под моим спокойным взглядом. До сих пор не знал, что можно суетиться, сидя на месте, но Иван-Иванычу это удается блестяще.
   - Милый дом, просторный, деревянный, дышится легко. От пожара как, застраховались? - даже если есть у купчины диктофон, и он неизвестно как умудрился его включить, мои слова интерпретировать как угрозу никакой суд не возьмется.
   Гаврюша сжимается в кресле и как будто немного усыхает. Продолжаю улыбаться, ведь не зря нас учили, что это путь к успеху.
   - За-за-застрахован... - отмирает, наконец, Гавриленков, - Ч-ч-то вы хотите?
   - Ммм? Хочу предложить вам сделку.
   - Какую? - сделки - это его стихия, так что купец слегка воспревает духом.
   - Видите ли, Иван Иванович... Наше с вами сотрудничество так хорошо начиналось: мастерскую открыли, три заводика запустили. Мелочи какие, а сколько денег нам принесли!
   - Это не ваши, это Наташины деньги! - голос мужчины срывается и дает петуха, писк такого внушительного дядьки режет ухо. Невоспитанно прочищаю пострадавший орган слуха пальцем.
   - Оу! Точно, как драгоценное здоровье вашей супруги?
   - Не смейте говорить о ней в таком тоне! - напоминание о жене благотворно действует на собеседника, похоже, здесь и впрямь чуйства. Смахнув мысленно воображаемую слезу умиления, продолжаю беседу:
   - Ну-ну-ну! Так и запишем - здорова! А вот вы что-то бледный такой, может водички? - беру с журнального столика стакан и наполняю водой, пользуясь даром.
   Выглядит легко и непринужденно, но на самом деле требует запредельного контроля. Не совсем моя заслуга - это единственное действие с водой, отточенное мной-Егором до автоматизма еще в раннем детстве бесконечными тренировками. С помощью источника, если отбросить силу жизни, только разрушать легко, для созидания эти силы не приспособлены. Наполнить стакан - та еще задачка, мне гораздо проще затопить всю комнату, чем нацедить несчастные двести грамм, да еще не повредив посуду! Но, что поделать, требуется не убить купчину, а срубить с него деньжат. Причем, желательно, не давая ни малейшего повода обвинить в давлении. Так что понты - наше все!
   - Вот, чистейшая! Наверно даже целебная! - слегка впечатленный мужчина покорно опустошает поднесенный стакан. Проверено на себе - обычная чистая вода, никакого подвоха.
   - И чего вы так всполошились? Наташины деньги можете не трогать, я о них ни слова не говорил! Но у меня и свой пай в вашем деле имеется. Я тут решил переехать, а это такие траты! Да еще вы меня раньше потратиться на переезд от Натальи заставили. А все так дорого! Ужас просто! - огромных усилий стоит сохранять спокойный благожелательный тон, когда хочется ржать.
   - И что вы все-таки хотите? - справившись с собой, спрашивает купец.
   - Выкупите мой пай. И я вас больше не потревожу. Ничего общего у нас с вами не останется, воспоминания оставьте себе.
   - Сто тысяч.
   Тонюсенькое водное лезвие срывается с пальцев и разбивает стакан, все еще зажатый купцом.
   - Что ж вы так неосторожно-то, Иван Иванович! Порежетесь ведь!
   - Двести.
   - А как ваше здоровье вообще? Сердечко не шалит? В вашем возрасте, да еще с молодой женой стоит уделять здоровью повышенное внимание, - заботливо беру купчину за руку, якобы щупая пульс и слегка взвинчивая кровяное давление.
   Вырвав руку, Гавриленков некоторое время шумно дышит, успокаивая подскочивший ритм сердца.
   - Сколько вы хотите?
   - Есть такая замечательная круглая цифра, полмиллиона называется. Давайте сразу на ней остановимся.
   Мои паи, конечно, столько не стоят, а вот в сумме с Наташкиными деньгами набежит гораздо больше, хорошо купчина сумел раскрутить наш проект, контракт с администрацией города, который мы с ним отхватили в январе, очень помог в свое время подняться.
   - Вы, вы шутите? - купец неосторожно режется осколком, все еще зажатым в кулаке.
   - Нисколько, - мимоходом, даже не касаясь, залечиваю порез, - Кстати, какой цвет гранита вы предпочитаете?
   - К-к-какого гранита?
   - Ну как, на памятник... Вы так плохо стали выглядеть, еще и порезались, а я предупреждал вас...
   Купец устало молчит некоторое время, а потом решительно достает бланк договора и начинает его заполнять. Люблю понятливых людей, а то уже устал держать сочувственную мину, все время хихикнуть хочется. Спустя полчаса подписываем договор. Аккуратно складываю свой экземпляр во внутренний карман.
   - У меня пока только чек.
   - Отлично, вы же не хотите надуть своего бывшего делового партнера?
   Злой взгляд купца говорит об обратном, но внешне он обреченно кивает.
   - Кланяйтесь от меня Наталье Сергеевне. Впрочем, не стоит. Если денег до понедельника не будет - сам зайду проведать.
   Намеки мне сегодня хорошо удаются, Гаврюша аж снова бледнеет при мысли о моем повторном визите.
   - Кстати, вдруг вам интересно... - решаю все-таки добить купца, - Смотрите, кто мне дворянство вручал! - снимок с серьезным Милославским, пожимающим мне руку, производит на купца неизгладимое впечатление. Кажется, что кровь вообще полностью отлила от его лица, настолько белым становится этот обычно румяный полнокровный толстяк, - Хотел ему свои паи продать, но все-таки о вас первом подумал. Первый деловой партнер, как-никак!
   Странным взглядом Гавриленков провожает меня до самого выхода из кабинета. Похрен, зато теперь сто раз подумает, прежде чем возможную пакость подстроить. Так что не сомневаюсь, в понедельник деньги будут на счете.
   Пожалуй, к визиту к князю я готов.
  
   Интерлюдия 2.
   Секретарь открыл дверь в кабинет, едва завидев входящего Григория. Однако, вопреки обыкновению, хозяин даже не сделал попытки встать, приветствуя гостя, и не произнес ни слова, пока Осмолкин-Орлов устраивался в кресле напротив. Такое начало встречи напрягало.
   - У вас есть какие-то новости для меня? - первым не выдержал и нарушил молчание бывший гвардеец.
   - Да, но вы меня обманули.
   - Обманул? В чем? - удивление казалось совсем ненаигранным, но Гавриленков не поднялся бы с самого низа, если б не умел распознавать ложь. Теперь даже самого его удивляло, как он мог поверить и довериться этому человеку. Не иначе, бес попутал. Да еще корочки одного ведомства ввели в заблуждение.
   - Теперь я уже думаю, что во всем.
   - А поконкретнее можно? Очень трудно, знаете ли, объясняться, не зная сути обвинений.
   - Во-первых, вы обещали защиту, в первую очередь Наташе.
   - С ней что-то случилось? - Иван Иванович даже передернулся от предвкушения, которое на миг мелькнуло в глазах его собеседника.
   - Нет, слава Богу, и со мной, как видите, тоже все хорошо, - хмуро проронил купец, - Но это не ваша заслуга.
   Григорий, подавшийся до этого вперед, как-то разочарованно откинулся обратно на спинку кресла.
   - Тогда в чем вы меня обвиняете? - поинтересовался он с некоторой ленцой в голосе.
   - Егор приходил ко мне домой в пятницу.
   - И?
   - Попросил выкупить свои паи. Очень настойчиво попросил, - хозяин непроизвольно кинул взгляд на место глубокого пореза, от которого не осталось и следа.
   - Он угрожал вам? - снова подобрался гость, - Шантажировал жизнью Натальи или вашей собственной?
   - Вы знаете, - с неожиданной усмешкой ответил Иван Иванович, - не угрожал. Но повторюсь, просил очень настойчиво.
   - Надеюсь, вы отказали?
   - Я что, идиот? Конечно, нет.
   - Признаться, я вас не совсем понимаю...
   - Давайте расставим точки над "и", Григорий Андреевич. Вы втянули меня в свою игру, заставили пожертвовать деловой репутацией. И неважно, что это всего лишь мальчишка, теперь как минимум один человек будет твердо уверен, что Иван Иванович Гавриленков нечестен со своими партнерами. А мальчишкам свойственно вырастать, господин Осмолкин.
   Твердый уверенный взгляд мужчины не отрывался от собеседника, отмечая и досаду, и злость, калейдоскопом мелькавшие на его лице.
   - Пообещали защиту мне и семье. Но Егор вопреки вашим рассказам оказался благороднее вас. Он взял гораздо меньше, чем ему причиталось бы, учитывая, что Наташа на самом деле ничего не вкладывала. Неужели вы думаете, я с самого начала не понял, кто из них главный? - жестом хозяин заставил промолчать вскинувшегося гостя.
   - У парня было деловое чутье, интересные идеи, которые могли принести гораздо больше, если б нам удалось продолжить сотрудничество. Воспользовавшись моим незнанием и чувствами к госпоже Ливановой, вы убедили меня пойти на подлость. Что ж, теперь это останется на моей совести.
   - Вы просто не знаете, для чего все это было сделано! Это в государственных интересах! - предпринял безуспешную попытку убедить купца гвардеец.
   - Оставьте! Мальчику был нужен титул - он его добился, как бы вам не хотелось ему помешать. Жаль, что не с моей помощью, но этого уже не вернуть. Вы убеждали меня, что его дела угрожают Наталье, теперь я знаю, что это не так. Егор взял, что хотел, больше он со мной не свяжется.
   - Вы отдали ему деньги?
   - Да, перевел сразу же, как только смог. И еще, господин Осмолкин. Я знаю, что в прошлом вас связывали с моей женой романтические отношения, так вот, я очень прошу и даже настаиваю: не лезьте к ней. Я сумею сделать Наташу счастливой. И не надо больше искать встреч ни со мной, ни с моей семьей! Вы достаточно натворили дел.
   - Напрасно вы так...
   - Поверьте, это взвешенное решение.
   Дождавшись, когда за недовольным посетителем хлопнет дверь, Иван Иванович облегченно растекся по собственному креслу и слегка ослабил узел шейного платка, заботливо повязанный с утра молодой женой. Наташа - вот, пожалуй, единственное светлое пятно во всей этой некрасивой истории, которую втемную разыграли два только что расставшихся мужчины.
   Невольно, но Егор помог купцу справиться с состоявшимся нелегким разговором. Именно снимок, показанный парнем напоследок, убедил Гавриленкова, что речь идет не о национальной безопасности, а о каких-то подковерных играх этого ведомства. Кстати, при демонстрации фото молодой человек рисковал, что купец просто не узнает Милославского, все-таки тот не являлся публичным человеком, и его лицо не мелькало на страницах прессы или экране телевидения. Но, связавшись с Осмолкиным, Иван Иванович соизволил поинтересоваться вопросом и без труда опознал главу ПГБ.
   За собственную жизнь или жизнь семьи купец не волновался. Выбыв из игры, он перестал интересовать обе стороны, хотя Григорий еще мог попытаться снова втянуть Наташу в свои темные делишки. Ничего, диагностированная недавно беременность удержит жену от опрометчивых поступков. А то, что ребенок, возможно, окажется одаренным, мужчину не волновало. Чья корова - того и теленочек. Сам Гавриленков детей после перенесенной в детстве болезни иметь не мог, так что и старший его сын был приемным.
  
   Глава 3.
   Валяюсь в купе на хрустящем накрахмаленном белье и немузыкально мычу старую песенку про однофамильца. Давно заметил, что данный мотивчик привязывается ко мне на пороге перемен. Вроде не суеверен, но закономерность прослеживается, были случаи обратить внимание.
   Поезд ехал, Земеля дрых на полке напротив, отсыпаясь после бессонной ночи.
   Шаман тут на днях отозвал меня в сторонку:
   - Гор, в курсе, что с Олегом?
   - ...? В смысле? Вон он, вроде жив-здоров, а что?
   - Да, я не про это! Ведет он себя последнее время... странно.
   Посмотрев на сосредоточенного Земелю, увлеченно ковыряющегося в настройках второго темного доспеха на пару с мастером, не увидел никаких подозрительных симптомов.
   - Не знаю, нормально вроде себя ведет...
   - Здесь-то нормально, ты просто не видел, что он в меблирашке вытворяет!
   - А что там у вас вытворять можно? Пить вы вроде не пьете особо... Голышом по этажам бегает? Народ достает? - упомянутый Земеля оглянулся в нашу сторону, словно почуяв, о ком идет речь.
   - Нет, ничего такого. По бабам он пошел.
   - Кто бы говорил? - ехидно ухмыляюсь Шаману, - Кто гаремом обзавелся и чередует ночевки?
   На Лехином лице ни тени смущения, одно только беспокойство:
   - Вот зря ты так! Уж я вроде вниманием не обижен, так я теперь за ним угнаться не могу. Веришь-нет, как девчонку себе присмотрю, так Земеля ее обязательно уведет, - даже немного обиженно пожаловался наш известный бабник.
   - Не обращай внимания. Отойдет. Домой неудачно съездил, вот и отрывается.
   - Ага, все-таки не соврал, значит, что с невестой порвал! Я, признаться, сначала не поверил, слишком уж карамельная там история была.
   - Была и была, чего теперь ворошить? По мне - пусть оторвется. Тем более мы с ним через несколько дней в Питер уедем, будет тебе простор для похождений.
   - Да, ладно, это я так, не похоже просто на него, вот и решил предупредить.
   - Угум. Приму к сведению.
   То, что Земеля сорвался в загул после его истории - неудивительно. Доказывает, видать себе, что все еще хоть куда. Перебесится - успокоится. На работе это не отражается, а личное - это у каждого личное.
   Накануне отъезда я и сам, признаться честно, поучаствовал в прощальной вечеринке, устроенной парнями у себя дома. Недорогие меблированные квартирки-студии до боли напомнили молодежные рабоче-студенческие общаги моего времени, собственно, они ими и являлись, так что быстро вписался в обстановку. На фоне пилотов я, конечно, не особо котировался, все-таки сравнивать двух качков-красавцев и пока еще мелковозрастного и худосочного меня было некорректно, но внешностью меня тоже бог не обидел, язык подвешен хорошо, так что нашлись и на мою долю любительницы, причем даже вполне в моем вкусе. В общем, женской ласки напоследок ухватить удалось, в Питере точно не до этого будет.
   И вот очередной поезд везет нас в столицу. По большому счету, в Земелином сопровождении не было особого смысла, брал его с собой исключительно для моральной поддержки. В гости он со мной не отправится, найдет себе место в какой-нибудь гостинице или снимет квартиру/комнату. Пока я буду отрываться, пробежится по объявлениям, поищет нам варианты для переселения. Просто мне будет спокойнее при мысли, что я не совсем один в этом городе.
   У меня сна не было ни в одном глазу - на протяжении ночи несколько раз приходилось взбадривать себя ударной волной жизни, и, кажется, я с этим слегка переборщил. Состояние было, как после передоза энергетика: умом вроде понимаешь, что надо поспать, а организм кричит: "давай-давай-давай". Можно и принудительно себя успокоить, но как раз это действие мне не очень хорошо давалось, а медитировать не хотелось категорически, источник сам справится через некоторое время.
   Для отвлечения взял купленную в последний момент в привокзальном киоске книжонку "Двадцать легендарных кладов" - тема поиска сокровищ была мне близка. Чтиво оказалось занимательным. Особенно заинтересовала история про вывезенную казну при нашествии Наполеона в 1812 году. Обоз Ковычева, сгинувший где-то в болотах Карелии, состоял из ста подвод, груженых метеоритами. Сочетание слов "болото" и "алексиум" выдавало немалый простор для фантазии. Питательный раствор, слитый когда-то в тайной лаборатории на бобринских землях, при проверке оказался обычной болотной жижей, правда, вероятно, из двух разных мест. Эксперт из гос.лаборатории, принявший заказ на анализ, при выдаче результата смотрел на меня, как на идиота. Еще бы, потратить две тысячи на то, чтобы узнать состав грязной болотной водички - это не каждый день придурки находятся.
   А вот мне потраченных денег было не жаль ни капли - жалкие остатки прежней роскоши, замоченные в жиже, показали рекордный рост в один процент от общей массы за неполные три месяца. То есть в год прирост составит около пяти процентов, а это круть. Просто находясь на воздухе, алексиум прирастал где-то на сотые процента в год, в различных растворах - от 0,1 до 2%, а в обычной болотной воде - пять! К чему я об этом: где-то в болотах вымачивается куча алексиума, по моим прикидкам изначально было тонн пятьдесят-шестьдесят, хотя, возможно это я преувеличил, кроме метеоритов на подводах еще и припасы для возниц и охраны должны были лежать. Пусть будет сорок тонн. Двести пять лет. По пять процентов.
   Взяв листочек, принялся умножать. Почти сломался на сотой итерации, но из принципа довел расчет до конца. Перепроверил. Уставился на бумагу, боясь поверить собственным глазам. Если я нигде не ошибся, а я не ошибся, то где-то на природе лежит бесхозными 700-800 ТЫСЯЧ ТОНН алексиума. Охренеть! В несколько сотен раз больше, чем нынешняя казна императора, собранная заново с тех времен.
   Помечтав немного о том, что можно было бы сделать с эдаким богатством, утешил себя мыслью, что ничего - за такое просто притопят в том же болоте. Так и уснул, сжимая в руках исчерканный листок, и снилось мне в кои-то веки что-то эпическое с пафосным преодолением. Слишком впечатлительный я стал последнее время.
  
   Расставшись с Земелей у ворот особняка, перекрестился (мысленно, все-таки не церковь, чтоб при входе креститься) и тронул колокольчик. Миленькая горняшка с глазами убийцы открыла дверь.
   - Господин?
   - Егор Николаевич Васин, в девичестве Васильев, по приглашению князя, - легкий еле слышный фырк показал, что немудреную шутку оценили.
   - Прошу, сейчас доложу.
   Подоспевший слуга ловко освободил меня от поклажи, предложив подождать на громадном диване в холле. Ей-богу, у меня в прошлой жизни комната меньше была, чем этот монстр, притворяющийся мебелью.
   - Егор! Рад видеть вас! - что бы ни хотел сказать дальше радушный Михаил, вышедший меня встречать, узнать мне было не суждено. Огромный волкодав до этого лениво трусивший за княжичем, раскрыв пасть, молча, метнулся с лестницы в мою сторону.
   - Шер! Фу!!! - ага, а он так и послушался.
   Начинать визит с убийства любимого бобика Задунайских показалось мне не комильфо. Не то, чтобы я именно этими словами подумал, но смысл был примерно такой. Попытка перепрыгнуть диван и спрятаться за креслом ни к чему не привела - легким движением лапы пес перевернул меня заодно с укрытием, словно мы вместе ничего не весили и... стал вылизывать мне лицо. Когда-то знакомый владелец лабрадора сказал про его охранные качества - не лает, не кусает, может только зализать до смерти. Теперь я знаю, как это должно выглядеть - такое выражение радости чуть не привело к преждевременному инфаркту. Или гибели собаки в следующую секунду, так как мне было уже пофиг на гостеприимство. Просто все произошло настолько внезапно, что только один миг отделял меня от расправы над животным.
   Пока суетящийся Михаил оттаскивал сумасшедшую псину, совершенно по-пролетарски кроя ее матом, пока взволнованные домашние подоспели ему на помощь, я заметил совершенно небывалую вещь - у собаки был источник! Слабенький, совершенно не похожий на человеческий, но был! Причем, явно ориентированный на жизнь. Собака-лечака?
   - Боже мой! Простите!
   - Это просто безобразие! Маша, я тебе давно говорил, твоему псу не место в доме!
   - Он никогда себя так не вел!
   Разноголосый гомон с трудом прорывался сквозь набат сердца в ушах. Хорошенькое начало визита!
   - Я в порядке. Чего не скажешь о моей гордости, - поспешил уверить всех собравшихся в преждевременности начала организации похорон.
   - Ах, Егор, простите за такое! Могу только сказать, что раньше он никогда не выражал свои симпатии так бурно, - подоспевшая на шум Антонина Викторовна попросила у меня прощения.
   - Ничего страшного, но, признаться, очень неожиданно.
   Пережив все ахи и охи, был препровожден в предоставленные мне апартаменты. По-другому назвать эти комнаты язык не поворачивался - слишком здесь все было... слишком. Как в музее или декорациях фильма. Каким-то неведомым образом за столь короткое время багаж уже оказался аккуратно разобран в шкафу, так что мне только оставалось сменить пострадавший от слюней пиджак на подобный. Эх, не живет у меня одежда. Наверно этот пес тайный фанат Рогова.
   Неожиданное происшествие, как ни странно, сняло налет официальности с нашего общения. Эмоциональное обсуждение странного поведения Машиного любимца стало главной застольной темой, и я, наконец, увидел этих людей людьми, а не аристократами.
   - Шер очень умный, он вообще умнее многих людей, - почти плакала Маша, переживая за судьбу пса. Стандартная поговорка собачников, но если учитывать, что у псины есть источник, то вполне может быть, - Это очень редкая порода, таких только в императорских питомниках разводят.
   - Мария! - слегка повысил голос отец, - Не можешь уследить за ним - отправляй на двор. Или запирай в своих покоях. Но чтоб подобное больше не повторилось! Иначе весь твой зоопарк окажется за городом.
   - Хорошо, папа, - Маша злобно зыркнула в мою сторону. А я тут причем?
   И вообще, если речь идет о зоопарке, то мне определенно стоит держаться от этой милой девушки подальше. Кто знает, что у нее еще есть в коллекции? Хомячки, плюющиеся огнем? Морская свинка, пуляющаяся молниями? Не уверен, что выживу, если меня так же полюбит остальная живность.
   Остаток вечера нас с Петром, прибывшим через полчаса после моего фееричного появления, развлекал Михаил. Поиграли в бильярд, пообщались, перешли на ты. Разошлись рано, поскольку назавтра предстоял трудный день.
   Утром, несмотря на предпраздничные хлопоты, попросил князя уделить мне несколько минут для приватного разговора.
   - Кирилл Александрович, прошу меня простить, но в прошлый раз я ввел вас в заблуждение.
   - И в чем же? - князь в отличие от дам уже при полном параде, и, по-моему, даже рад возможности скрыться ненадолго от жены.
   - В своем происхождении. Я не имею чести быть знакомым с князем Александром Павловичем Потемкиным, которого вы, вероятно, имели в виду при нашем прошлом разговоре, и, тем более, не горю желанием набиваться ему в родственники.
   Готовясь к визиту, я долго думал, стоит или нет поменять внешность, сгладив так бросающуюся в глаза похожесть. Некоторые факты, изложенные в укладке Арешиной, так и подбивали на этот шаг, но по здравому размышлению отказался от этой идеи - любая манипуляция с источником, а в особенности с жизнью уменьшала эффект, причем пропорционально, поэтому существовал немалый риск вернуться к истинному облику в самый неподходящий момент. К примеру, Шаман после боя выглядел самим собой, хотя при нормальном ритме жизни его маскировки хватало дня на три-четыре.
   - Однако, ваше несомненное фамильное сходство говорит об обратном, - попыхивая зажженной трубкой, возразил мне князь.
   - Возможно. Я не знал своего отца или человека, которого считал таковым, поскольку он погиб до моего рождения. Также, как и матушка моя не знала своего отца, являясь круглой сиротой, поэтому утверждать наверняка не берусь. И гипотезу вашу мне нечем ни подтвердить, ни опровергнуть.
   - Вам так претит возможное родство с ними? Почему? Вы могли бы многого достичь под рукой князя.
   - И с таким же успехом я могу выставить себя на посмешище или хуже, окажись сходство случайным капризом природы. У их сиятельства князя Потемкина достаточно законной родни, чтоб не волноваться о судьбе случайного родственника.
   - Что ж, дело ваше. Но уверяю, любой мало-мальски знакомый с Потемкиными человек увидит то же, что и я.
   - Далеко не факт. Аристократия перероднилась, и я точно так же могу оказаться родственником по какой-нибудь побочной ветви, что и подумает большинство.
   - Я понял вас, Егор. И хотя продолжаю считать, что вам бы не помешало их признание, не буду настаивать. И, если представится возможность, советую не отметать сходу возможность их участия в вашей судьбе, - жестом мужчина остановил готовые сорваться с моей стороны возражения, - Вы еще молоды... В любом случае моя благодарность за спасение Маши не зависит от этого факта, а предназначена лично вам.
   - Благодарю за понимание.
   Взмахнув рукой с зажатой трубкой, Задунайский разрешает мне удалиться, оставшись наслаждаться последними минутами отдыха. Не знаю, удалось ли мне его убедить, и были ли у князя планы с моей помощью укрепить связи с Потемкиными, но что сделать еще в сложившейся ситуации - придумать не смог.
  
   Надо было просить деньгами.
   Торжественное зрелище марширующих колонн вызывало двоякие чувства.
   Да, парад. Да, красиво. Места - зашибись, рядом - весь цвет империи, кругом камеры, трансляция идет в прямой эфир. Из непонятно откуда взявшегося духа противоречия страшно захотелось поковырять в носу, причем не просто смахнуть козявку, а засунуть в нос полпальца и смачно попытаться достать до мозга. Понятно, что ничего такого не сделал, но от невозможности этого действия, хотелось еще сильнее.
   Вдобавок, обострилась личная шизофрения, с которой вроде бы уже сроднился. Часть, которая осталась от Егора - была в восторге, а вот основная личность - хотела плюнуть на все и напиться. В очередной раз остро почувствовал, что это не мой мир, здесь нет и никогда не было моих старых друзей, здесь не было Октябрьской революции, не празднуют День Победы. Зато, подумав немного, нашел положительные стороны - не было братоубийственной гражданской войны, не было миллионов жертв Великой Отечественной. Но желание напиться все равно осталось.
   На фоне депрессии, вызванной парадом, начало Большого Императорского бала прошло практически мимо меня. Взяв на себя обязанности по опеке надо мной на данном мероприятии, Антонина Викторовна нашла мне на первые танцы партнерш подходящего возраста, что наверняка было не так уж и просто. И, надо сказать, я не сильно помог в исполнении этой задачи, продолжая дуться на судьбу, вместо того, чтобы развлекать девушек. Улизнув от бдительного ока княгини, после очередного танца спрятался в какой-то нише, надеясь перевести дух. Наверно, повторю набившую оскомину банальность, но данный вид времяпровождения как-то мало напоминал мне отдых.
   Но я ведь и не развлекаться сюда ехал.
   Эта простая мысль наконец-то привела меня в рабочее состояние. Связи и знакомства сами собой не образуются. Никто здесь не ждет меня с распростертыми объятьями, своих таких хватает, но если продолжать ныть и прятаться, две предстоящие недели можно просто вычеркнуть и списать в утиль. Волконский, вон, не тушуется, трется у разных групп, приглашает девиц, знакомится с их родителями. Тем же самым занимался Михаил, хотя и не так активно, этот больше вертелся в стайке поклонников неизвестной мне красавицы. Вениамин выгуливал невесту, но тоже не чурался перекинуться словом-другим с перемещающимися по залу гостями.
   Ноги в руки, и вперед!
   Взбодрившись, из ниши собрался выходить с совершенно другим настроем. Поностальгировать, и даже напиться, можно будет и потом, а пока - работать.
   - Мадемуазель, позволено ли будет простому смертному, сраженному вашей красотой, пригласить вас на танец? - чем хороши крупные мероприятия, так это тем, что можно не дожидаться представления, а представляться самому. Девушка, пытавшаяся спрятаться в "моей" нише, негромко ойкнула и обратила на меня внимание.
   Черт, "вода-молния-земля", это явно кто-то из великих княжон.
   Склонившись в положенном поклоне, извинился за фамильярность. Насмешливый взгляд царевны ожег не хуже пощечины.
   - Егор Николаевич Васин, к вашим услугам, ваше императорское высочество, - представляясь, мучительно думал, какие кары придуманы для наглых мелких дворян, посмевших докучать императорской семье.
   - А знаете, Егор Николаевич, пожалуй, я уделю вам один из оставшихся танцев, - извлеченная на свет бальная карточка подтвердила серьезность намерений принцессы. Вот ведь!.. интриганка. Явно хочет моими руками насолить кому-то.
   - Это честь для меня, ваше императорское высочество!
   - На балу можете называть меня по имени-отчеству, - разрешила принцесса.
   - Благодарю за честь, Ольга Константиновна, - попав ногой в колесо - пищи, но беги. Неожиданная милость вполне возможно станет хуже немилости.
   Всегда считал бреднями, что избалованным вниманием окружающих высокородным дамочкам будет в радость простое человеческое общение, поэтому не стал навязываться в сопровождающие, но не тут-то было. Ведущая какую-то свою игру принцесса вцепилась в меня и вовлекла в компанию придворной молодежи. Пришлось включать обаяние на максимум и развлекать десяток молодых людей обоего пола различными байками из провинциальной жизни. Поняв, что я всего лишь мимолетный каприз, свита успокоилась и перестала на меня косо смотреть. Разве что довольно быстро определившаяся причина нетипичного поведения принцессы - английский лорд - некоторое время явственно выражал недовольство на радость затейнице. В ответ всем видом и поведением постарался дать понять, что всего лишь исполняю неожиданную прихоть, и, кажется, преуспел. И, по-моему, даже заслужил некоторую признательность, ответив на какую-то реплику на языке Туманного Альбиона, который в этой реальности вовсе не был таким распространенным. Глаза княгини Задунайской, нашедшей меня в столь высоком обществе, на мгновение удивленно сверкнули, чтобы далее отметить одобрительным взглядом.
   Оттанцевав предложенный принцессой вальс, точнее его местную похожую разновидность, я перестал быть на балу чужеродным элементом. К концу мероприятия стер ноги и язык, но перезнакомился, по-моему, с половиной зала, умудряясь удачно избегать присутствовавшего здесь Павла Потемкина. Слава Богу, тот уже вышел из молодежного возраста, и подошел к принцессе всего раз за весь вечер, предпочитая проводить время около императора и людей постарше.
   Еще два бала подряд провел подобным образом. Подходя засвидетельствовать свое почтение Ольге Константиновне, что теперь требовалось делать на правах представленного, неизменно сталкивался с требованием развлечь общество. В иных обстоятельствах роль некоего шута могла бы мне показаться неприятной, но не в этом случае. Помимо золотой молодежи, к высочеству подходили и дельные люди, которым удавалось представиться и даже перекинуться словом-другим. Такие мимолетные знакомства давали возможность позже продолжить общение, что я и старался делать. Так в моем активе оказались несколько именитых профессоров из Петербургского университета, несколько военных, промышленников и просто влиятельных людей. Понятно, что никто из них не поспешил пообещать мне всемерное содействие и поддержку во всех начинаниях, они часто и в разговор неохотно вступали, но мне многого и не требовалось, удачей было хоть сколько-то заинтересовать и запомниться. К примеру, весьма известный профессор Колесников пригласил меня по окончании торжеств навестить его и продолжить зацепивший его спор по поводу развития компьютерной индустрии. Еще несколько человек заинтересовались моими аргументами по банковской охране. Так что бесполезным это времяпровождение назвать никак нельзя. Работа.
   А развлечение нашлось в доме Задунайских. Холодная война между мной и Машей, начавшаяся после инцидента с собакой, набирала обороты и перешла в период обострения. Заметив мою нелюбовь к вареной моркови, мелкая пакостница разнообразила рацион семьи морковной запеканкой, морковным суфле, морковью в каше и даже пирожками с сей полезной начинкой. Апофеозом овощной атаки стал морковный десерт, поданный на один из завтраков. Такую бы наблюдательность, да в мирных целях! Как уж она уговаривала на это прислугу - оставалось тайной, но конец морковному изобилию положил князь, завтракавший со всеми.
   - Дорогая, наш повар, по-моему, стал повторяться. Проследи, пожалуйста, за меню, - насмешливо глянув в мою сторону, попросил супругу Кирилл Александрович, отодвигая от себя нетронутый кусок оранжевого торта.
   Антонина Викторовна без сомнения тоже догадывалась о причине и виновнике овощной диеты.
   - Прослежу, конечно, - с лукавой улыбкой, обращенной к дочери, ответила княгиня.
   - Егор Николаевич! А правда, что вы владеете МБК? - княжна чуть ли не впервые за несколько дней обратилась ко мне напрямую.
   - Да, Мария Кирилловна, у меня их даже несколько, - отрицать правду было глупо.
   - Зачем вам несколько? - тема настоящих мехов в моей собственности, похоже, была интересна всем присутствующим, поэтому никто не спешил вмешиваться в беседу.
   - Зарабатывать на жизнь. Я владею охранным агентством.
   - О, значит, вы профессионал?
   - Ни капельки, - с улыбкой признался я, - Для этого требуется обучение, которого я не проходил. А я пока так, освоил на уровне новичка.
   - Значит, вы вводите в заблуждение своих нанимателей? - оборот разговора с попыткой выставить меня обманщиком не понравился родителям княжны, но я спокойно ответил:
   - У меня под началом есть обученные пилоты, да и сам я все-таки далеко не безобиден.
   - Помню, настоящие звери! - подтвердил Михаил, - Видел их в деле. Да и Егор скоро от них не будет отставать.
   Благодарно киваю неожиданному заступнику.
   - Тогда, наверно, это они меня спасли, а не вы? - продолжила наступление Маша.
   - Трудно сказать. Я считаю, что в конечном итоге вас спас брат, а моя помощь оказалась довольно случайной.
   Несмотря на недовольные лица старших, мелкая не остановилась:
   - А, может быть, покажете что-нибудь из ваших умений? У нашей охраны есть доспехи, можно одолжить на время.
   - Вряд ли кто-то согласится, это же как личная вещь, - пытаюсь уклониться от привалившего счастья.
   - Я мог бы предоставить свой, - неожиданно влезает в разговор начальник охраны, завтракавший в этот день со всеми.
   - В черте города? Разве это возможно?
   - У нас есть полигон на море, - тяжелая артиллерия в виде князя ломает мой план обороны, - Все равно проветриться собирались.
   Это да, на обед у нас запланирована морская прогулка с целью полюбоваться на парусную регату. Вениамин в ней участвует, а мы собирались поболеть с борта большой семейной яхты. Для князя, собравшегося встать за штурвал, это, видимо, была редкая отдушина и возможность провести время с семьей в череде торжеств. Вряд ли он получал большое удовольствие от всех этих балов, скорее так же, как и я, использовал их для нужных встреч, только понятно, что на своем уровне.
   - Могу и показать, только чудес от меня не ждите, хорошо? Я действительно, только новичок.
   Добившись своего, княжна довольно сверкнула очами, вернувшись к злополучному оранжевому десерту. Пришлось показать, что раздосадован, пусть порадуется. Ну, не злиться же мне всерьез на четырнадцатилетнюю девочку? Она что, думает, я сейчас пойду и заплачу в уголке от предстоящего позора? С чего это? Всем понятно, что ничего такого показать я не смогу, тем более, что специально это подчеркнул. Любопытно им узнать мои возможности? Да, флаг им в руки. На уровне клановых - весьма средние. Только на прошедших балах видел человек двадцать с источником больше своего. Конечно, есть свои нюансы - в конфликтах между одаренными выиграет не тот, кто мощнее, а тот, кто умелее и ловчее. Потому что единственная правильная тактика - не подставляться под удар. А наилучшая - не вступать в противостояние совсем.
   Подстраивая под себя чужой мех, наконец, понял, о чем твердили пилоты. Отклик на любое воздействие шел с помехами, как-то лениво, если можно так выразиться. Бушарин форевер!
   - Господи, ну и убожество, как в этом люди летают? - недовольно бормочу себе под нос, забыв о рации.
   - Что-то не так? - приходит по связи обиженная реплика от Ельнина.
   Прикусив язык, мысленно крою матом себя за несдержанность.
   - Все нормально, Артем Игоревич! Приспосабливаюсь.
   Полетав некоторое время наперегонки с Михаилом и Петром, которому тоже предоставили возможность похвалиться, выпустил несколько выученных водных лезвий в сторону открытого моря. В отличие от воздушной акробатики, здесь показал себя на уровне с княжичем, хотя и не стремился особо выкладываться. Волконский продемонстрировал свои фишки. Если абстрагироваться от сравнения с Земелей - впечатляет: любой такой плазменный удар запросто прожжет насквозь борт корабля или стену дома. Потери энергии, кстати, у него тоже были дикие, вот бы Борис порадовался рассеянной задарма силе.
   - А можете продемонстрировать, как вам удалось вывести из игры бандитов и нас? - провокационно подначивает начальник охраны.
   - Предпочту воздержаться. Техника неотработанная, могу ненароком кого лишнего зацепить, нападение еще потом пришьете, - вылетевшее словечко страшно диссонирует с роскошной обстановкой яхты, но, Задунайские, как воспитанные люди, воздерживаются от комментариев, разве что Маша отчетливо хмыкает.
   - Жаль, это было бы интересно, - поддерживает подчиненного князь. Что ж, раз хозяин просит, придется показать хотя бы часть возможностей. Сосредоточившись, подлетаю к паре матросов, возившихся с каким-то делом на палубе, и на небольшом расстоянии бросаю в их сторону волну сна. Слабую, но этого хватает, чтоб они повалились на доски, тут же вскочив, оторопело встряхивая головами.
   - Как-то так. Если не удерживать, то при первом же ударе человек проснется. Может даже громкого звука хватить, - чуть-чуть раскрываю секрет. Можно, конечно избежать указанного недостатка, но с чего мне выкладывать все карты? Я уже даже придумал противодействие: достаточно поддерживать особый несложный режим источника, как данная техника становится абсолютно бесполезной, но я еще не сошел с ума, пуская это знание в массы.
   - А как вам удалось засечь грузовик с Машей? - дождавшись моей неуклюжей посадки, спрашивает Кирилл Александрович.
   - Прилепил маячок на машину, - если техника сна для меня является ограниченно секретной, все равно все целители ею владеют на разном уровне, то мои способности видящего разглашению не подлежат - слишком шикарный козырь.
   Убедившись в моей несостоятельности как пилота, а летал я немного изящнее коровы, особенно на фоне клановых парней, Маша победно оглядела собравшихся. Заметив это, Антонина Викторовна отвела ее в сторонку, после чего принцесска поубавила злорадство, но все равно, нет-нет, да поглядывала не меня с видом: "А я же говорила!" Посмеявшись про себя, не стал разочаровывать девочку, притворившись, что страшно комплексую от своего неумения. Не знаю, удалось ли обмануть старших, но Машу порадовал.
  
   Возможность примириться с моим существованием появилась у княжны примерно на десятый день. К этому времени все уже порядочно утомились от общественной жизни, но усиленно продолжали держать лицо.
   - Ну, па-а-па, - тянула Маша в момент моего появления на завтраке.
   - Мария! Не зли меня. Одну я тебя не пущу! - отрезал Кирилл Александрович в ответ на какую-то просьбу дочери.
   - Я с Матильдой Генриховной! - не собиралась сдаваться княжна.
   - Даже слышать не желаю!
   - Вот!... - дальше слов не нашлось, и девочка выскочила из столовой.
   - Ммм? - побоялся я как-то прокомментировать сцену, - Доброе утро!
   - Доброе утро, Егор! Не обращайте внимания, ссоримся спозаранку, - Кирилл Александрович устало откинулся в кресле. Даже ему с прокачанной жизнью нелегко давался праздничный марафон, а Антонина Викторовна второй день не выходила по утрам, предпочитая завтракать попозже и в своих покоях.
   - Доброе утро, что за шум? - наследник появился в зале практически следом за мной.
   - Да, Маша, опять просится на финал. А сопровождать ее некому, сегодня же опера, - объяснил суть конфликта князь.
   - Простите, что вмешиваюсь, а о каком финале речь? - любопытствую. Как-то не представлял я Машу фанаткой футбола, чемпионат которого заканчивался где-то на днях.
   - Бои без правил, - от неожиданности давлюсь воздухом на вдохе, футбол, оказывается, был не худшим вариантом.
   - Скорее всего, не то, что вы подумали, - правильно оценив реакцию, поясняет специально для меня князь, - Гвардейцы соревнуются в удали в ваших любимых доспехах. Очень зрелищно, мы почти каждый год ходим, но финал почему-то в этот раз перенесли, так что билеты пропадут.
   Лучше б пропали билеты в оперу! Идея формируется мгновенно, но озвучивать ее опасаюсь. С другой стороны, не спросишь - и ответа не получишь?
   - А могу я вместо оперы сопроводить Марию Кирилловну на финал? - осторожно интересуюсь у отца семейства.
   Хозяин какое-то время пристально изучает мою наглую физиономию. Михаил и Петр, подтянувшиеся в столовую, втайне досадуют от своей нерасторопности. Похоже, не один я мечтаю откосить от возможности приобщиться к великому искусству.
   - Признаюсь, в опере я полный профан. А медведь, потоптавшийся на ушах, вообще закрыл путь в театралы... - слегка дожимаю князя.
   - Черт с вами, идите. Охрану только обязательно возьмите, Артем Игоревич выделит людей, - сдается мужчина. Видимо, возможность угодить дочери смиряет его с невысоким статусом провожатого. Парни завистливо вздыхают.
   - Миша, найди Машу, скажи, что ей компания нашлась, - княжич послушно уходит на поиски сестры.
   - Спасибо, Егор Николаевич, - тихо, но впервые искренне благодарит меня девочка, проходя к своему месту.
   - Знаете, Мария Кирилловна, мне самому ужасно интересно, - заговорщицки отвечаю мелкой, и совсем шепотом, чтоб услышала только она, - Спасибо, что спасли от оперы.
   Машка тихонько фыркает, задорно оглядывая присутствующих. Как же мало надо человеку для счастья!
  
   - Ор-лов! Ор-лов! Ор-лов! - скандирует многотысячная толпа и мы вместе с ней. Племянник моего надзирателя является фаворитом состязаний, в третий раз защищая свой титул чемпиона. Кстати об этом типе - увидел в толпе Гришку. Одетый с иголочки, он ничуть не походил на свой привычный образ и плохо представлялся в нашей обычной убогой обстановке. Среди своих клановых он смотрелся гораздо органичнее, отличаясь лишь отсутствием источника, только по этой примете и узнал его среди братьев.
   Вообще, странно получается: пока он был страшилой и калекой - я относился к нему с симпатией, а как вылечил - на дух не переношу. Теперь, будь у меня возможность, с удовольствием допросил бы его по своей методике, но, увы, поезд ушел.
   - Смотри-смотри! - хватает меня за руку Маша, - Смотри, как он его!
   Несмотря на название соревнований, возможности спортсменов были сильно ограничены. Для светлых разрешалось применять только водометы, а для темных - лишь молнии. Огромные металлические дубины, которыми пользовались вдобавок к силе бойцы, дали ответ на давнюю загадку поединка на рельсах. Вот, оказывается, откуда ноги растут.
   Ба-бам! Звон полученного удара неприятно отдается в голове. Это противник Орлова замешкался и пропустил плюху.
   Ба-бам! Дезориентированный гвардеец падает на колени от второго не менее смачного удара. Вряд ли его доспех теперь подлежит восстановлению.
   Вжих! Мощная струя воды окончательно сбивает проигравшего на песок арены.
   - Да!!! - ревет толпа. Победитель откидывает забрало, поднимает руки и проходит круг, красуясь перед трибунами. Женщины визжат, мужчины орут. Мы с Машкой, поддавшись всеобщей эйфории, тоже вскочили с мест и восторженно вопим, размахивая руками. Что ни говори, а парень крут и заслужил свой триумф.
   Просмотрев до конца награждение, идем к букмекерам забирать выигрыш. Он невелик, потому что Осмолкин-Орлов изначально был фаворитом, но как малые дети радуемся полученным рублям.
   Вечерний прохладный воздух приятно холодит разгоряченные головы, и мы с разрешения охраны отправляемся в особняк пешком. Идти недолго и по освещенным улицам, так что происшествий не ожидается.
   Накаркал.
   Толпа фанатов, идущая с футбольного матча, отсекает нас от двойки охраны. Одни возбужденные люди встречаются с другими, не менее взбудораженными. Головы бы оторвать тому, кто придумал провести оба мероприятия в один день и поблизости! В единый миг пространство вокруг нас вспыхивает драками. Схватив Машку покрепче, прорываюсь сквозь толпу, прикрывая девчонку от особо активных хулиганов.
   Наперерез нам устремляется пятерка молодчиков с цепями в руках. Поняв, что прорваться нереально, останавливаюсь на минутку. Но тут девчонка обливает неосторожно приблизившегося к нам мужчину слабой водной струей. Большая, большая ошибка! В отличие от меня или Шамана, вода у ней не особо развита, плюс она напугана, так что вместо водомета получается пшик.
   - Бей клановых! Вон они! - мокрый мерзавец орет на всю улицу, перекрывая крики толпы.
   - Давай! - подхватывают окружающие, сжимая кольцо вокруг нас.
   А полиция, как всегда, опаздывает. Второй мир, а бардак тот же.
   - Бей!
   Как там: "Нет эмоций, есть только покой"?
   Три вдоха-выдоха возвращают мне концентрацию.
   - Бей!
   Жаль, что нет доспеха, накопители бы не помешали.
   Только что кричавшие люди оседают вниз, как сломанные куклы. Подхватываю на руки заснувшую княжну. Так и двигаюсь с ней на руках вперед, перешагивая через тела. Просвистевший рядом с головой булыжник заставляет поторопится, но, слава богу, агрессивных фанатов было не так много, как казалось, а те, что не попали под технику, благоразумно смылись с моего пути: со стороны же не видно, что люди просто засыпают. Сзади слышится нарастающий лязг и шум. Оглянувшись, вижу подразделение гвардии, гонящее водометами остатки толпы обратно в мою сторону. Увеличиваю выброс силы, надо продержаться еще чуть-чуть.
   Как ни стараюсь, но первый гвардеец успевает вступить в сферу действия техники до того, как я ее убираю. По закону подлости это оказывается нынешний чемпион - Леня Осмолкин-Орлов. К моему счастью, грохнувшись, он тут же просыпается, так что со стороны кажется, что он просто спотыкнулся в поврежденном доспехе. Осторожно приблизившись, гвардейцы недоуменно оглядывают живописно разложенные тела. Отдельные уснувшие начинают шевелиться и поднимать головы, создавая впечатление начавшегося зомби-апокалипсиса.
   - Они просто спят, сейчас начнут просыпаться! - пресекаю панику, признаки которой вижу у парочки вновь прибывших.
   - Кто такой? Что за девушка?
   - Егор Васин, дворянин. Княжна Задунайская - моя спутница.
   - Оставайтесь на месте. Горин, поторопи полицию, пусть упаковывают всех здесь.
   - Есть!
   - Молчанов, следить за обстановкой!
   - Есть!
   Откуда-то из-за спин военных ввинчиваются охранники. Оба сильно помятые, у одного разбита бровь и разорван рукав. Взяв на себя переговоры с гвардейцами, они освобождают меня от поклажи и необходимости отвечать на вопросы.
   - Что с ней?
   - Спит. Если не будить - проспит до утра.
   - Почему, остальные же шевелятся уже?
   - Вадим, не путай теплое с мягким. Этих на расстоянии прикладывал, а Марию Кирилловну на руках держал. Если надо - могу разбудить.
   Оглядев руины, совсем недавно бывшие нарядной улицей, охранник качает головой:
   - В особняке разбудим.
   - Тебе видней.
  
   Опять сижу напротив князя в его кабинете.
   - Вам, Егор, следует присвоить звание Машиного ангела-хранителя. Второй раз спасаете мою дочь.
   - Если б я хотя бы на секунду мог представить, чем обернется это решение пойти на состязание - взял бы в оперу абонемент до конца жизни.
   Машка уже давно носится по дому, рассказывая наши приключения. То, что она проспала самый драматический момент, ничуть ей не мешает выдавать все более фантастические подробности моего противостояния с толпой.
   - Бросьте, к обеду Маша дожала бы меня, и я отпустил бы ее на этот чертов финал всего лишь с гувернанткой. Так что спасибо.
   - Я сделал то, что должен был.
   - Страшно было? - внезапно интересуется хозяин.
   - Да не особо. Сконцентрироваться было трудно, это да, а так...
   - Я бы хотел, чтоб вы научили этой технике мою охрану, это возможно?
   - Из меня плохой учитель, сам только осваиваю. Но любой целитель владеет этим приемом, может вам лучше в мед.академии кого спросить? Это просто целительский сон, растянутый на площадь. Никакого секрета.
   - Обычный целительский сон? Оригинальное вы нашли ему применение. Тогда действительно, проще в академии договориться. И Егор, я, надеюсь, вернувшись в Петербург, вы станете частым гостем в нашем доме. Я умею ценить людей.
   - Спасибо, Кирилл Александрович, это честь для меня.
  
   Три последних дня проводим все так же насыщенно. Детский праздник, на который сопровождаю Машу, проходит мирно и скучно. На улицах прибавилось полиции, а так ничто не говорит о вчерашнем происшествии. Потом большой прием у хозяев, обошедшийся без визитов монарших особ. Те же танцы, те же развлечения, что и на других балах, выделяться, видимо, не принято. Я уже не новичок, поэтому уверенно лавирую между гостями, останавливаясь перекинуться парой слов с недавними знакомцами. Один банкир специально даже разыскал меня, чтоб предложить работу, пришлось мягко отказать, пообещав дать несколько консультаций частным образом. Вполне неплохой задел. Успел заключить несколько предварительных контрактов на работу "Кистеня", как в Москве, так и в Питере. Еще и сам Задунайский пообещал порекомендовать мое агентство своим партнерам и подкидывать нам что-нибудь время от времени, так что внакладе точно не останусь.
   Сопровождая Задунайских, еще несколько раз видел измененных животных. Дважды это были собаки и трижды - кошки. По непонятной причине эти твари, в отличие от обычных собратьев, сразу же проникались ко мне любовью и следовали буквально по пятам. Доходило до того, что приходилось возвращаться в особняк перед следующим визитом, чтоб сменить костюм, настолько уделывался в шерсти. Про памятного Шера вообще молчу - этот, едва завидев меня, все так же рвался навстречу, из-за чего в конце концов был сослан во двор на привязь.
   Но, Боже мой, какое счастье было припереться в номер к Земеле, плюхнуться в кресло и закинуть ноги на стол, впервые за долгое время ни о чем не думая. Олег только сочувственно посмотрел, а у меня не было даже сил промычать что-то членораздельное. Если я так вымотался, то представляю, каково это выносить той же принцессе, чей досуг жестко регламентирован. И даже не хочу знать, как выносит это императорская чета, с утра до ночи мотавшаяся по Питеру с одного мероприятия на другое.
   - Есть будешь? Заказать в номер? - посчитав, что я достаточно отдохнул, спрашивает Олег.
   - Угум. Попроще чего-нибудь только, чтоб с сотней вилок не возиться.
   - Что, достало так?
   - Ты даже не представляешь, насколько. У меня этот хруст французской булки поперек горла стоит, - характерным жестом показываю, как именно.
   - Причем тут булка? - не въезжает Земеля.
   - А! Не бери в голову! Присказка для одного меня, - вовремя вспоминаю, что ни "Белый Орел", ни их хит про упоительные вечера тут неизвестны.
   Сделав заказ, Земеля садится обратно на диван и опять начинает меня разглядывать:
   - Такое ощущение, что ты не с праздника, а с марш-броска вернулся, причем в полной выкладке и под блокираторами, - слегка недоумевая, озвучивает он свой вердикт.
   - Хуже, под блокираторами вполне можно жить. С жизнью, по крайней мере. А тут... Зря вообще на это подписался.
   - Ммм? - Олег выразительно приподнимает бровь.
   Пересилив себя, отрываю зад от мебели и принимаюсь переодеваться в привычный простой костюм, хранившийся до этого у Земели. Будь я в Москве - вообще бы в любимую джинсу влез, но штаны и рубашки из грубой х/б еще не стали универсальной одеждой всех слоев населения, так что подходили только для домашней носки. А я еще не настолько осмелел, чтобы ломать вековые устои, расхаживая по столице в бедняцком прикиде.
   - Не мой уровень изначально, - немного поясняю мысль.
   - Ты ж из их братии, у тебя это все в крови должно быть?
   - Олег, вот ты вроде взрослый человек, а иной раз такое ляпнешь! Какое в крови? Чтоб там своим быть, надо и воспитание соответствующее, и крутиться в этом с детства. Хорошо бы еще представлять из себя хоть что-то, или хотя бы поддержкой клана пользоваться. А у меня из всего перечисленного только семья Яминых-Задунайских за спиной была.
   - Подожди, ты ж внук Васильева-Морозова, а он вроде как графом был? И всю жизнь при дворе?
   - Он граф, а я графин! - резко отвечаю на дурацкий вопрос, - Графский титул Митьке перейдет при совершеннолетии. А богатств особых у Елизара Андреевича не было вопреки всеобщему мнению. Плюс, не забывай, я родился, когда он уже в ссылке был, да и с родством нашим не все там гладко.
   - Это как это?
   - Тебе какую версию: общеизвестную, официальную или мою?
   - А их даже несколько? Любопытно все послушать.
   - Имеющий уши, да услышит. Итак, общеизвестная. Кто такой и чем знаменит Елизар Андреевич рассказывать надо?
   Земеля отрицательно мотает головой.
   - Женился Елизар Андреевич поздно, когда ему уже пятый десяток шел, и то под давлением родни и императора. Семью ему при его работе заводить было некогда, а может и сам не хотел, при его-то количестве врагов. Женился на клановой, которую ему подобрали, любовью, понятно, там никакой не пахло. Через положенное время родился сын Николай. Жена через год отравилась до смерти и, что характерно, грибами, которые до этого отродясь не ела. Но это так, к слову.
   Мимикой Олег демонстрирует неподдельный интерес к рассказу. Такие подробности личной жизни Великого Постельничего вряд ли были доступны широкой общественности.
   - Николай рос при мамках-няньках, видя отца только изредка, зато пользуясь всеми привилегиями своего положения. Не забываем, он еще и клановым был, так что мальчик был дважды золотой. Особых талантов не проявил, но в гвардейские части попал. Так бы и служил он ни шатко - ни валко, но грянул теракт и Елизар Андреевич со всех постов слетел. И внезапно двигать карьеру его сыночку стало некому, а многие еще и отыграться за отца захотели. Тут даже Морозовы особой защиты дать не могли. Так что, когда началась очередная заварушка на Кавказе, напросился туда оказывать, так сказать, интернациональную помощь братским народам, - Земеля уже привык к моим оборотам, так что не переспрашивает, а я продолжаю, - Оттуда привез себе жену - прекрасную Диндилю, что очень не понравилось Морозовым, так как его тут уже давно ждала невеста. Все еще интересно?
   - А как же! Прям, как в детстве сказку слушаю.
   - Дальше сказка получилась не очень. Данила Морозов, чью дочку прокатили, сильно осерчал, на кого надо надавил, и Николая из клана исключили. Из армии он еще раньше уволился. И внезапно никому оказался не нужен. Промотав остатки приданого матери, Николай практически на последние деньги отправился в имение к отцу. Может, ждал, что тот как-то поможет, может просто в тишине пожить хотел - сейчас уже не узнать. Митьке в тот момент два месяца было. Но рейсовый автобус, который вез молодую семью, попал в аварию. Николай погиб, выжили мать и Митька. А я родился восемь с половиной месяцев спустя. Как мы росли и учились - неинтересно, опустим. Учителя у нас были обычные из Рязани. Разве что в отличие от детства Николая, времени у Елизара Андреевича было навалом, так что воспитывал он нас сам.
   - А почему ты отца все время по имени зовешь? - прицепился к словам Олег.
   - До этого еще доберемся. Когда мне было почти одиннадцать лет, дед умер. Ему к тому времени хорошо за девяносто было, так что умер просто в постели после болезни. И так мать ему почти три года жизни подарила, больше не смогла - сердце сильно износилось. А дальше начался цирк. Усадьба наша стояла на клановой земле и принадлежала не лично деду, а клану. Остальное имущество наше вдруг тоже клановым оказалось. Еще и со счетами какие-то заморочки стряслись, мол, деньги снять только наследник сможет, когда в полные лета войдет.
   - Морозовы?
   - Они, но не совсем. Бывшая невеста Николая постаралась. Это я потом уже узнал окольными путями, когда попытался в этой истории разобраться. Бросься мать в ноги к главе клана, тот бы может и помог, хотя бы в память о деде, но она не стала. На это, видимо, расчет и был. Так и оказались мы с братом в училище, а потом наши пути разошлись. Дальше примерно ты знаешь. Как тебе сглаженная версия?
   - То есть ты что-то не договариваешь?
   - В рамках общеизвестного варианта - не очень. Но есть некоторые подробности, которые я опустил. Например, что Николай - тот еще говнюк был. И только папина тень его и прикрывала, пока он свои художества выделывал, слишком многим по любимым мозолям потоптался. И если б не смылся на Кавказ - жить бы ему считанные дни оставалось, удивительно, что там не достали. И из армии он не сам ушел, а чуть ли не с позором выгнали. А еще, что к деду он ехал вполне вероятно разводиться, если не похуже. И невесту свою бывшую морозовскую он еще до Кавказа оскорбить успел так, что поводом для изгнания из клана разрыв помолвки был только формальным. Вот и прикинь, стоит ли такое родство афишировать, если его выходки до сих пор многие помнят.
   - Сглаженная версия мне нравилась больше, - комментирует мои откровения Олег.
   - Мне тоже.
   Заказанный ужин подоспел как раз к окончанию рассказа, так что перерыв весьма кстати. На сытый желудок историю продолжать не хочется, но Земеля требует:
   - Ты сказал, есть еще версии.
   - Есть еще официальная. Кстати, первая - тоже вполне официальная, если надо, я ее всеми бумагами подтвердить могу.
   - И в чем подвох?
   - В том, что бьют не по паспорту, а по морде.
   Пилоты уже как-то слышали от меня этот бородатый анекдот, так что объяснять не требуется.
   - И что не так с твоей мордой? Лицом то есть?
   - Посмотри сам, - из папки с документами, хранившимися во избежание ненужного любопытства Задунайских в Олеговых вещах, извлекаю две фотографии. На одной - Николай Васильев, на другой - Павел Потемкин.
   - Это твой отец, тут и гадать нечего, а это кто? - вертит в руках Земеля снимок Николая.
   - А это Николай Васильев, - полюбовавшись на недоуменное выражение лица Земели, подтверждаю, - Да-да, тот самый, сын Елизара Андреевича.
   - Не понял... А это тогда? - кивок на фото моей взрослой копии.
   - Как ты сам сказал, мой отец.
   - ...?
   - В автобусе, который ехал в Рязань, было две Дарьи: одна - бывшая Диндиля, которую при крещении так назвали, другая - моя мать. Может, и еще были, имя-то распространенное, но нам они неинтересны. И так случилось, что в момент аварии Митька оказался на руках у абсолютно посторонней девушки и у нее же сумочка с документами. Никакой мистики - просто помогала перепеленать, вот и вызвалась подержать. Так и вылетела через окно с чужим ребенком и бумагами, а Николай и Диндиля погибли.
   - И ты хочешь сказать, что женщин перепутали? Ерунда какая-то...
   - Автобус загорелся, осень сухая была - лес вокруг тоже вспыхнул. Так что многие тела сильно обезображены были, в закрытых гробах потом хоронили. Диндилю дед до этого в глаза не видел, волосы у матери подгорели, сама она чумазая, босая. Зато в Митьку от шока вцепилась и на Дарью отзывается. Еще и документы все целы, хоть и помяты сильно. Так что когда Елизара Андреевича вызвали, все уверены были, что это его невестка.
   - И бывший глава тайной канцелярии ни о чем не догадался? - с заметным сарказмом интересуется Земеля.
   - Эй-эй, полегче! Догадался, конечно, это в больнице, куда пострадавшие попали, разбираться не стали. Если б не гибель сына, он бы наверно сразу же понял, а так только после похорон неправильность уловил. Это мне мать так рассказала, сама она вообще от шока три дня молчала, не в себе была. Женщин в доме не было, всего трое слуг из ветеранов его обслуживали, так что осталась мать при Митьке нянькой. Дальше все как в старой истории, за исключением того, что мать он удочерил, когда мне лет шесть было, а меня ввел в род по всем правилам.
   - То есть мать твоя не невестка ему, а приемная дочь, получается? Погоди, в бумагах было написано, что она Дарья Дамировна, а ведь тогда она Дарья Елизаровна должна быть?
   - Глазастый! При удочерении в таком возрасте отчество не обязательно менять. Хотя она вообще не Дамировна, а Ивановна - чистокровная русская. Зачем это деду надо было - не спрашивай, до сих пор не во всем разобрался.
   - А кто твой отец?
   - Нет у меня отца. До недавнего времени Николая Васильева отцом считал, а Митьку - родным братом.
   - А это? - жест в сторону снимка.
   - А это - отдельная песня... Вполне возможно, именно из-за него меня Задунайский и пригласил.
   - Что, известная личность?
   - Павел Александрович Потемкин собственной персоной, - Олег изумленно присвистывает, потом берет в руки снимок и сравнивает со мной.
   - Надо же, одно лицо. Действительно, с таким родственником выдавать себя за внука Васильева-Морозова как-то...
   - Нормально. Причем, заметь, я себя не выдаю, а являюсь им по факту. Документы об удочерении у матери имеются, есть записи в гражданских и церковных книгах, есть свидетели, - не уверен, что Гришка подтвердит, если что, факт удочерения, но в том, что он знал, почти не сомневаюсь. Раз мать видела его у деда, когда училась, значит, еще тогда эта история завязалась.
   - А третья версия?
   - А третья версия - это копия второй, но с дополнениями, похожими на правду. Причем все дополнения - это исключительно мои домыслы, особых фактов у меня нет.
   - Озвучишь, раз начал?
   - Озвучу, куда денусь. Только сказочка еще загадочнее, чем предыдущие получится, - вздыхаю, делая паузу перед последним самым неприятным рассказом.
   - Начну издалека. Есть такой городок, Коломна, аккурат между Москвой и Рязанью расположен. И вот туда-то и прибыл семнадцать лет назад молодой князь Потемкин знакомиться с будущей женой. А совсем юной девушке Даше страшно любопытно было посмотреть на наследника клана. Посмотрела, результат сидит перед тобой. Если учитывать, что Павлу в тот момент двадцать шесть было, а Даше семнадцать, то как все происходило, надеюсь, объяснять не надо? - Земеля молча мотает головой, - Родители девушки сделать ничего обидчику не могли, а позора не хотели, поэтому отсекли дочь от рода и отправили подальше, в Рязань, к родственникам. Какими соображениями они руководствовались - сказать не могу, меня, как понимаешь, еще на свете не было. Мне и это-то нанятые люди раскопали с трудом, мать всего раз про Коломну обмолвилась, когда я маленьким был. Автобус, как я уже рассказывал, попал в аварию и сгорел, а неопознанный женский труп передали родителям, те похоронили и забыли, - на этом месте делаю перерыв, давая собеседнику переварить предысторию.
   - Дальше все без изменений, мать - в няньках у Дмитрия, я - на подходе. Примерно в три-четыре года у меня начались выбросы силы. Вот тут-то дедуля и заинтересовался, кто мой отец. Про то, что у матери источник нестандартный, он и раньше знал, ей вдобавок к обычному светлому треугольнику огонь достался, и молния капелюшку, - Олег удивленно вскидывается. Про то, что моя мать - лекарь от Бога, уши я прожужжать всем успел, а вот про темную часть источника не упоминал ни разу, - У меня, ты видел, есть полный набор, просто светлый дар гораздо мощнее.
   - Глава тайной канцелярии, хоть и бывший, - это не я, ему мать раскололась быстро. Это мне пришлось угадывать папашку, благо, добрые люди помогли, - мой черед кивать на снимок, - Дальше ты знаешь, мать удочерили, а я стал Васильевым.
   - Подробности, конечно, неприятные, но ничего особо страшного для тебя не вижу... Подожди, дай договорить! - просит Земеля, видя мои опасно сузившиеся глаза, - Как там сложилось у твоих родителей, точно ты не знаешь, может, это она его соблазнила? Могло же такое быть?
   Со своей колокольни он прав - не знаю. Но несколько раз видел, как она от мужиков шарахается. Одному Шаврину удалось к ней как-то ключик подобрать, потому и терплю, хоть и не в восторге от него.
   - Но, допустим, ты прав. Тебе я верю больше, так что примем это за данность. Но ты-то есть! Умный, одаренный, пробивной. Везучий, наконец! Такому не зазорно помочь, даже если не все гладко в начале случилось. В чем проблема?
   - Про то, что случается с незаконнорожденными детьми Потемкиных, мы поговорим как-нибудь отдельно, - не к месту вспомнились мне малоаппетитные подробности из укладки Арешиной, - Проблема в том, что дед Потемкиных ненавидел. Люто, до дрожи! Ты его не знал, поэтому бесполезно тебе это рассказывать, просто поверь на слово. А тут вдруг их ублюдка, давай называть вещи своими именами, не просто вырастил, а в род принял. И воспитывал наравне со своим внуком так, что я про него только хорошее вспомнить могу. Как тебе такое?
   - Может, смягчился к старости? - Олег немного растерян. Даже у него слова "смягчился" и "глава Тайной Канцелярии" с трудом укладываются в одном предложении, а чего уж говорить обо мне, знавшем деда лично?
   - Ну-ну! Мы точно об одном и том же человеке говорим?
   - Какая разница, что ему в голову взбрело на старости лет! Он уже умер! Или ты в этом не уверен? - горячится друг.
   - Умер, я сам на гроб землю кидал, тут без вариантов. А вот единомышленники его живы и здоровы. Гришка Осмолкин из их числа, возможно, есть и другие где-то вокруг меня.
   - А паранойи у тебя часом нет?
   - Даже если у вас есть паранойя, это не значит, что за вами не следят, - назидательно цитирую я старую шутку.
   - Я ему был нужен, чтоб свалить Потемкиных, - уже серьезно продолжаю, - Как - не знаю. И даже не уверен, что это лично его идея, не один же он планировал эту месть.
   - И кто, по-твоему, мог указывать бывшему главе Тайной Канцелярии?
   - Есть варианты... - уклоняюсь от ответа. На самом деле Земеля и сам знает ответ, но не принимает его - слишком уж фантастичен: только один человек мог потребовать от Васильева-Морозова что-то. Какое-то время Олег ждет продолжения, но все, что хотел, я уже рассказал. После нескольких минут тишины возвращаюсь к началу разговора:
   - Собственно, история моя сейчас роли никакой не играет, просто сходство с Потемкиными в дальнейшем может боком выйти. А что касается всех этих торжеств и балов... Ну, посмотрел я, как знать поживает, впечатлился. Мне до такого, как пешком до Китая. Только, сам понимаешь, я им исключительно как игрушка Задунайских интересен был. Может через несколько лет и сам по себе смогу, а пока... - не закончив фразу, машу рукой.
   - Ладно, понял, - не знаю, что он там понял, но тему закрываем, - Кстати, о Китае, точнее китайцах. Я тут нашим звонил, так вот, У и Чжоу пропали.
   - Как пропали? - не на шутку переполошился я.
   - Просто одним утром ушли и не вернулись.
   - Так, и что?
   - Борька у Ли спросил, тот ответил, что волноваться не надо, уехали по делам.
   От сердца немного отлегло, непонятки продолжаются, но, похоже, это никак не связано с моими перипетиями. По крайней мере, их не похитили, не убили, а ушли они добровольно. Обидно, конечно, но переживу это.
   - Уехали, значит, уехали, - устало откликаюсь, - Вольную им подписал, так что свободные люди, имеют право. Все равно отсюда ничего не сможем сделать. Еще что наши говорят?
   - Ждут нас, они, похоже, след похитителей фур взяли. Я не все понял, Костин шифровался по телефону, но вроде как есть, кого расспросить, дело за твоими талантами.
   - Хорошая новость. Еще что?
   - У них больше ничего. Я пару вариантов для нас присмотрел, но решение за тобой. Ваньку проведал - обживается в общежитии, но хочет потом квартиру снимать. Тебе привет передает, ждет в гости. Предлагаю завтра утром склады посмотреть, Метлу навестить, и в Москву, если дел больше нет.
   - Есть у меня одно дело. Так что ты в Москву, а мне задержаться придется еще на день-два.
   - Фуры могут уйти, - предупреждает Олег.
   - Плевать, мое дело важнее.
   Земеля внимательно осматривает меня и веско произносит:
   - Я с тобой тогда.
   - Вряд ли тебя туда пустят, но, если останешься, буду благодарен. Мне спокойнее будет.
   - Плохие предчувствия? - всерьез интересуется пилот.
   - Нет, ничего такого. Хочу просто поговорить кое с кем.
   Мне уже надоело, что многие вокруг знают обо мне больше, чем я сам.
   Не пора ли узнать причину?
  
   Интерлюдия.
   Жарко. Стены монастыря давали прохладу, но при любом выходе наружу ряса липла и путалась в ногах, напоминая о принятом сане. Нет, старик не тяготился своим монашеством. Лет ему было немало, жена давно скончалась, упокой Господь ее душу. Да и молодым стоило дать дорогу...
   - Господин, к вам посетитель, - постучавшийся послушник доложил как-то неуверенно, что сразу привлекло внимание.
   - Ко мне? - мало ли кто мог приехать, но именно сегодня никаких визитеров не ожидалось.
   - Он сказал - к монаху лет семидесяти восьми, принявшему сан в июле 1996 года, и, обладающему влиянием.
   - Любопытно...
   - Из всей братии только вы подходите под определение. И еще, он передал это, - послушник развернул грубоватую ткань, являя на свет старинную золотую чашу с вложенным документом, - Мы все проверили, чаша чиста, бумага тоже.
   Лист бумаги гласил, что чаша датируется концом шестнадцатого века и с большой долей вероятности принадлежала первому в династии Романовых - Михаилу Фёдоровичу. Экспертное заключение было подписано директором Петербургского государственного музея и имело все необходимые печати и отметки об экспертизах. Приложенная к официальной бумаге записка гласила: "Я подумал, вам будет приятно вернуть имущество вашего предка. С всемерным уважением, Егор Васин (бывш.Васильев)"
   - Наш пострел везде успел, - скрипуче пробормотал себе под нос монах.
   - Еще что-нибудь было?
   - Нет, господин, только это.
   - Ну, что ж, уважим дарителя. Он еще здесь?
   - Да, господин. Прикажете просить?
   - Проси. Но не сразу. Пусть ко мне сначала Урский подойдет.
  
   Глава 4.
   До сих пор не знаю, совершаю я ошибку или нет?
   Вручив после долгих препирательств заготовленную посылку привратнику, удостоился короткой реплики:
   - Ждите.
   Ждал. Три часа на самом солнцепеке перед воротами кротости и смирения мне не прибавили, но деваться было некуда. Если визит к Задунайским превышал мой уровень на голову, то здесь я вообще был букашкой под микроскопом. Единственное, из-за чего сунулся сюда - страстное желание хоть как-то определиться с дальнейшими планами на будущее. Раз вселенная подкинула мне такой жирный бонус в виде второй жизни, да еще в не самых худших стартовых условиях, то глупо было бы не реализовать все давно похороненные в прошлом мире мечты и амбиции. Там мне во многом помешало ранение, слишком сложно привыкал к отсутствию ведущей руки, потом еще долго не мог адаптироваться к внезапно грянувшему капитализму и рыночным отношениям, а дальше - просто плыл по течению, решив, что мое время уже ушло. Так себе оправдания, если быть честным хотя бы с самим собой, но других нет.
   - Надеюсь, ты не в монахи постригаться собрался? - надо отдать ему должное, Земеля молчал долго: и пока мы добирались сюда на электричке вместе с толпами вырвавшихся из плена душного города на природу отдыхающих, и пока мы шли по единственной дороге к монастырю, и во время моего разговора на повышенных тонах у ворот, но теперь даже его хваленое самообладание дало трещину под напором любопытства.
   - Не дождетесь! Вы, значит, с Лехой гаремами меряться будете, а мне целибат блюсти? Не-е-ет, я еще посоревнуюсь с вами в этом деле...
   Небывалая для этих мест жара не располагала к дальнейшему диалогу, так что ленивый переброс фривольными шуточками увял сам собой на некоторое время.
   - А если не пригласят тебя? - еще раз попытался реанимировать серьезный разговор Земеля.
   - Значит, я - действительно параноик, и навыдумывал всякой ерунды на ровном месте. Пошли, в тенечек хоть отойдем, - машу рукой в сторону трех тоненьких березок неподалеку от ворот, дающих подобие тени в этом пекле.
   Расслабив узел шейного платка, какие здесь до сих пор носили вместо галстуков, расстилаю на траве купленную в электричке газету - пятна на костюме от травы не входили в мой список необходимых вещей, и устраиваюсь поудобнее. Земеля, не заморачиваясь, плюхается рядом.
   - Думаешь, удастся что-то узнать?
   - Не знаю. Надеюсь, конечно, но вряд ли... Разве что подсказок дадут, - откровений не ожидаю, но хоть что-то же мне скажут!
   На жаре нас разморило. Не знаю, был ли расчет на это по другую сторону монастырских стен, но, поняв, что еще чуть-чуть, и к моменту встречи моя голова превратится в печеную тыкву, начал принимать меры. Вода, получаемая от использования дара, всегда была одного и того же состава и температуры: чистейшая, как из высокогорного родника, и холодная до ломоты зубов. Наполнив ближайшую яму, попытался настроить ветерок в нашу сторону. Ничего не вышло, но возясь у прохладной лужи, потихоньку пришел в себя. А, развлекаясь магией, никак не мог отделаться от мысли, что не тем я занимаюсь.
   Мне бы сейчас учиться, развивать и изучать свой дар, доставшийся по воле случая, а я вместо этого лезу в змеиное гнездо, ни хрена не разбираясь в раскладах. Жаль только, что если не полезу сам - меня туда притащат и явно не на моих условиях. Точнее не так, ставить условия мне и так никто не даст, но хоть что-то выторговать за добровольное сотрудничество хотелось бы. Ну, и быть хоть немного в курсе, на что подписываюсь.
   Невеселые раздумья прерывает совсем молоденький монашек, вышедший из калитки и направившийся в нашу сторону.
   - Пройдемте, вас примут.
   Киваю Олегу, порядок его действий уже обговорен, привожу себя в порядок и следую внутрь обители.
  
   И все-таки я - гений!
   Склоняясь в глубоком поклоне перед старым одноруким монахом, я ликовал, что хоть тут догадался правильно. Возраст, залеченные раны, пластическая хирургия, а самое главное - потеря источника, конечно, сделали свое дело, но этот тяжелый властный взгляд я не перепутал бы ни с каким другим. Именно так он всегда смотрел на нас с Митькой со своего ростового портрета в дедовом кабинете, недаром художник, написавший его, считался гением современности. Правда, встала дилемма - как обращаться к хозяину комнат? Ваше бывшее императорское величество? По-моему, оскорбительно получится. Государь? Так он уже давно не правит. И по имени-отчеству не прокатит. Как к монаху? Тоже лажа, из него монах, как из меня балерина, тем более, что правильного обращения и не знаю. Остановился на нейтральном "господин".
   - Позвольте представиться, господин, Егор Николаевич Васин, к вашим услугам.
   Почти физически ощущаемый холодный взгляд проходится по мне, просвечивая, как рентгеном. Стоять со склоненной головой неудобно - не видно лица собеседника, но и моё таким образом не разглядеть.
   - Чего ты хотел добиться таким подношением? - спустя очень долгую паузу спрашивает старик.
   Замеченный за ширмой, работающий источник намекает, что врать ни в коем случае нельзя. Если я умею отделять правду от лжи, то не стоит считать других дурнее.
   - Добиться личной встречи. Заинтересовать. Понять, - отвечаю короткими фразами, даже не пытаясь лукавить.
   - Откуда узнал про это место?
   - Выследил Григория Осмолкина, - правда, одна только правда.
   - Сколько человек сейчас в комнате? - гадство, вот что сейчас сказать? Придется, как есть:
   - Четыре: вы, я, человек за ширмой, и вон за той панелью, - аккуратно, без резких движений, указываю на фальшивую стенную панель позади хозяина кабинета, сквозь которую слабо просвечивает еще один источник.
   - Значит, прав был Елизар... - практически выдыхает себе под нос монах. Лишь усовершенствованный на время встречи слух позволяет разобрать бормотание старика, жаль только, есть обратная сторона - любой резкий громкий звук доставит нехилый дискомфорт.
   - Считай, что заинтересовал, - бывший император жестко усмехается. Куда там Гришке с его уродствами, у этого лицо чистое, без шрамов, зато искусственный глаз в левой глазнице и общая неестественность мимики из-за восстановленных мышц создают гораздо более жуткое впечатление.
   - Как догадался? - жест в сторону чаши или скорее в сторону экспертного заключения.
   - С трудом, господин.
   - Обращайся ко мне - отец Никандр, - перебивает монах.
   - Слушаюсь, отец Никандр, - и продолжаю отвечать на вопрос, - Какие-то намеки были от Елизара Андреевича, пока он жив был. Тогда по малолетству не понимал, но в память запало. А совсем недавно узнал про удочерение матери...
   - И?
   - Елизар Андреевич, вопреки всеобщему мнению был нормальным человеком, младенцев на завтрак не ел, - рискую слегка пошутить, слабая усмешка собеседника говорит о том, что некоторые вольности в рассказе допустимы, - Он вполне мог пожалеть девушку в трудных обстоятельствах. Мог помочь, предоставить кров, дать денег на обучение. Мог принять в род, чтоб окончательно привязать перспективную одаренную. Но вот удочерить с его старомодными понятиями о семье, роде и его чести, не мог никак.
   - Но ведь удочерил? Или ты недоволен этим фактом?
   - Ни в коем разе, отец Никандр.
   - И как же ты связал это со мной?
   Тщательно подбирая слова, пытаюсь объяснить свои выводы:
   - Только две страсти было у Елизара Андреевича: Империя и император. С чувствами и желаниями других людей, даже собственными, если они шли вразрез с интересами двух озвученных, он не считался. Только Ваша воля могла заставить его породниться с безродной девицей и ее ребенком, - слово "Ваша" даже голосом выделяю с большой буквы.
   Монах какое-то время обдумывает мой ответ.
   - Забавно... Редко кто мог дать такую точную характеристику этому человеку. Сколько слышал рассуждений о нём... А тут какой-то юнец смог в нескольких словах выразить его сущность, да еще целиком совпасть с моим мнением, - уцелевший глаз пристально изучает меня.
   - Ничего удивительного. Вы были его первым воспитанником, а я и Дмитрий - последними.
   - Да ты, никак, имеешь наглость сравнивать меня с собой? - вроде бы сказано с насмешкой, но есть какая-то тень угрозы, поэтому спешу сгладить допущенную грубость:
   - Ни в коем случае, отец Никандр. Просто мне одному из немногих довелось узнать его как человека, а не как должностное лицо, - на всякий случай еще раз склоняюсь в поклоне.
   Монах опять долго молчит, заставляя меня нервничать. Как ни готовился я к этому разговору, но действительность вышла гораздо сложнее. Тяжелая давящая атмосфера в помещении, созданная этим искалеченным мужчиной, буквально вжимает голову в плечи. Каждое слово - как шаг по минному полю, еще и врать нельзя.
   - Насколько было бы проще, если б ты, вслед за Дмитрием, пошел в безопасность... Почему, кстати? Все задатки для этой службы у тебя есть?
   - Не моё. Я уважаю людей, служащих там, но это - не то дело, которым я хотел бы заниматься всю жизнь.
   - И с каких это пор служение Родине стало противно дворянину?
   - С вашего позволения, служить Родине можно разными способами. Я не бегаю от службы, но именно в этом ведомстве служить не хочу, - твердо отстаиваю свою позицию, благо, опыт отбиваться уже есть.
   - Свободу любишь?
   - И это тоже, отец Никандр.
   - Что ж, иногда воля Господа проявляется странным образом, недоступным нам, смертным. Готов ли ты, дворянин Васин Егор Николаевич, послужить своему Отечеству?
   Угу, сама постановка вопроса уже мне нравится, как будто есть возможность отказаться.
   - Всегда готов! - неуместный смешок от использования девиза пионерской организации в такой обстановке гашу в зародыше. И, отвлекшись, пропускаю удар по мозгам.
   Дальше пошла такая пафосная муть, словно дедок выступал на митинге перед дворянским собранием. И "родина в опасности", и "кругом враги", и "все в едином порыве"... Я, конечно, иронизирую и перевираю, но если вся судьба государства зависит от действий шестнадцатилетнего парня, то что-то тут не так. Хотя и так в речь почти не вслушивался, целиком и полностью сосредоточившись на защите, потому что дятел за ширмой со скоростью радиста молотил ментальными воздействиями, забыв или не поняв, что все его манипуляции для меня как на ладони. Сеанс накачки шел минут десять-пятнадцать, пока старик не выдохся и не начал повторяться. Очень удачно, что начало монолога застало меня со склоненной головой, а до сих пор не состриженные волосы рассыпались по плечам, почти закрывая лицо, иначе бы чем-то, да выдал свое отношение к происходящему.
   - Суть твоей службы тебе объяснит Григорий Осмолкин, - заканчивает монах, - Слушай его, как меня, - еще один ментальный удар из-за ширмы, - Больше сюда не приходи никогда, - и окончательный добивающий.
   Краем глаза отмечаю, что источник неизвестного мага потускнел до неприличия, явно исчерпав себя. Это очень хорошая новость, потому что моя защита с непривычки уже на пределе. Этот гад силен и похоже очень опытен, мое счастье, что расстояние, разделяющее нас, заставило его тратить силы нерационально.
   Если б не озаботился перед визитом сюда навестить маму, мог бы словить все эти закладки, даже, несмотря на то, что знал бы об их наличии: одно дело видеть, а совсем другое - противодействовать. Как оказалось, на редкость вовремя вспомнил о своем желании узнать про механизм блокировки и других подобных техник, а главное - про защиту от них.
   Всю свою ненависть вкладываю в одно единственное действие.
   Зря ты, дяденька, выбрал четки из заряженных жизнью бусин, были бы обычные, деревянные, пришлось бы мне искать другой путь.
   - Благословите на службу, отец Никандр! - опускаюсь на колени перед монахом, одновременно сокращая расстояние между нами - ошибку неизвестного повторять не собираюсь.
   - Благословляю, дитя. Ступай.
   Навстречу крестящей руке с зажатыми бусинами летит тончайший жгут моей силы. Хрена-два кто повторит, для этого надо быть именно видящим.
   На негнущихся ногах проделываю весь обратный путь в сопровождении молодого молчаливого монаха, приведшего меня сюда. И держу - на зубах и морально-волевых - держу канал подпитки между своим источником и проклятыми теперь четками, накачивая их не-жизнью. Где-то на середине пути нить между нами обрывается, и так выдержав на десяток метров больше, чем я ожидал. Раскочегаренный до предела дар тормозит не сразу, продолжая вырабатывать энергию.
   И только выйдя за стены, позволяю себе чуть-чуть расслабиться и отпустить то немыслимое напряжение, что выдерживал все эти минуты.
   Не пережить тебе этой зимы, старик.
   Сила сходит с ума, запертая в теле, но возможности дать ей выход - пока нет. Не то, чтобы боюсь продемонстрировать выброс, но лучше подальше отсюда. Так и иду до станции в сопровождении дождавшегося Земели, опасаясь расплескать клокочущую энергию, напоминая самому себе мужика из анекдота, не рискующего кашлянуть после ударной дозы пургена.
   - Год, надо продержаться год, - говорю скорее для себя, чем для пилота.
   На станции в вагон сели только мы с ним, так что наблюдателей нет. Да и зачем они, если по задумке хозяина я теперь оболваненная марионетка? Нашим попутчикам сегодня повезло, бурлящую во мне силу я в итоге все-таки смог оформить в стандартное общеукрепляющее воздействие и сбросил в пространство. Больше всего досталось Олегу, который находился рядом, но этот лось и так здоров, так что особого эффекта не почувствует. А вот бабке на соседней скамейке должно резко похорошеть, если ее дети-внуки рассчитывали на наследство, то сочувствую их горю - еще пару лет старушка точно проскрипит. Видимо, все в жизни уравновешено: одному старику смерть приблизил, другому - отдалил.
   - Узнал, что хотел? - аккуратно спрашивает Земеля, каким-то шестым чувством поняв, что я уже способен общаться.
   - О, даже больше, гораздо больше...
  
   Под стук колес обычно хорошо думается. Очередной поезд Петербург-Москва принял нас в свое чрево и мчал в первопрестольную. Видя мою отрешенность, Олег не лез с расспросами, за что я, как обычно, был ему благодарен. Шаман на его месте попытался бы вытащить из меня подробности, Метла - развлечь разговорами, о других из своей команды сказать сложнее - не так хорошо узнал. Но с большой долей вероятности могу предположить, что так же деликатно повел бы себя профессор, китайцы попытались бы накормить (по их мнению, все проблемы от недоедания), а Борю, скорее всего, пришлось бы развлекать мне самому.
   О совершенном поступке не жалел: мог бы, точнее, мог бы безнаказанно - убил бы сразу, как только началась обработка, в идеале - и самого бывшего императора, и свидетелей. С особенным удовольствием прикончил бы дятла - менталиста, так старавшегося поиметь мои мозги. Но тут вообще надо радоваться тому, что есть, не попадись на глаза лечебный артефакт, оформленный под четки, - пришлось бы разрабатывать целую операцию с тайным проникновением и подделкой алиби, а так все вышло само собой. И теперь, чем больше старик будет щелкать заряженными бусинами, тем хуже ему будет становиться, крысы - свидетели.
   Идея была на поверхности: вспомнив о "круцио", сразу же вспомнились остальные непростительные: "империо" и "авада". Подобием "империо" может считаться техника допроса в трансе, хотя над расширением возможностей потребуется еще поработать, мастер-класс мне сегодня показали. А вот с "авадой" - лучше бы без несанкционированных опытов на себе. Добиться остановки сердца через прикосновение было самым легким, проверено на бандитах-инкассаторах, но вот получить эффект обратный целебному - о! тут пришлось поизвращаться.
   За стариком наверняка одаренные закреплены, но в том-то и фокус, что не-жизнь, как я ее обозвал, - это очередная форма воздействия силой жизни, просто как бы в противофазе к организму. И отличить заряженную таким образом бусину от обычной "лечилки" - не изобрели пока еще таких приборов. Бушарин в своей лаборатории, по крайней мере, точно не засек разницу между "лечилкой" и "убивалкой". Хорошо еще я тогда догадался пометить экспериментальную батарейку, иначе бы ушла на продажу кому-нибудь из костинских бойцов с общей массой. Даже на мой взгляд она выглядела практически одинаково с обычными. Результаты изысканий напугали меня самого: техника-проклятие вышло неснимаемым, то есть никакие последующие целебные воздействия не помогали. А за такие знания тоже могут прикопать. Поэтому решил пользоваться только в крайнем случае, который наступил неожиданно быстро.
   В моем представлении итоги встречи могли варьироваться от "пошел нафиг - с Новым годом" до нормального продуктивного разговора с обрисовкой будущего задания и вознаграждения. И я искренне считал, что трезво смотрю на вещи. Но случившееся...
   На такое развитие событий отводил меньше одного процента, все-таки считал, что игра будет гораздо тоньше, и соответственно почти не делал заготовок. Менталист вообще оказался поганым сюрпризом. С ужасом представил себе, что мог бы поехать на встречу, абсолютно не зная, как работают эти техники. А теперь, как говорил Джон Рэмбо: "Не я первый это начал".
   Вполне возможно, что я так никогда и не узнаю, что задумала эта шайка старперов, но как-нибудь обойдусь без этой информации. Для меня там явно нет ничего хорошего.
   Гораздо больше нервировали метальные закладки, особенно первая, пропущенная. И вроде бы ничего такого - служить Отечеству я и так был готов, но не получится ли, что под этим лозунгом можно будет заставить меня в будущем сделать что-то против воли? Остальные беспокоили меньше, хоть и не факт, что правильно отвел, ведь до этого всего несколько раз под маминым руководством этот трюк проделал, а мать мне ничего плохого по определению не желала. Но тут успокаивало, что порыва бежать и исполнять приказы Гришки не возникло. Более того, от одной мысли о том, что пока старикан коптит небо, придется изображать послушного болванчика, приходил в дикое бешенство. Надоело жить, как колобку, уматывая то от одного, то от другого желающего схарчить маленького бедного меня.
   Усталость от пережитого в конце концов взяла верх, но уже на самой грани сна и яви пришла идиотская мысль - пора мне брать прозвище Черный Доктор или нет? С момента попадания я вылечил по большому счету всего троих: Шамана, маму и Гришку. Последний, правда, шефа вряд ли переживет, придется позаботиться. Остальное лечение - мелочевка, не требовавшая большого ума и усилий. И убил лично извращенными целительскими техниками тоже троих.
   Не, рано, на Черного Доктора не тяну, так, серый санитаришка.
   На этой оптимистической ноте окончательно провалился в сон.
  
   Костин примчался к нам прямо с утра, едва узнав о нашем возвращении, не зря рожа одного из отиравшихся в районе дороги к ангару мужиков показалась мне знакомой. Он попытался сразу же утащить меня куда-то, но, выложившись накануне до предела, на новые подвиги я был не способен.
   - Ярослав Владимирович! Сейчас я точно никуда не поеду, дай хоть в себя с дороги прийти!
   Оценив мой помятый вид, мужчина с сожалением убавляет напор, но оставить меня в покое не может - его так и распирает желание поделиться узнанными подробностями.
   - Короче, Слава их вычислил! Это ДПшники!
   Слава - это его сын, Бронислав. В их семье, похоже, есть некий бзик на тему имен, потому что все известные мне Костины названы на старорусский манер: старший сын, который работает агентстве, зовется Бронислав, младшая дочь - Мирослава, а еще знаю про брата Станислава. Видать, очень хотят прославиться. Каково приходится в жизни девушке с противоречивым именем Мирослава Ярославовна - не хочу даже вникать.
   - Одна машина дежурила на всех четырнадцати эпизодах! Просто они менялись с другими сменами, поэтому сходу понять закономерность не удалось. Еще и перерыв почти месяц делали. Мы проверили - у одного из них жена в это время рожала, отпуск брал, видать, не до разбоя было!
   ДПшники - это местные ГАИшники, аббревиатура идет от слов "дорожная полиция". Задумываюсь. Если экипаж патрульной машины скурвился, то все встает на свои места. Одинокая фура останавливается по требованию оборотней в погонах, дальнобой сам выходит к преступникам, а там все просто - либо убивают на месте и отгоняют машину с содержимым к подельникам, либо под угрозой заставляют водителей проследовать к отстойнику, а убивают уже там. Скорее всего, правилен первый вариант, потому что лично я именно так и сделал бы.
   Костин горит азартом, а вот я наоборот, расстроен. Раз замешаны государственные структуры - тихо провернуть операцию не получится, а мне только подобного рода известности и не хватало.
   - Ярослав, если мы их возьмем, мы навеки в черный список попадем. Подумай сам, полицаи нам потом жизни не дадут.
   - Егор! Не говори о том, в чем не разбираешься! Если представить железные доказательства, они сами будут рады замять историю, иначе головы руководства полетят.
   Так-то оно так, только без прикрытия сверху никто таким заниматься не будет. Если Слава вычислил закономерность, то и следователи просто обязаны были, у них-то возможностей побольше должно быть. Озвучиваю мысль:
   - Я думаю, ты не прав. Такие дела без крыши от полиции никто проворачивать не рискнет. Смотри сам: Славка, конечно, молоток и все такое, но далеко не гений сыска. В полиции-то всяко поопытнее его будут. А тут четырнадцать эпизодов - и тишина, типа, вот такие неуловимые мстители. Мне вот кажется, что следователи должны были хоть что-то да нарыть.
   - И нарыли. Собственно, им всего чуть-чуть не хватает, чтоб на этих сволочей выйти. Они, гады, знаешь, когда это делали? На стыке смен патрулей. По журналу уже не их смена, а они вроде как еще до поста не доехали. Еще несколько раз втихую дежурствами с коллегами менялись под предлогом того, что у одного жена сначала в положении была, а потом ребенок маленький, представляешь ведь, наверно, как это бывает. А в журнале все согласно графику отмечено. Славка с дальнобоями семь рейсов сделал, пока не понял, как это можно провернуть. Ну, и самое главное, тот, который отцом стал, недавно дом в городе купил, якобы на наследство бабкино, а у нас точная информация есть, что бабка его беднее церковной мыши была.
   При упоминании о церкви меня передергивает. Слава Богу, Костин, увлеченный рассказом, этого не замечает, но надо с этим что-то делать. В этом мире религия играет гораздо больше роли, чем в прежнем, и в храм идти еще не раз придется, те же пилоты, уж на что раздолбаи по жизни, а периодически на службы ходят, хотя бы по праздникам. И здесь только мне, закоренелому атеисту это кажется немного ненормальным, остальные относятся к подобному как раз адекватно.
   Если Бронислав прав, то мой допрос всего лишь подтвердит его догадки. Только тогда и брать их придется на горячем, чтоб доказательства не просто железными, а железобетонными были, а это значит, что еще один водитель с большой долей вероятности распрощается с жизнью. И отношения с полицией, что бы Ярослав ни говорил, заметно испортятся. Будь разбойники обычными людьми, спустили бы, а здесь честь мундира замешана и все такое. Не любят они таких, которые за руку их коллег ловят и сор из избы выносят на всеобщее обозрение. Впрочем, таких нигде не любят. Еще и сыскари на нас взъедятся, что им дорожку перешли.
   Стоят двадцать тысяч от нанимателей такого? По мне - не стоят. Но и запретить без проверки Костину я не смогу - вон, как копытами бьет, удила закусив. Застоявшийся жеребец, мать его. И слить втихую информацию полиции не удастся, наемник этого точно не поймет.
   Что же делать, что же делать-то, блин? Как бы и рыбку съесть и сухим остаться, а?
   По округлившимся глазам Ярослава, понимаю, что последнее умудрился произнести вслух. Косяк.
   - Как ты хочешь допрос провернуть?
   - Тот, который неженатый, сержант Локтев, у него собака есть. Когда он не на дежурстве, то по вечерам с ней подолгу гуляет. Пива берет и в парке с мужиками сидит, а иногда один, когда компании нет. Сегодня как раз такой день, могли бы под это дело с ним пересечься. Если, говоришь, он потом ничего не вспомнит, то самое оно получится. Фуры, в среднем, раз в неделю-две пропадают, последнее время реже, видать, опасаться начали, но по-любому до нового эпизода совсем чуть-чуть остается, только-только приготовиться. Нам ведь еще контракт с нанимателями заключать.
   - А они одаренные? Подозреваемые ваши?
   На этом месте Костин начинает неприлично хрюкать, пытаясь удержать смех, а потом машет рукой и просто хохочет. На веселье подтягиваются остальные обитатели ангара, державшиеся до этого поодаль, только Борька с Бушариным, как сидели под куполом, так и продолжают там копошиться, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг. Вообще, в лице Чёрного, профессор нашел самого верного почитателя, и за время моего отсутствия эта парочка успела спеться так, что только Борины природные особенности мешают им общаться еще теснее.
   - Я смотрю, у вас весело! Привет, Ярослав! Саша! - кивает знакомым Шаман.
   - При..привет! Ха-ха! Ой, Егор, ну, насмешил! - обменявшись с Лехой и Олегом рукопожатиями, наемник слегка успокаивается. Александр, который во время разговора неслышимой тенью стоял за плечом начальника, тоже давит улыбку.
   - Я задал вопрос и хочу услышать на него ответ! - немного холоднее, чем требовалось, подаю голос. Не стоило бы им забывать, кто тут главный.
   - Прости, Егор! - мгновенно становится серьезным Костин, - Нет, они не одаренные. Были бы с даром - не служили бы там. Просто у тебя, похоже, сложилось неверное мнение о количестве таких. Минимальные способности, конечно, у многих есть, но обычно такие, что их и развивать не имеет смысла. А вот если середнячок - то уже гораздо выгоднее именно по этой части учиться и работать, вербовщики не зря свой хлеб едят. Про сильных, вроде вас, я вообще молчу, такое количество в одном месте я только в армии видел. Складывается ощущение, что вы притягиваете друг друга.
   Анализирую его слова. А, наверно, где-то так и есть. Я ведь уже отмечал как-то, что мое окружение не дает мне трезво оценить средний уровень населения. Маги действительно друг к дружке тянутся, хотя вроде и не прикладывают к этому каких-то особых усилий, само собой получается.
   - Ладно, понял. Во сколько твой Локтев на променад выходит?
   - Часиков в восемь - пол-девятого, когда попрохладнее становится. Только он в пригороде живет, дотуда еще час на машине пилить, ну, и осмотреться стоит немного.
   - Хорошо, вечером в шесть у тебя буду, давай съездим, поговорим с этим собачником, - к вечеру, надеюсь, оклемаюсь, на пик еще не выйду, но на допрос обычного человека сил хватит.
   Отчитавшись по работе и поболтав еще немного о том - о сём, Костин удаляется, оставив Баринова с нами. Зову к столу всех, даже китайцев.
   - В общем-то, с Костиным, если выгорит, это будет последнее дело. В Питере уже даже работа нас дожидается, - это я персонально Боку говорю, пусть знает, что времени на раскачку нет, - Там, конечно, пока ерунда, пару площадок охранять, но с чего начать уже есть.
   Капитан кивает, принимая мои слова к сведению.
   - Четверо костинских с нами просятся, брать?
   - На твое усмотрение, тебе с ними работать. Ну, и, чтоб с Ярославом не поссориться, он у нас такой, обидчивый, - Саша опять кивает, успел уже изучить характер директора, - Если у кого еще кто есть на примете, давайте, переманивайте. Я думаю, нам на первое время человек двадцать точно потребуется, потом посмотрим на месте, - это я уже ко всем сразу обращаюсь.
   Шаман с Земелей что-то прикидывают про себя, а Борис с профессором недоуменно переглядываются, у них таких знакомых нет.
   - Олег, Алексей, рассчитываю, что вы первое время в агентстве на постоянной основе поработаете, пока себе замену не найдете и не выучите. Иначе Александр Владимирович совсем зашьется, - пилоты молча подтверждают, это, хоть и не оговаривали специально, но подразумевалось по умолчанию. - По агентству вроде бы все? Бок, с тобой подробности потом отдельно проговорим. Теперь по переезду: Боря, не передумал?
   - Нет, уговор в силе, - непонятно для остальных отвечает Чёрный.
   - Тогда на днях все оформим, и в Питер с нами, - юноша заметно расслабляется, до сих пор наш договор был исключительно устным.
   - Александр Леонидович, у вас неделя на сборы, к осени мы должны переехать. Помещение мы с Олегом присмотрели, пока примерно то же самое, что и здесь. Разбогатеем - устроимся получше.
   - На нынешнем этапе этого хватает. Хотелось бы только еще алексиума для опытов, тот, что был, уже истрачен. Про помощников я вам уже говорил, в одиночку я долго собирать все буду, а Борю не ко всем приборам подпускать можно.
   - Будет, и алексиум, и помощники, - примерно килограмм драгоценного вещества еще замочен в баке в подсобке, да еще по лесам местным стоит пробежаться. Есть у меня пара мест, примеченных зимой, где метеориты явно водятся. Просто из-под снега их нереально было достать тогда, а потом руки не доходили. Жаль, что золото для меня так же не видимо, а то бы совсем как сыр в масле катался.
   - Витя, ты едешь с нами, - успокаиваю заметно перетрухнувшего механика, - Вопрос с Ямой решу в ближайшее время, но, извини, твоего мнения спрашивать не буду. Насчет семьи - думай сам, мне все равно. Но на твоем месте я бы сразу их не тащил, с жильем там пока неизвестно как будет. Лучше чуть осмотримся, потом дам время на переезд. Грузовик у "Кистеня" мы заберем в обмен на трофейные доспехи, с Костиным это уже обговорено, так что перевезти вещи будет на чем.
   Жирнов встряхивается как собака, сбрасывая напряжение. Жизнь с нами намного лучше, чем в долговой яме, тем более, что я регулярно подбрасываю ему деньжат для семьи. Свободным он конечно больше бы заработал, но он и так слишком дорого мне обходится, так что роптать ему не с чего. С другой стороны, как механик, он - гений и профессора понимает с полуслова, когда тот именно по этой части с ним общается, так что денег на него жалеть не стоит.
   Раздав всем ценные указания, какое-то время отвечаю на вопросы, после чего народ расходится, а я поворачиваюсь к двум оставшимся персонажам.
   - Теперь с вами, голуби мои сизокрылые. Ничего мне рассказать не хотите?
   - С У и Чжоу все в порядке, хозяин, - удивительно чисто без ожидаемых "сю-сю" отвечает Ван. Темная лошадка Ли, как обычно, молчит, он из этой четверки, а теперь уже двойки, самый незаметный.
   - Они вернутся, хозяин, найдут вас. Это семейные дела, - чуть-чуть открывает тайну мой повар.
   - И в Петербурге найдут?
   - Обязательно, хозяин.
   - Я теперь вам не хозяин, объяснял ведь уже! - немного досадую на режущее слух обращение.
   - Мы поняли, хозяин, - как попугайчик продолжает твердить одно и то же Ван.
   - Черт с вами, зовите как хотите, - всё они прекрасно поняли и про вольную, и гражданство, иначе бы У и Чжоу не смылись бы так быстро по своим "семейным делам", но звать меня хотя бы по имени-отчеству отказываются наотрез. Хотя пару раз проскакивало "мастер" или "шеф", что для меня привычнее. Надеюсь, со временем целиком перейдут на это обращение.
   - В Питер со мной едете?
   - Конечно, шеф, когда собираться? - Ли редко подает голос, но именно он первым уловил мой настрой. И, кстати, у него тоже волшебным образом исчезает так раздражавший меня акцент.
   - Неделя где-то на улаживание дел точно есть, а там и в путь. Ко мне вопросы есть?
   - Пока нет, шеф, - почти синхронно кланяются китайцы.
   Провожаю их хмурым взглядом. К хорошему быстро привыкаешь, а эта четверка, временно ужавшаяся до двойки, целиком и полностью взвалила на себя все обязанности по нашему обслуживанию. Ван готовит с каждым днем все лучше и лучше, ориентируясь исключительно на мои вкусы, да еще на всю нашу ораву. Когда я последний раз стирал себе что-то, я вообще уже давно забыл: все вещи в идеальном состоянии развешены за ширмой, заменяющей мне шкаф. Не сомневаюсь, что и мой сегодняшний багаж уже давно разобран, рассортирован и прибран по местам. С этой точки зрения они незаменимы. Может, зря себя накручиваю? В любом случае, с моими тянущимися из детства неприятностями связаны они быть никак не могут, так что пусть остаются.
  
   Когда Костин сказал про сержанта, я невольно представил себе молодого здорового парня типа старого знакомого - Глеба Судоржина, но в который раз ошибся. Сержант Локтев оказался невзрачным мужичком лет сорока пяти - пятидесяти, да еще и одетым в ту самую джинсу, которая считается здесь признаком бедности. Разве что кобель у него оказался знатный - здоровенный среднеазиатский овчар, похожий на уменьшенного белого медведя, таких вроде бы алабаями называют.
   - Дядь Саша! Папа! - звонким голосом ору на весь парк, подбегая к небольшой компании, - Вот вы где!
   Костин поехал на дело со своей собакой - лохматым двортерьером Шарабаном, ошалевшим от неожиданной прогулки вместо традиционного сидения на цепи. Внезапная свобода ударила Шарабану в голову, и он носился по лесополосе, высунув язык, пока два Владимировича - Ярослав и Александр - не подманили поганца и не посадили на длинный брезентовый поводок, который тот теперь остервенело грыз в надежде вырваться обратно на волю. Сколько в этом моменте было спектакля, а сколько импровизации - сказать не берусь, пса видел в первый раз, но на этой почве наемники вполне естественно познакомились с подозреваемым. Слово за слово, как это бывает у собачников, и вот уже троица мужчин чинно восседает на бревне, распивая припасенное пиво и закусывая вяленым лещом, разложенным здесь же на газетке.
   - Мой младшенький, Жорка, - слегка захмелевшим голосом представляет меня собеседнику Костин, гладя по вихрам рукой, испачканной в рыбе.
   - Пап, ты же обещал сегодня не пить! Мамка опять орать будет! - мстительно наступаю на ногу директору, чтоб не очень-то входил в роль.
   Гримасу боли Костин удачно выдает за пьяное недовольство:
   - Кто пьет? Я?! Мы здоровье только поправляем! Верно, Шурик? - оборачивается он к капитану, - Андрюх, вот что нам с баклажки пива будет? - это он уже к Локтеву обращается.
   Стоит только скрыться проходящему мимо парню с овчаркой за стеной деревьев, как постановка сворачивается, а в лицо сержанту летит проверенный пшик из заготовленного заранее баллончика. Наемники на всякий случай отшатываются подальше и задерживают дыхание. Не ожидавший никакого подвоха мужчина хапает аэрозоль полной грудью, а моя рука перехватывает его, поднявшуюся для защиты. Воздействие отработано, так что ДПшник входит в транс быстро. Верный пес сопит неподалеку, не зная, что хозяину требуется помощь.
   - Можно приступать? - спрашивает Бок у меня.
   - Валяйте, у вас десять-пятнадцать минут.
   Мгновенно подобравшиеся наемники приступают к допросу.
   Что могу сказать, Слава отработал на пять, правильно вычислив преступников. Неожиданно мозгом и идеологом этой группировки оказалась та самая недавно родившая баба, жена напарника. До его женитьбы эти два балбеса много лет относительно честно тянули лямку, ограничиваясь мелкими взятками от водителей, что даже не считалось за особый грех. Но молодая женщина быстро объяснила им их неправоту, втянув в гораздо худшие поступки. Какие-то дальние ее родственники держали почти разорившуюся ферму неподалеку от дороги, вот в их-то громадном хлеву, стоящем из-за запаха на отшибе, и укрывали угнанные фуры, пока их перекрашивали и готовили к перепродаже. Ушлая дамочка еще и сама с покупателями договаривалась, только поэтому они перерыв на время ее родов и делали, а вовсе не из других соображений.
   - Куда прятали трупы водителей?
   - Скармливали свиньям, вещи сжигали, - даже меня, готового к грязи, стало подташнивать от вываленных откровений.
   - Куда девали деньги?
   - Данила жене отдавал, я в подвале в тайнике держу, - лишенным интонаций голосом вещает сержант.
   Переглядываемся между собой, сумма там должна набежать немалая.
   - Когда планируете следующее дело?
   - В пятницу ночью, как раз Игорь с Мишей попросили подменить.
   - Время!
   Пока Ярослав уточняет еще пару вопросов, Бок в темпе вальса сворачивает натюрморт, оставив лишь открытое пиво ДПшника. Часть очистков от рыбы этот растяпа просыпает, но не мы первые используем это бревно для посиделок, так что мусор теряется среди ему подобного. Гринписа на них нет! Крайне удачно, что леща сержант не успел ни поесть, ни потрогать, так что запаха на нем не останется. Это на самом деле важно, потому что, проснувшись, он должен думать, что его просто разморило на жаре, а не мучительно вспоминать, откуда во рту вкус рыбы - внимательного человека такое несоответствие насторожит. И хоть я и уверен в своих силах, лучше не подставляться. Оставив прикорнувшего сержанта очухиваться, смываемся с места преступления. Шарабан почти догрыз поводок, но Костин обламывает его счастье, завязав дыру в узел.
   Кончается вторник, у нас есть три дня на принятие решения.
  
   Столько времени мне не потребовались. За час, что мы тащились до дома, я успел хорошенько взвесить все плюсы и минусы предполагаемого мероприятия и... отказаться.
   - Ярослав, я против. Не заключай контракт.
   Надо было дождаться какой-нибудь остановки, а я объявил свой вердикт прямо на ходу, за что сразу же поплатился, повиснув на ремне безопасности. Шарабан в багажнике взвыл, выразив на своем собачьем языке все, что думает о манере езды хозяина. Баринов, потирая ушибленные о переднее сиденье локти и колени, вопросительно переводит взгляд с меня на Костина.
   - Мы провели всю предварительную работу и сейчас пойдем на попятный? - зло спрашивает директор, направляя джип к обочине, - Сам такой!!! ...!!! Вали отсюда!!! - крикнул он в окно водителю, ехавшему вслед нашему джипу, который теперь, обгоняя, высказался непечатной фразой о нас и наших родственниках по материнской линии.
   Остановившись, наемник требует объяснений.
   - Суди сам: трофеев не видать, геморроя с полицией огребем по самые уши, еще и в схватке, не дай Бог, кого потеряем. На хуторе, видать, ребятки ушлые, вспомни, команда Бурлакова ушла с концами. Сколько их, кстати, было?
   - Семеро плюс сам Виталя.
   - Вот! Восемь человек профессионалов перемололи и не подавились.
   - Да, какие там профессионалы?! У Виталия только трое из команды в армии лямку тянули, остальные мальчишки желторотые!
   - Мальчишки - не мальчишки, а раз взял, значит, откуда пуля вылетает - знали. И твой Бурлаков, я слышал, парень не промах был. А в результате? Сгинули без вести, а эти, как разбойничали, так и разбойничают!
   - Егор, да пойми, как они ни сильны, а ни Алексею, ни Олегу - в подметки не годятся! А если еще ты с Сашей пойдешь, мы весь этот хутор не хуже, чем у Бобриных вынесем! - горячится наемник.
   - Не сомневаюсь. Только вспомни, где поселок стоял, а где хутор? - я тоже слегка повышаю голос. Саша в наш разговор не вмешивается, но на ус мотает, ему еще со мной работать и работать, а мы пока не очень хорошо знаем друг друга. Дворняга в багажнике, слушая нашу перепалку, начинает недовольно ворчать, - Ты забыл, что хлев этот чертов не на родовой земле стоит! Какой нафиг штурм, какие трофеи?
   - Да кто узнает-то?
   Вот смотрю я на этого, прямо скажем, пожилого мужика, и диву даюсь. Он что, вообще с головой не дружит? Да одно то, что мы копа этого продажного без прикрытия допросили - уже на пару статей тянет! Но тут - хрен с ним, следы замели и ладно, все свои - не сдадут. Но теперь он, ни много - ни мало, предлагает повязать двух полицейских, чья вина в глазах властей отнюдь не доказана, а потом совершить налет на мирный свинарник, на котором нет огромного плаката "Плохие парни - здесь" и подсвеченной стрелочки. Да, даже, если б и были, - это все равно не наше дело, а дело соответствующих органов. А если мы при этом еще и ДПшников завалим, то нам по совокупности таких люлей впаяют, припомнят все, вплоть до падения удоев у молочных поросят, или что там у них бывает!
   - Ярослав, я надеюсь, ты это не всерьез сейчас сказал.
   - Егор, какого хрена? Я на это дело уже почти тысячу своих кровных извел! Времени потратил, Славку припахал, а теперь что? Просто бросить?
   - Ярослав Владимирович! Ну ты же взрослый человек, давно в этом бизнесе варишься! - от эмоций у меня поперли словечки из моего прошлого, но то ли Слава привык, то ли не обратил внимания в запале, - Давай на заказчиков выйдем, за вознаграждение им информацию сольем! Если они такие жлобы и платить не захотят, то я сам тебе затраты компенсирую. Пойми, не наше это дело! Ввяжемся - ввек не отмоемся! Предлагаю с нанимателями завтра же связаться и выложить им все, что нарыли. Или вообще полиции информацию подкинуть, связи, они тоже лишними не бывают, а может и от них что обломится.
   - Ага, еще я на полицию бесплатно не работал!
   - Да, причем тут бесплатно?!
   - А притом! Мы им все на блюдечке, им - премии, благодарности и медальки, а нам - хорошо, если спасибо скажут! - кипятится наемник не хуже чайника.
   - Ярослав! Тебе что, славы и медалек тоже хочется? Тогда ты не там работаешь! - окончательно завожусь уже я.
   - Егор, там такие деньги должны быть!
   - Вот, прям, в хлеву, в навозе и будут! Там хорошо если последняя фура останется, ты ж ясно слышал, они на новое дело идут, только продав предыдущую машину. Так что реально там только хрюшки-людоеды будут, да лихая банда.
   Капитан в отставке Костин, а я не так давно узнал, что он ушел на гражданку именно в этом звании, долго молчит. Судя по все еще раздувающимся ноздрям, никак не успокоится, но веских аргументов, чтоб переубедить меня, у него нет. Его молодняк такое никак не потянет, а своих людей я не дам. Есть, правда, у меня мыслишка, навестить домик господина Локтева темной ночкой и пошарить по закромам, но втягивать в это я никого не собираюсь. Частные подвалы они такие, суеты и компании не любят. Выгорит - не меньше половины подброшу именно в "Кистень" на развитие, все-таки без их предварительной работы на сержанта я бы сам не вышел.
   После длительной паузы, наемник заводит мотор и, ничего не говоря, выезжает обратно на дорогу. До дома так и добираемся в тяжелом молчании.
   - С других объектов парней пока не снимешь? Или завтра мне самому в поле выходить? - мрачно интересуется он напоследок.
   Хапнув заказов во время Питерской светской эпопеи, я слегка переоценил способность "Кистеня" их удовлетворить, и теперь пилоты расплачиваются за мою жадность, пропадая в агентстве круглыми сутками. Со следующей недели должны выйти новые люди, но пока кадровый голод еще дает о себе знать.
   Закатив глаза, (Боже, за что мне это?!) отвечаю:
   - Нет, пока все по-старому, Леха и Олег в твоем распоряжении. Отъезд через неделю, так что пока они твои.
   Сухо попрощавшись, Костин отъезжает, обдав нас напоследок облаком пыли. Держу пари, он это специально, но бежать и кричать что-то вслед считаю ниже своего достоинства, и так разругались. Переглянувшись с Бариновым, жму плечами, дескать, что поделать? Александр понимающе кивает в ответ, заскоки директора ему не в новинку. Прощаемся и расходимся.
  
   Еще не знающий, что он покойник, Григорий Осмолкин появляется в разгар демонтажа лаборатории. Техника у Бушарина почти вся тонкая и хрупкая, для долгого переезда желательно все понадежней упаковать, а то восстанавливать некоторые приборы влетит потом в копеечку. А часть оборудования вообще не подлежит оценке, потому что сделана руками профа и существует в единственном экземпляре.
   - Что ты себе позволяешь? - схватив за воротник рубашки, бывший гвардеец подтянул меня к себе, слегка придушивая, и прошипел вопрос, брызгая слюной в лицо.
   - Григорий, ты чего? - изображаю ничем не замутненное недоумение, благо, юное лицо еще позволяет проделывать такие фокусы.
   Покосившись на зрителей, мужчина отпускает меня и кивает в сторону свободного закутка:
   - Отойдем, поговорить надо.
   Успокоив жестом домашних, бреду вслед за куратором.
   - Как ты посмел побеспокоить такого человека?! - опять шипит Григорий, едва мы скрылись из виду остальных.
   - Гриша, а что было делать, если ты молчал?
   - Значит, так надо было! Тем более, что ты и не спрашивал!
   - Гриш, мне все равно убедиться надо было.
   - Убедиться?!! Ты представляешь, щенок, что я пережил по твоей милости!
   - Все так серьезно, да? Я тебя подвел? - от моего сочувствия и раскаяния даже полено должно обрыдаться.
   - Сильно подвел! - все еще зло, но уже без прежнего запала, отвечает мужчина. В другой обстановке он может и продолжил бы головомойку, но то и дело мелькающие на периферии китайцы (сто пудов - специально!) не соответствуют его понятиям о конспирации.
   - Куда опять переезжаете?
   - В Питер. Там теперь жить будем.
   - А почему я узнаю последним? Тебе же ясно было сказано, ждать от меня инструкций!
   - Григорий, не кипятись. Во-первых, когда бы я тебе сказал? Мы последний раз в июне виделись. И вообще, как от Натальи съехали - очень редко стали пересекаться.
   При упоминании Наташки гвардеец кривит лицо, в который раз переживая свой провал.
   А провал ли? - внезапно приходит идея.
   - Так обстоятельства сложились, - мужчина еще что-то говорит, но я его не слушаю, потому что целиком захвачен новой мыслью.
   Отсечь меня от близкого человека, от денег и возможностей вполне вероятно было им на руку. Надо будет эту задачку покрутить в спокойной обстановке.
   Именно в этот момент мимо угла, где мы шепчемся, проходит Ван с клеткой выживших грызунов. Считаю это знаком. Вряд ли менталистов такое уж бешеное количество, по словам маман таким техникам только в отдельных специальных учреждениях учат, это ей по блату знания перепали без всяких подписок. Да и источник у Григория пока так и не начал восстанавливаться, но сунул я тут случайно нос в учебный план четырнадцатилетней княжны Марии, так там, несмотря на лето, каникулы и торжества, по три часа психологии и риторики в неделю стояло. Сомневаюсь, что господин Осмолкин-Орлов, который клановый в черт знает каком поколении, меньшей муштре дома подвергался. Это Машка по малолетству все эти приёмчики топорно применяет, а вот взрослый человек с такими знаниями и без ментальных способностей много чего наворотить мог. Вполне возможно Наталья не так и виновата передо мной, как представлялось.
   Волну бешенства подавляю с трудом, источник опять начинает наливаться дурной силой, но убивать Гришку сейчас - явно преждевременно. Ничего, дождусь я своего грузовика с конфетами.
   - А во-вторых?
   Занятый догадкой, я упустил нить разговора, так что переспрашиваю:
   - Что, во-вторых?
   - Ты сказал, что, во-первых, давно не виделись, а во-вторых? И далее по пунктам?
   - Во-вторых? - реально туплю, но получается даже лучше, чем если бы притворялся, - А! Понял! Просто я давно переезд задумал, а теперь, когда мама выздоровела, вообще глупо здесь сидеть.
   Про планы и связи, образовавшиеся в столице, не упоминаю. Стереотипы сильны, и с точки зрения сорокапятилетнего мужчины я всего лишь наслаждался праздником с первых мест. Недостаток молодости, когда редко кто принимает всерьёз, в данном случае оборачивается преимуществом.
   - Ну, что ж, самостоятельный и догадливый, хотел послужить Родине - получай первое задание, - и сует мне в руки какую-то папку, - В Питер ты удачно собрался. Там есть мой адрес, устроишься - навести. Если нужна будет помощь - тоже обращайся. Все понятно?
   - А что здесь? - трясу полученными бумагами.
   - Открой, посмотри! - ехидно ухмыляется гвардеец.
   Следую совету.
   Да, вашу ж мать!
   Первым листом в папке лежит приказ о зачислении Васина Егора Николаевича в десятый класс Первой Петербургской общеобразовательной гимназии.
  
   Интерлюдия.
   Капитан Рогов уже пять минут стоял в коридоре управления и пялился на врученный кадровиком под роспись приказ. Несмотря на частые подначки коллег, умом Василий был не обижен, а читать начал еще в пять лет, так что проблем по этой части никаких не имел, но содержимое именно этого листа бумаги отказывалось укладываться в его коротко стриженой голове.
   "...вывести за штат действующей оперативной группы... явиться в учебный центр для дальнейшего прохождения службы... в должности куратора и сопровождающего..."
   - Коляныч, что х...ня? - ворвался он, размахивая приказом, в кабинет майора Светлова.
   - Капитан Рогов, смирно!!! Три шага назад!
   Словно напоровшись на невидимую стену, капитан демонстративно промаршировал в центр кабинета начальника и вытянулся согласно распоряжению.
   - Господин майор, разрешите обратиться! - строго по уставу гаркнул он.
   - Садись, разговор будет непростой, - тяжело вздохнув, перешел на нормальный тон начальник, - Приказ получил?
   - Так точно, господин майор! - Рогов продолжал стоять по стойке смирно.
   - Обиделся что ли?
   - Никак нет, господин майор! - упрямо талдычил капитан, игнорируя предложенный стул.
   - Обиделся! Впрочем, понимаю, сам в недоумении. Короче, Василий, медики на тебя бумагу накатали, дескать, к оперативной работе ты абсолютно непригоден.
   - Да я же!!! Медкомиссия же только что была, года не прошло! Геннадий Николаевич, это же х...ня полная! - отмер капитан, поняв, что руководитель не имеет к приказу никакого отношения.
   - В кои-то веки с тобой согласен, именно она, и именно полная! Я, как мог, сопротивлялся, но где-то у них на тебя зуб наточен. Все, что удалось - это временно перевести тебя в учебку с сохранением содержания.
   - Да что мне там делать-то?! Бумажки по полочкам раскладывать? Я ж там через неделю свихнусь!
   - А ты постарайся не свихнуться!!! Потому что я кучу нервов убил, организовывая этот перевод! Тебя вообще комиссовать по полной хотели, вылетел бы на улицу и прости-прощай служба!
   Василий глядел на начальника совершенно убитым взглядом - к гражданской жизни он был абсолютно неприспособлен.
   - И что мне теперь делать?
   - Да что ты как маленький-то?!! Бери бутылку и дуй к лечилам, разбирайся, что они там нашли. Если они свою писульку отзовут - вернешься в группу. Ну, а если не разберешься - значит, будешь в учебке работать. Тоже, между прочим, не худшее место службы. Ты все понял?
   - Понял, господин майор!
   - А раз понял, то шагом марш из кабинета! Месяц на твое место никого брать не буду, в сентябре новая медкомиссия будет, до нее чтоб разобрался!
   - Так точно, Геннадий Николаевич! - слегка повеселев, капитан покинул кабинет Светлова и отправился напрямую в магазин, идти к Доку без подношения было бесполезно.
  
   - Вася! Ты читать умеешь? Э-пи-леп-си-я!!!
   - Док! Ты ж нормальный человек, ты меня лично шил три раза! Какая к х..м эпилепсия! Да я слов-то таких длинных в жизни не знал, а ты мне в карту эту дрянь пишешь!
   - Не-е-ет, Василь! Это не я тебе пишу! Это тебе столичные справочку выписали! Ты, милый друг, какого хрена собачьего, там на земельку прилечь умудрился, да так, что тебя потом в больничке неделю держали, а? - обычно интеллигентно выражавшийся доктор Павлинкин после совместно распитого коньяка слегка ослабил контроль за языком.
   - Вот, ... щенок! Отомстил, сучий потрох! Так и знал, что с ним одни проблемы будут! - начал ругаться Рогов.
   - Это ты про бегунка своего?
   - Про него, родимого! Про кого ж еще?! Эх!.. Док, ты же свой! Скажи, что мне делать, а?
   - В общем, Василь, там история такая: Муромский, это главный у питерских по медицине, сначала считал, что все так и было, как ты рассказываешь. Похвалился, что запросто подвиги этого мальчишки повторит, а дошло до дела - и что-то не срослось у него. То ли дара не хватает, то ли мозгов. Мне коллеги столичные рассказали, что обоср... опозорился он там перед Милославским по полной. Вот, на радостях, и влепил тебе диагноз в карту.
   - Вот, ... ушлепок! - ругать столичное начальство было приятно, но бессмысленно, вписанный диагноз от этого не менялся.
   - Слабо сказано, его там в управлении все тихо ненавидят, надеялись, что после такого слетит, но как-то вывернулся. Пить еще будешь? - неожиданно перешел к насущному Юрий Алексеевич.
   - Мы ж допили уже все? - кивнул на пустую бутылку из-под коньяка Рогов.
   - У меня спирт есть.
   - Наливай!
   В процедурной, приспособленной под нужды народа в лице Рогова и Павлинкина, отчетливо запахло чистым этанолом.
   - И с мальчишкой этим дело темное получается. Он - то ли ценный свидетель, то ли еще что, но трогать его категорически нельзя! - для пущего понимания Док даже пригрозил капитану пальцем, - Но вот если ты частным порядком стрясешь у него, как он это сделал, то, во-первых, справку эту липовую отзовут обратно, а, во-вторых, мало того, что тебя восстановят во всех должностях, так еще и наградят чем-нибудь. И будь уверен, награда там немалая будет!
   - С чего бы это?
   - А с того, милый друг, что знания такие нашим, тем, что в поле, очень пригодились бы! Не все ж, как ты, полный ноль по дару.
   - Но-но, у меня целых десять УЕ!
   - То-то они тебе помогли! - Павлинкин закинул в рот отрезанный скальпелем кусочек колбаски, прожевал, смакуя, и продолжил, - Мальчишка по слухам Москву вернулся, надумаешь - адрес найду, да ты и сам можешь найти, дело наверняка еще в архив не сдали. Выпросишь у него технику - вернешься в опергруппу, нет - останешься бумажки перебирать до конца жизни. В общем, думай сам. Но управление в эти дела нельзя вмешивать никаким боком, все только частным образом!
   - Хреново, - последние капли спирта перекочевали в стакан Рогова, так что непонятно было, к чему относился его возглас - к окончанию попойки или к ситуации в целом.
   - Хреново, - повторил капитан, закинув стопку, - Я этому гаденышу по башке капитально пробил, да еще всю дорогу до Питера запугивал. А он ничего так, крепкий, зубами только скрипел, а под конец вон как мне выдал...
   - Ну, голову его я сам лечил, и точно могу сказать, к моменту перевозки там и шрамов почти не осталось. Но так у вас пока счет один-один: ты ему башку сломал, а он тебе карьеру. Только у него уже все зажило, а тебе еще побегать придется.
  
   Глава 5.
   Как и любой пилот МБК, Григорий Осмолкин, был крупным накачанным мужчиной весом порядка 100 кг. В снаряженном состоянии вес меха мог достигать полутора центнеров и даже больше, поэтому дохляков в таких частях просто не водилось, ведь от повреждений начинка могла отказать, и пилот мог остаться один на один с громоздкими неудобными доспехами, из которых требовалось хотя бы самостоятельно выбраться, а в идеале - продолжить бой. За годы инвалидности Гришка, конечно, подрастерял форму, но по ощущениям, последнее время усиленно тренировался, так что слабаком не был по определению. Но это ему не помогло, потому что и я последние полгода не сидел, сложа руки.
   Да, мой вес пока еще не перевалил за отметку 70 кг, но я и развивал другое - источник и техники. Всего лишь легкий импульс жизни в мышцы позволял добиться усиления, которое и не снилось обычным тяжелоатлетам или боксерам, а воздух, который на самом деле имел к нормальному воздуху очень опосредованное отношение, давал просто читерское преимущество. Способность манипулировать потоками в пределах 10-50 метров вокруг себя не поддавалась никакому логическому объяснению, но, тем не менее, присутствовала в моем арсенале.
   Порядком поднадоевшая маска умненького, целеустремленного, но слегка наивного мальчика слетела с меня в одно мгновение. И теперь уже гвардеец хрипел в моей хватке, прижатый за шею к стене.
   - Что. Это. Такое?!!
   - Схх... От... пус... ти... - только и смог просипеть синеющими губами Григорий, обеими руками вцепившись в мои пальцы.
   Поняв, что переборщил, ослабляю захват, вернув мужчине способность дышать.
   - Я! Спросил!
   - Твое задание, - проскрипел Осмолкин.
   - Григорий, это не задание, это хрень!!!
   - Это не моя идея. Я пытался отговорить Его, но Он уже все решил.
   Он - это видимо предыдущий царь-батюшка, которого я немного того...
   - Что за дурацкая идея? - окончательно отпускаю гвардейца.
   - Не такая уж и дурацкая... - обиженно бубнит Григорий, растирая пострадавшую глотку, - Это ты про другие варианты еще не знаешь.
   - Что, детский сад, вторая группа?
   Окинув меня злым взглядом, мужчина делает попытку отлипнуть от стены, но тут же прислоняется обратно, я его не только придушил, но и порядочно впечатал в нее. Целительная волна придает ему сил, но благодарности не дожидаюсь, хотя, по правде, и не жду, это было бы странно, учитывая, что в его состоянии виноват тоже я. И вообще, требовать признательности от человека, которого я собираюсь в недалеком будущем хладнокровно убить - верх цинизма.
   - Тебе бы точно не понравилось, - саркастически отвечает на заданный вопрос куратор.
   - Даже больше, чем сейчас?
   - О! Поверь, были там и такие. Подробности тебе знать необязательно. Так что, "первое сентября, в школу идти пора..." - фальшиво напел он достаточно известную здесь песенку, не отказав себе в возможности поиздеваться.
   Нда... Действительно, других вариантов не знаю, так что придется поверить на слово. Если подумать, то сам номер школы говорит о том, что ученички там будут непростые, наверняка в этом все дело.
   - И какое задание?
   - Ты сначала проучись хоть сколько-нибудь! Твоим аттестатом там только подтереться и выкинуть.
   - Что-то еще?
   - Это все. Бумаги просмотри только внимательно, есть небольшие изменения в биографии.
   - То есть? - настораживаюсь.
   - Посмотришь сам. Самое главное - Елизару Андреевичу ты теперь не внук, а просто жил неподалеку, есть еще пара мелочей. Ничего серьезного, урона твоей чести не будет! И относись проще, это всего на год, а товарищами твоими по учебе сплошь именитые дети будут. Глядишь, и еще полезные знакомства завяжешь!
   Забавно, я его за язык не тянул, он сам про честь проговорился, похоже, другие варианты действительно были хуже. Только в таком виде план не годится, с новшествами в биографии я для такой школы рылом не вышел, сразу кучу подозрений вызову. А провести целый учебный год в сплошных проверках на прочность - никаких нервов не хватит.
   Пролистав для верности бумаги, убеждаюсь в правильности выводов.
   - Не пойдет! Тогда зачисляйте Бориса Чёрного туда же!
   - С чего бы это?
   - Без Бориса не пойду! - набычившись, упорствую я.
   - А как же задание? Никто тебя в монастырь на аудиенцию не приглашал, сам пришел и вызвался!
   Ну, положим, не вызвался, а просто вы не оставили мне выбора, но это сейчас неважно, надо снизить риск, а вас я потом поодиночке давить буду.
   - Задание - заданием, а правдоподобности этой легенде не хватает. Если меня одного зачислить, то в моей биографии точно с микроскопом копаться будут, потому что с улицы в такие заведения не берут. А вот Борис для такой школы очень даже подходит, у него и с происхождением все в порядке, и все на виду, в отличие от меня. А я тогда пойду вроде как за компанию, наперсником и телохранителем. И вызывать подозрений, а значит и пристальных проверок, не буду.
   - Хмм, есть что-то в этой идее... - Григорий перестал смотреть на меня, как на врага народа, и задумался, - Действительно, Ярцев и без нашей помощи мог бы туда ребенка пристроить... Но тогда надо, чтоб Лев Романович сам с этим предложением вышел?.. - полуутвердительно полувопросительно произнес гвардеец.
   - Я думаю, с этим проблем не будет. Он, наверно, и оплатить это дело не откажется - к сыну он, несмотря ни на что, хорошо относится.
   - Ладно, твои аргументы принимаются. Так для дела действительно лучше будет, -соглашается куратор, - Но с ними обоими тебе придется договариваться самому, про мое и Его участие им знать не нужно, - опять выделив голосом "Его", многозначительно смотрит он мне в глаза.
   - Это само собой, - киваю в ответ на предупреждение, ненавязчиво прозвучавшее в последней фразе.
   - Тогда пусть Ярцев где-то через неделю к руководству школы обратится, отказа ему не будет. И копии Бориных бумаг мне сделай, я еще два дня в Москве буду, в гостинице, если что оставь, - задумавшись о чем-то своем, Григорий достаточно рассеянно прощается и уходит, продолжая потирать горло, оставляя меня разгребать новые навалившиеся проблемы. По-крайней мере, он больше не пышет негодованием по поводу моего самоуправства и нашей небольшой разборки.
   Расставшись с Осмолкиным, вернулся к упаковке приборов, игнорируя любопытные взгляды Бориса, и попутно размышляя, как сообщить ему счастливую весть о предстоящей учебе.
   Да, какого чёрта? Скажу, как есть, просто не упоминая об инициаторах. В конце концов, поучиться год в Первой гимназии - это не так уж и плохо, ясно, что там Потемкины наверняка будут, но не одни же они! Машку вроде князь туда же отправить собирался для социализации. Сам бы я, конечно, туда не пошел, но стоит постараться извлечь из этого максимум пользы.
   - Боря, скажи, а ты бы хотел в нормальной школе поучиться? - начинаю разговор.
   - Когда-то хотел, но ты же мои проблемы знаешь? - спокойно отвечает Чёрный.
   - А если я с тобой буду? И вообще, в школе сплошь одаренные будут? Как ты на это смотришь?
   - Ты это вообще спрашиваешь или у тебя конкретный вариант есть? - парень откладывает наполовину заполненную коробку и испытующе всматривается в мое лицо. Бушарин в разговор не лезет, но с любопытством поглядывает в нашу сторону.
   - Как ни странно, но есть. Так как? Рискнешь? - подначиваю юношу. Нехорошо, конечно, разводить на слабо, но мне его добровольное согласие нужно. Я могу и в рамках нашего с ним договора приказать, данный случай как раз идеально под его действие подойдет, но не хотелось бы делать этого, тем более что договор мы еще не подписали, а только на днях собираемся.
   - А зачем? - спрашивает Борис, хотя видно, что наживку уже заглотил.
   - Научиться общаться со сверстниками, нам обоим это не помешает, завести связи и знакомства. Просто поучиться, говорят, наш аттестат там не очень-то котируется. Как тебе? Все равно ни в один ВУЗ в этом году не поступили.
   - А что за школа? Мы же в Питер переезжать собираемся? И как мы туда попадем, если аттестаты уже на руках? - выстреливает приятель целой очередью вопросов.
   - А вот это нам с твоим отцом обсудить придется. - Борька сразу сникает и возвращается к прерванному занятию.
   - Тогда забудь. Отец на это не пойдет.
   - Спорим, что пойдет?
   - Я даже спорить не стану, твои деньги поберегу!
   - А мы не на деньги!
   - На желание? И что ты предлагаешь?
   - Если он согласится, то ты с ним нормально общаться начнешь и письма писать будешь или звонить, нет - выбирай сам.
   Борис долго сопит, раздумывая над ответом. За время вынужденной паузы я успел набить и подписать две коробки профессорского имущества. Не знаю, кажется мне или нет, но в прошлый переезд вещей как-то поменьше было. Обрастаем потихоньку барахлом, поди, и в один грузовик теперь запихать все не удастся.
   - Ладно, я согласен. Но если проиграешь, то больше эту тему никогда не поднимаешь!
   - Тогда бросай все и пошли!
   - Куда?
   - Звонить твоему отцу, пока ты не передумал!
   - Прямо сейчас?
   - А чего откладывать? - и тащу слабо сопротивляющегося приятеля к ближайшей телефонной будке.
   Вопреки Борькиным опасениям, Ярцев-старший его звонку обрадовался. Я хоть и видел пару раз запомнившегося мне по экзаменам Дмитрия Петровича неподалеку от нашего обиталища, но, думаю, доклады подчиненного личного общения с сыном не заменят. Что бы парень ни думал, а отец его любит, хоть, видимо, и не умеет эту любовь выразить.
  
   Ужин в компании Льва Романовича проходит в престижном ресторане. Сначала мужчина был недоволен моим присутствием, но, не ощутив привычной нагрузки на свой слабенький источник, заметно оттаял. Пока отец расспрашивал сына, я отдавал должное искусству повара, не вмешиваясь в их диалог. Ван, конечно, готовит неплохо, но иногда и каких-то изысков интересно попробовать, тем более что в подобных заведениях я и в прошлой жизни считанные разы был.
   - Ну-с, молодые люди, а теперь выкладывайте, что вас ко мне привело. Я, конечно, очень рад Боре, но сомневаюсь, что это была его инициатива, - проницательно заметил промышленник после устроенного допроса.
   - Отчасти вы правы, Лев Романович, - впервые с момента знакомства подаю голос, - Но только отчасти, потому что Борис действительно скучает по семье, - Чёрный отчетливо краснеет и смущается, а вот его отцу эти слова приятны. Тем временем я продолжаю: - Скажите, вы убедились, что в моем присутствии способности вашего сына нивелируются?
   - Да, как это ни удивительно, но я абсолютно не чувствую оттока энергии. Как вам это удается?
   Копирую приподнятую бровь Земели, недаром перед зеркалом тренировался, а то очень уж выразительно у Олега выходит, даже завидно иногда. Чтоб Ярцеву-старшему, да не доложили о талантах нашей компании? - очень сомневаюсь.
   - Наследственность хорошая, - туманно отвечаю на вопрос.
   - А вы, кстати, знаете Егор, что очень похожи на...
   - Так я же говорю - наследственность хорошая, - перебиваю слегка нахмурившегося собеседника, который, впрочем, понимающе усмехается в свои шикарные светлые усы и оставляет эту тему в покое. Непонимающий взгляд Бориса оба игнорируем.
   - И что же вам от меня надо?
   - Недавно у меня появилась возможность устроиться в Первую Петербургскую гимназию, в десятый класс, - теперь черед Бориного отца изумленно двигать бровями, - Но поскольку учиться мне придется под своим именем - это вызовет ряд вопросов, - еще одна понимающая усмешка и легкий наклон головы, поощряющий продолжать.
   - А вот если я поступлю, как товарищ какого-нибудь родовитого ученика, то эти вопросы никто задавать не будет, поскольку все будет ясно и прозрачно, а мой покровитель окажется как бы совсем не причем...
   - И вы хотите, чтобы в данном случае я выступил инициатором вашего зачисления? За компанию с Борисом? - с ходу понял, к чему я клоню Лев Романович.
   - Именно. Как вы сами понимаете, отучиться там хотя бы год - весьма престижно. И откроет потом многие двери, как передо мной, так и перед вашим сыном... - продолжил я искушать любящего отца.
   - А ты, Боря? Сам-то хочешь? - перевел взгляд Ярцев на моего товарища, - Там ведь всякие ситуации могут возникнуть, а Егор не всегда будет рядом.
   - Пап, если я правильно понял, то даже в случае срыва навредить я там никому просто не смогу, многие будут на порядок сильнее меня, а ситуации - они и в обычной жизни возникнуть легко могут. А так я хоть научусь со сверстниками общаться, заведу знакомства, да и просто подучусь, - практически слово в слово повторяет Борис мои аргументы.
   - Хорошо. Я доволен, сын, что ты принимаешь правильные решения. Признаться, когда ты просто сбежал из дома, был у меня соблазн вернуть тебя обратно, но я решил посмотреть на твои действия, а заодно дать тебе время остыть, чтоб ты подумал и понял мои причины. И я очень рад, что, несмотря на обиду, ты обратился за помощью именно ко мне, - разразился нравоучительной речью Ярцев, заставляя меня изо всех сил подавлять желание поморщиться. Слова, безусловно, правильные, но то, как они прозвучали... Борьке, наверно, гораздо приятнее было бы услышать что-нибудь вроде: "Молодец, сынок, так держать!"
   - Что от меня требуется? - перешел он к текущим задачам, покончив с пафосной частью.
   - Если вы, Лев Романович, примерно через неделю обратитесь в гимназию с просьбой о зачислении нас двоих, то вам не откажут, договоренность об этом имеется. Еще нужны Борины документы, но это мы и сами откопируем и передадим. Вот, в общем-то, и все.
   - А оплата?
   - За себя я заплачу сам, за Бориса - на ваше усмотрение.
   - Пап, я сам заплачу! - вмешивается Борис.
   - Что я, на обучение сына денег пожалею?! Не думай об этом, учись лучше! И за форму и принадлежности мне потом счета перешли, я компенсирую.
   - Хорошо, - смиренным тоном соглашается Борис, словно ему не денег, а каку предложили, от возмущения пинаю этого зажравшегося засранца под столом. Парень вскидывается, но мои гримасы понимает правильно, и уже нормальным голосом произносит: - Спасибо, папа!
   - Вот и хорошо, - отвечает мужчина, от которого не укрылась наша короткая пантомима, - Когда собираетесь ехать?
   - Уже на следующей неделе, нам ведь еще устроиться надо, - отвечаю за обоих.
   - Позвони, как доберетесь, - это уже персонально сыну. Борька согласно угукает, - У меня есть квартира в Питере, можете там устроиться, - предлагает он нам.
   - Спасибо, на первое время будет очень кстати, - благодарно склоняю голову.
   Пока я наслаждался изумительным кофе и огромным куском торта, эти двое обсудили еще какие-то свои семейные дела, перемыли кости родственникам, в общем, вполне нормально поговорили. А когда дело дошло до прощания, младший даже украдкой сморгнул слезу, да и старший не был так спокоен, как хотел казаться.
   - До свидания, пап. И спасибо за все, - находит все-таки в себе силы поблагодарить отца Борис. В отличие от предыдущего раза, он делает это без моей подсказки, так что становится заметно, что папаша совсем поплыл, - Наверно, теперь увидимся только на каникулах...
   Привычки обниматься у гасителя нет, но Лев Романович сам ломает шаблон, встав из-за стола и крепко сжав чадо на прощанье.
   - Береги себя, сынок! - вполне человечно произносит промышленник, - И не вздумай там меня опозорить! - заканчивает в своем обычном духе. А я удостаиваюсь весьма благожелательного кивка перед уходом.
  
   Вечер пятницы встречаю в тишине и одиночестве. На месте купола лаборатории теперь громоздится гора коробок, а их хозяин пакует уже личное имущество у себя дома. В отличие от нас он уедет уже послезавтра, почти налегке, имея доверенность от меня на аренду недвижимости. Заодно и с жильем для себя определится, решать за него в этом вопросе я не рискнул. Китайцев откомандировал к профессору на помощь, помимо сбора вещей требуется еще и саму квартиру освободить, так что лишние руки не помешают, а Чёрный из любопытства умчался с ними. Борька и меня зазывал, но поскольку в данный момент я являюсь для Бушарина нанимателем, то посчитал это несколько... фамильярным, что ли? В отличие от остальных, Александр Леонидович очень четко держит дистанцию "начальник-подчиненный", ничуть не обращая внимания на мой возраст, и весьма дозировано отодвигает границы в нашем общении.
   Союзное соглашение с размытыми формулировками с Чёрным мы вчера подписали и даже сдали в соответствующую палату. Осторожный разговор с Бушариным на эту тему пока не дал результатов - профессор обещал подумать. Отторжения у него эта идея не вызвала, что уже хорошо, но и соглашаться он не спешит, что в общем-то разумно с его стороны. Пытаться как-то воздействовать на него в этом вопросе я посчитал излишним: далеко не все, что умеешь, следует применять в обычной жизни. Пойдешь вот так на поводу у сиюминутного желания - и окажешься вскоре окружен тупыми марионетками. Нет уж, пусть сам дозреет.
   Книжка, заготовленная скоротать время, оказалась неинтересной, так что спустя полчаса я уже заскучал, лениво валяясь на своем лежбище, сколоченном когда-то трудолюбивыми детьми Азии из подручных материалов. Душу грел пакет со спиртным и вкусностями, заготовленный к вечернему визиту в меблирашку, но пилоты пока еще не появлялись. Совсем загонял их Костин, а в Питере не легче будет. Зато и отдача идет, в негласном рейтинге по Москве "Кистень" где-то в первой двадцатке котируется, уступая лишь монстрам-старожилам, типа "Вихря" и "Опоры", которые еще в прошлом веке на рынок вышли.
   От нечего делать вернулся к папке Арешиной, в очередной раз перебирая собранные материалы, благо, никто не мешал.
   Павел Потемкин, а как отца я его не воспринимал, положа руку на сердце, был не худшим представителем кланов. С виду: примерный семьянин, одаренный, богатый, красивый, достаточно известный. Чем он занимался на самом деле, из собранного досье было не очень ясно, а дедовым историям в этом вопросе я не совсем доверял, потому как эти сказочки на ночь проходили по разряду страшилок. С точки зрения бывшего главы Тайной канцелярии не было в империи ни одного политического преступления, откуда бы не торчали длинные уши Потемкиных. Почему он их не убрал, пока был на посту - покрыто мраком тайны. Вероятно, результат того не стоил - другие кланы просто из принципа прикопали бы деда в ответ, не считаясь с потерями, а там и до переворота недалеко, потому что царь за своего любимца бы вписался. Вот и получилось, что на одной стороне - хрупкое равновесие, достигнутое поколениями предков, а на другой - ненависть и подозрения, возможно и обоснованные, Великого Постельничего.
   В прессе Павел Александрович то перерезал ленточку на открываемом учебном центре, то жертвовал крупную сумму на постройку больницы, то еще что-нибудь в этом духе. Эдакий меценат, покровитель искусств и защитник сирых и убогих. Так и просился на плакат к каким-нибудь выборам, домохозяйки за него голосовали бы пачками.
   А вот из бумаг Арешиной выходило, что помимо двух дочерей и сына от законной жены, других детей у него было больше двух десятков, и это только тех, о которых смогли собрать информацию, потому что основная их масса родилась на закрытых для посторонних родовых землях. Дважды отец-герой, а вполне возможно и трижды, если пользоваться терминами старого мира.
   Интересно, а он вообще свой член-стаханов, блин, в неэрегированном состоянии видел, или так со стояком и ходил все время?
   Но если отстраниться от различных обстоятельств, такому генофонду грех было пропадать: детишки все как на подбор получились умненькими и одаренными в разной степени. По крайней мере, именно такие выводы я сделал из прочитанной подборки. В основном, они родились раньше меня, самой старшей сестре исполнилось недавно двадцать шесть. Только вот беда - пока они сидели в своей тьмутаракани тихо - все было нормально, а вот стоило им проявить родовые способности - их судьба круто менялась. В папках были собраны материалы о двадцати одном ребенке, которых с той или иной долей вероятности можно было принять за моих братьев и сестер.
   Итог: четверо парней пропали без вести в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. Семь девушек получили неплохое по меркам обычных людей приданое и благополучно вышли замуж, укрепляя связи с мелкими вассалами клана, хотя я и не мог бы поручиться, что сами девушки выбрали бы себе именно таких мужей, но они были хотя бы живы. И еще десять мальчишек в настоящий момент были мертвы.
   По отдельности каждый случай не вызывал особых подозрений: двое умерли в детстве от хворей, присущих только лишь одаренным, были здесь и такие. Все бы ничего, но вероятность смертельного исхода даже при тяжелом течении болезни составляла сотые доли процента, а тут два раза подряд. Но, тем не менее, событие не исключительное.
   Одного задрал медведь, бывает... Зверя потом выследили и убили, но как определили, что именно он сожрал моего братишку - не совсем понятно.
   Один погиб, перебегая дорогу. Тоже бывает, но виновника наезда не нашли.
   Еще один утонул, что вообще странно, имея светлый треугольник дара, но, опять же, могло иметь место.
   Еще один в шестнадцать лет лишился ноги в автомобильной аварии и покончил с собой после потери источника. Пожалуй, единственное происшествие, когда все обстоятельства были предельно ясны, все виновники определены, а исход - закономерен.
   Седьмой сгорел при пожаре. Погиб не только он, а вся семья. Было расследование, которое показало неисправную электропроводку в доме. В абсолютно новом доме. С абсолютно новой электропроводкой. Суд, который затеяла родня, взыскал со строительной компании огромный штраф, но строители подали на аппеляцию, в общем, дело где-то застряло и не двигается до сих пор.
   Очередной подросток отравился. Уже интересно, далеко не все яды приведут к смерти одаренного, но этот якобы на спор с другими мальчишками сожрал крысиной отравы. Что за приятели подбили его на эту глупость - материалами установлено не было, а дело закрыли за отсутствием состава преступления.
   Девятый, самый долгожитель, добрался до двадцати одного, учился в институте на Потемкинские деньги и был убит в пьяной драке во время мальчишника. Из бумаг Арешиной складывалось впечатление, что парень спиртного в рот не брал, но доказательством это было слабым, мог именно в тот день напиться, и тем не менее...
   Последний мальчишка, самый талантливый из всех, повесился, написав записку, что не может оправдать возложенных на него ожиданий. На момент трагедии он уже заканчивал школу отличником и имел оплаченный Потемкиными грант на учебу в университете. Просто п-ц, какие тяжелые обстоятельства жизни, хотя я был свидетелем и не таких заскоков, но это было в прошлом мире, а вот здесь к самоубийствам относились не в пример строже, да и такой тенденции не наблюдалось.
   Такие вот десять негритят...
   Еще четверо, как уже говорилось, пропали без вести. Трое из них вышли из пункта А по своим делам и не пришли в пункт Б, просто растворившись в воздухе. Поиски до сих пор велись, но безрезультатно. Последний был взят самим Пал-Санычем в паломничество по монастырям и святым местам два года назад и не вернулся вместе со всеми. Тревоги по поводу пропажи никто не поднимал, но судьба его составителю укладки была неизвестна.
   Помимо почти доказанного родства все дети были неслабыми одаренными, напрямую или опосредованно пользовались покровительством Потемкиных, проявляли таланты в какой-нибудь сфере, разве что кроме самых младших.
   За последние два года ни одного несчастного случая зафиксировано не было, но лишь потому, что других потемкинских бастардов автором подборки тоже не было обнаружено. Какой был смысл собирать это досье у Татьяны Михайловны, я понял, только прочитав все материалы - тот самый долгожитель-студент был женихом некоей Алены Арешиной, их свадьба была запланирована на ближайшие после его гибели выходные. Про судьбу невесты не было написано ни слова, но сам факт проведения такого многолетнего расследования говорит о том, что бесследно для нее случившееся не прошло. Вот так-то.
   Пополнять собой печальную статистику не было никакого желания, но, к сожалению, спойлера "убийца - дворецкий" в укладке не наблюдалось, так что с кем воевать и чего бояться - пока было непонятно. И единственный рабочий вариант - держаться от клана подальше - тоже не проходил. Во-первых, церковники со своим непонятным заданием, а, во-вторых, все равно не удастся всю жизнь от родни прятаться - вращаясь в одном и том же обществе, мы волей-неволей когда-нибудь столкнемся.
   Решив заесть неприятные мысли, направляюсь к холодильнику. Готовить сегодня было некому, но разные закуски и заедки в нашем доме не переводились по причине вечного круговорота голодных ртов. Разорив пару мисочек, все равно остаюсь ненаевшимся и задумчиво смотрю на творог. Интересно, сработает примета на этот раз или нет? С опаской втыкаю ложку в белоснежную массу.
   Уверенный стук в ворота ангара свидетельствует, что общество по защите примет не дремлет. Осторожно выглядываю сквозь окошечко, но к счастью, это всего лишь Баринов.
   - Бок, напугал! Привет! - распахиваю калитку.
   - Добрый день, точнее вечер! А чего это ты так пугаешься?
   - Да, есть у меня примета, думал, сработала. А тут еще один совсем сижу.
   - Плохая?
   - Нет, просто странная. Не бери в голову, это мои заскоки!
   - Не брать, так не брать. Я вообще-то по делу: мне Алексей или Олег нужны, можно я кого-то из них заберу?
   - Надолго? - вспоминаю о заготовленных вкусняшках и планах на вечер и ночь.
   - Еще не знаю. Ярослав Владимирович куда-то запропастился, Бронислав тоже уехал, так что надо кого-то за старшего в конторе на ночь оставить.
   - А сам чего?
   - Да я со вчерашнего вечера на ногах, а завтра по городу еще мотаться, ребят проверять, хотел хоть ненадолго прилечь.
   - Куда деваться, забирай, только они же тоже с дежурства?
   - Нет, они сегодня с полудня были свободны, и завтра ничего у них нет, это я буду пахать всю субботу.
   - Лады, вызывай! Спасибо они, конечно, не скажут, но деваться-то некуда, - парней реально жалко, но до понедельника, когда выйдут несколько нанятых Костиным ветеранов, так и придется всем крутиться. Пару раз даже мне приходилось с инспекцией ездить, но наниматели все-таки предпочитали иметь дело с взрослыми людьми, да и Ярослав страшно не любит, когда я сую нос в повседневные дела агентства, так что это были единичные случаи.
   - Так они не у тебя?
   - Не, я ж говорю, совсем один сижу! Дома, наверно, спят.
   - Нет, дома их нет, я только что оттуда... - в груди неприятно ёкнуло.
   - Та-а-ак! А по рации что? - вместо сотовых телефонов у нас у всех теперь были рации, но их дальность оставляла желать лучшего - 10 верст был их предел. Нам обычно хватало, но только в пределах одного района, а если разъезжались, то связь держали через диспетчера "Кистеня".
   - Не отвечают. Да, ладно, не переживай, мало ли куда выбрались! Но когда объявятся - маякнете диспетчеру, лады?
   - Погоди-погоди! А может их Костин куда-то услал?
   - Может, и услал. Но отметок в журнале никаких нет, а у него с этим строго, сам же знаешь, - уже усаживаясь обратно в машину, сказал мужчина.
   - А сам он?
   - Тоже не отвечает. Ладно, я поехал тогда, буду в конторе. Если что, там и посплю.
   Из-за поворота на дороге появляются люди, но это возвращаются Ван и Ли с Борисом. Приятель в приподнятом настроении, но, видя наши хмурые лица, быстро перестраивается.
   - Борь, побудешь на рации? Я до Верхнего переулка сгоняю?
   - Что-то случилось?
   - Леха с Олегом на связь не выходят, хочу по их пассиям пробежаться.
   - Конечно, посижу, езжай!
   .Запрыгиваю в машину Баринова.
   - До меблирашки подбрось, я их там поищу.
   - Да, ладно тебе! Ну, подумаешь, вымотались парни, спят, поди, вызовов не слышат! Последняя неделя та еще вышла.
   Вчера я парней видел, впечатления загнанных лошадей они не производили. Устали, конечно, но в пределах нормы. Да и сложилась у нас уже традиция, что после дежурств они сразу ко мне заваливались, дома-то им самим еду готовить надо было, а здесь у меня Ван и всегда полный холодильник. И я, таким образом, всегда в курсе их дел и дел агентства был.
   - Пробегусь, ноги не отвалятся!
   - Ну, смотри, хозяин - барин! - и мы трогаемся с места.
   Жизнь в доме по Верхнему переулку, 5, уже била ключом, народ активно отмечал наступление выходных, но пилотов никто не видел со вчерашнего дня. Отбившись от нескольких недвусмысленных предложений расслабиться за деньги и за так, вышел на воздух. Вечер медленно, но верно переставал быть томным.
   В ангар вернулся почти бегом.
   - Объявились?
   Боря отрицательно мотает головой.
   - Ярослав Владимирович тоже пока не объявлялся, - доложил приятель.
   Результат сложения трех известных величин: Костин, пилоты и пятница, наконец-то забрезжил в моей голове.
   Костин, ссссука!!! Урррою!!!
   Практически спихнув Бориса с кресла, стоящего у рации, устраиваюсь у стационарного агрегата.
   - Бок! Глянь, шкурки у ребят на месте? - разговор на частоте, выделенной "Кистеню", слушать мог любой радиолюбитель, поэтому выражаюсь обтекаемо, но капитан соображает быстро.
   Последнее время для удобства и скорости пилоты держали свои МБК на складе при агентстве. Больше для понтов, чем реально по делу, но уж очень многим заказчикам нравилось, когда бойцы к ним являлись во всеоружии. Именно о наличии доспехов я и интересуюсь у Баринова.
   - Только светлая, темная где-то не здесь, - спустя пару минуту доносится ответ.
   Картинка опять не сходится, по уму должны отсутствовать оба МБК.
   - Бок, а ты парням про итоги встречи с собачником рассказывал?
   - Когда?! Я за всю неделю их от силы час видел! Да и что там рассказывать, если решили свиней не брать?
   - Вот и я не говорил... Сначала не до этого было, а потом просто забыл.
   - Б..!.. - сквозь помехи слышится нечто совсем уж заковыристое и звон разбитого стекла, - Думаешь, Ёж их втемную припахал?
   - Не в эфире!
   - Принято! Что делать?
   - Обзвони всех, узнай, кого из ежей кроме старшего и броненосца еще нет, и каких колючек не хватает? Я пока подумаю. Отбой.
   - Принято. Отбой.
   Меряю шагами пространство. Вот, от кого-кого, а от Ярослава такой подставы не ожидал. Воспользовался, ... нехороший человек, что денечки суматошными выдались, развел пилотов. Я у него вчера интересовался, как дела в этом направлении, так он ответил, что все на мази. Допытываться подробностей в тот момент было неудобно, Костин опаздывал куда-то, но я решил, что он с заказчиков деньги за информацию стряс, и успокоился. Не учел, что он слишком много на этот контракт надежд возлагал.
   В боевых качествах пилотов я не сомневаюсь - раскатают и заасфальтируют, а после скажут, что так и было. Но это при грамотном планировании и правильной постановке задачи, а вот на этом поприще Костин откровенно слаб. Тактический талант у него отсутствует напрочь, если судить по проваленному когда-то "Кистенем" штурму поселка. Как это сочетается с его неплохими организаторскими способностями - не очень понятно, но по небольшому собранному досье известно, что бывший капитан в настоящих боевых действиях никогда не участвовал. Плюс ко всему само дело настолько тухлое, что никакое вознаграждение не перевесит всех его минусов. Ссука!
   Чем больше проходило времени, тем более страшные способы казни я придумывал для отбившегося от рук директора. Знал, что ничего такого с ним не сделаю, разве что пару костей сломаю, но воображаемый вид расчлененного наемника слегка успокаивал натянутые нервы. Хуже всего было то, что все результаты расследования были именно у него на руках, и я имел самое смутное представление, где находится этот чертов хутор! Баринов, возможно, знает больше, но он в деле не с самого начала, да и Подмосковье он знает исключительно по картам, все-таки приехал совсем недавно.
   Стук в ворота прерывает мои метания. Неужели напрасно накрутил себя?! Лечу открывать, но Ли оказывается шустрее. А вот и неожиданные гости, примета все-таки сработала - на пороге мнется Василий Рогов, а из-за его спины смущенно выглядывает лейтенант Игорь, чью фамилию я так и не узнал.
   - Чё надо? - гораздо грубее, чем мог бы в других обстоятельствах, интересуюсь я.
   - Извиняться пришел, - позвякивающий пакет в руках недруга недвусмысленно намекает, каким именно образом.
   Пиликанье рации прерывает наш содержательный диалог. Наплевав на вежливость, этикет и прочие ненужные сейчас вещи, бросаюсь обратно, сделав неопределенный жест в сторону гостей. К счастью, Борис исправляет мои промахи, занявшись вновь прибывшими.
   - Бок, что у тебя?
   - Кроме Ежа и Броненосца не хватает Рёвы, Игрека и Дуба. Под вопросом Сурок и Груздь. Все колючие до предела, - отчитывается Саша.
   Вспоминаю безбашенного слабенького мага, к которому с моей легкой руки после попадания под технику сна намертво приклеилось погоняло "Дуб" вместо благозвучного "Зубр". Остальные тоже из "старичков", так что все сомнения отпадают.
   - Точно к свиньям полезли!
   - Мои действия?
   - Открывай берлогу Ежа, лезь в шкаф, смотри, что там! Скоро буду! Отбой! - есть надежда, что хотя бы часть бумаг по делу лежит у Костина в сейфе. Ключей у Баринова нет, но для сильного одаренного это не проблема, просто с сейфом придется попрощаться.
   - Не понял?.. А! Нет, понял! Отбой!
   Мечусь по ангару, судорожно соображая, что надо взять.
   - Мы не вовремя? - натыкаюсь на вылетевших из головы гостей.
   Останавливаюсь, как вкопанный, разглядывая ПГБшников, словно в первый раз.
   - Василий..., как по батюшке? - прекратив суетиться, медленно иду к уголку отдыха со столом, куда Борис пристроил наших гостей.
   - Нестерович. Рогов Василий Нестерович.
   - И? - вопросительно гляжу на второго.
   - Верещагин Игорь Петрович, - представляется лейтенант.
   Оба в цивильном, но звания я их запомнил, обстоятельства наших предыдущих встреч слишком хорошо запали в голову. Рука опять непроизвольно тянется к седому виску, что не укрывается от внимательного взгляда ПГБшника. Капитан выдает кривоватую усмешку, но не оскорбительную, а какую-то виновато-извиняющуюся. Явно им что-то от меня надо.
   Рогову примерно 30-32, Верещагин чуть помоложе, вряд ли разменял третий десяток. Оба - не маги, точнее настолько слабые одаренные, что говорить о способностях бессмысленно, у меня даже в самом начале восстановления искорка источника ярче светилась. Примет особых нет, разве что короткие стрижки выдают в них служивых, гражданские предпочитают патлы подлиннее отпускать, хотя я со своим куцым хвостиком, собранным в резинку, тоже уже выделяюсь. Надо бы постричься, ни к селу, ни к городу приходит мысль.
   - Васин Егор, - на всякий случай озвучиваю свои данные, - и Чёрный Борис, - мотаю головой в сторону приятеля.
   - Так мы не вовремя? - повторно спрашивает Рогов.
   - Еще не знаю, - честно признаюсь, слегка озадачивая собравшихся, - Смотря, что у вас за вопрос?
   - Мы хотели извиниться и помириться, - встревает Верещагин.
   Недоуменно смотрю в его сторону - в обеих моих жизнях это первые сотрудники силовых ведомств, которые пришли к потерпевшему извиняться. А если учитывать, что в той ситуации они были в своем праве - вообще что-то из области фантастики.
   - Проехали! В смысле, зла не держу, никаких заявлений на ваш счет не писал и не собираюсь.
   Оперативники переглядываются и гримасничают, мимикой обсуждая что-то свое.
   - У меня действительно мало времени, так что выкладывайте. Обещаю хотя бы подумать, не обращая внимания на прошлые недоразумения.
   Василий замирает, глядя мне прямо в глаза, а потом набирает воздуха, как перед прыжком в воду, и честно выдает:
   - Мне нужно знать, как ты это сделал, иначе я распрощаюсь с работой!
   - Как ты это себе представляешь? Еще раз продемонстрировать что ли? - не совсем въезжаю.
   - Нет! - испуганно открещивается капитан, - Мне нужно, что бы ты научил этому!
   - Тебя?!! Или его?!! - окончательно запутываюсь, потому что даже в сумме тех нескольких УЕ, которые есть у Рогова и Верещагина, не хватит и на щекотку.
   - Нет, конечно! Специалистов найдем. Нужно принципиальное согласие.
   Появившийся Ван оделяет всех кружками с крепко заваренным кофе. Задумавшись, сажусь на лавку, потягивая черный напиток. Оперативники не отказываются и тоже делают по глотку, сосредоточенно глядя на меня в ожидании ответа. Борис так и искрится любопытством, но вместе со всеми молча пьет, предпочитая оставить вопросы для более уместной обстановки. В присутствии чужих он обычно мало говорит, ограничиваясь необходимыми по этикету фразами. Зато, когда осваивается, начинает нормально общаться, нередко отпуская весьма язвительные и остроумные комментарии.
   Кружка кофе на принятие решения. Странно отмерять время кружками, но у меня сейчас состояние, как на войне, а там частенько приходилось пользоваться нетипичными мерками. Сигарета до вылета, пара рюмок водки до сна, пять ударов сердца до смерти...
   Научить болевому непростительному не особо сложно, хотя этим скорее интересно, как защититься от блокираторов и колдануть спиной. Это уже на порядок дороже идет, такие фишки тщательно хранят для личного использования, но опять же, зная результат, другие рано или поздно найдут решение и повторят. Итого, минусы: раскрою секрет, опять попадусь на заметку этому ведомству. Плюсы: я и так под надзором ПГБ, а тут вроде как помогу им, да и секрет не такой уж и секрет, раз засветил. Еще стоит прибавить личную благодарность оперативников, вряд ли Рогов врал, когда говорил, что со службы может вылететь.
   А теперь уже мои собственные насущные проблемы: чем руководствовался Костин, влезая в эту авантюру, я примерно представляю. Очень уж он напирал, что я по молодости в реалиях не разбираюсь и перестраховываюсь там, где это не требуется. Контрактов с трофеями по Москве единицы вывешивают, для этого чаще в глушь или на какую-нибудь границу ехать надо. Прошлое дело ему глаза застило. Вот только нет у заказчика никакой легитимной власти предлагать эти трофеи, раз хутор по другую сторону дороги стоит. И не верю я в то, что удастся такое втихушку провернуть, где-нибудь, да всплывет информация. А после такого нас всех за яйца - и привет. Полиция в попытке откреститься всё так может вывернуть, что это мы уже преступниками окажемся. И, что хуже всего, отчасти они будут правы.
   А еще больше я не верю в военный гений Ярослава. Организовать конвойную или охранную службу - это не то же самое, что спланировать налет. А пилоты привыкли, что он начальник и имеет право отдавать приказы, так что наверняка послушают его и в этом. Даже то, что Лехин МБК на складе остался, уже не в его пользу говорит: лишить перед операцией одаренного бойца больше, чем половины его возможностей - это еще додуматься требовалось.
   Что ж, попробуем скрестить ужа с ежом. Воображаемый вид Ярослава Костина (позывной - Ёж), пытающегося совершить противоестественные действия с ужом, заставил меня усмехнуться. Во все времена силовые структуры между собой конкурировали, наверняка и здесь так же. Попробуем этим воспользоваться, тем более что ПГБшникам от меня помощь требуется.
   Все эти размышления на самом деле уместились едва ли в пару минут, но кофе я как раз успел допить.
   - На юге от Москвы фуры пропадают, может быть слышали? - неожиданно для собеседников начинаю я.
   - Проходило что-то такое в сводках, только это дело полиции... - озадаченно отзывается Рогов.
   - Точно, дело полиции. А точнее - дело рук полиции!
   Рогов и Верещагин, и так сосредоточенные, еще сильнее подбираются.
   - И?
   - Баш на баш. Вы помогаете мне, я - вам.
   - В чем именно?
   Выкладываю оперативникам и ход расследования, и наши выводы, и про собственное незавидное положение владельца "Кистеня", умалчивая лишь о состоявшемся допросе ДПшника.
   - И чего ты хочешь?
   - Прикройте нас. Сделайте это спецоперацией ПГБ. Плюшки и ордена - вам, трофеи, если будут - нам, но готов отступиться, если как вещдоки потребуются.
   Узнав о ведомственной принадлежности гостей, Борис строит изумленную физиономию. Обернувшись, лихо подмигиваю ему, настроение медленно, но верно ползет вверх, потому что мужчины уже явно прикидывают детали, согласившись в главном, хотя пока еще и неосознанно.
   - Придется ставить руководство в известность, - испытующе смотрит на меня Верещагин, за что удостаивается досадливого цыканья от сосредоточенного Рогова.
   - Не мои проблемы, - парирую я, - Время пока есть. Добираться, правда, часа полтора-два.
   - А если мы не согласимся? - пытается нажать посильнее лейтенант.
   - Ваше право. Отменю контракт, солью все заказчикам. Отозвать своих у меня времени достаточно, - слегка блефую, если парни в режиме радиомолчания, то дозваться их проблематично будет, но, надеюсь, на близком расстоянии я их и так засеку.
   - Нужны хоть какие-то доказательства, - вскидывает на меня глаза капитан.
   - Ммм... С этим сложно. Подождите здесь, - опять поднимаюсь к рации.
   - Бок, у меня новые обстоятельства. Нашел что-нибудь?
   - Есть бумаги на свиней, есть записки Ежа, - очевидно Баринов нашел в сейфе контракт и блокнот Костина, в который тот собирал материалы по делу.
   - Я сейчас подъеду не один. Почитай там пока. Отбой.
   - Принято. Отбой.
   В компании оперативников отправляюсь в контору. Сообразив, что еще есть время и возможность отменить операцию, я заметно успокаиваюсь и перестаю дергаться: никакая неустойка не перевесит для меня свободы и чистого имени.
  
   Взгляд со стороны.
   Ночной перекус в придорожной кафешке не вызвал у Алексея каких-то положительных эмоций. Заспанная официантка, недовольная необходимостью обслуживать одинокого дальнобойщика, грохнула на стол тарелку с подгорелой яичницей и разогретым пережаренным бифштексом, а затем удалилась в свою подсобку, пробормотав: "Приятного аппетита!", но явно подразумевая: "Чтоб ты сдох!". Привыкнув, что девушки на него реагируют по-другому, Шаману только и оставалось недоуменно посмотреть ей вслед. Поковырявшись в содержимом тарелки, мужчина решительно отставил все в сторону: даже на вид это было несъедобным, а уж пробовать и подавно не хотелось. Пришлось ограничиться чаем - залитый кипятком пакетик трудно было испортить.
   За несколько тяжелых лет Алексей избавился от многих предрассудков в плане еды, но последние нормальные месяцы вновь научили ценить то хорошее, что есть, в частности, чай. Егоровой привычки пить кофе в любое время суток Шаман не разделял, но Ван и Ли быстро выучили вкусы всей их компании, так что любимый напиток, заваренный со всем прилежанием, почти всегда был под рукой. А контраст между непритязательной тарой и весьма неплохим содержимым добавлял изюминки этим чаепитиям.
   Бронежилет, надетый под свободную клетчатую рубашку, неприятно жал в подмышках. На их покупке настоял в свое время тот же Егор, упирая на то, что с их работой стоит иметь подобные вещи, не всегда же есть смысл передвигаться в МБК. Как знал, один раз во время июньской поездки с караваном медикаментов броник пригодился, защитив от пули, так что пренебрегать этим Алексей и на этот раз не стал. Сесть за баранку машины вызвался он сам, узнав о деталях операции, - шансы остаться невредимым при встрече с полицейскими у него были самые высокие.
   Слегка напрягало, что Егор на этот раз отказался участвовать в операции, с его замечательными способностями вероятность положительного исхода возрастала многократно, но Ярослав сумел убедить, что ходить на такое плевое дело всем кагалом не имеет смысла, тем более что время поджимало.
   Придвинув недопитый стакан к не съеденному перекусу, пилот отсчитал положенную сумму и, даже не подумав добавить чаевых, отправился на выход. До места, где засели в засаде ДПшники, оставалось ехать где-то десять верст, а усталость от непривычного занятия уже давала о себе знать - для достоверности Алексею пришлось выехать еще засветло почти от самых границ области.
   А Олег с вечера сидел в засаде, наблюдая за работой патрульных. На его дилетантский взгляд эти полицейские ничем не отличались от своих нормальных коллег, но Костин уверенно сказал, что именно они организовывают похищения. Поскольку директор при этом сослался на способности Егора, не доверять его словам причин не было. Из всей их команды именно Олег проводил в обществе молодого главы больше всех времени, так что о его исключительных талантах знал, пожалуй, лучше других. Такое отношение приятно грело душу, ведь даже в родной семье его ценили гораздо меньше, а армия, на которую в юности возлагалось столько надежд, тоже не стала родным домом. И тем приятнее было обрести, наконец, людей, которые не просто понимали, а скорее даже мыслили на одной волне.
   И именно этот момент вот уже пару часов, как не давал покоя. Гор, конечно, не лез с ногами в их жизнь, но руку на пульсе держал. И очень странно было, что сейчас он спал где-то в кроватке, вместо того, чтобы сидеть здесь с ними. Уж от чего-чего, а от участия в заварушке он бы вряд ли отказался, не тот еще возраст, чтоб спокойно оставаться в стороне от таких дел. Эта мысль стоила того, чтоб нарушить радиомолчание, но пока оставалось лишь дожидаться, пока Алексей не попадет в зону приема. Уже почти под утро, перейдя на частоту, используемую только в МБК, Олег решился вызвать напарника:
   - Шаман, ответь Земеле! Шаман, это Земеля, прием.
   Снятая с запасного меха гарнитура связи, размещенная в кабине фуры, отозвалась с невыносимым свистом:
   - Пшш, шлышу тебя, Шшшаман на ссвясси.
   - Шаман, а Гор вообще в курсе, где мы?
   - Ёшш шше шкажжал?
   - Не уверен.
   - В курсе, в курсе, - внезапно отозвался эфир голосом Баринова, - И грозился Ежу все колючки повырывать.
   - Бок?!!
   - Он самый. Так, время дорого, и так вас едва нашли. Какой у вас план?
   - Бок, пшшша это тошшшно ты? - заподозрил неладное Шаман, которому помехи от незаэкранированной рации мешали уверенно опознать сослуживца. Земеля тоже засомневался, уж очень неожиданным было появление товарища.
   - Как говорят некоторые общие знакомые, фрекен Бок мне в жены! - странное ругательство Егора, адресованное персонально капитану, пилоты пару раз слышали, так что сомнений не осталось.
   - Шаман изображает приманку, ведет фуру на патруль, я в ста метрах севернее машины ДП. Семь ежиков попрятались под кустами, - доложил обстановку Земеля.
   - Тогда коротко: дело тухлое, Гор был против, а Ёж не послушал. Мы где-то в двадцати минутах от вас. Я и группа прикрытия. Постарайтесь до нас никуда не вляпаться.
   - Что за группа?
   - Гор надыбал по дедовым связям.
   - Того самого деда?!
   - Не знаю, он сказал, вы поймете.
   - А где он сам?
   - Его не взяли, так что я координирую тут все.
   - Принято.
   - Пшшш..нято, - опять засвистела рация Шамана.
   Знание, что, несмотря на допущенный косяк, тебя не бросили, теплом прокатилось по телу. Потекли минуты ожидания.
   Из-за поворота внезапно показался грузовик.
   - Бл..! Лёха! Не мог где-нибудь подождать еще пять минут! - под нос пробормотал Земеля, наблюдая, как один из ДПшников лениво выходит из машины и машет жезлом.
   - Сержант Локтев, ваши документы, - привычной фразой поприветствовал полицейский водителя.
   - Сейчас, господин сержант, - спрыгнув с подножки, Шаман протянул требуемое.
   - Что везем? - мельком проглядев бумаги, поинтересовался страж порядка.
   - Водку.
   - Показываем!
   - Господин сержант, ваши уже на посту досматривали! Мне ехать надо!
   - Еще раз посмотрим. Чего волнуешься? На водку и просто посмотреть приятно, - с усмешкой произнес сержант, - А пить ее родимую еще лучше, верно?
   - Не знаю, не пью! - чуть резче, чем стоило, ответил Шаман, но ДПшник не обратил на это внимания, списав на усталость шофера.
   Незаметно второй сотрудник присоединился к напарнику:
   - Проблемы?
   - Сейчас посмотрим.
   Напрягшийся Шаман пошел открывать прицеп, спиной ощущая недоброжелательные взгляды. Однако, сверив накладную с грузом, полицейские вернули документы:
   - Дальше по дороге ремонтные работы, простоишь до утра. Съезжай здесь, верст пять по лесу сделаешь, как раз все объедешь.
   - А я там проеду?
   - До тебя люди ездили, никто еще не возвращался! - очень двусмысленно произнес второй, не представившийся сержант.
   - Спасибо, - поблагодарил Алексей заботливых ДПшников.
   - Не за что, счастливой дороги! - для знающего подоплеку человека пожелание прозвучало как издевка.
   Натужно зафыркав, тяжелая машина съехала с трассы и скрылась в темноте деревьев. Ежесекундно ожидая нападения, Шаман вел грузовик по неизвестной грунтовке, а дорога все больше углублялась в лес, от чего становилось не по себе. Опасаясь наблюдателей, водитель щелкнул переключателем рации, но к лицу подносить не стал.
   - Съехал в лес.
   - Вижу. Езжай медленнее, чтоб ежи не отстали. Поддержка скоро будет.
   Еще сильнее сбросив скорость, Алексей практически крался по лесу, но все равно створ ворот вырос в свете фар неожиданно. Почти колом остановив машину, майор хотел выругаться, но не успел. Дверь кабины распахнулась, и два выстрела в упор вывели Шамана за скобки.
   Увидев, как двое неизвестных выволакивают тело друга, Земеля озверел. Про бронежилет он знал, но в темноте и на расстоянии невозможно было понять, жив майор или нет. Несколько выстрелов на уровне голов спугнули преступников, заставив их бросить тело и залечь за машиной, но применить что-то помощнее Олег не решился, опасаясь задеть напарника. Подоспевшие бойцы из "Кистеня" поддержали Земелю огнем, но Шаман так и продолжал валяться недвижимым рядом с колесом.
   Из строения загрохотал тяжелый пулемет, срезая ветки с деревьев, а за ним застучал второй, помельче калибром. Совсем неподалеку раздался вскрик Бронислава.
   Взяв прицел на вспышки, Земеля выпустил несколько молний, демаскировав свою позицию, но заставив один из пулеметов заткнуться. Другой, помощнее, так и продолжал работать, подстригая лес. К тому же с другой стороны грунтовки раздались один за другим два взрыва. То ли обороняющиеся применили гранаты, то ли подходы были заминированы. На частоте "Кистеня" царили мат и бессвязные крики. Поняв, что Костин ни хрена не руководит боем, Олег начал раздавать команды:
   - Тихо всем!!! Залегли за деревья!
   - Доклад!!!
   Неожиданно, но живы оказались все, даже Бронислав, которому шальная очередь разворотила плечо. Еще двое были слегка поцарапаны осколками, но в немедленной помощи не нуждались.
   - Я займусь пулеметом, прикройте огнем!
   - Дуб, Рёва! Ваша задача - вытащить Шамана! - поставил он задачу двум слабеньким одаренным - единственным бойцам в переделанных МБК.
   - Ёж, сука, еще раз отвлечешься, лично вы..бу!
   - Всем все понятно?!! Держаться! Сейчас Бок подойдет!
   Нестройный хор ответов прозвучал в эфире, забив удивленный возглас Костина. Четкий уверенный голос Земели, а главное - обещанная поддержка еще одного одаренного бойца - придали растерявшимся наемникам сил, и они были готовы к новому витку столкновения.
   - Начали!
   Взвившись над лесом, Земеля вышел из сектора обстрела пулемета и по дуге зашел в бок обороняющимся. Однако, по закону подлости, именно в момент прицеливания правый плечевой закрылок хрустнул, разлетевшись на тысячи мелких кусочков. Полет моментально стал неуправляемым, вынося Олега прямо под выстрелы и своих, и чужих. С трудом выровняв падение, Земеля жестко приземлился точно перед бойницей и даже успел заметить злорадство в глазах пулеметчика, в упор наводящего ствол на него.
   Бесшумное водяное лезвие, чуть меньшего диаметра, чем у Шамана, навсегда стерло злую усмешку с лица врага вместе с головой. Кавалерия из-за холмов прибыла.
   - Зёма, гасись, идиот!
   Камнем упав на землю, Олег резво откатился за какой-то выступ, пережидая волну стрельбы.
   - Прекратить огонь! - раздалась в эфире команда Бока.
   Визги, хрюканье и стоны поросят из-за стены мешали сосредоточиться, но ответного огня точно больше не звучало.
   - Зёма, жив?
   - Да.
   - Толкни дверь, только осторожно!
   Оглянувшись, Олег понял, что находится всего в паре шагов от ворот хлева. Подобравшись вплотную, он тихонько толкнул створку.
   - Чисто!
   С неба спланировал сам Баринов в Шамановском доспехе.
   - Входим!
   Обойдя хлев, они нашли только трех тяжело раненых неизвестных мужчин и пять трупов. Один труп, лежащий в загоне, таскал по грязи здоровенный кабан, вцепившись клыками в лицо. Не в силах смотреть на это зрелище, Земеля упокоил животное молнией, на полмига опередив Бока с его лезвием, среди тяжелого духа хлева отчетливо запахло шашлыком.
   Дав отмашку остальным, они спокойно покинули сооружение. Ничего, что можно было бы посчитать трофеем, кроме двух разбитых пулеметов и небольшой оружейки, в сарае не наблюдалось.
   - Как Шаман?
   - Ребра сломаны, потроха отбиты, но жив, броник спас.
   - Хоть это хорошо.
   Снующие вокруг незнакомые вооруженные люди нервировали, но Баринов реагировал на них спокойно. Наемники по одному собирались во дворе, туда же аккуратно принесли раненых Алексея и Бронислава.
   - Знаешь, что сказал наш юный шеф, когда запретил Костину браться за это дело? - поинтересовался Бок.
   - Нет, меня же с вами не было.
   - Что мы найдем здесь только лихую банду и поросей-людоедов. Это помимо проблем с властями.
   - На то он и шеф. Жаль, только, что мы этого не знали.
   - Костину он впрямую запретил, я свидетель.
   Ярослав на свою беду попался на глаза именно в этот момент. Выбравшись из доспехов, пилоты переглянулись, и, не сговариваясь, шагнули в одном и том же направлении. У кого-то на этом дворе наблюдалось явно избыточное количество целых костей в организме.
  
   Глава 6.
   Брать меня "на дело" ПГБшники категорически отказались, несмотря на юридическое совершеннолетие, наличие родовой печатки и личной заинтересованности. Поскольку предатель-Баринов решительно встал на их сторону, пришлось заняться делами, о которых бойцам невидимого фронта знать не стоило. Взяв с меня самую суровую клятву, что не увяжусь следом, ни Бок, ни Рогов даже не подумали как-то ограничивать меня в остальных передвижениях, так что начинающаяся ночь была в полном моем распоряжении.
   Обычный велик, валявшийся на складе агентства, благополучно довез меня почти до самого пригорода ничуть не хуже джипа. Самое смешное, я даже времени затратил меньше, чем тогда, потому что двигался напрямую, а не в объезд. Ну, еще и сила мне в помощь. Когда можешь крутить педали со скоростью чемпиона и при этом почти не уставать, велосипед мало чем уступает по скорости машине.
   В охране своего жилища патрульный гораздо больше надеялся на собаку, чем на нормальные запоры. То ли так верил в алабая, то ли не хотел выделяться из общей массы, то ли просто сглупил, теперь уже не узнаю. Ни в чем не повинное животное просто усыпил, других домочадцев у сержанта не было. Тайник в подвале нашелся легко, это не весь дом обшаривать и обстукивать, а содержимое его меня порадовало: три спортивные сумки, доверху набитые заботливо уложенными пачками банкнот обещали солидный куш. С сожалением оставив одну из полюбившихся мне крошек для улик ПГБшникам, покинул дом, приведя все в первозданный вид. Вряд ли с операции будут другие трофеи, но хотя бы в минусе не останусь. Попетлял для надежности, принял еще кое-какие меры и, спрятав сумки в наспех сооруженном тайнике неподалеку от города, налегке отправился домой. На все про все ушло чуть больше двух часов, даже устать не успел. Вернувшись, как мог, успокоил Бориса и прислушивающихся китайцев - Шаман явно был их любимцем. А дальше мы так и просидели всю ночь около рации, ожидая вестей.
   По иронии судьбы раненых "героев" вместе с помятым Костиным повезли в ту самую больницу N15, где я когда-то стажировался. И это для меня с тех пор вечность прошла, а контингент врачей, работающих там, почти не сменился, так что стоило мне войти, как сразу оказался узнанным. Чёрт побери, Егора, оказывается, здесь очень даже любили и переживали, когда он пропал, а я про это даже не знал. В моих-Егоровых воспоминаниях больница отметилась, как нескончаемая череда усталости и человеческой боли.
   - Егор! Ты?!! - облапывает и трясет меня могучий хирург со смешной фамилией Котенок, с бригадой которого я часто работал. Ударение в фамилии - на последний слог, при ошибке можно было получить в ухо или, как в моем случае, занудную нотацию, но как его звали за глаза - догадаться не сложно, - Господи, живой, мы ж тебя похоронить уже успели! Леська, смотри, узнаешь засранца?
   - Ииии! - счастливо верещит, несмотря на ранний час, сильно располневшая медсестра Олеся, повисая у меня на шее, - Вырос-то как! Вымахал! А красавчик-то, красавчик!!!
   Константин Михайлович спасает меня от участи быть раздавленным и утаскивает в крохотную комнатку для дежурного персонала, где я попадаю в лапы остальной бригады. Бессвязные возгласы, тисканье и похлопывания продолжаются еще пару минут, меня, как эстафетную палочку, передают от одного к другому.
   - Ну, выкладывай, как жил, где пропадал? Я тогда в мае в училище ходил, мне сказали, у тебя источник перегорел, и ты, скорее всего, сбежал, чтобы с собой покончить, - без обиняков выкладывает хирург узнанный расклад, получив меня обратно после круга обнимашек. Пытаясь незаметно оттереть с рукава крем от чьего-то куска торта, в который я умудрился вляпаться в процессе, отвечаю старой доброй классикой:
   - Не дождетесь!!! - но продолжаю уже нормальным голосом, - А так - да, и сбежал, и источник перегорел. Много чего было...
   - А правда, что в училище вашем заговорщики всем заправляли?
   - Про всех не скажу, но парочка была. Они, гниды, меня и уработали.
   - И как ты теперь? - врачи, даже неодаренные, лучше других знали о проблемах с психикой магов при потере источника, так что сочувствие в голосе второго дежурного хирурга, чьи данные абсолютно выветрились из памяти, было неподдельным.
   - Почти два года потребовалось, чтоб восстановиться.
   - О, молодчага! Даешь! - со всех сторон посыпались поздравления.
   - Чай с тортом будешь?
   - К нам вернешься?
   - Учиться теперь пойдешь? - одновременно звучат вопросы.
   Звонок от ворот спасает меня от необходимости отвечать, а вскоре в дверях появляется Бок и с облегчением восклицает:
   - О, шеф! Ты уже здесь?! Наших привезли!
   - Уже иду!
   - Шеф? - иронично спрашивает, натягивая шапочку, старший бригады.
   - Так случилось, - пожимаю плечами.
   - Ну, пойдем, посмотрим на твоих, - перестраивается на деловой лад Котенок, как будто эта шапочка послужила переключателем.
   В приемном покое многолюдно и шумно, вместе с ранеными приехали остальные бойцы. Привычная обстановка, команды Котенка, другие знакомые голоса и запахи обрушиваются на меня, словно и не было этих двух с лишним лет. Первым делом бросаюсь к каталке Алексея, опережая врачей.
   - Васин Алексей, одаренный, сломаны четыре ребра, внутренние ушибы, ничего критичного, - с облегчением убираю руки от виновато скалящегося сквозь боль Шамана. Для светлого одаренного действительно не страшно, тугую повязку ему уже кто-то вполне профессионально наложил. Земеля, все это время неслышно стоявший рядом, отмирает и с хрипом выдыхает.
   - У этих ерунда, царапины, - пока я занимался Лехой, медики успели осмотреть остальных, - Посмотри вон тех! - указывает мне на Костиных хирург.
   - Костин Бронислав. Ранение в плечо, других ран нет. Сустав и кости раздроблены, нужна операция, - отзываюсь после диагностики.
   - Я то же определил, готовьте его! - отдает Котенок команду медсестрам.
   - Костин Ярослав Владимирович, ушибы, перелом правой руки, перелом челюсти в трех местах, жить будет, к сожалению, - выношу диагноз последнему из пациентов.
   Врач окидывает меня удивленным взглядом, но никак не комментирует последнее заявление. Другой персонал начинает заниматься легкоранеными.
   - В операционную пойдешь? Без тебя есть риск, что парень инвалидом может остаться! - зовет меня с собой Константин Михайлович, кивая на лифт, где скрылась каталка с Брониславом.
   Возвращаюсь к Шаману, тратя еще часть сил на обезболивание и заживление. Костин-старший с мольбой смотрит на меня, другие наемники тоже замерли в ожидании ответа.
   - Пойду, конечно, - тяжело вздыхаю. Запал прошел, а предстоящий вид раздробленных костей и мяса радости не внушает. Но Бронислав - не директор, к нему у меня претензий нет.
  
   Освободившись, нахожу Алексея, его мы с Олегом сразу же забираем домой. Даже без моей помощи он восстановится за несколько дней, разве что еще с неделю навыки работы с источником разрабатывать придется - в местах заросших переломов должны образоваться новые каналы передачи энергии. Так и не поспавший Бок, доставив раненых, сразу же умчался в контору - он остался там за все руководство разом - отец и сын Костины заняли койкоместа на несколько дней точно, все зависит от того, как будут лечить. По идее, хотя бы простейшие медицинские артефакты у них, с их профессией, должны быть, "лечилки" я им точно заряжал, но вот сколько у них теперь их осталось - большой вопрос. А я делать для них что-то сверх уже оказанной помощи Брониславу не собираюсь.
   Есть большое желание отпинать пилотов за самодеятельность, но вина в данном случае целиком и полностью на мне - не предупредил и не объяснил. А контролировать каждый шаг - это не дело, да и невозможно это с взрослыми людьми. Хотя одна громадная претензия у меня все-таки имеется. Дождавшись, пока страдалец устроится на родной кровати, начинаю разбор полетов по горячим следам:
   - Леха! Вот объясни: ты - майор, всех в конторе старше по званию! - про свои несуществующие здесь подполковничьи погоны упоминать бессмысленно, - Из боевых действий не вылезал с начала службы! Какого ху...дожника ты планирование операции Костину отдал? А?!! Если б у меня была уверенность, что ты во главе, я бы совсем по-другому действовать стал!
   Шаман виновато пытается пожать плечами и тут же морщится от приваливших ощущений.
   - Ярослав сказал... - вступается за друга Земеля.
   - Да похрен, что он там сказал! Два боевых офицера просирают штурм курятника, потому что не нюхавший пороху кэп напланировал какую-то х..ню! Он же половину парней потерял на прошлом деле! Капитан, напомни мне, за что тебя из армии выперли?
   Олег сердито сопит, но молчит, потому что знает, что виноват.
   - Так какого лешего мы на те же грабли наступаем? А? Неужели не видели, что план хреновый?
   - Костин вроде как начальник... Да и вводных было маловато, - все-таки подает голос Земеля.
   - ...льник! С какого перепугу он вам начальником стал? Вы что, в агентстве рядовыми бойцами записаны? Вы вместе с Боком были моими представителями, как хозяина! Я Костина директором оставил только потому, что заменить не знаю кем, плюс думал, что для конвоирования и охраны его хватит. И мне он в отличие от вас - никто! Наемный работник, не самый лучший причем. Принц датский с за...ами! - пару минут перевожу дух, потому что материться на Ярослава можно долго, но опять же, это тоже моя вина, считал, что наемник смирился со сменой статуса и будет нормально исполнять мои приказы.
   - В общем так! Что делать с агентством, точнее с московской его частью, я еще подумаю, - сворачиваю разнос, - в Питере начальником Бок будет, надеюсь, с ним проблем не будет и сработаетесь. Но очень вас прошу, точнее, нет, ПРИКАЗЫВАЮ, как глава рода: если увидите, что он или кто другой чушь несет, не стесняйтесь, разбирайтесь, требуйте полного расклада!
   Даю парням время осознать сказанные мной слова, после чего перехожу к нормальному разговору:
   - Есть идеи кого вместо Костина назначить? Вы тамошних лучше моего знаете. Уж очень жалко будет сворачивать все на взлете.
   - А Саша?
   - Бок в Питер с нами хотел. Можно, конечно, его пока тут оставить, но как-то не по-человечески получится: обещали одно, а втюхиваем другое, да и кто тогда в Петербурге лямку тянуть будет?
   - Я буду, - неожиданно твердо произносит Олег.
   - Ты ж не хотел?
   - Мало ли что не хотел! Ты прав, хватит с меня тупых начальников, лучше уж самому решать!
   - Алексей, ты как?
   - Я только за! Я хоть и старше по званию, но просто не хочу пока в такое впрягаться. Замом к Олегу пойду. А созрею, ты ж найдешь для меня дело?
   - Думаю, найду. Есть у меня задумки. Как Бока радовать будем?
   - Знаешь, ему в Москве, в общем-то понравилось, может и сам с удовольствием останется. Но ты тогда его в род прими, или хотя бы дай твердое обещание? У него действительно с родней не сложилось, а за тебя он тогда зубами рвать будет и в авантюры без согласования точно не полезет. А если найдется дело именно для нас, так не на другой же край света переезжаем!
   - Ладно, поговорю с ним, - покидая жилище пилота, не забываю выдать лекарское напутствие: - Выздоравливай, завтра навещу, когда отдохну. О гареме пока забудь, тебе сейчас резкие движения противопоказаны!
   - А если без резких? - и такой невинный взгляд!
   Машу на него рукой, горбатого могила исправит.
  
   ПГБшники свою часть обещаний выполнили, прикрыв нас полностью. Для посторонних "Кистень" функционировал без перебоев, о нашем участии в "бойне у свинарника" не знал никто, кроме заказчика, которому это ведомство нашло, чем укоротить язык. А прокатившаяся за выходные и начало недели волна самоубийств и несчастных случаев среди полицейских чинов и некоторых гражданских лиц давала надежду, что страна так и не узнает своих героев.
   О том, что пришло время расплаты, мне напомнили весьма оригинальным способом. У нашего ангара лихо затормозил грузовик с самыми обычными номерами, хрюканье и визги из которого не оставляли простора для фантазии о содержимом.
   - Что это? - уже ничему не удивляясь, спрашиваю у довольно ухмыляющегося Рогова, выпрыгнувшего с пассажирского места.
   - Твои трофеи! - и ржет, зараза, пока водила выпинывает из кузова несчастных животных.
   - Боже! За что?!! - спрашиваю у неба.
   - Что случилось? - подоспевший Борис в недоумении пялится на десяток свиней, вяло разбредающихся по нашему тесному пятачку перед складом.
   - Шашлык любишь?
   - Э-э-э... Такие зажаренные кусочки мяса на шампурах?
   - Угу. С доставкой на дом.
   - Люблю, но, по-моему, здесь пропущена пара этапов в приготовлении...
   Смотрю на приятеля - лицо абсолютно серьезное, но по глазам видно, что едва сдерживается. Все ясно, и этот туда же.
   - И что мне с ними делать? - спрашиваю у оперативника, который, несмотря на веселье, не спешит подходить поближе.
   - Что хочешь, - внезапно капитан меняется и вместо лихого рубахи-парня передо мной предстает весьма непростой человек с жестким взглядом, - Я свою часть сделки выполнил, как видишь - не зажал ничего, - взмах рукой в сторону привалившего счастья, - Туши, уж прости, тащить не стал, за эти дни они завоняли. Этих, кстати, тоже никто не кормил, только поили, так что советую позаботиться.
   - Понял, - Вану и Ли даже не потребовалось отдавать команды, сами умчались соображать, чем поддержать угасающие силы неожиданных трофеев. Боря с опаской приближается к свину поменьше и трогает того за уши. Контактный зоопарк, мать его!
   - Пойдем, поговорим, - приглашаю капитана внутрь.
   - Без обид? - уточняет он.
   - Какие уж тут обиды! Расплатился честь - по чести, а то, что не отказался подложить свинью ближнему, так я бы тоже не смог удержаться, наверное... - произношу задумчивым тоном.
   Рогов настораживается и не спешит идти за мной, но я его успокаиваю:
   - Да не жмись ты! Шутку я оценил, зачетная! Поросят найду куда пристроить, есть у меня кандидат на подарочек. Мешок семечек или орешков ему еще добавить что ли? От себя?
   Сообразив, о ком я, Василий усмехается, силовики оказались удивительно слепыми и глухими в момент разборок пилотов с Костиным, правда, и те грань не перешли, ограничившись рукой и челюстью, ну и попинав для порядка. Жаль только, что я остался лишен удовольствия приложить руку к орлиному носу наемника, второе избиение за тот же проступок будет перебором.
   В ангаре располагаемся за столом, Борю прошу ненадолго нас оставить, хотя его любопытство зашкаливает.
   - Как вы себе это видите?
   - Мне приказано - на твое усмотрение. Но не меньше десяти человек.
   - Москвичей или питерских?
   - Тебе какая разница?
   - Извини, ступил, - устало тру лицо, последние несколько дней выдались утомительными, даже Борис умудрился поучаствовать в нашей кутерьме, оформляя в конторе бумаги, - Просто я через несколько дней в Петербург переезжаю, только с этой точки зрения спрашиваю, - объясняю свой неуместный интерес.
   - Потом можно и в Питере, но первых двоих - здесь, специалисты уже ждут, - настаивает Рогов.
   - Хорошо, пусть так и будут по двое за раз. Мои условия: полная анонимность, и я, и ваши - в масках и балахонах. Знать их в лицо нет ни малейшего желания, светить своим - тоже.
   - Принимается.
   - Блокирующая сбруя с вас по количеству обучаемых. Помещение тоже на вас, мне все равно, но лучше бы нейтральное. И имейте в виду - будет шумно, - вспомнив свои собственные ощущения, капитан понимающе кивает.
   - И еще...
   - Да?
   - В Питере я не хочу знакомиться с кем-то еще из вашего ведомства, сделка была между нами лично, поэтому работать буду только с тобой.
   Капитан зависает ненадолго, но потом молча соглашается, а в его глазах я вижу расчетливый блеск - последнее условие явно приходится ему по вкусу. Что ни говори, а маги моего уровня вряд ли баловали служивого своим вниманием, предпочитая иметь дело с людьми повыше рангом.
   - Мне нужен будет твой питерский адрес.
   - Как устроюсь - дам телеграмму или отзвонюсь, но если что - всегда через мать можно будет весточку передать. Только при условии - ее не пугать и не трогать, она не в курсе моих дел.
   С этим требованием Рогов тоже соглашается - это в его интересах. Несмотря на неудачное начало знакомства, оперативник наверняка уже прикинул возможные плюсы от его продолжения. И это нормально, сам такой. На сотрудничество с большими шишками в ПГБ пока не замахиваюсь, да и не нужно мне оно при наличии прямого выхода на Милославского, но там не успеешь оглянуться - окажешься жестко припахан, а здесь будет масса вариантов. Посмотрим теперь, как отреагирует на мои условия начальство капитана, от этого и будем танцевать.
   Про передачу техники я думал долго, невзирая на загруженность. Каюсь, были мысли придержать, "не смочь" научить, но обдумав и взвесив, решил все же сдержать слово. Однозначно, что рано или поздно это умение раскроют, как бы я не противодействовал и не тормозил. Идея на поверхности, так что в секрете уже не удержать. И если кому-то из агентов это умение спасет жизнь или свободу - тоже неплохо. А болевое - это вообще вряд ли является тайной для их сотрудников и просто целителей - люди издавна любую хорошую вещь приспосабливали для вреда себе подобным.
   Урок описывать не буду, на двойку "привидений" убил почти сутки, пока не добился понимания принципа. О том, что за время обучения запомнил их источники до мельчайших подробностей, никому, разумеется, не рассказал. С Роговым и Верещагиным, присутствовавшим на занятии в качестве наблюдателей, договорились, что при необходимости занятие еще один раз повторим, но на этом конкретно с этими людьми - всё.
  
   Вторым по значимости, что вертелось у меня в голове в эти сумасшедшие выходные и начало недели, шел разговор с Бариновым-Боком, фрекен Бок ему... В мыслях я прокручивал самые разные варианты, но никак не мог понять, как уговорить пилота остаться на нужном мне месте. И ключевое слово здесь именно "пилот", оставляя его в Москве по сути одного, я не мог обеспечить ему того, к чему он рвался изначально - неба. Но, как ни откладывай, а время для беседы пришло, решать - быть или не быть Московскому филиалу "Кистеня" требовалось быстро.
   - Александр Владимирович, можете со мной поговорить? - в кои-то веки мы оба выспались: отдохнув, я ввел Шамана в строй, уж что-что, а сращивать кости я научился отменно.
   - Догадываюсь, о чем именно.
   - Александр Владимирович...
   - Гор, переходи уже просто на имя, а? С Алексеем и Олегом ты же не церемонишься?
   - Там немного ситуация другая, но я не против. Как предпочитаешь: Саша или Шура?
   - Ради Бога, только не Шура! Так меня только бывшая звала, так что ассоциации не самые лучшие!
   - Саша, так Саша, - соглашаюсь я, устраиваясь на диване в кабинете начальника. Бок, недолго думая, составляет мне компанию, пересев из своего рабочего кресла на мягкий стул напротив.
   - Ну, уговаривай!
   - А надо? - доброжелательно-ироничный настрой Баринова мне нравится, кажется, разговор выйдет не таким трудным, как я ожидал.
   - Алексей уже успел со мной поговорить, так что я примерно представляю, но хотелось бы твою версию услышать?
   - Моя версия такая: ты бухгалтерские книги "Кистеня" за второй квартал видел?
   - Видел.
   - Тогда порядок сумм, что здесь крутится представляешь. Мы сейчас на волне, Костин просто придурок, что в эти несчастные двадцать тысяч вцепился.
   - Согласен.
   - Тогда сам понимаешь, сворачиваться мне не хочется. Но и без толкового и верного руководителя оставлять это я не могу. А в Питер я, к сожалению, еду однозначно.
   - Просто на понимание - зачем?
   - Давай, я потом всем разом объясню, не хочется по десять раз пересказывать. Лучше скажи, на каких условиях ты согласишься здесь остаться?
   Саша уже явно думал над ответом, но все-таки берет паузу, отвлекшись на разливание чая, принесенного Борисом.
   Борька - молоток, сам вызвался помочь и теперь семимильными шагами проходил социальную адаптацию, замещая Бронислава, числящегося при "Кистене" секретарем. Всего за пару дней он разобрался почти со всеми бумагами, скопившимися на столе в нашей приемной, и удачно отшил пару мелких скандалистов, рвущихся сходу к Самому Главному. Дискомфорт, испытываемый обычными людьми в присутствии гасителя, никуда не делся, так что запал у склочников очень быстро затухал, а вопрос решался как бы сам собой. По мне - бесценное подспорье для помощника руководителя.
   - Про желание смены рода ты знаешь. Я немного тебя узнал, да еще видел твое отношение к Алексею и Олегу, так что не передумал, а, наоборот, хочу еще больше.
   - А вдруг я чудить начну?
   - А нахрена тебе это? Прости, конечно, но у меня сложилось впечатление, что тебе банально некогда чудить...
   - Дурное дело нехитрое.
   - Стать дурнее моего дядьки тебе при всем желании не удастся, так что не кокетничай!
   - И в мыслях не было! Но, извини! Мне всего шестнадцать лет, у меня куча обязательств перед разными людьми и конторами! Я хочу понять, какого хрена ты в меня так веришь?!!
   - Потому что мне тридцать восемь! И я об этом титуле с двадцати лет мечтаю! Ты у меня печатку видишь? - внешне спокойно, но с заметно слышимым надрывом отвечает Баринов.
   - И что?
   - И то! Тебе всего шестнадцать, а ты уже пробил титул своей тетке и себе, за последний год, если я не ошибаюсь!
   - Ну!
   - Скажи, чье дворянство будет следующим?
   Над ответом я зависаю. В том, что пилоты рано или поздно от меня уйдут, я не сомневался никогда. Но наша зародившаяся дружба, я надеюсь, это переживет, да и опыт создания родового союза у меня теперь имеется. И мои планы, которые я собираюсь озвучить всем на ближайшей встрече. Хотя бы просто для того, чтоб все были в курсе и знали, к чему мы стремимся.
   - Земеля старше, плюс он мой наследник, как оказалось. Чисто случайно, но в род я его принял вперед всех, - пока у меня нет детей, в случае моей неожиданной кончины наследуют принятые в род в порядке очередности, - Но я ставлю на одновременность Земели и Шамана.
   - И что поставишь?
   - Коньяк?
   - Ящик, не меньше! Иначе спорить не интересно.
   - Да хоть и ящик!
   - Принимается.
   - Эй-эй! Бок! Фрекен Бок тебе в жены! Я чисто гипотетически! Хотя... Давай забъемся, согласен. Ящик коньяка! Только Шаману и Земеле ни слова!
   - Идет! - скрепляем пари рукопожатием, - Кстати, давно хотел спросить: что за фрекен Бок ты все время упоминаешь?
   - О! Легендарная дама! Домоправительница и домомучительница в одном флаконе! - поняв, что большего от меня не добиться, Баринов сдается:
   - Ладно, не хочешь говорить - не говори! А что касается меня, так я хочу стать третьим в этом списке!
   Какое-то время мы молча пьем чай, думая каждый о своем.
   - Про род понял, это, в общем-то, ты с самого начала озвучивал, просто понять хотелось. Что еще?
   - Еще?.. Если насчет первого возражений нет, то есть несколько условий по работе: хочу набрать штат под себя, все равно на все позиции искать людей придется.
   - Принимается.
   - Если что-то найдется интересное - вызываю вас, и наоборот, если что-то у вас - я присоединяюсь.
   - Принимается без вопросов. Но про то, что без использования втемную, надеюсь, ты понимаешь?
   - Ну, уж, за дурака-то ты меня не держи!
   - Я и Костина за дурака не держал, а вон что вышло!
   - С Приказом проблемы будут? - сочувственно интересуется мужчина.
   Морщусь, разглаживая волосы над ухом, а когда ловлю себя на этом жесте, морщусь еще больше.
   - Решаемые. Им кое-что от меня нужно было, так что обменял. Единственное - если б не эта подстава, мог бы и повыгоднее пристроить.
   - Что-то ценное?
   - Скажем так, родовое умение. В деньгах не оценивается, так что говорить бессмысленно.
   - Знаешь, тогда не расстраивайся! Если техника была им нужна, и они про нее знали, то могли бы сами подставу, как ты изящно выразился, организовать, а там бы ты легко не отделался.
   Зажевываю чай лимоном. Знаю, что не положено, но люблю так делать с детства, а сейчас и не с английской королевой чаёвничаю. Правда, Чёрный, как раз вошедший в этот момент с бумагами, корчит мне угрожающую рожу. Он, помимо прочего, взялся исправить огрехи в моем воспитании, и теперь одергивает, когда делаю что-то не то. Правильно, конечно, но иногда утомительно, к холодильнику теперь как вор пробираюсь, благо, китайцы прикрывают от бдительного Борькиного ока. А то если поймает, то сначала лекция, а потом трапеза за столом с полной сервировкой и переодеванием. Джинсу любимую вообще грозился выкинуть или сжечь, но тут уж я встал на дыбы, нечего на святое покушаться!
   Моментально проглотив кислую дольку, смотрю на приятеля искренним невинным взглядом, но поздно, уже попался. Вечером по дороге домой нотация мне обеспечена. Ладно, переживу. Узнав гасителя получше, я понял, что зацикленность на некоторых правилах помогают ему держать себя в руках, так что не обижаюсь.
   - Возможно, ты прав, не думал об этом с такой точки зрения, - отвечаю Боку, дождавшись ухода Чёрного, - Теперь в любом случае поздно говорить об этом.
   - Что с Костиным делать будешь?
   - Не знаю! Серьезно! Колеблюсь от "пропал без вести" до "уволен за несоответствие" и в ассоциацию настучать, чтоб дел с ним никто не имел, - весьма откровенно высказываю свои мысли насчет бывшего директора.
   - Не советую ни того, ни другого.
   - Насчет первого понимаю, а выгонять почему не советуешь?
   - А зачем?
   - ..? Не понимаю!
   - Оставь его мне. Понятно, что не руководителем, сделаем должность вроде консультанта, пусть свои косяки отрабатывает, - и тут же кривится, - Черт, словечки твои такие прилипчивые, сами на язык лезут. Фрекен Бок мне!.. - вместе смеемся над нелепым ругательством.
   - Он и консультантом много наворотить сможет! - возвращаюсь к теме разговора, - И где гарантия, что согласится? А согласившись, не будет мелко или крупно пакостить?
   - При правильно составленном контракте? Сомневаюсь. Но вот обеспечить его лояльность тебе как-то придется!
   Такой нетонкий намек на мои способности мне не нравится. Придется внести ясность в этот вопрос:
   - Еще раз для понимания: мне шестнадцать лет! В тринадцать я сорвал источник и восстанавливался почти два года! Кроме базовых знаний - я самоучка. То, что ты видел с Локтевым, это практически все мои умения в этой части!
   - Но при этом ты меняешь некое родовое умение на спецоперацию ПГБ! Ладно, будем считать, я поверил, - укоризненно качая головой, произносит мужчина, - Но я и не это имел в виду, надежность всех этих ментальных воздействий, на мой взгляд, сильно преувеличена.
   - Тогда что?
   - Шеф у нас ты, я лишь могу высказать пожелание, - умывает руки теперь уже действующий директор агентства. Приказ написать - дело пяти минут, а принципиальное согласие я, похоже, получил.
   - Понял, подумаю. По маленькой? - следую я традиции обмывать назначения.
   - А давай! - соглашается Саша и достает из бара бутылку с парой пузатых рюмочек.
   - Мы тут, знаешь ли, пашем, а они пьют!!! - раздается от входа двойной негодующий вопль Шамана и Земели, вернувшихся с объектов.
   - Вот это нюх! - переглядываемся мы с Бариновым, - Борьку там тоже позовите, пусть закроет кабинет на десять минут. Сока ему нальем.
   - За что хоть пьем? - спрашивает Шаман, дождавшись конца коротких приготовлений.
   - За Васина Александра - директора московского "Кистеня"! - провозглашаю я тост под одобрительные возгласы собравшихся.
  
   Нанятым Костиным ветеранам веры теперь не было, поэтому со всеми повторно побеседовали и от всех троих отказались, выплатив компенсацию за беспокойство. Такое решение всем сторонам пришлось не по вкусу, но лучшего у меня не нашлось. Разве что деньги взял из заныканных сумок, а не со счета агентства.
   Замотивированный Баринов позвонил куда-то на малую родину, и к концу недели у нас уже был полный штат. Окрыленный перспективой смены рода и начальством над успешной конторой, он, не стесняясь, зазвал несколько человек своих друзей и знакомых, так что за возможный бунт на корабле я больше не переживал. Но те несколько летних дней, что за ответственных лиц пахали только мы с ним, да Земелей - вспоминать совсем не хочется.
  
   А ночью у Костина, выписанного накануне домой, случился обширный инфаркт, об этой новости мы узнаем от Мирославы, позвонившей в офис с утра пораньше. Скорая успела вовремя, Ярослава откачали, но восстанавливаться ему теперь придется очень долго. На пристальный взгляд Баринова отвечаю своим спокойным.
   - Все-таки уволен за несоответствие?
   - По состоянию здоровья, и согласись, эта формулировка куда лучше.
   - Не боишься?
   - Чего?
   - Не знаю, расследования, например...
   - Саш, ты переработал! У Костина проблемы с сердцем уже десять лет, я в карте смотрел. А год у него тяжелый выдался: банкротство, сорванный заказ, последнее дело удачным тоже не назвать! Даже у здорового человека сердце могло надорваться.
   - Что теперь делать будешь?
   - Съезжу сейчас в больничку, челюсть и руку ему залечу, все врачам полегче будет.
   - А инфаркт?
   - Не мой профиль, там манипуляции гораздо тоньше нужны. Восстановится постепенно сам, методики реабилитации разработаны. Страховка на этот случай у него есть, сам документы всем работникам подписывал. Раз сразу не умер, значит, поживет еще.
   Саша хочет еще что-то спросить, но прикусывает язык - умный поступок с его стороны. Все в той же больнице, куда он меня отвез на нашем джипе, нахожу Котенка и прошу провести меня в реанимацию. Караулящие в коридоре крупная дородная женщина и заплаканная Мирослава пытаются прокрасться следом, но дежурный врач захлопывает перед ними и Бариновым дверь в отделение.
   - У вас есть медицинское образование? - интересуется реаниматолог в ответ на мою просьбу, подкрепленную заверениями хирурга.
   - Только самое начальное. Ну и еще в травме стажировался у Константина Михайловича. Не волнуйтесь, в вашу область не полезу, только кости сращу.
   - Он сможет? - спрашивает у Котенка кардиолог.
   - Да, ты его не застал, но он тут чудеса у нас творил в свое время, - вступается за мой профессионализм Котенок, - Пределы своих сил он знает, так что не навредит.
   - Костя, под твою ответственность! - предупреждает хозяин палат.
   - Я за него ручаюсь! - подтверждает хирург.
   - Хорошо, приступайте, но я буду за вами наблюдать.
   Равнодушно пожимаю плечами в ответ - со стороны лечение никак не смотрится. Есть категория целителей, устраивающих из своей работы шоу, но остальное большинство предпочитает делать работу молча и без эффектов.
   Бледный и местами желто-фиолетовый Костин вызывает жалость и шевеления совести, которые я тщательно задавливаю - этот человек мог отнять у меня парочку близких людей и навесить крупных проблем. Под бдительным присмотром двух врачей сначала накладываю целительный сон на замену бессознательному состоянию, а потом залечиваю переломы, попутно убирая синяки. Котенок сразу же ловко снимает шину с челюсти и гипс с руки. При манипуляциях область сердца старательно обхожу стороной, хотя все равно благодаря моим действиям приборы начинают пикать ровнее. Безымянный кардиолог равнодушно отмечает этот факт, делая отметку в карте. Заодно с лечением заряжаю несколько "лечилок", используемых в медицинских артефактах. Ушлый доктор подсовывает еще и парочку разряженных из своего стола, явно сожалея, что не хранил больше. Закончив, выходим все вместе из отделения в коридор. Женщины с тревогой бросаются к дежурному, но тот важно успокаивает их благоприятными прогнозами.
   - И не надо больше тут караулить! Угрозы жизни сейчас нет, завтра-послезавтра в общую палату переведем, тогда и приходите! - закончив разговор, отправляет он женщин домой
   Те послушно идут на выход, но направляются домой не сразу, а вначале на этаж к Брониславу. В компании Баринова и Котенка иду за ними.
   - Спасибо, Егор Николаевич! - здоровой рукой Слава вцепляется в мою.
   - Не за что. Извини, но больше помочь твоему отцу не мог - не моя специализация, теперь только лекарства и покой. Но прогноз хороший, так что встанет на ноги.
   С разрешения Константина Михайловича подлечиваю парню плечо, так что тот восхищенно цокает языком, тщательно рассматривая место состоявшейся операции:
   - Везет тебе, парень! Не будь у вашей семьи Егора в знакомых, тебе бы инвалидность грозила, а теперь швы только снимем, и отправишься домой, как новенький! Еще и отца твоего подлечил, так что и там теперь все хорошо будет!
   Новую волну восхищения и благодарности прерываю на корню, оправдываясь усталостью. Выставив ненадолго женщин из палаты, опрашиваю Костина-младшего:
   - Какие теперь планы?
   - Какие планы у безработного? Вы ж меня теперь уволите?
   - С чего тебя-то увольнять? Отца твоего даже здорового уволил бы, скорее всего, - уж извини, но напрячься он меня капитально заставил. Для вашего прикрытия даже ПГБ задействовать пришлось. А ты... Выздоравливай! Не захочешь дальше у нас работать - напишешь заявление, нет - значит, долечишься и выйдешь. Остальные ведь все работают, как работали. Директором "Кистеня" теперь Александр Владимирович будет, ты его знаешь.
   - Отцу это не понравится.
   - Отцу твоему много чего не нравится, но его лечение вам в копеечку влетит, даже несмотря на страховку. Так что мой тебе совет - не майся и выходи на работу, как поправишься. Деньги вам теперь ой, как нужны будут!
   - Спасибо, Егор Николаевич! Александр Владимирович! - отчаянно уверяет он Бока, так и стоящего безмолвной тенью за моей спиной, - Я обязательно скоро выйду!
   Уже на обратной дороге Саша интересуется:
   - А Бронислав-то мне зачем?
   - У его отца связей много здесь, часть через Бронислава проходила. На первых порах тебе не лишним будет. А голова у парня светлая, да и Ярославовых закидонов еще нет. И не забывай, он теперь нам благодарен будет.
   Часть пути проводим в тишине, радио Бок не включает, а рация, слава Богу, пока молчит.
   - Напомни, сколько тебе лет? - неожиданно спрашивает Александр.
   - Шестнадцать, - удивленно откликаюсь, уж в склерозе-то пилота подозревать явно преждевременно.
   - Далеко пойдешь! Но я с тобой! - делает вывод мужчина, ставя точку в разговоре.
  
   И вот пришел этот кошмарный день - первое сентября. Позади суета подбивания дел, переезда, временного устройства в квартире Ярцева-старшего. И теперь я стою в закрытом дворике-колодце гимназии и нервно курю. В переносном смысле, но я и по-настоящему в кои-то веки не отказался бы. Вокруг меня дети! ДЕТИ, бл...! ОЧЕНЬ МНОГО детей!!! И они смеются, перекрикиваются, жестикулируют, гогочут, а эхо многократно это все тиражирует, создавая невообразимое давление на мою несчастную, пошатнувшуюся за лето психику. И это мы еще пришли пораньше!
   Рядом съежился Борис. До недавнего времени его круг общения ограничивался семьей и немногочисленным штатом учителей и тренеров, так что столкновение со школьной действительностью для гасителя оказалось тоже излишне впечатляющим. Хотя, за этого кадра переживать не стоит - это поначалу он робеет и стесняется, а освоившись - становится обычным молодым человеком. Конечно, со своими тараканами, но кто из нас без них?
   - Ага!!! - сзади в бок под ребро втыкается тонкий, но очень острый палец.
   Резко разворачиваюсь и чудом успеваю затормозить замах руки на отпрянувшую княжну Ямину-Задунайскую.
   - Машка! Охреносовела?!! - почти ору на старую знакомую. Совместно пережитое приключение нас немного сблизило, но моё обращение, однозначно, не вписывается ни в какие рамки. Спохватившись, начинаю извиняться:
   - Мария Кирилловна! Маш! Прости, пожалуйста, а? Это от испуга, нервное... Честное слово, не хотел! Ну, Маш! Прости-и! - тоном мыша из мультика про кота Леопольда тяну я, пытаясь загладить промах.
   Не тут-то было. Машкин взгляд впивается в букет из громадных гладиолусов, купленный мною с утра 1-го сентября.
   - Это... это что?.. Это мне?! Нам надо сделать перерыв?!!! Ты!.. ТЫ БОЛВАН!!! - развернувшись так, что кончик косы хлещет меня по лицу (это, типа, боевое умение такое?), девчонка уносится к стоящей чуть поодаль стайке подружек, явно подумав что-то не то.
   - Я правильно понимаю, что это была та самая княжна Мария Кирилловна Ямина-Задунайская, с которой ты обещал меня познакомить? - сочась ехидством, спрашивает Борис.
   - Какой перерыв? Ты хоть что-то понял? - все еще под впечатлением спрашиваю я.
   - Гладиолусы!
   Охренеть, какой информативный ответ: потому что гладиолус! Прямо родным чем-то повеяло!
   - А для тупых?
   - Букет из гладиолусов означает: "давай сделаем перерыв".
   - Ты серьезно?!!
   Приятель закатывает глаза:
   - Ты хоть что-то из тех книжек, что я тебе купил, читал?
   - Ну!
   - О, боже, ты безнадежен!
   - Так объясни! Хорош уже издеваться!
   - Каждый цветок имеет значение, а конкретно гладиолусы - именно то, что я сказал!
   - То есть Машка решила, что этот веник для нее, и типа, я с ней прощаюсь?
   - Ну, по всей видимости, да! Так что поздравляю, ты - болван!
   Болван - это явно не то слово!
   Вот с чем ассоциируется у миллионов людей первое сентября? С дождем, первоклашками и букетами цветов. В моем конкретном случае - мимо все три раза. Солнце светило и грело совсем не по-осеннему и не по-Питерски, первоклашек в Первой гимназии отродясь не было - здесь учились только с четырнадцати лет, а цветы учителям на "день знаний" дарить было не принято! Вообще! Нигде! Дикие люди!!!
   А я, смирившись с внезапно возникшей необходимостью вернуться за школьную парту, решил получать удовольствие от процесса по максимуму. И раз уж выпала такая карта, сделать все в последний раз, как положено. Отутюжил форменный костюм и рубашку (вру, просто отдал ярцевской прислуге, но ведь это почти то же самое?), начистил ботинки (та же фигня), сходил накануне в парикмахерскую (наконец-то!) и спозаранку отправился за цветами. Уж сколько лет прошло, а связка из длинных гладиолусов с веточками чего-то пушистого посредине является для меня неотъемлемым атрибутом начала учебного года. И ничто меня не сбило с этой мысли: ни стойкое удивление продавщицы в цветочном магазине, ни странный взгляд Шамана, заскочившего поутру на доклад, ни ярко выраженное недоумение Черного. А я еще подшучивал над их стереотипами!
   Выкидывать букет на глазах заинтересованной публики было бы еще более странно, поэтому, оказавшись среди нарядных, но абсолютно бесцветочных детей, я продолжал крепко сжимать несчастный веник, судорожно придумывая, куда бы его деть. Еще и значение приплели, а я в этом языке цветов ни в зуб ногой!
   - Та-а-ак! А еще что-нибудь он означает?
   - Ну, еще "я искренен в своих намерениях", но так трактуют реже. А кому ты вообще цветы нес?
   - Да уж не Машке! Секретарше, за помощь, - удачно нахожу я выход, - Без всяких смыслов. Просто букет понравился.
   - А-а-а, а я-то уж подумал...
   Слушать Борькины теории нет ни малейшего желания, так что предлагаю:
   - Пойдем тогда? Пока построение не объявили? Пока еще кто-нибудь что-нибудь не напридумывал, - и тащу приятеля в сторону здания.
   - А с княжной что теперь делать будешь? - на ходу интересуется товарищ.
   - Что-что? Извиняться! Как-будто есть другие варианты? Это ж типичная женская логика: сама придумала, сама обиделась. А я оправдывайся и извиняйся.
   Борька прыскает на моё бурчание, как будто я сказал что-то смешное. Это он просто по молодости еще не знает, что это не шутка, а суровая правда жизни.
   - А что бы ты посоветовал Машке подарить? Из цветов?
   - В твоем случае - только кактус! - подначивает Чёрный, - Вполне нейтральное значение - упорство.
   - Ага, а потом получить им по морде... вместе с горшком. Еще есть идеи?
   - Не знаю, я же не специалист, так, только основное знаю. Ирис вроде бы дружбу означает...
   - Ага, как я, так безнадежен, а как сам - так сразу в кусты! Кактусовые!
   - Да не майся ты, спроси у продавщицы, она тебе что-нибудь подберет!
   - Вот они! Слова не мальчика, но мужа! Свалить ответственность на третье лицо - это нормальное мужское решение! - не все же ему только надо мной ехидничать, - Пришли, - мы замерли перед дверью канцелярии, откуда доносился каркающий голос Светланы Ильиничны, говорившей с кем-то по телефону.
   - Иди! - подталкивает меня ко входу Борис.
   - Нет уж, пошли вместе!
   - Тогда сам с ней разговаривай, я ее боюсь! - шепотом признается гаситель, который может убить старушку, не прилагая ни малейших усилий, всего лишь сняв на несколько минут контроль.
   - Не вопрос!
   Просачиваюсь в приемную:
   - Светлана Ильинична! Добрый день!
   - Добрый день! - с виду холодно и высокомерно, но на самом деле стеснительно вторит мне Чёрный.
   - Позвольте отблагодарить вас за помощь и поддержку! Ваши своевременные советы очень помогли нам с Борисом. Чрезвычайно вам признательны! - несчастные цветы наконец-то обретают владелицу, а мне где-то наверху добавляется +1 к пронырливости.
   Старая сушеная вобла расплывается в крокодиловой улыбке. Жуткое зрелище, но мы и пострашнее видали, хотя нет, судя по побледневшему Бориному лицу и судорожным сглатывающим движениям кадыка, с множественным числом я поторопился.
   Вообще-то, и я, и Борис зря так про нее. Бабулька нам сильно помогла здесь устроиться, подсказала, где учебники и принадлежности купить, чтоб не дорого и не стыдно, где форму быстро сшить, а главное - сколько добавить за срочность, и многое другое. Учитывая, что из-за задержки в Москве прибыли мы всего за несколько дней, все приготовления пришлось делать в страшной спешке, а это - почти всегда переплачивать. Для обычных школьников может и не такие большие деньги, а вот при нашей пафосной гимназии - очень даже ощутимые. И, хотя оба мы не нуждались, тратить лишнее на ерунду не очень любили. Так что благодарность она заслужила, и букет оказался весьма кстати.
   А то, что выглядит злобной и устрашающей, так, во-первых, лет ей как бы не под сто, а во-вторых, со школярами и их влиятельными родственничками только так и надо - другая бы здесь не выдержала.
   - Борис, Егор! Спасибо, мальчики, порадовали. С формой, я смотрю, успели?
   - Да, по одному комплекту нам в ателье подогнали, сменные позже будут. Надеюсь, на это время хватит.
   Чёрный морщится - приятель оказался жутким модником, и перспектива ходить две недели в одних и тех же костюмах его угнетает. Ничего, на рубашках оторвется, отец ему тут чемоданы с вещами в Питер с оказией переслал, так там этих рубашек штук сто на все случаи жизни.
   - А к учебе все купили?
   - Почти, разве что мелочи какие остались. Светлана Ильинична, спасибо вам огромное, если б не ваши списки - растерялись бы.
   - На здоровье, мальчики, вы у меня не первые, кто без родителей жить будет, так что появится необходимость - обращайтесь за советом, всегда помогу, - тепло улыбается женщина, и на этот раз ее лицо становится почти приятным. - А теперь бегите, у меня еще дел полно, да и звонок скоро уже будет! Андрей Станиславович очень не любит опаздывающих.
   - Всё-всё! Нас уже нет! - на прощанье выдаю самую мощную улыбку из своего арсенала и выталкиваю молчащего Борю из приемной. - Пошли живей, опаздунов никто не любит.
   - Вот, как у тебя так получается? Я же к этой грымзе подойти боюсь, не то что заговорить, а ты раз - и все! - на бегу спрашивает Боря.
   - Опыт, дитя мое! - наставительно тыкаю пальцем вверх, - Сын ошибок трудных. Поживи с моё один, и сам так сможешь.
   - Зато с княжной в лужу сел!
   - Уел! - почти в рифму отвечаю, - Выкручусь, не впервой!
  
   Пока учителя ровняют стадо, разглядываю будущих одноклассников. В нашем классе двадцать четыре человека: пятнадцать девушек и девять парней, включая нас. В других классах картина примерно та же - девушки в большинстве. Чем это обусловлено - не знаю, по статистике мальчиков, даже одаренных, рождается больше. Возможно, что их, как и нас с Митькой когда-то, держат в закрытых интернатах с раздельным обучением. Царскосельский лицей, например, так и остался чисто мужским заведением с постоянным проживанием.
   - Дорогие ученики!.. - ну вот, началась шарманка. Бла-бла-бла... мы рады вас видеть... этот год он такой важный!... Учителя ночей не спали, в обед не доедали... Администрация вообще трындец, как уработалась... А император-батюшка возлагает на нас что-то там... кладет, в общем, с прибором...
   Пережив торжественную часть, расходимся по классам. Фантазии о сексуальной классной даме в очках и чулках разбились еще на линейке: наш классный наставник - пожилой мужчина, преподаватель истории. Очки присутствуют, насчет чулок сказать ничего не могу - брюки мешают. Впрочем, знать это я не хочу, ориентация не та.
   Большая часть класса держится сложившимися компаниями, новичков всего трое - я с Борисом, и мелкая девушка-брюнетка с темным источником. Приглядевшись, понимаю - не мелкая, а миниатюрная, и, кстати, Морозова, судя по гербу. Теоретически - скольки-то юродная кузина, фактически - чужой человек.
   - Здравствуйте, дамы и господа! Рад вас всех видеть, рассаживайтесь по местам, - завел нас наставник в светлый просторный кабинет, - Специально для наших новеньких представляюсь - Спицын Евгений Евгеньевич. У вас буду преподавать историю и основы права, - что-то не помню я основ права в обычном школьном курсе.
   - Теперь предлагаю познакомиться с пополнением. Господа, вы уступите даме? - поняв, что обращаются к нам, киваю и за себя и за впавшего в ступор Бориса. Тот, уставившись на выдающуюся грудь соседки через ряд, потерялся во времени и пространстве. Незаметно пинаю его ногой под партой.
   - Да, конечно, - заторможено отзывается этот озабоченный.
   - Лариса Морозова, 16 лет, - встает новенькая, - Перевелась из лицея N 4. Люблю литературу и начала искусств, историю люблю не очень, - виновато стреляет глазками в наставника, - Увлекаюсь чтением и кулинарией.
   - Егор Васин, 16 лет, - встаю, поняв, что процесс представления девушки окончен, - Переехал из Москвы. Люблю математику и физику, из остальных предметов не люблю литературу. Увлекаюсь медициной и немного военным делом.
   - Борис Чёрный, 17 лет, - следует нашему примеру приятель, - Переехал из Москвы. Люблю физику, историю, не люблю физическое воспитание, - вместе с остальными учениками удивленно смотрю на атлетически сложенного Борьку, - Увлекаюсь физическими опытами и чтением книг.
   - С чего это ты физвос-то не любишь? - шепотом интересуюсь, пока классный треплется о целях и задачах последнего года обучения.
   - Лень, - коротко и так же тихо отвечает Борис.
   В перерыве нас обступают мальчишки. Хотя, правильно сказать - молодые люди, пушок на лице у многих начал превращаться в неряшливые завитки. Сам такой же, а уж Борьке уже и бриться пора начинать. Хотя ему хорошо, на блондине щетина не так заметна.
   Семерых парней можно уверенно поделить на три устойчивые группки, которые сразу коротко обзываю: мачо, ботаны и непримкнувший.
   Троицу мачо возглавляет темный клановый из Гагариных, он же первый начинает разговор:
   - Чьи будете? - фраза, прочно ассоциирующаяся с зэками, гопотой или хотя бы дворовыми компашками, приводит меня в восторг. Теперь осталось дождаться, что этот тип сейчас присядет на корточки и засмолит бычком, так и вижу эту картину! Несвоевременное веселье подавляю, а видя, что Борис опять впал в стеснительность, отвечаю за обоих:
   - Свои собственные. Чёрный - урожденный Ярцев, я при нем.
   - Ярцевы? Это которые строители? - быстро соображает одноклассник.
   Приятель кивает.
   - Сергей Гагарин, - представляется главный красавчик и протягивает Борису руку, которую тот аккуратно жмет, не снимая традиционных перчаток.
   - Не знаю, как у вас в Москве, но в Петербурге воспитанные люди снимают перчатки, прежде чем здороваться, - презрительно замечает клановый, теряя к нам интерес.
   - Некоторые особенности. Боря, сними и пожми Сергею руку нормально, - голосом выделяю слово "нормально", а пока Борис стягивает перчатку, оборачиваюсь к остальным, - Долго объяснять, проще один раз показать.
   Повторное рукопожатие сгоняет румянец со щек здорового парня и даже заставляет пошатнуться. Вряд ли Борис так много взял, да и даром наш собеседник не обижен, скорее это он от неожиданности.
   - Ого! Понял. Осознал. Претензий не имею! - выносит он вердикт, - Ты такой же? - переводит взгляд на меня.
   - Нет, я вполне обычный
   С некоторой опаской он обменивается рукопожатием и со мной, ради прикола бросаю ему бодрящую волну. Парень слегка расширяет глаза, но никак не комментирует.
   - Александр Поляков-Гагарин, Вадим Горячев, - представляет он своих товарищей. Ритуал знакомства идет своим чередом, больше к Бориным перчаткам никто не придирается.
   Упомянутые перчатки оказались очень непростым, а еще жутко дорогим и специализированным предметом гардероба. Кожа на них пропитана каким-то изолирующим составом, дающим слабую защиту при случайном прикосновении. Основная защита - это собственный контроль гасителя, который тот держит даже во сне, но остальным так спокойнее. Если б приятель захотел, то Гагарин и при повторном касании ничего не почувствовал бы, но требовалось раз и навсегда показать всем, с кем имеют дело.
   После мачо приходит черед ботанов.
   - Наконец-то и нашего полку прибыло! А то в прошлом году двое ушли, зато трех девчонок приняли, совсем в бабьем царстве оказались!
   На удивление низкорослый и щуплый для одаренного, Юрий Щелоков оказывается из рода, ходящего под Юсуповыми. И, несмотря на браваду, слова про баб он произносит заговорщицким шепотом, так, чтоб не услышали у окна.
   - Что в этом плохого? Смотри, какая красота! - кидаю взгляд на солнечную сторону класса, где девчонки обступили Ларису Морозову и, судя по непрекращающемуся щебету, наперебой просвещают новенькую. Форменные пиджаки и юбки вроде бы должны прикрывать все стратегически важные места, но мастерство портных умудрилось превратить простую одежду в шедевры, не отступив от стандартов гимназии. А моя фантазия успешно дорисовывает все скрытое.
   - Ну, будь моя фамилия Гагарин, и внешность вроде вашей, я бы не жаловался. А так, только и слышу: "Ю-юрчи-ик, а ты задачку дашь списать?" - мальчишка так забавно тянет гласные, изображая томный голос явно известной остальным барышни, что обступившая нас мужская часть класса дружно грохает хохотом, включая упомянутого Гагарина.
   - А тебе бы хотелось, чтоб она таким же голосом говорила "Ю-юрчи-ик, давай на свидание сходим?" - отсмеявшись, спрашивает Сергей, гораздо менее удачно пародируя пока еще незнакомую нам одноклассницу, - Ты хоть знаешь, куда в нашем городе девушку сводить можно?
   - А что? В библиотеку не покатит? - с изрядной долей наигранного ужаса и самоиронии спрашивает Юра.
   Одноклассники опять смеются. Похоже, поторопился я записывать его в ботаны, с чувством юмора у парня все в порядке, даже Борис расслабился и улыбается вместе со всеми.
   Виктор Родин и Максим Толокнов из свободных родов вроде Ярцевых. Несмотря на более представительную внешность, они теряются на фоне шебутного Щелокова, так что успеваем узнать только имена.
   Перерыв небольшой, времени хватает только-только переброситься с одноклассниками парой фраз. До оставшегося парня в аккуратном, но явно не новом костюме, очередь не доходит, но у нас впереди целый год.
   Вторая часть пары не запомнилась ничем особенным. Много надежд возлагал на избрание старосты, по моим представлениям это должно было быть весело, но ничего подобного не произошло, должность оказалась давно и прочно занята какой-то Людой Марцевой из неизвестного мне рода. Хорошенькая девчонка сразу же после звонка оккупировала наше внимание, лишив возможности продолжить общение с новыми знакомыми:
   - Новенькие! Попрошу никуда не уходить и подождать меня!
   - Так-так! Люда - это надолго. Сочувствую вам, но против власти не попру. Увидимся в понедельник! - кивает нам на прощание Гагарин и исчезает за дверьми вместе со свитой. Следом за ним тянутся остальные, один только Юра вьется вокруг старосты, пока она не берет его за шиворот и не выдворяет за дверь. Даже мне видно, что упрись Щелоков чуть посильнее - фокус бы не удался, но этот шут наоборот - свешивает голову, закатив глаза и высунув язык, и двигается семенящими шажками, создавая ощущение, что Люда несет его на выход как куклу. Да уж, поведение детей аристократов я абсолютно точно представлял себе не таким. Уходящие последними девчонки окидывают нас заинтересованными взглядами и хихикают, вгоняя в краску стеснительного Бориса.
   Наконец в классе остаемся только мы - троица новеньких, и староста. После продолжительного допроса под запись во внушительный ежедневник, собираемся линять, но опять не тут-то было:
   - Каждый год, специально для вновь поступивших проходит экскурсия по нашей гимназии. Здание старое, имеет свою историю, а некоторые ходы так запутаны, что легко можно заблудиться. Я провожу вас к началу, - объясняет девушка нашу задержку.
   Под конвоем Людмилы отправляемся в холл, где потихоньку собирается толпа восьмиклассников, среди которой мелькает темно-русая макушка моей головной боли. Мозг плавится в попытках найти выход.
   Обида, какой бы надуманной ни была, нанесена Задунайской в общественном месте, следовательно, и извинения требуется приносить публично. А теперь задачка: как при толпе народа сказать Машке, что она дура, да еще так, чтоб она не обиделась еще больше, и при этом не выставить ее дурой перед остальными? А еще дополним: желательно и самому не выставить себя полным придурком. Теорема Ферма на мой взгляд попроще будет.
   Взгляд в распахнутое окно рождает идею.
   - Люда, а сколько времени до начала?
   - Минут пятнадцать, - посмотрев на часы, отвечает староста.
   - Успею! Боря, держи! - вручаю растерянному приятелю портфель и выпрыгиваю в окно, сопровождаемый испуганным вскриком девчонок. Воздух не подводит, и я благополучно приземляюсь прямо на тротуар среди отпрянувших прохожих. Со всех ног несусь к примеченному цветочному магазинчику, махнув рукой в сторону удивленных лиц одноклассников, головы которых высунуты из покинутого мной окна.
   - Скромный букет для девочки четырнадцати лет, в качестве извинений, не подруге, а просто хорошей знакомой. Очень быстро! - единым махом выпаливаю продавщице. Боря прав, такие вещи надо оставлять профессионалам, самому это не выучить, да и нет никакого желания забивать голову подобной ерундой.
   Без единого слова, не прекращая держать фирменную улыбку, девушка начинает надергивать из вазонов какие-то листики, веточки, цветочки и травинки, компонуя их в небольшую корзиночку. На мой взгляд, все выглядело достаточно невзрачно, лично мне привычней крупные и яркие цветы, но лезть под руку специалисту со своим даже не дилетантским мнением не стал. Украсив получившуюся композицию ленточками и бантиками, цветочница протянула мне результат.
   - Сколько?
   - Пятьдесят рублей, господин гимназист.
   Мысленно присвистываю, злополучные гладиолусы, купленные тоже в весьма приличном магазине, обошлись мне в червонец. Дороговато, однако, обходятся мне Машкины заскоки. Но, если уж пошла такая пьянка, надо и испуганным девчонкам отдариться.
   - Еще пару цветов для одноклассниц, без оформления.
   - Пару?
   - Да, их две.
   Расторопная девушка протягивает мне еще два цветка, названия которых даже не пытаюсь запомнить.
   - Сколько?
   - Это за счет заведения.
   - С чего такая щедрость?
   - О, господин гимназист, я уверена, вы станете у нас частым клиентом!
   Расплатившись, пулей вылетаю обратно, успев даже раньше назначенного для экскурсии времени.
   - Барышни, простите за испуг! Это вам! - сбиваю с воинственного настроя двух поджидавших меня в дверях девиц, вручив каждой по цветку. Лариса принимает цветок с достоинством, как должное, а староста краснеет, смущается, но тоже сжимает тонкий стебелек. О заготовленной ругани, слава богу, обе забыли, что и требовалось.
   - Боря! Сколько до начала?
   - Пять минут.
   - Нормально! - и несусь в сторону выхваченной взглядом в толпе учеников княжны.
   - Мария Кирилловна, позвольте принести извинения за утренний инцидент. Моя вина, не успел объясниться, но может эти цветы скажут за меня лучше?
   - Вот как? - дрожащим голосом отвечает девчонка, но сама при этом смотрит на принесенную мною корзинку расширенными глазами, а компашка девиц-подпевал за ее спиной начинает шушукаться, - Хорошо, я прощаю вас, - царственно (как она думает) принимает подношение принцесска. До спокойной уверенности Морозовой ей еще расти и расти, но какие ее годы!
   - Можем мы отойти?
   Машка задумчиво оглядывает с интересом прислушивающихся к нашему разговору соучеников и кивает в сторону свободного пятачка у стенки.
   - Хорошо.
   - Маша, я, конечно дурак, что не догадался тебя сразу с первым днем учебы поздравить, но уж позорить или компрометировать тебя перед всеми я бы точно не стал! Мир?
   - Ладно, я тоже была не права. Мир! Кому букет-то хоть был? - включает, наконец-то, мозги Задунайская.
   - Секретарше директора, даме прекрасной во всех отношениях, за исключением возраста, ей лет сто, так что если трактовать по твоему справочнику, до конца перерыва она может банально не дожить, - Машка на этом месте фыркает, но тут наш тет-а-тет прерывает зычный голос директора, распределяющий учащихся по закрепленным преподавателям-экскурсоводам. К счастью или нет, но я и княжна оказываемся в разных группах, так что с девочкой я прощаюсь.
   - Бурная у тебя жизнь, я смотрю, - шепотом комментирует мои подвиги Борис, пока мы следуем в авангарде двух десятков восьмиклассников, внимая рассказу о славном прошлом здания, где проведем следующие девять месяцев. Посмотреть и правда есть на что, стены украшены портретами прославившихся выпускников, и это не банальные фотографии, а настоящие картины кисти известных мастеров. Здание, подаренное городу под гимназию в первой половине девятнадцатого века, кое-где до сих пор сохранило следы первоначальной отделки, так что ощущение создавалось, как от посещения музея. Заодно нам показали местоположение стратегически важных объектов вроде замаскированных туалетных комнат, столовой, актового зала и основных кабинетов.
   - Да уж, точное определение, бурная! - так же шепотом отзываюсь, - Не пожалел еще, что связался?
   - Нет! Где я еще бесплатно такой цирк найду? - отвечает приятель
  
   Глава 7.
   Квартирка Ярцева занимала ни много - ни мало, а весь пятый этаж в доме на Лиговском проспекте. И приглядывала за ней прикрепленная экономка с парой горничных. Все как на подбор - хоть сейчас в модели, но все-таки встретившая нас в день прибытия Эльза Ивановна впечатлила больше всех. До сих пор бюст седьмого-восьмого размера вживую не видел, поэтому при первой встрече мы с Борькой просто замерли, открыв рты. Догадываюсь, какие мысли бродили в голове у Черного, но у меня вертелась одна-единственная: как с такой развесовкой она может нормально ходить?
   - Борис Львович, Егор Николаевич, добрый день!
   В ответ мы смогли только кивнуть, слова потерялись и находиться не спешили.
   - Прошу! Комнаты для вас приготовлены, Аня и Ирина вас проводят!
   Прекрасно представляя силу своего воздействия на мужские умы, великолепная мамзель повела плечом, отчего грудь всколыхнулась, вгоняя Борьку в еще больший ступор, а после, изящно посторонившись, запустила нас внутрь. При движении униформа волнующе натянулась на проблемном месте, но намертво пришитые пуговицы удержали богатство, заставив нас с приятелем судорожно сглотнуть и сконфуженно переглянуться. Незаметно бросив ей вслед поверхностную диагностику, убедился, что продукт абсолютно натуральный и не содержит никаких искусственных добавок. Да уж, а Лев Романович-то, тот еще затейник и шалун! Ни за что не поверю, что все это великолепие предназначено исключительно для созерцания!
   Однако всего за пару дней выяснилось, что дамочку держат не только за выдающиеся пропорции. При первой же отлучке простейшая сигнализация из нескольких шерстинок на портфеле с документами оказалась нарушена, хотя на первый взгляд бумаги выглядели нетронутыми. И пусть я не брал с собой на квартиру ничего важного, сам факт мне страшно не понравился, так что вопрос собственного жилья встал остро. Пока мы, высунув языки, носились по городу, закупая все необходимое к школе, я молчал, но теперь, когда сборы позади, стоило прояснить этот момент.
   Культурно просветившись в процессе экскурсии по гимназии, мы с приятелем не спеша брели по проспекту. Многих школьников с учебы забирали на машинах, создавая затор на и так загруженной центральной улице, но нам проще было дойти пешком, чем связываться с каким бы то ни было транспортом. Идею съезда с папенькиных хором Борька внезапно поддержал на ура:
   - Хоть сегодня! Эти дуры меня уже достали!
   Не удержавшись, хихикаю: неугомонная Эльза Ивановна буквально преследовала парня, врываясь в его комнаты в самые неожиданные моменты, к чему приятель оказался совершенно не готов. Да и две горняшки ненамного отставали от начальницы. Меня они при этом неприкрыто игнорировали, сосредоточив все усилия на гасителе. Не то, чтобы мне было завидно, но... да, ладно, черт с ним, мне было завидно! То и дело мелькавший в пределах досягаемости Эльзин бюст не давал мне покоя, так и подначивая хотя бы потрогать, чтоб убедиться в отсутствии оптического обмана и любых других фокусов, да и оставшиеся девушки стоили внимания. Но, увы, я у них котировался где-то на уровне хозяйского домашнего животного: кормить и ухаживать - без проблем, а вот что-то большее - облом.
   - Что, Иришка опять спинку порывалась потереть?
   - Нет, вчера Анна заходила, проверяла, хорошо ли закрыта форточка! - скосившись на мою гнусную ухмылку, приятель корчит зверскую рожу и грозит исподтишка кулаком, - Смейся-смейся, если что - тебе этих куриц откачивать! - Борису, несмотря на возраст и закономерно проснувшийся интерес, не очень-то понравилось быть загонной дичью и призом в соревновании девушек.
   - Ладно, не жмись, в случае чего - откачаю, главное вовремя позови! - Борька краснеет, но кивает, принимая к сведению.
   - Скажи-ка мне лучше, господин Черный, как дворянин дворянину, а это нормально, когда прислуга так себя ведет и в вещах гостей шарится, или какие-то ограничения есть?
   - Тоже заметил? - кривится Борис, а спустя несколько минут продолжает, - Не знаю. Сам видишь, их здесь явно не ради работы держат, но какие-то азы поведения вколотить должны были. Багаж, одежда, порядок - здесь вопросов нет, но личные вещи и бумаги нормальный персонал трогать не должен. Их вообще никто кроме хозяина и его доверенного помощника обычно не берет, разве что сдвигают при уборке. А эти...
   - Ага! Значит, мне не показалось!
   - Похоже на то.
   Тема была больная и неприятная, судя по недомолвкам, приятель небезосновательно подозревал зачинщиком состоявшихся тайных обысков собственного отца, и на него же думал по поводу домогательств девушек. А поскольку я целиком и полностью был согласен с его выводами, обсуждать особо было нечего. И вообще, по большому счету: была ли это собственная дурная инициатива прислуги или распоряжение Льва Романовича - обоим было все равно: до определенного предела мы были согласны мириться с некоторым присмотром, но подобный тотальный контроль был перебором.
   - Полдня у нас есть еще, может, к Александру Леонидовичу тогда скатаемся? Посмотрим, что за базу он отхватил?
   - С удовольствием!
  
   Бушарин, как оказалось, втайне от всех страдал (или наслаждался?) гигантоманией. Найденные нами с Земелей варианты он забраковал и нашел свой собственный - стоящая на грани банкротства фирма спешно распродавала имущество, в число которого входил пустующий судоремонтный заводик или, судя по размерам, скорее крупная лодочная мастерская. Смешная по столичным меркам цена подбила профа на авантюру, и он приобрел мне в собственность это счастье. Оборудование с него ушло отдельным списком, а нам досталось два старых требующих капитального ремонта эллинга и здания административного корпуса и мастерских. Располагалось все это великолепие на берегу Невы, но достаточно далеко от центра - поездка сюда заняла у нас почти два часа.
   Утешало одно - Земеля с Шаманом, обойдя с нами весь участок и строения, застолбили половину под будущую базу агентства, а весьма крепкое здание конторы вполне можно было приспособить под жилье, но вот что делать с расстоянием?
   - Сухопутные вы морды! - выдал нам пьяненький сторож, таскавшийся следом и ставший свидетелем моих размышлений вслух.
   - Ага! Над городом полеты запрещены, между прочим! - неожиданно для себя отвечаю на наезд.
   - Тьфу! Летчики - хренолетчики! Дурак ты, барин! Катер купи! - и нетвердой походкой мужичок покинул нашу компанию, оставив нас обтекать. Действительно, имея в своем распоряжении два вида средств передвижения - МБК и автомобили, мы совсем упустили из виду третью возможность - реки и каналы, частой сеткой покрывающие территорию столицы. Движение по ним, конечно, регламентировалось, но сдать на лодочные права или нанять обученного человека вряд ли представляло сложность.
   - Идея стоящая, я бы и для "Кистеня" не отказался, - высказывается Олег, - Никто не знает, где можно приобрести?
   - Завтра буду у Задунайских, спрошу. Кирилл Александрович на флоте служил, наверняка что-то подскажет. А нет - так по объявлениям попробуем пошерстить, но я думаю, князь поможет.
   - Принято.
  
   Воскресный обед у Задунайских, как всегда был на высоте, а после него мужская часть по традиции удалилась в кабинет хозяина попыхтеть трубочкой и продегустировать очередной напиток. Вот тут-то я и вылез со своей просьбой, насчет, где купить списанный флотский катер. После короткой дроби пальцами по столу Кирилл Александрович решительно пододвинул к себе телефон и начал крутить диск.
   Абонент ответил быстро, после приветствия и короткого разговора о здоровье и семье, хозяин озвучил собеседнику мой вопрос. Судя по поощряющим возгласам князя, на другом конце провода принялись перечислять варианты.
   - "Касатка"?.. - заинтересовался Кирилл Александрович каким-то предложением, -Какого года?.. И?.. Конфетка, говоришь?.. Подожди секунду!
   - Пятьдесят тысяч потянешь? - спросил он, прикрыв микрофон рукой.
   - Потяну, но с трудом... - промямлил я, в моем представлении катер не мог стоить больше, чем легковушка, а тут такая сумма! Для сравнения - вся база со строениями была куплена профом за сто восемьдесят тысяч, но это вложение в любом случае себя отобьет хотя бы со временем - столица имеет тенденцию разрастаться, а земля дорожать, а вот насчет лодки у меня были сомнения.
   - Пантелей, не гневи бога, снизь до сорока! - пророкотал тем временем хозяин своим басом, - Да, только не говори мне, что ты его новенький с завода брал, ни за что не поверю!.. Да-да, без ножа режу!.. Так мы договорились? - продиктовав неведомому Пантелею мои данные, князь начал прощаться, - Заехал бы ко мне на следующие выходные!... Давай на морскую рыбалку! На яхте!.. Тогда до встречи! А молодой человек к тебе после шести подъедет.
   Положив трубку, князь обрадовал меня почти состоявшейся сделкой:
   - Вот адрес, Пантелей Юрьевич Горевой тебя ждать вечером будет. Катер серии "Касатка", восемьдесят восьмого года, очень удачная серия - до сих пор выпускают. Для тебя и твоего "Кистеня" - самое оно будет.
   Слово "Касатка" лично мне ничего не говорило - единственный опробованный мною катер в прошлой жизни принадлежал моему начальнику, стоял в лодочном сарае на его даче, носил гордое имя "Шлюховоз" и использовался в точном соответствии с названием, так что оставалось лишь положиться на профессионализм хозяина - для того и обратился. Смущала, конечно, цена, я вообще-то тысяч на пять максимум ориентировался, но опять же, князю видней, а средство передвижения нужно быстро. Так что, поблагодарив мужчину, взял адрес, чтобы сразу из гостей отправиться за приобретением.
  
   - Меня окружают психи и маньяки!
   Эта мысль окончательно сформировалась вечером того же дня при взгляде на качающийся на волнах в лучах заката катер, владельцем которого я скоропостижно стал с легкой руки князя. Катер! Лодочка с моторчиком, блин! Нашел, у кого попросить помощи! Как оказалось, мои понятия о необходимом средстве передвижения и понятия князя резко различались. Потому что я только что стал обладателем не самого маленького десантного катера. Интересно, а попроси я кораблик, мне бы линкор по дешевке подогнали?
   - Что-то не так? - низенький живчик Горевой с повадками матерого старшины-снабженца гордо стоял у причала, куда его подчиненные подогнали покупку. До этого он почти час ездил мне по ушам, травя флотские байки и угощая крепким до невозможности чаем.
   - Нет-нет, что вы, Пантелей Юрьевич! Я просто не таким его себе представлял...
   - Ну, вы правы, тут есть некоторые модификации... - дальше пошли подробности, которые я просто не мог понять в силу полного профанства, но сам катер произвел на меня незабываемое впечатление.
   И вот стою я на берегу Невы, любуюсь на хищный силуэт "Касатки" за номером 768, и старательно укладываю в голове мысль, что это - МОЁ! А еще ищу идею - как отогнать это чудо к себе на базу, не имея ни малейшего представления ни о способе управления, ни о правилах навигации, в общем, будучи полным нолем в судовождении.
   - Пантелей Юрьевич! А можно попросить кого-то из ваших людей помочь мне?..
  
   Вот вроде только что шли первый раз в школу, как уже октябрь. За круговоротом дел я почти убедил себя, что живу обычной жизнью шестнадцатилетнего парня, но реальность как всегда богата сюрпризами.
   Начать с того, что Борис влюбился! Это кошмар! Люда то, Люда сё! Глаза ее, как небо, губы, как розы, грудь... гм.... До ниже талии мы еще не дошли. Староста пустила корни в Борькином сердце и прополке не поддавалась. Конечно, первая любовь - это прекрасное чувство, и я изо всех сил крепился, выслушивая дифирамбы красавице, но иногда так и подмывало треснуть чем-нибудь тяжелым по белобрысой башке, чтоб этот фонтан красноречия наконец-то заткнулся.
   Проблемка вроде выеденного яйца не стоит, но девушка благосклонно отнеслась к неуклюжим ухаживаниям Чёрного, и теперь вместо собственных занятий два-три вечера в неделю я проводил, таскаясь с этой парочкой в кино, на концерты, в музеи. Духовно просветлялся, в общем. Карма от этого, вероятно, чистилась, чакры отмывались, но дела почему-то не делались. А если учесть, что в компанию мне Людочка приглашала своих подружек по очереди, то степень моих страданий утраивалась, если не больше. Они ведь, наверно, замечательные девочки, но на протяжении всего времени встречи они говорили, говорили и говорили! А потом, когда мы прощались, эстафету подхватывал Борька! И тоже говорил и говорил!
   Ради собственного спокойствия, как мог, навел справки о Марцевых - так себе род, ненамного выше моего нынешнего уровня и достатка, разве что постарше на пару веков. Несметных богатств нет - поместье с двумя деревушками и несколько магазинов в городе, старший брат девушки помогает родителям, средний - служит в армии, Люда тоже собирается после школы заняться семейным делом. Дед - патриарх сидит безвылазно в родовом гнезде, занимается хозяйством. Обычный небольшой род, коих тысячи, а девчонку впихнули в гимназию, скорее всего с целью показать товар лицом в поисках выгодной партии, других вариантов у меня не родилось. Для Бори девушка подходила с натяжкой - сила дара едва выходила за середнячка - только-только, чтобы не испытывать дискомфорта в процессе общения с гасителем.
   Вторая проблема плавно вытекла из первой: давно и безнадежно влюбленный в старосту Щелоков не простил Борьке успеха там, где сам потерпел поражение, и сумел-таки мелко (или крупно - смотря с какой стороны на это поглядеть) напакостить. С его подачи мужская часть класса принялась нас игнорировать. Все общение между нами свелось к коротким репликам, вроде "да-да", "нет-нет", а даже простой разговор на любую тему никто уже не поддерживал, вплоть до не примкнувшего ни к какой компании Артура Быкова, попавшего в наше элитное заведение, как победитель олимпиады по математике. Впрочем, он и раньше не стремился к беседам на отвлеченные темы, стараясь выжать максимум из учебы, но, честное слово, становилось как-то обидно. Борька, увлеченный собственными переживаниями, этого не замечал, а вот я был не прочь пообщаться с кем-то еще.
   Сегодня Людочка уезжала от школы не на машине, а на катере, так что приятель с удовольствием провожал девушку до набережной обводного канала, а я тащился сбоку и чуть позади.
   - Ух-ты, чей это интересно? - красавец катер, который мы после ожесточенных споров с Чёрным, сведенных к ничьей, тупо назвали "Касаткой" и даже намалевали имя на борту, терпеливо ждал у причала, привлекая внимание тех немногих, кто подобно нам пользовался водным транспортом.
   - Мой! - виновато вильнув глазами в мою сторону, хвастает приятель старосте. По нашей давней договоренности в школе я прикрывался его именем, так что парень всего лишь выполнил условие, но чувствовал себя при этом слегка не по себе.
   - Твой?!! Вот это да! А зачем? Вам же несколько кварталов пешком?
   - Решили съехать от отца, - не вдаваясь в подробности, проинформировал Чёрный девушку. Поскольку это не было чем-то из ряда вон, интереса тема не вызвала.
   - Ничего себе! И куда вы теперь? - Люда зябко кутается в воротник пальто.
   - В сторону Мальцево, там теперь живем.
   - Так мы соседи?
   - Ммм? Соседи? - Борька берет девушку за замерзшую ладонь и начинает согревать дыханием.
   - Мальцево - там наша усадьба стоит, дед там живет. У родителей квартира на Фонтанке, но на выходные часто туда ездим. Если что, подбросите как-нибудь?
   - С удовольствием! - расцветает Борис от интереса предмета обожания.
   Не в силах дальше смотреть на эту пастораль, машу рукой парочке и иду в сторону нашей посудины, где суетится Михалыч. Тот самый бухарик-сторож, так удачно подавший идею, в качестве охраны нам не подходил, к тому же приехавшие из Москвы с Земелей и Шаманом ребята попросили разрешения на первых порах разместиться на базе, обеспечив присмотр. Китайцы заселились туда вообще еще раньше, помогая Бушарину развертывать лабораторию. Но, увидев пригнанный людьми Горевого катер, мужичок показал себя совсем с другой стороны. В день состоявшегося переезда я увидел перед собой не жалкого пропойцу, а бравого моряка. И пусть его форма была старой и заштопанной, но сам он был трезв как стеклышко, а глаза алчно косились в сторону эллинга, куда завели "Касатку".
   - Ваше благородие! Разрешите обратиться?
   - Слушаю внимательно, - в преобразившемся мужчине я даже не сразу узнал уволенного сторожа.
   - Ваше благородие! Возьмите меня на катер, а? Все равно ведь вам кто-то потребуется?
   - Имеете опыт? - отвлечься от суеты, связанной с обустройством показалось мне неплохой идеей. Стук молотков в нашем новом жилище не стихал, под руководством Бориса Ван и Ли сколачивали вешалки для его обширного гардероба, мне же, меняющему жилье уже в который раз за этот год, хотелось одного - удрать куда-нибудь подальше.
   - Так точно! Имею! - все необходимые бумаги, позволяющие хоть сейчас встать за штурвал, у Савелия Михайловича действительно были. А после пробной прогулки по Неве Михалыч был единогласно (моим единственным голосом) утвержден на роль капитана "Касатки". Помощника он обещал найти и представить в ближайшем будущем, а единственное условие - не пить на рабочем месте - принял без возражений.
  
   - Ваше благородие! - обращение Михалыча царапало слух, но по-другому звать меня он решительно отказывался, - Олег Петрович на связь выходил, просил забрать их у Смольного.
   - Просил, значит заберем. Топлива-то нам хватит?
   - Так точно!
   - Сейчас, Борис напрощается, пойдем. Я в каюту, - погода с утра ощутимо портилась, начал накрапывать мелкий дождичек, приправленный порывами речного ветра, так что находиться наверху не было ни малейшего желания.
   - Понял, - коротко ответил кэп.
   Спустя несколько минут в дверях каюты показалась светлая макушка Чёрного, а катер, плавно набирая ход, отправился за Земелей. Смотреть на виды в проем иллюминатора вскоре потеряло смысл - усиливающийся дождь окрасил весь мир в серый цвет, так что на пару с Борисом принялись за домашку. Можно было, конечно, подняться на мостик и попросить Михалыча дать очередной урок вождения, но в оживленной части города, где постоянно сновали туда-сюда другие суда и судёнышки, отвлекать человека за штурвалом было чревато, так что требовалось дождаться, когда катер пойдет в сторону дома, покинув пределы центра. А просто стоять в рубке, теряя время и надоедая капитану, тоже не хотелось.
   Земеля с Шаманом и парой бойцов агентства, загрузившись на катер, привели с собой дорогого гостя - Метелицу, до которого я пока еще не добрался, разрываясь между школой, базой, деловыми визитами и другими делами. Что уж говорить, если я даже маму за все это время всего пару раз навестил! А теперь Иван решил, не дожидаясь приглашения нагрянуть к нам на огонек, договорившись заранее с парнями устроить мне сюрприз. Радость от встречи была неподдельной, все-таки за короткое время мы успели прикипеть друг к другу. Как по волшебству на месте убранных тетрадей и учебников возникли свертки со снедью и термосы с горячим чаем. Выделив бойцам, устроившимся в соседней каюте, по паре бутербродов от барских щедрот, усаживаемся вместе за столом и наперебой делимся новостями.
   - Пойду покурю, - спустя некоторое время Ваня собирается выйти на палубу.
   - Ты ж не курил? - в один голос спрашиваем мы с Алексеем тоном строгих бабушек.
   Метла корчит виноватую рожицу и оправдывается:
   - Да вот, в морге поработать успели... Не удержался...
   Как и во многих медицинских ВУЗах обучение первокурсников начинали с анатомического театра, отсеивая слабонервных и неспособных. Даже меня в свое время в больнице специально водили посмотреть на трупы, но особо на детское сознание не давили, а вот над взрослыми измывались на полную катушку. Наверно, правильно, какой смысл учить человека, который не сможет применить потом свои знания? Но про то, что многие будущие врачи после таких уроков начинали курить, я не раз слышал даже в предыдущей жизни.
   - Ладно, мораль читать не будем, не маленький! Пошли, мы тоже с тобой за компанию проветримся, - иллюминатор в каюте не открывался, а пять здоровых парней за короткое время надышали до духоты, так что освежиться действительно не помешает, тем более, что дождь вроде бы утих.
   Пока Иван пыхтит и чертыхается, пытаясь прикурить на ветру, любуемся видами с реки. Архитектурный ансамбль потрясает красотой и величием. Особняк или скорее дворец Задунайских удачно вписывается в панораму, но мельтешение света в окнах привлекает мое внимание.
   - Леха, посмотри на то здание! Что-нибудь необычное замечаешь?
   - Здание, как здание. Красивое, - удивленно отзывается Шаман.
   Привлеченные моим вопросом, парни начинают вглядываться в особняк, но не видят того, что вижу я: сквозь стекла мелькают трассеры от магии. Хотя при пристальном разглядывании Метла первым неуверенно замечает вспышки выстрелов, едва заметные за тонированными окнами.
   - Михалыч! Правь к тому причалу! - врываюсь я в рубку.
   - Есть править!
   - Это ведь дом Задунайских? - уточняет Олег.
   - Да, и там бой, - произношу, нервно сжимая ограждение. Видимые только мне характерные следы водяных лезвий не дают иной трактовки, вряд ли Задунайские настолько сошли с ума, чтоб позволить кому-то отрабатывать боевые приемы прямо в доме. В этот момент одно из стекол покрывается частой сеткой трещин, но остается стоять на месте. Бронированный материал почти выдержал попадание, окончательно развеяв сомнения.
   За что уважаю своих приемных родичей и товарищей - никаких вопросов, типа, а надо ли это нам? а может, ну его? Сухо кивнув, пилоты начинают готовиться к бою. Начав использовать катер для нужд "Кистеня", бывшие вояки успели позаботиться о заначках, так что на свет быстренько извлекаются автоматы, пистолеты и патроны.
   - Я с тобой! - твердо заявляет Борис.
   - Борь, там бой! И стрелять будут не понарошку! - пытаюсь отбить у товарища желание повоевать.
   - Тем более! Сто раз ведь отрабатывали! - Борис, связавшись с нашей воинственной компанией, почти с самого начала пытался наладить боевой тандем.
   Теоретически, сильная сработанная связка "гаситель-одаренный" была почти неубиваемой на поле боя, но это только в теории, ведь до нынешнего лета тренироваться в полную силу Чёрному было не с кем. Но вот оторванных от практики знаний у товарища моего хватало, а это в нашем мире - уже полдела. И тут, кстати, надо отдать должное Ярцеву-старшему, - в свободном доступе сведений о возможностях и работе гасителей было крайне мало, какими путями он добывал сыну нужную литературу - боюсь даже спрашивать. Я сам, уж на что люблю читать, владел до встречи с Чёрным лишь крохами информации по теме.
   Еще нам повезло, что Шаман имел небольшой опыт работы с подобным Борьке. Правда, Алексей честно признавался, что опыт действительно небольшой: в их летном училище искали пару молодому гасителю и по очереди ставили с ним курсантов на неделю-две. Сработаться им не удалось, среди претендентов был отобран другой парень, но какие-то приемы запомнить пилот успел. Плюс, опять же с его слов, тот и в подметки Чёрному не годился, зато даром своим управлял мастерски, выводя из строя исключительно одаренных противников, не затрагивая остальных. Нам с Борей, конечно, до такого было далеко, но концентрировать свою силу хотя бы в нужном направлении, оставляя безопасную зону за спиной, тот научился. Помимо обучения это еще был способ "накормить" гасителя, так что от таких тренировок вечно "голодный" Борис никогда не отказывался, а наоборот вытаскивал меня на них с видимым удовольствием.
   Что со мной сделает Лев Романович, если с сыном что-то случится, предпочитаю не думать. Но здесь не тот мир, чтоб прятать молодых парней в десятки слоев ваты. А, судя по двум чужим катерам, пришвартованным у причала Задунайских, опасно будет везде.
   - Точно решил?
   - Точно, там же Маша! - расписания с мелкой у нас были разные, но вот в кафе при гимназии мы часто пересекались. Места за столиком на шестерых почти с самого начала распределились следующим образом: два занимали мы с Борисом, два - Люда с подружкой, которая периодически менялась, а вот два оставшихся без малейшего стеснения застолбила за собой и подругой Задунайская, так что с княжной Чёрный был знаком теперь не только по моим рассказам.
   Посмотрев на нас, Земеля, а за ним Шаман скидывают броники и, не слушая возражений, упаковывают меня и Бориса. Благодарно киваю.
   Всматриваясь в окна, вычленяю два места столкновения, как назло, они абсолютно в противоположных концах здания. Накидав на вырванном из тетради листе план дома, нарезаю задачи:
   - Метла, остаешься на катере! - оборачиваюсь к проверяющему автомат Ивану.
   - Аргументы?
   - Если что, отступать сюда будем, приготовься лечить.
   - От тебя будет больше проку.
   - Мне в любом случае внутрь идти, меня хозяева знают, от остальных лечения точно не дождешься, а от Чёрного еще и вред будет.
   - Принимается, - нехотя соглашается будущий медик.
   - Шаман, идешь на четвертый этаж направо. Видишь окно под статуей какой-то бабы?
   - Артемиды - лучницы?
   - Не умничай! Где-то там двое одаренных, зажимают хозяев к краю здания. Если не ошибаюсь - Вениамина и Мишу. Ты их обоих в лицо знаешь, будет проще. С собой берешь Шоту и Гальку, пусть страхуют.
   - Может, кого-то из них с собой возьмешь?
   - Будут мешаться, они с гасителями дел не имели.
   - Хорошо, принято.
   - Зёма, на тебе контроль тех, кто в катерах. Я их сейчас усыплю, но сразу же пойду внутрь, у тебя будет минут десять. Пусть Михалыч немного поможет, я ему скажу.
   - Вязать или ...? - уточняет Олег.
   - Вязать, но смотри по обстоятельствам. Вряд ли там много народу - по паре человек на катер, должен быстро управиться. Потом занимаешь позицию на крыльце или в холле - делать тебе в здании нечего!
   Олег морщится, но соглашается, его огонь и молнии для боя в помещениях не подходят.
   - Принято.
   - Боря мы с тобой в левое крыло, третий этаж, там покои хозяев. Слушаешься меня без разговоров, это понятно?
   Гаситель кивает, но я настаиваю на внятном ответе:
   - Понятно? Не слышу!
   - Принято, - подражая бойцам, откликается чуть дрогнувшим голосом Борис.
   - Шота, Галька, с меня премия и боевые, - обращаюсь к рядовым наемникам, также деловито, как и пилоты подгоняющим снаряжение.
   Сгоняв до Михалыча, ввожу его в курс дела. Кэп невозмутимо кивает, но в движениях появляется собранность и решимость, а в глазах мелькает злой огонек.
   - Пистолет для меня найдется?
   - Сейчас принесу.
   Набережная живет обычной жизнью: немногочисленные прохожие спешат по своим делам, не обращая внимания на происходящее в особняке - магические техники почти всегда бесшумные, а огнестрел у нападавших вероятно оснащен глушителями. С левого катера нам машет рукой человек в цветах Задунайских. Секундные сомнения разрешает белая повязка на рукаве - такие дополнения формой не предусмотрены. Не дождавшись с нашей стороны реакции, бандит вскидывает ствол и стреляет в сторону рубки. К его большому огорчению у нас все-таки десантный катер, и в отличие от оружия, броню с него никто не снимал, так что пули не причиняют никому вреда, бессильно выбивая искры с обшивки.
   Привлеченные поднятой тревогой, на правом катере появляются еще два персонажа, присоединяясь к бесполезной стрельбе. Дождавшись, когда расстояние между нами сравняется до приемлемого, бросаю усыпление. По отмашке "можно" мимо меня с разбегу приземляется на вражескую палубу Земеля, а мы спрыгиваем на причал и несемся в здание. Попытку открыть по нам огонь из окон первого этажа прекращаю все тем же заготовленным усыплением, но на этом выдыхаюсь почти полностью - и расстояние, и объем, и усилие были за пределом моих возможностей.
   - Зёма, контроль первого этажа, пятое окно слева и, похоже, кто-то в холле! - запыхавшись, командую в рацию.
   - Сделаю!
   Снеся двери, врываемся внутрь. Тела спящих и убитых нападавших перемешаны с телами настоящей охраны. Монструозный диван, запомнившийся мне по прошлым посещениям, весь изрешечен и измазан, из-под ножки течет темная кровь. Не останавливаясь, несемся наверх по лестнице, пока враги не очухались - Земеля здесь разберется.
   На третьем этаже расходимся в разные стороны: Шаман с бойцами несется дальше по лестнице, а мы сворачиваем в хозяйскую часть. Короткими перебежками крадемся по коридору, старясь максимально использовать колонны и ниши. Забег прекращают едва слышные выстрелы, выпущенные в нашу сторону. Чудом избежав попадания и рикошетов, затаиваемся за выступом стены. Так и хочется дать в ответ очередь, но громкие звуки насторожат тех, кто за дальней дверью.
   - Гаси его! Пятнадцать метров вперед, на одиннадцать часов, - тихо командую дезориентированному Борьке.
   Бледный парень непонимающе смотрит на меня, но после чувствительного тычка и произнесенной свистящим еле слышным шепотом матерной тирады из прострации выходит. Вот она - сила слова! Осознав, наконец, что от него требуется, гаситель сосредотачивается и осторожно вытягивает руку за пределы укрытия. Черная бездна в его теле приветливо распахивает зев и стекает в сторону врага, образовывая воронку, направленную в сторону противника. Только бы удержал, только бы удержал! - молюсь всем богам разом. Съежившись, как будто это может помочь, прячусь от голодной мощи за спиной гасителя, вспоминая все упражнения на удержание источника - с моим почти пустым резервом попадать под технику категорически нельзя. И параллельно краем глаза любуюсь Бориной работой: сколько раз видел это зрелище, но до сих пор не могу привыкнуть к этой жуткой красоте или красоте жути.
   Глухой звук от упавшего тела и бряцанье по полу выпавшего оружия заставляют нас вздрогнуть. Борька вопросительно смотрит на меня, а я кувырком перекатываюсь к противоположной стене. Отсутствие реакции дает надежду, что все получилось, и бандит или бандиты в отключке. По отданному сигналу Борька с видимым усилием загоняет силу под контроль, и мы единым махом преодолеваем последний участок, забыв или забив на необходимость передвигаться зигзагами от укрытия к укрытию. На будущее ставлю себе зарубку на этот счет, что-то рано мы возомнили себя бессмертными.
   Найденного за очередной колонной едва живого бойца с белой повязкой на руке приканчиваю выстрелом в голову из его же оружия.
   У тяжелой двери останавливаемся. Здесь я никогда не был, поэтому расположения помещений не знаю. С другой стороны, а не похрен ли? До крайней стены дома осталось метров пятнадцать-двадцать, звуков боя уже не слышно, так что стоит поторопиться. Распластавшись на полу, приоткрываем дверь. В щель видно удерживаемого блокирующей сетью стоящего на коленях князя, перед которым расхаживает одаренный молодец, вещая что-то о величие клана. Антонина Викторовна в луже крови лежит в углу залы, а вот Машу я не вижу.
   - Гаси всех, кого надо вытащим! - шепотом отдаю приказ.
   - Уверен?
   - Делай!
   Вечно голодный источник не подводит: заозиравшийся чужак, слепо полагавшийся на свои магические силы, изо всех сил пытается что-то накастовать, не понимая, что этим только облегчает работу гасителю. Пока он мечется, пытаясь разобраться, второй одаренный, державшийся до этого вне поля зрения, бросается к князю, но очередь моего автомата утихомиривает его пыл, одна из пуль попадает в голову, а с такими ранами трудно выжить даже магу.
   - Достаточно! Контролируй проход! - одаренный противник мешком осел на пол, второй, раненый мной уже давно не дергается.
   На этот раз Борьке требуется меньше времени для возврата контроля: то ли "наелся", то ли адаптировался. Дождавшись кивка от гасителя, бросаюсь внутрь.
   Мне повезло: измотанный схваткой с князем и его охраной одаренный мало чем отличался от обычного человека, хотя до сих пор оставался в сознании. Из последних сил он продолжал тянуться к автомату, валявшемуся в метре от него. Откинув оружие, указываю на него Чёрному:
   - Ослабь еще, сколько сможешь, но не убивай!
   - Могу не сдержаться!
   - Туда ему и дорога, но лучше сдержись!
   Мужчина, раненый моей очередью, еще дышал, но шансов на спасение без оперативного вмешательства у него не было. Без зазрения совести добиваю страдальца и осматриваю остальные тела. Трех солдат с повязками связываю их же ремнями и только потом бросаюсь выпутывать князя.
   - Машка, свои! - ору на шатающуюся девчонку, выбравшуюся из незамеченного ранее укрытия и отчаянно сжимающую пистолет.
   Борис подлетает к княжне, выворачивая из пальцев оружие, и прижимает к себе содрогающееся в рыданиях тельце.
   - Черный, пару пощечин, пусть идет и смотрит мать! На тебе вход!
   Укоризненно глянув на меня, товарищ подводит плачущую княжну к телу Антонины Викторовны, в котором еле-еле теплится жизнь. По уму требуется сначала заняться ею, но князь выглядит не намного лучше. А он быстрее возьмет на себя руководство, чем раненая женщина.
   Связываюсь с Земелей:
   - Что у тебя?
   - Чисто!
   - Шаман?
   - Добивает последнего, до хозяев еще не добрался. Галька ранен. Шота тоже и сильно.
   - Бл...ство! Насколько сильно?
   - В живот, нужна помощь!
   - Бл..! Бл..! Бл..! - в бессилии стучу кулаком по полу. Два браслета с лечилками уже разделены между ранеными хозяевами, а еще неизвестно, что будет с их сыновьями. Сам я почти пуст, а Метлы тоже может на всех не хватить - он потратился утром на учебе.
   Трубка разбитого в пылу схватки телефона наводит на мысль. Целый находится в соседней комнате, но связи нет, видимо, нападавшие позаботились об этом.
   - Боря, умри, но найди работающий телефон, возможно в дежурке внизу есть, если нет - лети на набережную, я там будку видел!
   - И?
   - Вызвони мою мать, пусть срочно сюда приезжает. Скажи, очень срочно!
   - Может проще скорую вызвать?
   - Скорая полицию вызовет, а у нас тут непонятно что творится. Делай!
   Раненых собираем в столовой. Стол и спешно стащенные кровати принимают княжеское семейство, немногочисленных выживших слуг и охрану. Мы с Метлой мечемся между ранеными, стараясь найденными медикаментами и доступными крохами сил поддержать их до приезда мамы. Наверняка где-то в доме есть еще "лечилки", но мелкая не знает, где их искать, так что ждем, когда очнется кто-то из взрослых. Браслеты Шамана украшают руки Вениамина, которому досталось больше всех - помимо огнестрельных ран ему перерубило одну ногу и практически отсекло вторую, Земеля пожертвовал "лечилки" Шоте и найденной раненой горничной. Чудесный повар, искусством которого я так восхищался в гостях, а также его помощники в этой мясорубке не уцелели. И, кстати, судя по четырем трупам с резаными и колотыми ранами - дорого продали свою жизнь, уменьшив количество нападавших. Остальная прислуга тоже сопротивлялась, но в основном всех застали врасплох.
   Мама, вихрем ворвавшаяся в помещение, первым делом бросается ко мне, проверяя на отсутствие незапланированных природой дырок. Вырвавшись из рук родительницы, быстро обрисовываю обстановку. А дальше мы стали свидетелями чуда исцеления в исполнении профессионала. Оценив фронт работ, госпожа Васильева начала раздавать четкие и уверенные указания:
   - Борис, за дверь! Желательно подальше. Без обид!
   - Понял.
   - Девочку прихвати, пусть поесть найдет.
   - Пойдем, Маша, - потянул он за руку княжну, сцеживающую по капле силу жизни родителям и братьям.
   Машка попыталась было взбрыкнуть, но напоровшись на строгий взгляд целительницы, сдулась и послушно вышла, поддерживаемая Чёрным.
   Первым пациентом был назначен Вениамин, но тут я уперся - князь в этой неразберихе был важнее. Не став тратить драгоценное время на препирательства, маменька точечными вливаниями заживила многочисленные раны Кирилла Александровича, и, дав ему возможность самостоятельно прийти в себя, бросилась к его старшему сыну.
   В плюсы водяного лезвия могу сказать, что срезы от него получаются чистенькие и ровненькие, просто загляденье, никакого сравнения с давнишней Шамановской раной. Вовремя наложенный жгут остановил кровотечение, а золотые руки целительницы сделали все остальное. Попеременно ассистируя, мы с Метлой слушали пояснения, что, зачем и почему. И если Иван просто благоговейно внимал, стараясь не упустить ни крупицы, то я еще и смотрел.
   Из остатков целебного сна князь вышел рывком, свалившись на пол.
   Оглядев нашу живописно заляпанную кровью компанию, его взор сфокусировался на мне. Отхожу от стола, где потрошат Шоту и приближаюсь к хозяину дома.
   - Что произошло?
   Короткими фразами докладываю:
   - Проплывал мимо, заметил нападение, вмешался. Нападение отбито, вся ваша семья ранена кроме Маши. Еще уцелело пять человек, к сожалению, других выживших мы не нашли.
   Горькая складка собирается на лбу мужчины, но он быстро берет себя в руки.
   - А мои?
   - Живы, сейчас их жизнь вне опасности, но всем потребуется время на реабилитацию.
   - Кто эти люди?
   - Целительница - моя мать, Васильева Дарья Дамировна. Ассистирует ей мой друг - Метелица Иван. Охраняют нас мои родичи, они на первом этаже. Позвать кого-то еще без вашего разрешения я не рискнул.
   - Сколько времени прошло?
   - Сейчас вечер, примерно полседьмого. Когда на вас напали мне неизвестно, мы подошли около четырех, может, в полпятого - не засекал.
   - Я нанимаю ваше агентство, Егор!
   - На что?
   - Пока на охрану и доставку семьи и раненых к нам в имение, потом... - жесткий взгляд князя показал, что ответный визит вежливости состоится в ближайшее время.
   - Охрана и доставка - без вопросов, катер стоит под окнами. Остальное - будем обговаривать отдельно, - влезать во внутриклановый конфликт, не имея понимания, было глупо. Хотя, и так уже увяз выше крыши, а ведь зарекался сам себе! Мало мне ПГБшников и церковников, теперь еще и тут отмечусь! Но в любом случае метаться поздно: теперь у меня только один путь - с князем до конца.
   Пока мы занимались выжившими, Михалыч отогнал трофейные катера на обычную платную стоянку неподалеку: мало ли какие в них сюрпризы. В разрушенном холле среди остатков былой роскоши дежурили Олег с Лехой, сюрреалистически смотрящиеся на фоне трупов и аккуратно сложенного и приготовленного к возможному бою трофейного оружия. Патронов было маловато, но князь недрогнувшей рукой отдал нам на разграбление свою оружейку, после чего и мы, и "Касатка" обзавелись еще несколькими убойными штучками.
   - В клановые службы я обращаться сейчас не могу - непонятно, чьи приказы они будут исполнять, - объяснил свое решение Кирилл Александрович, - И пока я их вызову, пока они доберутся - пройдет время, а оно у нас на исходе - надо срочно уходить. В имении у отца есть бойцы, больше врасплох нас не застанут. Из нападавших кто-то выжил?
   - Трое простых бойцов, взятые рядом с вами, и пятеро были на катерах. Из одаренных - только тот, что разговаривал с вами, когда мы подошли. Я его в вашу же сеть упаковал.
   - Семена? Вот это отлично! Егор, а как ты их различаешь?
   - Кого?
   - Одаренных и неодаренных?
   - У него на рукаве был ваш герб, что-то я не припомню ни одного кланового, чтоб был неодаренным. Слабенькие - встречаются, а вот совсем без источника - никогда не видел, - выкрутился я.
   - Логично. Всех на борт взять сможем?
   - Да, катер большой, сами же "Касатку" сосватали.
   - Тогда грузимся!
  
   До загородного имения мы дошли без приключений, то ли Фортуна устала испытывать меня на прочность, то ли просто пожалела. О посещении школы на следующий день не могло быть и речи - усадьбу перевели на осадное положение. Собственных бойцов Яминых для этого хватало, а мы не рвались влиться в их дружный коллектив, предпочитая отдыхать и копить силы для следующего рывка. А еще Яминым-Задунайским страшно повезло, что на ближайшую неделю мама смогла отпроситься и согласилась сопровождать раненых, все-таки уровень у нас с ней был несопоставимым: там, где я брал количеством энергии, она добивалась того же результата умением и качеством. А, учитывая, что жизнь у нас была развита примерно на одном уровне - отдача от нее шла на порядок выше, чем от меня даже на самом пике формы.
  
   Хотел бы сказать, что завтрак проходил в теплой дружественной обстановке, но так сильно соврать не смогу - атмосфера за столом была та еще, а на нас периодически сходились неприязненные или просто оценивающие взгляды. В основном, на злобу исходил невесть откуда взявшийся Ельнин, не участвовавший во вчерашнем побоище, да парочка неизвестных местных. Отношение остальных, в том числе и хозяина - патриарха семейства - было нейтральным.
   Старый князь Александр Георгиевич, восседавший во главе стола, чем-то напоминал деда - такой же суровый и неприступный. Видимо, власть накладывает свой отпечаток, потому что такое же ощущение исходило и от бывшего императора, и еще от нескольких встреченных мною в высшем свете стариков. А с подобными кадрами ухо надо держать востро - это я крепко запомнил.
   Место хозяйки пустовало, но накануне нас представляли пожилой женщине, сопровождавшей испуганным взглядом каждые носилки, затаскиваемые в дом.
   По правую руку от отца сидел недолеченный и, похоже, не спавший ночь Кирилл Александрович, умудрившийся вчера отделаться множественными, но в целом несерьезными ранами. Если б не истощение, вызванное боем и нашими с Чёрным действиями, скакал бы уже козликом, а так - только-только начал восстанавливаться.
   На следующем месте - грустная Машка. Борькина атака и ее хорошо вчера потрепала, но молодой организм почти справился с нагрузками, говорить за психику не берусь. Дальше расположилось несколько человек, из которых знал только фонтанирующего негативом Ельнина, да еще парочку видел мельком при летнем визите.
   А вот по левую руку, на почетном гостевом месте усадили маменьку, потом нас с Борькой, а дальше Земелю с Шаманом. Для чего я это так подробно описываю: с моего места было очень хорошо видно расчетливые взгляды Задунайских, бросаемые в сторону родительницы. И мне эти взгляды очень, ну просто очень не нравились. В кои-то веки даже обрадовался, что армейский контракт связывает мать надежно и как минимум - еще три года. С чего я так взъелся? А с того, что одаренного красавца и балагура-болтуна с труднопроизносимым именем Хабибжон Рахмангуллович, который был семейным доктором этих людей, я опознал исключительно по редкой марке часов на руке - несколько контрольных выстрелов превратили голову в месиво. Та же беда приключилась и с его помощницей - совсем молоденькой слабой целительницей Гульсум - девушку удалось идентифицировать по сумочке с паспортом. За время короткого знакомства я запомнил их милыми улыбчивыми людьми, а теперь тела будут хоронить в закрытых гробах.
   А еще кроме них осталось лежать в особняке четырнадцать человек охраны и двенадцать тел обслуживающего персонала, а печалились собравшиеся на завтраке отнюдь не от их потери, а от собственных проблем. Это я тоже запомнил.
   - Егор, задержитесь, - попросил Кирилл Александрович, когда по знаку хозяина завтрак был закончен.
   Ну и как тут удержаться от цитаты: а вас, Штирлиц, я попрошу остаться...
   Кроме меня в столовой остались еще несколько человек, устроившись за прибранным столом.
   - Про признательность я уже вчера говорил, но еще раз повторюсь: большое спасибо от имени всей моей семьи, что спасли. Когда остальные встанут - поблагодарят лично. А это - чтоб у вас не было проблем, - подсовывает мне Кирилл Александрович переданные исполняющим функции секретаря пожилым человеком стопку листов и ручку.
   Не имею привычки подписывать никакие бумаги, не глядя, поэтому внимательно вчитываюсь в текст. Стандартный договор на охрану, выписанный задним числом, снимает с нас все возможные обвинения за вчерашние действия. Вот только сумма, проставленная в документе, далеко не обыденная: десять миллионов за один день работы "Кистеня" - таких удачных дел не было и вряд ли будет у любого другого агентства. Чек, приложенный сюда же, подтверждает, что это не шутка и не описка.
   - Вы же понимаете, что мы ввязались не ради денег? Честно скажу: будь это любой другой дом - проплыли бы мимо! - внимательно смотрю на Кирилла Александровича, прежде чем поставить подпись.
   - А как вы, кстати, узнали, что нужна помощь? - вопросом на вопрос отвечает князь.
   Упс, довыпендривался!
   Но какое-никакое объяснение я уже заготовил:
   - Со стороны реки были заметны вспышки выстрелов в окнах. Сначала даже не подумал на стрельбу, мало ли, что могло дать такой эффект, но трещины на стеклах заставили насторожиться. Решили подойти поближе. А тут еще подозрительные незнакомые люди на причале в клановой форме, но с повязками. Опять же, не начни они стрелять первыми, а наври нам что-нибудь правдоподобное - могли бы и повернуть восвояси, - про то, что к моменту причаливания мы уже были готовы к бою и уходить никуда не собирались, молчу, как партизан, - Дальше сами понимаете, раз ввязались, требовалось идти до конца.
   - Как-то все очень удачно складывается: при каждой заварушке появляешься, как черт из табакерки, и раз! - спаситель! Как будто заранее знаешь! Не находишь, что это странно? - вылезает с претензиями Ельнин.
   - У вас, Артем Игоревич, тоже удачно получается, как происшествие - так вас на месте нет! Я же молчу на этот счет! - то, что судьба раз за разом сближает меня с Задунайскими, я уже почувствовал, но никакой вины лично за собой не ощущал, так что наезд начальника охраны оставить безответным не мог.
   - Стоп! Брэк! Артем! Помолчи, пожалуйста! Егора никто ни в чем не подозревает! Если б не он и его люди... Эх!.. - машет рукой старик, - Твою голову, скорее всего, он тоже спас, так что держи свое мнение при себе!
   - Давайте вернемся к теме. Егор, сумма устраивает? - вмешивается Кирилл Александрович.
   - Более чем, количеством нолей не ошиблись?
   - В самый раз. Ты говорил, что следующий найм надо обсуждать отдельно, это еще в силе?
   - Штурмовать Зимний однозначно не пойду, так что если у вас что-то подобное - мне лучше не знать и распрощаться с вами сейчас.
   - Что, попытаешься спрыгнуть с полдороги? - опять влезает начальник охраны.
   - Артем!!! - в один голос одергивают подчиненного Задунайские.
   Я выпад Ельнина оставляю без ответа, единственное, что себе позволяю - окидываю мужчину долгим пристальным взглядом.
   - Штурмовать Зимний не потребуется, - хмуро объясняет Кирилл Александрович, - Все, что случилось и произойдет - наше внутреннее семейное дело. Если кратко, то позавчера на расширенном собрании семьи я был признан новым лидером клана, - уважительным наклоном головы даю понять, что оценил новость, - Вчера у нас дома должна была состояться дополнительная встреча с предыдущим главой с целью обсудить условия, на которых он будет дальше работать. Свита прибыла заранее, а пока ждали самого Сергея Модестовича, все и произошло. Как теперь ясно, сам Задунайский и не собирался приезжать.
   - Ему бы это сошло с рук? - интересуюсь я, потому что не очень хорошо представляю себе внутриклановую кухню.
   - При определенных усилиях - да. Результаты выборов еще не были обнародованы, на собрании было немало его сторонников, так что ему потребовалось бы лишь договориться с остальными, - весьма откровенно признается новый глава, - Но я позаботился: ночью протокол разошелся по всем семьям и службам, будут объявления в прессе, теперь никто не сможет отговориться незнанием. На этот счет вам нечего волноваться.
   Кивая в ответ на эту реплику, прикидываю, а пережил бы Сергей Модестович эту встречу, явись он на нее? Полученные выводы старательно прячу в глубине души - убитому доктору Хабибуллину нечего было делать на "стрелке". Интересно, а можно заставить мать заключить пожизненный контракт с госпиталем?
   - Теперь наше противостояние - это личное дело. Присяга клана бывшему главе потеряла силу, а новую мне еще не принесли. Пока длится междувластие - никто не будет вмешиваться в конфликт, но для всех сторон требуется, чтоб закончился он быстро, - жестко заканчивает лекцию князь.
   - Понятно. На таких условиях "Кистень" подпишется, - временный секретарь начинает готовить контракт.
   - Сколько у вас всего людей? - без обиняков спрашивает Задунайский.
   - Все свободные питерские здесь. Из Москвы едут еще десять человек, но они прибудут только к обеду, - Олег до завтрака отозвал меня в сторонку и тихонько признался, что ночью вызвал Бока с командой подмоги, дела в московском филиале шли более-менее ровно, так что Саша мог ненадолго присоединиться к нам.
   - Негусто.
   - Что есть. Трое профессиональных пилотов: двоих видели, один едет. Я могу пилотировать МРМ. Остальные - обычные бойцы, сейчас на объектах, да и не так уж их и много - мы только начали работать в Питере.
   - А Борис Чёрный?
   - Чёрный - мой друг, к "Кистеню" отношения не имеет. И влез во все это исключительно из-за Маши, с которой познакомился в гимназии. Так что строить планы с его участием не советую.
   - Почему?
   - А с чего? До вчерашнего дня он даже был с вами незнаком! Одно дело - помочь спастись знакомой девушке, но делать что-то сверх этого он абсолютно не обязан! Тем более, что опыта боевых действий у него ноль целых, хрен десятых. Чудо, что в особняке нас с ним не пришибли.
   - Можно подумать, у тебя есть? - опять вылез Ельнин.
   - У меня - есть! - отрезал я, твердо решив, что следующий же выпад безнаказанным не останется. Уважение к хозяевам в их доме - это одно, но терпеть гавканье их цепного пса никто меня не обязывал.
   Хотя, положа руку на сердце, где-то я рыжего понимал: со стороны мое своевременное появление смотрелось очень подозрительно. Отмазы я налепил правдоподобные, но осадочек, как говорится, все равно остался. А ему еще и пистон размером с небоскреб, поди, вставили. Я, конечно, не знаю, почему он вчера не был на месте - раз до сих пор жив, значит, причина была веской, но то, что его подчиненные расслабились и прозевали нападение, характеризует его профессионализм ниже низкого. Второй Костин, который хорош только на мирное время, а в кризис сдувается.
   - Артем, раз так хочешь поговорить с Егором, пойдешь с ним и его людьми! - вмешивается хозяин, - Кто у вас старший в команде?
   - Олег Васин, позывной Земеля, - раз Шаман не захотел брать бразды правления в свои руки, то пусть так и остается.
   - Вот, значит, под его начало и отправишься! Вопросы есть? - чуть повышает голос князь.
   - Нет! - ненавистью Ельнина можно приправлять блюда, настолько она острая.
   - Свободен! - сжав губы, бледный рыжик покидает нашу компанию, а его место по жесту хозяина занимает начинающий седеть брюнет лет пятидесяти с темным источником, навскидку где-то в 220-250 УЕ.
   - Знакомьтесь: Демид Илларионович Ягодин - наш новый начальник охраны, Егор Николаевич Васин - друг семьи, - обмениваясь рукопожатием с получившим повышение мужчиной, пытаюсь просчитать последствия для себя от нового статуса. Друг семьи - это не просто слова, хотя именно официально никак не фиксируются, это... как бы выразиться-то... возведение в ранг равных. Такому и Машку, к примеру, не зазорно в жены отдать, несмотря на разницу в положении. Упаси бог, конечно, от этой чести, в этом смысле малявка мне не интересна - абсолютно не мой тип. Но вот Борьке с его проблемами... В таком свете можно и рискнуть!
   - Значит, Чёрного в планах не учитывать? - деловито уточняет новый участник разговора, - Жаль!
   - В боевой фазе - нет, а вот с предварительной подготовкой при страховке - можно попробовать.
   Сбитый с толку резкой сменой моего настроя, Ягодин вопросительно смотрит в мою сторону.
   - Черный - это бывший Ярцев, случись с ним что... - продолжать не потребовалось, присутствующие прониклись. Лев Романович был известной личностью не только в Москве и имел славу жесткого дельца не за красивые глаза. Ходили слухи, что пару раз и кланам укорот давал, когда они пытались влезть в его бизнес. И хоть его возможности значительно уступали возможностям Задунайских - иметь его во врагах не хотелось никому.
   - Спасибо за предупреждение, учтем, - соглашается собеседник.
   - С другой стороны, он все же теперь не Ярцев, и собственная репутация ему требуется... - опять не заканчиваю фразу, но меня понимают правильно.
   - Первоначальная обработка со страховкой, - задумчиво тянет Ягодин, - Нормально, обеспечим! - кивает он своим мыслям.
   - Если не возражаете, я бы с ним сейчас переговорил, тогда окончательно станет ясно.
   Закончив формальности с наймом "Кистеня", отправляюсь в выделенные нам комнаты, где застаю буквально всех: и Чёрного, и Земелю с Шаманом, и подлеченного Гальку, и даже Михалыча. Один только Шота отсутствует - все еще лежит на койке в импровизированном лазарете имения. Что поделать, неодаренный, да еще с серьезным ранением, при всех маменькиных усилиях будет восстанавливаться дольше магов.
   Набившиеся в помещение люди разом замолкают и вопросительно смотрят в мою сторону.
   - Новый контракт, - объявляю собравшимся, - Ответный визит, так сказать. За вчерашнее тоже заплатили, так что премия всем будет нехилая. Кто хочет уйти - говорите сейчас, никаких обид не будет, - последняя реплика относится в основном к Гальке и Михалычу. Одобрительный гомон служит мне ответом - нормальные люди работают в уютных офисах, а не в наемничьих конторах. Ответив на появившиеся вопросы, обращаюсь к гасителю:
   - Борис, на пару слов! - выведя приятеля в коридор, обрисовываю ему дело и перспективы. Что к чему, он разбирается быстро, а после пары намеков понимает собственную потенциальную выгоду.
   - Маша? А почему не сам?
   - Знаешь, ну не воспринимаю я ее в таком качестве! И тебе не обязательно, просто имей в виду. Задунайские одним родом не ограничиваются, может и в младших ветвях кто-нибудь тебе подойдет.
   - А как же Люда?
   Закрываю глаза и мысленно считаю до десяти. Открыв, и наткнувшись на обиженный взгляд Бориса, понимаю, что считать нужно было как минимум до ста, но момент уже упущен. Первая любовь, блин, все время забываю, какими идиотами люди в это время становятся!
   - Сложится у тебя с Людой - хорошо, но согласись, это пока неизвестно! - к сожалению, я точно знаю, что не сложится, но разочаровывать товарища до сих пор опасаюсь, - А так хоть какой-никакой выбор будет. Девушка тебе не всякая подойдет, а сильные одаренные чаще всего как раз клановые! Я ж не про сегодня-завтра говорю, а про отдаленное будущее.
   Такие аргументы Борис принимает. Он и так был согласен поучаствовать - как я и озвучивал Задунайским, репутацию рода Чёрных еще предстоит нарабатывать. А если учесть, что союзов семей, носящих звание клана в государстве всего тридцать девять на сегодняшний день, то даже просто иметь расположение главной семьи одного из них - это немало.
   Собственных личных бойцов у Задунайских около трех десятков, одаренных - всего шестеро - злополучный Ельнин и пятерка ветеранов старого князя. При таком раскладе каждый маг, да еще умеющий воевать - на вес золота, потому-то в нас так и вцепились. К вечеру в строю окажется только Михаил, Вениамину и остальным отлеживаться как минимум до конца недели, и это при условии, что мать будет заниматься только ими. Учитывая предстоящий бой - сомнительно, что так получится.
   Но и бывший глава сейчас не в лучшем положении - его личная гвардия была не намного больше. Часть доверенных людей он потерял при неудавшемся покушении, причем на особом счету три прямых родича: убитый мною был племянником, а захваченный в плен - средним сыном организатора, еще отличился Шаман, прикончив младшенького из этого семейства. В свете узнанных новостей отсидеться в стороне никак бы не удалось, несмотря на подписанный задним числом контракт.
   Из спутанных дополнительных объяснений Михаила, который слонялся по дому, обвешанный кучей недешевых лечебных артефактов, я вынес, что клановые войска в конфликте задействованы быть не могут - имеются заморочки с законодательством, присягой и, как ни смешно звучит, - традициями. Что, правда, не мешает противнику точно так же нанять какое-нибудь прикормленное наемное агентство, уверен, что у человека такого масштаба есть подобное на примете. Но вот после сделанного в прессе объявления привлечь кого-то втемную уже не получится, тут князь вовремя подсуетился. Жаль, что не сделал этого раньше, но там тоже все не просто - протокол смены главы требовалось завизировать в императорской канцелярии, только после этого он считался легитимным.
   Как раз к обеду прибыл Бок с командой. Одного из своих замов он засадил в конторе отвечать за текучку, благо, никаких происшествий за сутки не было, троих раскидал по сменам - жизнь за пределами усадьбы продолжалась, а выбывших Шоту и Гальку требовалось кем-то заменить. Так что в распоряжение нашей команды попали сам Александр и шестеро москвичей, среди которых с удовольствием увидел Дуба. Жизнерадостный раздолбай чем-то мне импонировал, может как раз своим легкомысленным отношением к жизни.
   Они же привезли наши мехи и кучу оружия. Еще из недр грузовика ловко спрыгнули, придерживая автоматы, Ван и Ли. Шаман, еще со времен службы нервно относившийся к китайцам с оружием в руках, в первый момент дернулся, но, узнав бойцов, недоуменно обернулся ко мне.
   - Сам в шоке! - пожав плечами, отвечаю ему на невысказанный вопрос.
   Выяснение отношений откладываю до времени, когда радушные хозяева отвлекутся. Этот момент наступает с выгрузкой МБК. Покоцанный и затрапезный вид доспехов с погнутыми наспинными ранцами движков приводит встречающих в смятение, потом слышатся явственные смешки. Разве что Михаил и Артем Игоревич, затесавшись среди толпы, всерьез относятся к демонстрируемой мощи.
   Не обращая внимания на насмешливые возгласы, пробираюсь к парочке "зайцев":
   - Как это понимать?
   - Мы солдаты, шеф! - отвечает Ван, словно этим все сказано.
   - Шеф, мы твои солдаты! - слегка смещает акценты Ли.
   Толика сил, потраченная на этот диалог, утверждает, что они абсолютно искренни. С возросшим признанием оглядываю двух мужчин. Я и раньше их уважал, просто за то, что не сломались ни от предательства со стороны своих, ни от пятнадцати лет плена. Отнюдь не уверен, что доведись мне испытать подобное, также стоически перенес бы.
   - Найм на "Кистень", так что бумаги на временный контракт оформите у Олега Петровича. Офицеры - все Васины, приказы любого исполнять беспрекословно!
   - Так точно, шеф! - четко, но тихо, понимая момент, отвечают китайцы.
   - Исполнять! Земелю предупрежу.
   - Спасибо, шеф, - на грани слышимости, доносится до меня.
   - Не за что, - так же тихо отвечаю скорее сам себе. Не факт, что завтра увижу их снова, дельце предстоит жаркое.
  
   Глава 8.
   Выяснить, где скрывался бывший глава, Задунайским удалось только к обеду - единственным обладателем этой информации, конечно же, по закону подлости, оказался Семен, над которым мы с Черным знатно поиздевались. Сделали мы это вовсе не из природного садизма, а от недостатка опыта - помещать истощенного Борькой мага в блокирующую сеть не стоило. Кто ж знал?! К моменту прибытия в усадьбу он едва дышал, так что матушке работы добавилось - вместо помощи раненым пришлось откачивать этого типа. Момент, когда его утащили на допрос, банально проспал - усталость к ночи навалилась дикая, не помню даже, как раздевался, прежде чем упасть на выделенную кровать.
   В общем, к полудню хозяева знали не только точное место, но и примерный состав имеющихся в распоряжении противника сил. Так же, как и мы, Сергей Модестович забаррикадировался в загородной усадьбе, собрав под крышей все до чего смог дотянуться. Одно хорошо, со слов обоих князей, бывавших там с визитами, строился комплекс зданий в старые времена, когда никаких МБК не было и в помине, и весь план обороны формировался исходя из предполагаемой наземной атаки. Со стороны подходов и реки был организован ряд стационарных постов с пулеметами, а вот противовоздушную оборону пришлось вписывать в уже существующую схему, так что кое-какие дыры имелись.
   Вот только гарнизон мятежного бывшего главы составлял примерно семь звеньев МБК (по три машины) и до двух взводов обычной пехоты, не считая домочадцев и прислуги. Приказа "Пленных не брать!" от хозяев я не слышал, но, учитывая местный менталитет, ожесточенного сопротивления следовало ожидать от всех. При этом оголять защиту собственного дома, отправляясь на штурм, Ямины-Задунайские не могли - мало ли кто может воспользоваться сложившимися обстоятельствами.
   Ожидаемо, на острие атаки был поставлен "Кистень".
   - Идеи есть? - хмуро поинтересовался Земеля в объявленный короткий перерыв Поставленная задача - отвлечь и связать боем основные силы противника, чтобы дать возможность личным силам Задунайских проникнуть в здание - с доступными нам ресурсами тянула на Героя России. Посмертно. А мы умирать за интересы Задунайских не собирались. Здесь не Фермопилы, и я не царь Леонид.
   - Мат есть, идей нет! - Саша, попавший с корабля на бал, а точнее - из машины на совещание, старательно морщил лоб в попытках найти решение подброшенной задачи.
   - Я бы умных людей сначала послушал, - задумчиво отзываюсь, пытаясь поймать ускользающую мысль.
   - Это ты обо мне? Хорошо! - Мрачно выдал Шаман, так же как и Зёма с Боком, приглашенный на совещание. - Смотри: лобовую наземную атаку даже не обсуждаем - явный путь к самоубийству, с реки тоже швах. А от нападения с воздуха - прикрывают двадцать пилотов плюс огневые средства поддержки. Нас, считая тебя, только четверо. Местные, как я понял, с нами не идут.
   - Ельнин идет, он ко мне утром подходил, - внес уточнение Земеля.
   - Ко мне тоже. Ну, хорошо, пятеро. Нет, четыре с половиной! Я тут местное железо внимательно посмотрел - бронзовый век, причем ранняя часть, так что Ельнина только за полбойца считаем! - Услышав последнюю фразу Шамана, сидевший рядом с ним княжеский ветеран поперхнулся водой и закашлялся. Я же попытался замаскировать фальшивым приступом кашля вырвавшийся смешок - давно ли пилотам за счастье было и на таком полетать?
   - Думаешь, у противника лучше? - справившись с неуместным весельем, спрашиваю у майора.
   - Уверен, либо как минимум следующего поколения, либо сильно модифицированные, все-таки он только что был действующим главой. До наших, конечно, вряд ли дотянут, но всё же посерьёзнее должны быть машинки. - Только-только успокоившийся сосед по столу, успел сделать очередной глоток и сейчас опять зашелся в судорожном кхеканьи. Вспомнив непрезентабельный вид наших МБК на фоне начищенных клановых, посочувствовал мужику - такой конкретный разрыв шаблона не каждый день переживаешь.
   А Шаман, не обращая внимания на реакцию гревшего уши офицера Яминых, продолжил:
   - Итого - четыре с половиной против двадцати. На особо укрепленной точке. Бля! Это ж мой любимый расклад!!! - Принявший иронию Шамана за чистую монету местный боец посмотрел на нас, как на психов, и отсел поближе к своим.
   - С учетом эффекта неожиданности ворваться с неба и связать боем сможем, но ненадолго, а потом все поляжем. Не поможет даже фокус, да и не отрабатывали мы это. Нас просто задавят количеством. - Достаточно спокойно резюмировал пилот.
   - То есть - без шансов?
   - Здесь нужна флеш атака и финт, иначе это билет в один конец...
   - Что за финт?
   - Удиви меня! - скрестив руки на груди, Шаман откидывается на спинку стула и внимательно смотрит мне в глаза.
   Еще только услышав о соотношении сил, я так и сяк вертел в мозгах девиз одного из родов войск: "Если сам летать не смогу - значит и другим не дам!" Настало время одеть безумную идею в детали:
   - Финт... Опишите-ка мне, господа бывшие военные, как примерно будет действовать противник. Вот мы свалились им на голову, как снег посреди лета. Дальше?
   - Как снег на голову не получится - засекут на подлете.
   - Даже с нашими скоростями?
   - Даже с ними. Только тебя не заметят, если пойдешь на максимуме.
   - Хорошо. Мы подлетаем. Для начала - в темпе простой немодифицированной машины. И?
   - Дежурное звено - обычно тройка - выдвинется на перехват. Нас пятеро - взлетит второе звено, остальные, кто наготове, встанут в оборону. Отдыхающая смена по тревоге поднимется в течение трех-пяти минут. В армии норматив - двести секунд, за наших противников сказать не могу, но, думаю, вряд ли успели разлениться.
   - За сколько нас примерно засекут? По времени? При обычной скорости МБК?
   - За те самые три минуты и засекут. В твоем МРМ такой функции нет, а вот в наших МБК стоят датчики. Будем считать, что и у них тоже.
   - Итак, поправь меня, если ошибаюсь: ноль минут - мы у них на экране, полторы - два звена встретили нас за периметром усадьбы, три - все подняты по тревоге.
   - Примерно так.
   - Если вас будет четверо, с шестеркой справитесь?
   - Зёму, считай, завалят сразу - это не его поле. Ельнин может что и покажет, но мы еще когда с Веней вместе учились, тот не очень хорошо о нем, как о пилоте, отзывался. Уметь - умеет, а таланта и, главное, опыта - нет. Очень сомневаюсь, что он за эти годы прогрессировал, скорее уж наоборот - отвык. Ну, а мы с Боком минут пять-десять продержимся за счет лучших машинок.
   - Не пойдет! Давай отбросим Зему и Ельнина - нет их в уравнении. Летите вы с Боком, опытнейшие истребители всея Руси. Что-то изменится?
   - Второе звено останется на базе. Или поднимется в воздух с задержкой. Сколько тебе надо времени? - в лоб спросил Шаман, понимая, что у меня уже есть план.
   - Примерно пять минут с объявления тревоги.
   - Столько продержимся. Даже завалить кого-то успеем, скорее всего... - почти физически ощущаю, как на мне сходятся перекрестья прицелов трех Васиных.
   - Саш, как раз до тебя было, - перевожу взгляд с Бока на "стареньких", - помните, Борис у нас сорвался?
   - Трудно забыть, - с усмешкой отзывается Алексей.
   - А помните, Бушарин на следующий день ругался, когда ваши МБК заклинило?
   - Было что-то такое...
   - В современных энергоблоках есть один малюсенький предохранитель. Занимает места с полсантиметра, алексиума на него идут миллиграммы, если не меньше. И соответственно энергии он содержит самый мизер.
   - И?
   - Тогда, при срыве, высосать всю силу из МБК Черный не сумел: накопители просели, но остались рабочими, а вот этот предохранитель "обесточился" и заблокировал доспех намертво, - своими словами пересказываю пилотам лекцию профессора. Может, и не все правильно говорю, но вижу - смысл они улавливают.
   - Ты хочешь дождаться момента, когда они по тревоге влезут в мехи и заклинить их вместе с пилотами?
   - Угу! Их даже убивать не придется - так и замрут статуями.
   - А мы сами?
   - У нас давно уже все заизолировано. Проф сразу же подумал на эту тему. Слой небольшой, но если ненадолго в зону гашения попадать - должен выдержать.
   - Остался вопрос, как Борис попадет на место?
   - Запихнем его во второго разведчика - там противоперегрузочный внутренний слой. Жалко, конечно, после Борьки доспех почти гарантированно на переделку, зато и защита ему какая-никакая тоже будет. Вы пересекаете границу радара...
   - Это не радар, это датчик сближения, - внезапно занудничает Бок.
   - Да не один ли хрен! Поняли же, что хочу сказать! Земеля, Ельнин и мы остаемся вне зоны действия датчика сближения, - специально для некоторых голосом выделяю правильное название, - Когда Бок и Шаман вступают в контакт с противником, я на всей скорости буксирую гасителя. Тот разворачивает силу еще на подлете. Удастся кого-то по пути зацепить - хорошо, нет - придется вам самим справляться. А мы с ним проходимся над базой. По моим прикидкам одного-двух перелетов над территорией должно хватить на все оставшиеся МБК. Дальше - выход Земы и Ельнина. Рыжий нам вообще-то при таком раскладе и нафиг не сдался, но пусть поработает. Наземные цели на пару ведь раскатаете?
   - Без вопросов! - отмирает Олег, все еще обиженный на Шамана за выпад насчет бесполезности в воздушном бою. Причем знает, что тот правду сказал, а все равно дуется. Но теперь, услышав собственную задачу, заметно веселеет и уже, похоже, прикидывает, как будет вскрывать оставшуюся оборону.
   - Ну, а дальше катер с десантом, или как хозяева решат. Защиту, надеюсь, к тому моменту взломаете.
   Время на обсуждение истекло, князь снова привлек внимание собравшихся, в первую очередь нас:
   - Егор?
   Дождавшись утвердительных кивков от своих капо, отвечаю:
   - Справимся, но Черного в своих планах не учитывайте - он будет нам нужен!
   - Ммм... Точно справитесь?
   - А что? Есть варианты? - добавляю в голос чуть-чуть иронии, потому что вопрос из ряда риторических.
   - Еще пилоты вам нужны? - не поддается на провокацию Кирилл Александрович.
   - Тех, что есть хватит.
   - Сколько времени вам потребуется?
   - Пятнадцать минут.
   Вздернутая бровь князя говорит о том, что у него есть сомнения, но больше он никак не выдает своего отношения к моей самоуверенности. А вот другие присутствующие смотрят в нашу сторону с разными чувствами - от недоумения до презрения. Один только сосед Шамана косится с опаской, как на маньяков - никак не может забыть подслушанных фраз. Фиксирую и скидываю получившуюся картинку в память - потом проанализирую подробнее.
   А так, и сам знаю, что в плане много дыр, но заблокировать вражеских пилотов в их МБК видится мне единственным доступным вариантом. Иначе нам просто кирдык.
   Обсудив еще несколько моментов, Задунайские выбирают время начала операции, мы выбираем точку старта, а потом нас отпускают готовиться. По технике у нас и так все в порядке, но довести задачи до подчиненных, сверить часы, выдать напутственные указания - это тоже занимает время. Пилоты уходят к бойцам, а я отправляюсь инструктировать Бориса и Михалыча.
   - А если не получится? - мандражирует гаситель, оставшись со мной один на один.
   Савелий Михайлович только козырнул на мою просьбу, старательно пряча злорадные искры в глазах - есть у него, похоже, свои счеты с клановыми. А после отправился к Земеле уточнять детали. Вываливать при нем свои сомнения Черный постеснялся, но стоило нам остаться вдвоем - высказал напрямую.
   - Борь, если честно, то с их численным перевесом - это наш единственный шанс. И у тебя все получится, главное, не забывай, что я у тебя за спиной буду.
   - Я как-то по-другому себе представлял свое участие...
   - А как? На передовой, с шашкой и на белом коне? Друг, давай по-честному: ни тебе, ни мне сейчас против обученных пилотов напрямую не потянуть. - Черный задумывается, но потом признает мою правоту неуверенным кивком, - А вот так - напакостить исподтишка под прикрытием старших товарищей, да еще в точно рассчитанный момент - вполне в наших силах. И прямо скажу, если ты справишься, точнее, если мы оба справимся, то расчистим нашим дорогу. Твой вклад в дело будет весомее всех остальных, ты это понимаешь?
   - И я действительно могу так их всех заблокировать?
   - Да! Жаль только эта уловка больше одного раза не пройдет, дальше слухи разойдутся и всё, конец халяве. Может даже правильно будет потом самим этот факт куда надо довести, чтоб и армейцы приняли меры. Но это вопрос на будущее.
   - А наши?
   - Ты что?!! Александра Леонидовича не знаешь? Да он сразу же, как разобрался - внес оптимизацию!
   Услышав последнюю фразу, приятель хихикает: над шестью собранными энергоблоками Бушарин колдовал постоянно. А оптимизация - это вообще было его любимое слово. И не дай бог, поинтересоваться, в чем она на этот раз заключается - выслушаешь такую лекцию, что сто раз пожалеешь, что спросил. Хорошо еще, что в том случае все просто было, а то как-то раз я имел глупость полюбопытствовать: зачем он полностью меняет схему на свободном "разведчике", так удостоился сеанса просвещения на два часа, из которого смог вынести всего один факт: после апгрейда тот сможет лететь на пять минут дольше при тех же стартовых условиях!
   Успокоив товарища, иду искать мать, но бедная родительница спит. Не решившись будить, оставляю записку и малодушно смываюсь - не люблю женских слез и долгих прощаний. Выходя, натыкаюсь на Машу:
   - Идете?
   - Да!
   - Ни пуха! И не вздумай умереть! - с этими словами она привстает на цыпочки и неумело клюет горячими губами в щеку, после чего стремительно разворачивается и убегает.
   - К черту! - произношу вслед. Даже зауважал девчонку - никаких лишних слов и пожеланий, чего я в глубине души, признаться, слегка опасался.
   Остаток времени до выезда мы с Борисом проводим в компании пилотов и бойцов "Кистеня", в сотый раз перепроверяющих снаряжение. Легкое возбуждение перед предстоящим делом у тех выражалось в весьма фривольной болтовне, на тему: чьи бабы краше. На удивление, деятельное участие в этом диспуте принимал и всученный князьями Ельнин, чью кличку я случайно угадал. Рыжий по масти, Артем Игоревич в эфире откликался именно на этот позывной, так что запомнить было просто. Но вот что меня царапнуло - тот как будто забыл наш утренний инцидент, общаясь со мной очень ровно и доброжелательно, а с пилотами вообще за короткое время оказался "вась-вась". А еще мне что-то не понравилось в виде весело перешучивающихся мужчин. Уловить причину недовольства не сумел - отвлек Шер, тихонько прокравшийся в казарму. На этот раз он не стал бросаться, а невозмутимо подошел, игнорируя опасливые взгляды окружающих, и аккуратно положил лобастую голову мне на колени. Почесывая область за собачьими ушами, ощутил прилив спокойствия, но потерял тревожащую мысль.
   А дальше прошла команда на погрузку и началась суета.
   Самый странный мой бой, если честно.
   Сначала мы плыли-плыли-плыли...
   Народу в катер набилось как сельдей в бочку, ни о каком удобстве речь не шла. Вдобавок, какой-то "добрый" человек наступил на забытый мною в каюте портфель. Боец был не из наших, под моим взглядом быстро поднял, отряхнул и извинился, а потом испарился в сторону своих, но осадочек-то...
   Потом немного летели...
   Двигаться в сцепке с Борисом было, прямо скажем, неудобно, но терпимо. Для сохранения обзора Борьку закрепили чуть ниже: чтоб мой подбородок упирался ему в макушку, так что хотя бы видимость он мне не перекрывал. С маневренностью было значительно хуже, если б не лететь по прямой - хрен бы у нас с ним что получилось: абсолютно не представляю, как бы выписывал петли на такой скорости с дополнительным грузом, утяжеляющим меня ровно вдвое.
   Потом мы немножко постояли на указанном пилотами месте...
   Учитывая особенности нашего скрепления, это было то еще зрелище: я столбиком на небольшом бугорке, а Борис - на полусогнутых спереди.
   А потом мир завертелся, выбивая из головы все несвязанные с боем мысли.
   По пути случайно, но удачно отцепили "хвост" от Бока: хлопчик несся-несся, а потом почему-то упал камнем вниз. Частоты у нас не совпадали, но, думаю, напоследок он сказал немало громких слов.
   А дальше я работал оператором самого экзотического пылесоса в мире: гаситель выдал полусферу "антимагии" точно, как договаривались: радиусом метров в сорок - предел его нынешних возможностей, и с безопасной зоной позади себя. На свою беду многие МБК противника в надежде получше разглядеть опасность чуть взлетели над крышей, служившей точкой сбора и стартовой площадкой, поэтому не просто замирали в статичных позах, а как подрезанные с елки игрушки валились с набранной высоты. Кто-то несмертельно, а вот те, что поднялись повыше и покинули пределы периметра здания - неизвестно. Одаренные, конечно, те еще твари, выживают там, где обычные люди скопытятся наверняка, но падать с двадцати-тридцати метров в стокилограммовом мехе даже им должно быть как минимум чревато серьезными травмами. Уже потом, на отходняке, в голову полезла всякая ерунда: например, есть ли в этом мире статистика насчет предельного уровня, безопасного для падения. Живое воображение, как всегда, сыграло злую шутку: отчетливо представил, как по команде некоего "доктора Зло" дюжие санитары выкидывают неподвижные доспехи с замурованными в них пилотами последовательно с разных этажей башни, а злодей в белом халате деловито и скрупулезно фиксирует результат.
   Огонь по нам вели, но в темноте, по скоростной и бесшумной цели - это было бесполезным мероприятием. Правда, надо отдать им должное - несколько трасс легли совсем близко, а учитывая, что маневренность с дополнительным грузом у меня была никакая (это я повторяюсь), то ощущал я себя в тот момент мерзопакостно, как будто прикрывался телом товарища от пуль.
   А дальше мы просто свалили в темноту за периметр - настало время Земели и Рыжего. Приятеля разобрал азарт, он требовал продолжения банкета, но высунуться я рискнул всего однажды: припозднившееся звено стартовало откуда-то сбоку, но неудачно попалось нам на глаза. Не пришлось даже гоняться - поймали на взлете.
   - Круто! Ты видел, как они падали?! Видел?!! - захлебывался словами Черный, - Это было нечто! Как я их!!!
   - Видел-видел! - немного ворчливо отзываюсь, потому что Борькины возгласы перекрывают слышимость с общей волны, - Ты был крут аки Бэтмен!
   - Бэтмен? Это кто?
   - Ужас, летящий на крыльях ночи! - очень "понятно" объясняю гасителю, а последующие вопросы некрасиво обрываю - Не мельтеши, дай наших послушать!
   - А тебе слышно? У меня рация молчит вообще... - кошусь в его сторону, что очень сложно сделать в нашем положении: расцепиться самостоятельно возможности нет, и мы по-прежнему напоминаем сиамских близнецов.
   - Не знаю, вроде рабочая должна быть... Мы же с тобой переговариваемся!
   - Тебя я слышу, а общую волну - нет!
   - Попробуй откинуть забрало и пощелкать тумблером.
   Попытка окончилась провалом - несмотря на принятые меры, Борька на волне эмоций все же загасил предохранитель своего МРМ и его доспех заклинило. Панику пресекаю на корню, но сам тут же судорожно проверяю собственную подвижность: куковать в лесочке до конца зачистки, когда освободившиеся кистеневцы нас отыщут и доставят обратно к цивилизации - удовольствие сомнительное. А уж возможная транспортировка в подобном виде со всеми сопутствующими насмешками и подколками - тем более. И хотя наш тандем только что показал себя серьезной боевой единицей, это быстро забудется, а вот подобный курьез еще долго будут помнить.
   Слава богу, мой мех в порядке, видимо сыграло роль, что между гасителем и моим движком существовала немаленькая энергетическая прокладка в виде меня. Однако всплеск паники у товарища все еще может привести к ненужному результату, так что принимаю решение выдвинуться в сторону катера. Судя по звукам и крикам - бой перевалил за тот момент, когда его исход еще не ясен, так что на реке должно быть почти безопасно. И да, я не трус, но разумная предосторожность еще никому не повредила - перед операцией вооружение с наших мехов полностью сняли, чтоб даже не было соблазна воспользоваться, а стихиями я не так уж и ловко управляюсь, как хотелось бы.
   У границ усадьбы нас встречает перевозбужденный Земеля, на всякий случай высланный навстречу. От предложения нанести на доспехи символику Задунайских я категорически отказался, так что мы по-прежнему щеголяли неопределенной расцветкой, являющейся миксом бывшей армейской и собственных предпочтений. Раздобыть специальную краску нам пока не удалось, а обычные плохо переносили условия эксплуатации, так что полученный итог вообще не поддавался классификации. При таких условиях существовал риск пострадать от огня своих же, зато Олег с его ярко-красными, недавно окрашенными пластинами нагрудной брони, надеюсь, успел запомниться союзникам.
   - Видали?!! Как вам?!! - еще один восторженный на мою голову! Но оглядев с воздуха, а потом с катера дымящиеся руины, восхищенно присвистываю. По услышанным переговорам и замеченному со стороны фейерверку трудно было оценить сложившуюся картину, а вот вблизи впечатляло: по всей территории разгораются пожары, одна ранее замеченная постройка полностью отсутствует как класс, со стороны реки каменная стена, когда-то укрепленная огневыми точками, зияет широкими прорехами. Если правильно читаю следы, то сначала Зёма прошелся по ней огоньком, а потом Шаман с Боком водичкой. Судя по разбросанным тут и там камням, даже если защитники как-то спаслись от плазмы - их уничтожило последующим взрывом. Основное здание радует обрушенным углом. В доме еще слышна стрельба, но пилотам там делать нечего. Шаман с Боком пока еще страхуют десант с воздуха, но внутрь не лезут: это вотчина Задунайских.
   Проблему сцепки Олег решает просто: точечно переплавляет металлические тросы, связывающие нас вместе. Отхожу назад, аккуратно опуская на палубу замерший мех Бориса.
   - Что это с ним? - удивляется Метла, которого опять вопреки его желанию оставили на катере дежурным медиком.
   - Попал под собственное проклятие! - мрачно-пафосно провозглашаю я, - Да ладно вам! Чего повелись? - оглядываю встревоженные лица товарищей: - Сейчас разблокируем, с ним внутри все в порядке!
   Благодаря тесному общению с Бушариным я уже немало знал об устройстве движков, и имел точное представление о месте проблемного предохранителя, поэтому, вооружившись отверткой, вскрыл панель и добрался до нужного узла в считанные минуты. А вот зарядить его, как требовалось, конечно, не сумел. Выцедить из себя требуемую микродозу энергии - это не с моей дурью. К счастью, обратный результат - взрыв злосчастной детальки, тоже подходил: теперь, по крайней мере, должен был сработать механизм принудительной выгрузки.
   Выбравшись на волю, Борис сначала растирает затекшие в неудобном положении ноги, а потом присоединяется к эмоциональному разговору с Олегом. Пока эти двое занимают друг друга, поворачиваюсь к Ивану:
   - Что по нашим?
   Метла сразу же мрачнеет:
   - Двоих безвозвратно... Гальку и Игрека, - весть о потере бойца, прошедшего с нами вчерашний бой в особняке болью отзывается в груди. Парень даже не успел порадоваться премии, которую обещал выдать по итогам. Игрека тоже жалко, но этот хоть успел пожить и даже увидеть внуков.
   - Еще?
   - Двое ранены, первую помощь оказал, "лечилки" нацепил, до Дарьи Дамировны доедут.
   - Кто?
   - Груздь и Ушлый, по именам я их не очень помню.
   - Ничего, я помню, - я действительно помнил их всех пофамильно, потому что, как владелец подписывал множество документов "Кистеня". Того же Гальку, приехавшего с пилотами из Москвы звали Никитой Галеевым, и было ему двадцать пять лет отроду, а Игрек - в миру Сорокин Влас Архипович - был из старой команды Костина и почти ровесником Ярослава - сорок восемь. Оба они, как и все кистеневцы, были застрахованы, за нынешнее дело их близкие тоже получат причитающуюся долю, но сомневаюсь, что это заменит им погибших.
   За судьбу раненых не переживал, было бы что серьезное, Иван сразу же сказал бы. А так - доедут до матушки и станут как новенькие. В обычной жизни услуги целителя такого класса им было бы не потянуть, но раз есть возможность - попрошу за своих, уж не откажет, чай, родительница.
   На этой минорной ноте дожидаюсь возвращения пехоты на катер. Больше из кистеневцев, слава Богу, никто не пострадал, все-таки задачи лезть в здание нам не ставилось, а по территории хорошо прошлись пилоты сверху. У Задунайских все гораздо печальнее: их потери: семь человек пехоты и двое пилотов, которые как-то умудрились попасть под выстрелы тяжелого пулемета. Если честно - вообще подозреваю дружественный огонь, уж очень тихо и размеренно, судя по сложившемуся впечатлению, проистекала жизнь до вчерашнего дня в родовой усадьбе: князь на пенсии, такие же ветераны-вояки, конфликтов ни с кем давно не было, а тренировки, причем вряд ли интенсивные, бой никак не заменят. Свои соображения оставляю при себе - зачем они кому-то? Но по мимолетной гримасе Шамана понимаю, что не у одного меня бродят такие мыслиЈ а уж опыта Алексею не занимать.
   Отчаливаем от руин почти под утро. В своем аристократическом гневе прибывший на место Кирилл Александрович повелел сравнять усадьбу с землей. Пять оставшихся в его распоряжении МБК (Ельнин вернулся к своим) взяли под козырек и отправились исполнять, а мы, вернее я от имени "Кистеня", отговорились усталостью. Зная, что это наш второй бой за два дня, князь не стал настаивать, отпустив на "Касатке" в имение.
   О том, что в крохотной подсобке нашего катера прячется одаренная девушка, вытащенная Шаманом откуда-то с территории, мы дружно промолчали. По источнику находка была сильной темной, а значит, к поголовно светлым Задунайским точно не относилась. И по ходу она была единственной выжившей во всем имении. Приказ "Пленных не брать!" не отдавался, но подразумевался.
  
   На собственную базу возвращаемся спустя еще сутки с небольшим и натыкаемся на сюрприз: вернулись У и Чжоу. Бушарин, святая простота, приказал немногим оставшимся на территории кистеневцам пустить их в дом, представив моими слугами, а те и рады стараться. Делаю очередной узелок на память: во-первых, провести с профессором беседу насчет потенциальной опасности знакомых-незнакомых людей и, во-вторых, усилить охрану собственного жилища. Понятно, что в этот раз был форс-мажор, но на будущее такие истории не должны повторяться.
   Отчасти с самоуправством профессора примиряют меня три волшебным образом появившиеся на крыльце красотки-китаянки. Прямо скажу, поклонником азиаток я до сих пор не являлся. Не из каких-то расистских соображений, просто и в прошлой, и в этой жизни хватало обычных девушек. Но это только потому, что такие экземпляры мне не попадались. Склонившись в синхронном поклоне, девушки произвели благоприятное впечатление не только на меня, но и всех остальных, даже на предубежденного Шамана.
   Пространно поприветствовавший меня Чжоу представляет девушек как своих племянниц:
   - Лин, Ки и Хуиланг, - на последнем имени морщусь, в исполнении Чжоу оно звучит на русский слух абсолютно матерно, - Хозяйство вести, за домом смотреть. Женская рука нужна!
   Момент портит находка: Надя, которую вытащил и прятал на катере Шаман, устав от волнений двух последних суток, некрасиво валится в обморок, перетягивая внимание на себя. Рядом с нею сразу начинают хлопотать мама и куча растерянных мужиков, а я с Борисом иду разбираться с новенькими.
   - Племянницы, говоришь?
   - Точно, хозяина! Служить будут! В Китае жить бедно-бедно! Кушать мало-мало! Работать будут! Доволен будешь!
   Внимательно разглядывая мощные нестандартные источники китаянок, так и хочу сказать что-то едкое, но неожиданно влезает маменька:
   - Чего девушек морозишь?! Не май месяц! Сам застудишься и девчонок застудишь!
   Чжоу, ни разу не видевший мою мать, провожает ее и заносимую в дом Надю нечитаемым взглядом, но Ван уже что-то тараторит ему, отчего тот сразу меняется:
   - Уважаемая госпожа права! В доме тепло! Сейчас обед будет!
   Плюнув на все выяснения, иду внутрь, где действительно тепло и вкусно пахнет.
   А послеобеденные попытки докопаться до истины пресекает Шаман, утаскивая нашу команду в первое попавшееся необустроенное помещение, каких в доме еще много. Выставив меня на середину, он отходит на пару шагов и задает давно назревший вопрос:
   - Ничего не хочешь рассказать?
   Это заговор! - путь на свободу перекрывают Бок и Земеля, истуканами застывшие по обе стороны от двери. На мою гримасу Олег виновато разводит руками, но остается на месте. Кроме них по стенкам жмутся Чёрный, получивший позывной Блэк Джек, и Метла. Двое последних ничего в происходящем не понимают, поэтому с интересом смотрят на разыгранную мизансцену.
   - Что вы хотите от меня услышать? - делаю последнюю попытку увильнуть.
   - Егор, ты... Ты - пророк? - услышав невероятное предположение Шамана, с хохотом опускаюсь на грязный пол.
   - Н-н-нет!!! - только и могу проговорить сквозь смех. Несмотря на вполне изученные магические способности, в мире все еще существовало множество необъяснимых явлений, так что разного рода гадалки, оракулы и прочие экстрасенсы дурили головы населению, собирая с легковерных граждан весьма приличный денежный урожай. В прошлой жизни я встречался с женщиной, которая неплохо зарабатывала таким образом, но наедине она честно признавалась, что все ее прогнозы - это результат знания психологии и умения читать по лицам, без привлечения какой бы то ни было мистики. У нее я, кстати, многому научился по этой части, но, опять же, именно по этой причине мы потом разошлись - не хотелось быть постоянно "читаемым". К здешним экстрасенсам я относился с тем же здоровым скепсисом, считая их просто удачливыми мошенниками. Поэтому Лехина теория и вызвала такую бурную реакцию: большой, вроде, мальчик, а в сказки все еще верит!
   - Нет!!! Точно нет! Честное слово! - прекратив всхлипывать, выдавливаю из себя, - Вот те крест!!! - и снова начинаю хохотать теперь уже над озадаченными лицами родичей.
   - Не врет! - комментирует Бок, а вот тут я резко настораживаюсь - не знал за капитаном подобных умений.
   - Тогда как? Егор! Я могу поверить, что ты заметил выстрелы, но так точно описать, кто и где... Это не в человеческих силах!
   - Не мельтеши, все гораздо проще - я видящий, - решаюсь на признание.
   - Видящий... Это как?
   - Очень просто, я вижу любую силу, не только свою. Вижу ваши источники, вижу ваши техники, еще когда вы их формируете. Вижу следы от воздействий, пока они не рассеялись. Также ясно, как вас сейчас.
   - Ничего себе!
   - Тогда, что я сейчас складываю? - Метла, как самый непосредственный сразу же решает проверить мои слова.
   - Что-то из воздушного, похоже на смерчик. Извини, точнее сказать не могу, - спущенный с ладони Ивана крохотный торнадо пробежался вдоль комнаты и развеялся у противоположной стены.
   - И меня видишь? - тихонько спрашивает Борис.
   - Тебя сложнее всех - ты воспринимаешься в черно-сером спектре. Остальные светятся, а ты наоборот, глушишь сияние. Трудно объяснить...
   - А алексиум для тебя светится? - вспоминает наш сорванный куш Олег.
   - Ты про подвал? Нет, сквозь такую стену не видел, а вот сигнальную нить - заметил. Хотя немного ощущаю, если есть поблизости.
   - Жаль... - внезапно подает реплику Шаман.
   - Жаль чего?.. - не понимаю я.
   - Только не смейтесь... Я думал, если ты пророк... Спросить у тебя хотел... Что с нами дальше будет? - смущенно признается Алексей.
   Несмотря на просьбу, мы дружно начинаем смеяться, причем сам Шаман в первых рядах.
   - Знаешь, так даже лучше, не хочу знать наперед. Пусть сохраняется интрига, -улыбаюсь другу. - Может, перейдем в более удобное место, хотя бы ко мне?
   - А в повседневной жизни тебе это умение что-то дает? - интересуется практичный Бок, когда мы дружно набились ко мне в комнату, разместившись прямо на ковре.
   - Что у нас считать повседневной жизнью? Надя - сильная темная, идеальная пара Олегу. Это повседневная жизнь? - Земеля удивленно смотрит в мою сторону. - Я серьезно, Олег, присмотрись! Тебя эта информация ни к чему не обязывает, но если хочешь одаренных детей - имей в виду! - Пилот рассеянно кивает.
   - Так тебе свахой цены не будет!
   - Ага, продам "Кистень", открою брачное агентство... - народ хихикает.
   - Кстати о девушках: вот красотки-китаянки точно Чжоу никакие не племянницы. Он по дару полный ноль, а они одаренные.
   - Не факт! - возражает Шаман.
   - Твой пример - не показатель, а скорее исключение из правил. Положа руку на сердце, много ты таких, как сам, знаешь?
   - А источник у них какой?
   - Нестандартный: вода-молния-жизнь. Навскидку - где-то 270-300УЕ.
   - Что-то такое вертится... Слышал, когда служил... Бок?... - хмурится Алексей.
   Саша отрицательно мотает головой:
   - Никаких ассоциаций.
   - Ладно, вспомню - скажу.
   Вытряся из меня еще подробности, друзья успокаиваются: по сравнению с подозреваемыми ими вначале способностями пророка, талант видеть - гораздо проще и приземленнее, а нестандартный источник - вообще достаточно обыденное явление. Единственное, что прошу - это сохранять все узнанное в тайне, все-таки потерять такой козырь будет жалко.
  
   Интерлюдия.
   Двое мужчин сидели в кабинете и молча тянули коньяк, ожидая третьего. Вопреки всем правилам безопасности окно на Неву было распахнуто, но иначе в комнате было невозможно находиться - резкий запах горелого пороха разошелся по этажу и проник во все помещения, а пострадавшая, как оказалась, вентиляция, еле-еле справлялась с нагрузкой.
   Наконец, давно ожидаемый собеседник вошел в дверь и тут же укоризненно посмотрел на хозяев и открытое окно.
   - Форточкой хотя бы ограничились... - с этими словами Ельнин закрыл створки, отсекая доступ живительного кислорода.
   - Тогда дышать нечем, - возразил Кирилл Александрович, - Ну как?
   - В принципе, если тщательно приглядываться, то да, заметно. Но очень тщательно! И я не понимаю, с чего бы молодому человеку, плывущему с друзьями домой, так пристально разглядывать наши окна?
   - Может Машу выглядывал? Возраст такой, девушки на уме... - высказал предположение старый князь.
   - Не знаю, что у него там на уме, но точно не Маша! Он к ней абсолютно равнодушен, в отличие от нее самой.
   - Малышка начала интересоваться мальчиками? - дед, много лет сидящий безвылазно в имении, не заметил, как любимая внучка выросла.
   - Отец, ты все пропустил, она уже давно ими интересуется! Пока еще не знает, для чего, но процесс пошел. А уж спасителями заинтересоваться - сам бог велел!
   - Отвадь от дома! Что мне, учить тебя что ли! Скажи Тоне, она это еще ловчее тебя провернет!
   - А Машу из гимназии забрать?! В кои-то веки девчонка за ум взялась, а то последние полгода черте-что творила, а тут я ей такое! - возмутился любящий отец. - А отвадить от дома... В том-то и дело, что он не навязывается, за все время всего один раз пришел с визитом, и то, когда сами позвали! Видел же, мальчишка перспективный, к себе расположить умеет, Марии, опять же нравится.
   - Да, этого у Потемкиных не отнять, вроде и знаешь, что себе на уме, а все равно каждый раз восхищаешься - хорош, подлец! Ладно, какие у тебя еще успехи, помимо факта, что вспышки все-таки можно заметить? - старик перевел взгляд с сына на разжалованного, а точнее - переведенного на другую должность, начальника охраны.
   - Еще раз обращу ваше внимание: можно, но очень пристально вглядываясь! К примеру, в контрольной группе, не знавшей о цели поездки, ни один выстрелы не заметил! - повторно уточнил Артем Игоревич.
   - Поняли уже! Что еще?
   - Его пилоты действительно монстры, ко мне относились исключительно как к балласту. Открыто не высказывали, но намеки были, хотя по-человечески ничего против меня не имели. И, кстати, одного из них я с трудом, но узнал - Алексей Шалманов, с Вениамином учился в свое время.
   - Это не тот ли, который Волкова уполовинил?
   - Он самый. После трибунала пропал на несколько лет, а вот теперь объявился.
   - Интересный факт... - задумчиво протянул князь.
   - С простыми бойцами я пообщался, там тоже много интересного всплыло. Сам Егор на контакт упорно не идет - возможно, затаил обиду за то утро, надо было как-то по-другому проверку устроить.
   - Сам знаешь, все в спешке делали. Твоя же инициатива была! - Ельнин, который как раз активно возражал против подобного сценария, молча проглотил сказанное. Иногда старый князь становился удивительно твердолобым в своем нежелании признавать допущенные промахи.
   - Так что там всплыло? - глазами извинившись за отца, Кирилл Александрович призвал продолжить.
   - О, на самом деле кое-что любопытное выяснил, парень сотрудничает с ПГБ! Причем настолько плотно, что когда бывший хозяин и руководитель "Кистеня" вляпался в одно грязное дело, грозившее им как минимум потерей лицензии, безопасники их полностью прикрыли. Если добавить к этому, что несправедливо уволенных у нас опять же активно вербует одно ведомство...
   - То есть ты считаешь, что вся эта лавочка является вывеской для каких-то дел Приказа?
   - Фактов достаточно, и те, что есть, наводят на размышления.
   - Хо-хо-хо! Интересный поворот дела... А Потемкины тогда как?
   - Хотите мое мнение?
   - Ну, высказывай.
   - Я думаю, парень вообще не по нашу душу, а подсадная утка для Потемкиных. Он, может, даже не их кровей, или очень дальний родич, а сходства добились пластикой, слишком уж оно напоказ. Не зря же он, имея аттестат, опять пошел в гимназию, где их дочь учится! Еще и прикрытие какое шикарное нашли - Ярцевы! Я наводил справки, младший Ярцев всю жизнь затворником прожил, его никто до этого года не видел, так что и здесь есть варианты. Хотя прошение Лев Романович лично в гимназию подавал и с директором сам беседовал. И жили они действительно несколько дней в его квартире.
   - А нам тогда с чего помог?
   - А чем не вариант: не получится с гимназией - рано или поздно через ваши связи подберется. Сами же говорите, парень хорош, можете ведь вы ему посодействовать! И то, что от родства отказывается, тоже ни о чем не говорит... Сейчас отказывается, потом мнение изменит - мало ли, как жизнь повернется... Тут, похоже, интрига на года складывается. Еще не стоит отбрасывать, что у Сергея Модестовича с Милославским с самого начала отношения не заладились, а к нашей семье претензий у ПГБ нет.
   - И все равно не сходится, кто бы ему позволил при таком раскладе жизнью рисковать?
   - А когда он ею рисковал? В особняке? Об этом мы только с его слов знаем. При штурме - так вы сами все видели, опасность минимальной для них была. И, кстати, здесь они сами себя переиграли - о такой дыре в защите МБК вряд ли простые пилоты могли знать. Я, например, не знал.
   Кирилл Александрович поднялся и начал неторопливо мерить шагами кабинет, Ельнину пришлось даже посторониться, чтобы освободить любимую траекторию начальника.
   - А непротиворечивая тогда картинка складывается, однако... Значит, все-таки Милославскому нужно сказать спасибо... - Придя к какому-то выводу, мужчина остановился, оперся руками на стол и продолжил: - Не самый худший вариант, с Потемкиными сложнее бы вышло. Предлагаю сделать так...
  
   Глава 9.
   И вот, внезапно(!), мы с Борькой опять идем в школу! Зайдя в вестибюль, полный галдящих школьников, Черный оглядел всю картину как-то по-новому:
   - Теперь я понимаю, почему тебе с нами трудно!
   - Не так уж и трудно, на самом деле. Но вот переключаться иногда бывает тяжело, сам теперь чувствуешь. Одно радует, такие события редко происходят... - отвечаю, слегка кривя душой, за последний год моей жизни не одно, так другое на голову валится.
   - Боря, где ты был? Я звонила-звонила, никто не отвечает! - налетает на Бориса вихрь под именем Люда, - А когда дозвонилась, кто-то сказал, что уехали по делам! Боря! Так же нельзя! Я волновалась!
   Сцена обрастает зрителями, Чёрный пытается вставить хоть слово, но тщетно, староста вошла в раж:
   - Я чуть с ума не сошла за эти дни! А тут еще ходят слухи, что у Задунайских что-то случилось! Знаешь, как я переживала за тебя! Вдруг ты с Егором где не надо оказался! Вы же с ними общаетесь! - справедливые, в общем-то, упреки адресату не нравятся. А еще больше ему не нравится, что выяснение происходит на людях: для Бориса, вынужденного всегда держать эмоции в узде, это тяжкое испытание.
   - Люда, я потом тебе расскажу! - Черный осторожно пробует свернуть несвоевременный разговор.
   - Боря! Люда! - пытаюсь помочь товарищу, - Скоро звонок, надо идти.
   - А ты тут не командуй! - отмахивается от меня Борькина пассия, - Сами разберемся!
   - Люда! - слегка повышает голос гаситель, - Давай все потом!
   - Что потом?!!
   - Все потом!!!
   - Ах, так! Значит, меня на потом?!! - и распсиховавшаяся девчонка, расталкивая зрителей, уносится вглубь здания, оставляя нас в недоумении смотреть ей вслед.
   - Люда!!! - опомнившись, бросается за ней Борис, - Люда, подожди!
   Оставшись в одиночестве, медленно бреду в сторону лестницы. Переключаться с собственных проблем на школьные действительно тяжело: новизна стерлась, первый энтузиазм прошел. Наблюдать привилегированных гимназистов в естественной среде обитания откровенно поднадоело - я абсолютно не врал, когда говорил, что одаренные примерно до тридцатника, плюс-минус, гораздо инфантильнее обычных людей. А наложите на это еще гормоны и первую любовь, смешайте с изначально неравноправным положением и желанием выделиться, и получите тот дурдом, что почти каждый день на протяжении вот уже месяца я имею радость наблюдать.
   Короче, одолел меня бич русского человека - сплин. Или депрессия, кому как больше нравится. То ли гибель Игрека и Гальки так сказалась - все-таки до этого потерь среди личного состава "Кистеня" не было, несмотря на рисковую работу. А с Никитой я за сентябрь часто пересекался - жил он у нас на базе, так что нередко виделись.
   То ли осень в Питере такая, что потосковать и выпить тянет. А может просто устал... Даже загадкой нефритовых сестричек не тянет заниматься - пустил все на самотек. Про прошлые неразгаданные тайны тоже думать лень.
   И вроде скучать некогда - куча дел, но вот школа эта... бесит!
   Найдя виновника несвойственной мне хандры, даже взбодрился. А собственно... посещаемость гимназии в моем случае никто не контролирует, справок никаких не требуется. Конспекты - да спишу, одним больше - одним меньше, роли уже не играет. Да и не пофиг ли мне это сейчас?
   Приняв решение, резко разворачиваюсь и энергично топаю в обратном направлении. По пути удачно выцепляю из потока спешащих на занятия детей отличника-заучку.
   - Артур, не в службу, а в дружбу!
   - Чего тебе?
   - Передай Черному записку, а?
   - А сам?
   - А у меня дела образовались срочные.
   - Ага, считай, что поверил! Не жалко Ярцевских денег-то? - делает он попытку пристыдить меня, а заодно демонстрирует, что выбранная легенда вовсю действует, раз дошла даже до него.
   - Абсолютно не жалко! - говорю истинную правду, которую, как известно, произносить легко и приятно.
   - Смотри, Васин, преподы на экзамене лютовать будут! Они спецом потом по пропущенным темам допвопросы задают!
   - Прорвусь!
   Царапаю на листочке несколько успокаивающих слов для Борьки, передаю с Быковым и вырываюсь на волю. По улицам молотит дождь, ветер швыряет мне потоки воды в лицо, а я впервые за долгое время чувствую себя свободным!
   Часа через два, а может даже три, в течение которых я просто бездумно шарахался по городу, знакомясь с ним ногами, я ощущаю себя умиротворенным, голодным и мокрым. А! Еще заблудившимся! Но это же Питер, где почти на каждом шагу есть прибежище для таких как я - кондитерская, так что вскоре я уже сижу в уютном зальчике, грея руки о чашку с горячим кофе и поедая хрустящий, только что испеченный круассан. И совесть за прогулянный день меня не грызет. Единственное, что слегка беспокоит - это как мне добраться теперь до дома, потому что район хоть и респектабельный, но абсолютно незнакомый. К счастью, на рекламном буклете, валяющемся на столе, прописан адрес этого чудесного заведения, так что можно вызвать такси. Хотя... вот же идиот! - машину можно просто заказать через официантку!
   Глаза, зацепившись за адрес, снова и снова возвращаются к названию улицы. Что-то такое было, связанное с этим... Точно, Григорий! Давненько этот козлина в моей жизни не мелькал, с августа не видел, а судя по номеру дома, квартира его буквально в двух шагах. Гляжу на часы - почти полдень, вполне нормальное время для визитов, а если не застану, что ж, значит, не судьба, вернусь сюда, повторю кофе и уеду домой. Определившись с планами, расплачиваюсь и иду в гости.
   Стоя перед дверью, играю в угадайку: кто мне откроет? Несмотря на приписанные родичами способности пророка, угадать получается редко, но вот у Гришки сто из ста откроет хорошенькая горничная, может даже копия Эльзы...
   Хм...
   Не угадал!..
   Уж чего-чего, но вида пьяного, взлохмаченного, небритого и (как вишенка на торте!) абсолютно голого хозяина с пистолетом в руках я бы даже в страшном сне не предположил!
   - А... ты... Ну, проходи, - и этот громила чешет дулом пистолета спину, после чего неверной походкой удаляется вглубь темного коридора, сверкая волосатыми ягодицами.
   Как-то уже перехотелось...
   С другой стороны, что я, голых мужиков не видел? Аккуратно прикрываю дверь и иду вслед за гвардейцем, с любопытством разглядывая чужое жилище.
   Заметив мокрые и грязные следы, тянущиеся за мной по раритетному паркету, решаю все же снять уличную обувь. Пока возился, потерял мужчину из виду, поэтому иду на шум. Не совсем верное решение (верное, верное!!!), потому что из неожиданно распахнувшейся двери прямо на меня вылетает темноволосая девица в костюме Евы, одежду она в беспорядке прижимает к себе. От столкновения мы оба мгновение находимся в ступоре, а потом девушка начинает визжать. Зажимаю уши, но глаза-то у меня, черт побери, остались открытыми! Девица затыкается и уносится в сторону выхода, радуя меня прелестным видом кормы (вот оно, тлетворное влияние Михалыча на мой словарный запас!).
   Пока отвлекаюсь, провожая красотку глазами, пропускаю новое явление: следом за брюнеткой из комнаты вываливается блондинка. Ситуация повторяется, но на этот раз я хотя бы успеваю подержаться за округлости. В отличие от темненькой предшественницы, блонди не визжит, а испуганно и беспомощно хлопает ресницами в моих объятиях. "Остановись, мгновенье, ты прекрасно!..", но и эта фея, освободившись из плена моих рук, скрывается в темноте коридора.
   Шумно выдохнув, как перед стопкой водки, берусь за ручку двери, но оказываюсь сбит очередной девушкой. Для полного слюноотделения, эта дамочка щеголяет в поясе с чулками и полурасстегнутом корсете. И, вот гадство! - она не рыжая! Спрашивается, где в жизни справедливость? Или хотя бы закономерность? Еще одна брюнетка ловко уворачивается от попытки помочь, подмигивая и даря воздушный поцелуй, и с достоинством королевы удаляется в неизвестность так, словно шагает по подиуму.
   В кои-то веки мне кажется, что я хочу быть Гришкой!!! Я завидую ему черной завистью!
   На всякий случай жду еще какое-то время, но напрасно. Еще раз позавидовав гвардейцу, вхожу в гостиную, где натыкаюсь на следы затянувшейся гулянки, переходящей в запой. Смрад от перегара, разлитого алкоголя и застоявшегося табачного дыма стоит такой, что первым делом иду распахивать окно. Прикидываю объемы выпитого и ужасаюсь, даже если делить на четверых - это надо запасную печень иметь, чтоб так бухать.
   Все так же неодетый Гришка находится в одном из кресел, где жадно хлещет прямо из горлышка французское розовое вино урожая хрен знает какого года.
   Выбираю диванчик почище и, освободив его от явно девичьей штучки и скомканного мужского носка, осторожно присаживаюсь. Когда-то читал, что голый человек в присутствии одетого ощущает дискомфорт, но это определенно не тот случай. Осмолкина, похоже, с данным опусом познакомить забыли, потому что из нас двоих неудобно себя чувствует однозначно не он. Хотя, пережив первый шок, почти перестаю обращать на его наготу внимание, куда больше нервирует пистолет, до сих пор не выпущенный из рук хозяина. Если отрешиться от общего сюрра, то тело у мужика почти идеальное - ни грамма жира, одни витые мышцы, вожделенные многими кубики пресса присутствуют. Чисто эстетически портит впечатление частая сетка старых шрамов, покрывающая тело спереди от плеч до колен, лекарь во мне так и зудит, убрать хотя бы наиболее уродливые.
   - Одеться не хочешь? Дует от окна.
   - А? - выходит гвардеец из прострации, - Сейчас...
   Положив оружие на стол, мужчина скрывается в недрах квартиры, а я с облегчением разряжаю опасную игрушку.
   - Будешь? - вернувшись в накинутом и кое-как перевязанном халате, предлагает мне радушный хозяин вино прямо в бутылке.
   - Спасибо, но нет. Давно ты так?
   - А я повторю, твое здоровье! - остатки розового меняют место дислокации
   - Так давно ты запил?
   - А тебе какое дело?
   - Собственно, никакого, интересуюсь просто. Не чужие ведь люди! - забавно, но допрашивать Гришку в таком состоянии абсолютно бесполезно, да и химии у меня с собой нет, а без нее могу только определить: врет или не врет.
   - Люди!.. Не чужие!.. Как же я тебя ненавижу!!! Бесишь!!!
   - Э-э-э?.. - Искренне удивляюсь. Пламенной любви не ожидал, но хоть капельку-то признательности мог бы проявить, все же я когда-то почти невозможное совершил!
   - Бесишь!!! Лезешь, куда не надо! Лечишь всех... Бесишь! - зря я, наверно сюда пришел.
   - Ненавижу!!! Вылечил!!! Я думал - сдохну, но терпел! И что?!! Все то же самое!!! - орет Осмолкин, уже не нуждаясь в собеседнике, - Только и радости, что трахаться во всех позах!!! Да пошли они на х.. все!!! - пустая бутылка летит в стену, взрываясь осколками во все стороны.
   - Кости срослись, помех нет! - хренак новой бутылкой, - Только никто, бля, сказать не может, есть ли шансы! "Все в руках божьих!", - передразнивает он кого-то, - "Молитесь!" Тьфу!!! - новый замах и стук осколков по полу, - И ты, сучонок, знаешь и молчишь!!! - еще одна бутылка влетает в стену, - Знаешь!!! - снова ба-бах!!! - И молчишь!!! - и еще раз, контрольная!
   Радикальный способ избавляться от ненужной посуды... А кучно он их, практически в одно место друг за другом положил...
   Пьяная истерика прекратилась так же внезапно, как и началась.
   - Протрезви меня! - хрипло произносит мужчина, - Протрезви, ну! Можешь ведь!
   С опаской приближаюсь к затихшему гвардейцу. Тот сидит недвижимо, со злой ухмылкой наблюдая за моими осторожными движениями. Но это только до моих манипуляций, потому что лечение приводит к закономерному итогу - мужчина срывается в направлении уборной. Выводить токсины проще всего естественным путем.
   Спустя примерно полчаса ко мне выходит вполне адекватный человек. С мокрых волос на чистую растянутую футболку и домашние брюки капает вода, но это небо и земля, по сравнению с мятым заляпанным халатом, натянутым им ранее. Оглядев разгромленную гостиную, он морщится и усаживается в то же кресло, что и раньше, вот только остатки спиртного летят со стола на пол.
   - Ты можешь вернуть источник, да или нет? - резко и в лоб спрашивает он. Почему-то не хочу врать, хотя властный тон на меня не действует: впечатление произвел, это да, но скорее жалею его, чем подчиняюсь:
   - Скажем так, я знаю, что помогло мне в аналогичной ситуации.
   - Сколько ты пробыл без источника?
   - Примерно полгода.
   - Мало. По сравнению со мной мало. Но хотя бы сможешь понять: весь мир серый, все серое, ничего не вызывает интереса. И так двадцать с лишним лет. Не живешь, а существуешь. Одно спасение - есть цель. И ты все силы бросаешь на ее достижение. День за днем, как одержимый. Хотя не как, ты и есть одержимый! Какая цель была у тебя? - внезапно прерывает он поток откровений.
   Цель?.. Не у того ты, Гриша, спрашиваешь! Как можно объяснить, что старшая личность в тот момент подавила младшую? А для меня-Георгия наличие полного комплекта конечностей затмило все, в том числе и какую-то там непонятную магию! И осознал я потерю только тогда, когда уже знал путь к возвращению способностей. Но универсальный ответ у меня для тебя есть:
   - Выжить! Выжить и отомстить! Хотя нет... отомстил я сразу же, хоть и не своими руками... Скорее стать величиной, чтоб никто больше не смог такое со мной провернуть!
   - Отомстить... Хороший стимул, меня на этом же поймали... Собственно, почти всех на этом и ловят, другие мотивы редко срабатывают!
   - Кто ловит? И зачем?
   - Кому надо, тот и ловит! А зачем?.. По-разному... Из кого-то деньги выкачивают, кто-то просто пашет как вол, забывая про еду и сон... Идеальные работники, черт возьми! Фанатики, мать их! Иногда еще надеждой манят, есть ведь излечившиеся, - на этих словах взгляд мужчины тяжело и многозначительно упирается в меня. Спокойно смотрю в ответ, не рискуя неосторожным словом сбить настрой хозяина. Но пауза затягивается, так что пробую поощрить к продолжению:
   - И что для тебя изменилось?
   - Что ты вообще знаешь о людях с разрушенным источником, помимо собственного опыта, разумеется? - несколько невпопад спрашивает он.
   - Сходят с ума или просто хватают конкретные проблемы с психикой. Часто кончают жизнь самоубийством, если не находят мотивацию жить: как ты выразился - цель, которой служат или стремятся, как одержимые. Особенно сильно действует на молодых. Восстанавливаются немногие, механизм неизвестен, - давнишняя лекция Шаврина в результате моих изысканий по теме расширилась новыми сведениями, но вкратце он тогда изложил все верно.
   - Почти точно. На пожилых действует на самом деле также, просто они лучше это скрывают. - Хмуро дополняет гвардеец, шаря взглядом по разгромленной гостиной, - У многих есть к этому возрасту семьи, дети, так что просто сосредотачиваются на ответственности и душат близких заботой. - Задумчиво киваю, приведенные в найденных трудах примеры можно и так трактовать, - А теперь представь, что все это произошло с человеком, который был рожден и воспитывался, чтобы править огромным государством. Правил долгое время. И до сих пор имеет массу возможностей. И мотив его - месть, а надежды исцелиться нет вообще. Как тебе картинка?
   Прикидываю размах годами готовящейся мести бывшего императора, вынужденного вести затворнический образ жизни в монастыре, не имеющего ни малейших шансов вернуть былое могущество... Бррр! Холодные мурашки сопоставимые размером с маленькими слонами строем прошлись по моей спине.
   Кажется, вовремя я его того... поторопил на тот свет... месяца четыре-пять потерпеть осталось.
   - Вижу, представил, - зло усмехается бывший гвардеец. Взгляд его, долго блуждающий по комнате, наконец, останавливается на смятой пачке сигарет, валявшейся на полу рядом с опрокинутой пепельницей. Подойдя к распахнутому мной окну, он усаживается на широкий подоконник и с наслаждением закуривает, стряхивая пепел прямо на улицу.
   - Я тебя, поганца, почти вывел из игры, прикрыл со всех сторон, - закрыв глаза, монотонно вещает он между затяжками, - Но ты, идиот малолетний, раз за разом, как специально, нарывался! А потом еще сам сунулся в самое логово! - мужчина обреченно машет рукой.
   - Что ему от меня нужно? Почему именно я?
   - Ты - отпрыск одного старинного рода...
   - Потемкины, можешь не продолжать, это я знаю! - прерываю ненужный уже рассказ, - Сходством с Пал-Санычем меня только ленивый в лицо не ткнул.
   - Знаешь?.. Тем проще. У них какой-то пунктик насчет одаренных детей, всех проверяют. А ты еще якобы видящий, не знаю уж, что это означает... - скорченная мина выдает все отношение Осмолкина к этой информации.
   - Не важно! Еб..ся - не работать! У папаши моего два с лишним десятка детей было, не считая законных от Лизаветы Михайловны, какого хрена вы ко мне прицепились?
   - Два десятка! А много из них с рождения в цепкие ручки Васильева-Морозова попало? Да еще именно с той способностью, что Потемкиным дозарезу понадобилась? То-то же! Вот и растили тебя с детства с одной единственной целью - втереться к семье в доверие, а после одним махом обезглавить весь клан! Подробностей не знаю, но ты не переживай, до суда в любом случае не доживешь!
   - Вот ни за что не поверю, что весь план на мне одном строился!
   - Нет, конечно! Их понемногу по всем фронтам давили: двадцать с лишним лет то тут, то там подставляли. От их былого могущества уже сейчас почти ничего не осталось, один пшик за мишурой. А ты просто завершающим аккордом стал бы, чтоб уже не оправились никогда.
   - Хорошо, допустим. Только тогда один вопрос: как бы меня это провернуть заставили? Я тут отца родного нашел, любящая семья распахнула мне объятия, с чего мне их как курей резать?
   - Ну-ну! Кому служит дворянин?- внезапно спрашивает Григорий.
   - Отечеству! - автоматически выдаю годами вбиваемый ответ.
   - Кто представляет Отечество?
   - Император и род!
   - Из какого ты рода?
   - Васильевых-Морозовых, - машинально отвечаю, все еще не понимая цели этого блиц-опроса.
   - А правильный ответ - Потемкиных! Дошло? На тебе ментальных закладок, как блох на собаке, ты их никогда родной семьей не посчитаешь, хоть залюби они тебя всем составом. А теперь еще и новых навешали, так что пойдешь и резать, и душить, как миленький...
   Молчим.
   - Ладно, моя роль понятна, ты-то чего дергаешься, что аж до запоя дело дошло?
   - Ты говоришь, полгода без дара прожил, и как ощущения? - неопределенно жму плечами, но Григорию ответ не требуется, - Вот тогда, когда еще не знал, на что бы пошел, чтоб вернуть источник, честно, как на духу?
   Вопрос опять не по адресу, повторюсь, но насчет источника я в тот момент абсолютно не парился, наслаждаясь ощущением молодости и целостности, но прикидываю, на что бы пошел раньше, ради руки? И если честно подумать, то на многое. Так и отвечаю:
   - На многое. До откровенной подлости, возможно, не скатился бы, но на многое, да...
   - А я бы и до предательства дошел бы, - открыто признается мужчина, снова закуривая, - Собственно, уже дошел, раз с тобой разговариваю. Одно утешает, предаю не Родину, а одержимого местью старика-властолюбца, и, как раз подлостей больше не хочу творить.
   - Раз пошла такая пьянка, - достаю из пачки сигарету и устраиваюсь на подоконнике, зеркально отражая позу хозяина. Как саттори приходит видение Ельнина точь-в-точь копирующего повадки Шамана в казарме у Задунайских, вот, что меня тогда зацепило! Смаргиваю озарение, пообещав себе разобраться в этом потом, и возвращаюсь к терпеливо ждущему вопроса Григорию: - С Наташкой - это подлость или случайность?
   - Подлость, - после долгой паузы глухо признается мужчина, - В тот момент ты был для меня заданием! - пытается он оправдаться, - А работать с неудачником легче! Ему, - голосом и взглядом выделяет местоимение, - наверное, вообще было бы проще, если б ты не восстановился, но ты вовремя смылся, а потом решили дать тебе помыкаться, чтобы плавно подвести...
   - К чему?
   - Ко всему.
   - Ясненько... - тяну, подавляя желание применить болевое "непростительное", разработанное специально для собеседника, - А с Потемкинскими детьми?
   - Какими детьми? В смысле?.. Понятия не имею, о чем ты... - недоумение ненаигранное, что ж, значит, корни другой проблемы растут не отсюда.
   - Не имеешь, значит, не имеешь, проехали, - мну сигарету между пальцев и засовываю в рот, не поджигая. Впрочем, фокус не проходит, Гришка щелкает зажигалкой, вынуждая меня сделать затяжку.
   - И чего же ты хочешь теперь, Григорий Андреевич Осмолкин-Орлов? - произношу, судорожно задавливая попытки раскашляться.
   Григорий долго и оценивающе смотрит на меня, прежде, чем ответить.
   - Все того же - вернуть дар. Но варианта спасти тебя я больше не вижу, прости, колеса завертелись. Рад буду любому предложению.
   - У тебя в доме кофе есть? - сидеть у открытого окна во влажной одежде мне не понравилось, да и Гришка, не ощущающий на нервах холода, давно уже посинел и покрылся мурашками, а лечить его еще от простуды мне не улыбается.
   Кофе, так же, как и кофеварка, нашлись в на удивление чистенькой кухне. Из неохотных пояснений мужчины, я выловил, что данное помещение - не место для аристократа, а за порядком следит приходящая прислуга. Надо же, а у меня в доме жрать на кухне не стеснялся! Впрочем, он и другим на кухне заниматься не брезговал, так что только порадовался, что в этот раз бардак досюда не докатился. Оделив себя и страдальца сваренным напитком и найденными в буфете сушками, устраиваюсь за столом.
   - Встречный вопрос, что ты знаешь о ментальных закладках?
   - Достаточно мало, собственно, кроме факта наличия их у тебя - ничего.
   - Тогда позволь, я тебя просвещу. Знаю я не то, чтобы много, но видимо побольше тебя. - Пока было время, выпытал у матери все доступное ей по этому вопросу, так что в теме ориентировался получше многих: - Во-первых, ставятся они не абы как, а в четко выверенные моменты: надо, чтоб человек при этом испытывал вполне определенные эмоции. Только так они закрепятся и сработают, как надо поставившему, - вспоминаю несколько торжественных построений в училище, во время которых видел воздействие, хотя и не понимал его природу; уверен, в жизни Григория тоже было немало таких эпизодов, - Во-вторых, требуют периодического обновления, хотя и не обязательно. И, в-третьих, при сильной боли и душевном раздрае - а одновременность этих событий обязательна - чаще всего слетают. Единственное - боль должна быть действительно адской и сопровождаться нешуточными переживаниями, если ты тихо поплачешь над порезанным пальчиком - ничего не случится.
   - Ты думаешь, эти сведения тебе как-то пригодятся?
   - Не перебивай! Так вот, когда Андреас, сука, сжег мне источник, боль была - мама не горюй! А уж переживал я не по-детски, можешь мне поверить, - мужчина сверкает глазами, захваченный догадкой, но тут же возражает:
   - Тогда бы ты Потемкиных семьей считал!
   - С какого?.. Отбрось всю ментальную хрень, что останется? Воспитал меня Елизар Андреевич, о существовании какого-то неучтенного папаши я до весны не подозревал, а потом еще и знать его не хотел! И до сих пор не хочу, кстати! Для любви у меня мать и брат есть. Просто представь: вот завтра завалится к тебе какой-то левый хрыч, скажет: "Извините, Григорий Андреевич, я тут с вашей маменькой сорок с лишним лет назад шуры-муры имел..." - увернуться от кулака, летящего в лицо, успеваю, а после с удовольствием усмиряю разбушевавшегося гвардейца ослабленным болевым.
   Ура! Дошла все-таки посылочка до адресата! А то все чужим, да чужим, а человек ждал, надеялся!
   - Вообще-то, я чисто гипотетически! Родителей твоих оскорбить не хотел... - хмуро произношу вместо извинений и помогаю дезориентированному Григорию усесться обратно на стул, - Только у меня реакция примерно такая же была, веришь?
   - Не шути так больше! - мрачно произносит он, потирая дрожащие руки.
   - И в мыслях не имел! Мать - это вообще святое, но теперь-то понимаешь, как эта новость на меня подействовала?
   Григорий невесело скалится и кивает.
   - И с чего мне его считать родней? Жил я без него шестнадцать с лишним лет и дальше проживу! Воспитывать меня поздно, на матери он все равно не женится. Да и она, по ходу, не обрадуется, так что трогательного воссоединения семьи ожидать не приходится. Поиметь с него что-то вроде денег? Честно скажу - то, что он сможет выделить на ублюдка, меня не прельщает, я уже больше заработал, а кланяться за эти подачки придется, как за великое благодеяние. Так что менталистика тут никакой роли не играет, - подытоживаю я.
   - Убедил. То есть детские закладки с тебя слетели?
   - Будем считать, что так. Не представляю, что в них было, но никаких неуместных порывов за собой не ощущаю.
   - С этим уже проще работать, но во время твоего визита в монастырь, тебя снова обработали.
   - До этого доберемся, поговорим пока о другом: помнишь, как я тебя вылечил? Сам говорил, чуть не сдох от боли, а потом, поди, весь спектр эмоций ощутил: от радости до отчаяния. Было? Ничего не напоминает?
   - Ты думаешь?..
   - А почему бы нет? Разве ты не чувствуешь, как поменялся с тех пор?
   Взбудораженный мужчина вскакивает, заставляя чашки на столе жалобно звякнуть, и начинает метаться по кухне, сыпля безадресными проклятиями. Успокоившись, он включает логику и начинает рассуждать:
   - Очень похоже на правду, но у меня, скорее, на верность что-то было. Хочется, конечно, оправдать некоторые поступки ментальным влиянием, но... - гвардеец морщится, не договаривая фразу, - Ладно, с этим разобрались, что делать-то будем? Я точно знаю, менталист на твоей аудиенции был!
   - От воздействия можно защититься, если знать как, а еще видеть, что к тебе эти приемы применяют. Я, как ты знаешь, видящий. Не криви морду, тебе не идет! - реагирую я на гримасу, выданную Григорием, - Если ты во что-то не веришь, это не значит, что этого не существует. Так что ничего нового я точно не получил.
   - Да верю я! Не зря же Потемкины детей на что-то проверяют! Просто... не знаю...
   - Прими, как данность, и не парься! Мало ли, чего только в жизни не бывает.
   - Не парься... В мое время говорили "не кипешуй"...
   - Значит, не кипешуй!
   Мы еще долго потребляли кофе с сушками, вырабатывая приемлемый план действий. Пришлось признаться, что к весне отец Никандр оставит этот мир, переселившись в гораздо лучший (по ничем не подтвержденным слухам там тепло, всегда есть горячая вода, и общество не подкачало). Понятно, что в отсроченном убийстве не признался, просто сослался на видение, зато у Григория сразу стало легче на душе. Он, по ходу, переживал, что шефа ему самому валить придется, не знал, как подступиться, а тут такой подарок! В общем, хорошо сидели, прикидывая детали, если не мирового, то, как минимум государственного заговора, но, как водится, пришли санитары и нас разогнали. В роли санитаров выступили кухарка Клавдия Ивановна и уборщица тетя Люся (это не я, это Гришка так ее назвал!)
   Нормально попрощавшись, расстались, конечно, не друзьями, но острой взаимной ненависти между нами уже не было. Лечение пообещал начать ближе к зиме: во-первых, мне требовалось продумать, как провести его, не выдав секрета, а, во-вторых, ближайшие дни у меня были плотно оккупированы разного рода делами, в частности - объявившимся Роговым с новой парой ПГБшных спецов. Плюс, договоренность с Осмолкиным натолкнула меня на путь решения кадровой проблемы "Кистеня" - рядовых бойцов на бирже всегда было пруд пруди, а вот офицеров, да еще таких, чтобы стали верными именно мне, а не Шаману, Земеле и Боку (при всем моем к ним уважении) или, не дай бог, вообще кому-то левому - требовалось искать лично.
  
   Три девушки с нефритовыми именами Лин, Ки и Хуиланг (объясните мне, идиоту, где в этих словах общий корень, обозначающий нефрит?) через Чжоу высказали пожелание скрасить наш с Борисом вечер. Опасаясь повторения домогательств и преследований, Черный старательно уточнил у "дяди":
   - Как именно скрасить?
   - Музыкой, господина Черный. Изумительной музыкой моея родины! - проинструктированный Ваном, Чжоу, как и У, прекратил коверкать несчастный русский язык, но иногда все-таки путал окончания.
   Пожав плечами, соглашаюсь на эксперимент. В свое время Ванесса Мэй царила над умами миллионов, почему бы сестричкам не оказаться из этой же категории? На обещанный концерт подтягивается Бушарин, а за ним следом и Олег, дежуривший в тот день по базе.
   Усаженный на почетное место с хрупкой чашкой чая в руках, недовольно кошусь на Вана: где мой кофе? Попытку заменить напиток, пресекает все тот же Чжоу:
   - Нет-нет, китайскую музыку надо слушать под китайский чай и китайские сладости! - и уносит, гад, мой кофе в неизвестном направлении. Чая не хочу, поэтому просто верчу емкость в руках, остальные следуют моему примеру. Фрукты, залитые карамелью, пользуются большей популярностью.
   Девушки выходят в нарядных красных платьях, расшитых черно-золотыми узорами. Не большой знаток национальной одежды, но терзают меня смутные сомнения, что вчерашним китайским крестьянкам такое не по карману.
   А дальше начался мой персональный ад.
   Мужественно выдержав примерно полчаса этого испытания, я сделал три вывода:
   1. Они - не Ванесса Мэй.
   2. Я - не поклонник традиционной китайской музыки.
   3. Это был первый и последний музыкальный вечер в моем доме. По крайней мере, в моем присутствии.
   Хотя остальные, вроде бы с интересом слушали, а уж про замершую в дверях четверку их соотечественников вообще молчу. Не желая портить людям праздник, сцепив зубы, терплю, но звонок Шамана воспринимаю, как манну небесную. Извинившись, удаляюсь с телефоном в соседнюю комнату, откуда потом незаметно и малодушно смываюсь в казарму, временно устроенную в соседнем здании. Где до позднего вечера режусь с рядовым составом в карты, безбожно мухлюя.
  
   Рогов с очередной парой "ряженых" крадет у меня еще два дня. Вернувшись в гимназию, снова включаюсь в игру "давайте изобразим примерного школьника", так что занятия больше не пропускаю. Именно поэтому бойцам невидимого фронта приходится подстраиваться под мое расписание, отдыхая до обеда. Впрочем, то ли я наловчился объяснять, то ли эти "балахоны" оказались посообразительнее, но в сумме трачу на них гораздо меньше времени, чем на первых, так что с Василием прощаемся быстро. Очередные узоры источников, схематично зарисованные в блокноте, прячутся в недрах постепенно собираемой библиотеки. Разумеется, без всяких подписей и шифров, просто разноцветные кривоватые мерседесовские звезды с номерами от одного до шести.
   Школа гудит от слухов насчет Задунайских, но мы с Борисом тщательно делаем вид, что наше отсутствие во время происходящих невероятных событий - исключительно совпадение. Нам старательно верят, вот только Сергей Гагарин все чаще приглашает нас за свой столик, что после четырехнедельного игнорирования смотрится неожиданно. Так же внезапно, оказываюсь поставлен перед фактом приглашения в гости. Казалось бы, ерунда - сходить домой к однокласснику, но когда знаешь, что этот одноклассник - единственный сын главы мощного клана, сосредоточившего в своих руках 50% железнодорожного и морского грузооборота в империи, сразу становишься серьезным.
   И смешнее всего, что это действительно, банальный визит в гости к однокласснику! Мы даже в игровую приставку умудрились поиграть с наследником и сопровождавшими его мальчишками! Никаких умных и многозначительных разговоров, никаких интриг и тайн! Исключительно "танчики" и обычный треп взрослеющих парней!
  
   А вот субботу, отдав "Касатку" в исключительное пользование Бориса и Людмилы и категорически отказавшись составлять им компанию, посвящаю идеальной женщине всей моей жизни - маме.
   Пару слов надо сказать о катерах, затрофеенных нами в первом бою у Задунайских. Кирилл Александрович щедрой рукою отдал их нам в собственность, так что на "Касатку" кистеневцы больше не претендовали. Честно говоря, три катера нам было много, но жадность... К тому же при запрете полетов над городом - это был самый быстрый вид транспорта, так что поставленные на дизельное довольствие "Дельфин" и "Русалка" (Господи, как я ржал, когда услышал эти названия, кто бы знал!) вовсю использовались Олегом и Алексеем. Михалыч разорваться не мог, но привел нам таких же стариков-разбойников, которые закрыли вакансии. Еще от тех же Задунайских нам перепало четыре более-менее целых доспеха, над которыми теперь колдовали Витя с Александром Леонидовичем, так что помимо денег, мы хорошо поживились техникой на этой короткой внутриклановой войнушке. Что там нагребли в карманы десантники - не проверял, но вряд ли что-то ценное - золото и серебро на территории никто не хранит, а в здание мы не заходили, но по мелочи наверняка что-нибудь умыкнули. А самый главный трофей - Надежда - оказалась замужней дамой и, едва оклемавшись, упорхнула, сделав ручкой обоим пилотам. Шаман, активно получавший от нее авансы все эти дни, сплюнул в сердцах, пробормотав:
   - Всех баб не переиметь! - и забыл, переключившись на новые знакомства.
   Олег промолчал, но, похоже, решил то же самое.
  
   У мамы лопаю пирожки, попутно делясь новостями. Особенно она хихикала над моими красочно описанными страданиями от концерта этнической музыки. Нет, сначала она сдерживалась, но при попытке напеть особо врезавшуюся в память мелодию, зажала уши и зашлась в хохоте:
   - Только не пой, умоляю! С детства не могу слушать твои песни. Ты даже про елочку безбожно фальшивил, а уж ту песенку даже обезьяна выучить смогла бы!
   - Отсюда делаем вывод - я не обезьяна! Логично?
   - Логично!
   - Ладно, не буду мучить твои уши, скажи лучше, от Митьки что-то было?
   - Как всегда: жив-здоров, учусь. Оба вы с ним те еще писатели. Как вспомню ваши письма: "Мама, мы живем хорошо. Учимся нормально. Скучаем. Целуем, твои Митя и Егорка". Как телеграммы получала, ей-богу...
   - А ты бы хотела: "Маманя, живем хреново, вчерась твой младший сын схлопотал двойку, выговор от учителя, подрался с Васькой Ежовым, получил больно в нос и полночи ревел до зеленых соплей и икоты. От казенной еды тошнит, уроки - скукота, преподы - козлы" и все в таком роде... Такое что ли писать? Волновать не хотели, вот и получалось, то, что получалось.
   - Что, так плохо было?
   - Да нет, нормально на самом деле было, временами даже весело, это я так, утрирую. Просто, зачем тебя было нашими детскими проблемами нагружать?
   - А потом, когда взрослые начались, я и помочь ничем не могла... - неожиданно всхлипывает мать.
   - Ну вот, началось! Сырость разводишь! Справились же? Может, и не так блестяще, как хотелось бы, но справились? - обнимаю распереживавшуюся матушку.
   Успокоившись, она снова принимается хлопотать вокруг меня, впихивая самые вкусные кусочки. Обожравшись до неспособности встать, усаживаю ее рядом с собой и начинаю серьезный разговор:
   - Мам, ты к должностным преступлениям как относишься?
   - Ась? - вырывается у нее от неожиданности.
   - Мне нужны люди, уволенные с действительной службы из-за потери дара, - объясняю я свой криминальный интерес, - В идеале - бывшие пилоты МБК. Еще лучше - если в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет. Я понимаю, травма достаточно редкая, но через центральный столичный госпиталь кто только не проходит, сможешь помочь?
   - А зачем тебе?
   - Скажем так, у меня есть, что им предложить. Метод непроверенный, зыбкий, но им терять нечего, так что желающие, думаю, найдутся.
   - Проверить метод? Так это лучше при госпитале сделать! Под наблюдением серьезных людей!
   - Однозначно - нет! Во-первых, делиться я не намерен... Дослушай! - отметаю я готовые сорваться с ее языка возражения, - Метод достаточно дорогой, даже не так - фантастически дорогой, так что не факт еще, что ваши вообще согласятся пробовать! К тому же там именно мои способности нужны, а они, как ты знаешь, не афишируются.
   Матушка прикусывает кулак и смотрит на меня испуганными глазами. Тема моего видения для нее все еще табу, хотя со смерти Елизара Андреевича прошло уже много лет. Мимолетно злюсь на старика - здорово же он ее застращал!
   - В общем, не готов я еще открыться благодарному человечеству, - пытаюсь перевести разговор в шуточную плоскость.
   - Ладно, - соглашается мама, приняв мой тон,- Благодарные потомки с памятником подождут, а что во-вторых?
   - А, во-вторых, мне нужны верные люди. Такие, чтоб за меня в огонь и воду! Со срывом источника, даже если вылечить - обратно в армию их не возьмут, я уточнял, для этого нужно очень волосатую лапу наверху иметь, и то не факт.
   - Какую волосатую лапу? - удивляется родительница моему выражению.
   - Которая взятки, куда надо закинет, и кого надо по волосатому заду погладит.
   - Тьфу, охальник, выбирай выражения! С матерью все-таки разговариваешь!
   - Прости-прости-прости, - какое-то время успешно уворачиваюсь от мелькающего полотенца, но, в конце концов, получаю заслуженный подзатыльник, после чего мать успокаивается, - А если серьезно, то мало шансов, что в армию вернуться будет возможность, а у меня для таких дело найдется.
   - Ох, вот не знала бы про твои способности и про то, что тебе самому источник восстанавливать пришлось - ни за что бы в это не ввязалась, несмотря на то, что ты мой родной сын! Врачебную этику никто не отменял! Но как раз недавно лежали у нас двое пограничников из Средней Азии. Обстановку там представляешь, наверно, с моей бывшей частью они почти соседями были. А эти двое, они нарушителей преследовали, что-то не рассчитали и с истощением упали в ущелье. Один еще и ранен серьезно был, второй, наверно его дотащить пытался. Пока нашли, пока достали, пока до части добрались... В общем, собрать-то их собрали, калеками не остались, а вот источник у них обоих выгорел. Оба питерские, поэтому к нам и определили в конечном итоге, только они уже не мальчики - солидные дяденьки, обоим за сорок. И несемейные даже, по-моему, по крайней мере, один из них - Ефим Наумович - все ухаживать пытается, да так, что даже Виктор Афанасьевич заревновал!
   Для хрупкой мамы, едва достающей мне сегодняшнему макушкой до уха, которой только весной исполнилось тридцать четыре, мужики "за сорок", да еще, поди, как обычно крупные, были солидными дядечками. Господи, как трудно иногда воспринимать людей! Но вот румянец на щеках молодой женщины при рассказе о неожиданном ухажере мне понравился. Потому что господин Шаврин меня в качестве потенциального отчима с недавних пор резко перестал устраивать.
   Нет, мы с ним не ссорились и даже почти не разговаривали при редких встречах, воспитывать он меня тоже не рвался, но вот его источник... один в один повторял источник недавнего "невидимки" из Роговской партии. И хотя умом я прекрасно понимал, что к маме он относится с искренней симпатией, а вовсе не из чувства долга за ней ухаживает... И о делах моих он, скорее всего, ни сном ни духом... Но, вот не хотел я иметь в семье соглядатая из Приказа, и все тут! Хотя, вот будет фишка, если в одном из оставшихся "балахонов" я опознаю мать! Как я понял, я не полевых агентов обучал, а профессиональных целителей, которые уже потом сами, кого надо обучат, так что чисто теоретически и такой финт возможен. Мысленно поржав над таким поворотом, вернулся к теме.
   - Ты мне данные этого пилота обязательно запиши. Если он тебе понравился, то я посмотрю, чем можно ему помочь, - мать пунцовеет, но кивает, - Но ты не поняла, лично мне от таких проку не будет.
   - Почему?
   - Слишком, - щелкаю пальцами в попытках подобрать нужные слова, - Слишком свежие, вот! Понимаешь, такие, конечно, благодарны будут, хотя и это не факт, но они как бы сказать-то... не прониклись еще! И будут считать, что источник восстановился сам по себе. А мне нужны такие, чтоб уже совсем отчаялись, понимаешь?
   - Такие, сынок, если честно, редкость. Знаешь, ведь, наверное...
   - Знаю! Или конченые психи, или уже за оградой кладбища похоронены. Но мне первые как раз требуются.
   - Ладно, поищу в архивах, может, и найду кого.
   - А Витя твой, Виктор Афанасьевич, в смысле, - опять уворачиваюсь от подзатыльника, потому что фамильярности по отношения к доктору Шаврину мать не терпит, - Он нормально пережил твое недельное отсутствие? - перехожу на мамины новости, потому что свои кончились.
   - Злился, конечно. Все пытался узнать, где пропадала, но сам понимаешь, такое даже близкому человеку рассказывать не будешь. Ты молодец, что меня позвал, самому тебе их никак вытянуть не удалось бы. Только, сыночка... ты уж постарайся больше в такое не влипать, ладно? Я все понимаю, работу такую себе нашел, но лучше бы ты по моим стопам двигался! Талант ведь есть, с детства в медицину собирался, чего тебя на эту грязь наемничью потянуло?
   - Мам, только не снова! - тяжело вздыхаю в ответ на наш тянущийся уже полгода спор, - Сто раз говорили, уже надоело! Пирожки еще остались? - бессовестно пользуюсь безотказным ходом, потому что с точки зрения мамы я основательно недоедаю. Надо бы уточнить, не затесались ли среди моих предков какие-нибудь путешественники в Китай, потому что с Ваном, да и остальными моими китайцами, они в этом вопросе удивительно единодушны.
  
   Поторопиться с кандидатами, кроме всего прочего, меня заставляют настойчиво просящиеся на прием претенденты. О вакансиях мы нигде не объявляли, так что соискатели заведомо нарываются на отказ, но при личных беседах мужики оказываются один другого лучше, к нам просятся даже двое бывших пилотов. Отнюдь необязательно, что все они засланные казачки, даже наоборот "засланцами" являются в лучшем случае один-два из десятка, но ошибаться в таком деле мне не хочется.
   - Если честно, этого я бы взял, - разворачивается ко мне Олег в новеньком кресле нашего нового офиса на Мойке, едва закрылась дверь за соискателем.
   Noblesse oblige, как говорят французы, положение обязывает. Так что теперь в квартале, где традиционно кучковались наемничьи и охранные конторы, появилась и наша вывеска. Новые помещения мы обживали всего неделю, обожающий порядок Борис носился по кабинетам, руководя грузчиками и сборщиками, а также любовно раскладывая заказанную канцелярщину по столам сотрудников, пока мы с Олегом опрашивали уже третьего за сегодняшний день претендента.
   - Однозначно нет. Для кандидата с улицы у него слишком хороший послужной список. Одни рекомендации чего стоят! Я скорее желторотого новичка возьму, чем такого вот опытного, - с тяжелым вздохом пью остывший чай. Кофеварку привезут только завтра, нет даже завалящего лимона и сахара, приходится обходиться тем, что есть.
   - И вообще с улицы на такую должность никого не возьму, мало ли чей это будет человек. Рядовым - пожалуйста, офицером - нет.
   - И где брать тогда?
   - Если повезет, то с парочкой скоро познакомлю. Сослуживцев ваших бывших можем взять, как Бока, но это тогда под вашу ответственность. А вот так, от фонаря... Забыл, как с Костиным хлебнули лиха?
   - Такое забудешь, пожалуй. Ладно, понял. Что хоть за люди?
   - Бывшие пилоты, большего пока не скажу, сам еще думаю.
   - А чего так?
   - Их четверо, все разные, а помочь могу только двоим, так что важно выбрать тех, кто нам больше подойдет.
   Неприкосновенного запаса необработанного алексиума, привезенного из Москвы, по грубым прикидкам могло хватить на троих, но у меня еще Григорий на очереди. Гришку, конечно, и на подмосковное озеро можно сгонять, а вот окрестности Петербурга такими полезными водоемами богаты не были, а если и были, то я пока до них не добрался. И вообще, на многие вещи катастрофически не хватало времени, поэтому постоянно приходилось расставлять приоритеты. Сейчас в топе моего списка стояли новые офицеры, ими и занимался.
  
   Гладко было на бумаге, да забыли про овраги - это как раз мой случай. Бывшие пилоты находились не в вакууме, у них были родственники, у одного даже вполне взрослые дети, которые (вот неожиданность-то!) вовсе не горели желанием, чтоб их сын-муж-отец, уже как-то устроившийся в жизни после несчастья, бросил все и стал офицером в какой-то "грязной и подозрительной наёмничьей конторке" (это я сейчас цитирую спустившую на меня всех собак жену одного из кандидатов). Про возможность излечения я даже не успел заикнуться, что, наверное, и к лучшему, иначе приняли бы еще за шарлатана и мошенника.
   Оставался вариант выдать первую порцию лечения бесплатно, так сказать на правах рекламы, но и этот способ имел кучу минусов, так что по итогам долгих размышлений, решил не связываться.
   Фиаско в таком, казалось бы, простом деле настолько меня обескуражило, что я еще целый следующий день ходил, так и эдак прикидывая возможности, почти пропустив долгожданное появление Машки в гимназии.
   - Привет, Маш, как ты? - Борис первым заметил девочку, вошедшую в кафе, и бросился навстречу.
   - Привет, Боря, нормально. Спасибо, что беспокоишься.
   - Как семья?
   - Хорошо, все здоровы.
   Люда, которую разрывало два противоположных желания: вернуть внимание отвлекшегося Бориса и узнать все сплетни из первых рук, промычала что-то невыразительное.
   - Всем добрый день, - поприветствовала нас княжна, вплотную подойдя к нашему столику под ручку с девушкой, лицо которой я хорошо запомнил по нескольким добытым фотографиям, - Прошу познакомиться, Ангелина Потемкина, моя подруга.
   Впору заподозрить Машу в заговоре против меня: только мы с Гришкой договорились, что до конца зимы я сижу тише воды, ниже травы, и не лезу на глаза Потемкиным, как на тебе! И вроде бы все вполне естественно - став главной ветвью и отбросив фамилию-приставку "Ямины", знакомое мне семейство вышло на новый уровень, но как же несвоевременно для меня мелкую потянуло наводить мосты с равными по статусу!
   Пока мы все по очереди представлялись, новая сотрапезница невежливо пялилась на меня. Началось! И, хотя девчонка довольно быстро взяла себя в руки, все-таки муштра у клановых начинается с сопливого детства, весь обед я всем телом ощущал направленное на себя внимание сестры. К счастью, если я был почти точной копией отца, то Ангелина явно пошла в Елизавету Михайловну - сходство между нами в глаза не лезло. Правда, Черный, уже знавший о моем происхождении, некоторое время сравнивал нас, пытаясь отыскать общие черты, но надо отдать ему должное, делал это незаметно для остальных.
   - Отец просил передать, чтоб вы ничего не планировали на 4 ноября, - едва усевшись за стол, выдает нам княжна.
   - С какой целью? - Что за дело через две недели собирается всучить нам князь?
   - У нас будет большой прием, вы приглашены.
   - По случаю годовщины отбития поляков от Москвы? - решил блеснуть я эрудицией.
   - Нет, по случаю назначения отца главой клана.
   - Так это не слухи? - оживляется Люда. Интересно, значит, Черный так и не рассказал ей, почему мы отсутствовали в школе несколько дней. Уважаю!
   - Не знаю, какие слухи ты имеешь в виду, но да, теперь мы - лидеры Задунайских.
   - Поздравляю!
   - Поздравляю!
   Мы с Борькой вместо поздравлений выдаем всего лишь легкие наклоны головы, что полностью палит нас перед старостой. Ой-ой-ой! Кажется, кого-то ждет крутая головомойка, но есть надежда, что не меня. Зря!
   - Вы все же были там?! - обвиняюще тыкает в нас пальцем Борькина зазноба, стоит нам расстаться с восьмиклассницами и отойти от кафе.
   - Да, были.
   Ой, дурра-а-ак!!! Боря! Ради бога, заткнись!
   - Были! Знали! И мне ничего не сказали?!
   - А зачем говорить?
   Над ответом на такой простой вопрос Люда виснет. А я прямо чувствую, как сгущаются тучи над головой гасителя.
   Боря! Ты был мне хорошим другом и товарищем! Обязуюсь похоронить тебя со всеми почестями и навещать твою могилку не реже раза в год!
   - А, по-твоему, это неважно?!! Как?!! Скажи, как? Как можно было утаивать от меня такое?!! - находятся, наконец, слова у старосты, до этого только и способной беззвучно раскрывать и закрывать рот, подражая рыбам.
   Прикидываю время до звонка и, оставив ссорящихся голубков, несусь в цветочный, в котором, благодаря Борису, действительно стал постоянным клиентом.
   - Опять? - с милой, но ехидной улыбкой спрашивает меня хозяйка.
   - Ага!
   - Свидание? Поссорились?
   - Поссорились!
   Очередной букет для девушки собран в рекордные сроки.
   - С вас сорок рублей!
   - Спасибо!
   Но на этот раз цветы, улещевания, все оказывается бесполезно - Люда показательно обиделась. Борис, снимая с ушей бутоны хризантем, тоже обижается. Я, призвав всю выдержку, стараясь не заржать (а сценка с товарищем Сааховым из "Кавказской пленницы" так и стоит перед глазами), принимаю сторону Чёрного. Обиды - обидами, но так унижать моего друга перед всем классом девушке не стоило. В итоге мужская половина класса за исключением не скрывающего своего счастья Щелокова сочувствует Борису, а женская (не будем врать - есть исключения) - на стороне считающей себя оскорбленной Людмилы. Остаток учебного дня проходит в такой напряженной обстановке, что я успеваю выбросить из головы неожиданную встречу с сестрой, а, как показало будущее - напрасно.
   Несмотря на негодование, Борис отлично держал себя в руках. Как бы то ни было, но ссора с Людой по накалу страстей до неожиданного взрыва не дотягивала, так что срыва не произошло. Разве что, почти не сговариваясь, решили прогуляться перед посадкой в катер.
   - Скажи... Как видящий... У нас с Людой может что-то получиться?
   С сочувствием кошусь на напряженное лицо товарища. С момента моего признания вся наша команда не по разу спросила у меня насчет силы тех или иных персонажей, в частности Ваня не постеснялся спросить про перспективы с Ириной, и только Борис до сих пор ни разу не попытался воспользоваться моими способностями в личных целях.
   - Маловероятно, если честно.
   - А почему сразу не сказал?
   - А ты бы услышал?
   - Ясно... Тогда... все к лучшему, наверно?
   - ХЗ
   - Что значит ХЗ?
   - Хрен знает.
   - Это точно...
   Маршрут для проветривания мы выбрали нетривиальный - повинуясь Борькиному настроению, двигались какими-то задворками, поэтому задний двор онкологической больницы вырос перед нами абсолютно неожиданно. Рак, бич всех времен и народов, почти не излечивался и здесь. Нет, для целителей, типа матушки, это была не такая уж и непосильная задача, хотя и не все так просто, как хотелось бы. Проблема в специализации - вы же не пойдете вырывать зуб к светилу нейрохирургии, а та же мама была скорее хирургом экстра-класса, чем терапевтом или, тем более, онкологом. Вот и получалось, что целителей именно по данному профилю было единицы, и брали они за излечение ой-ой-ой, как много. Были еще и медартефакты, способные поддерживать ремиссию бесконечно долго, но, учитывая их стоимость, а также цену и дефицитность батареек-"лечилок", позволить себе такое могли только очень и очень состоятельные люди или одаренные жизни. Но маги как раз и не болели этой гадостью, по крайней мере, о подобных случаях ни разу не слышал.
   Нехорошо строить планы на несчастье других, но женщина, глотающая бессильные слезы, катая кресло с молодым иссушенным парнем по парку больницы, подтолкнула на новую мысль. Идею с бывшими пилотами я не оставил, но теперь это не было таким актуальным, а учитывая, что срок восстановления источника при самых радужных перспективах был не менее полутора лет, с тем же успехом существующие вакансии вполне могли закрыть и обычные люди. Так что уже к концу недели в нашем агентстве появились два отставных майора и капитан, преданные мне не хуже, а может, и лучше собак - ведь шесть "лечилок" в неделю, которые я заряжал практически мимоходом, обеспечивали их детям возможность жить нормальной жизнью.
   Также, встретился я и с пограничником, который запал матери в душу. На редкость точно соответствовавший собственной фамилии Ефим Наумович Большаков произвел на меня вполне благоприятное впечатление. Подгадав свой визит в госпиталь к моменту его приема, я стал свидетелем, как этот медведь беззастенчиво окучивал мою родительницу, вручив ей и положенный в таких случаях букет, и конфеты (кстати, реально любимые), чем выгодно отличался на фоне прижимистого Шаврина - за полгода его ухаживаний мать не похвасталась ни одним подарком от доктора. Время, потраченное на наблюдение за встречей этой парочки, с лихвой окупалось сделанными выводами.
   Майора в отставке догоняю в парке, где он безучастно сидит на скамейке, кроша купленный батон птицам. Совсем недавно флиртующий на грани фола мужчина с безразличием сфинкса наблюдает за дракой воробьев и голубей за приглянувшийся кусок хлеба.
   - Можно присесть?
   Отсутствие реакции принимаю за согласие
   - Ефим Наумович?
   - Мы знакомы? - в вопросе интонаций не больше, чем у робота.
   - Нет, но я хочу это исправить. Егор Николаевич Васин к вашим услугам. Сын Дарьи Дамировны.
   - У нее есть сын? - в голосе майора наконец-то мелькает интерес.
   - Вообще-то даже два.
   - Простите, не знал. Я был уверен, что оказываю знаки внимания незамужней девушке. Если мой интерес как-то ее компрометирует...
   - Нет, она не замужем, но, согласитесь, о наличии двух взрослых сыновей у женщины, за которой ухаживаешь, стоит знать заранее.
   - Спасибо. Меня это не пугает, - вырвавшись из плена тоски, мужчина пристально разглядывает меня.
   - Тогда, на правах ближайшего родственника, хочу предупредить: обидите - на фарш пущу. Это не угроза, а констатация факта, - вряд ли мне удалось его впечатлить, потому что в ответ он усмехается:
   - С вашим братом мне тоже предстоит подобная беседа?
   - Вполне возможно. Просто сейчас он учится в академии, но на рождественских каникулах обязательно появится. Имейте в виду.
   - Учту. Следует ли мне воспринимать наш разговор, как официальное разрешение семьи?
   - Официальное?.. Трудно сказать. У нее есть сейчас один ухажер - коллега по работе, вполне вероятно, что брата больше устроит его кандидатура. Меня - ваша. Окончательный выбор все равно будет за мамой, теоретически, она может вообще вам обоим отказать или кого-то третьего найти, но я точно знаю, что сейчас вы ей нравитесь, так что все в ваших руках.
   - Хм, так откровенно меня еще не сватали...
   - Все когда-то бывает в первый раз. Я вот тоже свахой до этого не работал.
   - Ефим, - протягивает мне руку пограничник. Вроде бы уже представился, но если ему хочется закрепить договоренность таким образом - почему бы нет?
   - Егор, будем знакомы. Можно на ты, не обижусь.
   - Хорошо. Егор, я должен предупредить - у меня травма, разрушен источник. Есть большая вероятность, что это навсегда.
   - Что говорят медики?
   - Коль у тебя мама врач, то должен, наверно знать: много специфичных и умных слов, которые я просто не понимаю. Ни сроков, ни прогнозов, ничего конкретного.
   - И что вам непонятно в диагнозе?
   - Все.
   - Могу просветить, на самом деле все просто: система из насыщенных алексиумом костей образует источник. В вашем случае алексиум выгорел. Накапливаться обратно он будет от полутора до нескольких десятков лет, причем не сразу. Что служит толчком к началу накопления, что влияет на скорость восстановления - науке пока неизвестно. Отсюда и отсутствие прогнозов. - Ну да, я же не наука, так что не соврал ни разу.
   Внимательно слушавший мини-лекцию Большаков тяжело вздыхает:
   - Действительно, доступно объяснил. Готовишься на целителя?
   - Еще не решил. А заинтересоваться вопросом пришлось в схожих обстоятельствах - сжег источник в тринадцать лет.
   - И как ты?
   - Восстановился, как видите, - формирую на руке смерчик, подтверждающий мои слова.
   На лице мужчины нарисовывается подозрение:
   - Хочешь продать чудо-метод?
   - Упаси господь, тут наука бессильна, а я всего лишь шестнадцатилетний школьник. Но могу дать совет. Абсолютно бесплатный.
   - О, интересно послушать!
   - Вы - не первый мой знакомый с подобными проблемами. В отличие от калек, которым никогда не восстановиться, у вас шансы вполне высоки. Но если вы не займетесь делом, причем таким, которое потребует от вас полной отдачи, да еще будет связано с риском, то быстро зачахнете и банально не доживете до возможности излечения.
   - Про дело - совет, в общем-то, понятный, но почему именно рисковым?
   - А каким еще? На протяжении многих лет ваша жизнь была связана с опасностью, которая приносила вам массу удовольствия. Не отрицайте! - Ефим Наумович, пытавшийся что-то сказать, замолкает, - Все пилоты - адреналиновые маньяки, были возможности убедиться! На фоне депрессии, которая обязательно вскоре наступит, точнее, уже наступила, лишение еще и этого источника радости вас просто доконает.
   - Возможно, в твоих словах есть рациональное зерно...
   - На случай, если вас заинтересует подобная работа - вот моя визитка.
   - Так совет все-таки небескорыстный? - ехидничает Большаков, разглядывая врученную картонку.
   - Смотрите шире: про то, что я сын Дарьи Дамировны, я не соврал, эта информация легко уточняется у самой целительницы. А где еще у вас появится возможность повлиять на мое мнение в свою пользу? Дмитрий когда еще появится, а я - вот он, и, заметьте, я - младший и любимый сын.
   - Это, конечно, аргумент! - последние доводы пилота позабавили.
   - Я не сомневался, что вы правильно оцените мои слова! - смеемся вместе.
   - Подумайте. А пока - до свидания.
   - Подумаю. Рад был знакомству.
   В вербовке не особо силен, с предыдущими офицерами разговор строился на другом, но крючок заброшен, а клюнет или не клюнет - придется положиться на судьбу и отчаянную надежду этого мужчины на чудо.
  
   Забегая вперед, скажу, что Ефим Наумович пришел к нам через две недели и привел своего пострадавшего товарища. На что он потратил это время, догадаться нетрудно: проверял сказанное мною, а также наводил справки обо мне и о "Кистене", не забывая вытаскивать матушку на свидания. И если о деятельности нашего агентства поверхностную информацию и слухи собрать было нетрудно, то обо мне он осторожно выспрашивал у единственного возможного человека. Наивный! Для мамы, будь я даже матерым преступником, я все равно оставался самым лучшим, так что с этой стороны мне абсолютно ничего не грозило.
  
   Интерлюдия.
   - Мам, можешь со мной поговорить?
   Всю последнюю неделю дочь вела себя странно. Но любые попытки вызвать ее на откровенный разговор заканчивались провалом, а парочка - еще и скандалом. Опрос охраны тоже ничего не выявил: никаких необычных встреч и событий, все те же маршруты и занятия. Поэтому робкую попытку дочери самой начать беседу на беспокоящую ее тему, Елизавета Михайловна встретила с радостью:
   - Конечно, Ангел мой, что тебя беспокоит?
   - Мам, а папа нас любит?
   - Конечно, малышка, с чего вдруг у тебя возник такой вопрос? - чертов Павел, что ты опять натворил, что даже у дочери возникли сомнения?
   - Мам, ты только не волнуйся... Понимаешь... - девочка замолкла.
   - Что, моя хорошая?
   - Помнишь, мы про Задунайских говорили? Что надо, пока есть возможность подружиться с Машей?
   - Конечно, помню. Но если у тебя не получается, то вовсе не стоит из-за этого переживать, у вас еще три года впереди.
   - Нет, все в порядке, мы подружились. Еще не подружились, конечно, на самом деле, но все к тому идет. Маша - нормальная девочка, с ней легко.
   - Тогда что тебя тревожит?
   - Маша... Она на обеде всегда за одним и тем же столиком сидела с ребятами постарше...
   - Тебя не приняли в их компании?
   - Да, нет же, мам, дослушай! Там один мальчик, точнее уже юноша...
   Мать, боясь вспугнуть откровение о первой любви, терпеливо молчала, облегченно вздыхая про себя. Всего лишь первые чувства, а она накрутила себе черт знает что!
   - Он, понимаешь... Он... Он один в один похож на папу!
   Даже гром, раздайся он сейчас в комнате, не произвел бы на женщину большего впечатления, чем эти слова.
   - На папу?!.
   - Да. На папу и на Мишу.
   - Солнце мое, а ты не ошибаешься?
   - Мам, я специально папины школьные фотографии нашла. Если не знать - то их не отличить! Мам! У папы что? Есть еще дети? - и девочка, чья вера в непогрешимость родителей уже неделю, как трещала по швам, горько разревелась.
   - Ангелочек мой, ну, что ты! Зачем же сразу плакать! Мало ли, может он из какой-нибудь побочной ветви!
   - Мам, ну я же не слепая!
   - Дочь, дай маме время все разузнать, ладно? Я же не видела еще этого мальчика. Только папе пока ничего не говори, хорошо?
   - Не скажу! Только ты мне расскажи, что узнаешь, я все равно хочу знать! Даже если мне это не понравится!
   - Конечно, доченька, расскажу. Как зовут этого юношу?
   - Васин Егор. Он из Москвы перевелся сразу в последний класс. Только он всегда с Борисом Черным ходит, а он, говорят, сын Ярцева.
   - Разберусь, малышка. Только помни про уговор: папе - ни слова!
   Успокоив, как могла, дочь, еще довольно молодая и красивая женщина заметалась по комнате, заламывая в бессилье руки. Очередной байстрюк! Мало ей предыдущих унижений, когда только ленивый в свете не указывал на их семью пальцами, так снова началось! Мерзавец! Кобель!
   А если мальчишка - сильный одаренный? Муженек, отсохни его достоинство, только таких и плодил! Слава богу, Миша, наследник, последний год стал выдавать нормальные показатели, а то до этого вообще все было зыбко.
   Сколько трудов положили родители, чтоб подделать все тесты, чтоб подсунуть Лизину кандидатуру в Потемкинские невесты! Скольких подкупили деньгами, должностями или шантажом! А через что пришлось пройти самой Елизавете? Лучшей подругой детства, и той пришлось пожертвовать ради цели!
   А в итоге? Ее, мечтающую о сиянии Петербургских балов, заперли в охранямой усадьбе, где она раз за разом, как свиноматка рожала детей! А муженек тем временем неплохо отрывался на стороне, клепая ублюдков! А потом еще и признавая их во всеуслышание!
   Ну, уж нет! Больше таких скандалов она не допустит! Тем более теперь, когда до цели - рукой подать! А махнувшим на нее рукой свекру и мужу она еще докажет, что рановато ее списали со счетов! Гордеевы не зря получили такую фамилию, фамильная гордость у них в крови! И не каким-то Потемкиным, ведущим род на два века позже вставать на их пути!
  
   Глава 10.
   К своему стыду должен признаться, что первым слежку заметил Борис. Точнее, даже не слежку, а постоянное направленное внимание. Мы с ним как раз в очередной раз посещали ателье, собираясь приодеться перед ноябрьскими торжествами у Задунайских. Большой прием предполагал присутствие кого-то из императорской семьи, может быть даже самого самодержца с супругой, поэтому в грязь лицом ударить не хотелось, а очередные пять сантиметров роста ненавязчиво намекали, что летний гардероб теперь годится только для церковной лавки, или как там этот благотворительный пункт называется.
   Потихоньку, но свои комплексы насчет светских тусовок и необходимого для них дресс-кода я изживал, все больше вписываясь в местную жизнь, так что впервые принимал участие в обсуждении будущего костюма, а не стоял молчаливым истуканом с выражением лица "застрелите меня немедленно".
   - Вот здесь вот еще укоротите, и немного заузьте! - высказал свои пожелания мастеру, крутясь перед зеркалами в сметанной "на живульку" заготовке.
   Портной, молча кивнув на мои предложения, вынул изо рта булавки, мешающие ему разговаривать, и заколол в требуемых местах.
   - Борь, как теперь? - уже отмучавшийся Черный, задумчиво рассевшийся на диване примерочной, оторвался от занимавших его мыслей, и оглядел получившийся образ.
   - Нормально, - рассеяно согласился он.
   - Что, значит, нормально? Не хочу нормально, хочу великолепно! Где преклонение перед моей гениальностью и красотой? Где цветы и аплодисменты?
   - У меня в комнате кактус засох, приедем - отдам, - вырвался из плена меланхолии гаситель.
   - Боря, кактус засохнуть не может! Он, к твоему сведению, растет в пустыне и в принципе способен обходиться без воды достаточно долгое время! - я продолжал изучать собственное отражение, прикидывая, требует ли еще что-то переделки, или и так хорошо.
   - Может, его предки так давно эмигрировали, что память об этом утеряна?
   - Есть такая наука, генетика называется. Так вот, она говорит, что ты не прав!
   - Скажи это мумии моего кактуса. Вернее, уже твоего.
   - Вот еще! Я с кактусами, а тем более с их подозрительными мумиями принципиально не разговариваю!
   - Они успели тебя когда-то оскорбить?
   - Да, они оскорбили и продолжают оскорбляют мое чувство прекрасного!
   - Согласен, это повод ответить им презрительным молчанием! Поставь его в комнате и мсти! Для тебя - не жалко!
   Достойного ответа у меня не нашлось, так что решил подколоть по-другому:
   - Спасибо, друг, я знал, что ты меня поймешь! Но ты забыл о причине подарка: я требую восхвалений, а ты пытаешься отделаться упорством, да еще бракованным! Я помню тот великий момент, когда удостоился от тебя мудрости языка цветов!
   - Значение - оно относится к дарителю, а не получателю, так что все справедливо. И мое упорство в привитии тебе зачатков воспитания не бракованное! А за восхвалениями обращайся к сестричкам.
   - "Каспатина карашо, каспатина спасибо" - передразнил я скудный словарный запас китаянок, - Из чего следует, что для них я хорош в любом виде, а это необъективное мнение!
   Мастер, ставший свидетелем нашего разговора, улыбаясь, аккуратно освободил меня от будущего костюма и вынес его из примерочной, оставив меня одеваться. Настроение было отличное, легкая пикировка с товарищем привела меня в еще более благодушное состояние, потому что последнее время Борис успешно примерял на себя образ печального рыцаря. Возвращение язвительности я посчитал хорошим признаком.
   - Так и не хочешь с ними разбираться? - терпеливо дожидаясь моего облачения, спросил приятель.
   - Не-а! То, что мог - уже выяснил, даже на таможню через Бока запрос посылал, но что они могли ответить? Да, были такие, пересекли границу в сопровождении дяди Чжоу Ву. Виза на год с возможностью продления.
   - Негусто.
   - Вот именно.
   - А сдать их тому же Рогову? Он же служит сам знаешь где.
   - По подозрению в чем?
   - Ну, я, конечно, не знаток китайских церемоний, но уж крестьянку от аристократки отличить смогу и без твоих талантов.
   - А вдруг это принцессы в беде? А ты их сразу в ПГБшные застенки! Не жалко?
   - Аргумент...
   - То-то и оно! Пока не вредят - пусть живут, лишь бы концертов больше не устраивали.
   - Да, я заметил, что искусство музыки тебе чуждо! - приятель показушно вздыхает, состраивая преувеличенно печальную мину, но долго не выдерживает и прыскает. Широко улыбаюсь в ответ.
   Перед самым выходом веселое настроение Бориса куда-то исчезает, сменившись поднадоевшей мне тоской.
   - Ты сегодня ничего странного не замечаешь?
   Теперь я понимаю, что лицо у приятеля в кои-то веки не скорбное, а тревожное.
   - Нет. А что?
   - Да, какое-то ощущение... Как-будто... Не знаю, ерунда, наверно... - отмахнувшись от вопросов, парень выходит на улицу, я следом. Но теперь и мне кажется, что в окружающем пространстве что-то не так. И, бредя до "Касатки", мучительно пытаюсь сообразить: я действительно чувствую чье-то недоброе внимание, или это у меня обострение паранойи после слов Бориса?
   Поселившаяся в сердце тревога никуда не исчезает и на следующий день, все больше и больше заставляя нервничать. Ни с чем несравнимое чувство, что ты на прицеле, вынуждало все время нервно оглядываться, но ничего выбивающегося из обычного пейзажа обнаружить не удавалось.
  
   - Слушайте, я вам верю, но слежку я точно не обнаружу. У нас в команде есть один бывший полицейский, может, с ним посоветуемся? - спросил Земеля, когда мы с Борисом выложили ему свои подозрения, завалившись после школы в офис "Кистеня".
   - Францев? - вспомнил я личное дело одного из бойцов.
   - Он самый. Он сейчас на втором отстойнике, пошлю кого-нибудь на замену, придется подождать немного.
   - Нормально, подождем.
   Две площадки, которые требовалось охранять - это две стройки: одна в порту, а другая на южной окраине города, причем вторая - не так уж и далеко от нашей основной базы. Свободные рода, занимавшиеся строительством комплексов, предпочитали не связываться с клановыми службами, решая такие вопросы самостоятельно или нанимая нейтральные агентства, типа нашего, что всех устраивало. Стройки никто штурмовать или разрушать не собирался, защита требовалась от банальных воров, так что их охрана была спокойным и нудным делом, а среди кистеневцев к ним прочно прилипли названия отстойников.
   Меня, да и остальных моих родичей их наличие только радовало - это давало возможность бойцам отдохнуть от опасных миссий, упор на которые собирались делать дальше. В принципе, слава о нас, как о боевых ребятах уже пошла, на сопровождение грузов в "горячие" районы уже даже расписание на пару месяцев вперед составили, так что может еще снова придется людей искать.
   Пока дожидаемся нужного человека, Борис уносится просматривать бумаги "Кистеня", а я остаюсь надоедать Олегу. Впрочем, он и сам рад отвлечься.
   - Как новенькие?
   - Пока рано говорить, но, вроде нормальные. Единственное...
   - Что-то не так?
   - Да, как сказать... Там два майора, Леха - майор, а получается, что я, капитан, над ними стою.
   - Забей, мы не в армии. У меня вообще звания нет, кого-то это волнует?
   - Ты хозяин.
   - А ты - мой наследник. Не знал разве? - реагирую на отчетливо выраженное удивление Олега.
   - Нет. Не подозревал даже, что у тебя завещание есть. Думал мать или брат твоими наследниками являются.
   - Ну, завещание, кстати, тоже неплохо бы оформить, с нашей жизнью совсем не лишнее будет, и вам всем тоже рекомендую. А насчет наследования - мать или брат официально мне теперь не родственники, как это ни смешно звучит. Они в другом роду - Васильевы. И если специально в последней воле не упомянуть, то только Васины смогут получить имущество.
   - Век живи - век учись. А я почему?
   - В порядке очередности приема: ты, Леха, Саша, Ваня. О, кстати, хотели же отметить это событие. И офис новый обмыть? Как идея?
   - На базе? Или здесь?
   - Не хочу на базе и здесь не хочу. Давайте вообще в ресторан какой-нибудь завалимся, а? Есть ведь деньги. А я потом к вам?
   - Продолжить банкет, - понимающе ухмыляется Земеля, - Принимается. Заодно и наш переезд обмоем. Самому развеяться хочется. Только давай сначала со слежкой разберемся.
  
   - Вызывали? - занося в кабинет следы первого снега, на пороге появляется долгожданный Руслан Францев.
   Вообще - парадоксальный парень: слабенький маг молнии (остальные углы отсутствуют как класс) перечитал в детстве детективов и отправился служить в полицию, ловить преступников. Но эта была та редкая область, где одаренность с сопутствующими эмоциональностью, неусидчивостью, азартом и склонностью к риску до определенного возраста категорически не приветствовалась. Силовиком - пожалуйста, а вот в оперативники, следователи и прочие подобные профессии при показателях свыше 30УЕ и примерно до тридцати лет вход был закрыт. Негласно, конечно, но от этого парню было не легче. Несмотря на отчаянное сопротивление начальства, он пробил этот барьер, занявшись тем, чем бредил с малых лет, был отличным оперативником, в управлении на него надышаться не могли. Но прошло время, и пришлые стали занимать должности выше, делая карьеру, а Руслан опять уперся в свои несчастные 31УЕ, осложненные теперь еще и отсутствием герба на рукаве. Потому что то же самое начальство на повышение предпочитало выдвигать или родовитых, или более сильных одаренных. Второй раз штурмовать препятствие Руслан не стал - то ли устал, то ли обиделся, предпочтя уволиться и уйти в свободное плавание.
   Наша контора была уже третьей в его послужном списке, и мужчина с самого первого собеседования не скрывал, что хочет выбиться из рядовых бойцов в командиры, а в идеале - в руководство "Кистеня". Учитывая, что его связи и таланты никуда не делись, а "детектор лжи" в моем лице он успешно прошел, - вполне реальные перспективы.
   - Да, проходи, садись. Нужна твоя профессиональная помощь.
   - Слушаю, - расположился он напротив меня.
   - Короче, дело в следующем...
   Изложив загвоздку, подвергся настоящему допросу. Хватка у мужика была бульдожьей, вытянул из меня и вызванного Бориса все подробности, вплоть до детального распорядка последних дней. Бомбардировка резкими вопросами так напомнила некоторые неприятные моменты, что опять ловлю себя на поглаживании седой пряди, что, кстати, тоже не укрывается от его цепкого взгляда.
   - У вас есть враги?
   - Полно. От недовольных нашими действиями у старых Задунайских до личных.
   - А у вас? - обращается он к Борису.
   - Личных нет, разве что отцовские недоброжелатели.
   - А отец у нас кто?
   - Ярцев Лев Романович.
   - Да уж. А не пробовали определить, за кем из вас двоих слежка?
   Переглядываемся с Борисом - что-то мы затупили.
   Ладно, еще Черный, а я-то старый пень, чего лопухнулся? Видимо, нервозность сказалась. Хотя, это, наверно от того, что не сомневался - слежка за мной.
   Отвечаю за обоих:
   - Нет, последнюю неделю практически везде вдвоем передвигаемся. Я почти стопроцентно уверен, что это по мою душу, на Борю даже не подумал.
   - Возможно, так и есть, но давайте всё же уточним.
   - Согласен.
   - Тогда так. Я сейчас позвоню, вызову знакомых, а вы под охраной, но поодиночке отправитесь домой. Олег Петрович, сможете обеспечить?
   - Да, с Борисом поедет Алексей, он как раз скоро появится, а с Егором сам отправлюсь.
   - Куда поедете?
   - На основную базу, куда еще?
   - Нормально, я вас тогда там догоню.
  
   На базе опять ждем Францева. Ужин, поданный вопреки традициям в кабинет, который я только-только себе организовываю, проходит в молчании, только Борис уточняет при нашем прибытии:
   - Ну, как?
   - Все так же.
   - А меня отпустило. Так что, похоже, ты прав - за тобой.
   Францев появляется, когда мы уже прогнали кучу версий не по одному кругу. Самим ясно, что строить предположения при отсутствии данных глупо, но нас это не останавливает. В основном, варианты, конечно, вертятся вокруг последнего дела у Задунайских, слишком уж мал временной разрыв между этим событием и предполагаемой слежкой, но с таким же успехом это может оказаться и что угодно другое.
   Руслан, появившись на пороге, удивляет тем, что первым делом учиняет тщательный осмотр кабинета. Долг гостеприимного хозяина требует накормить гостя, прежде, чем расспрашивать, а мудрость предков: срубить голову гонцу, приносящему плохие вести, потому что по сосредоточенному лицу бывшего полицейского видно, что ничего хорошего он нам не скажет. Иду на компромисс: вручаю тарелку с остывшей порцией и сам про себя усмехаюсь: браслеты-фенечки, подаренные сестричками, если их расплести и связать между собой вполне заменят шелковый шнурок, который, кажется, было принято вручать неугодным на востоке.
   - Здесь телефон есть?
   - Нет, у нас один аппарат, стоит внизу.
   - Это хорошо. Жучков, вроде тоже нет, - говорит этот тип, подхватывая рукой с тарелки котлету и запихивая в рот целиком. Борис морщится, а мужчина жует, как ни в чём ни бывало.
   - Маловероятно,
   - Докладывать при всех? - спрашивает он, прожевавшись.
   - Да, здесь только свои.
   - Слежка есть, довольно профессиональная. Как вы и предполагали - за вами. За Борисом Львовичем либо маскировались лучше, либо никого не было.
   - Скорее второе, внимания не ощущалось, - подтверждает Черный.
   - Что-то еще удалось узнать?
   - Наверняка заметили только один автомобиль, собственно, именно по нему их и обнаружили. Номера московские, - поясняет он нам.
   - Москва?.. - переглядываемся с пилотами, - Все равно непонятно...
   - Пробили, - продолжает он, не обращая внимания на наши возгласы: - "Фаворит", подмосковное агентство что-то вроде нашего. Были еще подозрительные машины, но там глухо: либо случайные люди, либо зарегистрированы на третьих лиц. Владельцев мне по базам пробьют, но сколько-то рассчитывать на информацию я бы не стал.
   - По этому "Фавориту" можно что-то узнать?
   - Подождите, еще не все.
   - Мм?
   - Здешний телефон на прослушке, причем, аж три раза.
   - Сколько?! - вырывается у Шамана.
   - Три! Во-первых, на АТС, но я вам этого не говорил, - оглядывает он нашу компанию, отчетливо намекая на некую госслужбу, - второй свежий жучок стоит в щите базы, третий - тоже в щите, но классом на порядок выше и установлен гораздо раньше, судя по пыли - с месяц-полтора назад.
   - П-ц! "Приказчики", богатенькие неизвестные и свежие неизвестные! Все стало так ясно! - зло комментирует Алексей.
   - Интересно, а как вторые не увидели первый жучок? - задает вопрос по делу Земеля. Кстати, хороший вопрос!
   - Там устройство гораздо миниатюрнее и спрятано очень хитро. Если б раньше с таким не сталкивался - ни за что бы ни нашел. А последний передатчик гораздо крупнее, в то место просто не влез бы, вот и не обнаружили.
   - Ладно. Все ясно, что ничего не ясно... Принимаем за рабочую версию, что слежка и последний жучок - дело рук "Фаворита", объявившегося на днях. - Подвожу итог отчету, - Что и как можно о них узнать?
   - Я правильно понимаю, что безопасники и вторые неизвестные вас не интересуют?
   - С безами все понятно, это ожидалось, - в ответ на удивленные глаза Руслана, а остальные уже в курсе основной части перипетий моей биографии, поясняю: - Я, как бы поделикатней выразиться... О! Имел доступ к госсекретам когда-то. Так что присмотр с их стороны ожидаем. А вот вторые меня очень даже интересуют, но раз этот жучок... А вы их, кстати, сняли?
   - Нет, ждал ваших распоряжений!
   - Тогда, пусть остаются пока. Все равно по телефону никогда ничего не обсуждаем. Так вот, раз тот жучок стоит уже сколько-то, а хозяева никак себя не проявили, значит, могут еще подождать, а вот эти прыткие ребята из "Фаворита" ждать не могут.
   - Я сам ни разу не сталкивался с этой конторкой, разве что слышал краем уха, что грязновато играют, - отзывается Руслан.
   - А сможешь про них быстро разузнать?
   - Быстро?.. Хоть убейте, не помню, кто про них говорил. И вообще, москвичи в Питере редко работают, это надо через их управу узнавать. Я, конечно, напрягу свои связи, но, может, московский филиал озадачить еще? Потому что через меня пару дней займет точно.
   Дав человеку спокойно доесть, материально поощряем и выпроваживаем с наказом узнать все, что можно по всем интересующим нас вопросам, а потом начинаем звонить. Для дела приходится сдать незаконно проведенную линию связи. Еще заселяясь, навел мосты с арендаторами соседнего участка, у тех дела шли не очень, так что за наличку согласились уступить один из двух принадлежащих им номеров. Сам не знаю, зачем тогда это провернул, но вот теперь пригодилось.
   Пока Шаман связывается с Боком, я думаю, кому мог так сильно насолить в Москве, что до столицы доехать не поленились? Прямо скажем, списочек получается немаленький, начиная от Гавриленкова и заканчивая хозяевами фальшивых инкассаторов. Мафию из Бобринского поселка тоже нельзя исключить. Им, конечно, мстить нам нелогично, заказчиком-то Бобрин выступал, но, мало ли, вдруг дело в лабораторных журналах?
   Да уж, весело я живу! Вот так прилетит, и даже не поймешь, с чего помрешь, блин... А говорила мне мама: иди, сынок, в медицину!
   Когда короткая минутка самобичевания прошла, я вспомнил о еще одном источнике информации, доступном мне. Отбираю незасвеченное средство связи у Алексея:
   - Василь, привет, всё на работе? - служебный телефон Рогова неожиданно отозвался, несмотря на позднее время.
   - Привет! С нашей службой поспишь! Тебе очередную посылочку готовлю, завтра звонить собирался.
   - Не хочешь счет в свою пользу увеличить?
   - Какой еще счет?
   - Ну, как? Десять моих поросят против десяти твоих подарочков.
   - Ты что, опять бездомных животных подбираешь?
   - Не-не-не, профилактика. Помоги Боку советом, а?
   - Ладно, поговорю.
   Рогов отзванивается на наш незасвеченный номер (блин, теперь точно засвеченный!) совсем поздно ночью, когда Олег и Алексей, наотрез отказавшиеся покидать сегодня базу, разошлись по закрепленным за ними спальням. Разговор с капитаном, в принципе, опять укладывается всего в несколько фраз:
   - Там немного, но Боку передал. Помощь нужна?
   - Пока нет, разбираемся.
   - Имей в виду: они у нас на заметке, так что если что узнаешь, взаимозачетом пойдет.
   - Понял, спасибо. За мной не заржавеет!
   - Моя командировка пока отменяется, но если что - звони!
   - Спасибо. Привет Игорю!
   - Твоим тоже не хворать!
  
   Досье на "Фаворит" привозит Бронислав Костин, который в последующие дни успешно срабатывается с Русланом. Вырвавшись из-под отцовского диктата, Броненосец все больше радует меня и родичей своей интуицией и хваткой, а на пару с Францевым они составляют изумительный тандем, так что первые результаты не заставляют себя ждать. Правда, я, едва узнав об одном из учредителей "Фаворита" - господине Гордееве Александре Федоровиче, а также месте прописки данного агентства - Коломне, уже успел сделать собственные предположения о заказчике слежки, но может статься, что я пытаюсь подогнать факты под версию.
   Но профессионалы приходят к тем же выводам. По итогам почти недели работы в офисе "Кистеня" собирается совещание.
   - Потемкины! Причем оба раза, - докладывает Францев, устроившись за гостевым столом в кабинете Земели, который мы перед этим несколько раз проверили каждый собственными методами.
   - В смысле, оба раза? - не совсем въезжаю я в сказанное.
   - "Фаворит" - это потемкинская конторка. Не напрямую - там связь со стороны жены наследника - Елизаветы Михайловны, в девичестве - Гордеевой. Заправляет всем ее троюродный брат Александр. Не бог весть, какая родня, но заказы Потемкины им периодически подкидывают. Со стороны посмотришь - так создается ощущение, что фирмочка на ладан дышит и только из милости существует, но мои московские связи в один голос утверждают, что все далеко не так просто. И суммы порой через их счет перекачиваются немалые, которые их официальной деятельностью никак не объяснить.
   - Шантаж? Криминал? - делает предположения Шаман.
   - А черт его знает! - признается в неведении Францев, - У налоговой к ним претензий нет, значит, какое-то прикрытие есть, но два моих источника, не сговариваясь, предполагают второе дно.
   - Ладно, услышали. Что-то еще есть?
   - Есть, как ни быть! Слава тут выдвинул идею, и мы нашли хозяев второго жучка. И это, как ни смешно, но опять-таки Потемкины! В связи с чем назревает вопрос - а Потемкин ли заказчик "Фаворита"?
   - Стоп-стоп-стоп! Не так быстро! Я что-то мысль упустил...
   - Бронислав?.. - переводит стрелки Руслан на напарника.
   - Я, Егор Николаевич, тут подумал - единственное удобное место для наблюдения и прослушки фаворитовская машина заняла, а ведь этим, которые дорогой жучок поставили, тоже надо как-то информацию с него снимать...
   - И? Не томи!
   - Радиус действия у передатчика не такой уж большой, а магнитофон где попало не разместишь - нужно сухое отапливаемое помещение, электричество, потому что на бусинах я такую технику как-то не могу представить... Свободный доступ, чтобы кассеты менять. На нашей собственной базе такое никак не устроить - на обжитых площадях все время кто-то толчется, а на пустых - прятать негде. Да и посторонних никто теперь на территорию просто так не пустит. Подозрительных машин или лодок поблизости не крутится, кроме фаворитовской, конечно. Вот я и пробежался по соседям. Савелий Михайлович очень помог - свел меня с соседским сторожем, а тот и поделился за бутылкой, что у Замориных кто-то помещения негласно арендует под склад. И что интересно, как загрузили туда в сентябре товар, так он и лежит без движения уже почти два месяца. А хозяева регулярно проверять свое имущество приезжают.
   - Ну, не скажу, чтоб так подозрительно, но ты же что-то еще нарыл?
   - Тут важнее, что они самому сторожу подозрительными показались. Тот и сам не мог внятно объяснить, чем они ему не нравятся, но... В общем, что рассказывать: наведались мы туда ночью через общий забор, пошарились, нашли магнитофон, разместили у входа скрытую камеру... И вот! - на столе передо мною веером раскладываются снимки неизвестного мужчины, отпирающего безликую обшарпанную дверь.
   - Кто это?
   - Максим Куницын, не последний человек в Потемкинской СБ. Тот самый, что за наличку арендует у ваших соседей помещения, якобы для склада, - дает пояснения уже Руслан, - сталкивался с ним пару раз раньше по работе.
   - А что хранят?
   - Сильно мы там не рылись, так - поверхностно осмотрелись. Судя по маркировкам и таре: обычные армейские консервы. Мы, конечно, вскрыли выборочно пару ящиков, - стандартный тушняк. Ехать в нашу даль, чтоб спрятать сотню ящиков тушенки, а потом еще и контролировать раз в несколько дней - нет никакого смысла, так что груз - просто прикрытие для доступа к магнитофону.
   - Не наследили?
   - Обижаете! - даже возмутился Руслан, - Не волнуйтесь, шеф, не в первый раз!
   - Ладно, верю. Отличная работа! Оба молодцы! - понятно, что словами я не ограничусь, обоим мужчинам светит премия, но и просто похвалить не лишнее.
   - Егор Николаевич, вы уж простите за вопрос, но вас с Потемкиными что связывает?
   Нда... Судя по легкой хитринке во взгляде, если до недавнего времени Францев и не знал о моем происхождении, то, видимо, за прошедшие пять дней ликвидировал этот пробел. Но все равно вопрос задает обтекаемо, давая мне самому возможность решить, стоит ли отвечать при всех. А вот Бронислав явно не в курсе. И это однозначно идет в плюс Руслану. Умение держать язык за зубами я всегда ценил в людях.
   - При нашем внешнем сходстве, это даже и не особый секрет. Я - внебрачный сын Потемкина, - поясняю для Костина. - Правда, узнал об этом меньше года назад. Судя по всему, они узнали обо мне тоже не так давно, отсюда и осторожный сбор информации. Но лично мы до сих пор не знакомы.
   - Тогда даже и не знаю, что посоветовать. "Фаворит" в схему не вяжется, они явно действуют независимо от клановой СБ. И если отбросить все фантастические версии, то получается, что инициатива здесь от княгини исходит. А вот ей вас любить не за что. Не знаю, каким образом она о вашем существовании узнала...
   - Это вообще легко: недавно познакомился с сестрицей Ангелиной - в одной гимназии учимся. Как раз по времени близко получается. Странно, конечно, что она с этим вопросом к матери пошла, вроде не маленькая, должна была уже сообразить... Хотя, кто эту женскую логику поймет?..
   - Так ведь ей лет тринадцать, поди?
   - Четырнадцать, младше у нас не учатся. Да, в общем-то, все равно уже. Другое дело, что Елизавете Михайловне действительно любить меня не за что. Хотя, и ненавидеть причин не вижу: я до их свадьбы родился, так что это даже не измена, в общем-то. Ошибка молодости, так сказать...
   - Так-то оно так, но поручаться за это я бы не стал. К тому же есть душок от этого "Фаворита". Так, черт побери, и не могу вспомнить, кто же мне про них говорил! Но они точно в чем-то замазаны были, только доказать тогда не удалось...
   - Человек, который досье на них передал, тоже говорил, что они где-то засветились. Видимо не сильно, раз в разработку не взяли, но черная метка на их деле стоит, - соглашаюсь я с Русланом. - Повспоминай еще, может это и важно в конце концов окажется.
   - Постараюсь, Егор Николаевич. Вот список их машин, здесь по людям информация, - протягивает он мне заготовленную папку.
   - На словах что-то есть еще добавить?
   - Нет, и рад бы, но больше заострить внимание не на чем.
   - Хорошо. Работайте дальше. До четвертого их не трогаем, а дальше посмотрим.
   - А почему именно до четвертого?
   - Пойдем с Борисом на большой прием у Задунайских, - удивление двух сыщиков служит мне наградой. Мероприятие далеко не рядовое, круг приглашенных весьма ограничен, так что отметиться там - это показатель. - Велика вероятность, что там с кем-то из высокой родни пересекусь. Это летом мне удавалось им как-то на глаза не попадаться, пока они про меня ничего не знали, а теперь... Не знаю... Я их логику вообще не представляю, так что подожду пока.
   - Да, это может как-то повлиять... - задумчиво произносит Руслан, - Не сочтите за наглость, но если вы с ними познакомитесь - сообщите, пожалуйста. Это может наружку на какие-нибудь ненужные нам действия подстегнуть.
   - Договорились. Подробностей не обещаю, но о факте знакомства-незнакомства скажу.
   Разобравшись еще и с финансовыми вопросами, отпускаю сыщиков работать дальше. Слежка, как оказалось - весьма затратное занятие. А уж слежка за профессионалами - и того дороже. Сбор информации тоже стоил денег, так что контр-мероприятия по поводу интереса Потемкиных влетали мне в ощутимую копеечку.
   - Ну что, закругляемся на сегодня?
   - Погоди, при Славе и Руслане не хотел, - останавливает меня Олег. Шаман, Земеля и Черный при докладе присутствовали, но в разговор не вмешивались, пара реплик от Шамана - не в счет. Из-за того, что ситуация больше всего касалось меня и моих личных секретов, все предпочитали при посторонних помалкивать, предоставляя мне самому право определять, нужно ли что-то дополнительно знать подчиненным. - Мы тут с Лехой кое-какой информацией случайно разжились, похоже, тебе в тему будет. Леха! - передал он слово товарищу.
   - Угу! Точно в тему! - подтвердил второй пилот, - Этот эксплуататор, - на этом месте Шаман ткнул в сторону Земели пальцем, - с чего-то вдруг озаботился завещанием. Ты его проверь на всякий случай, может, заболел, не дай бог, - услышав последнюю фразу, Земеля с опасным прищуром проходится взглядом по другу, - Ладно, проверку отложим! - идет на попятный Шаман, - Караван мы утром проводили, так что до обеда дел не было, пошли к ближайшему стряпчему. С одной стороны сглупили - надо было контору попроще найти, не те у нас капиталы, чтоб по полтыщи за бумажку отдавать, но с другой - на редкость удачно зашли. Поскольку ввалились мы без звонка или записи, то все юристы в конторе были заняты, а нас отправили на предварительную консультацию к какому-то дедку. Нам скрывать друг от друга нечего, так что так вдвоем к нему и заявились. Он нам пытался про тайну исповеди втереть, но ты нас знаешь!
   - Знаю! - со смехом соглашаюсь, потому что представляю, какое впечатление эти два бугая произвели на бедного консультанта.
   - Дедок сначала поломался, а потом оказалось, что родом он из Харбина, языками зацепились, за жизнь поговорили, заодно он нам целую лекцию по наследственному праву и прочитал. И в качестве одного примера привел Потемкиных. Никакой тайны в этом нет, твои предки даже в ВУЗовском учебнике расписаны.
   - Мы, кстати, этот учебник потом купили, почитаешь, - вносит дополнение Земеля.
   - Да, купили, но там заумно, а дедуля нам очень доходчиво все рассказал. Потемкины - чуть ли не единственный род в империи, где наследование исключительно по мужской линии идет. И ни главой, ни регентом, ни опекуном при несовершеннолетнем ребенке женщина стать не может. Женщинам там вообще ничего не светит кроме приданого, и его размер жестко лимитирован. Вроде как основателя жена бросила, с проезжим гусаром сбежала, вот он это основополагающим законом для рода и сделал. Темная на самом деле история... Все-все, не отвлекаюсь! - напоровшись на строгий взгляд Олега, Алексей сворачивает экскурс в седую историю моего рода и возвращается к теме, - Наследование идет по прямой: от отца к сыну, правда, необязательно к старшему - было несколько раз, что младших в обход старших наследниками назначали. А вот с регентами интереснее: назначается ближайший одаренный родственник со стороны Потемкиных.
   - И что тут интересного для меня? Там, вроде бы с мужчинами все в порядке. Не Павел, так братья его...
   - Слушай дальше. Помрет или уйдет на покой Александр Павлович, а он уже далеко не молод, за семьдесят точно есть - главой станет Павел Александрович, твой отец.
   - На здоровье! Это все знают!
   - Не перебивай! Представь, что потом внезапно помрет Павел, кто станет главой?
   - Если женщинам ничего не светит, то Михаил с каким-нибудь дядькой в регентах или дедом, если он жив будет.
   - А вот хрен! Учите степени родства, юноша! Я же сказал: регентом становится ближайший родственник!
   - Ну, не я же!!!
   - В том-то и дело, что если они тебя признают, и ты вовремя заявишь свои права, то можешь оказаться именно ты! Нигде не написано, что этот самый родственник должен быть законнорожденным и носить фамилию Потемкиных! - вмешивается Олег в кривляния Алексея, а потом поясняет для непонятливых, - По закону брат, пусть и только по отцу, считается ближе, чем дядя или дед.
   - Так то, что законнорожденный, подразумевается наверно по умолчанию?! - пытаюсь возразить.
   - Нет. Там дословно - ближайший совершеннолетний одаренный родственник мужского пола! Всё! Юридически ты теперь совершеннолетний. В те времена, кстати, совершеннолетие тоже в шестнадцать наступало, так что вообще не придерешься. Других сыновей кроме Михаила и тебя, насколько известно, у Павла нет. Про уровень твоего дара я вообще молчу. Единственное, чего тебе не хватает при таком варианте - это подтвержденного отцовства князя.
   Новость оказалась... непонятной. И с ходу в голове не укладывалась. По крайней мере однозначно своего отношения сформулировать я не мог.
   - И что, вам прямо так и выдали всю эту информацию? Между делом и мимоходом?! - наконец, отмираю от раздумий.
   - Будешь смеяться, но так и было. Дедок этот - профессор гражданского права, всю жизнь в университете преподавал, сейчас уже на пенсии. Контору его сын открыл, вот он там иногда и подвизается, - пояснил Алексей, - А речь об этом зашла, когда дошли до пункта о детях. Про наших гипотетических детей вам неинтересно будет, а вот у Потемкиных в середине девятнадцатого века был прецедент, когда император утвердил регентом и временным главой родового союза Потемкиных байстрюка от крепостной девки в обход братьев бывшего главы, ссылаясь именно на этот пункт родовой грамоты. Тот, конечно, не сам по себе был, за ним другие люди стояли, но факт есть факт: двенадцать лет, пока наследнику не стукнуло восемнадцать, сын мельничихи управлял кланом. Хреново управлял, потому что самого его никто к такому не готовил, он даже не особо грамотный был, зато хватило ума сжить со свету большую часть семьи, что могла ему помешать. На юридическом этот случай приводят, как пример неправильно составленного родового устава.
   - И что, никто этот пункт с тех пор так и не поправил?
   - Есть большая вероятность, что нет.
   Еще раз зависаю, но в голове одни маты. Только сейчас доходит, что кое-кто может строить планы с учетом этого фактора!
   - Охренеть! Выпиливать Потемкиных когда пойдем? - неудачно шучу я, пытаясь сбросить напряжение. Неудачно, потому что никто не смеется, а вопрос воспринимают, как отмашку на обсуждение программы действий.
   - Нужно, чтоб тебя признали, послезавтра надо будет произвести на Потемкиных хорошее впечатление, - осторожно начинает Борис.
   - Старшего валить сразу нельзя, хорошо бы, чтоб он тоже тебя признал... - задумчиво продолжает Шаман. - Затягивать тоже не стоит. Работай под сердечный приступ. Надо будет найти тела, чтоб потренироваться. Это мы с Олегом обеспечим! - кивает он в сторону Земели.
   - Не вопрос! Мишке сколько? - подхватывает Земеля.
   - Какому Мишке? - в полном ахуе спрашиваю я, пытаясь понять, пора уже просыпаться или нет?
   - Брату твоему, - уточняет Земеля.
   - Ему двенадцать под Новый год исполнится, - вместо меня отвечает Борис.
   - Шесть лет до совершеннолетия?.. Хуже, конечно, чем двенадцать у того бастарда, но тоже срок. Нам хватит.
   Честное слово, если б у них разом выросли рога и копыта, я бы меньше был удивлен, чем сейчас. Впрочем, какое там удивлен! Я тихо охреневал! Тихо, потому что слов не находил, а то бы охреневал громко. Вдоволь налюбовавшись моим ошарашенным выражением лица, эти... эти нехорошие люди... начинают ржать.
   - Повелся! - от хохота Шаман стукается головой о расположенную сзади стену, - Он точно повелся!
   Земеля в ответ кивает, стукнув кулаком о кулак Алексея. Борька прячет лицо в ладонях и просто тихо трясется.
   - ВЫ!!!
   - Мы, мы!
   Облегчение настолько велико, что я тоже начинаю смеяться. Розыгрыш получился шикарный, подловили черти круто. Отпускает нас только через несколько минут, в течение которых мы безуспешно пытаемся успокоиться.
   - Посмеялись, и хватит, - Шаман отдышивается, как после забега, давя довольную улыбку.
   - Круто вы меня разыграли! Еще и учебник приплели, я ведь поверил!
   - Егор! Про учебник мы не шутили! - абсолютно серьезно говорит Олег, заставляя меня вновь зайтись в смехе.
   - Не-е-ет! Второй раз не поймаете!
   - Егор! Еще раз говорю, мы только насчет выпиливания пошутили, все остальное - чистая правда! На, сам почитай! - Земеля достает из стола книгу и открывает заложенную страницу, где действительно описывается рассказанный случай. По мере чтения желание смеяться у меня пропадает начисто. Пробежав текст по диагонали, откладываю увесистый том - позже изучу внимательно. В свете полученной информации переосмыслить придется многое.
   - Все это к чему было: "Фаворит", если он работает на княгиню, опасен! Твое возможное признание, пока Михаил не вырос, его матери не выгодно.
   - Да уж... Вы всерьез думаете, что такой сценарий возможен?
   - Если смотреть трезво - они сто раз с тех пор пересмотреть устав рода должны были. Только кто ж нам даст его почитать! Но вот дедок-юрист почему-то уверен, что ничего не меняли.
   - Устав так просто не пересмотришь, - вмешивается Борис, - Я покопаюсь потом в нужной литературе, чтобы точнее сказать, но там обычно кучу условий требуется выполнить.
   - Навроде чего?
   - Самое очевидное - разрешение императора. Согласие основных союзников может потребоваться. Хорошо бы узнать, что за профессор с вами разговаривал, может можно частным образом консультацию получить? Тогда и рыться в архивах не понадобится.
   - Сомов Аркадий Эммануилович. Вот, визитку мы прихватили, - Алексей вытаскивает из визитницы прямоугольную картонку с данными дедка и через стол отправляет ее к Борису, - Хорошая идея, кстати, с консультацией! Предлагаю так и сделать. А воспоминания потом подправить на всякий случай.
   - Не выйдет, - огорчаю я пилота, - Мой потолок - пятнадцать минут, которые просто стираются из памяти.
   - Тоже вариант. Но тут тебе самому виднее, как это провернуть.
   - Хорошо, подумаю.
   - У меня еще тут мысль появилась, - добавляет Олег, - место, где разместились эти фавориты, мы теперь знаем. Как насчет того, чтобы им в ответ самим пару жучков посадить?
   - А кто слушать их сутками напролет будет?
   - Можно инвалида какого-нибудь нанять. Вон, у майора Окунева, что ты сманил, отец в коляске уже много лет сидит, чем не вариант? И мы в курсе, и человек при деле.
   - Если только так.
   - А чего нет-то? Мне, почему-то, кажется, что если вы послезавтра на приеме столкнетесь, то много чего интересного всплыть может.
   - Ладно, согласен. Только тогда надо быстро это провернуть, у нас, по сути, всего завтрашний день и остается на все.
   - Принято. С утра займусь. Теперь вроде все?
   Мы с Борисом уезжаем домой изрядно озадаченными. Получив титул (кажется так давно, а на самом деле и полгода не прошло), я твердо знал, что это - мой потолок, все надежды на дальнейшее возвышение связывал с государственной службой. У меня уже и хороший план был, и родичи озадачены. Получилось же в свое время у Милославского вылезти на самый верх, почему бы и мне похожий финт не провернуть?
   Теоретически была еще возможность заключить брак с какой-нибудь клановой, как это собирается сделать Митька, но у него и обстоятельства другие - он графский титул деда унаследует, и с происхождением у него все в порядке, в отличие от меня. Да и мысль жениться на той же Машке не вызывала у меня восторга. Чтобы такой мезальянс пошел моей репутации не в минус, а в плюс - одного статуса друга семьи будет мало. Придется либо опять же добиться каких-то должностей или капиталов, что и так собирался делать, либо заставить Марию влюбиться в меня без памяти, чтобы уже она эту идею родне продавила. При полном отсутствии у меня даже подобия романтических чувств к мелкой последний вариант вызывал исключительно отвращение.
   А вот теперь получается, что есть еще и зыбкий третий шанс. Зато разом - из пешки в ферзи. Уж не это ли собирались или до сих пор собираются провернуть церковники? Информация хоть и общедоступная, но сейчас, по прошествии почти двухсот лет с момента последнего инцидента, воспринимается скорее как исторический курьез, чем как реальное положение вещей. И никому кроме узких специалистов и в голову не может прийти, что такой финт до сих пор возможен. Я бы, по крайней мере, на месте того чудом выжившего при сводном братце наследника первым делом из родового устава постарался бы этот пункт выкинуть или исправить. Но раз и Борька, и этот болтливый профессор-консультант считают, что родовой устав до сих пор мог сохраниться в прежнем виде - причин не верить им у меня нет.
   Потемкины тоже не дураки, и о такой опасности хорошо знают. Но в том-то и дело, что если верить Григорию, им зачем-то нужен видящий.
   А еще не стоит забывать, что четырнадцати братьев у меня уже нет. Не факт, что всех Гордеевы упокоили, те же помершие от болезней младенцы на роль регента не годились, так как родились той же зимой, что и Миша, но вот те, что постарше положению наследника и Елизаветы Михайловны теоретически могли угрожать. По крайней мере, дамочка эта у меня теперь N1 в списке кандидатов на заказчика.
   Подстава, так подстава...
  
   Четвертое ноября - так и не принятый мною в прошлой жизни праздник. Вот седьмое ноября - это я понимал: в раннем детстве пройтись с колонной маминого завода или даже проехаться верхом на шее у какого-нибудь ее коллеги, помахать шариками и флажками, поорать "Ура" под неразборчивую, но торжественную речь из динамиков, выклянчить и слопать обалденно вкусный бутерброд, припасенный на закусь слесарями, прячущими водку в бездонных карманах... Потом, в старших классах, мы с парнями сами воровато распивали портвейн, шкерясь от бдительного ока классухи за спинами одноклассников, демонстрируя солидарность с кем-то там... Эх, ностальжи... Дальше, понятно, приелось, в училище и армии с их неизменными муштрой и обязаловкой, я этот праздник вообще почти возненавидеть успел, но все равно отмечал, отдавая скорее дань памяти детству и юности, когда и сахар был слаще и водка забористей. А четвертое ноября... не сложилось у меня с ним. Но это так, лирика. Отмечать несостоявшуюся революцию здесь некому, а о предполагаемой дате освобождения Москвы от поляков помнят разве что историки, просто совпало с этим воскресеньем.
   Особняк Задунайских блистал. Я, конечно, и не думал увидеть здесь заныканные по углам трупы, но, видимо, подсознательно все-таки ожидал чего-то такого, потому что в холле поймал себя на внимательном осмотре стен и пола в поисках следов стычки. К чести ремонтников - не нашел. Борис тоже с любопытством вглядывался в интерьер, и почему-то уверен, что с теми же мыслями.
   Верхнюю одежду унес незнакомый прислужник. Заминка вышла только с Бориными перчатками: поняв, что снимать их мой приятель не собирается, лакей впервые выдал тень чувств на невозмутимом до этого лице. Номерочков нам не дали, но судя по отсутствию какой-либо реакции у Черного, так и должно было быть. Провожая взглядом собственное пальто, решал в уме задачу: как вновь нанятая прислуга при таком наплыве гостей умудряется запомнить, кто и что сдавал, чтобы вернуть по окончанию приема? Впрочем, как-то должны, не мои проблемы.
   На входе в зал выдали встречающим хозяевам положенные в таких случаях дежурные поздравления, княжеское семейство успешно сделало вид, что лишь наших слов им не хватало для полного счастья, и, довольные друг другом мы разошлись в разные стороны. Точнее, это мы пошли, а Задунайские остались стоять на месте, приветствуя идущих следом. Гостям нашего ранга предписывалось прибывать точно в указанное время, так что в особняке мы оказались одними из первых.
   Понаблюдали за парадом тщеславия, осторожно комментируя некоторые вычурные наряды, поприветствовали редких знакомых. Обнаружившийся в зале профессор информатики Колесников даже попенял мне, что я так и не зашел к нему на обещанный чай с интеллектуальной беседой. Пришлось каяться и торжественно обещать, что больше так не буду. Засвидетельствовал свое почтение и одиноко поедающему бутерброд Милославскому, прибывшему даже раньше нас. Хотел было последовать его примеру и цапнуть что-нибудь со стола, но Борька гневно шикнул, пришлось терпеть - до прибытия императора нарушать дизайн угощений было моветоном. Это Тихон Сергеевич всегда мог отбояриться заботой о боссе: дескать, жертвуя собой, проверял на отраву, а вот у нас никаких объективных причин отступать от регламента не было. Так примерно час и прослонялись по залу, изредка вступая в необязательные разговоры с разными людьми.
   Константин Второй изволил прибыть не в сопровождении супруги, которой по слухам нездоровилось из-за новой беременности, а с какой-то родственницей.
   - Аврора... - понеслись шепотки по залу. Я закрутил головой в поисках символа революции, но оказалось, что так зовут спутницу императора.
   Да... Крейсер уже не тот...
   Мой всезнающий вассал шепотом просветил меня, что это - двоюродная сестра его величества, которая успела сходить замуж за границу, успешно там овдовела, прибрав немаленькое состояние мужа, а теперь вернулась в отчий дом на попечение царственного кузена.
   - А чего все шипят? - еле слышно, не размыкая губ, спросил я у Бориса.
   - Ожидали с императрицей, - таким же макаром ответил приятель.
   Дальше пошли приветственные и поздравительные речи, которым пришлось верноподданнически внимать и аплодировать. А потом, наконец-то, стало можно веселиться и есть.
   В четырех больших разноуровневых помещениях гостям предлагали всевозможные развлечения: в ВИП-зале играла негромкая музыка популярного ансамбля, а высокие гости играли в карты и общались. Не скажу, что сидели, как приклеенные, периодически, то одни, то другие, или даже целые компании выбирались "в народ", но в основном кучковались в своей резервации. Не попавшим в этот список "священных тридцати девяти" дозволялось лишь фланировать по широкому проходу в надежде обратить на себя внимание и получить приглашение за чей-нибудь столик. У некоторых доходило до абсурда: едва выйдя за арку, отделяющую ВИП-зону, тут же разворачивались и топали в обратном направлении, изо всех сил делая вид, что оказались здесь чисто случайно. Для галочки мы с Борисом тоже прошлись вдоль цвета нации и на этом успокоились. В залах попроще можно было послушать и посмотреть выступление артистов, поесть со шведского стола и даже потанцевать. Изнывающих от скуки дамочек было полным-полно, так что мы не теряли времени даром.
   - Егор, можно на минутку? - Михаил Задунайский подловил меня в момент дозаправки соком у стойки бара. Несмотря на вентиляцию, с течением времени в зале становилось все жарче, а мы еще активно двигались, так что пить хотелось зверски.
   - Конечно, сегодня же ваш день!
   Отставив стакан, иду следом за Михаилом, лавируя между группками гостей. Князя увидел в "артистическом" зале, беседующего о чем-то с двумя мужчинами, стоящими ко мне спиной. Потакая собственному любопытству, улучшил слух, но из-за шума удалось вычленить только обрывки фраз, и то, часть скорее додумал, чем расслышал:
   Задунайский: "... рано говорить об этом... слишком ... разница в возрасте..."
   Неизвестный: "... могли бы... познакомить ... договоренности?"
   Задунайский: "... вернемся к этому разговору... лет".
   Неизвестный: "... изменить решение? ..."
   Задунайский: "... возможность выбора... сама..."
   Неизвестный: "... сами вышли... весной... предложением?"
   Задунайский: "... введен в заблуждение... речь шла о другом... "
   Неизвестный: "... другом?!! ..."
   О чем бы ни шли переговоры, но все стороны явно недовольны их ходом. Раздраженные собеседники ищут новые аргументы, но наше появление путает им планы.
   - А вот и он, - заметив наше приближение, Кирилл Александрович обращает внимание своих собеседников на меня: - Знакомьтесь господа, наш друг семьи, оказавший, не побоюсь этого слова, неоценимую помощь в нужный момент, Васин Егор Николаевич.
   Мужчины оборачиваются и на секунду оба замирают.
   А ничего так я буду выглядеть в зрелости... Да и в старости весьма неплохо...
   Разглядывая найденных папаню с дедом и слушая хвалебные рекомендации князя, почти физически ощущаю расходящиеся по спирали шепотки.
   Аристократы умеют держать лицо, так что если у Кирилла Александровича была цель полюбоваться на их конфуз, то он просчитался.
   - Егор, не могли бы вы поделиться с их сиятельствами подробностями кончины Сергея Модестовича? Для меня, признаться, это больная тема - такая утрата! С вашего позволения я оставлю вас, господа. - Забрав младшего сына, князь удаляется в сторону ВИП-зоны, оставив меня на растерзание новоявленных родственничков.
   - Вам действительно интересны сейчас эти подробности, ваше сиятельство? - обращаюсь к деду, как к старшему из них двоих, - Может, стоит оградить ваших дам от этого?
   Оценив внимание, направленное в нашу сторону, а также угрозу в виде приближающейся Елизаветы Михайловны в обществе свекрови, князь Потемкин-старший принимает решение:
   - Действительно, не стоит портить дамам праздник. Если не возражаете, то хотел бы видеть вас у себя завтра после обеда, в удобное для вас время.
   - Сочту за честь.
   Уходя, вижу удивление на лице бабули и ничем не прикрытую ненависть в глазах жены отца. Раскланиваясь с дамами, спешу скрыться в толпе. Сплетнями мы общество обеспечили надолго.
   И "Фаворита" теперь точно стоит опасаться.
  
   Интерлюдия.
   Тихая и неконфликтная Полина Зиновьевна с самого момента далекой свадьбы отлично справлялась с ролью жены сначала капитана, а потом командира эскадры Балтийского флота, а после неожиданной гибели свекра и старшего брата мужа - с внезапно свалившимися обязанностями супруги главы клана, являя собой образец элегантности, доброжелательности и сдержанного достоинства. И так хорошо удавалась ей эта роль, что даже сам князь иногда забывал, что в свое время женщина приглянулась его родителям отнюдь не поэтому. Сильная светлая с развитой жизнью - вот что было главным критерием при выборе невесты.
   В то время для девушек ее круга обычным делом было домашнее образование, редкая могла похвастать дипломом института благородных девиц, так что целенаправленно княгиня медицине не обучалась, но основы целительства знала, хоть никогда и не афишировала этот факт, полагаясь на врачей-профессионалов. Тем велико было удивление ее мужа и сына, когда настроенная на скандал невестка спокойно уснула в каюте яхты, едва они поднялись на борт.
   - Я жду объяснений!
   Тихая-то тихая, но когда жена говорила таким тоном, даже главе клана иногда приходилось уступать.
   - Поля, мы разбираемся!
   - Вижу я, как вы разбираетесь! И долго вы собирались скрывать от меня внука?
   - Полина! Еще ничего неизвестно!
   - Хорошенькое неизвестно! До меня доходили слухи, но до сих пор я считала, что они несколько преувеличены, а теперь вижу, что даже преуменьшены! Мальчик - вылитый отец! И только глупец будет это оспаривать!
   - Тебе ли не знать, что внешность можно подделать! А он по тем же слухам - сильный светлый!
   - Уже и это знаете! Я смотрю, только для нас с Лизой его появление стало неожиданностью?! Что еще о нем известно?
   - Очень мало. У парня не биография, а одна сплошная дыра! Более-менее уверенно можно говорить только о последнем годе, дома дам отчет - почитаешь. Если не вдаваться в подробности, то возник как чертик из табакерки этим летом под крылышком Задунайских на Дне Империи. Но ты же помнишь, мне в июле из-за жары нездоровилось, большинство приемов мы с тобой тогда пропустили, а с Павлом они умудрились несколько раз разминуться. Но Задунайские явно его раньше знали. Теперь вот учится с Ангелиной в одной гимназии. Только он - в десятом, а она - в восьмом.
   - Лина знает?
   - Видела наверно мельком, но там же столько учеников, а они еще на разных параллелях, так что вряд ли.
   - Зря, кстати, так думаете, но малышкой я сама поговорю, а пока мне интереснее мальчик.
   - Меркушев увидел его в сентябре, когда встречал Лину с учебы и сразу доложил. Слухи, сама понимаешь, до нас тоже дошли, его даже в обществе великой княжны Ольги видели, но после торжеств потеряли. Как теперь знаем, парень из Москвы, туда и возвращался на остаток лета. Вроде бы при Ярцеве-младшем наперсником числится. Аттестаты, по крайней мере, они вместе в Москве получали, есть свидетели. Родовые грамоты тоже примерно в одно время выдавались. Наш из Васильева стал Васиным, а Ярцев - Черным.
   Глотнув воды прямо из бутылки, заботливо оставленной на столе в кают-компании вышколенными стюардами яхты, князь продолжил:
   - В гимназию тоже поступили вместе, Лев Романович за них обоих хлопотал. Но ничего про более ранний период собрать не удалось. Не особо удивительно, Ярцевский щенок гасителем оказался, пока не подрос - прятали, так что если наш при нем состоял, то толком ничего разузнать и не получится.
   - Ну, а ты, что скажешь? Тоже думаешь, что внешность подделана? - Обратилась княгиня к задумавшемуся сыну.
   - А? - очнулся Павел, - Внешность?.. Вряд ли...
   - Ты что-то почувствовал? - оживился отец.
   - Я совершенно не представляю, кто его мать, - невпопад ответил наследник.
   - Как будто тебе много в то время от женщины надо было! Ты еще скажи, что любую подружку тех времен вспомнить смог бы! - разозлился князь.
   Княгиня сердито поглядела на мужа. Период пичканья сына сомнительными препаратами она вспоминать не любила, а особенно не нравился ей побочный эффект от их приема. Но, несмотря ни на что, за судьбой незаконнорожденных внучек она приглядывала, а повальная гибель внуков заставила выплакать немало слез втайне от всех.
   - Любую - не любую, но за пределы наших земель я тогда редко выбирался, сами же помните! Так что это очень странно. Потому что парень - точно мой сын.
   - Точно мы узнаем только послезавтра - анализ сутки готовится! - отрезал князь, - Пока не увижу результаты, это все только предположения!
   - Думаешь, согласится? - спросила Полина Зиновьевна.
   - Во-первых, с чего бы ему отказываться! А, во-вторых, никто и спрашивать не будет! Усыпим, кровь и пробы возьмем, много времени не займет!
   - Что-то мне подсказывает, что так просто не получится, - все еще витая в своих мыслях, хмыкнул Павел, - Помяни мое слово... Но я настаиваю, чтобы анализ проводили не у нас, а отдали на сторону! Или даже лучше в несколько разных мест. А потом сравнили бы результаты.
   - Не доверяешь Деменеву?
   - Что-то мы стали забывать, что Деменева нам Лизкин отец сосватал. А чем дальше, тем больше у меня вопросов и к нему, и к Гордеевым появляется...
   - Разумно... Лаборатории тогда сам выбери. Но, чтоб, ни одного нового слуха не появилось!
  
Оценка: 6.44*915  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"