Очередь в хлебный отдел двигалась медленно. Сонные, как осенние мухи, продавщицы еле шевелились. Бабушки терпеливо ждали, мелкими шажками продвигаясь вперед. Молодежь маетно переминалась с ноги на ногу. Скучно было в магазине, пусто, тихие голоса эхом отзывались в соседних отделах.
От резкого стука вздрогнули все и завертели головами в поисках источника шума. Сухонький дедок скрючился у стены, судорожно вцепившись в кошелек, пытаясь выдрать его у здоровенного сизого мужика.
Детина тянул кошелек на себя, но дед как-то извернулся и отвоевал портмоне. С молодой прытью вскочил на ноги и отбежал от сизого на десяток шагов. Мужик встряхнулся, очумело посмотрел на деда, на замершую очередь. И двинулся к деду. Он шел к старику, ухмыляясь, выставив вперед обе руки. Его пальцы призывно сгибались и разгибались.
- Уйди! - завопил дед, его интеллигентное тонкое лицо перекосилось, очки запотели. - Не смей меня трогать! Не дам я тебе денег!
Первой отреагировала продавщица: стряхнув оцепенение, она мышью выскользнула из-за прилавка и понеслась вглубь магазина. Уже оттуда раздался ее звучный голос: "Охрана!". Очередь как по команде подхватила: "Охрану! Охрану!". Из винно-водочного отдела подтянулись мужики. Сизого оттеснили от старика, одной рукой сжимающего бумажник, а другой держащегося за сердце. Мужик замахал руками, вырываясь из тесного круга защитников деда, пробил грозно шипящую людскую стену и выскочил на улицу.
- Надо же, такой молодой такого старого обижать...
- Последние деньги, небось, в кошельке-то...
- Ну и люди пошли...
- Сталина на них нету...
- Дед-то живой? Может, ему врача вызвать?..
В суматохе не заметили - как дед исчез.
- О, уже убежал...
- А если его на улице тот поджидает?
- Я его через подсобку вывела, - успокоила сочувствующих продавщица.
- А, тогда, конечно... Небось, дома уже - валерьянку глотает, - решила очередь и потеряла интерес к произошедшему.
Старик, сердечно поблагодарив участливую продавщицу, прошел пару кварталов, свернул в подворотню, предварительно оглянувшись по сторонам. Под свисающей до земли кроной ивы, скрытый от любопытных глаз, достал бумажник, пересчитал деньги, присвистнул. Удачный день, будет внуку подарок на именины.
Нехорошо это, конечно, стыдными делами промышлять. Старик вздохнул, убирая бумажник и натягивая поглубже кепочку. Вынул большой клетчатый платок, звучно высморкался, отер слезившиеся глаза. Бог простит... Не с голоду ж помирать, прости Господи...
Ну, внучек - голова! Восемь лет постреленку, а такую гениальную комбинацию придумал! Недаром - отличник. Вырастет - президентом станет...