Черный грелся на солнце под стеной курятника. Будничная жизнь двора шла своим чередом. Фырканье, ржание, кудахтанье, повизгивание, мычание и блеяние. Каждый из живущих здесь знал свое место и границы своей территории. Мало кому приходило в голову потеснить соседа. Красно-бурый петух, по каким-то необъяснимым причинам полагавший себя хозяином двора, недобро косился на Черного с высоты длинного шеста у забора. В прошлом он неоднократно порывался доказать Черному свое превосходство, но каждый раз терпел поражение и с истерическим воплем еле-еле успевал унести крылья. Черный трепал его беззлобно, но жестоко. Спешно ретируясь в курятник отращивать новые перья, петух затаивал обиду и готовился мстить. Черный относился к его попыткам совершить возмездие снисходительно-философски. Ему было все равно, кто тут являлся хозяином. Ему просто не нравился неугомонный и наглый нрав птицы.
"Кооо" - надменно и презрительно адресовал тот в сторону Черного. Пес и ухом не повел.
"Коо!" - возмущенно добавил петух, поняв, что не дождется реакции.
Черный переступил с лапы на лапу и прижмурился. Солнце грело черную шкуру, двигаться не хотелось. Наскакивая друг на друга, мимо пронеслись подрастающие цыплята. Эти воспринимали Черного как нечто незыблемое и само собой разумеющееся, вроде стен курятника, защищавших их от дождя. Такое отношение Черному было приятно.
Мяукнула кошка, появляясь возле лаза в сарай. Изнутри ей ответил дружный хор голодного писка. Протиснувшись в лаз, кошка вытащила наружу одного из своих малышей и побежала к границе зеленой невытоптанной травы. Серый котенок послушно болтался в зубах. Оставив одного, она вскоре вернулась со вторым, потом третьим. Собрав в одном месте всех своих отпрысков, она завалилась на бок, приглашающе мяукнув детям. Котята, торопливо тыкаясь друг в друга мордочками, поползли к ней.
Черный обнаружил, что слишком пристально наблюдает за этой сценой. Кошка, собственно, его не интересовала. Его занимал самый младший, белый, как одуванчиковый пух, и по размеру примерно такой же, как только что пролетевший мимо цыпленок. Его хорошо было видно среди серых и полосатых братьев. Белый, как молоко, белый, как след на свежем снегу. От роду малышне было не больше пары месяцев. Черный нетерпеливо дернул хвостом, отгоняя мысль подойти ближе: кошка охраняла своих детей, как волчица, и это свойство ее материнского характера Черный вполне уважал. Вот когда она накормит их и отправится по своим делам, можно будет и полюбопытствовать.
Запах Белого смешивался с запахами его братьев, но отличался от них так же, как запах молока - от запахов воды. Он пах молоком, испугом и неуверенностью. Его хотелось согреть и вылизать из него этот запах, чтобы он был ровным и радостным.
Черный прикрыл глаза. Кошка дремала, повиливая хвостом, котята дружно и сыто урчали. Белый продолжал сосать молоко, надавливая лапками на мягкий живот. Возможность наесться ему оставалась в последнюю очередь, и он торопился успеть, пока кошка не вспомнила о чем-то более важном.
Красно-бурый тем временем, любопытствуя, подбирался к семье. За свою недолгую жизнь видеть котят вблизи ему еще не приходилось, и он решил восполнить пробел в знаниях. Кроме того, от них пахло чем-то соблазнительно-дразнящим, и противостоять желанию узнать, чем же именно, он не мог. Забыв про Черного, он прогуливался все ближе и ближе к траве, а кошка, очевидно, заснув, никак не реагировала на его появление. Черный насторожил уши: любопытство петуха вызывало в нем желание рявкнуть как следует, чтобы фанфарон отлетел от котят как минимум на десять шагов. Сдержанно зарычав, он встал. К сожалению, красно-бурый то ли не услышал, то ли не придал угрозе значения. Подобравшись вплотную, он задумчиво протянул свое "Коо", и любопытный Белый поднял к нему мордочку. Прежде, чем петух успел предпринять еще что-то, и не выясняя, мирными ли были его намерения, Черный безмолвно налетел на него, сбил с ног и за хвост отшвырнул далеко в сторону. Оглушенный падением и нападением, петух истошно заорал и бросился прочь, не разбираясь, в чем дело. Отлетев на несколько метров, он только тогда оглянулся, чтобы узнать, не преследует ли его жестокий убийца, покушавшийся на его петушиную жизнь. Увидев Черного, подавился возмущенным криком. Глухое рычание, в котором ясно слышался совет убираться подальше, было мгновенно воспринято птичьми мозгами как руководство к немедленному действию. Даже не пытаясь сохранить остатки достоинства, красно-бурый молниеносно исчез в курятнике.
Черный повернулся назад и обнаружил перед собой угрожающе вздыбившуюся кошку. Разговаривать с ней было бы бесполезно. Пес скакнул в сторону, оставляя поле боя противнику. Кошка еще поворчала ему вслед, но убедившись, что угрозы нет, принялась вылизывать шерсть. Белый, которого она стряхнула с себя, готовясь защищать детей от Черного, жалобно мяукнул. Но тут ему под лапу попало отлетевшее петушиное перо, и он отвлекся игрушкой.