Cначала был белый, монотонно вибрирующий шум. Затем из теплого и слепого пространства вылупился дрожащий оранжевый свет. Его лихорадочный хаос постепенно перерос в осмысленный ритм. Цвето- музыка, возникшая из пустоты, обрела свою мелодию и начала искать благодарного слушателя. Она решительно пробудила мое дремлющее сознание и толчком катапультировала из сладкого рая снов на грешную землю.
Мое первое ощущение - это спинка деревянного стула, поддерживающая тяжелое тело, которое я начинаю ощущать как часть себя. Я недоуменно вращаю головой, как только что выпрыгнувший из чрева младенец. Вокруг стоят покрытые скатертью столики со стульями, такими же, как мои родные родительские стул и стол. И я вдруг осознаю, что нахожусь в обыкновенном кафе. Можно записать в официальных документах, что это кафе, название которого мне неизвестно, и есть место моего рождения. Следовательно, это моя Родина. Пока что она мне нравится. Надеюсь, что в ближайшем будущем она не призовет к исполнению некого гражданского долга. А пока что нахожу, что мне здесь довольно комфортно. Проходит Секунда. Вот я слышу что-то знакомое. Может быть эти звуки проникали в меня еще до пробуждения? Но сейчас я узнаю их источник - это первый Бранденбургский концерт. Я впитываю сочные и одновременно строгие гармонии, которые непрерывно подвергаются искушению скатиться в разнузданный поток звуков, но в последний момент чья-то сильная рука призывает их к порядку. Я взрослею. Обращаю внимание, как вокруг неторопливо передвигаются какие-то люди, а в воздухе струятся сладкие ароматы горячих яблочных пирогов и булочек. Официант, проходя мимо меня, заботливо подбросил на столик новую газету, источающую свежий запах типографской краски. Я ее внимательно просматриваю. Мне понятны все слова и даже смысл длинных предложений. Но я абсолютно не в состоянии осмыслить события, о которых, в виде истерических заголовков, упоминается в газете. Заголовки кричат о том, что кто-то кому-то угрожает ядерной войной. Другой заголовок со скрытым сладострастием оповещает, как ураганы с красивыми женскими именами разрушили Западное побережье. Там же длинная печальная статья о том, как бедные Беженцы сокрушили восточные города. Но мне эти новости абсолютно ничего не говорят. Если бы я знал, где я и что здесь делаю?
До меня вдруг доходит, как в кошмарном сне, что предыдущая цепочка событий моей жизни абсолютно неизвестна. А раз неизвестно прошлое - то откуда же мне знать, что надо делать в будущем? Пытаясь успокоиться, я проверяю свой багаж знаний. Как человек, потерявший кошелек, начинает методично перекладывать и просматривать свои вещи, так и я сканирую многочисленные свои познания. Первое, что приходит в голову - это арифметика. Я мысленно перемножаю два трех-значных числа. Затем проверяю результат, умножая числа в столбик. Тут же всплывают геометрия Эвклида и высшая математика. Что еще? Возьмемся за историю. Древняя Греция. Платон, ученик Сократа - жил между 429-437 годом до нашей эры. Рим. Пунические войны. Все даты и события легко выпрыгивают из памяти. Что-нибудь посложнее? Вспоминаю историю древнего Китая. Конфуций - проповедовал программу совершенствования человека для достижения полной гармонии земных существ с законами небес. 221 год до нашей эры. Император Цинь жестоко преследовал конфуцианцев. Что еще? Гражданская война в Америке - 1861 год. История человечества перелистывается перед глазами, как длинная рукопись. Но я не уверен, что знаю, на какой ее страничке сейчас нахожусь. И хорошо бы выяснить - я сейчас нелегал в Европе 21 века или беглый раб в Древнем Риме? Продолжаю поиск в багаже. Литература, музыка живопись - никаких пробелов. Я настоящая живая энциклопедия.
Резюмирую: Несомненно, я в здравом уме, обладаю обширными знаниями и все осознаю вполне адекватно. Но от этого мир еще менее понятен. Я напрочь лишен иллюзии, которой, по-видимому, обладают образованные люди, решившие, что накопленные знания дают ключик к тайне их появления на свет.
Как будто не давая мне опомниться, неспешно подходит к моему столику официантка - молодая девушка с голубыми глазами. Она как-то странно смотрит на меня и осторожно спрашивает - можно ли забрать тарелку. Я перевожу взгляд на стол. На нем действительно стоит тарелка с объедками курицы. Неужели я что-то съел? Киваю головой - да, буду очень благодарен.
Она забирает тарелку и тут же спрашивает:
- Не хотите ли заказать кофе и что-нибудь на десерт?
- Да, принесите мне кофе, пожалуйста.
Мои слова абсолютно рефлекторны. Я не задумываюсь ни о чем. Как не думаю о том, как дышать или произносить звуки. Но при этом я пока что нахожусь в полном неведении о том, кто я.
Это хаос, шок или рождественская сказка. Пока что я не решил.
Только представьте себе, что вы только что появились на свет. Акушерка привычно шлепнула вас по влажной спинке, и вы издали первый вопль, выражающий отчаянное возмущение и боль. Накатился новый незнакомый угрожающий мир. Из спокойного небытия - в пронзительный свет. Но надо добавить одну деталь - вам, только что открывшему узенькие глазки, понятно каждое услышанное слово. Вы уже помните прочитанные книги, театральные представления, историю человечества, сказки и религиозные мифы. Вы знаете теоремы математики, основы генетики и основы философских школ. Но лично у вас- нет никакой истории. Даже нет имени. И нет личного прошлого - как и нет никаких знакомых в настоящем. Пока нет. Можно ли представить более дикое недоразумение?
Именно это я ощущаю, сидя за столиком в Родном кафе. Тщетно я пытаюсь напрячься и хотя бы что-то вспомнить из своей личной биографии. Но что может вспомнить только что родившийся младенец? Он даже не знает, как он выглядит.
-Пожалуйста, ваше кофе! - девушка подходит и аккуратно ставит передо мной поднос.
Девушка мне кажется немножко знакомой. Может быть, это оттого, что она - первый человек, которого я встретил в новой жизни. Перед глазами возникает Библейское описание шестого дня творения. Первая женщина, которая явилась перед взором первого мужчины. Я мысленно называю мою новую знакомую - Ева.
- Кофе со сливками, как и заказывали! - она говорит, мягко жестикулируя.
- Стойте, - бормочу я. - Не уходите, пожалуйста!
Девушка улыбается и нерешительно замирает возле меня. Она излучает мягкий, несколько ироничный взгляд. У меня появляются странные ощущения, которые можно определить, как волнение или даже смущение. Я не нахожу следов подобных ощущений в моем багаже знаний, бесконечном, как Большая Британская Энциклопедия.
- Скажите...я давно здесь? Мне кажется, что я задремал за едой...
Она с удивлением смотрит на меня.
- Мне кажется, вы здесь около часа. Да, мне показалось, что вы задремали. Наверно, устали?
Из всех возможных мыслей у меня появляется несуразная идея о том, что я хотел бы выведать сколько мне лет. Нежели нет ничего более важного, что мне следует узнать о самом себе?
Как бы невзначай я провожу рукой по своей голове. Ладонь скользит по почти безволосой поверхности. Насколько я знаю из биологии, это некий признак продвинутого возраста. Хотелось бы уточнить..А пока-что надо поддержать завязавшийся диалог.
- Да, я немного перерабатываю в последнее время.
Девушка широко раскрывает глаза.
- А где вы работаете, если не секрет?
Она любопытна. И мне это нравится. Но что мне сказать, если я даже не знаю, в какой стране я нахожусь. Надо бы сказать что-то нейтральное. Подходящее для всех времен и всех мест. На секунду задумываюсь.
- Я - писатель.
Кажется, сработало. Мне кажется, что эта версия воспринята с доверием и даже заинтриговала. Любопытно - только родиться на свет и уже избегать говорит правду. Может быть потому, что она мне неведома? А кто знает - может быть, я недалек от истины? Я выглядываю в чисто промытое недавним дождем окно. Еще или уже светло - на улице ощущается деловая суета. Просиживать в кафе среди бела дня - очень даже похоже на писателя или журналиста. Эту информацию я знаю из французской литературы 19 и 20 веков. Девушка быстро окидывает взглядом помещение. Клиентов мало, и все заняты своими делами. Она сверлит меня своими светлыми, несколько ироничными глазами, и, пододвинув свободный стул, подсаживается рядом. После этого она, как ни в чем не бывало, негромко спрашивает.
- Можно, я присяду?
Наверно, это принято у современных девушек. Современных - это значит в мире, где я живу свои первые 15 минут. У них принято - сначала садиться рядом, а потом спрашивать разрешение на посадку. В отличии от самолетов... Но раз это так принято, то я утвердительно киваю. И мне это вполне подходит. Может быть, она меня здесь когда-то видела, и я смогу что-то выпытать о самом себе? Но девушка опережает меня.
- Меня зовут Ева. А ваше имя?
Я даже и не удивляюсь. Человек без прошлого ничему не должен удивляться. Но теперь моя очередь ответить.
Я лихорадочно думаю:
- Черт побери, откуда новорожденный может знать свое имя? Ему его дает кто-то другой. А раз так, то ...
- А какое имя мне, по-вашему, подходит больше всего? - начинаю хитрить.
Она весело принимает игру. Смотрит пристально в мои глаза и нарочито задумчиво произносит:
- Вам подходит быть названным ...скажем, Адам.
-Поразительно! - вскрикиваю, приподнявшись на стуле.
Я делаю вид, что удивлен ее проницательностью. Пусть буду Адам. Кто знает - может быть это мое настоящее имя?
- Как изумительно точно вы его угадали!
Она отводит глаза, отвергая мой комплимент.
-Честно говоря, я слышала, как вас кто-то позвал. Так что я не совсем угадала, - признается Ева.
Очень хорошо. Она меня видела раньше, или видела людей, которые ко мне обращались. Надо использовать возрастающее доверие. Следующий мой ход будет более информативным - для меня, конечно....
-А может быть, вы угадаете и мой возраст? Вот вам, я думаю, 25 лет.
Ева несколько удивленно смотрит на меня.
- Как вы догадались? Ну а вам, я думаю, примерно 45.
- Ева! Вы исключительно догадливы! Мне действительно 45 лет. Вы ведь не скажите, что уже это слышали.
- Нет. Это действительно было мое смелое предположение! А выглядите, вы, кстати, намного моложе...
У меня откуда-то появилась уверенность, что это фраза была бы полезна в разговоре с любой женщиной. Но она подчеркнуто сдержанно реагирует на мою лесть.
- Ев-ва,- осторожно продолжаю свою разведку.- Мне почему-то показалось, что мы были немножко знакомы...когда-то.
Я остановился, давая ей возможность продолжить.
Она хитро улыбнулась.
- Я, честно говоря, за вами наблюдала. Несколько раз. Вы приходите сюда один раз в неделю - уже в течении месяца. Все время погружены в какую-то работу. Что-то пишите и не поднимаете головы. Поэтому я верю, что вы писатель. А на этот раз...вы впервые посмотрели на меня. У вас было очень удивленное лицо...Я даже немножко испугалась. У вас все в порядке?
Я продолжаю обрабатывать информацию. Итак - я регулярно хожу сюда. Живу где-то близко. Надо бы понять - где. А еще лучше найти свои записи. Может быть, мой пре-исторический архив прольет свет на мое происхождение? Если бы Адам захотел узнать, кто и зачем его сотворил, то, конечно, использовал бы для этой цели Еву. Или самого себя?
Да, конечно, для начала, мне не помешало бы обыскать самого себя.
- Ева, - а вы не смогли бы выполнить одну мою просьбу?
- Конечно, - она премило улыбается.
Какая же она очаровательная. Мне определенно повезло родиться в ее эпоху!
- Вы курите? - c удивлением и даже недоверчиво спрашивает она, вставая. А я вас не видела курящим! Но, конечно, я вас принесу то, что вы хотите.
- Ну да,- бормочу, - я пытался бросить...но в последнее время ужасно хочется...
Она уходит - кажется слегка разочарована. А я торопливо опустошаю карманы своих брюк. Ищу донос на самого себя. Нахожу кошелек. В нем ручка и кусочек картонки. Там что-то написано. Еще раз удивляюсь - как много мне известно об окружающем мире. Я знаю, как держать вилку. И даже знаю, как разговаривать с девушкой. Но моя жизнь продолжалась всего лишь 15 минут. Сейчас мне тепло. Мне нравится запах кофе. Мне нравится эта девушка. Мне нравится сидеть здесь. Я начинаю наслаждаться жизнью. Какая разница откуда я и где рос.
Я внимательно вглядываюсь в картонку. На ней должно быть написано что-то обо мне.
На одной стороне написан номер - 157Ф.
Я ее переворачиваю и замираю, прочитав написанное. Там две фразы: Мое Имя - Aдам. Она -Ева.
Кажется, я начинаю кое-что понимать. Ясно, что моя история началась несколько раньше, чем я мог припомнить. Впрочем, мне мои 15 минут памяти так же ценны, как и воспоминания престарелого человека о девяносто пяти годах своей бурной жизни. Хотя бывает, что старец может хорошо вспомнить только свои последние 15 минут. В этом случае мы с ним не очень отличаемся.
Захваченный этой мыслью, я принимаю решение удариться в свои пятнадцатиминутные воспоминания. Я могу вспомнить и прочувствовать каждую прожитую секунду. И тут же начинаю понимать, что в ретроспективе даже самые детальные воспоминания ощущаются совсем иначе, нежели в моменты реальности. Само знание будущего окрашивает события в другие тона - так же, как прослушивание знакомой мелодии отличается от ее первого восприятия. Именно поэтому погружение в пучину воспоминаний почти эквивалентно дополнительно прожитому времени. На самом деле, это даже удлиняет эпизод, так как воспоминание о событии порой занимает больше времени, чем само событие. А для моей короткой жизни это может оказаться неплохим способом ее продлить. Если я не знаю, когда и как она началась, то так же неизвестен ее конец...
Итак, вспоминаю. Mоя история началась за столиком в кафе...Играла музыка, и мне было приятно ее слышать...Вспоминаю еще секунду - и понимаю, почему я не обратил особого внимания на эту музыку. Она была мне настолько знакома, что я ее воспринимал как нечто само собой разумеющееся. Я слушал это вещь не в первый раз - потому что знал, как будет развиваться мелодия. И еще я вспомнил, сосредоточившись на деталях, что видел человека за соседним столиком, подозрительно изучающего меня. Но тогда я на это не обратил никакого внимания. Неужели я ему показался кем-то странным или он меня узнал?
Перехожу к следующей сцене и вижу, вернее чувствую еще одну деталь, которая ускользнула от меня - это тонкий запах духов. Этот запах предшествовал ЕЕ появлению. И, находясь мыслями в прошлом, я вновь понимаю, что не обратил на него внимания по одной причине - этот аромат был мне так знаком, что я его не заметил. Занырнув поглубже в память ощущений, я осознаю, что из-за этого запаха я совсем не удивился ее появлению. А что было потом? Потом она спросила - забрать ли мою тарелку. А если припомнить? Еще до того, как она это произнесла, я ей протягивал свою тарелку. Как будто заранее знал, что ей надо. Но на этот раз история моих мыслей мне недоступна. Как будто я действовал автоматически, не задумываясь. Затем, смакуя свои воспоминания, перехожу к следующему эпизоду. И вновь поднимаю камешки подробностей, замаскировавшиеся под фон обыденных событий. Я показал рукой на чашечку кофе на соседнем столике и только тогда она спросила:
- "Не хотите ли заказать кофе и что-нибудь на десерт?".
Что в этом особенного? Да только то, что эти два события произошли одновременно. Как будто она знала, что я спрошу.
А потом я перехожу к более значительному эпизоду. Он начинался с моей просьбы - чтобы она осталась. Но что-то было еще. Вспоминаю... Я ее попросил не уходить. Но вот еще одна деталь - она никуда не торопилаcь, стояла с довольной улыбкой и явно ждала, что я попрошу ее не уходить.
События в памяти начинают двигаться чуть быстрее. Как это и должно происходить при старении. Итак, она присаживается рядом. И потом задает вопрос, столь смутивший меня. Но и на этот раз мой зоркий исторический взгляд замечает, что прежде чем присесть, она вопросительно посмотрела на меня и я ей утвердительно кивнул. Поэтому ее вопрос был скорее риторическим. А это значит, что мы так естественно понимали друг друга без слов, что я на это даже и внимания не обратил. В этом свете наша дальнейшая беседа выглядит совсем не так, как мне казалось до моего погружения в воспоминания...
Но вот мои мысли прерываются чем-то новым и сиюминутным. Слышится диссонансный топот бегущих ног. В кафе врывается пара атлетически сложенных мужчин. А третий человек встает из-за столика в углу кафе. Это он бросал на меня незаметные взгляда. Лица у них у всех не очень дружелюбные. Они решительно направляются в мою сторону. Ева неожиданно возвращается и что-то им говорит. Один из них, гримасничая, слушает ее и при этом отрицательно качает головой. А другой, коренастый крепыш с квадратной челюстью, просто грубо отодвигает рукой Еву и продолжает двигаться в мою сторону.
Крепыш подходит ко мне и красноречиво показывает на дверь, приглашая идти вместе с ним. Его лицо выражает какую-то угрозу. Но мне он не нравится. И мне не нравится еще больше то, как он отодвинул Еву.
Он в гневе так грозно кричит на меня, что немногочисленные посетители оборачиваются на нас. От ярости вздуваются вены на его бычьей шее. Массивная челюсть как-то странно подпрыгивает, глухо пытаясь выбросить, как ядра из пушки, меткие и тяжелые фразы. Но в его голосе слышится забавная особенность. Хоть он и напоминает сердитого льва, который пытается рычать, но из пасти вырываются звуки громкого мяуканья. Он тычет на меня пальцем, и я слышу часто повторяемые слова:
-Посланник Дьявола, Cатаны, Люцифера и Вельзевула!
Затем мяукающий рык становится еще громче :
"Антихрист!"
Я вспоминаю, что понятие Антихрист появлялось в послании одного из двенадцати апостолов, Иоанна Богослова. Это противник Иисуса Христа, выдающий себя за Мессию. А еще апостол Петр упоминал его как посланника Сатаны. Апостол Петр определил Антихриста, как человек греха, выдающего себя за Христа и даже за самого бога. Но, в соответствии с пророчеством, появление злого Aнтихриста сработает как катализатор для возвращения Христа, который уже наведет окончательный порядок.
С точки зрения внешней публики - Христос и Антихрист - это два могучих врага антипода. Но изощренная логика схоластика могла бы допустить и остальные варианты. Я думаю о сценарии, где Антихрист и Христос - появляются одновременно. Действия каждого из них воспринимаются остальным миром, как несущие счастье и избавление- с маленькой разницей, что один из них в конце поставит знак минус, а другой - плюс. И до самого конца не известно, кто из них кто, так как во всем остальном нет никаких различий. Так может это одно и тоже лицо? Может Он и сам не знает своего конечного действия, и для этого ему надо бросить орел или решку. Впрочем, всех, кто могли бы вслух подумать подобную мысль, наверно давно сожгли на кострах. Так неужели это и есть разгадка моего появления? Но если я Антихрист, то какой же прекрасный обман я несу человечеству?
Меня смешит идея, что сам Антихрист не знает, кто он - наподобие электрона, до того, как его померяли или Шредингерского кота, на которого никто не смотрит. Я начинаю безудержно смеяться. А крепыша это бесит. Похоже, мой дьявольский смех воспринимается как доказательство теории моего Адского происхождения. Его прерывистое мяуканье срывается в стон:
- Негодяй! Мы не дадим тебе разрушить наш мир!
Меня уже ничем не удивить. Я смотрю на него, как будто со стороны. Будет что вспомнить, думаю я, с видимым удовольствием продолжая попивать кофе со сливками. Затем приветливо отвечаю:
- Здесь так уютно и такое замечательное обслуживание. Кстати, на скажите ли, любезный человек, какой сейчас на улице век? Хоть я и Антихрист, но мое святейшество немножко сбилось со счету.
Почему-то его ярость еще больше усиливается. Он кричит уже во весь голос:
- Встать! Немедленно встать!
Я спокойно продолжаю сидеть. Он делает свирепое лицо, хватает меня за плечо и со все силой тянет за собой. Я пытаюсь вспомнить, что полагается делать в таких ситуациях. Мои движения на этот раз опережают мысль. Я резко отбрасываю его руку и, не думая, куда-то тычу пальцем. Слышится какой-то тихий хрип, и он исчезает из моего поля зрения. Я слышу громкий стук упавшего тела. Краем глаза фиксирую движение второго незнакомца, того что любит кривить лицо. Мысленно называю его Клоун. Тот замечает мое внимание и поспешно отступает. Третий их соратник, любитель поглазеть на меня со стороны, не торопится приближаться.
Воспользовавшись наступившей паузой, я беру картонку, достаю ручку и дописываю рядом со словом Адам - 45, а рядом с Евой - 25. Немного подумав добавляю - "кофе со сливками" и "антихрист". Я еще не совсем понимаю, зачем это делаю, но закончив, вкладываю карточку на ее прежнее место.
Ева, как ни в чем не бывало, подходит ко мне, подчеркнуто аккуратно обходит скорчившегося на полу человека, и протягивает, глядя мне в глаза, пачку сигарет. В руках у нее зажигалка. Вспыхивает огонек, и я наклоняюсь к этому огоньку.
Неожиданно я ощущаю, как она гладит меня по голове. А потом нажимает сильно на какую-то точку. Сознание начинает таять. Я с трудом слышу голос Евы, которая громко кричит кому-то:
-Поднимись скорее с полу, битый чемпион. 157Ф сбегает сюда в очередной раз! Хоть мы ему опять почистили память. Но ничего не помогает. Он уходит -каждый раз уходит. A сегодня вдруг попросил закурить. Вот забава!
Затем добавляет тихо - только для меня:
-Приходи cюда и в следующий раз! Неужели ты не помнишь наше прошлое?
Этого достаточно чтобы перегрузить мое угасающее сознание. Проваливаясь в небытие, думаю:
-Неужели я робот? 157Ф...
Не знаю, сколько времени прошло с того момента, как надо мной склонилась Ева. Время не имеет материальных форм и не оставляет следов. Его протяженность измеряется в единице прошедших мгновений. Но сосчитать эти мгновения можно лишь по оставленным шрамам и морщинам.
- Как ты это делаешь? - вкрадчиво мурлыкающий и знакомый голос спрашивает меня. Мне совсем не хотелось бы вернуться в реальный мир под звуки этого голоса. По его нетерпеливой интонации догадываюсь, что этот вопрос задается не первый раз.
На этот раз все проще. Надо только наклонить голову и волна безумия, столкнувшись с волнорезом моего упрямства, рассыплется на мелкие брызги. А пока что я балансирую на узкой табуретке. В глаза направлена мощная лампа. Но я не совсем понимаю, о чем меня спрашивают, каждую секунду погружаясь в забытье. Я не могу пошевелиться и даже кивнуть головой. Тот же самый голос на этот раз раздраженно мяукает:
С кем ты пытался связаться? Кто тебе помогает?
Я молчу. У меня нет ответа на вопрос, который непонятен.
- Помнишь ли ты свое имя, Сатана?
Мне не хочется отвечать и на этот вопрос. Обладателя мурлычущего голоса я мысленно называю Дикий Кот. Кстати, вспоминаю - меня зовут Адам. По крайней мере, так мы договорились с Евой. Но им незачем знать то, что я только сам недавно открыл. Любопытно, что они хотят от меня? Я делаю усилие и зеркально отражаю вопрос:
- А помнишь ли ты свое имя?
И незамедлительно получаю жесткий удар электрического тока от какой-то штуки, прицепленной к моей ноге. Это ощущение меня встряхивает, но только на мгновение. Наверно то, что я чувствую, называется острая боль. Роюсь в кладовке своей памяти и не нахожу ничего подобного. Это очень неприятно и не хочется испытать вновь. Но я пытаюсь понять, почему это ощущение так ужасно. Для этого анализирую сущность сигнала.
Итак, была послана последовательность импульсов, идущих от ноги куда-то к моему мозгу. Или процессору, который называется мозг. Это неважно. Но почему же эта последовательность мне так неприятна? Ведь это всего лишь какой-то информационный код. Как же последовательность чисел может быть неприятна? Я мысленно читаю этот код. Ничего таинственного в нем нет. Легко увидеть, что в начале идет ряд натуральных чисел, подчиняющийся легкому правилу - каждое последующее число равно сумме двух предыдущих. Числа Фибоначчи. Но я пристально вглядываюсь в последовательность и вижу, как она начинает спотыкаться. Этот сбой имеет тоже какой-то скрытый смысл, но абсолютно не сочетающийся с изначальным. Это, наверно, и есть боль. Злостное нарушение гармонии и порядка. Некая сущность воспринимает нарушение абстрактного порядка, не поддающееся описанию математических законов, как боль! Возможно, это как-то объясняет, что законы мира описываются стройной математикой. Иначе было бы больно тому, кто их создал... Но зато теперь я знаю, как справиться с болезненным ощущением. Я мысленно восстанавливаю порядок бегущих чисел. И боль неожиданно проходит. Теперь мне не страшны электрические удары. Мне даже интересно бороться с болью, решая математические задачки по нахождению закономерности и исправляя ошибки. Я вхожу во вкус и чем дольше они бесчинствуют со своим электричеством, тем мне веселее.
Я слышу напряженный голос, похожий на урчание голодного Кота:
- Мы должны дать ему отключиться, иначе никакого толку не добьёмся.
Я немедленно закрываю глаза и, расслабившись, проваливаюсь в холодную пропасть. Мне кажется, что этот полет длится бесконечно долго. Но конец бесконечности - это и есть реальность, в которую все возвращаются. Вот и я поднимаю глаза и внимательно смотрю наверх.
На меня уставилось знакомое лицо. Все тот же приятель Кот. Узнаю его - именно этот тип так неудачно для него налетел на меня в моем родном кафе и, наверно, не очень доволен тем, как развивалось наше знакомство. Но меня это мало волнует. А вот зато я интересуюсь новым экспериментом над сознанием. Мне кажется, что я в состоянии послать напрямую в его мозг новую последовательность чисел. Очень интересно, воспримет ли он испорченную какофонию цифр, которой он угостил меня, так же, как и я. Для усиления эффекта добавляю в последовательность лично от себя несколько особо дисгармоничных последовательностей и транслирую этот навый ряд прямо в его мозг. Эффект удивительный! Его мгновенная реакция подтверждает мою абстрактную теорию сущности боли самым наглядным образом. Он дико шарахается в сторону и судорожно хватается за голову. Его напарник с удивлением наклоняется к нему и пытается понять, что же случилось.
Мне кажется, что пришло подходящее время для мгновенного принятия решения. Тихо встаю, отрывая от себя электрические провода и, стараясь не шуметь, проскальзываю за их спиной. Длинный коридор, по которому я начинаю бежать, упирается в белую дверь. Я тяну за ручку но дверь упирается. На этот раз пришло время грубой физической силы. Подпрыгиваю и энергично бью в нее ногой. Дверь рассчитана на более деликатное обращение и с негодующим треском распахивается. Я мчусь дальше по какому-то научному помещению. Комнаты с различным лабораторным оборудованием, в них копошатся люди в белых халатах. Некоторые открыли рты и с изумлением смотрят на меня, кто-то громко и радостно приветствует меня, как будто мы давно знакомы. Но у меня нет времени на любезности и я быстро проношусь мимо них.
Наконец, я вижу выход из бесконечного лабиринта комнат и лабораторий. У выхода стоит какой-то сумрачный тип и недоброжелательно смотрит на меня. Я считываю код его эмоции. Он легко читается, как некое подобие хроматического ряда. На этот раз моя интуиция не подводит, и я действую очень точно. Я замедляю шаги и вопросительно смотрю на него, при этом посылаю его же угрюмый сигнал, но сдвинутый на одну цифру. Это почему-то его ошеломляет. Я спокойно прохожу мимо него, распахиваю дверь и попадаю в приятный холод и влагу моросящего дождя.
Я точно знаю, что там, где я только что был, мне не очень хочется находится. Но при этом абсолютно не понимаю - куда и зачем мне надо идти. Вдобавок, мне не плохо бы разобраться -Антихрист ли я, его Антипод или просто взбесившийся робот. Других вариантов в голове не нахожу. Оглядевшись вокруг, обращаю внимание, как несколько человек идут по тротуару в подземный переход и, решив затеряться в растущей толпе, следую за ними. Я тороплюсь, так как замечаю, что в моем направлении, отчаянно размахивая руками, кто-то бежит. Без особой радости отмечаю, что в группе преследования находятся два любителя задавать вопросы с привкусом электрического тока. Да - это мой старый приятель Дикий Kот, который явно соскучился без меня, а его сопровождает тот самый гримасничающий охранник - Клоун, еще более хмурый, чем он был во время нашей незабываемой встрече в кафе. Замечательно - я вроде бы ничего не успел сделать в этом новом для меня мире, а уже столько интересных людей хотят встретиться со мной...Но я решаю, что это было бы неучтиво отнимать у них столько времени на мою скромную персону и заметно прибавляю шаг.
Я втискиваюсь в гущу толпы и даю ей нести меня. Ее бурный поток затягивает меня дальше под землю, выводя к станции метро. Я уверен, что это не Древний Рим. Все люди вокруг достают свои карточки и заходят через открывающиеся дверцы. Кто-то направляется к кассе. Но у меня нет времени на соблюдение порядка. Не утруждая себя бюрократическими формальностями, я перемахиваю через турникет. И в этот же момент слышу пронзительный свисток. Какой-то чрезмерно усердный блюститель порядка в грозном мундире и дурацкой фуражке с козырьком бежит ко мне, яростно жестикулируя и показывая, чтобы я остановился. Не сомневаюсь, что он ужасно рад наконец-то оказаться полезным для общества. Я подчиняюсь столь убедительной просьбе. На этот раз я счастлив продолжить эксперименты с числами и сознанием. Я стараюсь перевести формулу его радостных эмоций на язык математики. В отличии от болевых ощущений, эти чувства не нарушают гармонии, а скорее отличаются уровнем сложности. В них читается довольно примитивная последовательность чисел, вырванная из середины: 108, 110, 111, 112, 114, 117, 120, 126, 132. Очевидно это Натуральные числа, делящиеся нацело на сумму своих цифр. Вспоминаю, что это так называемые числа Нивена или числа Харшад. Харшад - это на санскрите радость. Откуда у меня эти знания? Я посылаю в его сторону длинный ряд последовательности, начинающийся с 1729. Это сбивает охранника порядка с толку, как будто его радостные эмоции зашкалили. Он останавливается в недоумении, бормоча что-то себе под нос. А я тем временем спускаюсь по эскалатору вниз.
Я вижу, как подъезжает электричка и, не думая о направлении, втискиваюсь в забитый людьми вагон. Существует фундаментальный закон электричек и автобусов - сколько бы не было запихано людей внутрь вагона - всегда есть место для еще одного. Чем-то напоминает задачу о бесконечной гостинице, в каждом номере которой кто-то живет. С приездом нового гостя всех переводят на один номер выше и благополучно вселяют нового постояльца. Почему мне приходят в голову столь дикие математические ассоциации? Кто я? В отблескивающее окно вижу выскочивших на перрон моих преследователей. Они пристально провожают взглядом электричку, как будто пытаясь ее остановить. Вопрос - что они от меня хотят?- выглядит даже менее бессмысленным, чем другой вопрос - что я здесь делаю?
Но пока что мне не помешало бы решить, куда я направляюсь и как собираюсь продолжить свое существование. Я пробиваю дорогу среди сплюстнуых тел - к середине вагона и приглядываюсь на лица вокруг себя. Каждый из окружающих явно знает, куда и с какой целью держит свой путь, что придает им уверенный вид. Передо мной сидит женщина и осторожно держит на руках маленькую собачку. Собачка непрерывно обнюхивает воздух с видом профессора химии, исследующего состав только что синтезированного зелья. В отличии от меня, она тоже уверена в конечном пункте своего пути. Электричка останавливается, и толпа начинает выливаться из вагона. Я принимаю решение и тоже выпрыгиваю на перрон. Эскалатор поднимает меня куда-то наверх, и я оказываюсь в оживленном торговом центре. Запахи еды и раскрашенные витрины сбивают меня с толку. Я бессмысленно кружусь среди магазинов и прилавков. Мне нравится заглядывать внутрь и любоваться спокойной жизнью внутри кафе и ресторанов. Вдруг я замечаю что-то знакомое. Я прилипаю к витрине и внимательно рассматриваю людей и столики. Неужели мои ноги меня опять привели на то же место. Раз так - то надо смело сделать выбор. И я захожу...
Я чувствую себя научным исследователем. Мой предмет исследования - это я сам. Меня не интересует моя история или прошлое. Меня больше интересует свойства объекта в загадочном настоящем. Вот одно из только что обнаруженных свойств меня самого - если мне некуда идти, а единственное знакомое мне место находится в зоне опасности, то я пойду в знакомое место. Даже если в нем таится явная угроза. Полагаю, что далеко не все сделают подобный выбор. Второе - я умею считывать отдаленный сигнал эмоций в цифровом виде и даже перекраивать его на что-то новое. Третье - я могу передать этот сигнал другому существу. Правда, не знаю насколько эти способности присущи другим людям. Мне еще предстоит это выяснить.
Захожу в свое кафе. Мое поведение, возможно, попадает под термин "навязчивая мысль" или по научному - "обсессия". Но я уже гуляю между столиками. Узнаю даже место, где совсем недавно я, можно сказать, родился. Он свободен. Я оглядываюсь по сторонам и подхожу к нему поближе. Что-то интересное происходит с моими эмоциями. Но я не очень хочу знать, как они выглядят на языке цифр, а просто подсаживаюсь за свой столик и начинаю чувствовать себя довольно уютно. Ко мне подходит какая-то девушка и собирается принять заказ. Она удивленно смотрит на меня. По-видимому, она ощутила, что я несколько разочарован увидеть ее, а не кого-то другую.
- Что-то не так, господин? - спрашивает она, обернувшись по сторонам.
- О нет - все в порядке. Впрочем, не скажите-ли, где сейчас Ева?
Oна морщит лоб и неуверенно говорит:
-Я здесь работаю недавно и, может быть поэтому, не знаю никакой Евы. Вы не хотели бы сделать заказ?
Я изучаю меню и ищу ту самую жаренную курицу, которую якобы съел, не помня об этом в свой предыдущий визит. Но ничего похожего я не вижу. Кофе, чаи, тортики и прочие сладости. Вряд ли такое быстрое изменение в кулинарном репертуаре этого заведения произошло с момента моего последнего визита.
Я решил заказать зеленый чай и взбитые сливки. Надо же исследовать свои собственные пристрастия. Девушка доброжелательно кивает головой и уходит. Я же погружаюсь в размышления о том, что мне следует делать дальше. Вряд ли в этом кафе меня оставят без внимания надолго, даже если приму вид богемного писателя и буду сочинять роман, попивая бесчисленное количество чашек кофе. Надо как-то выиграть время, пока придет в голову какое-то решение. Но, как назло, официантка удивительна расторопна и дышащий теплом чайник с десертом торжественно водружаются на мой столик. Ничего не остается, как не спеша подливать ароматный чай в чашечку и медленно прихлебывать его. Но через час самой медленной и капельной дегустации приходится отложить пустой чайник в сторону. В этот же момент чрезмерно расторопная официантка быстро подходит и c беспристрастным видом кладет серебряный поднос. На нем, скромно повернутый лицом вниз, лежит счет.
- Мы принимаем наличные. Кстати, и кредитные карты, - добавляет она, по-видимому, заметив некую растерянность в моих глазах.
Она деликатно отходит в сторону, а я начинаю копаться в своих карманах с усердием искателя сокровищ. Но ничего похожего на кредитную карточку или деньги я не нахожу. Я уже собираюсь встать и сдать себя на милость хозяевам заведения, но в этот момент я вижу, как моя официантка подошла к другому столику, где с ней рассчитались, и отошла в сторону. Я сосредотачиваюсь и читаю ее цифровой ряд, по-видимому означающий, что об этом клиенте можно забыть... Попробую передать ей мою версию с небольшой модификацией. Кажется, сработало. Она забыла обо мне или просто не видит меня. Я продолжаю сидеть, размышляя о том, что я нахожу в самом себе.
Итак, мне ясно, что любую информацию, приходящую в наш мозг с внешнего мира, можно представить, как некий зашифрованный алгоритм последовательности чисел. Мы переводим эту последовательность в эмоции боль, радость, внимание - все зависит от скрытого ритма и напева цифр. Но кто или что расшифровывает этот код? И почему у меня есть доступ к своим и к чужим кодам? И если это так - тогда почему же все остальные не используют это свойство? Или я обладаю некими уникальными возможностями, которых нет ни у кого, кроме меня?
Чтобы ответить на эти вопросы, мне нужно добраться до кого-то, кто имеет отношение к моему появлению в этом месте. Не знаю, где конец ниточки, за которую следует потянуть, но в любом случае пора уходить отсюда, пока до меня не добрались мои преследователи. Рано или поздно они поймут, где меня следует искать. Я встаю и подчеркнуто медленно выхожу из кафе.
Наступает вечер. Мелькающий свет рекламных огней заполняет уличную пустоту. Рабочий день завершен. Праздная толпа, идущая на охоту за развлечениями, расползается по всем закоулкам центра города. Я вновь втискиваюсь в гущу людей и становлюсь невидимой составной частью много. Я стараюсь отключиться от цифровых потоков, пронизывающих меня со всех сторон. Но вдруг с удивлением обнаруживаю, что струи информации синхронно переплетаются и образуется один доминантный ряд. На витрины с кондитерскими изделиями, пончиками, ватрушками и тортиками сладострастно налипла группка детей. Они образует схожие последовательности скрутившись в единый алгоритм, который захватывает всех, кто попадает в сладкое облако. Я исследую свойства этого шифра и обнаруживаю, что числа летят вверх и затем стремительно коллапсируют вниз. Как будто невыполнимое желание отведать сладенького насыщается и возращается на исходную точку. У меня перед глазами появляется алгоритм "убийца чисел гигантов". Он начинается с какого-то числа, полученного перемножением все цифр предыдущего числа. Затем перемножаются все цифры полученного числа, что дает третье число, и так далее, пока не получится однозначное число. Я вспомнил, что как бы велико не было бы стартовое число, оно долго не проживет до падения в однозначность. Кажется, не больше 11 шагов. Какой-то мальчик рядом неосознанно начал с 88. Затем возникло 8*8=64, потом 6*4=24 и бесславно рухнуло к 2*4=8.
А что, если проверить свои способности на толпе - возникает шальная мысль. И я внесу сбой в процесс. Неожиданно сам ощущаю, как запах становится горьким и резким. Вся толпа шарахается от кондитерской, как от мусорной свалки. Еще одна закономерность - когда большая группа людей синхронизируется, то все ее составляющие легко подвержены одной и той же манипуляции.
Я продолжаю идти в сторону центра развлечений, не думая о месте своего ночлега. Так я брожу в течении нескольких часов, пока не чувствую, что проголодался. Если я робот - то могли бы меня избавить от этих человеческих слабостей! Недолго думая, я захожу в одно из бесчисленных заведений, призванных помочь в удовлетворении наиболее устойчивой человеческой слабости. Я нахожусь в тихом и аккуратном китайском ресторанчике. Ко мне подскакивает молодой китаец. Из его рук, как из шляпы фокусника, выпрыгивает меню с цветными картинками и иероглифами. Он подчеркнуто вежливо предлагает сделать выбор между иллюстрациями деликатесов. Я тычу в наиболее яркие картинки и очень быстро ко мне подкатывают тележку с дымящимися блюдами. На этот раз я чувствую себя в полной безопасности и неторопливо и основательно поглощаю свои порции. После этого, медленно попивая зеленый чай, терпеливо жду. Наконец, происходит то, чего я дожидался. Какой-то посетитель, закончив обедать, подзывает моего китайца, чтобы расплатиться. Следуя уже изученной процедуре, читаю цифровой сигнал парня, и, встав из-за стола, посылаю китайцу такой же сигнал от меня. Затем уверенно отправляюсь к выходу. Но что-то происходит не так. Другой китаец, который сидит у кассы, увидел, что я ухожу, не расплатившись, и что-то кричит. Я ускоряю свои шаги и, не смотря по сторонам, выхожу на улицу. Мой быстрый шаг переходит в бег.
Обернувшись, вижу, что меня настойчиво преследует уже целая группа китайцев, выбежавших из других ресторанов. Цеховая Солидарность и общечеловеческое негодование по поводу свершившегося обмана объединяет конкурентов. Я забегаю в первый попавшийся закоулок, но замечаю, что он заканчивается тупиком. Я приседаю на корточки и вспоминаю о Диком Коте. Думаю о том, что приближающийся сценарий линчевания мелкого жулика остановит грядущий Апокалипсис. Мелковато для посланника Сатаны. Тем временем, бегущая в мою сторону толпа явно не собирается приветствовать меня цветами. Многие присоединившиеся к погоне понятия не имеют - что я совершил. Они самые опасные, потому что будут действовать из солидарности, дав волю своей фантазии и представляя меня, по меньшей мере, сбежавшим серийным педофилом и убийцей младенцев. В этот момент я соображаю, что иметь дело с толпой - это все равно что управлять одним человеком, вернее организмом. И каждый человек в этой толпе - словно одна клетка, подчиненная единому мозгу. Поэтому я посылаю этому организму-мозгу уже известный мне сигнал боли. Лица бегущих перекашиваются, и они забывают обо всем. Я спокойно прохожу мимо них, и уже никто не обращает на меня внимание.
Продолжаю брести по темным улицам. Все меньше людей встречаются на пути. Я начинаю думать о том, что неплохо было бы где-то выспаться. Странные мысли для супермена, Антихриста или робота. Но обостренные ощущения пока что поддерживают некую бодрость. Я слышу какие-то шаги сзади и резко оборачиваюсь. Ну кто сейчас? В кромешной темноте никого не видно. Надеюсь, это не мои преследователи. Но тень отрывается от здания и стремительно приближается ко мне. Он неожиданности я отшатываюсь к стене и узнаю- это Ева. Она хватает меня за руку и я почему-то покорно и доверчиво, не задавая вопросов, иду за ней.
Мы поднимаемся по какой-то шаткой лестнице. Она открывает дверь, и мы заходим в маленькую комнату. Я, не спрашивая позволения, плюхаюсь на старый диван, стоящий посередине салона и без промедления задаю сразу два наболевших вопроса.
- Кто ты? И кто я?
И затем добавляю, как это часто водится, самый неважный вопрос:
- Как ты меня выследила?
Ева садится рядом, и я немедленно отодвигаюсь от нее, помня опасность прикосновения ее рук.
Она улыбается и спокойно отвечает, абсолютно не удивляясь моим вопросам.
-Начну с последнего вопроса. Я тебя прождала около нашего кафе. Ты там и появился, как и следовало ожидать. Оттуда мне было легко проследить за дальнейшими твоими приключениями. Конечно, было непросто наблюдать твои совсем незаконопослушные действия в ресторанах. И не могу сказать, что меня не потешила не очень благородная сцена твоего преследования. Ты сумел распалить праведным гневом толпу обычно спокойных граждан.
- A первые два вопроса?
- Я сама хотела бы ответить на них. Но, к сожалению, ответы известны только одному человеку.
- И кто же этот человек?
- Это ты, Адам!
Некоторое время мы просто смотрим друг другу в глаза. Если до этого я ничего не знал о себе и о тех, кто так жаждет встретится со мной, то сейчас я нахожусь в полной растерянности. Затем я собираюсь с мыслями и задаю самый главный вопрос на тот момент:
- Скажи Ева. Я робот?
- Знаешь ли ты о тесте Тьюринга? - отвечает она вопросом на вопрос.
-Не знаю откуда, но, если исключить знания о мне самом, то мой багаж знаний очень велик. Знаю, конечно, и о знаменитом тесте Тьюринга, в котором требуется отличить компьютер от человека. В этом тесте очень умная программа должна имитировать белкового человека, а еще более умные люди должны задавать вопросы, ответы на которые выдали бы им искусственную природу неорганического интеллекта.
- А как ты думаешь, будет ли легче пройти этот тест, если объект будет экзаменовать самого себя?
Я не секунду задумываюсь. Потом уверенно отвечаю.
- Эта задача не имеет решения. Ведь когда я экзаменую программу, то моя цель обнаружить у нее некие качества, которое принципиально отличают ее от меня. При этом предполагается, что экзаменатор - это и есть истинный носитель разума. Кстати, если компьютер будет экзаменовать человека, то он будет исходить из такой же позиции. Но если я экзаменую самого себя, то не с кем сравнивать. ..А это значит, что любой интеллект никогда не сможет узнать о своей природе, исследуя самого себя...
Ева одобрительно кивает.
Я продолжаю:
- Но ведь ты знаешь ответ! Перед тем, как ты меня уложила на пол в твоем кафе, я слышал слова об операторе и о том, что мне отключили память. Все это указывает, что я робот!
Ева встает с дивана, отходит в сторону кухни и через пару минут возвращается с двумя бокалами красного вина и вновь подсаживается ко мне на диван. Я не тороплюсь брать стакан из ее рук.
- Мне кажется, ты несколько неправильно истолковываешь то, что происходило с тобой. Но я вполне понимаю твое недоумение. Я расскажу то, что мне известно о тебе.
Я, наконец, беру в руки бокал с вином и слегка дегустирую его языком. Мне оно нравится. Перед глазами вновь бегут числа, последовательности и алгоритмы... Это вино напоминает что-то похожее на партиту Баха. Откуда у меня такие ассоциации? Интересно, что эти всплывающие математические ряды не мешают получать удовольствие и даже добавляют какую-то космическую глубину и универсальность к любому моему ощущению.
Ева пытается найти какие-то слова, и я наблюдаю за полной какофонией ее мыслей. Затем облако неопределенности собирается в какую-то точку, и она медленно говорит:
- Адам. Я уже не знаю - кто ты или что ты!
А я не знаю, что сказать. Затем упрямо продолжаю:
- Но ты знаешь обо мне намного больше меня!
Ева утвердительно кивает.
- Именно для этого я с тобой сейчас нахожусь. Слушай...
В это время в дверь кто-то барабанит. И еще знакомый голос пронзительно мяукает:
-Открывай немедленно! Нам нужно поговорить! Мы уверенны что кто-то ему помогает!
"Ему" -это очевидно обо мне.
- Это опять твой дружок Кот! - радостно сообщаю Еве.
-Kакой еще Кот? - недоумённо спрашивает она.
Затем опускает голову и бормочет:
- Все провалилось. Они увидят нас вместе.
Ева медленно подходит к двери и, не глядя, поворачивает ключ.
У порога стоит Кот и еще двое верзил. Кот бросает взгляд на меня и затем с нескрываемым изумлением смотрит на Еву. Немой укор в его взгляде вызывает у меня даже некое сострадание. Наверно, так смотрел Великий Юлий Цезарь на своего коварного друга Марка Брута в момент раскрытия предательства. Новая эмоция, которую мне хочется проанализировать, но решаю отложить свои игры.
Кот говорит почти человеческим голосом, не отрывая взгляда от Евы
- Ты ему помогаешь? Да ты понимаешь, что Он может сделать с миром?...
Не знаю, что понимает Ева, но я решаю, что мне надо вмешаться в эту драму и провожу очередной сеанс боли.
Все трое гостей с искаженными лицами смотрят друг на друга и выскакивают наружу.
Ева с изумлением смотрит на меня.
- Что ты сделал?
- Я только зеркально отразил их мысли. Даже не знаю какие. Но если бы они были очень дружелюбные, то скорее всего Кот со своим приятелем сидели бы уже здесь. А потом попробовал еще кое-что. Они просто забыли, зачем пришли.
Ева недоверчиво покачала головой.
-Скоро они вернутся. А если не они -то другие. Нам следует немедленно убегать.
Мне совсем не хочется покидать этот уютный диван. Да и общество Ева мне довольно приятно.
- Я никуда не собираюсь идти. Опять скитаться по улицам...Уж по крайней мере, пока ты мне не объяснишь - кто я.
Я удобно располагаюсь на диване, чуть придвинувшись к слегка раскрасневшейся Еве, и показываю все своим видом, что я совсем не против продолжить нашу беседу..
Ева на секунду задумывается и говорит:
- Я тебе все объясню. Обещаю. При условии, что мы немедленно покинем это место. У меня есть еще одна квартира, о которой мои коллеги не должны знать.
-Коллеги? - я произношу с иронией.
Вот еще одна эмоция, которую присоединяю в свою растущую коллекцию.
Ева ничего не отвечает и мне ничего не остается, как последовать за ней.
Она быстро и уверенно шагает по узким улочкам города, и я послушно следую за ней. Но вот уличное освещение пропадает. В переулках, по которым мы идем, темно и безлюдно. Ева хватает меня за руку, как ребенка, и тянет за собой. Мимо нас проходят подозрительные типы и предлагают купить какие-то волшебные таблетки. Девицы в мини юбочках неторопливо фланируют вокруг.
- Прекрасная прогулка. Ты решила показать мне все достопримечательности этого города? - интересуюсь я.
- Нас здесь никто не будет искать, - говорит она, как будто оправдываясь.
-Это должно меня успокоить?
-Я не уверена,- медленно говорит Ева, замедляя шаги перед подъездом.
Интересно сколько убежищ содержит эта девушка. Неужели и она скрывается от кого-то?
-Мы уже пришли? - почти безучастно интересуюсь я.
-Почти - говорит она.
Но ее голос довольно напряжен. Я слежу за направлением ее взгляда и начинаю понимать причину волнения. У входа в подъезд стоят трое крепких мужчин и смотрят прямо на нас. Но, в основном, на Еву. Высокий и поджарый негр белоснежно и почти приветливо показывает зубы. Рядом с ним грузный полулысый альбинос хмуро косится в мою сторону. А чуть в стороне стоит невысокий и крепкий азиат с крашеными в зеленый цвет волосами и безмятежно рассматривает свои безупречно отполированные красные штиблеты, как бы не обращая на нас никакого внимания. Его деланное равнодушие настораживает больше всего. Мы продолжаем продвигаться в сторону подъезда и, почти беспрепятственно, заходим внутрь, но азиат быстро делает шаг и закрывает вход, продолжая подчеркнуто пялиться на свою обувь. Негр подходит поближе, тычет пальцем в мою сторонy и, демонстрируя самую дружелюбную улыбку, весело обращается ко мне:
- Дружок! Ты можешь валить дальше. Но ты ведь не будешь возражать, если мы захотим пообщаться с твоей прелестной девушкой. Поверь, мы ее сможем удивить и обрадовать намного больше, чем ты думаешь.
Я застываю на месте и не двигаюсь. Альбинос подходит ко мне вплотную. Его рука тянется в карман. Он своего отношения не скрывает и его лицо угрюмо.
- Ты разве не понял, счастливчик? Мы разрешаем тебе испариться отсюда. Пока разрешаем. Но если ты через секунду не улетишь, то мы и с тобой пообщаемся. Я уверен, что ты в его вкусе.
Альбинос показывает на азиата, которой наконец перестает любоваться обувью и оценивающе смотрит на меня.
Поскольку я все еще стою на месте, то альбинос вынимает наконец из кармана руку, в которой что-то блестит.
- Я его не сильно испорчу, - говорит он, обращаясь к азиату. Все что тебе надо - будет в полном порядке.
Все они неожиданно громко смеются.
Кажется, они совсем забыли про Еву. Я краем глаза посматриваю на нее и с удивлением замечаю на ее лице полное спокойствие.
Неожиданно, она почти нежно протягивает руку к затылку альбиноса и слегка касается его. Тот, даже не изменив выражения лица, падает как подкошенный. Я вдруг вспоминаю, что она и со мной проделала что-то подобное. Она, тем временем, чуть кокетничая, поворачивается к негру, при этом протягивая руку к его голове.
-Я очень люблю общаться с новыми знакомыми. Как тебя зовут, братишка?
Негр прытко отскакивает в сторону.
Ева разочарованно кивает:
-Какие же вы все застенчивые....
Я же ловлю сигнал тревоги, исходящий от помрачневшего негра, усиливаю его и посылаю в сторону азиата. Тот теряет весь свой угрожающий апломб. Он съеживается, и мелкая дрожь волнами пробегает по его телу. Он сидит на корточках и прикрывает руками свою голову.
Ева перешагивает через неподвижного альбиноса, мы заходим в подъезд и поднимаемся по обшарпанной лестнице на последний этаж. Ева открывает замысловатым ключом старинную дверь, открывающую вход в просторное помещение.
Я стою на пороге и с удивлением вижу почти тот же диван, что был в предыдущей квартире. У нее очень консервативный вкус, -механически думаю, глядя на непритязательную обстановку.
.
- Здесь найдется что нибудь пожевать? - спрашиваю с надеждой.
-Ты что-то очень быстро проголодался. Но я могу понять. Стресс увеличивает аппетит.
Она роется в холодильнике и достает кусок сыра, несколько маслин, хлеб и огурец. Я получаю все это в плоской тарелке и начинаю жадно есть.
Подождав окончания моей трапезы, Ева показывает жестом на диван.
- Я все же постараюсь тебе кое что кое-что объяснить - пока нам не помешали..
Она садится рядом, принимает позу лектора и начинает с введения:
-Мы будем говорит о твоем сером веществе или чем-то еще, что так хорошо спрятано у тебя в черепушке. Ты меня извини, если я тебе напомню факты, которые ты знаешь намного лучше других. Но мне так легче. Надо же с чего-то начать. Мы начнем с того, что у нас здесь.
Ева слегка касается моего лба. Я почти инстинктивно отодвигаюсь.
Она смеется.
- Не бойся. Ты сейчас поймешь, что меня ты не должен опасаться.
Итак, в человеческом мозгу около 80 миллиардов нейронов. У пчелки их значительно меньше, что-то вроде 800 тысяч - что достаточно для уникально быстрого управления и сложнейшей социальной жизни. У муравья их и того меньше - около 250 000. Совсем немало нейронов - для того чтобы держать и обрабатывать информацию. Но более интересный факт - это то, что у нас каждый нейрон связан с около 20 тысячами других нейронов. Это соответствует примерно количеству нейронов в нервной системе одного моллюска. А что же умеет делать один примитивный моллюск? Очень много! Например он обладает неким подобием глаза и чувствует свет. Он умеет находить и питаться всяким планктоном и бактериями, то есть управляет своим ротиком и пищеварительной системой. У него даже есть нам знакомый рефлекс покашливания, если он поперхнется чем-то. А их социальная жизнь хоть и не так богата, но с романтической частью у них все в порядке. Напомню, что у брюхоногих моллюсков размножение происходит половым путем и они знают, как, когда и с кем им знакомиться. В общем, один нейрон с его кругом из 20 000 соседей вполне способен быть сложным биологическим объектом, вроде моллюска. А что получается если десятки миллиардов объединяются? - Получается разница между homo sapiens и моллюском.
Давай же на секунду представим, что миллиарды нейронных сообществ, каждая по сотню миллиардов, образуют один организм. Возможности такого организма будет соотносится к человеческим так же, как наши возможности соотносятся к способностям моллюска. Для этого нового организма его составная единица - то есть мозг, будет таким же примитивным, как для нас какой-то вирус.
Я внимательно слушаю Еву. При этом у меня порой создается ощущение, что это не она, а я рассказываю сам себе что-то сказочное.
Она плещет себе и мне еще одну порцию вина в бокалы и продолжает:
-А теперь зададим себе один вопрос: Не является ли этот шаг само-разумеющимся в построении следующей ступенью развития цивилизации? Ответ очевиден - да! И этот ответ следует противопоставить упорной борьбе за выживаемость каждого человека- cупер-нейрона - то, что мы называем улучшением здоровья и благосостояния каждого из нас! Что бы мы сказали, глядя на упорную борьбу моллюсков за свое право оставаться моллюсками? И если мы согласны, что именно это является следующим шагом наверх- то что следует сделать, чтобы осуществить эту программу?
Я внимательно слушаю эту фантастику и пытаюсь понять, какое отношение это имеет ко мне.
Ева, как бы понимая мое недоумение, кивает головой и продолжает.
- Несколько лет назад была создана группа по реализации этой программы. Из всего человечества -Единого Человека. Создание единого Мозга из нескольких миллиардов мозгов. Как ты понимаешь, вся эта идея, мягко говоря, не звучала политически корректно. Поэтому это была секретная группа из нескольких человек. И тебя сильно удивит если скажу, что это группа сильно продвинулась в реализации этой безумной идеи.
Я все же хочу спросить, какое отношение эта история имеет к тому, что происходит со мной, но в место того я спрашиваю:
- Интересная, хоть и очень сомнительная идея! И кто же этот сумасшедший, который руководит этот группой?
Ева неожиданно подвигается ко мне и осторожно кладет свою руку на мою.
-Это - ты!
Я вздрагиваю и недоверчиво качаю головой. Но Ева, нисколько не удивившись моей реакции, продолжает.
Все что тебе сейчас рассказываю я узнала от тебя.
Ева глубоко вздыхает и начинает рассказывать:
- Эта началось на шумной студенческой вечеринке, где почти никто никого не знал - и это придавало ей таинственно-романтический характер карнавала. Как и полагается -шум, танцы, алкоголь. На каком-то этапе я проголодалась и в поисках остатков бутербродов забрела на кухню. Там я столкнулась с тобой, куда ты сбежал от невыносимых для тебя звуков тяжелого рока. Кстати, ты мне никогда не рассказывал, как ты там оказался. А сейчас я вряд ли узнаю об этом. Ты сидел на кухне и в одиночестве попивал какой-то алкогольный напиток. Вместо приветствия ты тогда сказал одну фразу, которую я не поняла, но с нее-то все и началось. Ты как-то испытующе посмотрел на меня и, вместо приветствия, сказал:
- Хочешь решить задачку?
Я уже собиралась резко отбрить тебя за фамильярность, но потом взглянула и увидела, что ты значительно старше меня. Что-то остановило меня, и я промычала невнятный ответ, оставляющий место для любой интерпретации. Ты это воспринял как согласие и спросил, кивнув на стол:
- Вот горбушка хлеба, огурец, кусок сыра и маслина. Не скажешь ли - сколько видов блюд можно составить их этих компонент?
Я уже набивала рот этими составляющими твоей задачки и от неожиданности чуть не подавилась. Но что-то меня развеселило, и я стала громко считать:
-Во-первых, у нас есть блюда, состоящие из одного компонента. Их очевидно 4. Но есть блюда, состоящие из двух компонент. Например, сыр с маслиной или огурец с хлебом. Их будет...ровно 6 вариантов. Трех-компонентных деликатесов у нас вроде 4. А 4-х компонентных - только один уникальный бутерброд, который я, кстати, и ем. Итого 15 наименований. Можно открывать ресторан!
Ты почему-то обрадовался и сказал, что хотел бы познакомится со мной поближе. Я же сказала, что готова, если ты скажешь сколько наименований будет в нашем ресторане, если добавить еще четыре компоненты - рыбку, лучок, помидор и травку. Ты на секунду задумался и сказал...
Я нетерпеливо перебиваю ее:
-Надеюсь я сразу сказал, что 255?
- Именно так ты и ответил. И при этом заметил, что мы всего лишь удвоили количество компонент с 4 до 8- ми, а количество разных блюд увеличилось в 17 раз.
Потом я рассказала тебе, что я сталкивалась с подобными задачами в своей профессии. К тому времени я уже заканчивала аспирантуру в фармакологии. А ты таинственно определил себя, как что-то вроде эволюционного биолога. На этой вечеринке мы провели вместе несколько часов в занимательной беседе на кухне, где за это время мы перепробовали все 15 незатейливых вариаций из всех сыров, маслин, огурца и хлеба. А когда хозяева квартиры стали деликатно выпроваживать последних гостей, то ты мне сказал, что нам следует обсудить что-то очень важное.
После этого, - продолжает Ева - мы начали встречаться. Мы встретились с тобой в том самом кафе...куда ты устремился в последний раз. Там мы потом многократно собирались. В тот самый первый раз ты галантно подождал, пока я закажу какую-то еду, а затем неожиданно спросил, что, по моему мнению, ограничивает размер нашего мозга. Надо признать, что я ожидала более романтичного диалога с тобой. Но я пробормотала что-то об эволюции...но потом вспомнила, что я занимаюсь разработкой лекарств для лечения неврологических заболеваний и решила блеснуть знаниями.
- На самом деле нас ведь интересует только та часть мозга, которая активно работает и существует у млекопитающих. То, что в простонародье зовётся серым материалом, а в науке именуется cerebral cortex? Та самая часть, которая ответственна за память, языки, воображение и все остальное - чем мы так гордимся. Насколько помню, у мышки их 4 миллиона, у собаки 530 миллионов, у гориллы 10, а у нас их 16 миллиардов. Кстати, у слона их всего лишь 5 миллиардов, хотя мозг слона весит 6 кг в отличии от наших 1.5 кг. Серого вещества больше, чем у нас - только у кита - 32 миллиарда нейронов. Чем они заняты у кита, можем только гадать.