2570 градусов по Фаренгейту. История 5

Ну что, снова твоя очередь? прищурился Мидель, когда трое приятелей привычно устроились в креслах в своём совете мудрецов.

Лоу ухмыльнулся, покрутил бокал в руках, и, словно фокусник перед номером, сказал:
Сегодня без скучных историй о пациентах как предисловие. Начнем с конца. Вместо посмотрим запись их виртуальных приключений. А вы попробуете угадать, с какими тараканами в голове они пришли ко мне.

Мидель довольно потер ладони, Хай сделал глоток вина и буркнул:
Лишь бы не опять трёхчасовой монолог.

В этот раз участвовали сразу четверо, не обратил внимания Лоу. Я объединил их в одну симуляцию. Имена изменены, конечно. Мы увидим монтаж взгляд со стороны, но всё, что происходит, идёт у них в голове.

Включай уже! нетерпеливо махнул рукой Хай.

Лоу нажал кнопку. Экран вспыхнул.

Четверо двое мужчин и две женщины брели по выжженной равнине. Воздух дрожал от жары. Песок и сухая трава цеплялись за ноги, каждый шаг превращался в борьбу. Уже три дня они бежали от погони. Их племя было уничтожено, и лишь случай подарил им жизнь.

Впереди шёл Громо высокий, мускулистый, с глазами, в которых застыла ярость. Он действовал раньше, чем успевал подумать: решения вспыхивали, как удары молота быстрые, мощные, безжалостные, но нередко опасные и для других, и для него самого.

Рядом шагала его сестра Гэрома собранная, словно натянутая струна. Она никогда ничего не решала сама всегда следовала за лидером или большинством.
Позади шёл Рэко ловкий, чуткий к каждому шороху. Его осторожность служила щитом, но в моменты выбора он замирал, теряясь в лабиринте возможных путей решения проблемы

Замыкала шествие Рэйка, сестра Рэко с воображением, устремлённым к невозможному. Когда предлагались два выхода, она искала третий самый рискованный и дерзкий. И нередко без малейшей на то нужды.

Они шли, зная: за ними смерть. Выбора не осталось. А пока выбора не было можно было не думать, не решать, просто идти. Но силы уходили, шаги становились тяжелее, и казалось они уже приняли неизбежное.

Вдруг Гэрома вскрикнула. Посреди бескрайней песчаной равнины, словно мираж, выросла бесконечная ограда ровная, ядовито-красная. Казалось, земля вывела наружу свою рану. Ограда тянулась в обе стороны, теряясь в мареве.
Они пошли вдоль неё, пока наконец не наткнулись на дверь. Одинокую. Было ли это приглашение перейти на другую сторону или коварная ловушка?

Рэйка прищурилась и принялась рассматривать замок, висящий на двери.
Хм тут явно что-то не просто так, пробормотала она, присев на корточки и разглядывая выбитые на металле символы. Видите? Эти знаки словно хотят, чтобы их разгадали. Она наклонилась ближе, кончиками пальцев коснулась узоров, будто ощущая их смысл. Попробуем расшифровать кто-то ведь оставил это не зря.

Надо бы подумать, стоит ли входить начал Рэко, бросая взгляд на дверь. Кто знает, что там внутри

Но Громо не стал ждать. В его движениях не было сомнения лишь вспышка решимости. Он пнул створку ногой, и та с глухим грохотом распахнулась.

На мгновение за проёмом мелькнул странный свет. Воздух казался плотнее и холоднее, чем снаружи. Гэрома вздрогнула, но послушно шагнула за братом точно дым, тянущийся за прыжками огня.

Рэко всё ещё колебался, ощущая, как между шагом и страхом пролегает тонкая грань. Но Рэйка уже пересекла её, и он осторожно последовал за ней.
За дверью их ждало нечто неожиданное. Мир изменился резко, словно перевернулся на другую сторону. Теперь стена сияла ярким фиолетовым цветом. Красная пустыня осталась позади, а здесь, за этой границей, простирался живой оазис: прозрачное, как стекло, озеро; лес, укрытый густой зеленью; щебет птиц, разлитый в воздухе.
Всё было слишком ярким, слишком насыщенным будто сама реальность вывернула себя наизнанку, показывая другой, невозможный лик.

И всё же, несмотря на красоту, вокруг было слишком спокойно. Слишком идеально.
Но измученным путникам было не до осторожности. Не сговариваясь, из последних сил, они бросились к озеру. Жажда жгла изнутри; пересохшие губы трескались, горло саднило, каждый шаг казался последним.

Вода манила прозрачная, живая, обещающая спасение. Но едва они подошли ближе, Рэко внезапно остановился, будто наткнувшись на невидимую преграду.
Мы не знаем, что это за вода прошептал он. Голос его дрожал. Может, она ядовита.

Слова угрожающе повисли в воздухе. Остальные замерли но лишь на миг. Громо не стал долго раздумывать: он рухнул на колени и припал губами к воде, пил жадно, шумно, будто хотел утопить в ней не только жажду, но и страх.
Гэрома послушно последовала за братом, склоняясь к воде. Рэйка помедлила, потом сложила ладони ковшиком, зачерпнула немного и сделала осторожный первый глоток. Вода была прохладной, обманчиво чистой. И лишь после этого она опустила голову к озеру.

Рэко стоял в стороне, не зная, как поступить, раздираемый противоречивыми чувствами. Но вскоре и он сдался первобытному инстинкту, сильнее разума, сильнее страха. Жажда не оставила места для выбора.

Когда они напились, их настиг другой голод тяжёлый, жгучий, почти звериный.
Громо первым не выдержал: сбросил рубаху и шагнул в воду, размахивая ею, словно сетью, пытаясь поймать рыбу. Брызги осыпали его плечи, солнечные блики дрожали на воде.

Рэко, стоявший ближе к берегу, следил за каждым движением. И вдруг заметил под поверхностью что-то скользнуло. Тень. Огромная тень. Он прищурился и успел увидеть: из глубины на миг поднялась голова чудовищного создания, покрытая чешуёй, с выпуклыми, бесцветными глазами. Глаза косили в сторону шума, возникшего от движений Громо.

Рэко застыл. Он видел всё перемещение воды, направление движения, надвигающуюся опасность. Но не мог решить: кричать или бросаться в воду. Любое действие казалось ошибкой. Он лишь поднял руку, показывая остальным на опасность. Лица друзей побелели, и тогда, будто одним дыханием, все закричали:

Громо! Спасайся!

Громо обернулся и мгновенно понял: охотник превратился в жертву. Он рванул к берегу, рассекая воду руками, но чудовище двигалось быстрее. Его силуэт стремительно приближался, вздымая под поверхностью мутные волны.

Тогда Рэйка схватила острую палку, найденную на берегу, и вложила её в руки Рэко.
Пронзи её! Или рыбу! Или хоть что-нибудь! закричала она.

Рэко, получив палку и чёткое указание, ощутил в себе наконец выбор ясный и требующий действия. Он метнул оружие не в саму тварь, а в крупную рыбу, мелькнувшую рядом.

Вода взорвалась всплеском. Чудовище дёрнулось, сбившись с курса, и, поддавшись инстинкту охоты, рванулось в сторону движения.

В этот миг Громо выскочил на берег, тяжело дыша, с водой, стекавшей по лицу и груди. Он оглянулся: сначала на сестру, потом на Рэко, затем на Рэйку.

Озерная тварь тем временем запуталась среди бьющихся рыб и вскоре скрылась в глубине, оставив за собой лишь кольца расходящихся волн.
Рэйка хладнокровно вытащила из воды палку, на которой всё ещё трепыхалась пойманная добыча.

Громо что-то сказал сестре, и Гэрома послушно кивнула. Она достала глиняную чашу, уцелевшую в их странствиях, пошла к опушке, собрала ветки и вскоре развела небольшой костёр. Они устроились рядом. Тёплое пламя колебалось от дыхания ветра, отражаясь в фиолетовых отблесках стены. Вскоре над костром забулькала рыба, и воздух наполнился ароматом варёной плоти и дыма.

Когда еда была готова, они не стали ждать: молча ели, не поднимая глаз, пока на дне чаши не остались лишь крошечные косточки. Усталость навалилась неожиданно. Веки тяжелели, дыхание стало ровнее. Громо, сидевший ближе всех к огню, опустил голову на грудь и вскоре заснул, тихо похрапывая.

Но идиллия длилась недолго. Сначала со стороны леса донёсся едва различимый хруст веток будто кто-то осторожно пробирался сквозь заросли. Звук приближался, становился всё громче, превращаясь в грозное дыхание леса. А затем раздался рёв густой, протяжный, от которого дрогнул воздух.

Из тьмы между стволами появился тигр огромный, тускло-полосатый, с тяжёлой походкой и глазами, светящимися янтарём. Он потянулся, лениво разевая пасть с длинными клыками, и медленно повёл носом, втягивая запахи ночи.
Он не смотрел на людей будто знал, что они всё равно рядом. Просто опустил голову и двинулся вперёд, туда, где в воздухе витал аромат варёной рыбы и человеческого страха.

Тигр приблизился на несколько шагов. Его движения были плавны, бесшумны, словно сама тьма двигалась вместе с ним. Пламя костра дрогнуло, отражаясь в его глазах кровавыми бликами.

Гэрома невольно отпрянула и сдавленно вскрикнула. Звук, едва родившись, упал в тишину, но зверь поднял голову.

Теперь он смотрел прямо на них. Его зрачки сузились, усы дрогнули, дыхание стало ощутимым, тяжёлым.

Бежим одними губами прошептал Рэко.

Громо уже поднялся, схватил Гэрому за руку. Костёр вспыхнул от брошенной ветки, и запах горелой рыбы ударил в воздух новый импульс, новое искушение. Тигр зарычал, опускаясь на передние лапы, готовый к прыжку.

Быстрее! крикнула Рэйка.

Они бросились к двери. Песок хлестал по ногам, дыхание сбивалось, за спиной нарастающее рычание, всё ближе, ближе. Последним нырнул внутрь Рэко, захлопнув створку с такой силой, что по фиолетовой стене пробежала дрожь. С той стороны раздался удар мощный, глухой, как стук боевого тарана об стены осаждённой крепости.

За дверью вновь раскинулась пустыня, безжизненная и раскалённая.
Тяжёлая тишина вновь обрушилась на них. Они стояли молча, переведя дыхание, и только теперь осознали мир по обе стороны двери одинаково опасен. Они снова оказались там, откуда вышли.

По одну сторону стены их ждали голод и жажда, по другую когти и клыки хищных зверей. Безмолвная ограда, словно черта между мирами, делила их страх поровну.

Они сидели у стены, усталые, измождённые, и обсуждали, что делать дальше.
Я пойду за рыбой, неожиданно для всех произнёс Громо и, не дожидаясь возражений, распахнул дверь.

Тишина продержалась всего мгновение. Затем из-за стены донёсся бешеный топот гулкий, стремительный, словно сама земля затрепетала. Следом раздался рёв громоподобный, жаркий.

Дверь вновь распахнулась, ударившись о камень, и тут же захлопнулась за тяжело дышащим Громо. Его спина была исцарапана, кровь тонкими струйками стекала по коже. Он молча присел у стены, сжимая кулаки, словно ещё не готов признать поражение.

В следующий раз ты не успеешь, хрипло сказал Рэко. Тигры ждут нас и не дадут приблизиться к озеру.

Он замолчал на секунду, тяжело дыша, а затем добавил:

Но если останемся здесь умрём от голода и жажды. А потом нас настигнет погоня и закончит то, что начала.

Он провёл рукой по пыльной стене, будто обдумывая невидимые пути.
Есть ещё один вариант идти вдоль забора. Но если не найдём новую дверь, итог тот же. Все дороги ведут в смерть. Делать нечего.

Ничего не делать?! рявкнул Громо, вскакивая. Ты же сам сказал, что нас настигнут!
Я предложил идти начал Рэко

Ты это уже говорил, вмешалась Гэрома устало, не поднимая головы.

Да плевать! взорвался Громо. Пошли вдоль забора! Хоть куда-нибудь!
Рэко хотел возразить, но три взгляда Гэромы, Рэйки и даже его собственного страха заставили его замолчать.

Подождите, произнесла Рэйка спокойно. Мы всё время выбираем между тремя дорогами.
Она медленно подняла глаза. А если есть четвёртая?

Ничего больше нет! резко сказал Рэко.

Такого не бывает, чтобы не было другого пути, возмутилась Рэйка и взглянула на него пристально.

Ты ведь лучший рыбак среди нас, сказала она мягче, протягивая ему острую палку. - Принеси несколько рыб.

А тигры? спросил Рэко, не поднимая глаз.

Они, скорее всего, ушли.

 Скорее всего??? А если нет?

Просто сделай, твёрдо сказала она.

Рэко колебался лишь мгновение. Мысль о том, что за него уже приняли решение, принесла странное облегчение. Он открыл дверь и шагнул за стену.

Громо удивлённо посмотрел на Рэйку.

Зачем ты его послала? спросил он.

Если не заставлять его выбирать, он всё сделает, спокойно ответила она.

И действительно, вскоре Рэко вернулся живой, запыхавшийся, с несколькими рыбами, нанизанными на палку. На его лице отражалось облегчение, смешанное с растерянной гордостью.

Дай их сюда, сказала Рэйка, протягивая руки.

Из чащи вновь донёсся рёв. Тигры не любили этих игр в догонялки, что устроили им странные пришлецы. Было слышно, как один из них приблизился к самой двери шаги мягкие, но тяжёлые, как удары сердца, отдававшиеся прямо в землю.

Рэйка приоткрыла створку и осторожно протянула палку с насаженной рыбой.
Он голоден, прошептала она. Но не нападает. Он ждёт.

Она вытянула палку ближе к тигриной морде. Зверь понюхал, медленно, с недоверием, потом с достоинством взял рыбину в пасть и с хрустом проглотил.
Рэйка подала ему вторую. Тигр коротко прорыкал не угрожающе, скорее одобрительно и аккуратно съел её тоже. Затем развернулся и неторопливо направился обратно к лесу, словно эту встречу можно было считать договором.

На следующий день он снова пришёл за своим завтраком.
Рэйка встретила его у стены и, улыбнувшись, сказала:

Тиго. Так тебя зовут.

Она повернулась к остальным:

Он не просто голоден. Он одинок. Ему нужно, чтобы его кормили. Если приручим одного может, остальные последуют. Это наш шанс.

На третий день после первого кормления тигра Рэйка предложила продолжить попытки сближения. Она чувствовала: зверь не просто голоден он способен на доверие. Но путь к этому доверию был тернист.

Громо, нетерпеливый и импульсивный, не стал ждать. Увидев, что Тиго не нападает, он решил, что зверь уже приручен.

Я выйду к нему, заявил он. Посмотрим, как он отреагирует на настоящего воина.

Не надо! воскликнула Рэйка. Он ещё не готов. Мы должны действовать постепенно.

Но Громо уже распахнул дверь и шагнул наружу. Тиго вздрогнул, зарычал и сделал шаг вперёд. Громо замер, но не отступил. Тигр прыгнул не на него, а рядом, демонстрируя силу. Громо, испугавшись, бросился обратно, едва успев закрыть дверь.

Он чуть меня не убил! кричал он. Это безумие!

Это ты безумец, спокойно сказала Рэйка. Мы должны заслужить его доверие, а не требовать его.

Рэко, наблюдая за происходящим, терзался сомнениями. Он был силён, но не решителен. Каждый раз, когда Рэка просила его наловить рыбы, он колебался.

А вдруг он нападёт? спрашивал он. А если я не успею убежать?

Ты успеешь, уверяла его Рэка. Ты ловкий. И ты нужен нам.

Иногда он всё же решался и приносил улов. Но каждый раз возвращался с дрожащими руками и взглядом, полным тревоги.

Гэрома, напротив, действовала без лишних слов. Рэйка давала указания она исполняла. Когда нужно было нанизать рыбу, она делала это. Когда нужно было подойти к двери и протянуть еду она не колебалась. Она не задавала вопросов, не спорила, не боялась.

Он смотрит мне в глаза, сказала она однажды. Он понимает, что я не враг.

С каждым днём Тиго становился спокойнее. Он начал приходить к двери сам, ложился рядом, иногда даже мурлыкал. Он позволял Гэроме гладить его по голове, а Рэйке сидеть рядом.

Громо, всё ещё обиженный, не приближался. Рэко наблюдал издалека, всё ещё не решаясь вступить в контакт. А Гэрома и Рэйка продолжали день за днём, шаг за шагом.

Через неделю Тиго пришёл не один. За ним следовали два других тигра. Они не рычали, не нападали просто смотрели. Рэйка протянула им рыбу. Один взял, второй понюхал и отошёл. Но они не ушли остались рядом.

Прошла неделя с тех пор, как беглецы наконец-то решились перейти на фиолетовую сторону забора. Озеро стало их местом охоты и водопоя, а тигры соседями. Они больше не рычали, не охотились на людей. Получая свою долю рыбы, они прохаживались среди деревьев, как сторожевые духи.

На опушке леса они построили простые шалаши из веток и листвы. Гэрома заботливо укрепила стены, Рэко наладил ловлю рыбы, а Громо, несмотря на свою импульсивность, наконец-то занялся делом: он вырезал из дерева копья и дубинки, на случай, если мир снова рухнет.

Утро было тихим. Лес дышал влажной прохладой, озеро мерцало в лучах восходящего солнца, а Тиго, как обычно, сидел у двери, ожидая свою порцию рыбы. Рэка подошла к нему, кинула свежий улов, и он лениво потянулся, приняв дар.

Он стал как костёр, сказала она. Мы не боимся его. Он греет, но не жжёт.

Но тишина была обманчива. Сначала хруст веток. Потом глухие шаги. И наконец крики. Резкие, чужие, наполненные яростью и жаждой мести. Преследователи. Они нашли дверь. И они вошли.

Громо, стоявший у костра, резко обернулся, глаза налились огнём. Рэко уже тянулся к своей палке, но рука дрожала. Гэрома, не проронив ни слова, прижалась к брату, Рэка замерла, глядя на Тиго.

Тигр поднялся. Его уши прижались к голове, хвост взметнулся, как знамя. Из чащи, словно тени, начали выходить другие его сородичи.. Они не рычали. Они двигались бесшумно, сфокусированные на своей миссии..

Преследователи, не ожидавшие сопротивления, замерли. Один из них высокий, в чёрной броне сделал шаг вперёд, поднял оружие. И в этот момент Тиго прыгнул.

Скорость была нечеловеческой. Он вонзился в грудь нападавшего, сбив его с ног, и в ту же секунду остальные тигры ринулись вперёд. Лес наполнился рёвом, хрипами, звуками борьбы. Крики преследователей сменились на вопли ужаса.

Один пытался убежать не успел. Другой бросил оружие его это не спасло. Третий упал на колени, моля о пощаде, но тигры не знали слов. Они знали запах страха. И они были голодны.

Громо стоял, сжав кулаки, готовый броситься в бой. Его тело требовало действия, мести, крови. Но Рэйка, спокойная и твёрдая, положила руку ему на плечо.

Это не наша битва, сказала она.

Он посмотрел на неё, затем на тигров. И впервые не пошёл вперёд. Он остался. Он понял.

Гэрома, не отрываясь, наблюдала за происходящим, готовая действовать, если ей прикажут. Но все молчали. Было ясно: всё идёт как должно.

Когда всё стихло, Тиго вернулся. Его морда была в крови, но взгляд спокойным. Он прошёл мимо, сел у костра и тихо выдохнул, как будто всё это было просто охотой.

И тогда Рэка сказала:

Теперь мы здесь по праву. И никто больше не прогонит нас.

Гэрома тихо опустилась на колени, закрыв лицо руками.

Когда всё стихло, лес снова стал тихим. Только ветер шевелил листву

Они не вернутся, сказала Рэйка. Нам можно остаться. -И никто не возразил.

Лоу выключил экран и вопросительно посмотрел на своих коллег. В комнате повисла пауза, как будто все ждали, кто первым рискнёт поставить диагноз вымышленному пациенту.

Ну, это совсем несложно, лениво протянул Хай, откидываясь на спинку кресла. Начну с твоего героя по имени Рэко. Смелый, да. Но смелость у него, похоже, исключительно мышечная. В голове у него децизофобия. Патологический страх принятия решений. Классика.

Он сделал паузу, наслаждаясь вниманием.

Такие пациенты, продолжил он, могут часами выбирать между двумя одинаковыми ложками, если вдруг им сказали, что одна из них важнее. Они перекладывают ответственность, откладывают выбор, а потом мучаются чувством вины, что не выбрали. И снова боятся. Замкнутый круг. В случае Рэко круг с палкой.

Ага, хмыкнул Лоу. И всё это на фоне тигров, голода и бегства. Прекрасные условия для расцвета невроза.

Я вообще не понимаю, как он попал в твою историю, усмехнулся Хай. Но, знаешь, он сделал правильно. Он не принял решение и остался жив. Иногда децизофобия это не диагноз, а стратегия выживания.

Или просто интуиция, замаскированная под паническую атаку, добавил Лоу, потирая подбородок.

В любом случае, заключил Хай, если бы он пришёл ко мне на приём, я бы не стал его лечить. Я бы просто дал ему три одинаковых стула и попросил выбрать. И ушёл бы на обед.

Мидель поднял руку, как будто собирался объявить диагноз на торжественном приёме.

А вот что я скажу, начал он с видом знатока. Этот самый Гром. У него классическая патологическая импульсивность. Прямо учебник с ногами.

Он сделал паузу, чтобы коллеги успели оценить драматизм.

Такой человек может внезапно бросить работу, отношения, купить себе лодку в пустыне, вступить в драку с тенью или начать гонки на телеге по скалам. Всё без малейшего размышления. И, что особенно интересно, он сам от этого страдает. Правда, страдает уже после того, как всё взорвал, разбил и обидел.

То есть сначала ура, я герой!, а потом ой, я варвар, вставил Лоу, потирая лоб.

Именно, кивнул Мидель. Импульсы у него возникают внезапно, как будто кто-то нажал кнопку разрушить всё. И он не может им противостоять. А потом приходит осознание, сожаление, самобичевание, философские монологи у костра но это, конечно, не мешает повторению. На следующий день новая кнопка, новый взрыв.

Звучит как сериал, усмехнулся Хай. Гром: хроники порыва.

Кстати, добавил Мидель, подобная импульсивность почему-то притягивает людей. Такие персонажи часто становятся харизматичными лидерами, политиками, диктаторами В общем, теми, кто обещает всё и сразу, желательно вчера.

Он вздохнул с театральной грустью.

К сожалению, для всего человечества они вовремя не попали к нам на приём. А ведь мы могли бы просто дать им мячик для стресса и сказать: Подумай дважды и брось один раз. И десятки миллионов были бы живы.

Хай отхлебнул кофе, вздохнул и заговорил с видом человека, который вот-вот раскроет тайну мироздания:

А теперь я хотел бы прокомментировать Герому, сестричку Грома. Очаровательная, покладистая, и, увы, textbook case зависимого расстройства личности ЗРЛ, как мы это называем.

Он сделал паузу, чтобы коллеги успели настроиться на диагноз.

Это когда человек не может выбрать, что надеть, куда пойти, с кем дружить без одобрения извне. Без внешнего навигатора они теряются, как GPS без сигнала. И если рядом нет кого-то, кто скажет иди туда, делай это начинается паника.

То есть, если Рэка скажет Героме прыгнуть в озеро, она сначала спросит: А с разбега или с берега? усмехнулся Лоу.

Именно, кивнул Хай. Такие люди боятся автономии. Им страшно быть тем, кто принимает решения. И чем больше они боятся тем сильнее зависимость. А чем сильнее зависимость тем меньше веры в себя. Замкнутый круг, как хоровод, только без музыки.

И без выхода, добавил Мидель. Если только не вмешается психотерапевт с мачете.

Кстати, продолжил Хай, такие личности просто магнит для давления, контроля и манипуляций. Они мечта токсичных партнёров, авторитарных лидеров и, конечно, журналистов. Потому что если ты не знаешь, что думать кто-то обязательно подскажет. Громо, например.

В любом случае, заключил Хай, Герома это не просто персонаж. Это напоминание, что иногда самый тихий голос вовсе не слабый. Он просто ждёт, чтобы его услышали.

А как насчёт Рэйки? спросил Лоу, прищурившись, будто собирался раскрыть заговор.

Мидель не заставил себя ждать:

Рэйка? О, это любопытный пациент. Оппозиционное поведение. Или, если говорить по-научному оппозиционно-дефиантное расстройство. Человек, который автоматически отвергает любые предложения, особенно если они исходят от кого-то с хоть каплей авторитета. Даже если это предложение давай поедим.

То есть если ты скажешь ей иди налево, она пойдёт направо усмехнулся Хай.

Именно, кивнул Мидель. Это не просто бунт ради бунта. Это страх потери контроля, протест против давления, и внутренняя потребность быть против. Даже если никто не за.

Он сделал паузу, драматично глядя в потолок.

Такие люди постоянно ищут свой путь. Но проблема в том, что этот путь как мираж. Он всегда чуть дальше, чуть сложнее, чуть непохож на чужой. И в этом бесконечном поиске они испытывают тревогу, потому что быть не как все это утомительно. Особенно, когда все просто хотят поужинать.

Зато с такими никогда не скучно, заметил Лоу. Ты говоришь пойдём переплывем озера, она говорит у меня есть лучший вариант. И ты уже строишь плот, потому что спорить бесполезно.

Да, вздохнул Мидель. Но именно такие люди иногда находят выход там, где остальные даже не ищут. Правда, перед этим они обязательно отвергнут три разумных варианта, поругаются с командой и уйдут в лес на сутки.

А потом вернутся с тигром, добавил Хай. И скажут: Я просто хотела проверить одну гипотезу.

А теперь скажи, как твои пациенты изменились после такого курса погружения? поинтересовался Хай, с видом человека, который уже знает ответ, но хочет услышать его вслух.

Лоу усмехнулся, поправил очки и ответил:

Знаете, они пришли к неожиданному выводу: когда все четыре типа личности работают вместе это как швейцарский нож. Можно вытащиться из любой ситуации. Даже из тигра.

Он сделал паузу, наслаждаясь вниманием.

И вместо того чтобы таскать по жизни целую команду партнеров гипер-осторожного, зависимого, оппозиционного и импульсивного они начали понемногу интегрировать их в себя. Как обновление прошивки, только без багов.

То есть теперь Рэко может принимать решения, Громо думать перед прыжком, Герома говорить нет, а Рэка иногда принимать конвенциальные решения? уточнил Мидель, приподняв бровь.

Ну в идеале, да, кивнул Лоу. На практике они всё ещё спорят у костра. Но уже с уважением.

То есть они не стали другими, заключил Хай, они просто научились быть собой в комплекте.

Именно, сказал Лоу. И похоже, что в какой-то степени это с ними действительно случилось. Не революция, но эволюция. Примерно как с нашими тиграми. Но куда более надёжная.

Ну а теперь, уважаемые коллеги, торжественно объявил Лоу, мы все заслужили немного расслабиться. У меня тут бутылка виски, коньячок, хорошее пиво и вино двадцатилетней выдержки, которое, по слухам, пережило больше кризисов, чем мы. Что скажете?

Хай застыл перед столом, взгляд метался между бутылками, как у Рэко перед выбором между жизнью и тигром. Он мучительно пытался принять решение, но, похоже, децизофобия была не только у пациентов.

Мидель, не глядя, схватил первую попавшуюся бутылку, налил в стакан, сглотнул и, сморщившись, посмотрел, что там. Судя по выражению лица это был уксус. Но он сделал вид, что так и задумано.

Лоу, как истинный алхимик, притащил огромный стакан и начал колдовать над ним, смешивая всё подряд. Виски, пиво, капля вина, щепотка коньяка и, кажется, немного какой-то травки. Он назвал это Коктейль четырёх типов личности и предложил подавать с диагнозом.

Несомненно все трое были хорошие специалисты, так как глубоко понимали своих пациентов. Но их-то никто не лечил