- Избегайте, друзья, мук творчества, ибо подобное творчество - это - не творчество, а одни мучения.
Такими словами закончил Иван-Дурак лекцию "О творчестве".
Заключительное слово взял товарищ Этих:
- А каком творчестве вы нам говорите? Мы не знаем никакого творчества. Наша жизнь беспробудна и светонепроницаема. Мы с трудом осознаем чувства наши и мысли. И ещё мы все время лишь вспоминаем прошедший миг или витаем в грядущем.
Все стали расходиться. Иван, совершив омовение из чайника, вышел во двор. От всех краев были видны звезды.
"... тёмная ночь...",- вспомнилось ему из будущей войны.
"Темно, а светло" - подумал он и, махнув себе хвостом пробегавшей собаки, зашагал, держа перед взором Сириус.
2. КАК ОДНАЖДЫ ИВАН ОБНАРУЖИЛ КОЕ-КОГО В ЛЕСУ.
Шёл Иван-Дурак как-то по лесу. На небосклоне - небо, на Земле - земля. Как потеряет дорогу, так залезет на дерево и посмотрит куда дальше идти. Через некоторое время деревья перестали попадаться, и совсем сбился он с пути. Очутился в каком-то дремучем поле цветов и стогов. Ждал он, ждал ночи, чтобы по звёздам определить, да так и не дождался. И тут видит Иван такую картину: среди душистого луга - шатёр. Рядом на тубареточке женщина сидит. И всем бы она непримечательна была, если б не её удивительная красота и миловидность. Она такая вся кожей чистая, пухленькая, коса и платье на ней. Сама сидит - играет на рояле фантазию. Перед ней накрытый вазами стол, а в вазах дары леса и садов.
Подошёл к ней Иван и не представившись тронул её за запястье и говорит: "До чего же вы, сердешная, прекрасны". И вобрав со вздохом полную грудь чудесного запаха её, замер в удовольствии.
- Как же зовут вас, родная? И что вы тут одна у стогов делаете? Вы в походе?
А женщина та, не прерывая сбора нектара, отвечает ему:
- Так сразу я, Иван, не могу сказать. Сначала я должна вас искупать в бане, потом накормить бананами, а только потом уж скажу, что зовут меня Ядрёна Матрёна. Я тут никак не оказывалась. Я здесь испокон веку улучшаю красоту, лелею всякую жизнь.
- А научи меня улучшать, - попросил Иван с надеждой.
- Ну, это дело нехитрое. Тут ничего и делать-то не надо, чтобы улучшать.
- Как это?! - изумился Иван.
- А вот ты попробуй, родной Иван, если возлюбил ты бобра, то не бери его и позволь ему остаться, не гладь и не трогай его и оставь ему его покой. Так ты выразишь ему свое почтение.
И если ты хочешь познать тайну жизни ёжика, то не принимайся считать внутри его кишки. Там жизни не найдёшь, а только кровь и слизь.
Кто же станет ёжиком, если все ёжики пропадут? Где же взять нам снова ёжиков, если они совсем пропадут? Из деревяшки что ли стругать?
И так поступай со всеми т слона до жука, от кедра до незабудки. Тогда твоё тело наполнится их благодарностью. Такая вот и есть любовь, когда не тащишь к себе чтобы сказать, как любишь.
По окончании этих слов у подножия стога появились вечерние земляничные огни.
- Тебе пора проходить мимо, - сказала на прощание Ядрёна Матрена. - Будь здоров, - а сама разлилась травяным туманом и превратилась во всё.
3. В БУРЕЛОМЕ ЛЕСА.
Проходил Иван-Дурак по бурелому. Там осины с елями лежали и стояли повсюду. А так же всё было покрыто ягодами рябины.
- До чего же разнообразны живые и отношения между живыми! - восхитился Иван.
Захотелось ему помолиться и сказал он так:
- О, восхитительный мир! О, существа, наполняющие тебя до краёв! О, жизнь повсюду и всегда! О, тепло и свет и цвета и звуки и поверхности и формы и суть! О, Я! Вот Я! Вот Всё и Я с ним! Вот всё, что есть! Нет ничего, чего нет!
Он вышел из бурелома к мелкой реке. Там под солнцем на камнях возлегал какой-то чудесный зверь. И Иван пошёл по берегу реки.
4. ДАЛЬНИЙ ПОХОД.
Как-то случилось Ивану-Дураку лежать на солнцепёке. А тут мимо идут люди из Паспортного Стола и плачут. Он поманил их морковкой и спрашивает:
- Ну, чего плачете? Небось, опять паспорта потеряли?
Шедший впереди говорит:
- Все мы источаем одинаковое из глаз, но причины к тому имеем разные.
- Я, к примеру, не имел фотографии на 25 лет, говорит Киргиз.
- А я, например, моя жена постирала зачем-то мой самый главный документ, - говорит Француз.
- А я, например, родился не там, где написано. Вот и маюсь теперь, - говорит Никарагуа.
- А я, например, милиционеров по ошибке ментами называю, за это они хотят лишить меня права избирать и быть избранным, - говорит Русский. - Помоги нам чем можешь.
- Ну, довольно, - прервал их Иван, ибо многие хотели высказаться, - попрошу сдать мне паспорта.
Многие усомнились и пошли дальше на комиссию. А Иван положил множество паспортов в сумки и отправился на гору Гималай.
Шел он мимо Самары, мимо грозного Терека, мимо змеиных стай, вдоль магистрали, по Северному Ледовитому флоту и пришёл к горе Гималай.
После этого Иван-Дурак уже стал подниматься по склону. На привале под вечер он прилёг. Где-то играла гармошка, а ему чудились стихи на неизвестном языке. Записал он их известными буквами, а заодно и перевёл сразу на родной каждому язык.
Вот взошёл он наконец на гору Гималай. Там он исправил паспорта. Затем подвинулся поближе к краю и запел:
"Вот стою я на горе Гималай, нет у Земли более что выше, чем она. Видно мне Таймыр и Перу, и так далеко видно мне, что сам себя со спины узнаю. Высока гора Гималай. Не выше, однако, неба. Вот как покачуся вниз и у ног барса сочту жизнь оконченной.
А ну-ка, я, встань к низу передом, а к верху задом, да ступай домой".
Спустился Иван обратно. Раздал паспорта обратно и в придачу подарил всем путеводители и карты, а так же описания, календарики и приглашения, и всякие там прочие "милости просим". И они есть сейчас у каждого.
5. ВСТРЕЧА В ГОРАХ.
Шёл Иван-Дурак по дороге и понравилось ему одно место. Он тогда сел там на камень и стал молчать и просидел так шестьдесят лет. А за это время всё вокруг заросло камнями. Такими! - по сто метров высотой. А через шестьдесят лет Иван встал, отряхнулся от камней и смотрит кто-то идёт. Иван ему и говорит: "Приветствую вас, товарищ Кентавр, на Епонской земле - родине точных роботов. Мы с вами сейчас полтора миллиона лет назад. Тогда ещё и Епонии-то не было".
Кентавр затопал копытом, отплевался и запел:
"Я был во всех уголках моей земли, И повидал немало удивительного.
И всякая вещь внушала мне благоговение перед тобой, о Мать Природа.
Нет, не устану я петь о тебе!
Сердце моё воспарило от восхищения, когда увидел я этого удивительного кентавра
Без спины и жопы, да ещё и без двух ног и без хвоста.
Нет, не устану я петь о тебе!
Скажи мне, о, Природа Мать,
Какова цель порождения столь упрощённых тварей?
Имеют ли они будущее? Способны ли они к эволюции сознания?
Нет, не устану я петь о тебе!"
Низким поклоном завершил он своё пение.
Иван так же поднял руку и запел:
"О, существо, ходящее по этой планете в образе кентавра!
Все ли грани бытия постигло ты, чтобы судить о чужом праве на существование?
О, существо, считающее себя венцом эволюции!
Все ли законы мироздания изведало ты, чтобы недоумевать о надобности других?
О, существо, восхищающееся творениями Природы Матери,
Не противоречишь ли ты само себе, сомневаясь в моём будущем?
Знай же, Кентавр! Эволюция всего, что есть - Это признак нашей вселенной".
Иван в свою очередь тоже поклонился, а Кентавр удивленно молвил:
- Вот ещё один повод прийти в восхищение! Это существо наделено всем необходимым и, должно быть, имеет большое будущее.
И тогда изумлённый кентавр обнял Ивана-Дурака и пригласил его отдохнуть у на Даче.
6. О НАУКЕ.
Вот если кто видел грызуна, тот сразу вспомнит как грызун беспокоен и всё время жуёт, нюхает и ручонками своими держит пищу. Ну, такие ручонки - прямо как человек. У него и Дачи-то нет, а ручонки очень похожи на человеческие.
Нет, грызун, у тебя впереди ещё трудный и очень долгий путь до того как ты обретёшь Дачу.
А грызун такой вскочил из-за стола и говорит: "Не смей говорить мне правду! Я тебе не какой-то там грызун. Это у них ручонки как человеческие, а у меня они в точности как человеческие".
Иван говорит ему: "Да что ты так подхватился? Я и не про тебя говорил, а ты уже сам обнаружился. Я-то просто прикорнул и вслух рассуждал".
Тут Иван проснулся на симпозиуме по языкознанию. Стоит он за тумбочкой, а весь зал ожидает от него выступления.
- Ну, вот я и говорю, - сказал он. Возьмём, к примеру, русский язык. Он может язык, а может и езык, а может езыг или вообще йезык. Поди пойми чего он. У него не поймёшь как и чего.
После этих слов весь зал встал и запел. И окончили симпозиум винопитием, крича "пью - пою - паяю".
7. ПОХОРОНЫ.
Пришел однажды Иван-Дурак на Луну - спутник Земли. Смотрит, а там хоронят на кладбище. Обратился он к ним с приветствием и спросил:
- А почему вы у могилы и плачете?
Существа оторвались от своего горя и посмотрели на Ивана. Сначала их стошнило от его отвратительного вида и как он шевелится, да еще и волосатая голова, а потом они ему говорят человеческим голосом:
- А ты сам-то кто будешь?
- А я первый спросил.
- Мы тут хороним одного нашего товарища. Пусть Луна будет ему пухом. Ну, так вот. Он превзошёл всех нас в стяжательстве и властолюбии. Но он, как и мы, не понимал, что это несёт в мир хаос. И поэтому мы идём по его стопам. Да упокой, мать сыра Луна, его туловище.
Ну, а теперь отвечай на наш вопрос, ведь мы три раза не спрашиваем: ты сам-то кто будешь?
- Я Иван-Дурак. Уроженец планеты Земля по адресу Розы Люксембург 7. Решил посетить известный всем спутник Земли - Луну. С детства был уверен в наличии на Луне не только жизни, но и смерти. И вот стал очевидцем сразу того и другого.
- Послушай-ка, - ответило ему существо с Луны. - Мы тебе сейчас будем грубить, а немного позже - угрожать. Ибо мы ничего не понимаем с твоего чудного языка. И ты еще сказал, чего не может быть. И они вручили ему список истинных высказываний вместо ложных:
Земля единственный спутник Луны.
На Земле нет и не может быть жизни.
А Розы Люксембург и подавно.
- Будь по-вашему, - ответил Иван-Дурак и покинул кладбищенский двор.
8.
Не горы седы,
но донная жижа, что помнит о первых камнях.
Стояла под небом Гора - Друг Небес. Всякое утро она трепетала, когда Любимая Звезда поднималась из-за далёкого края.
Один раз в год одну секунду один луч Любимой Звезды грел лёд в недосягаемой трещине, и настал день, когда лёд отпустил тяжёлый камень. Хрустнула мощь, что держала его при вершине. Проехав по склону, он приподнялся в последний раз и расшибся о Земь, заполнив острыми глыбами русло Спешащей Реки. Та принялась считать и пересчитывать своё неожиданное богатство. Она рассматривала их, подбирала один к другому, и они катились, уменьшаясь в размерах и множась в числе.
Однажды Полная Луна трижды шепнула: "Сегодня случится".
Иван прутиком трогал своё отражение, и тут песчинка коснулась ступни.
- Мы встретились, значит то, что я совершил за сто миллионов лет, было преддверием встречи с тобой. Я рад, что всё получилось.
А она: "Я никогда тёплых камней не встречала".
... мечта, что сбудется, скажи: стала ли эта встреча верным шагом на пути к тебе?
9. НА МОРЕ.
"Как обращаются на небе светила? Почему одна причина сеет многочисленные следствия? Возможно ли, что взаимосвязью пронизаны все явления вселенной?" - такими вот словами был обезображен забор вокруг Ню-ёрка.
- Эти панки весь город исписали, - посетовал Иван-Дурак.
"Да будет знание светочем, а устремление к мудрости поводырём на пути человеческом",- прочитал он вслух и вышел в калитку.
Пришедши в Ласвегас, он пошёл к морю и пришёл в Лосанжелес. Это был город 100 километров длиной. Там он прикупил себе лодочку на вёслах что надо и, севши на ней в море, призвал желающих совершить с ним прогулку по воде. Бесплатно.
Набрался только один человек. Они взялись за руки и пошли босиком по волнам по направлению к нефтяной платформе, и, проходя мимо белоснежного лайнера, они были окликнуты тысячами его пассажиров. Иван подивился на необычайно огромные размеры лайнера и спросил их: "А вы сами-то чьих будете?" Ему ответили: "Мы плывём под палящим солнцем и не ведаем иных забот как условные и безусловные рефлексы. Мы, кроме моряков и капитана, очень разношёрстная публика". "Шерсть у них что ли разная?!" - изумился про себя про них Иван.
- Можно и так сказать. Среди нас кого только нету.
И они отослали ему телеграмму. В ней было указано примерно кто там был. Ну, так вот, одних педиков там было более ста человек, а далее - по списку:
конечно ихние коллеги лесбиянки;
бейсболисты;
секретарша с боссом;
сенатор;
полицейская негер;
мэм (уже заколебала своей простотой);
баскетболист;
психоаналитик;
и, наконец, террорист (сейчас так пассажиры требуют).
А в конце списка вопрос: "Да разве всех упомнишь?"
Иван подивился, дал почитать товарищу, а сам отвечает:
- Какой там. Оны же все, поди, разбежались по кораблю как тараканы.
А эти все через борт перевесились, кричат, машут разным тряпьём.
- Не пойму чего вы хотите! - прокричал Иван и пошёл дальше с товарищем.
Тут капитан велел всем замолкнуть и проговорил в микрофон на всё море: "О, мудрейший, ший, ший, ший, ший, дай нам на прощание какой-нибудь совет, вет, вет, вет, вет!"
Иван обернулся и сказал: "Совет вам да любовь". И развернувшись обратно, пошёл с товарищем, смотря под ноги, чтобы не спотыкнуться об волны.
11. РАЗГОВОР С МИЛИЦЕЙСКИМ.
- Ты кто такой? - не вылезая из мотоцикла, тыкнул в Ивана милицейский Лигушко боевым выстрелом пока в воздух.
- Я Иван-Дурак.
- А направляешься куда?
- Я-то? На улицу Труда.
- Это что же, жопой резать провода что ли?
- Ну, типа того.
- Да ты никак шутить со мной вздумал?! - вылез он из мотоцикла. - А ну, покажи-ка мне паспорт, товарный чек и флюорографию.
- Почему вы, милицейский, источаете в мой адрес злость? Я же на вас не обзывался.
- Ты не обзывался. Но вчера на меня много обзывались. Вот я и решил сокрушить на тебя всё моё негодование. А если ты не будешь способствовать хоть как-то успокоить меня, я изрублю тебя.
- Успокаивайтесь вы сами, - ответил Иван-Дурак.
Милицейский достал тогда шашку из коробочки. Махнул ей в холостую, погладил её и махнул потом в боевую, желая рассечь Ивана на двух человек. Однако, вместо крови из тела подозреваемого посыпались разноцветные искры и опалили милицейскому евонные Кокарды. Да и шашка пришла к негодности. Этого Лигушко уже не мог стерпеть и понял, что такое может происходить только во сне. И уверившись полностью, что это сон, он начал выдвигать противоречивые лозунги и восхвалять недисциплинированных, а потом стал кидаться погонами в окна домов.
12. В ПОХОРОННОЙ КОНТОРЕ.
Зашёл однажды Иван-Дурак в одну свадебно-похоронную контору. Тут вас, как говорится, и поженят и закопают. Смотря чего попросите. Нашел он первого попавшегося работника и говорит ему:
- Скажите, уважаемый, ну когда помрёшь, то потом понятно, а вот когда поженишься, то там как дальше? Не было ли у вас каких-либо аномальных случаев? Каких-либо контактов с ушедшими?
- Ну, во-первых, вы кто будете? - спросило его существо-работник с красной лентой через груди. - А во-вторых - всякое бывало. Работа-то у нас - сами видите какая. Оттуда, - тут это существо пугливо пригнулось и оглянулось, - недавно вернулся наш корреспондент, и вот что он нам сообщает. Выяснилось, что до этого мы живём - так, - не поймёшь чего. Самое главное начинается потом. Человек сначала, конечно, не может поверить, что это с ним произошло, и что он уже того ... Близкие оплакивают ушедшего и причитают так: "На кого ты нас покинул" и "а мы его ругали" и так далее. А в это время перед взором ушедшего с невероятной скоростью проносится вся его жизнь. И тому подобное. Вы понимаете, какой Петрушка получается!
- Да, невесёлые дела, - вздохнул Иван. - Ну, а что-нибудь повеселей у вас есть?
Есть,- оживилось существо и юркнуло под стул. И оттуда протянуло ему список пожеланий на свадебной церемонии.
СПИСОК.
Читающий держит в левой руке, правой достает называемое из сумки.
Читающий: - Дорогие молодожены и муж. Дорогие вы наши! Советдалюбовь вам, здоровья, но главное терпения. Терпения, терпения и еще раз терпения. Пожелаем же молодым терпения!
Гости встают и скандируют: "Терпения!"
Читающий:
вот вам лук, чтоб не было разлук
вот вам капуста, чтоб не было пусто
вот вам клей, чтоб не было соплей
вот вам печенье для печени
вот вам витамин ц от цинги
вот вам витамин щ от щекотки
вот вам нож, чтоб на папу был похож
вот вам пиво, что бы в гараже было красиво
вот вам кочерга, чтобы все стали со временем ветеранами труда
вот вам героин, чтобы не покупали кокаин;
вот вам в долг, чтобы не брали в долг;
вот вам зонт, чтобы въехали, а там уже ремонт;
вот вам педали, чтобы родители не влезали;
вот вам дача, задача и незадача;
вот вам-то хорошо говорить;
в конце читающий добавляет:
- у собаки боли, у кошки боли, а у Жозефины с господином Симурденом не боли.
- Вы не удивляйтесь, - промолвило существо с грудями, - это у нас экспортный вариант на случай, если опять француз пожалует.
- Ясно, - ответил Иван, - теперь, стало быть, если кто надумает, то можно сразу к вам.
- Да, у нас льготникам предоставляется льготы, а на ветеранов распространяется бесплатный ветер.
- Да-а-а-а-а-а-а-а..., - спел одним куплетом озадаченный Иван. А потом он попрощался с грудастой владычицей красной ленты и покинул помещение в пользу свежего воздуха.
14. НА ГОРНОЙ ДОРОГЕ.
Шёл Иван-Дурак по горной дороге. Дело было в аккурат в день легендарного Ледового побоища, только гораздо позже, да ещё и летом. В общем, шёл он шёл и остановился. Решил, как говорится, маненько подождать. Да уж попробуй тут не подождать ... Тут и дурак подождёт, когда мимо него прокатится камень в двенадцать этажей. От этого камня образовалась канава в 8 м глубиной и 11 м шириной. Постоял Иван перед этой канавой - ещё подождал. На девятый год рухнула из-за его спины старая сосна и образовала собой мост через эту канаву.
Перешёл Иван-Дурак на тот берег. Окинул он взглядом тамошние края и изрёк: "Ну, дела. Тут наверно ещё не ступала нога человека". И в этот самый миг он заслышал за углом кое-какой шум. Заглянул туда Иван, а там уже завёлся человек и к нему, представляете, уже очередь.
Один подошёл, присел и говорит: "Скажи, мудрейший, что делать мне, когда ноги мои невыносимо потеют?" Тот отвечает пришедшему: "Истина везде, но глаза не видят её и уши не слышат её, если ноги досаждают ищущему своим запахом. Вот ответ на твой вопрос, странник: пусть твоя жена или наложница купит в универмаге винегрет в бочке. Следующим утром положишь его по десять ложек в каждый сапог. Меняй лекарство и сапоги каждый месяц либо раньше, если жена твоя или наложница произнесут в разговоре слова "железный воздух". Делай так, пока бочка не опустеет. А теперь иди и помни: я тебе ничего не обещал".
Вслед за ушедшим сразу подошёл следующий, и начал свою речь: "Ты почему не делаешь сначала на черновике?! Каждый раз одно и то же. Давай тетрадь." Мудрейший вынул ему из чумадана синюю тетрадь. "Когда всё решишь, я проверю. Потом только переписывать будешь".
Подошёл затем третий и говорит: "Я-то простила тебя, дочь моя, но отец наш вне себя от ярости. Он изувечил себе портфель. Он велел передать тебе: или ты выполнишь то, что он требует от тебя или поступай как знаешь. Опомнись, - рыдала женщина. - Пожалей отца".
Четвёртый подошёл и начал тесать мудрейшего. Через час он вытесал из него попугайчика. Сам в свою очередь присел на место мудрейшего и посадил попугая на плечо.
Тут Иван-Дурак не выдержал и говорит: "Ну, это уже вообще нахальство - тесать людей".
И вдруг Иван как будто бы услышал из эфира: "Железный... воздух". И тогда он сразу побежал мыть ноги и когда нагнулся к воде, то выпала из пинжака его синяя тетрадь. И из неё он прочитал по размытым буквам "пожал...й отца". Поднял он от тетради заплаканное лицо и увидал у себя между глаз заместа носа попугаичий клюв.
16. ИВАНОВА ДОЧКА.
Родил Иван девочку одняшку, назвал её Дамарья. Похлопал её по попке да и говорит: "Ну, вот ты у меня уже совсем большая стала. А мне скоро в гроб".
- Нешто, тятенька, помирать надумали? - спросила она вязая, в смысле - вязала она.
- Ты, дочка, вяжи да о грустном не думай, - ответил ей Иван. - Не для того я тебя рождал-мучился, мучился-ночейнеспал чтобы тебя пугать. Ты бы лучше пошла в огород да присмотрела бы за мной тайно в окошко. Кабы чего я тут не натворил. Не включил бы чего не то. Спички, там..., ну, сама знаешь.
Вышла Дамарья за порог, раскрыла карту околоземного пространства и смотрит в небо, а там разыгралось невиданное северное сияние. Глядела она так в небо, как вдруг вспомнила об отце. Забегает в избу, а заместо отца в углу комнаты сияет чего-то и искрится голубеньким. Так пошипело это в углу и, затихнув, исчезло. Только память о себе у Дамарьи и оставило.
17. СОВЕТ.
Иван-дурак оказался случайно там, где некто в облике человека сгубил другого, тоже в облике человека. И покидая тело второго, посмотрел первый случайно на Ивана и нервно произнёс: "Уж не хочешь ли ты дать мне совет"?
Иван ему и говорит: "Пошёл ты в жопу, окаянный", - и уже было повернулся чтобы удалиться, но тут повернулся обратно и сказал опять: "Я дам тебе совет... Если у тебя просят совет, никогда не отсылай просящего в жопу. В жопе тьма и погибель и ему придётся туда идти.
Больше у меня тебе нет совета. Бешенному зверю молния да капкан советом".
18. ЗАДРЕМАВШИ.
Подошёл Иван-Дурак к планете Земля. Лёг на живот. Раскинул руки в нежных объятиях.
"Теки, река, через меня. Будет рыбам тепло".
Обнял он один берег и потом другой. Поцеловал их в камень. Погладил. - Какая ты у меня красивая. Шершавая. Я тебя берегу... Берег... Мой берег ты... Берегу тебя. Кружися с Луной по простору мира... без конца.
Иван перекатился на спину и задремал.
- Как это удивительно,- говорил он с собой во сне, - удивительно, что во всякий час я чувствую, как Земля меня носит на руках, и куда бы я не шагнул, она всюду подставляет свои руки. Как Вода сразу стекается к моему телу, когда я войду в неё, как Ветер всегда дует точно ко мне. Я всегда в центре Мироздания - удивительно! И Небесный Огонь обустраивает мою жизнь без моего вмешательства. И им не нужно ничего от меня.
Иван так, дремая, закатился в реку и проснулся. "Ну вот,- подумал он, - вечер на дворе, а я уже выспался". Вылез он из реки, отряхнулся от воды и пошёл в темноту леса. Там родные тоже есть.
- Что за доля у мучителей твоих, Любимая?
- Ни пепла, ни дыма им во след.
19. ДРУГ МУХА.
Ну и вот, значит. Иван только что повыковыривал из бороды микросхемы и стоял под знойным солнцем ... Ой, чего-то я немного того ..., забыл. Откуда у него борода-то! Она только по великим праздникам вырастала. Ну, не важно. В общем, стоял он и думал о Мухе, которая посягнула на спокойствие его слухового аппарата.
- Чего они вечно прямо в ухо лезут? Как-будто мало на мне места. Не в нос и не в рот, а прямо в ухо.
Когда уже эти учёные найдут у них в кишках ответ на этот мой вопрос? Или я так никогда и не узнаю - отчего?
И тут разверзлись слуховые Небеса и раздался с них торжественный Глас: "Они оттого вечно лезут в ухо, ............ что им там смачнее!"... и Небеса потихонечку опять прикрылись.
Оторопел Иван-Дурак от такой скорости получения точных знаний. И его в тот же миг постигло тройное восхищение:
Первое: всякий тяготеет к более смачному.
Второе: все ответы есть на Небесах.
Третье: фундаментальные законы равносильно проявляются как в больших, так и в малых формах.
20. СОБАКА.
Пришла весна, съёжился снег и потёк ручьями по Матушке Земле. Потёк из высоких в низкие места, потом ещё в более низкие, потом ещё и ещё, по местам, где уже никто и не знал, что вода бывает снегом.
Иван так ждал, так ждал весну и, приветствуя Солнце, он распахнул свою куртку чтобы согреть свитер, затем майку, затем свою кожу. И в этот момент - Собака...! К нему на грудь ...! И за пазуху...! А потом в рукав...!
Сама уже давно в рукаве застряла, а сама ещё лапами брыкает, брыкает, скулит, - желает дальнейшего продвижения.
Уже на этом можно завершить рассказ, поскольку удивление любого достигает тут высшей точки, но продолжу.
Иван-Дурак с почтением взял Собаку за задние лапы, точно зайчонка за уши, и вынул на волю. А она хвостом вертит, будто этому сейчас самое время.
Он её поставил на Землю, присел и, поглаживая во имя её успокоения, заговорил: "А где же, милая Собачка, твои родители?"
А она ему трясясь: "Они остались в далёком городе в прошлом".
А он ей: "А почему?"
А Она ему: "Видишь ли, я была страшно напугана одним мальчиком. Думала я, что он меня-сироту приголубит, он сказал мне неожиданно: "Бу!" И тогда со страху я побежало".
Ивану удалось связаться с этим мальчиком. За три года с лишним тот значительно подрос, и Иван сказал ему: "Как же ты мог так поступить с ней? Ведь ты её Бог".
21. КРОТКЫЙ ХОМЯЧОК.
Есть же тупые животные на свете! Не, ну такие тупые есть. Едет, к примеру, камаз по дороге, а у него в кузове ещё пять тонн крышек от кастрюль, а тут из-под забора на него мчится собака ... - атакует.
Жил да был на космической станции кроткай хомячок - детям пример, любимец экипажа. Кто не верит, может, конечно, не верить, но для тех, кто понимает толк в реинкарнациях, скажу: хомячок этот только с виду был хомячком. Жизни ему отписало мироздание ровно на один годик. Годик подходил к концу. Не поверите, но там, паря по "бескрайним" трёхмерным вселенным он вдруг вспомнил, кем был в предыдущей жизни.
Ему бы, дураку, нюх развивать, "сидеть", "апорт" и всё такое, а он за камазами гонялся. Ну, вот и догонялся. Сейчас бы уже был человеком. Не на столе бы величаво по-хомячьи суетился, а валялся бы где-нибудь за гаражами в говне. Уже мог бы в метро запевать: "Извините, что к вам обращаюсь...". А лет через восемьсот-девятьсот уже научился бы свою гостинку не пропивать. А ещё через две тыщщи лет уже бы мусор не в окно выкидывал, а на помойку. А ещё через пять - чисто пацаном бы ... или сначала пацаном, а после за гараж и в метро. Короче, ... всё в таком духе. А так, после хомячка опять в бобра, потом в лося, потом может быть в собаку или лучше в дельфина и, если всё удачно, только потом в говно за гараж.
23. НАСТАВЛЕНИЕ.
Ну, вот, допустим, тебе подожгли почтовый ящик и на окопчёной твоей двери написали, что ты, извините, сука. Или, например, тебе необразованные мальчики наплювали, набрызгали на спину куртки какой-нибудь дряни, а сами выскочили из автобуса. Или, скажем, ты себе покупал-покупал машину, а какой-нибудь урод её гвоздём - чирик. Ну, чего ты тогда будешь делать?
- Я, - отвечаю я, - пойду за советом к Ивану-Дураку. Ему жизнь виднее. У него хоть и со слухом не ахти, зато с этим самым всё в порядке.
- Я, - отвечает Иван-Дурак, - раньше очень волновался, размышляя о таком. Сами знаете, у меня ведь со слухом не ахти, слава Богу, хоть с этим самым всё в порядке.
Ну, так я полагаю мысли свои так:
... когда оно, т.е. урод, тянет свои ручонки, надо по ним ударить палкой. А если оно уже испортило или украло, то начинать следует с головы, медленно и настойчиво нанося побои вдоль вертикальной оси туловища, повторяя при необходимости весь маршрут снова и снова.
Спросите - почему такая метода? Отвечу: уроды ласки не понимают и данные ею наставления способны разглядеть лишь через призму наказания и побоев. Это есть своего рода путеводная для урода нить к его возможному проникновению в более тонкие состояния сознания.
24. В МЕЖГАЛАКТИЧЕСКОМ СОВЕТЕ.
Как-то раз зашёл Иван-Дурак в Межгалактический Совет. Там секретарша ему перегородила своими грудями дорогу.
- Куда вы идёте?! Вас не велено пускать.
- Не понял? Чего это не велено? - опешил Иван и с удовольствием подивился сверху в еённые груди.