03_3d
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Настоящий манифест 3D прозы. Даже сложно определить что это по жанру. То ли рассказ, то ли повесть. Несколько судеб сливаются во что-то общее, влетают в один вихрь и сплетаются в нём в одном спасительном клубке
|
Игорь Федоровский
ЗD
Рассказ-загадка
Неправда, что в комнате всё было запущено, старо и грязно. Например, обои здесь оказались новые, будто их только вчера наклеили. Угловой диван был из комплекта, купленного на Рождество, на нём ещё остались следы воска от растаявших свечей.
Наверное, чистота здесь появилась изначально, когда нечёткие очертания комнаты были уже готовы перечеркнуть пространство. Теперь в самом светлом углу комнаты висели законы для её обитателя: "Не курить!", "Вытирать ноги!" и прочее. Первым в списке числилась "чистота", она одна была выведена чётким почерком мужчины. Дальше шли детские, нетвёрдые, порой полустёршиеся кривульки - некоторые слова было уже невозможно разобрать.
Чистота соблюдалась здесь, насколько это было возможно. Лишь в одном углу скопилась порядочная куча мусора, но это потому, что Вика позавчера не пришла. "А был её день, - обитатель комнаты хмыкнул, хотел ещё подумать о ней, но передумал, - убирать. Наверное, появился мальчик. Без него не обошлось".
Не то чтобы он сердился, просто куча росла, и это его тревожило. Эдак можно в два счёта оказаться в ней, а этого он не хотел. В окна, шурша о два ряда стёкол, бился день, серый казалось бы несуществующий. Человечек хотел открыть форточку, чтобы впустить его, но форточка была оклеена белой бумагой, которую он боялся срывать. Ничего, скоро наступит весна, и кто-нибудь ему поможет.
Шесть шагов по диагонали. Дальше мешала дверь, всегда открытая дверь в туалет. Позавчера он сам сорвал задвижку, чтоб случайно не потерять это возникающее вдруг ощущение открытости. Человечку мешали стены, мешала запертая дверь в коридор, но он смирился со своей участью как смиряются тяжелобольные, и старался теперь даже не думать о свободе. Семь шагов обратно. Почему семь? Откуда лишний? Надо проверить!
В сером трико коротко постриженный человечек во всём любил точность. Настенные часы его никогда не спешили, а в одном из ящиков стола всегда находилась лишняя батарейка на случай "конца света". Впрочем... сегодня её там не было - нужно будет сказать чтоб купили. Не хочется вот так в один прекрасный день вдруг остаться без времени.
Ровно в восемь начинало шуметь радио. Правда он не разбирал фраз и смысл сказанного не всегда был ему ясен, но он слушал это пошлое шептание порой перерастающее в уродливый крик и ему казалось, что лучше слов не найти на свете.
В девять его будил Дворецкий, разбивая застекленевший воздух одним хлопком. Холодно было, когда одеяло оказывалось под человечком, ему казалось, что воздух хочет ворваться в его сознание, скопиться там и однажды взорваться вместе с ним. Впрочем, боязнь эта таяла с каждым днём, и сегодня от неё мало что осталось.
-Дворецкий, можно я ненадолго выйду на улицу? - глухо шептал человечек, тщательно чередуя вдохи и выдохи, чтоб - не дай Бог! - не просчитаться. - Честное слово, я буду осторожен.
Дворецкий молчал, тщательно протирая каждую из девяти книг на полке.
-О боже, как я хочу выйти, - теперь обращение было не к Дворецкому, а скорее к себе самому.
-Но это невозможно, - был неохотный ответ, - ты упадёшь, а кругом асфальт и бетон. Хочешь снова разбить себе голову?
Нет, он не хотел. В памяти человечка отпечатался тот страшный день, когда он в последний раз был во дворе, пыльном и липком от свежего асфальта. Листья и трава были зелёными, забор - серым, а потом ничего не стало, и очнулся он уже в этой комнате. Голова тогда долго болела, а по ночам являлись красные тени, таращившие во тьму глаза.
-Может, хочешь поговорить? - закончил свой ритуал с книгами Дворецкий. Человечек молча качал головой. Дворецкий исчезал, оставляя после себя мокрые корешки книг и новое догорающее утро.
Неправда, что к дому инвалидов провели асфальтированную дорогу. Дорога обрывалась здесь, в трёх верстах от Петербургского тракта, а дальше тянулась какая-то невзрачная тропинка среди болот. Все те, кто сошёл с ним на безымянной остановке, стали переобуваться, он же просто остановился, с опаской глядя на сплошную серую грязь впереди.
-Что ж ты бахилы не взял? - начал укорять его успевший переобуться рябоватый старик. - Первый раз что ли?
-Но по радио... - неуверенно проговорил он, - передавали, что тут есть дорога. Что губернатор...
-Не надо, - отмахнулся старик, - в моём возрасте уже нужно сказки самому рассказывать, а не слушать их с утра до ночи.
Пошли. Не искали тропинку, попросту грязь месили. "Жаль, в футбол не поиграть", - попробовал пошутить он, но провалился по колени и, сдержав грубое слово, ухватился за руку старика. Шутить уже расхотелось.
-Ты не сдерживай себя, - усмехнулся старик, - ежели прёт, не запирай, чтоб выперло. А то слова они тяжёлые, выбросишь их, и вроде бы идти легче.
-Долго ещё?
-С полчаса будет.
Почапали дальше. Шум в ушах, назойливый, долгий. Тряхнул головой, отвлёкся - чуть снова в трясине не утоп.
-Кто у тебя? - спросил старик, выбравшись, наконец, на сухое место. Но его спутник не расслышал. Он стоял и оглядывал свои джинсы, доверху заляпанные грязью.
-Кроссовки жалко... Новые, только купил, а теперь того и гляди, там оставлю, - он кивал на болото и улыбался.
Неправда, что Раиса ставила "удовлетворительно" всем подряд. К Игорю зачётка вернулась нетронутой, лишь на вложенном в неё листке была запись: "Нет необходимых конспектов".
Заметила, дура! А друзья выпускники говорили, что всё путём будет, что тройки обеспечены всем, стоит только зачётку протянуть в нужное время. Но то ли время было ненужное, то ли за два года Раиса переменилась,... словом холодным безразличием веяло от пустых клеток зачётки.
-Что? - спросила его Марина, староста в их группе, - Что поставила?
-Какое твоё дело? - буркнул Игорь, поспешив спрятать злосчастную зачётку в сумку.
-А всё-таки? - от Марины трудно было отвязаться.
-Слушай, - зло проговорил Игорь, - что тебе здесь надо? Шла бы скорей домой со своей пятёркой.
-Вот видишь, как несправедливо, - улыбнулась Марина, - ты мою оценку знаешь, а я твою нет.
-И ты мою знаешь, - сказал парень и отвернулся. Разговаривать не хотелось. Пусть эта дура оставит его, наконец, в покое.
-Может, в "пятачке" мороженого поедим? - Марине, вполне вероятно, казалось, что обиду можно зализать мороженым. Впрочем, на кого здесь обижаться? На себя только.
-Не пойду, - ответил он, - я Димке звякнул, на дачу к нему поеду.
-Смотри, экзамен завтра, - предупредила Марина, - сильно... не езди.
И лишь после этих её слов по его губам скользнула неясная улыбка.
Направо - ряд хрущёвок и пыльная лента дороги, лениво убегающая на восток. Левее два ряда гаражей, пережёвывающих ежедневно машины. Человечек помнил, что когда-то здесь была детская площадка, а потом все ребята вдруг в один момент выросли, стали исполнять под гитару неприличные песни под окнами, глухо материться и по настойчивой просьбе практически всех жильцов дома площадку снесли. Но свято место пусто не бывает: недели не успело пройти, как повырастали коренные зубы гаражи. Шуму от этого лишь прибавилось, но жаловаться в этот раз никто не посмел, поскольку появился бритый мужик с угрозой замочить всех в сортирах. Тут все и забоялись, укрывшись в комнатах-бункерах и начав разводить диковинные растения. "Кто-то, - человечек вздохнул, - никогда уже не вырвется оттуда".
Ещё левее - он точно знал - было садоводческое товарищество "Рассвет". В 90-е годы "Рассвет" переименовали, верно в названии кто-то уловил революционные нотки, но человечек не помнил нового названия. Да и называться там было почти нечему. Страдающие от набегов повзрослевших мальчишек, несчастные садоводы спешили поскорее избавиться от своего клочка земли. Продавали его практически за бесценок, и кто-то - по слухам, долетавшим до человечка - уже успел нажиться на этом. Ближе к дороге и гаражам родилась автостоянка с металлическим забором и колючей проволокой наверху, а на версту далее и потом сколько позволял глаз были видны лишь разваливающиеся домишки, кой-как скрывающие убогость зимой и летом и особенно беззащитные к осени, когда голые деревья сами закрывались ветками, не в силах скрыть надвигающуюся наготу.
Стук в дверь. Считая шаги, он подошёл к двери, спросил "кто"? Ему ответили, и дверь открылась.
-Здорово, дружище! - пробубнил прямо с порога Трубов. - Что творишь?
-Живу вот.
Человечек обрадовался приходу Трубова. Как-никак они друзья, пять лет в школе за одной партой просидели. Порой ему казалось, что Трубов всё ещё сидит там, а не торгует дисками в своём контейнере.
-Попсу берут... Пришлось на пятёрку цену нагнать и с подземки пяток пугачих подкинуть...
-Стой, Генка... ты не об этом, - легонько похлопав приятеля по плечу, проговорил человечек, - ты лучше скажи, как там.
-Что там? - не понял Трубов, обиженный тем, что его замечательная новость пролетела мимо ушей.
-Ну, там вообще.
-С дисками что ли? Какие новинки вышли?
-Не новинки... Забор у нашего дома покрасили?
-Не заметил, - Генка обнаружил у мусорной кучи стул и, поморщившись, сел. - Что, вика не приходила сегодня?
-Нет.
-Славная... девчушка, - Трубов щёлкнул языком и улыбнулся.
-Наверное, - человечек пожал плечами, потом вспомнил что-то и добавил, - но сегодня её день убираться, а нет никого.
-Я же здесь, - продолжал улыбаться Генка, видно думал о чём-то для себя хорошем, - есть пакет, давай мусор запихаешь туда, и я вынесу. Мне ж по пути.
-Нет ничего, - вздохнул человечек.
Минуту ещё помолчали. Наконец Трубова прорвало.
-Что тут сидишь? Бросай эту комнатушку, беги! Знаю же, хочешь выйти, так вырывайся! Никто тебя так не отпустит, кому нужно потом мозги твои с асфальта собирать! Хочешь, я тебе помогу? Поживёшь у меня, в контейнере пока тепло...
Сухой солнечный луч скользнул по усталому лицу человечка. "Шесть", - проговорил он и начал свой поход из одного угла комнаты в другой.
-Что? - не понял Трубов.
-Шесть шагов по диагонали, - пояснил человечек, - вот посчитай. Один, два, три, четыре, пять, шесть... У тебя в контейнере будет столько?
-Ну и сиди тут... дурак, - поднялся со стула Генка. Он был зол на всех на свете, потому что его замечательная идея провалилась. Хлопнув дверью, Трубов вышел. Со злостью повернулся ключ в двери.
За кривой загородкой темнел лес, туда весело ускользали тропинки. Вряд ли больные могли их вытоптать, скорее всего, жители ближайшей деревушки просто ходили сюда за грибами.
За самим зданием были поля - на много вёрст одни только поля - глаза ломило. Хотелось занести что-то в эту пустоту, чтоб взгляд остановился, освоился здесь, но не было ничего, кроме незасеянных ещё просторов.
Покосившееся вбок сероватое здание само напоминало инвалида, не сумевшего дошагать до города и рухнувшего здесь, на самой границе лесов и полей. Болото осталось позади, но от него на память зданию достался цвет, а путнику - испачканные джинсы.
-Не повезло, - оглядел Валерка его грязный наряд, - подождал бы... день-два и всё подсохнет.
-Новые дожди начнутся. Не уследишь за ними, - путник огляделся ещё раз, затем остановил свой взгляд на Валерке, будто бы заметил его только сейчас, - как ты тут?
-По утрам ноги отнимаются - ужас как! - Валерка глянул на свои ноги, посмотрел на костыли, прислонённые к скамейке, - У-у, ходули чёртовы! Век бы мне вас не видеть! Но к обеду легчает - вот, даже на солнышко выбрался.
Путник хмыкнул и словно бы случайно посмотрел на затянутое тучами небо.
-А как папа? Я его не видел после того, как он привёз меня сюда, - зелёные глаза Валерки погрустнели.
-Ты же понимаешь, что ему было трудно на это решиться, - путник снова посмотрел вокруг, заметил, что в одном месте загородка сломана и сквозь неё глядит красавец клён, словно ещё один посетитель, не получивший разрешения на встречу. - За тобой некому было смотреть и вообще...
"Он послал свою мачеху матом, - нечаянно промелькнуло в голове путника, - послал Тамару Викторовну матом и сказал, чтоб она убиралась. Наверное, это и стало последней каплей".
Но в глазах Валерки появилась сумасшедшая уверенность.
-Да, я знаю, что вёл себя нехорошо, - почти механически произнёс он, - во всяком случае, поначалу было не так обидно. А потом и вовсе вся злость прошла. Да и привык я здесь...
Лёгкий ветерок прошёлся по листьям клёна, заглядывающего за загородку. Все остальные деревья держались спокойно, были как бы сами по себе.
-...без деревяшек этих, - стукнул костылём об землю, - вообще двинуться не могу. А ведь помнишь, когда-то за мной угнаться не мог?
Путник вспоминал голое детство в заводском посёлке, пару хрущёвок и ряд бараков, в которых теплилась жизнь, жёсткая как железо. Двор - ровная площадка без травы, с самодельным турником у забора. Футбольный мяч здесь ценился дороже слитка золота, а клюшка дороже двух слитков, потому что Россия всё же хоккейная страна... Впрочем, ни футбольного мяча, ни клюшки ребята заводского посёлка никогда не видели.
-Говорил с сестрой, врач обещает, что скоро ты снова будешь бегать. Твоё состояние улучшается день ото дня...
-Да когда ты успел? - удивился Валерка, - Ты же вроде сразу ко мне зашёл?
-Да вот успел, - клён легко тревожился от ветра, словно бы хотел зайти навсегда за загородку, но не знал, как его здесь примут.
-Сестра же мне сказала, что ты здесь, - произнёс путник увереннее. - А когда мы шли сюда, я всё о тебе разузнал.
Он врал: сестра говорила о том, что состояние Валерки всё ухудшается, что нужны дорогие лекарства, что без них Валерка Ломаев может совсем перестать ходить через месяц-другой и костыли можно будет смело выбросить на свалку.
-Как они мне опротивели! - ещё один стук по земле, - скорей бы без них побегать! Видишь, мне уже лучше, я сюда теперь каждый день приходить буду! Смотри куда лезет!
Путник по привычке посмотрел на клён, но тут же обругал себя и послушно скользнул взглядом по крыше сарая. Там в поисках солнца оказался кот, рыжее больничное чудо, он развалился на крыше, а глаза щурились от ненаступившего света.
Плазменная панель включена, объявления содраны - ничего недолжно отвлекать студентов от экзаменов. Стремянка благоразумно отодвинулась в угол в ожидании следующего ремонта, чтобы учёный студент на неё случайно не наткнулся.
Слева скамейка с забытыми конспектами. "Теперь мои", - усмехнулся Игорь, запихивая тетрадку в пакет. Потом он посмотрит что там, если не забудет, конечно.
Димка пришёл совсем скоро, словно для него и не существовало дальних расстояний. Дорогой чёрный костюм, ворот синей рубашки по привычке расстёгнут.
-Сдал?
-Нет.
-Поехали. Садись в машину. Там всё расскажешь.
Рассказывать было нечего. Но с Димкой любая ничего не значащая тема превращалась в нечто грандиозное. Правда, сам Димка вряд ли так думал. Потомок знаменитого дворянского рода, он с тринадцати лет крутил баранку, а в восемнадцать получил собственный автомобиль, на котором и гонял уже четыре года.
До Димкиного дома домчали минут за пятнадцать.
-Как тебе не противно дружить с сыном поломойки? - спросил Игорь, - вот исключат меня, тоже в технички подамся. А то бутылки собирать...
-Почему началась революция? - улыбнулся Димка, - тогда дворяне ставили из себя чёрт знает что. Рабочий люд в грош не ставили. Мой прадед как раз таким был. Думаешь, и я по его стопам пошёл?
-Я не думаю, - Игорь пожал плечами и замолчал. Не исключат - с четвёртого курса не исключают... подумаешь, какая-то Раиса...
-Тут когда к тебе в универ входил, какую-то девчонку с ног сбил, - рассказывал Димка, когда они уже уютно устроились у него на кухне. - Симпатичная... Помог подняться и имя не спросил. Жалею теперь.
-Маринка, наверное, - почти безразлично проговорил Игорь - лишь бы что ответить. За спиной весело шумел чайник, а Игорь вспоминал свою холодную неприбранную квартиру с кучей младших братьев и сестёр в углу. Чтобы согреться, все они сбивались в кучу, причём хулиган никогда не получал места посредине.
-Познакомишь? - с какой-то робкой надеждой произнёс Димка.
-Конечно, - согласился Игорь, не зная о ком идёт речь.
-Ну, вот и договорились, - Димка вытащил откуда-то пустую банку из-под сгущёнки. - Я буду пить кофе отсюда. Так вкуснее, и в банке ничего не остаётся.
Они пили кофе, пили и обжигались. Игорь смеялся, дул на покрасневшие пальцы и уже не вспоминал о так рано отключенном этой весной отоплении.
Человечка звали Вячеслав. Родичи окликали ласково "Славка", а многие знакомые не звали никак, кликая: "Эй, ты!" или "Здорово, дружище!" Обижаться было глупо, и человечек привык ко всему, даже к комнате, из которой он не мог выйти.
Шесть шагов по диагонали. Как привычно и просто. Потом... снова скрипнула входная дверь, и Вячеслав невольно поморщился: "Сколько можно? Нужно принять закон, чтобы больше двух человек в день не принимать, и повесить его рядом с остальными".
Но узнав человека, он перестал злиться. "Полянская! - прошептал Славка, и что-то похожее на улыбку появилось на его губах. Появилось и исчезло - так высоко и сильно было это нахлынувшее чувство, что человечек боялся выпускать его наружу, чтоб оно не убежало навсегда.
-Привет, Славка, - улыбнулась Наташа, - прости, я сегодня поздно: Реутов задержал на полчаса.
Кто такой Реутов человечек не знал. Но где-то в глубине его памяти что-то ещё жило и шевелилось, потому Наташа по-прежнему училась в Астрономическом институте на кафедре неба, а он был Славкой Разумовым, человечком из комнаты в шесть шагов по диагонали.
-Привет, - улыбнулся он в ответ, - ты ничего, это я тебя слишком рано начал ждать. Я прикован к этой жизни, потому только и могу что ждать.
-Но тебе чего-то хочется? - спросила Наташа, - ведь невозможно всю жизнь ждать, важно понять, чего именно ты ждёшь.
-Тебя, - произнёс Славка и покраснел. Чтобы как-то скрыть неловкость прибавил, - Знаешь, чего я ещё хочу? Но это страшная тайна.
-Чего? - спросила девушка, и в её карих глазах промелькнуло что-то до боли знакомое человечку, но никак не открытое им, - Сейчас я у тебя есть, так что можно пойти дальше.
-Я хочу посмотреть фильм в три дэ формате... Слышал от кого-то... Говорят, здорово, - Славка вздохнул и прибавил, - ты бы пошла со мной?
Полянская кивнула. Посмотрела на листы бумаги, разбросанные на столе, взяла один в руки. Детский неразборчивый почерк.
-Можно я почитаю? - В голосе нет просящих ноток, просто дружеский интерес.
-Только там не по порядку... Разберёшься? - он-то точно знал, что не разберётся так как сам с трудом плавал в написанных им самим бреднях, - А я пока оденусь.
Ему вдруг стало стыдно за свои полосатые трусы и потёртую майку. Хотелось надеть что-то получше, поновее, о чём человечек даже не имел никакого представления. Но ничего не было, а Наташка с трудом разбирала полустёртые фразы и что-то шептала себе под нос.
Путника звали Антон, а знакомые и друзья называли просто Тошка. Он не обижался, а лишь улыбался доброй ленивой улыбкой.
Кроссовки были с горем пополам очищены от грязи и брюки тоже - прошла неделя с тех пор, как он ездил к Валерке. Обратный путь ничем не запомнился: болото отпустило Антона, верно поняв, что на нём и так чистого места не осталось.
Всё прошло, а в следующий вторник пришёл дядя Даррелл. Тошка прозвал его так, потому что тот любил всё зелёное. И свитер подбирал зелёный, и брюки, и даже ботинки. Вырядившись таким сорняком, он бросал на плечо серую сумку и спешил разносить последние письма.
Но сегодня дядя явился без сумки, и Антон сразу встревожился - что-то случилось. Просто так к нему в квартиру дядя приходил лет двести назад.
-Ты когда ездил к Валерке? - не поздоровавшись, спросил дядя Даррелл. Зелёные кеды его были незашнурованы и даже брюки дядя не застегнул.
-Неделю назад... Я же звонил вам, - ничего не понимая, проговорил Антон, - что-то стряслось?
-Стряслось, стряслось... - дядя сотрясал головой, а с неё, по мнению Тошки, должны были сыпаться зелёные листья. Антон не сдержался, фыркнул, но потом вдруг вспомнил, как клён глядел сквозь сломанную загородку, и ему стало не до смеха. Неужели что-то с Валеркой? Неужели ноги совсем отнялись? Ужасно, когда сам шагу ступить не можешь.
-Вам звонили оттуда? - почти выкрикнул Антон, - Что с Валеркой?
-Он исчез, - ответил дядя, - его нет ни в самом здании, ни вокруг. Сейчас там всё кругом прочёсывают и - ничего.
Клён будто бы укоризненно качал головой на прощание. Антон отогнал от себя непонятные мысли и пробормотал:
-Он совсем не мог ходить... Даже посидеть на лужайку выходил с трудом... Я разговаривал с сестрой...
-Да, я разговаривал с врачами... Они твердили, что всё безнадёжно, - дядя, когда-то сам отправивший своего сына в дом инвалидов, словно пытался оправдать себя, - мы подумали, что там ему будет лучше.
"Это вам лучше, что он там", - мелькнуло у Тошки в голове. И тут же надвинулись серые мысли. Как... болото, в которое Валерка ненароком может забрести.
-Я поеду, - бросил он, выбравшись на мгновение из своих мыслей. Попробую его найти.
-Но там сейчас две поисковые группы, растерянно произнёс дядя, - и они пока ничего не нашли.
-Они не нашли, потому что он не захотел, чтоб его нашли, - сказал Антон. Резиновые сапоги искать некогда, придётся снова топать в кедах. Ничего, как-нибудь, только бы быстрее!
-Вы остаётесь? - Антон всё же на что-то ещё надеялся, - На машине будет проще...
Дядя Даррелл только покачал головой. Видно он до сих пор не мог понять, что необъяснимое всё же происходит в этом мире, а зелёные дядины кеды незашнурованно улыбались.
В воскресенье забежал Димка, сообщил, что ещё на одну пересдачу рассчитывать точно можно. Молодец он, Димка, всегда может утешить, когда нужно.
-Мы с Мариной собираемся на пикник, - как бы между прочим сообщил Димка, - она сказала, чтоб я тебя позвал, но...
В первый раз Игорь видел своего друга растерявшимся. Димка не знал, что сказать, переминался с ноги на ногу и глупо улыбался. Наверное, так же перед признанием в любви чувствовали себя его предки-дворяне.
-Разве мне сейчас до пикников? - широко улыбнулся Игорь, - Меня того и гляди из универа попрут, а я шашлыки жарить поеду! Нет, дружище, давай как-нибудь без меня.
Димка обрадовался и сам же устыдился своей радости. Друг вон из универа вылетает, а он весело проводит время и ничем не может помочь.
-Спасибо, - проговорил он, смахнув набежавшие слёзы, - тогда я побегу, да?
-Пожалуйста, осторожнее, - предупредил его Игорь на прощание. Но Димка уже убежал и наверное ничего не расслышал. Хлопнула дверь, словно весенний гром, и Игорь, оставшись один, мысленно пожелал другу удачи.
А потом действительно была гроза. Первая в его жизни, вернее первая, которую он запомнил. Отодвинув конспекты в сторону, он думал о Марине и Димке, о том, что они укрылись в машине или разбили палатку и сейчас слушают как шуршит дождь по их случайной крыше.
-Но почему они не могли уехать? - спросила Наташа, - Вот тут ты пишешь, что они отправились на пикник, и вдруг полил дождь. Что у них машина испортилась, что ли?
-Нет, с машиной всё в порядке, - ответил человечек, пытаясь вспомнить, что там в его рукописи было дальше. - Это не взаправду, если всё происходит в один момент. И в любви они друг другу признаются не сейчас. Они ведь едва знакомы...
-Но тут... нет ничего дальше, - продолжила перебирать бумаги Полянская, - просто чистые листы...
-Дальше я придумаю рассказ про девушку, - объяснил Славка, - вот такую, как ты... Просто пусть те влюблённые подольше побудут под дождём.
-Влюблённые? А мне казалось... - Наташа хотела продолжить, но не нашла слов и затихла. За окном и правда начинался дождь, хотя сегодня и не передавали никаких осадков.
-Опять развезёт, - просто сказал Славка, глядя на темнеющий уголок неба, - там, возле вашего дома, будет грязь непролазная.
-Теперь там, слава Богу, асфальт, - улыбнулась Полянская, - и клён на днях спилили, за которым ты всегда прятался.
-Сейчас у меня место для пряток куда надёжнее, - человечек снова отмерил свои верные шесть шагов по диагонали, - а того твоего настоящего у меня нет. Я навсегда остался в детстве, Наташа.
-Хочешь... хочешь я попрошу, чтоб тебя выпустили? - вдруг решилась Полянская, - Погуляем вместе вокруг дома, посмотрим, как всё изменилось. Если ничего не случится, я обещаю, что возьму для нас билеты на кино в 3D формате.
Человечек остановился, сделав свой третий шаг. На один короткий миг лицо его посветлело, словно сквозь тучи случайно пробился солнечный луч. Но всё исчезло, остались только дождь за окном и вопросительный взгляд Полянской. Долгое время для него были только они, затем всё исчезло, человечек рухнул на пол, глаза его закрылись.
Наташа бросилась к нему. Он не стал её пугать и открыл глаза. Потолок был совсем не грязный, просто паутина запряталась по углам. Это потому, что Вика не пришла позавчера, а пришла бы она, ничего бы не изменилось - Вика слишком коротка, чтоб до потолка дотянуться.
Эта мысль показалась ему смешной, и Славка рассмеялся. Наташа удивлённо смотрела на него, пытаясь понять, что происходит сейчас в этой несчастной душе, лишённой не только будущего, но даже настоящего.
-Наташа, - вдруг произнёс человечек и его улыбка исчезла, - ты и вправду хочешь пойти со мной вокруг дома?
-Правда.
-Но у меня нет ни одного приличного костюма. Только вот эта серость, что на мне. Тебе будет неприятно идти со мной.
-Мне наплевать на костюм, Славка. Пусть бы ты был совсем оборван, я всё равно пошла бы с тобой.
"Почему?" - хотел спросить славка и не спросил. Он вдруг понял, что знает ответ, и ему стало жутко. Он поднялся, серый помятый, поглядел на неё, такую красивую в коричневом платье под цвет глаз, потом буркнул что-то непонятное и принялся снова отсчитывать шаги.
-Что ты сказал? - спросила Наташа, - Я не расслышала.
-Я не пойду никуда, - пробормотал он, - мне и здесь хорошо.
-Но Славка... - начала было Наташа, но сразу же остановилась. Возможно, она поняла всё то, что человечек ей не сказал. А за окном по-прежнему лил дождь и под шум его уверенно шагал человечек, пытаясь побороть эту бесконечную бурю в своей душе.
Путник не ждал бури, потому не взял с собой даже зонтик. Впрочем, его детский зонт с нарисованными на нём верблюдами был бы диковинкой для этой глуши.
По уже знакомой тропинке Антон рванулся было через болото, но тот же рябоватый старик остановил его.
-Сегодня не пройти, - пробурчал он, - в такой буран только дурачина напрямки двинет.
-А как же дойти? - недоумевая, проговорил путник.
-В трёх верстах отсюда обходная дорога есть, по ней пройти можно. Все машины только так туда и попадают.
Путник поблагодарил и, не теряя времени, тут же побежал искать эту обходную дорогу. Капли дождя били его по незащищённой голове, заползали за шиворот, но Антону сейчас было не до них. Он шёл по шоссе и кричал:
-Валерка! Валерка! Ты здесь? Отзовись!
Потом до него дошло, что Валерка близко подбираться к шоссе не будет, а, стало быть, его не услышит. Решив поберечь силы, путник сконцентрировался на дороге. Здесь он был впервые и малоприметный поворот к дому инвалидов спокойно мог пропустить.
Направо - чернело поле, заросшее бурьяном, заброшенное. "В шесть шагов по диагонали", - улыбнулся Антон, решив пройти через поле. За ним его представлениям должна была быть дорога, если пойти наискосок, можно срезать немного. Да и Валерку лучше искать подальше от шоссе.
Но лишь ступив в бурьян, путник запнулся об поле и упал. Вокруг всюду была грязь вперемешку с сорняками. Антон поднялся, сделал ещё несколько шагов и тут же снова упал, на этот раз извозив всю одежду в грязи. Поднялся страшный, похожий на болотное чудовище и выкрикнул:
-Валерка! Иди сюда! Ты погибнешь здесь!
Ответом ему были хохот и чья-то нецензурная брань. Антон подумал, что ослышался и крикнул ещё раз. Та же брань, только громче.
Побежал, уже не думая о том, упадёт он или нет. Слава Богу, поле неожиданно кончилось, и он выбежал на опушку леса. Лес был чахлый, редкий и вроде бы неживой: птиц не было и трава казалась серой и высохшей.
Но зато на опушке леса сидели люди. Грязные и весёлые. Они пили что-то из консервных банок и гоготали. На земле в золе тлели угли догорающего костра. "И дождь им нипочём", - подумал про людей Антон. В жизни путник сталкивался с бомжами часто, потому привык к ним в своём мире заводского посёлка.
-Вы не видели мальчика? - обратился он к самому крупному мужчине в кепке задом наперёд, - Немного меньше меня, он заблудился тут в болотах.
Великан понял вопрос и кивнул. Потом протянул путнику свою консервную банку и жестом пригласил его к костру.
-Что это? - удивился Антон, глядя на бесцветную жидкость в банке.
-Дождь, - ответил ему великан, - мы все пьём этот трижды треклятый дождь, чтобы он наконец кончился.
Эти слова показались всем остальным смешными. Даже путник улыбнулся, но от такого напитка отказался, видно ему хватало того, что сыпало сейчас с неба.
-Понимаете, я спешу, - словно извиняясь, проговорил Антон, - мой брат заблудился здесь, а тропинки размыло, и он может погибнуть. Пожалуйста...
-Выпей дождя, и твой брат не утонет, - вдруг совершенно серьёзно заявил великан, словно он был тут господь бог. Антон посмотрел в его мутные голубые глаза, оглядел притихшую вдруг компанию, и ему неожиданно стало страшно. Он знал, что в этом мире убивают и за десятку, и за дрянную куртку, чтобы продать её за гроши на рынке. Он понимал, что в этом мире жизнь человека - пустяк и вдруг понял, почему Валерка сбежал. Осознание этого испугало Антона, и он, вырвавшись из круга бродяг, побежал через лес к дороге. Вслед ему понеслись выкрики, но путник уже не слышал их. Впереди опять было брошенное поле, на этот раз куда больше предыдущего, но Антон даже и не заметил как пробежал его. Потом остановился, чтобы отдышаться и осмотреться. Никакой дороги впереди не было - наверное, он слишком рано свернул с шоссе. Лес с бродягами затерялся среди десятка серых островков, такой же ждал его впереди. Даже где находилось шоссе путник не знал.
Впрочем, дождь стал утихать, видно те люди на опушке леса не зря его пили. Путник решил было двинуться дальше, но что-то хрустнуло в будущем лесу, и Антону показалось, что он видит вдалеке человеческую фигуру.
-Эй, Валерка! Это ты? - крикнул Антон изо всех сил. Но лес был пуст и нем, лишь несколько безымянных берёз закачались, принимая ветер.
Как тот клён за загородкой.
В бешенстве Антон завопил:
-Валерка! Ты не думай, что я с ними! Я вовсе не хочу тебя вернуть обратно! Возьми меня с собой, Валерка! Знаешь, одному непросто в этих болотах...
Он уже не ведал куда бежал, да это и не имело значения. Мир был всё равно серым. И в этом мире был один человек, который искал своего друга. Дождь больше не лил, он лишь виновато капал, может быть, думая про себя: "Неужели я сделал мир таким серым?"
А парень, который когда-то жалел свои новые кроссовки, кричал:
-Это я, Тошка! Забери меня отсюда!
Ноги его не нашли под собой твёрдой земли, и он стал медленно уходить вглубь. Кругом было болото, оно, казалось, поселилось и в нём. Антон закрыл глаза и в последний раз прошептал:
-Это я...
Он уже не видел, как сквозь мёртвые тучи пробивался первый солнечный луч, и как одинокая случайная птичка прочирикала что-то на своём небесном языке.
День свадьбы был ему известен - только что, как свежий ветер ворвался Димка, он принёс целый мешок только что отпечатанных в типографии приглашений.
-Без обмана - тебе первому, - улыбнулся Димка, - знаешь, я с этим мешком похож на деда Мороза. Только бороды и красного носа не хватает.
-Наверное, - сказал Игорь, принимая пригласительный, - что решил половину города позвать?
-Одних друзей будет человек двести, - похвастался Димка, - обещают из других городов приехать... Хочу чтобы моим предкам дворянам стыдно не было.
Игорь не был силён в устном счёте, потому не смог насчитать у себя даже десяток друзей.
-А что это ты такой кислый? - похлопал друга по плечу Димка, - ну выперли из универа, с кем не бывает? Вот у меня там знакомые есть, я добьюсь, чтобы тебя восстановили!
-Они должны были дать мне ещё один шанс, - прошептал Игорь, но Димка его не услышал, - должны были дать ещё один шанс...
-Откуда у тебя на брюках грязь? - удивился Димка, но времени размышлять что и почему у него уже не было, - Будто в болоте побывал... Ну ладно, я побежал, столько дел ещё сегодня, ужас!
Игорь безразлично посмотрел на свои брюки, попытался что-то вспомнить и не смог.
-Вечером мы с Мариной едем на пикник, - взвалив на плечи мешок с поздравительными, проговорил Димка. - С него же по сути всё и началось. Да ты, наверное, не помнишь!
Игорь вздрогнул. Нет, как раз тот пикник он помнил очень хорошо. Тогда была гроза, такая ужасная гроза... Впрочем, Димка и Марина всегда будут вспоминать её с радостью.
Димка ушёл, а Игорь нашарил за диваном бутылочку и сделал несколько глотков. Он вспомнил, что попробовал водку впервые на студенческой вечеринке в общаге. Тогда Игорю налили всего-то четверть стакана, и ему стало плохо после первого глотка и захотелось блевануть прямо на полинявший ковёр на полу. Но Игорь как-то сдержал себя, потому что Димка был там... и Марина тоже.
Воспоминание о Марине заставило ещё раз отхлебнуть из бутылочки. Теперь они с Димкой отличная пара, а он, Игорь, даже не студент, дерьмо какое-то. Но тут Игорь с удивлением заметил, что нисколько не завидует будущей семейной паре. Здесь было что-то намного выше и серьёзнее, а что это было, Игорь не смог ответить и после следующего глотка.
Потом Игорь задумался над тем, почему он стеснялся Марины. Ведь марина была другом,.. почти как Димка, а вести себя с ней совсем свободно он не мог. Потом был ещё один глоток... и ещё, а потом видимо начались галлюцинации, потому что он увидел вдруг совсем рядом Марину.
-У тебя там дверь открыта, - похоже, марина всё же была настоящей, поскольку галлюцинации - как Игорю было известно - разговаривать не умеют.
-Привет, - отодвинув бутылку, произнёс парень. Но бутылка опрокинулась, и остатки водки оказались на сером покрывале. - А я думал, ты готовишься к свадьбе.
-Ну на кого ты похож! - всплеснула руками Марина и потащила его в ванную. Конечно, сил не хватило - Игорь лишь сполз с дивана и остался лежать на полу бесформенным мешком с килограммами. Марина догадалась: набрала в ковш холодной воды и вылила её Игорю на голову.
-Ну вот, опять дождь, - потянулся парень, - а ведь передавали на сегодня без осадков...
Тут он заметил Марину и окончательно пришёл в себя.
-Меня вот... отчислили, - словно бы пытался извиниться Игорь за бутылку и свой вид, - и я... я наверное ещё не пришел в себя, вот.
Он совсем забыл, что Марина учится с ним в одной группе и конечно, знает о его беде почти столько же, сколько он сам.
Они должны были дать мне ещё один шанс, - уже увереннее произнёс Игорь. - Тогда бы я им всё сдал на пять с плюсом.
Тут ему захотелось блевать, но он вспомнил, что Марина рядом, и снова сдержал себя.
-Почему тебе все должны давать шанс? - спросила девушка, прохаживаясь по комнате, - Почему ты никогда не успеваешь вовремя? Ведь спохватись ты раньше, всё могло бы пойти по-другому!
Игорь нащупал на диване приглашение на её свадьбу и спрятал его в карман. Марина не простит его, если узнает, что такие важные вещи валяются чёрт знает где.
-Ты бы хоть спросил, рада ли я, - Марина вдруг остановилась посреди комнаты и поглядела на него так, что парню стало нехорошо. Странно, и хмель вдруг прошёл, и не тошнило, а было плохо, словно убивая водкой своё прошлое, он нечаянно убил и будущее.
-Рада ли ты? - почти механически произнёс он.
Марина не ответила.
Что было потом? Тот ужас нельзя описать даже молниями, которые страшно спешили, обгоняя свой раскат грома. В два сорок в дверь позвонили, не зная, что она не заперта. Игорь поднялся и впустил Трубова, растерянного, чем-то напуганного. От его былой весёлости не осталось и следа.
-Что такое, Генка? - зевая, проговорил он.
-Автокатастрофа.
Это слово, первое произнесённое Генкой в ту ночь, он запомнил навсегда. Как тогда, в этот вечер не обещали осадков. Только теперь дождь уже был ни к чему.
И ещё Игорь вспомнил, что он не предупредил Димку сегодня быть осторожнее.
Каждый шаг - испытание для человека. Куда пойти налево или направо? Что придёт в голову на третьем шаге? А на шестом? Генка не приходил уже третий день, и от Наташи давно не было вестей. Правда Дворецкий часто открывал дверь и совал свой длинный нос в комнату, но Славка ложился на кровать и притворялся спящим. Разговаривать не хотелось, а Дворецкий спрашивал, почему в комнате пахнет спиртным. Славка молчал, стискивая зубы, боялся, чтобы случайно не вылетела какая-нибудь бессмыслица. Всё равно ему взять было негде. Никто не приходил, и даже собственные фантазии утонули во вчерашнем дне. Не хотелось продолжать рассказ и придумывать для себя девушку. Будущие буквы разленились в его голове. Осталась только одна мечта - кино в три дэ формате, и человечек цеплялся за эту мечту как утопленник за последнюю соломинку. "Настанет день, и я смогу посмотреть фильм в три дэ формате", - говорил себе он, и на лице его появлялась редкая теперь улыбка. Славку удивляло, почему не приходят Генка с Наташей, порой ему казалось, что они поженились, тогда нелепый странный ужас охватывал его, ему казалось, что скоро все вдруг переженятся, и некому будет приходить разговаривать с ним. Впрочем, о чём можно говорить с человечком, который только и может, что комнату мерить собственными шагами да слушать радио, не разбирая ни единого слова.
Форточка была открыта - он попросил Наташу сорвать ненужную теперь белую бумагу. Но воздух был сух и тяжёл - от него не было проку.
Вика пришла в неприлично коротком платье, словно она прямо от него собралась на танцы.
-Ты давно не приходила, - приветливо улыбнулся человечек, - я заскучал.
-Да, да, конечно, - отозвалась Вика, поставив ведро со шваброй в один из углов. Она привыкла ничему не противоречить, потому приходилось ограничивать себя пустыми фразами и думать о том, что в восемь начнутся танцы. Там можно будет повеселиться вдосталь. Тем более завтра не идти к этому...
Мысли кончились, и Вика стала изображать бурную деятельность, легонько сметая пыль на пол.
-Там паутина, - кивнул человечек на углы, - я случайно заметил.
-Мне не достать, - пожала плечами Вика, - попроси своего... Генку, что ли.
-Он не увидит, - вздохнул Славка, - а если увидит, то не поймёт. Паутина же не приносит прибыли.