Ежов Сергей Юрьевич : другие произведения.

Шанс для второй половинки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.70*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сознание престарелой женщины из 2020 года попадает в тело юноши в 1970 году. По стечению обстоятельств планы построения собственной тихой жизни нарушены, и герой становится тайным информатором могучей группы большевиков-сталинцев, резко изменившей курс развития СССР. Песни поются, но прогрессорство самое минимальное. Основной текст выложен в Литмаркете https://litmarket.ru/books/shans-dlya-vtoroy-polovinki
  Обоянь, 22.35. 17.01.2020 года, пятница.
  Умирать нехорошо. Неприятно. Дело даже не в боли и самых разнообразных неприятных ощущениях - они довольно давно уже перешли в отупение и онемение, а там и в полную нечувствительность. Дело в тех, кого ты оставляешь здесь, уходя за грань. Кстати, грань чего? Вот ты была, а вот тебя и нет, и больше никогда уже не будет. А каково будет Бобрику? Ладно, телом займутся те, кому положено: похоронной компании уже отправлены деньги. Впрочем, что будет с телом уже неинтересно, гораздо любопытнее, куда попадёт сознание. Интересно, сбудется ли предсказание институтской подруги, сделанное почти полвека назад? Тогда Надюша Цыганова, в абсолютно пьяном состоянии, решила погадать Елене Ивановне, тогда просто Леночке, и наговорила совершенно невероятные вещи. Дескать, очередная смерть окажется вовсе не смертью, а щелочкой в другую жизнь, правда с условием: смерть должна быть самой, что ни на есть естественной. Наутро Надюша начисто отрицала сам факт гадания, правда позже, под большим секретом объяснила, что случается, прорезается у неё что-то вроде дара предвидения, но при этом она совершенно не помнит, что и кому она пророчила, однако твёрдо знает, что всё сбудется в точности, но с одним условием: болтать об этом нельзя. Иначе можно плохо кончить, и даже были прецеденты.
  И всё-таки, что будет с Бобриком потом? Мужчина он ещё крепкий, не лентяй и не неряха, так что и сам не опустится, и дом сохранит. Может ещё найдёт себе добрую женщину? Может быть. Хотя вряд ли. Впрочем, это его дело, а у неё теперь дел больше не осталось.
  Елена Ивановна Боброва утомлённо прикрыла глаза. Сердце её, последний раз дрогнув, замерло. Через мгновение остановилось и дыхание.
  
  ПГТ Троебратский , 11.50 14.07.1970 года, вторник.
  Сначала появились звуки. Совершенно непонятные - то глухие удары, то какое-то хлюпанье, то звонкое бряканье. Потом появилось изображение - что-то непонятное перед глазами, облака какой-то мути. Быстро пришлось зажмуриться: муть полезла в глаза, стало неприятно. Потом появились тактильные ощущения: тело омывала довольно тёплая вода, и руки почувствовали что-то скользкое. А вот и голова что-то почувствовала, чёрт, да больно-то так! Какой-то садист ухватил причёску и потащил... куда-то туда. Мне пришлось, цепляясь за скользкое, двигаться следом. Глаза снова открылись и увидели мутно-зеркальную поверхность воды, приближающуюся к лицу. Миг, и появилось солнце, зелень, а ближе - рука, тянущая (и больно!) за волосы голову, тело и конечности. Интересно, чью голову, чьи конечности? "Явно ведь не мои! - подумала я - Моё тело огромное, рыхлое и насквозь больное. А это, которое за волосы тащат (или тащит?) может быть тоже больное, но раза в три-четыре меньше"! Несмотря на панику, сознание чётко фиксировало происходящее, причём наблюдая всё со стороны. Или изнутри - глаза этого тела воспринимались как амбразура, в которую выглядывало наружу моё настоящее "Я". А собственно, кто такая я? Я, это Боброва Елена Ивановна. Тут из-за очередного рывка руки потеряли контакт со скользким, похоже, что с глиной, и "не моё" тело перевернулось кверху брюхом, как снулая рыба. Загорелое тело - вон, руки показались, покрытые плотным загаром. Стало видно больше подробностей. Живот плоский, грудь выпуклая, и какая-то непонятная. Не такая, какой должна быть. Неправильная!
  - Элп! - судорожный вздох почему-то наполнил лёгкие не воздухом, а мутной водой. Я судорожно задрыгала ногами, замахала руками и с отчётливым ужасом почувствовала, что если бы не помощь, то я бы опустилась бы на дно, не в силах выплыть.
  "Смотрим что там за руки, что таскают не моё тело: рука отрастает из худощавого девичьего тела, а вот лицо у этой девочки смутно знакомо".
  - Алым! Блым! Хррыбгд!
  Девочка оглянулась и радостно закричала:
  - Юрка, ты живой! Вставай на ноги, здесь уже не глубоко!
  - Брххыб! Кха-кхе!
  Я честно попыталась помочь неизвестной девочке, и кажется, даже что-то удалось. Сил у меня не было вовсе, грудь раздирала невыносимая боль, руки-ноги совершенно не слушались. А девочка тем временем, вытащила на отмель и ловко уронила меня животом себе на колено, и стала постукивать по спине кулачком. В горле заклокотало, и на глинистый берег хлынула вода.
  "Мдя - отстранённо подумала я - умирать нехорошо, а воскресать и вовсе несладко". Сознание всё больше мутилось, но вдруг острая боль, смешанная с ещё более острым наслаждением, сотрясла её тело - это был первый вздох. Потом меня корчила рвота. Желудок давно был пуст, но спазмы всё не прекращались. Девочка сидела рядом, сочувственно гладила по голове и что-то говорила, но слышно не было - уши забиты водой.
  Встала, и, пошатываясь, двинулась по берегу, осматривая не своё, неправильное тело, постепенно выступающее из воды. Руки: загорелые, мускулистые, с жёсткими мозолями на ладонях. Кошмар! Таких мозолей у меня отродясь не было. Безобразно торчат бицепсы. Грудь какая-то неправильная, впрочем, об этом уже было. Живот в отвратительных "кубиках". Талия тонкая, и это хорошо. Ниже - непонятно, поскольку скрыто линялыми когда-то синими, семейными трусами. Ниже трусов открылись ноги. Тоже неправильные: слишком мускулистые... Это тело культуристки, или как их там нынче? бодибилдерши? Ступни правильные - изящные, примерно тридцать шестого размера.
  - Я сейчас, - пискнула девочка - только купальник выжму!
  "Могла бы и тут выжиматься, а впрочем, у каждого свои тараканы, пойду и я за кусты, выжму свои кошмарные трусы. Кстати, интересно, почему девочка в купальнике, я просто в трусах? Стаскиваю с себя это безобразие... И... Что это? Между ног висит то, чего быть категорически не должно! И довольно крупное!" - едва до меня дошло, что за неправильности в моём теле, глазах снова помутилось, и я увидела стремительно приближающуюся землю.
  По лицу течет. Ну понятно, будет течь, если на лицо выжимают синие сатиновые трусы. Мои же собственные.
  - Ты кто?
  - Я? Твоя сестра, Лена.
  - А я кто?
  - Мой брат, Юра Бобров.
  - Брат?
  - Да.
  - Твой?
  - А чей ещё?
  - Бобров?
  - Юрка, кончай придуриваться! Ой, а может ты и не придуриваешься, вон какая шишка на голове растёт. Это ты под водой обо что-то треснулся. Дай-ка я тебе мокрую тряпку приложу.
  Мокрые трусы пристроились на лбу.
  - А что со мной?
  - Что-что! Пришли купаться, ты нырнул, смотрю, как будто на что-то наткнулся и стал набок валиться. Я тебя быстренько на берег потащила, искусственное дыхание сделала. А потом ты в обморок упал. Просто так, ни обо что не бился
  - Знаешь, я, кажется, накупался. Может, пойдём домой?
  - А может, немного полежишь?
  - Нет, всё-таки пойдём, вот только ополоснусь, а то весь в земле и траве.
  Потом был долгий путь домой по раскалённым пустынным улицам. Лена заботливо поддерживала пострадавшего меня под локоток, а дома уложила на прохладной веранде и упорхнула. Вернулась через несколько минут, а за ней вошла симпатичная женщина лет тридцати, одетая по моде 70-х годов.
  - Юрка, нам повезло, я Аллу Игоревну встретила, она как раз мимо нашего дома шла!
  - Ну-ка, Юрик - весело сказала женщина, присаживаясь на принесённый Леной стул - рассказывай, что ты на этот раз учинил.
  - А-кха-кха...
  - Невнятно, но вполне понятно - улыбнулась женщина - а что я услышу от Ленуськи?
  - Мы, Алла Игоревна, пошли купаться, Юрка стал нырять, и видимо обо что-то ударился головой. Вон на лбу шишка выросла, видите? Я нырнула и его вытащила. Правда он мне очень помогал, я бы одна не управилась.
  - Воды он много наглотался?
  - Ужас как много! Я его, как Анатолий Владимирович учил, положила животом на коленку, и стала хлопать ладошкой по спине. Так из Юрки целое море вылилось. Я и не знала, что в мальчишку столько воды может влезть. Там ямка была, как наша кастрюля, так её почти полную налилось.
  - Ну-ка принеси кастрюлю - усмехнулась Алла Игоревна, вглядываясь в зрачки болящего - посмотрим каков объём желудка у нынешних парней.
  Пока Лена бегала за кастрюлей, Алла Игоревна осмотрела шишку на голове и заставила следить за молоточком, а потом, усадив на стул, постучал молоточком по суставам. Результат обследования её видимо успокоил.
  - Ого! - сказала она, глянув на кастрюлю, принесённую Леной - литра два с половиной, не меньше. Неси её обратно, Леночка. Да, захвати бумагу и карандаш, я тебе продиктую рекомендации.
  Вскоре Алла Игоревна ушла.
  
  ***
  - Юрик, как ты себя чувствуешь?
  - Не знаю, Ленусик - осторожно ответила я - знаешь, я, кажется, всё забыл.
  - То есть, всё-всё?
  - Угу. Я даже не помню кто я такой, кто ты и кто наши родители. И даже какой сейчас год, месяц и число.
  - Ух ты! А не врёшь?
  - Ни капли.
  - Значит у тебя самая настоящая амнезия? Как у этого, в книжке?
  - Амнезия - автоматически поправила я - вот только боюсь, что если я об этом скажу взрослым, то меня заберут в больницу.
  - Это точно. - опечалилась Лена - А давай я тебе всё-всё расскажу, а потом ты и сам всё вспомнишь?
  - Ну давай.
  Лена быстренько притащила кучу фотоальбомов, и принялась рассказывать:
  - Вот смотри, это папа и мама...
  И тут произошло небольшое чудо, ну, по сравнению с оживлением, так и вовсе микроскопическое: увидев фотографии, я вдруг поняла, что все эти люди мне прекрасно известны, правда, я их узнаю лет через десять. И фотографии мне уже не раз показывали. В смысле, покажут. Потом.
  
  В разных местах и телах оказываются попаданцы. Кому-то очень везёт, и они оказываются в телах великих царей-королей или могучих магов. У них в руках власть над целым государством - причиняй благо всем подряд, никто и не пикнет, ибо царь в своём праве. Неплохо тем, кто оказывается боярином или министром, а то и адмиралом. Хорошо и тем, кто воплощается в тренированного спецназовца и может в одиночку отлупить сразу целую дивизию плохишей, а в перерывах между подвигами диктует свою волю непосредственно товарищу Сталину. Наличие у спецназовца трёх технических и пары гуманитарных образований идёт только на плюс. Также очень помогает наличие ноутбука, набитого подробнейшими сведениями необходимыми в данной эпохе.
  А мне довелось угодить в семнадцатилетнее тело собственного мужа, простого, физически развитого, не отягощенного излишним интеллектом, рабочего парня. Связями в высоких сферах его родители никогда не обладали. Даже не повезло оказаться в столице, или хотя бы в крупном городе. Я оказалась в посёлке, вблизи границы Казахстана и России. Даже почтовый адрес прекрасно помнила: Казахская ССР, Кустанайская область, Ленинский район, поселок Троебратский, улица Комсомольская, дом на углу. Почтовый индекс 459520.
  Что касается моих собственных возможностей, то они тоже весьма скромны: школьные знания получены именно в эту эпоху, высшее образование, хоть и получено в ленинградской Техноложке , не обеспечивает знания прорывных технологий: биотехнология - весьма неторопливо развивающаяся отрасль мирового хозяйства. Политикой я практически не интересовалась, разве что в памяти отложилось, как белорусы очень тепло вспоминали Машерова, а Бобрик с огромным уважением отзывался о Кунаеве и Назарбаеве, первых секретарях компартии Казахстана, а Назарбаев был ещё и первым президентом Казахстана уже независимого. А ещё у меня была стойкая неприязнь к Андропову, оставшаяся со времени его недолгого правления. Впрочем, Бобрик тоже считал Андропова редкостной гнидой.
  Как и многие, я люто ненавидела Перестройку и развал Союза, но... если бы не было этой трагедии, то я никогда не встретила бы своего Бобрика, Боброва Юрия Сергеевича, и не было бы у меня тридцати лет счастья. Так что будем считать, что попадание случилось в параллельной вселенной, а раз так, то не стоит заботиться о неслучившемся.
  "Ну, раз так всё получилось - думала я - буду жить жизнью Юрия, сама стану Бобриком".
  И вообще: а стоит ли трепыхаться и лезть в политику? Мне дан удивительный шанс прожить вторую жизнь, к тому же в мужском теле... Должно быть, любопытные ощущения ожидают меня впереди.
  
  ***
  Фотографии просмотрены, воспоминания восстановлены - ещё бы! я не раз бывала здесь в гостях, кроме того, Бобрик мне много рассказывал о своём детстве и юности. Мне любопытно взглянуть на свёкра и свекровь - отчима и мать Юрия Боброва, впервые увиденных мною только много лет спустя. Ну, не беда, они скоро придут с работы.
  Леночка, кстати, не родная сестра Юрия. Она дочь Владимира Алексеевича. Сейчас ей пятнадцать лет, точнее пятнадцать ей исполнится через восемь дней. Красивая зеленоглазая девочка, по-детски худенькая, немного угловатая, с густыми темно-русыми волосами.
  "А ведь у Леночки скоро день рождения!"
  - Ленусик, а что ты будешь готовить на свой день варенья?
  - Не знаю. Я вообще не хотела отмечать.
  - Ты с ума сбрендила? Человеку исполняется пятнадцать лет, самый, можно сказать чертовский возраст, а она отмечать отказывается!
  - А почему чертовский?
  - А потому что тринадцать это чёртова дюжина, а она у тебя уже третий раз подряд повторяется. У тебя, если по науке, самый злостный переходный возраст. Идёт, понимаешь, переделка из подростка в девушку, причём страшно привлекательную.
  - Дурак и не лечишься.
  И тут я, неожиданно для себя, приняла важнейшее решение: окончательно решила стать Юрием. А что? Фактически я и есть он. А что касаемо женских воспоминаний и вообще прошлого опыта... так это гигантское подспорье.
  - Так точно! - легко согласился новоявленный Юрий - Весь в тебя, сестричка. Ну, так что будешь готовить?
  - Ну не знаю... Я только борщ умею, да щи... ну ещё суп и второе. И оладьи. Только это не праздничная еда.
  - Точно, не праздничная. Решено! Беру управление на себя. Кого позовёшь?
  - Ну... Олю Чернышевскую, Фаю Казанбаеву и Кайрата Ахметова. Ну и Генка припрётся.
  - Какой Генка?
  - Какой-какой - передразнила Лена - дружок твой закадычный, Денисенко. Опять будет мне песни петь и никому не позволять со мной танцевать.
  - Опаньки! А тебе это неприятно?
  - Приятно - Леночка покраснела как маков цвет - только неловко. Все же видят.
  - А хочешь, Леночка, я тебе сделаю пророчество?
  - Какое пророчество?
  - А вот какое: вы с Генкой вместе поступите в институт, на втором курсе поженитесь, и будет у вас четверо детей.
  - Дурак! - ещё гуще покраснела Лена - А почему в институт вместе поступим?
  - Генка ещё в армии должен отслужить, а ты тем временем закончишь школу. Поняла? Но мы отвлеклись. Ты насчитала четверых. Плюс мы с тобой, плюс мама с папой, плюс твоя крестная, итого девятеро.
  - Погоди, как ты сказал? Папа?
  - Сказал. Я понял, что был неправ, не признавая Владимира Алексеевича за отца. Но раз ты мне сестра, значит он для меня отец.
  - Спасибо, Юра! Папа очень переживает из-за этого.
  - Ладно. Продолжим: на горячее сделаем шаверму. Кроме этого, салаты "Оливье", "Мимоза" и селедку под шубой, а на сладкое будет шарлотка и земляника со сливочным кремом. А на вторую еду сделаем рыбу в кляре. Ну и чаю сколько влезет. А устроить всё лучше на природе, например прогуляться на Первый Бугор.
   - Давай лучше проведём всё это на озере, в Казанке, папа нас туда на своей машине отвезёт.
  - Конечно, так будет лучше.
  - Только, Юрка, ты точно сумасшедший. Во-первых, я не умею всё это готовить, во-вторых, на "Оливье" нужен майонез, а у нас, его нет, и нескоро будет. Папа же говорил, что Курганский масложирзавод на профилактике. И что такое твоя шаверма я не знаю.
  - Ленусик, отвечаю по пунктам. Во-первых, готовить будем вместе, и под моим чутким руководством. Во-вторых, майонез сделаешь ты лично, опять же под моим руководством. Ну а шаверма - это такое арабское блюдо, очень лёгкое в приготовлении. Готовить будете вместе с девчатами, опять же, под моим чутким руководством.
  - Юра, ты откуда знаешь рецепт майонеза?
  - Не помню, вычитал где-то.
  - А точно получится?
  - Конечно. Я уже делал один раз - господи, как же легко я умею врать!!! - потом разлил по баночкам и маме отдал, когда она новогодний стол готовила, и никто ничего не заметил.
  - А почему не сказал?
  - Понимаешь, сначала хотел посмотреть, отличат ли по вкусу, а потом как-то забыл.
  - Слушай, давай сейчас сделаем, к приходу родителей?
  - Да запросто. Давай яйца, я буду их мыть с мылом, а ты принеси отцовскую дрель, пассатижи и стальную проволоку.
  - Зачем?
  - Сейчас сама увидишь.
  Я согнул из проволоки шестилопастный венчик, тщательно отмыл его с мылом и закрепил в дрели.
  - Ну-с, сударыня, приступим! Раздели-ка яйца на белок и желток. Не умеешь? Не беда, сейчас покажем.
  - Ой, это действительно легко!
  - Значит так: желтки шести яиц мы заливаем ложкой уксуса и начинаем взбивать. Видишь, желтки побелели? Теперь начинаем вливать масло. Я кручу дрель, а ты лей тонкой струйкой.
  - Юрочка, у нас получается!
  - А то! Между прочим, это четвёртый разряд повара-кондитера. Кончилось масло? Теперь бери стакан, в котором мы сделали раствор специй и тоже лей тонкой струйкой.
  - Ой, получилось! Дай попробовать?
  - А вот держи венчик, с него вкуснее слизывать.
  - И чем это дети заняты - послышалось от дверей - неужели чем-то полезным?
  - Ой, мамуля, мы с Юрой тут майонез делаем! Получилось! Вкусно! Правда не вру! - и Лена бросилась к матери, суя ей в рот, венчик с остатками майонеза - Юра сказал, что с венчика вкуснее пробовать.
  Мать лизнула, сосредоточенно нахмурилась, лизнула ещё и улыбнулась:
  - И, правда, получилось. И даже не Провансаль, а Салатный. Я угадала?
  - Правильно. Я специально побольше уксуса положил, и растертые укроп с петрушкой.
  Мать подошла к столу, отрезала тонкий ломтик черного хлеба, положила сверху капельку майонеза и отправила в рот.
  - Я его так, по-простому люблю, хоть говорят, что это вредно для фигуры.
  - Мамуля, мамуля, а Юра на мой день рождения будет готовить шувурму! Правда, Юра?
  - Не совсем. Во-первых, шаверму, а во-вторых, готовить будете вы с подружками, а я только руководить.
  С улицы послышался звук подъезжающего грузовика. Я вытер руки о полотенце и направился к двери:
  - Пойду, батю встречу.
  Краем глаза я увидел, как Лена начала что-то объяснять пораженной матери.
  У ворот стоял старенький, но ухоженный ЗиС-151, "Мормон", с фотографией Сталина на лобовом стекле. Отчим Юры как раз опускал задний борт. Это был крепкий мужик лет тридцати пяти. Жилистый, сухощавый, небольшого роста. Типаж алтайского чалдона - похож на знаменитого Михаила Тимофеевича Калашникова. Владимир Алексеевич и был родом с Алтая, из славного города Бийска.
  "Да - подумал я - а свекор не сильно изменился, впрочем, молодость и ему к лицу".
  Молча подошел, помог отчиму опустить борт и запрыгнул в кузов.
  - Папа, что подавать?
  Лицо Владимира Алексеевича дрогнуло, но он не показал волнения.
  - Двигай сюда вон те шпалы - распорядился он.
  Я выдвинул три лежащие в кузове старые, но крепкие железнодорожные шпалы, затем мы вместе опустили их с кузова и в вертикальном положении откантовали ближе к забору, и там уложили одну на другую, чтобы не мешали проходу.
  - Папа, в следующую субботу у Леночки день рождения.
  - Помню. И что вы задумали?
  - А ты не мог бы договориться, взять машину и отвезти всех нас на озеро, в Казанку?
  - Могу, конечно. А "нас", это кого?
  - Вы с мамой, тёть Лида, Ленуськина крестная, четверо Ленуськиных друзей, сама Ленуська, ну и я. Итого девять человек.
  - Тогда десять: Валерку, Лидиного мужа ты не посчитал?
  "Точно, Лида с Валеркой развелись аж в восьмидесятые годы" - вспомнил я.
  - Точно.
  - Ладно. В пятницу я тогда возьму в автобазе скамейки, чтобы в кузове было удобно ехать.
  - Слушай, пап, а складного стола там нет?
  - Есть, но маленькие, нам они не подойдут. Ладно: возьмёшь тот щит, что стоит в дровянике, сколотишь пару козел, вот и будет стол. Ну ладно, пошли в дом. И это, Юрик, ты, где себе рог насадил, подрался что ли?
  - Этот что ли? - я потер шишку.
  - Этот самый.
  - Да понимаешь, пап, глупость такая: пошли купаться, я стал нырять и обо что-то треснулся лбом. Спасибо, Леночка меня вытащила, а то не знаю, что было бы.
  Отчим хмыкнул и пошел умываться.
  
  ***
  Вечером, когда я уже улёгся в постель, ко мне подошел Владимир Алексеевич.
  - Юра, завтра или послезавтра сходи с Ленкой в магазин, купи ей какой-нибудь подарок.
  - Папа, а если я куплю материал для подарка, и сделаю сам?
  - Ещё лучше. Значит, сделаешь сам. Держи деньги. Тридцати рублей хватит?
  - Да за глаза. Этого даже слишком много. Если останется...
  - Останется, придумаешь куда пристроить. Ладно, спокойной ночи, сынок.
  - Спокойной ночи, папа.
  Я лежал на диване и вспоминал события этого длинного дня. Прекрасно, что "внедрение" прошло без сучка и задоринки. Конечно, помог шок. То, что я стал называть отчима отцом, отодвинуло на задний план, все нестыковки в моего поведении. Помогла и память о предыдущих приездах. Словом, внедрение состоялось. И вот такая любопытная подробность: сама я, когда была Еленой Ивановной, не была рукодельницей, разве что неплохо портняжила и кое-что соображала в кулинарии, а вот мой Бобрик, наоборот, прекрасно умел мастерить. А вот сегодня, когда понадобилось изготовить венчик, я не стала задумываться, а просто сделала. И использовать дрель вместо миксера - эта идея скорее Бобрика, чем моя. Значит, Бобрик никуда не делся, а тихонько мне помогает, как это он делал всегда. А это значит, что наша личность получилась, как в рекламе говорится: два в одном.
  И что ещё любопытно: раньше я при таких размышлениях тихонечко бы поплакала, сейчас... отметила факт и отложила на полочку. Странно. Впрочем, не более странно, чем внедрение женского сознания в мужское тело.
  Теперь подумаем о планах на будущее. Юрий пошел в школу поздно: в восемь лет, а сейчас, в семнадцать, перешел в девятый класс, впереди ещё два года школы. В сущности, можно попытаться окончить школу досрочно - в Калинине такое случалось, почему не быть в Кустанае? Но стоит ли? На два года раньше я поступлю в институт. Кстати, в какой? Реальный Юрий мечтал о поступлении в лётное училище, а потом водить вертолёты. Но его зарезала первая же медкомиссия - сердце не позволило. И стал Бобрик строителем. Сама я хотела стать историком, но у истфака тогда не оказалось мест в общежитии. Зато в Техноложке я оказалась ко двору, о чём никогда не жалела. А куда теперь двинуться? Ну да время будет определиться и решить. Главное не наделать прежних ошибок. Кроме того - в мутной воде горбачевского времени можно наловить для себя много вкусной рыбки, и умотать куда-нибудь во Флориду.
  
  ПГТ Троебратский, 8 часов утра.
  Пробуждение вышло неожиданным: кто-то меня тащил с дивана за ногу. Я автоматически (Бобровская реакция!) лягнул другой ногой, и как выяснилось, удачно: злодей хрюкнул и отскочил.
  - Тебе что надо, придурок? - реакция тоже оказалась скорее Бобровская, это я автоматически отметил для себя, разглядывая пришельца. Пришелец выглядел как мальчиковый вариант Гены Денисенко. Кстати, намного симпатичнее старого. Тот был здоровенный, толстый, лысый, но зато с бородой. А этот тощий, длинный и удивительно волосатый. Естественно, безбородый. Причёска "а-ля Анджела Дэвис" ... Или так стали называть позднее? А, неважно.
  - Вставай быстрее, Юрик!
  - Зачем?
  - Юрка, ты что забыл?
  - Что забыл?
  - Ты же мне обещал стишок сочинить, чтобы я новую песню написал. Мне ещё музыку сочинять надо! Или ты, зараза, ничего не написал?
  "Ха! - подумал я - Попаданец я или хвост морковный? Ща будут вам и песни, и пляски, и Сталин с Берией, и промежуточный патрон".
  Настроение сделалось веселым и хулиганским.
  - У меня их уже штук десять для тебя написано - спокойно и нагло соврал я, ибо ложь для попаданца есть самое естественное состояние - а на какую тему сейчас надо?
  - Ну, это... Виталик обещал меня взять в состав ВИА, ну, в клубе ЖД. Но только если я сочиню какую-нибудь путную песню.
  - Геныч, а ты подумай: зачем тебе какой-то мутный ВИА, если у них нет своих песен. Они ведь чужое перепевают, правильно?
  - Ну да! Кстати, Виталик классно поет "Битлз".
  - Да ты подумай, кем бы был "Битлз", если бы перепевал чужие песни?
  - Ну...
  - Ладно, пошли. Я тебе сейчас покажу, что я сочинил, а ты подберёшь аккорды. Гитару взял?
  - Вот его гитара - в дверях появилась Ленуська.
  - Отдай Гендосу, и садись рядом с ним, а я вам сейчас изображу Отса с Мондрус.
  Я вышел на середину веранды и, отбивая в ладоши такт, запел:
  
  Пусть осень пройдёт золотая,
  Метель бушевать перестанет,
  И солнце, смеясь и сверкая,
  В начальные классы заглянет.
  Здесь к знаниям новым спешили
  Мы с первым учителем вместе,
  Росли, удивлялись, дружили
  И пели любимые песни.
  
  Листвой шелестит сентябрь,
  И вновь расцветает май.
  Мы будем любить тебя,
  Родимая школа, знай.
  
  - Обалдеть! - вынес суждение Гена. - А ты и музыку придумал, вот молодец!
  - Юрочка, это же прекрасная песня, когда ты её сочинил?
  "Сочинил не я. - возникла самокритичная мысль - Интересно, а родились ли авторы этой песни?"
  - Не так давно - задумчиво сказала я, вспоминая, как ещё в женском теле, разучивал с внучкой эту песню, для "выпускного" в четвёртом классе. А что? Убрал слово "начальная", и песня стала просто школьной.
  - А ещё есть?
  - Конечно.
  - Ну, так пой.
  - А эта песня хорошо пойдёт для танцев. Медляк. Девушки будут рыдать:
  
  Видеть тебя всегда
  Хочется мне сейчас.
  Мысли твои читать
  В каждом движенье глаз.
  А еще иногда
  Слышать дыханье так,
  Чтобы был каждый вздох
  В такт.
  
  "Я у твоих ног!
  Спасибо не говори!
  В этом тебе помог Рок,
  Его и благодари.
  
  И опять я чуть-чуть подредактировал песню: заменил бога на рок. По смыслу совпадает, и при этом не режет ухо несоветскими словами.
  - А у Ленуськи глаза на мокром месте - сообщил Гена - спой что-нибудь повеселее.
  - Да запросто! Следующая песня называется "Все, что тебя касается":
  
  Такие длительные уроки
  Такие маленькие перемены
  Законы Ома еще не знакомы
  В таких ботинках моря по колено
  Не надо думать, что все обойдется
  Не напрягайся, не думай об этом
  Все будет круто, все перевернется
  А-а-а-а-а-а-а-а-а-а
  
  Все, что тебя касается
  Все, что меня касается
  Все только начинается
  Начинается...
  
  Мне опять пришлось редактировать песню: ну какие "маленькие телефоны" в 70-е? Я припомнил, что была такая система "Алтай", но она весила килограммов пять, так что передвигалась исключительно на машинах.
  
  - Ну что, Геныч, будешь отдавать такие песни, кому попало?
  - Не, нефиг! Лучше свою группу создать. Вот только кого позвать? И где взять инструменты? У Виталика три электрогитары, бас-гитара, ударные и ионика. А нам он не даст.
  - Геныч, давай по составу: у Ленуськи прекрасное сопрано, у тебя шикарный баритон. Так что можете некоторые песни петь дуэтом. Это считай, что солисты у нас есть. По инструментам: у тебя гитара. Ленуська владеет баяном и немного балалайкой. Я могу взять на себя ударные.
  - С балалайкой на танцы? - удивился Гена. Ленуська тоже вытаращила глаза.
  - Эх вы, село неасфальтированное. Не рубите вы фишку. Сейчас начинается эпоха этнических групп! Смотрите: мы живём в Казахстане. Сколько здесь живёт национальностей? Посчитайте хотя бы соседей.
  Гена начал считать, для верности загибая пальцы:
  - Казахи, русские, хохлы, немцы, корейцы, узбеки, чеченцы. Еврея знаю, только он старый уже. А, тётя Стюра полька. А ты к чему это?
  - Погоди, давай вспомни, кто из наших хороших друзей хорошо поёт?
  - Кайрат поёт. Он ещё на домбре играет. - сообщил Гена.
  - Оля Белошевская говорила, что на флейте играет, а Фая Казанбаева поет и играет на гитаре. Только гитара у неё испортилась. Рассохлась. Я в мае пришла попросить для Гены, а она плачет над гитарой. Ей обещали купить, но дорого ведь.
  - Ну, вот смотрите: трое нас, плюс Кайрат, Оля и Фая. Кстати, а кто Фая по национальности?
  - Вроде бы татарка. - наморщила лобик Лена.
  - Так вот: я, Ленусик и Оля русские. Кайрат казах, ты, Геныч украинец?
  - Наверно, не знаю... Батя из-под Чернигова на целину приехал.
  - А Фая татарка. Так вот, если мы будем петь песни на родных языках, то что будет?
  - А что будет?
  - А будет дружба народов.
  - Дык... Она у нас и так есть.
  - Эх вы, село неасфальтированное. - опять ухмыльнулся я - Да нас с таким репертуаром будут на разные конкурсы посылать. Поняли?
  - А... Точно.
  - Юра, а ты и по-казахски сочинять умеешь? - удивилась Ленуська.
  Тут я крепко зажмурил глаза и задумался. Бобрик, когда ему перевалило за пятьдесят, впал в ностальгию и стал коллекционировать казахские песни. Особенно часто он крутил песню "Атамекен" в исполнении Парвиза Назарова. Песня, насколько я помнил, написана к очередному юбилею создания союзной республики Казахстан, и часто исполнялась по радио.
  - По-казахски не умею, но есть выход: я напеваю мелодию, Геныч её перекладывает на аккорды, а тот же Кайрат сочиняет текст. Вот вам и песня на казахском. Или на украинском. К тому же есть хорошие готовые песни, которые можно перепеть по-своему. Скажем, есть такая песня "Атамекен", мы можем её спеть.
  - Можно и так. - согласились Ленусик и Гена.
  - И ещё: песни надо будет регистрировать. Авторство будет коллективным. Согласны?
  - Не, это нечестно - заворчал Гена - ты вон какие песни сочинил... "Все, что тебя касается" это же полноценный шлягер!
  - А "Я у твоих ног" ещё лучше! - поддержала его Ленуська.
  - Ну и что? - хладнокровно парировал я - зато ваши песни пойдут и под моим авторством. И вообще: хватит дискуссий, я тут главный, а вы на бэк-вокале. Делаем так: ты, Геныч, бежишь к Кайрату, а ты Ленуська к Оле и Фае, и тащите их сюда вместе с инструментами.
  - Ладно, я пойду - решил Гена - только ко всем мы пойдём вдвоём с Ленуськой. Да, что такое бэк-вокал? Если что-то обидное, то я тебя стукну. Ногой. Больно.
  - Да ничего страшного: бэк-вокал, это по-нашему подпевка. Помнишь, когда ты "Тумба ла неже" пел, я на заднем плане подпевал?
  - А, это нормально.
  - Ну так чего сидите? Жду вас через час.
  - Погоди - заупрямился Гена - ты сначала объясни, что там за этическая группа.
  - Геныч, не этическая, а этническая.
  - И что это значит?
  - Это значит, что песни мы будем петь с национальным колоритом. Ну, скажем, когда будем петь "Атамекен", то должна быть партия домры или, например, какой-нибудь барабан или бубен.
  - А когда русские песни?
  - Баян, балалайка или ещё что-нибудь. Но мы об этом думать будем потом, а сейчас - бегом, негры! Солнце высоко!
  Гена пихнул меня кулаком в живот, и они с Ленуськой отбыли, а я наконец-то получил возможность умыться и почистить зубы.
  
  Час спустя
  - Здорово, Юрик!
  На веранду вошел мой ровесник, крепкий парень среднего роста. Русый. Сероглазый. "Кто же это? - запаниковал я - А, ладно, буду тянуть время, как-нибудь само выяснится".
  - И тебе не хворать. По делу?
  - Ну да. Гендос сказал, что ты собираешь ВИА. И что придумал классные песни.
  - А, понятно. Ты, на каких инструментах играешь?
  - Гитара, бас-гитара, ударные. Ещё у нас есть шанкобыз. Батя показывал, как на нём играть. Я пробовал, это нетрудно. Но нужна практика.
  - А что такое шанкобыз?
  - Такой казахский варган. Но я не знаю, чем он отличается от других варганов.
  - О! Это как раз то, что надо. Значит так...
  - Погоди. Мне кое-куда надо, я схожу, потом поговорим, ага?
  - А - сообразил я - сходи, конечно. Знаешь где, или проводить?
  Парень хмыкнул и вышел на улицу, в направлении туалета. Едва он завернул за угол, как появилась целая толпа: Гена и Ленуська, а с ними парень и две девочки.
  "Ага! - стал прикидывать я - Чернявый парень, это Кайрат. Девочка с флейтой должно быть Оля, а вторая девочка - Фая"
  - Валера пришел? - спросила Ленуська.
  - Да. Только он отлучился. Сейчас руки помоет и придет.
  Ребята расселись на веранде
  - Значит так, братцы-кролики! - я был строг и значителен - Поясняю диспозицию.
  - Чего поясняешь? - невежливо перебил его Гена.
  - Не перебивай. Сначала выслушайте, а потом будете выражать своё мнение и задавать вопросы, а если будут мысли, то и дополнения. Ясно?
  Все согласно покивали.
  - А раз так, то слушайте. Наш репертуар будет состоять, условно говоря, из четырёх блоков: попса, рок-н-ролл, народная и сложная музыка. Сразу учтите: чёткой границы между этими блоками нет, скорее они представляют собой разные струи одного потока. Поясняю: под попсой я понимаю песенки для танцев. Простые и незамысловатые. Рок - это то же самое, но с чуть более сложными словами и музыкой. Но и тут есть интересные варианты. Например, я вам потом покажу композицию "Ду хаст", она состоит из десятка слов на трёх аккордах, а при этом потрясающей силы вещь. С народной песней всё понятно, уточню только, что мы будем играть скорее стилизации под народные песни. Ну а серьёзная музыка - это такое приближение к классической музыке.
  - Классика. Фи! - скривился Гена.
  - Гендос, а как тебе "Лунная соната"? - спросил Кайрат.
  - Классная вещь!
  - Гендос, "Лунная соната" это самая голимая классика.
  Посрамленный Гена замолк.
  - Продолжу: примеры попсы и рока я вам приводил. Классику мы начнём исполнять тогда, когда поднимем свой уровень до мало-мальски пристойного.
   - Юра! - подала голос Ленуська, по-ученически подняв руку - у меня есть предложение.
  - Слушаем тебя.
  - У нас у всех нет музыкального образования. Мы даже нот не знаем, ну, разве что Гена немного знает.
  Я-то ноты знаю, всё-таки за плечами у Елены Ивановны была музыкальная школа, но ребятам об этом знать не обязательно.
  - Продолжай - кивнул я.
  - Нам нужен руководитель.
  - Отличная мысль. И кто это будет?
  - У Гены сейчас живёт его тётя, она окончила три курса Новосибирской консерватории.
  - А почему не полностью? - удивился Кайрат.
  Гена помрачнел и насупился. "Понятная история" - подумал я, а вслух воскликнул:
  - Отлично! На каком отделении она училась?
  - Дирижерский факультет.
  - Опа! Управление симфоническими и эстрадными коллективами. Это то, что как раз нам и надо. Ребята, нам повезло! Значит так: общее руководство оставляю за собой, твоя, Геныч, тётя... как её зовут?
  - Ирина Сергеевна.
  - А Ирина Сергеевна, если мы её уговорим, а мы её-таки уговорим, будет нашим дирижером и художественным руководителем. Все согласны? Тогда, Геныч, твоя задача: дня через три пригласить Ирину Сергеевну к нам на репетицию, а мы постараемся произвести на неё хорошее впечатление. А сейчас начинаем репетировать "Родимую школу". Располагайтесь, возьмите карандаши и тетрадки, будем писать текст песни...
  Репетиция началась. В сущности, в управлении самодеятельным коллективом нет ничего сложного, особенно если у тебя за плечами музыкальная школа, институт и опыт руководства цехом фармацевтического завода.
  
  ***
  На обед был борщ, колета с макаронами и куча огурцов: резать салат ни я, ни Ленуська не захотели. Пока ели, Ленуська всё рассказывала о своей однокласснице, которой тётя-геолог привезла из Ливии настоящий джинсовый сарафан. Уж такой красивый, что глаз не оторвать. Все девчонки Светке завидуют, а вот она, Ленуська, совершенно не завидует, потому что это глупо.
  - Ленуська, а пойдем, пробежимся по магазинам? - предложил я просто для того, чтобы прервать страдания ни капельки не завистливой Ленуськи.
  - А пошли! В галантерею, за линией, вчера должны были товар завезти, вот и посмотрим. И в книжный магазин.
  - Вот и посмотрим для тебя подарок. Отец дал тридцать рублей на подарок для тебя, цени!
  - Целую тридцатку? Вот это да!
  Пока добрались до галантереи, пришлось побывать в разных других местах:
  - в продмаге, что на бугре, где взяли по шоколадке и бутылку лимонада на двоих;
  - на вокзале, непонятно зачем;
  - в ПЧ-5, поздороваться с соседкой Аней, которая теперь там работает;
  - у кинотеатра "Чайка", чтобы убедиться, что билеты продаются перед сеансом, а сейчас касса закрыта;
  - в продуктовом магазине по дороге, чтобы попить томатного соку на розлив;
  - в хозяйственном магазине, чтобы поковыряться среди ведер и лопат;
  - заскочили к тёте Насте, потому что лимонад и сок попросились на волю...
  Тётя Настя, какая-то дальняя родственница Владимира Алексеевича, времени терять не привыкла:
  - Юра, Вова сказал, что ты умеешь делать майонез. Или он пошутил?
  - Нет, не пошутил. Если надо, я вас тоже научу делать.
  - Что для этого нужно?
  - Ну, во-первых, нужен миксер. У вас есть?
  - Нету.
  - Тогда подойдёт дрель.
  - Зачем?
  - Понимаете, майонез нужно взбивать. Вообще-то можно его взбить и обычным венчиком, но лучше все-таки механическим устройством.
  - Взбивать. А, у меня есть взбивалка!
  Тётя Настя метнулась в кладовую и притащила оттуда коробку... с электрическим миксером.
  - Так это он и есть! Подумать только! "Комет", производство ГДР. Кстати, отличная машинка, берегите её. А откуда она?
  - Это Степа в Алма-Ате купил. Был там в командировке. Смотрит - очередь, а когда очередь дошла, не разбираясь, купил. Такие деньжищи отвалил, просто страсть. А я ни разу и не пользовалась, не нужно было. Только Стёпу отругала, а оказывается, что зря.
  - Извинитесь, да и дело с концом, а если ещё и похвалите, он гордиться будет. Теперь, я уверен, пользоваться будете часто. Подсолнечное масло без запаха есть?
  - Есть. Что ещё надо?
  Пока я перечислял ингредиенты, появилась Ленуська. Помыла руки и тоже бросилась помогать.
  Майонез совместными усилиями сделали, результат опробовали, рецепт записали. Мы с Ленуськой отправились дальше, договорившись что, возьмём миксер, чтобы сделать ко дню рождения разные вкусности.
  
  Я с интересом разглядывал места, куда меня таскала Ленуська, и периодически задавал наводящие вопросы. Перед глазами разворачивалась прелюбопытнейшая картина: встречный народ выглядел куда бодрее и здоровее, чем там, в будущем. Больше улыбались, шутили. Одежда? Да нормальная одежда! Совсем не такая как в будущем, но ведь и мода совсем другая. Бросилось в глаза разнообразие фасонов и стилей, присутствующих одновременно. Люди одевались куда разнообразнее, чем впоследствии. Дело не в яркой одежде: синтетику народ носил мало, а натуральные ткани ярко не раскрасишь, ибо нет, да и в будущем не будет устойчивых красителей для натуральных тканей. Дело в другом: было много вещей, сшитых индивидуально. А, кроме того, люди не стеснялись перешивать стандартные вещи, украшать их, модернизировать. Благодаря этому люди не выглядели толпой, а наоборот, было ясно, что каждый индивидуален. Дети чаще всего бегают босиком, мальчики одеты в маечки и лёгкие трусики или шортики, а у девочек короткие юбочки и маечки или лёгкие платьица. На моих глазах два пацана что-то не поделили, и начали сердито пихаться, но проходящий мимо взрослый отчитал бойцов, тут же заставил их помириться и спокойно ушел своей дорогой.
  Наконец добрались и до галантереи. Пока Ленуська рассматривала сумочки, я пошел в отдел тканей, и тут же наткнулся на греческую джинсу. Отличный деним, малость дороговат, но... Почему бы и нет? Купил. Много. Уже целенаправленно бросился к фурнитуре, отыскал там кнопки в виде звёздочек, которые вполне можно было бы использовать как имитацию заклёпок, молнию, синтетические сапожные нитки и аляповатые алюминиевые пряжки "под бронзу". Все покупки продавщица ловко упаковала в серую оберточную бумагу и перевязала сверху бумажной бечёвкой. С пакетом в руках я отправился искать Ленуську, и нашел её почти там же, где и оставил. Слава богу, денег хватило и на кошелёк... Кстати, я очередной раз поразился прихотливым изгибам женской логики: Ленуська начала рыться среди сумочек, а в результате купила кошелёк. Впрочем, это тоже были скорее Бобровские эмоции.
  - А ты что купил?
  - Тут некоторые страдали, что у них нет сарафана. Было такое?
  - Не говори ерунду. Я не какая-то там тряпичница, и вещизмом не страдаю.
  - Ерунду не буду, просто скажи, где найти оверлок.
  - У тёти Стюры есть. А зачем?
  - Сейчас я тебе сошью сарафан, как у твоей знакомой, ты не против?
  - Джинсовый сарафан? Врёшь!
  - Я и с майонезом наврал?
  - Ну и что ты тут выстроился? - рявкнула на меня не страдающая вещизмом Ленуська, забрала у меня пакет с покупками и почти бегом бросилась домой. А я, посмеиваясь, шагал следом.
  Уже дома, раскраивая ткань, я решил обойтись без оверлока. Швы можно обметать и на швейной машинке. Возни, конечно, больше, но зато не нужно тащиться куда-то. Тем более, что рядом суетится, подпрыгивает и жаждет примерки мелкий ураган. Управился с шитьём меньше, чем за два часа, ещё час прилаживал к сарафану пряжки и заклёпки.
  - Юрочка! А давай и маме сошьём? - умоляюще заныла Ленуська, вертясь перед зеркалом.
  - А давай! Тащи какое-нибудь мамино платье, снимем размеры с него.
  Еще через час (сказалась сноровка), был готов и следующий сарафан. Я закреплял последние заклёпки, когда с работы пришла мать.
  - И где мои дети? - послышался её голос из прихожей.
  Ленуська ужом выскользнула из своего сарафана и бросилась из комнаты:
  - Мамуля, не входи, там тебе готовится сюрприз!
  - Почему ты почти голая? - подозрительно спросила мать.
  - Сейчас всё узнаешь, только пока не входи.
  - Уже можно! - подал я голос.
  Мать вошла, и её взгляд сразу остановился на разложенных, на столе сарафанах.
  - Юра! - потрясенно сказала она - Это ты сам?
  - Конечно сам! А я только рядом стояла и нитки подавала. - похвасталась Ленуська - Только, мамуля, мы все жёлтые шёлковые нитки использовали.
  - Да и шут с ними, с теми нитками. - рассеяно сказала мать, прикладывая свой сарафан к груди. - И вообще, Юра, брысь отсюда, я обновку примерять буду.
  - Мама, вещи ещё надо отгладить после шитья - напомнил я выходя.
  - И, правда. Ты иди Юрочка, а у нас с Ленуськой тут дела.
  Вернувшегося с работы отца дамы встретили во всём блеске джинсового великолепия. Тот выразил положенное восхищение, а после ужина позвал меня с собой в мастерскую. Там он покопался в ящиках с разными железяками, и откуда-то снизу извлёк штампованную пластинку.
  - Держи. Думаю, это надо Ленке на карман присобачить.
  Я посмотрел: на пластинке был отштампованы крылья, а по верху шла надпись Harley Davidson.
  - Откуда это?
  - Да я, давно уже, шильду с разбитого американского мотоцикла свинтил на память, а гляди-ка, пригодилось.
  
  Вечером, переделав дела, мать в новом сарафане вышла за ворота на скамейку. Тут же к ней потянулись соседки:
  - Здравствуй Тая, мы к тебе.
  - Присаживайтесь, бабоньки.
  Похвасталась рукодельными детьми, поговорили о том, о сём, перемыли косточки отсутствующим подружкам. Помолчали.
  - Ой. Таюшка, а давай споём? Уж очень давно мы не спивалы. - вздохнула Кривенчиха. - Давай, Таюшка, запевай.
  - Цветет терен, цветет терен, листья опадают . - завела мать.
  - Кто с любовью не знается, тот горя не знает. - подхватили бабы.
  Спели, вздохнули, помолчали.
  - От какие хорошие наши викраиньские песни! - вздохнула Кривенчиха.
  - Ну тогда давай и русскую песню споём - усмехнулась мать и завела:
  
   Всё васильки, васильки
  Сколько вас выросло в поле
  
  Бабы подхватили дружным и слаженным многоголосьем:
  
  Помню у самой реки
  Я собирал их для Оли
  
  Мужикам было невместно петь с бабами, а послушать приятно, потому они разместились на скамейке у дома через дорогу, и смолили там свои папиросы.
  - От, какие хорошие наши русские песни - опять вздохнула Кривенчиха - Тая, а что это у тебя сегодня полдня музыка играла, да так складно?
  - Это Юра и Лена с друзьями решили самодеятельность создать.
  - И что, получается?
  - Хотите послушать?
  Бабы одобрительно зашумели, а мать подошла к веранде и постучала в стекло:
  - Юра!
  - Вот он я!
  - Юра, не хочешь спеть перед народом?
  - С удовольствием. Только сейчас Ленуську позову.
  Когда я с Ленуськой вышли, народу прибавилось. Бабы, кто уместился, сидели на скамейке, а остальные кто уселся на шпалы, кто просто стояли.
  - Уважаемые друзья, дорогие соседи! - обратился я к зрителям - Сегодня мы с сестрой впервые выступаем перед публикой. Вашему вниманию мы предлагаем песни, которые вы ещё не слышали, и очень надеемся на ваше одобрение.
  Ленуська аккомпанировала на баяне, а я пел:
  
  Вот и прошли года, но мы не старые,
  Недолюбившие, сидим усталые.
  Весна счастливая, а сколько красок в ней,
  Под старой ивою течёт, течёт ручей.
  
  Со второго куплета бабы начали подпевать припев, а Кривенчиха со своей закадычной подружкой Андреихой пустились в пляс:
  
  Течёт ручей, бежит ручей,
  И я ничья, и ты ничей.
  Течёт ручей, бежит ручей,
  И я ничья, и ты ничей.
  
  Песню пришлось повторять ещё два раза. Потом спели "Родимую школу", вызвав у слушателей слёзы умиления. Последней прозвучала "Галина":
  
  Ходил по свету, колесил, я много лет
  Но счастья так и не нашел
  Ни друга нет, жены, вот тоже, в общем, нет
  И на душе нехорошо
  Видал я много разных стран и городов
  Ногами шар земной крутил что было сил
  Да только в сердце свою первую любовь
  Всегда носил, всегда носил
  
  Растет, растет
  Возле дома калина
  Растет, цветет
  Да у всех на виду
  Живет, живет
  В этом доме Галина
  А я никак все туда не дойду
  Живет, живет
  В этом доме Галина
  А я никак все туда не дойду...
  
  Прозвучал последний аккорд, песня закончилась, и... повисло молчание.
  - Что-то не так? - осторожно спросил я.
  - Юра, это Гриша Пешков песню сочинил? - спросила Кривенчиха.
  - Нет, а что?
  - Дак это, песня-то про него, и Галю Соколову. Ну, сейчас она Галина Антоновна, учительницей в залининской школе работает, а Гриша всё на пароходе по морю плавал, теперь на Севере обретается, а нынче вот в отпуск приехал. Как тот гадёныш, чтоб у него язык отсох, Гале наврал, что Гриша в армии себе нашел зазнобу, так она ему отворот-поворот дала. Галя гордая и Гриша гордый, лет пятнадцать прошло, без малого, а они так до сих пор они и не помирились.
  - Только, Юра, ты в песне приврал немного: не растёт у Галины Антоновны калина, и не росла никогда. Сирень у неё. - попрекнула Юрия незнакомая баба.
  - Ну что ты, Пална, придираешься! - заступилась Кривенчиха - Ежели сирень, то нескладно будет. А калина-Галина складно.
  - И то верно - согласилась Пална - ты молодец, Юра. А калину я Галине Антоновне завтра же отнесу, сама и посажу чтобы всё взаправду было. Только боюсь, а примется ли калина-то? Всё-таки не весна сейчас и не осень.
  - От, то правильно, Пална. Я тебе тоже подмогну. Мы калину с большим комом земли выкопаем, да потом поливать будем щедро, вот она и примется как надо. А ты, Юра, спой нам ещё раз эту песню, уж больно душевно у тебя выходит. И Леночка играет, как ангел спивает.
  
  ПГТ Троебратский, 8 утра.
   Утро началось традиционно: кто-то тащил меня с дивана за ногу. Лягаться я не стал, глаз открывать тоже. Просыпаться тоже не хотелось.
  - Кто там? И чего надо, злодей?
  - Юра, вставай скорее! - услышал я голос Ленуськи.
  - Зачем?
  - Юра, я придумала, что мы сегодня будем делать.
  - Что?
  - Ты мне и маме сшил сарафаны, а папа и ты остались без обновок. Это несправедливо.
  - Ты хочешь мне и отцу сшить сарафаны? Не знаю, как батя, а я в сарафане ходить не буду. Отказываюсь.
  - Причём тут сарафаны?
  - При том. Мужики в сарафанах на ходят.
  - Юрка, ты меня не путай. Я придумала, что ты сошьёшь себе и папе джинсы, а если получится хорошо, то я твои себе заберу.
  Я всё-таки упал с дивана. Трудно не упасть, когда тебя корчит от смеха.
  - Только покорми меня завтраком, хитрюга-эксплуататорша.
  - А всё готово. Яичница, бутерброды и какао.
  - Но сначала умоюсь.
  - Держи свежее полотенце.
  - Ленуська, ты, когда проснулась, чудо?
  - Вместе с мамой. Я как придумала про джинсы, так сразу и проснулась. С мамой посоветовалась, она согласна. И папа тоже.
  - Ничего не получится. Денима осталось разве что тебе на юбку.
  - Мама так и сказала, и дала деньги. Юбку, я согласна, тоже сошьёшь
  - Сколько денег дала мама?
  - Сто пятьдесят рублей.
  - Ох, ничего ж себе!!! - Я был нешуточно потрясен: зарплата матери была ровно семьдесят пять рублей, и она запросто отдала двухмесячную зарплату...
  - Ленуська, неужели мама так верит в мои способности?
  - Ага! Мама сказала, что если бы не видела, как это ты шил, то подумала бы, что шил портной из городского ателье. А папа сказал, что на хорошее дело денег не жалко, и чтобы я у тебя училась, вот.
  - Да, Ленусик, такое доверие надо оправдывать. Значит так: нужно срочно найти луковую шелуху.
  - Зачем искать? В кладовке висит лук, сколько надо - я надеру.
  - Отлично.
  - А зачем тебе шелуха?
  - Как бы объяснить... Ты ведь видела фирменные джинсы?
  - Конечно, и даже примеряла.
  - Помнишь, какие там использованы нитки?
  - Помню. Внутренние швы обметаны красной или желтой ниткой, а наружные прошиты такой желтой... нет, красноватой... В общем, такой рыжей ниткой.
  - Правильно. Вот, чтобы добиться такого цвета мы будем варить нитки в луковой шелухе.
  - Как яйца на пасху?
  - Точно.
  
  В магазине я обратил внимание на плотную хлопчатобумажную ткань защитного цвета. Сейчас её называют диагональ. Вспомнилось студенческое время, когда я, ещё в бытность Леночкой, шила на заказ всякие модные вещи. Почему бы не побаловать любимую сестренку, которой дважды обязана жизнью: первый раз, когда она спасла жизнь Бобрику, и он составил счастье Елене Ивановне, а второй раз - уже самой Елене Ивановне, но уже в теле Юрия.
  - Ленуська, а как насчёт платья-сафари?
  Взгляд Лены приобрел выражение почти молитвенного обожания:
  - Очень!
  - Ну, тогда кроме денима берём и хабэшку цвета хаки. Заодно и начнём твоё обучение портняжному искусству.
  - Правда, Юра?
  - А то! Но будет одно условие: не ныть и стойко терпеть мои поучения.
  - Да хоть палкой бей, только научи!
  Кроме тканей набрали люверсы, застёжки, пряжки и прочую фурнитуру. В книжном магазине купили рулончик миллиметровки, в хозяйственном магазине - брезентовые вожжи и кожаные крылья для седла. Уже на выходе из магазина Ленуська очень почтительно поздоровалась с рослым плотным мужчиной:
  - Здравствуйте, Жумагалей Ахмедович!
  Я тоже приветствовал мужчину.
  - Здравствуй, Лена, здравствуй, Юра - приветливо отозвался мужчина. В голове у меня включился сигнал "Это же директор школы"!
  - Жумагалей Ахмедович - осторожно обратился я к директору - можно задать вам вопрос?
  - Пожалуйста.
  - Видите ли, мы с друзьями решили создать музыкальную группу, и нам было бы удобно репетировать в школе. Мы надеемся, что сможем представлять нашу школу на различных конкурсах.
  - Интересная мысль. Я, пожалуй, соглашусь. Но нужно будет послушать ваш репертуар. Сами понимаете, что ваш возраст не позволяет вам исполнять некоторые песни.
  - Мы это прекрасно понимаем, Жумагалей Ахмедович. Обязуюсь все новые композиции согласовывать с Вами или с тем, кому вы поручите курировать нашу группу.
  - Серьёзный подход, Юрий. Чувствуется, что взрослеешь. Актовый зал вам подойдёт? Там есть будка киномехаников, где можно будет хранить инструменты и гримёрная.
  - Отлично! Спасибо Вам, Жумагалей Ахмедович! А когда мы сможем к вам подойти?
  - Зачем тянуть время? Я сейчас иду в школу, а вы можете после обеда подойти с инструментами. Я думаю, коллегам будет интересно вас послушать.
  Директор приветливо кивнул и отправился дальше, а Ленуськи смотрела на меня как на инопланетянина:
  - Юрка! Ты точно сумасшедший!
  - Что опять не так?
  - Юра, это же целый директор школы, а ты с ним разговариваешь как с папой!
  - Ленуська, да не волнуйся ты так. Во-первых, я говорил с директором уважительно, он действительно очень достойный человек. А во-вторых, для всей школы он является как бы отцом. Ты не согласна?
  - Да ну тебя, всё-то ты на правильную сторону вывернешь. Побежали, надо ещё ребят собрать, они-то ещё не знают, что им перед директором придётся петь.
  
  В актовом зале школы, на низенькой сцене, разместилась новоявленная группа. Первый в жизни худсовет - это серьёзно, а потому девочки отчаянно трусили, а мальчики старались делать это незаметно. Один я излучал оптимизм и спокойствие, что немудрено, с моим-то опытом:
  - Ребята, самое страшное, что с нами может произойти - это неодобрение со стороны директора. Но он может не одобрить только плохие или глупые песни, а у нас таких нет, согласны?
  Ребята судорожно покивали.
  - Смотрите дальше: может не понравиться манера исполнения или уровень мастерства. Но в этом случае нам просто укажут на недостатки, и посоветуют, как их исправить. В конце концов, он понимает, что мы только что начали репетировать, и просто не отработали песни как следует. С этим тоже согласны?
  Снова судорожные кивки, но напряжение на лицах поменьше.
  - Значит так: первой солирует Ленуська, с песней "Всё только начинается". Напоминаю: последний куплет не поёшь, мы потом его немножко переделаем, а пока, вместо него поёшь первый куплет. Остальные дружненько, но вполголоса подтягивают.
  - Вторым будет Кайрат с "Атамекен" . Главное, не торопись, Кайрат! Поёшь протяжно, напевно, с лаской. Ну, ты помнишь! В том месте, где у Кайрата проигрыш на домре, все замирают, только Ленуська аккомпанирует на баяне, но еле слышно. Валера поддерживает на варгане, и тоже тихо-тихо. Если получится голосом поддерживать мелодию, это только на плюс.
  Кайрат, Валера и Ленуська чуточку оттаяли: конкретная задача поставлена, стало полегче.
  - Третьим будем я и Фая с "Галиной". Фаечка, ты вступаешь вторым голосом в припевах.
  - Хорошо - пискнула Фая.
  - И завершает Оля с "Родимой школой". Оленька, твоя задача: во время пения делать наивные глаза, а голос должен звучать ласково и трогательно. Примерно так, как он звучит, когда ты отпрашиваешься у мамы в кино на последний сеанс.
  Оля смешливо фыркнула, ребята заулыбались. Ну, слава богу, оттаяли, теперь бы директор не задержался. Как раз в этот момент директор и появился, да не один, а вместе с тремя учителями, Я ещё не знаю их имена, надо разузнать и запомнить, а то потом будет очень неловко. Ну да Ленуська, мой верный информатор, подскажет. Я мысленно погладил себя по голове за то, что догадался выставить ряд стульев перед сценой, их хватило на всех, и даже остались пустые.
  - Дорогие наши учителя! Представляю вам новую музыкальную группу, которая, как мы надеемся, станет лицом школы на различных мероприятиях и конкурсах, как на нашей малой родине, так и в более удалённых местностях нашей необъятной Отчизны. Прошу учесть, что наш репертуар ещё очень ограничен, его не хватит на полноценный концерт, но мы работаем. Итак, первым номером прозвучит песня "Всё только начинается".
  И пошла работа. Ребята старались, играли и пели с душой, впрочем, отсутствие опыта и сыгранности ощущались в полной мере. Но учителя принимали песни благосклонно, а припев "Галины" даже подпевали.
  - Ну что, дорогие коллеги, не зря я вас оторвал от домашних дел и во время отпуска позвал на прослушивание? - обратился к учителям директор, а в ответ послышался хор похвал в адрес, как ребят, так и самого директора. А тот всё гнул свою линию:
  - Как вы считаете, достойны ли ребята звания школьного вокально-инструментального ансамбля?
  Учителя опять зашумели в смысле "если это не помешает учёбе, то почему бы и нет".
  - И последний вопрос: ребята, а как вы назвали ваш ВИА?
  Ребята начали озадаченно переглядываться. Действительно, о такой важной вещи как название коллектива, они и не подумали.
  - Знаете, Жумагалей Ахмедович, мы почему-то не придумали названия. Упустили из виду. Может, вам что-то пришло в голову?
  - Даже не знаю... - озадачился директор - с одной стороны название должно быть близким к школе, а с другой, оно должно быть ярким, броским.
  - И понятным на разных языках без перевода, всё-таки живём в многонациональной стране - дополнила одна из учительниц.
  - Может быть "Ария"? - поколебавшись, предложил директор.
  Мне сразу вспомнилась группа "Ария" из его будущего. Отличная, между прочим, была команда.
  - Замечательно, отныне мы будем зваться "Вокально-инструментальный ансамбль "Ария"" - подытожил я - Ребята, вы согласны?
  Возражений, естественно, не было. Было отчётливо видно, что директору очень приятно, что его название ребята приняли сразу. Он попрощался и вместе с учителями отправился по своим делам, напоследок вручив мне ключи от актового зала и гримерки.
  - Ну что, дорогие участники ВИА "Ария", вы довольны? У нас теперь есть шикарная репетиционная база, теперь дело только за художественным руководителем и собственными усилиями. Геныч, ты сможешь в следующий понедельник пригласить Ирину Сергеевну? Надо ей с нами познакомиться, а если мы ей понравимся, то и с директором школы.
  - А зачем с директором? - спросил Гена. Теперь он смотрел на меня не как на своего ровесника, а как на взрослого. Чувствовалось, что он удерживается от того, чтобы обращаться ко мне на "вы".
  - Очень просто, Геныч. Если она согласится с нами работать, то это нужно будет как-то оформлять, а тут уж без администрации не обойтись. Но загадывать не будем, сейчас разбегаемся по домам, собираемся завтра к девяти часам. Я завтра представлю вам ещё несколько песен, будем репетировать.
  
  Дома, после обеда, я приступил к обучению Ленуськи основам кройки.
  - Начнём с простого. Для начала мы сконструируем и сошьём бейсболки для тебя и меня. Тащи, Ленуська, метр, будем мерять окружность твоей и моей голов.
  К вечеру Ленуська уже щеголяла в бейсболке собственного производства. Разумеется, она не утерпела, и помчалась хвастаться к Гене, а с ним и с Фаей отправились в кино. А после кино все трое, под моим руководством, выстраивали выкройки джинсов. Провозились бы до полуночи, а то и до утра, но мать разогнала Гену и Фаю по домам, а меня и Ленуську спать.
  
  ПГТ Троебратский, 7.40 утра
  Опять тянули, и опять за ногу.
  - Ленуська, мелкая вредная зверушка! - не открывая глаз, бурчу я - Отстань, я ещё сплю.
  - Юра, вставай, там к тебе пришли! - Ленуська была крайне серьёзна.
  Я сел на диван и потер лицо ладонями.
  - Что случилось, Ленуська?
  - Юра, там Пешков Алексей Максимович пришел, тебя спрашивает.
  - КТО? ГОРЬКИЙ?
  - Какой Горький?
  - Алексей Максимович...
  - Дурак ты! Забыл, что ли, это отец Гриши Пешкова, про которого ты песню сочинил.
  - А, - я сразу вспомнил украденную песню "Галина", и понял. - Ну, давай я оденусь, нехорошо взрослого человека задерживать.
  Быстренько натянул штаны, накинул рубашку и вслед за Ленуськой выскочил за ворота. На скамейке его ожидал крепкий мужик лет пятидесяти в выходном костюме, при орденах и медалях. Даже галстук был повязан, правда, не слишком умело, да и сидел он кривовато, но видно было, что мужик одевался тщательно, как на парад.
  - Здравствуйте, Алексей Максимович!
  - Здравствуй, Юра. Я ведь зачем пришел, услышал, что ты про Гришку моего песню сочинил.
  Мне стало нестерпимо стыдно. Я-то спер песню безо всякой задней мысли - просто потому, что песня хорошая, а ситуация в ней описана самая жизненная. Кто же мог предположить, что песня так попадёт в точку? Но отпираться глупо, да и человек может обидеться.
  - Ну, - нейтрально отвечаю - в общих чертах...
  - Юра, а спой мне эту песню? Я и аккордеон принёс для этого. - и Алексей Максимович поставил на лавку футляр с аккордеоном, до того прикрытый плащом.
  - Ленуська, ты с аккордеоном разберёшься?
  - Извините, Алексей Максимович, я лучше на своём баяне. Понимаете, лучше играть на знакомом инструменте.
  - Понимаю, конечно. Даже простую стамеску надо в руках подержать, допрежь к работе приступать.
  Я быстренько принёс баян, и устроившись на скамейке, Ленуська заиграла. Я запел:
  
  Ходил по свету, колесил я много лет
  А счастья так и не нашел...
  
  Алексей Максимович слушал, задумчиво покачивая головой.
  - Юра, - сказал он, когда песня закончилась - спасибо. И, правда, песня про Гришку и Галочку. А я должен тебя наградить.
  - За что? - я был действительно поражён.
  - По-твоему, может и не за что, а, по-моему, есть. Тут такое дело: вчера с утра пришли ко мне на двор Кривенчиха с Палной, да не просто так, а с тачанкой, а в тачанке два куста калины. Разбудили они Гришку, и чуть не за руку повели к Галочке мириться. Мол, если такая песня про них сложена, то пусть всё счастливо кончится.
  - И что?
  - Ну что? Бабы ведь не успокоились, пока не заставили Гришку с Галочкой помириться, да своими руками ту калину в палисаднике посадить. А потом пошли мои детки в ЗАГС, заявление подавать.
  - Как романтично! - всхлипнула Ленуська.
  - Наверное - кивнул Алексей Максимович - я-то таких слов не знаю, потому как простой мужик. Хорошо получилось. Через две недели будем свадьбу справлять.
  - Поздравляем!
  - Вот я пошел по народу, приглашать на свадьбу, а первым зашел к вам. Батьку и матушку ваших я отдельно приглашу, всё одно, по дороге, а вас сейчас приглашаю.
  - Извините, но нам, вроде бы, не по возрасту - возражаю я.
  - Молод ты ишшо, понимать в каком возрасте человек взрослым становится. - усмехнулся Алексей Максимович - Помню, на войне ребята в десять-двенадцать мужиками становились. А вы с родителями обязательно приходите. Я вас, детушки, на первый стол, впереди многих взрослых и начальных посажу. Потому как заслужили. А если ещё споёте на свадьбе - благодарен буду без меры. Но это если сами захотите.
  - Спасибо за приглашение.
  - И примите от меня, Галочки и Гриши подарок. Инструмент непростой - я его с фронта привёз, мне его немецкие коммунисты подарили, когда мы их в феврале сорок пятого, из поезда смерти освободили.
  - Что Вы, Алексей Максимович, мы не можем принять такой дорогой подарок! - воскликнула Ленуська - Он же столько денег стоит!
  - Подарок дорогой - обстоятельно пояснил Алексей Максимович - потому что от души. Вот как мне подарили, так и я вам. Сам я играть уже не могу, потому как суставы на пальцах стали распухать, а вам пригодится, с такими-то песнями. А деньги я вам и не предлагаю, нет. Певцу нужен инструмент, вот вы его и получите. Договорились? И родителей я предупрежу.
  Он открыл футляр, Weltmeister Sibylla Brand засверкал на солнце зеленым перламутром облицовки, и Ленуська как сомнамбула дрожащими руками потянулась к аккордеону.
  - Я как погляжу, хозяйка для инструмента нашлась. - улыбнулся Алексей Максимович - Ну, доброго дня вам, ребята, и ещё раз спасибо.
  
  В актовом зале чудо как хорошо: верхние форточки были открыты, и ветер гулял под потолком. Бесшабашные воробьи запрыгивали в форточки, прыгали на нешироком прилавке раздаточного окна, что на противоположной стене от сцены, и быстро вылетали обратно: что им делать в пустом зале? Вот когда заработает буфет, и появятся неизбежные крошки... А пока рано. Впрочем, на воробьёв люди, находящиеся в зале, не обращали ни малейшего внимания. Я представил песни "Дождь", "Обручальное кольцо", "Прекрасное далёко" и "Дальние моря", причём последнюю песню я приписал Ленуське. Ленуська запыхтела, но промолчала - оставила разборки "на потом", тем более что песенка ей понравилась, а Гена вообще пришел в восторг.
  - Слушай, Юра, а почему у тебя так стали получаться песни? - обратился Кайрат - Ты нашел какой-то секрет, или у тебя открылся бешеный талант?
  - Знаете, ребята - задумчиво говорю я - секрет, на самом деле прост. Берём мелодию, и мысленно дробим её музыкальные фразы, а фразы на такты. Затем подставляем на место тактов слоги, чтобы из них получились слова и целые предложения. Таким образом, на месте музыкальной фразы появляется строчка.
  - Не совсем понятно, поясни на примере. - попросил Кайрат
  - Да пожалуйста. - я беру в руки гитару - Вот, к примеру, берём песню "Дождь". Я пою с одним текстом, акцентируя слоги, а вы мысленно их про себя проговариваете:
  
  Дождь, дождь на окне дробиться
  Дождь, дождь в сердце мне стучится
  В дождь, в дождь - душа ночная птица
  В дождь, в дождь - грезит об одном
  Вся листва спешит под ливнем умыться,
  Вся трава спешит под ливнем напиться
  А в ночной тиши смелое сердце
  К ней стремиться одной
  Были ливни мне на встречу, на встречу
  Обними меня покрепче, покрепче
  Путь к любимой тобою помечен
  Проводи к ней домой
  Дождь, дождь раскрасил спящий город,
  Дождь, дождь смыл жару и холод
  Дождь, дождь, а я влюблён и молод
  Дождь, дождь, этой ночью друг мой
  Дождь подольше будь со мной.
  
  - Что мы слышим? - продолжаю лекторским тоном - А слышим мы вполне нормальный медляк. Теперь споём её с немножко другим текстом, пародийным. Заранее предупреждаю, что слова списать никому не дам. Знаю я вас, хулиганов. Итак, слушайте:
  
  Пьем, пьем - а воно нэ лизе,
  Пьем, пьем - пузо не зализне,
  Пьем, пьем - а воно всэ мало,
  Пьем, пьем - закуси нэ стало...
  Послали Льоху до гастроному,
  Щоб вин прынис нам кубынського рому.
  Ми того рому понапылыся,
  Да яко свыни спати уялглися...
  Спым, спым - а воно нэ спыться,
  Спым, спым - в жывоти - крыныця,
  Спым, спым - пузо пидпыраем,
  Спым, спым - чую: кум рыгае...
  
  Допеть песню мне не дали: в зал вошла завуч, и с трудом сдерживая смех, погрозила пальцем:
  - Юра, не хулигань! Что это за выходка?
  - Извините, Любовь Николаевна! - делаю честные глаза - но я всего лишь привёл пример, как на одну и ту же мелодию можно положить разные тексты, с одинаковой ритмической основой.
  - Ты должен был привести пример поприличней! - строго указала завуч. - Учти, если ещё так нахулиганишь, мне придётся поговорить с твоей мамой.
  Под мои уверения, что всё будет прилично, завуч ушла. Впрочем, недалеко: в коридоре, напротив раздевалки спортзала, в кабинете медсестры сидели свободные сотрудники школы - им было любопытно послушать новые песни.
  - Ладно - обращаюсь к ребятам - с примерами всё понятно? Тогда вот вам домашнее задание: возьмёте любую мелодию, и положите на неё новые слова. Какие слова - это уже ваша проблема. А сейчас репетируем песню "Дальние моря". Солируют девочки. Девочки, возьмите текст. Взяли? Ваша задача: каждая поёт по две строчки. Последние две строчки запева поёте втроём, а припев поём все хором. Что, очерёдность? Ага! Первая поёт Оля, вторая Ленуська, последняя Фая. На последних двух строчках, девочки, нужно чтобы голос Фаи звучал отчетливее. Второй куплет поём так же. Поехали!
  
  Выше птицы, выше неба затаилась мечта,
  А еще бы мне бы, мне бы, чтоб со мной ты был всегда.
  Я по улицам слоняюсь, я дождинки ртом ловлю.
  Солнцу, ветру удивляюсь, это счастье берегу.
  А весною небо шире, словно в море острова.
  Дважды два да не четыре, только кругом голова.
  То бывает, не бывает - вот такая вот нынче я.
  Я куда-то уплываю прямо в дальние моря,
  Дальние моря.
  
  Дальние моря острова
  Никуда, никуда не денутся от меня
  Дальние моря острова
  Никуда, никуда не денутся от меня
  
  ***
  Для матери я сшил платье-сафари цвета хаки, с широким брезентовым поясом, украшенным чеканными бляшками с изображением зверушек. Ленуське такое платье было уже сшито, и теперь она невыносимо страдала: платье она решила надеть в день рождения, а до той поры оно висело в шкафу. Лучших времён ждали и джинсы. Я только потихоньку посмеивался, глядя на Ленуську, не забывая обучать её основам кройки и шитья. Ученица попалась толковая, заинтересованная, так что понукать её не требовалось. Наоборот, Ленуська старалась изучить предмет до самых тонкостей, и даже без напоминаний завела толстую тетрадь, куда записывала всё то новое, что узнавала.
  Для отца решили соорудить целый комплект: джинсы и джинсовую куртку, а к ним просторный жилет цвета хаки, со множеством накладных карманов и с тонким капюшоном, спрятанном в кармане на загривке.
  Вечером опять собрались соседи, и меня с Ленуськой пригласили "спивать". Выйдя за ворота, мы сразу оценили уровень завоёванного авторитета: для нас с Ленуськой кто-то из соседей не поленился, принёс стулья. Впрочем, зрители и себя не забыли: шпалы, лежащие у забора, положили на чурбаки и накрыли их полосатыми домоткаными ковровыми дорожками. На скамейках и шпалах разместилось с десяток баб, а семеро мужиков переместились поближе и подпирали штакетник палисадника.
  - Что хотите услышать, дорогие соседи? - интересуюсь я, легонько перебирая струны своей гитары...
  - А давай, Юра, нашу, сибирскую песню сыграем. - предложила Кривенчиха.
  - Это какую?
  - Да ты помнишь! - помогла подруге Пална - "Это было давно, лет семнадцать назад".
  - Ленуська, помнишь мелодию?
  Ленуська развернула баян, и мелодия полилась:
  
  Это было давно, лет семнадцать назад,
  Вез я девушку трактом почтовым,
  Круглолица, бела, словно тополь стройна
  И покрыта платочком шелковым.
  
  Заводила Пална. Голос у неё от возраста стал глуховатым, но пела она с большим чувством. Бабы слаженным многоголосьем подхватывали её запевы, а мужики вполголоса поддерживали.
  
  Перед смертью она рассказала мне все:
  Далеко из тюрьмы убежала.
  За Советскую власть, за рабочую кровь
  Своей жизнью она рисковала.
  
  Посмотрите, вдали холм высокий стоит,
  Холм высокий, покрытый травою,
  А под холмиком тем красна девица спит,
  Что взяла она песню с собою.
  
  Закончилась песня, растроганные слушатели вздыхали.
  - Мда... - вздохнула Пална - А мой дед знавал того ямщика, про которого песня. - она гордо обвела взглядом слушателей - Дед мой жил под Минусинском, там в царское время много было ссыльных. А та девушка, как дед мой говорил, видно из народовольцев была, прямо как старший брат Ленина, вот её казаки-то стразу и застрелили, потому что боялись. Отчаянной храбрости, надо полагать, была девушка. Ох, жаль, что имя ея не сохранилось.
  Народ принялся припоминать и обсуждать песни, написанные о реальных людях и событиях.
  - Юрик, а давай про панфиловцев споём. - попросил один из мужиков. У нас многие отцы от Москвы до Берлина прошли. Многие в Панфиловской дивизии воевали.
  
  Кружилась в поле злая осень,
  Шумела поздняя листва.
  Их было только двадцать восемь,
  А за спиной была Москва.
  
  На них чудовища стальные
  Ползли, стреляя на ходу
  "Так защитим Москву, родные!" -
  Сказал гвардейцам политрук.
  
  - А вот ещё есть хорошая песня, "Огней так много золотых" - подала голос соседка Галя Цаплина - давайте споём, а?
  Спели эту песню, потом "На улице дождик"
  
  На улице дождик, с ведра поливает,
  С ведра поливает, землю прибивает.
  Землю прибивает, брат сестру качает,
  Ой люшеньки, люли, брат сестру качает.
  
  - Юра, а сыграй нам что-то повеселее - попросила Кривенчиха - да и отпустим вас, а то Таюшка наша, ваша мама, хмуриться начала. Вам спать пора, а мы ещё посидим.
  - Хорошо. Мы тут готовим песню к школьному утреннику, думаю, что и вам понравится. Петь будет Ленуська, у неё голос подходящий. И мы исполнили "Крылатые качели".
  
  Три дня спустя. ПГТ Троебратский, 6.50 утра
   Приснилось мне, что роскошная женщина с выдающимся бюстом одарила меня ошеломляющим поцелуем. И только я собрался ответить ей на страстное лобзание, как женщина мяукнула, захихикала и.... пришлось открывать глаза. На подушке сидел Мурзик, и с энтузиазмом лизал мне нос, одновременно придерживая лапой слегка шевелящуюся крысу. Это он мяукал. А хихикала вредная Ленуська, глядя на такое великолепие.
  - Мурзик, ты, конечно, молодец, что ловишь крыс, но таскать их мне в постель запрещаю. Понял?
  Удивительно, но кот понял. Мурзик забрал свою крысу и потащил её к выходу.
  - А ты чего хочешь, вредное создание? Мурзика с крысой ты наверняка специально запустила?
  - Как тебе не стыдно, Юрочка на любимую сестрёнку такую напраслину возводить! - затарахтела Ленуська, но я её прервал:
  - Ладно отпираться, врушка. Я тебя всё равно очень люблю, а потому всё прощаю. Чего разбудила, сестрёнка?
  - Там мама заставляет папу надеть на работу его рабочий костюм, который мы с тобой шили, а он упирается. Пошли быстрее! Папа только тебя и послушается.
  - Сомнительно, конечно, но пошли.
  Я натянул выцветшие синие трико, майку, некогда бывшую голубой, и босыми ногами пошлёпал к родителям.
  - Да не буду я этот костюм надевать! Вот на праздник какой, хотя бы и на Леночкин день рождения наряжусь, а на работу надо идти в рабочем. - упирался Владимир Алексеевич.
  - Не болтай глупости, Вова. Дети тебе сшили одежду для работы, вот и носи на работу.
  - Доброе утро, папа и мама! - объявил я себя, появляясь в дверях - О чём спорите?
  - Юра, отец не желает одеваться в рабочий костюм. Хоть ты скажи, что надо одеться, как следует.
  - Папа! - я немедленно включил режим обаяшки - Мама совершенно права, это рабочая одежда, и тебе её надо носить, и вовсе не потому, что она красивая, а потому что она удобная. Вот поносишь немного и убедишься. Да и Ленуська расстроится, а она знаешь, как старалась?
  - А ты не расстроишься?
  - Знаешь папа, я приму любое твоё мнение, но мне, как и Ленуське будет ужасно приятно, что ты будешь ходить в нашем костюме.
  - Ладно. Так и быть, одену я этот костюм. Правда, мужики смеяться будут.
  - Да ладно, папа, главное, что тебе будет удобно в этой спецовке.
  - Какая ж это спецовка?
  - Обычная. В Америке джинсы рабочая одежда, это только последние десятилетия её начали носить разные пижоны, но от этого джинса не стала хуже. Хотя нет, вру. Стала хуже и прилично: сейчас джинсовую ткань специально делают не такой прочной, чтобы чаще покупали.
  - А сам ты откуда знаешь?
  - Читал.
  - Ну идите. Я переодеваться буду.
  - Пошли, Ленуська, чем ты меня обещала на завтрак кормить, а, сестренка?
  Я приобнял Лену за плечи, и мы отправились на кухню. Там я уселся за стол, а Ленуська стала подавать завтрак.
  - Пока, дети, не скучайте тут! - донеслось из коридора и хлопнула дверь. Вскоре взрыкнул мотор ЗиСа, это родители уехали на работу.
  - Что сегодня будем делать, а Юра?
  - Забыла? Сегодня нас будет слушать Ирина Сергеевна, Гендос обещал её уговорить.
  - Точно! - подхватилась Ленуська - Ешь скорей, нам надо ещё в парикмахерскую сбегать, не могу я перед Ириной Сергеевной появиться непричёсанным чучелом!
  - Ты же её не знаешь?
  - Ну так познакомимся! Кончай обжираться, времени совсем нету!
  Путь в дом быта опять вышел очень затейливый:
  - сначала к Оле Белошевской, чтобы она приготовилась к прослушиванию, и напомнила Фае, чтобы та хорошенько нарядилась;
  - потом в магазин на бугре, чтобы купить по стаканчику мороженного;
  - потом в железнодорожный клуб, чтобы посмотреть какое будет кино;
  - потом на вокзал, чтобы узнать... А что узнать-то Ленуська и забыла;
  - потом вернуться в железнодорожный магазин, купить китайского чая;
  - потом завернуть к пекарне, похрустеть крошками...
  Тут, у пекарни вспомнил я это редкостное, незнакомое ребятам из других мест наслаждение: лопать свежие хлебные крошки. В пекарне имеется окно с оббитой жестью направляющей, через которое выпеченный хлеб в лотках подавали на машины-хлебовозки. Во время операции погрузки хлебные крошки сыпались на направляющую, и с неё можно было собрать несколько горсточек свежих, ещё горячих, ароматных и безумно вкусных крошек и лакомиться ими.
  - Ты тут постой, - инструктировала Ленуська меня - а я наберу крошек. Ты уже большой, на тебя пекари ругаться будут, а маленьких они не так гоняют.
  Я встал у угла столовой, и наблюдал, как Ленуська подошла к пекарне, поднялась на помост для загрузки машин и скрылась за углом. Вскоре она появилась снова, страшно довольная, с бумажным кульком в руке.
  - Держи! - Лена протянула кулёк мне.
  - А тебе?
  - А у меня свой есть. - и Лена вытащила из кармана пакетик побольше.
  Блуждания продолжились:
  - зашли к Фае, которая, как оказалось, живёт рядышком, и объявили ей о необходимости готовиться к прослушиванию, а то Оля такая безалаберная, может и забыть предупредить;
  - вернуться к магазину, попить лимонаду;
  - пробежаться к нефтебазе,
  - и наконец-то, постричься, замучив мастера своими пожеланиями...
  Только потом Ленуська привела меня к школе.
  
  ПГТ Троебратский, 11.50 20.08.1970 года, четверг.
  Уже привычно я открыл гримёрку, и ребята разобрали инструменты.
  - Пошли на сцену, камрады?
  Молча, мои друзья прошли на сцену и встали на привычные места, а я остался в зале, как-то по-новому рассматривая ребят. Что-то изменилось в них за последнее время, как-то по-иному они стали говорить, двигаться, да и взаимоотношения в группе претерпели изменения. Гена, похоже, всерьёз увлёкся Олей, а Лена, до сих пор считавшая Гену едва ли не собственностью, смотрит на это с полным равнодушием. Хотя нет, не с равнодушием, а чуть ли не с облегчением. Кайрат, с тех пор как стал участником ВИА, всерьёз занялся физкультурой, и теперь выглядит более подтянутым. Впрочем, его можно понять: теперь у Кайрата появились первые поклонницы, но он ещё не выбрал для себя пары. А хорошо смотрятся ребята! Даже на репетицию они оделись тщательно, нарядно. Фая приодета наряднее всех, с лёгким макияжем, эффектная как модель с обложки глянцевого журнала, то и дело бросала взгляды на меня, начисто игнорируя внимание Валерия.
  - Подключайте и настраивайте инструменты, сейчас начнём репетицию. Не забываем: сегодня важный день! К нам должна прийти наш художественный руководитель. Геныч, Ирина Сергеевна придёт, ты предупредил её?
  - А я уже здесь! Здравствуйте ребята!
  У стеклянных дверей стояла юная женщина, в белой блузке с короткими рукавами и яркой цветастой юбке чуть ниже колена и лёгких туфельках. Я, по давнишней привычке любителя детективов, сразу же набросал словесный портрет: рост метр шестьдесят семь - метр семьдесят, худощавого, гармоничного телосложения, талия тонкая, грудь второго размера, кисти рук красивые, холёные, пальцы тонкие, с ухоженными ногтями. Ступни узкие, изящные. Размер ноги - тридцать пятый-тридцать седьмой. Шея длинная, волосы средней длины, уложены в причёску. Лицо овальное с чуть заострённым подбородком, губы припухлые, совершенной формы. Глаза большие, серо-синие, ресницы длинные, пушистые. Косметики почти нет. Из украшений - только тонкая цепочка на шее и брошь на отложном воротнике блузки. Мдя... Удивлён, что у такой красавицы возникли проблемы вплоть до отчисления. Хотя... Скорее наоборот - проблемы говорят о высокой морали и развитом чувстве собственного достоинства.
  - Здравствуйте, Ирина Сергеевна! - здороваюсь я, склонив голову, пока парни приходили в себя.
  - Тёть Ира, мы сейчас тебе покажем, что умеем! - жизнерадостно завопил Гена.
  - Геннадий! - строго обрываю его - Это дома называй тётю так, как она тебе позволяет. А здесь она на работе и поэтому все её зовут по имени-отчеству, и только на Вы. Всем ясно, камрады?
  Ребята закивали.
  - Спасибо! - сказала Ирина Сергеевна - Вас зовут Юра?
  - Совершенно, верно. Только я хочу отметить, что в нашей школе учителя обращаются к ученикам на ты. Так нам комфортней. И позвольте представить остальных участников ВИА: вот с краю стоит Ваш племянник и мой лучший друг Гена. Рядом с ним второй мой лучший друг Валера, и третий мой лучший друг Кайрат стоит с другого края. Рядом с Валерой стоит моя сестра Елена, справа от неё Ольга, а далее Фаина. Мы уже кое-что разучили, и хотим представить вам на строгий суд для последующего исправления. Вас это устроит, Ирина Сергеевна?
  - Да-да, конечно.
  - Разрешите предложить Вам стул.
  - Спасибо, Юра.
  - А теперь я поднимаюсь на сцену, и мы поступаем в полное Ваше, Ирина Сергеевна, распоряжение.
  Поднимаюсь на сцену и командую:
  - Начинаем с "Родимой школы", а дальше по списку, как у нас уложены листы с текстами. Поехали!
  Ирина Сергеевна уселась на предложенный стул, и, достав из сумочки блокнот и карандаш, стала слушать, периодически делая в блокноте какие-то пометки. В коридоре, за приоткрытыми стеклянными дверями столпотворение. Там собрались любопытные, на сей раз, они пришли со своими стульями. В зал они не лезут, разговаривают полушёпотом, поэтому совершенно не мешают.
  Десять песен мы отыграли, делая небольшие паузы между номерами, каждый раз, вопросительно поглядывая на Ирину Сергеевну, но та невозмутимо сидела, и только кивком обозначала: играйте, мол.
  Наконец закончили.
  - Теперь бы мы хотели услышать Ваше мнение, Ирина Сергеевна! - обращаюсь к ней я на правах прежнего руководителя.
  - А знаете, ребята у вас всё просто замечательно! - улыбнулась Ирина Сергеевна - И тексты, и музыка, и ваш настрой. Исполнение слабовато, но тут всё понятно: вы любители, незнакомые даже с нотной грамотой, поэтому всё довольно сыро. Но для начального уровня очень неплохо.
  - Ирина Сергеевна, Вы возьмётесь за нас, станете нашим художественным руководителем?
  - Это очень лестное предложение, Юрий, и я охотно позанимаюсь с вами до конца лета. А потом мне надо будет искать работу.
  Звякнуло разболтанное стекло в двери, и все повернулись в сторону входа: там стоял директор.
  - Ирина Сергеевна, а чем Вам не нравится место учителя музыки в нашей школе? Дополнительными часами станут музыкальный кружок и руководство ВИА. Кроме того, я договорюсь в железнодорожном клубе, Вам дадут ставку кружковода. Соглашайтесь! Ребята, что вы молчите? Просите Ирину Сергеевну!
  - Да я согласна, Жумагалей Ахмедович, не надо меня так уговаривать!
  - Ну и прекрасно, пойдёмте в мой кабинет, Ирина Сергеевна, будем оформлять Вас на работу.
  Ирина Сергеевна и директор вышли, а я скомандовал:
  - Слышали, что сказал профессионал? Слабо мы играем! Давайте-ка порепетируем "Всё только начинается", особенно проигрыши. Поехали!
  Вскоре вернулась радостная Ирина Сергеевна.
  - Ребята, с этого дня я официально работаю с вами.
  - Ура-а-а-а! - завопил ВИА в полном составе.
  - Спасибо. Ваш репертуар я прослушала, однако, впереди у нас знаменательная дата: Первое сентября. У нас есть песня к школьной линейке?
  Все взоры тут же повернулись ко мне.
  - Ви хочите песен? Их-таки есть у меня! Слушайте.
  И я запел песню, которую в той жизни, в теле Елены Ивановны разучивала с внучкой к линейке первого сентября:
  
  Приветливо снова и снова
  Весёлый звонок прозвенит.
  Все дети на свете к урокам готовы -
  Да здравствуют школьные дни!
  
  Здравствуй, школа, здравствуй!
  Здравствуй, мир прекрасный!
  Самые счастливые года,
  Добрые уроки и учитель строгий
  С нами остаются навсегда.
  
  - Ну, как? - спрашиваю закончив.
  - Прекрасно! Именно то, что надо. - Ирина Сергеевна сразу же взяла бразды правления в свои руки - А сейчас мы займёмся работой над этой песней.
  Работа началась, и мы очень быстро поняли, что Ирина Сергеевна под личиной красивой женщины скрывает свою истинную сущность - свирепого диктатора. Но... назвался груздём - полезай в кузов.
  
  ***
  Ночью меня разбудил какой-то шум и треск, доносящийся с соседней улицы. Быстро одевшись, выскакиваю из дома на двор. Несмотря на ночь очень светло, и немудрено: на соседней улице полыхает дом.
  - Сынок, что случилось? - высунулся из окна отчим.
  - Папа, там, кажется, дом хромого Иваниенки горит.
  - Докурился в постели, пьянь дурная! - в сердцах выругался отчим - Может, успел выскочить, беги, Юра, проверь, да возьми что-нибудь дверь ломать. А я следом пойду.
  - Хорошо, батя!
  Схватив топор, я побежал на пожар. У горящего дома уже суетилось несколько женщин, двое мужиков притащили с собой погружной насос, и теперь прилаживали его в колодец. Удлинителей не хватало, и один из мужиков полез на столб, чтобы подключиться прямо к проводам.
  Я подбежал к пожарищу, и первым делом срубил проводку, подходящую к дому: никому не надо чтобы, когда начнут заливать водой, кого-нибудь долбануло током. Женщины тут же, без команды, подхватили палками обрубки проводов, и оттащили в сторону: для безопасности.
  - Дядя Валера вышел из дома, не знаете? - спрашиваю у суетящихся рядом баб.
  - Не-а, он тама, у внутрях! - уверенно ответила одна из них.
  Ну что делать! Бросаюсь к дверям - заперто. Ударил плечом раз, другой, дверь крепкая, даже не шелохнулась. Ну что делать, подскакиваю к окну, и в три удара выношу двойную раму: изнутри ударил дым и жар.
  - Дядя Валера!
  Нет ответа, хотя... вроде какое-то мычание послышалось.
  Я уже собрался нырнуть в горящий дом, но сильная рука, схватившая за шиворот, остановила меня.
  - Куда, Юрка! Опалишься весь, как та свинья. Дай оболью!
  Обернулся. Рядом весело скалился сосед, Сашка Цаплин. Сашка такой: вечно лыбится, хотя не раз крепко получал за неуместные ухмылки. Он только на похоронах бывает серьёзным, да и то не всегда.
  - Обливай.
  Сашка быстренько опрокинул на меня ведро с водой, а из другого ведра достал мокрую тряпку, похожую на рваный мешок.
  - А это сверху накинь. Я бы сам полез, да вишь ты, шибко маленькое окно.
  И я нырнул в окно, оказавшееся кухонным. Страшно!
  Четыре шага, и я оказался у двери, ведущей в большую комнату. Залу, как называют их в здешней местности. Потолок в зале уже горел, испуская жар, дым клубился под потолком. Горели телевизор, этажерка с книгами, угол стены и дальний конец дивана. Рядом с диваном лежал Валерка Иваниенко. Руки его были связаны за спиной, ноги связаны и привязаны к дивану, так что он не мог отползти далеко. Валерка в отчаянии дёргался, но диван стоял крепко: он ножкой застрял в щели неровного пола. Подскакиваю к Валерке, с немой мольбой глядящего на меня, и топором перерубаю верёвку, спутывающую ноги. Впрочем, с немой - это я погорячился - во рту Валерки кляп, он пытается кричать, но всё равно ничего не слышно, кроме довольно громкого мычания. Ладно, кляп потом удалим, сейчас времени нет.
  - Вставай, дядя Валера! - подхватываю Иваниенку за подмышки, помогая встать, но тот коротко взвыл, и обмяк в руках.
  - Твою же мать! - роняю тело и смотрю на свои руки, густо покрытые кровью. - Экий ты скользкий, прямо не мужик, а рыба какая-то, но вытаскивать тебя всё равно придётся.
  Снова хватаю обмякшего Валерку, и тащу к выбитому окну: путь к двери уже отрезан огнём. Твою же ж маму! Жить-то как хочется!
  - Ну что там, живой Валерка-то? - крикнул Сашка Цаплин, дежурящий у окна.
  - Живой. Только он раненый и связанный - кашляя от дыма, отвечаю Сашке - Держи!
  Сашка подхватил тело, и помощью подоспевшего мужика вытащил. Я полез, было, следом, и тут кровля начала рушиться. Уже почти выскочил, да упавшая балка ударила меня по ноге.
  - Мать-мать-мать! Больно-то как!
  - Юра, сынок, что с тобой? - подбежал отчим, и подхватив меня на руки, отнёс на противоположную сторону улицы, подальше от суеты.
  - Па, мне бревном по ноге попало, ушиб, наверное, сильный.
  Владимир Алексеевич посмотрел на мою голень, согнутую под углом, и грустно усмехнулся:
  - Ага, ушиб у тебя... Перелом, бlя, дай боженька, не открытый. Лежи Юра тут, не двигайся, сейчас я машину подгоню, повезу вас в больницу.
  Лёжа у забора, смотрел на тушение пожара: мужики, прибежавшие первыми, бросили шланг до крыльца до горящего дома, и теперь поливают стены и крышу. Кто-то топорами и баграми ломал и растаскивал дом, кто-то таскал воду вёдрами. Я хотел было крикнуть, чтобы постарались не затоптать место преступления, но промолчал: лето, сушь, не приведи господи, огонь перекинется на другие дома. Валерка Иваниенко выжил, вот пусть сам и расскажет милиционерам о своих обидчиках.
  - Юрочка, родной, тебе больно?
  Это примчалась Ленуська.
  - Ничего страшного, Ленуська, немного ушиб ногу.
  - Ага, немного ушиб! Папа сказал, что ты ногу сломал! - и Ленуська обняв меня, зарыдала, уткнувшись в грудь.
  Но тут зарычал двигатель, и подъехал "Мормон" отчима.
  - Ну, как тут? Больше пострадавших не появилось? - жизнерадостно спросил отчим. Он вообще, в тяжёлой работе, опасности или драке становится весёлым - такая уж у него натура.
  Такие мужики, знаю это из собственного опыта, и есть самые надёжные, преданные и верные среди всего поголовья самцов. Уж поверьте, девоньки, но рожать нужно именно от таких мужиков, даже если бог не дал своего такого, то можно ради будущего сыночка и согрешить.
  - Ленка, ты, почему здесь? Я тебе, что наказал сделать?
  - Папа, я Аньку Боженко в больницу послала, чтобы она предупредила, что сейчас ты привезёшь пострадавших при пожаре.
  - Лена - строго сказал отец - я тебе поручил это сделать.
  - Но, папочка, а как я могла бросить Юрочку, ему же плохо?
  - Очень хорошо, что ты заботишься о брате, но из-за задержки ему может стать ещё хуже.
  - Папуля, Анька бегает как лошадь, вообще быстрее меня! Не ругайся, папуля, пожалуйста!!!
  - Ладно! Давай грузиться. Эй, мужики, помогите грузить пострадавших!
  Подошли трое мужиков, отчим и один из них полезли в кузов, а двое других стали подавать пострадавших снизу. Разместились неплохо: в кузове уже лежали два старых ватных матраса и две подушки. Ленуська тоже забралась в кузов, и всю дорогу придерживала меня и Валерку, чтобы не сильно трясло. Владимир Алексеевич ехал осторожно, медленно, но уже через десять минут он был у больницы, где нас ожидали врач, медсестра и две санитарки.
  В приёмном покое я, наконец, осмотрелся: больница как больница. Чисто, стены на человеческий рост выкрашены светло-зелёной масляной краской, а выше выбелены извёсткой, как и потолок. Пол красно-коричневый, двери и рамы - покрыты белой масляной краской. Пахнет хлоркой и карболкой - старыми проверенными дезинфицирующими средствами. До "Акваминола" ещё далеко, его, пожалуй, и не разработали. Но самое главное, тут создана стерильная зона, и это успокаивает. Значит, работают профессионалы.
  
Оценка: 7.70*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"