Дождь летом. Наверное, это хорошо, когда после утомительных жарких дней веет хоть какой-то прохладой, хочется сразу пробежаться по лужам, потанцевать под дождем, чувствуя, как теплые капельки щекочат кожу. Но в этом году лето было не такое уж и теплое, поэтому тяжелые дождевые тучи навевали только сумерки и держали всех ребятишек дома . Во дворе и правда было совершенно пусто, никаких обиженных криков или заливистого смеха, только стук капель по крыше и окну. Не сказать, что я не любила дождь, наоборот, он все время почему-то навевал на меня разные мысли, обо всем понемножку. Чайник свистел на плите, а я смотрела в окно, наблюдая за странной игрой капель дождя. На дороге появлялись мелкие лужицы, кто-то спешил зайти в дом, подъехала машина, из которой вышла молодая семья с ребенком, а небо вокруг совсем затянуло серой пленкой. Интересно, сколько еще дождь будет идти? Может, час, может быть, два, или целый день,? Впрочем..., какая разница?
От ненужных, совершенно не связанных друг с другом мыслей меня оторвал стук в дверь. И кто в такую погоду? Я тяжело вздохнула и заставила себя пойти открыть дверь. Это был никто иной, как мой друг тире сотрудник Дима, весь вымокший, разлохмаченный. Впрочем, он всегда такой. Ему семнадцать лет, однако, выглядит он на двадцать с лишком при росте-то метр девяносто, темно-русые короткие волосы вечно стоят торчком, в глазах до нелепости смешное выражение полного недоумения, и обязательно потертые на коленках джинсы - портрет Димы во всей красе. Как я не заметила его в окне? Так углубишься в мысли и не видишь ничего вокруг.
Я посмотрела на него, как заботливая мама на нашкодившее дитя, вроде бы и с укором, за его выходки, но и с толикой ласки, вызванной улыбкой из-за его виноватого вида.
--
Зайти, не судьба? - не сдержавшись, подколола его я.
--
А, ну да, спасибо, - Дима встрепенулся, словно внезапно очнувшись ото сна, и вошел в квартиру.
Я закрыла дверь на многочисленные замки и повернулась к гостю.
--
Может, еще и сядешь? - снова заметила я, чуть не натолкнувшись на вставшего столбом на пути Диму.
Малость сегодня тормознутый гость послушно снял кожаные ботинки, бережно уложил их у входа, на синем узорчатом коврике, повесил куртку на вешалку справа от двери и с каким-то даже облегчением развалился на диване. Я сложила руки на груди, и со скептической улыбкой на лице принялась ждать объяснений.
--
Света, я тут подумал..., - начал Дима, но почему-то остановился, не докончив фразы, и будто сосредоточился на чем-то очень важном, например, на смысле жизни.
--
Ну, и..., - не выдержала я долгой минуты молчания, желая поскорее узнать, в чем же все-таки дело.
--
Почему у тебя диван стоит посередине комнаты?
Я состроила гримасу к картине "Приплыли".
--
Потому что мне так нравиться. Надеюсь, это объяснение тебя устроит? И поверь мне, ты не первый, кто задает этот вопрос.
--
Ясно, - на удивление быстро среагировал Дима. - И еще...чем это пахнет?
Черт! Я не выключила чайник. Эта забывчивость когда-нибудь доведет меня, и я спалю весь дом. Просто нужно меньше летать в облаках, иначе будет очень обидно не дожить до диплома. Я бросилась на кухню и принялась спасать чайник, к счастью у него был ожог только второй степени.
--
Дима, ты будешь чай? - крикнула я из кухни, впрочем, тут же подумала о нелепости своего вопроса: вряд ли человек, пришедший с промозглой, дождливой улицы откажется от чашечки горячего чая.
--
Даже не знаю, если только ты нальешь, - донеслось из зала.
--
Договорились, - буркнула я себе под нос и заново поставила чайник с холодной водой на плиту.
В окно все еще стучали мелкие капельки дождя, но, кроме того, поднялся нешуточный ветер. Лужи покрылись мелкой рябью, деревья начали клониться к земле. Одна из машин заверещала сигнализацией под резким порывом ветра. Как бы не начался град. Может, ветер отнесет тучи подальше?
--
Ну и ужас на улице, - произнес Дима прямо над самым моим ухом, что я даже вздрогнула от неожиданности.
--
Больше подкрадывайся - возмущенно предложила я, оглядываясь на друга.
--
Я и не подкрадывался, просто пришел.
--
Кстати, может, все-таки расскажешь, зачем ты пришел?
--
Если я отвечу, что просто так, ты мне поверишь?
--
Нет. Я же знаю, что ты приходишь только тогда, когда хочешь что-нибудь рассказать.
Дима сел за деревянный, покрытый светлым лаком, стол слева от окна, я - напротив.
--
Например? - в глазах Димы блеснул заинтересованный огонек.
--
Например, ты приходил ко мне, когда у тебя сломался компьютер, когда родители подарили тебе на день рождения пять тысяч..., - начала перечислять я. - Когда ты влюбился в девушку, и не знал, как к ней подойти...
Дима ностальгически улыбнулся и покрылся легким румянцем.
--
Ну, ладно, ладно, согласен. Короче, ближе к делу.
--
Давно пора, - согласилась я.
За спиной засвистел чайник, и я разлила в чашки горячий чай, пар от которого постепенно покрыл тонким слоем окно, и грязный пустой дворик с детской площадкой скрылся за туманный стеклом. Слышен был только убаюкивающий стук капель и редкое завывание ветра.
--
Обстоятельство, на самом деле, очень серьезное, - пояснил Дима, принимая чашку.
--
Ты меня уже пугаешь: пришел в дождь, сам не свой. Что стряслось-то?
--
Григория убили.
Я подавилась обжигающим чаем и судорожно закашлялась.
--
Убили?! Каким образом? Кто? - невольно из меня посыпались вопросы.
--
Сейчас расскажу все по порядку. Недавно в городе объявился энергетический вампир по кличке Вор, наверное, до тебя дошли об этом слухи. Он якобы использует энергию, чтобы отвлечь от себя внимание и ворует разные мелкие вещи. Казалось бы, ничего особенного. Мария сразу занялась этим и послала на поимку Вора Григория, но... теперь Григорий мертв. Возможно, это дело и не рук Вора, только других подозреваемых нет, а он все еще разгуливает на свободе.
--
И что теперь предпримет Мария? Она сказала тебе?
--
Нет. Заковырка вся в том, что чуть раньше, предположительно, тоже Вором был убит маг, а так как поимка энергетических вампиров - наша обязанность, маги свалили всю вину на нас. Мария опасается, что все дойдет до вооруженного конфликта. Маги поставили условия, найти Вора в течение недели. Она не уверена в том, что нам хватит такого короткого срока.
--
Снова маги. Ненавижу их.
Союз магов - еще та организация. Они готовы на все, лишь бы самим не делать грязной работы. Им наплевать, что по их вине погибают наши сотрудники. Но ведь они многочисленней и сильней по своей природе, только из-за этого и приходиться танцевать под их дудочку. Когда-нибудь Мария преподаст им хороший урок, что они на всю жизнь запомнят, как подчинять охотников.
--
Их никто не любит, на то они и есть, - согласился Дима. - Завтра Мария хочет всех собрать, чтобы организовать поимку Вора. Надеюсь, ты придешь.
--
Да, конечно, - я кивнула головой. - А... когда похороны? - стало неудобно из-за своего вопроса, сама не знаю, почему.
--
Завтра, после сбора.
Мы порассуждали еще немного о сложившейся ситуации, о Союзе магов, Марии, других охотниках и немного о дожде. Прошло не меньше получаса, прежде чем Дима собрался уходить. Я попыталась его отговорить, чтобы тот переждал ливень, но друг наотрез отказался, виня во всем дела и излишнее беспокойство родителей.
Я посмотрела в окно, как Дима под проливным дождем пробежал двор и после мимолетной оглядки скрылся за углом дома, и села на диван. Вокруг все окутывали томительные сумерки, часы мигали 20:07.
Я откинула голову на спинку и закрыла глаза. "Григория убили" - эти слова никак не выходили из моей головы. Еще два дня назад он был таким радостным, говорил, что нашел себе хорошую работу, спешил порадовать родителей. Смерть так нещадна. Каково им, наверное, сейчас? Если бы я могла только чем-нибудь помочь...
Я вздохнула. Жизнь так хрупка, а кажется, что она никогда не кончится, особенно когда молод. Один неверный шаг - и разлом. Стоит только оступиться...
Дождь стучал по стеклу, внизу заплакал ребенок и начал звать маму, на улице с отдаленным урчанием проехал автомобиль: все смешалось в один неразборчивый гул, только спутавший мысли. Неужели жизнь так хрупка?...
------
Меня разбудил настойчивый звонок телефона. Я заставила себя открыть глаза и заметила, что так и спала сидя на диване. Сотовый продолжал дребезжать на столе, и я поспешила ответить. Это был Дима.
--
Да, я слушаю, - сонным голосом промямлила я, потирая затекшую шею.
--
Света, тебя уже все ждут, - чуть с укором заметил Дима.
Я кинула взгляд на часы - 11:20. Ничего себе я проспала.
--
Сейчас, скоро приду, - как подобает, ответила я.
--
Ловлю тебя на словах.
Вопреки всем своим ожиданиям, я умудрилась собраться всего за пятнадцать минут. Дождь временно затих, но остался пробирающий до костей холодный ветер. Я шла по мокрому асфальту, то и дело перепрыгивая грязные лужи, и вскоре добралась до остановки, откуда благополучно доехала до небольшого пятиэтажного серого дома на одном из перекрестков.
Четвертый этаж, как всегда, дался мне не легко. Я позвонила в обитую темно-коричневой кожей дверь, и в квартире засуетились. Мне открыл Владимир - восемнадцатилетний охотник со стажем, серьезный и на первый взгляд неприступный парень. Наверное, такое впечатление складывалось из-за его непривычно светлых глаз, кажущихся ледяными. Но, на самом деле, Владимир довольно общительный и приятный человек, который много знает, и многое может рассказать. Особенно в нем уважали его пунктуальность и поразительную память.
--
Привет, - немного сконфузившись поздоровалась я.
--
Здравствуй, Света. Заходи, все ждут, - абсолютно ровно, без малейшей тени эмоций произнес Владимир и отступил на шаг, чтобы я смогла войти.
Среди охотников было принято считать, что это квартира Марии. В ней обычно проводились сборы, раздавались различные задания, а иногда просто собирались охотники, чтобы друг с другом поговорить и поделиться впечатлениями. Мария не часто бывала дома, и это давало лишний повод как-нибудь поэксплуатировать ее квартиру. Я приходила сюда редко, только по чрезвычайным ситуациям: в основном, меня информировал Дима. Но убийство охотника произошло в первый раз. Конечно, случались и травмы, и сломанные кости, и сотрясения мозга - вампиры не всегда были такими послушными, как хотелось бы, но смерть охотника - это действительно трагедия. Григорий был одним из первых, он помогал Марии в поиске и вербовке других охотников, выбивал у магов право на существование. А ведь нас теперь осталось всего пятеро из десяти. Четверо отказались от участия в поимке энергетических вампиров, а Григорий мертв.
Я вошла в среднюю комнату и тут же поздоровалась с Ритой - моей подругой-охтником, сидящей рядом с Димой на миниатюрном диванчике светло-кремового цвета с кирпичным узором.
--
Привет, Света. Давно не виделись, - ответила она мне и обрадовано улыбнулась. - Мы уж было решили, что ты не придешь.
--
Не дождетесь, - с нахальной усмешкой заметила я. - А где Мария?
--
Она в спальне, разговаривает наедине с каким-то парнем, - все было произнесено с таким выражением, будто Рита сплетничала о любовном романе своей подружки.
--
Я все слышу, - донесся из спальни обличающий голос Марии.
Рита виновато пожала плечами и засмеялась от нелепости своего положения: в конце концов, Мария - это начальство, как ни крути. Я осуждающе-насмешливо покачала головой и не удержалась от своего фирменного "Ай-яй-яй".
--
Света, подойди сюда, пожалуйста, - позвала Мария, и я послушно зашла в маленькую спаленку с двумя кроватями по бокам и компьютером на тумбочке возле окна.
На первой кровати, положив ногу на ногу, сидела Мария, и тут же, как только я вошла, перевела на меня взгляд. На второй кровати сидел молодой мужчина чуть за двадцать в темно-синем полосатом костюме и белой футболке. У него были светлые эмалированные волосы, карие глаза и редкая щетина на подбородке. Он улыбнулся странной, больше похожей на грустную, улыбкой, и мы пожали друг другу руки. От внезапного потока энергии, перешедшего через мимолетное прикосновение, моя ладонь начала неметь - незнакомец был силен, удивительно силен энергетически. Еще никогда я не ощущала такой мощи, заключенной в человеческое тело.
Я постаралась не подавать виду о своем удивлении и позволила мягкой и словно свежей энергии медленно расползтись по венам и наполнить сердце.
--
Света, ты уже в курсе происходящего? - пристально смотря мне в глаза, спросила Мария.
--
...Да.
В компании этого странного человека меня начало преследовать ощущение, будто я не в своей тарелке, будто я провинившийся ребенок на выговоре, а Мария упорно не сводила с меня взгляда, от чего становилось еще неприятнее.
--
Сядь, и не бойся ты так. Мы с тобой ничего не сделаем. Это Александр, он тоже охотник, просто он здесь никогда не был.
И как она только угадала мои мысли? Вразумляет, словно я умственно отсталая. Захотелось то ли обидеться, то ли разозлиться. Не то чтобы из-за Марии или из-за невероятной энергетики охотника Александра, скорее из-за собственной слабости, которую так некстати проявила.
Я села и настроилась внимательно слушать.
--
Света, с этого дня у тебя будет особое задание. Ты будешь в пере с Александром искать Вора, и только попробуй не выполнять того, что он тебе скажет, - таким неприятным приказным тоном начала Мария.
Я с трудом подавила волну возмущения: ненавижу приказы и слово "надо", к тому же, что если этот охотник скажет мне съесть горячий утюг? Тогда я тоже должна выполнять? Но я не могла прямо в лицо сказать Марии, что побаиваюсь Александра и совершенно не хочу иметь с ним никакого дела. Снова показать слабость? Нет уж, упрямая гордость не позволяет подобного.
--
И, пожалуйста, не суди людей по первому взгляду.
Снова Мария застала меня врасплох. Откуда она знает? Неужели она достигла такого мастерства в управлении энергией, что может читать чужие мысли? Вдруг она и сейчас это делает? Я взглянула на Марию - молодая женщина повернулась к Александру, а ее волнистые рыжие волосы ярко отсвечивали под дневным светом, выглянувшего из-за туч далекого солнца. Все-таки она красивая, очень красивая.
Я погнала ненужные мысли прочь. В данный момент это совсем неважно.
--
Не беспокойся, Мария. Мы обязательно найдем общий язык, - заверил Александр, но, по-моему, это было вовсе не так просто, как на словах.
--
Тогда, я могу идти к другим, - полувопросом полуутверждением сказала Мария и встала.
Александр кивнул. Я попыталась подать знак SOS, или хотя бы как-нибудь возразить, но как всегда у меня не хватило смелости.
Когда Мария вышла из комнаты, наверное, я была похожа на надувшегося ребенка, которому не дали сладкого перед обедом, но ничего сделать с собой я не могла.
--
Ты ведь здесь живешь, пока учишься?
Вопрос Александра показался мне совершенно нелепым и никак не подходящим для данной ситуации. В конце концов, вместо меня могла бы ответить Мария. Она знает обо мне практически все.
--
Вроде того.
Так всегда не находишь нужных слов, когда они позарез нужны. И что я мямлю?
--
Но ведь сейчас лето, ты должна была бы уехать к родителям, - заметил охотник.
--
Они на курорте вместе с младшим братом, судя по всему, забыли о моем существовании.
--
Тебе, наверное, обидно.
--
Еще бы, - я фыркнула с досады.
Действительно, бросить дочь черти знает где, а самим уехать развлекаться. Были, конечно, и извинения и подарки за причиненный моральный ущерб, но не видеть родственников год - это слишком жестоко даже для самого самостоятельного подростка. Рано или поздно начинает грызть безжалостное одиночество.
--
Теперь вот сижу и спасаю мир, - я не удержалась от глупости.
Александр улыбнулся.
--
В этом тебе и правда не повезло.
А ведь смог пробить меня на разговор. Наверняка, заранее знал мое уязвимое место, а я так бездумно поддалась на провокацию. Впрочем, это опять во мне играют нотки неугомонной гордости.
--
Сколько тебе лет?
--
Вообще-то девушкам такой вопрос не задают...
Александр снова улыбнулся.
--
Ты права.
--
А так, будем считать, шестнадцать. А сколько тебе?
--
Двадцать три.
Как можно было назвать такой разговор, я просто не понимаю. Обмен любезностями? Неужели охотнику невероятной силы энергетики больше не о чем поговорить? Или он просто окольными путями хочет меня расположить к себе?
Или я просто слишком много думаю для своих шестнадцати.
--
Почему с тобой работать буду именно я? - может, этот вопрос с какой-то стороны грубый и бестактный, но очень хотелось знать истину.
--
Без малейшего понятия. Это все идея Марии. Спроси у нее.
--
Легко сказать, - фыркнула я. - Почему тебя здесь никогда не было?
--
Я... охотник немного другого репертуара. К тому же, собираюсь скоро уходить.
--
Почему?
--
Очень сложно сочетать обычную жизнь с жизнью охотника.
--
Работа?
--
Пока не нашел. Но у меня жена и годовалый ребенок.
Я кивнула: семья это действительно большая ответственность, а беспечность охотника, непредвиденные ситуации и неожиданные вызовы - точно не залог хороших отношений.
--
Знаешь, я тебя не задерживаю. Ты можешь идти. Я позвоню, когда ты будешь нужна. Хорошо?
--
Хорошо. Тогда до встречи.
И я поспешила вернуться домой. Мария что-то объясняла другим охотникам, показывала им разные распечатки, но от меня требовалось только одно - ждать. Что ж я не стала ничего спрашивать, выяснять, мне вдруг все стало абсолютно безразлично. Может, это действие той странной встречи? Я думала о ней всю дорогу и даже после того, как зашла в квартиру. Зачем нужен был этот бессмысленный разговор? Кто такой Александр и почему он так силен? Мне вспомнилась его чистая, ни с чем не сравнимая энергия. Наверное, он обладает не дюжими целительскими способностями. А его грустная улыбка?
Мысли метались как вихрь, и у меня с трудом получилось его успокоить. За окном вновь начало моросить. Через час я пошла на похороны.
Холодный дождь, грязь, черные фигуры и безнадежность на лицах людей - все смешалось в один подавляющий ком. Видя слезы родителей, стало очень грустно и немного больно. На похоронах были все охотники, кроме Александра. Они соболезновали знакомым и родственникам, пытались утешить, но атмосфера глубокой скорби и дыхание смерти вокруг были слишком сильны.
Настроение потихоньку стало невыносимо паршивым, усталость не давала сосредоточиться, а душа ныла от увиденных за день чужих страданий. Я вернулась домой в полностью разбитом состоянии. Захотелось плакать, и, чтобы хоть как-то себя отвлечь, я начала грызть купленные по пути конфеты.
За окном блекло светили фонари, изредка жужжали машины, а конфеты казались вовсе не сладкими. Почему-то на меня навалилось едкое чувство одиночества. Такое бывало и раньше, и я почти научилась не обращать на него внимания, но теперь уязвимое из-за усталости и горьких переживаний сердце болело намного сильней. Все, кому я могла бы позвонить, разъехались в разные уголки света или уже легли спать. Оставалось только сидеть в темноте и слушать возню соседей за стенами. Странно, но такое бывает, когда совершенно не с кем поговорить, а очень хочется. Впрочем, даже если найдется, то что я скажу? Все равно не поймут.
Я вспомнила родителей. Жаль, что сейчас их нет рядом. Наверное, они тоже бы так плакали, если бы я погибла...
------
Я проснулась довольно поздно. На телефоне надоедливо пищала СМС, и пришлось встать. Голова болела, а глаза слипались из-за высохших слез. Все-таки нельзя так себя доводить.
СМС была от Риты. Та приглашала меня в гости на пару часов и так, погулять. Я была совершенно не против хоть не на долго скрасить свой день и, наконец, отвязаться от глупого одиночества.
Так в скором времени я, уже повеселевшая и обнадеженная, встретилась с Ритой у одного местного продуктового магазинчика, и мы вместе направились к ней домой.
Не на долго выглянуло солнышко и осветило лучезарной улыбкой мокрые серые улицы и унылые дома, воробьишки и голуби принялись пить из лужиц и искать крошки.
Мы зашли в подъезд, и Рита принялась сетовать на грязь в квартире из-за недавно затеянного родителями ремонта. Я выслушала ее оправдания и заверила, что для меня это совсем не важно. К тому же, я бы не сказала, что у меня в квартире тоже эталон чистоты и убранности.
Рита позвонила в дверь, и нам открыла ее бабушка - добрая и чересчур заботливая женщина шестидесяти пяти лет. Ее короткие седые волосы были собраны в аккуратный хвостик, а на груди висел маленький серебряный крест. Она вытирала руки о темно-зеленый клетчатый фартук и смотрела на нас гостеприимным и немного родительски-заботливым взглядом.
--
Проходите, проходите. У нас здесь немного неубрано, поэтому вон идите на кухню. Может чаю или супчику? - тут же предложила она.
--
Нет, спасибо, бабуль. Света, ты будешь? - обратилась ко мне Рита.
Я отрицательно покачала головой.
--
Идем, - и Рита повела меня дальше по узковатому, застеленному синей немного потрепанной дорожкой, коридору.
Все двери в комнаты были закрыты, иногда завешаны пленкой, на полу лежали тряпки, обрывки от обоев. Видимо, ремонт намечался капитальный.
Кухня была небольшая, практически ничем своей формой не отличающаяся от обычных городских кухонь в пятиэтажках. Почти сразу на входе стоял небольшой столик, над ним была закреплена бра с двумя лампами, чуть погодя - старый советский амбал-холодильник. Слева - раковина, подвесные шкафчики, плита, тумбочка, черный пакет с картошкой у стены.
Здесь было уютно и немного навевало ностальгию по детству. Словно сон или воспоминание, такое смутное, но невероятно значимое и родное душе.
Рита села за стол, и я последовала ее примеру.
--
Давно не виделись, - заметила охотница. - Рассказывай, что было интересного.
Ну что я скажу интересного? Сижу в квартире, мучаюсь бредовыми идеями и борюсь с одиночеством. Конечно, жизнь студента на каникулах должна быть не такая - каждый день гулянки, шумные компании, отдых и позитив, но... в любом случае всегда есть исключения.
--
Знаешь, абсолютно нечего рассказать. Единственное значимое событие, которое случилось со мной за две недели каникул - это вчерашний сбор, - честно призналась я.
--
Правда? А Дима что?
--
Ты же вчера с ним разговаривала.
--
Я ничего не спрашивала. Все только и твердили, что о Григории, Воре, сложившейся ситуации, Союзе Магов. Устала я уже от этого. Хочется действительно отдохнуть, может уехать куда, а не портить нервы и ломать голову над всем происходящим.
Какой-то попсовой песней заверещал телефон. Рита тут же достала из кармана джинсов сотовый и принялась что-то на нем делать.
--
Кто звонил? - поинтересовалась я.
--
Да так, парень один. Откопала его номер у подруги, переписываемся теперь.
--
Что говорит? Хороший парень-то? - не знаю почему, но мне стало немного весело и даже скорее забавно.
Рита любила переписываться с парнями и порою за день просаживала сотни рублей, однако потом либо посылала их, либо с другого номера начинала над ними конкретно угарать. Интересно, чем же закончится судьба этого?
--
Парень? Ничего, нормальный. Все встретиться хочет, - ответила Рита, откладывая телефон на край стола.
--
Но ему это не грозит? - скорее утвердила я.
--
Не знаю, все возможно, - охотница улыбнулась.
--
Да, не легко придется твоему мужу, - было сложно удержаться от подколки.
--
Ну а что? Ты вот ни над кем не угараешь, разве это хорошо? Сидишь дома, скучаешь, а так попереписывалась бы с кем-нибудь, встретилась.
--
Зачем мне это?
--
Просто так! Весело же.
--
А я считаю, что не стоит связывать себя с другими людьми, если в этом нет необходимости. Ты ведь с ними не дружишь, говорите вы ни о чем, и исход вполне ясен. Пообщалась и бросила. Быть может, это нормально, если ты имеешь дело с таким же человеком, а если нападешь на какого-нибудь серьезного или доверчивого? Он уж было поверил, что вот вы друзья, влюбиться еще ненароком, а ты раз ему и свинью подкладываешь. Он может и не забыть, и потом вместо того, чтобы встретить свою судьбу, из-за недоверчивости останется на всю жизнь один.
Я замолчала, и мне вдруг стало немного не по себе от моей длинной и чересчур серьезной речи. Чего меня так понесло?
Рита ухмыльнулась:
--
Ну ты загнула.
--
Да, есть немного. Это, конечно, крайний случай. Так то не все трагично, - я пожала плечами.
Воцарилось молчание. Телефон вновь затрезвонил. Мы с Ритой переглянулись и, словно подговорившиеся, вместе рассмеялись. Не то, чтобы из-за парня, которому я не завидовала, и не из-за моей наставительной речи, просто у нас было хорошее настроение, а для него вовсе не нужен повод.
Рита - хороший человек и ответственный охотник. Не смотря на то, что иногда она бывает немного грубой, чуть-чуть беспечной, может, легкомысленной, она все же остается доброй и ранимой девушкой, которая любит цветы, разноцветные легкие платья, яркую косметику и мечтает о незабвенном принце на белом коне.
На кухню, тем временем, зашла ее бабушка.
--
Смеетесь? Это хорошо. Может, вам все-таки что-нибудь приготовить? А то ходите целыми днями на улице, едите всякие консерванты, а потом желудок испортите. Я бы вас натуральным накормила.
--
Нет, бабуль, мы не голодны, - ответила Рита.
--
Ну, хотя бы чайку с печеньем, тоже еда. Могу блинов испечь. Вы никуда не торопитесь?
--
Мы, наверное, еще минут двадцать посидим, потом уйдем.
--
Опять. Все никак на одном месте не усидите. Подольше бы остались, а то ходите незнам где, и, небось, придете только к вечеру. Голодные промотаетесь. Вот сейчас чайник поставлю, - пожилая женщина взяла тряпку и убрала с плиты кастрюлю, в которой, по-видимому, был только что сваренный суп.
--
Бабуль! Неужели так сложно понять? Мы не хотим есть, - Рита повысила голос и осуждающе посмотрела на свою бабушку.
--
Да ну вас, - с досадой произнесла пожилая женщина и бросила тряпку на столешницу рядом с раковиной. - Перед ними крутишься, вертишься как белка в колесе, заботишься о них и даже намека на "спасибо" нет. Все только упреки, да замечания. А как только случилось что, все сразу к бабуле.
Это было похоже на обычное старческое ворчание, но мне вдруг подумалось, что Рита действительно поступила жестоко. Что стоит съесть тарелку супа, ради родного тебе человека? Зачем упорствовать в мелочах, которые могут подарить радость или просто на короткий миг, но сделать человека счастливым? Порою, сами того не замечая, делаем больно окружающим. Все проходит, все забывается, только шрамы остаются. Почему людям так сложно друг друга понять, жить рядом и нести ответственность, ведь это и есть сама жизнь, сущность, основа чувств и опора отношений, то, без чего человек никогда не станет человеком.
И теперь мое разворошенное тревожными мыслями сердце как никогда было уязвимо и так остро приняло очередную будничную перепалку, совсем меня и не касающуюся, и которая, наверное, не раз повторялась в течение совместной жизни Риты и ее бабушки. Однако, заметив, как заблестели мудрые глаза пожилой женщины, и внезапно сорвался ее голос, мне стало больно и очень жалко ее. Захотелось помочь и, быть может, утешить ее, но разве я могла что-нибудь изменить?
Больше ритина бабушка не появлялась на кухне. Через 20 минут мы собрались и ушли на улицу. Тогда, проходя коридор, мимо покрытых пленкой дверей, мне вдруг показалось, что из комнаты до меня донеслось приглушенное старческое рыдание...