Елена Леонидовна во всём любила порядок. И ещё любила эстетику. За этим несколько мудрёным словом кроется обычное желание женщины - чтобы всё было красиво.
Кухня Елены Леонидовны представляла собой кухню как таковую и столовую, это как у всех, а ещё это была художественная галерея, музей и салон. С одной стороны на кухонной мебели были с выдумкой расставлены и развешены посуда и всякая красивая кухонная утварь. С другой стороны были развешены небольшие картины, несколько выразительных фотографий и на специальных полочках стояли и лежали десятки, а может быть и добрая сотня всяких мелких сувениров и сувенирчиков, купленных в художественных лавках Москвы и тех городов, в которых довелось побывать хозяйке кухни. Все экспонаты не имели какой-либо значительной денежной ценности, но были подобраны и расставлены с таким вкусом и любовью, что обязательно обращали внимание человека зашедшего на кухню. Посередине, в небольшом эркере, стоял круглый стол, на котором всегда с поэтичной небрежностью стояла ваза с фруктами или со сладостями.
Всё это длинное предисловие я пишу не для того, чтобы показать кухню, а для того, чтобы сразу открыть читателю определённую грань личности нашей героини.
Как-то Елена Леонидовна приобрела в магазине так называемого конфиската небольшую стеклянную салатницу. Вещица была сделана "под фарфор". По белому фону внутри живописно разместились аппетитные клубнички.
- Очень эстетично, - вертела салатничку в руках Елена Леонидовна, оплачивая покупку.
Придя домой, она сразу же начала искать место новому экспонату. Убирать в мойку или в посудный шкаф вещицу не хотелось. Хотелось, чтобы она хотя бы какое-то время была на виду и радовала глаз. Женщина ставила салатницу и на стол, и на открытые места в кухонном шкафу, и даже на холодильник и подоконник.
- Не эстетично, - резюмировала свои творческие поиски Елена Леонидовна и продолжала свои дизайнерские изыски.
Она начала раздвигать свои сувенирчики на разных полочках, помещать туда салатницу и подолгу разглядывать новые виды своей кухни, взглядом опытного маститого художника по интерьеру.
- Не эстетично, - заключала женщина, и салатница перемещалась на новое место среди новых сувениров.
Она остановила сой взор на самой высокой полке, потянулась к ней, пытаясь водрузить туда салатницу, но не удержала равновесие, покачнулась, пытаясь удержаться, схватилась за полку. В этот момент салатница выскользнула из рук и разбилась. Банальная сцена, и разговаривать-то вроде не о чем, но позволю себе продолжить.
Елена Леонидовна, конечно, расстроилась потерей новой игрушки, но тут же взяла себя в руки, а в руки взяла веник, и собрала осколки. В сущности, салатница осталась почти вся целая. От неё откололся кусок и рассыпался на мелкие осколки. Собрав всё это на савок, женщина выкинула мусор в ведро. Она уже хотела закрыть отделение кухонной "мойки", там, где обычно стоят мусорные вёдра, но что-то её остановило. Салатница лежала кверху дном, и красивых клубничек не было видно.
- Не эстетично, - произнесла хозяйка кухни и потянулась рукой к салатнице. Она перевернула её, водрузила на груде мусора художественно, так, что все клубнички стали видны при одном только взгляде на ведро. Но в последний момент Елена Леонидовна порезалась об острый край посудины и вскрикнула.
На кухню пришёл муж. Женщина показала ему порезанный палец. Он смазал рану йодом и забинтовал. Увидев расстроенные глаза жены, он попытался её успокоить:
- Да не убивайся ты так. Завтра сходишь в тот же магазин, и купишь себе ещё одну такую тарелку.
- Не то, - отвечала женщина.
- Больно? - заботливо спросил муж. - Отвлекись чем-нибудь. Боль от порезов быстро отпускает.
- Да при чём тут больно, - отмахнулась жена.
Она с отчаянием в глазах подняла вверх свою маленькую руку, показала толстым слоем забинтованный палец, завязанный "на бантик", с торчащими из этого бантика ворсинками и лохмотушками, и с горечью произнесла: