Я ступаю на дорогу, по которой тянутся колеи от ног.
В голову лезут мысли, слова - 'покрытый слезами'.
Я медленно поворачиваюсь, медленно думаю... Мысли, подобно мухам, вьются где-то вокруг.
Я отгоняю их, но уже залетели в голову...
- Что ты увидел? - Вкрадчиво шепчет голос. - Ты доволен? - Я почти вижу, как серые бестелесные духи витают рядом, я чувствую их дыхание. - Тебе надоело?
Но ты сам выбрал это.
- Я ничего не выбирал...
Вдоль дороги шел человек. Его невысокая фигура была упакована в свитер, вокруг шеи свернулся шарф, руки он спрятал в рукава.
Маленькие разноцветные дети, что пробегали рядом, показывали на него пальцем и перешептывались.
- Ренегат, - донес до путника ветер.
Он недовольно покосился на ребятишек, и они в страхе убежали.
У дороги стояли деревья. Высокие, красивые. Они словно говорили ему: 'Не иди туда...'
- Я должен, - произнес он потрескавшимися губами.
Юноша повернул голову и обвел взглядом мир.
Вдалеке играла радуга, зеленая трава была сочной-сочной, а голубое небо с редкими облаками и ярким солнцем - контрастировало с жадными до денег, выживающими из радуги цвет, с банками, чье содержимое было закопано в землю, с дырами, которые закрывали облака. Да и не облака это, а дым, вырывающийся из труб фабрик.
Люди. Молодые пары прогуливались по лужайке, старики сидели на свежеспиленных из гробов скамьях, дети бегали босиком по сочной траве, полной осколков.
Чуть дальше стояли клубы. Молодежь дергалась внутри и у входа, где раздавали наркотики. Бледные, жаждавшие вкусить запрет лица, полные неприкаянности и похоти глаза, дрожащие по изрыганья железного ревуна тела.
- Слушайте! Слушайте! Слушайте!
Кто-то в пиджаке ходит между людей и раздает значки.
- Обещаю, что все будет хорошо. Будут деньги, еда и вера.
- Ну, конечно, - соглашаются люди и прицепляют значки к телам.
- Обещаю разжиреть и забыть свои обещания, - с широкой улыбкой говорит он.
- Ну, конечно, - произносят они грустно и протягивают ему ошейники.
Юноша ступает на дорогу.
А мир... не завис в предвкушении.
- А чего ты хотел, - услышал он свой голос. - Что все вдруг замрет? Что все прекратят жить и посмотрят на тебя?
Он сделал шаг.
- Постой, - произнес кто-то сзади.
На дорогу перед ним выбежал человек в пиджаке.
- Как же так. Вы же живы. Вы же платите. Не забирайте документы.
Останьтесь.
Он ударяет его в грудь.
- Оставь деньги себе. Я ухожу.
Потухший взгляд на молодом лице с тенью тоски и чувством ненависти. Мужчина отшатнулся.
Он сделал шаг.
Дорога тиха. Никто не ездит. Под ногами скрипит песок страха и неуверенности.
Мир темнеет, краски стекают под ноги грязной лужей.
Когда он почти перешел дорогу, настороженно изучая пожухлые, клонящиеся к земле деревья, зазвучал голос.
Сначала он подумал, что это галлюцинация, но голос становился все громче.
- Новенький. Отлично. Расскажешь про воспоминания.
Потом он увидел. И осторожно сделал шаг вперед.
Серо-дымчатые духи с ухмыляющимися черепами, с лохмотьями на голых костях и какой-то синей искрой вместо сердца.
- Приветствую тебя, - сказал один из них, отвесив шуточный поклон, двинув лохмотьями тумана.
- Кто вы? - спросил он смело.
- Духи, - оскалился другой.
Они окружили его, они завели песнь ненависти, включили музыку одиночества. Тонкие бестелесные руки облепили его, принося боль холодом. На него одели Плащ Забвения, прилипший тут же к плоти.
- Теперь ты другой, - усмехнулся дух.
- Каким хотел быть.
Когда юноша ушел вперед, пробираясь сквозь туман памяти, пытаясь вспомнить, кто он, дух обронил:
- Долго он не протянет. Одиночество напугает его.
Черные черепа закивали.
Прошло немного времени.
Сердечная мышца напрягается...
'Я ненавижу тебя! - кричит она, сдерживая слезы.
- Это не так, - отвечает он, закрывая дверь'.
- Ты давно должен был уйти отсюда, - шипит голос.
- Они на многое согласны, они тянутся к тебе, извиваются, словно змеи. А ты отвергаешь их, - добавил второй.
Ты искал... ты не нашел.
- Твоя теория вышла из тебя и окружила мир. - Слышит он шепот над самым ухом. - Но никто ее не видит.
Только ты, как узник, которой сам держит ключ от оков.
Туман. Тяжелый туман обвил юношу. Он вылетает изо рта духов, из их пустых глазниц, он выходит из земли. Он повсюду.
Легкий ветерок задел лицо. Пахнет. А пахнет чем?
Жизнью. Но Она для других.
Показав тебе твою слабость, она тянет тебя за шею, как раба.
- Ты обещал, что он уйдет, - сказал дух.
- Он должен был уйти, - задумчиво ответил второй.
- Посмотри...
Все его родные и друзья были пленниками. Они находились в темнице, глубоко под землей, прикованные волей к стенам разума. Чтобы не отвлекать, чтобы не вызывать приступов чувств.
А еще девушки.
Девушки. Они занимают много места.
Одна из них плачет, стоя на коленях в ночной рубашке со следами крови у белых ног. Она протягивает к нему холодные бледные руки, полные какого-то давно забытого чувства. Она молит отпустить ее.
Другая широко улыбается и блекнет, как старая фотография. Она поправляет розовую юбку и быстро-быстро моргает.
- Ты никак не отпустишь их.
Третья стоит в большой яме, полной бурой крови. Цепи и веревки сдерживают ее. Иногда произносит его имя. Тихо. Машинально.
И поет.
- Зачем-зачем ты звал меня, зачем-зачем нашел... Зачем-зачем же я пришла, зачем-зачем...
- Зачем-зачем, - вздохнул путник.
Он прошел мимо, и камень из-под его ноги упал в яму.
Узница подняла темный взгляд и посмотрела на него со всей любовью и ненавистью, на которую была способна.
Он свернул, чтобы не идти к другим.
- Всегда один, - замечает дух тихо.
- Ты никак не уйдешь с этой стороны дороги, - зло бросил другой.
Они переглянулись пустыми глазницами, все еще надеясь, что он уйдет.
- Я не уйду.
Костлявый палец указал вперед. На ту сторону дороги.
Люди. Они шли рядом, улыбаясь.
Мужчины выплевывали на уши девушек ложь, похожую на слизь, девушки все больше оголяли тела, приближаясь к древним представлениям о одежде, закрывающей лишь часть тела.
- Проклятый мир хозяев и рабов, наркоты и войн, денег и шлюх...
Люди. Как все просто. Увидев в глазах ненависть, жить...
Когда-то он был там. Счастливый. Глупый. Простой.
А теперь. Одинокий. Бредущий в темноте, запахнув плащ, окруженный туманом и призраками.
Ноги сами унесли его, и духи остались далеко.
Идет, не разбирая дороги, и смотрит на дома, сотнями глаз пронзивших одиночество.
Под ногами осколки фонарей. Осколки надежды.
Здесь не нужен свет.
Отражение из очередного осколка показывает его мертвый взгляд на испещренном злобой и скукой лице.
Одиночество. Когда-то теория, сейчас жизнь.
Дух погружает в голову свои мерзкие пальцы, и он вспоминает.
'Розы? Это же так серьезно...
- Что за вопрос? Конечно, ты первый...
- Я не могу без тебя...'
Я мотаю головой, чтобы прогнать воспоминания. Но они еще больше вонзают свои кривые черные зубы в мою память.
'Разве серьезно?
- Я так и думал.
- Я знаю'.
Ее больше нет. Никого больше нет. Они все остались в прошлом.
'Ну, пожалуйста, не надо... Не уходи', - плачет одна из них.
- Легко сказать, что отказываешься от пирожных, когда наелся их, когда перед тобой опустошенная коробка... Но когда голод...голод по любви становится нестерпимым... - шепчет дух.
- И тебе хочется броситься, скинуть кандалы и плащ, сбросить разум и перебежать дорогу. Туда - где свет, где люди...
Духи не любят живых. Они хотят, чтобы живые творили зло на земле людей. Чтобы живые, вкусив одиночества, бежали в страхе обратно.
- Иди к ним. Встреть ее, - раззевая беззубый рот, говорит череп.
Встретить. Пообещать. Обмануть и быть обманутым.
Дыхание. Он раньше любил чувствовать дыхание на своем теле. Кто-то дышал, лишь бы ему было тепло... Лишь бы ему.
Теперь только завывающий ветер раздувает полы плаща. Ледяной ветер одиночества. От которого не согреться.
И музыка. Здесь играет музыка.
Страшная музыка. Полная мертвого холода и торжества духов.
Музыка пронзает всю человеческую натуру...
- Люди, - произнес он вдруг.
Обнять так, чтобы смять все кости, сделать пеплом...
Поцеловать, чтобы высосать соки для жизни.
Посадить на цепи...
Вот чего он хочет.
Найти. Обмануть. Влюбить. Выпить, словно чашу, до краев.
Почувствовать под рукой волненье сердца.
Пустить их любовь по своим жилам.
Он бросает взгляд через дорогу.
Утолить голод, чтобы успокоить ветер.
- Вернись назад.
Дух новь заставил его погрузиться в прошлое.
Серый взгляд. Взгляд серых, полных любви и надежды глаз.
Слова здесь не нужны. Слова - лишь тень смысла.
Слова не несут ничего значимого.
Смешно морщит нос. Неловкие движения и трепыхание молодого сердца.
- А я лишь лицемерю. Сердце не дрожит. Я лишь алчу крови, мяса,
и мне самому страшно, кто же я такой.
Дух возвращает его обратно. Вновь указывает.
Он видит, как парочки смотрят на него со страхом.
Смотрите, смотрите - я ваше грядущее. Я ваше будущее. Смотрите, пока я не превратился в ветер, завывающий от одиночества.
Люди стоят в нерешительности на дороге - а потом возвращаются назад. Легко передумать, стоит лишь повернуться.
- Кто ты?! - Спросил он много лет назад, прыгнув к зеркалу.
Другие тянут через дорогу свои руки - белые, длинные - они вьются желая... Вкусить яд одиночества. В маленьких количествах - это вкусно.
- Я остаюсь, - твердо сказал он, и дух исчез.
У дороги, возле живых, полных сока деревьев, стоял человек.
Юноша. С грустью в холодном сердце. Он нерешительно смотрел на другую сторону, через туман, еще не зная, что там.
Путник ступил на самый край дороги, обняв мертвое серое дерево и заглянул в глаза человека.
Посмотри сюда, чтобы испугаться и не переходить через дорогу - а если и перейдешь, то музыка единицы убьет тебя.
Вот только на этой стороне никто не ходит. Я здесь один.
Живи и дай жить другим. И не храни воспоминания. Не храни.
Вновь заиграла музыка, он с упоением вздохнул туман безвременья и направился смотреть, как там пленницы.
'В мире главное - любовь, - сказала мне однажды одна девушка, которая потом вышла замуж и сошла с ума. - Ничего нельзя сделать без любви. Деньги и власть - это, конечно, хорошо. Но все люди знают, главное - любовь. Мы же половинки.
- Я не знаю и не хочу знать, что такое любовь, - лишь раз я позволил себе высказаться о чувстве, которое здесь, на этой стороне, очень ценят...'