"Шестой океан" всегда был для человека чем-то таким, что поражает воображение, и бросает вызов всему нашему бытию. Во всяком случае, так было раньше, но вот сегодня, в общественном сознании, проблема освоения космоса ушла даже не на второй план, а где-то на десятый. Причин этому много, и череда кризисных ситуаций в России в частности и мире вообще, и общее общественное разочарование в космонавтике, появившееся из-за непонимания обществом целей и задач освоения космоса. Ну и конечно не последнюю роль здесь сыграло то, что в эпоху Королева и Гагарина тот же Марс или Венера представлялись неким фронтиром, целью колонизации, атомные корабли в воображении людей уже бороздили дальний космос, а поколение "Рожденных В Космосе" как их называл Кларк виделось уже в ближайшие десятилетия. Но когда выяснилось, что Марс мертв, Венера для жизни в принципе непригодна, атомные корабли которые предполагалось использовать для достижения этих целей это архисложнейшая задача, а космические города ― дело отдаленнейшего будущего, у космонавтики пропала цель. Ну а поскольку литература, это в некотором смысле, отражение общества, космическая НФ ушла на задворки литературы, вместо завоевателей Марса на первый план вышли убийцы драконов. И только в последнее время начали появляться книги, в которых освоение космоса является главной целью общества. И главным образом, я хочу поговорить о русскоязычной фантастике, поскольку именно она и определяет, что думает о космонавтике неискушенный в космических делах читатель. И после прочтения твердой научной фантастики рука может потянуться к научно-популярным книгам, а то и к строго научным.
Люди, выросшие в СССР, чье мировоззрение формировалось на протяжении холодной войны, привыкли к тому, что на протяжении всей истории космонавтика строилась на противостоянии двух держав СССР и США. И в представителях нынешней хард-НФ сохраняется это существовании на противостоянии. Как, например, в книге Сергея Буркатовского "Война 2020. Первая космическая" американские астронавты пытались захватить лунную орбитальную станцию, дабы спасти от "ужасных русских" итальянского космонавта сидевшего на Лунной базе. Однако события в книге это лишь фон, на котором автор продвигает простую мысль, что космос это территория сотрудничества, там нет, и не может быть места политическим распрям. И, кстати, это подтверждают те, кто сегодня летает в космос. Всю политику они оставляют на Земле. Там они - граждане космоса.
Можно долго спорить на тему, какая политическая система будет лучше, для страны пожелавшей завоевать космос. Роман Злотников в "имперском" цикле создал империю, пусть даже руками бессмертных, но ведь и многие другие авторы тоже, пусть даже мельком, но упоминали, что формой правления в созданном мире является именно империя. И если задуматься, то это действительно наиболее эффективный вариант. Ведь даже в наши дни в большинстве стран с наибольшим уровнем жизни остались монархические институты, пусть даже и в урезанном виде. И здесь главное, чтобы здоровая диктатура не перелилась в нездоровый тоталитаризм, как это было в советском союзе, потом правда нездоровый тоталитаризм перерос в тоталитаризм маразматический.
Если привести в пример "Звезду" Антона Первушина, то там дорога к звездам началась с того, что Андропов не умер, а начал реформу социализма по типу китайской и начал дорогу к той же империи. Чисто исторически это сомнительно, ибо андроповское "возвращение к истокам марксизма" ни к чему хорошему привести не должно было, и вместо советского Дэна Сяопина был бы советский Ким Ир Сен, но спишем это на авторский замысел, тем более что по намекам автора, там далеко не все так просто.
Три выше описанные сюжета это три источника и три составные части того, что сейчас думают и мечтают о современной космонавтике и ее месте в жизни.
У Злотникова пришла сторонняя бессмертная сила, создающая в свою очередь других бессмертных, как в древнем анекдоте, про то, что есть два варианта решения всех проблем - сказочный, что все сделаем сами и реалистичный, что прилетят инопланетяне и все сделают за нас.
Буркатовский написал книгу ближнего прицела, где поворотная точка истории делается руками нынешних людей, когда те, кто стоит у власти нашли способ переломить все к лучшему. Хотя это недалеко ушло от сказочного варианта.
У Первушина точка поворота далеко в прошлом. Империя не рухнула, ее мощь выросла, и на этой базе началось завоевание космоса. Про реалистичность этого варианта сказано выше.
Ну и, соответственно, будущее у всех этих миров также различно. Будущее мира Злотникова - ода трансгуманизму, бессмертное человечество, которое заселяет Галактику. Не знаю, как скажется на психике вечная жизнь, но космос с такими устремлениями точно не завоевать, ибо трансгуманистическая система неизбежно замкнется, перестанет эволюционно развиваться и, в конце концов, саморазрушится.
Мир Буркатовского более привлекателен, в нем произошло то, что должно произойти в реальном мире, если мы все же хотим чего-то добиться в космосе. Произошла кооперация России и Европы. США в данном случае оказались сами себе злобными буратинами, но речь не об этом. Вообще, уже практически каждому, кто хоть чуть-чуть разбирается в космонавтике понятно, что без кооперации в космосе никуда. Ни одна страна в одиночку не потянет этот груз. Ни с экономической точки зрения, ни с технической, ни с какой бы то ни было другой.
Мир, где Советский Союз сохранил и приумножил статус сверхдержавы, описанный Антоном Первушиным. Это не самый позитивный мир, и автор сам это понимая, понемногу показывает его минусы, пусть даже через розовые очки главного героя. Но самое главное, в этом мире не плюнули на военную космонавтику, в чем и есть главное отличие от книги Буркатовского, где в перспективном будущем был упор на космонавтику сугубо гражданскую.
И вот давайте подумаем, какая судьба ждет русскоязычную космическую фантастику в итоге? Зависеть это главным образом от того, насколько тема космоса будет популярна у читательской аудитории, а как уже отмечалось выше, это зависит от того, чем будет жить российская космонавтика в ближайшем будущем.
Вариант Буркатовского прагматичен, более близок нашему обществу, но не скажу, что очень сильно вероятен, ибо сегодня "все конструктивные предложения наталкиваются на недостаток средств", а в нашем случае еще и воли, тех от кого хоть что-то зависит. Как грустно заметил в послесловии сам автор, наличие такой воли это и есть практически единственное фантастическое допущение в книге.
Вариант, описанный Злотниковым, как ни странно обладает не равной нулю вероятностью реализации, хотя конечно от нуля она не далеко ушла. Его герр Мойзель - это по сути тот же Наиль Файзуллович из гениального цикла Рыбакова "Наши звезды". Это некая сторонняя светлая сила, в которую хочется верить, когда верить не во что. Но с этой силой возникают две проблемы - во-первых, этой силы может не оказаться в нужный момент, а во-вторых, вас самих уже может не быть когда эта сила, наконец, проявится.
Первушинский вариант, увы, в нашей истории уже не реализуем. Эпоха, когда люди работали, жили и любили ради идеи, ради чего-то общего умерла, сменившись эпохой, когда все вышеперечисленное делается ради денег, а сторонники идеи стали "отсталыми интеллигентами". Да, были в союзе и свои минусы, причем довольно существенные, но судя по тому, как его поливают грязью и власть, и оппозиция, даже они сами понимают, что минусы созданной ими реальности кое в чем гораздо серьезнее. Да, СССР нуждался в серьезных реформах. Да, по ряду факторов сейчас лучше, чем при нем. Но в первушинской вселенной каким-то чудесным образом уживаются и колбаса, и космос.
Так что в будущем, на мой взгляд, русскую космическую фантастику ждут грустные перспективы. Воли властьимущих нет, и не предвидится, на стороннюю силу рассчитывать глупо, а идейную империю уже не вернуть. И вот только если состоится обещанный нашими космическими начальниками полет на Марс. Пусть даже не чисто российский, а смешанный, то вот только тогда, интерес к идее космоса проснется, ибо будет взят новый фронтир, и он будет взят руками человека. И вот только тогда книжные яблони на Марсе снова зацветут.