Нет ни в эфире небесном, ни в моря глубокой пучине,
Кроме того, что безумцы в своем безрассудстве свершают.
Ты же умеешь, однако, соделать нечетное четным,
Дать безобразному вид, у тебя и немилое мило.
Ты согласуешь в единстве дурное совместно с хорошим,
Так что рождается разум, всеобщий и вечноживущий,
Разум, чья сила страшна одним лишь дурным среди смертных;
В зависти злобной они стремятся к владениям добрых,
Общий священный закон не видят, ему не внимают;
Если б ему покорились, то жили бы честно, разумно.
Ныне ж пылают одни необузданной жаждою славы;
Эти стремятся лукаво к наживе бесчестной, иные
Преданы только распутству и, тело свое ублажая,
Ищут одних наслаждений, взамен же страданье находят.
Ты же, о Зевс, всех даров властелин, темнокудрый, громовый,
Дай человеку свободу от власти прискорбной незнанья;
Ты изгони из души неразумье и путь укажи нам
К мудрости вечной, с которой ты правишь над всем справедливо,
Честь от тебя восприяв, и тебе будем честь воздавать мы,
Вечно твои воспевая деянья, как смертному должно.
Нет награжденья прекрасней для смертных и нет для бессмертных,
Кроме как общий закон восхвалять и чтить справедливость.
Клеанф (332-233 г. до н.э.).
***
"[11]. [...] Quid hoc est? animus, sed hic rectus, bonus, magnus. Quid aliud voces hunc quam Deum in corpore humano hospitantem?"
"(11). [...] Что же это? Душа, но душа непреклонная, благородная, высокая. Можно ли назвать ее иначе как Богом, нашедшим приют в теле человека?"
"Что же это? - душа, притом прямая, добрая, великая. А чем иным ты ее назовешь, как не _Богом, пребывающим в человеческом теле_?"
Сенека, "Нравственные письма к Луцилию", Письмо XXXI.
"[1]. Facis rem optimam et tibi salutarem si, ut scribis, perseveras ire ad bonam mentem, quam stultum est optare cum possis a te impetrare. Non sunt ad caelum elevandae manus nec exorandus aedituus ut nos ad aurem simulacri, quasi magis exaudiri possimus, admittat: prope est a te Deus, tecum est, intus est".
"[2]. Ita dico, Lucili: sacer intra nos Spiritus sedet, malorum bonorumque nostrorum observator et custos; hic prout a nobis tractatus est, ita nos ipse tractat. Bonus vero vir sine Deo nemo est: an potest aliquis supra fortunam nisi ab illo adiutus exsurgere? Ille dat consilia magnifica et erecta".
"(1). Ты пишешь, что по-прежнему упорно стремишься к совершенству Духа; дело это прекрасное и для тебя спасительное, ибо глупо молить о том, чего можно добиться от себя самого. Незачем ни простирать руки к небесам, ни просить прислужника в храме, чтобы он допустил нас к самому уху кумира, как будто тот лучше услышит нас: ведь _Бог близ тебя, с тобою, в тебе_!"
"(2). Говорю тебе, Луцилий, что в нас заключен некий божественный Дух, наблюдатель и страж всего хорошего и дурного, - и как мы с ним обращаемся, так и он с нами. Всякий истинный человек добра причастен божеству. Кто без помощи Бога может возвыситься над фортуной? Он дает нам благородные и правдивые советы".
"He надо воздевать руки к небу, не надо просить жреца, чтобы он допустил нас к уху статуи бога, как будто нас так лучше услышат: Бог близко от тебя, с тобою, _он в тебе_. 2. Так-то, Люцилий: _внутри нас обитает святой Дух_, блюститель и страж хорошего и дурного в нас. И в зависимости от того, как мы относимся к нему, так он относится к нам. Никто не может быть хорошим человеком без Бога; может ли кто-нибудь подняться выше судьбы без помощи его? Он дает прекрасные, возвышенные советы".
Сенека, "Нравственные письма к Луцилию", Письмо XLI.
"[23]. Ut ad propositum revertar, huic libertati multum conferet et illa de qua modo loquebamur inspectio; nempe universa ex materia et ex Deo constant. Deus ista temperat quae circumfusa rectorem sequuntur et ducem. Potentius autem est ac pretiosius quod facit, quod est Deus, quam materia patiens Dei".
"[24]. Quem in hoc mundo locum Deus obtinet, hunc in homine animus; quod est illic materia, id in nobis corpus est. Serviant ergo deteriora melioribus";
"(23). Возвращаясь к нашему предмету, я повторяю, что свободе этой немало способствует и наблюдение природы, о котором мы беседовали. Ведь все состоит из материи и Бога. Бог упорядочивает смешение, и все следует за ним, правителем и вожатым. Могущественнее и выше то, что действует, то есть Бог, нежели материя, лишь претерпевающая действие Бога".
"(24). То же место, что в этом мире Бог, занимает в человеке душа; что в мире материя, то в нас - тело. Так пусть худшее рабски служит лучшему";
"Вселенная состоит из материи и Бога. Бог управляет материей, которая облекает его, повинуется ему, как управителю и руководителю. А ведь творящее начало, то есть Бог, могущественнее и выше, чем управляемая Богом материя. То место, которое в мире занимает Бог, в человеке занимает душа; а материи мира соответствует наше тело; пусть же худшее служит лучшему".
Сенека, "Нравственные письма к Луцилию", Письмо LXV.
***
Вхождение человека в сонм богов после смерти отражает тот же самый принцип, что и соединение Духа, пребывающего в человеческом теле, с Богом, Божественным Истоком всего. Культ героев и младших богов-посредников, а вместе с этим и культ святых - это проявление подобного принципа. Суть: личностная основа субъекта ~выходит в первичное и предвечное "поле" Иного, Акаузального, Божественного. Информация записывается на диск. Рай, небесные поля и пр. - тот же символизм. Не стоит понимать подобное через призму материализма. Символическое описание - это не отражение буквального представления о "буквальных полях с травой" и пр., а попытка выразить понятным языком то, что лежит за пределами. Аналогичным образом и в Алхимии - изображение разных ~потоков в соединении и взаимодействии в виде мужчины и женщины не подразумевает каких-то буквальных, физических людей, о чём уже писалось ранее. Так и поля, и сады в образах не являются буквально полями и садами.
Сонастройка с божественным в определённый момент достигает своего высшего уровня, что делает необходимым любыми доступными способами и средствами выразить Иное, то, что является надчеловеческим - так рождаются все "имена" и эпитеты, образы и смысловые формы, символы, ритуальная поэзия и музыка, молитвы, формулы, воззвания, песни, аллегорические изображения и т.д. Это то, что нужно самому человеку, а не божественному - все эти средства не отражают божественное в чистом виде, но являются тем, что постепенно способно возводить ум познающего к Иному.
Утрата понимания смысла всего этого средними людьми (которые в массе часто буквалисты) привело сначала к краху условного "язычества", которое буквально стало "культом волшебной материи", человекопоклонничеством и идолобесием (кроме исключений), а позже сие коснулось и христианства в той или иной форме.
***
Пример поздней интерпретации через призму халдейской астрологии:
"21. Никогда Кроноса Зевс не сковывал, ни в Тартар его не ввергал, вообще не замышлял он ничего, что приписывают ему люди. А на самом деле Кронос, как планета Сатурн, несется внешним путем весьма далеко от нас, и движение его замедленным и небыстрым представляется людям. Поэтому и говорят, будто стоит Сатурн, словно скованный, а глубь воздушного пространства прозывается Тартаром".
Лукиан из Самосаты, "Об астрологии".
***
Вавилонский пантеон и 7 Сфер Гебдомады:
1. Сфера Луны - Син (бог Луны).
2. Сфера Меркурия - Набу (бог мудрости).
3. Сфера Венеры - Иштар (богиня любви).
4. Сфера Солнца - Шамаш (бог Солнца).
5. Сфера Марса - Нергал (бог войны и подземного мира).
6. Сфера Юпитера - Бел-Мардук (бог земли и воздуха).
+ "Анзуд - орёл с львиной головой. Божественная птица Анзуд выступала посредником между богами и людьми. Она символизировала голос судьбы, который воплощал извечную борьбу жизни и смерти". Геймармене? Wyrd?
***
И время приспело:
Пришел страшный,
С двумя копьями в руке,
С двумя одеждами на теле:
Здешняя, магнетская, в рост его дивным членам,
И барсова шкура - сверху, от дрожи дождей.
Не стрижеными кудрями ложились волосы,
А золотом растекались по всей спине.
Прямо шел он,
Твердо встал он
На площади, где толпился народ.
Никто его не знал,
Но всякий говорил, любуясь:
"Не это ли Аполлон?
Не с медной ли колесницы супруг Афродиты?
И разве не погибли на тучном Наксосе
Сыны Ифимедея, От и дерзновенный владыка Эфиальт?
И разве из победного колчана Артемиды не догнала быстрая стрела Тития,
Чтобы лишь посильных ласк желал человек?"
Так переговаривались толковавшие,
Стремглав приспешил Пелий
В точеной колеснице на мулах
И вмиг застыл,
Пораженный предведомым убором,
Обувшим правую, только правую ногу гостя.
Скрыв гневом страх,
Так обратился Пелий:
"Из какой ты земли, странник?
И какая из земнородных жен
Извела тебя из белого чрева?
Не пятнай себя мерзкой ложью:
Назови свой род".
Не смутясь,
Спокойными словами ответил гость:
"Я учен уроками Хирона,
А иду из пещеры его от Харикло и Филиры,
Где чистые дочери кентавра вскормили меня,
И за двадцать прожитых лет
Не обидел я их неподобным словом или делом.
Я пришел в мой край
Принять недолжно правимый удел моего отца,
Древнюю честь
От Зевса владыке Эолу и сынам его, - Ибо дошло до меня, что беззаконный Пелий
В белом гневе
Силою обездолил правовластного родителя моего.
И тот,
Страшась спеси необузданного вождя,
Едва увидел я Солнце,
Как по мертвом, воздвиг по мне скорбные похороны в дому своем,
За плачем женщин
В красных лоскутьях вверив меня тайно ночному пути,
Чтобы выкормил меня Хирон, сын Крона.
Вот вам моя речь в немногих словах;
Не скройте же от меня,
Чтимые граждане,
Дома отцов моих о белых конях:
Я - сын Эсона,
Я пришел в нечуждую землю, как свой к своим,
А от божественного кентавра дано мне имя -
Ясон".
Пиндар, "Пифийские песни", "Аргонавты".
***
"Заслужи благословенье у бога; да скажут люди даже в твоё отсутствие, что караешь ты лишь сообразно провинности. Добрый нрав - это небо человека, но тягостно поношение озлобленного сердцем".
"На земле (скоротечно) проходит [жизнь], нет ей продленья, но (добрая) память на ней - это (вечная) юность. Не подобает владыке Обеих Земель владеть тем, что принадлежит миллионам людей; бывает ли [...], живущий вечно? Приходящий же в руки [Осириса] отбывает (с земли) подобно утратившему всё, чем он наслаждался".
"Неимущий же не может говорить как подобает; говорящий "о, если бы мне (иметь)" не бывает прямым, ибо он пристрастен к владеющему его мздой. Велик великий, чьи великие велики; царь, обладающий свитой, - это победоносный, (истинно) знатный - это богатый своими вельможами. Говори маат (прим. - ~правду) в собственных владениях, и будут благоговеть пред тобой вельможи, которые ведают страной; когда о божественном владыке свидетельствует праведность сердца, ведомства дворца внушают благоговение окрестностям".
"Твори маат, и ты будешь долго пребывать на земле. Утешь стенающего, не притесняй вдову, не прогоняй сына от имущества его отца и не смещай вельмож с их постов. Остерегайся карать опрометчиво! Не убивай - нет тебе в этом пользы, наказывай побоями и заключением; благодаря этому будет заселяться эта страна; исключение лишь для бунтовщика, чей замысел раскрыт. Бог знает строптивцев, но бог карает и за (напрасную) кровь; милосердный [продлевает] время (своей жизни). Не убивай человека, чьи достоинства ты узнал, ещё когда ты читал вместе с ним нараспев письмена! Прочти [в (книге) "Испытание" о допущенном] к богу и вольно ступающем по сокровенным местам (загробного мира): Ба (прим. усл. - ~душа) (всегда) приходит в ведомое ему место, он не сбивается со своего привычного пути; никакие заклинания не могут обратить его вспять, и он достигает дарующих ему воду".
"Управа (богов), вершащих суд над обездоленным. - известно тебе, что они не бывают снисходительны в день суда над неимущим, в час исполнения грамоты (на заупокойное имущество). Тяжко, когда обвинитель - мудрец; не уповай на давность лет, они видят время (жизни), точно один час; [человек] остаётся (жив) после смерти, лишь когда помещены возле него его (добрые) дела в качестве припасов. Пребывание там - это вечность, а совершающий прорицаемое ими - это глупец; что же до снискавшего это без совершения греха, он будет существовать там, подобно богу, вольно шагая, подобно владыкам вечности".
"Не делай различия между сыном (знатного) мужа и простолюдином; приближай к себе человека за дела его рук, и будет исполняться всякое ремесло [...] для (царственного) владыки мощи. Защищай свою границу, возводи свои памятники - (всюду) полезно (рабочее) соединение своему владыке. Создавай памятники [...] для бога, этим обеспечивается жизнь имени поступающего так, ибо будут совершать полезное и для его Ба - ежемесячную жреческую службу: надевание белых сандалий, восшествие в храм, вскрытие потаённого, проникновение в заветный (покой), трапезу с хлебом в доме бога".
"Бог знает о том, кто творит для него";
"Станет (одно) поколение теснить (другое) поколение, как и предсказывали на сей счёт предки; будет биться Египет на кладбище, разрушая гробницы многократным разрушением. (Ведь как) сделал я, так случится (со мной) сообразно сделанному; благодаря деснице божьей не приминёт исполниться подобное (содеянному)".
"не бывает благочестия, затаившегося (в бездействии); хорошо творить для грядущего".
"Разрушение - это мерзость; нет никого, кому было бы полезно укреплять (для себя) то, что он разорил, оснащать (для себя) то, что он исковеркал. Остерегайся этого! За удар воздаётся ударом; всё, что должно исполнить, - (наш) непременный удел".
"После того как скрыл себя бог, знающий образец (sic!), средь людей одно поколение уподобляется другому, и нет способных отразить божью десницу, ведь уязвимое - это видимое для глаз".
"Укрась твоё подворье на Западе, оснасти твоё место кладбищенское праведностью и свершением маат; она - то, на что опираются их (людей) сердца, а лепёшка праведного сердцем принимается (богом охотнее), чем (жертвенный) бык злодея. Твори для бога и он сделает для тебя то же дарами, освежающими жертвенники и резьбой (по камню); это значит, будут приглашать (к жертвенным яствам) и твоё имя. Бог умеет заботиться о творящем для него".
"Обихожены люди, паства бога (sic!). Ради них он создал небо и землю (!), когда изгнал жадность вод; чтобы жили их [носы], он создал воздух; они - его образы во плоти (!)".
"Он убивал меж ними строптивых сердцем, как отец бьёт своего сына ради его брата. Но бог знает каждое имя".
"Внуши любовь к себе всей стране; (добрый) нрав - это добрая память, когда минут годы (жизни). Пусть будет сказано о тебе с мольбой теми, кто в конце (царского) дома Ахтоя: "сокрушивший время страдания", "пришёл бы такой и сегодня!"".
"Поучение Мерикара" (полное название: Поучение гераклеополитанского царя своему сыну царю Мерикара или Поучение гераклеопольского царя своему сыну Мерикара), фрагменты.
Датируется XXII веком до н.э. (ок. 2150 - 2050 до н.э.), переписан с подлинника в период правления XVIII - XIX династий.
Текст обрывочно сохранился на трёх папирусах второй половиной XVIII династии (конец XV в. до н.э.).
Имя царя X династии Ахтоя III (Хети III - 2120 - 2070 гг. до н.э.), автора поучения, установлено по царским спискам Туринского папируса. Этот фараон продолжал борьбу с кочевниками, обитавшими к востоку от Дельты, и положил конец их набегам на Египет.
Прим. Е.М.: образность имеет определённое сходство с библейской в отдельных местах.
***
"Во время обвала прибрежной части той же горы, происшедшего в начале XIX в., на берег Ахтанизовского лимана (у мыса Рахмановского) упали и были там найдены торсы двух статуй - мужской и женской, а также пьедестал от этих статуй с сохранившейся на нем греческой надписью следующего содержания: "Комосария, дочь Горгиппа, жена Перисада, по обету посвятила сильному богу Санергу и Астаре (sic! - прим. - ср. с: Остара) при Перисаде, архонте Боспора и Феодосии и царе синдов и всех меотов и фатеев" (IPE, II, 346).
Оба божества - которым воздвигла этот памятник жена боспорского царя Перисада I, принадлежат к числу божеств восточных. Астара соответствует финикийской Ашторет и вавилонской Иштар, от которых ведет свое происхождение эллинская Афродита. Упоминаемый в надписи бог Санерг, очевидно, тождествен малоазийскому божеству Сандону, который по своему значению соответствовал греческому Гераклу. Сочетание Астары и бога Санерга, олицетворявшего собою мощь, сверхъестественную силу, несомненно отвечало определенным религиозным представлениям боспорцев, которые отразились в местном мифе о спасении Афродиты героем Гераклом от преследовавших ее гигантов (см. стр. 213).
Заимствование культа иноземных божеств - Астары и Санерга, поклонение им на Боспоре, очевидно, обусловливалось тем, что образы этих божеств были близки популярной здесь богине Афродите и ее спасителю - герою Гераклу.
Самый факт проникновения на Боспор имен восточных божеств в IV в. до н.э. свидетельствует о живых культурных и экономических связях, существовавших тогда у Боспора с Малой Азией, откуда, как можно думать, и проникли на Боспор имена Астары и Санерга".