В 1937 году в Голливуде был снят фильм Вилльяма Дитерле "Жизнь Эмиля Золя". Один из лучших фильмов этого режиссёра с Полом Муни в главной роли. Правда, значительная часть фильма посвящена самоотверженной борьбе Золя в защиту невинно осуждённого Альфреда Дрейфуса.
Здесь интересно то, что во многих исторических и псевдоисторических монографиях, посвящённых этому периоду жизни Франции, часто употребляется некая стандартная фраза:
"Франция раскололась на два лагеря: Дрейфусары и антидрейфусары (то есть сторонники и противники офицера генерального штаба Франции Дрейфуса.)"
На самом деле никакого "раскола" страны не было и в помине. Французский народ почти абсолютным большинством принял официальную версию "предательства" Дрейфуса и жаждал его крови.
Среди дрейфусаров было всего несколько человек: Полковник Жорж Пикар, (моментально сосланный на тунисский фронт за свою честную позицию в надежде начальства, что арабы уж доделают требуемое. Затем, к вящему сожалению начальников неубитый Пикар был арестован "за клевету на Эстергази" - истинного германского шпиона!), редактор газеты "Орор" Жорж Клемансо и Эмиль Золя. Абсолютное большинство "интеллектуальной элиты Франции" (и не только её) встало на позиции антидрейфусаров: Жюль Верн, Ромен Роллан, лидеры социалистов Жюль Гед, в союзе с Карлом Либкнехтом, Жан Жорес (который сначала был среди антидрейфусаров. "Мол, это драка буржуев! Мы - вне её!" А затем понял ВЫГОДУ изображать из себя защитника "угнетённых") и все прочие "властители дум" человечества.
Но я сейчас об этой части жизни Золя говорить не буду, ибо она и так хорошо освещена.
В этом фильме лично мне бросилась в глаза другая деталь: Как Золя стал знаменитым во Франции писателем? Почитал я в Энциклопедии Британнике. Оказывается, Золя уже в 27 лет написал роман "Тереза Ракен", позже многие романы из его двадцатитомной серии "Ругон-Маккары" и много других серьёзных произведений. А беден был как церковная мышь (по фильму). По Энциклопедии - эти и другие романы Золя стали "бестселлерами". Я всё же думаю, что автор статьи в Британнике приврал в угоду обычному мифу о той или иной знаменитости. И правду сказал именно Вилльям Дитерле. В сорок лет Золя написал скандальную книгу о жизни проститутки "по имени Нана" (Кстати, имя шумерской богини!) И стал знаменит! И стал достаточно богат. И книга эта расходилась огромными тиражами. А уж ЗА НЕЙ читающая публика стала проявлять интерес и к другим работам скандального автора...
Владимир Набоков был в Америке мало кому известным "профессором русской литературы".
Частично описано его существование в повести "Пнин".
В 1955 году он написал совершенно скандальную (по тем ханжеским временам) книгу "Лолита" о любовном романе стареющего педофила и двенадцатилетней девочки, но уже достаточно развращённой, Долорес (Лолите). Книгу ОТКАЗАЛИСЬ печатать в Америке! ПОРНОГРАФИЯ!!!
Издательство в Париже издало её, а затем и во Франции она была запрещена!
Порнография!
Запретили её в Англии, и в Австралии и прочих весьма "демократических и весьма высокоморальных" странах - политических проститутках (по выражению Ленина).
Всё это лишь придало невероятную популярность книге и С НЕЁ началась всеамериканская и всемирная слава Набокова.
К чему вы, Эспри, клоните, - спросит читатель.
К тому, что вольно или невольно Набоков повторил приём Золя!
Конечно, никакой порнографии в романе нет. Есть несколько излишне натуралистических моментов, не более.
Лично я считаю, что настоящая художественная литература не должна заниматься ни анатомическими, ни физиологическими описаниями. Для это уже давно созданы учебники анатомии, физиологии и патфизиологии, равно сексологии и психиатрии. Не приключениям тела литература должна посвящать своё внимание, а приключениям мысли. Четырнадцать миллиардов нервных клеток нашего мозга и у каждой по сведениям нейрофизиологов до двадцати тысяч контактов (синапсов) с другими клетками, мне представляется, открывают куда больше "степеней свободы", то есть вероятных соединений и сочетаний, чем любые "словозаменительные телодвижения, без которых, воистину - иронически пишет Леонид Соловьёв, - сыны и дщери человеческие испытывали бы порой непреодолимые трудности в делах служебных, а наипаче супружеских".
Резюмируя: У мыслей и идей несравненно больше возможностей для всяких интересных, парадоксальных, забавных и часто поучительных комбинаций и соединений в ассоциативные цепочки, чем у тел самых изощрённых танцоров, акробатов и космонавтов в невесомости. И даже осьминог или десятирукий кальмар не могут сравниться в разнообразии с осьминогом, а фактически, ТЫСЯЧЕНОГОМ, нашего мышления. Если, конечно, оно не следует тупо по давным-давно протоптанных базарным дорожкам.
Странные мысли навеяло мне сопоставление двух "переломных" романов, написанных с интервалом в семьдесят пять лет...
21 XII 2016