Аннотация: Что случается со всеми нормальными детьми, которые забираются на корабль в поисках приключений? Правильно, их тут же отправляют домой. Что случается с героями книжек? Пра-а-авильно. Иначе никакой книжки бы не было.
- Доброго утра, - сказал сонный Кир, сбрасывая одеяло и выключая будильник. - Ты всегда так рано встаешь?
- Нет.
- Лаконично.
Штурман неторопливо прошествовал в душ, и Ишка вспомнил, что у него здесь нет ни зубной щетки, ни полотенца, ни расчески. Хороший же у него будет вид сегодня. В самый раз для прогулки по городу и рейсового корабля. Хорошо еще, что одежду он не под старину себе купил - за ночь не измялась.
Одеяло на кровати штурмана зашевелилось, и из-под него вылез Брысь. Зевнул, показав ослепительно белые зубы, лишний раз потерся об одеяло, проверяя достаточно ли гладко улеглась шерсть, и приступил к умыванию. Кот определенно издевался над грязнулей-юнгой.
Да и ладно. По крайней мере умыться здесь можно, а все остальное уже мелочи.
- Кирилл... - Ишка поколебался и наконец добавил, - Валерьевич, а мы еще долго стоять будем?
- Какой-какой Кирилл? - штурман замер с наполовину натянутой рубашкой. - Можно и без таких почестей. Стоять будем до двух, Зимин обещал с твоей историей к десяти закончить.
- А что сейчас мне делать?
Штурман продел рубашку до конца, с сожалением посмотрел на убранные постели и предложил:
- Если досыпать не собираешься, пойдем, я тебя познакомлю с замечательной девочкой.
- Какой девочкой?
- Главной звездоплавательницей четвертого, пятого и шестого секторов. Чуть ли не с рождения путешествовала вместе с родителями, но отец у нее погиб лет шесть или семь назад, так что о нем не спрашивай. Теперь каждую смену летает с мамой на очередную базу.
Обычная смена - всего шесть месяцев. Хотел бы Ишка так жить: каждые полгода - новая планета.
- А она уже пришла?
- Пришла, конечно. Она очень любит все делать заранее.
Почти как Ян. Хотя, конечно, куда какой-то там девчонке до Яна.
Проснувшаяся совесть закололась неожиданно больно. А ведь если бы вчера Ишку взяли на "Буревестник" юнгой, он бы согласился и даже не подумал бы, что лучший друг в "Звездном" остается. Обязательно надо будет ему сегодня письмо отправить, чтобы он волноваться перестал.
- А можно я лучше по городу чуть-чуть погуляю? Я не буду далеко от космодрома отходить.
- Нет, Игорь, - серьезно сказал Кир. - Очень авторитетный психолог Зинаида Александрова считает, что подростки стремятся к общению друг с другом. И хотя традиционно полагается, что между ними есть гендерные противоречия, проще говоря, мальчики с девочками не дружат, на самом деле иногда может получиться отличная дружба. Пошли!
Авторитетного психолога Ишка пожалел. Какое же скучное и одинокое детство должно быть у человека, чтобы он верил, что мальчики и девочки могут дружить только иногда.
В "Звездном" во всяком случае ничего необычного в этом не видели.
На каюте путешественницы уже висел флаг Юнкосма: Андреевский крест "навыворот". Белый крест на синем фоне, в память о том, как в те далекие времена, когда ЮК создавался, выглядела карта путей космофлота.
Сама звездоплавательница балансировала между койками, пытаясь закрепить на свободной стене основу псевдопейзажа. Широкий пластиковый рулон то и дело пытался выскользнуть у нее из рук, и как мог усложнял задачу поиска креплений.
- Салют! - не оборачиваясь, сказала девчонка. - И учтите, мне совершенно не нужна ваша помощь.
Рулон все-таки вырвался на свободу и чувствительно треснул самостоятельную героиню по ноге. Девчонка потерла колено, презрительно пнула неудобную скатку пейзажа, и посмотрела на гостей.
- Знакомьтесь, - сказал Кир. - Игорь, это Ами. Ами, это Игорь. А дальше, как учит великая Александрова, вы и сами разберетесь. Если что, я где-нибудь между складами, погрузчиками и нашими грузовыми отсеками.
Вообще-то, Ишка всего лишь хотел объяснить, что картины такого размера в одиночку не вешают, но... ее каюта - ее дело. Может для нее повесить картину в одиночку - примета счастливая, а может вопрос принципа.
Ами, кажется, японское имя, а черные косы и чуточку раскосые глаза подтверждали, что имя путешественнице очень даже подходит. А больше Ишка пока ничего о новой знакомой сказать не мог. Сумка еще стояла на кровати неразобранной, и сквозь расстегнутую молнию наверху проглядывала только пачка конвертов. Столько бумажных писем сразу Ишка видел впервые в жизни. Хотя, если подумать, на дальних станциях только так и переписываются. Это же представить страшно, сколько времени будет цифровое письмо идти, скажем, с Икерито.
Рулон вывернулся из рук во второй раз, но с меньшим успехом - был пойман в воздухе.
- А ты кто? - Ами еще раз оглянулась. - С кем летишь?
- Один. Я из интерната, из "Звездного". Из земного, - добавил Ишка для точности.
- Интересно, - серьезно сказала Ами, - так ты...
Ишка подумал, что если она скажет сейчас "сирота", он плюнет на все и уйдет. И пусть Кирилл Валерьевич потом все, что хочет, о подростковой психологии рассказывает.
- ...ты в Москве жил?
- В Подмосковье.
Сейчас начнутся расспросы. А ты на Красной площади каждый день бываешь? А ты актеров знаменитых на улицах часто видишь? А правда, что в ЦУМе уже миранские платья продаются? Ишке однажды уже знакомился с такой девочкой, но в переписке такие расспросы пережить легче.
- Интересно, - повторила девчонка. - А ты в Центре Дальнего Космоса не бывал?
После этого вопроса Ами стала гораздо лучше, чем казалась Ишке еще минуту назад. Может и флаг на дверях не только для красоты повешен.
- Бывал. Я там занимался даже пять лет.
- Пять лет? - Ами кинула картину вниз и вскинула правую руку в салюте.
Ишка отсалютовал в ответ и неожиданно заметил, что под рукавом пестрой рубашки у Ами прячется почти такая же повязка, как у него. Только цвет - зеленый. Всего-то на один уровень ниже его синего.
- А в каком центре ты занималась?
- Я мало, - погрустнев, сказала Ами. - Родители все время на Дальних, так что я в ЦДК только экзамены на очередной уровень сдавала и на свободные занятия ходила, когда мы на Землю прилетали. В Токийский.
Токийский, говорят, тоже неплохой, хотя и похуже московского. Ами Ишка об этом говорить не стал, чтобы еще больше ее не расстраивать. Все-таки для девочки зеленый уровень по космонавигации - это большая редкость. Все равно, что для мальчика по танцам.
Ишка молча подхватил второй конец рулона и дотянул его до крайнего крепления. Если разделить рулон на двоих, не так много он и весит. А если зацепить две первые петли, остальные легко надеваются.
- А сейчас у тебя учебники с собой?
- Конечно. Показать?
Ишка кивнул и, обернувшись, наткнулся на веселый взгляд штурмана. Кир заслуженно гордился знанием трудной подростковой психологии.
- Люди, меня к вам Зимин послал. Он звонил, сказал, что в местной опеке работают феноменальные бюрократы, и попросил, чтобы Игорь к нему зашел. Он в кафе на набережной будет ждать, это квартал на юг отсюда. Найдешь?
- Я провожу, - уверенно сказала Ами. - Когда Зимин называет кого-то бюрократами, это нужно видеть.
- Только аккуратней. По безлюдным местам не ходите.
- Правда? - восхитилась Ами. - В городе появились преступники? Или всё еще страшнее и в городе появились безлюдные места?
Ами фыркнула и потащила Ишку на улицу, так что он едва успел заглянуть в каюту за фотоаппаратом.
А идти без него было бы величайшей глупостью. Можно смеяться над названиями внеземных городов и возмущаться их искусственной природой. Можно считать купольные города маленькими и страшно дорогими для земного бюджета. Но никто и никогда не назвал бы лунные и марсианские города некрасивыми. Дома по уникальным проектам лучших архитекторов. Безупречно продуманные общие виды. Растения со всех уголков Земли. Реки... О реках в учебнике географии не упоминалось.
- Ами, а откуда здесь набережная?
Поле, заставленное звездолетами всех планет и марок, Ишка успел снять только раз. Бывалая путешественница шла сквозь него, не задерживаясь ни на секунду. Стеклянный куб космопорта ее интересовал не больше, чем реки на безводной планете.
- Не видел марсианских рек? Привозят желоба, загибают их под немыслимыми углами, чтобы сделать живописный вид, и присыпают сверху песком и камнями.
- Так они никуда не текут?
- Текут, - Ами помахала рукой маленькой хрупкой японке у погрузчиков. - Их с уклоном кладут, а наверх специальным насосом закачивают. Позорище!
Против рек с насосами Ишка ничего не имел, но слово ему понравилось. Его знакомые иностранцы обычно говорили до нелепого правильно.
- Ты русский в школе учила?
- Нет, конечно. У меня папа русский.
"Конечно" Ишку чуточку покоробило. Он общий язык тоже в школе учил, но ведь выучил же? Вон тот зеленый карлик с фасеточными глазами сейчас говорит о... о... Два знакомых слова на предложение. Ладно. А классический даут двухметрового роста с синеватой кожей рядом?
Через главный зал вместе с Ишкой шли сотни инопланетян, но ни одного понятного обрывка он поймать не мог.
- Ты о чем задумался?
- Ни о чем. Интересно здесь.
Ами пренебрежительно смерила пеструю толпу взглядом и пошла вперед, беспрерывно извиняясь за прерванные разговоры и случайно задетые руки, плечи, щупальца, криды и другие, неудачно подвернувшиеся части тела. Окончательно Игорь отстал от нее, когда Ами резко свернула направо, проскользнула между двумя бурно спорящими санукианцами и зацепила папку в руках у старшего. Отчаянно жестикулируя, он пытался что-то объяснить собеседнику, но тот только махнул рукой и пошел своей дорогой. Листки пришлось собирать Ишке: не заставлять же заниматься этим старика.
- Здесь праздник какой-то? Или конференция? - выдохнул Игорь, выбравшись наконец-то в сквер перед боковым выходом с космодрома.
Ами скривилась так, словно под видом вкусного инопланетного фрукта ей подсунули кислейший лимон.
- Здесь Отважный. Здесь всегда и праздник, и конференций штук пять, и съезд каких-нибудь космических почвоведов, и юнкосмовцы... А где ты пропадал столько времени?
- Полминуты? Помогал человеку, которого ты толкнула. Ты всегда так ходишь?
- Всегда. Человек живет всего девяносто лет, и я не собираюсь тратить их на всякую ерунду. А космодром - неподходящее место для научных бесед с километрами графиков. Идем!
Ишка посмотрел под ноги. Классическая "роза ветров", южный лепесток который указывал на тихую зеленую улицу. На другой стороне, сквозь густые кусты жасмина просвечивали русские избушки. Строили их к несчастью, как сухо заметила Ами, канадские архитекторы, так что избушки стали трехэтажными и обзавелись головой медведя под крышей вместо положенного конька.
Ишка с добровольной проводницей шли вдоль плетеной стены, обвитой плющом. Если бы Ами дала ему хоть чуть-чуть времени, он бы непременно постарался посмотреть сквозь какую-нибудь щелку - не видно ли через нее летное поле.
Но их ждал Зимин. На набережной, в маленьком кафе за крайним столиком. Он был один, в плохом настроении, и меньше всего желающий любоваться художественно изогнутой рекой.
- Ами? А где Кир?
- Кир? У него же Оленька, - сказала осведомленная звездоплавательница.
- Ясно. Игорь, как ты смотришь на то, чтобы слетать до Акасу?
Сегодня Ишка спокойно мог присвоить Зимину высокое звание капитана - по Марсу он ходил одетый в полном соответствии с двести восемьдесят третьей статьей Устава. Настоящий суровый звездолетчик в форме и с двумя крылатыми звездочками на погонах.
- Хорошо. А можно?
- Нужно. Я еще ни разу в жизни не видел таких доброжелательных дураков, как в местной опеке. Я к ним прихожу, чтобы узнать о твоем деле, а они... - капитан хлопнул ладонью по столу. Официантка встревоженно оглянулась на их столик, но сообразив, что дело ее не касается, вернулась к своим делам.
- Отказывают?
- Если бы, Ами-тян... Они, ничего не спрашивая, выдают мне все данные и советуют обратиться в земной "Звездный". Видите ли, к ним уже приходили сегодня в поисках мальчика Калинина из этого интерната, но в местном не нашли. И какая жалость, что вы сообщили нам о его местонахождении так поздно!
- А мне разрешат лететь с вами?
- Видишь ли... - Михаил Федорович замялся, как все взрослые которые попадаются на мелких проделках, - ваш интернат курирует ведомство межпланетных отношений. А у меня там знакомых как на собаке блох.
Ами тихонько фыркнула, должно быть, представив эту собаку.
- Так что если соглашаешься, я дела улажу. Через час у тебя уже будет официальное разрешение на полет в качестве практики. Неофициально я намекну о поиске родственников.
- Думаете, они у меня есть?
- Могут быть, - капитан положил широкие ладони на стол. - Видишь ли, Ишка, по тебе любой, кто на Акасу бывал, с первого раза заметит, что ты на местных очень похож. А за смешанные семьи наказание там для нарушителей одно - смертная казнь. Твои родители, похоже, бежали, но неудачно. А сейчас Барс этот запрет отменил, и Лебедев о тебе вспомнил. Так что вполне могут у тебя там родные оказаться.
Ишка слушал молча. Родные - это, конечно, хорошо. Дальний пояс - это еще лучше. Только на другой чаше весов Ян, "Звездный" и СанСаныч. И конференция. И вся его группа.
- Если не сами родители... - вполголоса добавил Михаил Федорович. - Может быть Лебедев поэтому так хотел с тобой увидеться.
Чашка оборвала цепь и полетела вниз. Родители - это не какая-нибудь троюродная тетка, это ни с какой конференцией не сравнишь.
- Я согласен.
- Кир тоже согласен, - капитан посмотрел на часы. - Чтобы купить все нужное, времени у тебя еще хватит. Возьми деньги.