Аннотация: Тайна подземелья раскрыта, но появились новые загадки.
16. Тайна подземелья
Все мы, молча, вышли за стариком из развалин и уселись на траве. Старик сказал:
- Уважаемые искатели кладов, представьтесь.
Мы назвали себя. Бледный почтальон представился Волковым. Заславский продолжил: - Эта усадьба принадлежала моей семье, и жило в ней несколько поколений. Последним был мой отец Заславский Иван Станиславович, друг вашего, Евгений, прапрадеда. В тринадцатом году отца пригласили в столичный университет преподавателем географии. Он только что вернулся из экспедиции по Иркутской губернии, где было собрано много материала об этом богатейшем крае. Экспедицией руководил Павлов Аристарх Николаевич. Отец продал имение и поселился в столице. Сюда больше не приезжал.
- А тайная комната? - не выдержал Пашка.
- Тайная комната была сделана моими далекими предками при постройке дома. Это было убежище во время войн и смут. Оттуда на поверхность вел подземный ход. В последний раз им воспользовались в девятьсот пятом году. Тогда многие крестьяне бунтовали против помещиков - грабили и поджигали имения, иногда убивали хозяев. Надо сказать, семья не отличалась богатством, предки мои занимались различными науками, в том числе агрономией, и помогали крестьянам выращивать неплохие урожаи. Тем не менее, местные жители, как их соседи, тоже решили побунтовать и явились в усадьбу. Мой дед Станислав Заславский сумел их успокоить - ведь он ничего плохого им не сделал. Нашлись среди толпы мудрые, трезвые люди, и толпа ограничилась поджогом сарая. Вот тогда в тайную комнату были перенесены ценные книги, рукописи, коллекции минералов и немногие семейные ценности.
В этот раз старика прервал почтальон.
- А я слышал о сокровищах, прятанных в подземелье.
- Ну, это уже к нашей семье не относится. Человек, который купил дом, был очень богат. Вот он мог хранить в подвале свое богатство. Только я слышал, что богатство это - сомнительного происхождения. Отец рассказывал, что новый хозяин, фамилия его была Вольф, приехал из Сибири, где, по его словам, добывал драгоценный металл и камни. Был он человеком крепкого телосложения, образованный. Он не был русским. Я предполагаю, что происхождение у него немецко-датское.
Я заметил, что Волков встрепенулся. А еще у меня возникло одно подозрение. Скажу позже.
- Отец мой после продажи дома показал новому хозяину, как открывается потайная дверь в стене, а также ход, ведущий наружу. Мне все это было известно от отца. Вольф, вероятно, обладал инженерными знаниями, поэтому сумел устроить в подземелье ловушку. Для воров. Вы убедились сами, - обратился он к нам, - к чему могли привести ваши поиски. Ловушку сооружали наемные работники, которые потом исчезли. При моих предках яма закрывалась простой деревянной крышкой. Изнутри была задвижка. Спускались туда по деревянной лесенке. Вольф замаскировал вход каменными плитами, которые открываются от удара кирпича в стене. И через несколько секунд возвращаются на место. Открыть их изнутри неосведомленному человеку невозможно. Это знал только сам Вольф.
- Но ведь можно было выйти по подземному ходу, - сказал Пашка.
- А вот нет. Вероятно, в каком-то месте была поставлена решетка с замком, а ключ спрятан. Так часто делали в подземных ходах. Грабитель натыкался на эту решетку и возвращался назад, но выбраться в подземную комнату уже не мог. Слушайте дальше.
Из Сибири Вольф привез что-то ценное - мы можем только об этом догадываться. Он часто уезжал. Думаю, он занимался грабежами и был в этом удачлив. Среди местных жителей поползли слухи о занятии хозяина имения, но доказательств никто представить не мог. Впрочем, однажды к нему явилась полиция, осмотрела весь дом. О подземной комнате они не знали. А ведь именно там хранилось награбленное. Ничего подозрительного тогда не нашли. Говорили, что его приняли за одного очень опасного преступника, бежавшего с каторги. Вольф сумел развеять их подозрения. Он умел быть обаятельным и гостеприимным хозяином. Больше полиция к нему не приезжала.
- А слуги, что же - ничего не знали? - спросил Волков.
- Думаю, знали. Но были или запуганы или подкуплены. Скорей всего, и сами принимали участие в грабежах. Так продолжалось до семнадцатого года. Жить в усадьбе стало опасно. Вольф вовремя скрылся, взяв с собой преданного слугу, и больше здесь не появлялся. Интересно, что никто не видел, как он уезжал, и что забрал с собой. Семьи у него тогда еще не было. В доме осталось несколько слуг. Когда стало понятно, что возврата к прежней жизни не будет, эти люди скрылись и унесли все, что могли. Остальное довершили местные жители. До сих пор не могу понять, почему этот дом не использовали для школы, больницы или клуба. Зачем надо было его разрушать? Варварство какое. - Заславский замолчал и только покачивал головой.
Тишину нарушил Волков.
- Значит, сейчас в подземелье нет никакого клада?
- Я не могу это утверждать. Кто знает, возможно, Вольф сделал и другие тайники. Знал бы мой отец, как использовали его дом...
Тут уж я не мог больше молчать и обратился к Волкову.
- Скажите, почему вас так интересует тайник в этом доме? Откуда вы узнали о нем?
- Ну... я слышал об этом, - помявшись заговорил он. - От стариков местных.
- А не потому ли, что вы родственник этого немца-датчанина Вольфа? Ведь Вольф в переводе - волк?
Почтальон вскочил и попятился от нас, но запутался ногами в густой траве и упал. А Заславский воскликнул:
- Старый я пень! Как я сразу не догадался? Конечно же! Вы, наверно, его внук? - и, предупреждая бегство Волкова, спокойно сказал:
- Да вы не бойтесь. Вы еще пока ничего не натворили. Мы не собираемся вас связывать. Верно, молодые люди? - Мы подтвердили. Старик продолжал:
- Нам интересно услышать, что вы знаете о своем предке.
17. Рассказ почтальона
Волков тяжко вздохнул и снова уселся на траву рядом с нами. Да, он действительно внук того самого Вольфа, беглого каторжника. Дед был выдающимся человеком и авторитетом среди преступников. Никто не умел так мастерски, так артистично обворовать. Специализировался он на драгоценностях, конечно, брал и деньги и дорогие вещи. Он легко входил в доверие, представлялся купцом, промышленником, ученым. Проделывал это чаще всего в поездах.
При этих словах я вспомнил о записи в дневнике экспедиции и тут же встрял в рассказ:
- А вы не знаете, где ваш дед сбежал с каторги? В каком месте?
- Точно я не знаю. Отец говорил, это было в Иркутской губернии.
- Правильно! - закричал я, - так и в дневнике написано. - Старик недоуменно уставился на меня. - В дневнике экспедиции, - пояснил я. - Мы нашли его в сундуке, который вы нам прислали, Петр Иванович. - У Заславского смешно открылся рот. Я продолжил с напором: - Значит, это Вольф чуть не убил человека ножом? А потом украл у доктора одежду и ограбил купца в поезде? - Я так и сыпал фактами. Почтальон испуганно смотрел на меня. Петр Иванович схватил меня за руку и простонал:
- Боже мой! Я и не подозревал, что там дневник Аристарха Николаевича.
- И вы даже не посмотрели, что посылаете? - удивился потомок Вольфа.
- Сударь, у порядочных людей нет обыкновения - обыскивать чужие сундуки! - возмутился ученый. - А вы, Женя, покажете мне этот дневник? - спросил он.
- Конечно! Мы пойдем ко мне домой. Все будут очень рады, - церемонно сказал я.
- Принимаю приглашение. Но сначала закончим разговор здесь. Дело в том, что черновики научных записей об экспедиции, которые хранил отец, пропали. - Он пристально посмотрел на почтальона. - Вот этот факт вы можете как-то прояснить?
Волков, видимо, решился:
- Хорошо, я расскажу все, что знаю. Только я в этом не замешан. Отец мне рассказывал, что дед похитил у Заславского документы об экспедиции. Кем он представился, я не знаю, но его пригласили домой.
- Но, зачем вору эти документы?
- Там были какие-то сведения о необыкновенной воде. Будто бы она лечит любые болезни. А это дорогого стоит.
- И как же он распорядился материалами?
- Мне стыдно об этом говорить, это позор на всю нашу семью. Мой дед передал бумаги немцам в начале войны.
- Фашистам? - Заславский вскочил, бросился к Волкову и замахнулся на него своей палкой. Мы с Пашкой ухватились за старика и с трудом оттащили его от перепуганного почтальона. Петр Иванович, тяжело дыша, снова уселся.
Волков стал потихоньку продвигаться в сторону. Заславский неожиданно громко и грозно крикнул: " Стоять!" Даже мы с Пашкой вскочили и вытянулись.
- Рассказывайте дальше, - приказал старик.
- Когда немцы вошли в Россию, дед стал сотрудничать с ними, работал переводчиком и сумел заинтересовать материалами сибирской экспедиции.
Пока старик с яростью перечислял эти позорные клички, Волков все больше съеживался. Когда Заславский выдохся, почтальон робко промолвил:
- Почему пропали? Вовсе не пропали...
- Где? Они? - раздельно прокричал ученый.
- У меня...
- Откуда?
- Отец передал, - почтальон заметно успокоился, почувствовал, что ему больше ничего не грозит. - Когда немцев погнали, дед убежал от них и бумаги прихватил, и еще какие-то карты. Явился в штаб Красной армии и отдал карты. Рассказал, что фашисты заставили на них работать. Конечно, его задержали до выяснения личности. Но он сумел убежать и надежно скрыться.
- Да, что же он все время бегает-то? Давайте покороче.
- Покороче. Когда дед умирал, он передал бумаги моему отцу. А отец - мне. Несколько месяцев назад он тяжело заболел и вызвал меня. Когда я приехал, отец был уже очень плох, с трудом говорил. Он рассказал об имении, о подземной комнате, будто там остались какие-то ценности. Сам он здесь никогда не бывал. Видимо боялся.
- Что же он вас не предупредил о ловушке?
- Не успел. Прошептал что-то о надписи и умер. Вот я сюда и поехал. Но сначала вас нашел. В Васильево. Пришлось придумать, что интересуюсь старыми усадьбами.
- Да вы, сударь, весь в деда. Артист!
- Я только хотел узнать, цел ли дом.
- Я предупреждал, что это опасно? Думаете, я не понял, что вы ищете клад?
На это почтальон только, молча, опустил голову. Заславский приказал нам сесть рядом с Волковым, чтобы тот "не стреканул". Потом сам рассказал нам конец истории о сокровищах Вольфа.
Оказывается, он и не выходил из дома, когда собрался убегать от большевиков. Ушел он через подземный ход, который выходил на крутой берег реки недалеко от дома. Об этом знал только он и его слуга. И награбленные вещи они вытащили через этот ход. Решетку закрыли на замок. Оставшиеся в доме люди через некоторое время бросились искать сокровища. Думаю, кто-то из них знал о секретной двери в стене, подсмотрел за хозяином. Но в комнате ничего не оказалось. Зато была надпись на стене на трех языках.
- Третий язык был русский? - перебил я.
- Да. Эта надпись появилась позже и была сделана наскоро. Но я стер русские слова, когда побывал в подземелье тридцать лет назад. Чтобы никто больше не пострадал. Иностранные надписи не стал уничтожать, вряд ли нашелся кто-то знающий эти два языка. Непростительная ошибка! Разве я мог предположить, что найдутся такие любознательные юноши как вы? Да еще обратятся за переводом с датского именно ко мне. Те слуги, скорее всего, погибли.
- И вы не попробовали сделать, как написано на стене?
- Как же! Попробовал. Лет десять назад. Но я сразу заподозрил подвох. Меня спасла моя трость. Я уже тогда не мог без нее обходиться из-за травмы. Когда я подошел к стене, палка издала характерный звук. У меня идеальный слух. Я понял, что подо мной пустота, но все-таки решил рискнуть. Я отошел в сторону, стукнул по четвертому кирпичу палкой и увидел эту яму. Потом повторил удар, посветил фонарем и выяснил, что из ямы есть выход. Не трудно понять, что ход прямой. Я выбрался из подвала, обследовал местность вокруг дома и решил, что выход должен находиться возле реки - там крутой берег, из деревни его не видно, но я ничего не нашел - отверстие засыпали. Когда - не известно. Возможно, это сделал сам Вольф вместе со слугой, чтобы никто не проник в подземелье. Коварный был тип. А может, оставил под землей часть вещей.
При этих словах я заметил, что глаза потомка грабителя блеснули, и тут же он отвернулся. " Точно будет искать", - подумал я. Мы с Пашкой переглянулись.
- Скажите, вы ведь не в двенадцать часов открыли эту яму, - спросил мой друг, - зачем же надо было указывать точное время?
- Хитрость. Тот, кто попадет в комнату и прочтет надпись, обязательно туда вернется в полдень - открыть тайник в стене. Так он избавлялся от врагов, которых заманивал в дом и показывал комнату. Надписи они расшифровывали с помощью словарей, которые были в домашней библиотеке у всех на виду. Злодей хитроумно готовил преступление и получал от этого удовольствие. Сколько тогда исчезло людей? Трудно сказать. Погибших, вероятно, выносили через подземный ход. Нет никаких доказательств, кроме последнего случая. Вы видели его останки. Кто это был? Неизвестно. Надо бы его захоронить и уничтожить ловушку. Придется обратиться к местным властям. Что вас еще интересует?
- Но почему именно латынь и датский? - спросил я Заславского, - ведь не каждый человек знает эти языки.
- Меня тоже сначала смутило это обстоятельство. Потом я понял. Вольф любил блеснуть своим образованием. Эти языки он, конечно, хорошо знал. Сыну он дал перевод. Но тот, как выяснилось, никогда не бывал здесь, а вот внук, - старик выразительно посмотрел на Волкова, - решил посетить родные пенаты. - Что-нибудь еще? - обратился он к нам.
- Пока ничего. Вот когда вы посмотрите вещи моего прапрадеда...
Старик бодро поднялся:
- Нам пора. Надо забрать бумаги у этого гражданина. Вы пойдете с нами, юноши? Он еще спрашивает!
До города мы шли тесной группой. Впереди Пашка, потом Волков, за ним я и Заславский. Почтальон снимал комнату недалеко от почты. Дома он передал ученому пакет. Тот уселся на стул и тщательно пересмотрел все бумаги. - Здесь не все, не хватает записей о последних днях экспедиции, - профессор грозно взглянул на Волкова. - Где они? - железным голосом спросил он. - Я не знаю, клянусь Богом, поверьте мне, - лепетал почтальон. - Я пакет даже не открывал. Зачем мне эти бумаги?
- Действительно, зачем вам бумаги? Таким как вы только деньги нужны. Пойдемте, молодые люди.
Волков сказал нам вслед: " Простите меня"... Заславский, не оборачиваясь, сурово произнес: " Бог простит".
Мы отошли несколько шагов, вдруг я остановился. Волков! Я вспомнил, что в областном музее прочитал, что донес на Павлова А.Н. некий Волков. Точно! Это его мерзкий дед. Я рванулся назад, но внук негодяя уже исчез. "Что теперь разбираться? - сказал Заславский. - Думаю, он об этом не знает".
Старик отказался идти ко мне домой этим же вечером, сказал, что без приглашения взрослых не может. Он вырвал из записной книжки листок, написал номер телефона в гостинице и сказал, что подождет звонка моих родителей.
Дома я сказал, что мы с Пашкой познакомились на развалинах усадьбы с Заславским, и он хочет нас посетить. Мое сообщение вызвало панику. Еще бы! Известный ученый хочет нас посетить. Папа позвонил в гостиницу и очень уважительным голосом пригласил Петра Ивановича пожаловать к нам завтра на ужин к семи часам вечера.
Бабушка и мама срочно удалились на кухню обсудить завтрашнее меню, а нас с папой заставили убираться в комнатах. Лиза была у нас курьером. Она носилась между двумя группами и передавала наши вопросы на кухню, а нам указания бабушки и мамы.
С утра меня отправили на рынок и по магазинам. Хорошо, что мне помог Пашка, который утром привез на велосипеде целый воз со своего огорода. Бабушка тут же пригласила его в гости. Да! Я и забыл сказать, что мы еще вчера договорились с Петром Ивановичем, что о наших с Пашкой опасных приключениях он родителям не расскажет. Он охотно согласился и предложил такую версию: мы встретились на развалинах его имения, куда мы пришли из любопытства, а он из-за привязанности к " родному пепелищу".
За час до визита Заславского бабушка пришла ко мне в комнату, где мы с Пашкой сражались с компьютерными монстрами, и напомнила о правилах этикета: про вилки и ножи, салфетки, какой-то пролитый соус, локтях, ногах, приличных разговорах и еще разных манерах позапрошлого века. Все-таки у нас в гостях будет профессор, человек старых правил. Пашка испугался, напрягся и со страхом взглянул на меня. Я подмигнул ему. Когда бабушка вышла, Пашка вдруг вспомнил, что он не накормил кур и собрался улизнуть. Я с трудом его успокоил: " Бабушка всегда так говорит, а вот увидишь - она сама первая нарушит этот этикет".
18. Профессор у нас в гостях
Петр Иванович пришел точно в указанное время и с цветами. И все сразу пошло вопреки этикету. Он оказался удивительно интересным гостем - много шутил, рассказывал о разных смешных случаях со студентами, которых он учил истории. Я запомнил один. Преподаватель говорит студенту: " Вы, наверно, флегматик, Морозов". Тот встает и гордо отвечает: " Я с детства ничем не болел!"
За ужином профессор нахваливал все блюда, - бабушка и мама просто растаяли. Я слышал, как бабушка сказала маме на кухне: " Изумительный человек! Настоящий интеллигент".
Потом мы показывали Заславскому вещи из сундука. Он сказал, что сундук нашему предку достался от бабушки. Аристарх Николаевич им очень дорожил. Когда его арестовали, сумел передать записку, в которой просил отдать сундук сыну, когда это будет возможно. Сундук хранился у него на даче. Отец Заславского сразу же перенес его на свою дачу - она была рядом, пока дом друга не заняли чужие люди.
Мы начали показывать Петру Ивановичу вещи, которые лежали в сундуке. Серебряную посуду он вспомнил. Это был подарок от коллег на юбилейный день рождения - пятьдесят лет, то есть в 1935 году. А в следующем году его арестовали. Петр Иванович замолчал. Мы тоже. Бабушка отвернулась и вытирала глаза. Она-то все понимала лучше нас. Ее отец тоже был арестован в сороковые годы. Для нас с Пашкой это время было где-то в средних веках. Она все никак не расскажет об отце, откладывает. Сейчас я понял, что ей тяжело говорить об этом времени. Ничего - узнаю в интернете, не буду тревожить бабулю.
Книги Петр Иванович бережно перебрал и сказал, что им цены нет. Почти все они изданы в девятнадцатом веке. А стихи Пушкина чуть ли не при жизни поэта. Дневник он попросил почитать. Конечно, мы не отказали.
Настала очередь камней. Бабушка вынула их из серванта, где они лежали в хрустальной чаше. Профессор бережно высыпал их на стол, и мы залюбовались великолепной россыпью.
- Аристарх Николаевич не был специалистом, но собирать камни любил, ему дарили геологи. Он радовался как ребенок и говорил, что камни уносят его в какой-то другой мир. Каждый из них вмещает в себя историю миллионов лет.
Старик принялся перебирать камни.
- Здесь только очень малая часть его коллекции. Где остальное - не знаю. Я тоже не знаток, но здесь вижу разновидности кварца. Вот халцедон, - он показал серый камень с выступающими из него маленькими голубоватыми шариками. Как будто каменная масса кипела и застыла пузырями. - Это тоже халцедон, зеленый, называется хризопраз, самый ценный кварц.
- Очень красивый камень, - поддержала мама.
- Я читал, что Александр Македонский носил этот камень на поясе. Верил, что он приносит удачу.
Интерес к камню усилился. Мы по очереди передавали друг другу гладкий, округлый, ярко-зеленый полупрозрачный камень. Мне показалось, что он от нашего внимания засиял еще ярче.
- А вот это, я знаю, это горный хрусталь, - сказала бабушка.
- Правильно. Так называют бесцветный кварц.
- Смотрите, Что это на нем такое фиолетовое?
- У вас, наверно, есть такое украшение. Это аметист, драгоценный камень. Здесь его мало - небольшое вкрапление.
- Верно! У меня сережки с аметистом, - обрадовалась мама, - так вот он какой в природе. А розовенький камень как называется?
- Тоже кварц. Сердолик. Бывает красным. Из него тоже делают красивые украшения.
Теперь уже бабушка вспомнила: " У меня же бусы из него, помнишь, Оля? Пашка вертел в руках самый большой из камней - ярко-синий.
- А вот и лазурит. Само название говорит о его цвете. Это камень в больших количествах везли в Петербург для украшения дворцов. Есть даже целая комната, так и называется "лазурная". Камень этот добывают высоко в горах. Как будто он стремится слиться с небом и специально окрасился в синий цвет. У нас его находят в Саянах.
Мы смотрели на камни совсем другими глазами. После получения посылки полюбовались, и бабушка положила их в сервант. Оказывается - так интересно узнать подробности о предмете. Наш гость, конечно, знает о камнях гораздо больше, хотя и говорит, что не специалист. Могучий старик!
Ученый взял со стола маленький, совсем ничем не примечательный светло-серый камешек. Я бы сказал, что это булыжник.
- Интересно, почему здесь оказался этот образец? Случайно? Не знаю, что это такое.
- Да просто камень с дороги, - сказал я.
- Аристарх Николаевич ничего зря не делал. Видите - скол? Значит, этот кусочек взяли от большого камня. Петр Иванович, не выпуская камешка из руки, продолжал разглядывать образцы.
- А это как сюда попало? - удивился старик, указав на небольшой фиолетовый камешек. - Он же был найден только в восьмидесятых годах в Сибири около Байкала на реке Чара. Поэтому и назвали его "чараит". Бывает он только фиолетовым. Это единственное месторождение на земле. Насколько я помню, ваш предок не бывал в тех краях. Вероятно, кто-нибудь из друзей подарил ему, не подозревая, что это новый минерал. Я слышал, что украшения из чараита сейчас в большой моде. Так-то, милые дамы.
Тут неожиданно вмешалась сестренка. Она принесла фигурку из нефрита.
- Дедушка, а про куколку вы что расскажете?
Старик от такого обращения даже несколько растерялся, а бабушка ласково погладила Лизу по голове. Петр Иванович долго разглядывал фигурку, потом сказал:
- Удивительно! Дело в том, что мой отец из той экспедиции тринадцатого года он привез похожую фигурку.
- Может быть, это она и есть?
- Нет, она стоит на моем письменном столе.
- Значит, фигурка попала в сундук позднее, - сказал папа. - Она лежала в отдельном мешочке.
Петр Иванович оживился:
- У вас сохранился этот мешочек?
- К счастью, я его не выкинула, - сказала бабушка, - ткань уж больно интересная. Узор необычный. - Она принесла из своей комнаты мешочек из яркой узорчатой ткани.
- Похоже на кисет. А ткань старинная. Такой ситец привозили из Китая еще до революции. Отец в подобных мешочках хранил камни из Сибири. Ткань крепкая, окраска устойчивая. Видите, сохранилась до нашего времени. Такие занавески еще в восьмидесятых годах висели в избах в сибирских деревнях. Вот загадка-то! Придется дома покопаться в бумагах и коллекциях.
- И что вы скажете о нефрите? - поинтересовалась мама.
- Это удивительный минерал! Особенно его ценили в Китае. Он символизировал чистоту помыслов, справедливость, мужество и преданность и еще много хороших человеческих качеств. Я собираю изделия из нефрита, разные фигурки.
Вдруг Заславский сказал: " Как холодно руке! - он разжал левую руку с серым камешком и с удивлением стал его разглядывать. - Казалось бы, должен нагреться, а он, наоборот, холодный как лед".
Мы, конечно, все пощупали камешек. Действительно, холодный. Странный какой-то камень.
- Странный камень, - повторил ученый мою мысль, - надо заняться им. Ничего подобного я не встречал. Вот почему он сюда попал. Думаю, в коллекции отца был такой же, но сейчас его нет. Вы не возражаете, если я отправлю этот образец на анализ? Сейчас наука многое может.
Стало темнеть. Гость наш поднялся и начал извиняться, что занял у добрых хозяев так много времени, на что бабушка решительно ответила:
- О чем вы говорите, Петр Иванович! Общаться с вами просто счастье.
- Ну, теперь-то мы будем встречаться чаще. Для начала приглашаю к себе, в Васильево. Вам понравится.