Прихрамывая, по извилистой тропинке от остановки шла невысокая, склонная к некоторой полноте женщина, держа на локте полупрозрачный сверток, в котором угадывались книги. Утро началось со значительного и до чрезвычайности неприятнейшего происшествия. Ручки пакета навсегда остались в чудовищно переполненном пассажирами автобусе, однако левую туфлю почти удалось спасти. Надорванный задник теперь держался на честном слове, впрочем, всерьез намереваясь хоть как-нибудь прослужить владелице до комплекта сменной обуви в учительской.
Хмурая погода ни в коем случае не сулила теплого дня. Темный плащ, надетый поверх цветастого джемпера и широкие, чисто мужского покроя брюки, пришлись очень даже кстати. Тугой хвост рыжих волос, перехваченных нелепой легкомысленной ярко-желтой ленточкой, стыдливо прятался под одеждой.
Между деревьями уже проглянул угол красноярской средней школы, стоящей внутри квадрата безликих серых домов, когда тропинку перегородил толстенный витой кабель. Ловко выползая из кустов, жгут развился, самым непонятным образом распался на отдельные провода, розовым шевелящимся ковром покрывая утоптанную землю. Буквально из жиденькой городской травы появлялось нечто крупное, массивное, угловатое, подвижное, изменчивое, отдаленно напоминающее глубоководных обитателей океанов.
Резко остановившись, женщина отвернулась, обнимая пакет с книгами.
- Прошу вас. Не нужно так поступать с Мэри Шелли. И, пожалуйста, лучше не показывайтесь, - горячо взмолилась она. - Не взыщите. Панночка боится. Панночка боится Вия. Не обижайтесь. Вы похожи на демона с полотна несчастного помешанного художника.
Бесформенная розовая масса растворилась на обочине. Моментально свернувшись в жгут, живой ковер освободил дорогу.
- Разве пора? И разве уже сейчас? - спросила женщина.
- Да, - тяжело ударил металл.
- Так скоро! На сегодня запланирована встреча с коллегами из соседних школ. И предстоит крупная дискуссия, достойное специалистов обсуждение, в конце концов, некоторый обмен опытом. И главное, придет моя лучшая ученица, электронный дневник которой я постоянно читаю, а она читает мой блог. Каникулы, радостное и скучное время! Мы не виделись чуть ли не целых два месяца. Нам есть, что рассказать друг другу в настоящем живом общении!
- По. Ра.
- Согласна, выбор панночки сделан, - быстро продолжила женщина. - Но не теперь! Сердце Мэри Шелли спокойно. В прямом и в переносном смысле, мое сердце безмятежно спокойно... И наглеца из автобуса я через час забуду навсегда. И несчастную туфлю починю в ближайшей мастерской. Впереди у панночки много работы, много дней, много жизни, много встреч! Подождите, суровый Вий. Не сейчас. Нет!
- Да, - упал одинокий чугунный шар.
Собираясь еще что-то сказать в прежней тональности, женщина помолчала, нянча сверток с книгами.
- И как мне нужно поступить? - огорченно произнесла она после большой паузы. - Теперь я профессиональная ведьма? Где подписаться кровью? Для начала сотрудничества вы подарите мне клюку, горб, метлу, научите летать и отправите пугать ленивых пузатых священников? Или сразу приступим к омерзительным жертвоприношениям? Вы обманули меня в худших традициях старозаветного готического романа. Жизнь Мэри Шелли продолжается, я не намерена... И ваши сто тысяч звезд тоже были ложью, Вий?.. Несчастной ложью?! Панночка доигралась с бесами. Обидно, настоящая научная фантастика обернулась примитивной мрачной мистикой. Половину часа назад, в переполненном автобусе, в стычке с ограниченным несчастным хамом, мое сердце грозило взорваться. Теперь сердце спокойно. И я не собираюсь расставаться с жизнью просто потому, что мой выбор...
Женщина не успела вновь отвернуться. Из травы абсолютнейше бесшумно поднялся острый акулий плавник, за ним показался крупный розовый ромб. Плоский витой жгут, превратившись в некое подобие человеческой руки, указал на остановку.
У выкрашенного в варварские цвета киоска стоял городской автобус, вокруг которого толпились пассажиры. Рядом с перемигивающимся разноцветными маяками автомобилем службы скорой помощи ожесточенно жестикулировали два медика и, наверное, водитель машины. Несколько легковушек остановились, совершенно перегородив проезжую часть. Все, каждый человек на остановке и на дороге смотрел в сторону тропинки, вьющейся к калитке школьной ограды.
- Люди заметили вас! - воскликнула женщина, отступая от розовой изменчивой массы. - И как вы поступите, Вий?
- Ве. Рь.
Витой жгут по-прежнему указывал на остановку.
Автобусу давно полагалось уехать на маршрут, увозя пассажиров, спешащих по своим утренним делам. Машине службы скорой помощи незачем бессмысленно торчать у киоска. Медикам и водителю нечего обсуждать так долго и так оживленно. Для досужих зевак зрелище демона, мирно беседующего с будущей профессиональной ведьмой, не слишком яркое впечатление. Собственно говоря, вряд ли кто-нибудь из собравшихся на остановке мог действительно разглядеть или услышать необыкновенного собеседника с такого, довольно приличного расстояния.
- Вы... Вий... Хотите сказать... И разве так... И разве Мэри Шелли уже пора... - потерянно начала женщина, машинально трогая пуговицы плаща.
- Не. Ло. Жь, - трижды грохнуло железо.
Пакет с книгами выпал из рук, но был мгновенно подхвачен гибкими розовыми нитями и бережно опустился на траву.
- И далеко придется идти панночке? - тихо спросила женщина, ощупывая надорванный задник туфли. - У панночки возникла проблема с несчастной обувью.
- Не. Бе. Да.
Не успел еще затихнуть последний гулкий раскат металлического голоса, как розовая масса бесследно растворилась на обочине. Словно дождавшись удачного момента, с унылого серого неба заморосил мелкий противнейший дождик.
- Авторитетно заявляю, - донесся с остановки зычный голос, уверенно перекрывший остальные. - Имеет место симптом эпидемии. Предупреждаю, дальше будет хуже. Не расходитесь, граждане пассажиры. Необходимо следствие, авторитетно заявляю... Вы не обзывайтесь. Вовсе я не командир, а человек с активной жизненной позицией. Первым понял, что она такое, сообщил водителю. Когда лично вы еще в окошко бессмысленно глазели, я уже позвонил... Вы не обзывайтесь. Она именно с вами рядом находилась, я видел и доложу следствию... Вы вообще молчите, авторитетно заявляю... Да, виновник смерти вы. Да, слышал и видел. Да, я свидетель. Предупреждаю, готов повторить свои слова под присягой. Издевались над интеллигентной женщиной всю дорогу. Вы не обзывайтесь. Довели человека до сердечного приступа, отдыхайте, пока не арестовали... Не ваше дело. Авторитетно заявляю, куда нужно, туда и позвонил.
Словно подтверждая последние слова человека с активной жизненной позицией, к киоску от улицы Весны лихо подкатила полицейская машина, мигая огнями.
Оглянувшись на школу, женщина двинулась в обратный путь, прямиком к заставленной автомобилями дороге. Заметно прихрамывая, она прошла сквозь расступившуюся, разом умолкшую толпу людей, повернула на мокрый тротуар. Тишина воцарилась полная, слышалось только потрескивание остывающих двигателей и бульканье жидкостей в железных кишочках транспорта.
За все время ходьбы, разговоров, с того самого момента, когда женщина в темном плаще покинула набитый пассажирами автобус, глаза ее были плотно закрыты.
Проверив регуляторы дыхательной смеси, стройный, очень загорелый юноша помог спутнику осторожно уложить баллонные блоки обоих аппаратов на каменном берегу. Без аквалангов обратный путь по затопленному лабиринту к берегам острова Ольхон был полностью заказан. При каждом движении лучи фонарей чертили первозданный мрак небольшой пещеры, пологое дно которой уходило в черную, безмятежно-недвижимую байкальскую воду.
Широкоплечий парень первым поднялся к узкой косой трещине, рассекающей скалу по всей высоте. Кромешная темнота подземелья оказалась не такой уж и девственной. Часть камней была сбита, явно выглажена с помощью инструментов, образовывая нечто скромное, отдаленно напоминающее поразительно кривобокий дверной проем. Над многочисленными, но невыразительными рисунками, изображающими какие-то сомнительные геометрические объекты, неизвестным авторам следовало еще много поработать.
- Итак, коллега, уже на пороге нас подстерегает загадка, - догнав спутника, с отчетливой торжественностью в голосе сказал загорелый юноша. - Судите сами. Мы потратили чуть ли не половину запаса в баллонах. Как они добирались до пещеры, не имея аквалангов?
- Если возможно, коллега, сейчас без вашей обычной фантастики.
- Увольте. Все очень просто. Здесь однозначно есть другой выход.
- Вряд ли, коллега. Судите сами. Воздух достаточно свеж, однако особого движения не заметно.
- Значит, в прошлом пещера имела другой выход. Наверх. В смысле, на поверхность острова.
- После землетрясения лаз обрушился?
- Хозяева завалили специально. Такой фикус-пикус. В смысле, для секретности.
- Возможно, вы правы, коллега, - согласился юноша, ныряя в расселину.
Дорога к скрытой в каменной толще пещере была невероятно трудна и опасна. Против вящих ожиданий, затруднений на пути больше не возникло. Уже в паре метров от едва обозначенного на скале проема ход стал заметно шире, а затем стены прыгнули в стороны, открывая замкнутый округлый зал с естественным сводчатым потолком и полом, немного проваливающимся к середине. Зыбкий силуэт, похожий на тень горбатой старухи с клюкой, метнулся в сторону, удачно избегая встречи с лучами фонарей.
В центре удивительно сухой пещеры возвышалась грубо, кое-как и кое-где обработанная глыбища, размеры которой раз в пять превышали ширину единственного прохода. Сильно, даже чрезвычайно сильно захотев, можно было различить в каменном обломке коленопреклоненную человеческую фигуру, чье безобразнейшее, лишенное намека на глаза, с грехом пополам выбитое неумелыми мастерами лицо глупо таращилось в естественный потолок пещеры.
Никаких отсылок к карте, обнаруженной в древнем городе на пространствах монгольской пустыни, как, впрочем, и другого хода, ведущего на поверхность, здесь не нашлось. Посветив вверх, широкоплечий парень мгновенно обнаружил место, куда сама природа поместила глупую каменюку в начале времен. Практически все, что потребовалось примитивно мыслящим устроителям тайника, это передвинуть упавшую глыбу на середину зала, предварительно постучав по камню обыкновеннейшими нелепыми кувалдами.
Спутники разочарованно переглянулись. Злобный и жестокий удар реальности оказался отвратительно силен. Надежда найти впереди что-то необыкновенное, заставляющая со смертельным риском пробираться по сложной системе заполненных водой переходов, вдруг растаяла в один несчастливый миг. Мечты рассыпались манной крупой обычнейшей серой действительности.
- Снова ничего толкового. Алтарь первобытных охотников, - уныло протянул широкоплечий парень. - Тупик. В смысле, конец пути.
- Первобытных охотников до жареной рыбы. Коллега, вы даже не поищите в темном углу сундук с ржавой бижутерией или причудливые образчики неолитического творчества?
- Без приказа? В смысле, из собственного интереса?
- Из любви к приключениям, разумеется.
- Увольте. Такой фикус-пикус.
- Итак, дело завершено, господин капитан, - грустно, совершеннейше в тон напарнику подтвердил загорелый юноша. - Ура, еще одна тайна невозможно древней карты из заброшенного города в монгольской пустыне, теперь раскрыта. Все очевидно до идиотизма. Прежде здесь захоронили бедренную кость знаменитого правителя, спрятали посох власти, банальные сокровища, а позже все украли пронырливые грабители. Не смешно. Не интересно. Не важно. Легкая добыча, отрицательный результат. Судите сами. Потребовалось всего два человека, минимум специального оборудования, единственный рабочий день. Однако, не стоит вешать нос на чужой плетень, коллега. Возможно, предстоящая нам с вами поездка окажется гораздо более увлекательной.
- Новое задание? Место назначения уже известно? - быстро спросил широкоплечий парень.
- Возможно.
- Куда мы поедем? В смысле, если не тайна.
- Группа направляется сначала в Красноярск, затем в Кемерово. Возможно, нам препоручат некий загадочный объект, называемый "Ограда".
- Красноярск? Кемерово? Острова в Индийском океане, между Байкалом и Байконуром?
- Стоп. Не смешно, коллега, - укоризненно проговорил загорелый юноша. - Задание срочное, особое, деликатное. Подчеркивается, деликатное, господин капитан. Приказано немедленно оставить все дела.
- В смысле? Отставить вазу? Увольте. Радиоактивную вазу, обнаруженную в могиле алтайского колдуна, тоже придется отставить?
- Руководство считает, мы уже находимся в пути. Если бы мы с вами не примеряли акваланги в момент получения приказа, то буквально теперь заходили на посадочную полосу красноярского аэропорта.
- Значит, Красноярск. Такой фикус-пикус. Представляю, какая роскошная нас подстерегает работа в Красноярске за оградой, - вздохнул широкоплечий парень.
- Согласен, невозможно неуклюжее название, "Ограда". Увы. Доберемся, вывеску сменим. Возможно, коллега, вы хотели бы вернуться в Монголию?
- Хотел бы! В смысле, прямо сегодня отправился бы. Под песками странный город, брошенный миллион лет назад. Почему поселение оставлено жителями? Черные крепостные стены пятидесяти метров высотой. От каких врагов защищались обитатели? Черные здания. Для людей строились дома, для демонов? Черные башни. Каких богов с них славили? Черные провалы колодцев, расходящиеся на большой глубине ходами. Куда вели заваленные туннели? Черная карта. Карта, будто созданная специально для ведения военных действий на территории восточной и северной частей евразийского континента.
Загорелый юноша понимающе кивнул:
- Итак, высокоточная и подробная карта, лишенная Байкала, коллега. Зато с множеством населенных пунктов на месте современного озера. Судите сами. Довольно любопытный финт в нашем простом деле с косточкой стародавнего короля? Однако, вы зря окрашиваете развалины, принадлежащие монгольской пустыне, в однообразный черный цвет.
- Вы станете смеяться. Для меня это черный город, овеществляющий фантазии Говарда Лавкрафта.
- Ненависть, злоба, аура древних, естественно, черных колдунов? Увы, в пустыне я видел лишь обыкновенные развалины. Черные? Черные, да. Однако, еще и серые, рваные, желтые, безобразные, пыльные. Итак, рассмотрим нашу ситуацию внимательней. После Монголии мы уже добрый год колесим по медвежьим углам Западной Сибири и Дальнего Востока. Проверяя точки, особенно выделенные создателями потрясающей, загадочной карты, мы повсюду обнаруживаем остатки колоссальных гидротехнических сооружений, оплавленные базальтовые шары, руины мегалитических поселений, возможно, уничтоженных одновременно, в результате стремительной масштабной катастрофы. Увы, дно Байкала для нас недоступно, а ведь, если верить карте, именно на территориях нынешнего озера в прошлом располагались наиболее значимые объекты инфраструктуры... Коллега, как вам гипотеза о том, что Байкал был создан в результате единственного направленного удара, погубившего целую цивилизацию, раскинувшуюся на добрую половину евразийского материка?
- Могучая древняя магия. Глобальные войны минувших эпох, - прошептал широкоплечий парень. - В смысле, карта поэтому и показалась мне черной.
- Итак, острова Ольхон нет на упомянутой карте, как нет и самого великого, изумительного, бесценного Байкала. Однако место, тайная пещера на карте отмечена. Возможно, значительно позже образования самого озера и острова? Возникает вопрос общего характера. Зачем отмечена эта пещера? Судите сами, коллега. Все рассмотренные до сих пор точки имели хотя бы следы умопомрачительных мегалитических построек. Здесь мы наблюдаем естественную полость, нелепые ребяческие художества, которые, на мой взгляд, не тянут даже на самое примитивное наскальное творчество охотников за мясом мамонтов. Вопрос прежний. Зачем указывать на серьезной, достоверной, возможно, даже военной карте маршрут по каменному лабиринту к глупому, полностью бессмысленному каменному мешку с глупой каменюкой посередине?
- Не знаю. Увольте. В смысле, никаких предположений.
- Вот и я не представляю, коллега. Невозможно вывернутая логика... Итак, Красноярск для вас звучит гораздо хуже, чем поиски географической точки, указанной на стене святилища в монгольской пустыне, кажется, уходящего корнями к мифам о Ктулху, демонах Вселенной и мрачных звездоголовых пришельцах. Возможно, вы правы, коллега. Судите сами. Байкал, остров Ольхон, прачеловеческие цивилизации, средоточие тайн, скопище загадок минувших эпох и простой обыкновенный Красноярск, по вашей трактовке, плывущий где-то на бесконечной глади Индийского океана.
- В смысле, Красноярск не звучит вообще, а "Ограда", самое тупое из существующих в мире названий, - подтвердил широкоплечий парень.
- Коллега, тогда вообразите себе ситуацию, - сказал загорелый юноша, машинально освещая основание грубой каменной глыбы. - Утро обычного рабочего дня. Переполненный автобус, ползущий по улицам Красноярска. Пассажиры нервничают, переругиваются. Внезапно, женщине становится плохо. Кто-то вызывает карету скорой помощи. Среди людей находится студент медицинского института, увы, констатирующий мгновенную смерть женщины от сердечного приступа. Автобус останавливается, все выходят из салона.
- Вообразил. С каких пор нам поручаются нелепые бытовые дела?
- Нелепое дело? Стоп. Слишком грубо и цинично, господин капитан. Возможно, вы не расслышали? Итак, повторяю. Салон городского автобуса покинули все.
Широкоплечий парень помолчал.
- Как? Увольте, не понял, - нерешительно произнес он. - Женщина... Разве та женщина тоже?
- Утверждается, отдалилась от автобуса чуть ли не на сотни метров.
- Увольте... Увольте. Студент ошибся. В смысле, волшебник-недоучка.
- Увы, студент не ошибся, коллега. Сначала женщина шла в направлении от автобуса, затем вернулась на остановку и уверенно продвигается в направлении на юго-запад до сих пор. Возможно, коллега, вам будет крайне любопытно узнать, очевидцы происшествия слышали странные звуки и сообщают довольно противоестественные подробности. Больше того. По не вполне подтвержденным данным, указанный случай далеко не единичен, напоминая распространение эпидемии инфекционного характера. Люди называют передвигающихся мертвых...
- Зомби!
- Перестаньте, коллега, не смешно... Простывшие?.. Или застывшие. Точно не вспомню.
- Бродячих мертвых принято называть зомби. Увольте, правильнее термина не выдумать. Такой фикус-пикус. Где зомби, там и черная магия. Ведьмы, заклинания, метлы, жертвоприношения, костры в полночь!
- Оставьте фантазии, коллега. Редкий, однако, в полной мере поддающийся выделению, рассмотрению, изучению и классифицированию вирус. Не думаю, что мы задержимся в Красноярске или Кемерово надолго. Возможно... максимум, на неделю.
- Такой фикус-пикус. Жертв в Красноярске много? В смысле, жертв кровавых простывших?
- Ура, нет вообще. Однако, в город уже стягиваются войска. Возможна паника, эпидемия. Возможно все, что угодно.
Удрученно покачав головой, загорелый юноша в глубокой задумчивости погладил глыбу:
- Господин капитан, иногда вы несносны в своих... Итак, в обратный путь, в Красноярск, к следующему заданию. Остров Ольхон не оправдал наших чаяний. Судите сами, коллега. Грандиозный тупик. Полный тупик. Феерический тупик. Увы, отчет руководству придется писать даже несколько дольше, чем искать единственно верный путь в... Стоп. Здесь поверхность слишком гладкая... Лед? Возможно, еще не все потеряно?
Бок камня, стоящего в середине пещеры, действительно выглядел иначе, заметно, ярко и явно отличаясь на фоне общей чудовищно-грубой обработки.
Подхватив обломок, широкоплечий парень с размаха врезал им по ледяной корочке. Хватило одного удара. На пол с дробным стуком посыпалось серебряное крошево. В глубокой, идеально отшлифованной нише стояла металлическая, блестящая на свету фонарей пирамидка, обвитая зеленовато-фиолетовыми кольцами спирали, несколькими плавными витками поднимающейся к острой вершине неожиданной находки.
С огромным воодушевлением рассказывая о себе, тоненький, очень подвижный молодой человек вдруг понял, насколько неисчерпаема, нескромно-бесконечна эта тема и резко оборвал энергичный монолог.
- Как, говоришь, зовут? - спросил мужчина лет сорока пяти, медленно, с каким-то необычайным настороженным вниманием оглядывая публику, занимающую соседние скамейки Иерусалимского парка.
- Анатолий... Вас Дормидонт?
Собеседник почесал мощный, плохо выбритый квадратный подбородок, погладил рукав плотной, защитного цвета куртки. Отсюда, с окраины иркутского парка, были хорошо видны огни светофоров, оживленно перемигивающихся на пересечении улиц Байкальской и Советской. Как раз сейчас какой-то неразумный водитель вздумал развернуться, не пропустив встречный транспорт и все машины вдруг замерли, оглашая город истошными воплями клаксонов.
- Кто тебе рассказал сведения? Про Дормидонта? - наконец произнес мужчина, неприязненно рассматривая отнюдь не выдающуюся фигуру Анатолия, простоватое обыкновенное лицо.
- Родственник. Реально, родственник, когда меня к вам в секту пригласил.
- Кирилл Эдуардович... Кирилл Эдуардович я... Дормидонта один безмозглый дурак как-то придумал. Наверное, именно твой родственник. Прилипло, точно навязалось. Хотя, можешь назвать Дормидонтом, мне не за обиду. Дело не в именах. Некоторые не понимают. В интонациях значений смысла. Некоторым глупым дуракам тяжело запомнить имя и отчество сразу. У некоторых безмозглых дураков объемистость мозга со скворечник для воробьев.
- Кирилл Эдуардович, неужели я принят в вашу секту? - спросил Анатолий, нетерпеливо ерзая на скамейке.
Подхватив травинку, Дормидонт помолчал, скорее всего для придания солидности себе и важности моменту. Неподалеку от острова довольно чахлой зелени шумела транспортом улица Лермонтова. На ближайшей скамейке, покачивая большую голубую коляску, молоденькая мамаша тщетно пыталась успокоить горлопанов-близняшек, успешно соревнующихся с самим Иркутском, готовящимся во всеоружии встретить середину буднего дня.
Место это, далеко не самое мрачное в городе, в общем-то не пользовалось широким спросом у мамочек. Три века назад на месте Иерусалимского парка располагалось официальное кладбище, затем просуществовавший больше двухсот лет погост закрыли и до безобразия разорили после революции. Иркутские легенды упорно утверждают, что кресты, надгробные плиты и элементы памятников до сих пор, то и дело вылезают из земли в самых неожиданных местах, а сорвать с дерева хотя бы единый листочек и принести домой равносильно проклятию дипломированной ведьмы.
- От армии ты отмазался? - произнес Дормидонт, отшвыривая травинку.
- Реально честно служил, Кирилл Эдуардович. Терпеть не могу отмазываться.
- Профессия имеется?
- Рабочий. По строительству промышляю. Коттеджи, квартиры, офисы. Финальная отделка в реальном объеме. В дизайне немного смыслю. Электрика, сантехника.
- С водопроводом справишься?
- Запросто, Кирилл Эдуардович.
- Точно? - заинтересовался Дормидонт. - Берешься воду провести через водопровод? Некоторые берутся, доделать дело не могут, бросают все дела недоделанными.
- Если возьмусь, реально, не брошу. Правда, правда. Дом кто-то из ваших строит?
- Не дом. Перестраиваем старое имение усадьбы.
- Здорово. Далеко от города?
- От города... От города очень далеко... Вдруг на Антарктиде?
Изумленно взглянув на собеседника, Анатолий понял, что Дормидонт шутит. Наверное, он элементарно подтрунивал над новичком, который, по простоте душевной, ожидал начала фантастического фейерверка событий уже здесь, в Иерусалимском парке.
- Неужели Антарктида? - улыбнулся Анатолий. - Пусть хоть само Солнце. Водопровод, он и на Солнце, просто водопровод. Вам со мной повезло, Кирилл Эдуардович. Удачный случай.
- Это случилось не случайно. Владыке рукастые мужики, еще и умеющие обращаться оружием до концов крайностей нужны. Пока оформление дизайна не требуется. Пока требуется водопровод, проводить воду.
- Когда вылетаем к Солнцу? Сегодня или завтра?
- К Антарктиде нам пока нельзя. Солнце всегда запрещено строгим запрещением, - объяснил Дормидонт.
- Неужели? Почему? - по-прежнему улыбаясь, полюбопытствовал Анатолий.
- У Владыки свои планы. Работы по переустройству усадьбы подождут. Почему нельзя к Антарктиде и Солнцу? Смелости наберешься, сам потом свой вопрос спросишь у Владыки.
Анатолий пожал плечами.
- Хотите сказать, вы не шутите?
- О чем не шучу? - не понял Дормидонт. - О Солнце не шучу? У Владыки на Солнце электростанция. Только электростанция не электричество производит. Некоторые не понимают. На Солнце Владыка приглашает редко. Даже я бывал всего раз. Тайное место. Важное место. Опасное многими опасностями место. Про электростанцию на Солнце чужому человеку даже упоминать нельзя.
- Неужели я реально принят в вашу секту? - обрадованно произнес Анатолий.
- Почти точно. Некоторые правила Владыки точно понимаешь, полным пониманием ума?
- Никому не сообщать. Под страхом смерти ни с кем никогда не делиться полученной информацией...
- Ладно, я так. Бывает, некоторые новые новички не понимают, зачем хранить секрет тайны. Ты понимаешь, как все всерьез серьезно?
- Реально, - подтвердил Анатолий.
- Готов сделать особенный знак?
- Конечно. Ваши правила я уважаю. Рисунок при мне, где найти мастера знаю. Сделаю реально сегодня к вечеру... Не знаю только, для чего вам необходимы татуировки? Похоже на клеймо у скота.
- Тебе не все равно?
- Терпеть не могу, когда меня на веревочке водят.
- Считай, сколько хочешь. Не наши правила, правила Владыки. Без знака Владыка тебя точно не примет. Без знака ты чуждый чужак. Владыка хоть и давно среди людей, все равно некоторых различает плохо. Для Владыки знак, это энергетическая метка с особенной энергией. Чувствует, ощущает чувствами на расстоянии.
- Верно, лишь вы из всех людей выучили его речь?
Дормидонт поморщился, показывая, что вопросы новенького неуместны.
- Зачем к нам потянулся?
- Жить скучно, Кирилл Эдуардович. Работа, дом, огород, работа, родители, магазин, дом, огород, отцовский гараж, работа. Уныло все. Хочется большого, интересного дела, необычных знаний, приключений. Хочется осмысленности в каждой минуте. Иначе вся жизнь незаметно пролетит между работой и работой. Шаг, и уже в темноте навсегда.
Нехорошо, даже зло усмехнувшись, Дормидонт погладил подбородок:
- Так женись. Простого проще. Сразу всего расхочется хотеть.
Приятно, по-детски смущенно рассмеявшись, Анатолий отмахнулся:
- Рано еще.
- У некоторых до пенсии тридцать дней от месяца остается, все рано жениться, - пренебрежительно сказал Дормидонт. - Ты, случаем, не бабник?
- Самую малость. В секте не разрешается? - настороженно спросил Анатолий.
- Безразлично. Головная боль твоей головы. Владыка не работает с женщинами. В оставшемся остальном, границ ограничений нет.
- Тогда я реально принят?
- Упрямый ты, - заметил Дормидонт. - Будто слон. Или даже зебра.
- Говорите прямо, как баран. Правда, правда. Иногда сам себя боюсь. Захочется чего-нибудь, могу лоб разбить, а добьюсь. Мозги словно заклинивает.
- Не разбивай лбов. Нам сейчас точно нужны люди. Преданные верности люди. Владыка меня такой задачей озадачил. На прошлом собрании сам предложил всем подобрать подходящих из годных. Поискать, поспрашивать по некоторым родственникам, друзьям. Нужны толковые, порядочные люди. Однажды попался наркоман. Знаешь, что Владыка с ним сделал?
- Представляю.
- Не представляешь. Расплющил безмозглого дурака на месте. Точно, на моих глазах. Ничего не осталось, мокрое пятно. Еще попался умник. Профессор. Все пытался рассуждать с Владыкой про субъективный объективизм предметных объектов, пока не надоел. До сих пор где-нибудь в космосе летит, замороженный, точно соленая селедка.
Анатолий сильно вздрогнул.
- Летит в настоящем космосе? Без воздуха?
- Нет, в игрушечном космосе, для детей космонавтов. В другой раз на собрание пробрался жадный до денег тип, рассчитывал заработать на Владыке...
- Вы не думайте. Живу в реальном мире. Образовываюсь успешно, телевизор каждый вечер смотрю, - нетерпеливо перебил Анатолий. - Понимаю, вашей секте требуются пожертвования. Готов внести, сразу и сколько нужно. Жадничать не привык. Жаловаться грех, сейчас зарабатываю неплохо.
- Пожертвования? - иронично хмыкнул Дормидонт. - Внести?.. Правильный подход, мне нравится. До будущей среды внеси миллион.
- Миллион рублей? - удивленно протянул Анатолий.
- Нет, миллион жареных еловых шишек. Испугался?
- Не испугался. Просто я пока столько своих денег еще не видел.
- А я видел, - довольно и загадочно ухмыльнулся Дормидонт, доставая из внутреннего кармана куртки грязный газетный кулек.
Лишь приоткрыв сверток, он сейчас же поспешно скомкал бумагу и отправил обратно, подозрительно вглядываясь в тонированные стекла припаркованных вдоль тротуара легковушек. В замызганном кульке лежал чистый, ограненный прозрачный камень, размером с кулак хорошо упитанного ребенка.
- Он?.. Владыка?.. Он вам... реально помогает? - благоговейно прошептал Анатолий, не зная, верить ему собственным глазам или усомниться в здоровье рассудка.
- Некоторые думают, хрусталь.
- Разве не хрусталь, Кирилл Эдуардович?.. Алмаз?
- Алмазный бриллиант. Редкая, выдающаяся расцветка цветов. На Земле такие ценности только в коллекциях у некоторых богатых толстосумов. В естественной природе точно не осталось. Все уже на раскопках откопали.
- Если не с Земли... Неужели Марс? - предположил Анатолий, забывая дышать.
- Камень с Альматеи. Некоторые не понимают. Про Юпитер слышал?
- Реально, Кирилл Эдуардович. Недавно передачу смотрел. Огромная планета.
- Точно. Самая большая планета в мире. Камень со спутника Юпитера. Огранка граней тоже специальная. Человек человеческими руками так точно не сделает.
- Он?.. Владыка? Он сам работает?
- Точно. Редкость баснословная. Когда алмаз продам, половину нашего Иркутска сразу смогу купить. Только не куплю. У некоторых сумма богатства в другом. Не в деньгах, не в домах, не в квартирах. Некоторые не понимают.
- Понимаю... я вас реально хорошо понимаю... Какой он из себя, Владыка?
- Из самого себя? Нашу телебашню знаешь? Чуть ли не двести метров высотой. Владыка намного повыше. На Жукова жилой комплекс "Сантоки" знаешь?
- Новые небоскребы в Октябрьском районе? Работал там по отделке. Богатый хозяин. Только дома не на проспекте Жукова стоят. Улица Ржанова.
- Владыка больше всего этого комплекса. Не масштабными габаритами размеров. Некоторые не понимают.
- Нет-нет, Кирилл Эдуардович, я вас понимаю.
- Необычный у нас бог? Необычный, потому что не выдуманный для одурачивания глупых дураков. Настоящий. Подойдешь и затронешь. Некоторые не понимают различия разницы. Владыка волшебник. Владыка маг. Владыка чародей. Копейки свои держи при себе. Жадностью тоже можешь подавиться. Деньги не для нашего с тобой обеспеченного богатства. Для общего большого дела. Для точного служения Владыке.
- Для служения, - зачарованно повторил Анатолий. Сначала вскочив, он обежал скамейку по кругу, сжимая и разжимая кулаки, а затем вернулся на прежнее место, положив ногу на ногу.
- Денег у нас, точно, хватит, - не замечая эволюций собеседника, сказал Дормидонт. - Прошлой весной машину купил, людей к тайному месту возить. Дорогая машина, здоровенная. Инструменты, оружие, припасы, все всегда покупаем. Попробуем красть для себя, без головы останемся. Некоторые не понимают. Натурально, без головы. Так было и так случалось. Боишься?
- Не боюсь. Реально, красть не привык. Так я принят в вашу секту?
- Ты, точно, принят, - просто сообщил Дормидонт. - С некоторым условием.
- Каким условием?
- Мы не секта. Некоторые не понимают. Не секта. Тайное общество едино мыслящих единомышленников. Мы не верим в еврейские байки. Не отбиваем поклоны перед намазанными краской деревяшками. Не восхваляем хвалами поддельных пророков. Мы напрямую общаемся с Владыкой. Запросто, накоротке. Как между самими собой. У всех религиозных верующих только вопросы. У нас точные ответы. Ты, твой родственник, я, мы все знаем, за что служим Владыке. Иначе бы не служили верной службой, не учили правила Владыки. Есть у тебя понимание?
- Реально, есть понимание, Кирилл Эдуардович. Неужели мне дважды придется объяснять? Терпеть не могу подводить богов.
- Обойдемся без красивых слов. Интересная работа с огромной перспективой дальнейшего будущего. Много жизни впереди. Никакого шага до темноты.
- Владыка... Конечно, он не человек... Кирилл Эдуардович... Он ведь с Земли?
- Не спрашивал. Понадобится, сам спросишь вопрос, а я переведу точно. Встреча уже через несколько дней... Ты, кажется, местный, из нашей местности?
- Иркутский.
- Еще простого проще. Диктуй телефон. Наберу, созвонимся.
Пока Дормидонт вбивал номер в записную книжку своего мобильника, Анатолий нетерпеливо ерзал на скамейке, и все-таки не выдержал.
- Кирилл Эдуардович, неужели там не пекло? - спросил он.
- Что за пекло?
- На Солнце. Спутники... даже Юпитер я еще могу принять. Броня, защита титановая, трехслойный армированный бетон. На Солнце реально, страшное пекло, человеку приблизиться до орбиты Меркурия, и то нельзя. Любой металл потечет.
- Грамотный? Владыка грамотных не жалует. Думаешь, Владыка сам собой неграмотный?
- Нет. Нет. Не думаю. Правда, правда.
- Владыка зимой на Солнце летает.
Анатолий удивленно раскрыл рот, закрыл, снова открыл, тараща глаза.
- Зимой, это вполне реально! - хохотнул Анатолий, яростно хлопая ладонями по коленям. - Зимой и еще по ночам на Солнце реальная стужа! Напомните, Кирилл Эдуардович, варежки и санки захватить!
- Владыка редко залетает на Солнце, - серьезно сказал Дормидонт, смахивая слезинку со щеки. - Слишком светлая яркость света. Электростанция глубоко в Солнце, может в середине. Жуткое место. Стен нет. Ни потолка, ни половиц пола. Мрачный тяжелый огонь вокруг точных механизмов. Волны, смерчи, водовороты. Шумный грохот, уши в трубочку сворачиваются. Тяжесть свинцовая. Головокружение. Самому Владыке трудно на Солнце. Люди выдерживают плохо. Тридцать минут работы расплачиваются годом человеческой жизни.
- А вы, Кирилл Эдуардович?
- Меня Владыка вернул на Землю в бессознательном состоянии сознания... Можно сказать, вылечил с того света, - пояснил Дормидонт.
Они посидели еще немного в парке, даже дождавшись момента, когда скандальные близнецы молоденькой мамаши успокоились и затихли. Говорили о разном, но все поднятые темы, естественно не уходили далеко от предстоящей встречи, от установленных в тайном обществе правил и самой личности таинственного Владыки. Одурелый от удачи, стремясь заполучить все и сразу, Анатолий не уставал задавать вопросы. Кирилл Эдуардович был разочаровывающе скуп, отвечая нехотя, с оглядкой, часто вскользь, вряд ли с особым умыслом запутывая фразы. Однако, Дормидонт все-таки делился, расставался с секретами тайного общества единомышленников.
После откровенно холодного расставания новенький попытался мысленно сложить кусочки полученной информации, обнаружив, что с легкой руки родственника вступил в неформальную организацию, члены которой иногда берутся за оружие, выполняя команды, поручения, приказы, совершенно не понимая и даже элементарно боясь узнать их общий смысл.
Опытнейшим взглядом, привыкшим проникать сквозь тысячелетия и геологические эпохи, Вивианна всегда легко отделяла изыски природы и грустные дела современников от следов, оставленных ранними цивилизациями планеты. Впереди нее, ниже по склону отдыхал поселок Ягуновский, при нынешних темпах городского строительства уже в ближайшие годы готовый стать обычнейшим кварталом Кемерово. Слева прятались в зелени домики чахлого садоводческого общества "Шахтер", цепочка унылых, грязных прудов. Слева и позади лежала нещадно изрытая территория, под которой располагались лабиринты бесчисленных штреков, прежде помогающих людям ударными темпами отнимать у Земли уголь.
Возвышающиеся неподалеку гигантские пирамиды, нарочно и, конечно, безуспешно тревожили фантазию Вивианны. Обмануть достойную исследовательницу отвалами пустых пород, напоминающих разрекламированные в пух и прах сооружения египтян, было невозможно. Удивительно. Не имея прямой связи с сегодняшней темой поисков, терриконы и вообще старые разработки угольного месторождения все же указывали места расположений древнейших сооружений, некогда имеющих явное отношение к космосу.
Глубокие канавы, нечетко обозначающие линии провалившихся штреков, то и дело прерывались ровными гладкими участками неповрежденной почвы. После бесподобно-тяжелого утра, проведенного в ходьбе по жутким буеракам и битве с колючими джунглями кустов шиповника, единичные уцелевшие крепи брошенных под землей выработок не заслуживали ни малейшего внимания. Прямо с поверхности, без каких-либо специальных приборов составив план этих пунктирных линий, Вивианна обнаружила на экранчике планшетного компьютера широкий круг нескольких километров в диаметре. Ничем, кроме как заботливо укрытым в глубинах планеты мощным фундаментом посадочной площадки для космических кораблей, объяснить этот круг... не хотелось.
Еще одни поиски завершились очередной победой. Удобно устроившись в тени березы, Вивианна вывела на рабочий стол планшета текстовый файл, важно озаглавленный "ДСП-Цивилизации Ягуновского района города Кемерово и других окрестностей", приступив к пополнению рукописи поразительнейшими сведениями о космопорте умопомрачительного возраста. Компьютер не возражал. Природа, прежде сильно испуганная энергичными шахтерами, тоже не возмущалась.
В свои двадцать пять лет с жестоким хвостиком, Вивианна горделиво носила звание чудачки и с удовольствием культивировала собственные чудачества. Ее легко увлекающаяся, постоянно озадаченная какими-нибудь потрясающе глубочайшими исследованиями натура пока не позволила нажить детей, а трое мужей запомнились недовольно ворчащими кометами на безмятежном небе бесконечной жизни. Идея создать нормальную здоровую семью, мысли о накопительстве, профессиональная деятельность мало радовали Вивианну, зато подарок в виде родного маминого дома на улице Цветочной пришел, словно настоящее избавление.
Будучи дамой не только практичной, но и исключительно самостоятельной, Вивианна немедленно и гениально просто разобралась с подарком счастливо переехавшей к старшей дочери мамы, продав дом вместе с участком и другим сомнительным богатством. Какое-то время можно было попытаться прожить без работы и без мужа. Получив возможность всецело отдаться любимым поискам, Вивианна ярко расцвела. Энергичная, решительная, целеустремленная, строго организованная дама, всегда готовая для путешествий, скитаний, борьбы и, естественно, необыкновеннейших открытий, могла свернуть горы, замешкавшиеся на ее прямом пути.
Древнейшие Сверхвысокоразвитые Паранормальные Цивилизации местного значения были нынешним, совершенно свежим увлечением Вивианны. Малейшие, самые скромные исследования сразу показали, что ближайшие окрестности Кемерово изобиловали удивительнейшими артефактами, относящимся к прошедшим эпохам.
Витиеватые названия в духе Дефо, украсившего обложку приключений Робинзона Крузо кучей лишних слов, нравились исследовательнице. Три тетрадки отдали чистоту своих страниц во славу многозначительной рукописи "Утес Чертов Лоб, таинственная насосная станция Древнейших, построенная в скале и исправным образом работающая до сих пор". Еще три посвящались поискам следов демонов, называясь "Допотопными демоническими культами и прочими пространными размышлениями о забытых, но вечно живых объектах поклонения". Две были потрачены на описание "Загадочных ранних религиозных сооружений на правом берегу Томи и островах, непосредственно принадлежащих настоящей территории современного города Кемерово". Сразу пять хранили общие всеобъемлющие соображения по поводу течения сибирских рек и былинных русских богатырях, некогда направивших воду в нужном направлении. Лишь из Горной Шории увлеченная исследовательница вернулась абсолютно без исписанных тетрадок, зато с огромным куском камня, отколоченного от настоящей рукотворной стены циклопических размеров и сногсшибательного возраста. С той памятной экспедиции глыба торчала на балконе однокомнатной квартирки, между отслужившим во времена маминого детства холодильником и такой же свежести кадки для засолки огурцов, а Вивианна, до последней степени ошеломленная размахом древнейших цивилизаций, обзавелась планшетным компьютером необычного перламутрового цвета.
Давным-давно сгинувшие представители "ДСП-Цивилизации" распрощались с тайной посадочной площадки для космических кораблей. Планшет готовился отправиться в походный рюкзачок, когда до ушей Вивианны донесся стук шагов.
Идущих было пятеро. Их вид и, особенно, походка показались бы странными самому невнимательному наблюдателю. Впереди, оторвавшись от остальных, шагал мужчина с умопомрачительно мощным торсом и ручищами тяжелоатлета. Необыкновенно пышные волосы длинным конским хвостом падали на его спину. На широченных плечах гиганта, справа и слева спокойно сидели две серых кошки. Следующими в группе шли три женщины, в сравнении с гениальным флагманским крейсером показавшиеся Вивианне обыкновенными невзрачными мелкими шаландами. Последним в процессии двигался солидный толстяк, похожий на изображение прожженного капиталиста из сатирических журналов советских лет.
Разумеется, даже без кошек на плечах, великан привлек бы к себе все внимание Вивианны. В компании со зверями гигант моментально становился чуть ли не мистической фигурой, таинственной настолько, что милые ее сердцу "ДСП-Цивилизации" оказались забыты.
Глаза богатыря были плотно закрыты, а веки часто подрагивали. Впрочем, как и у всех людей в этой странной группе.
Ладонью вычерпнув из ниши ледяное крошево и мелкий мусор, загорелый юноша наклонился, рассматривая находку. Основное тело предмета казалось абсолютнейше гладким, зато спираль имела множество микроскопических насечек, беспорядочных вкраплений, линий, сочленений, точек и круглых пятнышек, ярко поблескивающих в свете фонарей.
- Итак, напоминает эмблему военно-медицинских войск, - задумчиво произнес загорелый юноша, разгибая спину. - Змея, обвивающая ножку чаши.
- Причем в чаше хранится змеиный яд для отравления любимых министров властителя. В смысле, заберем? - поинтересовался широкоплечий парень.
- Карте, обнаруженной нами в Монголии, по меньшей мере сотни тысяч лет, - рассудил загорелый юноша. - Если не миллионы. Итак, святыня перед нами или нет, вряд ли хозяева обвинят нас в воровстве. Зато специалистам научного отдела теперь будет, над чем поломать головы.
- Однозначно, заберем, - воодушевился широкоплечий парень, развертывая большой мешок с герметичным швом.
- Пожалуйста, осторожнее, коллега. Судите сами. Единственная находка заслуживает бережного отношения. Невозможно снова вернуться с пустыми руками. Возможно, стоит напомнить операцию на Алтае, когда вы разрушили артефакт просто из желания подтвердить вашу очередную фантастическую гипотезу?
- Увольте. В смысле, я Алтай однозначно помню, и ту хрупкую заразу тоже.
- Это, ура, радует. Итак, проявите несусветную выдержку, коллега.
Обойдя пещеру, загорелый юноша заглянул в темные провалы, придирчиво осмотрел все стены, разломы, трещины, исследовал каждый отдельно лежащий камень. Кроме безобразных черных пятен копоти на потолке, никаких следов присутствия человека в зале не нашлось. По какой-то причине те, кто изобразил подобие дверного проема на входе, передвинул, выдолбил и отшлифовал изнутри глыбу в центре зала, предпочли вообще не заниматься украшательством самой пещеры.
Тронув многогранник, широкоплечий парень с огромнейшим изумлением ощутил приятное тепло. Зеленовато-фиолетовые кольца, напротив, оказались холодными, словно натуральный лед, взращенный настоящим сибирским морозом. Дуя на едва не примерший к спирали палец, широкоплечий парень озадаченно замер, наблюдая медленное, очень и очень медленное движение верхней половины многогранника по часовой стрелке. Оказалось, кольца спирали тоже вращались, только в строго противоположном направлении.
Между камнями, устилающими пол пещеры, блеснули крошечные звездочки. В луче света заиграл веселыми вспышками розовый песок: тонкий, сухой, почти неощутимый, почти готовый сравниться невесомостью с пылью. Пройдя по этой волшебной розовой тропинке до стены, загорелый юноша разглядел торчащие из монолитного камня острые выступы, подозрительно напоминающие обломки ребер.
Малейший осмотр подтвердил первое предположение. Ребра оказались самыми обыкновенными человеческими ребрами. Прежде, в своих стремительных поисках силясь обнаружить наскальные изображения или иное проявление творчества первобытных людей, он попросту не различил на стене кости.
Ребра, наверняка, были очень старыми, хотя и не окаменели окончательно. Огромная глыба оказалась совершенно цельной, лишенной хоть какого-нибудь намека на естественную трещину или специально выдолбленное углубление. Кости держались в скале крепко, сцепившись, соединившись, буквально слившись воедино с камнем. Ребра скелета наглейшим образом торчали чуть ли не в середине скалы, чуть выше из камня едва выступала затылочная часть черепа, а практически на полу загорелый юноша отыскал крошечный кусочек пяточной кости.
Все выглядело таким странным образом, словно в далекие времена человек покинул пещеру, проходя сквозь монолитный камень, но удалось ему это, мягко говоря, не вполне хорошо. Разумеется, подобного рода действия не имеют и не могут иметь с реальностью ничего общего, относясь к чисто шарлатанским областям магии. Рассматривая весь набор заключенных, точнее, установленных в скалу костей как имитацию, как осознанно выполненную работу с неизвестной конечной созидательной задачей, загорелый юноша потерялся в догадках. В таком жутком произведении искусства или кретинском культовом предмете никакого скрытого смысла нет.
Сделав неудачную попытку извлечь удивительную находку из ниши, широкоплечий парень досадливо крякнул, сначала удвоив, затем утроил усилия. Хотя основание многогранника было достаточно узким, а высота не превышала и полуметра, масса замысловатой штуковины оказалась неожиданно велика. Стоило положить фонарик в глубину ниши, как грубые, едва тронутые примитивнейшими инструментами бока каменной глыбы вспыхнули, отбросив на стены причудливые силуэты.
Хотя смысловой нагрузки, ни малейшего завитка, оправданного хотя бы минимальной творческой идеей в хаосе и переплетении теней на камнях пещеры не было, силуэты выглядели очень и очень загадочно.
- Не вытаскивается. Такой фикус-пикус, - удрученно пожаловался широкоплечий парень.
- Забрать невозможно?
- Тяжелая, зараза.
- Итак, насколько зараза тяжелая?
- Сдвинуть не сумел. В смысле, однозначно неподъемная.
Тоненькая полоска света отделяла основание многогранника от ниши. Не касаясь глыбы, пирамидка спокойно висела в воздухе и, по всему, из принципа не собиралась покидать своего законного места.
Положив фонарь у ноги, загорелый юноша нагнулся к глыбе.
- Итак, насколько зараза холодная? - одними губами выговорил загорелый юноша, мгновенно забывая о костях скелета, торчащих из каменной стены. Новая загадка стоила гораздо дороже каких-то останков, вставленных в скалу неизвестными идиотами.
Нешуточный мороз, действительно, ощущался даже на довольно приличном расстоянии от пирамидки. Удивленно наблюдая за ленивейшим антагонистичным движением верхней части многогранника и зеленовато-фиолетовой спирали, загорелый юноша обнаружил, что, ближе к острой вершине пирамидки есть четкие пазы, идущие кругами впадины, зазубрины, а некоторые боковины предмета внизу довольно сильно оцарапаны, сплющены, имея остатки грубо отломленного крепления или вообще какой-то элементарной проушины. На самой спирали тоже нашлись незначительные, хотя вполне очевидные повреждения.
Намереваясь крепко ухватиться за многогранник и со всей возможной силой рвануть на себя, загорелый юноша резко отстранился. Руки, ощущая тепло поверхности пирамидки и холод спирали, прошли насквозь, не встречая преграды, не чувствуя ни малейшего сопротивления.
- Итак, очень таинственно. Черт возьми, - признал загорелый юноша голосом удивленного робота.
Широкоплечий парень нетерпеливо повторил движения спутника, но не добился того же результата. Как и прежде, обе его руки крепко ложились на тело многогранника.
- Таинственно, - эхом повторил широкоплечий парень, оставляя неудачные попытки так или иначе проткнуть пирамидку пальцами. - Такой фикус-пикус.