Ураган налетает внезапно, погубив отличный летний день.
Небо проглатывает черная туча. Солнце выключается, как обыкновенная электрическая лампочка. Зигзаг молнии поселяется в фарах старенькой "копейки" и окнах крошечного садового дома. На крыше играет плохо прибитый лист жести. По двору катится пустая бочка. В воздухе кружится полиэтиленовая пленка, сорванная с чьей-то теплицы.
Буря унимается, когда страшная туча падает в тайгу, жонглируя раскатами расточительного грома. День уже не спасти. Задернув небо серыми занавесками, обиженное Солнце пораньше заваливается спать. Бренчит нудный, мелкий дождик: такой, если начнется, может идти целую неделю.
На даче становится неуютно - сыро и холодно. Поздним вечером, так и не согревшись возле дымной печурки, Инна и Глеб садятся в машину. Пора домой - в город.
Шоссе, взбрыкнув раз-другой, уверенно двигается сквозь тайгу. Красавцы-кедры подбегают к дороге и приветливо кивают запоздалому автомобилю. Полумесяц старой Луны барахтается в темном океане облаков. Рыдает дождь.
Двигатель легковушки сыто урчит. В салоне тепло и Инна клюет носом. Глеб, обняв руль, уныло таращится на мокрую полосу асфальта. Только в последний момент он замечает тень, метнувшуюся с обочины.
- Эх! - выдыхает Глеб, вдавливая педаль тормоза в пол.
Верещат покрышки. Удар, скрежет, звон стекла и тишина.
- Там... там... был человек? - всхлипывает Инна.
Щупальце света уцелевшей фары с трудом отбирает у ночи скрюченную фигуру, отброшенную на гравий. Глеб выходит из машины, и в тайне надеясь, что все происходящее - сон, наклоняется над телом:
- Эй, мужик, нормально?
К счастью, особых подробностей не видно. Пострадавший - человек явно небольшого роста, крепкий, широкоплечий, одетый в плащ или комбинезон. Лицо скрывает капюшон, из-под которого торчит только подбородок, превратившийся в сплошное кровавое месиво. Ноги неестественно вывернуты, возможно, переломаны. Рука в черной перчатке безвольно лежит на асфальте.
Мертвец.
Из складки прорезиненной ткани выскальзывает струйка дождевой воды и падает на асфальт. Тихий всплеск проникает в глубину души, вскрывает потаенные мысли. Обостренные чувства Глеба улавливают тончайшие вибрации, пронизывающие ночь:
"Никто не видел!" - горячо шепчет Лес.
"Избавьтесь. Избавьтесь от него!" - печатают капли Дождя.
"Вы молоды, ваша жизнь только начинается!" - змеей шипит Дорога.
"Бросьте его. Уезжайте!" - стонет ущербная Луна...
- Что теперь делать?
Глеб не слышал шагов Инны, и вздрагивает. Он находится не сразу:
- Отвезем мужика в больницу.
- А может...
- Что?
- Ничего.
- Помоги мне, - просит Глеб.
Инна двигается, как автомат.
Тело пострадавшего отвратительно холодное, очень тяжелое, странно мягкое и... неудобное. Инне кажется, что человек шевелится, пытается захватить с собой пригоршню гравия с обочины, вцепиться в трещины асфальта. Она осторожно наклоняется к капюшону, надеясь услышать дыхание.
Нет. Ни единого звука, ни единого вздоха. Мертвец.
Глеб воспринимает все происходящее как сцену из фильма ужасов: частокол мрачного леса, пустынный участок дороги, залитый призрачным светом и двое убийц - подозрительные субъекты, нависающие над трупом.
- Не могу больше, - признается Инна.
- Еще немного, пожалуйста.
Безжизненное тело вдруг изворачивается с ловкостью пантеры. От сильного толчка в грудь Глеб падает. Инна отлетает к машине.
Покачиваясь, словно готовящаяся к броску кобра, в свете единственной фары поднимается сгорбленная фигура. Капюшон сползает до горла. Прорезиненная ткань собирается складками, которые торчат из-за спины незнакомца, будто крылья летучей мыши.
- Живой! Нормально! Ну и напугал ты нас, мужик! - обрадовано мычит Глеб.
Незнакомец молчит; так и не распрямившись в полный рост, приближается, странно подволакивая ноги. Капюшон болтается из стороны в сторону. В конвульсивно дергающихся руках что-то поблескивает.
- Нож!! - взвизгивает Инна.
- Эй, не дури, мужик, - предупреждает Глеб.
- У него нож! Уезжай!
- Погоди, сейчас разберемся.
- Прошу тебя, уезжай!
Глеб рвет дверцу. Жалобно хрустит стартер, мотор заводится с пол-оборота. Машина резко сдает назад. Незнакомец прыгает и, хотя до автомобиля уже несколько шагов, руки бьют по капоту. Вместо хлопка раздается жуткий скрежет. На металле остаются три глубоких разреза, и незнакомец скатывается с капота.
Колеса легковушки попадают в грязь на обочине. Машину мгновенно разворачивает и сбрасывает с дороги. Насыпь невысокая: не больше метра. Нащупав заросшую колею, "копейка" несется в ночь, подлетая на ухабах. После каждого прыжка болезненно вскрикивает подвеска. По бортам хлещут ветки кустов, сучья сдирают краску. Глеб не снижает скорость.
Незнакомец переминается на асфальте, покачивая головой из стороны в сторону. Через минуту, словно приняв какое-то очень сложное решение, он быстро спускается по перепаханной шинами насыпи и исчезает в лесу.
Дождь заканчивается: наверное, устал.
Едва различимая тропка долго, дьявольски петляет и, в конце концов, заводит в неглубокую низину. Двигатель перегрелся, контрольная лампа на приборном щитке не гаснет, и Глеб останавливает машину.
После постоянного рева мотора и кульбитов по проселку, тишина становится настоящим подарком. Очень тихо, но спокойствия нет и в помине. Нервы молодых людей звенят.
Серп Луны выплывает из-за марева облаков, и лучи ночного светила преображают лес: коряги - словно готовящиеся к атаке монстры, из чащобы к свету фары со зловещей настойчивостью подбирается нежить, между стволами деревьев мелькают размытые силуэты. Кажется, что первобытный Ужас гуляет сейчас по тайге.
Глеб чувствует, что Лес не спит, а смотрит на них из-за каждой ели внимательными глазами. Глеб ясно ощущает присутствие Природы как единой, разумной, нейтральной силы, которая не отделяет добро от зла и зло от добра. В ночной тайге нельзя обмануть себя тем, что человек защитился, или вовсе вышел за пределы естественного круговорота жизни. В ночном лесу не удастся отмахнуться от мыслей, что человек не вершина: он для великой и вечной Природы просто пыль.
- Ну и перепугалась же я, - натянуто смеется Инна. - Глупая, так за нас всегда боюсь.
- Нормально. Зря сбежали. Нам еще заблудиться не хватает.
- Это я виновата... Дурак какой-то. Страшный... Откуда он здесь взялся?
- Известное дело. В сумасшедшем доме день открытых дверей был.
- Ты, правда, думаешь, что он сумасшедший?
Глеб хочет сказать что-нибудь серьезное и ободряющее, но не находит подходящих слов:
- Нет, на самом деле он вампир. Или Бэтмен.
- Спасибо что Терминатора не вспомнил, - обижается Инна.
- Прости. Ночь, глушь, и придурок с ножом. Будто в кино про идиотских зомби... - Глеб опускает стекло и прислушивается. Тишина нарушена, и тонкий, вибрирующий рокот парит над тайгой. Деревья дрожат, сыплется кора и в безумном хохоте заходится птица. - Мне тоже мерещится всякая дрянь, - заканчивает он.
Рокот неторопливо удаляется, и Глеб видит, как одна за другой вздрагивают старые ели: словно что-то невидимое и большое задевает макушки деревьев.
Заросшая колея еще недолго вьется и выводит на узкую гравийную дорогу. Машина с удовольствием прибавляет скорость. Колеса весело танцуют на ухабах, и в багажнике грохочет канистра с бензином.
Лесной лабиринт бесконечен, повороты ночной дороги бесчисленны. Глеб теряет уже всякое чувство направления, когда впереди появляется тусклая точка света.
- Похоже на фары. Мы выбрались на асфальт! - радуется Инна.
Это не шоссе.
"Нива", неброского серого цвета, стоит, уткнувшись в ствол молодого кедра. Двери машины распахнуты. На приборной панели зеленый маяк - включены габариты. Ключи дремлют в замке зажигания. На полу - грибы и разорванные пакеты. Черные полоски ремней безопасности валяются на земле: разрезаны в клочья. Чехлы и обшивка на сиденьях порваны, ветровое стекло разбито. Передние стойки погнуты, а в крыше зияет дыра.
- Где люди? - спрашивает Инна.
Глеб отмалчивается, хмурится.
Громкий свист льется по лесу, отдается неприятным эхом. Неподалеку, в кустах шиповника слышится шелест, сверкает красноватая вспышка. Низко, на самой земле, мерцает тусклый огонек - будто кто-то сидит на корточках в зарослях и курит.
- Хватит бегать. Мне даже в кино надоели все эти дурацкие маньяки, зомби, бэтмены и вампиры. Пора узнать, что тут происходит.
Восхищенный взгляд Инны прибавляет ему храбрости. Но, стоит Глебу выйти за пределы магического, очерченного светом фар круга, как отвага начинает постепенно убывать и, наконец, испаряется без остатка.
Путь преграждает толстенный ствол сосны. Мертвое дерево обросло мхом, травой и жидкими кустиками. Неярким, красноватым огнем горит срез, разделивший трухлявое бревно пополам. Под ногами Глеба чернеет дорожка свежей крови, заканчиваясь у беспорядочного нагромождения разодранных на куски человеческих останков. Кажется, трупов несколько, но никто не сумеет сложить воедино хотя бы одно тело, не сойдя с ума.
Темно, и Глеб не может разглядеть подробности на месте преступления. Впрочем, кровавые детали подсказывает воображение, и он едва сдерживает крик. Гаечный ключ вываливается из ладони. Спина холодеет от чувства, что убийца где-то рядом - тихий, незримый, стоит у соседнего дерева. Убийца у себя дома. Те, кто попадает в тайгу сегодняшней ночью, его законная добыча. Не повезло незнакомым грибникам на серой "Ниве". Не повезло Инне и Глебу. Сам Лес помогает убийце!
По тайге вновь летит свист. Сверкающий красный шарик пропадает в небе, легко срезая ветки. В кустах неподалеку раздается яростный шелест, топот, возня и звук, напоминающий треск рвущейся материи. Из темноты приближается светящийся кружок, очень похожий на горящий нечеловеческой злобой глаз.
Глеб отступает к машине, спотыкается, обдирает ладони о морщинистую кору древнего кедра и срывается на бег. Мимо "Нивы" он проносится, стараясь не смотреть на истерзанный кузов, подозрительные пятна на креслах и лужу крови у переднего колеса внедорожника.
- Ну, как? - спрашивает Инна.
- Нормально. Никого там нет.
- А огонь?
- Обычные гнилушки, - обманывает Глеб, хлопая дверцей. Голос его дрожит, пальцам с трудом удается поймать ключ зажигания.
Инна приободряется:
- Где же хозяева?
- У них, понимаешь, авария случилась... Пошли за помощью и... заблудились, наверное, - все более неуверенно продолжает лгать Глеб.
- Тогда им нужно помочь.
- Как?
- Посигналь!
- Нормально. Сами выберутся.
Инна непонимающе пожимает плечами.
Машина, задевая ветки пушистых елочек, двигается в путь. Вскоре, под мерный рокот двигателя, пропадают габаритные огни внедорожника.
Глеб напряжен, и сразу замечает темный силуэт, метнувшийся наперерез легковушке. Капот грохочет от удара, щетка очистителя вывернута с корнем. Бледное, разбитое лицо на мгновение прилипает к ветровому стеклу, оставляет кровавые полосы и исчезает.
Из темноты выплывают три светящихся силуэта. Раздается свист, и у переднего бампера взрывается красный шар, рассыпая ослепительные искры.
Глеб резко тормозит, рвет передачу заднего хода. Машина, тяжело пробороздив борт о пень, убегает от полупрозрачных фигур, которые напоминают громадные фосфоресцирующие грибы. За капотом автомобиля один за другим взрываются шары.
- Они не люди, - нервно выдыхает Инна.
- Нормально. Целая рота оборотней.
- Ты заметил, какие у него глаза?
- Нет, - признается Глеб.
- У него вообще нет глаз!
- Значит, он видит пятками.
- Не смешно.
- А я разве смешу?
Глеб разворачивает и сразу бросает легковушку в крутой поворот - колеса идут юзом по мокрой траве, подвеска обиженно звякает.
Спустя полчаса машина с трудом выбирается со дна лощины. На опушке, затянутой туманом, автомобиль неожиданно останавливается - так резко, словно покореженный нос легковушки натыкается на что-то твердое. Двигатель сразу глохнет.
Впереди - пусто, лишь белесый туман лениво клубится в свете фары. Место очень неприятное. На черной земле стоят опаленные недавним пожаром деревья. Мертвые ветви шевелятся, хотя ветра нет.
Глеб, думая, что машина села днищем на камень или бревно, открывает дверцу. Здесь сильно пахнет гарью. Из дальней части поляны доносится негромкий вой и плотоядное чавканье.
- Там что-то есть, - говорит Инна.
Заглянуть под днище легковушки Глеб не успевает. На полотнище тумана появляется квадрат яркого света, в салон заскакивает красный шарик и взрывается, отнимая у людей сознание.
Инна и Глеб приходят в себя одновременно. Мозг еще находится под воздействием токсина: оба глупо и счастливо улыбаются.
Металлический, в красивых зеленых разводах пол, плавно переходит в расписанную причудливыми орнаментами стену и дальше - в гладкий, отполированный, мягко светящийся потолок. Сбоку бассейн, в котором лениво покачивается зеркальце чистой воды. Рядом тихо гудят голубые прутья силового барьера. За ограждением вьется узкий коридор, на другой стороне которого еще один ряд гудящих прутьев и еще одно замкнутое, приятно оформленное помещение. Там бродит существо, отдаленно похожее на крупного дикобраза. Повадки у него очень потешные: поросячий нос что-то вынюхивает и тоненько посвистывает, лапы то появляются, то вновь скрываются под иголками, отчего кажется, что существо пританцовывает, выписывая замысловатые коленца при ходьбе.
- Нормально. Праздник продолжается. Мы в гостях, нас с тобой парал... парелло... - никак не может выговорить Глеб.
- Парализовали? - подсказывает Инна.
Глеб кивает:
- Параллелозовали.
Инна весело смеется:
- По-моему мы в клетке. На взаправдашнем инопланетном звездолете. В зоопарке. Это корабль охотников. Они перелетают от планеты к планете и собирают коллекцию зверей, которых потом поместят в зоопарк у себя на родине. А пока нас держат рядом с добрым игольчатым поросенком, пойманным где-нибудь на Ганимеде. Вообще, это весело, но нехорошо. Нужно срочно нарисовать четырехугольник Пифагора и нас отпустят с извинительными подарками.
- Глупости, - беззаботно отмахивается Глеб.
- Вовсе нет. Так все космонавты делают.
- Инопланетяне существуют только в книжках и еще - на картинках в дебильных комиксах. Какие извинительные четырехугольники? Мы с тобой не космонавты, а маленькие белочки, незнакомые с Пифагорами! - убежденно возражает Глеб, и оба начинают хохотать.
Они смеются до слез, до визга, до икоты, и никак не могут остановиться, хотя смех все сильнее напоминает истерику. Молодые люди падают и принимаются кататься по полу; стучат по металлу кулаками, не замечая, что прутья их клетки тают.
Размазывая по щекам слезы, Инна кричит:
- Правильно! Маленькие белочки!!
- Белочки! Белочки!! Белочки!!! - скандирует Глеб, хлопая в ладоши.
Инна замечает над собой студенистое, напоминающее большой гриб существо и приподнимается с пола:
- Гости пришли, орехи белочкам принесли!
- Нормально... Директор зоопарка пожаловал.
От внезапно накатившей волны страха Глеб вжимает голову в плечи и съеживается. Инна отползает в дальний угол - зубы ее стучат так сильно, что заглушают гудение силового барьера в соседней клетке.
Кровеносные сосуды, наконец, очистились от токсичного яда, и мозг полностью освободился от лживой паутины. С глаз молодых людей словно пелена спадает.
Все сразу становится другим: металлический пол покрыт мерзкими лишайниками, стены пестрят царапинами и вмятинами, на шероховатом потолке тускло горит синий светильник. Вместо бассейна - грязная лохань, в которой бултыхается осклизлая жижа. "Дикобраз", заключенный в соседней камере, противно рычит, щелкая челюстями, и меньше всего сейчас напоминает Инне доброго поросенка с Ганимеда.
Инопланетянин вообще выглядит как демон потустороннего мира и намерения его неизвестны. На шляпке полупрозрачного гриба зловеще блестит единственный глаз. Существо плавно продвигается к Глебу, отращивая гибкую конечность с внушительным острием.
- Берегись, - шепчет Инна.
Глеб не дожидается, что произойдет дальше, и бросается в бой.
Призрачное создание оказывается вполне материальным. Кулак Глеба попадает в мягкое, ватное тело. Удар ошеломляет существо, но уже через мгновение из-под шляпки выскакивает блеклая бахрома и нитевидные, липкие отростки плотно опутывают руки Глеба.
Инне стоит огромного труда перебороть остатки своего страха. Она пытается освободить Глеба, но ничего не выходит. Инна оступается, скользит по полу, расшибает колено о край металлической лохани.
- Нарисую тебе восьмиугольник, космонавт проклятый, - зло шипит она, переворачивая корыто. Мутная жижа неохотно растекается по отсеку, с чавканьем плывет в коридор.
Инна с трудом поднимает лохань и размахивается. Удар получается довольно слабый, но полупрозрачное создание мгновенно отпускает Глеба, теряет равновесие и постепенно, как в замедленной киносъемке валится на пол.
Инна вновь поскальзывается, роняет лохань, которая с грохотом катится к соседней клетке. Вместо того чтобы отступить, напоминающий дикобраза зверь бросается на прутья и громко, жалобно скрипит. Гудение силового барьера становится громче. Существо верещит от боли, иглы летят в разные стороны, бьются о стены и потолок.
Глеб яростно, без какой-либо жалости добивает поверженного врага. Он топчется по рыхлому полупрозрачному телу; прыгает, не в силах остановиться даже после того как мерзкое создание перестает отбиваться и шевелить нитями.
- Хватит, - успокаивает Инна озверевшего Глеба.
- Это тебе за белочек! Это тебе...
- Нам нужно идти!
- Нормально, - устало разводит руками Глеб.
Инна показывает на соседнюю клетку:
- Погляди.
Существо складывает иголки. Вместо рычания, зубастая пасть издает глухие воркующие звуки. Поросячий нос создания с непостижимым умением чертит на полу камеры неровный квадрат, несколько точек и проводит очень сложную, волнистую линию. В воздухе появляется блеклая, чуть розоватая плоскость, которая густо иссечена линиями переплетенных, взаимодополняющих друг друга геометрических фигур.
Инна медленно идет к клетке дикобраза, но Глеб закрывает ей дорогу:
- Не наше дело.
- Это же поразительная смесь прикладной топологии, теории многовекторных пространств и одной из неевклидовых геометрий. Это разум!
- Мы не спасатели. Мы сами - жертвы, - отрезает Глеб.
Инна хочет тронуть голубой прут, но еще в полуметре чувствует активное противодействие силового барьера, которое быстро сменяется болью. Она неохотно следует за Глебом, оборачиваясь и оборачиваясь на странное существо, уныло сопящее в грязном отсеке.
Коридор разматывается в нескончаемую ленту. Справа и слева клетки. Десятки, сотни крошечных камер, в которых сопят закованные в броню твари, хлопают раковинами моллюски цвета вывернутых наизнанку внутренностей, сердито каркают существа с безобразными треугольными головами и кожистыми крыльями, перекатываются шары с глазами на длинных стебельках. Это действительно настоящий зоопарк. В клетках масса самых разнообразных, отдаленно напоминающих земных животных и вообще непохожих ни на что созданий.
Короткий переход заканчивается овальной плитой. Глеб разъяренно пинает металл и плита, словно испугавшись его напора, бесшумно опускается. Впереди без единого звука сдвигается часть переборки. За ней - туман и лес. Обугленные деревья по-прежнему окружают легковушку: свет фары едва пробивается сквозь густой туман.
Молодые люди сбегают по трапу, и люк закрывается за их спинами. Они бегут к автомобилю, не оборачиваясь.
Глеб, еще как следует не устроившись на кресле, поворачивает ключ в замке зажигания. Мотор послушно ворчит, из-под колес летят тучи пепла.
На поляне сверкают молнии, ухает раскатистый гром, торопливо кудахтает эхо. Туман приходит в движение и, как будто догоняя ускользающую машину, течет между деревьями. Глеб и Инна ожидают увидеть металлический корпус космического корабля, но на лесной опушке лежит черное грозовое облако - то самое, что погубило отличный летний день.
Первые лучи солнца несмело ласкают небосвод, раскрашивают спины холмов. Над тайгой занимается румянец рассвета, выгоняя из лесных лабиринтов ужас и кошмары, которые еще совсем недавно казались непобедимыми. Ночь умирает.
Бензин почти на нуле, и Глеб загоняет автомобиль на небольшую прогалину, прижимает машину вплотную к ветвям упавшей сосны. Старенькая "копейка" довольно прожорлива и часто непредсказуема в своем аппетите. У Глеба правило - всегда держать в багажнике канистру с резервом топлива.
- Ты не выходи, сам управлюсь, - бросает он.
Инна качает головой:
- Только вместе.
- Тогда идем.
Глеб вытаскивает канистру, пальцем смахивает дорожную пыль с воронки и отворачивает крышку бака. Бензин деловито булькает и сердито пенится.
- Знаешь, а ведь не было ножа. Он, в самом деле, не человек.
- Ты о ком?
- Сумасшедший с шоссе - хищный зверь, сбежавший из зоопарка в корабле, - поясняет Инна.
- Как мы? - Глеб всецело поглощен процессом и не может сейчас говорить. Воронка узкая, у нее низкий край: бензин течет в бак нехотя, так и норовит выплеснуться на траву.
- Мы не сбегали. Нас отпустили даже после того, как мы причинили им большой вред.
- Нормально. Пусть не лезут.
- Они и не лезли. Зверь сбежал, а охотники его ищут, хотят парализовать и вернуть обратно в клетку. Мы пришельцам из космоса не нужны. Нас с тобой на время просто удалили из леса - чтобы не мешали. Думаю, в любом случае вольер с людьми в их зоопарке заполнен давным-давно.
- Кем? - не понимает Глеб.
- Вряд ли злодеи ловят и держат в клетках разумных обитателей планет. Дикобраз, скорее всего, попал к ним по ошибке. Нас же с тобой спасли от клыкастого чудовища? Охотники, похоже, очень высоко ценят человеческую жизнь, хотя методы их порой жестоки и грубы до безумия.
- Да таких гуманистов ракетами нужно расстреливать, еще на орбите!
Инна к чему-то прислушивается и продолжает:
- А что с них взять? В звездолете обычные охотники и рассуждают соответственно. Интересный экспонат - поймают, остальных не тронут. На счастье, мы с тобой неинтересные, и не редкие... - она обрывает фразу и судорожно цепляется за руку Глеба.
Ветви едва заметно покачиваются.
Сосна упала совсем недавно, даже иголки не успели пожелтеть и осыпаться. Корни старого дерева вывернуты из земли, и гигантский комель тяжело нависает над легковушкой. Вершина сосны упирается в веселый хоровод рябинок, которые каким-то чудом оказались между темно - зелеными лесными великанами.
Глеб роняет полупустую канистру на траву, тянет Инну вниз - спрятаться за бортом легковушки:
- Тихо, - шепчет он.
Сгорбленный силуэт выступает из тени рябинок. Существо поразительно напоминает человека - плотно сбитого, широкоплечего горбуна, в каждом движении которого сквозит недюжинная сила. Но принять его за человека можно лишь в густой темноте! Нет ни комбинезона, ни перчаток, ни плаща с капюшоном. Это настоящий монстр: с когтями, клыками, небольшими крыльями, складчатой дубленой кожей и мощными, неестественно вывернутыми лапами.
Зверь мягко спрыгивает с верхушки мертвой сосны и крадется к машине как призрак. Он почти рядом, но шагов не слышно. Глеб не выглядывает из-за багажника и понятия не имеет, как близко смерть. Ветви упавшего дерева перестают раскачиваться, и Инна решает, что хищник не заметил их, ушел, растворился в тайге.
Грохот заставляет молодых людей испуганно поднять головы.
Чудовище вспрыгнуло на капот легковушки. Словно насмехаясь, зверь скрипит когтями по стеклу, выдергивает уцелевший дворник и ломает антенну радиоприемника.
Инна всхлипывает от страха. Глеб прижимает ее к себе, начиная понимать, что спрятаться от этого существа невозможно. Зверю не нужно видеть добычу - он ее чувствует. Хищник уже несколько раз находил их в тайге, найдет еще. Сейчас чудовище не атакует только потому, что играет с добычей. У жертв нет ни единого шанса на спасение. Монстр не спешит - ведь сам Лес помогает ему!
Глеб вскакивает, бьет ладонью по крыше машины:
- Эй, образина!
Зверь громко, устало вздыхает и сразу, без всякого перехода, издает дикий, жуткий вой. Крылья расправляются, отчего существо кажется больше раза в три. Любое сходство с человеком исчезает. Лишь ад может быть родиной этой кошмарной твари.
- Попробуй, поймай!
Глеб с криком бежит к корням старой сосны, огибает дерево и оглядывается. Вопреки ожиданиям, жестокий хищник не следует за ним, а неторопливо перебирается по крыше легковушки и ступает на багажник. Глеб не успеет помочь Инне. Жизнь ее не длиннее секунды. Зверю остается лишь взмахнуть ужасной лапой...
Тонкий, вибрирующий рокот разливается над тайгой. С соседних сосен сыплется кора и пустые шишки. Небольшая черная туча зависает над автомобилем, цепляя вершины окружающих деревьев.
Узкая, голубоватая полоска света соединяет землю с грозовой тучей. Две полупрозрачные, чуть фосфоресцирующие фигуры скользят по лучу вниз. У колес легковушки взрывается огненный шар, и тысячи искр рассыпаются в разные стороны. Ночной дождь оставил под роскошной елью немного сухой травы, и она поспешно вспыхивает.
Подоспевший Глеб тянет Инну к машине. Прислонившись спинами к борту автомобиля, они наблюдают за происходящим, не в силах отвести глаза. Глебу кажется, что в воздухе висит дымка токсичного вещества, и он прикрывает рукой рот Инны, будто это может чем-то помочь.
Пришельцы еще не успевают спуститься на землю, а зверь прыгает к ним навстречу. Выпад - и когтистая лапа легко разрывает полупрозрачное тело. Хищник плотоядно урчит, кромсая студенистую плоть. К ногам Инны отлетает оружие.
Второй пришелец более расторопен. Прежде чем зверь вновь атакует, он покидает световой луч и, оказавшись у крошечных язычков пламени, стреляет. Красный шарик попадает в безобразную голову существа, хищник взвизгивает и, парализованный, замирает на земле.
Инна растерянно поднимает оружие: ни прицела, ни курка или обоймы для патронов. Кусок бесполезного металла, похожий на мыльницу.
Из рыхлого тела оставшегося в живых пришельца вырастает длинная, тонкая нить, которая ловко дергает оружие из рук Инны, уносит его под шляпку гриба. Затем нить возвращается и наотмашь хлещет Инну по лицу. Девушка вскрикивает, прикрывает щеку ладонью.
Глеб страшно ругается и, подхватывая канистру, хочет запустить ее в пришельца.
- Не нужно, - просит Инна. Поперек щеки краснеет полоса содранной кожи.
- Нормально! - кипит Глеб. Остановить его невозможно.
Хищник оживает. Складки дубленой кожи ходят волнами, крылья расправляются, лапы перебирают по траве и чертят землю когтями. В оскаленной пасти белеют клыки.
Разбрызгивая мельчайшие капли токсина, шарик взрывается почти у ног Глеба, но он удачно и вовремя отпрыгивает вбок. Прикрываясь канистрой как щитом, Глеб продолжает двигаться к полупрозрачной фигуре. Нить с четкими щелчками втыкается в железо, из тонких отверстий начинает сочиться бензин.
Пришелец еще раз стреляет, но неудачно. Глеб стоит рядом с лапами зверя, и высоко поднимает канистру. Нить мгновенно превращается в секиру, лезвие которой четким движением рассекает незащищенную грудь Глеба.
- Возьми мою жизнь! Возьми мою жизнь, гадина, и уходи! - зло выкрикивает он. Рубашка быстро наливается кровью.
Канистра летит вперед, плюет бензин на алеющий в траве уголек и взрывается с оглушительным грохотом. Живой факел катится по земле. Из шляпки мерзкого гриба вырастают сотни белесых нитей, которые тянутся к деревьям, цепляются за корни, с хрустом обрывают ветви ели. Пришелец не издает ни звука.
Языки пламени стремятся к Глебу. Нужно бежать, но у него не хватает сил даже для того, чтобы сделать шаг. Глеб падает на колени. У него кружится голова. Огонь совсем близко...
Чудовище с неожиданной резвостью подскакивает, толчком корпуса отбрасывает Глеба к легковушке.
Людьми монстр больше не интересуется, и даже не оборачивается. Тяжело переставляя лапы, зверь входит в полоску света и поднимается к грозовой туче.
Машина с хрустом пожирает дорогу, посыпанную гравием. Глеб лежит на заднем сидении легковушки, устало положив руку на бинтовую повязку, пропитанную кровью. Инна сидит за рулем и говорит без умолку: часто сумбурно, нескладно, перескакивая с одного предмета на другой. Мысли ее только с Глебом. Инна боится оставить его одного даже на миг, зная, что Глеб может провалиться в тишину, из которой не возвращаются.
- Повязка не жмет? - спрашивает Инна.
- Нормально.
- Когда ты догадался?
- До чего?
- Когда ты догадался, что клыкастый зверь нас не тронет? - поясняет Инна.
- Вообще не догадывался.
- Перестань шутить. Почему же ты тогда бросился на это полупрозрачное чудище?
- Чудище тебя ударило.
Инна потирает раненную щеку и изумленно смотрит на Глеба:
- Разве ты не понял, что существо, которое мы случайно сбили ночью на шоссе, обладает разумом?
- Даже не подумал.
- Отвратительные грибы собирали в свой зоопарк только разумных существ. Клыкастый тоже попался, но, когда корабль охотников совершил посадку на Земли, сбежал. Грибы его искали, кружили над лесом на катерах, которые, как и сам звездолет, могут быть невидимыми, а могут обернуться тучей. К нам клыкастый пытался обратиться за помощью. Именно поэтому гадкие грибы отпустили нас с тобой.
- Ловили зверя на живца? - предполагает Глеб.
- Вроде того. Не знаю, сколько было охотников на корабле до встречи с клыкастым, но мы видели троих пришельцев. Теперь все погибли, и я думаю, что клыкастый освободит остальных пленников из клеток. Представь, какая у них будет неразбериха! Мы с тобой побывали в настоящем инопланетном звездолете. Пусто в душе, никакого восторга. Ну, удивиться хотя бы можно? А ведь совсем не хочется.
- Когда? Бежим без оглядки.
- Правда. Пришельцы напоминают маньяков - убийц. Главное, что долгая, страшная ночь закончилась, и мы не потеряли друг друга. Я так боялась за тебя, так боялась!
- Вот болтушка, - тепло улыбается Глеб.
Автомобиль выскакивает на асфальт и уверенно прибавляет скорость. Водители встречного транспорта удивленно смотрят на несущуюся во весь опор легковушку: грязную, битую, поцарапанную, с продавленной крышей и мятым капотом.
Хохочет гром, мельтешат зигзаги молний. Ураганный ветер яростно гнет деревья, и хмурая, похожая на гигантскую медузу туча, тяжело поднимается из тайги.