Давным-давно известное спорадическое радиоизлучение Юпитера приобрело особенно странный и непредсказуемый характер. Казалось, перегревшаяся планета жалуется кому-то, передавая однообразное сообщение то в Туманность Андромеды, то в направлении созвездия Золотой Рыбы. Хотя мощнейший сигнал, уходящий в космос на действительно запредельной скорости был еще и потрясающе узок, иглу перехватили, записали, сохранили для потомков. Сжатое, кодированное, зашифрованное, абсолютно непереводимое послание, наверняка, содержало технические данные и сведения о фатальной ситуации у Юпитера. Увы, более весомые детали в сообщении пока не открывались. Источник сильнейшего излучения бродил в глубинах планеты, перемещаясь без видимой строгой системы и здравого смысла. Выяснение конкретных точек, где сверхбыстрый сигнал принимался, просто не предпринималось ввиду отсутствия необходимой аппаратуры. Послание ожидали и читали слишком, слишком далеко от Солнечной системы.
Оранжевый цвет во внешней газовой оболочке гиганта уже не преобладал, а полностью вытеснил все другие оттенки. Прославленное Большое Красное Пятно слилось с не менее популярным Большим рентгеновским пятном и почти растворилось в ужасающем горниле химического синтеза, производящего немыслимые соединения. Так досаждающий активному судоходству радиационный пояс колосса стал маленьким и кротким, словно сытый котенок, впрочем, иногда выбрасывая в окружающее пространство убийственную порцию частиц.
Внутренний источник энергии Юпитера не просто разогрел газового гиганта. Планета всегда отдавала энергии заметно больше, чем сама получала от Солнца, однако теперь избыток излучения заставлял великана достаточно ярко и вполне уверенно светиться. Кое-кто из астрономов-любителей Марса, Земли и Венеры собственным, хорошо вооруженным глазом рассмотрел, как горящая поверхность Юпитера разделяется золотистыми линиями на дюжину равных ломтиков. Шутливые сравнения колосса с апельсином, ждущим хорошего острого ножа перед тем, как оказаться на обеденном столе, зазвучали настоящим издевательством для тех, кто еще оставался на спутниках великана.
Не опровергая, профессионалы пока не подтверждали развеселую и совершенно неуместную цитрусовую гипотезу. Судя по заявлению Владык, гигант действительно должен был разбиться на двенадцать планет. Честными ломтиками негуманоиды нарежут этот потрясающе огромный апельсин, додекаэдрами или кубиками, сейчас не считалось важным.
Перераспределение энергии в спектре падающего излучения достигло отметок, близких к невозможным и безумным. Наблюдения за интенсивностью электрических полей давали сбивчивые неоднородные результаты. Вместо того, чтобы распасться на части или распухнуть до безобразия, Юпитер съеживался, продолжая падать в гравитационную яму. С несущественными изменениями повторяя процессы, уже практически доконавшие потерявший кольца Сатурн, великая оранжевая планета исчезала, сохраняя достоинство короля и истово поддерживая форму почти идеального шара. Дополнительная энергия, возникающая при сжатии гиганта, удачно регистрировалась приборами, но каким-то образом оставалась в стороне, никак не участвуя в грандиознейшей космогонической драме. Неестественность и несоединимость всего происходящего пугала уже гораздо сильнее известного ментального анонса хронически скрытных негуманоидов.
Золотая нить, прочно связывающая погибающих колоссов, была единственной правильной, понятной и объяснимой вещью. Кажущее бессмысленным и глубоко хаотичным, представление все-таки не вышло из-под контроля Владык. Страшный огрызок гордого Сатурна и оранжевый пылающий Юпитер, кажется, готовящийся уменьшиться до габаритов нормального апельсина; обе эти титанические планеты послушно исполняли порученные роли. Сомнений в том, что Владыки совершат задуманное, пока не возникали, хотя умы людей уже тревожил вопрос, о какой тайной реальности намекал телепатический импульс негуманоидов. Ведь в настоящей Солнечной системе места для двенадцати новых планет, полученных из газовых гигантов, просто не находилось.
Здесь хотя бы был воздух и сила тяжести, вполне близкая к привычной. Наверное, насквозь лживый альматеец теперь не обманул, действительно показав Енисею дорогу на Ганимед.
Белые кривые стрелки, часто и хаотично намалеванные на стенах, неуверенно вели по мрачным лабиринтам, не спеша открыть конечную точку путешествия. Геккунт распорядился двигаться по знакам в бесконечных туннелях и, под угрозой короткой расправы, не возвращаться. Хотя альматеец прекрасно умел пользоваться флейтером, да и блеск его стремительного ножа Енисей помнил с детства, отступить и вернуться на Марс он просто не хотел. В строжайших заветах беспощадного злобного мерзавца могло, все-таки могло найтись спасение для жителей обреченного Ганимеда.
Портал из тайного логова Геккунта явно привел молодого марсианина не на обжитую часть планеты, а в заброшенную промышленную зону. Спутник, весь этот мир, казалось, целиком состоял из бетонных туннелей, каменных завалов, отработавшей свое проходческой техники и защищенных металлом переходов в скале. Пробираясь по старинным полузасыпанным штрекам, Енисей совершенно истощил аккумулятор миниатюрного фонарика и изрядно испытал собственную храбрость. Принадлежит ли Ганимеду эта грандиозная унылая шахта? Неизвестно. На взгляд непрофессионала, все современные горные выработки в Солнечной системе похожи. До последнего момента не зная и не представляя, где в точности находится, молодой марсианин так и не повернул обратно к знакомому порталу.
Мысли об отступлении были. Давно отмеченная и пройденная точка невозврата перестала его беспокоить очень не сразу. Заставляя и заставляя себя идти только вперед по запутанной дороге, Енисей с тоской отмечал, как меркнет солнышко несерьезного фонаря. Это альматейцы отменно видят в темноте, а не урожденные земляне, ставшие марсианами по месту жительства. Не стоит себя тешить глупыми надеждами. Марс навеки потерян в путанице темного лабиринта. Обратного пути просто нет.
Путешествие закончилось внезапно, когда жизнь энергоемкости фонаря уже грозила оборваться. Возникшая из ночи прерывистая линия тусклого аварийного освещения сразу привела к опустевшей заводской окраине. Неожиданно щедрое и невообразимо приятное Енисею электрическое сияние разливалось из выдолбленного в скале грота квартальных полицмейстеров. На посту осталось двое служителей закона, ждущих лишь сигнала начальства к эвакуации. Оба полицмейстера оказались на редкость упитанными, неподъемными и удручающе вялыми.
Эта планета, полностью состоящая из туннелей, называлась Ганимедом. Геккунт, убийца, негодяй, враль и подлец, не обманул!
Преодолением лабиринта штреков трудности не закончились. Несмотря на нервотрепку последних дней, институт местной власти стоял бесчувственным титановым столбом. Если Солнечная система, по всеобщему мнению, была серьезно поражена бюрократией, то на маленькой планетке у Юпитера обосновался целый заповедник гениальнейших формалистов и высокопрофессиональных волокитчиков. Быстро утратив нервное равновесие, Енисей принялся кричать. Это нисколько не помогло делу, но вызвало мгновенную реакцию сумеречных кабинетных существ. Теперь он входил за очередную дверь исключительно в компании трех поразительно вялых, толстых и рослых полицмейстеров, габаритами лишь немного уступающих промышленным роботам серии Алтая.
Потеряв бесценнейшие часы на объяснения и разговоры в кабинетах бесконечных ведомств Ганимеда, Енисей даже охрип. Одним бюрократам он казался откровенным сумасшедшим, другим представлялся в виде очередного липового мессии, выкраивающего себе кусочек счастья из крепа чужого горя. Поверить в то, что какой-то напористый молодой человек с документами гражданина Марса и внешностью землянина в самом деле обнаружил исправно работающий портал фантастической, почти мифической транспортной сети негуманоидов, оказалось чересчур сложно.
Шахты и пыльные полузабытые переходы, к счастью, не преследовали Енисея. Пока Ганимед открывался марсианину обычнейшей, только преогромной станцией, нескончаемые ярусы которой залегали глубоко под поверхностью планетки, заселенной изумительно бездушными биороботами. По нелепейшей прихоти судьбы, эти сильные, чистоплотные и высоконадежные механизмы, передвигающиеся по натертым до блеска улицам, совершенно не переносили ответственности. Безопасность здесь ценили превыше всего. Осторожность булькала в крови у каждого жителя. Чинопочитание и раболепство прививались с раннего детства. Облеченные самой маленькой властью люди, начиная с тех же квартальных полицмейстеров, оказались скупы на мнения, и решений вообще не принимали.
Даже находясь на стороне Ганимеда, постоянно обращенной к Юпитеру, молодому марсианину ни разу не удалось бросить взгляд на обреченного великана Солнечной системы. На уличных виртуальных информаторах, конечно, висели динамические изображения Юпитера, но привязанными к настоящему моменту они не выглядели. Несмотря на нервотрепку и отчаянную спешку, унылый человеческий муравейник Ганимеда полностью, наотрез отказывался бурлить: медленно, строжайше упорядоченно, неуклонно упорно продолжая предписанную эвакуацию. Звездолеты с космопортов планеты прибывали и отбывали в строжайшем соответствии с графиками полетов, скорректированными ввиду усложнившихся обстоятельств.
Разбои, мятежи, погромы, дезертирство и захваты чужих кораблей полностью обошли Ганимед. Жители планетки не роптали, предельно точно выполняли приказы и спокойно ожидали очереди на посадку. В таком изысканном соусе упитанным и вялым, как на подбор, местным полицмейстерам чаще приходилось хлопать ушами, но не следить за соблюдением законности. Реакция самых незначительных руководителей на внезапно появляющегося Енисея всегда была крайне скромной, сухой и приближалась к негативной. Нам и так хорошо! Нам не нужно лучше! Бездеятельность ответственных чиновников неприятно поражала. Затребованные по быстрой связи документы марсианина, хоть как-то доказывающие его слова о спасительном портале Владык, лишь успокаивали очередного бюрократа, не сдвигая с места общее дело.
Нынешняя ситуация у дальних планет Солнечной системы, однако, располагала к скорейшей проверке самых нелепых сообщений подобного толка. Генеральное руководство, околачивающееся на благополучной Земле, тоже серьезно настаивало.
Испытания, вернее демонстрацию возможностей портала Владык пришлось проводить самому марсианину в присутствии уже привычных многотонных вялых громил и целого патрульного звена квартальных полицмейстеров, неохотно катящихся за Енисеем. Затем к убогому камню в штольне, заброшенной сотню лет назад, унылым караваном подошли грушевидный, скептически настроенный младший командир отряда полицмейстеров... шарообразный и заспанный старший командир отряда полицмейстеров... младший секретарь отдела администрации яруса по работе с обращениями граждан... старший секретарь... младший представитель первого старшего помощника... Против печальных ожиданий Енисея, дальше ржавые шестеренки механизма местной власти завертелись ошеломляюще живо.
Марс, оповещенный по правительственным каналам быстрой связи о прибытии первых беженцев с Ганимеда, сразу начал готовиться достойно встретить гостей. Убогий ангар контрабандиста поспешно расчистили от краденного добра, впрочем, забыв некоторые сомнительные богатства в переходе. Туннель, ведущий к порталу, осветили. В затерянном ущелье стремительно появлялся городок, состоящий из свежих щитовых строений. Встревоженные и шелковые, исключительно организованные люди Ганимеда приходили с гибнущей планеты вереницей, послушно и вяло распределяясь по зданиям. Покинув обжитые маршруты городских улиц, пассажирские гравилеты торопились к горам, развозя прибывших в разные уголки Марса.
Точно выполняя условия соглашения с преступным Геккунтом, измученный Енисей, словно тяжелый атомный ледокол пробил пробный рейс ракетоплана, доставившего беженцев с Альматеи на Ганимед. Лично не встретившись с семьей контрабандиста, марсианин точно знал, что мать, три брата и сестра Геккунта отправились на Марс.
На множестве соседствующих спутников Юпитера заинтересовались возможностью спастись. С момента, когда альматеец сбежал из больницы в Демирии, прошло целых восемнадцать часов. Люди получили еще одну реальную возможность для отступления с дальних планет Солнечной системы. На всем обреченном Ганимеде имя Енисея теперь произносилось с подчеркнутым уважением.
Морозный воздух пах хвоей, смолой и, почему-то, сильно намокшим асфальтом. Подслеповатый прожектор светил прямо в каменный потолок. Вцепившись в ухо когтями, мышь громко и отвратительно нудно пищала, захлебываясь в первобытной истерике мелкого испуганного хищника. Другой грызун молча елозил в районе груди, обвив шею хвостом. Ноги не двигались. Перекосившись, блок баллонов с газовой смесью безысходно грубо давил на позвоночник и уставшие мышцы спины.
Прошли столетия и столетия с того мига, когда маленький исследовательский отряд покинул безопаснейший гостеприимный борт "Прыжка Пантеры". Тысячи лет разделяли мрачную Луну и родной марсианский город Демирий, стоящий во впадине Алый Вихрь. В миллионах годах позади затерялась Земля. Солнце погасло. Вселенная давно погибла. Здесь осталась только стужа, хватающая за щеки; да свет прожектора скафандра, упирающийся в каменный свод угрюмой лунной пещеры, ограничивающий пространства бытия.
Алтай уцелел, приветствуя хозяина так легко и просто, словно он теперь проснулся в своей кровати.
Вытянув руку из кучи обломков, Демирий убрал с шеи ленту вырванного с корнем уплотнителя, а затем окончательно оторвал пищащую, висящую на проводах мембрану. Стало тихо, лишь осколки прозрачной вставки шлема продолжали и продолжали капать, с печальнейшим стеклянным звоном проваливаясь в недра скафандра, разрушенного ударами о камни.
- Фортбату, - осторожно позвал землянин.
Крон-ковеант не ответила.
Голос Демирия, окунувшись в бесконечную космическую тишь, прозвучал робко и неуверенно, словно заранее подозревая о том, что ответного человеческого вздоха не будет. Ментальные импульсы Алтая, конечно приносили теплые подбадривающие образы, но андроид, стоящий по другую сторону непреодолимой преграды, сейчас ничем не мог помочь молодому хозяину.
- Фортбату! - смелее позвал землянин.
Эхо в темной лунной пещере возникло, хотя и не прижилось.
Вызвать корабль не удалось. Радиосвязь отказала полностью. Неумело расстегивая аварийный клапан, Демирий старался собрать в уме все, что узнал о скафандрах "Звездного Легиона" перед началом нынешней операции. Крон-ковеант провела короткую, исчерпывающе-бодрую экскурсию по основным возможностям защиты и пользовательским настройкам различных систем; полностью умолчала о боевых аспектах и совершенно мило упустила из виду нештатные ситуации. Сейчас землянин был бы рад любой подсказке на животрепещущую тему.
К счастью для себя, Демирий вообще никогда не испытывал трудностей общения с техническими устройствами, догадываясь о предназначении той или иной детали на лету. Еще не выбравшись толком из унылых руин скафандра, землянин уже вспомнил о встроенных в систему синхронизаторах гравитации и оказался на высоте, сразу начав примеряться к лунной силе тяжести.
Первый шаг все же получился трехметровой длины, оторвав подошвы обуви от крошева скал, зато второй удался на славу.
Скафандра крон-ковеанта не было ни рядом, ни у стен, ни у завала, прочно запечатавшего дорогу обратно к кораблю. Осмотр каменного тупика не занял много времени, хотя и к успеху не привел. Изо рта Демирия валил пар. Мороз стремился укусить землянина, с упорством изголодавшегося зверя пробираясь сквозь специальный термоизолирующий материал комбинезона.
На пробный веер совсем коротких и совсем слабых ментальных импульсов откликнулся лишь какой-то заштатный управляющий процессор, в обычных условиях обеспечивающий поддержание соответствующей температуры в нижней половине скафандра Демирия. Бессодержательный ответ примитивного устройства, следящего за нагревательными элементами в области коленок и пяток, оказался бесполезен.
Оборудование в скафандре крон-капитана не отзывалось вообще.
- Фортбату, - в третий раз позвал Демирий.
Голос дрогнул. Нет, крылья невозможной феерической удачи, которые подхватили землянина, не раскрылись над крон-ковеантом "Звездного Легиона". Фортбату не повезло. Фортбату, вытолкнутую наружу в разбитом скафандре воздушной волной, не спасти. Фортбату погибла. Демирий ненадолго остался один в холодном лунном каземате, а Фортбату уже нет среди живых.
Пропустив Алтая, гибкая преграда мгновенно заживила причиненную стационарным лазером рану. Ударная волна обрушила свод, сохранив свежий лесной воздух в относительно маленькой, полностью замкнутой пещере. За желтоватой преградой впереди осталась недостижимая для людей тайна Владык и так пригодившийся бы здесь и теперь могучий Алтай. За грудой камней позади лежал туннель, ведущий на мертвую, откровенно враждебную, студеную земную Луну.
Эти скалы, возраста миллиарда лет, прежде еще не знали ни воздуха, ни тепла, ни запахов леса. Представив, что за случайным, совершенно негерметичным завалом неизвестной толщины неприкрытые звезды, вакуум и космический холод, Демирий содрогнулся от ужаса. Если легионеры, разумеется, уже знающие о провале смелой операции, грубо вскроют пещеру при поддержке тяжелой техники, спастись не удастся. Специальный термокомбинезон не сумеет защитить от ледяной ярости космоса.
- Алтай, отправляйся к группе крон-аварльера, - приказал Демирий, не ограничиваясь телепатическим импульсом.
Ему захотелось услышать собственный голос... Услышать напоследок. Воздух, кажется, стремился в космос, ускользая из пещеры по трещинам. Воздух убегал как последний трус и подлейший из предателей. Воздуха уже не хватало.
Зашелестели камни, торопливо съезжая по завалу. Ветреная удача, подарив несколько минут беспочвенной надежды, категорически отворачивалась от Демирия. Жестокая Луна нарочно торопила дурную смерть, которую, по злейшей иронии, несли с собой спасатели "Звездного Легиона".
Не взирая на грядущие умопомрачительные перемены в Солнечной системе, подготовительные работы на новом марсианском море не остановились, уверенно приближаясь к давно запланированному финалу. Намеренно созданные водохранилища пока не были наполнены до краев. Получив иное задание, связанное с перевозкой пассажиров от внешних планет Солнечной системы, грузовые корабли перестали прибывать на краснолицую планету вообще, но лед, запасенный годами трудов, давно превратился в чистейшую воду, готовящуюся заполнить все пространство от берега до берега. Решение увеличить глубину нового моря немного позднее, в данной ситуации было наилучшим.
Расчеты инженеров оправдывались в любых деталях. Строители не подводили. Механизированные бригады выгладили дно, грамотно вывели береговые линии, в соответствии с чертежами проложили каналы для прохода особо крупных судов. Уже билось могучее энергетическое сердце маяка и пункта координации движения, сооруженного ровно в центре огромнейшего высокосложного котлована будущего моря. Буквально вчерашним вечером налились электричеством здания, выросшие на берегах рукотворного водоема; зашевелились автоматические портовые краны, чем-то похожие на фигуры великолепных марсианских мамонтов, скопированные в ныне модном творческом стиле скульптурной металлобионики. Системы свежих причалов, доки, грузовые, пассажирские, складские и ремонтные терминалы с сегодняшнего утра начали проходить правительственные проверки.
Последние недели для Анатолия выдались на редкость сложными. Часы, оставшиеся до взрыва перемычки водохранилища вообще напоминали прогулку с отчаянно буйными пациентами сумасшедшего дома. Нервотрепка с окончательным планированием грунта на участке, заседания в штабе строительства с представителями высшего руководства, проблемы с техникой, общение с требующими срочнейшего обслуживания разумными машинами, внезапные изменения проектных планов после рапорта о стопроцентной готовности сектора, все это слилось в необычайно пеструю, бестолково гомонящую ленту.
Горячие часы стали минутами, ретиво приближающимися к финальному отсчету. Набрав себе по-настоящему толковых мастеров, Анатолий мог бы всецело положиться на помощников, однако продолжал перелетать с место на место, вконец загоняя измученного пилота служебного гравиплана. Участок был велик. Участок, порученный Анатолию был огромен, равняясь по площади среднестатистической европейской стране Земли прошлых веков.
Выгнутое дугой дно моря строилось не просто по идеально выверенным горизонтам, а с использованием совершенной технологии глубинного рельефа, заранее позволяющего просчитать возможные течения, температурные и биохимические особенности водоема; с контролем образования штормовых волн и подготовкой фундаментов для массы исключительных инженерных шедевров, возведение которых планировалось уже в ближайшем будущем. Особенно тревожили первые пуски. Каждое препятствие на пути распространяющейся из хранилищ воды могло вызвать случайное бесконтрольное размывание уплотненного грунта с дальнейшим проникновением потоков в естественные полости Марса и непредсказуемыми, откровенно катастрофическими последствиями для глобального проекта.
Доклады начальников участков давно начались. Аккуратная, выверенная, почти показная радиоперекличка подходила к моменту, когда штаб строительства вызовет на связь Анатолия. Знакомые, сильно искаженные близостью залежей драгоценного демирия голоса бодро сообщали о полной готовности и получали энергичное благословение святейшего начальства.
Пестрая лента событий всерьез грозила оборваться убогим позорным фактом. У Анатолия даже руки начинали ходить ходуном, когда достойнейший строитель представлял, что из-за него может задержаться пуск объекта, над которым так долго трудились сотни образованных людей и тысячи почти безупречных разумных механизмов.
Проблема возникла ниоткуда. В результате не вполне удачного маневра такелажных роботов, лапища многотонного экскаватора сорвалась с платформы буксира. Висящая на гравитационной подушке машина тщетно пыталась вернуть объемистый груз на место собственным краном. Вылета стрелы едва хватало. Стропы растянулись в стороны на пределе возможностей. Вес экскаватора приближался к максимальному для платформы, буксира и самого крана. Поскольку ситуация не была предсказана разработчиками программ для роботов, а личный опыт разумных механизмов ограничивался перемещением грузов в более-менее нормальных условиях, такелажники запросили помощь.
Слетев с небес, служебный гравиплан прилепился к короткому мостику, ведущему в кабину экскаватора. Другую технику уже удалили с обширной территории участка. Только сам груз мог вернуть себя на положенное место. Анатолий не задумывался, оправдывалось ли опаснейшее решение возникшими обстоятельствами, однако, прыгая через ограждение мостика, действовал быстро и глубоко разумно.
Вспыхнувший столб виртуального информатора показал часто сегментированный круговой обзор. Силовые установки грязного железного чудища ожили, выбрасывая клубы сизого дыма. Экскаватор неуверенно качнулся на краю...
Платформа буксира пошатнулась.
Стропы жалобно зазвенели. Придерживаемый краном, многотонный монстр словно размышлял, не прилечь ли ему на грунт?
Темное и ослепляющее солнце взорвалось в кабине экскаватора. Упав в кресло, Анатолий прижал ладони к вискам. Зависть, чужая ярость, злоба, ненависть ударили его так, что сознание затрепетало, покачиваясь на краю, как только что колебалась тяжеленная машина. Ясное небо погасло. Марс отступил. Кабина экскаватора исчезла. Огромный черный пес стоял над Анатолием, широко расставив лапы. Полностью опутанный корнями, укрытый корой, цветами, листьями, грибными шляпками, стволами, травами, лепестками и ветками, Анатолий не мог шевельнуться, отстраненно наблюдая, как опускается на лицо грива черного зверя.
Страха он не испытывал. Сомнений и желаний не имел. Создание сдулось, будто проколотый воздушный шарик. Человеческая память полностью отключилась. Изменчивые в застывшей точности, фальшивые правдой звуки непроизнесенных слов глумились над съежившимся рассудком. Недосягаемо великое, размером с Вселенную и вечно живое сейчас ощущалось как разбитый лед, больно жалящий сознание тончайшими остриями. Крылатые, парящие в протуберанцах звезд Владыки обижены и, отложив великие дела у дальних планет Солнечной системы, обернулись на крошечного вопящего наглеца. Черный пес вытаращился на Анатолия, который только и понял, что это месть, это наказание за прегрешение, это... это тысяча нарядов вне очереди, полученных от армейского старшины за ужасающую, незаслуженную и недоказанную провинность.
Зависть. Месть. Наказание. Награда.
Разбитые на кусочки воспоминания вдруг собрались в согбенную фигуру Виктора Федоровича Михайдарова, стоящего среди странных соцветий на кровавых жутких култышках. Далекие от проявлений человечности, Владыки наградили злобного алчного завистника за службу, мучая Анатолия. Болезненно ухмыляющийся, торжествующе плачущий старик напоминал предводителя шайки разбойников, увидевшего в пустыне караван со сладкой добычей. Богатая дикарская перевязь Настоятеля была разорвана, бесформенная парчовая сутана надрезана и сдвинута на бедро. На окровавленном плече старца красовалась татуировка, изображающая пирамидку, обвитую отвратительной плоскоголовой змеей.
Задание хозяина Алтай выполнил безукоризненно. Встроенный сконар помог роботу безошибочно отыскать потрепанный боями отряд легионеров. Никто прежде не рассчитывал, что разумной машине действительно придется разделиться со своим молодым хозяином, но догадки все же были. Снабдив Алтая специальной ключ-картой с шифрованным сообщением, командный состав "Прыжка Пантеры" проявил благоразумную прозорливость, граничащую с гениальностью. После просмотра крон-аварльером секретной записи, перехваченный на подходе к лагерю андроид мгновенно сделался полноценным членом маленького отряда и рассказал о не вполне удавшейся спасательной экспедиции "Звездного Легиона".
Мамонты не отреагировали на внезапное появление робота. Алтай отплатил изумительным пятнисто-полосатым меховым кочкам в точности той же монетой. Они не замечали друг друга, и вряд какая-нибудь особенная конфиденциальная ключ-карта, тайный знак или сверхсложный пароль помогли бы наладить контакт этих здравомыслящих существ, принадлежащих к разным древам эволюции вселенского разума.
Страшную новость о гибели "Берсеркера" на орбите Марса произвела на легионеров глубочайшее угнетающее впечатление. Даже железный промышленный андроид, не слишком разбирающийся в эмоциях людей, мог заметить острейшую душевную боль, отразившуюся на всегда холодном лице крон-аварльера. Даже Хиеланну потребовалось время, чтобы собраться, вновь сделавшись примером для бойцов маленького отряда. За исключением мамонтов, не прислушивающихся к разговорам людей и робота, всем на лесной поляне было понятно, чего это ему стоило.
Корабль, капитан-командор которого попал в плен к негуманоидам, погиб. Спасательная операция, вроде бы обещающая добрый итог, жестко провалилась. Другие, гораздо более безыскусные попытки вызволения группы легионеров, запертой на земной Луне, не принесли ни малейшего результата. Уныние полной обреченности бродило по краю лесной прогалины, жадно поглядывая в сторону легионеров.
Физически отрезанный от Демирия непреодолимой преградой, робот сохранил полноценный ментальный контакт с хозяином. К сожалению, разумный механизм на самом деле ничем не мог помочь кетжаю. Впрочем, любая попытка помощи от Алтая отвергалась, сейчас строго запрещаясь Демирием. Дорога в лунный каземат отрезана. Неизвестно, с какими опаснейшими трудностями могла встретиться на обратном пути разумная машина, ставшая бесценным союзником легионеров.
- Алтай, передайте Демирию, в итоге нужно держаться, - тихо сказал Хиеланн. - Пусть хорошо обыщет пещеру. С крон-ковеантом Фортбату я знаком. Она крепкая. Скафандр "Звездного Легиона" тоже не скорлупка. Фортбату жива и ожидает от Демирия помощи.
Долгие столетия небытия на деле оказались считанными минутами, проведенными землянином без сознания. Растерзанный рассудок Демирия все еще метался в испуге, но быстрая смерть в одиночестве молодому человеку все-таки не угрожала. Каменный завал пока держался. Крепкие стены пещеры хранили воздух со старанием скряги, молящегося над сундуком с золотом. Главная опасность по-прежнему таилась в другом. Не получая от разведывательной группы отчета о происходящем, команда "Прыжка Пантеры", несомненно, уже пробивалась по туннелю. Воздух вот-вот ринется в проделанную спасателями дыру, устремляясь в голый космос!
Демирий был серьезно напуган и сейчас оказался неспособен к выдумке. Вовсе не странно, что Хиеланн раньше хозяина разумного механизма сообразил, каким образом предупредить легионеров с бронекрейсера.
- Демирий рассказывал вам, как он познакомился с Крепышом? - спросил крон-аварльер.
- Кетжай открыл личную базу данных, - подтвердил Алтай.
- То есть, ваш хозяин поделился воспоминаниями, - поправил андроида Хиеланн.
Удачно копируя Демирия, Алтай энергично кивнул, почти коснувшись металлическим подбородком груди.
- Вы правы. Кетжай поделился воспоминаниями. Двусторонний ментальный контакт означает отсутствие секретов.
- Пятнадцать лет назад Демирий и Крепыш переполошили чуть ли не целый Марс. С подачи Демирия, Крепыш отправил телепатическое сообщение, принятое людьми на значительных территориях, - быстро и ровно произнес Хиеланн. - Вам известны технические детали процесса? В итоге, у вас достаточно энергии и опыта работы с ментальной платой для повторения эксперимента с направленным импульсом?
- Технические детали мне известны, - пробасил Алтай. - Опыта направленного телепатического импульса мы с кетжаем не имеем. Такой опыт вроде бы имелся у Енисея, но, как известно хозяину, он не использовал стандартную плату. Согласно предварительным расчетам, наше сообщение охватит Венеру, Землю и Марс. Предположительно, энергии достаточно. Оборудование исправно, протестировано пять дней, одиннадцать часов, три минуты, семнадцать секунд назад. Какого рода сообщение необходимо передать на Землю, Венеру и Марс?
- Не Марс. Достаточно борта "Прыжка Пантеры". Демирий в сложной ситуации. Стоит поторопиться, однако спасателям нельзя ломиться по туннелю в горе, предварительно не построив шлюзовую камеру. В итоге, только вы сумеете втолковать это команде бронекрейсера.
- Вы правы. Сумею, - просто ответил Алтай.
- Существует возможность кодировать телепатический импульс сигнатурами, принятыми в "Звездном Легионе" для скрытия исходной точки радиосигнала?
- Не существует. Местоположение вашего отряда станет известно врагу.
- Ничего. Враг и так о нас знает, - мгновенно решил Хиеланн. - Приступайте к передаче, Алтай.
- Предположительно, точно отрегулировать дальность импульса на ныне существующих ментальных платах принципиально невозможно. Земля, Венера и Марс тоже получат послание.
- Ничего, - повторил легионер. - Постарайтесь только, чтобы ваше сообщение в итоге достигло бронекрейсера. Как себя чувствует Демирий? Поиски крон-ковеанта продолжаются?
- Поиски продолжаются. Крон-ковеанта нет в пещере. Предположительно, ее вынесло воздушной волной в открытый космос, прежде чем свод пещеры окончательно обвалился. Кетжай испуган и растерян. Предположительно, нам лучше поспешить.
- Внимание! - удивительно громко и до странности нервно крикнул крон-аварльер. - Ментальный импульс! Надеть шлемы! Приготовиться! Внимание! Начинается передача!
Хорошо укрепившись на ногах, машина незаметно для всех отсоединила внутренние блоки, концентрируя энергию на контурах ментальной платы. Выполнив необходимые действия, андроид приготовился отправить мощнейший телепатический импульс, который охватил бы Луну, в тот же миг достиг Земли, Венеры и Марса, сообщая каждому человеку мельчайшие подробности сегодняшнего происшествия в глубинах кратера имени Карела Чапека.
- Заметно, вы находитесь в превосходной форме, Алтай, - безмятежно сказал Хиеланн, массируя кончиками пальцев виски. - Только я ничего не почувствовал.
- Сообщение не отправлено, - с заметным запозданием ответил робот. - Ментальная плата протестирована и признана годной. Кетжай не нашел ошибок в реестре. Телепатический импульс не отправляется.
- Причина?
- Причина не установлена.
- Попробуйте повторить тестирование на предмет неисправности техники. В итоге, выводите мощности на максимум, - предложил крон-аварльер.
- Хозяин против, - проговорил андроид. - Кетжай уверен, что проблема не в неисправности оборудования и не в недостатке мощности. Предположительно, неприятель не дает мне отправить ментальное сообщение.
- Разве мысль можно блокировать? Только-только... - начал Хиеланн и оборвал следующую фразу в начале.
Когда твой противник способен на перемещение Марса, примерное уничтожение Сатурна и разделение Юпитера на дюжину произвольных кусков, поймать, удержать или убить одинокую чужую мысль ему вряд ли сложно.
Негуманоиды оставили в покое измученные газовые гиганты. Теперь злобные Владыки заинтересовались земной Луной, отрядом легионеров и мамонтов. Враги собираются напасть на союзников!
Сделав несколько замысловатых знаков, крон-аварльер живо распределил бойцов по лесной прогалине, прежде всего, приказывая внимательно наблюдать за изменениями обстановки. Молчаливый сосновый бор не услышал от людей ни единого слова. Лишь оружие коротко брякало, да трава невнятно шелестела под ногами легионеров.
Вдруг заметив Алтая, мамонты собрались вокруг разумного механизма, похлопывая хоботами по корпусу робота с такой силой, что металл звенел. Окажись месте андроида обычный человек, у него не осталось бы ни единой целой кости. Похоже, великолепные марсианские богатыри каким-то образом узнали о новой неудаче двуногих союзников, успокаивая Алтая на свой манер.
Покинув группу, Прожорливый Горошек развернулся, зашагал к сосновому лесу. Густой трубный сигнал пролетел над опушкой. Патриарх призывал к бою и людей, и робота, и мамонтов. Следом за Прожорливым Горошком отдал положенные команды и крон-аварльер.
Легионеры успели занять заранее подготовленные боевые позиции. Из-за деревьев показались массивные фигуры черных псов, мягко и совершенно неслышно выходящих на поляну.
Воздух хорошо посвежел. Последние ступени винтовой лестницы Весна одолела нетерпеливыми прыжками, оказавшись у реки, безмятежные воды которой лениво катились из кромешной тьмы и вновь пропадали в непроглядном, в беспробудном мраке.
Хотя амулет и ладонь девушки ярко светились, тяжелая космическая ночь неохотно расставалась со своими вечными секретами. Округлый свод потолка казался правильным и грамотно выведенным инструментами. Сильно источенные камни берега выглядели ровной, нескользкой, идеально уложенной шестиугольной плиткой. Почти не отличаясь по цвету, вода смотрелась чуть-чуть волнующимся, разволновавшимся продолжением рукотворной каменной суши.
Трагические сумерки не особенно обманули глаза Весны. Под ее ногами была абсолютно надежная плитка, над головой выглаженный добрыми строительными инструментами потолок, а собственно невысокий берег представлял собой длинные, плотно пригнанные, очень древнего вида блоки, утопающие в воде. Несколько в стороне, за двумя массивными статуями черных псов, привставших на задних лапах, возвышалась большая прозрачная глыбища. Не слишком умелые руки мастеров коснулись грубой каменюки не везде; оставляя участки необработанной поверхности, изобразили на боку монолита кособокий дверной проем, неровные ряды пляшущих буквиц и нечто вроде картушей, заключенных в убогие овалы. Беспорядочно разбросанные по камню диковинные гербы напоминали хищных птиц, отощавших до состояния скелетов. Прыгающие ниточки значков и безобразнейших насекомообразных закорючек вызывали у Весны только чувство омерзения.
Полностью перегораживая дыру в площадке, прозрачный камень не скрывал вид на город, лежащий много-много ниже уровня таинственной реки. Озаренные огнями шарообразные здания, опирающиеся на причудливые точеные колонны, парили на подушке зеленовато-фиолетового тумана, дико диссонируя с чудовищными темными монолитами, нагло вторгающимися в законченные порядки безукоризненных фантастических строений. Не особенно напрягая зрение, девушка рассмотрела извилистые нитки проездов, отделяющих квартал от квартала...
Весна резко отшатнулась и сделала движение, словно собиралась бежать обратно к реке. Новый телепатический удар был исключительно сильным, но боль в память о себе не оставил. Напротив, в голове у девушки, и испуганной и очарованной событиями, находками, приключением, вдруг прояснилось.
Удивительно. Ментальный импульс отправил Настоятель анекдотической Церкви Непознанного Влияния, раньше напоминающий Весне откровенного бездарного шарлатана, который прятался на толерантном Марсе от острейших когтей земного правосудия. Заглушенный, искаженный, какой-то скособоченный, выпотрошенный, препарированный сигнал отыскал и угодил точно в девушку. Неудача Алтая и Демирия с телепатическим посланием была предопределена. Идея оказалась слишком хороша! Отныне грозный Владыка запрещал широкие ментальные сообщения, накрепко закрывая эту дорогу для людей.
Информационный блок, подготовленный роботом для экипажа "Прыжка Пантеры", не пропал без следа. Украденный у андроида, измененный и перенаправленный ментальный импульс теперь предназначался почему-то лишь одной Весне и никому больше в целой Вселенной. Несколько путанное сообщение лишь тревожило и печалило. Демирий погибает в холодной унылой пещере. На земной Луне существует строго защищенный анклав с воздушной атмосферой и растительностью. Группа мамонтов разрушает технические постройки негуманоидов, требуя у Владыки внимательнее относиться к жизни и разуму в Солнечной системе. Легионеры окружены. За завалом вакуум. Помощь с корабля "Звездного Легиона" принесет Демирию быструю смерть.
Это был пестрый хаотичный рой мыслей и образов, вполне достойных шаткого разума Виктора Федоровича, но информацию ментальный импульс все-таки дал. Владыка один, окруженный миллионами слуг. Демирий безнадежно застрял в пещере. Спасение его невозможно. Легионеры и марсианские великаны тоже обречены.
Группа крон-аварльера и отряд марсианских мамонтов очень неслучайно оказались в недрах кратера Карела Чапека. Уже теперь им предстоит серьезный разговор и выволочка от самого Владыки. Отныне мир изменился. Длительный период недомолвок, враждебной настороженности и откровенного противостояния с человечеством благополучно пройден. Вопрос дальнейшего выживания накрепко связан с абсолютнейшей необходимостью продуктивно и взаимовыгодно сотрудничать. Наступают новые и чрезвычайно опасные времена, к которым Владыка готовился долгими эпохами. Контуры Необходимого Прыжка задействованы. Первоначальные действия выполнены. Планы не меняются. Контрольные пункты подготовлены к дальнейшей работе.
Черного пса и Настоятеля вдруг проглотила бескрайняя зелень. Марс вернулся, возвратив с собой жизнь, память, людскую реальность, работу, проблему с экскаватором и... настойчивых бесов. Полученный от лукавых приказ остался высоченной золотой горой, одиноко торчащей среди безобразного крошева собственных мыслей. Выполнить! Обязательно выполнить! Такова награда Настоятелю!
- Крикливый, злой зверюга. Имени Виктора Федоровича Михайдарова. Реально, без фанатизма и экзальтаций. Правда, правда, - пробормотал Анатолий, ладонью вытирая мокрый лоб.
Собраться стоило великого труда. Хотя теперь каждая секунда промедления могла обернуться катастрофой, бережно коснуться акселератора машины с первой попытки ему не удалось.
Могучая лапища подобралась под тело экскаватора, оперлась на платформу, подняла и сдвинула тяжесть. Разумные механизмы теперь знали, что делать. Загрохотал металл. Защелкали автоматические фиксаторы. Юркие такелажные роботы заметались под днищем экскаватора, надежно закрепляя колоссальный груз.
Двигатели могучей машины успокоено вздохнули и стали готовиться к отдыху. Анатолий тоже мечтал заснуть, выползая из кабины и пробираясь в гравиплан, но его продолжали терзать бесы. Собираясь весело поздравить начальника и товарища с победой, пилот летательного аппарата умолк. Достойнейший строитель марсианских морей вернулся на борт суденышка другим: измученным, ошеломленным и совершенно разбитым человеком.
Сакраментальный доклад о готовности участка Анатолий сбивчиво и угрюмо произнес на борту служебного гравиплана, на всякий случай провожающего буксир с платформой. Финальный отсчет, сигнальный фейерверк и взрывы перемычек водохранилищ застигли обе, большую и маленькую машины недалеко от природного берега. Вода не преследовала послушные механизмы и вообще очень не сразу тронула древние, сухие марсианские камни. Стихийного бедствия и ревущей волны, сносящей все на своем пути, разумеется, не случилось. Расчеты инженеров были верхом безупречности. Выплеснув строжайше расчетную часть запасенного объема, водохранилища вновь содрогнулись от ударов взрывов. Перемычки потеряли еще треть высоты.
Подножие горной гряды, за которой лежала обширнейшая естественная впадина Алый Вихрь, познакомилось с водой опасливо и невыразимо нежно. Сначала поток мягко погладил марсианские камни, затем тронул бетонные сваи причала для прогулочных лайнеров. Большая группа жителей Демирия, специально приехавшая из города к этому торжественному моменту, оживилась. Взрослые закричали, дети запрыгали. Какой-то мальчишка попытался остудить горячую голову, бросившись в мелкое море с причала, но храбреца, к великому счастью для его непомерно горячей головы, вовремя остановили. Впрочем, уже сегодня патрульные дроны карабинеров заметили на лениво прибывающей воде нескольких мужественных... вернее нетерпеливых пловцов, ползающих на коленках по дну.
Перед тем, как отправиться домой в Демирий, Анатолий обратился к высшему руководству строительства с поразительно неожиданным предложением, касающимся названия созданного на Марсе моря. Разговор получился удивительно долгим и путанным. Объяснить толком свой поступок он не сумел. Пилот гравиплана поглядывал на Анатолия, не узнавая начальника.
Злому болтливому трусу и необыкновенной тупой бездари предстояло сделать истинно героический шаг далеко в сторону от своего предыдущего существования, только для Анатолия все это было чужой, расплывчатой, неосознанной, навязанной жестокими ментальными бесами аллегорией. Начав рассказывать о высочайшей роли Виктора Федоровича Михайдарова в дальнейших планах Владык, он заблудился в фальшивых словах, наткнулся на барьер жесткого телепатического запрета и все-таки понял, почему сейчас бредит и лепечет. Настоятель, славно потрудившись на негуманоидов, из всех обещанных Владыками наград пожелал именно такой, маленькой и грязненькой мести.
Старик, этот глуповатый скользкий шарлатан из Демирия, прежде не показался Анатолию опасным. Они встречались лишь однажды и никак не могли сделаться врагами. Обижаться и мстить Михайдарову вроде бы не за что. Тем не менее. Заручившись поддержкой негуманоидов, Виктор Федорович заставлял свою жертву проталкивать, навязывать откровенно непопулярную и довольно дурацкую идею. Отказаться выполнять бессмысленный приказ попросту не получалось! В полной мере ощущая собственную одержимость бесами, он говорил, говорил и... и никак не мог остановиться. Бесы не разрешали.
Анатолий вздохнул спокойно, когда беседа с недоумевающим руководством наконец-то закончилась обещанием рассмотреть, расставить все точки на законных местах и подумать. Хотя имя Виктора Федоровича Михайдарова гремело в Солнечной системе и сотрясало основы Марса, жители краснощекой планеты принципиально не приветствовали возвеличивание чьих-либо имен, предпочитая названия, отмечающие естественные особенности и изобиловавшие элементарными эпитетами. Так или иначе, Анатолий выполнил приказ Владык, а решение руководства пока откладывалось на неопределенный срок. На этом негуманоиды и демонический старец угомонились. Вдоволь натешившись, бесы покинули измученный рассудок Анатолия.
Заполнение пока еще безымянного моря происходило строго по этапам: очень мирно, очень деловито и очень обыденно. Волны, катясь по ржавому грунту и колотясь о серо-красные скалы, сразу забыли о своем легендарном космическом происхождении. Близость к естественной впадине Алый Вихрь сказалась моментально. Вода, теперь уже не чужая, не космическая, а настоящая марсианская вода прибывала и мутнела, принимая бледно-алый цвет. Марсианская вода распространялась все дальше. Крупнейшее море краснощекой планеты становилось все глубже, поднимаясь все выше по иссушенным бесконечным временем камням.
Не одного Анатолия атаковали беспокойный старец и жестокие бесы, разрывающие сознание. Обилие важной информации, свалившейся за единый миг, вызвало у Весны серьезное смятение. Осознание того, что неудавшийся ментальный импульс Алтая использовался как несущая волна для передачи особых секретных данных лично ей, уже сразу оглушало. Скрытный могущественный Владыка лично обращался к молодой марсианке, доверяя секреты возраста Солнца и масштаба Вселенной. Самое странное, что могущественный Владыка, скрываясь за слабоумным Настоятелем... спрашивал у девушки совета в том, как поступить с Демирием, мамонтами и людьми вообще.
- Жизнь. Все должны жить, - пробормотала Весна.
Из глубокого мрака бесшумно выползли черные пирамидки, высотой в человеческий рост. Искрящиеся зеленовато-фиолетовые змейки метались по их граням, а над острыми вершинами парили блеклые полупрозрачные фигуры, воинственно размахивающие изогнутыми костяными пиками. На самой границе тьмы десятиметровым монументом возвышалось розовое чудище, напоминающее и кальмара, и сутулого угловатого спрута. Треугольные плавники на ромбообразной голове и плоские щупальца, на которые опиралось грузное создание, шевелились, словно нарочно указывая, что это живое существо, а не странное изваяние.
Казалось, спрут и пирамидки готовы заговорить с гостьей на нормальном людском языке. Проходила минута за минутой, но торжественная тишина все-таки не нарушалась. Нет, массивное, громадное тело чудовища, размерами с взрослого марсианского мамонта не было выдумкой изумленного рассудка Весны. Не призрачное. Вполне реальное существо стояло, наблюдая за девушкой. Черные, и тоже абсолютно материальные пирамидки не трогались с места и даже неугомонные неясные фигуры, висящие над их острыми вершинами, не особенно рьяно чертили воздух острейшими пиками.
Только одни бесы торопили, торопили и торопили девушку дать ответ, принять окончательное решение. Налево пойти, значит голову сложить. Направо пойти, значит потерять друга. Или наоборот. Или навыворот? Или не так? Будто во сне, Весна осторожно коснулась прозрачного камня пальцем, а когда ничего не произошло, крепко оперлась ладонью на холодную глыбу.
Голос был таким, словно раздавался из объемистой железной бочки.
- Всем нужно жить, - повторила девушка.
- Хо. Ро. Шо, - загудело чудовище.
Город внизу исчез. Затуманившись, монолит сделался банальной дурной скалой. Один из картушей распался на куски, беззвучно пропуская сквозь себя полку. Разновеликие и разноцветные шарики взлетели в воздух, начиная вычерчивать светом плавные пунктирные орбиты.
Бесы сводили с ума, нашептывая и нашептывая Весне уже заученные ей слова, сами по себе не имеющие ни малейшего приложения к происходящему.
В Демирии, на уроках планетологии девушка видела голографический макет Солнечной системы, прорисованный гораздо лучше и намного точнее. Даже обыкновенный домашний виртуальный информатор, и тот выдал бы более объемную и красивую картинку. К тому же, эта крошечная моделька была на редкость недостоверной, греша против очевидных истин. Солнце, Меркурий, Венера, Земля без Луны, Марс и главная зона астероидов остались на нынешних местах. Перепутанные, абсолютно неверные траектории удручающе ущербных Юпитера и Сатурна нарочно насмехались над здравым смыслом. Плутон замер на месте и расплывался нелепейшей пульсирующей кляксой. Пояса Кентавров и Койпера исчезли вообще, поставив на свои законные посты какие-то неизвестные планеты. Спутники неповоротливого Урана и Нептуна двигались по невероятнейшим, неправдоподобным, противоестественным орбитам.
Играя в рубке ныне безвозвратно потерянного "Разрушительного", Весна воображала себя капитан-командором военного звездолета, храбро прокладывающим курс в бесконечность. Примерно то же чувство теперь тысячекратно усилилось и видоизменилось до чудного, до волшебного, до по-настоящему нечеловеческого состояния. Контрольный пункт щедро дарил девушке уверенность самого Владыки, называющего "первоначальными" действиями перемещение Марса и инквизиторские истязания великих газовых гигантов. Контуры Необходимого Прыжка готовы. Сотрудничество уже началось. Привратники, эти черные пирамидки, готовы распахнуть перед ней скрипучие створки ворот, созданных на заре Вселенной. Сейчас Весна чувствовала себя космическим колоссом, равным Владыке. Великаном, на раскрытых ладонях которого лежала вся стройная, нежная, безукоризненная, невесомая и удивительная Солнечная система: рассчитанное, выстроенное, взлелеянное красивейшее ожерелье планет, постоянно нуждающееся в защите и опеке.
Вытянутые овалы орбит погасли. Юпитер и Сатурн растворились в мраке. Угол полки со смачным хрустом провалился внутрь, обнаруживая неглубокую нишу с дном, мигающим тревожным красным огнем. Сияющий золотом крест повис там, где только что летели миниатюрные копии планет. Зыбкий текучий туман разлился у основания монолита. От подземной реки донесся густой рокот, заставивший вздрогнуть берег и встрепенуться заспанное дрянное эхо. Мутные, колышущиеся фигуры окружили стекленеющий, опять становящимся прозрачным обломок скалы. Черных пирамидок стало много; они выбирались и выбирались из воды, заполняя берег.
Темнота завибрировала. Массивное розовое чудище оторвало несколько щупалец от плит, удивительно ловко отшвыривая от себя навязчивых призраков. Это не было сражение. Так сурово, непреклонно и осторожно львица ставит на место своих расшалившихся котят.
Мрак не пугал. Мрак строжайше настаивал наконец-то справиться с парадоксами. Предупреждая Весну с ласковой настоятельностью приближающегося локомотива, темнота требовала поторопиться. О том же просили колышущиеся фигуры и требовал спрут, до сей поры внимательно наблюдающий за действиями девушки. Перестав довольствоваться мыслями и чувствами, бесы материализовались.
Теперь Весна ясно поняла, что от нее ожидают решения разные могучие силы. Да или нет? Нет или да? Угодит ли она нам? Сумеет ли выполнить работу? Осмелится ли она решить за многих? С нами ли она? Поймет ли она всю космическую важность и необходимость приближающегося момента без дальнейшего вмешательства в хрупкое людское сознание? Осознает ли она всю грандиозную неоднородность общих линий замыслов, в одно из которых обязано вписаться человечество во избежание гибели и забвения?
Она очень неслучайно стала обладательницей секретного ключа, и теперь держит экзамен. Причем этот чудной амулет сам по себе не так уж и важен. Здесь вообще важно лишь единственное решение. Пирамидки не воины. Примитивные пирамидки служат привратниками и находятся на шаткой грани, за которой доверие Владыки полностью заканчивается. Существо, похожее на кальмара, обычно строжайше противостоит Владыке, хотя нынче помогает ему определиться и выстроить стройную систему защиты. Однажды Владыке уже удалось спасти несколько негуманоидных рас от гнева лопнувшего солнца и теперь слуги навсегда останутся с Владыкой. Только грядущая опасность слишком велика и не так проста, как взрыв сверхновой. Для всех важно измениться. Оставаться прежними невозможно никому.
Чужая, совершенно удивительная мысль о матери и отце, когда-то бывших пленниками мрачной Алгебры, поразила юную марсианку. Вивианна и Анатолий считали себя игрушками злобных негуманоидов и случайными мишенями для отработки военных навыков чудовищными слугами, но правда состояла в ином. Испытания куют характер и задерживаются в воспоминаниях как преодоленная черта. Сказки родителей дарят ребенку собственный мир фантазий. Владыка невероятно требователен, гибок умом и не по-человечески дальновиден, подготовив головоломную парадоксальную задачку для Весны, задолго до ее рождения. В мозаике прошлых мгновений, уверенно летящих к будущим тысячелетиям, сейчас не доставало одной очень маленькой и очень робкой нотки.
- Жизнь. Сотрудничество, - твердо сказала Весна.
Нота прозвучала.
Пол закачался. Плюхнула вода, выливаясь на плиты. Крест сменил слепящий прямоугольник, на котором проступали и пропадали строчки замысловатых разнородных символов, пришедших откуда-то из чужих далеких галактик. Синее бездымное пламя медленно пожирало картуши монолита.
Казалось, сам безнадежный хаос намеривался забрать каждый атом каменюки, откусывая по крупинке. Глядя на это неторопливое пиршество гурмана, девушка внезапно поймала чужую страшную мысль, что те, кто служит Владыке, давным-давно умерли и продолжают существовать лишь как памятные приятные сны, обретаясь в материальном мире по мере надобности. Спрут и пирамидки мертвы уже долгие миллиарды лет, с мига на миг ожидая первого рождения. Очень давно Владыка уже обращался к людям с предложением полного сотрудничества и оказался страшно обманут в ожиданиях. Настолько уверенное злодейское коварство вообще не смогло бы существовать в природе, если бы физический мир однажды не произвел маленького беззащитного человека.
Бессовестные бесы окончательно перестали скрытничать, ошеломляя тяжелым головокружительным знанием. Прошлое не уходит. Прошлое возвращается. Настоящее не замерзает в своей собственной зиме, стремясь стать рассветом. Изменчивое мятущееся будущее замыкает правильный круг времени, который так трудно удерживать в состоянии идеальнейшей безмятежной вечности. Разумеется, только Весна и могла среди собрания древних мертвецов решить, ответить за всех ныне живущих...
Или наоборот?
Испуганно озираясь, девушка не положила, а забросила амулет в нишу. Загадочно светящаяся ладонь Весны мгновенно погасла. Река поднялась, вышла из берегов. Надоедливые бесы наконец-то угомонились. Бескрайняя теплая ночь мягко обняла девушку за плечи, подхватила и потащила сквозь рычащую адскую темноту.
Выстраиваясь прямой цепью, мамонты на ходу изменили ратный порядок, встав нешироким полукругом. Пять черных псов покинули частокол колоссальных кедров, продвинулись по опушке и остановились. Дальше вышаривал только один, фантастически огромный и массивный зверь, заметно превосходящий габаритами даже громадного Прожорливого Горошка.
Предводитель дружины марсианских мамонтов оставил боевое построение и, тяжко сопя, с великим шумом затопал навстречу. Как и почтенный Прожорливый Горошек, пес был тоже очень стар, и его черная шерсть тоже отливала благородным серебром. Красивый и страшный в своем могуществе зверь ставил лапищи совершенно бесшумно, кажется, даже не потревожив ни травинки на пути.
Седые патриархи сошлись ровно на середине, преодолев одинаковое расстояние от отрядов. Если бы мамонт десятиметрового роста мог подпрыгнуть, он лишь тогда достал бы бивнями до нижней челюсти громаднейшего пса. Будто сознавая и наслаждаясь бесспорным физическим превосходством над противником, зверь показал Прожорливому Горошку острейшие клыки истинного первобытного хищника.
- Владыка не безжалостен отсутствием жалостливости. Владыка знатен в известности непререкаемой природной справедливостью, - негромким человеческим голосом произнес седой пес.
В наступившей тишине прозвучал короткий удивленный вскрик. Развернувшись к бойцу, Хиеланн сделал ему знак собраться. На лесной опушке происходило нечто странное, непонятное, необъяснимое и подозрительно похожее на обязательный ритуал перед гибельной схваткой.
Обстановка накалилась еще сильнее. Четыре заметно более мелких и молодых соратника бесшумными тенями встали за спиной огромного вожака. Мамонты немедленно последовали примеру неприятеля, в точности скопировав построение черных псов. Противники вновь замерли. Топанье, отчаянный шум и ворчание пятнисто-полосатых меховых кочек унялось. В партии наступила новая пауза.
Патриархи вели себя, как опытнейшие гроссмейстеры. Распределяя бойцов понятными им жестами, крон-аварльер организовал оборону флангов, не забывая о тыле. Войско стояло против войска. Клыки, когти, мощь и ловкость против смертоносных бивней, трингеров, убийственной хватки металлического андроида и классической выучки бойцов "Звездного Легиона".
Сообразив, что враг мог оставить часть войска под прикрытием сосен, Хиеланн без слов отправил могучего Алтая на обход окрестностей. Роботу, незнакомому с воинственными манерами легионеров, пришлось быстро и абсолютно верно догадаться, чего от него хочет крон-аварльер. Разведка. Машина сразу сорвалась с места. Преодолев открытое пространство лесной поляны, андроид скрылся в бору и, не сбрасывая набранную скорость, помчался среди деревьев.
До сих пор битва отрядов происходила на телепатическом уровне, если происходила вообще. Оценивая каждого из врагов и союзников, Хиеланн мысленно представлял начало реального сражения. Сцепившись, патриархи займут большой кусок лесной опушки. Трусов здесь нет. Пока медлительные мамонты и, несомненно, очень проворные черные псы станут обходить своих вожаков с боков, трингерам не нужно бездействовать. Как минимум двое неприятелей просто не успеют дойти до мамонтов живыми. Робот Демирия, это исключительно толковый помощник и верный друг. Возвратившись к месту разгоревшегося сражения, Алтай поможет справиться с остальными врагами.
Начался ментальный бой или нет, сказать было невозможно. Однажды, пятнадцать лет назад, Прожорливый Горошек уже выдержал подобное телепатическое противостояние, защищая Демирий. Об этом невероятном сражении в Солнечной системе до сих пор слагали легенды. К сегодняшнему дню богатырь не сделался моложе. Он постарел. Хотя и предводитель черных псов тоже далеко не щенок. Возможно, шансы богатырей в ментальной битве равны. Возможно, шансов на победу у Прожорливого Горошка нет вовсе. В любом случае, следует поддержать седого мамонта и внимательно наблюдать за периметром.
Из плотной тени, отбрасываемой вожаком черных псов, неожиданно выступил человек.
Хиеланн не сразу узнал Настоятеля анекдотической Церкви Непознанного Влияния из марсианского города Демирий. Окровавленный, грязный, кутающийся в лохмотьях старик сильно прихрамывал и прижимал левую руку к животу.
- Владыка не безжалостен, - повторил Виктор Федорович, по-звериному поблескивая глазами. - Вовсе не в том самом дактилоскопическом смысле дидактического значения, делающего Владыку невменяемо злобным кровожадным негуманоидным созданием, а в том, что Владыка действительно не подозревает полагать о существовании жалостливости как категории естественных чувств ощущения реальности эфемерности событийности бытия. Заключение следующих выводов. Мыслительный процесс марсианских мамонтов позволяет транслировать трансцендентность ментальной зональности общности Владыки. Подслушивая архиважные планы, мамонты заставляют Владыку думать о не заслуживших почтения людях больше, чем Владыка обыкновенно думает об улитках на дне океана. Так продолжаться, безусловно, не может. Военные воздействия без фанатизма и экзальтаций чреваты активным летальным исходом для всех настоящих видов в классификации естества разума. Нам пора объясниться мирными переговорными процессами относительно нашей жизнедеятельности в дальнейших условностях будущего, происходящего из настоящего.
Старик двинулся вперед. Поводя из стороны в стороны грозными бивнями, седой мамонт отступил, освобождая дорогу Михайдарову. Сам Настоятель даже не попытался обойти пятнисто-полосатую меховую кочку десятиметровой высоты, шагая прямо на Прожорливого Горошка.
Подойдя к крон-аварльеру, Виктор Федорович театрально распахнул лохмотья, показывая свежую кровавую рану на левом плече. Все его старческое тело, тело классического тощего землянина, отчего-то приобрело тусклый зеленоватый оттенок.
- Ошибочно полагать знак особого признания Владыки клеймом, подобным скоту, - важно изрек Михайдаров, проводя грязным пальцем по грани вытатуированной пирамидки, обвитой змеей. - Татуировка побочного эффекта от образования дельты между профильными синопсисами вирулентного формирования. Посредством внедрения в физиологию индивида специфического генетического профиля, Владыка обладает обретение способности переговариваться со мной напрямую, отдавая приказания и за вящее содействие величин, поощряя наградами личностные просьбы через овеществленную высокотехнологическую отдачу.
Возможно, в чудесной пустой голове Настоятеля-помазанника мутные термины "татуировка побочного эффекта", "образование синопсиса", "генетический профиль", "овеществленная высокотехнологическая отдача" и звучали осмысленно, но ум Хиеланна требовал гораздо более серьезной внятности.
- Вам вшито техническое устройство, в том числе обеспечивающее бесперебойную ментальную связь с Владыками? - уточнил крон-аварльер, бросая короткий взгляд на довольно безобразную, грубо сделанную татуировку.
- Так предположить не единственно верно смысловым резоном, однако целенаправленно в правильную сторону, ввиду ограниченности естествознания человеческого языка. Механика модулярных составляющих бинарных функций в крови мозга удерживает полисемантическую радиосвязь, - бодренько сообщил Виктор Федорович. - "Разрушительному", как вехе стародавней эпохи, полагалось на свалку исторического исчезновения. Вашему боевому воинству изначально предполагалось предоставить спасительный маршрут отступления к Луне, благодаря чему над марсианским Демирием заранее привелась в готовность энергостанция электрического обеспечения. Мое городское жилище обозначилось местом, откуда начинается триангуляция подъема в адсорбированный пункт контроля процессуальной деятельности всей Солнечной системы, нуждающийся в присутствии оператора человекообразного типажа. Пожар, огнем уничтоживший мой дом, к сожалению, не привлек должного интереса к объекту предназначения, как это задумывалось планами Владыки. Благодаря чему мы потеряли время, рассчитанное Владыкой на подробную эвакуацию нормальных человеческих граждан от планетоидов Сатурна и Юпитера, условленных к изменению структурной характеристики физико-арифметической материальности.
Хиеланн помолчал, разглядывая Настоятеля. Путаная бестолковая речь Михайдарова вообще не произвела бы на него неизгладимого впечатления, если бы Виктор Федорович не появился в компании громадных черных псов. По словам этого скользкого старикана, Владыки подготовили транспортную сеть для отступления со спутников Сатурна и Юпитера, а у марсиан в руках доступ к управляющим устройствам фантастической системы, которая спасет жителей спутников газовых гигантов? Или Настоятель имел в виду что-то другое?
Жалкая крупица смысла, чуть ли не случайно оказавшаяся на дне увечного монолога Настоятеля, раскрывала Владык сильнее, чем все, до сих пор предпринятые усилия специалистов по контакту. Воистину, негуманоиды даже теоретически не знали жалости, если оказались способны спалить жилой дом в Демирии вместе с его обитателями лишь для того, чтобы другие люди обратили внимание на щедро предоставленную самими Владыками возможность избавления обитателей спутников дальних планет Солнечной системы от гибели. Странная, извращенная логика. Дикая, вывернутая логика. Черная, нечеловеческая логика. Однако Виктор Федорович... Виктор Федорович, потерявший в пожаре близких, родственников и друзей, даже на фоне безжалостных от природы негуманоидов выглядел классическим готическим кошмаром. Холодным, бешеным, невозможным, запредельным дьявольским гадом.
- Безотносительно фанатизма и экзальтаций, я ощущаю ваше сильное напряженное недоверие веры. О чем вы молчите снова? Какие делаете заключения из следующих умозрительных выводов? Согласно экстравертивной активности психологических сторон сигмы сингулярности полушария рассудка, недомолвки оказывают негативные воздействия на начатые процессы приближения Владыки к людям, - сказал Михайдаров.
- В итоге, у нас деловые переговоры?
- Интеллектуальное развитие и обремененность положенной нагрузкой не позволяют мне дальнейшего общения без ответа на постановленную дискуссионную строфу. Какова относительность вашего отношения ко мне в ранге доверительности дальнейших важных взаимодействий?
- Вы мне противны. Если бы речь шла не о том, что вы можете дать миру, а только о нас с вами, я бы потрудился оставить вас в одиночестве, - произнес Хиеланн.
Виктор Федорович задохнулся от возмущения:
- Ах... вот так... Сначала растерзав на куски, теперь вы меня представляете, как... как опосредованную нижеследующую инстанцию незамысловатой... величины данности характеристики в заслуженности внимания уважения?
- В итоге, вы уполномочены вести переговоры от лица Владык? - спокойно спросил крон-аварльер, более чем удачно скрывая собственные чувства.
Поправив убогое рубище, Михайдаров попытался изобразить нечто вроде старого, лысого и нищего царя, оскорбленного в своих лучших чувствах недожаренной поваром перепелкой.
- Вы мне противны не раньше остальных безголосых рассудком военных. Потенциально не оптимальная ситуация обстоятельств предлагает ограничиться возложенными обязанностями, не устраивая полемики на морфологии межличностной психики, являющейся неотъемлемой частью когерентного субъективизма, - довольно спесиво и вполне по-царски проговорил Настоятель. - Естественная неосуществимость синусоидального наклонения осцилляции факториала ограничивает последствия пребывания Владыки к закономерным языковым словам обычного, без фанатизма и экзальтаций, общения. Поэтому Владыка вынуждается овеществить мысли объяснимыми гуманитарной натурой звуками посредством тривиального разговорного процесса беседы назначенным индивидом соответствующего уровня признания доступа. Безотносительно перпендикуляра глобального неверия, вы напрасно сомневаетесь в принятии меня на качество переговорного дипломата соответствующей высокопоставленной должности положения.
- Чего от нас хотят негуманоиды, Виктор Федорович? - просто спросил крон-аварльер.
- Заключение следующих выводов. Владыка располагает скорейшей физиологической телепортации транспортировки людей от планет, предназначенных к изменению опосредованных химико-технологических свойств внутренней гравитации пространства космоса, - как обычно невнятно, но неожиданно кратко ответил Настоятель. - Для начала сотруднических действий отдайте то, чего у вас быть не должно, ввиду военных обстоятельств экзальтаций сомнительного содержания, сделанных на территории овеществленного человечеством Марса. Вам это лежит запрещением в плоскости категорической опасности абсолютизма зла. Использование данного спектра энергетики вообще предполагается вне бесполезной компетенции среды компактности науки настоящего периода исторических хроник, являясь ископаемым для технологий.
Помедлив, Хиеланн все-таки решил очередную адскую головоломку старика. Наверное, Виктор Федорович рассуждал о находке Геккунта.
Приняв крупный, светящийся зеленью кристалл, внутри которого ворочалась спираль, состоящая из микроскопических змеек, Михайдаров встряхнулся, торжествующе потряс руками, с безмолвным птичьим восторгом озираясь на свою свиту.
- В итоге, мы вряд ли сумеем верно и безопасно использовать неизвестной источник энергии, - согласился офицер.
Предводитель воинства черных псов переступил с лапы на лапу. Хиеланн машинально поднял оружие. За спиной крон-аварльера раздалось характерное металлическое щелканье трингеров, переведенных легионерами на максимальную мощность. Из правого плеча Михайдарова росло, покачивая нежной кроной, миниатюрное деревце, похожее на березу. Ноги Виктора Федоровича пустили в почву гибкие зеленые корешки.
- Демирий... Жив?.. Жив, Демирий?
Услышав чужой дребезжащий голос, землянин рванулся через пещеру и не останавливался, пока не разыскал оторванную с корнем мембрану своего несчастного разбитого скафандра.
- На связи! - выкрикнул Демирий.
- Демирий?.. Ты жив, Демирий? - снова дрогнула мембрана, подчиняясь электрическим импульсам уцелевших схем блока ближней радиосвязи.
Прибор, в момент катастрофы переключенный на местные переговоры, конечно, не мог самолично изменить настройки. Говорил не оператор с борта "Прыжка Пантеры". Говорила крон-ковеант!
Одним точным прыжком перелетев к завалу, Демирий прислушался к шороху скатывающихся камней, вспоминая точные места, где стоял он сам и где находилась синекожая, провожая Алтая, уходящего вдоль боевого лазерного луча. В момент катастрофы Демирия отбросило к боковой стене пещеры. Крон-ковеант находилась точно на пути ворвавшегося в пещеру сумасшедшего потока воздуха и, элементарно, отлетела дальше.
- Фортбату! - прокричал Демирий.
Только обломки шелестели, да мембрана продолжала монотонно, делая все более длительные паузы, совершенно незнакомым голосом вызывать землянина.
Осторожно откатив глыбищу, которая на Земле или Марсе весила бы как добрый грузовой гравилет, Демирий не забыл о холодной звездной бездне, скрывающейся сразу за завалом. Создавшееся в каменном мешке давление сейчас подпирает разбитые скалы. Воздух стремится выплеснуться из морозной пещеры на просторы открытого космоса. Любая оплошность вызовет удар по удачно сложившимся обломкам, нарушая случайный порядок. Любое опрометчивое движение может погубить крон-ковеанта... если ей действительно повезло остаться среди живых.
Мембрана издала диковинный обезьяний визг и перестала издавать звуки.
Или нехитрое устройство вообще молчало?
Отодвигая страшно большую неудобную глыбу, Демирий заметил неглубоко внизу тусклый отблеск света. С этой минуты он стал действовать еще более опасливо и осмотрительно, продумывая и предусматривая каждую мелочь. Камни, которые Демирий вынимал, пока не вызывали ни малейшего сотрясения неустойчивого завала.
Боевой скафандр "Звездного Легиона" лежал с наклоном, шлемом в сторону выхода из пещеры. Масса груза оказалась чересчур велика. Специальные ребра, усиливающие конструкцию, изрядно погнулись. Оторвавшийся кожух не прикрывал баллоны с воздушной смесью, а сложнейшая система регуляторов на груди лишилась защитной пластины и превратилась в безобразнейший блин медного цвета. Встроенные приборы и аппаратура, вероятнее всего, уже не помогали своей храброй хозяйке. Немного помучившись, радиосвязь полностью отказала. Блок питания был явно поврежден и энергоемкости дорабатывали последние минуты. Чем ближе Демирий подбирался к шлему скафандра, тем тусклее светил маяк прожектора.
Между тем, работа, и без того непростая, все усложнялась. Перед тем, как убрать один-единственный камень, покоящийся на стволе системы автоматического огня металлического тела скафандра, сначала пришлось бережно растаскивать двадцать или тридцать обломков разной величины, веса и конфигурации, лежащих выше. Ошибка стоила бы Фортбату слишком дорого. Напряженный ум Демирия пока успешно предугадывал поведение крупных кусков, но мелкое крошево лилось без остановки, иногда неожиданно сдвигая даже глыбы в основании завала.
Космос таился совсем рядом. Стало немного холоднее и пар изо рта осел инеем на веках и ресницах. Демирий медленно, упрямо вгрызался в завал, неостановимо приближаясь к точке, когда пушечный выстрел скопившегося в пещере воздуха пробьет истончившуюся преграду, вызывая почти мгновенную и почти безболезненную смерть в вакууме.
Сжав зубы, землянин трудился, не давая себе передышки. Прожектора и состояние баллонов с дыхательной смесью торопили Демирия. Фортбату задохнется. Всего однажды сделав грубоватую попытку вытянуть скафандр из-под обломков силой, он отказался от этой заведомо гиблой затеи. Камни словно дожидались опрометчивого скоропалительного решения, грозя обрушиться в уже раскопанное ущелье. Вряд ли кольчуга легионеров могла выдержать такое испытание.
Демирий мыслил верно. Все штатные системы боевого скафандра крон-ковеанта полностью расписались еще при атаке воздушной волны. Истратив заряд поврежденных энергоемкостей на безуспешные попытки связаться с кораблем или своим гражданским спутником; использовав весь аварийный запас воздуха, крон-ковеант задыхалась. Лишенная поддержки мускульных усилителей, распластанная под тяжеленной грудой камней, Фортбату была обречена. Неуклюжие боевые доспехи "Звездного Легиона" спасли ей жизнь лишь для того, чтобы тут же стать железным гробом.
Прожектора погасли, оставляя студеной лунной пещере отраженный свет покинутого землянином скафандра, но крайне ненадежный раскоп с неустойчивыми стенками уже добрался до шлема. Смахнув слой пыли с прозрачной вставки, Демирий увидел сине-черное лицо Фортбату и широко открытый рот, жадно ловящий последние молекулы воздуха.
В больших глазах крон-ковеанта появился ужас непонимания. Ожидая лишь помощи от легионеров с "Прыжка Пантеры", Фортбату вдруг встретилась взглядом с замерзшим, с заиндевелым землянином, который возвышался над ней в космическом вакууме Луны, одетый только в несерьезный комбинезон с простейшей термической защитой.