Населенные станции у Юпитера продолжали отчаянно бурлить. Местные космопорты принимали десятки кораблей самого разного профиля. Капитаны находили любую возможность для того, чтобы взять хотя бы несколько лишних пассажиров на борт и отбывали к ближайшим безопасным планетам с максимальным ускорением. Почти триста миллионов граждан уже находились в пути или благополучно прибыли на новое место жизни. Почти семьсот миллионов человек еще ожидали своей очереди. За всю мировую историю пространства Солнечной системы еще не наполнялась такой потрясающей и такой скорбной суетой, прежде не зная настолько масштабного и скорого переселения.
Государственная агитационная машина благоразумно зачехлила штыки, спрятала вставные челюсти и помалкивала в уголке. Ментальный приказ Владык уже достиг и уже ударил по сознанию людей. Разжевываний и мотивации никто не ожидал. Сатурн и Юпитер перестанут существовать. Спутники великанских планет обречены. Грядущая астрономическая катастрофа, доходчиво анонсированная негуманоидами, сплачивала и мобилизовала гораздо лучше девизов, специально подготовленных бессовестными специалистами-психологами, состоящими на довольствии у власти.
Каждый звездолет находился на строжайшем счету. Каждый экипаж был бесценен. Каждое посадочное место использовалось. Каждый корабль трудился на полную катушку. Каждый капитан сознавал, что лично от его выбора, навыков и смелости напрямую зависят жизни.
В путь отправлялись даже новенькие корабли с верфей, не успевшие пройти и части положенных заводских испытаний. Военные в значительной части занимались только гражданскими пассажирами, покидающими области Юпитера. К дальним планетам сегодня стремились латанные-перелатанные суденышки с живописными командами сорвиголов, подозрительно напоминающих античных пиратов. Частные яхты, скоростные курьерские пространственники, пассажирские лайнеры, почтовые бриги, правительственные молнии, колоссальные неповоротливые грузовозы теперь имели единственный красный статус на старт и посадку. Все спешили. Все спасали людей. Все капитаны хотели быстро принять пассажиров на борт своих кораблей и прыгнуть со стартовых площадок обреченных на гибель населенных пунктов в привычный космос. Путаницы не возникало, хотя диспетчеры пунктов контроля за полетами массово сходили с ума, не выдерживая запредельных, нечеловеческих нагрузок.
Енисей посмотрел на Анатолия так странно, словно достойный строитель марсианских морей уселся за домашний стол секунду назад, а до этого находился на планете в соседней галактике с важнейшим дипломатическим поручением от правительства Солнечной системы.
- Правда, правда. Фортбату-Тоос Лдамейэн и Хиеланн-Тоос Лдамейэн вовсе не однофамильцы, - повторил Анатолий.
- Этот крон-ковеант не имеет никакого отношения к знакомому нам крон-аварльеру? - мрачно уточнил Енисей.
- Кроме службы в "Звездном Легионе", класса и места рождения, реально, никакого, - подтвердил Анатолий.
- Лдамейэн, это не фамилия?
- Нет.
- Хиеланн и Фортбату, разве это не имена?
- Реально, нет. Скорее, начало личного кода.
- Демирий! Мальчуган с грязным носом! - возмущенно воскликнул Енисей. - Этот крон-ковеант тебе даже не представился! Фортбату-Тоос Лдамейэн, это ничего не означает! Этот легионер показал тебе документы? Демирий, это ты с ним собираешься лететь на земную Луну?
- Не с ним. С ней. Фортбату-Тоос Лдамейэн женщина.
- Между тем, это не имеет значения! Эта легионерша шпион!
- Слова "легионерша" нет, Енисей.
- Легионка?
Демирий кивнул.
- Эта женщина шпион, молодой человек! - закричал марсианин.
- Чей шпион? Альматейцев? Альматейцы с нами не воюют.
- Это они не воюют?! Это ты сейчас о Геккунте вспомнил?!
- Геккунт уникум, индивидуальное циничное зло. Крон-ковеант ничем не похожа на нашего общего знакомого с Альматеи, - возразил Демирий. - Негодяйские фокусы. Пожалуй, тебе иногда лучше подумать, прежде чем бросаться всякими словами. Так нормально, Енисей. Фортбату крон-ковеант. Она не легионерша, не легионка, не легионерка, не пионерка, не лезгинка. Фортбату крон-ковеант "Звездного Легиона". Кто требует военные документы у военного в военной форме с военными погонами на военной базе, охраняемой военными?
- Это невообразимо, молодой человек!
- Подождите кипятиться, ребята, - примиряюще сказала Вивианна. - До меня дошли слухи, с крон-офицерами не все чисто. У них в "Звездном Легионе" звания передаются по наследству. Точка. Подозрительная организация. Принцы крови с трингерами, ножами и флейтерами? Разве логично, что войсковые части, не покидающее планетную систему, величаются "звездными"? Сами принцы крови стали звездами? Короче, у них там сумятица,
- Наши корабли пока редко выходят за границы Солнечной системы, хотя называются звездолетами, - вставил Демирий. - Собственно, дело перспективы.
- Терпеть не могу сумятицу. В "Звездном Легионе" настоящий порядок, Вив, - возразил супруге Анатолий. - Отдельное элитное воинское формирование. Крон-ковеант класса "Тоос" и уровня "Фортбату" уже сразу вызывает глубокое уважение. Спрашивать документы у военного в форме на военной базе, реально, лишнее. Неужели не понятно, Енисей? Правда, правда.
- Объясни нам, большой человекообразный мужчина. Логично и без разглашения разных милитаристских элитарных тайн крон-принцев, - попросила хозяйка дома.
- Неужели без разглашения?.. Далеко за Плутоном существует крупная военная станция под названием Лдамейэн, - солидно произнес Анатолий, откидываясь на спинку стула. - Реально, очень далеко за Плутоном. Существует секретно и загадочно. Все жители боевой единицы с рождения разделены на классы. Например, есть классы "Тоос", "Бассартин", "Гарру", "Миур". "Фортбату", "Троули" и "Хиеланн", это общие уровни военной подготовки, навыков, обучения, доступа к материалам, в которых найдутся нюансы. "Крон" в среде "Звездного Легиона" вообще-то означает то, что звание лейтенанта, ковеанта, капитана, адмирала, аварльера прежде имел и отец, и дед, или, реально, прадед конкретного офицера. Каждый из них начинал службу с самых низов, не сомневайтесь. Никакого наследования. Не стоит путать суровый и настоящий Лдамейэн с изнеженной фальшивенькой Землей нынешнего века. Есть такое хорошее слово... слово...
- Династия. Правда, правда, дочка, - согласился Анатолий. - В наших именах, отчествах и фамилиях путаницы и сумятицы больше, чем с личными кодами бойцов "Звездного Легиона" базы Лдамейэн. В армии я служил, мне легко и приятно разобраться с такими вещами.
- Это не важно. Между тем, Демирий собирается лететь к Луне с крон-ковеантом, не сообщившим даже своего нормального имени. Это имя она скрывает. Как и этот крон-аварльер Хиеланн, - свирепо проворчал Енисей.
Он сердился сам на себя, все-таки намереваясь принять грязное предложение Геккунта, но за праздничным столом никто, кроме самого Енисея, о печально знаменитом альматейце сегодня уже вспоминать не хотел.
- Пожалуй. Собираюсь лететь к Луне с крон-ковеантом и Алтаем. Так нормально, - развел руками Демирий.
- Простите... Неужели вы и теперь находитесь в... в телепатическом контакте с Алтаем? - смущенно морщась, осторожно спросила Весна.
- Так нормально, - подтвердил Демирий.
- Вы можете видеть глазами робота?
Землянин кивнул.
- Вы можете видеть глазами робота прямо теперь? Вы можете ему приказывать отсюда?
- Видеть, слышать. Алтай за минуту примчится к нам и запрыгнет на крышу. Лишь передам образ. Хотя, пожалуй, на крышу вашего дома роботу забираться не стоит?
- До меня дошли слухи, не стоит. Точка, - без улыбки выговорила Вивианна.
- Реально, нет необходимости прыгать по нашей крыше, - рассмеялся Анатолий, начиная разливать взрослым марсианское шампанское. В фужерах вспыхивал восхитительный алый свет, разбрасывая магические завораживающие отблески на потолок и стены гостиной.
- Простите... - снова начала Весна. - Когда вы говорите с нами, Алтай вас тоже реально слышит?
- Робот слышит каждого из нас. Моими глазами. Робот видит каждого из вас. Моими ушами. Так нормально, - пошутил Демирий, довольный и обрадованный искренним изумлением девушки. - Собственно, Алтай способен даже принять участие в нашей теперешней беседе.
- Это его язык за веревочки станет дергать робот, - ядовито хихикнул Енисей.
- Как? Вы снова шутите, Демирий? - спросила Весна, не замечая реплики марсианина.
- Алтай живой. Короче, современные механизмы обладают разумом, - немного невпопад сказала Вивианна. - Иногда я думаю, зачем им вообще люди?
Демирий вежливо кивнул.
- Собственной жизни у разумных механизмов нет. Машины живут нашей человеческой жизнью. Проблем у нас достаточно. Если проблем нет, реально, отыщем на свою голову. На то мы и люди, - авторитетно произнес Анатолий, профессиональная деятельность которого была напрямую связана с роботами.
- Простите... Неужели вы бы сумели озвучить... мысли Алтая?
Девчонки счастливо запищали. Анатолий с Вивианной рассмеялись, а Весна серьезно вытаращилась на Демирия, пытаясь понять, правда ли он транслировал мысль Алтая, находящегося далеко за городом, или придумал фразы сам.
Потолочные светильники замигали, погасли и снова включились. Вдруг развернувшись, полотнище виртуального информатора покинуло угол комнаты и переместилось к столу... на стол, показывая динамическую картину старого, заснеженного, абсолютно заиндевелого Марса, порабощенного вьюгами и перемигивающимися колониями местных симбиотических лишайников.
- Это цирк, - фыркнул Енисей.
- Простите... Вы и так умеете?.. С домашними устройствами?
Улыбаясь, Демирий кивнул. Неподдельный восторг Весны был ему чертовски приятен. На виртуальном информаторе появилось бесконечное земное море, по которому плыл красивейший старинный парусник.
- Это цирк одного кетжая. Этот кетжай и робот с этой ментальной платой стали бы полезны, если бы когда-нибудь услышали мысли моего брата на Алгебре.
- Реально, твой Евфрат не кетжай, транслировать мысли не умеет, - заметила девушка.
- Простите, маленькая девочка с хвостом, вы не могли бы соблаговолить любезно заткнуться, пока речь не дошла до этих твоих глупых птичьих куколок? - скорчил ехидную гримасу Енисей, проверяя рубиновую сережку сначала в правом ухе, потом в левом. - Это ты куда лезешь с суждениями? Глупая пигалица.
Весна даже вздрогнула от обиды.
- Неужели тебе что-то известно о куколках? - в тон, хотя и тише молодого марсианина проговорила девушка. - Играешь иногда?
- Это кто здесь щебечет, мычит и пищит, пожевывая травку?
- Разумеется, большая нудная корова по имени Енисей.
Одним жестом прекратив хулиганские выходки за столом, Вивианна взглянула на Демирия.
- У твоего робота изумительно красивое имя, - задумчиво сказала она. - Марс великолепен, только наша с Анатолием родина была и остается Сибирь. Кемерово и Иркутск. Приходилось тебе слышать о Кемерово, Томи, таинственном утесе Чертов Лоб?
- Об утесе нет. Город и реку, пожалуй, найду на карте, - подтвердил гость.
Скользнув в угол, виртуальный информатор бесследно испарился.
Вивианна мечтательно вздохнула.
- В старом центре Кемерово есть остров с тривиальным и логичным названием Кемеровский. Логично? Отметка Томи в этом месте оказалась сто семь метров над уровнем моря. Ниже по течению, километрах в десяти от города, уже сто метров. Все совпало с картами. Поднявшись по реке на тот же десяток километров от острова, я вдруг обнаружила отметку сто пять метров. Интересные цифры, Демирий? Как течет Томь вдоль милого моему сердцу Кемерово? Сначала сто пять, потом сто семь, затем сто метров над уровнем моря.
- Это невообразимо, - заметил Енисей.
- Не логично, - подтвердила Весна, которая уже слышала абсолютно все истории матери.
- Раньше я много увлекалась поисками разных диковин, оставленных древними земными цивилизациями и нашла аномалию чуть ли не под собственной квартирой, - продолжила Вивианна. - На старинных картах странности есть, а вот в более позднем периоде исчезли. Объяснить аномалию трудно. Неподъемная задача. Точка. Логично не связываться, расставив отметки над уровнем моря в правильном порядке.
- Вряд ли вода потечет вверх сама. Негодяйские фокусы негуманоидов в Солнечной системе повсюду, - сказал Демирий.
- До меня дошли слухи, так оно и есть. Вода не потечет вверх. Полагаю, под островом Кемеровским и вообще старым центром Кемерово спрятана большая интересная штука, вызывающая гравитационный сдвиг.
- Это машины Владык, как у Евфрата на Алгебре? Как под впадиной Алый Вихрь?
- Именно, Енисей. Машины. В Томь вбрасывается относительно незначительное количество воды, до сих пор не имевшей отношения к планете Земля. Может, вода с Венеры. Может, с Альматеи, Меркурия, Марса, Плутона или Алгебры. Неизвестно. Точка. Полностью устранить искусственно созданную аномалию не удалось даже жонглирующим планетами Владыкам. Не существует принципиальной технической возможности. Для стабилизации естественного гравитационного поля и компенсации разных негативных последствий, в скале Чертов Лоб была построена солидная станция подкачки. Томи стукнуло больше полутора миллиарда лет. Век долгий. Река повидала немало. Если мы повсюду продолжаем находить артефакты негуманоидов, то способны однажды сообразить, что Владыки ничего не разрушают без толку и логики? Точка.
- Эти негуманоиды не способны к добру, - медленно выговорил Енисей.
- Реально, пока разливал шампанское, потерял нить застольной беседы. Включаю голову. О чем вы тут говорите, Вив? - спросил Анатолий.
- Завершаю наш прежний разговор, Толик. Зачем Владыкам уничтожать набитый техникой астероид, на борту которого находится твой брат, Енисей? Будь уверен, Евфрат жив, астероид целехонек. Нужно только отыскать портал, ведущий на Алгебру.
- Это здесь? Этот портал построен на Марсе?
- Не вполне логичная мысль, Енисей, - мягко возразила Вивианна. - Самим Владыкам порталы не нужны в принципе. Владыки не строят порталы. Их строят, украшают, лелеют и пользуются слуги. Существа более низкого уровня. Сами Владыки влюблены в камни. Что такое портал? Обычный камень, который Владыки заставили работать на слуг. Наука людей веками теоретизирует о гиперпространстве и червоточинах, только здесь иной принцип действия, никак не связанный с чисто фантастическими идеями физиков. Любой элементарный камень нашего Марса может оказаться и порталом, и даже... До меня дошли слухи, даже Владыкой.
- Правда, правда, - подтвердил Анатолий.
- Мы с Анатолием однажды сказали миру, что Владыки не относятся к существам гуманоидных типов, но... главные Владыки вообще-то нам не показывались, подставляя разных слуг. Мы с Анатолием всех называли Владыками, для простоты и логичности. Владыки жестоки, Владыки злобны, только Владыки последовательны, бережливы, разумны. Кто сказал о негуманоидах? Мы. Теперь мы с Анатолием говорим, возможно, Владыками в итоге окажется скала, разговорчивые марсианские лишайники, планета, море, Солнце, березовая роща в Сибири, какой-то умный и странный бородатый поэт из чахлого пригорода Сакраменто. Жить, искать, бороться. Евфрат и Алгебра найдутся. Владыкам не придется долго оставаться в тени. Владык вскоре вытащат на свет и расспросят о твоем брате. Логично, Енисей?
- Логично, мама, - сказала Весна и младшие девочки немедленно поддержали сестру, защебетав о Марсе, игрушках, вчерашнем солнечном дне и чудесном полосатом апельсиновом дереве, растущем у соседской ограды.
Обстановка за столом совершенно разрядилась. Даже Енисей постепенно перестал хмуриться и отпускать враждебные мрачные реплики. Разговор, к счастью, не вернулся Евфрату, Алгебре и другим важным, печальным темам. О скрытных и враждебных человечеству Владыках тоже перестали думать. Анатолий принес из семейных запасов очередную бутылку шампанского. Сбегав на кухню, Весна вернулась с шикарнейшим горячим пирогом собственного сочинения.
Внимательно выслушивая рассуждения маленьких дочерей, Вивианна отрезала Енисею, Демирию по хорошему куску нового угощения и, предупреждая вежливые попытки сытых гостей отказаться, показала им кулак.
- Точка. До меня дошли слухи, Весна весь день священнодействовала. Секретный алхимический рецепт, создан специально для настоящего приема, - сообщила хозяйка, продолжая кроить пирог для Анатолия, дочерей и себя самой.
- Мама, не преувеличивай, - смущенно пролепетала Весна.
- Приступайте, большие человекообразные мужчины. До меня дошли слухи, пока не попробуете пирог, из дома не выйдите.
Анатолий крякнул.
- Правда, правда! Она не шутит, парни! Иногда Вив напоминает мне старшину. Был такой у нас в армии...
- В смысле, тот крикливый злой зверюга, увлеченный радиоделом? - мяукающим голоском тигрицы уточнила Вивианна.
- В смысле, справедливый человек, - поспешно объяснил Анатолий.
Широко шагая по лесной тропинке, Настоятель не заметил радикальных изменений обстановки. Сосновый бор внезапно исчез, сменившись темной холодной пещерой, пол которой был густо завален камнями, когда-то упавшими с потолка. Минуты непростого пути сложились в час, в сутки, в месяц, тяготеющий к целому году. Виктор Федорович невыносимо быстро, непередаваемо уверенно продвигался в кромешной темноте, по абсолютному бездорожью, а следом за ним классическим бесплотным призраком скользил могучий черный пес десятиметрового роста.
Настоятеля-помазанника молчаливый попутчик не пугал, и не радовал.
Пещера влилась в ярко освещенный зал, заставленный статуями удивительных существ. Путь пролег по берегу мрачного озера, черные воды которого возмущали движения огромных фосфоресцирующих масс. Хлипкий, переброшенный через пропасть веревочный мостик даже не приостановил Михайдарова. Громоздкое алое чудище посторонилось, давая старику дорогу. Новые изваяния окружали каменный шар, размером с марсианского мамонта. Ледник, холодный как космос за орбитой Плутона, оборвался почти отвесным спуском к адскому магматическому котлу. Крепкий лиственничный лес стеной огораживал вонючее пузырящееся болото. Безликие, не имеющие устойчивой формы демоны парили над клубками зеленовато-фиолетовых змеек, словно войско к неприятелю, стремящихся к ровной шеренге металлических пирамидок.
Время и мысль замерзли насмерть. Реальность, возможно, уже по-настоящему растратила дни и дни; или, страшно скаредничая, отмеряла посчитанные секунды. Михайдаров просто шел, шел, шел по бесконечности. Он шел не отдыхая, не оглядываясь, не ощущая усталости и не думая ни о чем.
Сначала он оставлял за собой кровавую дорожку, затем ниточку, превратившуюся в скромный пунктир и отдельные алые капли. Стариковское сердце устало и перестало биться еще на пороге соснового бора. Тяжелое дыхание Настоятеля не нарушало гнетущего безмолвия сумасшедшего лабиринта миров. Виктор Федорович не знал, что продвигается вперед настоящим спортивным и энергичным шагом, хотя ноги... Отрезанные неудачным выстрелом трингера, ноги Михайдарова лежали далеко позади.
Прощание старых друзей получилось скромным, до убогости немногословным, скомканным и совершенно ненужным. Енисей, одетый в грустную серую рубашку и печальнейшие темно-коричневые брюки местного модного фасона, уже одним этим выбором отлично показывал свое настроение.
До конца не понимая теперешнего состояния друга, Демирий убежденно полагал, что марсианин по-детски обижается за то, что сотрудничество с "Звездным Легионом" и приключение на Луне выпали только ему и Алтаю. Енисей же, с головой погруженный в собственные мысли, никак не мог принять решения. Опаснейшее предложение Геккунта, такое щедрое, полезное для множества людей Солнечной системы, могло оказаться грубым и примитивным обманом омерзительного альматейца, старающегося избежать заслуженного наказания любым способом.
После короткого, торопливого рукопожатия через порог дома, Демирий сбежал по ступенькам крыльца.
- Наверняка, в другой раз мы поработаем с легионерами все вместе. Ты, я и Алтай, - бросил он, устремляясь к проездной квартальной дороге.
- Демирий, - позвал Енисей, останавливая друга. - Она... Она симпатичная?
- Кто?
- Трехтонный робот, управляющий стотонным бульдозером. Твоя знакомая с базы Лдамейэн, конечно. Легионерша-пионерка-лезгинка.
Демирий кивнул.
- Между тем, это невообразимо мало информации, мальчуган с грязным носом, - продолжил допрос Енисей. - Она старая, угрюмая, хромоногая, с боевыми шрамами и бородавкой над искусственным глазом?
- Не старше нас. Очень хорошенькая.
- Демирий, - снова позвал Енисей, проверяя пальцем рубиновую сережку в ухе.
Землянин вопросительно поднял голову.
- Нужно идти. В другой раз поговорим, мальчуган с грязным носом, - сказал он, скорчив виноватую гримасу.
- Это ясно, Геккунт невообразимый подлец. Между тем, это Геккунт взорвал энергостанцию на астероиде Владык, и тем самым открыл нам путь к свободе... приговорив Евфрата, - неожиданно горячо произнес Енисей, бессмысленно щелкая ногтем по входной двери.
Демирий утвердительно кивнул.
- Это из-за взрыва на астероиде у нас с тобой появилась возможность сбежать от негуманоидов, - продолжил марсианин.
- Вряд ли Геккунт помнил о нас, когда мстил Владыкам за собственную боль, унижение и испуг. Пожалуйста, не ищи оправданий злодею. Геккунт убийца. Оправданий не существует. Все в прошлом.
- Демирий, если бы этот Геккунт... Сказал бы тебе... Если бы этот Геккунт предложил тебе сделку, ты бы согласился?
- Нет.
- Конечно, это невообразимо. А если бы Геккунт за помощь в побеге рассказал тебе о возможности спасти людей на спутниках Юпитера?
- Альматеец собирается сбежать из-под охраны с твоей помощью?
- Это сейчас не важно. Просто ответь, - попросил Енисей, спускаясь с крыльца к другу.
- Негодяйские фокусы, - с горечью сказал Демирий. - О какой возможности ты рассуждаешь? Геккунт профессиональный убийца, дипломированный подлец, потомственный вор и искренний лжец. В любом случае, вряд ли Геккунту есть дело до людей, попавших в ловушку у Юпитера. Ему есть дело лишь до себя.
- Это ясно. Обещание передать нынешние координаты Алгебры тоже не кажется тебе правдивым?
- Так нормально! - воскликнул Демирий. - Откровенно грубое вранье. Откуда, откуда ему знать? Геккунт обманет. Даже не думай связываться с альматейцем. Собственно, почему ты еще размышляешь? Где твоя мужская уверенность? Побольше решительности, Енисей. Сейчас ты похож на занудливого, вечно колеблющегося, копошащегося Евфрата и однажды тоже попадешь на собственную Алгебру.
Марсианин снова пожал другу руку, ободряюще хлопнул по плечу напоследок.
- Это потому, что мы с Евфратом близнецы. Пара полностью одинаковых идиотов, - скороговоркой произнес он, взбегая обратно на крыльцо.
Когда дверь закрылась, Демирий еще постоял, глядя на окна дома. Шальная, неосторожная и страшно обидная для Енисея фраза сильно жгла сердце землянина. Брякнул так брякнул. Зачем поминать Евфрата, обзывать его колеблющимся, опускаясь до незаслуженных оскорблений? Вовсе не неуверенность привела Евфрата на Алгебру, а случайное совпадение и взрывоопасная смесь обстоятельств!
Поздно стучаться в дверь к Енисею в прямом и в переносном смыслах. Поздно извиняться. Советы и правильные слова тоже ничего не изменят. Он уже обидел старого друга на "Разрушительном", предполагая воровские наклонности и связи с контрабандистами. Теперь Демирий вообще сказал Енисею то, чего говорить было категорически нельзя, нельзя и нельзя.
Легионеры во главе с опытнейшим Хиеланном и мамонты под предводительством блистательного Прожорливого Горошка давно отбили атаку последнего механического паука. Честно заслуженной победе никто не порадовался.
По приказу крон-аварльера осматривая окрестности, бойцы не нашли самого Виктора Федоровича, обнаружив отрезанные ноги несчастного Настоятеля, лужу крови и жуткий алый след, пропадающий в лесной чаще. Над мрачной находкой собрались все легионеры. Маленький отряд, без того готовый к любой гадости со стороны жестоких негуманоидов, стал совершенно иначе относиться к угрюмой опаснейшей тиши лунного бора. Положение группы значительно ухудшилось. Судя по всему, Михайдаров был серьезно ранен случайным выстрелом из трингера. Кто-то или что-то схватило беспомощную жертву и сожрало, утащив останки глубоко в лес.
Кто-то или что-то нападет снова.
По отряду бойцов прокатился нехороший холодный шепоток с первыми, ранними нотками гибельной обреченности. Схватило, утащило, сожрало. Хотя волна внезапного отчаяния все-таки разбилась о неприступную твердыню Хиеланна, а уверенный голос командира по-прежнему вселял уверенность и надежду, легионеры не смогли бы забыть о хищниках, подстерегающих путников в этом задумчивом молчаливом бору. Схватило. Утащило. Сожрало.
Пятнисто-полосатые меховые кочки, тем временем, заметно продвинулись вперед, заставляя отряд "Звездного Легиона" прибавить шаг. Единая боевая группа союзников сделала хороший марш-бросок по укрытой туманом бетонной дороге, больше не встречая активного сопротивления противника. Очевидно, мамонты абсолютно четко знали, куда идут и полностью оправдали ожидания крон-аварльера. Желтоватая мгла вдруг развеялась, открывая крутой винтообразный спуск к полоске лесного массива, затертой в низине.
Вновь оказавшись в густом сосновом бору, Прожорливый Горошек отыскал неширокую уютную прогалину и распустил отряд марсианских богатырей, выставив часовых. Точно следуя примеру командующего разумных зверей, крон-аварльер полностью скопировал маневры мамонтов, добавив от себя лишь осмотр выбранной Прожорливым Горошком опушки, поросшей ровной рыжеватой травой. Шерстистые гиганты разведкой местности пренебрегли.
Здесь было спокойно и вполне надежно. "Схватило, утащило и сожрало" пока отодвинулось на задний план, оставшись в сознании легионеров как то, чего следует остерегаться в первую очередь. Кое-где под почвой поляны угадывались пустоты, отзывающиеся невнятным гулом на шаги пушистых великанов и даже людей. Поляна не отличалась крупными размерами. Единолично совершенное Хиеланном путешествие выдалось коротким, принеся всего лишь одну находку. Начинаясь примерно в центре лесной прогалины, к стройным шеренгам высоченных сосен вытягивалось ребро стального цвета, напоминающее длинный рыбий плавник. Наверху заворачиваясь в спираль, металл оказался холоден, как внешняя обшивка базы Лдамейэн и звенел при самом малом, самом взвешенном прикосновении.
Через минуту там, где плавника коснулся палец Хиеланна, на ледяной поверхности образовалась расплавленная капля, в которой, как в выгнутом зеркале отразился окружающий мир. Юркая, будто настоящая ртуть, странная металлическая влага скользнула по боку плавника и зашипела, вгрызаясь в грунт.
Подавая громкий сигнал к срочному созыву, Прожорливый Горошек ошибся. Не скрывающийся в бору враг вздумал атаковать союзников, а ракета с бронекрейсера "Звездного Легиона" собралась разрушить защитный купол, скрытый среди отвесных стен лунного кратера имени Карела Чапека.
Не в состоянии пройти мимо предложения Геккунта, Енисей прекрасно понимал, как опасен коварный альматеец. Чувство близкой, по-настоящему смертельной опасности не помешало ему вновь коротко переговорить с полумертвым преступником, одолжить у друзей из Демирия гравиплан и поздней ночью оказаться под окнами городской больницы. Сняв рубиновые серьги, выудив из своего обширнейшего гардероба одежду угрюмых темных цветов, молодой марсианин вполне хорошо подготовился к рискованному предприятию, но думал только об обмане и предполагал лишь предательство. Победа в сотрудничестве с коварным Геккунтом, кажется, была абсолютно недостижима.
Енисей не забыл зла, причиненного альматейцем. Енисей, конечно, помнил о брате и не умалял вину лживого, трагически преступного Геккунта. Это из-за альматейца Евфрат остался на Алгебре, принадлежащей скрытным негуманоидам. Это Геккунт хладнокровно зарезал Фронга, безобиднейшего мечтателя и лучшего исследователя старых заброшенных шахт комплекса предприятий "Алый Вихрь". Это Геккунт рубил бивни мертвого Толстого Прилипалы, надеясь хорошо заработать. Не рассчитывая переиграть опытного и неуемно жестокого преступника, Енисей не мог, все-таки не мог отказаться от предложения бесстыжего Геккунта. Альматеец дал ему робкую, крошечную, совершенно сумасшедшую надежду, которой прежде не существовало в природе.
- Это ради тебя, Евфрат. В этой жизни приходится проявлять гибкость, братишка, - горестно шептал Енисей, попеременно поглядывая то на полутемные окна местной больницы, то на загадочный темный шар, висящий над местом окончательной гибели старого бронекрейсера.
Теперь было вовсе не странно представить, что пронырливый Геккунт собирается сбежать с краснощекой планеты, воспользовавшись колоссальным звездолетом Владык. Альматеец способен на многое... Вообще-то на все. Геккунт сумеет, обязательно сумеет причалить к ледяному каменному боку Алгебры, где так долго томится безвинный Евфрат.
Глубокая ночь всерьез собиралась окутать весь Марс и целиком владела сонным Демирием. Силовая установка гравиплана тихо урчала. Совесть марсианина тоже урчала, все сильнее раскручивая маховик.
Атака настоящего противника все еще задерживалась. Бивни великолепных мамонтов грозили пустоте. Трингеры легионеров тоже не находили целей среди корабельных сосен лунного анклава. Мыслей марсианских гигантов никто не знал, а военные убежденно предполагали, что хитрый враг чего-то ждал, выбирая удачнейший момент для нападения на союзников.
Ядерный взрыв в глубине кратера имени Карела Чапека вызвал основательное сотрясение лунного грунта, однако небесная твердыня над лесной опушкой осталась абсолютно нерушима. Когда слой реголита исчез, Солнце, космос, звезды вдруг приблизились к верхушкам высоченных деревьев, постепенно и очень неохотно возвращаясь на прежние места. Пыль падала обратно в кратер, трудолюбиво скрывая тайну Владык.
Не представляя решений командования "Звездного Легиона", крон-аварльер отнес происходящее на здешних небесах к общей горе загадок, свойственных секретному анклаву негуманоидов на спутнике Земли. Хиеланн не мучился над ответами и не вбивал в наручный коммуникатор перечень глобальных вопросов на будущее. Насущных забот у маленького отряда более чем хватало.
За последующие часы на лесной опушке стало заметно холоднее. Подул неприятнейший ветер, впрочем, не особенно докучающий пушистым мамонтам и хорошо экипированным легионерам. Забрав трусливого Настоятеля, скрытный враг подарил оставшимся жертвам передышку. Ценнейшее время сурового и чрезвычайно нервного перемирия было потрачено на помощь людям и дружественным разумным животным.
Все снадобья в этом удивительном симбиотическом отряде делились абсолютно поровну, с некоторой оглядкой на разность в размерах. На открытые раны мамонтов удачно ложились поглощающие медицинские листы и, особенно, заживляющая пена. Густая шерсть лежащих гигантов укрывала раненых, потерявших силы бойцов от разгулявшейся непогоды. При необходимости, легионеры помогли бы мамонтам находить места с сочной травой. Великаны не тянули хоботов к синтетической пище людей из аварийных индивидуальных запасов. Диковинная группа, состоящая из побратавшихся легионеров и марсианских мамонтов, полностью сохранила единство и боевой дух, готовясь отразить новое нападение противника. Но сражение все-таки не спешило разгореться.
Оказавшись на палубе бронекрейсера "Звездного Легиона", Демирий неприятно поразился немыслимой в сегодняшних условиях роскошью. В местном космопорту по трапу "Прыжка Пантеры" взошли лишь он, крон-ковеант и Алтай. Совершив посадку в обстановке полной секретности, громаднейший наисовременнейший боевой корабль ждал всего лишь троих мушкетеров! Вообразив, сколько жителей дальних планет Солнечной системы сумели бы разместиться в отсеках звездолета, Демирий начал тихо ненавидеть свое, пока еще не начавшееся военное задание.
- Пожалуй, дело того стоит, - при расставании озвучил мысли хозяина робот.
- Предположительно, до свиданья мы не свидимся, - копируя речь Алтая, с улыбкой пробасил Демирий, дружески похлопав по манипулятору разумного механизма.
Уходя по техническому коридору в сопровождении легионеров, Алтай оглядывался, напоминая большого железного ребенка, которого от зареванных родителей уводит суровая воспитательница детского сада.
Андроида, внушительные габариты которого физически не подходили для внутренних переходов "Прыжка Пантеры", сразу разместили в грузовом отсеке, из всех приятных благ и удовольствий, обеспечив лишь разъемом для подзарядки энергоемкостей. На всем пути до Луны невозмутимая, кажется, чересчур много знающая и поэтому подчеркнуто молчаливая команда корабля оставалась для Демирия тенями и безъязыкими видениями. Фортбату тоже не докучала визитами, хотя он откровенно соскучился по бесовским искрам, голосу, рваной манере речи, юмору крон-ковеанта и с удовольствием пообщался бы с синекожей женщиной, состоящей на военной службе в "Звездном Легионе". Виртуальный информатор в каюте Демирия не имел настроечной платы, стабильно показывая один несерьезный теннисный шарик Луны, вырастающий по мере приближения бронекрейсера. Если бы не постоянный двусторонний ментальный контакт с Алтаем, кетжай вполне мог заскучать.
Тяжелое расставание с Енисеем никак не выходило у Демирия из головы. Глупая неосторожная фраза жгла, терзала, резала душу. Слово сказано. Ничего вернуть нельзя. Неужели он вправду думает, что Евфрат попал на Алгебру исключительно из-за слабости своего характера и постоянных колебаний, отражающихся в любом решении? Да ведь это несправедливо и до крайности жестоко по отношению к друзьям детства!
Одиночество на пользу не шло. Совершенно измученный совестью Демирий посчитал бы за великое счастье ознакомиться с устройствами наведения плазменных орудий; или порыться в чертежах акцептации главных накопителей; или заглянуть под кожух корабельных синхронизаторов гравитации; или посудачить на темы энергообеспечения с обслуживающим персоналом маршевых двигателей... Но экскурсии так и не случилось. У "Звездного Легиона" были свои секреты. Делиться с ними со случайным человеком на бронекрейсере команда явно не желала.
Самые простые, самые легковесные телепатические импульсы возвращали Демирию массу ответов от сложнейшей техники боевого корабля. Не считая платы Алтая, ментальных процессоров на борту "Прыжка Пантеры" не нашлось, однако значительная часть оборудования послушно рассказывала о состоянии систем, разворачивала реестры и вполне поддавалась перенастройке. Если бы Демирий захотел, он бы мог изменить курс боевого звездолета и расстрелять из главных орудий какую-нибудь мертвую комету. Привычный к ответственности, Демирий, разумеется, не захотел хулиганить.
Самостоятельные, довольно робкие прогулки по звездолету не приносили ему радости. О пассажире на корабле знали. О пассажире заботились. О пассажире помнили даже тогда, когда Демирий оказывался в дальней, хвостовой части "Прыжка Пантеры", вдруг встречая незнакомого вооруженного легионера, который с вежливой непреклонностью объяснял ему, почему дальше идти нельзя и где следует находиться... О пассажире очень заботились, будто нарочно делая все, чтобы полет Демирия до земной Луны не принес землянину с внешностью классического марсианина ни крупицы свежих впечатлений.
Хотя лететь долго, конечно, современному скоростному бронекрейсеру не пришлось.
В тот самый миг, когда "Прыжок Пантеры" завис на орбите Луны рядом с таким же крупным боевым кораблем "Звездного Легиона", Настоятель-помазанник впервые за бесчисленные годы и долгие километры дорог открыл глаза. Самостоятельно идти Михайдаров не сумел бы. Он, словно большой, уродливый, безногий щенок висел в пасти черного пса, острые уши которого пронзали воздух на высоте трехэтажного дома. За спиной могучего зверя, размерами с марсианского мамонта, раскачивались лепестки необычайно огромного и необыкновенно сложного цветка. Все вокруг было живыми растениями, переплетаясь корнями, корой, листьями, грибными шляпками, стволами, ветками, волнами, изгибами, поворотами, стремлениями к странному золотому солнцу, замершему в недосягаемой выси.
Страха Настоятель не испытывал. Сомнений и желаний не имел. Боли не чувствовал, хотя зубы черного пса надежно вцепились ему в загривок, а из мертвых култышек, оставшихся от стариковских ног, уже давным-давно перестала литься кровь. Нормальные человеческие ощущения и воспоминания оказались разбиты на беспорядочные кусочки.
Свалившаяся с лысины феска пропала навсегда. Богатая дикарская перевязь Виктора Федоровича была разорвана, бесформенная парчовая сутана надрезана и грубо сдвинута на бедро. Плечо Михайдарова украшала свежая татуировка, изображающая пирамидку, к граням которой прижималась мерзкая плоскоголовая змея.
Логично ожидая появления альматейца со стороны местной больницы, Енисей ошибся. Геккунт не прошел через дверь, не спустился с крыши и не выскочил в окошко, а тихо возник из городских электрических сумерек сразу за хвостовым оперением гравиплана.
Похоже, он уже какое-то время следил за своим помощником и точно знал, кто находится в кабине летательного аппарата. Запрыгнув внутрь, альматеец молча набрал координаты нужного места на управляющей консоли и сразу откинулся в кресле, устало положив руки на упругие подлокотники. Не тратя ни мига, Енисей поднял гравиплан, специально провел аппарат по центральным улицам Демирия на обыкновенной скорости и лишь покинув город лег на предложенный бортовым нейрокомпьютером курс.
Подобные детские предосторожности были вряд ли оправданы. Гражданская машина вообще не вызывала подозрений у многочисленных постов, разбросанных по марсианской впадине Алый Вихрь. Карабинеры, штурмовики, десантники и легионеры, охраняющие подступы к Демирию, просто не интересовались теми, кто сегодня покидал город.
Даже на фоне ночного неба шар, размером с хороший бронекрейсер, выделялся по-настоящему космической чернотой. Город вытянулся в световую ниточку и исчез позади. Вновь обманывая ожидания Енисея, альматеец удостоил корабль Владык парой крепких словечек, тыкая растопыренными пальцами в воздух и невнятно, бредово рассуждая о болванах, ключах, поганых пирамидках с воинственными призраками, поганых генераторах на кристаллах, клыкастых инженерах поганой породы; какой-то поганой лестнице, ведущей глубоко вниз, к шлюзовой камере звездолета бездельников-негуманоидов. Он говорил сам с собой и на любые наводящие вопросы марсианина отвечал строго ругательствами.
Путь гравиплана продолжался. Бормоча, нервно ворочаясь, хрипя и кашляя в начале путешествия, Геккунт угомонился, заснул. Сон больного альматейца оказался крепок настолько, что Енисей часто, с нарастающим вниманием поглядывал на Геккунта. Чувства оставались прежними. За жизнь этот маленький страшный человек сделал немало гадостей, совершил массу преступлений. Дыхания замершего, окаменевшего альматейца не слышно. Если он не выдержит испытаний, сопутствующих побегу из-под стражи, Марс, Солнечная система, целая Галактика станет гораздо чище. Грудь Геккунта не вздымается. Если омерзительный подлец сейчас умрет, люди у внешних планет лишатся шанса на спасение. Кто, кроме него знает, где и как найти лестницу, ведущую к шлюзу черного шара Владык?
Умри. Обязательно останься живым. Никогда не возвращайся из могильной тьмы своего болезненного сна. Подари жителям дальних планет чудо настоящего спасения. Молодой марсианин, вовсе не склонный к каруселям диковинной кантовской диалектики, откровенно погряз в пучине несовместимостей и путанице противоположных чувств.
Альматеец резко повернулся и Енисей скрипнул зубами. С чего он взял, что Геккунт хочет как-то помочь? С чего он взял, что Геккунт говорит правду о большом быстром корабле? Черный шар Владык висит за околицей Демирия, а гравиплан все сильнее удаляется от города. Запертая на ключ лестница, ведущая вниз, не может привести к шлюзовой камере космического корабля. Это вранье. Это ясно. Слова отвратительного преступника лживы, мысли темны, но... Но Альматея, родина Геккунта, тоже кружится у Юпитера, неподалеку от Ганимеда. Это ведь так нормально, это так по-человечески, спасти своих земляков.
Впрочем, стоит ли вообще причислять Геккунта к людскому племени?
Мысли Енисея опять изменились. Как альматейцу удалось сбежать? В больнице полно охраны, дотошно проверяющей каждого посетителя в коридорах. Показания медицинских приборов постоянно контролируются нейрокомпьютерами и проверяются персоналом. Едва Геккунт показал нос из стеклянного гроба в палате интенсивной терапии, как датчики растрезвонили об этом событии на целое здание. Хитрость и коварство ничего не объясняют. Не убил ли мерзавец кого-нибудь опять?
Альматеец слишком слаб, измучен хворями, пытками докторов и врачебных аппаратов. Не до открытого противоборства ему теперь. Хотя с Геккунта станется. Один, вооруженный лишь природной яростью альматеец, так или иначе, прошел по этажам больницы и не вызвал переполоха у бесчисленной охраны. Он в гравиплане. Подозрительная, жуткая, пугающе успешная операция. Мутное криминальное дельце, соучастником которого сейчас автоматически сделался молодой марсианин. К сожалению, отступать поздно! Решения уже приняты.
Еще в середине полета догадавшись, где находится конечная точка маршрута, Енисей не ошибся. В прошлый раз больной альматеец привел свой гравиплан в тайное ущелье, и теперь, толком не выздоровев, опять стремился сюда. Заброшенное, запертое между высоченными горами поселение первопроходцев Марса не сделалось веселее. Все так же валялись повсюду клочья растерзанной тепловой защиты, все так же уныло поблескивали в свете прожектора крыши беспорядочно разбросанных по склонам построек, отвечая на световые сигналы плотного ковра болтливых марсианских лишайников.
Посадив гравиплан у кривобоких дырявых ворот знакомого ангара, молодой марсианин решительно отщелкнул фиксаторы пилотского кресла, разворачиваясь к своему единственному пассажиру. Ясные и очень злые глаза альматейца смотрели в лицо Енисея. Геккунт не спал, покачивая стволом неведомо откуда взявшегося флейтера.
Громоздкий боевой скафандр "Звездного Легиона" мучил Демирия и тяжестью, и какой-то специфической, намеренно выпяченной армейской жесткостью. Излучатель почти упирался в спину идущей впереди Фортбату, и землянин боялся случайно коснуться блока управления стрельбой, закрепленного на левом запястье. Синхронизаторы гравитации на Луне работали отвратительно. Откровенно неудобная обувь, наверное, строжайше предназначенная для сражений на просторах открытого межпланетного космоса, цеплялась буквально за каждый камень. Подошвы скользили по реголиту. Защитная пластина, призванная отражать силовые лучи оружия противника, не хотела подниматься к макушке шлема, застыв на середине. Нагрудные прожектора, элементарно, светили чересчур ярко!
Крон-ковеант вышагивала, как на параде перед бриллиантовыми генералами "Звездного Легиона". Робот, несущий тяжеленную лазерную установку и ее грубую станину, не ощущал неудобств. Неповоротливый, как настоящий марсианский мамонт Демирий старательно топал за Алтаем и воинственной синекожей женщиной, постоянно задерживая группу. Фортбату корректно помалкивала. Андроид тоже молчал. Мысленно подбадривая своего хозяина, разумный механизм верно объяснял его медлительность исключительно неискушенностью.
Выбрав неудачнейшее место для ноги, землянин пошатнулся и упал, крепко вогнав зазубренные шипы на спине боевого скафандра в трещину скального уступа. После минуты бесполезных усилий осознав, что подняться самостоятельно не удастся в принципе, Демирий даже покраснел от стыда за прозрачным щитком шлема. Неожиданная ловушка не отпускала! Придя на отчаянный телепатический зов хозяина, стальная лапа Алтая заботливо и даже относительно нежно спасла Демирия, сейчас напоминающего перевернувшуюся вверх лапами черепаху. Крон-ковеант либо действительно не заметила очередной оплошности неопытного помощника, либо сделала подобающий вид, продолжая двигаться вперед.
Желтоватое марево обволакивало сплющенный корпус лунохода, восемь из шестнадцати ведущих колес которого отвалились и валялись повсюду в каменном тупике. Погибнув, героический механизм с честью выполнил задание, найдя самый длинный естественный разлом в недрах обычнейшего и фантастического лунного кратера, с достоинством носящего имя Карела Чапека. Судя по показаниям приборов крон-ковеанта, крошечный отряд сейчас находился всего в пяти километрах от эпицентра неудачного ядерного взрыва, хотя и несколькими сотнями метров ниже поверхности.
Демирий сделал неосознанную попытку прикрыть ухо ладонью. Неузнаваемо измененные голоса крон-ковеанта и андроида прозвучали из мембран шлема слишком громко, обнаруживая еще одну крупную проблему скафандра "Звездного Легиона". Улучшением убогого средневекового качества радиосвязи военные явно не озаботились.
- Ключ-карта? - волнуясь, выговорила синекожая.
- В ремонтной нише. Как и когда пользоваться ключ-картой, обучен, - отрапортовал промышленный робот. - Не прощаюсь. Предположительно, мы с вами встретимся через час на корабле за праздничным обедом, данным в нашу честь. Тогда же повоем на Луну и погрызем сахарные косточки.
- Считай, обед разогревается, - пошутила в ответ Фортбату.
Задание, порученное "Звездным Легионом" троим бравым мушкетерам, началось. Удобнее перехватив цилиндр стационарной лазерной установки, Алтай с все возрастающим напряжением прошел по следам исследовательского вездехода. Прочный канат разматывался за роботом, который в свете прожекторов выглядел, как настоящий монумент, отлитый из чистого металла.
Заметно укорачиваясь, шаги разумного механизма стали совершенно неуверенными. Алтай зашатался, словно путник, преодолевающий мощь ураганного ветра. Наконец, робот остановился. Дальше резиновая стена не пускала вообще. Оказавшись в месте, где многоколесная лунная машина встретилась с неодолимым сопротивлением упругой преграды, андроид зафиксировал оружие среди камней, привязал к станине канат, выправил уровень, долго и дотошно подстраивая выдвинутые лапы незамысловатого военного устройства.
Тончайший луч пронзил гибкую стену. Желтые клочья птицами закружились вдоль слепящей нити. Держась вплотную к смертельному боевому лучу, разорвавшему препятствие, Алтай, согнувшись, немного продвинулся вперед. Внимательный и напряженный, Демирий ментальным импульсом отыскал управляющий процессор оружия и мягко, нежно, чуть ли не обнимаясь с устройством, до которого уже не мог дотянуться физически, проверил настройки векторного калибратора. Отклонение луча всего на долю миллиметра будет стоить слишком дорого.
Имея несомненный наклон вниз, жуткая лазерная нить Ариадны космического века повела робота по трещине, уходящей в самый центр планеты. Стальной лунный лев крался к добыче по всем правилам ведения охоты.
Желтоватая мгла с радостью скрыла андроида.
- Движение затруднено, - произнес Алтай. - Предположительно, мне лучше не нарушать целостности защитного...
Радиосвязь резко прервалась. Демирий, сохраняющий уверенный ментальный контакт с андроидом, в этот миг окончательно понял, для чего именно кетжай вдруг понадобился дальновидному командованию "Звездного Легиона". Обычная, пусть самая разумная из разумных исследовательских машин на дистанционном управлении однажды станет беспомощной и бесполезной, не сумев принять верного решения в обстановке, где и человеку, людям приходится хорошенько подумать над следующим движением.
- Алтай сообщает, разлом стремительно расширяется. Луч сохраняет наклон и прежнюю интенсивность.
- Передай роботу, принято, - волнуясь, ответила крон-ковеант. - Вперед с осторожностью. Ошибок делать нельзя.
Продолжая идти вплотную к смертельному лучу, андроид не допускал промахов. Никакой человек не сумел бы повторить сложнейший путь разумного механизма, оставшись целым и невредимым. Даже находиться в глубинной пещере внутри кольцевой горы, возможно, было рискованно, а робот совершал невозможный подвиг, двигаясь рядом с убийственной нитью.
- Алтай просит увеличить интенсивность красного спектра на пятнадцать процентов, на восемь с половиной заглушив синий, - четко отрапортовал Демирий. - Отсюда сделать не могу. Управляющий процессор лазера не дает разрешения на доступ к блоку.
Подхватив конец каната, крон-ковеант с хорошо заметным усилием добралась до установки и обняла цилиндр, выдвигая консоль настройки.
- Принято. Теперь плюс два и две десятых процента на красный, - произнес Демирий в микрофон, мысленно злясь на себя за то, что не догадался отправиться к лазеру раньше, чем это сделала синекожая воинственная женщина.
- Выполнено, - повторила крон-ковеант, наматывая на локтевой сустав скафандра канат. Желтоватая преграда выталкивала Фортбату с неизмеримо большей силой, чем вода выталкивает пловца.
В результате умелых манипуляций с управляющей консолью, цвет луча ничуть не изменился. Тонко чувствуя напряжение враждебной среды и беспощадную энергию путеводной нити, Алтай успешно продвигался по постепенно опускающемуся полу, пока мог. Дальше пути не было. Пещера обрывалась. Устав бороться с сопротивлением резиновой стены, боевой луч исчезал в угрюмой растрескавшейся скале, пробурив крошечную дырку.
- Там тупик, - сообщил Демирий.
- Пусть Алтай возвращается, - предложила крон-ковеант.
- Фортбату, - позвал землянин после минутной паузы. - Собственно, зачем надежно защищать пещеру, если дорога не ведет внутрь закрытого периметра?
- Верно, Демирий. Передай роботу...
- Уже передал. Так нормально. Осмотр показал, тупик образован рукотворной стеной, сложенной из камней. Алтай просит изменить наклон луча с консоли. Горизонт одиннадцать двадцать восемь. Три десять на четырнадцать сотых, - сказал Демирий, ничуть не тяготясь выпавшей на его долю ролью посредника, главнейшими достоинствами которого были скорость и четкая правильность перевода ментального сообщения.
- Выполняю изменение наклона, - проговорила крон-ковеант. - Как принято?
- Так нормально. Алтай отступил. Сколько можно, держится в стороне.
- Внимание. Секундная готовность, - сухо проговорила Фортбату, делая такое движение, словно собиралась потереть пальцем свой висок под шлемом.
Лазерный луч, прежде упрямо пробивающий дыру в рукотворной стене, рассек камни и вышел в защищенные пространства лунного кратера. Могучий поток воздуха уложил, распластал тяжеленного Алтая на камнях. В следующий миг сумасшедшая волна ворвалась в унылый пещерный зал, сорвав оружие со станины. Слепящая нить завертелась в желтой мгле, с наслаждением круша скалы. Фортбату, ухватившаяся за цилиндр продолжающей работать лазерной установки, промелькнула в свете прожекторов скафандра. Крон-ковеант выкрикивала какие-то короткие фразы. Разобрать, ругательства пытается донести мембрана скафандра или дельные советы неопытному Демирию, было невозможно.
С потолка пещеры посыпались обломки. Грудью приняв первый удар воздухом, Демирий взлетел, перевернулся вверх ногами, приложился к камням. Слепящий луч рассек скалу совсем рядом с ним. Не меркнущим рассудком, а одним упрямством найдя пульсирующую жилку управляющего процессора лазера, землянин отключил смертоносное оружие ментальным импульсом.
Следующий удар воздуха вышел еще более жестоким. Прозрачная вставка шлема сразу покрылась сеткой трещин. Осколки армированного пластика больно ущипнули землянина в щеку, в подбородок, в лоб. Стало темно. В ушах зашумело. Страшный грохот катящихся камней сделался громче, четче, ближе... ближе.
Вытянув кодовую пластинку из приемника консоли контроля, Геккунт постучал стволом флейтера по плечу Енисея.
- Ты болван, бездельник. Тебе бы рожу разбить.
На запястье альматейца алел свежий порез. Левый глаз немного заплыл. Лоб украшала хорошая шишка. Рукав был разодран до локтя и за время пути насквозь пропитался кровью.
- Это сказочное свинство, - механически пробормотал марсианин, удручающе запоздало представив, каких ужасных дел наворотил злобный преступный мерзавец, выбираясь из охраняемого здания городской больницы.
Затем, очень некстати, к Енисею нагрянула мысль о собственной незавидной участи. Обман Геккунта раскрылся полностью и без остатка. Это конец. Людей, застрявших на спутниках Юпитера, конечно, спасти не удастся. Енисей лишь помог грязному убийце выбраться из-под стражи, а события на дальних планетах пойдут своей собственной дорогой. Все было зря. Все. Было. Зря. Флейтеры в городской больнице на каждом углу не валяются. Чьим оружием теперь распоряжается злодей?
Поискав в ящиках, альматеец сунул попутчику фонарик и зашаркал к выходу.
Настоящим медведем вывалившись из люка, Геккунт оглядел чистое марсианское небо и, сделав Енисею знак следовать за ним, скрылся в металлическом ангаре. Передвигался альматеец медленно, неуверенно раскачиваясь; часто останавливался, хватаясь то за стеллаж, то за штабель ящиков, то за ржавую стену, то за кладку обглоданных непогодой кирпичей. Повинуясь молчаливому приказу, Енисею пришлось втаскивать Геккунта в дыру, ощущая ствол флейтера у затылка.
Альматеец ослаб. Сам бы негодяй не справился, не сумел пробраться в нору. Спонтанно возникшую идею выхватить у злодея оружие, подавила нервная растерянность и лютый, насмешливо-стальной взгляд альматейца, наверняка, готового к подобной неожиданности. Подавленный, Енисей не был сейчас способен на отчаянную глупость. Это ведь конец.
Запнувшись за кусок бивня несчастного Толстого Прилипалы на входе в туннель, Геккунт невнятно выругался и побрел по неожиданно широкому, неожиданно высокому ходу, прорубленному в скальной породе. Стало довольно темно. Негостеприимная мрачная Альматея подарила своим детям способность видеть самой густой ночью, и Геккунт не нуждался в источнике света. После плавного поворота туннеля, марсианин включил миниатюрный походный фонарик. Луч шарил то по стенам, то по полу. Руки у Енисея серьезно дрожали.
Коробки и ящики вскоре закончились. Неровный свод рукотворного перехода сначала опустился так, что марсианину захотелось нагнуть голову, потом опять отступил вверх. Еще через несколько минут гул, доносящийся откуда-то из недр горы, заметно усилился.
- Это зачем тебе понадобились бивни? - спросил Енисей.
- У мамонтов телепатия, - прохрипел Геккунт. - Как у твоего поганого приятеля с железным бездельником. Болван слышит робота. Мамонты слышат Владык.
- Это ты собрался подслушивать Владык, прикладывая к уху бивень погибшего Толстого Прилипалы?
- Не твое дело, болван, - злобно отрезал альматеец, хорошенько прикладываясь стволом флейтера под лопатку Енисею.
Примерно шагов через тридцать ход стал плавно заворачивать и вскоре закончился. Небольшой шахтовый тепловентилятор, запитанный от домашнего нейтринного энергоблока, вращал массивными лопастями, обогревая стальную переборку, рассекающую тело туннеля поперек. В центре металлической стены был овальный люк, крепко задраенный на пару примитивных винтовых замков.
Повинуясь понятным жестам альматейца, Енисей завозился у двери. Теперь руки у него не просто дрожали, а тряслись, едва справляясь с винтами. Это конец. Точно, это конец. Если Геккунт задумал новое преступление, ему нет смысла тянуть дальше. Место исключительное. Место тайное. Место для убийства выбрано попросту идеально. Это конец. Альматеец в своем роде мрачный гений. Пройдут долгие годы, пока кто-нибудь появится в заброшенном поселке, сунется за кирпичную кладку и случайно проберется по туннелю к железной стене, однажды ставшей свидетельницей безжалостного расстрела. Это конец. Все очень грустно. Все очень безнадежно.
Холодный ветер ударил из-за открытого люка, легко побеждая труд тепловентилятора.
Переход продолжался, растворяясь в кромешной темноте. За металлической стеной пол устилал густой слой снега, на стенах и потолке блестела изморозь. Здесь царствовала настоящая зима. За переборкой пряталась от тепла и света частичка раннего, строгого Марса, прежняя, естественная орбита которого не позволяла жителям холодной взыскательной планеты хотя бы помечтать о радостях родного животворящего Солнца.
- Так я ход и нашел. По вечному сугробу на горе, - произнес альматеец, подбадривая Енисея крепким жестоким тычком в спину.
Марсианин оглянулся с настолько очевидным желанием, что свирепое выражение его лица вызвало у мучителя короткий приступ звериной веселости, завершившийся захлебывающимся стариковским кашлем.
Преодолевая поток ледяного воздуха, Енисей снова побрел вперед. Ствол флейтера, не отрываясь, следил за ним, карауля опасное движение. Нешуточная усталость альматейца уже слышалась даже в тяжком дыхании. Яростный холод не был на стороне молодого марсианина, однако и для больного Геккунта зима не оказалась щедрым подарком судьбы. Альматеец, и без того еле держащийся на ногах, начал быстро сдавать. Как бы мерзавец не старался, силы, человеческие силы злодея уже истаяли.
Если увернуться от первого выстрела и толкнуть, альматеец упадет. Это ясно. За поворотом туннеля флейтер уже не опасен. Промчавшись до стальной переборки, нужно успеть сбросить примитивный фиксатор и захлопнуть люк. Это хорошо. Остаться запертым в этом угрюмом морозильнике, всего лишь вариант мучительной, безусловной и относительно быстрой смерти. Геккунт заслуживает только такого маленького жестокосердного снисхождения.
Запнувшись, альматеец чуть не растянулся на полу и разразился такой густой термоядерной бранью, что, кажется, снег в переходе потек. Сейчас! Если атаковать, то сейчас! Геккунт слаб, едва способен идти и реакции его замедленны...
- Ты, стой! - каркнул альматеец.
Енисей повернулся, словно неуклюжий экскаватор на дне марсианского моря. Нет, не сейчас. Твердость, с которой флейтер лежал в лапе Геккунта, сразу останавливала от боевых действий. Несмотря на дикую стужу, по посиневшему до черноты лицу альматейца катились капли пота.
- Бездельники... давно бросили... поганые исследования, - выговорил Геккунт, задыхаясь на встречном ветру. - Исследовать... нечего. Без разницы. Первый портал односторонний... Холод оттуда... Другой... двусторонний... заработал после... после ухода поганых ученых... мелкотравчатых... подонков.