Распадок занимало болото, в центре которого виднелось черное окно клокочущей, словно хищная птица, воды. Кочки раскачивались, словно под ними, на глубине, ворочалось что-то огромное и неуклюжее. От болота веяло холодом, на островках поблескивал иней, ледяной ветер заставлял скрипеть стволы могучих кедров.
Ленивое солнце этого лета почти не проникало под завесу ветвей, и июль не коснулся таежного уголка. Здесь было холодно, сумрачно, жутковато. Игорек, простояв у болота минуту, продрог до костей и не раз потом оглядывался, возвращаясь к прежнему маршруту.
Заранее сверившись с картой, Олег уверенно двигался на подъем. Игорек догнал его, но не успел оторваться, как споткнулся, смешно растопырив руки, схватился за молодую сосенку. В рюкзаке глухо забрякали банки консервов.
- Растяпа! Дай, что нашел! - дурашливо захихикав, выкрикнул Олег.
- Да бери, пожалуйста, свою железную дорогу. Олега, я вот чуть нос о рельс не разбил, а ты прикалываешься, - обиделся Игорек.
Путешественники могли целый день идти по склону, не замечая заброшенную узкоколейку. Последний поезд по железной дороге проехал полвека назад. С того самого момента, как закрылся рудник, тайга трудилась, стирая следы, оставленные людьми. Изо мха лишь кое-где выглядывали ржавые рельсы, сгнившие дочерна шпалы, прямо на путях росли кусты и солидной толщины деревья, но, для того, чтобы окончательно залечить свои раны, тайге предстояло еще очень и очень много работы.
- Теперь недалеко... Здесь и возили эту гадость, все отравили, - заметил Олег. - Горемычный, что бы я без твоего носа делал.
- Вот, еще студент, взрослый человек. Да никогда больше не пойду с тобой!
- Так не ходи. Сам напросился, - хмыкнул Олег. - Охота мне возиться со всякой малышней.
Игорек шмыгнул носом, поправил рюкзак и затопал по узкоколейке. Во дворе он слыл забиякой, совершенно не умел терпеть обиды, однако возможности свои знал, и атаковать мельницы считал глупейшим занятием. Щуплому подростку - школьнику нет смысла тягаться с крепким двадцатилетним парнем, закаленным походами.
Под высоченным кедром, который, наверное, рос здесь еще до строительства железной дороги, расположилось семейство мухоморов. Увидев грибы, Игорек сделал крюк и методично уничтожил отраву, стараясь не слушать едкие замечания Олега. Поднялся такой шум, что из травы запрыгали потешные крылатые кузнечики, сверкая отливающими сталью панцирями.
Путешественники шли целый час, и за это время не обмолвились ни единым словом. Опытный турист, Олег берег силы. Игорек сновал как челнок ткацкого станка, проявляя любопытство по любому поводу, и даже без причины. Если кто-нибудь вздумал занести его путь на карту, то начертил бы жуткий, неповторимый зигзаг.
Старая узкоколейка вилась по искусственной террасе, взбираясь на возвышенность, затем плавно совершила чуть ли не полный круг, и по гравийной насыпи спустилась в лог. Здесь, под прикрытием плотных зарослей тальника, текла сварливо бурлящая речка. Игорек думал, что железная дорога отвернет в сторону, но узкоколейка выпрямилась, постепенно очищаясь ото мха и растений.
Впереди лежал мост. Шпалы за полвека просто исчезли и две рыжие полоски рельсов висели над водой, поддерживаемые проржавевшей стальной конструкцией. Собственно говоря, это сооружение давным-давно перестало быть мостом, превратившись в груду металлолома, кое-как соединяющую берега речушки.
Поднырнув под ветку кедра, Игорек придержал ее и, услышав шаги за спиной, резко отпустил. Олег не попался на уловку, уйдя в сторону раньше, чем ветка хлестанула по лицу.
- Эй, цыпленок, стой!
Балансируя, Игорек уже двигался над рекой.
- Да сам ты курица, - зло пробормотал он.
Сооружение опасно закачалось, с откосов в воду посыпались камни, со скрипящего на разные лады металла кусками отваливалась корка ржавчины. Легко преодолев половину пути, Игорек остановился, ожидая, пока успокоится шаткая конструкция. Олег застыл на берегу и, хотя буквально кипел от злости, благоразумно помалкивал. Растерянный, немного испуганный вид обидчика сейчас позабавил бы Игорька, но он не смел оглянуться, рискуя потерять равновесие.
Бурные воды таежной речки то поднимались, касаясь дряхлого моста, то возвращались к прежнему уровню. Игорьку казалось, что в глубине мелькают неясные, размытые силуэты огромных рыбин, слишком крупных для таежной речушки. Пенистые буруны надежно скрывали дно, только на стремнине проглядывала белая полоска, размерами и очертаниями напоминающая крышу городского автобуса.
Оказавшись на земле, Игорек сбросил с плеча рюкзак, топнул по ржавой балке и попрыгал на рельсах, вызывая дрожь сооружения. Из-под шпал узкоколейки врассыпную бросились полосатые ящерки с белыми хохолками и гребнями на спинках.
Отступить было невозможно, и Олег принял дерзкий вызов. Сгоряча попытавшись пройти по качающемуся рельсу, он чуть не сорвался, чудом удержался, перешагнул на кособокую железную плиту, толстенными болтами прикрученную к несущей конструкции. На этом крошечном островке Олег смог перевести дух, тогда как Игорек, осознав, что хватил лишнего, принялся давать советы - один хуже другого. Рокот реки все равно заглушал его слова, Олег не разобрал ничего, кроме своего имени и на всякий случай погрозил Игорьку кулаком.
Река вряд ли глубока, но течение сильное, масса подводных камней и главное - неизвестно, как поведет себя старое железо, оказавшись в буйной воде. Забыв браваду, Олег едва не полз по ржавому сооружению, надеясь, что успеет достичь берега прежде, чем конструкция лопнет по швам. Игорьку не было смешно. Помочь он ничем не мог и жалел, что поступил настолько неразумно. Олег старше, тяжелее, при всем опыте туристических походов, не так ловок, как Игорек. Ловушка, похожая на удар ножом в спину, не месть, а подлость.
Олег добрался почти середины моста, когда подточенный водой фундамент треснул, сбрасывая несущую балку. Игорек предусмотрительно отступил с осыпающегося края.
Рельсы лопнули у противоположного берега. Одна стальная полоса яростно хлестанула реку, другой рельс зацепился за конструкцию, выгнулся дугой, не давая сооружению погрузиться. Выбрав удачный момент, Олег бросился в воду, надеясь, что успеет достичь земли раньше, чем мост оторвется...
Рельс устал сопротивляться нагрузке. Вырывая крепления вместе с кусками сгнивших шпал, сталь распрямилась, взмыла в воздух, чтобы через миг всей тяжестью обрушиться на несчастное сооружение. Грохот металла заглушил голос тайги, погасил тяжкий стон конструкции, окончательно слетевшей с фундамента.
Течение подхватило Олега, вскинуло на буруне, швырнуло в глубину и вдруг потянуло вверх, резко развернуло, поднимая к самому берегу. Огромная, величиной с автобус, льдина качнулась и замерла, словно нарочно давая Олегу возможность перепрыгнуть на землю. Лед был белый, непрозрачный и, хотя вода стекала по нему ручьями, странно нескользкий.
Река сдвинула обломки моста, и айсберг рухнул обратно в воду, подняв такую громадную волну, что Игорек, при переправе отделавшийся легким испугом, вымок не меньше Олега.
Огибая гору, старая железная дорога вновь сделала широкий разворот и закончилась станцией, на путях которой стояли остовы вагонов, платформа, пара цистерн. Под дырявым, удручающего вида навесом пряталась дрезина. В умытых дождями глазах семафоров и прожекторов на вышках светилось лишь тусклое небо, грубые механические стрелки прочно заросли кустами. Хотя крыши некоторых строений обрушились, в стенах зияли дыры, на воротах складов, окнах и дверях бараков уцелели фанерные щиты.
Полвека назад рабочие добирались до рудника за считанные часы. Олегу и Игорьку пришлось колесить по тайге трое суток. Когда-то это был важный стратегический объект, построенный и охраняемый по всем правилам военной науки. С севера и запада территорию подпирали крутые горы, на востоке раскинулось озеро, а узкоколейка - единственный путь к руднику - проходила через мощный сторожевой пост и ряды заграждений из колючей проволоки.
Вокруг клети, с помощью которой содержимое шахтовых вагонеток перегружали в железнодорожные вагоны, не росла даже трава. Все подходы к кирпичному зданию были засыпаны толстым слоем серебристого порошка.
Олег достал из рюкзака карту и придержал Игорька за локоть:
- Здешние леса бедны на дичь, грибы, ягоды. Люди сюда давным-давно не заходили. Пошутил, малыш, и хватит. С этого момента никакой самодеятельности... Договорились?
- Да помню я, мамочка! - Игорек покопал порошок носком ботинка и после недолгих поисков выудил крошечный синеватый шарик, похожий на застывшую каплю. - Вот из-за этого столько шума?
- Ты не просто птенец, а птенец пингвина, или даже барана. Практически не поддаешься дрессировке, - вздохнул Олег, двумя пальцами снимая находку с ладони Игорька. Удерживая шарик на вытянутой руке, он продрался через кусты шиповника, положил находку на железнодорожную стрелку. Сделав шагов десять в сторону, Олег выдернул из насыпи камень и передал Игорьку. - Видишь разветвление рельсов? Попасть нужно туда. Покажи класс, пацан.
Игорек покачался на одной ноге, хорошенько прицелился. Мягко, с навесом брошенный камень угодил точно в разветвление. Взрыва или вспышки не было. Раздалось громкое шипение, и кусок рельса исчез, превратившись в лужицу расплавленного металла. Порыв холодного ветра бросил в лицо Игорька горсть льдинок. Из зарослей вспорхнула стайка птиц, похожих на голубей, только без хвостов и полосатым бело-рыжим окрасом. Трава испарилась, ветки ближайших кустов задымились, обожженная невидимым пламенем земля растрескалась, на глазах покрываясь толстым слоем инея.
Олег схватил Игорька за плечо:
- Наглядный эксперимент?!
- Прикольный.
- Рассказать тебе, дурень, что с тобой будет, если ты станешь скакать повсюду...
Игорек решительно оборвал Олега:
- Да не нужно на меня орать. Вот откуда мне знать, что оно до сих пор действует?
- До сих пор действует!! - передразнил его Олег. - Минерал редкий, какая-то разновидность магнезита. Главное в том, что он содержит особый оксид, который использовался в военной промышленности, пока ученые не предложили менее опасные технологии. В этих скалах пробиты километры туннелей. Ходы в шахты завалены, запасы минерала в основном истощились, но если ты тут просто чихнешь, воробей, то потом будешь искать свои глупые уши на облаках!
- Приколись, Олега, а вот от диких воплей оно случайно не срабатывает? - нахально ухмыляясь, спросил Игорь.
Олег окинул его таким взглядом, что Игорьку захотелось спросить, не взрывается ли вещество от человеческой злобы.
Подходы к озеру тоже стерегли бесчисленные ряды колючей проволоки. За полвека ржавые, покосившиеся заграждения накрепко переплелись с растительностью, и пробраться по этим джунглям стоило немалого труда. Путешественники увидели полоску воды только к полудню, совершенно выбившись из графика, который составил Олег, готовясь в таежный поход. Нервный, раздражительный и не слишком уверенный по природе, он привычно винил во всех бедах Игорька, хотя спешить было абсолютно некуда. Испуганный своим неумением руководить, впервые почувствовав ответственность за чужую жизнь, Олег неосознанно защищался, черпая силы в конфликте. Он действительно верил, что младший товарищ был обузой.
Пока целеустремленный Олег делал сто шагов, любознательный, не умеющий уставать и унывать Игорек, пробегал как минимум в два раза больше. Так повелось с начала путешествия, так продолжалось и теперь. Олег раздосадовано крякнул, услышав шум, хруст дерева, звук падения и возглас Игорька откуда-то сбоку, из зарослей тальника, опутанных остатками проволоки.
- Растяпа. Что у тебя там опять стряслось, парнишка?
Игорек не отзывался.
- Эй, наказание мое! - уже громче позвал Олег и, не дождавшись ответа, нехотя полез по едва заметной прогалине. Вероятно, по весне, здесь тек ручей. Под ногами чавкала грязь, в глаза тыкалась надоедливая мошкара, между стволами тальника чернели оконца воды.
Что-то несильно ударило Олега в щеку, с мокрым чавканьем разлетелось в клочья, оставив на лице брызги. Олег клюнул носом в сетку паутины и отпрянул, поспешно сдирая липкие нити.
Игорек поднялся из канавы, перекрытой упавшими столбами заграждения, и захохотал:
- Да это снег, приколись!
В руке у него был другой снежок, но воспользоваться им Игорек не решился. Олег не выдержал очередной насмешки и взорвался. Одним махом выдернув из земли здоровенный обломок мертвого дерева, он с воплем бросился к Игорьку, который, словно мышь юркнул под бревна.
Неизвестно, чем могла закончиться погоня, будь Олег чуть хладнокровнее, или хотя бы ловчее. В ярости забыв, как скользки откосы неглубокой канавы, он кувырком полетел на дно, забитое снегом, вдобавок получив по затылку собственным рюкзаком, а вывернутой палкой по спине.
Падение отрезвило Олега. Потирая ушибленный локоть, он выкарабкался из ямы, осторожно отряхивая одежду, прошептал:
- Быстро. Малец, прочь отсюда.
- Ага! Вот, думаешь, нашел глупее себя?!
- Вылезай, клоун, не трону. Сейчас середина лета, какой тебе снег?
Игорек покрутил свой снежок и понял, что Олег прав. Этот странный снег прекрасно лип, но не был мокрым или холодным, не хрустел и не собирался таять, оказавшись на ладони. Приглядевшись, Игорек не нашел ни единой снежинки, а только миниатюрные кристаллы с тончайшими выростами на каждой из граней. Подавляющая часть кристаллов была белого цвета, но некоторые имели знакомый синеватый оттенок.
- Слушай, Олега... Да я же не знал...
- Детский сад! Представь, если бы мне голову снесло твоим дурацким снежком?
- Прикол...
- Что?! - взревел Олег.
- Ну, то есть... Вот в реке... там тоже лед лежал... Олега, июль-то холодный... На болоте тоже иней... Ну, Олега, да разве я специально? - виновато потупившись, забубнил Игорек.
Олег присел, разложил карту на коленях.
- Лето, в самом деле, неудачное. То дождь на неделю зарядит, то заморозок вдарит, - проговорил он, постукивая пальцем по стеклу компаса. Совсем недавно приборчик исправно показывал, где находится север, теперь стрелка компаса сошла с ума, совершая круг за кругом. - Речка наша, оказывается, вытекает из озера. Интересно, сколько ручьев в него впадает?
- Олега, ты считаешь...
- Младенец, я считаю, тебе лучше молчать до конца похода! - рявкнул Олег.
Заросли неожиданно раздались, открывая озеро, к которому так долго стремились путешественники.
Поодаль, из растительности торчали ржавые баки и останки кирпичного здания. На полоске травяного пляжа дремали массивные льдины, бесстрашно подставив солнцу широкие спины. Берег был часто иссечен глубокими траншеями: землю как будто били колоссальной плеткой. Горы надежно защищали озеро от ветра, не чувствовалось ни малейшего движения воздуха. Тем не менее, айсберги в центре водоема не стояли на месте, а плавали, покачиваясь, словно величественные белые киты. На израненный берег накатывали волны, трудолюбиво мыли траву, вдруг прибавив силу, добегали до корней деревьев.
Убедившись, что во льду тоже попадаются вкрапления синеватого минерала, Олег покосился на младшего товарища. Видимо, Игорек наконец-то осознал опасность, близко не подходя к айсбергам. Он стоял на высшей отметке изменчивой линии прибоя и, приложив руку ко лбу, следил за парящими высоко в небе птицами. Олегу показалось, что у пернатых по четыре крыла.
Это тихое, уединенное место ни в коем случае нельзя было назвать спокойным. День находился в самом разгаре, солнце, возможно, впервые с начала июля не ленилось, но свет не разгонял тревогу, мирный плеск волн не навевал дрему. За природным великолепием тайного уголка чувствовалась угроза и дикое напряжение.
Лед был абсолютно нескользким, непрозрачным, имел температуру воздуха и, разумеется, таять не желал. О других свойствах вещества, напоминающего обыкновенный лед, нельзя было хотя бы догадываться. Стрелка компаса продолжала вращаться. Наблюдая, Олег отметил страннейшую закономерность. Льдины в середине таежного озера не просто плыли, а двигались по кругу. Когда айсберги сталкивались, стрелка компаса замирала, чтобы через миг проснуться, с удвоенной энергией проворачиваясь на оси. Волны постоянно возникали в одной и той же точке озера, неподалеку от острого скалистого мыса. Наверное, из глубины бил громадный родник, порциями выталкивая на поверхность воду. Чем больше времени проходило между пульсациями, тем выше была волна, расходящаяся по озеру.
Стрелка компаса щелкнула по стеклу прибора. В шаге от Олега треснула земля, в небо ударил фонтан пара, словно ножом срезая ветви ближних деревьев, с корнями выдергивая кусты, сквозь которые недавно прорвались путешественники. От страшного холода замерзла волна, накатившая на берег, растительность мгновенно покрылась инеем. Над водой заискрились молнии электрических разрядов.
Насмерть перепуганный, окоченевший, оглохший от грохота Олег, схватил Игорька, потащил его на льдину - как можно дальше от свежего разлома и белесой, безумно шипящей стены холода. Айсберг неожиданно сдвинулся с берега, покачиваясь, поплыл по воде.
Олег отпустил Игорька, лишь оказавшись на противоположном краю льдины. Он бежал бы еще и еще, но дальше пути просто не было!
Грохот оборвался, раскатился невнятным, быстро затихающим эхом. Поравнявшись высотой с горами, невероятный гейзер исчез. Клубы пара лениво расползлись по зарослям, открывая свежий шрам на берегу. Волны поспешили взломать ледяную корку, а солнце принялось за иней, заботливо стирая с растений следы катастрофы.
Олег с ужасом понял, что айсберг направляется на середину озера. Вокруг была вода, расстояние до земли увеличивалось с каждой секундой. Льдина, словно почувствовав его замешательство, прибавила ход, и поплыла, оставляя за собой широкий пенный след. Сейчас еще можно было легко добраться до берега, но Олег, вообразив, что его ударит током при одном прикосновении к воде, оставил эту мысль.
Звон в ушах отчаянных путешественников пропал через добрых полчаса. Игорек удобно устроился на носу айсберга, свесив ноги к воде. Либо он скрывал страх, либо действительно не находил в приключении ничего опасного. Не умеющий сдерживать эмоции Олег метался по льдине, пробовал кричать и, по обыкновению, сваливать вину на младшего товарища. Окончательно обидевшийся Игорек не отвечал даже на самые несправедливые упреки, чем немало озадачил и разозлил Олега.
Озеро оказалось гораздо глубже, чем можно было предположить. Ближе к середине каменистое дно стало недосягаемым для лучей солнечного света, затем принялось понемногу подниматься. В кристально чистой воде мелькали стайки мальков, путь льдины то и дело пересекали крупные рыбины. Одна подплыла так близко, что Игорек сумел как следует ее рассмотреть. Это был матерый окунь с ярко-белыми плавниками, отороченными красным и наполовину прозрачным хвостом, расположенным в горизонтально плоскости. Двигаясь навстречу айсбергу, диковинная рыба дернулась в сторону и стремглав ушла в глубину.
Льдина с путешественниками на спине ловко вклинилась в свободное пространство между айсбергами. Кусок странного вещества совершил поворот по всем правилам кораблевождения, поплыв в кильватере льдины, которая стала быстро терять ход, неуверенно рыскать, а потом тонуть. Сначала вода достигла верхней кромки айсберга, перехлестнула через край, решительно скрыла поверхность. Над погружающимся в воду льдом с хрустом полыхнуло разноцветное призрачное полотнище. Секундная, едва видимая вспышка электрического разряда отозвалась резью в глазах путешественников.
То, что с берега выглядело как столкновение, оказалось сложным процессом, напоминающим взаимодействие магнитов. Льдины, несомненно, имели электростатические потенциалы, положительный и отрицательный полюса. Не волшебство, не чья-то воля, а пересечения силовых полей заставляли одни айсберги танцевать вокруг оси, другие присоединяться к этому удивительному хороводу, третьи - тонуть и неизвестно, что делали с четвертыми.
Льдина заскрипела как несмазанный механизм, вдруг наклонилась на бок. Игорек слетел с края, машинально отскочил, избегая удара острым выступом льда, и ошалело оглянулся. Он стоял на середине озера и, хотя до дна здесь было никак не меньше трех метров, ноги погрузились в воду чуть выше коленей.
- Все из-за тебя, - тяжело выдохнул Олег. Вид у него был ужасный, лицо искажала гримаса, в которой смешивался ужас, недоумение, полное отчаяние.
Не в состоянии самостоятельно взобраться на льдину, Игорек не решался подать руку старшему товарищу. Время уходило впустую. Айсберг довольно споро переползал через невидимую преграду, Олегу приходилось идти, чтобы оставаться против Игорька, но так не могло продолжаться долго.
Сбоку, совсем рядом, с хрустом развернулось полотнище разряда. Льдина раскололась на части, сбрасывая Олега в воду. Айсберг погиб за минуту. Обломки поменьше затонули, более крупные продолжили унылый путь по кругу, бросая Игорька и Олега на середине таежного озера, в сердце враждебного феномена.
Развалившаяся на куски льдина зацепилась за край мели. Невидимая преграда была примерно трех шагов в ширину, тянулась в сторону острого скалистого мыса, неподалеку от которого зарождались волны. В самой верхней точке воды оказалось по щиколотку. Игорек с первых шагов выяснил, что справа и слева можно зайти по пояс, прежде чем соскользнешь и провалишься с головой, распугивая любопытных окуней. Плавал он отлично. Купание, разумеется, ничуть не охладило исследовательского пыла и, даже напротив, подогрело фантазию. Игорьку стало совершенно ясно, что мель представляет собой толстенную трубу: невидимую, скользкую от ила, абсолютно нетронутую ржавчиной. Потопав, Игорек не сумел вызвать даже малейшей вибрации, из чего заключил, что ходит по мощной броне.
- Олега, вот возьмешь обратно птенца барана, я тебе расскажу, кто тут обитает! - выпалил Игорек, и опять сорвался с трубы.
- Какого еще птенца барана?
- Прикалываешься?
Олег помог младшему товарищу выбраться на твердую поверхность и прошептал:
- Если кто-то спрятался в глухомани, обустраивается, то обрадуется незваным гостям?
- Да вообще-то вряд ли, - согласился Игорек. - А вот тебе, Олега - обязательно.
- Это еще почему?
- Умный ты чересчур.
Осторожно нащупывая дорогу, путешественники все ближе продвигались к берегу, и даже у Олега появилась надежда на то, что приключение закончится благополучно.
Вода постепенно теряла прозрачность, у источника волн помутнела настолько, что путешественники не заметили грань, за которой мель перестала быть невидимой. Под ногами у них была не броня, а шероховатый, пористый, покрытый слоем илистых отложений бетон. Труба резко поворачивала к развалинам кирпичного здания на берегу, но также круто погружалась, повторяя рельеф дна.
В глубине виднелись очертания проржавевших конструкций, баков, возможно, железнодорожных цистерн, под которыми пульсировал неяркий свет. Каждая вспышка сопровождалась появлением волны на поверхности озера. Олег разглядел на дне мачту и гребной винт какой-то посудины. Игорек следил за громадными, верткими тенями, то и дело проносящимися между железными остовами.
Бородавчатая лягушачья голова величиной с легковушку беззвучно всплыла у трубы. Белесые, прикрытые кожистой броней глаза, в упор уставились на путешественников. Из пасти вылетел раздвоенный, как у змеи, язык...
Не дожидаясь, что произойдет дальше, Олег толкнул Игорька в воду, сорвал рюкзак с плеча, метнул его в чудище и нырнул. До берега оставалось метров тридцать, волны подгоняли беглецов к суше. Игорек кричал, и больше от восторга. Олег очень прилично плавал, но чересчур нервничал, затравленно оглядывался: ему мерещилась погоня.
Почувствовав опору под ногами, Игорек не сразу догадался, что это еще не земля. Из глубины поднималась льдина, приняв его на свою широкую спину. Олег немного отстал и айсберг уже возвышался над водой, когда он поравнялся с Игорьком.
Со второй попытки Олег смог ухватиться за верхнюю кромку льдины. Подтянуться он не успел. Из-под воды внезапно вынырнула громадная темная масса, с жутким хрустом пробороздила лед, хвостом зацепила Олега, безжалостно прижимая к айсбергу.
Вряд ли гигант охотился или проявлял минимальное любопытство. Страшилище подхватило Олега на броню, отбросило в сторону и исчезло, даже не приостановившись.
Дрезина с диким скрежетом ползла по заросшей узкоколейке. Ручной привод заржавел, одно из колес почти не крутилось, но упрямому Игорьку удалось сорвать с места и разогнать кусок старого железа, полвека простоявший под навесом. Грохоча и подпрыгивая, дрезина ломилась сквозь кустарник, пробегала над травой, с разбега пригибала к гнилым шпалам деревья. Уступив натиску стали, растения вставали на место, постепенно скрывая озеро, территорию рудника, охранные посты и ряды колючей проволоки.
- До моста, там вот волокушу тебе сделаю... Нам бы в зону сотовой связи... да помощь вызвать... В обход пойдем, Олега, я в воду не сунусь... раз там такие приколы, - задыхаясь, проговорил Игорек.
- А что, доедет твой тарантас до бывшего моста? - спросил Олег, удобнее укладывая забинтованную ногу.
- Да вроде на путях... больших деревьев не было.
- Им и взяться неоткуда! Думаю, лет сорок прошло, прежде чем дожди вымыли весь яд, который насыпался из вагонов. Только потом на дороге стала появляться растительность.
- Приколись, в реке вот тоже... лед был, да и в болоте... Распространяется.
- Ручьи веками несли в озеро раствор редких солей, какую-то часть прежде выделяли из воды с помощью специальных установок, увозили по узкоколейке. Сталь, топливо, бетон, тот оксид, о котором я тебе говорил и, уж не знаю, что еще бросили в озере люди. Ужасающий компот, разлитый на пространстве в десятки километров. Возникли новые вещества, неизученные взаимодействия, биологические мутации. Прошло полвека, результаты химической реакции смогут удивить самых искушенных исследователей, а если гремучая смесь доберется до какого-нибудь города... Эй, держи скорость!
Игорек налег на рычаг, дрезина с разбега проскочила сквозь густой кустарник. Высекая искры, колеса запрыгали по рельсам, шпалы захрустели, выворачиваясь из земли. К счастью, дрезина уже проскочила опасный участок и побежала дальше, ловко вкладываясь в поворот.
- Вот так мне и надо, барану, - вздохнул Игорек, рассматривая свежие мозоли на ладонях.
- Птенцу барана.
- Да типичный птенец барана... Знаешь, Олега, любая обида не стоит человеческой жизни.
Олег кивнул:
- Ничего, Игорь, твои мозоли заживут, моя кость срастется. Мы еще побродим с тобой по тайге.
- Вот так прикол! - воскликнул Игорек. - Да ты знаешь мое имя?!