У клетки появились два потешно серьезных существа и принялись обстоятельно хлопотать вокруг нас. Мы сразу разобрались, что парочка принадлежит клану липучих профессионалов, но нашего натурального вида продавать не захотели. Раз существа ходят своими ногами, вероятно, им позволено иногда и мыслить самостоятельно?
- Чисто неподдельный пришелец, я за них еще в детстве собаку съел. Ты не вспомнишь, Дуня, каким боком ксерокса полагается выбивать противопоказания из чисто разумного соевого желе? - зашептало то, что было повыше и значительно шире в переносице.
- У нас для вас противопоказаний нет, - жестко ответили мы, отрастив человеческое лицо, на всякий случай вместе с плечами.
Существа чрезвычайно мило изобразили водобоязнь, отпрыгивая от клетки.
- Меня зовут Дуня Скалкина, немаловажный сотрудник феноменального бюро рассказов и разных завиральных историй, - с обходительной острасткой представилось существо, которое было приятнее на слух и вроде даже на внешность. - Кстати, рядом со мной Лис Маркер, практически невменяемый, теоретически несносный агент, рекомендованный как выдающееся средство для вычисления исчезающей вероятности широко прочерченной груды знаний и эзотерики наиболее бессмысленной улыбки. Нас отправили, чтобы ксерокопировать противопоказания соевого желе, возникшего в клетке из-под затасканных лаской цирковых черепашек.
- Можно мы побудем неопознанными пришельцами? - не на шутку взмолились мы, хотя неотложно смекнули, что с короткозамкнутого соевого желе спроса гораздо меньше, чем с обескураживающе коммуникабельных инопланетян.
- Сколько угодно. Кстати, тогда вы обязаны признаться, каким образом попали на Землю.
Даже одинокий солнечный луч и зарешеченное оконце подвала не сомневались в том, что вопросов возникнет критическая масса. Нам всем жутко понравилось, насколько существа получились нескромными, словоохотливыми, упитанными. Стальные прутья стали спорить с керамическим поддоном, какой из непереносимых агентов устрашился бы раньше, если узнал, что эта клетка попросту не существует в природе, воздух нахально потребовал суверенность, кирпичной кладке и бетонному полу порядком надоело изображать паралитиков.
Мы посмели раскинуть тем, что обнаружили на месте ума.
- Попадали-то мы совсем на другую планету, а на Землю просто промахнулись! В космосе безобразно голодно. По пути нам пришлось закусить большеротым командором и принципиальными советниками. Все равно их энергии для следующего прыжка не хватало!
- Феноменальное бюро коллекционирует истории о ненормальных инопланетянах. Если рассказ будет благопристойным, мы его напечатаем и насмерть засекретим, - пообещало Дуня. - Соевое желе, разумеется, состоит из соек? Кстати, по какому праву вы так хорошо говорите нашим языком?
- Мы вашими вообще-то не говорим, они же заняты. У кое-кого из нас есть персональные языки, недавно отпустили, - доходчиво разъяснили мы, убрали человеческое лицо и плечи, переквалифицировавшись в суп с куриной косточкой в эпицентре.
Дуня сориентировалось, что глубоко покоробило нас замечанием о сойках и, видимо от смущения, принялось советоваться с зеркалом из пудреницы.
- Чисто релятивистский каннибал. В звездолете их было полным-полно, уцелел финальный, самый выносливый, наглый, толстый, чисто абсолютно безответственный каннибал, - еле слышно констатировало Лис, прикрывая затылок ладонью. Мы догадались, что оно трепещет вызвать праведный гнев Дуни, выражающийся повышенной тягой к рукоприкладству по голове.
- У нас так. Чуть зазеваемся, и становимся едой самим себе. Обглодав крайний позвоночник, можно сколько угодно быть черной дырой, но бессодержательному участку вселенной всегда лучше откусить шаг новоиспеченного пути, чем пыжиться на манер сверхновой, скупясь на фотоны, - вальяжно побулькали мы, ради вящего приличия стараясь, чтобы суп не выплескивался на пол.
Существа отдалились и стали совещаться. Дуня хотело занести наши рассказы в феноменальные материалы, положить в морозоустойчивый холодильник и забыть навсегда. Лис утверждало, что нас следует примерно препарировать, а потом щедро отпустить на свободу все уцелевшее.
Когда непереносимые агенты нашептались, Дуня сказало:
- Вас следует необъективно отрецензировать и поместить в банку с техническим кабачковым рассолом! Из-за вашего прибытия в мире нарушился безмятежный паритет. Желтая пресса напечатала ваши фотографии задолго до того, как конфиденциальные снимки были украдены. Народ требует историй про инопланетян, хотя еще послезавтра сочинять побасенки о пришельцах считалось чистосердечным головотяпством. В целях планетарного равновесия выполняется безусловное форматирование рассудков, эскадрильи клавиатур прицельно сбрасывают на население манную крупу, скрупулезно прожеванную бессовестно образованными дикторами.
Мы постановили, что оно еще приятнее, когда нервничает, вернулись в естественное состояние, постепенно настраиваясь на питательную волну с другой планеты. Сотрудник феноменального бюро рассказов и теоретически несносный агент решительно не сопротивлялись. Воздух упрямствовал дольше остальных, изображал из себя оскоромленное достоинство, но, в конце концов, соблазнился предложением свежей роли.
Жизнь огня в полете, значение момента за цитаделью горизонта, голос отваги в беспечной песне. Космос восхитительно велик, наш путь долог как время, а беспредельные фантазии имеют точку отсчета. Если бы не искры, которые мы разжигаем на лету, нам, в самом деле, пришлось бы однажды сыграть в каннибалов, собирая силы для нового прыжка через бездну.