Сначала я подумала, что меня все же контузило и зрение накрылось грохочущим медным тазом. Я даже запаниковать не успела, как следует, когда довольно-таки четко увидела свои руки, которыми продолжала цепляться за одежду Нари и Садко. Только панические мысли развернулись на полушаге, когда пришло понимание того, что окружающая реальность действительно расплывается серыми красками, будто я смотрела на мир через стекло в ливень. Захотелось с чувством рассказать небу о том, где я все это видела, но я стиснула зубы и медленно села.
- Ни слова, - выдохнула я еле слышно, напряженно оглядываясь. - Тихо-тихо.
Почему нас выбросило именно на изнанку? Почему именно сейчас? Как это могло произойти?
Этого не было. Этого не должно было случиться. Я же... не видела...
Нари, опираясь руками в землю, приподнялся и, прищурившись, посмотрел вокруг. Удивление на его лице быстро сменилось растерянностью, а затем и испугом. Хорошо, что мальчик все же не был идиотом.
А Садко лежал ничком, не двигаясь.
Я наклонилась и просунула руки ему под грудь. Садко напрягся, когда я скользнула ладонями по ранам, пытаясь понять, насколько сильно идет кровь. То, что он был в сознании, меня порадовало, но вот кровотечение - нисколько.
Я уткнулась легонько лбом ему в затылок, чуть потерлась и выдохнула над ухом:
- Терпи.
Пожалуйста, потерпи еще немного.
На изнанке, да со всей творившейся хренью, нас навряд ли найдут. Особенно, если нас сожрут прямо тут эти дементоры недоделанные, которые реагируют на звуки и запах крови. Последнее я проверила когда-то на собственной шкуре, и мне не абсолютно понравилось.
Тени еще не начали сгущаться, но уже почувствовали что-то и неторопливо кружили поблизости бесформенными размытыми комками. Надо было поторапливаться.
Я переместила руки Садко подмышки и приподняла его. Мальчишка сначала бестолково замер, наблюдая за моими действиями, затем все же опомнился и помог мне посадить бледного связиста. Стараясь не двигаться резко, я закинула его руку себе на плечи, а Нари понятливо повторил за мной с другой стороны.
- Сука, - беззвучно скривились бескровные губы Садко, когда мы поднялись все вместе, неуверенно стоя на ногах.
Теперь предстояло выбрать направление, но я не знала, куда мы можем попасть. Я даже не считала. Все вышло из-под контроля, и я сомневалась в том, что смогу его вернуть. Это если я хоть когда-либо обладала им.
Я аккуратно достала финку из поясных ножен, и сделала это вовремя: справа черной вспышкой возникла тень, и я шарахнулась от нее в сторону. Нари, даже не успевший понять, в чем дело, запнулся и, падая, потянул нас за собой, Садко непроизвольно вскрикнул, привлекая к нам внимание. Я успела только глупо взмахнуть ножом, задевая край тени, и повалилась на связиста.
Перед глазами было яркое голубое небо без единого облачного пятнышка. Свежим воздухом поначалу невозможно было надышаться. Стрекотали кузнечики где-то совсем рядом. Только гнетущее давящее ощущение все разрасталось.
Я не понимала, как мы смогли выбраться, я не успела даже ничего сделать. Слишком просто вышло. Хотя мне грех жаловаться. Вышло и вышло, хрен с ним.
- Мля-я-а, все слишком яркое после всех этих оттенков серого - помотал головой Нари, первым пытаясь подняться на ноги, но он смог только выползти из-под нас и сесть.
- Только это не те оттенки... где тебя связывают и...
- Заткнитесь, - устало посоветовала я, осматриваясь по сторонам и снимая рюкзак. - Садко, ты как?
- Ты сказала заткнуться, - медленно произнес он и дернул губами в подобии кривой улыбки, блеснув капельками пота на бледной коже лица.
- Ты заткнешься навечно, если мне не ответишь, но если захочешь, то я устрою тебе удар милосердия.
Я достала из мед.подсумка все необходимое и продезинфицировала руки. Пальцы слегка подрагивали, пока я набирала в шприц препараты из противошокового набора.
- Жестокая, - сглотнул Садко и прикрыл глаза, пока я вкалывала ему получившийся коктейль. - Хреново мне, Хмарь, как-то уж совсем.
- Я тебя шок и обильная кровопотеря, так что ничего удивительного, - фыркнула я. Изображать прежний "стервозный" стиль поведения почти легко, особенно, когда не смотришь в глаза, а ставишь очередной укол, теперь уже от столбняка.
- Что нужно делать? - Неуверенно спросил Нари, подползая на коленях ближе. Он пытался не смотреть на грудь связиста, но взгляд его все равно возвращался к окровавленному нечто.
- Я поднимаю его, а ты стаскиваешь рюкзак. Аккуратно.
Пока мы все сделали, а я разрезала остатки водолазки, меня начало ощутимо потряхивать, причем такой внутренней мерзкой дрожью.
И понимание ударило внезапно, безжалостно сминая все выстроенные на своём пути преграды. Их накопилась хренова куча за последние пару-тройку лет.
Страх пах смертью Садко. Этот запах - с одного только вдоха, - насквозь въелся в мои лёгкие, проникая глубоко внутрь и больно впиваясь в сердце. Концентрация была настолько высока, что кружилась голова и подкатывала к горлу тошнота. Я стала чувствовать себя ещё более беспомощной и бесконечно уставшей.
Жалеть себя не было времени.
Вокруг никого не было, я осторожно проверила, опасаясь очередной вспышки головной боли, а она, как отзвук далекой грозы, была так далеко и так близко одновременно.
Вскользь брошенный взгляд на Нари, уверил меня в том, что мальчишка мне не особо помощник. С таким отчетливо зелёным лицом только блевать, прячась за кустами.
- Следи за местностью, - почти рявкнула я парню, в очередной раз очищая руки, когда убрала, отрезала, выколупала, вытянула все, что мешалось в ранах.
Я сама готова была блевать под ближайшим кустом и сыпать проклятиями, пока все промывала, дезинфицировала и расправляла. Раны были отвратительными: рваные или вырванные куски кожи, местами обнаженная до костей плоть и самые глубокие - внизу под рёбрами, как будто Валет хотел раздвинуть их.
Бл*дь. Он ведь мог. Он вполне успевал.
Да, чтоб его, Валет мог убить Садко на месте, наверняка без лишних усилий и драматических эффектов - вспороть горло или свернуть шею, - так с какого хрена надо было все это устраивать?
Меня уже конкретно достало количество вопросов, остающихся без ответов.
- Хмарь. Поцелуешь меня?
Я даже дернулась в сторону от этого заявления, едва не выпустив из рук вскрытый ППИ22.
- Да ты, бл*дь, издеваешься что ли? Я уже попрощалась с Фавором, у меня "Оскар" торчит из кармана, чего тебе-то еще надо? - Несколько злее, чем стоило, ответила я. И сама же прикусила язык.
- У меня "Оскар" ниоткуда не торчит.
Только очередной сопливой сцены мне тут не хватало.
- Пусть тебя Нари целует, тогда у тебя премия будет торчать откуда надо.
Садко слабо улыбнулся, а Нари поперхнулся воздухом, пытаясь возмутиться.
- Я отказываюсь, - все же сумел просипеть он, вытирая ладонью выступившие слезы. Ну, хоть слегка порозовел, а то краше в гроб кладут. Нянчиться мне с ним некогда.
- Приподними его и держи. Выше. Да, вот так.
Я накладывала повязку, поправляя разорванные по шву пакеты, которые подложила под бинт, и судорожно думала.
Чудеса закончились еще вчерашним днем, нам никто не в силах помочь только потому, что мы оказались не том месте и не в то время. Карт в рукаве тоже не осталось - я не могу использовать свое чутье не только потому, что в "эфире" сам черт ногу сломит, но еще и потому, что в это непростое время я "сияю" для всех, кто может это видеть, словно гребанный маяк. И понять бы мне это немного раньше. Хотя, какой смысл? Навряд ли это многое бы изменило.
Сейчас я могла себе позволить пользоваться только чуть расширенной версией интуиции. Даже это провернуть было проблематично, т.к. я не могу закрыться полностью сама так, как блокировал меня ведьмин амулет. Я достаточно мощная антенна и не могу не принимать все сигналы. Особенно сейчас.
Ранее я впустила в себя сигналы от ближайших существ и смогла на какое-то время исчезнуть с радаров, пока не начала поиск приемлемого варианта событий, который, впрочем, так и не нашла.
Да, этого всего не было в тех плоскостях реальности, в которых я отчаянно рылась. Ничего этого не должно было произойти. И меня не может оправдать тот факт, что я этого не знала. Как и тот факт, что Валету чем-то помешал Садко. Каким образом Валет вообще смог это скрыть от меня?
Так. Стоп. Валет появился и обмолвился о Садко именно в тот момент, когда Фавор пошел к ведьме. Ничто не мешало Валету тоже воспользоваться подобными услугами и, например, скрыть свои намерения относительно нашего связиста. Я так не делала, но краем уха слышала о подобной возможности. Тогда получается, что именно поэтому я могла не увидеть всех вариантов с его участием. Навряд ли он тоже обратился к Велемире, она не особо жалует видоизмененных существ, но есть и другие. Их немного, но они есть, и большая часть с людьми не контактирует.
Вспомнив о Фаворе и остальных, я старательно загнала тревогу куда подальше. Теперь уверенности в том, что мне удалось отвести беду, не было, и мне бы хотелось верить, что они хотя бы в относительном порядке выберутся без нашего присутствия.
Зафиксировав край бинта, я помогла опустить Садко, и Нари тут же вскочил и кинулся за куст. Все-таки накрыло парня, хотя он еще долго держался.
Я бездумно пощелкала рацией, послушав белый шум, и поймала мысль за хвост.
Мысль отдавала идиотизмом, впрочем, не таким ярко выраженным, как моя предыдущая выходка. Можно было попробовать стать неким подобием передатчика, не задерживать все сигналы, а передавать их дальше.
Не факт, что у меня это получится, я никогда таким не думала даже заниматься, но больше ничего дельного в голову не приходило, а времени у нас все также не было.
Я кое-как прикрыла грудь Садко горкой, застегнув на оставшиеся пуговицы, а потом вцепилась в его руку. Надо было бы проверить напоследок кое-что.
- Остановись, не надо Хмарь, - дернул рукой связист.
- Не надо - что? - Недружелюбно зыркнула я на него, смахивая со лба свободной ладонью выступивший пот. Пробиться почему-то было очень сложно, я ничего не поняла в том, что у меня мелькнуло перед глазами.
- Не майся. Пох*й, что там будет, а силы тебе нужны.
- Как же я без тебя-то не разобралась!
Садко слабо улыбнулся на мое раздражение, стряхнул мою руку и сам уже сжал мои пальцы.
- Here shall we live in this terrible town.23
- Еще одно такое предположение, и я тебя вырублю. Уж лучше, страдая, тащить тебя бессознательного, чем слушать твой бред.
- Мне нельзя вырубаться, - как-то грустно и серьезно посмотрел на меня Садко.
- А то я не в курсе, - фыркнула я. - Так, а теперь не мешать мне.
"В моем самоубийстве," - мрачно закончила я про себя.
Бросив взгляд на Садко, я села наиболее удобно и закрыла глаза, пытаясь дышать ровнее и как-то игнорировать запах крови и антисептиков. Оставалось только понять, каким образом перестроить свое восприятие.
- Хмарь? Что слу...
- Не трогай ее.
- А что...
- Ищет выход или что-то такое.
Их разговор мне не мешал, даже наоборот помогал настраиваться.
Заниматься перестройкой было муторно, я слепо тыкалась то в одно, то в другое место, не понимала ни черта, нервничала, пробовала опять, сбивалась, вспоминала о времени и снова нервничала, искусав изнутри губы. Эта работа не для такой неумехи, как я, здесь нужна была опять же ведьма, которую найти в данный момент было не просто проблематично, а совершенно нереально.
- Как она вообще это делает?
- Спроси, чего полегче. Я в эту хрень не лезу.
Садко помолчал некоторое время - собирался с мыслями или ему было трудно произнести большое количество слов.
- С ними со всеми что-то случается. Всегда плохое. Хмарь... она месяц провела здесь, числилась пропавшей... пока к охотникам не выползла.
Это были просто слова, ничего не задевающие внутри меня, их не надо было осмысливать, просто передавать дальше, не зацепляться. И тут я вроде как поняла, что мне нужно сделать. В наложившейся фантазии в голове защелкали переключатели, закрутились верньеры, и получившаяся "схема" начала работать. Насколько правильно я все сделала, удастся узнать только, когда мы покинем безопасное место. Исправлять что-то по ходу движения у меня навряд ли получится.
- Шуму было - песец просто. Допросы, проверки, обследования. Думали ее завернут - те же мозгоправы, - ан нет, отпустили. Она к охотникам пошла.
Я медленно выдохнула и скривилась. Слово не обух, а от него люди гибнут.
- Заканчивай, мой драматический хоррор не тема для разговора, - открыла я глаза и достала фляжку с водой. Голова была тяжелой, во рту стоял мерзкий привкус, а в конечностях и не думающий даже исчезать тремор. Раздражительность я даже не пыталась подавлять.
- А раньше она бы мне врезала.
- Раньше ты не собирался на тот свет, - жестко ответила я и сделала глоток воды.
- Жестокая...
Я фыркнула и достала сигареты, стараясь ни на кого не смотреть.
- У тебя кровь, - внезапно вскочил Нари.
- Хренеть, я тут вся в крови так-то, - проворчала я, закуривая.
- А эта у тебя из ноги идет, - истерично повысил голос мальчишка, всплеснув руками.
Я посмотрела вниз и только тогда поняла, как болит у меня левая нога. Отодвинув разорванную ткань штанины, я обнаружила по внешней стороне бедра косой и достаточно глубокий рваный порез сантиметров пятнадцати в длину. Дивно. БФка24 здесь не справится, швы наложить было бы вернее. Да только некогда. Пришлось быстро, кривясь от лезущего в лицо сигаретного дыма, дорвать штаны, обработать рану и замотать потуже, использовав еще один ППИ.
- Может жгут наложить? - Неуверенно предположил Нари, все еще отираясь рядом со мной. Я вытащила изо рта сигарету и воткнула ее в землю.
- Куда? На шею?
- Не надо на меня вызвериваться!
- Мальчик, бл*дь, я не первый день замужем, не знаешь - не мешай!
Он покраснел от злости, кусая губы и сжимая руки в кулаки, несколько раз пытался что-то сказать, наверняка нечто злое и ядовитое, но сдержался, честь ему и хвала, глубоко вздохнул, весь как-то сгорбился и шмыгнул носом.
- Я знаю, что ничего не умею, я же просто помочь хочу.
И вот хрена ли мне делать?
Бледная тень связиста заинтересованно косила на меня глазами, ожидая моего ответа.
- Смотри, слушай, запоминай и выполняй. Это не урок ОБЖ, на который можно забить.
Нари, сжав губы, отрывисто кивнул.
Я закончила с перевязкой, запила водой пару таблеток обезболивающего и поднялась, немного пройдясь. Было больно, но выдержать темп я бы могла какое-то время. Вот только не с Садко на плече. Я не представляла, как мы будем выбираться. Нам была необходима хоть какая-то помощь.
"Она месяц провела здесь", - всплыли в голове слова Садко.
- Сваливаем в темпе, собирается гроза.
Я присела, неловко выставив ногу, и подтащила к себе все рюкзаки, выгружая то, что нам меньше всего было нужно и перераспределяя вес. Рюкзак с аппаратурой я взяла себе - связь терять было нельзя. Садко понимающе кивнул и попытался самостоятельно встать, перекатившись на локти.
- Сука, как же больно.
- Да, чтоб тебя! Подождать не мог?
Вдвоем с Нари мы подняли нашего раненого на ноги, и пока я его удерживала на ногах, Нари накинул ему на плечи свой рюкзак, себе надев тот, что принадлежал мне.
Садко прерывисто дышал, уткнувшись мне в плечо. Я легонько похлопала его по щеке.
- Не отключайся.
- Я здесь, все норм.
Я промолчала, перекидывая его руку себе на плечи. Нари устроился с другой стороны.
Идти было тяжело и неудобно, несколько раз мы чуть не завалились.
- Может, мне...
О, я знала, что он хотел сказать, поэтому даже не дала ему закончить, рявкнув заткнуться. Только героической херни в виде "оставьте меня, спасайтесь сами" мне не хватало для душевного равновесия.
Еще пара-тройка неловких и болезненных моментов, сдавленных ругательств, и нам удалось кое-как приноровиться друг к другу.
"Она месяц провела здесь".
На самом деле больше месяца, время здесь не везде идет одинаково. Я выжила, но осталась должна. Навий Лабиринт так просто не отпускает. Как и его хозяин.
И сейчас я собиралась увязнуть в еще одной долговой яме.
Переждав короткую вспышку нервной дрожи, я повела всех в один из переходов. Губы шептали вызубренные слова. Он их услышит. Ветер обязательно донесет.
Я могла поклясться, что за спиной в начавшейся грозе слышала далекий смех, но мы уже шли совсем в другом месте.
Все перемешалось до неузнаваемости. Не было привычных ориентиров, знаков, оставленных только для своих, даже насмешливая табличка: "Выход прямо, а там как придется" - осталась где-то в другой жизни. Мы давно не видели многоквартирных домов, те здания, что присутствовали, растворялись в сыром тумане, стоило только подойти чуть ближе. У меня создавалось впечатление, что мы плетемся по какой-то спирали, и сомнительно, что эта дорога приведет нас в светлое будущее.
Часы на руке встали намертво и понятие времени для нас отсутствовало, кроме настойчивого ощущения, что уже слишком поздно для всего. Планшет просто отказывался включаться. Рация выдавала то один жуткий треск и свист, то неразборчивый многоголосый шепот, а про подачу хоть какого-то сигнала вообще речи не шло. Садко пытался еще что-то сделать, пока был в состоянии, однако все попытки потерпели неудачу.
Тащить его становилось все тяжелее, он уже несколько раз впадал в забытье, и, кажется, начинал бредить.
Мы были на пределе - упрямство, выносливость, второе, третье и пятое дыхание уже давным-давно закончились. Все действия уже выходили без участия умственной деятельности: поправить Садко, проверить его пульс, поморщиться от болей в спине и плечах, отшугнуть пару голодных навок, поменять обойму, отметив, что надо быть бережливее, осадить Нари, вздумавшего устроить истерику на тему "мы все умрем", прожевать галету, размокшую от постоянно нагоняющего нас в любой локации дождя, встать в ступор, уткнувшись носом в стену какого-то ветхого дома.
Я коснулась рукой шершавой стены и растерянно оглянулась. Я не чувствовала ни одного перехода и никого альтернативно живого, кроме нас.
Чудно. Приплыли.
Сгрузив Садко на попечение Нари, я достала фонарик и начала обходить дом, напряженно вглядываясь в сгущающуюся серую муть вокруг и темноту грязных окон, ожидая подвоха. Везде, даже в мыслях, преобладала звенящая пустота. Ожидание подвоха утомляет.
Дверь оказалась не заперта, но едва поддалась, разбухнув от сырости и времени. За отвратительным скрежетом, резанувшим по нервам, дохнуло смесью затхлости, пыли и запахом открытого погреба.
Заглянув внутри в каждый закуток и угол, я вернулась и вместе с Нари затащила Садко на старый продавленный диван, предварительно скинув на пол сборник пыли некогда служивший покрывалом, надеясь на отсутствие клопов и прочей живности, зажгла грязный огарок свечи, пристывший к столу, и вколола раненому очередную порцию обезболивающего. Состояние связиста мне совершенно не нравилось, ему нужна была нормальная квалифицированная медпомощь, а не мои поверхностные знания.
Нари отошел, шаркая ботинками по полу, и рухнул на отчаянно заскрипевший стул, не утруждая себя уборкой слежавшейся пыли, но все же достаточно аккуратно откинулся на спинку, видимо оценив пассаж последнего издыхания. Даже в неровном свете лицо парня отдавало зеленым от усталости и напряжения.
Я пошарила в рюкзаке, который он успел стянуть и кинуть рядом с собой, и выложила пару пайков на стол. Нари перевел взгляд, поморщился и отодвинул свою порцию подрагивающей рукой.
- Я не могу, меня тошнит.
Я ненадолго задумалась о том, чтобы выдать парню какой-нибудь из имеющихся у меня транквилизаторов, даже потянулась рукой, но потом мозги встали на положенное им место, и я достала таблетку отечественного противорвотного, присоединив блистер с витаминами, выколупав пару таблеток и для себя.
- Держи, - я высыпала таблетки на его ладонь, свои запив водой, также решив обождать с потрошением пайка.
- Что это?
- От тошноты, через полчаса поешь.
Парень задумчиво перекатывал таблетки между пальцами. Я оставила на столе флягу, а сама включила фонарик и пошла на кухню.
- И что дальше? - Донеслось до меня.
- Сидим ровно и ждем.
Содержимое шкафчиков радовало обилием просрочки, посуды и неимоверным количеством паутины. Брезгливо морщась, я деревянной лопаточкой передвигала банки и коробки, пока не обнаружила искомое и не подтянула к себе.
- Чего? Когда нас найдут?
Соль в пачке окаменела. Я цыкнула, вытащила тяжелую сковороду и кинула в нее пачку. Выдвинув первый попавшийся ящик, я сразу же нашла добротный молоток для отбивных.
- Когда мы сами сможем выйти.
- В смысле? - Раздалось от дверей.
Я несколько раз постучала по пачке молотком, что ровным счетом ничего не дало, а потом с силой ударила. На полках в шкафчиках зазвенела посуда, со стола грохнулась и разбилась чашка. Я вздохнула и переставила сковороду на пол, присев рядом. Даже сдержала, рвущиеся с языка маты от стрельнувшей в ноге боли.
- Что ты делаешь?
- Разбиваю соль.
- Зачем?
Я отвлеклась от своего крайне увлекательного занятия, подняла голову и посмотрела на Нари как на очень недогадливого мальчика.
- Затем, что мои запасы соли нам еще пригодятся.
Нари неуверенно кивнул, а я продолжила доламывать куски из порвавшейся пачки.
- Так мы застряли здесь или что?
Он дождался, когда я закончила вытаскивать обрывки пленки из вновь измельченной соли и поднялась на ноги.
- Нам некуда идти. Переходов здесь нет. Это либо ловушка, либо "островок спокойствия". Нельзя ничего сказать, пока снаружи хоть немного не устаканится.
- То есть, - ошарашенно начал Нари, - мы можем вообще отсюда никогда не выйти и просто сдохнуть с голода?
- Кто знает, - пожала плечами я, задумчиво погружая раскрытую ладонь в соль. Крупинки забивались под короткие ногти, неприятно липли к коже.
- Но ты же... ты должна знать!
Я вздохнула.
- Мы все - ты, я, Садко, - находимся сейчас в узловой точке, любые варианты развития событий закрыты для меня в данный момент, поэтому сидим и ждем.
Я не стала говорить, что Нари вообще не должно было быть с нами. Косяк мой, совесть тоже моя.
- Зашибись, просто, - Нари схватился за голову, взлохматил волосы и резко опустил руки, - сидеть и ждать у моря погоды.
Я снова пожала плечами и направилась на выход.
- Ты куда?
- Дом обойду. Консервы разогрей пока.
Сумерки быстро сгущались, а мертвая тишина давила на больную голову напряженным звоном. Соль ударялась о стены дома и легким шорохом сыпалась в сухую траву вместе со словами заговора. Хорошо, что сам дом был не очень большим, соли хватило впритык.
Я потерла рукой о штанину, отчего чище она, конечно, не стала, а потом стянула балаклаву, прикрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. Если кто-нибудь полезет, то защита продержится некоторое время.
]______________________________________
21 Theodor Bastard, "Будем жить".
22 ППИ - Пакет перевязочный индивидуальный.
23 Строчка из песни Дэвида Боуи, "Slow burn": Мы будем жить здесь в этом страшном городе.
24 Клей БФ-6 - Ранозаживляющий и антисептический препарат. Используется как изолирующее средство, способствует заживлению мелких кожных ран вследствие образования на их поверхности изолирующей пленки.