Ерофеев Александр : другие произведения.

Джинн, сэр! (вторая часть)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   ...продолжение
  

Глава 7

  
   Господин Холм невыразимо страдал. Муки его носили характер острых душевных терзаний, перемежающихся затяжными приступами одышки. И если первое было обусловлено выходом из так называемой "зоны комфорта"(21), в которой остались: уютная конторка и свежий сборник кроссвордов, то второе являлось прямым следствием возросших физических нагрузок.
   Зря, зря он все-таки согласился на эту подработку. Сидел бы сейчас в "Красном" доме, в окружении родных стен, коротая время за любимым занятием. Так нет же, дал себя уговорить. Пошел, чего уж греха таить, на поводу собственной алчности. Легкие деньги - так ему тогда показалось. И как же он в итоге ошибся(22). Что прикажете делать, когда над головой даже элементарной крыши нет, а единственная привилегия - колченогий табурет, который мало того, что скрипит по любому поводу, так еще и обещает вскорости развалиться?
   Вот опять: стоило господину Холму подняться, как табурет издал привычный звук. Хотя нет, не совсем привычный. На этот раз скрип прозвучал как-то по-особому, радостно что-ли? Впрочем, оно и понятно: чего не радоваться, если, наконец, представилась возможность отдохнуть? Пускай недолго, минут десять, пятнадцать, пока господин Холм совершает обход вверенной ему территории, но все же. И маленького перерыва порой бывает достаточно, чтобы перевести дух и восстановить силы. А уж если случится что-нибудь непредвиденное, что затянет ревизию, тогда, глядишь, полчаса, а то и час спокойной жизни обеспечены.
   Так или примерно так мог рассуждать упомянутый предмет мебели, будь у него эта способность. К счастью он ею не обладал, поэтому просто нес свою службу. Изо дня в день, неделя за неделей. И нес, надо отдать ему должное, добросовестно, пусть и постанывая временами от натуги. И все же с недавних пор табурету стало значительно легче, поскольку рейды господина Холма участились, а их продолжительность значительно выросла. Спросите - почему? Потому, что количество непредвиденных ситуаций на стройплощадке в разы превышало число запланированных. И виной тому, не поверите, дети.
   Да-да, именно детвора доставляла господину Холму большую часть проблем. Ни вездесущие папарацци, ни любопытные горожане, ни редкие сумасшедшие не приносили столько головной боли, как самая обыкновенная ребятня, которую стройка притягивала, словно магнит. Будто маленькие бесенята, влекомые запахом серы, они слетались на нее со всех концов города, чтобы поглазеть, еще лучше потрогать, и совсем уж здорово - унести что-нибудь на память. Урон от таких набегов оказывался колоссальный и не спасали ни высокий забор, ни расклеенные объявления про злую собаку, ни усилия охранника.
   Господин Холм в очередной раз горестно вздохнул: быстрее бы все это уже закончилось. Проверил висящий на шее свисток, поправил ремень и отправился в патрулирование.
  
   Томми едва исполнилось шесть, когда какой-то ублюдок насмерть сбил его маму и папу. В тот же день жизнь маленького Воробушка оборвалась. Нет, он не умер, ничего такого. Организм ребенка продолжал исправно функционировать: легкие впускали и выпускали воздух, сердце вопреки желанию владельца билось, но внутри, в том месте, где обычно вьет свое гнездо душа, стало пусто и холодно. Воробушек исчез, должно быть упорхнул вслед за родителями в страну, в которую не доставляют письма, оставив вместо себя мальчика по имени Томми, которому еще только предстояло научиться существовать дальше. Но беды, как известно, трусливы и по одной не ходят - грянуло новое несчастье. Внезапно выяснилось, что парнишка никому не нужен, родственников у него нет, а родной дом и не дом вовсе - съемная квартира с истекшим сроком аренды. Так Томми очутился на улице.
   Улица! Когда тебе немногим больше шести, и ты оказываешься с ней один на один, путей всего два. Первый, он же самый верный, - постараться поскорее сдохнуть. Другой, идущий в разрез со здравым смыслом, - выжить любой ценой. Второй путь значительно тяжелее и извилистее первого, поэтому немногие останавливают свой выбор именно на нем, однако наш Томми отважился. Хотя, возможно, так решил не сам мальчик, но его тело, имеющее в сложившейся ситуации право решающего голоса. Так на свет появился новый Томми: Томми, по прозвищу Босая Пятка.
   Шло время, мальчишка взрослел, набирая в росте, опыте и (самое важное!) в общественном положении. Через год он уже мог похвастать парой истоптанных, но вполне себе годных ботинок. (Что, впрочем, никак не отразилось на его прозвище.) Через два щеголял в чистой куртке и брюках без единой прорехи. Через три в карманах начала звенеть мелочь. И все это благодаря талантам, которыми щедро наградила своего отпрыска природа. Как оказалось, в дополнение к стандартному набору, состоящему из резвых ног, ловких рук и острых зубов, она подарила ему сметливый ум и умение находить общий язык с кем угодно. За счет этого дивного набора качеств восхождение по крутому склону социальной пирамиды проходило у Томми значительно быстрее, чем у его сверстников. Настолько быстрее, что, в конце концов, он обогнал всех конкурентов и очутился на недосягаемой высоте. Один. Так в свои неполные двенадцать лет Томми, Босая Пятка стал некоронованным королем беспризорников Домена, и всех тех, кому сырость улиц заменила тепло домашнего очага.
   А ублюдка, сделавшего Томми сиротой, так и не нашли.
  
   - Что-то стряслось, доктор? - Альберт оторвал голову от бумаг.
   - Стряслось, молодой человек, - вид у господина Ватта был крайне раздраженный, - еще как стряслось.
   - Что на сей раз? - надежда, что его хотя бы сегодня его оставят в покое и он сможет, наконец, долистать проект господина Вандермана до конца, таяла быстрее чем лед под жарким июньским солнцем.
   - Я отказываюсь продолжать работы, пока на объекте не будет обеспечена должная степень безопасности, - дрожащим от негодования голосом заявил инженер.
   Альберт закрыл глаза и мысленно досчитал от одного до десяти. Немудреный, надо сказать, способ обретения внутреннего равновесия, подсказанный ему в свое время Орликом. Зато действенный.
   - Вашему здоровью что-то угрожает, господин Ватт? - спросил он, закончив счет.
   - Нет, слава богу, но творящееся там иначе, как форменным безобразием назвать нельзя. Я отказываюсь работать в подобных условиях.
   - Да, доктор, вы уже говорили. Теперь можете уточнить: что конкретно произошло?
   - Сегодня ночью какие-то вандалы, другого слова не подобрать, проникли на территорию и разрисовали все, до единого, ящики, в которых я храню свое оборудование.
   - Только и всего? - миролюбиво заметил Альберт.
   - Считаете - мало? - господин Ватт вскипел праведным гневом. - Краской, понимаешь, намалевали всякие непристойности.
   - Прямо-таки непристойности?
   - А, по-вашему, грубо намазюканные ягодицы из которых, простите, вырываются газы, можно отнести к разряду высокого искусства? - у доктора даже губы задрожали. - Или синее, человекоподобное чудище со змеиным хвостом вместо ног?
   - Отвратительно, - согласился Альберт. - Но, надеюсь, никто не пострадал, оборудование цело?
   - Хвала Всевышнему - да.
   - Хорошо.
   - Не вижу ничего хорошего, молодой человек. Вы обещали создать мне все условия.
   - Обещал и намерен сдержать слово.
   - Да уж, постарайтесь. Иначе я буду вынужден отказаться от наших договоренностей.
   "Вот же зараза!" - чуть не вырвалось у Альберта, но он вовремя прикусил язык.
   - Вы что-то сказали? - спросил господин Ватт.
   - Нет-нет, доктор, вам показалось, - чтобы хоть как-то унять расшатавшиеся нервы Альберт вновь начал считать, уже в обратном порядке: от десяти до единицы. Хороший все-таки метод, действенный. Единственное, что вызывало тревогу - частота, с которой приходилось в последнее время к нему обращаться. - А насчет инцидента: хочу заверить - такого больше не повторится. Я лично прослежу.
   - Надеюсь на вас, молодой человек, - кивнул Ричард Ватт.
   - Можете быть уверены! - заверил его Альберт. - А теперь позвольте я вас провожу.
   Доведя медленно остывающего инженера до выхода и помахав ему на прощанье, он поспешил вернуться к себе. Поймал по дороге бегущую по каким-то неотложным делам Полли: "Казимира ко мне, быстро!". После сел за рабочий стол и крепко задумался.
  
   - Кто у них за главного, Казимир?
   - Томми, по прозвищу Босая Пятка, Шеф. Он всем заправляет, - со знанием дела заявил Казимир Натощак.
   -Знаешь, где его найти?
   - Отчего ж не знать? В здании заброшенной фабрики, которая на южной окраине. У них там что-то вроде штаб-квартиры.
   - Ого! Небось и дорогу знаешь?
   - Дорога - не секрет. Только мой вам совет, Шеф: не стоит туда соваться.
   - Это почему же?
   - Вы когда-нибудь слышали про термитов?
   - Что-то такое слышал, да. Но причем здесь они?
   - Насекомые, Шеф, похожие на огромных муравьев. Водятся в Забугории. И слава богу, что только там. Строят дома из глины выше человеческого роста и очень, очень не любят незваных гостей. Они их едят. Так вот те, кто живет на заброшенной фабрике, они как термиты, только хуже.
   - Тоже закусывают гостями? - деланно ужаснулся Альберт. - Или строят дома из глины?
   - Я серьезно, Шеф.
   - Брр, напугал! Скажи еще, у них дракон есть, которому они непорочных дев скармливают.
   - Насчет дракона не знаю, но...
   - Да брось, это всего лишь дети. Маленькие, обездоленные сироты, нуждающиеся в помощи. Что они могут нам сделать?
   Казимир промолчал, однако в сурово выпяченной вперед челюсти ясно читалось, мол: я предупредил, дальше дело ваше.
   - Не дрейфь, - подбодрил его Альберт. - В конце концов, я хочу просто поговорить. Не будут же они меня из-за этого брать в плен, а? Иди, снаряжай транспорт, через полчаса выезжаем.
  
   - Гросса! Веган! - голос Альберта был слаще сахарного сиропа. - Вы должны мне помочь.
   - Как, господин управляющий? - игриво спросила Гросса Бух, большая любительница сладкого. -Какая помощь вам требуется?
   - Я собираюсь наведаться в одно место, хочу, чтобы вы составили мне компанию.
   - Ой, как интересно! - захлопала в ладоши Веган. - А куда?
   - На заброшенную фабрику.
   - Случайно не ту, где обустроились беспризорники? - осторожно поинтересовалась госпожа Бух.
   - Ту самую, - кивнул Альберт.
   - Плохая затея, - мгновенно погрустнела госпожа главный бухгалтер, - очень плохая.
   - Да почему? - Альберта начинало раздражать, что каждый считает своим долгом отговорить его от поездки.
   - Дурное место, ой, дурное. Нечего там делать.
   - Ну вот опять! - не выдержал он. - Все только и твердят, что с ним что-то не так, а толком не объясняют. А мне как прикажете поступить?.. Доктор в истерике бьется, у него ящики разрисовали. Того и гляди развернется, уедет. Стройка под угрозой срыва. И все из-за каких-то детских выходок.
   - А что случилось? - наивно спросила Веган.
   - А! - Альберт махнул рукой. - Долго рассказывать. Мелюзга бедокурит, мешает работать.
   - Да? Я думала у вас там охрана?
   - Ага, господин Холм дежурит у входа. Конечно, лучше, чем ничего, но явно мало, чтобы справиться с таким наплывом посетителей. А на большее Август, увы, не расщедрился. Денег, видите ли, лишних нет. Вот и получается, что осталось одно средство - попробовать договориться.
   - Так вот зачем эта поездка, - догадалась Гросса.
   - Точно, для этого. Ну так как, поможете?
   - А чем, собственно, мы можем помочь?
   - Вы - женщины, а, значит, хорошо разбираетесь в детской психологии. У меня-то опыта общения с подростками совсем нет.
   Госпожа Бух с госпожой Лайт переглянулись. Им явно польстило подобное отношение.
   - Ну-у, - протянула госпожа Гросса, - в конце концов, это же просто дети, неужели мы не найдем с ними общий язык?
   - Найдем, конечно, - в унисон ей промолвила Веган.
   - Только я бы предложила ехать не с пустыми руками.
   - Правильно, надо их чем-то задобрить.
   - Накупить разной еды, конфет.
   - По пути наверняка найдется лавка сладостей.
   - Согласна. В общем, мы в полном вашем распоряжении, господин управляющий.
   - В полном распоряжении, Альберт.
   - Дорогие мои, - он чуть не прослезился, - спасибо! Я всегда знал, что могу на вас положиться...
   Когда Казимир увидел Альберта, выходящего в сопровождении двух очаровательных дам, он сначала остолбенел, затем нахмурился, потом неодобрительно покачал головой и лишь после распахнул перед ними дверцу кареты. Говорить ничего не стал. Молча помог всей честной компании погрузиться, забрался на облучок и только тогда от души хлестнул лошадей.
  
   Давным-давно, когда фабрика еще работала, на ней отливали пушечные ядра. Потом, когда внезапно пришла мода на мир и ядра стали никому не нужны (кроме разве что фанатов игры в кегли) спрос на них резко упал и фабрику закрыли. Рабочих распустили по домам, осваивать другие, более мирные профессии, а здание забросили. С тех пор, никому не нужное, оно постепенно захиревало, обещая с годами превратиться в груду бесполезного строительного мусора.
   Много лет здание фабрики пустовало. В нем обитали лишь ветер, эхо и, если верить рассказам немногочисленных очевидцев, призраки. Но в один прекрасный день все круто изменилось, когда его нашли и облюбовали сирые да горемычные. Новым жильцам пришлись по вкусу древние своды. Они дали им то, чего у них отродясь не бывало - крышу над головой. И стены, способные защитить от непогоды. Что же касается призраков: по-видимому, с ними удалось как-то договориться.
   На подъезде к фабрике Альберту со спутницами пришлось спешиться. Нынешние владельцы территории не утруждали себя проведением генеральных уборок, их и так все устраивало, поэтому проезд оказался сильно затруднен. Дорогу преграждали кучи битого кирпича и ядер, по большей части расколотых, - наследие былых времен. Нечего было и мечтать здесь проехать. Поэтому, оставив карету на попечении Казимира, они захватили гостинцы и пешком устремились ко входу.
   Как ни странно, но там их уже ждали. В проеме, некогда украшенном дверями, а сейчас безнадежно пустом, небрежно подперев стену плечом, стоял чумазый пацаненок лет десяти. Тщедушный, в поношенной рубахе на пару размеров больше, а потому с закатанными до локтей рукавами, и точно таких же - на вырост - штанах, подвернутых до колена и подпоясанных для надежности веревкой. Без головного убора, босой, он с упоением грыз здоровенное яблоко, одновременно внимательно наблюдая за приближением гостей.
   С горем пополам добравшись до здания, Альберт остановился. (Госпожа Бух с госпожой Лайт последовали его примеру.)
   - Здравствуйте, юноша! - вежливо поприветствовал он стража отсутствующей входной группы.
   - И вам не хворать, - развязно ответил мальчуган, продолжая смачно вкушать сочный плод.
   - Скажите, а Томас, Босая Пятка, здесь проживает? - спросил Альберт.
   - А кто спрашивает?
   - Меня зовут Альберт Пис, - представился Альберт. - Со мной госпожа Гросса Бух и госпожа Веган Лайт, - указал он на своих спутниц.
   - И по какому вопросу? - задало следующий вопрос невозмутимо чавкающее дитя.
   - Хотим уладить кое-какие спорные моменты, а также обсудить возможные формы сотрудничества.
   Расплывчатость ответа нисколько не смутила голоногое чадо. Оно даже жевать не перестало, продолжая с прежней энергией работать челюстями.
   - Так как нам увидеть господина Босую Пятку? - не дождавшись ответа, переспросил Альберт.
   - Нет его, - безапелляционно отрезал маленький страж.
   - Как жаль, - Альберт сделал вид, будто расстроился. - Получается, мы проделали такой длинный путь впустую?
   - Не повезло, - философски изрекло дитя. - Может подфартит в следующий раз.
   Но управляющий "Факториала" оказался готов к такому повороту событий.
   - А может все-таки сейчас? - он извлек из кармана шоколадную конфету в блестящей обертке и положил ее на раскрытую ладонь.
   Наполовину съеденное яблоко застыло, не донесенное до раскрытого рта.
   - Что, если посмотреть еще раз? Вдруг он здесь? - воздух вокруг конфеты волшебным образом дрожал и искрился.
   Пацаненок судорожно сглотнул.
   - Нет, - выдавил он еле слышно. - Говорю же - уехал.
   - Давно? Может уже вернулся? - к первой конфете присоединилась вторая.
   - Вернулся? - зачарованно повторил мальчик, загипнотизированный игрой солнечных зайчиков, пляшущих на фантиках.
   - Вот именно - вернулся! - подсказал Альберт, извлекая из, казалось, бездонных карманов новую сладость: карамель на палочке в форме петушка.
   Увидев леденец, ребенок вздрогнул, выронил яблоко (оно со стуком упало и покатилось, стремительно обрастая травой, камешками и прочим мусором), шмыгнул носом и сдался.
   - Пойдемте, я провожу.
   - Вот и славно! - Альберт потрепал его по вихрастой голове. - Вот и молодец! А это, кстати, тебе, - он вручил юному стражу угощение. - Держи-держи - заслужил!
  
   Вопреки ожиданиям подросток, стоящий у раскрытого окна и резко обернувшийся на шум открывающейся двери, корону на голове не носил. Да и внешность короля беспризорников ничем особенным не отличалась. Правильные черты лица; нос, усыпанный веснушками; широко распахнутые, голубые глаза и копна пышных, светло-русых, немного вьющихся волос. Ничего примечательного, кроме, пожалуй, одного: цепкого, не по-детски проницательного взгляда, никак не вяжущегося с возрастом мальчика. Взгляда, в котором наряду с острым умом и железной волей читалась непрошибаемое, вселенских масштабов высокомерие. Каковое присуще уставшим от вседозволенности царям, но никак не юношам, едва перешагнувшим двенадцатилетний рубеж. Именно это обстоятельство, показавшееся Альберту диким, сразу выбило его, обычно уравновешенного и невозмутимого, как сытый питон, из привычной колеи. Буквально взбесило. Привело в бешенство. Поэтому разговор, который обязан был начаться мирно, пошел по совершенно иному сценарию.
   - Ты что-ли Томми? - грубо, забыв об элементарной вежливости, обронил он, обращаясь к пареньку.
   - Кто вы такие и как сюда попали? - мгновенно ощетинился тот.
   Нет, когда провожатый подвел их к одной из немногочисленных сохранившихся в здании фабрики дверей, а после убежал лакомиться честно заработанными конфетами, в голове у Альберта теснились совсем другие мысли. К несчастью, волна злости, накатившая из ниоткуда, смыла их без следа.
   - Значит ты. В общем, слушай сюда, Босая Пятка, или как там тебя?..
   - Не знаю кто вы и что вам нужно, - самообладанию короля мог позавидовать даже облюбованный птицами памятник, - но если немедленно не покинете эту комнату, я позову...
   - Ах ты ж сопля такая, - Альберт сжал кулаки, - угрожать вздумал?!
   - Руккола, - испуганно прошептала Веган.
   И тут бы не миновать серьезной заварушки, чреватой получением памятных призов в виде ушибов и сотрясений, кабы не своевременное вмешательство госпожи Бух.
   - Мальчики, мальчики, стойте, не кипятитесь, - взяла она на себя роль миротворца. - Что-то мы не с того начали, а? Давайте попробуем еще раз. И начнем, как принято у воспитанных людей, со знакомства. Идет?..
   Она внимательно посмотрела сначала на Альберта, потом на хозяина комнаты, но они не ответили, поскольку были заняты тем, что силились взглядом прожечь друг в друге дыру.
   - Ладно, - ничуть не смутилась такому положению дел госпожа Бух, - тогда я сама. Уважаемый Томас (не против, если я буду вас так называть?), позвольте представиться: меня зовут Гросса Бух. А это мои коллеги: госпожа Веган Лайт...
   - Мисс, - мальчик галантно поклонился.
   - ...и господин Альберт Пис, прошу любить и жаловать.
   - Очень приятно.
   - Прекрасно! Ну а теперь, когда формальности соблюдены, можем мы присесть и поговорить, как цивилизованные люди?
   - Да, о чем с ним разговаривать?! - вновь вспыхнул Альберт.
   - Альберт, не надо, пожалуйста, - Веган взяла его за руку. - Простите нас, Томас. Мы, правда, пришли сюда с самыми добрыми намерениями.
   - Охотно верю, мисс, однако я так и не услышал ответа на свой вопрос: как вы сюда попали?
   - Очень просто, - вновь вступила в диалог госпожа Бух. - На входе нас встретил учтивый молодой человек, он то нас и проводил.
   - Цыпа? - искренне удивился король. - Не может быть, только не Цыпа.
   - Какое забавное прозвище, - улыбнулась Гросса, - очень ему подходит.
   - Вы что ж его пытали?
   - Нет, конечно.
   - Но, как, тогда?
   - Подкуп, Томас, - легко созналась госпожа главный бухгалтер, - банальный подкуп.
   - Хм! - многозначительно хмыкнул король. - Действительно - банально. И на что он купился?
   - Конфеты. Шоколадные конфеты и леденец.
   - М-м, стоило догадаться.
   - Надеюсь, вы не станете его за это наказывать? - встревожилась Гросса. - Поверьте, он ни в чем не виноват.
   - Не стану, мэм. Да даже если бы и хотел, вряд ли смог бы. Как можно наказать собственного брата?
   - Брата? - удивилась Веган. - Вы совсем не похожи.
   - Ваша правда, мисс, - кровь у нас разная. Но все, кто здесь живет вправе называться моими братьями и сестрами.
   Он произнес это буднично, как нечто само собой разумеющееся. Но так, что присутствующие сразу поняли: по-другому тут не бывает. А Альберт и вовсе засомневался в правильности сделанных им первоначально выводов.
   - Ну да бог с ним, с родством, - тем временем продолжил король. - Вас ведь не оно интересует, верно?
   - Верно, Томас, - подтвердила госпожа Бух.
   - Тогда располагайтесь, - король жестом гостеприимного хозяина обвел комнату. Пустую, если не считать нескольких мешков с соломой, выполняющих, очевидно, роль мебели, - и поведайте: зачем я вам понадобился?
   - Господин Пис, - обратилась госпожа Бух к Альберту, одновременно пробуя с комфортом разместиться на тюфяке, - ваша очередь.
   - Спасибо, Гросса, - Альберт, практически взявший себя в руки, остался стоять. - Мы из компании "Факториал", слышал про такую?
   - Факториал, Факториал, - король задумчиво пожевал губами, - что-то знакомое. Ростовщики?
   - Тьфу ты! - не сдержался Альберт.
   - Нет?.. А вспомнил. Фонтан на Центральной, да?.. Вы строите?
   - Мы, - подтвердил Альберт, - и наши дела шли бы куда как лучше, если бы не козни твоих людей.
   - Козни? - Томас изобразил на лице недоумение.
   - Вот именно! Из-за их несанкционированных посещений я теряю подрядчиков. Скоро некому будет работать.
   - Ай-яй-яй! - сокрушенно покачал головой король. - Как печально.
   - Печально? - вновь начал заводиться Альберт. - Печально? Да ты хоть понимаешь, что у нас сроки горят? Понятие "неустойка" тебе знакомо?
   - Допустим, но я-то здесь причем?
   - Что значит причем? Это же твои люди, ты ими командуешь. Запрети им нас донимать.
   - Не могу.
   - В смысле не можешь? - не понял Альберт.
   - Не могу запретить. Они же мои братья, не подчиненные, - напомнил король. - Как я могу им приказывать?
   - Да мне без разницы, как ты это сделаешь: заставишь, уговоришь. Главное, угомони их.
   - Э-э...
   - Чего?
   - Непростая задачка, однако. Боюсь у меня... не хватит аргументов.
   - С аргументами поможем, не бойся, - правильно истолковал его намек Альберт. - Какие нужны?
   - Ну-у-у... - задумался Томас.
   - Деньги? - подсказал управляющий.
   - Не-е-е, не думаю.
   - Одежда?
   - Не интересно.
   - А что тогда? - фантазия Альберта быстро истощилась. - Еда, продукты?.. Тоже нет? Тогда я не знаю.
   - Может игрушки? - пришла ему на помощь Веган. - Детские игрушки.
   - Нет, мисс, игрушки нам тоже без надобности, - отрицательно покачал головой Томас. Ненадолго замолчал, а потом неожиданно выдал: - Лучше найдите учителя.
   - Кого? - Альберт подумал, что ослышался.
   - Учителя! - твердо повторил король. - Школа для таких как мы, по понятным причинам, закрыта. А большинство из тех, кто здесь живет, даже читать не умеет. Учитель был бы как нельзя кстати.
   - Да уж! - только и нашелся сказать Альберт. Ему вдруг стало неловко от того, как он вел себя в начале встречи. Так ошибиться в мальчишке. Принять за высокомерие то, что на самом деле им не являлось. Непростительная оплошность.
   - И врача, - дополнил список требований Томас.
   - Врача? - тут же забеспокоилась Гросса. - Бедный мальчик, почему ты сразу не сказал, что болен?
   - Не я, мэм, другие. Зима была длинная и холодная, многие попростужались. Кое-кто до сих пор хворает.
   - Так вам, наверное, лекарства нужны? - еще сильнее встревожилась госпожа Бух.
   - Достать лекарства - не проблема, мэм. Знать бы еще какие.
   Уверенность, вот что излучал взгляд мальчика. Только сейчас Альберт это окончательно понял. Непрошибаемую, возведенную в абсолют уверенность, в основе которой единство. То самое, когда один за всех и все за одного!
   - Значит, учитель и врач? - он, наконец, счел нужным сесть за мешок переговоров. - А ты, смотрю, горой за своих?
   - А как иначе?
   - Ты прав, никак. Извини за резкость вначале, - покаялся Альберт. - Вижу - ты малый, что надо! И торговаться умеешь. Только сам посуди: кто захочет тут работать? Дураков нынче мало.
   - Я могу, - неожиданно выдвинула свою кандидатуру госпожа Лайт. - Учителем.
   - Веган? - опешил Альберт.
   - А что? Запросто.
   - Но у тебя уже есть работа. И потом, что я скажу Орлику?
   - Ничего. Ему вообще незачем об этом знать. А я буду совмещать. В конце концов, никто не отменял личное время, выходные.
   - Ты уверена? - с сомнением в голосе спросил Альберт.
   - Всегда мечтала поработать с детьми, - ответила она. - Хочу попробовать, если не возражаешь.
   - Не мне указывать тебе, что делать, - кивнул Альберт, - поступай, как велит сердце.
   - Итак, - обратился он к королю, - педагога уже нашли, дело за доктором. Обещаю решить вопрос в ближайшее время. Сыщу тебе эскулапа: будет наведываться к вам пару раз в неделю, делать осмотры. Взамен ты должен поклясться, что оставишь стройку в покое.
   - Идет, - быстро согласился Томас.
   - Никаких художеств и прочей непристойной ерунды.
   - В смысле непристойной? - встрепенулся мальчик. - Мы ничего такого не делали.
   - А кто тогда (да простят меня дамы) зад намалевал? Я что-ли?
   - Какой зад?
   - Голый, какой же еще?
   - Никакого зада мы не... постойте, так это, наверное, фонтан, - догадался король.
   - Фонтан?
   - Точно - фонтан!
   - Да уж, с изобразительным искусством у вас не очень. Ладно, предположим. Тогда что за синий монстр с хвостом вместо ног?
   - Джинн, конечно!
   - Джинн?
   - Ну Джинн - дух, исполняющий желания, - как маленькому ребенку объяснил Томми.
   - Бред какой-то, - Альберт схватился за голову.
   - Вовсе нет, - возразил король. - Полагаете, раз мы грамоте не обучены, так и про конкурс не ведаем? На выбор названия для фонтана. А вот фигушки вам. Не только знаем, но и мнение свое высказать хотим. Голосовать ведь каждый право имеет. В общем, картинки эти Шельма Откударукирастут нарисовал. Простите уж, как сумел. А мы под ними крестики расставили, голоса, тобишь.
   - Да иди ты! - ошарашенно произнес Альберт. - Так это бюллетень?! Никогда бы не догадался. И кто, в итоге, одержал верх?
   - А я почем знаю? - красноречиво пожал плечами король. - Считать-то нас тоже никто не учил.
   После его слов повисла короткая пауза, а после комнату сотряс дикий хохот. Смеялись все: и управляющий серьезной строительной компании, и главный бухгалтер "Факториала", и Веган. А громче остальных сам король. Заливисто и звонко, как и положено ребенку двенадцати лет отроду. Гоготали так, что стены тряслись и штукатурка падала. Таким нехитрым способом избавляясь от скованности и накопленного внутреннего напряжения.
   Вдоволь насмеявшись, Альберт утер выступившие слезы.
   - Хорошо, - сказал он, - я посчитаю голоса и передам их господину Ворду, главному редактору "Ночного Домена". Попрошу учесть при подведении итогов. Но, знаешь, рисунки тебе придется закрасить.
   - Не-а, - отрезал Томас, - такого уговора не было. Я обещал не мешать и только.
   - Послушай, Томми, - Альберт сделал примирительный жест руками, - мне нравится твой подход. Но все же позволь дать совет: хочешь править своими братьями долго и счастливо - будь гибче.
   - Я не море, чтобы чужие пятки лизать, - с вызовом бросил король.
   - Разумеется, нет, - согласился Альберт. - Речь о другом: о способности вести диалог. Диалог, понимаешь? Особенно с теми, кто готов идти навстречу.
   - А вы готовы?
   - Признаюсь честно: поначалу не был, однако теперь вижу, как ошибался. Потому быстренько исправляюсь и предлагаю сотрудничество. По классической схеме: ты мне - я тебе.
   - Это как?
   - А так: с меня краска и кисточки - с тебя рабочая сила.
   - Я слышал, детям противопоказана работа с лакокрасочными материалами. Говорят, вредно для здоровья.
   - Рукола! -беззлобно ругнулся Альберт. - Да ты, оказывается, редкостный нахал, Томас. Пожалуй, я не прав, и тебя ждет поистине большое будущее, - предрек он. - Постарайся только, чтобы оно не закончилось, не успев начаться. Иначе я сильно расстроюсь.
   - Сделаю все возможное, - заверил его король.
   - Вот и договорились. Кстати, возвращаясь к теме сотрудничества, - управляющий в предвкушении потер ладони, - родилась у меня тут одна идейка, которая тебя наверняка заинтересует. Ты ведь любишь аттракционы?.. Можешь не отвечать, итак ясно. В общем, есть планы организовать парк развлечений, со всевозможными каруселями. Первые, опытные образцы которых уже проходят обкатку. Значит, предлагаю: ты и твои люди выполняют мои... назовем это просьбами, а взамен я устраиваю для вас бесплатный, круглосуточный доступ в парк. Ну, что скажешь?
   Король еще не успел ответить, но по тому, как вспыхнули его глаза, Альберт уже все понял.
   - Партнеры? - он протянул руку.
   Томас замешкался, словно ребенок, решающий в уме сложную задачку: взять со стола оставленную без присмотра конфету или нет.
   "Какой же ты все-таки еще маленький", - подумал Альберт, с удовлетворением наблюдая за душевными метаниями короля, на помощь которому вдруг неожиданно пришла Веган.
   - Слушайте, - воскликнула она, - а чем так вкусно пахнет?
   Альберт принюхался. Пахло и впрямь слюновыделительно.
   - О, это Шельма готовит, - пояснил Томас. - Скоро обед. А вы, я вижу, проголодались? Тогда позвольте пригласить вас к общему столу.
   - Да как-то неловко.
   - Ну что вы, какое стеснение? Мы ведь теперь почитай партнеры, - он ответил Альберту крепким рукопожатием. - Забудьте про неловкость. Тем более сегодня Откударукирастут обещал побаловать нас всех хумусом. А хумус в его исполнении - ум отъешь!
   - Хумус? Что за зверь такой? - удивилась Гросса Бух. - Звучит, как ругательство, ей-богу.
   - Мэм, не верю ушам своим: вы никогда не пробовали хумус? - пришел черед Томаса изумиться.
   - Вообще-то я тоже, - поддержал коллегу Альберт.
   - Наверное, потому что это блюдо вегетарианской кухни, - объяснила Веган. - Пюре из нута, в народе его еще называют бараньим горохом.
   - Вы правы, мисс, - подтвердил король. - Пюре из нута. На оливковом масле, с добавлением тахини, паприки, чеснока и капельки лимонного сока. О, хумус божественен, если, конечно, грамотно и в нужных пропорциях смешать ингредиенты. Иначе, боюсь, может получиться нечто, близкое по звучанию, но отвратительное на вкус. Хотя можете не волноваться: Шельма свое дело знает. Во всяком случае, готовит он куда лучше, чем рисует.
   - Спасибо, успокоил, - улыбнулся Альберт, после чего новоявленные партнеры, дружно смеясь, отправились обедать.
  
   В офис он вернулся лишь поздним вечером. Основная масса сотрудников к этому времени уже разошлась по домам, отчего контора стала напоминать филиал городской библиотеки - места достаточно унылого, а потому не пользующегося особой популярностью. Зато как нельзя лучше подходящего для занятий интеллектуальным трудом, которому Альберт планировал посвятить ближайшие пару часов. В тишине и спокойствии разобрать накопившиеся за день документы, просмотреть входящую корреспонденцию, и дочитать, наконец, проект господина Вандермана, терпеливо ожидающий его с самого утра.
   Очутившись за рабочим столом, Альберт какое-то время выбирал с чего начать. Оценил высоту стопки бумаг, сложенных заботливыми руками сестер Долли в подобие маленькой пирамиды. Сравнил ее с толщиной проекта. Выразительно вздохнул и решил начать с последнего. Основным аргументом здесь стала маленькая закладка, которая отмечала уже прочитанные страницы.
   Следующий час Альберт честно боролся с текстом и со сном. На фоне накопившейся за день усталости, последний с явным преимуществом побеждал. Даже пропуская куски, испещренные неудобоваримыми формулами и расчетами, Альберт чувствовал, что проигрывает. Как же он, оказывается, вымотался! Тело буквально молило об отдыхе, а душа призывала взять, да и послать все куда подальше. Но чувство долга было сильнее. Потому он продолжал вчитываться в расплывающиеся строчки, через силу вникая в смысл предложенных Кулем Вандерманом формулировок. Однако не только долг гнал его вперед. Смутное ощущение тревоги заставляло преодолевать абзац за абзацем. Беспокойство, природу которого он и сам не мог себе объяснить. Нечто, прячущееся за ровным на вид строем букв, выведенных каллиграфическим почерком господина главного проектировщика. Альберт вновь тяжело вздохнул: эх, будь сейчас рядом с ним Орлик, уж он-то наверняка догадался бы, в чем загвоздка. С его-то опытом... поразительно, но мысль о друге произвела прямо-таки магический эффект. Как будто туман, до сих пор застилавший глаза, вмиг рассеялся, и Альберт вдруг ясно все увидел. Конечно, как же он сразу не заметил?! В проекте напрочь отсутствовало упоминанием о том, что фонтан должен работать круглогодично. А ведь без этого все остальное теряло смысл, поскольку господин Кругосвет (вот оно - озарение!) так и не договорился с заказчиком об изменении условий контракта. Те намертво стояли на своем.
   Рукола! Альберт схватился за голову. Почему, почему все так сложно? Стоит разобраться с одной проблемой, тут же возникает новая, еще замысловатее предыдущей. Как, оказывается, хорошо было работать на господина Кругеля. Никакой тебе головной боли. Он беспомощно застонал: Господи, это когда-нибудь закончится?(23)
  

Глава 8

  
   - Теряешь хватку, Ти Эс, - констатировал человек с глазами голодного хищника. - Какой-то мальчишка сумел тебя обойти.
   - Ему просто повезло, - слабо возразил господин Кровель.
   - Удача благоволит сильнейшим, не так ли?! - резонно заметил его собеседник. - Парень без году неделя в роли управляющего, а уже сделал то, на что тебя со всеми твоими ресурсами не хватило. Кстати, я так и не понял, чем ему удалось их соблазнить?
   - В том-то и дело, что я не знаю.
   - А ты предположи.
   - Да пробовал уже. Голову сломал, все без толку. Я ведь и сам, ты это прекрасно знаешь, чем только их не соблазнял, чтобы перетянуть на нашу сторону. И жилье другое, получше, обещал. И горячие обеды каждый день. Даже свое покровительство, которое чего-то да стоит, верно? Нет, ни в какую! Томми этот, лидер местный, упертый, словно баран, с места его не сдвинешь.
   - Деньги сулил?
   - А как же, в первую очередь. Только чихал он на них.
   - Вот так сразу и чихал? - удивился человек с глазами проголодавшегося тигра. -Может мало предложил?
   - Достаточно. Только не нужны ему наши деньги. Независимость дороже.
   - Но им же надо как-то выживать, чем-то питаться?
   - Тут у них полный порядок. Если помнишь, фабрика, где они обосновались, раньше занималась изготовлением пушечных снарядов. Потом, правда, производство остановили, рабочих разогнали, а место забросили. Но вывезти оборудование и уже готовую продукцию никто тогда не почесался. Просто похоронили и все. А потом там появился наш знакомец со своими друзьями, и понеслось.
   - Куда понеслось?
   - Не куда, а что. Судя по всему, он раскопал старые запасы или сумел восстановить производство. Подробностей я не знаю, но факт остается фактом: Томми приторговывает ядрами. И приторговывает, надо сказать, очень даже успешно.
   - Разве они еще кому-то нужны, ядра эти? Что с ними делать-то?
   - Да есть, знаешь ли, ценители. Коллекционеры.
   - Хорошо, тогда может припугнуть, натравить правоохранителей. То, чем он занимается вообще легально?
   - Нет, конечно. Только пойди докажи. Тем более они там все несовершеннолетние. С них взятки гладки. А насчет правоохранителей - они туда лишний раз не суются, уж больно слава у этого места дурная.
   - Ба-а, Ти Эс, неужели ты веришь слухам?
   - Я - нет, - пожал плечами господин Кровель. - Но другие-то верят. Хотя, согласен, правды в них ни на цент. Не удивлюсь, кстати, если узнаю, что сам Томми их и распространяет. Чтобы чужаков отвадить, да любопытные взгляды отвести.
   - Вот видишь.
   - Главное - действует. Люди боятся.
   - А управляющий наш, выходит, не робкого десятка?
   - Выходит так.
   - Надо же, какой одаренный юноша. Растет смена-то, а, друг мой? - весело заявил человек с глазами голодного хищника.
   - Растет, - нехотя подтвердил господин Кровель.
   - Не выпускай его из виду, Ти Эс, - улыбка неожиданно превратилась в оскал.
   - В смысле?
   - Бойкий он у тебя чересчур. Неровен час начнет доставлять проблемы.
   - Какие проблемы, он же на нашей стороне? - недоуменно вскинул брови Ти Эс.
   - Прекрасно, пусть и дальше там остается. Но ухо, тем не менее, надо держать востро. Ты меня понял?
   - Угу.
   - Что заметишь, сразу ко мне.
   - Да понял я, понял.
   - Вот и славно, тогда на сегодня все, свободен. Хотя нет, постой. Знаешь, есть у меня такое ощущение, что сейчас самое время ускориться. Как считаешь?.. Что-то долго они там копаются, на этой своей стройке, надо бы поторопить. Сам понимаешь: время идет, бюджет заканчивается, а результат нулевой. В общем, займись этим тоже. Но главное, ГЛАВНОЕ, Ти Эс, - не выпускай паренька из поля зрения. И в случае чего сразу докладывай. Запомни, Ти Эс, сразу!
  
   - Клятье, сэр, почему чуть что, сразу Сигурд? Трубу порвали - Сигурд. Ошибка в проекте - Сигурд. Дождь третий день льет, как из ведра - опять Сигурд. Да сколько можно, камни мне в почки?
   - Спокойно, Сигурд, не кипятись.
   - Да как же, сэр? Вам-то легко говорить, вы ж управляющий, а я человек маленький, мне больше всех достается. А теперь вы и это хотите на меня повесить? Нет уж, позвольте.
   - Ну-ну, остынь. Никто не собирается делать тебя крайним. Если на то пошло, к случившемуся причастны все. И я в том числе. Не досмотрел, проморгал. Но мы собрались здесь не за тем, чтобы искать виновных. В первую очередь надо решить, как действовать дальше.
   - А мне почем знать? Вон главный проектировщик сидит, камни ему в почки, с него и спрашивайте.
   Обычно бойкий на язык господин Вандерман на сей раз промолчал. Он понуро сидел в дальнем конце переговорной комнаты и старался не привлекать к себе внимания.
   - Август знает? - спросил господин Трёп, который исполнял обязанности укатившего в отпуск Орлика Кругосвета.
   - Пока нет. Я не докладывал, - пояснил Альберт. - Думаю, без готового решения к нему идти бесполезно, поэтому предлагаю сначала самим выработать стратегию.
   - Да что тут вырабатывать, когда работа уже наполовину выполнена? - вклинился в разговор господин Нёрв. - Достроить, как есть, и дело с концом.
   - А как быть с требованиями заказчика?
   - В топку их.
   - Согласенссигизмундомгосподинуправляющий, - поддержал товарища господин Бест. - Темболеечтотребованияэтиневыполнимы.
   - И что с того, что невыполнимы? С каких пор это должно тревожить Заказчика? - встал на сторону работодателя господин Трёп. - Раз взялись за работу, так уж будьте добры. Давно пора запомнить: Заказчик всегда прав. Прав! И! Точка! Таковы правила. С чего вы взяли, господа, что можете их менять, когда и как вам заблагорассудится?
   Последние слова Достаниуса утонули в шуме возмущенной толпы. Негодовали все, и даже не склонный к бурному проявлению эмоций Янис Всеумел, задетый за живое "продажной" позицией ведущего продавца компании.
   - Тише, господа, тише, - Альберту пришлось повысить голос, чтобы его услышали. - Прошу всех успокоиться. Я понимаю ваше недовольство, но, вынужден признать, что господин Трёп прав: не нам менять правила. Поэтому давайте думать, как будем выкручиваться из ситуации.
   - Да чего тут думать, сэр, - наконец обрел способность говорить Куль Вандерман, - фонтан не может работать круглый год, это и ребенку ясно. Только не в нашем климате.
   - А я убежден, что думать надо всегда, дорогой Куль. И особенно, когда кажется, будто все предельно ясно, - высказал свою точку зрения Альберт. - Поверьте, друзья, если бы решение лежало на поверхности, я бы не стал отнимать у вас время. Но, к сожалению, к моему великому сожалению, это не так. Хотя я по-прежнему убежден, что выход существует. И мы сможем, ДОЛЖНЫ, его найти. Правда придется хорошенько напрячь извилины. Устроить своеобразный умственный штурм.
   - Умственный штурм, - повторил за Альбертом Зигфрид Всёпучком. - Если честно, так себе название, сэр, - вставил он свои пять центов.
   - Причем тут название, Зигфрид, когда дело в сути.
   - И в чем же суть, сэр?
   - В том, что здесь и сейчас я жду от вас предложения, как нам решить возникшую проблему. Высказаться должен каждый. Хочу услышать самые дикие, самые сумасбродные идеи. Разрешаю говорить все, что придет в голову.
   - Кружечку эля бы сейчас.
   - Зигфрид?!
   - Жарко, сэр. К тому же вы сами велели говорить все, что придет в голову.
   - По теме, Зигфрид, строго по теме. Итак, кто первый?..
   - Осмелюсь заметить, - неуверенно начал господин Всеумел, - вместо воды можно использовать жидкость, устойчивую к замерзанию.
   - Ну вот, уже кое-что, - похвалил Яниса Альберт. -Какую конкретно жидкость предлагаете?
   - Виски, - опередил Всеумела неугомонный прораб. - Оно уж точно не замерзнет.
   - Потому как не успеет, да, господин Всёпучком? Когда я говорил про сумасбродство, я не имел в виду сумасшествие. Улавливаете разницу?.. Но замысел господина Всеумела (с определенными оговорками, конечно) мне лично нравится. Давайте-ка попробуем его развить.
   - Достаточновзятьраствор, - выдал дельную мысль господин Без-Малого-Совершенство.
   - Раствор?
   - Сольвполнеподойдет, - уточнил господин Бест.
   - Зигмунд прав, сэр, - поддержал товарища Куль Вандерман. - Температура замерзания солевого раствора ниже температуры образования чистого льда. При соблюдении должных пропорций, а это примерно один к трем, мы можем опустить ее до, м-м... - он произвел в уме необходимые вычисления, - градусов пяти, шести по Фаренгейту. Не так уж и плохо, сэр.
   - Блестяще, Куль! Браво, Зигмунд! Можете ведь, когда захотите.
   - Клятье, господа, а кто будет его готовить? Следить за пропорциями, камни мне в почки? Я уж молчу про насос и несчастные форсунки, которые вряд ли переживут подобный эксперимент.
   - Резонные замечания, Сигурд, молодец. Однако плюсы и минусы предлагаю обсудить отдельно. Сейчас мы просто набрасываем варианты. Кстати, а что ты готов предложить?
   - Давайте просто подогревать воду, - высказался господин Эстакад.
   - Действительнокудаужпроще, - нанес укол господин Бест.
   - Не сложнее, чем с вашим раствором, - парировал Сигурд.
   - Легче, друзья мои, легче, - Альберт поспешил прервать намечающийся поединок. - Давайте не будем превращать умственный штурм в банальную склоку. Поверьте, сейчас сгодятся любые идеи.
   - Тогда по две кружечки, сэр. За мой отпуск? Я угощаю.
   - Зигфрид!..
   Дальнейшее обсуждение напомнило Альберту одну из батальных сцен, вычитанных им в старинной рукописи, с которой он возился, еще будучи писарем в конторе господина Кругеля-старшего. В той истории отважные флибустьеры брали приступом некое торговое судно с поэтичным названием "Распутная Дева". Не щадя живота своего и не скупясь на абордажные крючья, атаковали они корабль, дабы завладеть содержимым трюмов. О котором, кстати, в манускрипте подробно не говорилось. Но ценность которого можно было определить косвенно: по тому, как отчаянно бились за него пираты.
   Не меньший энтузиазм проявляли сейчас и сотрудники "Факториала". Нет, они мало походили на корсаров, с их саблями, мушкетами и потертыми треуголками. Но схватка, развернувшаяся в стенах переговорной, по накалу страстей ничуть не уступала сражению, с большой достоверностью воспроизведенному автором на страницах той древней рукописи. По крайней мере, гвалт стоял такой, что в определенный момент дверь распахнулась, и в комнату заглянул сам господин дю Лоск. По стечению обстоятельств он в это самое время занимался в соседнем помещении подписанием документов.
   Убедившись, что шумят свои, до рукоприкладства еще далеко и в целом ситуация под контролем, господин директор пожелал участникам штурма вести себя чуть тише, а сам вернулся к прерванному занятию. Уличенные же в превышении допустимой громкости спорщики значительно поумерили пыл, а вскоре и вовсе пришли к общему знаменателю, устроившему каждого из них без исключения. После этого Альберту осталось лишь довольно потереть руки. Предстояло, правда, уладить кое-какие формальности, но, в целом, проблема могла считаться решенной.
  
   Однако далеко не все разделяли его оптимизм. Крючкотворы из Земельного Комитета, например, имели на сей счет собственное мнение. Благодаря их стараниям простые (с точки зрения Альберта, конечно) вещи усложнялись до предела. Так, пара мелких проволочек с которыми он к ним пожаловал, на глазах превратилась в ограждение из колючей проволоки, преодолеть которое простому смертному было явно не под силу. Альберт убедился в этом на собственном опыте, когда одну за другой провалил все попытки преодолеть созданную бездушными чинушами полосу препятствий. Удивительно, как только Зигфрид умудрялся проходить ее раз за разом?.. С другой стороны, с его-то сноровкой. Вон как ловко улизнул в отпуск в самый ответственный момент. И ведь не придерешься - сам отпустил. А теперь вот пожинал плоды. Но самое неприятное: Альберт постепенно утверждался в мысли, что в одиночку ему эту бюрократическую машину не одолеть. Неповоротливую, словно выброшенный на сушу кит, и мутную, точно покрытое копотью стекло. Тут требовалась чья-то компетентная помощь. Вот только чья? Управляющий не знал.
   Он совсем было приуныл, когда в гости неожиданно нагрянуло спасение. Пришло откуда не ждали. Явилось в образе этакой феи-крёстной: вызывающе бодрой, несмотря на позднее время; нарядно одетой; и как всегда ослепительно лысой.
   - Вы все еще здесь, господин Пис? - изумилась фея. - Неужто подрядились работать сторожем, пока господин Холм прохлаждается на стройке?
   - Господин Кровель! - поприветствовал фею Альберт. - Сэр!
   - Смотрите, аккуратнее с этим. Не дай бог войдет в обычай, так и будете постоянно задерживаться. А от вредных привычек потом, знаете ли, очень трудно избавиться.
   - Буду иметь в виду, сэр, - пообещал Альберт.
   - Имейте, господин Пис, имейте, - фея обвела взглядом пустой кабинет. - Я так смотрю, вы тут один. Не скучно?
   - Некогда скучать, сэр. Дела.
   - Да-да, конечно. Ладно, не буду отвлекать. Пойду лучше навещу Августа.
   - Не выйдет, сэр. Господин фон Хап уже уехал.
   - Давно?
   - Больше часа назад.
   - Жаль, - расстроился господин Кровель. - Думал, успею. Не поверите, неделю за ним гоняюсь, чтобы вручить подарок, и все впустую. Кстати, а может вы мне поможете? Возьмете на себя труд? - он протянул Альберту внушительных размеров сверток, туго запеленатый в бумагу и перевязанный поверх яркой шелковой лентой.
   - С удовольствием, сэр, - тот осторожно принял пакет, оказавшийся довольно увесистым. - Не беспокойтесь, передам в целости и сохранности.
   - Я и не думал, - ответил господин Кровель, наблюдая за тем, как его гостинец исчезает в верхнем ящике стола управляющего. - Но вам, наверное, интересно, что там, а, господин Пис?
   - Нисколечко, сэр.
   - Да бросьте, я же по глазам вижу, что интересно.
   - Сэр? - голос Альберта зазвенел самой настоящей обидой. - Считаете, я вру?
   - Все так или иначе врут, - философски заметил господин Кровель - Кто-то больше, кто-то меньше. Однако это не повод для беспокойства: в список смертных грехов ложь не входит. Поверьте, я читал свежую редакцию.
   - Я тоже, сэр, - кивнул Альберт. - Из нее вообще много чего исключили. В том числе и любопытство.
   - Верно, - рассмеялся Ти Эс. - И все же я расскажу, что в пакете. Во избежание, так сказать, возможных недоразумений. Там орехи, друг мой, всего-навсего орехи. Любимый Августом киндаль.
   - О-о! - многозначительно протянул Альберт.
   - Именно. Прошу, передайте их господину фон Хапу с моими наилучшими пожеланиями.
   - Будет исполнено, сэр.
   - Спасибо! - кивнул господин Кровель. - Но теперь ваша очередь, господин Пис. Откровенность за откровенность: расскажите-ка мне, что заставило вас так задержаться? Тяга к сидячему образу жизни? Или вы взаправду решили заменить господина Холма?
   - Нет, сэр, тяга здесь ни при чем.
   - Тогда что?
   - Э-э...
   - Ну-ну, Альберт, вы должны мне доверять. В конце концов, мы же играем за одну команду. Не стесняйтесь, говорите, как есть.
   - Сэр, у нас действительно возникли кое-какие затруднения.
   - Ну же, хватит тянуть.
   - Дело в Земельном Комитете.
   - Как же, как же, знаю. Старый добрый Комитет. Костыль, мешающий колесу прогресса свободно крутиться. И чем же, позвольте спросить, он вам насолил? Отказался согласовать глубину траншеи? Или отозвал лицензию на поиск кладов?
   - Если бы, - печально вздохнул Альберт. - Не могу выбить новое разрешение на строительство.
   - Узнаю комитетчиков, - улыбнулся господин Кровель, - те еще бюрократы. Каждый поодиночке сделать ничего не может, а собравшись вместе, они решают, что сделать ничего нельзя... постойте-ка, что значит новое? А куда делось старое? Неужели испортилось?
   - Нет, сэр, но появились непредвиденные обстоятельства, из-за которых оно нам больше не подходит.
   - Непредвиденные? - улыбка испарилась с лица господина Кровеля быстрее, чем вода с раскаленной сковородки. - Землетрясение - вот что такое непредвиденные обстоятельства, господин Пис. А еще кирпич, непредвиденно упавший на голову. Остальное можно и нужно предвидеть.
   - Понимаете, сэр... - Альберт нервно сглотнул.
   - Не понимаю, - сухо обронил господин Кровель, - но, рассчитываю, что вы мне сейчас доходчиво растолкуете.
   Он взял табурет и, придвинув его вплотную к рабочему столу управляющего, сел.
   - Итак, я слушаю.
   - Видите ли, сэр, - не очень уверенно начал Альберт, который предпочел остаться на ногах, - согласно условиям контракта, фонтан, который мы строим, должен функционировать круглый год.
   - Тоже мне новость, - фыркнул господин Кровель.
   - Так вы в курсе?
   - Естественно. Требования заказчика, особенно прописанные мелким шрифтом, - первое, на что следует обращать внимание, господин Пис. Неужто не знали?
   - Справедливо, сэр. Но тогда вы должны понимать, насколько это сложно осуществить в нашем климате. В общем, пришлось изрядно поскрипеть мозгами, прежде чем удалось найти подходящее решение. Но мы таки сумели его отыскать.
   - Надо же. И какое?
   - По-моему гениальное, сэр, - Альберт выдержал театральную паузу. - Компания "Факториал" построит не просто фонтан, но не имеющий аналогов в мире, первый в своем роде (барабанная дробь!) КРЫТЫЙ фонтан.
   - Да иди ж ты! - не удержался господин Кровель.
   - Так точно, сэр, - Альберт раскланялся, точно заправский актер, отыгравший лучшую в жизни сцену. Но вместо того чтобы, как попросили, уйти, сел.
   Публика же, в лице господина Кровеля, неуверенно замерла, прикидывая очевидно, как реагировать на услышанное: искупать ли новоиспеченного лицедея в овациях или лучше в томатном соке?.. Верх в итоге взяли аплодисменты, а помидоры оказались на время отодвинуты в сторону. Правда, недалеко, так, чтобы в любой момент до них можно было дотянуться.
   - Очаровательный план, господин управляющий, - после непродолжительного молчания высказался господин Кровель. - Если я правильно понял, вы хотите накрыть фонтан своеобразным колпаком?
   - Верно подмечено, сэр, колпаком. Точнее и не скажешь.
   - Не из меди, надеюсь?
   - Что вы, сэр, - Альберт сделал вид, словно не заметил сарказма, - медь - это не практично, дорого, да и растащат. Нет, мы сделаем купол из стекла. Легкий деревянный каркас в основе. Разборная конструкция. Получится своего рода теплица.
   - Хм, теплица на Центральной Площади? Звучит забавно.
   - Временно, сэр, - уточнил Альберт, - только на зимний период.
   - Ну допустим, - Ти Эс скрестил на груди руки. - Согласен: так вы защитите фонтан от осадков, вероятно даже от легких заморозков, но что случится, когда ударят настоящие морозы?
   - Ничего, если сохранить внутри купола тепло.
   - Логично, но как это возможно? Или вы думаете построить рядом с ним печь?
   - Нет, сэр, никакой печи. Мы изобрели способ лучше, - глаза Альберта загорелись энтузиазмом. - Нагреть воздух можно и по-другому. Достаточно проложить в земле дополнительные трубы и пустить по ним пар. Дальше все случится само собой. А чтобы свести затраты к нулю господин Ватт предложил использовать отработанный пар, отводимый от насоса. Сгодится, сказал он, и не надо огород городить. Еще он обещал смастерить плавную регулировку температуры, самодействующее отключение, а затем и вовсе...
   - Оу-оу! Не так быстро, господин Пис, я за вами не поспеваю.
   - Простите, сэр.
   - Значит, если я правильно понял, вы собираетесь с помощью горячего пара и нескольких кусков железа, зарытых в землю, отапливать купол?
   - Умно, правда?
   - И вы полагаете это сработает? - подался вперед всем телом господин Кровель.
   - Ясное дело, сэр, - без тени сомнения заявил Альберт.
   - Ладно, допустим. Но как в таком случае обеспечить свободный доступ к фонтану? Купол же станет помехой.
   - Снова мелкий шрифт, сэр?
   - Самый мелкий, господин Пис.
   - Ну-у, - Альберт на мгновение задумался, - не вижу проблем, сэр. Просто сделаем его чуточку больше; добавим пару входов-выходов и вуаля. Придется, конечно, усилить систему отопления, увеличить количество труб, но в целом - вполне реально.
   - А безопасность? Эта ваша система, она вообще безопасна?
   - Абсолютно, сэр. Поверьте, я успел изучить методы доктора Ватта и его подходы к конструированию машин. Готов поклясться: безопасность для него всегда на первом месте. Поэтому можете быть спокойны, сэр: система будет надежна, точно банковский сейф и безвредна, как молоко кормящей матери. Я, кстати, и название ей уже придумал: "Добрый Пар". Неплохо, да?
   - Здорово, черт побери! - охваченный волнением господин Кровель вскочил, да так резко, что чуть было не совершил непреднамеренный поджег.
   - Вам тоже нравится? - Альберт в последний момент успел схватить потерявший равновесие подсвечник. - Был еще вариант "Тёплый Пол", но я подумал, с паром вроде как лучше звучит.
   - Да причем тут названия? Они, кстати, оба так себе. Я про саму идею. Как вы только смогли додуматься до такого?
   - Не я, - густо покраснел Альберт, - все участвовали.
   - А, не важно, - махнул рукой господин Кровель и начал, как заведенный мерить шагами кабинет, бормоча что-то себе под нос. До Альберта долетали лишь отдельные слова: "первый в своем роде"; "народ валом повалит"; "входы сделать платными"; "а если разместить внутри торговые ряды?"; "спокойствие Ти Эс, только спокойствие"; "держи себя в руках". Потом он вдруг резко остановился, как будто о чем-то вспомнил, и вновь обратился к Альберту: - Так что у вас там с земельщиками? Разрешение не дают?
   - Да, сэр.
   - Причина?
   - Не знаю.
   - Но что-то ведь они говорят?
   - Да примерно одно и то же: "Вы не по адресу, молодой человек, попробуйте спросить в соседнем кабинете". В соседнем кабинете: "Извините, мы этим не занимаемся, вам нужно обратиться к кому-то другому". Кто-то другой: "Вы не видите, я сейчас занят? Изложите свои вопросы на бумаге и оставьте ее секретарю". Секретарь: "Что вы суете мне свою бумажку, молодой человек? Читать что-ли не умеете? Для вас же объявление висит: Часы приема документов строго с семи сорока пяти до без десяти восемь утра, каждый третий четверг месяца, после выпадения осадков". В общем, как-то так. Хотя в целом сотрудники Земельного Комитета мне понравились - исключительно обходительные, приятные в общении люди.
   - Да уж, - кивнул господин Кровель, - обходительность их конек.
   - Но однажды мне почти повезло, сэр, - продолжил Альберт. - Совершенно случайно я наткнулся на человека, который меня не только внимательно выслушал, но даже полистал проект, а после уверил, мол: "ничего сложного" в моем случае нет, и он-де "обязательно поможет". Надо лишь оплатить соответствующую пошлину и, почитай, разрешение на строительство у меня в кармане. К сожалению, нужной суммы у меня при себе не оказалось. Однако это не смутило доброго человека, который согласился подождать. Окрыленный удачей я быстрее ветра полетел в контору. Уговорил госпожу Гроссу выдать мне денег без ведома Августа, и тут же рванул обратно. Уложился примерно в час, и все равно опоздал. Моего благодетеля на месте уже не было. Вместо него сидели другие, совершенно не знакомые люди, которые, как говорится, ни сном ни духом. В общем, - безрадостно подытожил Альберт, - ничего не вышло. И что теперь делать - ума не приложу.
   - Главное не отчаиваться, - утешил управляющего господин Кровель. - Есть проблема - будем решать. В принципе у меня остались кое-какие связи в Комитете. Думаю, добудем мы ваше разрешение.
   - Господин Кровель! Сэр... - Альберт запнулся, мучительно подбирая слова.
   - Благодарности потом, - остановил готовый излиться поток Ти Эс. - А сейчас, дайте-ка сюда пакет, который я принес.
   Альберт недоуменно посмотрел на господина Кровеля, но возражать не стал. Вытащил из ящика переданный на хранение сверток и протянул хозяину, чтобы тот уверенным движением развязал ленту, развернул многочисленные слои упаковки и достал коробку, которую затем... поставил перед Альбертом.
   - Угощайтесь, господин Пис, - предложил он, открывая крышку.
   - А как же?..
   - Не волнуйтесь, Августу я еще привезу. Берите, берите. Смелее.
   - Спасибо, конечно, - Альберт опасливо взял несколько орехов.
   - Больше берите, - Ти Эс показал пример, зачерпнув целую горсть макадамии. Отправил ее в рот и с удовольствием принялся жевать.
   - А вкусно, черт побери, - сказал он чуть погодя. - Понятно, чего Август их так любит. Кстати, господин Пис, раз уж зашла речь о вашем начальнике, вы в курсе, что у него скоро день рождения?
   - Шесть недель, по-вашему - скоро, сэр? - выказал свою осведомленность в данном вопросе Альберт.
   - Тем не менее, пора бы задуматься о подарке. Или вы уже задумались?
   - Разумеется, сэр, - не моргнув глазом, ответил Альберт, успев, впрочем, мысленно свериться со списком основных человеческих пороков, - как раз сейчас подбираем достойные варианты.
   - О, тогда вот вам еще один: как вы смотрите на то, чтобы устроить для именинника сюрприз?
   - Смотря какой, сэр. Если вы хотите, чтобы в этот день все пришли на работу вовремя, боюсь, ничего не выйдет.
   - Нет, господин Пис, я о другом сюрпризе. Предлагаю совместить приятное с полезным и приурочить к праздничной дате торжественный запуск фонтана. Как вам такая идея?
   - М-м! - оценил глубину замысла Альберт. - Может все же в офис без опозданий?
   - Вижу, вас что-то не устраивает в моем плане?
   - Что вы, сэр, план - огонь! Жаль только реализовать его будет крайне проблематично.
   - Это еще почему?
   - Срок слишком короткий, - пояснил Альберт. - Мы и сейчас-то едва укладываемся в график, по которому, между прочим, сдача объекта намечена на конец сентября, то есть через два с половиной месяца. А шесть недель - это вообще из разряда чудес. При всем уважении, сэр.
   - Два с половиной месяца? Вы серьезно?
   - Да, сэр. И то при условии выдачи разрешения.
   - Да будет вам разрешение, я же сказал, - раздраженно поморщился господин Кровель. - Лучше придумайте, как ускорить строительство.
   - Какое там ускорить, сэр. Люди и так на пределе. Единственная возможность сократить сроки - повременить с возведением купола. Все одно нужды в нем пока нет.
   - Ну вот же, вот.
   - Выиграем неделю, сэр. Максимум дней десять. Большего обещать не могу.
   - Нет, господин Пис, так не годится, - сурово сказал господин Кровель, потянулся и захлопнул крышку коробки, практически прищемив Альберту пальцы. - У вас есть шесть недель, чтобы запустить фонтан. И вам придется, повторяю - ПРИДЕТСЯ, изобрести способ, как решить эту проблему. Не знаю. Задействуйте больше рабочих. Введите вторую, третью смены. Привлеките дополнительные силы, наконец. Я слышал, вы подружились с сиротами? Пускай они вам помогут.
   - Сэр, они же дети, - попробовал возразить Альберт.
   - Что с того? Руки, ноги на месте? Значит, смогут выполнять легкие поручения: поднести там чего-нибудь, унести. Ладно, - господин Кровель поднялся, - сами решайте, как поступить. Главное, помните: времени мало, и оно быстротечно. Шесть недель, господин Пис, всего шесть недель.
   Альберт мрачно кивнул.
   - Да, господин Пис, разрешение будет на вашем столе уже завтра, поэтому можете смело браться за дело. Смотрите, я на вас рассчитываю.
   С этими словами он и отбыл. Видимо полетел творить добрые дела. В кабинете же остались тишина, скомканная упаковочная бумага и Альберт в самом паршивом расположении духа.
   Чтобы хоть как-то его поднять он решил прикончить остатки подарка, принесенного господином Кровелем для Августа. Но и тут Альберта поджидало разочарование. Один из орехов оказался прогорклым и перебил вкус остальных. Он еще долго отплевывался, стараясь избавиться от обжигающей горечи во рту. Настроение оказалось окончательно испорченным. Настолько, что впору было идти вешаться.
  
   Впрочем, минула ночь, занялся новый день, и мысли о самоубийстве отошли на второй план, уступив место другим, более насущным. Водоворот рабочих проблем привычно закружил, наполняя тело энергией, а существование смыслом. Вдобавок начала действовать микстура под названием "ничего без меня решить не можете" вкупе с таблетками "слушай мою команду", отчего настроение быстро пошло на поправку. Окончательное же выздоровление случилось ближе к вечеру, когда у себя на столе Альберт обнаружил бумагу, дающую компании "Факториал" право на проведение: "земляных и иных видов общестроительных работ на всей территории Центральной Площади". Что ж, надо отдать должное господину Кровелю - он умел держать слово. Теперь наступал черед Альберта доказывать свою состоятельность. И для этого ему требовалась самая малость: всего лишь убедить людей надорваться на работе.
   Общепризнанные эксперты в вопросах построения разного рода комбинаций в один голос утверждают, что в мире насчитывается около четырех сотен сравнительно честных способов заставить другого человека делать то, что вам нужно. И примерно в два раза больше обманных. Одновременно те же самые эксперты компетентно признают: дело отнюдь не в способах и их постоянно растущем количестве, но в принципе, лежащем в основе каждого из них. Единственном, а потому золотом правиле, которое, если выражаться простыми словами, можно сформулировать так: хочешь, чтобы кто-то что-то для тебя сделал - заставь его ЗАХОТЕТЬ это сделать!
   Само собой, прорабы и иже с ними не горели желанием работать сверхурочно. Набранный темп их вполне устраивал. Поэтому Альберту пришлось изрядно попотеть, прежде чем он сумел заставить сердца подчиненных воспылать должным энтузиазмом. Однако, в конечном итоге, у него получилось. Для кого-то хватило пары добрых слов и уговор повесить портрет на доску почета. (Основноетутразмерсэр: неменьшечемдесятьнапятнадцатьдюймов!) Других соблазнила величина обещанной премии. (Сколько, сколько, камни мне в почки?) Третьи... да разве так уж важно, что и кому он посулил, главное - Альберт подобрал ключик к каждому. А дальше все заветрелось со скоростью, которой позавидовали бы даже карусели доктора Ватта.
   За две недели они одолели объем, который по расчетам должны были осилить только за месяц. Проложили дополнительные трубы; настроили работу насоса; приступили к установке чаши. Рабочие зарастали щетиной и мало-помалу забывали о существовании горячей воды, но продолжали усердно трудиться. Альберт же, со своей стороны, как мог поддерживал их. И для начала буквально поселился на Площади. Дневал и ночевал на стройплощадке, лишь изредка отлучаясь домой. Благо там его никто не ждал. Домашними животными, требующими постоянного пригляда, он обзавестись не успел, а тараканы (буде, конечно, такие водились) могли и сами о себе позаботиться. Он похудел, осунулся, вдобавок сорвал голос и обзавелся темными кругами под глазами, верными признаками недосыпа. Веган, с тревогой наблюдавшая за этими метаморфозами, при встрече укоризненно качала головой. В ответ он лишь виновато улыбался, давал слово, что скоро все закончится и снова как угорелый мчался к недостроенному фонтану. Так проходили дни.
   Шла уже третья неделя после той памятной встречи с господином Кровелем, когда горячка стройки вдруг ненадолго отступила и Альберт, наконец, вспомнил, что у него есть и другие дела, кроме того, как сутки напролет торчать на Центральной Площади. Осознав эту простую истину, он решил наведаться в родную контору.
   Та встретила его безмолвием пустых коридоров, жалобным шорохом увядших цветов в горшках и толстым слоем пыли на рабочем столе. Август - для одних пора отпусков, для других напряженной работы. Но и для первых, и для вторых - время, которое хочется провести подальше от душного кабинета. Факт из разряда не требующих доказательств, поскольку доказан уже великое множество раз. Впрочем, и это Альберт знал совершенно точно, даже в самый разгар лета жизнь в офисе не прекращается полностью. Есть, по крайней мере, одно место, где она бурлит круглый год. Туда он и направился. И, кстати, оказался прав. Вот только зайдя в бухгалтерию, нашел там совсем не того, кого ожидал.
   - Господин Всёпучком, какими судьбами? Неужели отпуск закончился?
   - Как видите, господин управляющий, - бодро ответил Зигфрид.
   - Как же быстро летит время, - сокрушенно покачал головой Альберт. - Вроде только вчера провожали и вот ты снова здесь. Кстати, а почему здесь? Где Гросса?
   - Я за нее, - то ли в шутку, то ли всерьез заявил Зигфрид.
   - В самом деле?
   - Э-э, нет, - смутился прораб. - Она вышла. Сказала: будет через четверть часа. Хотите, чтобы я передал ей, что вы заходили, господин управляющий?
   - Нет нужды, я подожду, - Альберт присел на свободный стул. - Как отдохнул?
   - О, лучше всех, сэр! - Зигфрид расплылся в блаженной улыбке.
   - Хорошо, очень хорошо. Значит, готов к работе?
   Улыбка прораба слегка поблекла, но он нашел в себе силы кивнуть. Видимо действительно хорошо отдохнул.
   - Славно, - похвалил Альберт, - нам как раз нужны свободные руки.
   - Что-то случилось, сэр? - полюбопытствовал Зигфрид.
   - Да, заказчик сократил сроки сдачи фонтана. До шести недель. Причем две уже прошло. Так что времени у нас в обрез.
   - Хм, сурово! - оценил ситуацию Зигфрид. - Я могу чем-то помочь? Нужно что-то согласовать?
   - Да нет, - махнул рукой Альберт, - тут мы сами справились. Пришлось, конечно, повозиться с земельщиками, но в итоге все разрешилось, и вполне благополучно. Спасибо господину Кровелю - помог.
   - А, и вам тоже?
   - Что значит тоже?
   - То и значит, сэр. А как вы думаете мне удалось получить первое разрешение на строительство, да еще так быстро?
   - Думаю - это твоя работа.
   - Верно, сэр. Только я вот что скажу: проще найти десятифунтовый слиток золота в отхожем месте, чем добиться от чертовых земельщиков чего-то вразумительного. А уж если речь заходит об оформлении нужной тебе бумажки, то впору говорить о слитке в добрые полсотни фунтов.
   - Допустим, ну а господин Кровель здесь причем?
   - Как это причем? Ему как владельцу земли все дороги открыты. Он сам какую хочешь бумажку выпишет и заверит.
   - Какому владельцу? - опешил Альберт. - В смысле, владельцу?
   - А вы разве не знали, сэр? - пришел черед удивляться Зигфриду. - Вся Центральная Площадь, вернее земля под ней, принадлежит господину Кровелю. То ли он ее выкупил, то ли взял в долгосрочную аренду, врать не буду, не знаю. Но на правах владельца он может делать с ней и на ней все, что душа пожелает.
   Вот это да! В голове Альберта словно бомба взорвалась. Владелец! А он-то поражался, как Кровелю удалось так быстро оформить разрешение на работы. Теперь многое становилось понятным. Однако тут же возникала куча новых вопросов. Например, зачем было устраивать маскарад с разрешением? И знает ли господин фон Хап на чьей земле они возводят фонтан? А если да, то почему не сказал, не предупредил? Или еще такой: - А ты уверен, Зигфрид?
   - Как в том, что меня назвали в честь отца.
   - То есть на сто процентов?
   - Э-э, вообще-то я его никогда не видел, - смутился прораб, - но матушка рассказывала - хороший был человек. Мореплаватель. Ушел в поход еще до моего рождения, да так и не вернулся. Погиб, должно быть.
   "Как интересно!" - подумал Альберт, но вслух ничего не сказал. Вместо этого глубоко задумался. С одной стороны, какая вроде бы разница, чья земля? Для стройки в целом и для Альберта в частности так уж точно никакой. Но с другой... что-то в сложившейся ситуации сильно настораживало. Следовало хорошо раскинуть мозгами, прежде чем двигаться дальше. С этими мыслями Альберт поднялся и, не прощаясь, поспешил вон из кабинета.
   - Куда же вы, господин управляющий, - крикнул ему вслед Зигфрид, - госпожа Бух вот-вот вернется.
   Но Альберт его уже не слышал.
  

Глава 9

  
   К сожалению, идея с сюрпризом провалилась. А виной тому стали проныры-газетчики, каким-то чудом прознавшие про дату окончания строительства и раструбившие о ней на всю округу. Что, кстати, имело весьма неожиданные последствия. Поднявшаяся волна ажиотажа буквально захлестнула Домен. Да так, что он в одночасье превратился в подобие сумасшедшего дома. Встал с ног на голову. И это за неделю до торжественного запуска фонтана. Причем те, кто утверждал, будто надо лишь подождать и скоро все само собой уляжется, оказались посрамлены. Выяснилось, что в такой перевернутой позе город чувствует себя вполне комфортно, а вернуть его в исходное положение не в силах ни земные законы, ни земное же притяжение.
   Конечно, справедливости ради стоит отметить: доменцев легко было понять. Согласитесь, не так часто происходят столь значимые события, как "Открытие ПЕРВОГО в городе искусственного водомета!". Естественно, каждый мечтал оказаться к нему причастным. Затем, видимо, чтобы годы спустя рассказать об этом своим внукам. Отсюда и странности в поведении, которым нет места в обычной жизни. К примеру, ежедневные паломничества к Центральной Площади, получившей вдруг статус святого места. Коленопреклонение перед скрытым за высоким забором гидротехническим сооружением и вознесение молитвы во славу будущей Главной Достопримечательности Города. И многое, многое другое. Фантазии горожан, а, особенно, их дикой энергии могла позавидовать даже страдающая бешенством белка. Далекого же от помешательства Альберта сложившаяся ситуация мягко говоря злила. Мало того, что они еле-еле справлялись с объемом работ и поджимающими сроками, так теперь еще львиная доля энергии уходила на то, чтобы уберечь фонтан от назойливого внимания фанатиков. В определенный момент дела пошли настолько плохо, что им пришлось сократить дневные смены, практически полностью перейдя на ночные, дабы хоть как-то поспевать за графиком. Но тут на выручку пришел Томми, Босая Пятка. Он вовремя заметил неладное и вместе с братьями поспешил на помощь, организовав круглосуточный "живой щит" вокруг стройплощадки. После чего дело сразу же наладилось. Потому как самые неуемные последователи культа любопытных и те предпочитали обходить сирот стороной. А что вы хотите - дети как-никак!
   Вот так, несмотря на многочисленные трудности, Альберт со своей командой медленно, но верно продвигался вперед. До конца дистанции оставались считанные футы. А там, за финишной чертой их уже ждали доски почета, премии и, конечно же, заслуженный отдых.
  
   - Да нет, они никогда на такое не купятся! - господин Кровель вскочил и начал нервно расхаживать по комнате, заложив руки за спину. - Я же говорил, ничего не выйдет.
   - О, ты сильно недооцениваешь людей, друг мой, - человек с глазами голодного хищника глубоко затянулся и выпустил из легких целое облако дыма.
   - Еще раз говорю - не купятся. Это ж какой-то... дешевый розыгрыш.
   - Не такой уж и дешевый, если честно. Одна магичка чего стоит.
   - Ты прекрасно понял, о чем я. От него же несет, как от господина Вдолгса с его займами.
   - Господина Вдолгса? Это тот, который: "Нет денег? Выручим!"?
   - Он самый.
   - И чем же от него пахнет?
   - Обманом, чем же еще.
   - Правда?.. Хорошо, допустим. И при том, согласись, у него отбоя нет от клиентов. Особенно после рекламы, что мы ему сделали. Лично я так сразу и не вспомню, когда он в последний раз жаловался на нехватку желающих взять в долг. Как ни посмотришь, к нему всегда очередь.
   - Да, но...
   - К тому же у толпы, как известно, не очень хорошо с обонянием.
   - У толпы?
   - У ТОЛПЫ, Ти Эс, у ТОЛПЫ, - новая порция дыма вырвалась на свободу. - Слушай, сядь уже, не мельтеши!
   Господин Кровель послушно сел, скрестив ноги и для надежности облокотившись на них руками.
   - Поверь мне, чем больше будет народу, тем лучше, - продолжил его собеседник. - Огромными скоплениями людей проще управлять. В дело вступает пресловутый коллективный разум. Люди превращаются в стадо, а стадо не умеет критически мыслить. Там, где один человек задумается, пятеро, не мешкая, согласятся, а пятьдесят так и вовсе примут на веру. Хотя, зачем я тебе это рассказываю, сам все знаешь.
   - Ну хорошо, - сдался господин Кровель, - но как мы соберем столько народу?
   - Думаю, это будет легко сделать. Город сейчас и без того на ушах стоит, все только и ждут, когда наступит заветное число... кстати: как там дела со стройкой? Успеваем?
   - Должны успеть.
   - Приятно слышать. Ах, до чего же просто все устроено, да, Ти Эс? Всего-то и нужно, что подобрать стимул подходящего калибра. И сразу - раз, - говорящий щелкнул пальцами, - лень пропадает; два - память возвращается; три - речь становится разборчивой. И так быстро. Бывает, не успеешь до пяти сосчитать, а человек уже готов к сотрудничеству.
   - О чем это ты?
   - О грамотной мотивации, конечно. И ее способности превращать невозможное в достижимое. Ну да ладно, мы, кажется, отвлеклись. На чем я остановился?.. Ах, да, на ушах. Так вот, явка и без того обещает быть высокой, однако мы все же подстрахуемся. Добавим огонька, так сказать.
   - Это как? - поинтересовался господин Кровель.
   - К примеру, пустим слух, что все пришедшие получат бесплатный обед.
   - А они действительно получат?
   - Причем здесь это? Друг мой, опять ты зацикливаешься на деталях, когда намного важнее видеть общую картину.
   - Общую, ясно.
   - Именно. Повторяю: мы пустим слух, который обеспечит мероприятию массовость. Дождемся, когда толпа наберет критическую массу, дабы градус мышления упал до нулевой отметки, и после начнем действовать. Кстати, как там магичка, готова к подвигам?
   - Боюсь, с ней могут возникнуть проблемы.
   - Что такое?
   - Она требует оплату вперед.
   - С чего бы это?
   - Говорит, не хочет снова ждать три недели.
   - Да неужели? - глаза хищника опасно сверкнули. - Ладно, скажи ей - заплатим. Сразу, как только выполнит свою часть работы.
   - Вряд ли она поверит моему обещанию. Если только оно не будет подкреплено звонкой монетой.
   - Тогда передай, что мы удваиваем сумму. И, пожалуйста, больше не отвлекай меня по пустякам.
   - Удваиваем? - в голосе господина Кровеля звучало искреннее удивление. - Я не ослышался?
   - Нет, не ослышался, - подтвердил человек с глазами голодного тигра. - Сейчас, когда цель так близка, нельзя экономить. Да, и еще одно: предупреди Хорейшо, чтобы в ближайшее время не отлучался из города. Вскоре он нам понадобится. Он и его профессионализм.
  
   И вот день, отмеченный в календаре Альберта двумя жирными линиями, настал. Начался он, как назло, с капризов погоды. С низкого, затянутого тучами неба, и ледяного, пронизывающего ветра, предвестника близкого похолодания. Природа как будто тревожно хмурилась, понимая важность момента, и стараясь ему соответствовать. По крайней мере так это виделось Альберту, утром обозначенного дня двигающемуся пешком по направлению к Центральной Площади. Нельзя, правда, отрицать тот факт, что плохая погода играла ему на руку. Ненастье, рассуждал он, наверняка отпугнет зевак. Заставит их сидеть дома. Как следствие запуск фонтана пройдет при меньшем количестве зрителей, а значит вероятность того, что что-то пойдет не так, снизится. Поэтому, как ни крути, а обстоятельства складывались в его пользу. Ну а такую мелочь, как отсутствие солнца, можно и пережить.
   То, насколько он заблуждался, Альберт понял уже на подходе к Площади. Неожиданно выяснилось, что та в прямом смысле слова запружена людьми. Толпа собралась такая, словно в довесок к зрелищу люди рассчитывали получить бесплатный горячий обед. Естественно, места всем не хватило и многие оказались вынуждены искать счастья на газонах и деревьях, плотным кольцом окружающих Центральную. Самое удивительное - народ продолжал и продолжал прибывать. С каждой секундой желающих поглазеть на представление (или отведать дармовых сосисок?!) становилось все больше. И вскоре, по ощущениям, в ход должны были пойти балконы и крыши близлежащих домов. У Альберта даже возникла крамольная мысль: зря он в свое время отмахнулся от идеи с продажей входных билетов. Но что поделать, тогда затея показалась ему бесперспективной.
   С большим трудом пробившись к фонтану, скрытому до поры под толстым слоем материи, он нашел возле него весь цвет компании "Факториал". Да, слегка исхудавший и малость потрепанный, но все же цвет. Поздоровался с каждым лично. Обменялся крепкими рукопожатиями с прорабами и Янисом Всеумелом; обнял Кругосвета; кивнул Вандерману и Трёпу; подмигнул Веган, нарядившейся по случаю праздника в шикарное платье; улыбнулся госпоже Бух; хлопнул по спине Томми; и встал с коллегами в один ряд, дожидаться приезда главного действующего лица.
   А ждать, меж тем, пришлось довольно долго. Август фон Хап, будучи руководителем до мозга костей, любил задержаться. Появился он только ближе к полудню, когда возмущенная отсутствием зрелищ и еды толпа начала потихоньку заводиться. Въехал на Площадь на роскошной карете, которой правил Казимир Натощак, степенно из нее вылез и в сопровождении господина Кровеля и господина Ворда, главного редактора газеты "Ночной Домен", медленно проследовал к лобному месту.
   Приезд высоких гостей не остался незамеченным. В стане встречающих даже возникло легкое волнение на почве "кто, где должен стоять?" и "кто будет говорить?". Но своевременное вмешательство Альберта не дало ему перерасти в панику. Железные руки управляющего быстро восстановили порядок, а ноги в то же самое время сделали уверенный шаг навстречу прибывшим.
   - Добрый день, господин фон Хап! Господа! - поприветствовал он именинника и его спутников.
   - Добрый, - кивнул Август.
   - Позвольте от лица всей компании и от себя лично поздравить вас с днем рождения, сэр, - начал Альберт заготовленную речь. - Разрешите пожелать вам благополучия, жизненного процветания и конечно... - но договорить ему не дали.
   - Да будет тебе, - поморщился Август. - Давай оставим официальную часть на потом. Когда народу будет поменьше. А сейчас лучше покажи, чего вы там наваяли.
   - Э-э, - Альберт невольно осекся. В душе поселилась обида: он так старался, готовил поздравление, подбирал нужные слова, а получается - впустую. И ведь не поспоришь: начальству, как водится, виднее. - Да, сэр, - отчеканил он и подал знак прорабам.
   Те, узрев команду, сориентировались мгновенно. Подбежали к фонтану и сноровисто стянули с него тканевый покров. Материя упала, а если говорить поэтично, под стать моменту, величественно опустилась на землю. И народ на Площади ахнул.
   Фонтан представлял собой круглую чашу в виде бассейна двадцати футов в диаметре, в центре которой высилась скульптурная композиция, выполненная в металле, следующего эпического содержания: четыре исполинские человеческие фигуры восседали за общим столом. Фартуки на полуобнаженных торсах и каски на головах указывали на их несомненную принадлежность к Гильдии Сталеваров: самой многочисленной и наиболее уважаемой Гильдии в Домене. В руках металлурги держали однопинтовые фляги, каждая из которых, учитывая масштабы композиции, вмещала добрых пять пинт хмельного напитка. Восемь сдвинутых вместе баклаг знаменовали окончание трудового дня и, одновременно, скрывали внутри себя сопла гидросистемы фонтана.
   - Прелестно! - Август фон Хап аж присвистнул от удивления. - Только вот я что-то не припомню, чтобы заказчик просил изобразить нечто эдакое. Или я ошибаюсь, господин Пис?
   - Мы прошерстили требования заказчика вдоль и поперек, сэр. В них нет даже намека на то, как должен выглядеть фонтан. Единственное, что удалось найти - крохотное упоминание, что своим видом он должен, во-первых, олицетворять город; во-вторых, внушать его жителям гордость; и, в-третьих, наглядно демонстрировать принцип: кто хорошо работает, тот потом хорошо отдыхает(24). А поскольку иных, более конкретных указаний не было, мы позволили себе слегка пофантазировать.
   - Слегка? - уколол управляющего Август фон Хап.
   - Совсем чуть-чуть, сэр.
   - А мне нравится, - встал на сторону Альберта господин Кровель. - Свежо. Остроумно. Как представитель заказчика я говорю - да.
   - Спасибо, сэр, - Альберт искренне удивился, особенно "представителю заказчика", однако вида не подал.
   - Не за что. Кстати, у нас ведь есть еще общественное мнение, которое тоже чего-то да стоит. Может озвучишь, Хорейшо?
   - Я? - растерялся господин Ворд.
   - А кто у нас "рупор" общественности, если не ты, господин главный редактор?
   - А! Да-да, конечно.
   "Рупор" откашлялся, прочищая горло: - Э-э, что здесь можно сказать? Бесспорно, скульптурная композиция заслуживает внимания. Стоит отметить, что она, э-э... большая. Даже очень большая. Значит и видно ее будет издалека. А это, согласитесь, несомненный плюс. Второе, на что я бы хотел обратить внимание - достоверность. Простой люд он, знаете ли, простой, оттого более всего ценит достоверность. Во всем: в отношениях, в быту, в искусстве. По сердцу ему, так сказать, голая правда. А тут, как мы видим, ее в избытке. Так что вывод напрашивается сам собой: композиция достойная, народ одобрит.
   - А, видели? - подхватил Ти Эс. - Одобрит.
   - Нет, наверняка будут и противники, куда ж без них. Но тут только время рассудит, - дипломатично закончил главный редактор.
   - Время, - раздраженно проворчал Август фон Хап, - вы готовы все на него повесить. Вопрос в том, выдержит ли?.. Ну да бог с ней, со скульптурой. Зачем спорить, если представитель заказчика - за. Давайте двигаться дальше. Что там у нас по плану, запуск? Командуйте, господин Пис.
   - Постойте, господин фон Хап, подождите, - вмешался господин Ворд. - Перед тем, как будет осуществлен запуск, требуется уладить кое-какие детали.
   - Что такое?
   - О, сущие пустяки. Вы, должно быть, помните: наша газета еще на стадии строительства объявляла конкурс на лучшее название для фонтана. Так вот, он состоялся, пришла пора подвести итоги.
   - Сейчас?
   - Мне кажется, самое время. Вы позволите? - не дожидаясь ответа, главный редактор обогнул именинника и вышел вперед, к общественности, чьим "рупором" он являлся.
   Вновь откашлявшись, настроил голосовые связки на максимальную громкость, после чего обратился к собравшимся на Площади: - Почтеннейшая публика, дамы и господа, прошу минуточку внимания. Рад сообщить, что конкурс на лучшее название для фонтана подошел к концу. Хочу сказать слова благодарности тем, кто откликнулся и прислал в адрес нашей газеты свои предложения, которых набралось ни много, ни мало, больше трех сотен. А также отдельное спасибо тем, кто следил за конкурсом и активно голосовал. Десять наиболее удачных названий, заслуживших вашу любовь и признание, были представлены на суд специального жюри, которое путем открытого обсуждения выбрало победителя. Итак, дамы и господа, вы готовы?.. Буквально через пару секунд я с превеликим удовольствием назову вам его имя. Уверен, он где-то здесь, среди нас.
   Господин Ворд достал из внутреннего кармана пиджака конверт, аккуратно вскрыл и достал из него лист бумаги, сложенный вдвое.
   - Как можно дать название, не видя конечный результат? - пробурчал Август фон Хап. - Бред какой-то!
   - Итак, в упорной, бескомпромиссной борьбе (дамы и господа, я жду, что вы искупаете этого человека в бурных аплодисментах!) победу одержал...
   Все на Площади затаили дыхание. Сейчас каждый хотел оказаться счастливцем, выигравшим в конкурсе. Победить надеялись даже те, кто в нем не участвовал.
   - ...одержал господин Ти Эс Кровель с названием "ДЖИНН"! Давайте поприветствуем победителя.
   - У-у-у-у! - вместо оваций толпа возмущенно загудела.
   - Ничего-ничего, - философски заметил победитель, - привыкнут. Прошу вас, господин Ворд, продолжайте.
   - И в качестве награды ему предоставляется право осуществить торжественный запуск фонтана. Господин Пис, - главный редактор повернулся к Альберту, - вы поможете?
   - Разумеется, сэр.
   Под дружное улюлюканье толпы он подвел господина Кровеля к сооруженному рядом с фонтаном постаменту, на котором стоял выкрашенный черной краской ящик с торчащей из него железной рукояткой. В двух словах объяснил, как лучше взяться и куда следует потянуть, дабы система подачи жидкости заработала. Удостоверился, что господин Кровель все правильно понял, после чего уступил ему место.
   Само собой, все это было чистой воды надувательством. Настоящая "пусковая кнопка", о которой знал лишь узкий круг посвященных, располагалась не здесь, а непосредственно на паровом насосе, устроенном в одном из зданий рядом с Площадью. Подальше от любопытных глаз и беспокойных рук. Бутафория же служила своего рода красивой ширмой и (по выражению автора идеи, Орлика Кругосвета) способом "пустить пыль в глаза".
   Тем временем представление вошло в свою заключительную фазу. Господин Кровель уже примерился к рычагу и теперь ожидал отмашки.
   - Сэр, вы готовы? - на всякий случай уточнил Альберт.
   - Готов! - кивнул Ти Эс.
   - Тогда начинаю обратный отсчет, - Альберт поднял руку высоко над головой, чтобы все на Площади и за ее пределами, а также доктор Ватт, дежурящий возле насоса, смогли увидеть сигнал. - Три! Два! Один!.. Поехали!
   Он махнул рукой и в тот же миг Ти Эс с силой потянул за рукоять. Та послушно сдвинулась. Одновременно где-то что-то забурлило, засопело, потом раздался металлический лязг, приглушенный расстоянием и кирпичными стенами. А дальше... дальше ничего не произошло. Лишь толпа вновь ахнула. На сей раз разочарованно.
  
   Впервые в жизни Альберту хотелось провалиться сквозь землю. Уйти ниже уровня брусчатки и проложенных под ней труб системы "Добрый Пар". Зарыться как можно глубже (если повезет, до самой канализации) лишь бы не чувствовать на себе гневные взгляды тех, кого он подвел. Взгляды, жалящие почище, чем вымоченные в соляном растворе розги. Не слышать ехидного: "Отличный подарок, господин Пис, спасибо!". Не видеть сочувствующие лица коллег. И в особенности одно, к которому он с недавних пор испытывал ни с чем не сравнимую приязнь.
   Неизвестно, как долго ему пришлось бы так мучиться, если бы в это самое время в рядах зрителей не случился очередной переполох. Возникшая суматоха тут же приковала к себе всеобщее внимание, подарив Альберту возможность спокойно выдохнуть и обдумать пути выхода из сложившейся ситуации. Однако не успел он наметить шаги, как расшалившееся провидение опять решило прийти на помощь и предложило свой, крайне неожиданный вариант. "Вариант" этот имел внушительные размеры, предпочитал одежду ярких расцветок, обожал все блестящее и являлся по совместительству причиной, а также эпицентром народного возмущения. Альберт не поверил глазам: сквозь людскую массу, гремя многочисленными побрякушками, пробивался не кто иной, как госпожа Властилина. Посвященная Пятого уровня, Магистр Ордена Оккультных наук и потомственная ведунья в седьмом поколении собственной персоной. Нет, что ни говори, а день оказался богат на сюрпризы.
   - Дорогу! Дайте дорогу! - взывала госпожа Магистр к совести собравшихся, не забывая при этом активно работать локтями и прочими выступающими частями тела. - Шо столпились, словно стадо баранов?
   Наконец, преодолев заслон из человеческих тел, ведунья выбралась на открытое пространство. Отдышалась и направилась прямиком к фонтану. Поравнявшись с Альбертом, кивнула ему, точно старому приятелю. Поинтересовалась: - Шо, не работает?
   Не найдя, что ответить, Альберт молча пожал плечами.
   - А я ведь предупреждала, - не преминула поддеть магичка. - Мо?лодежь, вечно вы старших не слушаете.
   И снова Альберт промолчал. На сей раз он пытался вспомнить, о чем таком она его предупреждала.
   - Ладно, не кручинься, ща все поправим, - успокоила госпожа Властилина и уверенно пошла дальше, хотя в ее случае правильнее будет сказать, покатилась. Вообще Посвященная Пятого уровня производила впечатление снаряда, по недосмотру выпавшего из пращи осадного орудия. Оставалось только радоваться, что катится он (а вернее она) в противоположную от вас сторону.
   Достигнув фонтана, ведунья остановилась. Для начала внимательно осмотрела пустую чашу. Зачем-то попинала высокий, до пояса, бортик. Многозначительно поцокала языком. После перегнулась через него и поскребла пальцами дно бассейна. Выпрямилась. Покружилась на месте и трижды сплюнула через левое плечо. Народ, наблюдавший за ее действиями, напряженно притих. А магичка, как ни в чем не бывало, извлекла из складок одежды уже знакомый Альберту предмет - Дэн-Дэн Дайко, Веселую Погремушку - и решительно им взмахнула.
   "Только дождя не хватало, - подумал Альберт, с тревогой посматривая на хмурое небо". Однако вмешиваться не стал. В голову закралась шальная мысль: а вдруг поможет? Так утопающий хватается за соломинку в надежде, что та сумеет удержать его на плаву или хотя бы составит компанию.
   Ритуал же, тем временем, набирал обороты. И на сей раз даже подготовленный Альберт оказался впечатлен разыгранным представлением, не говоря уж о простых смертных, которым зрелище и вовсе пришлось в новинку. Однако, несмотря на произведенный эффект, эффективностью он похвастать не мог. Чаша фонтана по-прежнему оставалась сухой, да и небеса не проронили ни капли.
   - Ффух, - в итоге тяжело выдохнула госпожа Властилина и резко оборвала танец. - Нет, не выходит.
   - Так плохо? - упавшим голосом спросил Альберт.
   - Хуже, чем я предполагала, - подтвердила ведунья, - но не смертельно. Отпор сильный ощущаю, однако справиться можно. Только придется... - она резко замолчала.
   - Что?
   - Жертву принести придется.
   - Ж-жертву? - от неожиданности Альберт даже заикаться начал. - К-какую еще ж-жертву?
   - Знамо дело - человеческую, - охотно пояснила почетный член Гильдии Волхвов, но заметив, как побледнел управляющий, поспешно добавила: - Хотя сойдет и простое золото. Оно даже лучше: ценность та же, а мороки меньше.
   - З-золото значит? - переход разговора в знакомую плоскость вернул Альберту былую уверенность. - И сколько?
   - О, чем больше, тем лучше.
   - Хм, что за тариф такой? Я не слышал.
   - Новый, - ничуть не смутилась госпожа Магистр, - для тех, кто много болтает и мало слушает. Я ведь тебя предупреждала, мальчик: будь осторожен с СИЛОЙ. Но ты не захотел внять совету. Теперь, чтобы ее умилостивить придется богатый дар поднести. Иначе так и будет буянить. Посему давай все, шо есть. Шоб уж наверняка.
   - Э-э, - Альберт пошарил в карманах, - а как насчет открытия кредитной линии? В свете, так сказать, намечающегося долгосрочного сотрудничества?
   - Шо, пусто? - догадалась магичка.
   Он виновато развел руками.
   - Может ишо разок поглядишь?
   - Без толку. Как назло, весь свой золотой запас дома оставил. Думал, сегодня не пригодится. Так что по поводу займа, Госпожа?
   - Мальчик мой, ну сам посуди: какие у скромной жрицы могут быть ценности? Откудова?
   - Как же? Вон сколько у вас украшений. Наверняка они кучу денег стоят, вот я грешным делом и...
   - Кхм, господин управляющий, - кто-то осторожно тронул его за плечо.
   Альберт обернулся и обнаружил прямо перед лицом внушительных размеров мешочек, очень напоминающий те, в которых зажиточные жители города привыкли носить свои сбережения. Дальше за ним шла рука, которая, в свою очередь, заканчивалась... нет, не Орликом Кругосветом, и даже не Августом фон Хапом.
   - Господин Трёп? - искренне удивился Альберт.
   - Возьмите. Думаю, здесь хватит.
   Альберт взвесил кошель в руке. Монеты при этом приятно звякнули.
   - Я верну, господин Трёп, даю слово... Устроит? - обратился он вновь к ведунье.
   Та досадливо поморщилась, но приняла мешочек. Достала из него монету и попробовала ее на зуб. Потом, ни слова не говоря, бросила золотой кругляш в фонтан. Взмахнула Веселой Погремушкой и закатила глаза.
   - ПРИМИ В ДАР! - раскатисто прокатилось над Площадью, чтобы через мгновение вернуться эхом: - МИДАР-МИДАР-МИДАР!
   Затем в чашу полетела вторая монета. Следом за ней третья, четвертая. Их догнала пятая. И так продолжалось до тех пор, пока все содержимое мешочка не перекочевало в фонтан. После этого повисла напряженная пауза. Все на Площади замерли, и только медленно умирающее эхо еще металось в воздухе: - ДАР-АР-АР!
   Если бы позже кто-то спросил его, сколько прошло времени, пока собравшиеся на Площади, затаив дыхание, ждали чуда, Альберт затруднился бы с точным ответом. Возможно много. Или, наоборот, мало. Никто не засекал. Да и отмашки не было. Просто в определенный момент, спустя час, а может десять секунд, земля неожиданно вздрогнула, застонала, под чашей что-то засопело, заворочалось, раздался тонкий писк выдавливаемого сквозь многочисленные отверстия гидросистемы воздуха, и в небо ударили первые струи воды. Восхищенная толпа в третий раз за день потрясенно ахнула. А Альберт... Альберт повернулся лицом к имениннику и голосом, в котором внимательный слушатель при желании мог различить бессонные ночи, натянутые до предела нервы, пот и кровь последних шести недель стройки, а также муки совести по поводу розданных обещаний и невыплаченных долгов, коротко доложил: - ДЖИНН, сэр!
   Немного подумал и добавил: - С днем рождения!
  
   Господин Холм с удовольствием поерзал на стуле. Наконец-то он мог себе это позволить, не опасаясь, что тот вдруг рассыплется. "Какое же счастье, - подумал он, - иметь под собой крепкую опору. А еще надежные стены вокруг, крышу над головой и горячее питание. И дело вовсе не в банальном комфорте, а в надежности. И идущих с ней рука об руку уверенности и стабильности. То есть в тех вещах, которые заставляют человека верить, что завтрашний день не только настанет, но будет ничуть не хуже, чем день вчерашний". Короче, если резюмировать, господин Холм был очень рад возвращению в "Красный" дом, на свое основное место работы. С хрустом потянувшись, он слегка помассировал шею, а затем отработанным до уровня рефлекса движением развернул свежий номер "Ночного Домена".
   Всю первую полосу, место, предназначенное для освещения самых значимых городских событий, занимала статья, идущая под заголовком "Джинна выпустили из бутылки, что дальше?". Громкое заглавие тут же привлекло к себе внимание господина Холма. Но не потому, что он до сих пор верил в существование сказочных персонажей, а из-за явной отсылки к названию фонтана, торжественный запуск которого состоялся буквально накануне, и к появлению которого господин Холм также имел некоторое отношение(25). А, значит, чувствовал себя обязанным и дальше следить за его судьбой. Поэтому, и только поэтому, он, невзирая на пугающее количество букв, взялся за изучение материала.
   И действительно речь в статье шла о фонтане. Начиналось все с небольшого экскурса в прошлое, во время которого автор, некий Гл. ред. Х. Ворд, сухо, без лишней патетики, излагал читателю краткую историю создания водомета. С целью освежить память забывчивым и ввести в курс дела несведущих он описывал важнейшие этапы строительства, перечисляя основные вехи, а все прочее оставляя за скобками наррати?ва. (Кстати, должно быть по этой причине господин Холм, как ни старался, не нашел в тексте ни одного упоминания о своей персоне. Что его несомненно задело, хотя и не отбило желания читать дальше.) Затем плавно переходил от дел давно минувших к событиям дня вчерашнего. И тут вдруг раскрывался с неожиданной стороны, как талантливый рассказчик с живым языком и яркой фантазией. Повествование, дотоле больше похожее на заурядный доклад об объемах вынутого грунта и затраченного на отливку скульптурной композиции металла, резко набирало ход, превращаясь в захватывающую дух историю с явным мистическим подтекстом. Доходило до кульминации - эпизода с жертвоприношением, поданного настолько реалистично, что даже не будь господин Холм очевидцем произошедшего, все равно уверовал бы в его истинность - и... обрывалось.
   Судя по всему, здесь автор намеренно сбавлял обороты, с тем, видимо, прицелом, чтобы дать читателю возможность перевести дыхание. Возвращаясь на старые рельсы, он вновь начинал жонглировать цифрами, размерами и прочими вещественными характеристиками, необходимыми для проведения так называемого объективного сравнительного анализа. Не забывая, впрочем, активно использовать в речи такие эпитеты, как "исключительный", "уникальный" и "единственный в своем роде".
   Далее Гл. ред. Х. Ворд и вовсе переключался на общечеловеческие темы, погружаясь в рассуждения о пользе гидротехнического сооружения, его художественной ценности и роли в формировании культурной жизни города. А когда и они оказывались исчерпаны, переходил к размышлениям о возможностях альтернативного использования фонтана, в качестве, скажем, оросительной системы или гигантского увлажнителя воздуха. В общем, настолько всесторонне освещал вопрос, что в какой-то момент господин Холм даже успел заскучать. Но, как выяснилось, совершенно напрасно, поскольку господин Гл. ред. Х. Ворд в очередной раз круто менял направление разговора и, как бы подводя итог, выстреливал в аудиторию серией настолько неожиданных умозаключений, что попади любое из них прямо в голову, не обошлось бы без сотрясения мозга.
   Первое умозаключение сводилось к простому утверждению о существовании некоей таинственной субстанции (для удобства назовем ее "СИЛОЙ"), загадочным образом связанной с фонтаном.
   Второе гласило, что СИЛУ нельзя потрогать, а увидеть можно только в действии.
   Третье: пределы ее возможностей еще только предстоит познать.
   Четвертое: подчинить ее нельзя.
   Пятое: но с ней можно договориться, что наглядно продемонстрировала магичка, широко известная в узких кругах под именем госпожи Властилины(26).
   И, наконец, последнее умозаключение преподносилось по-хитрому, в виде вопроса. "Как, по-вашему, - спрашивал автор статьи у читателей, - что будет, если ее вновь о чем-то попросить, подкрепив просьбу весомым аргументом?". И тут каждый волен был дать свой ответ.
   Заканчивалась же статья традиционно, словами: "Мы обещаем следить за развитием событий, дабы держать жителей нашего славного города в курсе происходящего!".
   Ниже шла подпись: "Гл. ред. Х. Ворд".
   Дочитав до этого места господин Холм отложил газету и пустым взглядом уставился на стену. По правде сказать, не все из прочитанного нашло отклик в его душе. Кое с чем он был категорически не согласен. С другим согласен лишь наполовину. Однако и того малого, что не вызвало вопросов, хватило, дабы уяснить одну простую вещь: оказывается, фонтан умел исполнять желания! Стоило лишь хорошенько его попросить. Господин Холм перевел взгляд на печатные страницы и усмехнулся - как тот самый сказочный джинн. И даже лучше, если верить газете, в которой ни слова не прозвучало о лимите на количество желаний. Как говорится: было бы чем заплатить, все остальное приложится.
   Кстати о последнем. Вахтер вдруг совершенно случайно вспомнил, что компания "Факториал" задолжала ему приличную сумму за охрану стройплощадки. Где-то там его денежки?.. Надо бы подняться на второй этаж, поговорить с господином Писом. Пускай раскошеливается. Жаль только, нельзя сделать это прямо сейчас, в разгар трудового дня. "Ну ничего, - утешил он сам себя, - возможность навестить господина управляющего еще представится. Да вот хотя бы сегодня вечером, после работы". А потом, когда в карманах будет приятно звенеть... О, господин Холм уже знал, что тогда сделает. Как, собственно, и то, о чем попросит фонтан в первую очередь. Кустод мечтательно зажмурился - он очень сильно и очень давно хотел похудеть.
  
   - Все еще считаешь это дешевым розыгрышем?
   - Согласен, погорячился, - господин Кровель с остервенением, выдающим крайнюю степень смущения, потер лысый затылок.
   - Признание ошибки - первый шаг на пути исправления, - философски заметил его собеседник. - Значит, признаешь, что план сработал?
   - Представление было впечатляющим, да. А сработал план или нет - рано говорить. Время покажет.
   - По-прежнему считаешь идею безумной? Даже сейчас?
   - Не безумной, нет. Но ты прав, определенные сомнения у меня есть.
   - Тогда может пари? Скажем, на четверть улова?
   - Забавно звучит - улова, - господин Кровель позволил себе улыбнуться. - Нет, пожалуй, воздержусь. Ты же знаешь, я человек не азартный. Никогда не бьюсь об заклад.
   - Жаль, могли бы развлечься.
   - О, развлечься мы еще успеем. По полной программе. Особенно когда люди, наконец, уяснят, что их желания не исполняются. А такое ведь рано или поздно случится, верно?
   - Вот, стало быть, в чем ты сомневаешься. А если я скажу, что только и жду этого?
   - То есть?
   - Да то и есть. Думаю, когда этот момент настанет, наши доходы тут же пойдут в гору.
   - Откуда такая уверенность?
   - Оттуда же, откуда и все остальное, - человек с глазами хищника коснулся пальцем виска, - отсюда. Не веришь? Напрасно. Легко понять, что так и будет, если поставить себя на место рядового горожанина. Представить себе, как он мыслит. А мыслит он, я тебя уверяю, примитивно. Как какой-нибудь дикарь из забытых богом лесов Забугории. Даром, что живет в каменном доме, умывается по утрам, на улицу выходит одетым, а еду добывает не на охоте, а покупает в соседней лавке, в точном соответствии с имеющимся на руках списком. Так вот, принеся жертву богам (или кому там еще?) и не получив ожидаемого эффекта, он вряд ли усомнится в наличии сверхъестественной СИЛЫ, скорее уж решит...
   - Что боги не приняли его дар? - догадался господин Кровель.
   - А, ты, кажется, понял.
   - Отвергли, потому что он не пришелся им по вкусу?..
   - Либо оказался слишком мал.
   - И тогда дикарь придет снова...
   - ...и снова...
   - ...чтобы принести еще больше! - закончил мысль господин Кровель.
   - Видишь, все достаточно просто.
   - Хорошо, но как быть с жертвой? Если она отвергнута, то должна остаться нетронутой.
   - Верно, поэтому часть улова мы будем возвращать обратно в фонтан. Разумеется, самую малоценную часть.
   - Черт возьми! Ты и это предусмотрел.
   - Как и многое другое, друг мой. Надеюсь, теперь ты перестанешь считать меня умалишенным?
   - Скорее уж чертовым гением! - воскликнул господин Кровель. - И не только считать, но даже мириться с твоими вредными привычками. Гениям, как известно, все дозволено.
   - Это с какими еще привычками? - владелец тигриных глаз сделал удивленное лицо.
   - С тягой к курению, например.
   - Ах с этой. Да, ты прав, с тягой надо что-то делать. Хватит уже гробить здоровье. Только вот как от нее избавиться?.. Слушай, а может обратиться к ДЖИННУ?
   - Ха-ха! - оценил шутку господин Кровель. - Может тогда и магичку к нему послать?
   - Не понял.
   - Магичка, - напомнил Ти Эс. - Она выполнила свою часть работы. Когда мы ей заплатим?
   - А разве она не получила все, что ей причитается? Там, на Площади, во время представления.
   - Подожди, - опешил господин Кровель, - причем здесь те деньги? Они ведь пошли в дело.
   - Какая нам разница, как она их использовала? Главное, факт передачи был.
   После этих слов в комнате повисла напряженная тишина. Только слышно было, как муха бьется об оконное стекло в тщетных попытках вырваться на свободу.
   - Зачем? - спустя продолжительное время глухо спросил господин Кровель.
   - Что зачем?
   - Зачем так поступать?
   - Мы не благотворительная организация, Ти Эс, вот зачем.
   - Вряд ли эта новость обрадует Властилину.
   - Знаешь, меня меньше всего заботит ее душевное состояние.
   - Не забывай, на что она способна.
   - И на что же?.. Думаешь, вызовет дождь, чтобы мы промочили ноги, простудились и умерли в страшных муках?.. Кажется, ты несколько переоцениваешь ее силы.
   - Не смешно, - покачал головой господин Кровель. - Кроме того, она слишком много знает.
   - Не важно. Даже если начнет болтать, все равно ей никто не поверит, - человек с глазами голодного хищника плотоядно улыбнулся. - Запомни, Ти Эс, в наше время люди верят только средствам массовой информации. А уж с ними проблем не будет, я тебя уверяю. По крайней мере, до тех пор, пока у нас есть господин Ворд.
  

Глава 10

  
   "Нет, у мира определенно поехала крыша! А вместе с ним и у всех нас!" Так или примерно так рассуждал Альберт Пис, когда несколькими днями позже, сидя за своим рабочим столом, в офисе, просматривал свежую прессу. И действительно, плотно утрамбованные в газетные столбцы "вести с полей", больше походили на записки из сумасшедшего дома, нежели на привычные новости. При том что все они крутились вокруг одной единственной темы - фонтана и той, якобы, волшебной СИЛЫ, которая им завладела. На общем фоне особенно выделялся "Ночной Домен". Он в прямом смысле слова разрывался от свидетельств очевидцев, на себе испытавших ее действие.
   Так, некий господин, пожелавший остаться неназванным, рассказывал, как буквально вчера, принеся жертву в виде нескольких монет, общим достоинством что-то около пятнадцати центов, и загадав поймать удачу за хвост, он уже через час стал счастливым обладателем толстого, скрипящего дорогой кожей портмоне и новеньких часов. И мог бы заполучить куда больше, если бы, ослепленный успехом, не отвлекся и не разжал на мгновение руки, чем коварная фортуна тут же воспользовалась - выскользнула и с криками "Помогите! Грабят!" скрылась в неизвестном направлении.
   Другой с упоением доказывал, что ДЖИНН, по сути, спас ему жизнь, избавив от изматывающих болей в правой ноздре. Взахлеб делился подробностями своей борьбы с поразившим его страшным недугом. Говорил, будто перепробовал все известные средства: различные капли для носа; разнообразные кремы; заграничные, привезенные по специальному заказу, мази; и даже припарки. Все без толку. Боль не только не отступала, но с каждым днем становилась лишь сильнее. Когда же он вконец отчаялся и уже всерьез подумывал, а не наложить ли на себя руки, кто-то посоветовал ему обратиться за помощью к фонтану. И (о чудо!) это сработало. Уже на следующий день после посещения сакрального места нашелся врач, сумевший поставить верный диагноз и назначить соответствующее лечение. И теперь счастливый рассказчик считал своим долгом поделиться этой душераздирающей историей с возможно большим количеством людей. А в качестве доказательства ее правдивости предъявлял всем и каждому замотанный в гипс указательный палец.
   И подобных откровений в газете оказалось великое множество. Альберт искренне недоумевал. Но еще больше он удивился, когда среди десятков ничего не говорящих ему имен наткнулся вдруг на пару знакомых. На имя Питера, почтальона, который доставлял ему на дом письма. И госпожи Коробочки - хозяйки его съемной квартиры. Как выяснилось, у этих двоих тоже отсутствовал иммунитет к вирусу, вызвавшему повальное помешательство, зато желания поделиться им с окружающими, было хоть отбавляй. Это они, собственно, и делали со страниц самого популярного в городе печатного издания. И делали, надо сказать, весьма эмоционально.
   Госпожа Коробочка, к примеру, напуганная падением спроса на аренду жилой недвижимости, признавалась, что восприняла появление фонтана, как знак свыше. Еще бы. Воображение уже рисовало ей картины ужасного будущего, где она влачит жалкое полуголодное существование, а тут вдруг такая удача. В общем, стоило ей услышать про СИЛУ, как она ни секунды не медля, опрометью бросилась на Центральную Площадь. Там, принеся жертву, госпожа рантье мысленно проговорила желание, а для пущей верности еще и набрала воды из чаши в прихваченный специально для этого флакон. После чего вернулась домой и окропила водой стены, пол и пороги, особое внимание уделив входной двери. Дальше села и принялась ждать наплыва клиентов. Дождалась или нет, об этом заметка умалчивала. По-видимому, эксперимент еще продолжался. Но вот чем госпожа Коробочка уже могла похвастать, так это небывалым душевным подъемом, посетившим ее сразу после обработки жилища "святой" водой, а также стойким запахом озона, который появился в воздухе и продолжал держаться по сию пору.
   Дойдя до этого места, Альберт с сомнением покачал головой. Лично он, когда в последний раз заезжал домой, ничего такого не почувствовал. Хотя, кто его знает, может просто не заметил?.. Также как не заметил, что у молодого улыбчивого почтаря, с которым они изредка общались, есть проблемы. А ведь они были и весьма серьезные.
   Оказалось, парень, без памяти влюбленный в свою работу, страдал от редкого заболевания, способного поставить крест на его карьере. Из путаных объяснений самого Питера выходило, что болезнь эта наследственная, досталась ему от отца, тому в свою очередь от деда и так далее по цепочке их рода до самых далеких предков, следы которых терялись в подернутом дымкой забвения прошлом. Передавалась она исключительно по мужской линии. Притом, не будучи заразной, ни тем более смертельной, она практически никак себя не проявляла. За одним маленьким исключением. Дело в том, что потовые железы человека, зараженного подобной хворью, выделяли особое вещество, запах которого способен был вывести из себя кого угодно. Но если люди с их слабым обонянием редко что-то замечали, то братья наши меньшие, учуяв Питера, мгновенно проникались к нему лютой ненавистью. Норовили броситься и растерзать. А поскольку деятельность разносчика писем подразумевает под собой наряду с обильным потоотделением еще и частое общение с животными, большую часть которых лишь условно можно отнести к разряду домашних, легко представить состояние юноши, каждый день подвергающего свою жизнь смертельной опасности.
   Понятно, почему он одним из первых обратился за помощью к ДЖИННУ. Внес предоплату, загадал заветное и принялся с замиранием сердца ждать результатов. А они, кстати, не замедлили появиться. Нет, о полном и безоговорочном исцелении речь пока не шла, но кое-какие сдвиги в положительную сторону явно наметились. По оценке самого Питера, как минимум снизилось количество помета, сбрасываемого ему на голову пернатыми конкурентами. Да и собаки стали вести себя как-то... более дружелюбно что ли. Прежде каждая считала своим долгом его укусить, теперь же многие ограничивались громким лаем. В общем, почтарь начал с оптимизмом смотреть в будущее, и в самое ближайшее время планировал вновь посетить фонтан, дабы закрепить достигнутые успехи.
   Тут Альберт опять неодобрительно покачал головой. Нет, с этим надо срочно что-то делать. Если вирус безумия продолжит распространяться такими темпами, скоро весь город окажется в его власти. И тогда пиши пропало. К фонтану будет не подступиться. Тут никакая охрана не поможет. А чтобы построить купол придется очередь занимать.
   Вот только как остановить массовую истерию Альберт не знал. В конце концов, с такой ситуацией он сталкивался впервые. Поэтому лучшее, что он мог придумать - обратиться за помощью к своим старшим и более опытным товарищам. А вернее к одному из них.
  
   - Что значит, не знаете, как поступить? - господин Кровель едва не подавился кофе. - Продолжайте работать, конечно. Вам ведь еще купол строить, не забыли?
   Они с Альбертом сидели в маленькой забегаловке с говорящим названием "Нейтральная территория". В заведении, которое по праву считалось лучшим в городе для проведения деловых встреч. Главным образом потому, что столики в нем располагались достаточно далеко друг от друга, чтобы кто-то мог случайно подслушать чужие тайны. А также благодаря меню, в котором напрочь отсутствовали безалкогольные напитки. Не считая кофе, конечно.
   - Никак нет, сэр, не забыл! - отчеканил Альберт, который так ничего и не заказал. - Беда в том, что я не знаю, как его строить.
   - В смысле "не знаете"? Помнится, это была ваша идея.
   - Я имел в виду другое.
   - И что же?
   - Условия, сэр. Точнее их отсутствие. Видите ли, газетчики подняли такую шумиху вокруг фонтана, что город стал похож на растревоженный улей. С той лишь разницей, что пчелы в нем даже не пытаются добывать мед, а только вьются возле фонтана и изобретают, что бы еще такое у него выпросить.
   - Ах, вот вы о чем. Да, пчелы на стройке - это неприятно, - лицо господина Кровеля приняло озабоченное выражение. Он допил ароматную жижу и аккуратно поставил пустую чашку. - Кто бы мог подумать тогда, в самом начале, что все так обернется, да, Альберт?
   - Только какой-нибудь гений, сэр.
   - Точно - гений. Плохо среди нас не нашлось такого. Могли бы избежать целой кучи проблем. Да что толку сожалеть о том, чего нет, верно? Значит, говорите: не знаете, как действовать дальше?.. А что если снова ввести ночные смены? Пообещайте рабочим оплату по двойному тарифу.
   - Боюсь, это не поможет, сэр. С приходом ночи пчел становится только больше.
   - Правда? Какие странные пчелы. Даже темнота их не пугает?
   - Тем, кому мало уличного освещения, приносят с собой свечи, сэр. Еще я видел фонари и даже факелы.
   - Хм, открытый огонь в центре города - это может быть опасно. Куда только власти смотрят? Но вопрос сейчас в другом: что с этим делать?
   - Я вижу только один способ, сэр.
   - И какой же?
   - Самое правильное - на время отключить фонтан. До тех пор, пока мы не закончим работы.
   - Нет! - господин Кровель с такой силой стукнул кулаком по столу, что фарфоровая чашка испуганно подпрыгнула, а немногочисленные посетители "Нейтральной" как по команде оборвали разговоры и повернули головы в их сторону. Пришлось господину Кровелю выуживать из имеющихся у него в запасе улыбок самую извиняющуюся.
   - Прошу прощения, господа, - по-видимому, ему совсем не хотелось становиться первым в истории заведения дебоширом, - я случайно. Обещаю, такого больше не повторится.
   Господа, явно разочарованные его объяснением, нехотя вернулись к прерванным беседам, а Ти Эс быстро стер раскаяние с лица и вновь обратился к Альберту.
   - Нет, Альберт, - уже значительно спокойнее сказал он, - выключать мы ничего не будем.
   - Временно, сэр. На период строительства.
   - Даже речи быть не может. Мало того, что заказчик нас за это не похвалит, так еще чего доброго народные волнения начнутся.
   - Волнения, сэр?
   - Не дай бог, конечно, но чем черт не шутит? Бунты, они ведь не только в книжках бывают. Понимаете, Альберт, люди в массе своей, как дети. Попробуйте отнять у них любимую игрушку, и они тут же устроят вооруженное восстание.
   - Но фонтан не игрушка.
   - О, тут вы ошибаетесь. Игрушка, и еще какая. Кстати, слышали, что они швыряют в него деньги? Как думаете, зачем?
   - Верят, что так их желания сбудутся.
   - Вот видите. Психология, Альберт, детская психология. Примерно также размышляет ребенок, когда прячет под подушкой выпавший зуб, в полной уверенности, что прилетит зубная фея и обменяет его на подарок.
   - Если так, про купол можно забыть, - пожал плечами Альберт.
   - Ни в коем случае, - возразил господин Кровель. - Во-первых, все дети однажды вырастают и перестают верить в чудо. Во-вторых, зубов во рту конечное количество. Поэтому надо просто запастись терпением. А пока, не хотите чего-нибудь заказать? Здесь варят потрясающий кофе, очень рекомендую.
   - Спасибо, не хочу.
   - А я, пожалуй, не откажусь от кружечки. Эй, мальчик, - господин Кровель щелкнул пальцами, привлекая внимание подавальщика, - еще одну порцию.
   Сделав заказ, он замолчал, и начал говорить лишь тогда, когда перед ним вновь оказалась чашка, до краев наполненная кофейным нектаром.
   - Однако в одном вы, несомненно, правы, - отметил Ти Эс, смакуя любимый напиток, - время идет. Не за горами зима, и, если все и дальше пойдет так, мы рискуем не успеть завершить стройку до холодов. Поэтому нужно принять решение.
   - И выключить ДЖИННА? - с надеждой предложил Альберт.
   - Нет, полностью выключать не будем. Ограничим часы работы. Согласитесь, не дело, когда честные доменцы шляются в темное время суток по центру города, да к тому же с огнем в руках. Так ведь и до пожара недалеко.
   - Согласен, сэр.
   - Вот и ладушки. С заказчиком я переговорю. Думаю, он найдет мои аргументы убедительными. Ну а вы, господин управляющий, готовьте команду.
   - Есть, сэр! - повеселел Альберт.
   - Да, и вот еще, - господин Кровель отставил недопитую чашку и наклонился ближе к собеседнику. - Как говорится: услуга за услугу. Вы тоже должны кое-что для меня сделать.
   - Сэр?
   - Мне нужны вещи, которые славные жители Домена жертвуют ДЖИННУ.
   - Э-э, не понял.
   - Что тут непонятного? Вещи, которые они бросают в фонтан. Будете доставать их и передавать мне.
   - Зачем, сэр?
   - Как это зачем? Мы же не хотим, чтобы весь тот хлам, который они в него бросают, вывел нежный механизм из строя? И потом, водомет - частная собственность, значит все, что в него попадает, неважно каким образом, принадлежит заказчику. Таков закон, какие здесь могут быть вопросы?
   - А деньги, сэр? Как быть с ними?
   - Не вижу никакой разницы.
   - Но многие отдают ДЖИННУ последнее.
   - Думаете мне это по душе? - господин Кровель страдальчески поморщился, как будто мысль о том, что кто-то отдает последнее, причиняла ему физическую боль. - Но закон есть закон, и нарушать его мы не в праве. А касательно людей, о которых вы говорите, так ведь их никто не принуждает. Они сами делают свой выбор.
   - Да, но разве это честно, сэр? Неужели мы не должны их как-то остановить, образумить?
   - Как? В конце концов, мы не духовники, чтобы наставлять заблудших на путь истинный. Все что мы может - добросовестно выполнять свою работу. И ждать, когда массовая истерия сойдет на нет. А она сойдет, поверьте моему слову.
   - Да, сэр, - с грустью в голосе согласился Альберт.
   - Ну-ну, не надо унывать, молодой человек, скоро все закончится. А пока я еще раз прошу: окажите мне такую услугу. Итак, по рукам?
   Альберт с сомнением посмотрел на протянутую ладонь. Прямо скажем, перед ним сейчас стоял непростой выбор. Вот только что-то подсказывало, что независимо от того, какое решение он примет, этот выбор уже сделан. Причем кем-то другим.
  
   Самое сложное в ночных сменах - держать глаза широко открытыми. Тут требуется особый навык, которому не учат в школе, но, овладев которым самостоятельно, можно сразу же, без собеседования и вступительного взноса, попасть в Гильдию Разбойников и Сопутствующих Ремесел. Там подобное умение ценится очень высоко. И пусть Альберт никогда не стремился оказаться в рядах тех, кому темное время суток помогает зарабатывать себе на хлеб с маслом, однако стоит признать, что сейчас это умение его сильно выручало.
   Все верно, после разговора с господином Кровелем он получил возможность возобновить строительство купола. Естественно, для этого пришлось ограничить работу фонтана: теперь ДЖИНН принимал заказы строго в часы, умещающиеся в промежутке между восходом и заходом солнца. Все остальное время Центральная была в полном и единоличном распоряжении Альберта. Чем, собственно, он и спешил пользоваться. Само собой, такие перемены не пришлись по душе жителям города. Поначалу они даже пытались возражать. Впрочем, без особого успеха. А дальше, как и следовало ожидать, природа взяла свое(27), доменцы мало-помалу успокоились и приняли новые правила игры.
   Тем более удивительной можно назвать встречу, случившуюся много позже, в одну из тех безлунных осенних ночей, когда мгла настолько густа, что даже собаки боятся покидать свои уютные будки. В ту ночь Альберт намеренно отпустил рабочих домой пораньше, а сам задержался, чтобы в очередной раз выполнить поручение господина Кровеля. Он так и не нашел подходящую кандидатуру, которой мог бы доверить столь ответственную миссию, и поэтому все делал сам.
   Освещая себе дорогу масляной лампой, он медленно шел к фонтану, когда неверный луч света выхватил из окружающего сумрака фигуру, с ног до головы закутанную в черное. Нет, само по себе присутствие на стройке постороннего нельзя было назвать неожиданным. От этого Альберт еще не успел отвыкнуть. Да и цвет одежды вполне отвечал ситуации. Но вот то, чем занимался незваный гость - поразило Альберта до глубины души. Перегнувшись через бортик чаши, неустановленное лицо, ловко орудуя сачком для чистки бассейнов, выуживало из фонтана накопившиеся в нем за неделю "жертвы". Иными словами, занималось работой, порученной Альберту. Такого он стерпеть не мог.
   - Эй! - окликнул он конкурента. - Ты кто такой? И что здесь делаешь?
   Эффект, произведенный вопросом, оказался сильнее, чем от сработавшей сигнализации. Фигура в черном вздрогнула, выпустила из рук сачок, потом раздалось отчетливое "Пффф!" и человек неуклюже бросился наутек.
   - Стой! - закричал Альберт и кинулся следом. И наверняка догнал бы супостата, не встань у него на пути рекламный щит с надписью: "Просите, и дано будет вам! Счастье за доллар, удача за два!"(28). Деревянный прейскурант очень некстати подвернулся под ноги. Заставил сначала потерять равновесие, а потом и вовсе рухнуть на землю. В довершение всех бед лампа, не выдержав контакта с брусчаткой, погасла, и окружающий мир мгновенно погрузился в непроницаемую темноту.
   Казалось бы, теперь о погоне можно было забыть: полнейшая темень и фора беглеца по времени лишали затею всякого смысла. Однако Альберт думал иначе. В конце концов, он столько времени провел на стройплощадке, что ориентировался на ней с закрытыми глазами. А главное лучше других знал, что прямой путь не всегда самый быстрый. Особенно на пересеченной местности, в которую превратилась Центральная после установки здесь рекламных щитов. Поэтому он поднялся, отряхнул брюки и легкой трусцой направился совершенно в другую сторону, нежели та, куда побежал незваный гость.
   В итоге расчет оказался верен. Он нагнал беглеца у самого края Площади. Схватил за плечо и рывком развернул к себе. Уже занес руку, но тут случайный отсвет уличного фонаря упал на лицо незнакомца, и Альберт невольно разжал кулак.
   - Госпожа? - изумленно выдохнул он.
   - Уф, мальчик, - отдуваясь, будто кит после глубоководного погружения, просипела почетный член Гильдии Волхвов. - Заставил же ты побегать старушку.
   - Но как же? Вы, здесь... почему?
   - Не ожидал?
   - Нет, - Альберт все еще находился в легком ступоре. - Кого-кого, но точно не вас. Да еще в таком виде. Что вы делали возле фонтана?
   - Пыталась забрать свое.
   - Свое?.. Это что же? Неужто акцент?
   - Ха-ха-ха! - рассмеялась ведунья. - Вишь, какой наблюдательный - заметил. Шо, так лучше?
   - Привычнее, - кивнул Альберт. - Ничего не хотите объяснить?
   - А чего тут объяснять? Я не воровка, если ты об этом. Просто решила взять причитающееся мне по праву. Кинули меня, понимаешь? Кинули, вот и весь сказ. Лысый этот ваш сказал: "Ты уже свое получила, можешь быть свободна". А как получила, если я денег в глаза не видела?
   - Ничего не понимаю.
   - Да нечего тут понимать. Говорю же: Лысый меня обманул. Не заплатил.
   - Господин Кровель?
   - Почем мне знать, как его зовут? Он не представлялся, а я и не спрашивала.
   - Но как-то же вы познакомились?
   - Он сам меня нашел. Предложил сыграть роль магички. Я, знаешь ли, в юности промышляла актерством. Особенно хорошо мне удавались принцессы на детских утренниках. Мечтала, дурочка, о театральных подмостках, карьере, но... в общем, не сложилось. А тут такой случай представился стариной тряхнуть. Отчего ж, думаю, не попробовать? Ну и согласилась, конечно. Отыграла. Все честь по чести. А как до гонорара дошло, так он мне на двери и указал, мол: выход там.
   - Стоп-стоп, не так быстро! - прервал Альберт ведунью. - Что значит отыграла? Получается, Гильдия Волхвов, Источник - все это игра, выдумка?
   - Хм, мальчик, да ты умнее, чем кажешься.
   - А СИЛА? Ее он тоже придумал?
   - Кто, Лысый? - усмехнулась госпожа Властилина. В свете далекого фонаря ее ухмылка показалась Альберту зловещей. - Не уверена, что у него хватило бы мозгов. Нет, тут требуется голова посообразительнее. Кровель твой скорее так - парень на побегушках. Приказы отдает кто-то другой.
   - Кто другой? Вы его видели?
   - Упаси господи! - бывшая актриса судорожно перекрестилась. - Мне еще жить не надоело. Не хочется, знаешь ли, в один прекрасный день обнаружить себя в канаве, да к тому же с перерезанным горлом.
   - О, боже! - Альберт представил себе эту картину.
   - Я человек маленький, - продолжила ведунья. - Сказали сыграть - сыграла. И надо признать неплохо, раз уж народ поверил. Остальное меня не касается. А бандитов пусть ловят те, кому по должности положено.
   - Ага, поймают они, держи карман шире, - горько усмехнулся Альберт.
   - А даже если и так, тебе то что?
   - Не люблю, когда людей обманывают. У меня от этого настроение портится.
   - Послушайте, какой нежный. Мой тебе совет, мальчик, - не лезь ты в это дело, целее будешь. А что до обмана, так в городе постоянно кто-то кого-то обманывает, зачем делать из этого трагедию? Мне вон тоже не заплатили, но я же не плачу.
   - Да, я заметил.
   - Вот только не надо на меня кричать. Я просто хотела забрать свое.
   - Я и не кричу, - пожал плечами Альберт. - Забрать свое - понятно.
   - Вот именно! - разоблаченная магичка гордо выпятила грудь.
   - Сколько?
   - Чего сколько?
   - Сколько Кровель вам обещал?
   - Десять долларов. И не каких-нибудь, а полновесных, маджипурских.
   - Идемте, - он протянул госпоже Властилине руку.
   - Куда? - отпрянула та. - Что задумал? Сдать меня хочешь? Ничего не выйдет, доказательств у тебя нету.
   - Раз нету, тогда и бояться нечего, верно?
   - Все равно не пойду, не заставишь.
   - Долг гасить буду.
   - Какой долг?.. В смысле - долг?
   - Сами же сказали - десять долларов.
   - Сказала, и что?.. Подожди, ты это серьезно?
   - Идемте к фонтану! - настойчиво повторил Альберт. - Долларов не обещаю, тем более маджипурских, но, думаю, что-нибудь равноценное подберем. Взамен расскажете мне все еще раз. Обстоятельно, в деталях.
   - Лады, - обрадовалась госпожа Властилина, но тут же спохватилась, - подожди, как же мы справимся? Сачок-то я потеряла.
   - Да уж обойдемся как-нибудь, - отмахнулся Альберт. - По секрету: там есть специальное устройство для спуска воды из чаши. Я покажу. Идемте, Госпожа, идемте!
  
   Разговор с ведуньей (мнимой, конечно!) наполнил душу Альберта болью. Всегда горько осознавать себя орудием в чьих-то руках. Но еще горше в один ужасный момент обнаружить, что тебя цинично использовали с целью обмануть тысячи ни в чем не повинных людей. Рукола! Ему было по-настоящему обидно и, в то же время, стыдно. Как он мог быть таким наивным? Не видеть дальше собственного носа. Спасибо госпоже Властилине - открыла ему глаза на происходящее.
   Первым желанием Альберта после общения с магичкой было пойти и сломать фонтан. Вывести его к чертовой матери из строя, дабы раз и навсегда остановить творящийся в городе беспредел. Однако, чуть поостыв, он взглянул на проблему под другим углом и понял: таким примитивным способом ничего не добиться. Испорченный водомет живо починят, самого Альберта еще живее уволят, а вместо него возьмут другого, более сговорчивого простофилю. Но что самое неприятное - вряд ли его поступок заставит кого-то всерьез задуматься. Скорее уж пройдет незамеченным. На длину очередей, ежедневно выстраивающихся к ДЖИННУ, так уж точно не повлияет. Поэтому, чтобы помочь доменцам сберечь кровно заработанные, а, заодно, вывести прохиндеев, затеявших эту авантюру, на чистую воду, он решил действовать хитрее. И для начала сделать вид, будто ничего не произошло. Продолжить строительство купола и периодический сбор ценностей в пользу господина Кровеля. В общем, вести себя как обычно, а самому, тем временем, разработать план по разоблачению и поимке мошенников. Вернее, одного - самого главного. Мелкие сошки, наподобие главного редактора "Ночного Домена" господина Ворда, Альберта не интересовали. Он хотел обезглавить гидру, а не бороться с ее многочисленными отростками. Потому сразу нацелился на организатора аферы. На того, кто отдает приказы. Фигуру, судя по всему, незаурядную, обладающую исключительным по остроте умом и обширными связями. К тому же имеющую какое-то (пока совершенно неясное) отношение к "Факториалу". Иначе, как объяснить тот факт, что именно "Факториалу" досталось сооружение фонтана, тогда как строительных контор вокруг было пруд пруди? Ну не победой же в торгах, в самом деле.
   Возможно, этой Фигурой являлся господин Кровель. А может магичка была права, и он всего лишь исполнял роль мальчика на побегушках. Это еще предстояло выяснить. Но уже сейчас Альберт понимал, что противник ему попался достойный. Придумать столь изощренную схему изъятия денег у населения - тут требовалось нечто большее, чем обыкновенная смекалка. Системное мышление, как сказал бы Август фон Хап, будь он в курсе происходящего.
   Хотя, почему будь? Вполне могло статься, что работодатель Альберта и есть тот, кого надлежало изобличить. По крайней мере, он подходил на роль главного злодея как нельзя лучше. С его-то желанием зарабатывать буквально на всем, любовью к системному подходу, а также фирменным стилем, описать который следовало примерно так: "Грязной работой пусть занимаются те, у кого дефицит сообразительности. Подтасовывают результаты, строчат заметки в газету, строят фонтан, портят насос и размахивают погремушкой. Мы руки марать не станем. Лучше заберемся повыше, и оттуда будем дергать за ниточки". Этакий типичный... "Стоп! - остановил сам себя Альберт.- Минуточку!" Выходит, кто-то умышленно повредил насос, чтобы представление с участием госпожи Властилины состоялось? Точно, и как же он раньше не заметил? Причем повредил мастерски, с математической точностью рассчитав степень вредоносного вмешательства. Ибо от нее, а вернее от времени, затраченного на устранение поломки, в конечном итоге зависело, состоится спектакль с жертвоприношением или нет и насколько он будет успешен.
   И вновь все указывало на господина фон Хапа. Страстного поклонника алгебры и разного рода технических новинок. Пожалуй, лишь он, да человек, сконструировавший паровой насос, могли осуществить подобную диверсию. Вот только Альберт сомневался в том, что доктор Ватт способен своими руками, нарочно, покалечить собственное детище. А раз так, значит оставался только один вариант.
   Да, в целом вырисовывалась довольно стройная теория. Единственное, чего ей недоставало - доказательной базы. Поэтому первое, что намеревался сделать Альберт, покончив с делами, - найти Ричарда Ватта и узнать у него, кто больше других интересовался устройством насоса. И не терся ли этот любознательный тип рядом с паровым механизмом в тот злополучный день. Да, с доктором давно следовало поговорить. Но сначала... сначала надо было завершить одно незаконченное дело.
  
   - Ну, чем сегодня порадуешь? - человек с глазами голодного тигра нетерпеливо притопнул ногой.
   - Сегодня богатый улов, - голосом судьи, зачитывающего приговор, произнес господин Кровель и начал перечислять: - Три столовые ложки, три десертные вилки, три ножа для стейков, ботинок, кожаный, три ботинка.
   - Стоп-стоп, подожди. Какие ботинки, что за вздор ты несешь?
   - Два левых и один правый, - невозмутимо уточнил господин Кровель.
   - Серьезно?
   - Абсолютно. Жаль, не пригодны к носке, состояние уж больно плачевное.
   - Да ты что! Наверное, из-за воды?
   - Вряд ли вода способна нанести столь масштабный урон. Думаю, они уже были такими до контакта с ней.
   - Ого! А приборы? Приборы хотя бы золотые?
   - Нет.
   - Серебряные?
   - Чистое олово.
   - Тьфу ты, гадость какая! Где они только все это берут? И ведь ждут, что их желания исполнятся.
   - Не знаю, возможно, эта гадость - последнее, что у них есть?!
   - Ага, скажи еще, нажита непосильным трудом.
   - Вот именно.
   - Форменная глупость, друг мой, форменная. Просто люди стали слишком жадными. Не готовы расстаться даже с самым малым. А если и готовы, то взамен хотят получить все. Или почти все.
   - Не все такие.
   - Правда? Сделай одолжение, покажи пальцем, кто не такой. Уверен... постой-ка, я, кажется, понял: тебе есть, что предъявить кроме ложек?!
   - Есть.
   - Так выкладывай.
   - Щипцы для спаржи - одна штука.
   - Черт возьми, Ти Эс!
   - Хорошо-хорошо, не кипятись, - господин Кровель примирительно поднял руки. - Ты прав, сегодня нам действительно повезло: двадцать золотых, полсотни серебряных монет и пара пригоршней меди.
   - Не шутишь? - глаза хищника алчно зажглись.
   - Плюс то, о чем я уже говорил: три ложки, три вилки...
   - И ботинки. Три. Я помню. Хм, двадцать золотых - неплохо, совсем неплохо. Значительно больше, чем в прошлый раз, да?
   - Больше, - кивнул Ти Эс, - ровно на два десятка золотых и двадцать серебряных. Медные, извини, не пересчитывал.
   - Вот видишь! - торжествующе воскликнул его собеседник. - Народ начинает раскачиваться. И все же медленно, слишком медленно. Знаешь, надо как-то ускорить процесс. А что если нам взять и расширить аудиторию? Как считаешь: фонтан, который исполняет желания, достоин того, чтобы о нем узнал весь мир?
   - Более чем.
   - Тогда предлагаю начать со столицы.
   - Поддерживаю. Что требуется от меня? Потревожить господина Ворда?
   - Молодец, правильно мыслишь. Передай ему, пусть свяжется со своими коллегами из Маджипура. Надо разместить пару ярких заметок в тамошней прессе. Настало время расшевелить почтенную публику.
   - Считай, уже сделано, - пообещал господин Кровель.
   - Отлично! Теперь насчет улова: можешь забрать свою долю. Только не забудь вернуть в фонтан с десяток медяшек, как договаривались.
   - Само собой.
   - Славно. Тогда у меня все. За работу!.. Хотя, нет, постой. Все забываю спросить, как там наш управляющий? Вопросов лишних не задает?
   - Нем, как рыба.
   - Хм, странно, - человек с глазами голодного тигра нахмурился. - Неужели поверил?
   - А почему нет? - пожал плечами господин Кровель. - Остальные же поверили, чем он хуже?
   - Мне казалось, он поумнее остальных будет. Получается, я ошибся?.. Что ж, тем лучше для нас. Ладно, понаблюдай за ним еще с недельку. Если не заметишь ничего подозрительного, снимай слежку.
   - Есть, сэр.
  
   Ближе к концу последовавшего за бессонной ночью дня, когда Альберт на подкашивающихся от усталости ногах шел по направлению к Площади, ему навстречу попался господин Ватт.
   - Добрейшего вечера, молодой человек, - несмотря на довольно поздний час доктор лучился бодростью и энтузиазмом.
   Альберт, напротив, чувствовал себя так, словно последние сутки провел в чреве взбесившегося кита. Однако он нашел в себе силы улыбнуться.
   - И вам категорически доброго, Ричард. Давненько не виделись. Как поживает госпожа Ватт? Дочь еще не надумала выпорхнуть из родительского гнезда?
   - О, господин Пис, у Эрны все замечательно. Вашими молитвами. Эльза тоже в полном порядке. В город - нет, не планирует перебираться. Считает, нечего ей тут делать. А принц, коли таковой существует, сможет отыскать ее в любом месте, будь то дворцовые палаты или деревенское захолустье.
   - Что ж, достойная позиция, - похвалил Альберт. - Ну а сами как? Соскучились, небось, по домашней выпечке?
   - Не поверите, молодой человек, - страшно соскучился, - господин Ватт даже слегка покраснел, будто речь шла о чем-то запрещенном. - Но ничего, мое пребывание здесь вот-вот закончится, стало быть, скоро вдоволь наемся.
   - Кстати о пребывании. У меня есть к вам пара вопросов, доктор, не возражаете?.. Тогда давайте пройдемся, - он подхватил инженера под руку. - Хотелось бы узнать: кого вы планируете оставить вместо себя? Кто сможет управлять насосом, а в случае его поломки, разобраться, что к чему?
   - Ян, - не задумываясь ответил изобретатель, занятый тем, чтобы не отстать от Альберта. - Он в курсе всего.
   - Вот, значит, как. Хм, кто бы мог подумать.
   - Простите?
   - Да это я так, не обращайте внимания. Лучше скажите: он один?
   - Э-э, не понял вас, молодой человек.
   - Я имею в виду, он один в курсе? Видите ли, доктор, господин Всеумел, несомненно, отличный работник, но в то же время живой человек. По этой причине он вправе заболеть (не дай бог, конечно), уйти в отпуск или отдохнуть в выходные дни. И если он захочет этим правом воспользоваться, кто в таком случае его заменит? Поэтому я и спрашиваю: есть ли кто-то помимо Яниса, кому вы объясняли принцип действия механизма?
   - О, теперь я понял. Замена. Очень умно.
   - Итак?
   - Действительно, был один любознательный. Живо интересовался устройством насоса, задавал кучу вопросов, в общем, хотел все знать.
   - Кто? Как зовут?
   - Имя я, к сожалению, запамятовал, но, точно, из ваших. Высокий такой, импозантный. Седой.
   - Седой? - Альберт даже сбился с шага от удивления. - Вы уверены?
   - Уверен. Как же Ян его величал? Такое простое имя, словно бы птичье... Сокол? Нет, не Сокол. Постойте... Стриж нешто? Нет, и не Стриж. Помню, имя птичье, а какое - из головы вышибло.
   - Орлик, - упавшим голосом подсказал Альберт.
   - Точно, Орлик, - господин Ватт хлопнул себя по лбу. - Говорю же, имя птичье.
   - Вы ничего не путаете?
   - Обижаете, молодой человек. Я только с виду такой рассеянный.
   Дальше они какое-то время шли молча. Альберт старался переварить услышанное. Господин Ватт ему не мешал. Затем управляющий резко остановился.
   - Ричард, - сказал он, глядя инженеру прямо в глаза, - хочу спросить у вас еще кое о чем. Но прежде чем я задам вопрос, пообещайте, что этот разговор останется сугубо между нами. Вы никому о нем не расскажете.
   - Если настаиваете.
   - Настаиваю!
   - Никому! - доктор провел пальцами по губам, застегивая их на замок. - А какой вопрос?
   - Вы хорошо помните тот день, когда мы запустили фонтан?
   - Конечно, такое разве забудешь.
   - Прекрасно. Мне нужно знать, что тогда произошло. Почему все пошло не по сценарию?
   - Э-э, - изобретатель виновато поджал губы, - видите ли, молодой человек, случилась маленькая, как бы это сказать, неприятность. Во время пуска насоса пробило клапан высокого давления. Система оказалась временно неработоспособна. Хвала небесам, я быстро понял, в чем дело и сумел оперативно заменить испорченную деталь.
   - Пробило или он уже был пробит к моменту запуска? - грубо поинтересовался Альберт.
   - Какой-то странный вопрос, не находите?
   - Вовсе нет, учитывая то, что накануне вы самолично проверяли все блоки до единого и докладывали об их готовности к работе. Или я ошибаюсь?
   - Проверял. Этими вот руками, - доктор с недоумением воззрился на свои ладони.
   - И как же тогда объяснить столь неожиданную поломку?
   - Не знаю, - растерянно пробормотал господин Ватт, - мистика какая-то.
   - Мистика ли?
   - К чему вы клоните, молодой человек? Намекаете, что кто-то специально повредил... но, послушайте, кому это нужно и зачем? Не думаете же вы...
   - Я пока ни о чем не думаю, - перебил Альберт, - и вам не советую. Вместо того постарайтесь-ка вспомнить: в тот злополучный день вы оставляли насос без присмотра?
   - Ни в коем случае, - уверенно заявил Ричард Ватт, - постоянно находился возле него.
   - То есть, вообще никуда не отлучались?
   - Э-э, - замялся инженер, - практически. Возможно один или два раза. Исключительно по естественной надобности. Да и то ненадолго, всего на пару минут.
   - Ясно! Что ж, спасибо за откровенность, доктор. И за компанию, - Альберт церемонно раскланялся. - Не смею вас больше задерживать. Приятного вечера и помните: вы обещали - никому ни слова.
  

Глава 11

  
   "Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки.
   Господь Всемогущий, как такое вообще возможно? Чтобы лучший друг, которого знаешь без малого тысячу лет, оказался законченным проходимцем? Еще вчера - пример, образец для подражания. Честный, бескорыстный, правильный. А сегодня предатель, корысти ради обманувший сотни и тысячи ни в чем не повинных людей. И тебя, дурака, заодно.
   Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим.
   И что прикажете с этим делать? Боже Милостивый. И, главное, как теперь с этим жить?
   Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе.
   С другой стороны, а если он поспешил с выводами и все совсем не так? Янис - прилежный работник, добровольно взваливший на себя труд по обслуживанию парового механизма, а Орлик... Орлик просто от природы любопытен? В отличие от того же Августа, посетившего стройплощадку всего дважды: в самом начале и в день запуска фонтана. Причем второй раз с большим опозданием, напрочь исключающим возможность совершить диверсию.
   В общем, как ни крути, а после разговора с доктором все еще больше запуталось. Превратилось в этакий неподатливый узел, который не расплести даже ценой сломанных пальцев. А разрубить, по примеру великого полководца, нечем, ибо под руками нет ничего острее кувалды. Хотя... есть один старый, дедовский(29) метод: "на живца". В принципе, может сработать. Нужно только прикормить место будущей поклевки и выбрать живца пожирнее. А дальше закинуть снасти и молиться, чтобы попалась САМАЯ КРУПНАЯ РЫБА.
   Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь!"
  
   - У каждого должна быть мечта, - философски изрек Альберт, пододвигая блюдо с бисквитным пирогом ближе к сестричкам Долли. - Человек без мечты, все равно, что птица без крыльев.
   - Не полетит? - наивно спросила одна из близняшек, одновременно выцеливая взглядом самый аппетитный кусок.
   - Умрет от тоски! - авторитетно заявил Альберт.
   - А как же курица, сэр? - поинтересовалась вторая, занятая созданием искусственного водоворота в кружке с чаем.
   - Курица, дорогая... Молли, не птица, это даже ребенку известно.
   - Я Полли.
   - Кхм, ну да, конечно, - смутился Альберт, и дабы сгладить неловкость быстро добавил, - да вы ешьте, ешьте. Пока свежее.
   К своему стыду он так и не научился различать сестер, не говоря уже о том, чтобы определить кто из них старше. Нет, определенные предположения на этот счет у него, конечно, были, но, если честно, их следовало отнести к разряду ничем не подтвержденных домыслов.
   - Ладно, птица - не самый удачный пример, - согласился он. - Лучше так: человек без мечты, э-э, как лодка без паруса.
   - Утонет? - Молли, наконец, сделала свой выбор.
   - Не поплывет! - со вздохом пояснил Альберт.
   - Это почему же, сэр? - вновь вклинилась в разговор Полли. - Очень даже поплывет, если воспользоваться веслами, - резонно заметила она. И этим не только показала большую осведомленность в вопросах кораблестроения, но и укрепила Альберта в догадке, кто из сестер первой появился на свет.
   - Хорошо, я понял: метафоры не ваш конек, - признал он свою ошибку. - Попробую обойтись без них. Говоря простым языком, мечта, это то, что вынуждает нас двигаться вперед. Человек, к сожалению, существо довольно ленивое. Постоянно норовит остановиться, чтобы лишний раз отдохнуть. Дай ему волю, вообще ничего и никогда делать не будет. И только несколько вещей на всем белом свете способны заставить его шевелиться. Для начала - страх, - Альберт начал загибать пальцы. - Затем чувство долга. Еще любовь. Естественно, любопытство. И мечта. Вот они - движущие силы мироздания, - он показал сестричкам сжатый кулак. - Пар, который заставляет шестеренки вертеться, а воду бежать по трубам.
   - Как у ДЖИННА?
   - Верно, Молли, как у ДЖИННА. Поэтому я говорил, говорю и буду говорить: мечта должна быть у каждого, иначе мы просто-напросто... вымрем. Кстати, дорогие мои, а вы сами, о чем мечтаете?
   - О, Молли у нас желает прославиться, - опередила сестру Полли. - Неважно в чем, главное на весь мир. А еще спит и видит, чтобы изобрели пирожное для похудения.
   - Неправда, - возмутилась та, - ничего я не вижу.
   - Еще как, уж я-то знаю.
   - А ты, ты, - младшая, теперь Альберт был в этом абсолютно уверен, аж задохнулась от возмущения, - хочешь поскорее выскочить замуж, вот!
   - И что с того? К твоему сведению, хотеть семью и детей, это нормально.
   - А богатенького муженька?..
   - Девочки, девочки, не ссорьтесь, - Альберт поспешил вмешаться, пока легкая словесная перепалка не переросла в настоящий фамильный конфликт. - Лучше еще по кусочку, а?
   Близняшки обиженно замолчали, демонстративно занявшись каждая своим делом. Молли вернулась к изучению тарелки с бисквитом, а Полли к размешиванию чая.
   - Будет вам. Нашли из-за чего ругаться. Поверьте, нет ничего зазорного в том, чтобы мечтать о замужестве. Или о славе. Большинство людей грезит о том же.
   - А вы, сэр, о чем грезите вы? - спросила Молли.
   - Я? - Альберт явно не ожидал подобного вопроса. Растерявшись, он сделал неопределенный жест рукой: - Не знаю. Как все, наверное.
   - О женитьбе? - младшая кокетливо поправила волосы.
   - Наверное? - удивилась ее сестра. - То есть вы не уверены, есть ли у вас мечта, сэр?
   - Уверен, но...
   - Не хотите говорить?
   - Зачем? Разве это кому-то интересно?
   - Нам. Тем более, мы перед вами открылись, теперь ваша очередь.
   - Да как-то неловко, - Альберт оттянул ворот рубашки, ставший вдруг слишком тесным. Однако Полли посчитала его слова слабым аргументом.
   - Не волнуйтесь, сэр, мы никому не расскажем, - заверила она Альберта. - Так ведь, сестренка?
   - Я - могила! - поклялась младшая самой страшной из известных ей клятв.
   - Ну ладно, - сдался он перед их напором, - так и быть, расскажу. Только обещайте, что не будете смеяться.
   - Обещаем! - выпалили обе девушки одновременно.
   - Что ж, ты права, Полли, у меня действительно есть мечта. Я никому о ней не рассказывал, поэтому вы будете первыми, кто узнает. В общем, я мечтаю, - Альберт сделал театральную паузу, - играть на скрипке.
   - Научиться играть? - уточнила Молли.
   - Научиться уже вряд ли получится. Время упущено. Тем более мне в детстве медведь на ухо наступил. Как говорится, ни слуха, ни голоса. Нет, я хочу уметь играть. Вот так проснуться однажды утром, взять инструмент в руки и начать музицировать.
   Он ожидал чего угодно. Хохота, ироничных колкостей и даже вопросов о своем душевном здоровье, но только не гробовой тишины, которая подобно снежной лавине накрыла трапезную(30), где они втроем коротали обеденный перерыв. Кажется, даже время на несколько мгновений остановилось, пораженное услышанным.
   Первой в себя пришла Полли.
   - Это невозможно! - без тени насмешки произнесла она.
   - Я тоже когда-то так думал, но с тех пор кое-что изменилось.
   - Кое-что?
   - У нас появился ДЖИНН.
   - Причем здесь ДЖИНН? Или вы хотите сказать, сэр, что он и это может? Какая же в таком случае должна быть жертва?
   - В том-то все и дело, что никакой.
   Заметив в глазах сестер недоверие, он счел нужным пояснить.
   - Согласен, поверить трудно, однако это чистая правда. При определенных условиях жертва не нужна, достаточно просто озвучить желание и подтвердить его, умывшись водой из фонтана.
   - При каких таких условиях?
   - О, они должны быть поистине уникальны. Как парад планет, например, или нечто столь же масштабное.
   - Парад? Они что-ли строем начинают ходить? - заинтересовалась диковинным небесным явлением Молли.
   - Почти. Выстраиваются в определенную позицию, отсюда и название. Кстати событие это и вправду исключительное, поскольку редкое. Случается где-то раз в столетие, не чаще. И длится недолго, всего несколько часов. Зато и СИЛА в этот промежуток времени возрастает десятикратно. И тут уже впору задуматься об исполнении самых заветных желаний.
   - И вы в это верите, сэр? - скептически наморщила носик Полли.
   - Верю, - просто ответил Альберт. - На моей памяти магичка еще ни разу не ошибалась.
   - Магичка? - встрепенулась Молли. - Неужели та самая?
   - Да, та самая.
   - Так вот откуда ноги растут, - проворчала старшая из сестер себе под нос, но Альберт все же расслышал.
   - Ноги, моя дорогая Полли, - он сделал многозначительную паузу, - растут всегда из одного места. К которому, смею тебя заверить, госпожа Властилина не имеет ни малейшего отношения.
   Он на мгновение зажмурился, рисуя в воображении пару длинных ног, берущих начало в... и тут же открыл глаза: ему вдруг почудилось, что близняшки могут воспользоваться удобным моментом и поменяться местами, чтобы сбить его с толку. Но нет, те даже не шелохнулись.
   - Впрочем, догадались вы верно, - продолжил он, - именно ведунья поведала мне о параде. И даже шепнула по секрету, когда он произойдет.
   - И когда же? - наивно поинтересовалась Молли.
   - Скоро, моя милая, совсем скоро, - Альберт озорно ей подмигнул.
   - Так нечестно, сэр, - надула губки младшенькая, - мы-то вам все рассказали, без утайки.
   - Верно, - кивнул Альберт, - только зачем вам точная дата, коли вы все равно мне не верите?
   - Верим, - мгновенно сориентировалась Полли. - Вам, сэр, безоговорочно.
   - Ну хорошо, - нехотя согласился Альберт, - скажу. Только больше никому, ясно?
   - Я - могила! - по примеру сестры поклялась Полли.
   - Ладно, слушайте, - Альберт понизил голос до едва слышного шепота, - парад случится завтра, ночью.
   - Ночью? Но ведь ДЖИНН ночью не работает, - озадаченно нахмурила лобик Молли.
   - Да, милая, знаю. И это прекрасно. Не люблю, знаешь ли, когда шумно и много народа. Отвлекает. Но раз фонтан выключен, то и беспокоиться не о чем, так ведь?
   - А-а-а! - многозначительно протянула младшая. - А что будет если люди узнают?
   - Бог с тобой, Молли, откуда? Госпожа Властилина теперь уже точно никому не расскажет. А вы только что поклялись хранить наш разговор в тайне.
   Сестры встревоженно переглянулись. Почему-то оговорка Альберта насчет ведуньи заставили их занервничать.
   - Да, сэр, - дрогнувшим голосом сказала Полли, - поклялись.
   - Ну вот. Значит и волноваться не о чем. Кстати, почему не кушаете? Это все вам. Конечно, не пирожные для похудения, - Альберт вновь подмигнул Молли, - зато вкусно. Нет-нет, на меня не смотрите, я сладкое не ем.
   - Спасибо, сэр.
   - Кстати, а как у нас там со временем? - он достал свой любимый хронометр и щелкнул крышкой. - Ох, ты ж, батюшки! Что-то засиделся я с вами, девочки, пора бы и честь знать. Побегу. А вы оставайтесь, чаевничайте. Приятного аппетита!
  
   - Сурово!
   - А как ты хотел? Суровые времена требуют суровых мер.
   - Мне кажется, вы их напугали.
   - Думаешь? - темнота озадаченно шевельнулась. - Хм, может ты и прав. Но так даже лучше: скорее поверят.
   - Ага, скорее. То-то мы битых три часа сидим тут в полной темноте, сопли морозим, а толку ноль.
   На столь весомое замечание темнота ответила характерным металлическим щелчком.
   - Во-первых, не три, а два с половиной, - уточнила она, сверившись с показаниями часов. - Во-вторых, не так уж здесь и холодно. И, в-третьих... в-третьих, потерпи, осталось недолго.
   - Это еще почему?
   - Да потому, Томас, что я задействовал такие механизмы, которые просто не могут дать сбой.
   - Какие такие механизмы? - заинтересовался король сирот.
   - Самые мощные из всех, когда-либо видевших свет. Например, женское любопытство. То самое "А что у нас здесь?", которое вкупе с "О, я тоже так хочу!" и "Ой, да ты же еще не знаешь!" способно победить любой страх. Да что там победить. Вынудить его, беднягу, боязливо забиться в угол. Понимаешь? Нет?.. Ничего, вырастешь - поймешь.
   - Вот вечно вы, взрослые, чего-то недоговариваете, - проворчал Томми, по прозвищу Босая Пятка. - А мы потом страдаем.
   - Кто это мы? - поинтересовалась темнота.
   - Известно кто - дети.
   - Скажите пожалуйста, какой страдалец выискался. Сейчас-то тебя что не устраивает?
   - Скучно, - король протяжно зевнул, - и спать охота.
   - Спать? Э, мой дорогой, извини, конечно, но тут ты меня не обманешь. В твоем возрасте я мог неделю обходиться без сна и чувствовать себя при этом прекрасно. Что же до скуки - здесь ты прав, пресновато сидим. С другой стороны, что мешает нам немного развлечься, а? Как насчет маленького соревнования? Старые добрые отжимания разгонят кровь по жилам, да и время скоротать помогут. Давай, кто больше. Чур, я считаю.
   - Не, я пас.
   - Что такое? Боишься проиграть старому дядьке?
   - Проиграть не боюсь. Боюсь обидеть.
   - Чу! - возмущенно всколыхнулась темнота. - Это еще посмотреть надо, кто кого обидит.
   - Надо, - легко согласился Томми, - но для начала лучше посмотрите туда. Кажется, представление начинается.
   - Где? - взволнованно завозилась темнота. - А, вижу.
   На краю Площади, на самой границе тени и света, отбрасываемого уличными фонарями, возник слабый мерцающий огонек. Он чуть помедлил, определяясь с маршрутом, а затем медленно двинулся прямиком к фонтану.
   - Молодец, глазастый, - похвалила юношу темнота, - я бы и не заметил. Хорошо, дальше действуем, как договорились: я запускаю насос и дежурю возле него, ты дуешь к фонтану и, стараясь не особо отсвечивать, наблюдаешь. Смотришь, слушаешь, запоминаешь. Когда все закончится, жду тебя с подробным докладом: кто, когда и с чем пожаловал. Вопросы?
   - Никак нет, - отчеканил король.
   - Значит разбегаемся. И да, Томми, давай без самодеятельности. Строго по плану.
   - Понимаю, не маленький.
   - Тогда по местам. И пусть нам сегодня чуточку повезет.
  
   Следующая их встреча состоялась, когда уже окончательно рассвело. Оба к этому времени практически выдохлись, а потому вид имели весьма помятый. Но если для короля это было явлением обычным, и даже в каком-то смысле обязательным, как своего рода удостоверение личности, то Альберт пока лишь привыкал к тому, что нездоровая бледность и темные круги под глазами могут служить визитной карточкой. Тем не менее, едва завидев юношу, он без лишних слов перешел к делу.
   - Рассказывай: что видел, что слышал? - силясь перекрыть шум насоса, прокричал он. - В подробностях.
   Томми тоже не стал раскачиваться, а сразу взял с места в карьер.
   - Первыми нарисовались близняшки, - начал он свой рассказ.
   - Полли и Молли, - удовлетворенно кивнул Альберт. - Так и думал, что они возглавят парад-алле. И что попросили? Нет, подожди, попробую сам догадаться: одна должно быть свадьбу, вторая - обмен веществ, как у грызуна?
   - Мимо, - покачал головой Томми.
   - Да ладно, а что тогда?
   - Одна - вечную молодость, вторая - вечную любовь.
   - Вот так новость, - Альберт аж рот открыл от удивления. - А сестрички-то, оказывается, не промах. Решили не размениваться по пустякам, взять ВСЕ и СРАЗУ.
   - Видимо есть с кого брать пример.
   - Хм, видимо есть. Ну да бог им судья. Главное, это не противоречит нашему плану, остальное неважно. Кстати, о плане: кто там у нас следующий?
   - Следующий Самоделкин.
   - Самоделкин?.. Всеумел что-ли?
   - Ага. Странный он, конечно, у вас. Пришел и начал нести какую-то чушь про вечный двигатель, про людей, которые должны летать подобно птицам. Если честно, я ничего не понял.
   - А. не бери в голову, - махнул рукой Альберт, - Янис тот еще фантазер. Вечно где-то в облаках витает. Лучше бы загадал быть поближе к людям, к земле. Все было бы полезнее. Ну да ладно, давай дальше.
   - Дальше сразу двое. Своеобразная, надо сказать, парочка. Первый - молчун. За все время не проронил ни звука. Второй наоборот, болтал без умолку. Причем так чудно?, словно у него рот кашей набит.
   - Господин Киянка, - узнал Альберт. - И какое же заветное он озвучил?
   - Попрофил ифправить дефект.
   - М-м, ясно. Можно было и не спрашивать. Ладно, дальше?
   - Дальше мисс Лайт.
   - Веган? - опешил Альберт.
   - Мисс Лайт, - бесстрастно повторил Томми.
   - И что же она попросила?.. Хотя нет, не надо. Не хочу знать. В конце концов, это ее личное дело.
   Томми пожал плечами, мол: как знаете.
   - Следом за ней пожаловал элегантный джентльмен в строгом костюме и котелке, - продолжил он свой рассказ.
   - Ого, вот так сюрприз. К твоему сведению, Томас, это не просто джентльмен. Его зовут Эжен дю Лоск, и он директор компании "Факториал".
   - Директор? Я думал, директор тот, с бородкой.
   - Август? Нет, господин фон Хап всего лишь хозяин "Факториала", не более. Кстати, а он навестил ДЖИННА?
   - Одним из последних, - кивнул король. - Подкатил на карете прямо к фонтану. Вылез, брезгливо потрогал воду, потребовал миллион долларов и уехал.
   - Миллион? Сильно. Получается, господин фон Хап хочет стать первым в истории Домена миллионером? Что ж, надо признать, губа у него не дура. Так, кто еще?
   - Сигурд.
   - Этого пропустим. Дальше.
   - Зигфрид.
   - Давай прорабов потом. Расскажи лучше про Орлика. Господина Кругосвета. Он был? Высокий такой, седой.
   - Седой?.. Да, помню его. Появился перед самым рассветом. Я еще удивился, как он без фонаря-то, темно же. Постоял возле чаши, помялся, потом развернулся и ушел. Ну, думаю, сорвалась птичка. Ан нет, через пару минут вернулся. Решительный такой, точно взмах топора. Зачерпнул пригоршню воды, умылся, и громко загадал желание. Все по инструкции.
   - И что загадал? - осторожно поинтересовался Альберт.
   - Наследника.
   - Кого?
   - Наследника, - тщась перекричать шум движущихся поршней, повторил Томми.
   Альберт еще сильнее побледнел, хотя казалось больше уже невозможно, а затем сделал то, чего делать абсолютно не следовало. Взял и отключил насос. Двигатель тут же облегченно выдохнул, украсив воздух белым облачком пара, и спустя несколько мгновений расслабленно замер. Он не знал, почему в самом начале рабочего дня ему вдруг позволили отдохнуть, но спешил насладиться моментом.
   - Повтори, что ты сейчас сказал, - тихим и совершенно бесцветным голосом попросил управляющий.
   - Сына, говорю, пожелал. Наследника. А что не так-то?
   - Все так, Томас, - Альберт устало привалился к корпусу паровой машины, - все по плану.
   - Тогда в чем проблема?
   - Знаешь, я только сейчас осознал, насколько он жесток, наш план. Прости, что втравил тебя в эту историю.
   - Не понимаю.
   - Мне очень жаль, Томас, но у меня не было другого выбора. Ты единственный, кому я могу доверять.
   - Я не понимаю!
   - Что тут непонятного? Да, я все это выдумал. Парад планет, исполнение заветных желаний. Все.
   - Зачем? - лицо короля вдруг окаменело.
   - Чтобы найти негодяя, который повадился с помощью ДЖИННА выманивать у людей деньги, вот зачем.
   - Получается, это все обман?
   - Получается так... эй, - Альберт, наконец, заметил, что с пареньком творится неладное, - ты чего?
   Вместо ответа тот судорожно закусил губу.
   - Томас? - Альберт отклеился от теплого металлического стана. - С тобой все в порядке?
   Король всхлипнул...и внезапно расплакался.
   - Погоди-ка, - озарение накрыло прибойной волной, - ты тоже что-то загадал, верно?
   - Мама, - прошептал король сквозь слезы. - Я совсем ее не помню.
   - О, Господи! - Альберт сгреб пацана в охапку и прижал к себе.
   Тот уткнулся мокрым соленой влагой лицом ему в плечо: - Мне ничего другого не надо, только вспомнить ее глаза. Цвет волос. Запах.
   - Ну-ну, Томми, не раскисай. Ты же мужчина, а мужчины не плачут, - Альберт погладил мальчика по непокорным, вьющимся волосам. - Понимаю, тебе сейчас тяжело, но нужно быть сильным. Ради друзей. Ради тех, кому ты нужен. Ради самого себя, в конце концов. И потом, мы и без ДЖИННА сможем решить этот вопрос. С того момента, как твоей мамы не стало, прошло не так уж много времени, наверняка остались те, кто ее помнят. Возможно, сохранились какие-то вещи, записи или даже рисунки. Мы их найдем, если как следует поищем.
   - Я пробовал, - всхлипнул король. - Ничего не осталось.
   - Э, брат, нельзя сдаваться. Я тебе обещаю: вместе мы обязательно что-нибудь откопаем. Обязательно, слышишь?! А пока, давай успокойся и расскажи, кто еще сегодня приходил к фонтану. Я должен вычислить проходимца, который все это заварил. Вычислить и наказать. Наказать за все, и особенно за твои слезы.
  
   Офисные часы показывали восемь двадцать, когда Альберт стремительно ворвался в стены ставшего уже родным "Красного" дома. Промчавшись мимо заспанного господина Холма и даже не поздоровавшись, он вихрем взлетел на второй этаж. Минуя закрытые двери, пронесся по коридору, и без церемоний толкнул ту, за которой размещались подчиненные господина Кругосвета. Ему повезло: дверь легко подалась. Распахнувшись, она с грохотом врезалась в стену, отчего находящийся в комнате человек испуганно вздрогнул и оторвался от изучения разложенных на столе бумаг. Не дожидаясь приглашения, Альберт шагнул через порог. Достал из-за пазухи увесистый мешочек и, подойдя вплотную к столу, бросил его прямо на документы.
   - Все ради этого, да?! - грубо спросил он.
   - Господин управляющий? - брови Достаниуса Трёпа выгнулись изумленной дугой. - Чем обязан?
   - Я спрашиваю: ради этого? - с нажимом повторил Альберт.
   Господин Трёп взял мешочек и высыпал часть содержимого себе на ладонь. В свете горящих свечей блеснули золотые монеты. Многие из них были подозрительно влажными, будто еще совсем недавно находились в воде и попросту не успели высохнуть.
   Увидев монеты, Достаниус понимающе усмехнулся и сложил их обратно в кошель. Затем открыл верхний ящик стола и извлек из него украшенный затейливой гравировкой портсигар.
   - Здесь нельзя курить, - резко бросил Альберт.
   - Ну почему же? - спокойно отреагировал на выпад управляющего господин Трёп. - Очень даже можно.
   Он уверенно прикурил от одной из свечей и нарочито небрежно выпустил в потолок сизую струю дыма. И все выглядело бы вполне убедительно, не заметь Альберт, как сильно при этом дрожат его руки.
   - А знаете, господин Пис, я ведь предполагал, что так будет, и когда-нибудь вы обо всем догадаетесь. Умного человека сразу видно, - Достаниус затянулся и выдул из легких очередное ядовитое облако. - Не ожидал только, что это произойдет так скоро. Честное слово, вы меня поразили. Признайтесь, как вам удалось? В чем я просчитался?
   - Курение вас погубит, господин Треп, - поморщился Альберт.
   - Что?.. Ах, сигареты. Да, вы правы, они убивают. Однако смерть явно не тот повод, из-за которого стоит отказываться от маленьких невинных удовольствий. Все мы рано или поздно умрем, так зачем себя ограничивать? - он вновь глубоко затянулся. - К тому же я настолько давно начал курить, что уже вряд ли смогу победить силу привычки.
   - С помощью ДЖИННА запросто, - заявил Альберт. - Особенно в ночь парада планет.
   - Парад планет? Вы серьезно? - господин Трёп чуть не поперхнулся табачным дымом. - Неужели кто-то поверил в эту дешевую сказку?
   - Да, она получилась не такой дорогой, как ваша, господин Трёп. Всего какой-то доллар и тридцать центов. Цена бисквитного пирога в кондитерской лавке в двух кварталах отсюда. Плюс правильная история и две пары благодарных ушей. Бесплатно. В общем, я не сильно потратился.
   - Хотите сказать, господин Пис, я единственный, кто сегодня ночью не посетил фонтан? - догадался господин Трёп.
   - Не считая господина Кровеля, конечно.
   - И поэтому вы решили, что загадочный злодей, который все это придумал - я?
   - А разве нет?
   - Глупо! - Достаниус раздраженно скомкал тлеющий окурок, а ошметки швырнул в мусорную корзину. - Глупо проколоться на такой ерунде!.. Ладно, будем считать, вы не ошиблись, господин Пис. Что намерены делать дальше?
   - Намерен лишить вас вот этого, - Альберт ткнул пальцем в мешочек с монетами.
   - Очень любопытно. И каким же, позвольте спросить, волшебным образом? Выйдете на улицу и будете угощать всех встречных пирожными? По мне так - плохая затея. Поймите, механизм запущен, колесо уже покатилось, и не в ваших силах его остановить. Даже не пытайтесь. Попробуете встать у него на пути - раздавит.
   - Вы мне угрожаете? - Альберт с хрустом сжал кулаки.
   - Нет, господин Пис, - даю совет. Добрый совет.
   - Я здесь не за тем, чтобы выслушивать ваши советы, господин Трёп, - твердо отчеканил Альберт.
   - А зачем же?
   - Чтобы дать вам последний шанс.
   - Шанс на что?
   - Шанс все исправить.
   - И как вы это себе видите?
   - Для начала перестаньте грабить людей...
   - Грабить? - всплеснул руками Достаниус. - Помилуйте, дорогой мой, о каком грабеже идет речь? Они же сами жертвую свои деньги. Добровольно.
   - ...а, затем, прямо сейчас встаньте и идите на Центральную Площадь, где перед лицом простых граждан честно признайтесь в обмане, - закончил мысль Альберт.
   - Иначе? - глаза господина Трёпа опасно сузились.
   - Иначе я буду вынужден рассказать обо всем Августу. Думаю, ему будет весьма любопытно узнать, чем вы с господином Кровелем занимаетесь у него за спиной. И тогда увольнение станет самой мелкой из свалившихся на вас неприятностей.
   - Ух, напугали! - Достаниус карикатурно поежился. - А известно ли вам, господин Пис, что Август фон Хап ценит больше всего на свете?.. Правильно - деньги. Стало быть, чтобы избежать увольнения и прочих страшных ужасов, которые вы мне тут рисуете, нужно просто взять его в долю. Так я и намерен поступить.
   - Всех все равно не купите, - зло процедил Альберт.
   - Всех и не надо, достаточно одного. Или на этот случай у вас припасен еще более хитроумный план? А, господин управляющий?.. Нет? Так я и думал. Тогда позвольте, озвучу свой, - Достаниус улыбнулся, вернее, обнажил зубы, отчего лицо его приняло хищное выражение. - Как-то нехорошо мы начали. Не с того. А ведь если разобраться, делить-то нам особо нечего. ДЖИННА на всех хватит. К чему воевать? Может лучше жить дружно? Как вы смотрите на то, чтобы присоединиться к моей команде? К примеру, в качестве моего ближайшего помощника?
   - Помощника? Так сразу?
   - Зачем тянуть? "Плавь железо, не отходя от домны", так, кажется, говорят.
   - М-м, - многозначительно промычал Альберт. - Вот, значит, чем вы соблазнили господина Кровеля. Должностью.
   - Кого, Ти Эса? Да бог с вами, Альберт. Я знаю Кровеля настолько давно, что режьте меня, не вспомню, когда мы познакомились. Наверное, лет тридцать назад. А сколько славных дел вместе провернули - подумать страшно. Ну так как, будете моей правой рукой?
   - Быть помощником жулика, значит самому стать жуликом, господин Трёп. Избавьте меня от такой участи.
   - Не спешите отказываться. Взвесьте все хорошенько, обдумайте. Второго такого предложения не будет.
   - Какого предложения? - раздался бодрый голос и на пороге возник Гарри Твердолоб собственной персоной. - Я опять что-то пропустил?
   - Ничего интересного, Гарри. Доброе утро, - поприветствовал молодого человека Альберт. - У нас с господином Трёпом случился маленький спор на тему курения на рабочем месте. Он предложил за счет этого увеличить производительность труда.
   - Так вот почему здесь так воняет?!
   - Именно, Гарри. Но не переживай, я отклонил его предложение.
   - Уверены, господин управляющий? - на скулах Достаниуса Трёпа заиграли желваки.
   - Уверен, - Альберт выдержал направленный на него взгляд. - А сейчас, господа, прошу меня извинить - дела. И, да - проветрите здесь, а то и впрямь дышать нечем.
   Он развернулся, чтобы уйти, и даже сделал шаг в сторону выхода, но был остановлен окриком господина Трёпа.
   - Эй, вы, кажется, забыли, - показал тот на мешочек с деньгами.
   - Нет, господин Трёп, не забыл. Это ваше.
   - В самом деле?
   - Да. Помните день запуска фонтана? Магичка, первая жертва. Вы меня тогда сильно выручили. Пришла пора вернуть долг. Надеюсь, теперь мы в расчете?
   - Долг, значит? - задумчиво произнес Достаниус. - Хорошо - теперь в расчете.
   - Тогда - честь имею! - Альберт коротко кивнул и вышел из кабинета, напоследок от души хлопнув дверью.
  
   - Господи, какой же я все-таки осел! - Орлик в ужасе схватился за седую голову. - Старый, глупый осел!
   - Никакой вы не старый, - возмутилась Веган. - И на осла совсем не похожи.
   - Осел, моя милая, осел и есть! Пусть без ушей и хвоста, но и без мозгов тоже. О чем, спрашивается, только думал? Показали морковку, я и купился, - он со всей силы приложил кулаком по столу, отчего тот подпрыгнул, а стены в трапезной испуганно вздрогнули.
   - Вообще-то мы все купились, - напомнила Веган, бросила взгляд на Альберта и поправилась, - ну или почти все.
   Альберт, у которого от количества сказанных за последний час слов пересохло во рту, лишь молча поджал губы.
   - Но каков засррранец, а? - прорычал Орлик. - Поманил конфетой, мы и пошли, забыв обо всем на свете. Как дети, ей-богу. Нет, нужно срочно остановить Трёпа, пока он еще чего-нибудь не удумал. Вот только как это сделать? Есть дельные мысли?
   - Давайте сломаем фонтан. Выведем его из строя, - с решительностью радикально настроенного революционера заявила госпожа Лайт.
   Но Альберт тут же остудил ее пыл.
   - Слишком просто, - сказал он. - Любую поломку можно устранить, притом достаточно быстро. Починят, благо есть кому. Потом выяснят, кто сломал и уволят. За саботаж. Еще чего доброго в тюрьму упекут. Порча частной собственности как-никак.
   - А мы будем действовать хитрее, - встал на защиту своей подчиненной господин Кругосвет. - Зачем ломать, если можно просто затормозить строительство купола? Протянуть месяц, полтора, а там зима, похолодает, и он сам по себе перестанет функционировать.
   - Неплохо, сэр, - похвалил Альберт, - однако вряд ли выгорит. Стоит Достаниусу обрисовать господину фон Хапу перспективы, тот живо найдет способ ускорить стройку. Нагонит рабочей силы, поднимет прорабам жалование. Тем ведь тоже бастовать не с руки, семью кормить надо. Нет, действеннее будет зайти с другой стороны.
   - Это с какой же? - спросила Веган.
   - Уничтожить не сам фонтан, но его ценность в глазах жителей города. Проще говоря, разуверить их в существовании СИЛЫ.
   - Согласна, нужно дать опровержение в газету, - предложила Веган.
   - Ага, скажи еще в "Ночной Домен", - кисло улыбнулся Альберт. - Не будь наивной, Вегги. Там же все схвачено. Нас и близко не подпустят с таким материалом.
   - Не подпустят, - согласился Орлик, - но сама идея мне нравится. Давайте-ка ее разовьем.
   - Не надо.
   - Что не надо?
   - Не надо развивать, - глухо повторил Альберт.
   - Как? Почему? Хорошая же задумка... а, кажется, понял: ты уже что-то придумал, да? - догадался Орлик. - Ну, дружище, давай, рассказывай.
   - Нет, сэр.
   - Эй, да что с тобой? Не пойму, ты с нами или как?
   - Не в этот раз, сэр.
   - Ты слышишь, Веган, - "не в этот раз". Какого черта, Альб?
   - Сэр, - Альберт посмотрел на господина Кругосвета, затем на девушку, - Вегги. Простите меня!
   - Руколла, Альб, да за что ты просишь прощения?
   - Подождите, сэр, - Веган тронула Орлика за плечо, - дайте ему сказать.
   - Да, сэр, дайте сказать. Я прошу прощения за ложь, которой потчевал вас все это время. За двойную игру и манипуляции. За то, что единственные по-настоящему близкие мне люди, которых следовало беречь и ограждать от любых неприятностей, оказались втянуты в эту гнусную историю... пожалуйста, сэр, не перебивайте, я и сам собьюсь... и самое главное за то, что в какой-то момент мой лучший друг превратился в главного подозреваемого. Простите меня, если сможете.
   - Та-а-а-ак, - протянул Орлик, - прямо в главного?
   - Да, сэр, - Альберт виновато опустил глаза.
   - Ура! - обрадовался господин Кругосвет.
   Альберт, обескураженный такой реакцией, удивленно на него уставился.
   - Что? - пожал плечами Орлик. - Всегда приятно быть главным, разве нет?.. Ладно, если закончил, дай мне сказать: тебе не за что просить прощения, дружище. Ты все сделал правильно. Больше того, доведись мне оказаться на твоем месте, я, не задумываясь, поступил бы так же. Поэтому с моей стороны никаких обид. Не знаю, может быть у Веган?
   - Никаких обид, - эхом отозвалась госпожа Лайт.
   - Вот и славно. А теперь, когда запятые, наконец, расставлены и в нужных местах, объясни-ка мне, старина, почему не хочешь посвятить нас в детали своего плана?
   - Я должен сам разобраться с Трёпом, сэр.
   - Ишь ты, какой герой выискался. В одиночку воевать собрался?
   - Так будет лучше.
   - Для кого? Знаешь, Веган, беру свои слова обратно. Не я здесь самый длинноухий осел. Посмотри-ка на этого, у него уши явно побольше будут.
   - Неважно, у кого из нас больше уши, сэр, - остался стоять на своем Альберт, - важно, что в случае провала никто кроме меня не пострадает.
   - Вот, значит, как. Тогда слушай сюда, герой. Одного я тебя в пекло не пущу. Во-первых, не по-дружески это как-то. Во-вторых, Достаниус мой подчиненный, и, стало быть, я в ответе за его поступки. И, в-третьих, не ты один любишь, когда погорячее.
   - Прошу вас, сэр, будьте благоразумны! У вас же дети.
   - Еще чего, - отмахнулся Орлик.
   - Веган, - взмолился Альберт, - ну хоть ты сделай, как я прошу. Уходи! Сейчас!
   Госпожа Лайт смерила Альберта долгим, оценивающим взглядом, после чего встала, подошла к двери и закрыла ее на ключ.
   - Чтобы никто не помешал, - сказала она, убирая ключ в карман.
   - Правильно, лишние уши нам ни к чему, - прокомментировал ее поступок господин Кругосвет. - Хорошо, а сейчас, мы ждем от тебя подробностей, Альб. Что нужно делать? Свистать всех наверх? Вызывать кавалерию?
   - Нет, сэр, - Альберт обреченно вздохнул, - обойдемся без кавалерии. Есть другой способ, проще. Но хочу сразу предупредить - он вам не понравится.
  

Глава 12

  
   Что ни говори, а при ярком дневном свете фонтан выглядел особенно впечатляюще. Он напоминал маленький оазис посреди бесплодной пустыни, разбитый милосердными богами ради утомленного дорогой путника. Тугие струи воды круто вздымались вверх подобно экзотическим пальмам и там, на высоте пятидесяти футов, сплетались кронами, образуя единый полупрозрачный свод, увенчанный диадемой радуги. Дальше все это великолепие распадалось на бессчетное количество искристых осколков и проливалось дождем на головы железных исполинов, замерших в вечном ожидании праздника, который все никак не наступит. Как, впрочем, и на любые другие головы, в поисках прохлады или же острых ощущений, рискнувшие приблизиться к скульптурной композиции вплотную.
   Да, ДЖИНН вызывал определенные эмоции. Вдобавок было в нем что-то этакое. Трудно описать словами, но чем дольше вы на него глядели, тем яснее понимали, что смотреть на него приятно, что к нему хочется подойти, дотронуться до его чаши, погладить ее по выпуклому каменному боку, перегнуться через бортик и погрузить руки в прозрачную воду. И откуда-то вдруг всплывала мысль, что хорошо, наверное, сесть рядом, а еще лучше прислониться к чаше спиной, откинуть голову и, закрыв глаза, поразмыслить, повспоминать, а может быть, и просто подремать, отдыхая...
  
   Альберт нашел ладонь своей спутницы и легонько ее сжал.
   - Не передумала? - с надеждой в голосе спросил он. - Еще не поздно переиграть.
   - Нет! - твердо ответила Веган.
   - Уверена?
   - Не начинай, ладно? Мы ведь договорились.
   - Хорошо-хорошо, не буду, - отступил он. - Главное помни - я рядом.
   - Знаю.
   - И, да, если что-то пойдет не так, хоть что-то, обещай - ты тут же...
   - Нет.
   - Вегги, послушай меня.
   - Нет! - девушка высвободила руку. - Мы должны довести дело до конца, Аль. Сам знаешь, другого шанса не будет.
   - Да, но.
   - И никто не сделает это лучше меня.
   - Да, но.
   - Пора, Аль!
   - Постой, подожди секунду, - он вновь поймал ее пальцы, стиснул. - Давай проговорим все еще раз.
   Посмотрел просяще, почти умоляюще.
   - Хорошо, давай, - нехотя согласилась она.
   - Продержись тридцать секунд, не больше. Этого хватит, чтобы они поверили. Потом я отвлеку их внимание, и ты сможешь незаметно воспользоваться дыхательной трубкой. Кстати, ты ее не забыла?
   - Нет, конечно.
   - Молодец! - похвалил Альберт. - Смотри, не потеряй. Так, что у нас дальше? Дальше у нас вода. Не переживай, будет тепло, об этом мы с Орликом позаботились.
   - И на том спасибо, - Веган натянуто улыбнулась.
   - И самое важное - слова. Слова помнишь?
   - Помню.
   - Слова - это главное. Ни в коем случае нельзя ничего перепутать. Сказать нужно в точности так, как я тебя учил.
   - Успокойся, Аль, - она погладила его по щеке, - я все сделаю правильно. А теперь можно я пойду?
   Он с сожалением выпустил ее руку, пожелал: - Ни пуха!
   - К черту! - с чувством ответила Веган, развернулась и, не оглядываясь, быстрым шагом пошла к фонтану.
  
   Нет, что-то чудесное в фонтане все-таки было. Что-то магическое, из разряда "вселяющее надежду". И именно это что-то им предстояло сегодня разрушить.
  
   Пятница всегда считалась в Домене днем особенным. Сразу за ней шли выходные, а значит, по мнению большинства горожан, в пятницу следовало закончить работу раньше обычного, дабы успеть подготовиться к встрече с уик-эндом. У многих такая подготовка начиналась сразу после обеда, а у кого-то вообще занимала целый день(31). Хотя, по сути, ничего сложного в ней не было, и заключалась она лишь в том, чтобы найти подходящую компанию на вечер и определиться с крепостью горячительных напитков. Раньше, правда, в нее входил еще один обязательный пункт - выбор места для встречи, но с появлением фонтана он за ненадобностью отпал. Все теперь собирались исключительно "у ДЖИННА" и даже незаконченная до сей поры стройка купола мало кому мешала.
   Разумеется, Веган была прекрасно об этом осведомлена и все же оказалась не готова к такому количеству людей на Центральной. Площадь буквально кипела желающими прикоснуться к чуду. Никакой "черной" пятнице с ее гигантскими скидками такое и не снилось. В определенный момент девушке даже пришлось пустить в ход локти, чтобы пробиться сквозь плотную людскую массу к цели своего путешествия, к водомету.
   Добравшись до ДЖИННА, она первым делом поправила прическу. Заправила выбившийся из тугого пучка локон за ухо. Одернула сползшую набок юбку, сегодня практично черную, свободного кроя, после чего облокотилась о каменный бортик чаши и рассеянно посмотрела по сторонам.
   А вокруг бурлила самая что ни на есть жизнь. Шумел фонтан. Кто-то громко бранился по поводу отдавленной ноги, предъявляя в качестве доказательств грязный ботинок. Кто-то оппонировал ушибленными ребрами. Совсем еще юная парочка без малейшего стеснения целовалась прямо у всех на виду. Молодой парень, с красными оттопыренными ушами и россыпью веснушек на щеках, взглядом гипнотизировал некую, видимую только ему одному, точку в пространстве. С подобным усердием ярмарочные гадалки всматриваются в свои хрустальные шары, пытаясь разглядеть в них будущее. Вездесущие дети носились взад-вперед и туда-обратно. То и дело в воздух взмывала очередная монета, проносилась по короткой дуге и с тихим всплеском уходила под воду. В общем, каждый вносил свою посильную лепту в дело развития царящего вокруг фонтана хаоса.
   Впрочем, вся эта суматоха мало задевала Веган. Скользя взглядом по лицам, улыбчивым и хмурым, бледным и в конопушках, она искала среди них одно, знакомое. Однако Альберта нигде не было видно. Оставалось лишь надеяться, что все идет по плану и он сейчас где-то рядом, в этой самой толпе, ждет, когда она (Веган, естественно, а не толпа) соберется с духом и сделает, наконец, то, на чем сама же и настояла.
   Пора, сказала она сама себе. Мысленно сосчитала до трех, глубоко вздохнула, а затем, придерживая юбку рукой, лихо перемахнула через бортик. Оказавшись по ту сторону, секунду помедлила, после чего решительно двинулась к центру чаши. Туда, где четверо бравых сталеваров готовились принять смертельную для обычного человека дозу хмеля. По пояс в воде, осыпаемая градом капель, в насквозь промокшей одежде, Веган упорно шла вперед, а гул голосов за ее спиной недоуменно стихал. И смолк окончательно, когда она все-таки дошла, доплыла, добралась до скульптуры.
   С трудом развернувшись (мешала отяжелевшая от воды юбка) она увидела, нет, кожей почувствовала, что все внимание теперь приковано к ней. Тысячеглазая толпа сверлила ее своим взглядом. И от этого вдруг сделалось страшно, озноб пробежал по телу. Что ни говори, а глаза толпы это вам не глаза любимого. В них нет обожания. И жажды новых открытий, как в глазах ее учеников, тоже нет. В них живет лишь один интерес: интерес естествоиспытателя к редкому виду бабочки. Такой кого угодно заставит вздрогнуть.
   Веган крепко зажмурилась и постаралась сосредоточиться. Успокойся, приказала она себе. Дело, ради которого ты здесь, не закончено, а значит не время паниковать, нужно сначала завершить начатое. Как там учил Аль? Она подняла руки и в гробовой тишине, разбавленной стуком капель о поверхность воды, обратилась к небесам.
   - Прими в дар! - выкрикнула она, и Площадь ответила ей раскатистым эхом: - ДАР-ДАР-ДАР!
   Веган тяжело сглотнула. От волнения у нее пересохло в горле. И это несмотря на огромное количество воды вокруг.
   - Прими! - хрипло повторила она.
   - ПРИМИ-ПРИМИ!
   - Взамен - дай этому миру счастье!
   - СЧАСТЬЕ-СЧАСТЬЕ!
   - Хочу, чтобы люди во всем мире обрели счастье. Даром. И чтобы никто не ушел обиженным!
   Произнеся эти слова, Веган подалась вперед, руки ее безвольно упали и она, влекомая весом собственного тела, медленно погрузилась под воду.
   Дальнейшие события, имевшие место на Центральной, стали прямым продолжением поступка Веган. Правда, прошли они уже без ее непосредственного участия. Да и узреть их воочию ей по вполне понятным причинам не удалось. Она узнала обо всем позже от Альберта, который в красках поведал ей о том, к каким ошеломляющим результатам привел ее акт самопожертвования.
   А произошло буквально следующее. Секунд десять толпа безмолвствовала, пребывая в состоянии, близком к полному ступору. Никто не понимал, как реагировать на случившееся. То ли аплодировать хорошему розыгрышу, то ли кричать "Караул!" и бежать за помощью. Впрочем, самые одаренные моментально смекнули, что никакая это не шутка. Быстро прикинули, какие открываются перспективы и поспешили покинуть Площадь. Счастье не терпит публичности, рассудили они, поэтому будет лучше встретить его дома, в тихой, уютной обстановке, наедине с самим собой.
   Хотя среди прозорливых оказались и такие, кто подумал совершенно иначе. Так юноша с ушами-локаторами и взглядом матроса, несущего бессменную вахту в "вороньем гнезде", едва сбросив оковы оцепенения, сразу же бросился спасать девушку.
   - Чего смотрите, утонет же! - рванулся он к чаше.
   Но стать вторым в истории Домена человеком, искупавшимся в фонтане, ему не дали. Тяжелая рука опустилась на плечо и суровый голос за спиной приказал: - Стоять!
   Молодой человек дернулся в отчаянной попытке освободиться - не тут-то было. Попробовал развернуться - ни в какую. Держали крепко, надежно.
   - Пусти! - возмутился он.
   - Куда? Жить что-ли расхотелось?
   - Да там же человек, - парень сделал новую попытку обрести свободу.
   - Стой, дурень! - вновь скомандовал Голос. - Ты ей уже ничем не поможешь. Не видишь что-ли - мы опоздали, ДЖИНН принял жертву.
   (Как бы в подтверждение этих слов, водомет неожиданно удвоил усилия, взметнув свои руки-струи на порядок выше обычного.)
   - Чтоб ты подавился, сволочь! - зло процедил Голос.
   И тут фонтан, до сего момента работавший, как дорогие часы, неожиданно дал сбой. Будто бы следуя полученной рекомендации он поперхнулся, закашлялся и начал судорожно отхаркиваться. А спустя пару мгновений с ним и вовсе произошло то, что бывает с тикающими механизмами, когда они перестают тикать. Нет, он не взорвался, упаси господи. Просто перестал работать.
   - Ага, съел?! Не по размеру перчатка-то, - злорадно прокомментировал Голос. - Что теперь будешь делать? Может, наконец, уберешься?
   Однако ДЖИНН не думал сдаваться.
   Внезапно земля под ногами горожан вздрогнула, застонала, по ней пробежала судорога, вторая, раздалось шипение, похожее на ворчание сотни раздосадованных гадюк, а дальше... дальше брусчатка, покрывающая всю поверхность Центральной начала нагреваться. Причем столь стремительно, что забеспокоились даже владельцы обуви на толстой подошве.
   - И это все на что ты способен? - с усмешкой подначил Голос.
   Но собравшимся на Площади было не до смеха. Мостовая на глазах раскалялась и обещала превратиться вскоре в гигантскую сковороду. Кое-где над булыжниками уже начал куриться легкий белый дымок, а жар, исходящий от них стал таким сильным, что дал повод предположить, будто прямо под ними открылся новый филиал ада(32). Толпа, напуганная происходящим, нервно заерзала. А тут еще Голос подлил масла в огонь.
   - Смотри, не лопни от натуги, - ехидно заявил он.
   Этого оказалось достаточно, чтобы чаша людского терпения переполнилась. Народ мигом позабыл обо всем на свете: и о фонтане, и о тонущей в нем девушке, и о дармовом счастье. Каждый думал лишь о том, как бы поскорее унести ноги. И даже лопоухий юноша, едва почувствовав, как хватка на его плече ослабевает, тут же включил режим "Спасайся, кто может!", вывернулся и стремглав бросился вон с Площади.
   Слава богу, ничего этого Веган не видела. Ей вообще, можно сказать, повезло. Ужасы массового исхода доменцев ее миновали. Бьющие в небо паровые гейзеры не потревожили. И даже брызги разлетающейся во все стороны каменной крошки не задели. Первое же, что она увидела, когда вода в фонтане вдруг споро пошла на убыль и спустя непродолжительное время исчезла вся без остатка, это лица Альберта и господина Кругосвета. Встревоженные глаза одного и ободряющую улыбку другого.
   - Все закончилось? - спросила она, убирая мокрую прядь со лба.
   Орлик не ответил, а Альберт сначала помог ей подняться и только потом молча кивнул в сторону опустевшей Площади.
   Веган окинула взглядом усыпанную брошенными в горячке бегства вещами мостовую. Истерзанную, истекающую дымом, в черных точках пробоин.
   - Значит, у нас получилось? - спросила она.
   Альберт с Орликом переглянулись и, не сговариваясь, в один голос, произнесли: - Кажется да!
  
   - Что за цирк вы устроили, господин Пис? - тон, которым Август фон Хап задал вопрос, не предвещал ничего хорошего.
   Несмотря на открытое окно и бушующую за ним позднюю осень в кабинете хозяина "Факториала" было необычайно тепло. Даже жарко. Но взволновало Альберта отнюдь не это, а тонкий, едва уловимый запах табака, учуяв который он сразу понял, что с визитом к начальству опоздал. А раз так, то никакие заранее приготовленные слова, выверенные формулировки и тщательно подобранные аргументы ему уже не помогут. Остается надеяться только на удачу и ее величество импровизацию. Эх, была не была.
   - Дю Солей? - предположил он.
   - Какой еще дю Солей?
   - Который цирк.
   - Причем здесь цирк? Вы издеваетесь? - побагровел Август.
   - Вы сами спросили про цирк, сэр, вот я и подумал.
   - Здесь не надо думать, господин Пис, НА-ДО ОТ-ВЕ-ЧАТЬ, - медленно, по слогам, произнес Август фон Хап. - Повторяю вопрос: КАКОГО ЧЕРТА ВЫ УСТРОИЛИ СЕГОДНЯ НА ПЛОЩАДИ?
   - Сегодня? На Площади?
   - Прекратите паясничать! - господин фон Хап припечатал ладонью стол.
   - Есть, сэр! - Альберт вытянулся по стойке смирно. - Виноват, сэр! Докладываю: произошло досадное недоразумение.
   - Да неужели?
   - Так точно, сэр, - отчеканил Альберт.
   - Ну и какое же?
   - Я случайно перепутал вентили.
   - Какие еще вентили?
   - Вентили, сэр. Это такие запорные устройства на трубах, идущих от насоса к фонтану.
   - Черт побери, Пис, я знаю, что такое вентили, - Август аж затрясся от негодования. - Мне непонятно другое - какого дьявола вы делали возле насоса? И где в это время был господин Всеумел?
   Альберт потупил взор, будто нашкодивший первоклассник.
   - Янис отпросился. По личному делу. Я отпустил. А сам занял его место возле насоса. Кто-то же должен был дежурить.
   - Отпросился, отпустил - детский сад какой-то, - проворчал владелец "Факториала". - Ладно, допустим вы были возле насоса, но к вентилям-то зачем полезли?
   - А как иначе, сэр? Увидел эту дуреху... извините... мисс Лайт, в фонтане - первым делом бросился воду перекрывать.
   - Перекрыли?
   - Перекрыть-то перекрыл, так ведь она, мисс Лайт то есть, на этом не успокоилась, топиться вздумала. Пришлось искать клапан сброса воды.
   - Нашли?
   - Так я же и говорю -впопыхах вентили перепутал. Вместо того, чтобы осушить чашу, врубил систему "Добрый Пар". Да нет, сэр, я все понимаю: что толку оправдываться? Виноват, как есть виноват. Готов понести наказание.
   - Да подождите вы, - раздраженно отмахнулся Август. - Как это врубили "Добрый Пар"?
   - Очень просто, сэр. Включил на полную мощность. Торопился спустить воду, пока девчонка не захлебнулась, вот и крутанул от души. А оно как пошло-поехало, не удержать. Вот трубы-то и не выдержали давления. Лопнули трубы-то.
   - Преле-е-е-естно! - протянул хозяин "Факториала", после чего в кабинете повисла гнетущая тишина. Август фон Хап, пунцовый от захлестнувших его чувств, только и мог что с силой сжимать и разжимать кулаки. Альберт же, скованный цепями субординации, не смел первым нарушить молчание. Лишь ветер, свободный от любых пут и условностей, продолжал мелодично позвякивать стеклами в оконных рамах.
   Впрочем, Август не был бы Августом, если бы не умел справляться со своими эмоциями. Довольно быстро он взял себя в руки.
   - Это правда, то, что вы сейчас рассказали, господин Пис? - спросил он.
   - Да, сэр. Мне незачем вас обманывать.
   - Выходит, вы случайно устроили весь этот погром?
   - Без задней мысли, сэр. Пытался спасти человека. Да не переживайте вы так.Фонтан мы починим. Одно ваше слово, и я немедленно займусь ремонтом.
   - Одно слово, говорите?
   - Так точно, сэр. Не волнуйтесь, все восстановим. Вернем, так сказать, товару товарный вид. Лучше прежнего будет.
   - Вернете, значит? А вчерашний день вы тоже вернете? - Август испытующе посмотрел на своего управляющего.
   - В смысле?
   - В смысле веры людей в существование СИЛЫ.
   Вот оно - мгновение истины. По издавна существующей традиции сразу после этих слов должно было произойти нечто такое, что подчеркнуло бы переломную важность момента, а заодно помогло главному герою принять судьбоносное решение. Вспышка молнии, например, или далекий раскат грома. На худой конец внезапное солнечное затмение или хотя бы дождь из морепродуктов. Что ж, мы не будем идти вразрез с общепринятыми канонами, поэтому... БУМ! Расшалившийся ветер хлопнул створкой окна с так, что та едва не отвалилась. Одновременно с этим Альберт понял - игры закончились. Он посмотрел прямо в глаза господину фон Хапу и покачал головой.
   - А вот это вряд ли, сэр, - твердо сказал он.
   - Тогда вы мне больше не нужны, господин Пис, - льда в голосе Августа хватило бы на строительство нового трона для Снежной королевы. Да что там трона, целого дворца.
   - Другими словами - я уволен? - глухо уточнил Альберт.
   - Уволены.
   Конечно, он ожидал чего-то подобного, готовил себя к такому развитию событий, но все равно удар оказался слишком сильным. Его качнуло, точно боксера, пропустившего мощный боковой в челюсть. На мгновение пропало ощущение пространства. Комната закружилась. Однако, с трудом, но он все же сумел удержать равновесие. И даже нашел в себе силы улыбнуться.
   - А купол? Работа еще не закончена.
   - Это уже не ваша проблема, господин Пис, - сухо отреагировал Август. - Подумайте лучше о своих.
   - Хорошо, - улыбка Альберта стала значительно шире. - Да, сэр, вы забыли спросить, как чувствует себя мисс Лайт.
   - Я разве неясно выразился? Покиньте мой кабинет, господин Пис, немедленно!
   - Так вот, хочу сказать, что она в полном порядке и чувствует себя прекрасно.
   - Убирайся! - взвизгнул хозяин "Факториала". - И чтобы ноги твоей здесь больше не было. Никогда!
   - Есть, никогда, - Альберт взял под козырек, развернулся и с гордо выпрямленной спиной вышел из кабинета.
  
   Один за другим листы летели в огонь. От жара бумага коробилась, чернела, буквы с ее поверхности исчезали и, наконец, она сама растворялась в пламени, превращаясь в ничего не значащее воспоминание. Кто сказал, что рукописи не горят? Еще как горят, а также теряются и даже тонут. Пусть и не все одинаково хорошо.
   Альберт подбросил в печь следующую партию листов. Огонь довольно облизнулся и принялся с аппетитом хрустеть бумажной плотью. Господин Кругосвет, со стороны наблюдающий за действиями Альберта, только печально вздохнул.
   - Не жалко? - поинтересовался он. - Столько труда вложил.
   - Жалко, - согласился Альберт. - Но и ему оставлять не хочу. Лучше уж так.
   - Ну хорошо, сожжешь ты Устав, а что потом?
   - Потом думаю заскочить к госпоже Бух за расчетом.
   - Я серьезно, Альб.
   - И я серьезно, - без тени улыбки ответил Альберт. - "Факториал" мне прилично задолжал. Полагаю, самое время рассчитаться.
   - Да не о том речь. Что собираешься делать, когда выйдешь отсюда?
   - Когда выйду? - Альберт задумчиво потер лоб. - Есть у меня одно незаконченное дело. Должок перед Томми.
   - Босой Пяткой? - уточнил господин Кругосвет.
   - Ага, перед ним. Кое-что ему обещал. А как разберусь с этим, так, наверное, работу начну искать. Жизнь-то продолжается, надо двигаться дальше. Попробую вернуться на старое место. Ходят слухи, папаша Кругель снова у руля. Может возьмет обратно, по старой памяти.
   Альберт взял логарифмическую линейку и, используя ее вместо кочерги, поворошил раскаленные угли.
   - А вы, сэр, чем вы думаете заняться?
   - Хочу последовать твоему примеру, - невесело усмехнулся Орлик.- Загляну в гости к Гроссе.
   - Зачем? - удивился Альберт. - Какой смысл уходить? У Августа против вас ничего нет, он вообще считает, будто я один все это заварил.
   - Да без разницы, что он считает. Дело ведь не в нем, а во мне. Не могу я после всего случившегося работать бок о бок с Трёпом. Тошно, понимаешь? - господин Кругосвет болезненно скривился. - Уж лучше распрощаться с "Факториалом", чем каждый день лицезреть эту наглую физиономию, да еще делать вид, словно ничего не произошло.
   - Понимаю, - кивнул Альберт. - Кстати, Веган тоже решила уйти.
   - Как? Когда? Мне она ничего не говорила.
   - Томми нашел ей новых учеников. Дети в восторге от ее занятий. Да ей и самой, похоже, нравится учить их грамоте. В общем, хочет полностью посвятить себя этому.
   - Молодец, девочка! - прищелкнул языком господин Кругосвет. - Всегда знал, что из нее выйдет толк. Ну а ты разве не хочешь присоединиться к ней? Вместе будете наставлять ребятишек.
   - Бог с вами, сэр, какой из меня наставник? Тут талант нужен. Нет, я уж как-нибудь с Кругелем. Или вообще за город махну, к доктору Ватту. Он меня давно зовет. Будем с ним карусели строить. Глядишь, со временем и до парка аттракционов дорастем.
   - Тоже хорошее дело, - похвалил идею Орлик.
   - Нравится? Присоединяйтесь. Свободные руки всегда нужны.
   - Спасибо, Альб, я бы с удовольствием, но... в общем, извини, у меня другие планы.
   "Какие?" - чуть было не спросил Альберт. Однако природная скромность и врожденное чувство такта не позволили ему это сделать.
   - Жаль, - вместо этого просто сказал он, а затем вновь взялся за Устав. Отделил новую порцию листов и принялся скармливать их ненасытному огню.
   Господин Кругосвет посмотрел на пляшущее в топке пламя, печально вздохнул и произнес: - И мне жаль, дружище.
   Потом резко взъерошил седую шевелюру, вскочил и, расправив плечи, громогласно пробасил: - А все-таки хороший фонтан мы смастерили, да, Альб?! И жуликов на чистую воду вывели. Пускай и не сумели их как следует наказать.
   - Вот именно, не сумели, - хмуро заметил Альберт.
   - Зато разрушили их гнусную схему. Разрушили, ведь? Разрушили. Причем до основания, так просто ее уже не восстановишь.
   - Не знаю, сэр. Не уверен, - еще сильнее помрачнел Альберт.
   - В смысле не знаешь? - опешил Орлик. - Как не уверен, почему?
   - Нет, эту, несомненно, разрушили. Но кто поручится, что не будет другой, более изощренной?
   - Я поручусь, - авторитетно заявил господин Кругосвет. - Можешь быть спокоен, за Трёпом я пригляжу. Второй раз ему такой фортель не выкинуть.
   - Эх, сэр, если бы все было так просто.
   - Господи, Альб, а что тут сложного?
   - Не знаю, как объяснить, сэр, - Альберт на секунду задумался, - но у меня такое чувство, будто мы с вами что-то упустили из виду. Что-то важное.
   - Как по мне, так ты несешь совершенный бред, Альб.
   - И, тем не менее, сэр. Понимаете, меня никак не оставляет мысль, что и господин Кровель, и господин Трёп, они... как бы сказать... всего навсего исполнители, а мозговой центр, придумавший аферу - кто-то другой. Кто-то, кого мы даже не смогли обнаружить. И ничто не мешает ему изобрести новую схему и найти других исполнителей.
   - Хм, чудны дела твои, Господи. И откуда, позволь спросить, такая мысль?
   - Все дело в диверсии, сэр. Помните, в день запуска фонтана? Никак не могу понять, кто испортил насос.
   - Трёп, конечно, кто же еще? - убежденно сказал Орлик.
   - Вряд ли, сэр.
   - Это еще почему?
   - Сами посудите, разве мог человек, который и на стройплощадке-то ни разу не был, вывести из строя такой сложный механизм? Он вообще знал, где тот находится?
   - Хорошо, допустим не сам. Как выяснилось у него целая куча помощников. Тот же Кровель.
   - Исключено. Насос повредили заблаговременно, а Кровель появился на Площади перед самым запуском и уже вместе с Августом. Да и потом, вы бы доверили дело от которого зависит успех всего предприятия кому-то другому?.. Нет? Вот и я о том же.
   - Но он ведь сознался.
   - Скорее, не стал отрицать.
   - А есть разница?
   Вместо ответа Альберт молча пожал плечами и вновь взялся за импровизированную кочергу.
   - Ладно, - нехотя согласился господин Кругосвет, - хорошо. Мне кажется, ты чересчур усложняешь, но, предположим, заметь - только предположим, что существует кто-то еще. Некая таинственная фигура, дергающая за ниточки. Вдобавок владеющая сакральными знаниями об устройстве насоса и его месторасположении. И что с того? Мы все равно победили, Альб. С этим же ты не станешь спорить? Поздравляю, мы оказались умнее. Ты оказался умнее.
   - Спасибо, сэр, - усмехнулся Альберт.
   - И нечего смеяться, я говорю абсолютно серьезно.
   - Простите.
   - Повторяю - ты молодец! Никто не смог бы добиться большего. Признай это, наконец, брось забивать голову всякой ерундой и просто живи дальше, идет? - Орлик протянул Альберту руку.
   - Идет, - покорно согласился тот, отложил изрядно обгоревшую линейку, встал и скрепил уговор крепким рукопожатием.
   - Вот и славно. А теперь обещай мне еще кое-что.
   - Все, что угодно, сэр.
   - Обещай, что будешь себя беречь.
   - Э-э... да, обещаю.
   - А если понадобится моя помощь, какая угодно, любая, ты не будешь стесняться, но сразу дашь знать.
   - Договорились.
   - И последнее... - Орлик испытующе посмотрел на Альберта. - Веган - славная девушка. Обещай, что не будешь тянуть со свадьбой.
   Альберт вздрогнул, побледнел, затем покраснел, но взгляд все-таки не отвел. Наоборот, весь как-то подобрался, напружинил спину, вздернул подбородок и залихватски отрапортовал: - Есть не тянуть, сэр!
  

Эпилог

  
   Весь последний месяц господин Холм пребывал в наисквернейшем расположении духа. Плохое настроение преследовало его целенаправленно и неутомимо, словно стая волков, идущая по следу жертвы. Не спасали ни работа, ни обильное пятиразовое питание, ни даже любимые кроссворды.
   Одной из причин хандры, конечно же, являлась погода. На пороге уже стояла нелюбимая господином Холмом зима. (Отвратительное время года. Лютый холод, вечный дефицит солнца и мир, утонувший в сугробах. Брр! Что может быть хуже?) И, пусть, никто не спешил приветливо распахивать перед ней дверь, однако и без того было ясно: пройдет совсем немного времени, и она войдет сама, без приглашения. На это недвусмысленно намекали усиливающиеся день ото дня сквозняки и ледяная куржа, оккупировавшая порог.
   Впрочем, существовал и другой, более серьезный повод для меланхолии. Господин Холм все никак не мог отойти от потрясения, испытанного им на Центральной Площади. Речь идет о событиях месячной давности, произошедших в ту злополучную пятницу, позже получившую в народе прозвище "чокнутая", когда случился внезапный исход СИЛЫ и последовавшее за ним беспорядочное людское бегство. Тогда мечты, желания и надежды господина Холма в одночасье превратились в ничто, в пар, вырывающийся из покалеченных труб сверхсовременной системы отопления.
   Нет, справедливости ради надо сказать, что "Факториал" пытался исправить положение. "Факториал" бегал и суетился. Как угорелые носились прорабы. Как потерпевший верещал Август фон Хап. Даже сестрички Долли, и те не знали ни минуты покоя, ведь такого количества чая и кофе "Факториал" не потреблял никогда прежде. В общем, контора подошла к восстановлению фонтана весьма основательно, и это, конечно же, дало результаты. Реанимация ДЖИННА прошла в рекордно короткие сроки. Пар был стремительно укрощен, вновь упакован в трубы, а Площадь приведена в божеский вид. К минусам стоит отнести лишь заикание Зигмунда Беста, развившееся на фоне запредельных нагрузок, и внезапную амнезию Сигурда Эстакада, вызванную теми же причинами, которая стерла из его памяти все слова, кроме самых любимых: "Ать вашу!" и "Клятье!".
   Впрочем, одно дело починить механизм и совсем другое - вернуть людям веру в его могущество. Господин Холм сомневался, что, в сложившейся ситуации, последнее вообще возможно. И сомнения эти отравляли его душу гораздо сильнее, чем плохая погода или такая близкая уже зима.
   А ведь как красиво все начиналось. Прекрасная идея, надежные исполнители, непыльная работенка, идущая в комплекте с удобным наблюдательным пунктом. Теперь придется начинать с самого начала. Опять что-то придумывать, заново набирать команду, переезжать на новое место.
   Да, с местом будет особенно тяжело. Как ни крути, а он привык к "Красному" дому. К его обитателям. К своей маленькой конторке. К работе вахтером. Трудно будет найти всему этому замену. Хорошо хоть с идеями дела обстоят значительно лучше. Он знает, где их искать.
   Неправда, что блестящие идеи лежат где-то глубоко. Удел глупцов искать их там. Глубина не дает ответов, а лишь забирает способность дышать, что, в свою очередь, плохо сказывается на мыслительных способностях. И на общей продолжительности жизни, кстати, тоже. При этом самые лучшие идеи, Идеи с большой буквы, всегда лежат на поверхности. Смешно, но иногда их можно найти, просто открыв газету на нужной странице.
   Господин Холм потянулся за свежим выпуском "Ночного Домена", развернул его и погрузился в чтение.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

63

  
  
  
  
   (21)Первое правило зоны комфорта: никогда не покидать зону комфорта!
   (22)Второе правило зоны комфорта: НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ не покидать зону комфорта!
   (23)Третье правило зоны комфорта: если все же приходится выйти из зоны комфорта, смотри первое правило!
   (24)Принцип, впервые сформулированный жителями Забугории. Прижился в Домене именно в таком, искаженном плохим переводом, варианте. В оригинале звучит как: хорошо отдыхает тот, у кого есть деньги!
   (25)Да что там некоторое? Без преувеличения можно сказать, что, если бы не его деятельное участие, фонтан вообще не появился бы на свет. По крайней мере, сам господин Холм был в этом уверен.
   (26)Снимаю! Порчу!
   (27)Как ни крути, а большая часть горожан привыкла спать по ночам. Исключение составляли разве что члены все той же Гильдии Разбойников и Сопутствующих Ремесел. Но и они согласились с новшеством, здраво рассудив, что негоже заниматься личными делами в рабочее время.
   (28)Подобные щиты с недавних пор украшали всю Площадь, особенно густо усеивая подступы к ДЖИННУ. Они росли, словно грибы после дождя, а бороться с ними было абсолютно бесполезно. Стоило их убрать, как на следующий день они вновь появлялись, причем в удвоенном количестве. Поэтому в какой-то момент Альберт просто махнул рукой, и, как оказалось, не зря.
   (29)Как сказали бы профессионалы политкорректности - проверенный временем.
   (30)Помещение в "Красном" доме, обозначенное на плане эвакуации, как "Зал приема пищи". Место для проведения неформальных встреч, преимущественно за чашкой ароматного чая, и только в строго отведенные для этого часы.
   (31)Яркий пример ответственного отношения к делу, свойственный всем без исключения доменцам.
   (32)Гирлянда воздушных шаров и яркий лозунг над входом: "Наша цель - быть ближе к клиенту!".
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"